Пролог можно прочесть по адресу http://www.proza.ru/2014/04/14/2473
Этой ночью его вновь разбудили предсмертные крики. Мужские, женские, детские вопли сливались воедино, отгоняя сон. Языки пламени вздымались над сводами огромного города, треща и завывая. В этом кошмаре терялись отзвуки непрекращающегося сражения.
Эти сны не приносили так необходимого отдыха. Радомир приподнялся в постели и замер. Краткий миг, когда привыкающие к тьме глаза не могут видеть, озарился картиной из снов, но картиной реальной настолько, что Радомир не смел пошевелиться. Это были руины, древние, покинутые века назад. Белеющие под луной тут и там кости, выступающие на поверхность среди травы. И самое ужасное, что предстало в видении – уродливый дух, скитающийся среди развалин. Он не был похож ни на одно существо из тех, что знал Радомир. Возможно, он мог бы сойти за зверя, если бы передвигался не на двух лапах.
Не в силах рассмотреть представшее перед ним зрелище, юноша уже было отвернулся, но видение растаяло. Радомир тупо уставился в стену, увешанную изысканными гобеленами. Мрак и пробуждённое воображение рисовали в знакомых с детства узорах очертания чудовищного духа. Вышитый орнамент, не означавший, скорее всего, вообще ничего, выглядел один в один как дух, неотрывно и недвижимо следящий за юношей. Наконец, Радомиру удалось унять обманчивые образы, хотя заснуть он больше не смог.
Днём было намечено очередное заседание избранного совета. Ладорский консул вернулся из Дэглджоса, а отца Радомира крайне интересовали планы императрицы.
- Сын, ты выглядишь хуже с каждым днём, - нахмурился старый хоргар*. – Я опасаюсь, что твои сны вызваны какой-то болезнью.
- Всё в порядке. – Радомир выдавил улыбку. – Даже лекарь сказал, что я здоров. Все эти сны от настроения. Было бы странно, если бы ваши хмурые лица не оказывали на меня влияния. Я побывал уже на двух советах, но ещё ни разу не видел вас в добром расположении.
- И всё же я хочу быть уверен. Вчера я послал за Застардом. Даже если ты не нуждаешься в лекарстве, наверняка маг придумает, что сделать с этими снами.
- Ваша забота о сыне вдохновляет, - заговорил старик, сидящий по правую сторону от Гоафира. – Но стоит ли тревожить столь почтенного мужа всего-то из-за нескольких кошмаров. Мальчик прав, первые впечатления от совета у него могли возникнуть до крайней степени гнетущие. Это не повод взывать к магическим чарам.
- Секур хочет сказать, что под влияние этого шарлатана уже попал ваш младший сын. Никому не понравится, если его будут допускать ещё и к наследнику.
Хоргар откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. Кагорет, народный представитель в совете, никогда не разочаровывал в ожиданиях. Он был прост, но и полезен, особенно когда приходилось общаться с консулом Ильдагеном. Они с Кагоретом терпеть друг друга не могли, и хоргару куда проще было играть роль правителя мягкого и уступчивого на фоне жёсткого советника.
- Но ты ведь не скажешь народу, Кагорет? – ухмыльнулся Гоафир. Он порадовался выражению лица своего советника. Тот что-то зло буркнул.
- Дар хоргар, да живёт ваше имя в веках, - на ходу склонил голову только что вошедший в зал консул. – Надеюсь, я не сильно заставил вас ждать? Переезды даются мне всё тяжелее, особенно в наше неспокойное время. – Мужчина годах в двух-трёх от того, чтобы зваться стариком, торопливо пересёк зал и присел на место напротив Гоафира. – Ивлис* Эленоа передаёт вам наилучшие пожелания.
- Я целую её руки, - отозвался хоргар.
- Консул Ильдаген, вы вернулись одни?
Посол взглянул на Радомира, словно только что заметил его присутствие. Глаза выразили вежливое удивление. Показалось было, что он вовсе не узнал наследника, но замешательство длилось лишь мгновение.
- Ааа, юный Радомир, - протянул он. – Так приятно видеть, что отец допустил вас в избранный совет. Власть это тяжкое бремя и огромная ответственность. Хорошо, что она не валится вам на голову, а приходит постепенно. Нет, я приехал со своей женой и дочерью. Если желаете, наш дом как и прежде открыт для вас.
