КОРОТКИЕ ЗАРИСОВКИ НЕВЫДУМАННЫХ ИСТОРИЙ.
Кукша.
Пробираясь через сильно захламлённый буреломом сосняк-черничник заметил вспорхнувшую с земли птицу величиной с сойку. Она уселась на невысокую ёлочку в нескольких метрах и спокойно меня разглядывала. На фоне поросших мохом упавших стволов и молодого елового подроста она выглядела эффектно. Светло-рыжые брюшко и бока, ярко-рыжий хвост, оливково-бурые спина и крылья, шея и грудь серо-коричневые, а на голове чёрная шапочка. Да это же кукша! Ближайшая родственница сойки, галки и вороны. Птица что-то невнятно пробормотала, потом сказала «хе-хе» и распустив веером рыжий хвост слетела в черничник. Долго ходила между ягодными кустиками, затем снова взлетела на ёлочку, но засиживаться не стала, а тотчас же улетела.
Я всё ещё сидел на стволе соснового выворотка, когда кукша вернулась. Почему-то решил, что это та же самая птица, наверное потому, что она прилетела с той стороны куда улетала. Опять села в ягодник, и определить её точное местонахождение можно было лишь по шевелению кустиков черники. И вновь она улетела в туже сторону, что и в первый раз. Меня это заинтересовало и я направился за ней Вскоре навстречу попалась летящая кукша. Она не обратила на меня никакого внимания и опустилась в черничник. Я прошёл ещё немного и остановился за толстым стволом. Ждать пришлось недолго. Птица пролетела мимо меня и опустилась к разлапистому еловому пню. Огляделась и юркнула под корень. Через несколько минут она вылезла хвостом вперёд, отряхнулась, взлетела на пень. Там она недолго посидела, почистила клювом пёрышки под крылом, что-то опять проворчала и полетела совсем в другую сторону.
Подошёл и присел около пня. Между скрюченными корнями образовалась довольно глубокая пещерка. Вот оно что! В этой пещерке запасливая кукша создала кладовку на чёрный день. В ней кроме нескольких горстей черники были ягоды рябины, брусники, клюквы, какие-то крупные семена, три больших синих еловых усача с оторванными головами и тушка мыши. С такой кладовой и зимой голодно не будет, а сама не съест, так других лесных обитателей угостит и поддержит в трудную пору.
Зайцы.
Как-то в начале июля отправились с женой за земляникой. Погода была самая подходящая для этого: сухо, но не жарко, солнце то и дело закрывалось большими белыми кучевыми облаками, свежий ветерок отдувал назойливых комаров. Ягод было много и к середине дня ведёрко наполнилось ароматной крупной земляникой. Решили перед обратной дорогой отдохнуть и присели на поваленную берёзу у края поляны. Поляна пестрела разноцветными цветами, жужжали пчёлы и шмели, стремительно проносились стрекозы, порхали бабочки, почему-то одни жёлтые и белые лимонницы. Благодать!
На противоположном краю поляны зашевелилась высокая трава. Мы переглянулись: кто-то продвигался в нашу сторону. Ближе к середине этой поляны трава была пониже, и на ней прямо-таки нарисовался заяц. Он передвигался короткими прыжками, иногда останавливался и принюхивался к чему-то, смешно шевеля носом. Вот он присел, откусил стебелёк и быстро-быстро сжевал его. Затем второй, третий. Привстал на задних лапах, повертел головой, одновременно шевеля в разные стороны длинными ушами, заковылял дальше, скрывшись в кустах в каких-нибудь пяти метрах от нас. Странно – прошептал я – зайцы в это время должны спать, а этот разгуливает по лесу. Наверное, это неправильный заяц – засмеялась жена.
Не успели мы подняться, как трава вновь заколыхалась и на том же месте, в центре поляны показался второй заяц. Только этот повёл себя более чем странно. Он остановился там, где останавливался и грыз траву первый заяц, но есть не стал, а долго нюхал землю. Затем высоко подпрыгнул два раза, упал в траву и начал в ней кататься, дёргая длинными задними лапами. Вскочил и бросился вслед за первым зайцем. Нас он, видимо, даже и не заметил. Мы недоумённо посмотрели друг на друга. И в это время появился третий. Скакал он след в след за первыми двумя. Проделал те же процедуры, что второй заяц и бросился вдогонку. И этот не обратил на нас никакого внимания.
