Зло за холодильником. Глава 2

Силу ломает любовь,
но и слабых быть сильными учит,
В робких силу вдохнуть
 также умеет любовь.
(Эразм Роттердамский (Герхард Герхардс))

Часть 1.

- Ходят слухи, что даешь всем и каждому. Шлюха! А мне почему не хочешь?! - безобразная тирада, густо пересыпанная  матом, пьяного отчима произносилась уже не в первый раз.
До этого он натыкался на такую лютую ненависть и злобу падчерицы, что первое время просто пугался. Когда немного попривык, останавливали нешуточные угрозы отравить крысиным ядом, обещались так же страшные смертные муки,  демонстрировалась и банка с отравой.  Но ее от греха подальше он выбросил в мусорный бак. Теперь же решимость и смелость, подстегнутые  алкоголем, а так же отсутствием кошмарной склянки, превзошли самое себя.
 Он ухватил девушку за руку, дернул на себя. А в ответ – резкий и сильный удар кулака в челюсть, но это его не остановило, а раззадорило. Мужчина то шепеляво ругался, то говорил нежные пошлости, но голодная и гордая девица, так и не заглянув на кухню, пошла к себе в комнату. Отчим поплелся за ней. Там окончательно осмелев, набросился на Софью и повалил на диван. Они яростно дрались, перекатываясь с одного края на другой.
Мать вернулась с работы в этот день раньше обычного. В спальню Софьи за-шла, заинтересовавшись непонятным шумом… Увидела дикую сцену, рывком сорвала мужика  с дочери и потащила к себе. Там закрыла, а  Соне сказала так: - Уедешь сегодня.
- Куда? Мне три месяца осталось до экзаменов. Сдам, получу аттестат и тогда и …
- Меня это не касается. Отправляйся к сестре. Пшла вон. Быстро.
Елена не была женщиной жестокой, более того относилась к дочери очень терпимо, но такое!... Было и еще одна причина для подобного приказа. Она знала, что наглая и умная Сонечка вывернется из любой ситуации, не пропадет. А вот в ее годы найти молодого, а главное богатого красавчика в захолустном городке просто невозможно. Рассчитала так, уйдет к ее родной сестре на другой конец города, поживет там, сколько нужно, ну а потом уедет в соседний областной центр. И в ее семье, наконец, наступит долгожданный мир и покой.
Соня горько плакала и собирала какую-то одежду, книги в две большие сумки. Строго говоря, идти было некуда. Свою тетку она люто ненавидела. Та была похожа лицом и повадками на лису, в глаза льстила матери, восхищаясь ее успехами в устройстве личной жизни, а в душе завидовала, более того, распространяла совершенно дикие слухи. Впрочем, для подобного поведения имелись все основания. Но Елена о своей скандальной хронике, завораживающий весь город, не знала, а дочь повторять такую чушь героине сериала он-лайн, не хотела. А происходила вся эта глупая история у Сони дома и известна была последней во всех подробностях.
Отчим был великовозрастным бездельником, буйные запросы которого полностью удовлетворялись за счет щедрых родителей.
После окончания института и получения диплома, Анатолий потребовал обеспечить ему отдых от таких неимоверных трудов хотя бы на лето. Те обреченно согласились. Что это такое, они даже и не представляли. Все ужасы веселой, холостой жизни были сынулей представлены им в самом живом виде, но это было когда он кусал непогрызаемый гранит науки, а что теперь?
Оказалось, ничего нового. Просто любимый Толечка не желал работать никак, а потому отдых затянулся на год. Ну а результат налицо. Радостный ловелас попался в меховые лапки со стальными когтями авантюристке, а как точно знала Соня, еще и начинающей ведьме.
А начиналось все весьма мирно и тихо. Аглае Валерьевне не понравилась длина голубой норковой шубы: – Так  пол и метет! К чему такая роскошь? Укоротить на десять сантиметров! Так скромнее и элегантней. Мы, элита, обязаны быть такими! Это наш гражданский долг!
Тут же была призвана Елена, великолепная портниха. Шить у нее одежду на заказ мадам не изволила, а вот чтобы та подогнала обновку по фигуре так, чтобы вещь сидела идеально, она милостиво соглашалась.
Леночка быстро и умело сделала нужное в срок, дама осталась очень довольна. А потому отблагодарив деньгами, решила угостить гостью чаем с удивительными конфетами.
- Таких, душечка, у нас не купишь! Франция!
В те годы подобная роскошь была в большом дефиците, а уж купить богато оформленный набор шоколада в небольшом городке невозможно было даже за бешеные деньги.
Но внимание Зоечки привлекло не это.
 - Роковой красавец лет 25, жаркий брюнет, а фигура! А кожа! А какой молодой! Ах! Да и только!
По-видимому, тот тоже не остался равнодушным к прелестям знакомой матери.
Да такое и несложно представить. Огромные фиалковые глаза с поволокой, полураскрытые нежнейшие губы, тяжесть золотых волос. Мужчин буквально тащило к Леночке, вне зависимости от возраста, темперамента и семейного положения. Богиня любви, а так же всех сопутствующих безобразий, Венера наградила свою любимицу редким даром: сексуальным обаянием. Она нравилась всем, даже лукавым женщинам, а  вот искала Принца, именно так с большой буквы, всю жизнь. И вот он! Лично! Счастью не было предела!
Когда Леночка вышла на лестничную клетку, королевская особа серой мышью шмыгнула по холлу и  выскочила вслед за ней.
- Мадемуазель, как вы хороши! Это про-сто чудо какое-то! – его руки уже броди-ли по ее пышной и сочной груди.
Дверь, не закрытая разволнованным влюбленным, открылась и мадам увидела непотребное: ее мальчик целуется с … кем? С обслугой! Такое терпеть не стала, и пинком спустила гостью с лестницы. Но это никак не остановило новоявленного Ромео, утащенного свирепой мамашей в королевские покои.
Ругаться он не стал, а чуть позднее узнал номер телефона Леночки в записной книжке Аглаи Валерьевны. Позвонил новой знакомой и договорился о встрече. Так романтически, правда с небольшими синяками на ягодицах, и началась эта дивная любовь.
Леночка, придя домой, даже и не думала огорчаться. Она уже поняла: красавчик в ее руках, скоро бодро и весело под марш Мендельсона они отправятся в долгую и светлую семейную жизнь. А чем плохо? Жених молод, богат, да и она в этом случае, становиться не абы кем, а невесткой влиятельного человека, а это дорогого стоит. О таком можно только мечтать!
Полгода свободного плавания в океане любви, а потом сквозь нежные волны стали проступать острые рифы.
Мадам не успокоилась, а решительно занялась поисками достойной невесты, и вроде бы уже нашла. С другой стороны – Анатолию как-то поднадоел этот затянувшийся роман, и он стал увлекаться юными красавицами.
В этом Леночка соперничать никак не могла, в прошлом году перешла сорокалетний рубеж. Даже так, с горькими рыданиями переползла. А что сделаешь? Пришлось.
Таким образом, ситуация обострилась до крайности. И в этот сложнейший момент, от отчаянья и неуверенности в себе, она обратилась к некой Захарии.
Та слыла гадалкой, а вот об основном ее занятии подозревали очень богатые дамы, способные оплатить любой свой каприз. Об неосновном знали очень немногие, но, то уже были статные мужчины, не часто надевающие милицейскую форму.
С первыми хитрющая ведьма особо не церемонилась, делала, что велели, и брала бешеные деньги за привороты, отвороты, вызывала духов, предсказывала судьбу и т. д. Иногда выслушивала клиенток и удивлялась: и кто такое нафантазировал? Откуда что берется? Бредятина редкая! Белочка разбушевалась не по-детски!
Выяснялось, что:
- Вот в журнале про звезду эстрады была статья об этом, желаю точно так же! Немедленно!
- По ТV только что передачу смотрела! Там эта … Ну, самая знаменитая! Такое рассказывала два раза! Потому что я и повтор смотрела! Срочно!
- Ой, а что я слышала! Страсть! Вот соседка сказала! Сейчас же! Такое же! Хо-чу-у-у! О-о-о!
О чем именно просили дамы никто ни-чего не знал. К древним, глубинным знаниям, которые были доступны Захарии, это не имело  никакого отношения. Но не терять же заказ и деньги!
Занималась очисткой кармы только что купленным веником. Затем с громадными предосторожностями страшно порочный, как  некто из ада, предмет сжигался в очищающем пламени костра. 
Не отказывала и в прочем, ужасном и таинственном, а потому и крайне необходимом. Ведьма с умным и мрачным видом (не терять же авторитет!) принималась за дело. В полутьме перед толстыми свечами в громадный стеклянный шар говорила на латыни рецепты неких любовных зелий (все равно дамы ничего не понимали). Крошечная лампочка в подставке шара начинала тускло переливаться  красным и черным цветом, (Данное изделие за совсем смешные деньги изготовил некий электрик) и в ней чудились неимоверные кошмары. Это все действия происходили под наводившую страх музыку. Потом ведьма плела непонятную ей самой околесицу с важным видом.
Главное было, запугать идиоток, а потом уверить что, вот спасла она их от страшной погибели. Дамы ахали и охали.  Тени от томного света толстых свечей плясали на стене, иногда их скрючивало самостоятельно, вне зависимости от движений ведьмы. Тогда раздавался дикий хохот, наводивший ужас и произносилось басом несколько фраз на непонятном языке. Последнее производило незабываемое впечатление. Продирало от такого кошмара ледяным холодом до костей.
Представление оплачивалось очень щедро. Клиентки были в полном восторге и решительно уверены, что получили желаемое.
