Эриксон проснулся, зевнул, хотел было потянуться с наслаждением, но передумал.
«Вставай! Проспишь свое счастье», - пронеслось в голове.
«Какое счастье?.. Черт!» - с удивлением подумал он, резко сел, засунул ноги в шлепанцы и поспешил в ванную комнату.
Члеп, члеп... - задники, бьющие по пяткам, издавали чавкающий звук, словно Эриксон шел по зыбкой топи дзенианского болота.
Он взглянул в зеркало: зеленоватый цвет лица, вызванный, очевидно, недосыпанием последних дней, не радовал его.
«Старею...» - подумал он и с усердием принялся за туалет.
Эриксон не знал, что произошло с Люси, надеялся поговорить с ней утром и готовился к бою.
«Люси, милая (Ах, как она млела от этих слов! - вспомнил он)... Я знаю, тебе было трудно в последнее время. Спешу тебя порадовать...
Да, пожалуй, так и начну!» - твердо решил Эриксон и воткнул в щеку пигментатор цвета.
______________
Пигментатор цвета - небольшой аппарат, напоминавший гелиевую ручку и применявшийся для косметических целей. Ради красоты приходилось страдать и в четвертом тысячелетии.
«А если она не оценит?.. « - эта мысль повергла его в легкое замешательство (Эриксон решил воплотить свой план с новым назначением Люси). Но затем он, почерпнув что-то в глубине, процедил сквозь зубы:
- Ну что ж!.. - губы дернулись, отразив и горечь, и злорадную самоуверенность. - Тогда пусть пеняет на себя!..
«Джорджа нет. Майкл всего лишь рядовой сотрудник, хотя и с полномочиями. А я... Я-а! Уважаемый человек, солидный и... Плевать! - подумал он. - И что оправдываюсь перед собой. Я не позволю какому-то мальчику обойти себя!»
Уверенность и решимость наполняли его, рождая в голове сладострастные картины.
Проснувшаяся в глубине жажда наслаждений заставила забыть о задачах лаборатории, о научной теме Джорджа и его судьбе, о переживаниях Люси...
«Мальчик опоздает. Это будет нечто!»
Эриксон представил себе молодую женщину, бьющуюся в его объятиях. Волна желания, пробежав по телу, отозвалась в руке, державшей пигментатор...
Резануло по щеке...
- Вот черт!
Эриксон промокнул ранку полотенцем и, довольный, поспешил в лабораторию. Это было смешно, но он решил,что царапина похожа на шрам, украшающий его.
Жульен, секретарша Эриксона, ответила, что Люси еще не появлялась. Сообщение слегка раздосадовало его, но не огорчило.
- Зайди ко мне, Жульен, - бросил в селектор Эриксон, решив, что утренний запал страсти не должен пропасть зря...
* * *
Майкл ждал результатов поиска Люси и анализировал ситуацию. Он собирал воедино события последней недели, пытаясь не упустить ни одной детали: эксперимент Джорджа, странное и трагичное происшествие с межгалактическим максидроном, подозрительную угрожающую туманность, случай в лаборатории...
«Случайность?.. Или нет?..»
Майкл был практиком, прекрасно знал причинно-следственную теорию и искал возможную связь этих событий. Несмотря на кажущееся различие, во всех этих происшествиях было нечто общее: все они выходили за рамки обычных; произошли почти одновременно, в очень короткий промежуток времени...
«Значит, случайностью здесь не пахнет», - решил для себя Майкл.
Он перебирал в памяти конкретные факты и никак не мог нащупать общую нить, связующую их. Не хватало каких-то важных деталей, которые не заменить приемами формальной логики.
«Что-то я упустил...»
Ощущение потери заставило двигаться руки:
«Постой-постой...»
Легкое шуршание отвлекло от размышлений. Выхватив из кармана листок, который он взял в комнате Джорджа, Майкл буквально впился в него взглядом:
«Вот оно!..»
Глаза его ожили лихорадочным блеском.
«Натальная карта... асцендент... планеты... созвездия...» Взгляд скачками перемещался по листку.
