Сомнений червь в душе моей гнездится,
Но не стыжусь я этого никак.
Червяк всегда в хороший гриб стремится,
Поганый гриб не трогает червяк.
В. Солоухин
События относятся к советским временам 1969 года. Два закадычных друга со школьных времён Малай-Оглы и Григорович-Барский ещё учились в институтах. Разница в происхождении по национальному признаку нисколько не мешала им совместно проводить свободное время с большим удовольствием.
Наступила осень и природа стала радовать своими дарами публику, которая была легка на подъём и правильно ориентировалась на местности, то есть начался грибной сезон.
Друзья решили в выходные дни посетить с корзинами обширную территорию в районе железнодорожной станции «Горьковское». Виды предполагаемых к сбору грибов для друзей значения не имели, так как и сушить, и солить, и варить, и жарить эти оригинальные водоросли с задатками животного они были обучены ещё в раннем невинном возрасте родителями, дядюшками и тётушками. Грибные справочники различных изданий и книга В. Солоухина «Третья охота» (1967 г.) были изучены ими основательно, да и практика сбора была у них достаточная. Жаль, что Владимир Солоухин так и не выпустил задуманную им пространную книгу о грибах «Замечания и наблюдения охотника брать грибы».
Указом Президиума Верховного Совета СССР и ВЦСПС от 7 марта 1967 года в Советском Союзе была введена 5-дневная рабочая неделя с продолжительностью рабочего дня 8 часов и двумя выходными днями. С такой несправедливостью, как один выходной день в неделю, было покончено. В соответствии с Указом ранним субботним утром друзья, послав подальше все работы и науки, сели на Финляндском вокзале в электричку, следующую на Выборг. Малай-Оглы уже неоднократно ездил со своей компанией из 1 Медицинского Института на природу в район ст. Горьковское для вольного потребления вина, пения песен Высоцкого и прочих модных и популярных бардов у костра типа Галича, Клячкина, Кукина, Генкина, а также для пальпации в палатках своих однокурсниц, которые надеялись в результате последствий этих безобразий, проводимых в целях совершенствования медицинских познаний, удачно выйти замуж за коренного ленинградца и укрепиться в общественной иерархии с пропиской в Северной Пальмире.
По следованию электрички будущий доктор Малай-Оглы излагал своему другу уже известные ему разнообразные, но достоверные исторические и географические сведения о назначенном районе сбора грибов:
Го;рьковское (до 1948 Мустамя;ки, фин. Mustam;ki — чёрная гора) — общее название для нескольких населённых пунктов на Карельском перешейке (Выборгский район Ленинградской области) и железнодорожной станции Октябрьской железной дороги на участке Санкт-Петербург — Выборг (65 км). Сам посёлок с таким названием находится в нескольких километрах от станции, но населённые пункты, непосредственно прилегающие к станции (Яковлево и ДСК «Наука и техника»), как правило, в разговоре тоже называются «Горьковским».
В 1920 г. в Неуволе несколько месяцев жил художник В. И. Шухаев, написавший здесь картины «Финляндия. Крыши», «Финляндия. Зима» и другие полотна.
Во время Зимней и Второй мировой войн поселения значительно пострадали от военных действий. Сгорел и православный храм, построенный на пожертвования купцов и местного населения.
В разное время в Мустамяках бывали партийные деятели Л. Б. Каменев, А. Г. Шляпников, Ю. М. Стеклов (Нахамкис), Р. В. Малиновский, А. Е. Бадаев, Г. И. Петровский, писатель М. Н. Пришвин и поэты В. В. Маяковский, О. Э. Мандельштам, Д. Д. Бурлюк, певец Ф. И. Шаляпин, создатель «Еврейской энциклопедии» С. М. Дубнов. Работали художники В. А. Серов, написавший здесь картину «Финская мельница» и В. Е. Маковский — картину «Финляндия. Рыбалка».
В 1948 г. деревня Неувола была переименована сначала в Пешково, затем в Горьковское.
Сидевший от Ленинграда рядом с друзьями пожилой человек с интересом слушал разговор молодых людей и вдруг достал из своего рюкзака бутылку портвейна 0,8 л и ловким движением с характерным звуком «п-у-у-к» извлёк пробку. Данный персонаж имел весьма интеллигентный вид, хотя на его ногах были резиновые сапоги. Он был в фетровой шляпе, при очках, в пиджаке, при галстуке и в светлой рубашке в мелкую голубую полоску. От пожилого человека последовал сакраментальный вопрос:
«Уважаемые молодые друзья мои! Надеюсь, что Вы не имеете возражений на присоединение моей скромной персоны к Вашей беседе? Вношу в развитие беседы свою скромную лепту в виде напитка, который обожают литераторы и барды Ленинграда.»