А вот со второй категорией гостей приходилось держать ухо востро, не врать неизвестно что, а давать полный отчет о происходящем. Более того, в некоторых случаях даже говорить пришедшим на прием то, что было приказано. За такое, мягко говоря, сотрудничество ей был обеспечен полный профит (интерес, выгода) и охрана от чересчур любопытных или недовольных. Иногда захаживали и такие персоны, что и сказать было страшно кто. Об этих особах любопытные лица мужского пола не спрашивали. Не по рангу.
Но, не смотря на влиятельное покровительство, на показ свои богатства и умения Захария не выставляла, жила и держалась очень приветливо и скромно. За что ее в городке любили все.
В частности, об этой даме Леночке сказала как-то Аглая Валерьевна совершено случайно в каком-то пустом разговоре. А вот ведь пригодилось!
Хозяйка довольно скромного, но если присмотреться, то огромного дома в глубине пышного сада, пригласила пройти вовнутрь. В большой комнате стоял два кресла, между ними столик, книжный шкаф, огромный письменный стол с парой стульев. Это была приемная, она скупо освещалась настольной лампой. Не наблюдалось никаких икон, зверских иноземных масок, ни хрустальных шаров и прочей атрибутики уважающей себя ведьмы. Дальше нее не допускался никто.
Захария выслушала ее внимательно, поинтересовалась, откуда и что нежданная гостья про нее узнала. Выведав всю подноготную, долго молчала.
Давным-давно были одинаковые вопросы у нее и Аглаи к одному, очень симпатичному пареньку, весельчаку и главному заводиле в любой студенческой шалости.
Захарии, тщетно добивавшейся его внимания, он ответил: - Нет.
А вот ее подружку, стоило ей только взмахнуть ресницами-опахалами, нежно поцеловал и сказал: - Да.
Отвергнутая Захария мстить и не подумала.
- За что? Обманывала себя лично, те-шила идиотскими надеждами! Он тут причем? Он просто сделал выбор. А меня никогда не любил. Так-то.
Она могла бы предпринять очень действенные меры по усмирению и водворению в личную конюшню буйного жеребца, но даже и не думала ничего делать. Ей нужны были истинные, искренние чувства взаимной любви. А не дикий винегрет из недолгого женского счастья и лютой, но временно придавленной плотским желанием, ненависти раба. Тем более что оплачивать такое пришлось бы из личных энергетических запасов и очень долго, а точнее всю жизнь. Тогда она тихо и беспрекословно ушла из их компании.
Все случилось так, как хотела Аглая. К слову сказать, жили супруги, если уж не очень счастливо, то вполне мирно и спокойно. Да и сына любили очень, а как бы вот у нее с Женечкой сложилось неизвестно. Та история старая, прошло много времени и бывшие подруги как-то встретились, но Аглая Валерьевна разговаривать с какой-то там гадалкой-нищенкой не пожелала, не смотря на заманчивые слухи. Да и во всякую чепуху она не верила. Ни ее полета птица.
А крылатое существо, летавшее непонятно где и не думало огорчаться. Делить им было нечего.
А теперь явилась любовница сына ненавистной подружки и просит влюбить в себя непокорного гуляку навек. Почему бы и нет? Но в этой истории не должно быть даже ее следа. Все следует сделать чужими руками. Глупую курицу, конечно же, было жалко, но эта история все равно бы ничем хорошим не кончилась. Но, да уж что делать? Надо работать.
Ведьма помолчала, а потом сказала так: - Без серьезных рекомендаций не принимаю. Но раз уж знаешь, более того, пришла… Не в свои сани лезешь, но, да дело твое. Научу как и что надо сделать, за это и деньги возьму. Заниматься сама не стану, грех на душу брать не желаю. Могла бы и на тебя все перевести, а то и поднавесить лишнего, да так чтобы и не знала ни о чем, но не хочу. А так есть выбор, и сделаешь его ты.
Ярая атеистка, особо страшного о грехах не  слышавшая, согласилась:  - Чего уж размусоливать, давай быстрее! Некогда!
- Ты не спеши. Подумай хорошенько! Тут дело такое, ведь не за так мужа готовеньким получишь. Платить придется.
- Вот деньги. Я все решила.
Дальше последовал краткий рассказ.
- Какая чушь! Глупости! Да такого быть не может! И вот это к чему?
- Ты говоришь о своем желании, а вот чтобы тебя услышал некто и пожелал сделать все по-твоему, и нужна эта канитель.  Тщательно выполняй инструкции, не отступай не на шаг. Да и еще одно, тщательно продумай и сформулируй желание, оно исполнится с абсолютной точностью. Ты меня слышишь?
Но собеседница не обращала внимание на слова ведьмы, она пристально рассматривала пол.
Тень от стола раздвоилась, одна из них, более черная стала расти и подбираться к ноге Леночки. Женщине стало страшно, широко распахнув глаза, она с ужасом следила за происходящим. Заметила это и хозяйка, но никак не прокомментировала.
- А кто должен услышать? – голос Леночки осип, но было так интересно, что не спросить она не могла.
- Милая, ты не в храм к иконе пришла.  Давай денежки и ступай домой. О договоре молчи, иначе ничего не получится. Иди, иди… Нечего  поздно вечером по улице ходить, волновать кого не следует. Как сделаешь все, забудешь о визите ко мне, не было такого, и ты ничего не делала. Как-то так само собой сделалось.
Все было совершено, как положено, а результат превзошел все ожидания. Теперь Анатолий пылал неукротимой страстью как костер, в который нечаянно или нарочно плеснули бензин. Он срочно женился на Елене, а в ответ обозленная мамаша затеяла контры. Денег сынку стала выдавать вполовину меньше, чем до этого, а потом вообще прекратила выдачу пособия.  Ждала, когда Толечка, очнувшись от любовного дурмана, обратит внимание на бедственное положение своего кошелька и вернется под материнское крыло.
Но тот особо не задумываясь, черпал недостающее из тощих запасов жены. Возвращения блудного сына в лоно любящей семьи не происходило, а было другое.
Сама Леночка стала частенько болеть, старела и слабела на глазах. Чтобы поддерживать жар страсти, необходимо было время от времени подкидывать в огонь дровишек, да побольше. А происходило это за ее счет. Но женщина бодрилась и уверяла себя, что это все зима, магнитные бури, климакс. Ах, как все некстати. Или даже наоборот? Очень даже удобно. Но и это не радовало. Веселящийся идиот работать не собирался. То, на что надеялись Леночка и его папаша, потому и допустивший подобный брак, так и не случилось.
- Вот ведь урод, я согласился даже на это, а ему хоть бы хны! Чтобы еще такое придумать?
В последнее время муж Леночки, забросив все прежние увеселения, частенько прикладывался к бутылке. А потому становился уж совсем невыносим. Кроме всего прочего,  на других дам не смотрел, а вот на дочь заглядывался, мало того, приставал к падчерице. Она поняла это сразу, даже не так. Почувствовала, как запах. Но до последнего надеялась, что удастся дотянуть до лета, чтобы Соня могла спокойно уехать, но вот после случившегося такое было просто невозможно. А потому и пришлось ее выгнать.
Но и после удаления причины всех несчастий лада не наступило. Происходило что-то странное. Леночке частенько не хватало кислорода, было душно и противно. Она устраивала сквозняки, жалуясь на духоту, не важно, было это летом или зимой. А Анатолий такого категорически не любил, скандалил страшно: - Опять все пооткрывала, уже прямо пандемия гриппа валит всех с ног! Замучился антибиотики пить! Работать в таких условиях невозможно!
- Где работать? – изумлялась она.
Бездельник и не подозревал, что такое возможно.
- Что значит где? Ем, пью, безобразничаю, это как считается? Сколько сил уходит! Страсть!
Плюс к непонятным неудобствам и де-нежному коллапсу прибавилась еще и злобная ревность пьянчужки. Он частенько избивал жену «за дело». Какое именно, сказать не мог, видимо, сам не знал или подозревал что-то нехорошее. Не в силах больше терпеть все это, несчастная, наконец,  сдалась и выгнала муженька на улицу,  а вернее позвонила его матери и отрапортовала: - Забирай своего педераста, видеть его не хочу!
Почему именно так – неизвестно. Никаких оснований для таких оскорблений не было.
Та примчалась немедленно, вдвоем с супругом ухватили мычащего от возмущения сынка (говорить не мог совсем, слишком уж употребил) и поволокли к машине. Через пару часов он, совершенно трезвый и злой до крайности, вернулся к семейному очагу. Как такой фокус удалось ему проделать, осталось непонятным. И принялся за любимое дело и преуспел.
Избитая до полусмерти Леночка побежала к ведьме.
- Давай, вертай назад все как было! Немедленно!
- Быстрая какая! Что ж, сделать можно, но стоить  это будет втрое дороже.
Леночка изумилась: - А что так?
- Обычное дело: вход рубль,  а выход – сотня. Но в твоем случае еще надбавка за жадность и глупость. А ведь я тебя предупреждала!  Но ты и слушать не за-хотела.
- Ладно, я подумаю, - расстроенная женщина  грустно побрела домой. Такую сумму она вполне могла бы отдать … до свадьбы.  А теперь откуда взять? Анатолий пропивал все.
А закончилась эта история через два года после повторного визита к Захарии. Однажды невменяемый от употребления водки супруг избил ее так, что жена оказалась в реанимации, а оттуда уже не вышла. Хоронила ее сестра. Дочери ни-кто ничего не сообщил. Все это время та ни разу не приехала, ни позвонила. А потому и куда посылать телеграмму было неизвестно.
Анатолий, не видевшего никакого смысла в дальнейшей жизни, покончил жизнь самоубийством.
Это бесславный конец глупого расчета и желания получить все и сразу.
А в нашей истории только середина, даже не так, еще и не начало. И пока Сонечка собирает какие-то ненужные тряпки и книги в две большие сумки. За стеной мать ругалась с мужем.