Мы посидели ещё немного, ожидая сами не зная чего. Но всё было спокойно. На юге потемнело небо, стали собираться тучи, вдали чуть слышно громыхнуло и мы поспешили в сторону дома. Сегодня ты видела заячий гон – рассуждал я – своеобразную заячью свадьбу. Первой была зайчиха и скорее всего молодая, годовалая. У старых зайчих течка происходит несколько раньше – в июне. Зайчата первого помёта «настовички» уже подросли, питаются самостоятельно и молоко им не нужно. Сейчас у зайчих вторая течка и в июле у старых, а в августе у молодых будет второй помет, так называемые «колосовички». Матери кормят молодняк молоком около месяца. Часто бывает третий помёт и тогда зайчат зовут «листопадниками». А сегодня за самкой бежал заяц-самец, да ещё не один. Охотники говорят, что бывает и больше и что между ними порой вспыхивают серьёзные драки. Значит, скоро в лесу прибавится население.
Рыжая вечерница.
Август. Грибная пора. Лесной воздух переполнен запахами грибов. Сегодня у меня по плану красноголовики. Корзина уже полна и перед тем как пройти к машине, присел на пенёк рядом с толстой сухобокой сосной. Моё внимание привлекли какие-то непонятные скребущие звуки, лёгкий шорох и тихое попискивание. Звуки доносились как бы изнутри дерева. Непонятное в лесу всегда настораживает, но сейчас любопытство взяло верх. Бесшумно приблизился к дереву и приложил ухо к сухому боку ствола. Звуки усилились. Внутри ствола явно был кто-то живой, но как он туда попал? Отойдя, внимательно осмотрел дерево. Ага! Там, где сухобочина соприкасалась с землёй, зияла большая дыра, а под ней куча резко пахнущего помёта с целым роем мух. Значит, жильцы здесь постоянные! Срезал длинный гибкий прут и начал проталкивать его в это импровизированное дупло снизу вверх. Прут продвинуся уже метра на полтора, когда наткнулся на что-то мягкое и шевелящееся.
Послышалось писклявое верещание и прут в моей руке слегка задёргался. Неожиданно из дупла вывалился рыжий мохнатый комок, расправил крылья и скрылся в лесу. За ним второй, третий, ещё несколько. Опомнившись, успел поймать последнего. В руке оказался зверёк размером с ладонь. Он отчаянно верещал, испуганно таращил маленькие чёрные глазки и пытался укусить за палец. Рот был относительно большой и широкий, покрытый множеством мелких одинаковых зубок, но среди них выделялись четыре клыка, способных проколоть кожу пальца до крови. Перехватив мягкое тельце поудобнее, рассмотрел его. Бархатистый мех на спине рыжевато-бурого цвета, на брюшке – намного светлее. Голова небольшая, но с крупными стоячими ушками. Задние лапки с острыми загнутыми коготками соединены с хвостом кожистой перепонкой. Фаланги пальцев передней лапки очень длинные и тоже соединены между собой и задними конечностями голой кожистой перепонкой. Вероятно, вы быстро догадались, что в руках я держал летучую мышь. Когда я раздвинул лапки-крылья, мышь уже не показалась такой маленькой: их размах составил 35-38 см. Значит, я разглядывал самого крупного представителя рукокрылых в нашем регионе – рыжую вечерницу. Я подбросил зверька вверх и он, ловко лавируя между деревьями, скрылся в том же направлении, куда улетели остальные летучие мыши. Скорее всего они уже не вернутся к дуплу: в середине августа начинается отлёт в тёплые края. Видимо зверьки собрались в небольшую стайку именно для этого. Рыжие вечерницы, не в пример другим нашим видам (ушан и северный кожанок, зимующими в дуплах и на чердаках), являются перелётными и на зимовку летят в Закавказье или юг Средней Азии.
Рыжая вечерница очень редкий и малочисленный вид нашей фауны, тем приятнее было сознавать, что я прикоснулся к ещё одной тайне природы.
Трясогузка.
При лесхозе существовала пожарно-химическая станция (пхс). Её двухэтажное здание находилось в центре территории предприятия. На первом этаже размещались боксы для пожарных автомашин, бытовка, она же кабинет главного механика и склад запчастей и спецоборудования. На втором – дежурка для оперативного состава, радиорубка и комнаты отдыха личного состава пхс. На второй этаж вела наружная металлическая лестница с лестничной площадкой, которая одновременно была и открытым балконом. Под ним обычно стояла неисправная или ждущая ремонта тракторная техника.
