Иногда человек бывает несчастен и чувствует безнадежность, и при этом у него бывают приступы плача и даже он может подумывать о самоубийстве. Последующие исследования психологов позволили также предположить, что в жестких условиях невозможности выбирать, люди могут проявлять саморазрушительное поведение (отказываться от еды и лекарств), так как это единственное, что они еще могут выбирать.
Явление беспомощности изучил и доказал Мартин Селигмен (Seligman,1975). Он в 1964 году участвовал в серии экспериментов над собаками в психологической лаборатории Пенсильванского университета.Эксперименты ставились по схеме классического обусловливания И.П.Павлова, часть их состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона. В качестве негативного подкрепления использовался несильный, но чувствительный удар электрического тока, который собаки, сидя в клетках, испытывали после того, как слышали звук. После нескольких стимуляций клетки открыли, чтобы проверить, начали ли собаки бояться звука. Экспериментаторы ожидали, что в силу сформированного рефлекса страха собаки будут убегать, заслышав высокий звук, чтобы избежать удара током. Однако, вопреки ожиданиям, собаки не убегали. Они ложились на пол и скулили, но не совершали никаких попыток убежать, хотя при открытых ящиках это было несложно. Наблюдая неожиданные результаты эксперимента, Мартин Селигман предположил, что возможно, собаки не пытаются избежать удара током не из-за отсутствия страха — по их поведению было очевидно, что они ожидают удара — а потому, что в ходе эксперимента они несколько раз попытались избежать его, но поскольку это не получилось, они привыкли к его неизбежности. Иначе говоря, собаки «научились беспомощности». Селигман и Майер сделали вывод о том, что беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя.
Суть этого явления в том, что у людей, столкнувшихся со стрессом, против которого они беспомощны, формируется подавленное настроение, дефицит мотивации и не способность к восприятию позитивных возможностей. Однако в 1978 году явление "выученной беспомощности" было дополнено интерпретацией причины неконтролируемости исхода человеком (Abramson et al., 1978). Оказывается, человек подвергается явлению "выученной беспомощности" не просто по причине наступления отрицательных и неконтролируемых событий, но конкретно из-за того, что ему не удается связать причину с какой-то характеристикой самого себя, которая обладает относительным постоянством (устойчивостью). К примеру, если низкий результат экзамена преподаватель приписывает отсутствию у студента способностей, то вероятность развитии синдрома "выученной беспомощности" оказывается на много выше, чем если бы ему вменялось, например, нехватка усердия. Недавно эти представления вылились в теорию безнадёжности.
Безнадежность
Материал http://enc-dic.com/enc_psy/Beznadezhnost-3126.html
Безнадежность (hopelessness) относится к психологическим характеристикам, определяемым через пессимизм или негативные ожидания. В когнитивных терапевтических подходах безнадежность определяется как набор негативных представлений и мыслей о будущем. Эти представления и мысли привлекаются для объяснения причин возникновения разнообразных психологических проблем, таких как депрессия, суицид, шизофрения, алкоголизм, социопатия, а также соматических заболеваний. Несмотря на то что безнадежность в клинической сфере всегда связывалась с аффективными проблемами, именно благодаря работам Аарона Т. Бека снова появился интерес к этому понятию. До работ Бека исследователи предполагали, что понятие безнадежность слишком расплывчато, чтобы его можно было объективно измерять. Тем самым они ограничивали возможность клинического изучения проблемы и применения полученных результатов. В результате клинических наблюдений и в ходе исследований, продемонстрировавших наличие связи между пессимизмом и причинением себе вреда, стало возможным количественное измерение безнадежности с помощью ряда специально разработанных психологических тестов. Конструкт безнадежность может строиться на основе взаимосвязанных аспектов, таких как негативное отношение к будущему, потеря мотивации и негативные ожидания. Безнадежность сейчас рассматривается как один из самых важных психологических предикторов суицида и сопутствующих форм поведения, связанный у психиатрических пациентов с присутствием суицидальных намерений, формированием суицидальных идей и с совершаемыми суицидами. Фактически, безнадежность может быть даже более важным предиктором суицидальных намерений, чем депрессия. В условиях статистического контроля безнадежность ранее значимые связи между депрессией и суицидальными измерениями становятся незначимыми. Однако когда уровень депрессии статистически определяется как постоянный, получаемые значимые связи между безнадежностью и суицидальными намерениями остаются значимыми. Таким образом возникает предположение, что Б, опосредует связь депрессии с суицидом: Депрессия -> Безнадежность -> Суицид. Несмотря на значимость связей между измерениями безнадежность и суицида, эти связи далеки от прямолинейной зависимости. Не все доведенные до полного отчаяния люди кончают жизнь самоубийством, равно как не все самоубийцы обязательно испытывают чувство безнадежности. Тем не менее безнадежность представляет собой важный клинический признак существования суицидального потенциала.