- Вот ведь дрянь! – с досадой сказала девушка сама себе и навсегда ушла из родного дома.
Строго говоря, идти было решительно некуда, и она отправилась к Павлу, однокласснику по уши  в нее влюбленному, а потому и готовому ради красавицы на все. И не просчиталась. Его родители все выслушали, задумались, сын смотрел на них молящим взглядом, и просто так выгнать непрошеною гостью не получилось бы.
- Девочка ни в чем ни виновата, надо помочь, - сказал отец.
- Оставить у себя не можем никак, дело-то молодое… Им еще учиться и учится, - поджала губы мать.
То, что почти взрослый сын любит наглую девицу, сомнений не вызывало, об этом знали все.  Останься она тут, и до свадьбы рукой подать. Но завтрашним выпускникам школы предстояло получить высшее образование, достойную специальность, научиться жить  в таком сложном мире, встать на ноги, а уж потом думать о семье, детях…  С другой, более подходящей для этого особой. Например, Наденька. Девушка из очень порядочной семьи, аккуратная и хозяйственная. Слишком прыткая девица очень не нравилась потенциальной свекрови.
- Поедешь к моей знакомой, поживешь у нее до окончания школы, потом уедешь. Ну а на первое время после переезда в другой город дадим небольшую сумму, а там работать устроишься. Это все, что я могу предложить.
Девушка заплакала. От счастья. О ней, опозоренной и выгнанной собственной матерью, подумали, позаботились, при-грели, накормили чужие люди. Просто так, от чистого сердца.
Хозяйка поняла все неправильно.
- Что ж плакать? Нина – тетка не злобная, не укусит. Ну, может, когда и скажет что не так, терпи. Ты теперь сирота, обижаться как-то не с руки.
Она отвезла гостью на другой конец города. Весенние дни пролетели незаметно, подготовка к экзаменам занимала все время. Соня мыла полы и повторяла правила правописания русского языка. Стирала себе и Нине, и бубнила что-то про логарифмы. Гостеприимная хозяйка нарадоваться не могла. За три месяца заброшенный и забитый мусором дом очистился от грязи, заблестел. У несчастной и немощной дамы вдруг появилась заботливая и послушная, а главное не скандальная помощница. Родная дочь давным-давно вышла замуж и уехала, а о матери и не вспоминала. Незачем, да и некогда.
- Может, останешься? И тут есть возможность учится дальше. Вот швея, чем плохо? Или продавец? – спрашивала она Соню.
- Если не поступлю, приеду, - утешала та.
Но Соне все удалось. Настырная и умная девица уехала в N, поступила в институт по специальности: банковское дело. Закончила его с отличием, потом устроилась в сберкассу и начала работать. В городок уже не приезжала. Не к кому. Дочь Нины вернулась вместе с мужем и ребенком к матери. А у Сони родителей не было.
Мать за родственницу она не считала. Был когда-то отец, редкостный алкаш и дебошир, в выходные дни любивший в пьяном виде покуражиться над женой и дочкой. Слегка побив домочадцев, выгонял жену с ребенком на улицу. Отсиживались  несчастные обычно у женатого соседа. Спорить с двухметровым мужиком, склонным к мордобою и не любившим сантименты, буян панически боялся. Орал непотребное за стеной, угрожал всех зарезать. Происходило это по выходным и праздникам, а в будни это был старательный, трезвый работяга, скромный молчун. С тех пор Соня люто ненавидела пьяниц.
Когда девочке было десять лет, он умер от инфаркта. Недолго думая, Елена вышла замуж за его копию, только еще более гадкую и противную. Со вторым мужем она прожила два года. А третий брак неунывающей мамаши просто выжил девушку из дома. Она сказала себе что, матери у нее нет, а значит, и  ехать было не к кому.
Узнав об ее отъезде, Павел срочно уехал в N, но поступить как она, на тот же факультет не смог, да и не хотел. Если честно, не его это было дело. А желал он быть рядом  с Сонечкой, но не получалось никак.
Девушка утром работала дворником за квартиру, днем училась, а вечером подрабатывала помощником повара в ресторане. Для нее это была очень важная работа. Удавалось сильно экономить на питании. А вот для Павла в этом кромешной круговерти не находилось и пяти минут. Он просил хотя бы найти полчаса для разговора. Соня виновато улыбалась и вновь собиралась куда-то идти. Однажды ей надоело беспомощное нытье, и девушка жестко сказала: - Моя жизнь стала абсолютно другой, городской. И в ней нет места расхлябанности, надежды на  авось, помощи заботливых мамы и папы. Ты сможешь быть рядом в тяжелый момент и помочь, если что? Взвалить на свои плечи весь груз ответственности за двоих или даже троих? Достойно содержать семью?
Павел не смог бы так жить, а тем более помогать, даже если бы очень захотел. Для этого нужна была мощная воля, не-сгибаемая сила духа и огромное желание выжить в каменных джунглях. Ничего подобного у него не было, да и такие страсти-мордасти были ему не нужны.
Деньги, выданные любящими родителями, закончились очень быстро, и Павел вернулся домой, ни о чем не жалея. А о своей возлюбленной как будто забыл.
На вокзале его встречали трое. Радостные родители и Наденька.
Вместе с Павлом училась дочь директора местного музея. Очень скромная, даже застенчивая. Все удивлялись, уж очень она была не похожа на знаменитого папу. Тот был деятель культуры еще тот, говорлив до безобразия, сумел буквально из руин восстановить дом знаменитого на всю Россию купца. В  роскошно отреставрированных залах повесили картины местных художников, разместили краевой  музей, занимался в огромной зале хор, известный далеко за пределами области своим удивительным пением а-капелла. Высокое начальство любило при случае похвастать таким чудом. Были и другие кружки для детей. Что и говорить, горожанам нравились выставки, посвященные истории края, они чувствовали себя достойным потомками вершителей славных и великих дел во славу Родины.
Отца Наденьки любили все, а вот мать нравилась немногим. Она была строга, властна, даже сурова. Все время посвящала работе, а от дочери требовала примерного ведения хозяйства и исключительных успехов в учебе. Однако та особыми талантами, как и красотой, не блистала. Что огорчало несчастную мамашу безмерно, она заставляла прилежную, но не очень умную,  школьницу зубрить сложные и непонятные тексты.
- Романтическая натура, как я, - умилялся отец, веселый любовник самых красивых дам города.
- Мечтательница, - недовольно ворчала мать, - глупости одни на уме.
Наденька, окончив школу, с трудом вы-училась на делопроизводителя, а заботливые родители пристроили ее на несложную работу в ЗАГС и стали думать как бы лучше выдать ее замуж.
Вот тут-то и наткнулась коса на камень, да так,  что  искры полетели во все стороны.
Девица решительно объявила: - Только Павел. Люблю его с седьмого класса, хочу быть его женой. Это не обсуждается.
Причем тон был настолько категоричен, что на какое-то время ошеломленные родственники смирились с диким упорством и дурью внезапно взбунтовавшейся дочери.
- Да уж, повзрослела деточка, ультиматумы ставит, - злилась мать.
- Как бы так поумнее обойти подводный риф, а вернее,  острую скалу? - дипломатничал отец.
- Как, как? Да так! – и тощий кулак оказался у него под носом, - не можешь ничего толком ей объяснить! Чучело! Мог бы и выпороть!

Часть 2.
- Душа моя мятежная, помилуй! Как же можно! Ей же придется юбку задирать! Девушка взрослая, еще не так все поймет! Испугается! Скажет, сексуально домогаюсь!
 К этому времени Павел поступил в техникум на очень престижную специальность ремонт автомобилей и учился без особых проблем.
Через некоторое время Наденька объявила: - Выхожу замуж за любимого, поздравьте меня, а вас могу обрадовать сообщением: скоро родится ваш внук или внучка.
Деваться было некуда, и они нехотя  согласились. Свадьба была пышной и яркой, подарков было море, а  молодожены собирались медовый месяц провести на известном курорте. Через полгода родилась чудесная девочка.
К этому времени Павел окончил техникум и был призван охранять границы великой и дружной страны. Решение бытовых проблем молодой семьи родители жены взяли на себя.
Через два года он вернулся в уютное и любящее его семейство. Устроился работать в автомастерскую. Пара зажила счастливо и дружно. Так прошло двенадцать лет.
Особых катаклизмов, бурь и штормов ничего не предвещало. Дочь цвела нежной красотой счастливой влюбленной женщины, внучка подавала большие надежды, ну а муж звезд с неба не хватал, так что ж? Не каждому дано. Впрочем, за это время он превратился в умелого мастера, способного из развалюхи сделать хороший автомобиль.
Катастрофа началась с совершенного пустяка, ну никак не касавшегося семьи Наденьки.
Умерла Нина, а на ее похороны приехала давняя любовь Павла, Соня. Старушку бодро похоронили, а после поминок наряженная в черные кружева и бархат красотка уехала. Но не одна. Вместе с ней, не оборачиваясь и не огорчаясь, уехал и примерный муж Наденьки. Забыл про все напрочь.
Ушлая дамочка к этому времени была два раза замужем, но браки были недолгими.
Первый брак был заключен по взаимной, страстной любви. Молодожены были очень молоды, а чувства искренни. Тогда у них не было ни места для проживания вместе, ни стабильного дохода, ни особых надежд на какие-либо улучшения бытовых условий. А было маленькое чудо. Сын. Крикливый, требовательный и очень смешной. И как ни странно, эти двое были безмерно счастливы в крошечной, съемной квартире.
Она растила в одни руки ребенка и старательно училась в институте. А он, строитель по специальности, брался за любой, даже самый сложный и тяжелый заказ, если тот обещал хоть какие-то деньги. А это значило, разъезды и разлуки на несколько дней или даже на неделю-другую. Строили в основном, небольшие дачи и сараи за городом или в ближайших деревнях.
