Бабка Клаша спешит на своё подворье.
Сильно торопится.
Узнаёт только что от своих подружек-пенсионерок, что перебирают-перемывают косточки всем и всему около деревенского магазинчика очень важную новость. Такую, которую нужно срочно воплощать в жизнь.
По деревенскому проулку без цирковых навыков могут передвигаться лишь коренные жители Нижней Вихляевки. Проулок является скорее всего лишь направлением правильного движения в межсезонную распутицу. Нынешний Апрель не исключение. Всюду разнокалиберные лужи со скользкими берегами и жирная смачная грязь, заполняющая остальное пространство. Сейчас по этим местам просто идти и не упасть – великое достижение. А таким даром – олимпийской спортивной ходьбой с препятствиями в калошах и телогрейке, с авоськами, наполненными продуктами, обладает женская половина, вся без исключения, этой Сибирской глухомани.
А вот немцам в наших проулках безоговорочная погибель. Потому-то они в Сибирь и не суют носа. Впрочем, как и вся демократическая Европа с Америкой. Им тут наступит капут в течении суток. Что не сделает грязь, то доделают коренные комары и прочий кровососущий гнус.
– Егор! – порхает виртуозно Клавдия над последней лужей и тормозит перед своими воротами. – Ты где?
В ответ молчаливое утро вздыхает шелестом ветерка.
Бабка отворяет калитку и, выйдя на серёдку ограды, вновь кличет своего супруга, чтобы сообщить важную весть.
– Тут я. – глухо доносится голос со стороны огорода.
– Где тут? – не унимается пенсионерка. – Выходи! Дело есть!
– Тьфу-ты! – с раздражением отзывается дед Егор. – принесла нелёгкая тебя не вовремя!
Затем хлопает калитка деревянного сортира, стоящего с краю огорода, и показывается сам хозяин подворья.
– Чего? – почёсывая пятую точку, приближается к жене. – Война стряслась?
– Типун тебе на язык! – Клавдия взмахивает авоськами. – Лучше! Собирайся!
– Куда это?
– Бабоньки мне сейчас доложили у магазина, что в райцентре сегодня ярмарка!
– Ну и шут с ней! Тьфу-ты! Тебе-то какое дело? – дед Егор хочет пройти мимо супруги, показывая, что разговор окончен. – Чего картошки-морковки не хватает?
– Там поросят сегодня продают! Какой-то мясной породы! – наседает бабка Клаша, заставляя мужа остановиться. – Ты же хочешь зимой пельмени с холодцом есть? А?
– Ну…
– Вот и собирайся! Заводи мотоциклет и дуй, пока всех не разобрали!
– Почём они нынче-то?
– Хватит на трёх штук! Сейчас деньги достану! – бабка Клаша опережает супруга, заходя в дом.
– А…, это…, самое-то…
– И на чекен тебе дам ради такой работы!
– Ага! – Егор, удовлетворённо хмыкнув, следует за женой. – Сейчас, только переоденусь! Я мигом!
Скоро собирается Егор. Супруга не успевает отсчитать деньги, а во дворе уже тарахтит мотоцикл, разбрасываясь сизыми клубами дыма из выхлопных труб.
Услышав движение в соседской ограде, на крыльце своего дома показывается дед Степан.
– Здорово, Егор! Куда намылился-то с самого рассвету?
– Да хозяйство надо пополнить! Вот собираюсь в райцентр за поросятами!
– А чего это туда за ними-то? У нас же своих полно в деревне! Вон у Зинаиды в том проулке свинья опоросилась намедни!
– Да супруге моей сегодня нашептали с утра, что в райцентре ярмарка идёт! А там каких-то невиданных поросят продают! Мясной породы! Сала, говорят, совсем мало на них! И корма, говорят, совсем мало жрут.
В это время на крыльцо выходит бабка Клаша.
– Вот, тут на трёх штук и тебе на чекен! – проговаривая это, она протягивает Егору деньги, завёрнутые в носовой платок. – Давай езжай, пока всех не разобрали!
– Это, соседка! Здравствуй! – дед Степан с нарастающей внутренней тревогой обращается к Клавдии. – Что ценная порода свиная там?
– Здравствуй! Мясная, Стёпа! Какие-то заморские! Там говорят где-то вывели их! Толи в Голландии, толи в Египте! Но говорят больно хорошие! И красивые – пятнистые!
– Это, Егор! – дед Степан едва не подпрыгивает на месте от пришедшей мысли. – Подожди меня! Я с тобой поеду! Тоже парочку надо прикупить! Нет, тоже трёх прикуплю, раз такой породы! Возьмёшь?
– Давай! – дед Егор уже восседает верхом на железном коне, подкручивая ручку газа, чтобы разогреть двигатель сорок девятого ИЖа. – Шесть секунд! Мешки под поросят не забудь!
– Ага! – Степан влетает в дом. – Одна нога в хате, другая уже с тобой в пути, считай!
Спустя некоторое время старенький мотоцикл несёт седоков от Нижней Вихляевки в сторону райцентра. А ещё через полчаса деревенские пенсионеры заходят на территорию рынка.
Шум. Гам. Суета.
Сельский рынок покупает-продаёт, судачит беззлобно, костерит налево-направо власть, подматеривается через раз для связки слов. В общем, живёт своей повседневной жизнью вдалеке от Шёлкового пути.