Однажды лесные пожарники заметили с балкона, что к одному из тракторов стала проявлять интерес белая трясогузка. Он шныряла между широкими болотными гусеницами, залетала в открытую кабину, пыталась пробраться под капот. Вскоре она исчезла на несколько дней и появилась вновь уже не одна. Самец, а именно он обследовал ранее трактор, с чёрной шапочкой на голове и с чёрной манишкой был в роли гида. Он мелко семенил вокруг невозмутимой самочки, часто помахивая длинным хвостом, отбегал в сторону и вновь возвращался, при этом постоянно кланяясь и что-то тихо щебеча. Всем своим видом он показывал, что нашёл шикарную квартиру и приглашает свою избранницу осмотреть её. Наконец он влетел в отверстие спереди трактора, образовавшееся из-за снятой фары и долго не показывался оттуда. Самочка, немного подождав, последовала за ним. Через два дня они дружно таскали под капот солому и сухую траву, а затем шерсть, вату, мелкие обрывки тряпок. Поскольку трактор в ближайшее время ремонтировать не собирались, никто не мешал птицам строить гнездо и даже присматривали, чтобы туда не забралась какая либо бродячая кошка.
Через три недели изнутри трактора слышался многоголосый писк и родители от зари до зари носили пищу потомству. Ещё почти через пару недель птенцы-желторотики покинули гнездо и людям стало как бы чего-то не хватать.
Гадюка.
Мы с маленькой дочкой любили прогулки по лесу. Иногда бродили по нескольку часов между сосен и берёз просто так, без всякой цели. Она живо интересовалась всем увиденным, задавала кучу вопросов, на которые я не всегда находил ответ. Что это за дерево, куст, цветок или ягода? Почему дятел стучит по дереву, а сорока стрекочет, увидев человека? Где зимуют бабочки или зяблики? Зачем зайцу длинные уши? Когда будут цвести купавки или липа? Откуда прилетают журавли? Особенно ей было интересно всё, что двигается, бегает, ползает, прыгает или летает. Мы ловили бабочек и стрекоз, переворачивали гнилые пеньки и обломки деревьев в поисках красивых жужелиц, отламывали кору у лежащих стволов, разглядывая замысловатые ходы подкорных обитателей. Я рассказывал, как называется тот или иной зверёк, птица, насекомое. Чем они питаются, где и какие строят гнёзда или норы. Она схватывала всё это на лету и хорошо запоминала.
Однажды мы вышли на солнечную опушку леса перед большой поляной и стали искать грибы. Папа! Папа! Иди скорее сюда! – услышал я. Дочь стояла перед низким широким пнём и что-то на нём разглядывала. Подойдя, я увидел на пне полуметровую змею. Конец туловища и хвост свисали с пня, а остальное туловище и голова были плотно прижаты к плоской поверхности спила. Змея даже не обратила на нас внимания. Это ужик? – спросила дочь. Уж бывает абсолютно чёрного цвета и по бокам затылка у него два жёлтых пятна, а эта тёмно-бурая, по спине от головы до конца хвоста чётко заметен зигзагообразный чёрный рисунок, хвост к концу постепенно светлеет, а на голове нет пятен. Это чёрная гадюка. Осторожнее! -- ответил я – да, ещё у ужа нижняя сторона светлая с чёрными пятнами. Дочь обошла пень. Ой! Здесь маленькая гадючка. Она удирает!
А в это время в месте, где туловище переходит в хвост, показалась маленькая чёрная головка. Змеёныш, извиваясь выпал в траву и быстро пополз в сторону. За ним появились на свет ещё три и бросились в разные стороны. Гадюка тут же вышла из оцепенения, свернулась кольцами, высоко подняла голову и зашипела. Изо рта быстро показывался и исчезал тонкий раздвоенный язычок. Давай уйдём отсюда, не будем мешать, ей и так тяжело – сказал я и мы медленно отошли. Змея осталась на пне. А в школе говорили, что все змеи несут яйца – сказала дочь. Теперь ты убедилась, что не все – вновь ответил я -- Есть и живородящие, вернее яйцеживородящие. В теле гадюки развиваются и созревают яйца, а в момент родов оболочки лопаются и выходят детёныши, уже ядовитые и способные вести самостоятельную жизнь. А потом они вырастают такие же большие? – снова слышу вопрос. Я немного подумал -- Ну, это не самый большой экземпляр. В книгах по биологии написано, что гадюки вырастают длиной до одного метра, правда я таких не встречал, но однажды замерил змеиный выползок и он оказался 79 сантиметров длиной. А кто такой выползок? – опять спросила дочь. Не кто, а что. Выползок – это змеиная шкура. Гадюка в природе живёт до 12 лет и всё это время растёт. Удлиняется скелет, нарастают мышцы, увеличиваются внутренние органы. Не растёт только шкура, а лишь слегка растягивается. И вот наступает момент, когда шкура становится мала. Старая блёклая лопается на губах и змея выползает из неё в новой блестящей шкурке. Так происходит линька, которая бывает 1-2 раза в месяц.