К.Хорни в книге "Наши внутренние конфликты" пишет о безнадежности:
Очевидно, что люди могут переносить поразительные несчастья до тех пор, пока существует надежда; но невротические затруднения неизменно порождают определенную степень безнадежности, и чем тяжелее эти затруднения, тем сильнее безнадежность. Она может быть глубоко запрятана, а на поверхности сознания невротик может целиком уйти в воображение или планирование условий, которые улучшили бы его дела. Если бы только он был женат, имел более просторную квартиру, иного начальника, другую жену; или если бы только она была мужчиной, или чуть старше или моложе, чуть выше или не такой высокой, тогда все было бы хорошо. И иногда устранение определенных вносящих беспокойство факторов действительно приносит пользу. Однако чаще такие надежды представляют собой всего лишь экстернализацию внутренних трудностей и обречены на разочарование. Невротик ожидает от внешних изменений чуть ли не благоденствия, но неизбежно привносит себя и свой невроз в каждую новую ситуацию.
Надежды на внешние обстоятельства больше распространены среди молодых людей, что составляет одну из причин, по которой анализ очень молодого человека не так прост, как это можно было бы ожидать. Когда люди становятся старше и их надежды увядают одна за другой, они в большей степени готовы пристальнее вглядеться в себя как в возможный источник неблагополучия.
Даже когда общее чувство безнадежности бессознательно, вывод о его существовании и его силе можно сделать на основании различных признаков. В истории жизни могут иметь место эпизоды, показывающие, что сила и продолжительность реакции человека на разочарования были абсолютно непропорциональны вызвавшей их причине. Так, можно внезапно испытать полную безнадежность, по внешнему виду возникшую в результате безответной юношеской любви, из-за предательства друга, несправедливого увольнения с работы, неудачи на экзаменах. Естественно попытаться вначале понять, каковы могли бы быть особые причины для столь глубокой реакции. Но, помимо и сверх любых конкретных причин, обычно обнаруживается, что неблагоприятное переживание лишь открывает намного более глубокий источник безнадежности. Сходным образом, поглощенность мыслями о смерти или легкость появления мыслей о самоубийстве, сопровождаемых аффектом или без него, указывает на всепроникающую безнадежность, даже если человек демонстрирует видимость оптимизма. Легкомысленный настрой, отказ принимать что-либо всерьез - в аналитической ли ситуации или вне ее - еще один признак того, как легко человек падает духом перед лицом трудностей. Сюда относится многое из того, что Фрейд определял как негативную терапевтическую реакцию. Новое осознание, которое, несмотря на возможную болезненность, открывает выход из затруднения, может вызывать лишь разочарование и нежелание проходить через повторные тяготы тщательной проработки новой проблемы. Иногда это выглядит так, словно пациент не надеется на то, что преодолеет конкретное затруднение; но в действительности здесь выражается отсутствие у него надежды когда-либо суметь извлечь из этого пользу. При таких условиях для него вполне логично жаловаться на то, что данное осознание причиняет боль или страшит его, и негодовать на то, что аналитик его расстраивает. Поглощенность предвидением или предсказанием будущего также является признаком безнадежности. Хотя внешне это выглядит как беспокойство о жизни в целом, о том, чтобы тебя не застигли врасплох, о совершаемых ошибках, можно заметить, что в таких случаях взгляд на будущее неизменно проникнут пессимизмом. Подобно Кассандре, многие невротики предвидят по большей части зло и редко - благо. Такое сосредоточение преимущественно на мрачной, а не на светлой стороне жизни должно заставить заподозрить глубокую личную безнадежность, независимо от степени интеллектуальности ее рационализации. Наконец, имеет место состояние хронической подавленности, которое может быть столь скрытым и подкрадываться столь незаметно, что оно не производит впечатления депрессии. Люди, охваченные печалью такого рода, могут совсем неплохо справляться со своими функциями. Они могут быть довольно милыми людьми и могут приятно проводить время, но им может требоваться утром несколько часов, чтобы встряхнуться, преодолеть себя, как бы снова попытаться смириться с жизнью. Жизнь является таким постоянным бременем, что они вряд ли ощущают ее как бремя и не жалуются на нее. Но они постоянно испытывают упадническое настроение.
В то время как источники безнадежности всегда бессознательны, само по себе это чувство может прекрасно осознаваться. Человека может охватывать всепроникающее ощущение рока. Или он может занять позицию безропотного отношения к жизни в целом, не ожидая при этом ничего хорошего, просто думая, что жизнь необходимо терпеть. Или он может выражать это философски, говоря о том, что жизнь по своей сути трагична и только дураки обманываются насчет возможности изменить человеческую судьбу.