- С кем только не приходится якшаться наследнику, - фыркнул Кагорет. – Отец натравливает авантюриста, имперский прихвостень тянет в логово.
- Какие новости из Дэглжоса? – перевёл тему Гоафир. – Мятежники всё ещё остаются безнаказанными?
- Увы, дар хоргар. Ивлис ещё молода и, несмотря на проявляющиеся способности, не смогла пока закрепить авторитет головами на пиках. Восстание в Веремее* поддерживают Сентал и Пилофея, бисвейский* же мятеж пока не угрожает нашим землям и оставлен до недалёких времён.
Гоафир бросил взгляд на Секура, и старый сольф откашлялся.
- До нас дошли слухи, безусловно, приукрашенные, будто бы восстаниями объята и Иероксия. Мол, против ивлис выступил её кузен с войсками, собранными для похода в Веремею.
- Паршивые овцы есть во всяком стаде, - с сожалением согласился консул. – По счастью Фаркас не располагает ни поддержкой нобилитета ни существенной армией.
- Сорок тысяч воинов можно считать существенной армией, разве нет? – хмыкнул Кагорет.
Ильдаген ответил слегка раздражённым взглядом.
- Как уже справедливо отметил почтенный Секур, слухи об этом мятеже сильно преувеличены. К несчастью для Фаркаса, он располагает лишь десятью тысячами солдат, которые сдадут его ивлис после первой же неудачи.
Которой ещё не произошло, отметил про себя Гоафир, но вслух спросил только:
- А ивлис не вспоминала о нашей войне с сентонами?
- О, она ни на минуту о ней не забывала. Право, такая тяжёлая война могла бы сломить её дух, не будь она дочерью своей матери. Будьте уверены, Эленоа по-прежнему настроена на победу и приступит к её достижению, как только будут улажены все внутренние трудности.
- Ты мало знаешь о наших трудностях – проворчал Кагорет. – У нашего порога враг, который поставил бы вас на колени, не будь на пути Ладора. Ивлис полагает единственным, чего не хватает нам для победы, повыше налогов. Простодушный хоргар единственный ваш друг, а вы вместо того чтобы отплатить ему за доброту пьёте нашу кровь.
- Успокойся Кагорет, - прервал его Гоафир. – Друзья именно тем и друзья, что помогают, если кто-то из них в беде. Но возможности Ладора так же не безграничны. Если ивлис нам не поможет, откуда тогда нам ждать помощи?
- Тинты десятилетиями враждуют с сентонами, - заметил Радомир. – Мы могли бы договориться действовать сообща.
Ильдаген снисходительно улыбнулся.
- Блестящая задумка, дар хоргарен. Я уже распорядился, чтобы в Тинем были отправлены лучшие дипломаты. Они попытаются заручиться максимально возможной поддержкой, но, к сожалению, нам вряд ли стоит рассчитывать на значительную помощь. Вражда между Тинемом и Сенталом давно течёт вяло, и вряд ли тинтонский хоргар всерьёз поверит в перспективу окончательной победы.
- Тогда как на счёт лерисинов? Они, кажется, ещё не вступили в войну ни на одной из сторон.
- И я удивлюсь, если вступят. Сложно представить, чем можно прельстить восточных варваров выступить в войне на нашей стороне.
- Тогда каков план ивлис? – нетерпеливо спросил Гоафир.
Ильдаген вздохнул и уставился на костяшки пальцев.
- Вспомните последнее значительное сражение этой войны.
- Веремейский пролив, - без промедления припомнил Кагорет. – Вот только ваш флот тогда разбили как яйца о камень.
- Когда это произошло? Год назад, если я не ошибаюсь? – Консул вдохнул побольше воздуха. – Враг ждёт, полагая, что это лучшая стратегия против империи. Его можно понять, ведь на ивлис выступают всё новые противники. Но он не догадывается, как скоро уже с мятежами будет покончено. А с единой империей сентоны тягаться не смогут.
- Ждать, - хмуро заключил Гоафир. – Таков план ивлис?
- Прискорбно, но сейчас это лучшее, что мы можем сделать, - кивнул Ильдаген.