«Астрология... Древность! Вот оно, ключевое слово!»
Он вздохнул свободнее: казалось, направление поиска было найдено...
Прозвучал сигнал вызова. Майкл, выслушав сообщение, стремительно бросился в клинику - дежурный врач сообщил, что Люси найдена, и состояние ее пока не стабилизировалось...
* * *
Картина берега наплывала крупным планом - ниже, ниже...
Детали дробили огромные цветные лоскуты земной поверхности. Сквозь глубину моря стали видны размытые пятна зеленой растительности, окрасившей прибрежные воды светлым изумрудом. Бесконечная линия прибоя превратилась в череду ленивых волн, умиротворенно ложившихся на желтую кромку берега.
Голубой цвет накатывался на яркую охру, рожденную солнцем, и закрашивал ее влажной темно-коричневой полосой - словно океан прикладывал тонкую тесьму к золотистому платью: неровные края ее не совпадали, и он снова и снова примерял к берегу полоски волн, отороченные тонким кружевом пены.
Метрах в десяти от берега ровная поверхность желтизны нарушалась, пестрея мелкими веснушками вкраплений шпата и гранита. Дальше они переходили в темные клиновидные россыпи, тянувшиеся к морю среди скоплений валунов, напоминавших лежбища тюленей.
За ними берег неожиданно поднимался.
Море не могло дотянуться сюда - сосны, словно вековые сваи, пронзали тело земли и держали его. Трава жалась к стволам, осторожно прокалывая поверхность песка длинными зелеными иголками; корни и стебли ее скользили в стороны, словно нити, сшивая расползающийся берег.
Двое - он и она - лежали на берегу и смотрели в море...
Она ощутила, что падает прямо в лежащие тела, вздрогнула и, открыв глаза, увидела море...
Вечерело. Морской бриз терял силу. Тонкие завитки волос на висках слегка подрагивали и мягко касались лица, обостряя ощущение свежести. Прозрачность летнего неба постепенно наливалась темно-синей глубиной.
Ближе к востоку синева, казалось, достигала небесного дна и загустевала в черной неподвижности. Потеряв полнеба и словно спохватившись, солнце полыхало на западе, пытаясь уравновесить надвигающуюся темноту...
Что-то защекотало - Джордж водил упругим стебельком травы по плечу Люси. Она повернула голову и оперлась щекой на ладонь. Море, небо, закат - все было в его глазах, словно не она с Джорджем лежала на берегу, а сам этот мир был лишь отражением, выплывающим из его темных зрачков.
Взгляд скользнул по скулам, отметил твердую линию сжатых губ, насладился обветренной медной шеей и остановился на середине груди, где длинный треугольник загара врезался в матовую, лишь слегка обозначенную охрой, незагорелую кожу...
Она как будто запоминала его.
Рука ее приподнялась и сомкнутой ладошкой плотно прижалась к груди Джорджа, потом плавно переместилась к овалу плеча, потом - к другому плечу. Под упругой кожей ощущалась настоящая мужская плоть - сила, покоренная ею и готовая защитить ее.
Вернулась к его глазам. Джордж смутился, отвел взгляд на закат.
- Смотри, чайка!
Джордж вскинул руку, показывая на птицу...
Они одновременно повернулись, тела их соприкоснулись от плеч до бедер - остатки летнего дня немедленно возвратились волной горячего прикосновения.
Люси невольно прижалась, кожа мгновенно отозвалась растекающимся жаром. Джордж приобнял ее, чуть развернул...
Она ощутила, как растворяется в потоке энергии, исходящей от него...
Чайка опустилась и теперь бродила неподалеку, с любопытством поглядывая на них. Цепочки следов чертили замысловатую клинопись на мокром песке.
Им было не до нее...
Он поднялся, упруго разбежался и врезался разгоряченным телом в темнеющее море.
Тепло, накопленное жарким прикосновением, пропало - она приподнялась встревоженно:
- Джордж?..
Чайка поднялась на крыло - теперь она кружилась над прибоем, заунывно покрикивая.
Люси проводила ее взглядом и почувствовала, что море проглотило Джорджа и не вернет больше никогда...
