Возжелав побыть одиноким, я вышел из дома. Где, как ни в центре мегаполиса, можно почувствовать себя самым одиноким человеком?
Здороваясь с каждым вторым встречным, я дошёл до остановки. Пообщался со встреченной мною преподавательницей русского и литературы, которой я не смог ответить, куда же я направился. В маршрутке поздоровался со своей воспитательницей и нашим поселковым хирургом. Кивнув знакомым ребятам на заднем сидении, я нацепил наушники и закрыл глаза. Новых бесед я не перенесу.
На железнодорожной станции столпотворение – электричку отменили. Никаких газет в этом захолустье не купить, утренняя прохлада заставила бродить по перрону туда-сюда. Народ всё подтягивался, и те, с кем я никак бы не хотел встречаться, брали меня в кольцо. В итоге ехал на одном скамье поезда с одноклассницей и её мамой, которые пытали меня о моих делах, заставляя меня напропалую врать. Как-как? – никак у меня дела. Бегу я от вас от всех.
Замелькали поля и убогие деревеньки, я сделал вид, что уснул под стук колес.
Вышел я не там, где хотел изначально – иначе пришлось бы ехать в метро не одному. Так что, доплатив, я вошёл на территорию вокзала. Одиночество началось.
Утренняя прохлада пошла на убыль, но и солнце скрылось за серым небесным куполом. На ближайшем лотке я купил стихи Гумилева и направился к набережной.
Крещендо из мерзких звуков машин и криков людей сменилось диминуэндо, а затем относительной тишиной чахлого парка вблизи от набережной.
Проголодавшись, я направился в ресторанчик. Проходя ряды попрошаек, я оставил молодому музыканту стихи Гумилёва.
- Чё за ..ня? – донеслось до меня.
Моя слабость – еда. Я заказал себе больше, чем мог съесть. Торопиться некуда.
Ресторанчик иногда посещают дамы, тянущиеся к богеме, но не имеющие для этого достаточно денег. Они красиво пьют дешевое вино, изящно держат чашки кофе с отколотыми краями и шарят глазами по хорошо одетым посетителям-мужчинам. Я, как всегда, одет плохо.
Из черной, медленно ползущей тучи, все края которой можно увидеть, хлынул сильный дождь. Ясно, что это ненадолго. Но ресторан вдруг заполнили мокрые, в своём большинстве, смеющиеся люди. А мест для всех не хватало.
Официантка Лариса (я её знаю, т.к. часто тут обедаю), с очаровательной улыбкой попросила позволения присесть за мой столик двум девушкам и молодому человеку. Я дал добро, при условии, что они не будут курить.
Компания оказалась довольно приятной. Я стал делиться своим обедом и слушать веселый смех и тупые, но всё же смешные для меня шутки. Одиночество в шумной компании…
Я украдкой расплатился, заказав ещё вина своим случайным знакомым, и ушёл в мокрый город. Сегодня я хочу встретить закат с бокалом глинтвейна.