Уже из предварительного разговора с пациентом можно вынести впечатление о наличии у него чувства безнадежности. Он не захочет принести ни малейшей жертвы, претерпеть даже небольшого неудобства, подвергнуться даже минимальному риску. Он может, следовательно, производить впечатление человека, слишком потакающего своим желаниям. Однако на самом деле он не видит никакой серьезной причины идти на жертвы, когда ничего не ожидает от них. Сходное отношение можно видеть и вне сферы анализа. Люди остаются пребывать в абсолютно неудовлетворительных ситуациях, которые при небольшом усилии и инициативе можно было бы изменить к лучшему. Но человек может быть целиком и полностью парализован своей безнадежностью, и тогда весьма скромные трудности представляются ему непреодолимыми препятствиями.
Иногда случайное замечание выносит это состояние на поверхность. Пациент может реагировать на простое замечание аналитика о том, что определенная проблема еще не решена и требует дальнейшей проработки, вопросом: "Вы думаете, это не безнадежно?" А когда он осознает свое отчаяние, он обычно не может его объяснить. Он, вероятно, будет приписывать его разнообразным внешним факторам, начиная со своей работы или брака и кончая политической
ситуацией. Но оно не обусловлено каким-либо конкретным или временным обстоятельством. Безнадежно то, что он когда-либо сделает из своей жизни что-то стоящее, станет счастливым или свободным. Он ощущает себя навсегда исключенным из всего того, что могло бы сделать его жизнь осмысленной.
Возможно, Сёрен Кьеркегор дал этому наиболее глубокое объяснение. В своем произведении "Болезнь к смерти"35 он говорит, что всякое отчаяние в своей основе является потерей надежды быть самим собой. Философы всех времен подчеркивали, что быть самим собой имеет для человека кардинальное значение и что отчаяние сопутствует ощущению преграды на этом пути. Это центральная тема работ по дзэн-буддизму. Среди современных авторов я процитирую лишь Джона Макмюррея36: "Какой иной смысл может иметь наше существование, если не быть самим собой полностью и до конца?"
Безнадежность представляет собой конечный результат нерешенных конфликтов, и ее самым глубоким корнем является отчаяние когда-либо достичь внутренней цельности. К этому состоянию ведет цепь возрастающих невротических трудностей. В основе всего лежит ситуацией. Но оно не обусловлено каким-либо конкретным или временным обстоятельством. Безнадежно то, что он когда-либо сделает из своей жизни что-то стоящее, станет счастливым или свободным. Он ощущает себя навсегда исключенным из всего того, что могло бы сделать его жизнь осмысленной.
Возможно, Сёрен Кьеркегор дал этому наиболее глубокое объяснение. В своем произведении "Болезнь к смерти"35 он говорит, что всякое отчаяние в своей основе является потерей надежды быть самим собой. Философы всех времен подчеркивали, что быть самим собой имеет для человека кардинальное значение и что отчаяние сопутствует ощущению преграды на этом пути. Это центральная тема работ по дзэн-буддизму. Среди современных авторов я процитирую лишь Джона Макмюррея36: "Какой иной смысл может иметь наше существование, если не быть самим собой полностью и до конца?"
Безнадежность представляет собой конечный результат нерешенных конфликтов, и ее самым глубоким корнем является отчаяние когда-либо достичь внутренней цельности. К этому состоянию ведет цепь возрастающих невротических трудностей. В основе всего лежит подлежит сомнению, что в ходе анализа безнадежность полностью обнажается, когда пациент осознает, что он далек от того, чтобы быть уникальным и совершенным, каким он видит себя в своем воображении. В этот момент он ощущает безнадежность не только потому, что отчаивается когда-либо достичь этих фантастических высот, но еще в большей степени потому, что реагирует на это осознание глубоким презрением к себе, подрывающим надежду когда-либо чего-нибудь достичь, будь то в любви или в работе.