Друзьям ничего не оставалось делать, как достать имевшиеся у них бутерброды, а также эмалированные кружки армейского образца. Интеллигентный пассажир ловко разлил в дозе портвейн по двум кружкам, а остаток в бутылке закрутил винтом и в мгновение ока запустил в свой старческий желудок, который, вероятно, был капитально подвергнут поражению погаными продуктами в столовой его научно-производственного предприятия, где он доблестно и самозабвенно прослужил всю свою сознательную жизнь. После пережёвывания бутербродов собеседники, почувствовав начальное действие убойного напитка, чуть помолчали, а, затем предоставили свободу слова влившемуся в буквальном и переносном смыслах интеллигенту. Тот для начала заявил о своей принадлежности к высшему классу конструкторов-авиаторов (ЛНПО им. В.Я Климова), а затем блеснул знаниями и в других областях:
«Друзья мои, что Вы считаете грибами, на сбор которых собрались, кстати, как и я? Прошу извинить за позднее и недостойное представление. Зовут меня Ваня. Иван Соломонович Тринитротолуол-Айзенштайн.»
Молодое поколение, рыгнув дешёвым портвейном, в ответ также представилось по именам и ответило, что они бедные студенты, прикинув, что с таким хитрованом нужно держать ухо востро.
Иван Соломонович: « Вот, что говорит современный толковый словарь русского языка Т.Ф.Ефремовой - "ГРИБ" гриб 1. м. 1) а) Особый организм, сочетающий признаки как растения, так и животного и обычно размножающийся спорами. б) Твердый нарост на стволе дерева, верхняя часть которого напоминает по форме часть шляпки такого живого организма. 2) перен. Что-л., имеющее форму такого организма. 2. м. разг.-сниж. Старый и слабый человек.»
Малай-Оглы: « А мы всё считали, что по толковому словарю живого великорусского языка В.И. Даля - "ГРИБ" - растение более или менее мясистое, без веток, без листьев, без цвета; гриб состоит из корешка или пестика с мочками, и шляпки.»
Иван: «Вижу, что встретился культурными людьми, хотя в Вашем лексиконе присутствует масса выражений, присущая детям военнослужащих. Имею сделать Вам выгодное предложение, Ввиду того, что я очень плохо слышу и совершенно не ориентируюсь на местности даже при наличии карты и компаса, прошу Вас водить меня по лесу с собой при сборе грибов и обязательно вывести к станции при оправлении домой. А за Иваном Соломоновичем никогда не станется проставиться.»
С этими словами Иван Соломонович извлёк ещё одну бутылку портвейна, что условно послужило постановкой гербовой печати на договоре не бросать в лесу его, глухого и сирого.
Молодые друзья, хоть и росли в своих дворах в среде всякой шпаны, но не были в достаточной степени подготовлены к приёмам изощрённых мошенников. После второй бутылки портвейна они даже запамятовали, что собрались ночевать у Гладышевского озера и возвращаться только в воскресенье, то есть на следующий день.
К обсуждению природных богатств и особенностей Карельского перешейка присоединилась и бабка из местных, сидевшая рядом с будущим доктором. Она мудро достала пару пирожков с капустой, разделила их на четверых и не отказалась от предложенного ей портвейна. Вот, таковыми могут быть русско-татаро-карело-еврейские отношения при благоприятных атмосферных условиях и наличии выпивки с закуской. Немалое значение при этом имеет единственно верная политика Партии и Правительства. В благодарность за пирожки и мудрые советы старой грибницы Малай-Оглы стал расспрашивать бабку о жалобах на здоровье. Та излагала жалобы на протяжении двух перегонов между остановками. Выслушав всё о несчастном состоянии здоровья и души бабки, Малай-Оглы порекомендовал ей делать гимнастику йогов, выгнать из дома зятя-бездельника, употреблять три раза в день перед приёмом пищи по 100 граммов самогонки, выдержанной в течение не менее 21 дня на мёде, зверобое, мяте, калгане, душице, смородине, рябине и прочих лекарственных растениях, не обращаться к врачам и не смотреть снов с чёрными курицами. Оная бабка прослезилась от оказанного ей внимания и трижды перекрестила будущего эскулапа.