***
Высившееся над горизонтом солнце слепило глаза. Мягкие потоки прохладного ветра развевали густую листву деревьев. Позади за косогором над цветущей долиной возвышалась башня. Из мрака её стен выглядывали ещё более мрачные щели окон. Это сооружение, да ещё обрушившееся к основанию крыло – единственные свидетельства бывшего некогда здесь то ли лагеря, то ли крепости. Даже древнее название этого места не сохранилось в веках. Только пристальный взгляд мог время от времени замечать скрытые под зарослями, едва выглядывающие на поверхность камни – такие же тёмные глыбы, из каких была сложена и сама башня. Вырисовывающаяся идеальная геометрия очертаний крепости, размеры, форма и расположение не казались пригодными для оборонительных целей или даже проживания. Лес каким-то чудесным образом так и не добрался до одинокой башни, обступив вокруг своими владениями. Казалось странным, даже невероятным, что древний великан до сих пор не обрушился под тяжестью веков вслед за стенами.
Таким был этот загадочный клочок земли, который местные, не обременённые, очевидно, выдающейся фантазией, назвали Старым Лагерем. Всадник, остановившийся посреди тропы, едва заметной в высоких зарослях зелени, развернулся.
- Что-то чувствуешь? – раздалось за спиной. Юноша вопросительно взглянул на учителя. – Впервые за семь лет покидая это место. Вечером ты встретишь родных и старых друзей.
- Я не помню друзей, – отозвался Хазамир, пытаясь восстановить в памяти первый год обучения в башне мага.
Тогда ему казалось, что все уроки, рассказы и речи предназначались не для него, будто он не слышит их, а подслушивает. Лишь постепенно избавлением в него прокрадывалось чувство отрешённости от прошлого, воспоминания о котором посещали его всё реже. Он хуже помнил свои годы в Ладоре, в палатах отца, и с каждым днём всё сложнее ему было видеть в себе нынешнем себя прежнего. Но Хазамир привыкал, как привыкают путешественники к ледяным ветрам и безлюдным пескам. В какой-то момент он уже перестал задумываться над тем, сколько лет провёл в башне мага. Перестал он вспоминать и прошлую жизнь.
Со словами мастера перед ним представал мир без красок, мир сплошных линий, не отделяющих чёрное от белого, но связывающих одно с другим. Застард рассказывал множество легенд и сказаний, большинство из которых давно позабыты людьми. Он объяснял ученику падение великих некогда городов-государств, распад братских союзов, крах необъятных империй. Наконец, он много рассуждал о культах и божествах. Поначалу Хазамиру казалось странным, что он всё ещё не приступил к изучению заклинаний, но вскоре он понял причину. Магия – лишь вершина мудрости, до которой не добраться в один прыжок. Магов единицы по всей Иотаре, большинство из которых подобно Застарду кочуют из века в век. Они редко вмешиваются в дела простых людей, и с каждым столетием всё более стремятся к уединению.
- Поспешим, - кивнул в направлении лесной тропы учитель. – Нужно успеть до заката.
Юноша дёрнул поводья. Всадники вступили во владения цветущего, ещё почти не тронутого осенью леса. Солнце, скрытое за плотным пологом раскатистых крон, затянувших небосвод, лишь изредка бросало редкие лучи на бедный подлесок. Кое-где виднелись поросли шиповника и малины. Подхваченный ветром пряный аромат перезрелых ягод витал в лесу. Хазамир вспомнил, как поначалу увлекали его запахи этих мест.
Когда он только прибыл на обучение, в его распоряжении уже была огромная библиотека, названий книг которой он поначалу не мог даже прочесть, а так же оккультная и алхимическая комнаты. Застард выделил для мальчика собственный стол и несколько рецептов, но Хазамир предпочитал составлять свои собственные. Он был одержим идеей перенести в зелья запахи горных цветов. К сожалению, ни одни алхимические изыскания не были успешны. Попросить совета в этом вопросе у учителя воспитанник не решался, хотя Застард с пониманием относился к его увлечениям. На второй год обучения он даже показал молодому ученику ритуал простейшего призыва, и с тех пор мальчик нередко общался с призрачным огоньком. Застард только повторял, что любой маг рано или поздно должен свыкнуться с одиночеством. И по мере того как юноша рос, он всё реже просил у учителя мазь и мрамор.
Со временем Хазамир реже стал выходить из башни, чтобы побродить по округе и насобирать новых трав. Постепенно он начал забывать радость, какую находил во всём, чем бы ни занимался. Начал забывать, когда последний раз на его лице сияла улыбка, и зачем ему нужно было призывать её откуда-то из далёкого мира его прошлого. В какой-то момент его душу перестали терзать новые знания, одиночество, мрак и тишина.
