ВТОРОЗАКОНИЕ.
Сфинкс ладонью раздвинул пространство. Там была ночь – хоть глаз коли. Когда привыкли глаза к темноте, мы увидели смутные очертания человека, который поднимался в гору. Он что-то ворчал себе под нос и был весь косматый и страшный, из глаз его летели искры.
- Из искры возгорится пламя, - раздался сквозь века картавый голос.
- Ленин! – чуть не вскрикнула я, узнав этот противный голос.
Сфинкс прижал палец к губам.
- Ха-ха-ха! – заразительно засмеялся Ильич.
- Тьфу! – сплюнул сфинкс в ту сторону, откуда раздавались звуки смеха. Там всё зашипело, забурлило и затихло.
А незнакомец упорно шёл вверх и бормотал, бормотал, как бормашина.
- Тайны, тайны… Я должен управлять этой вселенной. Не Он, а –я. Я буду передвигать горы, летать в пространстве. Не так, как все они, - жалкие человечишки. Я – великий потомок великого духа и достоин лучшего. Проклятые фаэтониты! Они всё умели. Я же умею самый мизер! Пусть Он мне отдаёт все тайны. Пусть попробует не отдать. Я убью Его!
Он судорожно сжал острый стилет, который прятал в полах одежды.
- Тувал-Каин, помоги мне. Это – твой стилет. И он должен сегодня обагриться кровью, - шипел коренастый уродец.
Облако на вершине горы скрыло его. Мы увидели его уже на вершине. Сфинкса с нами рядом не было. Я испугалась, но Михаил взял меня за руку и мне стало спокойно. Мы увидели также высокую прекрасную фигуру человека в длинных разве-вающихся одеждах. Льняные волосы его сияли, Он был велик и статен.У Его ног лежал сфинкс и смотрел на приближающегося злодея.
Набежавшее облако прикрыло сфинкса. Держа руку в складках одежды и не замечая льва,чудовище попыталось подойти к Богу со спины. Выглянула луна – и я чуть не потеряла сознание от ужаса: это был Майс!
В свете луны Майс разглядел сфинкса, на которого чуть не наступил,и с криком отпрянул назад, роняя стилет на камни и только чудом не сорвавшись с горы.
Не поворачивая Своего лика к нему, Господь спросил строго:
- Зачем ты пришёл убить Меня?
- Мне нужно Твоё безсмертие, - глухо проворчал Майс. – Ты ни разу не взглянул на меня. Брезгуешь моим уродством? А Сам весь святой и безгрешный такой… Я ненавижу Тебя. Так же, как и отец мой Тебя ненавидит.
- Зачем же Я тебе, коли ты так ненавидишь Меня? – снова спросил Господь.
Протягивая к Богу свои когтистые волосатые ручищи, Майс вкрадчиво начал:
- Мне нужны все тайны мира. Думаешь, я вывел из Египта этих безмозглых ишаков и кружусь по пустыне за твоим ангелом туда-сюда просто так? Я знаю – ведь Ты их скрыл в Египте, чтобы они не убили Бога Слово, когда Он придёт на землю собирать фаэтонитов?! Давай сговоримся: я возвращаю назад в Египет всех этих ослов, а Ты отдаёшь мне все тайны мира. Я продаю Тебе этот народ-убийцу за достойную плату, поверь! Отдай мне тайны – и я верну их назад, хотя бы через сто морей пришлось бы их перевести! А так, уж проще им сдохнуть в пустыне без мяса и египетского вина!
Последние слова Майс уже выкрикивал, брызгая слюной и топая ногами. Ответ Господа привёл его в такую ярость, что, слушая слова Бога, он скрежетал зубами, ещё больше белело его и так безжизненное лицо-маска… Мы замерли и старались дышать через раз. Такая страшная картина открывалась перед нами!
Господь же говорил ему:
- Ты обманул и преступно вывел этот народ из Египта. Только там они, как неуёмное и коварное, развратное племя , были связаны щедротами фараона . Они были связаны на злодеяния, которые всё равно тайно творили с египетскими первенцами. Теперь ты выкрал сокровища Египта, надругался и убил дочь фараона, которая тебя спасла от смерти и воспитала, как сына, а мужа её и её отца ты погубил. Неужели ты думал, что они не отомстят за свою родную Неферти, за свой народ, ограбленный тобой?!- Голос Бога был суров и твёрд.
