Сентябрь 1953 года. Прошел ровно месяц с того времени, как я начал свою самостоятельную жизнь. Наконец, настал день получения первой зарплаты. Я недолго задумывался над тем, что купить себе на первые заработанные деньги.
- Часы! Только часы!
Я долго стоял у витрины с выставленными образцами часов и никак не остановить свой выбор на какой-то определенной модели. Собственно, выбора большого не было: три вида часов «Победа», «Кама» и «ЗИМ». Возможно, где-то выбор был и больше, но я видел только то, что предлагалось в этом магазине.
После недолгих колебаний, я остановил свой выбор на небольших, круглой формы часах в хромированном корпусе, белым циферблатом и красной цифрой 12. Не знаю, почему я остановил свой выбор именно на этих часах. Просто мне в них многое нравилось: четкие черные цифры, стрелки с ромбиками и маленький вполне различимый секундный циферблат.
Это были известные в свое время часы «Победа» производства Чистопольского часового завода. Я не помню точно, сколько стоили эти часы, но при моей зарплате 930 рублей в месяц эта покупка не была сколь-нибудь обременительной.
Самое главное – сбылась моя мечта. Нужно ли говорить, как я был горд своим приобретением. Ведь это были первые в моей жизни часы!
Но, как часто бывает, радость была недолгой. Прошло месяца два или три. Как-то мы с приятелем довольно поздно возвращались домой в общежитие. Погода слякотная. Не переставая с моря дул сильный ветер, неся то заряды мокрого снега, то хлесткие дождевые, как будто просеянные через крупное сито, капли.
Мы шли посередине проезжей части улицы, угадывая дорогу по еле ощутимым признакам. По кем-то заведенному порядку или по чьему-то распоряжению уличное освещение в районе военного городка, где находилось общежитие, временами полностью отключали. На это время также требовалось зашторивать окна. Тьма стояла непроглядная.
Неожиданно я то ли оступился, то ли споткнулся обо что-то. Как бы там ни было, но я оказался на земле. Все было бы ничего, если бы утром, взглянув на часы, заметил, что часы остановились.
- Ты чего такой хмурый сегодня? – поинтересовался Эдуард Янович, старший мастер участка, утром следующего дня.
- Да вот, кажется, часы разбил.
И мне пришлось рассказать всю историю.
- Не беда, часы можно отремонтировать.
- У вас есть на примете хороший часовщик?
- Пойдем, сейчас найдем тебе мастера-часовщика.
Я очень удивился такому быстрому решению, но ничего не сказал. Мы пошли на сборочный участок, разговаривая по пути на отвлеченные темы.
В одной из бригад работал судосборщиком Егор Квашин. Егор был родом откуда-то из российской глубинки. Закончил неполные семь классов и начал работать в колхозе. Пришло время, он был призван в армию и по состоянию здоровья признан годным для служения на флоте.
Отслужив четыре года в судоремонтном батальоне, Егор демобилизовался и остался работать в бригаде судосборщиков. Он обладал недюжинной силой. Каждый его кулак напоминал боксерскую перчатку. Руки у Егора были короткопалые, а сами пальцы были как будто расплюснутые. Он был единственный в бригаде, кто мог обращаться довольно легко с «сироткой».
«Сироткой» называли двухпудовую кувалду, которой иногда приходилось пользоваться.
Я как-то однажды спросил, по наивности:
- Почему такое странное название, «сиротка»?
- А это потому, что брать никто не хочет… - был ответ.
Так вот Егор и оказался тем самым часовым мастером, к которому привел меня Эдуард Янович. Ремонт часов было увлечением Егора, его хобби. Моему удивлению, кажется, не было предела, когда я посмотрел на его руки. В моем представлении пальцы у часового мастера должны быть как у музыканта – тонкие и чувствительные. А тут...
Когда мы подошли Егор выпрямился во весь свой богатырский рост, заулыбался. Протянул свою огромную руку, представился.
- Егор, у этого молодого человека часы сломались. Нужно отремонтировать,- этими словами меня представил Эдуард Янович.
Егор взял, протянутые мной часы, которые казались крошечной игрушкой в его огромной руке, и сказал:
- Посмотрю сегодня, тогда скажу.
Назавтра с самого утра я был уже в бригаде. Егор преспокойно работал, выполняя, очевидно, задание бригадира. Увидев меня, отложил в сторону инструмент, полез в карман грязной, во многих местах прожженной электросваркой, брезентовой робы и достал аккуратно завернутые в чистую фланелевую тряпочку отремонтированные часы. Он развернул тряпочку и нежно погладил часы своим огромным пальцем.
- Вот. Сделал. Хорошие часы. Механизм хороший. Французский. На пятнадцати камнях. Эти долго будут служить.
- Что же с ними случилось, Егор?
- Маятник сломался. Так я его заменил. Почистил часы, смазал.
Очевидно, при вчерашнем падении я ударился левой рукой, на которой были часы. Этого удара оказалось достаточным, чтобы сломался маятник. Я постоял немного в нерешительности. Затем приложил часы к уху. Идут.
- Сколько я должен за работу?
- Ничего. Это мое увлечение. Но если вам в руки попадутся какие-нибудь старые или просто поломанные, никому не нужные часы, тогда отдайте мне.
Я пообещал. К сожалению, своего обещания я так и не выполнил.
- Егор, а почему ты сказал, что механизм у часов французский?- уже уходя, поинтересовался я.
Он улыбнулся еще раз своей детской улыбкой.
- Я знаю.
Лишь спустя много лет я случайно узнал, что действительно в основу механизма часов «Победа» был принят механизм R-26 французской часовой фирмы «Lip». Откуда тогда об этом мог знать Егор, не могу понять.
После ремонта, я пользовался этими часами более 15 лет. Давно выгорела цифра 12, затем на циферблате начали появляться темные пятна и цифры стали просто плохо различимы. В довершении всего на корпусе часов появились царапины. А механизм часов работал безупречно. Я пытался заменить хотя бы циферблат, но это оказалось невыполнимой задачей.
Затем я купил новые часы, а потом еще одни и еще… Но, все таки, самые лучшие воспоминания остались у меня от первых часов «Победа» с красной цифрой 12. И в этом, наверное, была также определенная заслуга Егора, этого огромного добродушного парня, судосборщика по профессии и часовщика по призванию.