Письмо

               
       
                - О,  какие  люди!  И без охраны! – это моя соседка Люська. – Каким ветром!
Она стояла передо мной в лёгком халатике, босиком, со стаканом в руке и сигаретой.
-Ну, чё стоим? Проходи, гостьей будешь,  бутылку поставишь – хозяйничай!
Было видно невооружонным глазом, что она  в подпитии. А я стояла, смотрела на Люську и не верила своим ушам, тем более глазам.
Прошли в комнату. Люська сдвинула посуду с одного угла стола на другой, вытерла столешницу и села на стул. Я тоже села. Люська смотрит на меня вопросительно. 
- Чё такая смурная? Поругались?
- Если бы, - говорю  трагическим голосом.- Люськ, я хочу развестись со своим.
 У Люськи челюсть отвисает.
-Да-да, Хочу развестись. Вот пришла к тебе за советом.
-О-о,- оживляется Люська, - такие вопросы на сухую не решаются!  - и полезла в стол, достала непочатую бутылку.- Вот, от дня рождения осталась. Как знала, что сгодится. Ловко сковырнула  алюминиевую крышечку, достала второй стакан.

-Да подожди ты. Еще успеешь.
-Ладно, замнем для ясности. Дак чё ты говоришь? – Люська даже протрезвела малость, уставилась на меня.
-Вот послушай, - я достала из сумочки конверт, развернула тетрадный листок, читаю: «- Милый Серёженька, как же так, ты же обещал, что разведёшься со Светкой и приедешь ко мне. Но время идёт, животик растёт, а от тебя ни слуху, ни духу. Неужели ты всё позабыл. Ну, так вспомни последнюю ночь. Как было всё здорово. Ты был такой сильный, неутомимый. Я думала, что так будет всегда. А теперь с каждым днём  мои надежды всё слабее. И как же мне быть, ведь скоро всё обнаружится. Отец меня из дома выгонит. И куда же я пойду, и кому пожалуюсь. Кто меня пожалеет.»
-Стой, - Люська одёргивает меня, - что за чушь. Кто это писал? И кому?
-Так вот адрес на конверте: Ордынск, до востребования, Смирнову Сергею. То есть, моему Серёже. Люсь, я же думала, он у меня святой. А оказывется. – Я чуть не заревела.
- Ну-ка, дай-ка! – Люська забрала письмо, посмотрела на подпись, на число.- Ну, и кто же она такая?
- Не знаю.
- Так, ну-ка,  Посмотрим на вещи трезвым взглядом. Хм! И обратного адреса нет. Да ты где его взяла?
- В ящике. Почтовом.
- Когда?
-Да вот, дня два назад.
-А ты видишь, какое здесь число?
-Нет, не видела. А что?
- А то! Письмо-то написано двадцать лет назад. Глянь, какой год-то!
- И правда. А я и не обратила внимания.  У меня в голове сразу всё как завертелось, всё кругом пошло.
- И штемпеля на конверте нет. Значит, письмо кто-то просто принёс и положил  вам в ящик.
-Выходит так.  – Мы обе  надолго задумались.
-И так, подруга, давай дальше соображать. Что мы имеем из этого письма. Ведь сколько лет прошло!
- Не имеет значения. Я ему всегда верила. А он оказывается,…- я опять заморгала и голос осип.- Не могу я такого предательства  простить.
-Ты его-то самого спрашивала?
-Да ты что! Нет, конечно!
 -Ну, здорово живёшь!
- Да он же будет отпираться. Это же ежу понятно.
- Ладно, давай мыслить трезво. Так, еще раз. Тонкий анализ. – Люська снова повертела конверт.
 - Странно!
-Что странно? – не поняла я.
- Да многое здесь странно.
-Что именно?
- Да вот ты как-будто совсем слепая или ни разу не грамотная. Глянь сюда. Какой год в письме? Вспомни, какие конверты  были тогда? Ага. Квадратиком. А этот?  И цифры с индексом. Это что? А-а, не понимаешь… Да письмо-то это, посмотри, написано шариковой ручкой. А тогда чем писали? Пером. Вот и прикинь. Я так своим умишком прикидываю, что письмецо-то написано совсем недавно. И очень может быть, что и вовсе не твоему Серёженьке.
- А какому? Чьёму, по-твоему?
-А что твой Серёженька единственный на свете?
-Да нет, конечно…
-Вот-вот, тут есть над чем раскинуть мозгой.
Мы замолчали. Каждый думал своё. А я так и совсем не думала. Просто упёрлась взглядом в этот конверт и всё. Первой очнулась Люська.
- Знаешь, тут без бутылки не разобраться. Давай-ка,   дерябнем и со свежими мыслями покумекаем.  Мне сдаётся, что это   чья-то работа из наших знакомых. Ну, давай, - налила в стаканы, подвинула мне, достала рукой из банки солёный огурец, нарезала. – Давай-давай, и успокойся.
