Глава девятая.
1
Шли годы. Они были разные. Веселые и печальные, хорошие и плохие. Шла размеренная жизнь.
Много событий произошло за это время. Самые значительные и страшные из них, это смерть Василия, брата Виктора и матери Ирины Андрияновны. Особенно неожиданной была смерть брата. Никто даже подумать не мог, что он, могучий мужчина в полном расцвете лет, мог так неожиданно и скоропостижно уйти из жизни.
О его болезни Виктор узнал от Ульяны, жены Василия, когда, в очередной раз, приехал в деревню. Однажды, оставшись наедине с Виктором, она спросила:
- Ты заметил, как Вася похудел?
- Да. Это сразу бросилось в глаза, как только я его увидел.
- Последнее время он жаловался на боли в боку, а когда его обследовали, обнаружили опухоль на печени.
- Неужели рак? – воскликнул Виктор, ужасаясь.
- Да тихо, ты! – испугалась Ульяна. - Об этом пока никто не знает. Когда врач сообщил мне, я никому не сказала. Зачем волновать? Все ровно никто не поможет.
- Правильно сделала, - уже тихо сказал Виктор. – Особенно брат не должен знать…
Уезжая из деревни, Виктор сидел рядом с Василием, который вел машину, подвозя его до станции. «И что же это за болезнь, которая так изменяет людей?» - думал он, незаметно рассматривая брата и чувствуя, как сердце сжимается от жалости. Вместо плотного и сильного мужчины, рядом сидел рослый, худой подросток в свисающей одежде, казавшейся с чужого плеча. Куда девались могучие бицепсы на руках? Раньше этими руками Василий легко ломал подковы, а сейчас они - тонкие, с большими кистями, спокойно лежали на баранке машины. Такими же тонкими стали и, когда-то мощные, налитые мышцами, ноги.
Расставаясь на перроне, Виктор крепко обнял брата, твердо зная, что делает это в последний раз, и в последний раз видит живого.
- До свидания, - сказал он, глотая комок, подступивший к горлу. Сказать "прощай" у него не повернулся язык. И, зная, что Василий принимает лекарство, добавил: - Лечись и поправляйся скорее.
- Поправлюсь, куда я денусь, - сказал тот, улыбаясь.
Виктор уже не мог сдерживать слез. Чтобы не выдать себя, еще раз обнял брата и поспешил в вагон. Таким и остался брат в памяти, каким видел его при расставании. Высокий, худой он стоял на перроне с робкой, виноватой улыбкой на лице, словно действительно был в чем-то виноват…
Через четыре месяца Василия не стало. Приехав на похороны, Виктор увидел его, лежащего в гробу. Болезнь до неузнаваемости изменила не только тело, но и лицо. Виктор смотрел и не мог поверить, что перед ним лежит его родной брат. Брат, одного года не доживший до своей пенсии брат, с которым связано все его детство и юность брат, заменивший ему отца, и в трудные моменты поддерживавший делами и советами. Да мало ли что! Вся жизнь связана с ним.
По словам Зины, умирал он тяжело. Наркотики ему почему-то не назначали и, стиснув зубы, он терпел приступы боли. Как бы ни было плохо, Василий старался скрыть это, оберегая родных от лишних переживаний. Виктор вспомнил, как однажды он сказал, что сможет терпеть любую боль, даже если его будут резать на куски. Правота его слов подтвердилась в период болезни, когда он терпел невыносимые страдания, не пользуясь таблетками и обезболивающими средствами.
Умер Василий зимой, на Крещение, когда жгли лютые морозы, а все дороги были завалены снегом так, что по улицам села пришлось пускать бульдозер прочищать дорогу на кладбище…
Ирина Андрияновна всего на несколько лет пережила своего сына. Может жила бы и больше, но случился инсульт. Болезнь парализовала речь и глотательные движения. Она не могла проглотить не только пищу, но и воду. Семнадцать дней Зина ухаживала за нею, и сердце ее обливалось кровью.
- Я думала умру вместе с ней, - рассказывала она Виктору. – Невыносимо было смотреть, как мама мучается без пищи, а особенно без воды. Когда я пыталась влить в рот хотя бы каплю, вода вытекала обратно. Мама не могла проглотить ее и молча смотрела на меня, умирая мучительной, голодной смертью. Капля по капле уходила из нее жизнь, а я ничем не могла помочь и только плакала в отчаянии, да просила прощения за свою беспомощность. Так от голода и ушла из жизни. Ушла тихо, спокойно, исхудав до такой степени, что остались кожа да кости…
Схоронили ее, как и Василия зимой. Судьба распорядилась так, что мать Валентины, Мария Николаевна умерла двадцать второго февраля, в день рождения дочери, а Ирина Андрияновна двадцать первого.
Смерть брата и матери, подействовали удручающе. Один за другим ушли из жизни два родных для него человека, и он долгое время не мог прийти в себя, был подавлен до такой степени, что Валентина начала беспокоиться.