Последний из факторов, способствующих безнадежности, образуют все те процессы, которые заставляют человека выносить свой центр тяжести вовне, а это ведет к тому, что он утрачивает функцию активной движущей силы в своей собственной жизни. Итог всего этого состоит в том, что он теряет веру в себя и в свое развитие как человека; он склонен отступать, сдаваться - позиция, которая, хотя и может иногда остаться незамеченной, но по своим последствиям настолько серьезна, что заслуживает названия духовной смерти. Как говорит Кьеркегор, "но даже в человеке, который... является отчаявшимся, жизнь вполне может продолжаться, как это обычно и наблюдается; подобно всем прочим, он может быть полон временного, заботиться о любви, семье, почестях и внимании к другим; возможно, даже не будет заметно, что в более глубоком смысле этому человеку не хватает "я". "Я", разумеется, не из тех вещей, которым мир придает большое значение, относительно него как раз бывает меньше всего любопытства; рискованно как раз показать, что оно у тебя есть. Худшая из опасностей - потеря своего "я" - может пройти у нас совершенно незамеченной, как если бы ничего не случилось. Ничто не вызывает меньше шума, никакая другая потеря - ноги, состояния, женщины и тому подобное - не замечается столь мало"37. Из моего опыта работы в качестве супервизора я знаю, что аналитик часто не представляет себе ясно проблему безнадежности и вследствие этого не работает с ней должным образом. Некоторые из моих коллег были настолько поражены и подавлены безнадежностью пациента, которую они видели, но не воспринимали как проблему, что они сами впадали в безнадежность. Такое чувство, конечно, смертельно для аналитика; независимо от того, насколько хороша его техника или смелы усилия, пациент чувствует, что в действительности аналитик отказался от борьбы за него. То же самое справедливо и вне психоаналитической ситуации. Нельзя быть на деле для человека полезным другом или товарищем, если не верить в осуществление им присущих ему потенциальных возможностей.
Иногда коллеги допускали противоположную ошибку, относясь к безнадежности пациента без достаточной серьезности. Они чувствовали, что пациента нужно ободрить, и делали это, что достойно одобрения, но абсолютно недостаточно. В таком случае, даже если пациент высоко ценит благие намерения аналитика, он вполне оправданно испытывает досаду на него, так как глубоко внутри себя он знает, что его безнадежность - это не просто временное настроение, которое можно рассеять ободрительными высказываниями, делающимися из лучших побуждений.
Для того чтобы "взять быка за рога" и прямо подойти к этой проблеме, вначале необходимо выяснить из косвенных указаний, подобных описанным выше, ощущает ли пациент безнадежность и в какой степени. Затем необходимо понять, что его безнадежность вполне оправданна вследствие его запутанности в сложных проблемах. Аналитик должен понять и ясно довести до сознания пациента, что его ситуация безнадежна лишь до тех пор, пока сохраняется существующее положение и пока оно считается неизменным. В упрощенной форме эту проблему в целом иллюстрирует сцена из "Вишневого сада" Чехова. Семья, столкнувшись с банкротством, находится в отчаянии от мысли, что лишается своего поместья с дорогим их сердцу вишневым садом. Деловой человек высказывает разумное предложение - на части земель поместья построить и сдавать в аренду дачи. Из-за ограниченности своих взглядов они не могут одобрить такой проект, а так как никакого другого решения нет, у них не остается никакой надежды. Они беспомощно спрашивают, как если бы не слышали этого предложения, неужели никто не может дать им совет или оказать помощь. Если бы их советчик был хорошим аналитиком, он бы сказал: "Конечно, ситуация трудная. Но безнадежной ее делает ваше собственное отношение. Если бы вы подумали над изменением своих требований к жизни, не было бы никакого основания для безнадежности".
Вера в то, что пациент действительно может измениться, которая, по существу, означает, что он на самом деле может разрешить свои конфликты, является фактором, который и определяет, осмелится ли терапевт обсуждать эту проблему и может ли он это сделать, имея достаточные шансы на успех. Именно здесь ясно обнаруживаются мои расхождения с Фрейдом. Психология Фрейда, а также философия, лежащая в ее основании, по сути своей пессимистичны. Это видно по его взглядам на будущее человечества38, а также по его отношению к терапии39. И на основании своих теоретических предпосылок он и не может не быть пессимистом. Человеком движут инстинкты, которые в лучшем случае можно лишь смягчить посредством "сублимации". Общество неизбежно ставит препятствия на пути удовлетворения инстинктивных влечений. Его Эго беспомощно мечется между инстинктивными влечениями и Супер-Эго, которое само может быть лишь несколько видоизменено. Супер-Эго выступает главным образом как запрещающая и деструктивная инстанция. Подлинные идеалы не существуют. Желание самоосуществиться является "нарциссическим". Человек по своей природе деструктивен, и "инстинкт смерти" принуждает его либо губить других, либо страдать самому. Все эти представления оставляют мало места для позитивного отношения к изменению и ограничивают ценность созданной Фрейдом терапии, обладающей великолепным потенциалом. В противоположность ему я считаю, что свойственные неврозам навязчивые наклонности происходят не из инстинктов, а возникают в результате нарушения человеческих взаимоотношений; что они поддаются изменению, когда эти отношения улучшаются, и что конфликты такого происхождения действительно могут быть разрешены. Это не означает, что теория, основанная на защищаемых мною принципах, не имеет своих ограничений. Предстоит многое сделать, прежде чем мы сможем ясно определить ее границы. Но это в самом деле означает, что у нас есть веские основания верить в возможность радикального изменения.
