Когда синхрония говорит о том, что только ещё должно произойти, я отношу её к предсказательной синхронии. Гадание - пример именно такой синхронии. От спонтанной оно отличается тем, что человек принимает осознанное участие в считывании информации и стремится узнать о будущем. Но иногда бывает, что человек сталкивается с предсказательной синхронией спонтанно и далеко не всегда способен понять, о чём говорят происходящие события. Часто символичность событий проясняется задним числом, по прошествии некоторого времени, порой, значительного.
С потрясающим примером предсказательной синхронии государственных масштабов я столкнулась в конце восьмидесятых. Именно так, государственных масштабов. «Предсказание», о котором пойдёт речь, произошло за семь лет до того, как случились связанные с ним события, и за семьдесят девять лет до того, как я обратила на него внимание. Судя по всему, я оказалась первооткрывательницей этой связи событий.
В 1989 году старинная мамина подруга подарила мне книгу современных детективов, со своим рассказом. Сборник назывался «Именем закона-1989» и планировался как ежегодный. Конец восьмидесятых – начало девяностых стали переломными годами в истории России, с некоторых архивов были сняты грифы секретности, о некоторых просто вспомнили. Авторы сборника воспользовались этим и публиковали в конце каждого тома серии старые рассказы и повести. В подаренной мне книге оказались записки начальника московской сыскной полиции А.Ф.Кошко, эмигрировавшего из России после октябрьского переворота и, «после долгих мытарств и странствований», как пишет он сам, очутившегося в Париже, где он открыл небольшое сыскное агентство. Изнывая от тоски по уничтоженной родине, Кошко написал книгу рассказов о преступлениях, раскрытых им во время службы в полиции. Два первых рассказа о самых громких делах сразу обратили на себя внимание.
Первый назывался «Кража в Успенском соборе».
Весной 1910 года в Успенском Соборе Московского Кремля произошла кощунственная кража.
«…слева от царских врат на солее, вплотную к иконостасу, находилась икона Владимирской Божией Матери в огромном киоте, вернее божнице. Божница эта была в сажень высотою, аршина полтора шириною, с дверцей и видом своим походила несколько на шкаф. Икона Владимирской Божией Матери была древней святыней Руси и любимейшей царской семьи, так как иконой этой был благословлен на царство первый из дома Романовых — царь Михаил Федорович. Золотая риза образа была богато изукрашена драгоценными камнями, но особую стоимость представлял собою огромный квадратный изумруд, величиной чуть ли не со спичечную коробку, зеленеющий среди сверкающих бриллиантов. При осмотре иконы оказалось, что камни эти вместе с кусками золотой ризы были грубо вырезаны каким-то острым инструментом и исчезли бесследно
…Я решил приступить к тщательному осмотру собора, дабы точно установить, не скрылся ли преступник или не скрыл ли он награбленного в самом храме.
…Стекло левого окна было разбито, несмотря на полувершковую толщину. Окно это, впрочем, как и все окна собора, было до того длинно, но узко, что напоминало собою скорее бойницу, и вряд ли человек мог из него вылезти. Однако для большей достоверности я отправил самого тощего и маленького агента с чисто детским телосложением для осмотра его, и оказалось, что и его комплекция вдвое шире окна.»
Придя к выводу, что преступник не мог покинуть храм и пока находится внутри, Кошко убедил митрополита Владимира закрыть храм для богослужений и установил круглосуточный пост внутри.
«…Прошла ночь — ничего. Прошел день — тоже. Прошла еще бесплодная ночь, и митрополит Владимир прислал мне сказать, что храм необходимо открыть. Я воспротивился, и он уступил. Прошли еще сутки безрезультатно, и высокопреосвященнейший возобновил свои настояния. С огромным трудом мне удалось выпросить у владыки еще сутки…
Тяжелые минуты настали для меня. Неужели же дело, волнующее самого императора, приковавшее к себе внимание обеих столиц, будет мною провалено? Обыски, организованные на Хитровке, Сухаревке и прочих обычных местах сбыта краденого, не дали также ничего. Допрос профессиональных зарегистрированных воров не был успешнее. А тут как на грех случилось за эти же дни два крупных происшествия: это убийство 9 человек в Ипатьевском переулке и получение 300 000 рублей по подложной ассигновке из губернского казначейства, что, конечно, дробило силы сыскной полиции.»
На третью ночь вора удалось задержать, им оказался ученик ювелира.
«…План действия у Семина был заранее выработан и состоял в том, чтобы по совершении кражи спрятать в надежном, заранее облюбованном месте драгоценности и выбраться, разбив окно, наружу. За похищенным же он намеревался явиться через месяц-другой, словом, тогда, когда горячка уляжется. Все, очевидно, так бы и произошло, если бы законы перспективы не обманули Семина. Вырабатывая план и осматривая будущее поле действия, он ошибся в размерах окна и, глядя снизу, нашел его достаточно широким, выполняя же преступление и разбив стекло, он тщетно пытался просунуть в окно голову и пролезть: окно оказалось чересчур узким. Просвистевшая над головой пуля часового оповестила его о тревоге, и он кинулся искать убежища…»
Вор спрятался за иконной стеной под полкой на полу, где его не смогли найти во время осмотра храма, и через трое суток вылез, отощавший от голода и обессиленный. Его отвезли в участок, и через некоторое время он сознался и вернул драгоценности. Суд приговорил его к восьми годам каторжных работ.