На выходе с перрона на станции «Горьковское» по указанию местной бабки компания нашла продуктовую лавочку, где продавалось всё, что считалось в те времена вполне достаточным для полнокровной жизни местного населения и обеспечения его трудоспособности. Бабка пошла домой. На удивление друзей в лавке присутствовала даже водка, что в те времена было дефицитом даже в Выборге. До потолка стояли пирамидой крабовые консервы и прочие продукты от щедрот морей Дальнего Востока и Крайнего Севера. Хлеб, мука и крупы также присутствовали. Друзья приобрели свежий хлеб местной пекарни и пару бутылок национального напитка. Малай-Оглы приобрёл ещё пару-тройку товаров для баловства к чаю. Остальное у них было. Пожилой интеллигент затарился парой фугасов портвейна. На радостях и в отупении от портвейна, загружая в свои рюкзаки покупки и перекладывая ранее имевшееся содержимое, студенты выложили на стол пакет с мотком полиэтилена и, уходя, забыли его в лавке. Вот последствия халявного портвейна и доверия всем подряд! Продавщица, наверняка, своим развитым боковым зрением заметила промашку грибников, но слова не произнесла и впоследствии приобщила потерю студентов к своей общей выгоде от торговли.
Далее студенты с пожилым глуховатым интеллигентом, который не обладал ориентацией в пространстве, двинулись от станции в чёрный и страшный лес, где по заявлениям старой карело-финской бабки должны произростать всякие виды грибов в великом изобилии. Хоть компания и угощала бабку, но она, видать, была родом из Похъёлы (смотри эпос «Калевала»), где жили самые крутые колдуньи и ведьмы. Возможно, она помнила, как русские в 1939 и в1944 годах артобстрелами, авиационными налётами и атаками пехоты брали территорию её исконной земли. Своими добрыми пожеланиями она, видать, беду и накликала. Ну, Бог ей судья!
По заданному бабкой направлению компания попала в лес, совершенно не знакомый Малай-Оглы. Он бывал со своими студенческими группами в совершенно других местах. Пожилой и глуховатый интеллигент быстро стал грести в свою корзину имевшиеся в изобилии крепкие сыроежки малого и среднего размеров, не отвечал на окрики и свист. Наконец, старичок потерялся окончательно и бесповоротно.
Со свистом и криком студенты стали продолжать свой маршрут, который, как им казалось, должен привести их к озеру. Старичок не отзывался. Видать, что напал на хорошее грибное место и не хотел делиться.
Студенты вышли к речке. На опушках радовали глаз заросли чёрного груздя. Именно заросли груздей. В отдельных местах были и белые грузди.
В том случае, если возвращаться домой на следующий день, то брать грибы на хранение без надлежащих условий не имеет смысла. Студенты решили оставить эти заросли великолепных солеников до завтрашнего дня на корню. За ночь ещё подрастут.
Двинулись далее по намеченному направлению. Вышли на уже выбранное работниками совхоза картофельное поле. Оказалось, что картофеля на грядах ещё вполне достаточно и хорошего качества. Поленились уборщики! Студенты наковыряли картофеля и пошли на понижение к озеру. На склоне набрали массу отменных подберёзовиков, черноголовиков и красных. Солеников не брали. Практически все найденные грибы были без червоточин, что бывает очень редко.
Студенты выбрали подходящее для ночлега место, поставили под дерево рюкзаки и корзины, затем натащили валежника для костра и развели огонь. Поставили грамотно рогульки и перекладину у костра. Старое и испытанное в походах ведёрко наполнялось картофелем, грибами и армейской тушёнкой, которая никогда не бывает лишней в походных условиях. Приправы, лук, соль и перец также были заготовлены у Малай-Оглы в отдельном пакете.
Но, вот беда! Выяснилось только сейчас, что полиэтилен, предназначенный для укрытия на ночёвку, был бездарно забыт в продуктовой лавке на станции. Беда, так беда! При вполне удачно начатом приготовлении пищи небо вдруг стало резко хмурится, переходя в свинцовый цвет с одновременным усилением ветра. Быть дождю! Так оно и случилось. Дождь полил сразу в полную силу. Небо затянуто до горизонта. Стало ясно, что ни под какой самой густой елью благополучно переночевать не представляется возможным. Необходимо искать какое-то укрытие. Малай-Оглы остался поддерживать огонь и готовить пищу, а Григорович-Барский отправился по указанию своего друга в сторону пионерского лагеря, который должен быть где-то рядом, возможно.
