Однажды, находясь в депрессии, я решил завести котенка. Слышал где-то о том, что животные помогают от этого дела.
Взял по объявлению бесплатно. Дал символическую денюжку и повез домой.
Не спрашивайте, где были мои глаза – я ж говорю – депрессия.
Существо орало утробным голосом, лапы из дырочек в коробке из под сникерса грозили карающими перстами. Туристы-японцы в вагоне метро отсели от меня подальше и стали фотографировать коробку с шевелящимися когтистыми лапами.
В маршрутке я достал ЭТО из коробки, чтобы оно перестало изрыгать проклятия. Водитель решил погладить ее… Существо оставило ему на память 8 бордовых полос на волосатой руке, несколько пятен крови на обивке и седые волосы всем пассажирам – мы чуть не попали в автокатастрофу.
Котенка так и назвали – Катастрофа.
Собаки в нашем подъезде стали пропадать сразу, как только кошка приноровилась выскакивать на лестницу, когда появлялась щель в дверях. Горе тем собакам, которые не успевали удрать на улицу. Кошка же на улицу выходить не желала. Видимо, солнечный свет для нее был опасен.
Тварь росла и крепла. Эта смесь дворовой кошки и Сатаны внушала ужас всем людям с воображением одним своим видом: глаза разного цвета, один смотрит в твою душу, второй нацелен на твою сонную артерию. Шерсть клочками. Правда, хвост был пушистый. Когда она проводила им по чьему-то лицу, человек начинал безудержно чихать и рыдать, а резкие звуки приводили Катастрофу в бешенство, и она шла в атаку.
Я любил Катастрофу. Иногда мне удавалось даже погладить ее забинтованными руками.
Возможно, она до сих пор жива – собаки в той округе стали пропадать, а оставшиеся – сбиваются в стаи и ходят только днем.