Но Майс словно потерял разум.
- Ты пытаешься отвести от Бога Слово казнь? Какой же Ты Бог, если не понимаешь, что я добьюсь своего? Если Ты не расскажешь мне тайны мира, я выведу этот глупый народ из пустыни. Я выведу их в землю обетованную и перебью все народы, которые станут на моём пути и на пути моего отца! Я поселю свой народ на лучших землях и дам им закон, чтобы они раньше времени не перебили и не сожрали друг друга. Пусть они дождутся Христа. Пусть они живут, как хотят. Зато, когда Он придёт на землю, Его не назовут Мессией. Я, только я буду для этого народа мессией! И возьму себе такое имя, чтобы никто не сомневался. А они перекинут все свои и мои злодеяния, все свои грехи и преступления, убийства, воровство, содомию и разврат на Твоего Безгрешного! И Он будет убит за этот, как Ты говоришь, неуёмный в своих преступлениях народ. Именно за них, не за кого-либо ещё. Он станет козлом отпущения. Пусть убьют его свирепо! Пусть Его кровь будет жертвой за мой трусливый и наглый народ. Он – жертва!
- Злобой пышет каждое твоё слово, Майс. Так и отец твой диавол приступал ко мне, чтобы получить первородство. Бог Слово не был рождён Богом Вседержителем, это клевета. Бог Слово - вторая ипостась Пресвятой Троицы. О каком первородстве ты говоришь, безумец? Словно не знаешь истину? По твоему злобному разсуждению, если Я родил Сына, значит, родил и диавола? Поистине сифилис и проказа сожрали твои мозги! Ибо такую ложь можно сочинить лишь при больном уме, кипящем чёрной завистью и злобой.
- Говори, говори. Смейся! Увидишь, что я сделаю с будущими людьми, как отравлю их душу, как надругаюсь над их телом, как свяжу волю и разум. Моя задача – прославить моего отца и себя самого. А уж тут я не остановлюсь ни перед чем. Я сделаю из этого сборища, скопившегося под горой, дубину сатаны на все народы и языки. Я научу непрестанно проклинать и заклинать всех чад Божиих, связывая их волю и разум на доброе, но толкая на преступления. Я дотянусь сквозь время до Бога Слово и пошлю своих волхвов и прорицателей, чтобы они открыли всем детям сатаны, что пришёл их враг – принявший плоть от Девы. Я оскорблю Её и унижу так, что все будут смеяться над Нею, и придумаю страшное оружие, которое пройдёт сквозь Её сердце. На Её глазах я убью Её плоть, в Которую Бог Слово будет облечён. Так и только так оружие моей страшной мести пробьёт Её душу! И что Ты мне сделаешь? Что? В угол поставишь? Побьёшь камнями, как грешное непослушное дитя? Или съешь моё сердце и печень? Сожжёшь внутренности и развеешь над пищею? Ты же ведь Бог! Значит, должен быть добрым и благим. А мне этого не заповедано. Я должен в поте лица трудиться, а жёны должны раждать детёнышей в страданиях и муках. Как Ты приказал, изгоняя моих предков из рая. Ты, Ты закрыл от нас прекрасную землю и вот теперь мы должны ходить по пустыне!
Теперь уже Майс, подобно дикому зверю, метался на крохотном пятачке плоской горной вершины.
Господь долго молчал. Сфинкс, лёжа у Его ног, следил взглядом за Майсом, и тот не мог подскочить со спины к Богу, хотя злобно сжимал кулаки и потрясал ими перед собою.