Иногда она так тосковала, что укладывала грудного ребенка в огромную, нелепую коляску и шла на вокзал, сама не зная зачем.
Для прогулок место неподходящее, а чудовищная коляска, взятая у подруги, которую та уже покупала б\у, была крайне неудобна.
Что ей было там делать, среди автобусов, людей с огромными сумками?
- А вдруг он не смог позвонить и вернулся пораньше, а я вот уже жду его. И очень рада!
Обычно он предупреждал  по телефону заранее о прибытии, и в таких идиотских поступках не было смысла.
А однажды и вовсе произошло невероятное. Оставив сына у подруги, она выскочила в магазин на несколько минут, но не найдя нужное, отправилась в другой. А потом… с покупками побрела на вокзал. То есть даже не туда, а хоть мимо пройти. Может быть…
В этот раз там было оживленно. Начинался учебный год, студенты прибывали толпами, с первокурсниками приехали и их родители с громадными чемоданами и сумками. Все бестолково толкались, не зная куда идти и как, наконец, пристроить надоевших до оскомины оболтусов и их подруг. И немного отдохнуть от буйных чад.
И в этой безумной мешанине двое нашли друг друга. Как? Наверное, по запаху. По-другому объяснить нельзя.
Они вдруг столкнулись нос к носу и замерли в изумлении. Эта парочка, ничего не видя и не слыша, вдруг оказалась в раю, в этом орущем, толкающимся аду с кошмарными драконами-автобусами и возмущенными грешниками. Тех пока доставили, а вот за порку и разделку еще не взялись.
- Успели все пораньше закончить, не смог предупредить…
- Я знала. Пойдем домой.
Супруги пошли к выходу. Николай обнял жену за плечи, а она в одной руке держала пакет с продуктами, а другой при всем честном народе принялась щупать его ягодицы. Кто-то видел подобный разврат и смеялся, кто возмущался особо не выбирая выражений: - Вот ведь …, ничего не стесняются! Уже девки в штаны к мужикам лезут! Срам!
А им было все равно. Они были счастливы.
В три года Ванечку отдали в детский сад, а  Соня пошла работать. Теперь жить  стало намного легче и сложней.
Николай набрал бригаду и уже сам решал за какие заказы браться, а за какие – нет. Теперь заказчиков не надо было искать. Приходили сами. Работал он теперь только в городе. Супруги экономили изо всех сил и через три года скудной жизни, семья жила уже в крошечном, но своем доме.
Они были так заняты, что, несмотря на неурядицы, которые часто приводят к разводу, ругаться было решительно некогда. Да и не хотелось. Заботливый и любимый муж, послушный ребенок пошел в первый класс, хорошая работа. Все живы, здоровы. Чего ж еще желать?
Николай купил автомобиль еще давно, все хотел сменить, да как-то не получалось. Видимо, и не очень хотел. Старенький драндулет поскрипывал и требовал капитального ремонта. Но и до этого руки не доходили.
На скользкой от дождя дороге Николай не справился с управлением, машину закрутило, и она врезалась в дерево.
Соне помогли похоронить мужа давняя подружка и приятельница с работы. Вдова просто не могла ни говорить, ни плакать, ни есть, ни пить. Умирала.
На работе отнеслись сочувственно к ее горю, оформили отпуск, но даже и в это время кто-то каждый день обязательно заходил к ней проведать и помочь.
Позднее она это очень высоко оценила.
- Тут вчера были деньги, где они? Схожу в магазин за продуктами, - товарка с работы ожесточенно рылась на полочке в прихожей. Соня это видела, но не отреагировала никак.
- Украли все! У тебя шляется тут кто не попади! На что жить будите? Я тебе никаких денег не дам! Сколько можно! Ребенок с голоду умрет! Ты этого хочешь!? Сволочь! Очнись! Ребенок умирает!
- Как? Где Ваня? Что с ним? – наконец молчунья открыла рот.
- Где, где… В детском саду! А у тебя жрать дома нечего! Иди на работу, тварь! Дармоедка! – и любимая подруга пнула ее ногой.
Соня упала со стула и зарыдала в голос. Через день обнаружила деньги в записной книжке на полке, никто их брать не собирался. Это был спектакль, устроенный для нее заботливой девицей. Пришлось извиняться и мириться с выгнанной подругой.
Через неделю она вышла на работу, надо было подумать на что жить дальше. Она и до этого трудилась, не щадя себя, а теперь их благополучие зависело только от нее.
По ходу работы ей не раз приходилось сталкиваться с деловыми людьми. Тех интересовали очень важные вещи, а вежливая и толковая дама могла объяснить все премудрости просто и доступно. Так она познакомилась с Александром, а было это задолго до гибели ее мужа.
Мужчина четко разобрался в чувствах молодой женщины, а потому их встречи носили формальный характер. И лишь через год после печального события он решился пригласить ее и сына Ивана в удивительное путешествие по Волге. Она долго думала, а потом согласилась. Саша не просчитался, отношения стали очень дружескими, а потом решился вопрос о свадьбе.
Брак обещал быть очень счастливым. Старше жены на пятнадцать лет, Александр считал, что его девочка должна жить в роскоши и любви. Надеялся, что она его полюбит, так же как и первого мужа, а может быть и родиться ребенок. Выполнялись все ее капризы и желания, только одно было невозможно. Соня не должна была иметь мнение, резко отличающееся от его собственного. А значит, не имела права быть самостоятельной и настаивать на чем-либо, кроме мелких покупок. А вот работать его красавице совершенно незачем.
Такое положение дел крайне не устраивало его жену. Это был брак по расчету, очень точному и продуманному. Замужество было обязано обеспечить ее и ребенка от и до, а так же вывести на новый виток карьеры. А свое мнение она не считала нужным хоть как-то менять или скрывать. Это была не наивная 18-летная дурочка, влюбленная по уши, а самостоятельная, самодостаточная женщина, для которой работа была на втором месте после сына. Ну а муж терпелся только постольку, поскольку имелся. После двух лет взаимных обид, непонимания и неимоверных упреков они радостно развелись. К этому времени супруги возненавидели друг друга до крайних степеней.
Соня поняла, что семейная жизнь – дело крайне хлопотное и неприятное. Второго Николая они никогда не найдет, а машины для зарабатывания денег отличались тяжелым ходом, неуступчивостью, сложностью в обслуживании. Вопрос о замужестве, казалось, закрылся навсегда.
Дочь Нины которой мать надоела воспоминаниями о том, какой порядок и чистоту навела нежданная гостья, какая была вежливая и т.п., решила, что имеет право на компенсацию за моральный террор. Позвонила Соне и рассказала о смерти матери, жаловалась, что хоронить ту не на что.
- Голодаем! А тут такое! Хоть из морга не бери! Приезжай, не чужая! Может, хоть чем поможешь! А-а-а!
Денег с нее прыткие родственники старушки стребовали непонятно за что немало, рыдания о крайней нищете начались еще с порога. О смерти матери дочь как-то не жалела. Некогда! Столько забот!
Но об этом Соня, уезжая, не думала. Она увезла с собой больше, чем эта сумма. Неожиданно встретила Павла и поняла: бесконфликтный, мягкий по характеру, он  станет отличным мужем. И не ошиблась. Теперь она не мерзла одна в огромной постели, рядом находился человек, который ее любил долгие годы. В его чувствах она и не сомневалась.
 Стоило ей поманить влюбленного идиота пальчиком, и он уехал, слепо, как зомби, выполняя все ее приказы.
Такого не ожидал никто. Горю брошенной жены не было ни края, ни берега. А вот стареющие родители обрадовались. Наконец, ненавистный неудачник умчался в неясное.
- Давно бы так! Одумается дочка, выйдет замуж за твоего друга. Где эту чертовку раньше носило?
- Да кто же мог подумать? Столько лет прошло, а вот поди ж ты, от потухших углей дом сгорел, - растерянно басил отец.
Супруги дружно накинулись на любимую дочь с уговорами.
- Вот чем Петр Александрович плох? Вполне состоятельный и положительный мужчина, обеспечит вас  от и до!
- Мама, да как можно? Он в два раза старше меня!
- И что? Значит, не человек, что ли?
- Не мужчина!
- Да я его ровесник, - оскорбился отец, - как можно так говорить?! Дамы на меня поглядывают с удовольствием! А я вполне соответствую! Очень даже!
- Это как? – заинтересовалась доверчивая благоверная, - кто конкретно? Да я тебе последние кудри повыдеру! Развратник!
- Это я только так, для примера, фантазии такие! - пошел на попятную известный Дон Жуан.
- Вот видишь, мама, значит, жених ни что не способен!
- Откуда знаешь? Вот после первой брачной ночи и сделаешь мне отчет: как и что! А не понравиться любовника заведешь!
- А ты, похоже, так и поступила? - разволновался супруг, - я давно вот что-то такое подозревал.
- Не сворачивай в сторону. Мы сейчас о Наденьке говорим! Вот что ты скажешь?
- Я однолюбка, буду воспитывать Светочку одна. Ей нужен настоящий отец, а это Павел.
- Да он тебя бросил! И ради кого! – грохотал отец.
- Ее приворожили! Извели! Наколдовали! – решила мать, скандал с допросом продолжался до вечера. А истина была проста: любила  она Павла, с другим бы жить не смогла, а уж про счастье в этом случае можно было и забыть. Поэтому ничего изменить родителям в судьбе дочери не удалось.
- Послушай нас, мы старше, плохого не желаем, - просили несчастные. Да куда там! Она ничего и слушать не  желала.
Единственным положительным моментом в этом скандале было то, что после переживаний и страданий по поводу дочери, супруги взаимно разревновались не на шутку. Вторая волна разборок привела к тому, что благоверный, недолго думая, ухватил супругу за бок и увез во второй  медовый месяц на курорт.