Но вот, наконец, в семье Орловых произошло и радостное событие. Ира вышла замуж. Она закончила восемь классов, затем медицинское училище и работала медсестрой в хирургическом отделении городской больницы. В училище она познакомилась с молодым человеком, с которым и решила связать свою судьбу. Так семья Орловых пополнилась новым жильцом, плотным, круглолицым, с копной вьющихся волос на голове, парнем по имени Илья. А несколько месяцев спустя, Виктор с Валентиной с нетерпением стали ожидать нового пополнения.
2
Поздним вечером Ира почувствовала боли внизу живота и сказала матери. Валентина забеспокоилась. Схваткам еще рано, всего семь месяцев беременности. Позвонили Галине Борисовне, которая, много лет назад первой приняла Иру после отравления таблетками. С того времени Орловы не теряли с ней связи, и в исключительных случаях обращались за помощью.
Галина Борисовна пришла незамедлительно. Теперь она была уже не той молодой девушкой, а опытным, со стажем врачом, продолжая работать в инфекционном отделении городской больницы.
- Ну что ж, мои дорогие. Собирайтесь в больницу, поедем рожать, - сказала она и села за телефон.
Валентина испугалась.
- Так у нее срок еще не вышел!
- Природа сама устанавливает женщинам сроки.
Галина Борисовна вызвала скорую помощь и позвонила в родильное отделение. Валентина поспешно собрала вещи, и когда пришла машина, они были уже готовы.
Илья уехал вместе с Ирой, а Виктор с женой остались дома. Всю ночь, в они не находили себе места, поглядывая на молчавший телефон. Звонок раздался в пять часов утра. Валентина взяла трубку и услышала голос Галины Борисовны.
- Поздравляю вас с внучкой, - проговорила она. – Роды прошли благополучно, так что отдыхайте, а утром навестите роженицу.
Оказывается Галина Борисовна поехала в больницу вместе с Ирой и, несмотря на то, что утром у нее дежурство, дождалась родов. Да, это было и неудивительно. После переживаний и волнений, испытанных много лет назад при спасении Иры от отравления, она считала ее своей крестницей. А Виктор с Валентиной были благодарны ей за «второе рождение» дочери.
Осенние ночи длинные. Орловы еле дождались рассвета и поехали в роддом. Ира лежала на первом этаже, что было удобно для общения. Побледневшая после родов, она подошла к окну.
- Поздравляем тебя с первенцем! – сказал Виктор, широко улыбаясь.
Валентина, приподнимаясь на цыпочки, чтобы лучше слышать, спросила:
- А ты видела дочку? Какая она?
- Вот женщины! – вновь расплылся в улыбке счастливый дедушка. – Вначале нужно о самочувствии узнать, а потом уже спрашивать, как выглядит.
Ира начала говорить, но ее было плохо слышно. Тогда она приоткрыла вторую раму и, прильнув губами к щели, сказала:
- Мне показали ее, как только она родилась. Но я была в таком состоянии, что не успела рассмотреть.
- Вес какой у нее? – спросил Виктор.
- Два килограмма четыреста граммов, а рост сорок восемь сантиметров.
- Для семимесячного ребенка рост хороший, - заключила Валентина.
Несмотря на усталость и бессонную ночь, глаза Иры светились радостью.
- Как думаете назвать? – спросил Виктор. – Или вы еще не решили?
- Машенькой.
Подошел Илья. Как медицинскому работнику, ему разрешили всю ночь быть рядом с женой. Выглядел он помятым и уставшим. Виктор обратил внимание,что Илья был подавленным, и старался не смотреть в глаза родителям. Заподозрив неладное, Виктор отвел его в сторону.
- Рассказывай, что случилось?
Илья взглянул на него.
- Почему ты решил, что случилось?
- Уж больно ты не похож на счастливого отца. Или не рад, что у тебя дочка родилась?
- Понимаешь? – покосившись на тещу, тихо проговорил Илья. - Не все получилось так гладко, как нам хотелось бы.
- Что именно?
- У ребенка полностью не раскрылись легкие.
- Но, нам ведь позвонили и сказали, что все хорошо.
- Да, хорошо. Роды прошли нормально, а вот ребенок сейчас находится под аппаратом искусственного дыхания.
- И сколько это будет продолжаться?
- Об этом даже врачи ничего не знают.
Виктор взглянул на жену, которая продолжала разговаривать с дочерью.
- Ира знает?
- Нет. Я думаю, пока ничего ей не говорить.
- Правильно…
Дома они все рассказали Валентине.
- Ну, что же это такое? – заплакала она. – Так ждали ребенка, радовались и, вдруг, на тебе! Может все обойдется? – спросила она, с надеждой глядя то на зятя, то на мужа.
- Кто знает, - вздохнул Илья.