Дочь замолчала и так в молчании мы дошли до дома. А мы правильно сделали, что не тронули большую змеюку – вдруг сказала она -- Кто же будет воспитывать малышей? Я засмеялся.
Полевые воробьи.
Как-то захотелось мне найти исток небольшого ленного ручейка. Задумано – сделано. Ранним весенним утром, взвалив на спину рюкзак со всем необходимым, тщательно уложенным заранее, отправился на разведку. Настроение было прекрасным, кругом сочная молодая зелень трав, деревьев и кустарников, неумолчный птичий гомон, высокое безоблачное голубое небо и огромный ярко-красный шар восходящего солнца. Донимали только комары, но от них существуют репелленты. Ручеёк был совсем не широкий: каких-нибудь 20-25 сантиметров. По его берегам росли могучие ели, с которых свисали бороды лишайников. Ноги проваливались в зелёный ковёр мхов. Солнце почти не проглядывалось сквозь густые кроны деревьев. Идти берегом становилось труднее, всё чаще на пути стали попадаться толстые упавшие стволы. Если это был один ствол, его можно как-то перелезть, а если это завал из нескольких – приходилось обходить, иногда довольно далеко. К середине дня стало душно, пот смывал с лица репеллент, энцефалитка прилипла к спине. Но вот впереди забрезжил просвет и, наконец, в просветах показалось зелёное поле. Ручеёк закончился в десятке метров от опушки. Вернее это был не конец, а его начало, исток. Из-под земли сразу били два ключа, образуя родник с прозрачной, ледяной водой. Какая она была вкусная! Конечно, я не удержался, попил, умылся, вылил из фляжки уже тёплую воду и залил студёной. Решил здесь отдохнуть, а заодно и перекусить. Уселся на ствол поваленной ели с обсыпавшейся корой и достал нехитрую походную снедь. Ветерок сюда не долетал, застоявшийся воздух был липким, пахло прелью, тишина нарушалась нудным зуденьем комаров и редкими птичьими голосами. Да и неудивительно: птицы не любят хмурых старых ельников.
Вдруг до меня долетели до боли знакомые звуки. Так мог чирикать только воробей. Воробей? Вдали от поселений человека?
Быстро свернув незаконченный обед, я направился в сторону едва слышимого голоса. Ельник уступил место березняку с примесью осины. Со всех сторон слышалось пение птиц. И вот я на опушке. Передо мной обширное поле с подрастающей зеленью злаков. Монотонное чирикание слышится невдалеке справа. Наконец, вижу обладателя голоса. Он сидит на единственном оставшемся сухом сучке толстого осинового сломка четырёхметровой высоты. Кора со ствола обвалилась и сам он со всех сторон усыпан плодовыми телами грибов-трутовиков и дуплами, как естественными, так и выдолбленными когда-то дятлами. Подходить близко не стал, а спрятался в цветущих кустах шиповника и приступил к наблюдению. Самец полевого воробья (его я сразу определил по коричневой шапочке, чёрному горлу и чёрным пятнам на щеках) терпеливо продолжал сидеть на сучке, крутил головой, изредка монотонно чирикал и как будто кого-то ждал. Ждать пришлось не долго. Подлетела воробьиха с пучком зелёных гусениц и юркнула в дупло повыше сидящего воробья. Послышался громкий писк, через несколько секунд она вылетела с белой капелькой помёта в клюве, который тут же на лету бросила. Писк смолк. А в это время вместе подлетел воробей с воробьихой, неся корм в клювах и залезли в разные дупла, уже ниже сучка. Писк голодных птенцов вырвался сразу из дюжины глоток. Самка вскоре улетела. Но самец взлетел на сухой сучёк. Первый воробей сорвался с сучка и полетел в поле. Второй расположился поудобнее и тоже монотонно зачирикал, вертя головой. Всё стало понятно! Воробей не просто сидел, отдыхал – он охранял гнездовья и своим редким чириканьем оповещал остальных о том, что всё вокруг спокойно.