- Диавол – порождение древнего змия – дракона, а ты – их потомок. Ты так же безумен, как и они. Бог Слово безсмертен. Твой отец уже давно вынашивает план мести. Тайно и коварно он ведёт свою игру с народами и племенами, живущими на этой земле, которую создал Я и повесил в космосе на ничесомже. Но зависть и алчность твоего отца равны его абсолютной никчёмности! Его собственная свободная воля не дала ему свободы совести, а злоухищрения и злодейства не говорят о наличии ума. Его страшные планы срываются один за другим. И, будь уверен, так будет и в дальнейшем. Срыв каждой цивилизации, поверившей ему, также говорит о том, что на земле очень мало детей Божиих. Но ради даже этого малого стада придёт Бог Слово и соберёт расточенный народ Божий. И отведёт на Родину, в Царство Небесное. Ты же сейчас стоишь передо Мною, исчадие тьмы, и выторговываешь взамен за жизнь Христа Бога себе величие и безсмертие. Глупость твоя безгранична и высокомерие твое не имеет предела. Ты – жалкое отродье человекообезьяны, желаешь владеть мирозданием? И торгуешь таким же исчадием, которое ты вывел из Египта? Сможешь ли ты вывести созвездие на небосклон своей хилой рукой или сосчитать звёзды, сотворённые Мною? Сможешь ли ты создать каплю воды или вырастить из ничего травинку? А оживить поникший цветок? Сможешь ли ты родить зерно, жалкий пигмей? Тебе ли владеть тайнами вселенной, когда ты не можешь исцелить свою проказу и сифилис? Они заслуженно получены тобой.
Господь повернул Свой лик, который сиял Священным Гневом и было невозможно находиться на вершине горы, потому что страшные молнии били сверху и кричал нечеловеческими голосами ветер. Майс мгновенно ослеп и не мог видеть Господа. Мы же в трепете смотрели на стоящего над миром Бога и на сфинкса, вставшего у ног Господа. Голос Бога Вседержителя гремел, как гром.
- Я – Господь и Бог, Творец мира видимого и невидимого, говорю тебе: ты не выйдешь из этой пустыни и никогда не воскреснешь! А, расставшись с плотью, ты первый откроешь вход в геенну огненную, где впоследствии вместе с тобой на веки вечные заключён будет твой отец – диавол – со всем своим исчадием и народом, который ты вывел из Египта, чья кровь вернётся в недра их, вылившись из сосудов, наполняющих ядом жизнь чад Божиих. Такое Слово Моё. Аминь. А Бог Слово – вторая ипостась Пресвятой Троицы – безсмертен сый и как Бог не вкусит смерти. Плоть же Его Пречистая и Кровь Его святы и неприкосновенны. И проклят будет всякий, дерзнувший даже помыслить злодейство против Христа Моего и против народа Божия!
Гора заходила ходуном. Камни сыпались вниз, они начали трещать и плавиться от поднимающейся лавы. Майс ощупью пытался найти себе пристанище, но все попытки его были тщетными. Он прошипел:
- Ты так говоришь со мной, будто не думаешь, что я отомщу Тебе, как отомстил мой отец? Я уже знаю, что сделаю. Я заповедую этому безмозглому народу обрезать свою крайнюю плоть и они станут свирепыми от непрестанной похоти. Они тоже обрежут Твоего Христа, как скотину, которую ведут на убой. Он будет со всеми наравне нести это проклятие. Я дотянусь до Него через века, когда бы Он не пришёл!
- Я не буду препираться с тобой, Майс. В тебе говорит ненависть твоего отца. А Господь придёт и спасёт чад Божиих. Тайны же мира возьми. Они – на этих сапфировых скрижалях. Бери и владей, если сможешь... – ответил Творец и отвернулся. Белое облако скрыло Бога.
Майс вдруг прозрел. Он схватил сапфировые скрижали, стоящие около сфинкса, и побежал с горы.
Сфинкс оказался рядом с нами и сделал нам знак: смотрите и слушайте.
Добежав до середины горы, Майс начал жадно всматриваться в сияющие золотом и радугами знаки и буквы. Но то был древнеарамейский язык – язык фаэтонитов. Постичь своим обезьяньим умом язык неба Майс был не в состоянии. Он злобно зарычал, а потом поднял высоко над головой безценные скрижали и со всей силы бросил их, ударив об выступ скалы. Синие прозрачные осколки дождём пролились на сухую каменистую землю и мгновенно процвели синими васильками.
Майс подобрал большой камень и спустился с ним с горы.
ЗАКОНЫ МАЙСА.
Племя, выведенное им из Египта, сидело в страшном унынии и тоске.
Он сказал им:
- Я принёс вам закон. Он спрятан внутри этого камня.