Почему же тогда столь важно выявить у пациента безнадежность и взяться за ее проработку? Во-первых, этот подход ценен, когда имеешь дело с такими особыми проблемами, как депрессии и суицидальные наклонности. Правда, мы можем снять отдельную депрессию, просто раскрыв те конкретные конфликты, в которые человек загнан в данный момент, и не затрагивая его общее чувство безнадежности. Но если мы хотим предотвратить повторные депрессии, безнадежность следует проработать, так как она представляет собой более глубокий источник депрессии. Также нельзя справиться с незаметно подступающей хронической депрессией, не обращаясь к этому ее первоисточнику.
То же самое справедливо и для суицидальных состояний. Мы знаем, что такие факторы, как острое отчаяние, открытый вызов и мстительность ведут к суицидальным импульсам; но часто бывает слишком поздно заниматься предотвращением самоубийства после того, как этот импульс стал явным. Уделяя хотя бы небольшое внимание менее выраженным признакам безнадежности и своевременно прорабатывая эту проблему с пациентом, вероятно, можно было бы предотвратить много самоубийств.
Более общее значение имеет тот факт, что безнадежность пациента создает препятствие для его излечения при любом тяжелом неврозе. Фрейд был склонен называть все, что препятствует прогрессу пациента, сопротивлением. Но мы вряд ли можем рассматривать безнадежность в этом ключе. В анализе нам приходится иметь дело со сложным взаимодействием тормозящих и движущих вперед сил, с сопротивлением и побудительными мотивами. Сопротивление является собирательным термином, обозначающим все те силы внутри пациента, которые действуют для сохранения сложившегося положения. С другой стороны, побудительный мотив пациента создается конструктивной энергией, которая подталкивает его к внутренней свободе. Это та движущая сила, с которой мы работаем и без которой мы не смогли бы ничего сделать. Это та сила, которая помогает пациенту преодолевать сопротивление. Она делает его ассоциации продуктивными, давая тем самым аналитику возможность лучшего понимания. Она дает пациенту внутреннюю силу переносить неизбежную боль взросления. Она заставляет его идти на риск отказа от тех отношений, которые давали ему чувство безопасности, и побуждает совершать прыжок в неизвестность - к новым отношениям к себе и к другим. Аналитик не может "тащить" пациента через весь этот процесс; пациент сам должен хотеть идти. Именно эта, имеющая бесценное значение сила оказывается парализованной состоянием безнадежности. И если она не будет осознана и проработана, аналитик лишит себя лучшего союзника в битве против невроза пациента.
Безнадежность пациента не принадлежит к числу проблем, которые можно разрешить посредством однократной интерпретации. Можно считать достижением, если вместо того, чтобы целиком уйти в чувство обреченности, которое он считает неустранимым, пациент начнет осознавать его как проблему, которая в конечном счете может быть решена. Этот шаг освобождает его в достаточной степени, чтобы двигаться вперед. Конечно, впереди будут взлеты и падения. Возможно, он ощутит оптимизм, даже чрезмерный оптимизм, если достигнет некоторого полезного прорыва в осознании (инсайта); а затем снова впадет в свою безнадежность, как только приблизится к более огорчительному для него осознанию. Каждый раз эта проблема должна прорабатываться заново. Но та власть, которую она имеет над пациентом, ослабнет, если он осознает, что действительно может измениться. И соответственно будет расти его побудительный мотив. В начале анализа этот мотив может сводиться к простому желанию избавиться от наиболее неприятных симптомов. Но он набирает силу по мере того, как пациент постепенно осознает сковывающие его кандалы и узнает чувство свободы.
[Хорни: Часть 2. Последствия неразрешенных конфликтов. Зарубежная психология: классические труды, S. 27240 (vgl. Хорни: Наши внутренние конфликты, S. 199)]
Правда ли беспомощен беспомощный человек?
Автор: Н.И. Козлов
Иногда беспомощный человек действительно беспомощен: если вас парализовало, вы удивитесь, насколько вы окажетесь беспомощны и зависимы от окружающих. В беспомощность самой по себе нет ничего ни страшного, ни стыдного, это нормальная реальность жизни: даже сильный и уверенный в себе мужчина может оказаться беспомощным на кухне. Ну, по крайней мере перед пультом ядерного реактора. А его пожилая мама, страдающая сенильным психозом, уже в целом беспомощна, и это просто возрастное.
Но.
Но чаще, по жизни, мы встречаемся с совсем другой беспомощностью, беспомощностью как личной слабостью или игрой в беспомощность. Если девушка делает беспомощное лицо и отказывается думать, если сотрудник играет перед вами дурика, - это игра, это сочиненная, демонстрируемая или разыгранная беспомощность. Когда человек делает это долго, она становится уже привычной выученной беспомощностью, становится чертой характера, когда человек уже сам не замечает, как он разрешает себе сдаваться, как он превращается в ребенка, опускает руки, переходит в позицию Жертвы, начинает оправдывать себя и обвинять окружающих...