Предзакатное солнце медленно клонилось к горизонту, когда путники вступили в стены города. Смутно знакомые улицы навеяли странные чувства, давно позабытые в мрачных залах башни. На какой-то краткий миг показалось, что этих лет и не было, что юноша снова мальчик, которого и не отправляли никогда на обучение в башню. Только прохладный вечерний ветер унёс куда-то беспечность и покой.
***
Свет остался за дверью. Гость вошёл и, закрыв за собой, оглянулся. В тёмном помещении не было видно ни ламп, ни свечей, ни рабов с лампами или свечами. Лишь пара окон, прикрытых дощатым занавесом. Никто не спешил навстречу, никто не приветствовал вошедшего. Тот сделал несколько неуверенных шагов вперёд по коридору, когда к нему выскочил Кагорет.
- А, ты уже тут, - бросил он небрежно. – Можешь откинуть капюшон. Здесь не от кого прятаться.
С этими словами он взялся за бочонок, стоявший в дальнем конце коридора, и потянул его за собой. Гость окинул взглядом помещение. Никаких признаков шика, которые можно было бы ожидать от обиталища магната, владеющего частью знаменитых золоторудных приисков Ладора. Во всём остальном Аннердане не найдётся таких обширных копей, какими славится одна лишь эта провинция. Впрочем, кто сказал, что здесь обязательно должно быть жилище магната? Вполне может статься, тот держит эту лачужку специально для встреч, требующих некоторой конспирации. Кроме того, незнакомец смутно припоминал, что Кагорет владеет так же несколькими пивоварнями в городе и даже занимается поставками в другие вотчины провинции. Это место походит на склад. Весьма удобное прикрытие.
Гость обнажил голову. Чёрные как смоль волосы и того же цвета борода слились с тьмой помещения. Мужчина направился следом за хозяином. В кабинете, где они оказались, было намного светлее и чуть просторнее. В камине тлели угли, над столом выходили на улицу окна. Вечернее солнце придавало цветам города обманчиво тёплые оттенки, хотя погода стояла прохладная. Рядом с камином располагались полки с книгами, старыми и заношенными настолько, что невозможно было разобрать ни буквы на корешках. Сверху лежали свёрнутые карты.
Кагорет убрал со стола принадлежности и взвалил на их место бочонок.
- Его можешь не стесняться, - отдышавшись, проговорил он, кивнув на старика, сидящего у камина. – Это Секур. Мы как раз беседовали с ним о тебе.
Незнакомец взглянул на нежданного собеседника.
- Почему он должен меня смущать? – хмыкнул он и добавил. – Я слышал, ладорские магнаты богаче хоргара. Пока что я не впечатлён.
- Извини. Как раз собирался тебя впечатлять, но утром шлюхи стащили всё золото. – Кагорет взял с камина кран и принялся вкручивать его в бочку. Взглянув из-под бровей на недоверчивое выражение гостя, он добавил. – Я не только магнат, я народный избранник.
Тот понимающе кивнул.
- Как нам называть тебя, посол? – заговорил Секур.
- Оливад. Мне сказали, что я должен принять участие в неофициальных мирных переговорах. Это так?
- В общих чертах, - отозвался сольф. – Хоргар Гоафир уполномочил нас провести их за него. Он просил удостовериться, что о факте переговоров узнали только самые неболтливые. Некоторые могли бы неверно истолковать причины. Хоргар слишком дорожит репутацией, чтобы допускать всякие вздорные слухи.
- Все меры предосторожности были предприняты, - сухо констатировал посол. – Мы можем начинать?
Кагорет хлопнул по бочке, закончив возиться. Прошагав в дальнюю часть комнаты, он достал с полки несколько глиняных кружек.
- Империя в агонии, - начал он, не оборачиваясь. – Уже давно мы не видели ни воина от ивлис. Тем не менее, Сентал всё равно не в состоянии утвердить свою власть над Ладором. – Магнат сделал паузу, вернувшись к столу и принявшись разливать по кружкам пиво. – Очевидно, нам нет никакого смысла враждовать. Поэтому Ладор предлагает дружбу.
- Не сказал бы, что согласен со всем. Но продолжай.