За час наблюдений я определил, что колония состоит из семи гнёзд. Семь пар птиц носили корм в дупла, причём пять из семи дупел находились под прикрытием трутовиков. Воробьи-сторожа сменились за это время три раза. Если учесть, что пара полевых воробьёв выкармливает 5-6 птенцов, то в колонии проживает одновременно более пятидесяти птиц. В такой колонии жить спокойнее: сторож всегда вовремя предупредит об опасности, а более дюжины взрослых воробьёв смогут отогнать белку, бурундука, ласку, воробьиного сыча и даже более крупных хищников.
Через два года, находясь в этих местах в это же время, не поленился посетить колонию воробьёв и убедился, что она благополучно существует и возможно даже расширилась.
Рябина.
У соседа в углу огорода, примыкающего к моему саду, росла рябина. Часть кроны свешивалась через забор в сад. Рябина ежегодно и обильно плодоносила, ягоды были крупные и вкусные. Особенно после заморозков, когда они становились сладкими. У меня тоже росла рябина, но её ягоды не выдерживали никакого сравнения: даже замёрзшие они сохраняли горьковато-кислый привкус. Сосед ягоды рябины не любил и никогда не собирал. Однажды я попросил у пего разрешения собрать ягоды с моей стороны забора. Он ответил, что ему не жалко ягод, а жалко губить такую красоту. Действительно, крупные гроздья издали сливались в одну большую бордовую шапку и среди голых деревьев выглядели очень эффектно. Тогда я предложил – Давай, я соберу ягоды за несколько дней их исчезновения. Как это? – удивился он, потом подумал и заявил – Если оставшиеся после сбора ягоды исчезнут с дерева через неделю, то можешь собирать ежегодно, без дополнительного согласования – и довольный собой рассмеялся. Хорошо – ответил я – договорились.
Рябина поспела. Гроздья крупных сочных ягод низко нагнули ветви, так и манили к себе. Но я не торопился. Наконец, в конце октября, я увидел над посёлком небольшую стаю свиристелей, потом ещё одну и ещё. Через три дня взял лестницу-стремянку и отправился собирать ягоды. Сосед подошёл, посмотрел, ехидно улыбнулся, ни слова не сказал и ушёл. Я набрал почти два ведра вместе с кистями. На пятый день после сбора на рябину опустилась большущая стая свиристелей, превратив её в сказочно красивое дерево с шевелящейся кроной. Через четыре с половиной минуты (я засёк по часам) вся стая одновременно снялась и с лёгким посвистом улетела. Дерево стояло голым! Ни единой ягодки на ветках!
Вечером увидел соседа, который ходил под рябиной и недовольно ворчал. Я подошёл. Ничего не пойму – буркнул он – ещё перед обедом ягоды были, а сейчас пусто, только немного рассыпано пол деревом и никаких следов – вопросительно посмотрел на меня. Теперь уже я победно улыбнулся, но ничего не сказал. Я был уверен, что каждый год буду с ягодами.
Обманщик.
Сижу на рыбацком ящике. В руках удочка, под ногами пористый лёд, над головой горячее солнце. Его лучи приятно гладят кожу лица. Лепота! Изредка поклёвывают небольшие окуньки. В кустах над берегом возятся и звонко поют синицы. Золотистыми букетами кажутся цветущие ивы на фиолетовом фоне ольховника. Лёгкий ветерок слегка шевелит волосы. И вдруг среди этого великолепья слышу голос иволги! Я буквально ошалел. Звуковые галлюцинации! В середине апреля – песня иволги, прилетающей к нам в июне. Точно как в современных сериалах, где хотя бы краешком показана тайга: на дворе снег, трещит мороз, а в лесу кричит-надрывается кукушка. Бросаю удочку, спешу на голос. И что я вижу? На вершине сухой, корявой и дуплистой ольхе, у самого края берегового обрыва, трепыхая крыльями сидит скворец и голосом иволги выводит флейтовые звуки. И так раз за разом. Знал я, что скворец известный подражатель и своей песни у него нет, а состоять она может из любого набора звуков. Но что бы он подражал только одной птице! Да никогда! И вот пожалуйста – а я ведь не глухой и не слепой. Что теперь, не верь своим глазам, своим ушам?
Опустив голову, я побрёл обратно. Вот так: век живи, век учись и продолжай удивляться.
В,Светашов