- Так со скандалистками и надо! Строго! Даже очень! – заявлял он волнам, те не спорили.
В восемнадцать лет дочь Светочка вышла замуж за курсанта военного училища и уехала, о матери вспоминала изредка, писала веселые письма, присылала фото внука. К этому времени родители Надежды умерли, и она осталась совсем одна. А потому и  решилась уехать в N, поближе к Павлу.
Продала дом, купила в городе двухкомнатную квартиру, где и поселилась одна, жила скромно. Работала в ЗАГСе на такой же должности. Ее товарка, соседка Павла и Сони, докладывала свежайшие  новости всем, кто пожелает слушать, так что о своем бывшем муже Наденька и о злой разлучнице знала все. 
Когда-то страстная и сильная любовь к первому мужу закружила Сонечке голову, а счастливая, но, увы, недолгая супружеская жизнь оставила чудесного сына Ивана. Теперь это был редкостный красавец, разбивавший нежные сердца девушек одним только взглядом. Гуляка и ловелас был еще тот. Он учился в университете, однако успехами похвастаться никак не мог.
Из всех скандалов с забеременевшими девицами,  недоразумений с прогулами и отвратительной успеваемостью его успешно вытаскивала Софья. Женщину занимали только две вещи: благополучие сына и продвижение по службе.
Мужу было тесно с этими главными ценностями в ее жизни, его тихо и незаметно вытеснили на второй, невзрачный план. Когда Павел, не соизволив даже развестись, уезжал с любовницей из города, он был, как когда-то, вчерашним школьником, который надеялся на большую любовь, исполнение всех желаний и безграничное счастье. Но и во второй раз об этом и речи не шло. Почему-то.
После яркого взрыва страсти-мордасти, всё потихоньку успокоилось, работа и быт стали всеобъемлющей реальностью, заполнив все пространство. И он смирился с очередным разочарованием.
Карьере жены можно было только позавидовать. До заветной мечты оставалось совсем немного. Иногда Соня спрашивала себя: - Как могла нищая девушка из захолустья добиться такого? И поняла: Только ненависть к б… жизни матери, ломание и издевательства пьяного отца, желание стать другой, сделали ее такой. Умной, властной, жестокой.
Именно такой она была на работе, так же общалась с мужем. Только когда видела сына, ее сердце смягчалось и таило. Любила его безмерно, прощала все. А тот это знал, а потому и вил веревки из трепетной мамаши, закручивая морские узлы сложной конфигурации. Отчима он по-своему любил, да и привык как-то. Держал его за комнатную собачонку матери.
- Каприз, только и всего. Такие вещи надо уважать.
А тот считал его за своего сына, всячески потакал.
 Таким образом, во втором браке Павел был душевно одинок. С женой не ругался, но и особо лада не намечалось. Он пропадал на работе, воспользовавшись помощью жены, стал владельцем небольшой авто мастерской, приносивший небольшой, но стабильный доход. Были у него и любовные приключения, даже сердечные увлечения. Но ловкие девицы четко определили цель постельных упражнений – деньги. У дам постарше и посолиднее, к такому серьезному вопросу добавлялся и бесплатный ремонт иномарок. Мужчина скоро разочаровался и в тех, и в других. От новых интрижек не отказывался, но их и не искал. В принципе, все было, а жалеть не о чем.
Как-то Павлу потребовалась какая-то справка, и он зашел в заведение, отвечающее за учет рождение, браков, разводов и смертей. Там-то и поджидала его неожиданная встреча с бывшей же-ной. Они неловко разговорились. На-денька обещал принести фото дочери и внука, а собеседник предложил встретиться вечером. Та встреча оказалась настолько долгожданной и волнительной, что преступная парочка в ожидании мучилась из-за всех сил: - Как же так? Столько лет прошло! И почему мы не вместе?
Но то, на что надеялась несчастная   однолюбка, так и не случилось. Павел не ушел от нелюбимой жены, сказал так: - Это все не так просто. За долгие годы у нас все общее. Делить, что по живому резать. А вот встречаться будем. Люблю тебя больше жизни.
Она заплакала. Наденька так ждала, что он поймет, оценит и придет к ней, все измениться. Они будут вместе навсегда и очень счастливы.
А Павел получил то, что никогда не имел во второй семье и в романтических приключениях: душевное тепло, любовь, заботу.
 А когда понял это, совсем уж собрался разводиться, но Надя была готова ждать его долгие годы. Так к чему спешить? Все и так хорошо.
Прошел год, не изменилось абсолютно ничего. Шло бы так все и дальше, не вызывая семейных бурь и гроз, если бы однажды не случилась неожиданная на-ходка.
- Что это? – Софья трясла толстой пачкой пятисот рублевых купюр.
- На школьных завтраках сэкономил, - ухмыльнулся Иван, - ни ем, ни пью, одеваюсь в старье. Совсем довели, чертовы родители!
- Ну, положим, - она с недоверием осмотрела его дорогую одежду, купленную явно не на базаре и стоившую безумных денег, - а вот это откуда в моем доме?
В другой руке она держала небольшой пакет с уже расфасованными дозами героина, - Впрочем, можешь и не объяснять, ясно и так. Принимаешь и торгуешь наркотиками. Либо ты бросаешь это занятие, любо я заявляю в полицию. Вероника, твоя сокурсница, рассказала, что уже вашу группу опрашивали,  интересовались, что к чему, и как приладить. Так, значит, ты этим занимаешься?
Строго говоря, для многих студентов та-кое положение дел не было секретом. Но кто знал – молчал, заинтересованный в дальнейших поставках, а  кто не знал, стоил совершенно дикие и невозможные версии, повторяя слухи и небылицы. Своих потребителей Иван отбирал очень строго, вот и результат. Потоптались, порасспрашивали полицейские, да и ушли ни с чем.
- Это  мое. Отдай, - парень смотрел на мать с явной угрозой.
- Нет. Об этом и речи быть не может. Значит так, неделя на раздумье, а потом четкий ответ. И запомни, я тебя не боюсь, за решетку упеку с удовольствием. Жить с наркоманом не хочу и не буду, Павел меня поддержит, - она спокойно и властно говорила, не отводя глаз. Он молчал, сомневаясь в реальности ее обещаний:  - Как это так? Всю жизнь тряслась над ним как над величайшей драгоценностью, а тут чуть ли не пошел вон! В полицию сдам! Он недоверчиво рассматривал Соню, вдруг ставшую чужой.
Она это поняла и добавила: - Я тебе не Антонина Сергеевна, второго такого фокуса со мной не получится. Даже не надейся.
Это была очень грустная история. Лихая девица быстро и жадно подсела на тяжелые наркотики, на глазах превращаясь в полоумного инвалида. Несчастная мать с отцом безнадежно пытались вытащить ее из склизкого болота. Вполне обеспеченные и успешные люди потратили огромные, невозможные деньги на ее лечение. Были и зарубежные клиники, консультации дорогих частных врачей, лечебницы классом ниже. Как только дочь оказывалась на свободе хотя бы час без присмотра, все начиналось вновь. Она жила, как хотела, а вот менять что-либо совершенно незачем. Воля и желание, собственно, личность, к этому времени были разрушены окончательно, появилась стойкая биохимическая зависимость организма от препаратов, он полностью перестроился на другой вид существования, поэтому не помогало ничего.  И не могло помочь.
Дальше в ход  пошли жуликоватые нано-коллайдерные  гадалки, колдуны, экстрасенсы. Несчастный родителей обобрали до нитки, сломали нравственно и физически, обвинив деда по отцу в каких-то мифических преступлениях, по матери оказались парочка маньяков-убийц. Абсолютно никаких доказательств таких ужасов представлено не было, только таинственное закатывание глаз, страшное завывание и утробные голоса давно скончавшихся родственников. Для окончательного убеждения были применены громкие слова, наводившие страх, типа: невинно пролитая кровь, душегубы, навсегда, проклятье рода до седьмого колена, сгинет в пучине огненной и название наиболее страшный болезней и т.д.  Были не забыты  хитрости театральных и цирковых представлений, а так же актерский грим.
И вот что оказалось: несчастная дочь, выбранная неизвестно почему козлищей (или козлитцей?) отпущения всех возможных и невозможных грехов,  была обязана обрубать какие-то невероятные хвосты. Вроде как астральные, а может быть еще чьи, выяснить толком не удалось, по-видимому, это никто не знал точно. В программу входило так же  расплата за все причиненное нечестивой родней Зло со времен Адама и Евы.  И вот тогда проклятья, наложенное всеми невинными жертвами в момент смерти, исчезнут, и они получат свою девочку абсолютно здоровой. Чушь несусветная!
Проводились и некие обряды, способные снять некие заклинания соседки или заклятой подружки, позавидовавшей счастью заказчиков, и, наконец, убедить Вселенское Зло уйти навсегда из тела и жизни девочки. Оно так же было обязано свернуть со своей кривой дорожки на светлый путь Добра и вечно ему служить. Такого и в китайском цирке не увидишь! Клоуны еще те!
 Между тем девочке становилось все хуже и хуже. Когда-то вполне успешные люди, принятые в высшем обществе, скатились до положения сумасшедших, нищих изгоев. Теперь дорога назад была закрыта не только для дочки, но и для них.
Софья была близкой подругой несчастной матери, все происходило на ее глазах. Теперь стало ясно, кто первый позаботился о том, чтобы угостить девочку отравой. А потому женщина была настроена предельно серьезно.
Иван это понял и расстроился окончательно. Мать была спасительным кругом в любой, самой безнадежной ситуации. Но теперь это был камень, прицельно летевший в затылок. Не врет, сделает, и жалеть об этом не станет. Она такая.
