Действительно, для чего? Чтобы читали, в первую очередь? А зачем?
Для кого-то это работа. Но что-то я не могу представить Пушкина или Льва Толстого, лихорадочно ищущего сюжет, потому что приближается срок сдачи книги в издательство. Или Достоевского, выполняющего соцзаказ на формирование коммунистического человека. Впрочем, они могли выявлять пороки капиталистического общества. А чтобы нравиться большинству читателей, надо что-нибудь попроще, повеселее и непременно со счастливым концом. Можно и всплакнуть ненадолго, но конец все равно лучше счастливый.
И все же… Булгакова не печатали, запрещали, а он писал. Мандельштам, да и не только он, расплатился жизнью за свои стихи. Их сажают, высылают, они кончают жизнь самоубийством, но все равно пишут. Совсем недавно откровенные, честные, завуалировано высказанные мысли можно было встретить разве что в фантастике. Все другие писали так, как требует правительство, родная коммунистическая партия, дорогой Леонид Ильич.
Каждая жизнь уникальна, неповторима. Уходит человек, и уже не узнаешь чем он жил, о чем думал. Прямо вот так всегда то, что велят? А что думают сами, которые велят? Что, правда о счастье всего человечества или все-таки в первую очередь о своем? Самое трагичное и неотвратимое в том, уйти все равно придется каждому, каким бы он ни был.
Михаил Веллер определил предназначение человека в уничтожении своей галактики. Чем скорее она взорвется, тем скорее возникнет новая. А куда торопиться? Миллиардом лет раньше, миллиардом позже, какая разница – для вселенной это мгновения.
Может быть, придут когда-нибудь на смену нам те, кто будет точно знать все обо всем. А пока живем мы, сомневаемся, радуемся, мучаемся, ошибаемся, любим и ненавидим.
Читаем и пишем книги.