Она вдруг увидела, как сама заметалась по берегу.
Вновь стали пропадать детали - берег удалялся, краски сливались в огромные бесформенные пятна.
Легкая дымка облаков закрыла от нее прежнюю картину. Закат превращался в огромный белый диск, выплывающий из-за полукруга Земли.
Взгляд обострился. Она внезапно поняла, что на самом деле стремительно падает на Землю. Казалось, что сфера не выдержит удара и разлетится на части, неуправляемо столкнувшись с поверхностью...
Неожиданно она уперлась спиной во что-то. Это не было похоже на песок - словно нежные руки матери под- хватили ее и опустили в обволакивающую постель...
* * *
- Здравствуйте, Люси... - мягкий голос Майкла разбудил, просочившись сквозь пелену сна.
Она была еще там, в звездном небе, и горечь потери не отпускала ее. Ожившие было глаза стали тускнеть, взгляд ушел далеко в глубь зрачков - их черная бездна разворачивалась перед Майклом подобно космосу, из которого она только что вернулась.
- Нет-нет, Люси! - позвал он. - Все хорошо.
Звездочки в ее глазах остановились и снова стали расти - она возвращалась...
- Майкл, - едва слышно прошептала Люси, - помогите мне... прошу вас!
Он уже успел переговорить со спасателями - общая картина произошедшего была ясна, но женщина была слаба и просила участия. Золотисто-желтые пряди волос разметались по подушке как крылья. Они рассыпались полукругом, обрамляя благородное открытое лицо линиями изогнутого веера. Широко раскрытые глаза обращены к Майклу. Он слегка зажмурился, чтобы не попасть под прямой удар очарования Люси, и, опустив взгляд, произнес четким голосом:
- Люси, у вас будет ребенок. Вам нельзя волноваться.
«Да-да, он прав...»
Эта мысль заставила ее вернуться окончательно. Как и все женщины, попадающие в подобную ситуацию, она давно знала о своей беременности, но обстоятельства последних дней выбили ее из колеи. Она никак не могла собраться и все еще рассеянно отметила:
«Я должна спасти его ребенка...»
Люси уже не думала о Джордже как о живом человеке и отдавала последний женский долг своей любви к нему:
«Он будет жить в нашем сыне!..»
Голос Майкла-Джорджа отвлек ее, заставив улыбнуться.
- Майкл, я не расслышала... пожалуйста.
- Вы увлекаетесь астрологией, Люси? - повторил Майкл.
- Да. Это удивительная древняя наука!
- А Джордж, он этим тоже увлекался?
Майкл немного напрягся, ожидая ответа.
- Я занималась с ним больше года...
Майкл забеспокоился: ему необходимо было получить информацию, но он не хотел перегружать Люси, ведь она была так слаба и... необыкновенно хороша в постели.*
Эта мысль немного смутила его. Он решил не задавать прямых вопросов, предоставив ей свободу в разговоре.
- Расскажите о ваших занятиях, - мягко попросил он.
- Однажды мы изучали натальные карты членов экипажа, погибших при подготовке экспедиции к Омеге. Мы долго обсуждали все аспекты, связанные с их земной и космической сущностью, а затем он попросил составить свою карту...
По мере рассказа Люси все больше погружалась в воспоминания и, казалось, забыла о Майкле, который, сидя рядом, делал быстрые пометки на экране видеомона, записывавшего ее рассказ...
_____________
* И почему: чуть что - сразу постель? Ведь есть и другие аспекты отношений, разные обстоятельства, места, наконец!..Да-да... Места - это, пожалуй, верно: места могут быть разные. Не место красит человека, а человек - место...
* * *
«Сколько же дней прошло?»
Он потерял счет времени. Сфера стремительно неслась к созвездию Стрельца, дальней звездой которого являлась Омега.
Немыслимая скорость, которую придал Джорджу энергетический скачок, совершенный в открытом космосе, рождала поразительные картины. Вселенная не казалась такой пустынной, как в прежних полетах, совершаемых из трансмутатора: метеоры и планеты то и дело проносились в темноте рядом с ним; звезды, как и подобает их космическому статусу, наплывали и удалялись степенно, словно огромные витрины придорожных заведений, манящие любителей скоростных трасс.