Была и еще одна причина для такого сурового тона и невозможных обещаний. Соня росла в семье алкоголика, тот, когда был трезвый, играл с ней, заботился  о ней, а когда был пьян, издевался, как мог. Перемена маленькую девочку шокировала. А когда она стала постарше, разобралась в чем дело, с тех пор спиртные напитки люто ненавидела, а наркотики почитала еще большим Злом. Если дело зашло далеко, торговаться и упрашивать не имело смысла.
- Это я сожгу, а деньги потрачу на себя. Так-то. Что? Не твои? Плевать. Выкручивайся сам как хочешь. Убьют, не заплачу.
Стало ясно, если что, бровью не поведет. Она ушла в свою комнату, унося трофеи с собой.
А Иван призадумался. Вернуть похищенное было просто необходимо, а для этого следовало  мать отвлечь или выманить из дома. Но сегодня она приболела, и выходить на улицу не собиралась. Отвлекать – но как? Голым, что ли, танцевать? Усыпить хотя бы на время ее злобу и внимание. Усыпить… Сон…
Он покрутил слово на  языке. Навевало покой и скуку. Пошел на кухню, решил поесть. Надо было хоть как-то успокоиться. Достал мобильный телефон и включил радио.
Голос ведущей был настолько радостен и восторжен, что парень решил: - Без наркоты не обошлось! Обдолбалась по-полной! Прет-то ее как! Узнать бы с чего!?
Заиграла музыка, он положил себе на тарелку картофельное пюре, кусок мяса и подливку с овощами. Через бравурную мелодию послышались сначала непонятные, а потом вполне разборчивые слова: - Матери надо отдохнуть, слишком много работает. Устает, поэтому и такая реакция. Ей надо больше спать. Когда успокоится, можно будет поговорить серьезно.
Но, как разобрался Иван, голос слышался не из телефона, а из тени холодильника в углу. Вся кухня была залита солнечным светом и только там почему-то царила бархатная, черная тень. Парень удивился, раньше такого не бывало. Он заглянул за огромный агрегат, но там никого не было. И все же кто-то был. Следовало выяснить все подробно, в том, что это не галлюцинация, Иван был уверен. С чего бы вдруг?
- А ты кто?
- Я – это ты, а ты – это я… - возопил телефон знаменитым хитом Мурата Насырова.
- Ты толком говори, а не крути хвостом.
- Такового не имею. Это все предрассудки, никак Пана забыть не могут. Скучают, наверное. Веселый мужик, что и говорить! Да вот я о чем… Положи ей пару таблеток снотворного в еду, она и заснет на какое-то время, а ты свое возьмешь и деру…
- Что ж, идея хорошая…
Тень исчезла, а парень решил чуток поколдовать. Он достал из аптечки упаковку некого лекарства, добавил таблетку в подливку, другую раскрошил в острый китайский салат, следующая - отправилась в кофе. Это лекарство было очень дорогим, поскольку предельно нежно относилось к желудку и не имело горького вкуса. Соня частенько принимала его и засыпала после очень уж сложного дня, просто держа лекарство под языком.
 Потом новоявленный повар призадумался. Все, кроме напитка, приправил перцем, свежим луком, укропом и петрушкой, процедуру с таблетками повторил. Прикинул еще, и добавил в кофе так целых две штуки и шесть ложек сахара. Поставил  еду на поднос.
- Хороший у тебя аппетит, - прокомментировала Софья, неожиданно появившаяся в кухне, - вижу, и не думаешь огорчаться.
 Она увидела на холодильнике полупустой пузырек из-под снотворного, удивилась: - Как мало осталось! Надо бы сходить и заказать еще! Значит, аппетит не потерял, первая стадия наркомании, так сказать…
Она в задумчивости смотрела на сына, вертела упаковку в руках, потом положила ее в карман махрового халата.
- Так что, не передумал? Будешь продолжать и дальше…
Он со злобой пнул ногой стол и вышел из кухни. Женщина посмотрела на блюда и решительно села за стол: - Поем, очень уж вкусно пахнет, да и зелени Иван не пожалел. А сыночек, пока может и поголодать, поумнеет! Сволочь!
Он хотел отнести приготовленный обед ей в комнату, типа, примирение такое. Ангелочек, вот кто я! А к этим ужасам  отношения никакого не имею! А получилось вот оно как. Самолично уселась за обеденный стол, а  его даже и не позвала.
Сонечка была расстроена до крайних степеней. Что-то такое носилось в воздухе, стоило только принюхаться и выяснить что к чему. Не хотелось. Страшно. Но тут правда, как забытая иголка в кресле, впилась в мягкое место, теперь отвертеться и сделать вид, что ничего не произошло,  не получится. Невозможно. Ну а напускная строгость и грозный тон не могли обмануть ни ее, ни сына. Что теперь делать и как выкручиваться из тугой петли?
Утешало только одно, Соня вышла на такие рубежи, что уже не боялась никого, а круг знакомств позволял надеяться что даже, в крайнем случае, выход из такой сложной ситуации найдется обязательно.
Всю жизнь она резко и целеустремленно двигалась к намеченной цели: креслу директора банка. Помешать занять его в самое ближайшее место уже никто не мог. Хотя желающих хватало. Это были и подчиненные, решившие перепрыгнуть через ее голову, коллеги, исходящие слюной от зависти, недовольное начальство. Мягкий бархат на сидении под пышной задницей И.О. директора ходил ходуном. А  такого он не любил даже в перспективе. В общем, вопросов было больше чем ответов. Но Софью было уже не остановить. Казалось, что весь мир в кармане!
Смертельная молния ударила не из вихря торнадо, а из самой его середины. Это так называемое «глаз», зона с пониженным давлением. Там обычно очень тихо и спокойно. То есть из очень дружеских и налаженных отношений с сыном.  Последнему она не отказывала ни в чем.
- Если уж я была несчастна все детство, а как иначе? Бесхребетная, гулящая мать и придурковатый отец разве позаботятся о ребенке? Так пусть хоть у него, бедного сиротки, будет все, что душе угодно.
На этом и держался мир и покой, счастливая идиллия. А вот любил ли сын ее? На что бы пошел, если б вдруг ей понадобилась помощь? Этот вопрос первый раз в жизни пришел ей в голову. А ответ она получит очень скоро.
К слову сказать, Иван как-то быстро и безболезненно миновал подростковый период, славящейся бурными событиями. И вот когда она окончательно успокоилась: все хорошо, а лучшего и желать не надо! Вдруг обнаружилось страшное. И что теперь?
Однако Софья решила оставить разборки на другой день, когда обдумает все и выяснит, что можно. Конечно, сын будет врать... 
Она так глубоко задумалась, что съела все. И это было понятно. С утра только чашка кофе и сигарета, а до обеда планы, расчеты и телефонные звонки.
- Сколько время? Так, три часа… Надо съездить к …
Сон тяжелой волной накатил на сознание, обещал покой и негу. С трудом женщина добрела до кровати, упала, и, не раздеваясь, крепко заснула.
Такого успеха Иван не ожидал. Обычно мать была очень требовательна к питанию, да и ела совсем чуть-чуть. Пару ложек того-другого и все. Поэтому и добавил во все блюда лошадиные дозы лекарства, а тут ее разобрало вон как! И с чего бы вдруг?
Он быстренько помыл ее посуду и оставил под тонкой струйкой воды в раков-не, потом зашел в спальню, прислушался к ровному дыханию матери и принялся искать отнятое. Не тут-то было! Вот незадача! Куда она могла все положить? Софья тяжело заворочалась, позвала: - Павел… Павел…
Приоткрыла глаза.

Часть 3.
Муж в это время проводил совещание с ближайшими друзьями, вопросы решались не шуточные. Ледяной палец провел по его позвоночнику, мужчину от этого перекосило. Он явственно услышал голос Сони, она его звала. На несколько мгновений Павел зажмурился, тяжко вздохнул. Наваждение прошло, оставив неприятный осадок в душе.
- Так что будем делать? Что молчишь? Ждем только твоего ответа, - соратники были настроены очень решительно.
Дальше все пошло, как положено. Обычно.
- Где деньги? Где пакет? – обозлено спросил Иван.
- Дай пить, жажда мучит, -  женщина села в постели, взяла с тумбочки свой высокий стакан с вишневым соком и  выпила весь, - не скажу… Бросай ты это!
И упала, уже не реагируя на его вопросы. А ответ оказался простым. В ее прикроватном шкафу на нижней полке нашлось все, а для конспирации Соня прикрыла искомое своим нижним бельем.
Он глубоко вздохнул, что пора за работу. Трое уже звонили, спрашивали: что и как? А главное: когда?
Через десять минут он вышел из квартиры.
Слишком большая доза снотворного, как правило, раздражает желудок и вызывает рвоту. Если после этого он был тщательно промыт и оказана медпомощь, особого вреда не наблюдается. Как правило, такие фокусы вызывают интерес у психиатров: - Почему именно человек пожелал покончить жизнь самоубийством? Ну и предоставляется соответствующее лечение.
В этом случае, доза была небольшой, но достаточной. Она вызвала угнетение деятельности легких, и женщина умерла, просто перестав дышать.
Уже после семи часов вечера Павел вернулся домой и обнаружил труп жены. Вызвал скорую помощь и полицию.
К десяти часам вечера пришел домой и Иван. Мысль о том, что именно он виноват в смерти матери была  невыносима. Он любил ее по-своему, а зла причинить не хотел. Так уж случилось… И он ни в чем не виноват. Он четко продумал, как и где провел то злополучное утро, опробовал все на зубок. Вроде придумал точно, аккуратно, не подкопаешься. Так вполне могло быть. Почему бы и нет? А раз так, значит, именно так оно и было, а по-другому и быть не могло. Самоубийство это, вот что. А он искренне сожалеет и горюет. Потихоньку сам Иван в это поверил и успокоился.