Игровой характер личностной беспомощности особенно ярко виден в тех ситуациях, когда беспомощность вдруг становится явно невыгодной. Тогда "беспомощный человек" вдруг резко преображается, беспомощность резко уходит, "спадает", и человек мгновенно превращается во вполне состоятельного и разумного. Стало нужно - пришел в себя.
Смотри видео из фильма "Джули и Джулия": Джули разрешила себе психануть и расстроиться до демонстрации полной беспомощности, но когда вдруг раздался долгожданный звонок из редакции, - она сразу поднялась и привела себя в порядок. Истерика прошла мгновенно.
Каковы истоки игры в беспомощность? Привычное состояние беспомощности, как и привычка впадать в беспомощность, - все это никаким образом не врожденное, все это находится или выучивается в раннем детстве, обычно еще до школы. Это - выученная беспомощность - привычное поведение, или необдуманно скопированное с окружающих, или воспроизводимое в силу условной или реальной выгоды. Игра в беспомощность имеет своей целью привлечение к себе внимания и снятия с себя ответственности. Иногда - навесить ответственность на окружающих.
Личностная беспомощность обычно сопровождается "букетом" дополнительных проблем. Во-первых, в состоянии личностной беспомощности человек нередко разрешает себе превратиться до капризного, не способного ни на что ребенка, демонстрирующего свой протест и устраивающего истерики. Ранее позитивные люди вдруг превращаются в негативистов, которым все плохо, которые ни видят никаких возможностей и готовых ругать всех и вся, особенно начиная с себя. Кроме негативных шаблонов видения и поведения, в состоянии личностной беспомощности обычно включаются разнообразные психологические защиты.
Воспитанные и ответственные люди обычно не допускают у себя личностной беспомощности, поскольку понимают: если трудную ситуацию не буду решать я, ее нужно будет решать кому-то другому. А перекладывать свои трудности на плечи окружающих воспитанные люди считают недостойным.
И что с этим делать? Тут два разных вопроса: что мне делать с самим (самой) собой, если я склонен к игре в беспомощность (к игре в беспомощность чаще склонны женщины), и как отучать от этой игры других людей, в первую очередь наших близких?
Отучать других - непросто, но возможно. Если у вас есть авторитет и сами вы в беспомощность не играете, вы можете использовать свои рычаги влияния и выставить разумные требования: "Если нужно, помощь попроси, но беспомощность разыгрывать не нужно". Если человек уже отыграл истерику с состоянием личностной беспомощности (как в случае с Джули на видео), критиковать его и стыдить за это обычно бесполезно - человек сам себя за это ругает и одновременно оправдывает ("А что я еще могла сделать? Я же расстроилась!"). Тем не менее, ситуацию можно на будущее предупреждать. За происшедшую истерику имеет смысл навесить на человека усиленный режим словаря Жертвы и Ошибочки, а отругать можно, но за другое: "Почему не позвала меня, когда тебе было трудно и тебе потребовалась помощь? Я же был рядом! Ты должна мне пообещать, что в следующий раз в трудной ситуации, когда я рядом, ты не будешь психовать и расстраиваться, а позовешь меня. Договорились?" - после чего добиваться, чтобы эта договоренность помнилась и выполнялась.
Но самое главное и первое - проследить за собой, чтобы игра в беспомощность не сопровождала вашу жизнь. Как ни странно, ничего сложного здесь нет: отработайте упражнение Ошибочка, послушайте свою внутреннюю и внешнюю речь и уберите из своего лексикона словарь Жертвы. Используйте помощь окружающих, тут это нормально: попросите своих друзей или близких обращать внимание на ваше лицо и интонации - когда они заметят у вас беспомощное выражения лица или несчастные интонации, пусть вам подскажут. Вы поправляете свое лицо и интонации, благодарите друзей и весело решаете все вопросы.
Вы все сможете!
Выученная беспомощность
Материал
Выученная беспомощность — личностная беспомощность, имеющая стабильный и не ситуативный, а общий характер. Чаще возникает у детей и подростков на фоне неправильного воспитания и трудных жизненных обстоятельств.
Внутренняя картина:
• Установка: "Это в принципе возможно, даже для любого другого возможно - но не для меня".
• Установка "мои успехи из-за вас, мои неудачи - из-за меня"
Например, их неудачи определяются их собственными неисправимыми недостатками (например, дефектами воли или интеллекта), а успехи, если они и случаются, зависят от удачного стечения обстоятельств или от действия других людей.
• Генерализация, общий характер установки.
Их неудачи относятся не только к данным конкретным обстоятельствам, но и характерны для любых других жизненных ситуаций, причем не только в настоящем, но и в будущем. Будучи выработанной в одной конкретной ситуации, выученная беспомощность распространяется на многие другие, так что субъект перестает предпринимать попытки справиться даже с теми задачами, которые поддаются решению.