Под открытым небом располагаются ряды под деревянными навесами, за которыми торгуют овощами, мясом, зерном, саженцами, семенами и ещё много какой мелочёвкой коей полно на деревенских подворьях.
Возле заборов окружающих территорию рынка располагаются торговые павильончики, торгующие в основном продукцией китайских братьев. В них можно купить всё, от дождевого червя до ядрёной бомбы и даже ещё страшнее.
Из дальнего угла раздаётся кукареканье, хрюканье, мычание, блеяние, гоготание и ржание. Здесь продаётся живое поголовье скота и птицы разнообразной масти, породы и возраста. Сюда-то и держат путь Вихляевские пенсионеры.
– Мать честная! – чешет затылок Егор, завидев очередь к грузовику, из кузова которого слышится задорное хрюканье. – Ну, наверное, нам сюда!
– Етит в дышло! – соглашается с напарником дед Степан. – Кто крайний?
– Я! – живо отзывается дородная бабёнка в цветастом платке, лузгающая семечки.
– Как товар? – вдогонку спрашивает её же Степан.
– Говорят, стоящий! – сплёвывает шелуху женщина. – Говорят, морозоустойчивый! Говорят, что специально для Сибири вывели эту породу!
– А правда что они на жирафов похожи? – не унимается Степан, вновь обращаясь к новой знакомой.
– Ага! – подтверждает та. – Такие же, в пятнах! Только шея покороче!
Очередь продвигается еле-еле.
– Больше двух в одни руки не давать! – вопит визгливо баба из начала очереди, увидев, как какой-то мужик прячет в мешки уже пятого поросёнка. – Всем охота!
После этого очередь начинает волноваться и толкаться локтями и иными какими частями тел.
– Всё! – итожит бугай-продавец, выпрямляясь в кузове-магазине. – Амба! Двухмесячные поросята закончились!
– Как так! – ахает толпа жаждущих покупателей. – Ёптать! Зря стояли! Давай ещё!
– Ладно! – соглашается битюг в тельняшке, сверху глядя на сельчан. – Есть ещё на ферме полуторамесячные хрюшки! Такие сойдут?
– Да! – соглашается народ. – Возьмём! Давай!
– Сейчас! Позвоню на ферму, чтобы ещё везли! – продавец поросят вынимает сотовый телефон из кармана. – Ало! Зина! У нас, сколько голов полуторамесячных импортных? Двадцать пять? Грузи на Мишку, пусть сюда везёт! Да! Народ ждёт! Как уже нажрался? Ну, сука! Приеду, устрою ему! Грузи на Петруху! Помоет потом машину, не расклеится! Скажи, я сказал! Ага! Жду!
– Будут? – волнуются очередники.
– Примерно через полчаса подвезут, товарищи-граждане! – успокаивает жителей бугай из кузова. – Покурите покудова!
– Девушка! – легонько трогает пальцем за то место, где должна быть талия впередистоящую бабу дед Степан. – Не теряй нас! Мы к забору пойдем, покурим!
– Ага! – соглашается тётка, продолжая перерабатывать подсолнечник не хуже колхозной веялки. – Я вас запомнила! Скажу, кто ежели подойдёт!
Деды отходят в сторону и присаживаются на ступеньки торгового павильончика. Подкуривают. Нежась в тёплых лучах солнца, лениво оглядывают народ на рыночной площади.
– Однако прогресс етит в маковку! – проговаривает Степан. – Алёу, Зин! И всё! Уже везут!
– Ага! – поддакивает Егор. – Шасть! И готово! А в наше время! Пока туда-сюда – полдня прошло!
– Связь! – многозначительно роняет Степан. – Демократия!
– Да… – протягивает дед Егор с сознанием дела. – Она самая…
В молчании пенсионеры докуривают свои папиросы.
Вдруг на столбе щёлкает громкоговоритель, прерывая новомодную попсу.
– Спешите! Спешите! Спешите! – доносится из нутра алюминиевого рупора. – Сегодня последний день распродажи Айфона четыре эс по смешной цене! Количество товара ограничено! Не упустите свою возможность сэкономить! Спешите! Спешите! Спешите! Ждём вас в павильоне «Связь», что напротив мясного ряда!
– Сынок! – окликает пробегающего мимо пацана дед Степан. – Не подскажешь, что это за чудо такое Айфон?
– Телефон такой иностранный, дедушка! – чуть притормаживает мальчишка, оседлавший палку-коня. – Самый крутой!
Деды закуривают ещё по одной папиросине. Некоторое время молчат.
– Может, посмотрим на заморское чудо? – начинает Степан.
– Пошли. – дед Егор смотрит на наручные часы. – Время есть ещё.
Не проходит и минуты как, найдя нужный павильон, друзья переступают его порог.
Тут же к ним подбегает улыбчивый молодой человек.
– Сынок! Расскажи поподробнее нам про этот Айфон! – в оба голоса интересуются пенсионеры. – Что за зверь такой?
Спустя четверть часа двери павильона «Связь» выпускают наружу Вихляевских пенсионеров.
– Егор! – дед Степан чешет затылок, сдвинув кепку на лоб. – Ты прав! Поросёнок – более удачная покупка! Пошли, поди, уже и очередь подошла!
– Ага! – соглашается второй едва несостоявшийся обладатель импортного телефона. – Чего тут выбирать-то! Или с поросятами и с чекеном, или.… Да чего тут…и так ясно.
– Это точно! Супруга у тебя женщина строгая!