Ни муж, бывший на работе, ни сын погибшей, чье алиби подтвердили трое самых лучших друзей-потребителей, под подозрение не попали.
Но Илья Ильич решил допросить сына, и точно выяснить, где тот был в то утро.
Вопросы стандартные и простые, на его взгляд и ответы должны быть такими же. Разговор не должен был занять более часа. Счас! Не на того напал!
Иван разливался соловьем по весне. Как человек образованный и начитанный, старался все объяснить объемно и точно. А для того чтобы это сделать начинал с сотворения мира, но тут бедолаге мешали какие-то посторонние обстоятельства, типа, теорий о вмешательстве в естественный ход истории человечества инопланетян или например, ящероподобных злодеев с Альфа-Центавра. До сути дела добраться было просто невозможно.
Лучшей защитой от неприятных вопросов является ледяное спокойствие и ответы, заранее выученные и согласованные с адвокатом, а от них ни на шаг в сторону! А лучше всего укрыться за его (адвокатской) спиной, а лучше за двумя,  и так это хитрюще посматривать на следователя и таинственно молчать. Однако такой финт не дешев, и заранее требует подготовки к преступлению: выбор адвокатов, причем наилучших, оплата их услуг, согласование неких вопросов насчет мгновенной связи и помощи, и подробная консультация на тему: что если…? Ну, а потом можно пускаться во все тяжкие! О-о-о!
Политика, избранная Иваном, довольно глупая. Легко можно поймать парня на противоречиях и добиться признания в чем угодно. Но это не сработало. Иван, рассказывая как провел то утро, начал с критики Демосфена, страшно ругал Наполеона. Видите ли, последний скрывал свой рост 1.70 сантиметров ото всех в целях конспирации, в истории так и осталось мнение, совершенно ошибочное, что он был чуть ли не карлик и едва достигал полутора метров. Досталось и герцогу Фердинанду, затем непостижимый скачек сознания и утверждение, что Иуда не мог повеситься на осине. Не росли там в то время осины, да и сейчас не растут! Климат не тот!
- Значит так, мы выяснили, отчим ушел в семь часов утра. Ваша мать встала в восемь и после душа пришла на кухню. Это так?
- Истинная правда. Могу засвидетельствовать перед английским парламентом и королевой.
- Что она приготовила себе и вам на завтрак? Сосредоточитесь и точно отвечайте на вопрос. Что именно?
- Так я же и пытаюсь вам все рассказать в пятый раз. Да ничего она не готовила. Сам нарезал и подсушил белый хлеб в Св-печке, намазал маслом и яблочным мармеладом  ломти и съел. Чего уж там!
- А осина при чем?
- Как это? Не правильный перевод! Ведь отнюдь не яблоко Ева предложила Адаму. А плод! С какого дерева неизвестно! Тайна! Вот если бы вы этим вопросом занялись, толку было бы больше. На яблоко переправили намного позднее христиане, что можно было более понятно объяснить народу.
- Ну а сама-то она завтракала?
- Нет. Налила себе кофе из джезвы, я приготовил для двоих, и ушла к себе. Еще забыл сказать, три чайные ложки сахара в чашку положила. Запишите все точно! А вот почему про Демосфена не записали? Это так важно.
- До какого времени она была в кабинете?
Илья Ильич ожидал, что  придурок опять начнет нудную пропаганду неизвестно чего, но на этот раз он был краток до изумления, видимо, сам подустал.
- Я ушел из дома около 11-30, или чуть позднее. До этого времени немного плавал по сайтам  в Интернете, музыку послушал.  Ко мне мать не заходила, а я ее не беспокоил. Во-первых, приболела, во-вторых, у нее неприятности на работе. Она все утро звонила коллегам. Вернулся только вечером, когда отец уже был дома.
- Ну а потом?
- Около 12 был у Антона. Там уже сидели парочка друзей, ну а через час-полтора подошли две подружки… и мы очень были заняты. Надо уточнять чем? Нет? Отчего же? Вот Кама-сутра настой-чиво рекомендует некоторые позиции… Вот даже слушать не желаете?  Зря! Очень полезно для здоровья! Давайте-таки, все расскажу подробно! Значит, так…
- Хватит идиотничать! Может быть, Софья выходила в туалет или на кухню? Какие-то лекарства принимала или просто за чем-то.
- Не знаю. Из своей комнаты выходил, но ее не видел. Может, и ходила по квартире, разве теперь узнаешь? А про лекарства ничего не знаю. Телефон семейного врача, который ее лечил, назову по памяти. Звонил сам иногда.
От страшной трескотни разболелась голова, Илья Ильич с удовольствием выгнал дурака из своего кабинета, а затем допросил его друзей и подруг, вызванных повесткой. Те подтвердили слова Ивана. Сомневаться в том, что так оно и было, причин не осталось.
Но Илья Ильич и во второй раз вызвал Ивана на допрос, заподозрив корыстный мотив.
- У меня? Интерес? – у подозреваемого вылезли глаза от удивления, - Шутить изволите? Я потерял мать, способную вытащить из любой передряги. А деньги? Это даже не смешно! Я же учусь и живу за ее счет…
Он осекся и поправился: - Учился и жил. И вот что теперь? Работать идти? Откуда деньги брать? Нет тут никакого расчета. Если бы знал, что так получиться, остался бы дома и не допустил бы ее смерти. Теперь у меня больше проблем, чем было. А вы говорите заинтересован! Что говорит Антон? Я в тот день пришел к нему в 12 часов, и там уже собралась компания… Вот знал бы к себе никуда не пошел! Дома сидел.
Чужих в доме не было. Оставалось только одно предположение: самоубийство.
Нашлись и веские причины, как-то: неприятности на работе, вопрос, оказывается, стоял даже об увольнении излишне строгой для подчиненных руководительницы и строптивой и неуступчивой по отношению к начальству. Оно лично последний раз разговаривало с ней в тот день перед обедом на повышенных тонах. Так объяснил следователю И.О. директора банка, сомневаться в его словах не приходилось.
В браке оказалось тоже все не так благополучно, как казалось со стороны. Любящий и скорбящий (кто ж мог такое предположить?! вот горе-то!) Иван поведал следствию о разгульном отчиме-гуляке, который в последнее время страстно влюбился в свою бывшую жену, с ней же и изменял нынешней.
 - Извращенец! Что и говорить! Довел мать, - сурово обличал неверного  супруга преданный сын, - и ведь кто она? Ста-ру-ха! И как такое пережить? А мамочка была молодая и красивая-а-а…
Его слова подтвердил сторож авто мастерской Митрич. Хозяин обычно был вежлив и здоровался первым, а еще не делал лишних замечаний, ну вот если только по делу. За это он любил и гордился своим начальством, а потому расписал его амурные победы над приезжавшими дамочками на работу к своему любовнику во всех красках радуги. Кое-что сочинил, но, то  не от злости, очень уж похвалиться хотелось, ну а кое-что было истинной правдой, но об этом молчок! Не для широкой публики!
По сравнению с провинциальным лове-ласом, Зевс представлялся смущенным школьником с эротическим журналом.
Следователь все показания родственников и свидетелей выслушал, почитал заключение судмедэкспертизы. Были кое-какие мелкие неувязки, но в целом картина была ясна. Самоубийство.
Как ни странно, но особых угрызений совести Иван не испытывал.
Было как-то не до этого. Снят жесткий контроль, все требования сводились к нулю. А его дела шли в гору. Угнетало только одно. Домашним хозяйством никто не занимался. 
Отчим, по-видимому, переживал сильно смерть жены и с головой ушел работу. С пасынком встречался вечерами, да и то иногда. Тупо уставившись в телевизор, спрашивал: - Как дела? А ответ его не интересовал.
Однажды, не выдержав полной неухоженности, Иван строго спросил: - А как у тебя с Надеждой? Встречаетесь?
Павел повернул голову, посмотрел на него и промолчал.
- Это я к тому. Пусть дамочка живет у нас, закупает продукты, готовит, стирает, уборкой, наконец, занимается. Только чтобы мне не мешала!
С этого дня, если не все, то очень многое стало удобно. Невзрачное, тихое существо незаметно появлялось и исчезало, оставляя обед готовым, холодильник полным, а одежду идеально чистой и свежей.
Надежда узнала о смерти Софьи от любовника в тот же вечер, он был настолько расстроен, что совсем ничего не соображал. А ведь надо было организовать похороны и поминки. Она занялась этим, не беспокоя ни вдовца, ни его пасынка. Огромную помощь оказал И.О. директора. Тот с радости, что все так удачно разрешилось, и теперь претендентов на его руководящую должность нет, оплатил ресторан и сказал на траурном обеде скорбную речь, о том, какой талант в финансовой сфере потерял весь мир. И заплакал. Ведь не чужая, как бы то не было, своя.
Павел долго переживал потерю, но со временем боль утихла, а отношения с Наденькой стали более нежными и определенными. Он не раз и не два заговаривал о женитьбе, но тут же вспоминал Ивана: - Как мальчик без Сони будет жить? Я вот как страдаю, а он вообще потерял мать. Не могу просто так взять и уйти. Будем ждать.
Если бы причина таких переживаний услышала подобное, то искренно изумилась. О своих страданиях он даже и не подозревал.
Иван не был холодным и бездушным эгоистом, а Софу по-своему любил и уважал. Так получилось, он ни в чем не виноват, все это осталось во вчерашнем дне, а сегодня надо было подумать о завтрашнем.
Когда любовник рассказал о предложении Ивана, Наденька ушам своим не поверила. Какое счастье! И тут же взялась за работу. Постепенно наладились отношения в новой семье.
Так продолжалось около года. А потом туча, нависшая над головой паренька, грохнула и разразилась мощной молнией.
В тот день Надежда долго хлопотала на кухне. Муж заказал к ужину запеченное мясо, и  она старалась приготовить его как раз к  его приходу. Запахи дразнили и будили воображение.