    Не знаю как, но я тоже выпила. Сразу стало как-то легко и просто, тепло по всему телу.  И горе моё показалось не таким уж страшным.
Закусив, Люська снова взяла конверт, повертела.  – Слушай, подруга, тебе этот  почерк никого не напоминает? Посмотри, какие круглые буковки. И следов слёз на письме что-то не заметно. Представь девку, убитую горем: пишет, а слёзы горькие так и капают. А тут хоть бы капля где… Всё это очень странно.  И конверт, опять же, нынешний. И что особенно странно, что он «авиа». Зачем? И, главное, зачем писать письмо задним числом? Это кто-то из наших знакомых пошутил.
-Ничего себе – шуточки. Ведь так жизнь можно поломать. Я же развестись собралась! 
-Постой. Не пори горячку. Тут твой Серёжа не причем.   Это чья-то злая шутка.  Даже не шутка, а подлость. С дальним прицелом. Тут надо трезво. Понимаешь? А,  хотя, надо вздрогнуть. Ну, давай еще по одной. Для ясности вопроса. – Опять налила, опять выпили.
-Вот теперь давай мыслить логически. Зачем покупать конверт «авиа», если адресат местный.  Хотя, постой! Я, кажись, начинаю смекать. Дай-ка сюда конвертик.  Айда-ка к Раиске.
Раиска, почтальонка, живёт в соседнем доме. Пришли. Раиска в огороде кортошку окучивает. Крикнули через калитку. Подошла с тяпкой.
-Чё стряслось?  - Люська показывает ей конверт.
-Не знаешь, кто тут пишет письма в таких конвертах?
- Знаю. А что?
-Тогда – кто? Конкретно.
- А ты чё, следователь? Чё надо-то?
-Ничего не надо. Просто скажи – кто?
-Ну, Верка. Матрёнина. У неё же сын на Кавказе   служит.
- А кто еще покупал у тебя такие конверты?
- Да больше никто.
-Так-так. Значит, больше никто.- Ладно. Спасибо. Извини, что от дела оторвали.
-Да чё там. Подумаешь. А чё такой интерес-то к «авиа»?
-Да так. Кое-что по мелочи. Еще раз извини. Пошли, подруга, Мне теперь всё ясно.
 Уже на крыльце спрашиваю: - Чё тебе ясно-то? Говори. Не тяни.
- Вот щас тяпнем по маленькой и я тебе всё растолкую.
-  Да не буду я больше пить. Что за праздник!
-А вот тогда увидишь что за праздник.  – Иду покорно за Люськой. Я её по старой дружбе так называю, хотя обеим уж под…это самое…
-Ну, что, подруга, давай, чтоб дома не журылись. Во-вот, давай-давай…  Выпила кое-как. Жду разъяснений. Люська выпила, закурила, долго молчала, кайф ловила.  Наконец, выдала:
-Ты Верку-то помнишь? С твоим Серёжей за одной партой сидела. Ух, как она за ним стригла! А он – всё к тебе.  Помнишь, на выпускном  вы с ней чуть не подрались.
- Ну. Что? Причем  тут это?
-Не врубилась?  Однако, шея у тебя. Долго доходит. Давай-ка еще по маленькой. Не будешь? Ну, как знаешь. Колхоз – дело добровольное. Хозяин – барин.
-Ты отвлеклась, Люсь.  Ну, и что дальше-то?
- А дальше – то: вы с Серёжей в город мотанули поступать кто куда, а она тут осталась, никуда не поехала. Вы там поженились. А она осталась при своих интересах. Замуж так и не вышла. Ездила на курорт в Есентуки. Там и познакомилась с одним военным. Вот и писала ему, а он ей – фиг!  Между прочим, его тоже Серёжей звали. Заметь. И пацана она от него родила. И тоже Серёжей назвала. Он сейчас в Армии, на сверхсрочной. Просекаешь? Или всё еще не доходит? Ну, ты и тормоз!  Да пойми: письмо-то это – тому Серёже, на Кавказ. Только она его так и не отправила, а сейчас положила в ваш ящик! Секёшь? Ну, а остальное сама додумай. Какой план у неё был. Может, старое вспомнила, да и решила вам жизнь попортить. Тут уж её фантазии, не мои…  Так, что подумай насчет развода. Я бы подумала.
      И я думаю. Иду домой и думаю.  Ведь чуть не наделала глупостей. Ну, почему Люська смогла оценить всё трезво, хотя была в приличном подпитии, а я не смогла. И что такое произошло со мной при виде этого чертова письма? В душе  началась такая паника, что и не могла ни на чем сосредоточиться. В голове сразу закрутилось: всё! Разведусь!
А теперь думаю: если всё это так, как Люська рассудила, то всё же зачем? Чего этой Верке надо? Чего,  вдруг, сунула это  письмо в наш ящик? Старое вспомнила? Да, пожалуй, Люська права. Однако, надо встретиться с ней. Выяснить, что же она хотела.  Ведь в письме-то  Светка имелась ввиду, а не я. Точно.  Эх, кулёма!..
Ладно, обязательно выясню….