«Это что-то новое!»
Джордж был поражен разворачивающейся картиной живого мира.
Бездонная глубина космоса, при соответствующем ей масштабе скорости, вдруг превратилась в привычную пригородную дорогу. Теперь приходилось больше заботиться о том, чтобы не столкнуться с каким-либо космическим сараем в образе метеора или межгалактического судна братьев по разуму.
Скопище звезд впереди постепенно разрасталось в ширину. Нетерпение охватило Джорджа. Он мысленно перевел образ дрона в форсированный режим и чуть не поплатился за это, едва разминувшись с межгалактическим максидроном, стартовавшим с одной из планет, - неожиданно возникшее перед ним пламя ионовых излучателей корабля швырнуло сферу к планете.
Джордж, словно комета, пронесся по верхним слоям атмосферы и, потеряв значительную часть скорости, оглушенный скользящим ударом, влетел в созвездие далекой галактики.
Проплывающая мимо звезда ослепила его, вернув к действительности.
«Будь скорость поменьше, - подумал он, - наверняка врезался бы в поверхность. Опять придется корректировать курс...»
Он попытался уравновесить колебания сферы и мысленно чертыхнулся.
«Надо же! На краю мира чуть не столкнулся с этой консервной банкой... Дела!.. Надо быть готовым к новым неожиданностям».
Джордж с трудом стабилизировался: внутренний дисбаланс, рожденный столкновением, явно мешал управлять сферой. Он решил передохнуть и начал медитировать, пытаясь успокоиться. Кто знает, что еще преподнесет дорога в неизвестность?
Сфера замерла в черном пространстве между звезд. Только слабый голубоватый контур отделял сущность Джорджа от окружающей пустоты, которая, казалось, готова была проглотить его.
Он не видел, как далеко позади вновь появился темный силуэт максидрона. Заглушив двигатели, корабль лег на околопланетную орбиту...
* * *
- Черт! Черт! Черт!.. У-у-у! - голова Питера раскалывалась от давящей боли. - Что за дрянью напоил меня этот придурок?!
Питер попытался сосредоточиться, но не смог, события вчерашнего дня ускользали от него.
Он отбросил покрывало и неуверенной походкой, сквернословя, двинулся по нужде. Из-за двери долго доносились сопение и приглушенные возгласы...
Выйдя, он удовлетворенно крякнул и направился в ванную, рука его время от времени поднималась, прихлопывая по основанию шеи.
Холодный душ освежил - в голове посветлело, где-то на краю сознания возникла мысль:
«Надо бы почитать рабочие записи Джорджа...»
Питер опешил:
«С чего бы это? Я же никогда...»
Удивление потонуло в мягком тумане, обволакивающем уголки сознания. Он стал поспешно собираться, одержимый какой-то идеей.
- Ну давай же! Давай!..
Нога никак не попадала в штанину. Синтетическая ткань противно взвизгивала, проскальзывая под пальцами.Он чуть не задохнулся от злости:
- Проклятые штаны!
Начал наотмашь бить ими по спинке кресла, приговаривая:
- Получи! Получи!..
Внезапно Питер замер и, сложившись пополам, упал на пол. Голова подвернулась, глаза застыли в каком-то диком исступлении, руки неестественно прямо вытянулись вниз, ноги засучили по полу...
После серии судорожных движений они попали в штанины.
Подскочив, он застегнул брюки; постоял немного в раздумье, словно не понимая, что же произошло; похлопал ладонями по бедрам и, удовлетворенный, расплылся в дурацкой улыбке.
Рубашка далась ему легко. Через полчаса он уже был в лаборатории.
Едва Питер появился в дверях, как Жульен набросилась на него с упреками:
- Где ты прохлаждаешься? Патрон ждет тебя с утра. Я не хочу выслушивать...