- Сучке из Дэглджоса недолго осталось воротить нос от наследствующего хоргарена. – Магнат передал первую кружку сольфу. – Когда она поймёт, что никто больше не согласится взять её, будет заключён брак с Радомиром.
- Пусть так, какое дело до этого Сенталу?
- Это окончательно закрепит Ладор за империей. А кому это надо? Народ устал от гнёта ивлис. Сейчас самый удобный момент для того, чтобы правитель более гуманный и умеренный оказал Ладору покровительство. А разве удачный брак в этом плане не лучше кровопролития?
- И всё же принять власть Иероксии вам помогли именно мечи. Почему бы моему хоргару не придерживаться методов, уже зарекомендовавших себя?
- Потому что он умный мужик, - пожал плечами Кагорет. – Только такой мог всё это время противостоять империи. Я слышал, у него есть сестра подходящего возраста. Дайре, если я не ошибаюсь.
- Сводная сестра.
- Одна кровь. – Магнат подал кружку гостю. – Передай наше предложение твоему господину. Как можно скорее. А до тех пор и в случае отказа будет лучше, если никто больше не узнает о нём. Старина Секур уже сказал, что Гоафир не хочет выглядеть трусом.
- Полагаю, глупо сомневаться в том, что это предложение действительно исходит от Гоафира?
Невозможно было уловить момент, когда весёлая улыбка Кагорета стала натянутой. Взгляд Оливада был спокойным и беспристрастным, и магнат не нашёл проявлений подозрительности. Засранец не похож на олуха. О чём он может догадываться?
- Уверяю тебя.
- Вскоре в Ладоре состоится пир, - поспешил добавить Секур, вовремя заполнив почти наступившую тревожную паузу. – Было бы чрезвычайно удобно, если бы Радомир и Дайре познакомились именно на нём.
На какое-то мгновение молчание всё-таки воцарилось. Магнат поднял в воздух кружку, выжидающе глядя на гостя.
- Действительно удобно, – проговорил Оливад, повторив жест.
- Занятно, - задумчиво протянул Секур, когда гость накинул капюшон и удалился чёрным ходом.
- Тебя что-то беспокоит? – Кагорет обернулся.
- Праздничный стол. Его нужно будет расширить. Кому-то следует сказать об этом хоргару. – Он слегка наклонился вперёд, вкрадчиво глядя в глаза собеседнику. – Кто-то должен быть очень убедительным.
Магнат кивнул. Сольф не был в восторге от своего вынужденного союзника. Напыщенность, нарочитая вульгарность: всё это лишний раз напоминало об алчной черни, вышедшей из черни и принятой в поборники нужд черни. Кагорет никогда не чурался говорить от имени народа. Вот только любой, в ком есть ума хоть полмеры, скажет, что не существует такой должности, как народный избранник. Есть должность низкородный выскочка, думающий заполучить уважение и власть, заигрывая с толпой. Он будет говорить, что стремится к миру с Сенталом ради благополучия народа. Но истинная причина в золоторудных шахтах, которые отнял бы у него завоеватель, но не посмеет отобрать союзник. Как далеки времена, когда при дворе хоргара были только благородные и разумные советники. Теперь об этом остаётся лишь слагать песни.
- Горьковатое, - выдохнул магнат, сделав ещё глоток.
- Мы ищем спасение для государства в браке сына нашего повелителя – не спрашивая ни сына, ни повелителя. Горечь идеально подходит.
Кагорет усмехнулся. Как будто он что-то смыслит в понятии чести.
- Насчёт Гоафира, - пробормотал народный избранник. – Я займусь этим. А ты постарайся оградить Радомира от Ильдагена и его шлюхи дочери. И не теряй времени. Несложно догадаться, что они задумали. Мы должны быть первыми.
С этими словами магнат в последний раз приложился к кружке и направился к выходу.
- Ты же не собираешься просто так рассказать всё хоргару? – обеспокоенно бросил вдогонку сольф. Кагорет остановился всего на мгновение, но ничего не ответил.
Хоргар – титул монарха в аннерданских племенах и государствах.
Ивлис – официальный титул иероксийских императриц.
Веремея – горная провинция Пилофеи. Столица Иверм.
Бисвея (Завалашье) – провинция на севере Лиансеи, расположенная в долине реки Валаха у подножья горного хребта. Столица Альеса.
Продолжить чтение можно по адресу http://www.proza.ru/2014/05/31/795