Уходя от костра, Григорович-Барский оглянулся и увидел, что его друг уже распахнул свою брезентовую куртку как зонт, прикрывая от ливня костёр. Печальная картина.
Пока разведчик петлял по просекам и дорожкам в поисках заветного пионерлагеря с его крышами или, хотя бы навесами, на него с небес вылилось столько воды, что стекая по штанам с куртки, она переполнила резиновые сапоги и переливалась через их голенища. В таких же условиях находился и Малай-Оглы. Наконец Григорович-Барский добрался до пионерского лагеря и поражённый стихией бросился в ближайшее строение, похожее на корпус для воспитателей. Одна из дверей не была заперта. Обалдевший от дикого ливня и уже прилично продрогший Григорович-Барский без стука резко рванул дверь на себя и влетел в помещение, где были стол, шкаф, пара стульев и полуторная кровать. Не закрывая дверь, Григорович-Барский стал разуваться и выливать воду из сапог наружу. На кровати пребывала какая-то ранее счастливая в своём уединении пара, а теперь шокированная внезапным появлением этого лешего, с которого текла вода ручьями. Григорович-Барский с соответствующими случаю извинениями стал интересоваться возможностью ночлега в сухом месте. Мужичок из-под одеяла мудро и быстро посоветовал ему пройти к зданию столовой, где не только есть крыша, но, возможно, и еда.
Григорович-Барский резво бросился к зданию указанной ему столовой, где обнаружил пару мужичков среднего возраста, которые сидели за столом «для администрации», пили водочку и закусывали. Вошедший быстро и без лишних слов объяснил аборигенам суть сложившейся ситуации по причине разыгравшейся стихии и прочих безобразий. Прежде, чем ответить положительно или послать куда подальше аборигены предложили промокшему насквозь пришельцу пол-стакана водки и бутерброд с селёдкой. Это, истинно, по-божески! Проблема ночёвки несчастных и промокших двух грибников была решена в 6 секунд. Один из аборигенов показал через окно на корпус, где можно переночевать и объяснил, что ключ лежит под ковриком у двери под №14. Удобств, правда, минимум, так как лагерь закрыт на зимний сезон и они сами приехали окончательно всё законсервировать до следующего лета. Уж, извините, товарищи! На предложение рассчитаться за ночлег в каком-либо виде (3рубля или бутылка водки) был получен категорический отказ с объяснением, что у нас, у настоящих славян, помочь страждущему путнику – святое дело, тем более в такую непогоду.
Обрадованный Григорович-Барский опрометью бросился по кратчайшему пути к своему несчастному другу Малай-Оглы, который остался мужественно и стойко продолжать приготовление пищи под проливным дождём. Добравшись до места намеченной ранее стоянки, Григорович-Барский узрел скрюченного в невообразимой позе товарища, который пытался сохранить горение плавающих в воде поленьев и как-то прикрыть при этом себя от ливня. Пища в ведёрке уже подошла к степени готовности. Друзья быстро собрали свои пожитки и, помахивая горячим ведром двинулись к лагерю. В тот момент, когда Григорович-Барский достал из-под коврика ключ от помещения №14, ливень прекратился, как будто его и не было. Открыли дверь, за которой оказалось вполне чистое помещение с двумя койками. На койках не присутствовали положенные постельные принадлежности. Имелись только голые панцирные сетки. После ливня с перетеканием воды через сапоги и это показалось раем. Есть крыша, не дует, даже лампочка под потолком горит. Имеется 3 литра горячей и очень здоровой вкусной пищи. Плюс хлеб и другие ценные продукты из рюкзаков, где всё было грамотно упаковано в полиэтиленовые пакеты. Абалаковские рюкзаки впитали столько воды, что весили больше содержимого и истекали большими лужами по полу.
Имелась в этом помещении и простая солдатская тумбочка, где обнаружилась электрическая плитка с открытой спиралью. Это уже полный комфорт! Плитка при исправной электропроводке помогла друзьям прогреть до известного уровня маленькое помещение. Первым делом поверженные стихией студенты решили удовлетворить чувство голода и согреться с использованием принятия дозы национального напитка. Помогло! Стало гораздо комфортнее, исключая то, что практически вся их одежда была развешена на койках для просушки. Не дожидаясь полного высыхания всей одежды, студенты улеглись на панцирные сетки и крепко уснули, прикрывшись ещё мокрыми брезентовыми куртками.