Она не успела договорить. Питер даже не остановился. Задев ее плечом, он пробурчал что-то невнятное и скрылся в глубине коридора. Жульен, оторопев, смотрела на вращающуюся по инерции прозрачную дверь...
Эриксон ждал Питера с самого утра, надеясь серьезно поговорить с ним. Он нервно ходил из угла в угол и каждые пять минут вызывал Жульен по селектору.
Неожиданно дверь открылась. Растерянная Жульен, остановившись на пороге, слегка запинаясь, произнесла:
- Я... я пыталась остановить его...
- Так он появился, наконец?! - в голосе Эриксона зазвучали грозные ноты.
- Я не знаю... Да!
Жульен с испугом смотрела на Эриксона и, казалось, не воспринимала происходящее.
- И где же он?!
- Где-то там...
Она неуверенно махнула рукой.
«Вот глупая баба! - воскликнул в сердцах Эриксон. - И этот хорош! Что себе позволяет!»
Он нажал сигнал вызова. В лаборатории никто не отвечал.
- Иди, позови его! - резко бросил он и откинулся в кресле. Увидев, что она не торопится, истерично прокричал: - Тебе что, повторять двадцать раз?!
Испуганная Жульен метнулась по коридору...
Прошло минут пять...
«Да где же он?! Черт возьми!»
Терпение Эриксона подходило к концу. Он прислушался: через открытую дверь не доносилось ни звука.
«Куда она подевалась?»
Какое-то смутное неприятное ощущение шевельнулось в сознании. Жутковатая тишина угнетала.
Эриксон встал и неуверенно, задерживая шаги и вслушиваясь, двинулся в глубину коридора...
* * *
Майкл еще раз прокрутил запись разговора, сверяя пометки с натальной картой Джорджа.
Из рассказа Люси он уяснил, что в экспедицию к Омеге подбирался специальный состав команды. У всех участников готовящегося полета, как и у Джорджа, первым домом (дом личности) по натальной карте управляло зодиакальное созвездие Стрельца. Комбинации размещения планет в домах были разные, но этот признак был общим.
____________
Круг натальной карты обычно делится на 12 частей, по числу зодиакальных созвездий. Части носят названия домов. Они считаются против часовой стрелки от асцендента (левой точки пересечения горизонта с линией окружности). Порядок отсчета носит древний оккультный смысл: против часовой стрелки (влево) - эволюционный; по часовой стрелке (вправо) - инволюционный. Быть может, поэтому на востоке люди пишут справа налево. В действительности, в северном полушарии земного шара кажется, что Земля вращается вокруг Солнца по часовой стрелке, но фактически мы видим отраженные в зеркале эффекты: Земля вращается вокруг Солнца против часовой стрелки. Так же ведется и отсчет домов. Каждый дом характеризуется определенным предназначением, характеристикой.
Первый дом - дом личности - называют в обиходе также гороскопом (от греческого «горо» - час, «скопе» - наблюдать, т.е. наблюдать час, время).
Майкл не хотел перегружать Люси конкретными вопросами и решил, что сможет разобраться сам. Когда-то он,как и все студенты университета, проходил курс древних наук; к тому же предметные вопросы могли навести окружающих на определенные мысли, что повредило бы рас-следованию, которым он занимался.
Он отправился в университет.
Архив библиотеки оказался буквально забит огромным количеством книг по астрологии. Это повергло Майкла в легкое замешательство. Он начал с буквы «А», выбрал около двадцати томов и с обреченностью былого студента, готовящегося к выпускным экзаменам, погрузился в чтение...
Постепенно архив опустел, редкие посетители один за другим вставали из-за столов. Майкл поглядывал на них с невольной завистью - стопа книг на его столе до сих пор вызывала уважение. К исходу дня он осилил не более десятка и, откинувшись на спинку стула, удрученно поглядывал на бесконечные стеллажи, рядами уходящие в глубину зала.
«Всему свое время...» - с грустью подумал Майкл.
Очевидно, лицо его было столь выразительным, что вызвало сочувствие у молодой библиотекарши, заведующей архивом (тем более, что обладателем этого лица был симпатичный мужчина). Она подошла к Майклу, извиняющимся голосом предложила:
- Возможно, вам проще было бы работать с ноофондом.