«В дни нашумевшего дела о краже в Успенском соборе в Москве произошло другое событие, глубоко взволновавшее население первопрестольной. Сыскная полиция была извещена об убийстве 9 человек в Ипатьевском переулке» - пишет дальше Кошко.
«…В одном из полуразрушившихся от ветхости домов, давно предназначенном на слом, в единственной, относительно уцелевшей в нем квартире ютилась рабочая семья, состоящая из 9 чело¬век. Четыре взрослых приказчика и пять мальчиков составляли эту семейную артель. Все они были родом из одной деревни, Рязанской губернии, и работали в Москве все сообща на мануфактурной фабрике. Злодейство было обнаружено после того, как жертвы не явились на работу…
Поражало обилие крови, буквально наводнившей всю квартиру. Не только пол был ею залит, но подтеки и следы ее виднелись повсюду: и на стенах, и на окнах, и на дверях, и на печках.»
Убийцу нашли, им оказался рязанский крестьянин Михаил Лягушкин, убивший артель своих земляков из-за денег, накопленных одним из приказчиков для покупки трактира у самого Лягушкина. В ходе следствия выяснилось, что убийство было,по большому счёту, бессмысленным.
Получается, что за семь лет до краха семьи Романовых и Российской империи в целом происходят по крайней мере два символических события, предсказывающих судьбу правящей фамилии России.
Имя Ипатий с самого начала загадочным образом становится символичным для династии Романовых. Первый из династии, царь Михаил Фёдорович, был коронован на царство в Костромском Свято-Троицком Ипатьевском монастыре. После этого монастырь стал считаться «колыбелью династии» Романовых.
Особняк военного инженера в отставке Н.Н.Ипатьева в Екатеринбурге стал «могилой» династии Романовых. Последние 78 дней своей жизни царская семья провела там, находясь под арестом. И в этом же доме, в ночь с 16 на 17 июля, была расстреляна. Убийство было кровавым и бессмысленным, из царской семьи погибли двое взрослых и пятеро детей. Так же по разным сведениям, с ними были расстреляны двое или четверо людей из прислуги.
За семь лет до трагической гибели династии происходят описные выше символические события: осквернение и ограбление иконы, которой был благословлён на царство первый из династии, Михаил Фёдорович, и одновременное убийство в Ипатьевском переулке пятерых детей и четверых взрослых. К этому можно было бы добавить произошедшее одновременно дело о получении 300 000 рублей по подложной ассигновке. Поскольку некоторые историки оспаривают право династии Романовых на престол, поддельную ассигнацию можно рассматривать как знак того, что 300 лет правления династии были «фальшивкой», но мне кажется, что первых двух фактов более чем достаточно. Хотя и третий, для дополнения картины синхронии не помешает.
Когда Кошко писал свои записки, он, конечно, не мог увидеть этой связи, тогда ещё не было термина «синхроничность» и мало кто задумывался о смысловой связи событий, не связанных друг с другом причинно-следственным принципом. Тем более, что связанные по смыслу события происходили не одновременно, а более мелкие предшествовали более крупным и значимым, и разрыв этот составлял семь лет. Также я думаю, что все три события, произошедшие одновременно, это не единственные символические события, происходившие в то время. Но другие неизвестны или пока не интерпретированы, а об этих мы узнали, и меня не оставляет странное чувство, что записки Кошко тоже были найдены и опубликованы не случайно. Начало девяностых годов стало переломным и трагическим временем для России, крахом «советской империи».
Чжоу Цзунхуа в своей книге об И-Цзин писал о «четвёртом измерении», пронизывающим всё вокруг», как о некой руководящей нашими жизнями структуре. Когда человек обращается к оракулу, он считывает информацию об имеющейся ситуации с помощью символических гексаграмм и интерпретирует предсказание в соответствии со своей интуицией.
Возможно, что случаи синхронии, описанные мной в предыдущих главах, являются проявлением невидимой структуры, общего принципа, который включается при условии сознательного или бессознательного участия человека, которому адресованы знаки синхронии.
Но пример с династией Романовых из этой главы выходит за рамки данного объяснения и говорит о наличии единых механизмов, управляющих событиями; о существовании «каузальной матрицы», проявляющейся на физическом уровне в виде событий, связанных между собой по смыслу. Допускаю, что весной 9010 года или незадолго до этого домом Романовых были приняты какие-то ошибочные роковые решения, ставшие точкой невозврата для правящей династии и судьбы страны в целом, что и отразилось в описанных Кошко уголовных делах. Что именно могло запустить механизм разрушения страны, нужно спрашивать у историков и аналитиков, знакомых с документами того времени.