К вечеру Илья поехал в роддом, отвез жене кое-что из продуктов и говорил с врачами. Орловы еле дождались его прихода, но зять ничем не мог порадовать. Девочка по-прежнему находится под аппаратом искусственного дыхания, и в том же состоянии.
Ночью, в два часа, раздался телефонный звонок. Илья поднял трубку. Звонила Ира. Захлебываясь слезами, она долгое время пыталась, что-то сказать. Из ее невнятного бормотания Илья, наконец, разобрал.
- Наша дочка умерла.
- Когда?
- Час назад.
- Кто тебе сказал?
- Медсестра.
- Поразительно! – воскликнул он. - У нее есть, хотя бы капля ума?
- Что она говорит? – спросила Валентина.
Прикрыв ладонью трубку, зять ответил:
- Машенька умерла.
Валентина охнула и, приложив ладонь к сердцу, присела на стул.
- Я так и знала, - проговорила она и заплакала. – Чуяло мое сердце, что здесь что-то не так, а оно меня никогда не обманывало.
- Мало того, у медсестры не хватило ума до утра помолчать, и не сообщать матери о смерти ребенка! Естественно, что Ира теперь всю ночь будет плакать. Бывают же такие безжалостные люди.
Илья снова приложил к уху трубку телефона.
- Не плачь, Ириш. Завтра я этой медсестре вправлю мозги, чтоб думала, прежде чем говорить. Я сейчас приду к тебе. Крепись, дорогая. – Он положил трубку и, обращаясь к родителям, сказал: - Пойду в больницу. До утра еще далеко и я боюсь, что Ира там с ума сойдет.
- Мы тоже поедем, - сказала Валентина.
- На чем? Автобусы уже не ходят.
- Ничего, доберемся как-нибудь, - успокоил Виктор. – А ты нас не жди, иди скорее.
Зять убежал, а через некоторое время и Орловы вышли на улицу.
Было тихо. На чистом, безоблачном небе звезды сверкали ослепительно ярко. Окруженные лучистыми венчиками, они казались близкими и теплыми. Мороз крепчал и в воздухе плавал густой, колючий туман. Электрические фонари, фары автомобилей, редкие окна домов тускнели и расплывались желтоватыми пятнами. Под ногами тихо поскрипывал мелкий снежок, еле прикрывающий землю.
Орловым удалось поймать случайную машину, и они приехали в больницу раньше зятя. Ира, в ожидании, стояла у окна. Свет уличного фонаря освещал ее фигуру и опухшее от слез лицо. При виде родителей она вновь заплакала.
- Ира, не плачь, - проговорил Виктор, а сам не мог проглотить комок, стоящий в горле.
- Но ведь дочка умерла, я даже не рассмотрела ее.
- Может оно и лучше, что не рассмотрела, - вступила в разговор Валентина. – Тогда тебе еще тяжелее было бы.
Некоторое время Ира молчала.
- Самое обидное то, что меня не отпустят похоронить ее.
- Об этом не волнуйся, - успокоил отец. – Мы все сделаем.
Пришел Илья. Он спешил так, что, несмотря на мороз, даже вспотел. Он предложил родителям вернуться домой, а сам пошел к жене.
На следующий день Виктор заказал на работе маленький гроб. Забрав из морга тело внучки, Орловы привезли ее домой.
- Пусть хотя бы, мертвой побудет дома, - глотая слезы, проговорила Валентина.
В маленьком гробу лежала крохотная красавица. Сколько раз приходилось Виктору видеть детей, но с такими ярко выраженными чертами лица, с четко очерченными губками, черными, словно нарисованными углем тонкими бровями, он никогда не видел. Долгое время Орловы, вместе с пришедшими сватами, смотрели на прекрасное лицо внучки, которой не суждено было порадовать своим присутствием родителей, а заодно дедушек и бабушек.
На кладбище шли все вместе. Виктор нес маленький гробик, крест на крест привязанный полотенцами к его груди. Шел медленно, пошатываясь, и думал о том, что не так мечтал он нянчить внучку. Ему хотелось прижимать ее к груди, чувствовать теплоту крохотного тельца, видеть цвет ее глаз, первую улыбку, слышать голос и первые слова. Но судьба распорядилась по своему. Теперь, вместо теплого тела внучки, он чувствовал на своей груди холодные, твердые доски гроба, которые врезались острыми углами не только в его ребра, но и в самое сердце.
Похоронили Машеньку рядом с Марией Николаевной. Когда гробик с ее телом опустили в могилу, Валентина, глядя на фотографию матери, прикрепленную на памятнике, вновь заплакала и проговорила:
- Ну, баба Маша. Прими к себе нашу внучку, а свою правнучку. И если на том свете есть хотя бы какая-то жизнь, будь ей там защитой и опорой.
Смотрите продолжение http://www.proza.ru/2014/04/15/1540