Он неуверенно поднялся и представился:
- Майкл. Я не знал, что цивилизация проникла под эти древние своды. Извините, но что такое ноофонд?
- Как?.. Вы не знаете?! - она произнесла эти слова вдохновенно. Девушка явно любила свое дело и страдала от недостатка внимания со стороны: студенты редко посещали древний архив.
- Это просто поразительно! Вы будете удивлены...
Она была рада, что нашла заинтересованного слушателя, смотрела на Майкла с легким оттенком благодарности и говорила, говорила...
____________
Ноофонд - система приема и обработки информации, основанная на принципах объемной репродукции. О репродукции комментарии по тексту.
Майкл всматривался в ее лицо...
«Очевидно, недавняя выпускница, - подумал он, не-вольно сравнив ее с Люси. - Она уже почти женщина...»
Он отметил проявляющуюся грацию движений, светло-русые волосы, нежно (по-женски) собранные вверх, к затылку; дрожащие завитки мягких коротких волос на висках и белой шее, не захваченные прической...
Милая непосредственность, с которой она принялась объяснять технику работы с ноофондом, вызвала улыбку на его лице.
- Извините, как вас зовут?
- Ой, простите... Варя.
- Ну так что же, Варенька, - дерзайте! Я в вашем распоряжении...
* * *
Они вышли из архива вместе.
- До свидания, - Майкл остановился, наслаждаясь свежестью. Спохватившись, повернулся и бросил вдогонку:
- Спасибо!
Густой вечерний воздух окутывал улицы. Мягкие полу-тени играли с удаляющимся светлым плащом. Казалось, еще чуть-чуть, и силуэт девушки растворится в сумерках под мерное постукивание хрупких каблучков...
Он постоял немного, потом нерешительно шагнул вслед...
- Я провожу вас, - Майкл догнал ее и тронул за локоть.
Она не ожидала - вздрогнула от прикосновения, но ответа не последовало. Поворот головы, легкая улыбка - все, что досталось Майклу.
Слова казались лишними. Они молча шли по вечерним улицам.
Майкл изредка поглядывал на ее профиль, пытаясь понять, о чем она думает. Она же, как и подобает женщине, хранила тайное молчание, лишь легкий свет иногда про- рывался сквозь завесу ресниц - в глазах отражались то ли радость от его близкого присутствия, то ли торжество победы, то ли женское понимание.
«Не все ли равно», - подумал Майкл и продекламировал:
Изгибы линии прекрасной
Ласкают взгляд, манят, зовут,
Повелевают сладострастно,
Желанья ветром всколыхнут.
В них - все мирские искушенья,
Блаженство жизни и минут.
В них - чистота, воображенье
О совершенстве не солгут.
Они зовут: «Любви! Любви!..» -
Полотна Рембрандта рисуют.
Их шепот страстный: «Говори!..» -
Над побежденными ликует.
Резец ударил белый камень,
И кисть взлетела над холстом;
Устами извергая пламень,
Запел певец - все об одном...
- Вы это искали сегодня в архиве? - она повернулась и впервые заговорила.
Он улыбнулся:
- Нет. Просто вспомнилось студенческое...
Она опять замолчала, только изредка поглядывала на него. Майкл шел рядом, не решаясь повернуть голову, - он боялся столкновения взглядов.
Ощутив легкое касание губ, Майкл растерялся...
- До свидания!.. - во входном проеме мелькнул край светлого плаща, слова медленно таяли в вечернем воздухе...
На миг показалось, что в потоке света, льющегося из высокого окна, мелькнул чей-то силуэт. Он постоял возле дома, словно запоминая его облик, и решительно шагнул в темноту...
В тот первый вечер Варя долго лежала в постели,даже не пытаясь заснуть. С первого взгляда могло показаться, что она рассматривает что-то на потолке в неясных сумерках. Комната была наполнена рассеянным прозрачно-серым светом, таким же чистым, как хрусталики зрачков в ее глазах, - она вспоминала поцелуй, оставленный на губах Майкла...