Мы чешем язвы, продираемся сквозь джунгли,
цепляя кактусы злых истин, полуправд,
очередное имя судорожно гуглим,
колючей проволокой душу ободрав.
В минувших днях для нас нет «если бы» – банально,
и дублей новых не задумано, увы.
Кто был вчера антисоветчиком опальным –
сегодня "феникс" восстановленной главы.
Вершить историю дано мужам, героям,
а женский долг – делить мятежную судьбу.
И перед Богом и людьми их было – двое,
и всё равно потом, в ковре или в гробу*.
И что Марии – до восточных автономий?
Ташкент, Коканд, Стамбул, Тифлис или Ножан –
супруге верной ничего не нужно, кроме
руки в руке навек, и так – до рубежа
в Берлине чуждом, где финальным «винегретом»
на эпитафии сошлись вновь Ост и Вест:
то был мазар магометанский, но при этом
вдова строкой от Иоанна** ставит крест
над прахом старой романтической дилеммы –
не разберешь по пунктам, как ни полоскай,
запутанной неоднозначной сложной темы:
куда привел бы нас ты, Мустафа Шокай?
_________________
* Ради брака с Мустафой Мария Горина фиктивно приняла мусульманство.
** На надгробном памятнике Мустафы Шокая в Берлине чуть ниже даты кончины по воле Марии Яковлевны проставлены три латинские буквы и четыре цифры: JOH.15.13. Они указывают на тринадцатый стих пятнадцатой главы Евангелия от Иоанна, который гласит: «Нет больше той любви, как если кто положит душу за друзей своих».