Потом он призвал двух каменотёсов и уединился с ними в своём шатре. Они работали 40 дней.
…Мы тихо разговаривали, наблюдая за событиями. На наш удивлённый вопрос о сорока днях, якобы проведённых Майсом на горе в разговоре с Богом, сфинкс ответил:
- Вы сами видели, что Господь разговаривал с ним менее часа – минут сорок. А сорок дней делались майсовы «скрижали». Но для нас это время незаметно. Сейчас он выйдет к народу с законом.
Так и получилось.
Майс вышел из шатра и вынес две распиленные вдоль половины камня. На них были выбиты его знаки. Он обратился к племени:
- Это скрижали моего завета с вами. Соберите все медные и все золотые украшения.
Из меди он повелел отлить изображение змея и, прибив его к высокому шесту, водрузил у поставленных прямо на песок камней своего закона. Он снова собрал народ и сказал:
- Вот наш бог, с которым я беседовал на горе Синтан. Он избрал меня пророком и законодателем для вас. Итак, теперь мы сделаем из всех золотых сокровищ золотого тельца, который приведёт нас к изобилию, власти и роскоши. Вы будете всласть питаться мясом и пить не только египетское вино, но и вина всех народов, которые станут вашими рабами.
- Но как же проклятие праотца Ноя? Ведь он заклял нас быть рабами у потомков Сема и Иафета? – раздались нестройные удивлённые голоса.
- Глупцы! Что значит его проклятие, когда мы отнимем себе благословение у всех народов – потомков этих братьев! Что значит шамканье старого, выжившего из ума пьяницы? Мы имеем золото. А это даст нам власть надо всеми во все времена. Мы будем подкупать правителей и их клевретов, и они сами откроют нам двери своих городов. А кто не купится и будет непокорным, к тем мы придём хитростью и коварством. Тех мы будем убивать тайно, и будем пить их кровь, и будем есть их тело, превращая всё на своём пути в прах. Вы, вы сами будете управлять народами и ставить их на колени!
Упоённый своей речью, Майс чувствовал сам себя великим и очень важным. Злоба и ненависть распирали всё его существо. Он видел картины далёкого будущего, когда он восторжествует в своей мести над Богом и народом Божьим.
- Дай нам сейчас мяса! – крики из толпы спустили его с высот великих мыслей.
- Глупцы, отродье, - прошептал он злобно. Но полным голосом прокричал:
- Так говорит вам сейчас ваш бог. Среди вас есть люди, которые не принадлежат к вашему племени. Это люди, породнившиеся с вами в Египте. И поэтому они нечистые. Их семь тысяч. Это семь тысяч ртов, которые хотят есть. Я спрашиваю: нужны ли нам семь тысяч ртов, которые хотят есть?
- Нет! – зашумела вся толпа.
-Сегодня они станут козлами отпущения всех ваших грехов. Итак, в знак того, что вы – истинный народ, выведенный мною из Египта и не египтяне, полагаю вам обрезание крайней плоти, это отделит вас от козлов отпущения. Это знак вашей принадлежности богу-древнему змию! Итак, принесите жертвы нашему богу. А затем обрежьте свою плоть.
И семь тысяч человек, которые не принадлежали к этому народу, были закланы. Это была «египетская пасха». Их мясо было зажарено и съедено, а кровь была выпита вместо вина. После этого народ встал и начал «играть». Так назывался свальный содомский грех.
Наутро все получили обрезание, а обрезанную крайнюю плоть положили к скрижалям, под змея.
Змеи, привлечённые запахом падали, приползли туда в огромном количестве, и пожрали обрезки крайней плоти.
- Вот, наш бог принял эту жертву! – торжествующе кричал народ. А Майс зловеще улыбался.
Так, бродя по пустыне, по приказу Майса, в жертву приносили то одних, то других – под разными предлогами. Побивали камнями и съедали. От этого умирали многие. И тоже становились пищей.
Сорок лет бродили они по пустыне, которую можно было перейти в три дня.
Подойдя к границам пустыни через определённое время и увидев землю обетованную, Майс , зная, что путь туда ему заказан, рассказал старейшинам о приходе Спасителя и дал им указание. Он велел жрецам хранить тайну и описал жесточайшие муки, которым надо предать, по его преступному замыслу,Бога Слово, - в отместку за своё несовершившееся воцарение.
