Одиночество.
Тело, в котором я находился, было не моим, мало того оно принадлежало черноволосой красавице Тине. И это было больше чем насмешка, это было издёвкой. Я находился в теле молодой женщины и никак не мог влиять на её разум, поведение.
Она даже не подозревала о моём существовании, мы жили параллельно, но хозяйкой тела была она.
Я не знаю, кем я был раньше, не знаю, было ли у меня собственное тело, но ощущал себя мужчиной крепкого телосложения. И это единственное, что я мог о себе сказать.
Впервые осознав своё присутствие в теле этой женщины, я чуть не потерял рассудок.
Месяц выл собакой, меня колотило, мне было невыносимо плохо и стало ещё хуже, когда понял, я никак не могу влиять на это тело.
Эта красавица с огромными карими глазами, маленьким ротиком, с лебединой шеей смотрела на меня из отражения в зеркале, расчёсывая волосы. Жила своей полноценной жизнью, абсолютно со мной не считаясь.
Я её ненавидел, злился, но она была ни в чём не виновата. Она просто не знала о моём существовании.
Мне хотелось умереть, покончить с собой, когда она захотела по малой нужде, и это тело, не считаясь с моим желанием, отправилось в туалет.
Господи, какой это ужас осознавать, что ты мужчина и находишься в женском теле, которое не принадлежит тебе.
Я не мог понять, я наказан, или это мне всё кажется, что я в женском теле.
Я выл от омерзения, когда Тина - оказывается так её звали - стонала от сладострастия отдаваясь какому-то недоумку. Меня трахали, и я ничего не мог сделать, ни покончить с собой, ни закрыть глаза, забыться. Я всё чувствовал телом этой похотливой сучки.
Когда она легла спать, в первую ночь пребывания в её теле думал, что смогу овладеть её телом. О Боги, оно меня не слушалось.
Я был заперт в её теле намертво. Такое наказание, как у меня, не было ни у одного человека. Теперь я понимал, что карцер это курорт, вот он ужас - я был в одиночестве в прямом этом смысле. Большего наказания трудно придумать.
Чувствовать, ощущать, слышать, писать, есть, да просто, наконец, дышать. И это всё делал не я, это делало тело, в котором я был заперт. Я даже не мог слышать собственного голоса.
Прошёл месяц, как я осознал себя в этом теле Тины, и за это время, ровным счётом ничего не изменилось. Только стало ещё хуже, я жил личностью лишённой собственного тела и то одиночество, которое на меня обрушилось, придавило меня могильным камнем.
Я ненавидел эту тварь, эту похотливую течную сучку, которая только и думала о сексе, тряпках и косметике. Самое страшное было понимание того, я не нуждаюсь в отдыхе, тело было-то не моим. Я думал, что могу заснуть днём, бодрствовать ночью, когда Тина заснёт. Нет, нет, нет - я орал от бессилия. У меня не было сна.
Маленькое утешение всё же было, это когда Тина засыпала, и я оставался один, не слыша её мыслей. А её редкие сны тенью касались моего сознания.
Так прошло полгода, и ощущение ужаса не отпускало меня ни на минуту. Бог меня наказал, заперев моё сознание в женском теле, и каждый день каждый миг был невыносимой каторгой.
Я мечтал сойти с ума, но мой ум был чист и ясен. Никогда не думал, что так ужасна пытка одиночеством.
Меня наказали Одиночеством и единственная надежда - это смерть Тины и тогда я освобожусь.
Будь ты проклято - моё Одиночество.
7 марта 2011