Проявления
У животных выученная беспомощность проявляется торможением моторного поведения, ослаблением биологических мотиваций, нарушением способности к обучению новым навыкам, а также появлением разнообразных соматических расстройств (выпадение волос, повышение артериального давления, изъязвление слизистой желудочно-кишечного тракта, снижение общей резистентности организма, в том числе к злокачественным опухолям и т. п.).
У человека выученная беспомощность проявляется эмоциональными расстройствами (депрессия или невротическая тревога); на этом фоне возможно возникновение психосоматических расстройств.
Отчего возникает
Объективные причины: выученная беспомощность чаще возникает после более или менее длительного негативного, вызывающего протест воздействия, избежать которого не удается.
В экспериментах на животных для этих целей используется электрический ток, а людям предъявляется серия нерешаемых задач, либо в процесс их деятельности вводятся неустранимые помехи.
Субъективные причины: выученная беспомощность чаще возникает у лиц, склонных к позиции Жертвы.
За ним обычно стоят четыре причины проблемного поведения: демонстрация беспомощности ("Я вообще ничего не могу, ко мне никаких претензий!"), привлечение внимания ("Неужели не поможете такому беспомощному?"), месть ("Раз ты жизнь - такая, то я тебе отомщу - стану совсем беспомощным") и борьба за власть ("Я отказываюсь играть в ваши игры по вашим правилам!").
Что делать?
Переживать на эту тему можно долго. Если же человек захочет это изменить, он это сделает. И даже быстро.
Если удается показать, что с такой задачей не смог бы справиться никто, - это человека успокаивает и выученную беспомощность снижает.
Если удается показать, что задача не решается только здесь и сейчас - от беспомощности отказаться уже легче.
Если удается показать, что успехи - это его успехи, а неудачи - из-за чужой вины, ситуация облегчается.
Если трудно сразу, можно постепенно: это лечение позитивным опытом.
Делайте постепенно и понемножку то, что получаться будет. "Выученная беспомощность" лечится "выученной успешностью" - позитивным опытом.
Цель поведения ребенка — уклонение
Родители Энджи заметили, что она все больше и больше отходит от семейных дел. Голос у нее стал каким-то жалобным, и по малейшему поводу она тут же начинала плакать. Если ее просили что-нибудь сделать, она хныкала и говорила: «Я не умею». Она также начала невразумительно бормотать что-то себе под нос, и, таким образом, трудно было понять, что она хочет. Родители были чрезвычайно обеспокоены ее поведением дома и в школе. Энджи стала демонстрировать своим поведением уклонение, или, другими словами, показную неполноценность.
Беспомощные: дети-паразиты
Материал
Беспомощный, ребенок-паразит - это ребенок, привыкший, чтобы для него все делали другие.
Не учите детей быть Паразитами
Ребенок тянется к игрушке. Игрушка рядом, но до нее нужно тянуться, то есть трудиться - не торопитесь помогать ребенку, не лишайте его радости достижения, приучайте его к тому, что он может все сам!
Важно следить за тем, чтобы большинство попыток ребенка действовать самостоятельно были в меру трудными, но успешными.
Если младенец тянется к игрушке, которая лежит далеко от него, на высоком столе - дайте ему эту игрушку. А если он просит дать ему игрушку, до которой самому ему тянуться пару сантиметров, не давайте. С этим жизненным испытанием он справится сам.
Свои инициативы ребенок должен обслуживать сам
Неправильно приучать ребенка, что все ему предоставляется бесплатно. Хочет новые игрушки или фотоаппарат - заработай! Даже ему задаешь вопросы взрослому, не подумав - будь готов платить и за это.
Воспитание самостоятельности
Несамостоятельность - не вполне и не всегда черта характера, чаще это выученное, привычное поведение, либо шаблонно перенятое у таких же окружающих, либо используемое в связи с теми или иными условными выгодами. Что можно и нужно делать, чтобы наши дети (а иногда уже и совсем взрослые) переставали быть детьми и становились самостоятельными?
Цель поведения ребенка — уклонение
Родители Энджи заметили, что она все больше и больше отходит от семейных дел. Голос у нее стал каким-то жалобным, и по малейшему поводу она тут же начинала плакать. Если ее просили что-нибудь сделать, она хныкала и говорила: «Я не умею». Она также начала невразумительно бормотать что-то себе под нос, и, таким образом, трудно было понять, что она хочет. Родители были чрезвычайно обеспокоены ее поведением дома и в школе. Энджи стала демонстрировать своим поведением уклонение, или, другими словами, показную неполноценность.
Мужчине нравится женская беспомощность?
Автор: Дарья Черновол
журналист, автор статей о рекламном бизнесе, межличностных отношениях, психологии.