Напоследок он проклял тот народ, который четыре десятилетия таскал по пустыне, и сказал, что «это никчёмное быдло всё равно к концу веков вернётся к своим кормушкам в Египет, - потому что они не способны к какой-либо деятельности, кроме крайнего разврата и лжи».
Ослеплённый красотами земли обетованной, но уже проклятый Майсом народ, бросился бежать к зелёным рощам, уже позабыв про своего вождя. Поэтому до сих пор жрецы не могут найти тело Майса, чтобы в его изсохшую и изъеденную страшными болезнями плоть вернуть через заклятия жизнь.
- Жрецы же изложили историю так, как заповедал им Майс, - полностью извратив по сравнению с истиной, - сказал сфинкс.- Это была религия сатаны. Войдя в основу двух книг, она узаконила злодейство глупого, трусливого и коварного народа. Теперь целью существования для них стало найти в веках Бога Слово, чтобы принести его в кровавую жертву за сатану и его исчадие, чтобы отнять для себя у народа Божия первородство, а значит, владеть Царством Божиим. Иначе им придётся идти за сатаной в геенну. Но от них скрыли проклятие Майса и они верят в то, что козёл отпущения возьмёт на себя их грехи. Хотя, как сатана, которого видят в виде чудовищно безобразного козла, может отпустить грехи? Это чушь. Он – не Бог. Он лишь козёл. Весь план покорения мира и вселенной был изложен также в виде пророчеств, где к правде примешивалась кривда. Вернее,сами по себе пророчества были, как сейчас принято говорить, политическим заказом и сценарием. – Сфинкс подтянул облако и мы поплыли на нём по небу.
- Всем мирозданием правит Господь. Область же тёмная – чёрные дыры, место демонов. Но они же, вместо того, чтобы сидеть и помалкивать в своей вечной темноте, дурачат весь мир. Вот уже два тысячелетия жрецы Майса подвешивают осла за уши, пророчествуя об антихристе. Этот сценарий навязывают всем народам. Даже сделали коллайдер с «престолом»! сатаны. Жалкие черви пытаются управлять миром. Но скажу, что Русь Святую – последний оплот чистой веры – через предателей и иуд они обезглавили, ритуально убив царя и его семью. А народ русский, доверчивый, добрый и высоконравственный тем или иным образом перебили. Через аборты, через продажу на органы, через продажу в сексуальное рабство, через войны, аварии, разного рода убийства. За сто лет без малого своего террора они уничтожили на территории Руси два населения земного шара – почти десять миллиардов человек! Мир принял правила их игры. Поэтому заканчивается последняя цивилизация. Теперь некому сдерживать зло. Этот мир заслужил смерть. Вечную смерть. Теперь на их детей придёт то, что перенесли русские дети. Теперь их сыновья и дочери будут погибать в войнах и от насильников. У Бога всё сосчитано.
Сфинкс подтянул новое облако и мы поплыли на пушистом корабле по небу.
Вдруг внизу далеко мы увидели лежащего Майса. Он корябал песок грязными кривыми пальцами и что-то кричал в небо.
- Это те слова, которые не вошли во Второзаконие. – усмехнулся сфинкс.
Спустившись чуть ниже, мы услышали:
- Сатана, за то, что ты обманул меня и не ввёл в землю обетованную,за мою проказу и сифилис, за то, что ты не дал мне овладеть всеми тайнами мира и обрёк меня на открытие пути в геенну огненную, - будь ты проклят! Ты никогда не войдешь в плоть живую, а лишь в мертвеца! И все планы твои разрушатся, и вся злоба твоя претворится в огонь и сожжет тебя. В этом огне ты будешь гореть вечно со всеми слугами своими. Не мне одному пусть будет геенна, но всех вас уведу за собой на дно ада и преисподней на вечные мучения! И пусть знает народ, не покорный Богу, народ-людоед и извращенец, что нет ему прощения, нет ему покаяния, нет ему спасения за алчность, на которую он польстился, за мерзость, которой он исполнен. Ядом своим напитаю его, проказой своей прокажу его, и сифилисом своим, разъедающим мозги, отравлю его.