Пробуждение под крышей при сносной температуре, хоть и на панцирной сетке, гораздо лучше, чем трясучка после ночёвки в луже под ёлкой на ветру. Спасибо братьям-славянам, соблюдающим божьи заповеди! Студенты проспали до просушки всего барахла.
Отпив с незнакомыми соседями по бараку по кружке крепкого чая с водкой, студенты двинулись на разведанные вчера поляны для сбора груздей, которые так замечательны в солёном виде, когда приобретают более тёмный цвет и пахнут смородиновым листом, укропом и чуть-чуть чесноком с хреном.
Напрасны были совершенства наших студентов! Придя на облюбованные вчера полянки и опушки, они обнаружили лишь обрезки от груздей, которых здесь ранее было множество. Ничего не осталось! Воистину, кто рано встаёт, тому Бог даёт! Конкуренты срезали все грузди на разведанных вчера территориях.
Студенты никогда не боялись протяжённых маршрутов и хорошо ориентировались на местности, а поэтому пошли по большой спирали от озера. Сначала пошли малого и среднего размера красные сыроежки, которых студенты наломали почти полные корзины (на тот случай, если с другими грибами будет худо). По мере продвижения по лесу в северную сторону стали встречаться подберёзовики и черноголовики, а затем и красные от чёлышей до размеров с тарелку. Пришлось выбросить все сыроежки и хилые подберёзовики. По мере продвижения на север стали всё чаще попадаться белые. Пришлось опять перебирать корзины и менять содержимое. Достали и запасные пакеты, которые быстро наполнили качественной добычей.
Всё! Тара заполнена. Пора возвращаться на станцию и ехать домой для скорой обработки грибов. С ориентировкой у студентов всё в полном порядке, хоть при солнце, хоть без оного. Вот и дорожка на станцию.
Прибыв на станцию, студенты ознакомились с расписанием и убедились, что до ближайшего поезда на Ленинград имеется около часа времени. Чем заняться? Лучше всего купить свежую газету (желательно Ленинградского органа печати), расстелить её на приемлемой для процесса плоскости (пенёк, скамейка) и художественно разложить на ней приобретённые в сельмаге незатейливые выпивку и закуску. Натюрморт, достойный кисти великих художников.
Всё вышесказанное было с удовольствием проделано студентами на оставшиеся у них деньги. Погода не представляет никаких неприятностей. Корзины и рюкзаки полны хорошими грибами. Одежда просохла. Настроение отменное.
И вот тут-то появляется на платформе знакомый по вчерашнему дню пожилой интеллигент. Он глуховат, но не подслеповат. Он быстро заметил студентов с натюрмортом на пеньке и поковылял к ним, опираясь на можжевеловую палку и припадая на одну ногу. Корзина его была полна отборными белыми грибами, а одежда не претерпела никаких повреждений от непогоды, чем он немало удивил студентов.
Иван Соломонович: «Друзья мои! Я так страдал, когда потерялся в лесу! Запас портвейна кончился. Я блуждал и вопил на весь лес до тех пор, пока меня не встретили солдатики, которые шли в посёлок за водкой. Дабы не погибнуть в чёрном лесу я дал им денег и попросил не бросать меня. Пока они не вернулись я очень переживал за Вас и за свои деньги, отданные на водку. Они на обратном пути забрали меня и я переночевал у них на койке рядом с печкой на каком-то блок-посту, огораживающем полигон. Вечером, когда был жуткий ливень, мы пили водку, чай и я читал им стихи Гёте, а также вывел на стенке блока уравнение неразрывности. Мне давно не было так хорошо! Солдатики так прониклись поэзией, что утром всем гамузом набрали мне грибочков и один из них с приятным именем Моня довёл меня до станции и донёс мою поклажу. После стольких злоключений у меня нарушились давление и сердцебиение. Я старый и больной инженер-конструктор. Мне очень плохо! Налейте скорее мне стаканчик чего-нибудь оздоровительного!»
Студенты мгновенно поправили здоровье болезного инженера-конструктора, оставив и себе малую толику.
Тут подошла электричка, пассажиры набились в неё со своими корзинками и коробами. Обратный путь до города грибники провели в глубокой и сладкой дрёме.
P.S. И жареные и солёные грибочки были отменны!