Женская беспомощность – самая неоднозначная черта нашей сущности. Кого-то она вдохновляет на подвиги, кого-то наоборот заставляет отвернуться от девушки. Действительно ли неспособность принимать решения – это козырь в рукаве и как мнимая и настоящая беспомощность влияют на отношения в паре?
Начнем с того, что и мужчины бывают разные, и женская беспомощность тоже бывает разной. От крайних точек, до вполне вменяемой беспомощности. Собственно, и реакция на каждую из них будет соответствующей. Есть ситуативная беспомощность – например, девушка не может вкрутить лампочку или поднять тяжесть. Она принципиально не будет браться за решение проблемы, поскольку не хочет этого делать, не умеет или желает казаться в глазах любимого маленькой девочкой, требующей внимания и заботы. А есть хроническая беспомощность – не способность мыслить, принимать решения, быть за них ответственной. Такие дамы целиком и полностью строят свою жизнь вокруг мужчины, всецело зависят от него, советуются и просят помощи на каждом шагу. И что примечательно, на любой «товар» найдется свой «купец».
От чего зависит отношение мужчин к подобным проявлениям характера девушек? От того, какую девушку он хочет видеть рядом с собой по жизни, какими видит свои отношения. Если он ищет самодостаточную, мудрую партнершу, способную отвечать за себя, а где-то и помогать ему, то тотальная беспомощность его будет злить и раздражать. Если же ему нужна белокурая девочка с огромными ресницами, беспомощным лицом и нежеланием думать, дабы самоутвердиться за ее счет, то ее неумение справлять с ситуациями ему будет только на руку. Мужчинам нравится чувствовать себя нужным и важным, что только ему удастся решить все ее проблемы. Но нравиться такая несостоятельность будет до поры до времени.
Беспомощность как чисто женский способ манипулирования мужчинами
Есть беспомощность реальная (ну не может она одна поднять новый холодильник на 15 этаж), а есть притворство. И будет счастлив тот мужчина, что сможет их распознать. И часто по лени или собственной глупости женщины начинают играть роль «маленького ребенка», беспомощного до мозга костей. Она не может сама выбрать блюдо в ресторане, через каждые десять минут звонит ему за консультацией по выбору обоев в их спальню, не в состоянии купить себе новое платье без его одобрения. Возможно, на этапе влюбленности и соблазнений, образ дурочки может дать свои дивиденды, но, скажем, в семейной жизни такая беспомощность выйдет союзу боком. Она может не уметь выполнять сложную или тяжелую работу, работу, в которой она некомпетентна, но в своих прямых женских обязанностях она все же должна быть самодостаточна. Мужчине просто надоест самоутверждаться и казаться супергероем, готовым прийти на помощь при любой сложной ситуации, если на девушку элементарно нельзя положиться. Достигнув возраста, в котором начинаешь учиться брать ответственность (обычно это лет 10-12), девушка должна продолжать быть самостоятельной и дальше, во взрослой жизни. Зачем ему строить с ней отношения, заводить детей, обзаводиться общими целями и планами, если она не в состоянии позаботиться о себе, не говоря уже о чьей-то еще жизни?
Но не стоит забывать о том, что неспособность справиться с определенной ситуацией и просьба о помощи в чем-то даже укрепляют отношения, заставляют мужчин смотреть на нас другими глазами. Женщины, тянущие с магазинов огромные сумки, умеющие прибивать и забивать, способные переставить мебель и вскопать огород без мужской помощи, как правило, в конечном итоге остаются одни. Это как раз случай ситуативной беспомощности. Большинство мужчин беспомощны на кухне, женщин – в гараже. Но если она мастерица на всех фронтах, мужчине, ничего не остается как оставить ее наедине с ее вполне организованной жизнью. Во-первых, ему некуда вклиниться со своей помощью. Его о ней не просили, и вряд ли ей будут рады. А, во-вторых, у него пропадает желание что-то делать ради нее, если она вполне себе справится и сама. Вывод: женская беспомощность имеет место быть, но только настоящая и в тех ситуациях, где без помощи любимого просто не обойтись. В таком случае, на искреннюю и неподдельную просьбу о помощи мужчина откликнется охотно и с энтузиазмом.
Теперь пара слов о негодующих дамах с формулировками из серии «опекать и заботиться о женщине – это прямая обязанность мужчин, пока не научитесь рожать сами вы должны помогать нам на каждом шагу» и прочей откровенной женской глупости. Если мужчина не хочет заботиться о женщине, любить ее и опекать (без «должен», а по собственному желанию) – то это просто не его женщина. Ну не любит он ее. А заботиться о каждой встречной, которая с пеной у рта требует помощь и опеку, только потому, что природа заложила в нее функции продолжения рода, просто не его проблема.