Лёжа на раскалённом песке пустыни, умирающий Майс изрыгал проклятия своей беззубой расщелиной с запекшейся ядовитой слюной по уголкам рта.
- Антихрист! Он рассыпется в прах, едва назовёт себя царём и правителем мира. Не семь и не три с половиной года его правления. Не будет ему власти! Он будет изъеден моей проказой и сгниёт от моего сифилиса, у него провалится нос и обрастёт он шерстью обезьяны, как и я – Майс! Проклят антихрист всякий, а особенно последних времён, в которого захочешь ты войти, проклятый мною, мой отец сатана, - все мои пороки поразят и умертвят его ещё до коронации! Прокляты вы, прокляты, прокляты! – теперь еле слышно шептал Майс и, покрываясь песком, засыхал под зноем пустынного солнца…
Глава 5. РИМСКИЕ ЗАСТЕНКИ.
Сфинкс задумчиво посмотрел на нас.
- Вы хотели узнать некоторые тайны. Поверьте, есть среди них такие, что страшно и узнавать. Не был бы я животным Бога, покрываемый Его благодатью, я бы давно лишился разума, зная о тех злодеяниях, которые совершаются на земле семенем сатанинским.
Он вздохнул. Нам показалось, что его ясные глаза заблестели. Неужели он плачет?
- Мы просили Господа рассказать о мучениях Христа. Весь мир должен знать об этом. Не стыдливые замалчивания и не мистическая белиберда должны быть известны людям, а правда. Ведь до сих пор никто не провёл разследования такого страшного преступления. А религиозный бред, который не даёт подойти к этому вопросу реально, не имеет права быть причиной к тому, чтобы не разследовать злодейства.
- О мучениях Спасителя в римских застенках не то, что говорить, но и помыслить страшно, - и сфинкс закрыл глаза…
… Мы увидели темницу, залитую кровью. Христос был прикован к стене, как на распятии. На голове Его были надрезы и голова была склонена безсильно. К шее была привязана бадейка, в которую стекала кровь. На руках были проколоты вены, в двух местах – в области запястья, на обеих руках. Там тоже висела тара для сбора крови.
Раздались голоса. Лязгнул замок тяжёлой двери.
- Как же мы поведём Его на Голгофу? Ведь Он так обезкровлен?- спросил римский воин у собеседника – иудейского первосвященника.
- Это Бог и Его Крови хватит, чтобы залить всю вселенную, - цинично прозвучал ответ.
Легионер незаметно покачал головой.Они поменяли сосуды на пустые, и. захватив полные , вышли из темницы.
- Зачем вам столько крови?
- Вы ещё сами будете у нас просить. Она даёт безсмертие, так же, как и Его Тело, - глухо пробормотал старик.
- Тогда отлей мне, - попросил солдат.
- Если только немного, - ответил ему жрец и отлил в небольшой сосуд, который римлянин носил для вина с собой. Жрец быстро удалился, а солдат стал разсматривать содержимое сосуда.
Кровь мгновенно засохла и приняла удивительный вид. Она стала как бы сухой субстанцией, но ею был наполнен весь сосуд.
- Это и правда Бог! – вскричал в ужасе римлянин. Он бросился назад; открывая замки темницы, солдат не мог унять дрожи в руках…
- Я не знал, что такое возможно! Но они – звери! Это не люди. Я сохраню Твою Кровь и расскажу своим детям о Тебе.
Господь поднял измученный взгляд и молвил:
- Ты не римлянин, ты издалека.
- Да, Господи, я наёмник. А Ты – Бог.
- Ты говоришь, - ответил Господь.
- Прости меня. Мне очень жаль видеть Твои страдания. Раньше я не понимал, а сейчас скорблю… Что я могу сделать для Тебя, Господи?
Солдат поторопился, выбежал и скоро вернулся. В его руках появился небольшой сосуд с водой. Он омыл лик Спасителя, смыв запекшуюся кровь. А потом дал чистой воды из кувшина. Господь лишь омочил губы. Он не мог пить, так всё было изранено и болело.
- Ты сделал главное. Ты покаялся, - проговорил Господь. – Верь, что путь на небо лежит через Меня. И ты спасёшься.
