Отсчитав последнее: час, четвёртый, двадцатый…
И вновь, из сосуда, бездонного, вытекает новый день. Ещё тёмный, тяжёлый, потом немощный, но немного счёта, немного капель и светлеет сосуд, светлеют капли времени.
Дело к утру...
Розовеет...
Так же монотонно считает часы время, третий, четвёртый...
И я, и ты в этом времени, можем стоять, можем высоко подпрыгивать, можем нестись со скоростью стайера или конькобежца. Можем лететь самолётом…
Стоп, вот тут – то и возможна хитрость, но сейчас не в ней дело.
Время это сосуд, лента, пространство, огромные песочные часы, шар?
Что оно?
Как подсмотреть за временем? Уснуть? Но ведь капать не перестанет...
Не спать, считать слонов, верблюдов, потому что с бессонницей приходит иллюзия остановки, иллюзия безвременья. Иллюзия всего вечного и неизменного.
Но капать не перестаёт и не перестанет.
Так было до нас, так происходит при нас.
Но вот что будет без нас?
Может быть, возможно, всё останется без изменения.
Только кажется мне, что что-то всё же меняется.
И дело не в погасших звёздах и в вознесении души, и в рождении нового и новых. Дело в том, что время у каждого своё, оно было дано каждому, заметьте, каждому.
И никто никогда не претендовал, не торопил и не останавливал нашего времени. Этот кусок день или капля в сосуде или просто кусочек нашего времени был.
Кто в нём останется?
В квартире, останутся наследники...
А в кусочке моего времени?
Или вовсе перестанет капать, литься?
Вместе со мной прекратится и моё время, и счёт остановится?
А время может остановиться?
Прислушиваюсь, отстраняюсь от этой китайской пытки, замираю всем своим существом, ушко востро, капает?
Да, слышу, кап-кап или тик-так, разницы нет.
Но я ещё здесь...
А когда не станет меня, просто я, именно я уже не услышу?
Выхватила маленькую песочницу своего песка-времени и была такова!
Ох, Господи, сколько вопросов в глупой голове, сколько не дающих покоя вопросов. И все они умещаются в каплях твоих, время моей жизни.
Дела идут.
Меняется облик улиц и городов.
И мой облик меняется неузнаваемо.
А ты не меняешься, тебе не страшен сам чёрт. Ты со всеми на ты.
Не пасуешь, не приостановишься даже.
Холодное время, без эмоций, без радости и грусти.
Кап-кап, тик-так и все ваши слёзы, от смеха ли, от горя горького, ему до лампочки, до солнца, до бездонного бесконечного высшего бытия.
Маленькие частички мироздания, смешно, не очень, конечно, смешно записывающие и тщательно подсчитывающие века, года-вехи.
Время комара, время бабочки, тот же миг, что и моё время.
Последний выдох, вместе с ним заканчивается моё время, мой песочек, в моих часах, с последней песчинкой высыпается моё время.
И крючок-подпись Марьи Петровны Ивановой в справке, узаконит этот конец.
И не останется сомнений, только слёзы, на несколько солёных капель продлят чуть-чуть, на скорбь одну, моё застывшее время.
А вопросы остались.
Ответы, нарисованные испуганным сознанием, не убедили и не приблизили, даже на один «кап» или «тик» к пониманию.
Значит ещё вернусь и притворюсь, что не была ещё, что на новенького.
Опять в песочницу, совочком, лопаточкой отковыривать правду о времени, правду бытия.
Вот так.