Вдруг заглянул жрец. Он пытливо заглянул в лицо солдата.
- Ты разговариваешь с Ним? Это животное с человеческим лицом! Пора. Это козёл отпущения. Он должен выпить полную чашу страданий прежде, чем умрёт. А главное, Он должен знать, что все отреклись от Него и никому Он не нужен со своим спасением. Стой у двери и не пускай никого, я должен кое-что сделать.
Жрец достал остро отточенный нож.
- Что ты собираешься делать, старик? Я должен охранять Его. Я – начальник стражи, - встревожился солдат.
- Тебе не понять наших законов, глупец. Ты – всего-навсего наёмник, но не кесарь и не Пилат. Эта жертва – несовершенна, она – ещё не обрезана. Сейчас я это и сделаю – обрезание по нашим законам, - и жрец двинулся к сторону Христа.
Взволнованный воин обернул лицо ко Господу, глаза его выдавали душевную боль и смятение.
- Не позволяй ему коснуться Меня, - сказал Господь.
Тогда молниеносным движением воин выхватил нож из рук старика. Жрец попытался оттолкнуть его, но тот яростно сгреб жёлтые патлы своей мощной ручищей, повалил негодяя на колени и отнятым ножом уже начал отрезать его голову.
- Оставь его, - раздался тихий голос Христа.- Иначе тебя жестоко накажут.
Воин с сожалением выпустил из рук старого змея, но всё же успел с омерзением пнуть его ногой. Майс-иссид пополз на коленях к двери, шипя, извиваясь, жалобно всхлипывая и повизгивая. За ним по каменному полу тянулся мокрый вонючий след.
- Экая пакость, - брезгливо поморщился наёмник.- У-у-у, бисово племя!- и замахнулся на жреца.
В дверь неожиданно ворвались вооружённые воины из охраны Ирода. Как видно, на сей раз им заплатили сполна, да и перевес сил вроде благоприятный…Завязалась яростная схватка. Воин Христов решил стоять насмерть и не дать своего Бога на поругание «бисовому племени». Жалкое человеческое отребье разлеталось от его рук в разные стороны. Вопли и проклятия сменялись рычанием и воем отползавших в стороны и облитых кровью майс-иссидов. Даже целое их войско не могло бы справиться с укрепившимся в духе и ставшим непобедимым атаманом казаков. Ничто не могло победить несокрушимой могучей силы, проснувшейся в древнем воине Трои. Он хватал за загривки солдат и вышвыривал их на улицу, как котят. В Иерусалиме поднялся страшный переполох. Вооружившись двумя мечами, атаман крошил в куски и ошмётки войско ирода поганого.
Тут раздался пронзительный свист и крик: «Наших бьют!»
На подмогу атаману спешила ватага отборной сотни. И плохо бы пришлось майс-иссидам, но тут из распахнутых ворот претории выскочила римская конница. Следом за ней быстрым ходом двигалась римская когорта. А в бойницах появились лучники. В казаков полетели тучи стрел и камней…
- Хлопцы, тикаем! – раздался крик, и вся ватага бросилась вразсыпную. Лишь атаман, кинувшийся обратно к пещере, был накрыт большой плотной сетью.
На возвышении появился Пилат. К нему подбежали перепуганные майс-иссидские главари и начали громко кричать, отчаянно жестикулируя и брызгая слюной. Пилат поморщился, отстраняясь от их смрада, махнул рукой и сказал: «Делайте, как знаете.» И вернулся во дворец. Он был явно не доволен. Всё шло не так, как он хотел.
Атаману заломили руки. «Разбойника благоразумного» - бывшего охранника и египетского пограничника в одном лице ожидали пытки и распятие рядом со своим заключенным. Но планы злодеев в отношении осквернения Бога через обрезание были сорваны.
Пришло время казни.
…В нестерпимом зное полуденного солнца раскалённый воздух струился, как вода. Но эта вода не животворила. Это была мёртвая вода. Она поглощала и засасывала, словно гигантский водоворот. И в его незримую воронку устремлялись обветшав-шее время, история мира, отверженный народ и сам смысл дальнейшего бытия.
Жизнь и дыхание мира вели на распятие...
( Избранные главы из романа " Там, где всё в цветах." )