В дверь коротко позвонили, женщина открыла. Приятеля Ивана знала хорошо, а потому беспрепятственно  пропустила его в комнаты. Чуть позднее пришел Павел, он сразу же отправился на кухню. Немного поев, узнал что сын, так он называл Ивана, не один. А потому и решил пригласить двух студентов к столу, а заодно и расспросить как дела. Он тихо постучался, приоткрыл дверь и замер на пороге.
Под оглушающие аккорды безумной музыки два приятеля стояли около большого стола. В середине лежали расфасованные пакетики с дурью, которые считал и складывал в сумку гость, а хозяин упрятывал толстую пачку мелких денег в карман.
- Значит так, завтра выходные. Можем отправиться в «Развеселую утку», там много наших тусуются, сбыт обеспечен. Но этого мало, надо расширяться.
- Там Козьма.
- Знаю. Не так страшен черт, как его малюют. Хотя бы разведаем что к чему.
Все было ясно и без подробных объяснений. Павел закрыл дверь и ушел к Надежде, решив поговорить позднее с Иваном наедине. Мужчина смотрел в коридор и молчал. Ждал.
Дружок в гостях не задержался. Юркнул в дверь и был таков, а удачливый торговец зашел в кухню и сел рядом с отчимом.
- Подавай свое коронное блюдо, сейчас хвалить буду!
Надежда поставила тарелку с едой и вышла из комнаты. То, что сейчас начнется серьезный  мужской разговор, ее пугало. Таким разозленным Павла она еще не видела.
- Значит, наркоман и торговец наркотиками.
- Что надо? Пшел вон из кухни! И что за манера портить аппетит? Подслушивал под дверью! Хам! Никакого воспитания! Холуй! Мог бы, и постучать или позвать из-за двери! Нет! подгладывал! – обличив отчима в страшных грехах, Иван успокоился, - А насчет твоего вопроса: да, давно. И  мне это нравиться. Бросать не намерен ни при каких условиях. А тебе, придурку, совет: в мои дела не лезь! Убью!
Иван всерьез занялся мясом.
Павел внимательно его выслушал и молчал. Говорить не мог, так яростно сжимал зубы, что они скрипели.  Что-то черное, мягкое, непонятное заволакивало сознание, на поверхности осталась только ярость. Ее причины он сейчас не понимал, да и потом этот вопрос остался неясен. Почему вдруг этот мягкий, бесконфликтный человек буквально взбесился и был готов разорвать любимого пасынка? Тени в углах беспокойно зашевелились.
Он отправился в комнату пасынка, вывернул все ящики стола. Обнаружился упаковку с чистым порошком и деньги. Он выложил все на столешницу, потом взял небольшой пакет и отправился в туалет, где, не закрывая двери, разорвал его и начал вываливать содержимое в унитаз.
Прибежавший на шум Иван хватал его за руки, дико орал: - Положи! Отдай! Сволочь!
Это был шок. Он купил наркотик на очень крупную сумму, отдав оптовику буквально все свои деньги. А потеряв купленное, оказался бы на мели на долгое время.  Это был очень чистый порошок, смешав его с содой или с чем угодно, можно было продать и получить сумму на порядок больше. Но теперь об этом  можно было забыть. Такая финансовая пропасть могла убить кого  угодно. Не стало маменькиного, огромного кармана, набитого под завязку деньгами. А с этого нищего идиота какой спрос? Он не в состоянии себе нормальную машину купить!
Теперь он должен был заботиться о себе сам.
Парень попытался оттолкнуть отчима, но тот стоял, даже не  шелохнувшись. Высыпал спокойно и методично, а потом нажал слив. В отчаянье Иван выхватил опустевший пакетик с остатками и взвыл: - Что делать? А-а-а!
- Ничего! Успокоишься и садись за дипломную работу, - отчим спокойно смотрел на непутевого пасынка.
Тот плохо контролировал себя, дергаясь, сбегал на кухню, и, прихватив огромный нож для мяса, влетел в небольшую ванную комнату.
- Убью! Убью! – орал он, уже совершено не понимая, что происходит, замахнулся и попытался ударить обидчика.
- Щенок! – тот попробовал перехватить руку, но не удалось. Парень вывернулся и пошел в лобовую атаку. Все, шутки кончились.
Теперь разойтись миром не получилось бы никак. Вторая попытка оказалась более сокрушительной. На этот раз Павел вывернул  руку с ножом, отнял оружие и толкнул противника  в сторону. Иван снова кинулся на него, пытаясь задушить. Мощный удар сломал ему ребро, а лезвие ножа глубоко проникло вглубь тела. Несчастный сполз по стене, пытался вздохнуть, но только пускал кровавые пузыри изо рта.
Павел ошеломленно смотрел на него, его трясло и мотало во все  стороны.
- Беги, беги, - шептала Надежда, вытаскивая мужа из ванной комнаты, - я вызову скорую. Он жив, просто ранен. Легко! Иди!
Павел вышел из подъезда, направился к машине, сел за руль и поехал. Куда сказать не мог, выехал какими-то дворами и закоулками на оживленный проспект.
- Почем я ушел? Что с сыном? Как он? Мне надо срочно к нему! – мужчина нажал педаль газа и на красный свет проехал перекрестке. Тут же зазвучала трель свистка и завопил громкоговоритель: - Машина номер… остановитесь. Прижмитесь к обочине.
- Что сказала Надя? Просто ранен? А она вызывает  скорую помощь? Конечно! – и он успокоился. Это был его номер.
Патрульная машина стояла недалеко, и он послушно подъехал к ней, заранее готовый к объяснениям и вышел из автомобиля.
 Блондинка, выезжавшая из магазинной парковки, задела его капот и развернула его машину. Работник ГИБДД подошел очень вовремя и все рассмотрел в подробностях.
- Значит, так ряд нарушений на лицо… Будем оформлять все подробно и по порядку. Начнем с вас. Вы нарушили…
Вся эта карусель заняла около трех часов, работник ГИБДД оказался очень принципиальным, это был его первый выход на работу, а потому сделал все как полагается.
Когда Павел выскочил из квартиры, Надежда зашла в ванную комнату и ахнула. Потом собравшись с силами, сказала себе: - Он жив! А значит, ничего страшного не произошло!
Она обернула рукоятку ножа мягкой туа-летной бумагой, потянула на себя.
Тут Иван не открывая глаз, жалобно вздохнул, и замолчал, а в огромное зеркало сильно ударило что-то невидимое. Оно треснуло на три части, но не развалилось.
В кривом осколке отразилась хозяйка. Бедная и лохматая, с огромными выпученными глазами, с развевающимся куском нежно-желтой бумаги в поднятой руке. Дикое и страшное зрелище. Женщина первым делом выбросила намокший кусок в унитаз и смыла.
Она испугалась так, что выскочила из квартиры, даже не закрыв дверь. Женщина забралась на лестничную клетку этажом выше и уже оттуда стала звонить в полицию и скорую помощь. Зачем медикам? Неизвестно, по привычке. В том, что произошло, она разобралась четко.
Антон, дружок Ивана, вышел из теплой и уютной квартиры Ивана и оказался под дождем. Пока дошел до остановки, сильно вымок. Автобуса только что отъехал, а следующий придет через двадцать минут.
«Что-то я явно поспешил, можно было напроситься и на ужин. А что такого? Хоть попробовал бы мясца! Очень уж вкусно пахло. А может еще не поздно вернуться? Да нет, наверное, уже все съели!»
Он засунул руки в карманы, вытащил мелочь, посчитал. «И что я, дурак, выскочил как оглашенный? Можно было остаться, ведь у Ивана имелись и деньги, и дурь. Выпросил хоть что-нибудь или украл хоть несколько купюр покрупнее. А я даже и не попробовал сделать хоть что-то! Дурак! Почему у него все, а у меня ничего? Несправедливо! Нет, далеко идти, да его и не обманешь! Кстати, где мой телефон?»
Оказалось, что вместо добычи он понес ощутимые потери. Навороченную штучку он оставил у приятеля. Теперь вопрос о возвращении был решен.
На самом деле, телефон завалился за подкладку кармана куртки и спокойно там лежал. Но Антон искать его с пристрастием не стал, а пошел обратно.
Дверь была открыта, а в квартире никого не было. Он вошел и позвал друга. Дверь ванной комнаты отворилась, незваный гость заглянул за  нее и оторопел. Иван полулежал, весь в крови и закатив глаза.
- Кто же тебя так? Звери … я же только что ушел?! Когда же успели? - гость так испугался, что тихо бормотал, -  Как же тебе помочь?
Он схватил нож и попробовал его вытащить, но не смог, кровь  хлынула из раны, запачкав одежду гостя, но тело не шелохнулось.
 - Убили! Тут я не помощник, разбирайтесь сами как хотите! Надо уходить!
Парень уже направился к выходу, но его взгляд наткнулся на злополучный пакет, в нем оставалось довольно много и хватило бы надолго. И Антон не удержался. Нюхнул полной дозой и… мир рухнул.
Надежда видела, как приятель пасынка вернулся, но осталась стоять наверху. Зашла в квартиру вместе с медиками, те немедленно вызвали полицию. Иван был мертв. А вот увидев его дружка, женщина удивилась. В карманах Антона обнаружились пакетики с расфасованными дозами, а в руках он держал пустой пакет. Его в тяжелом состоянии,  отправили в больницу, но и он умер по дороге, не приходя в сознание.
Сразу же была опрошена Надежда. Она объяснила все так: - Была на кухне. Иван поел, ушел к себе. Потом была у себя в комнате, Разбиралась в шкафу, шила себе юбку. Слушала радио.
Действительно, какие-то тряпки и лоскуты лежали на столе, а машинка была в рабочем состоянии.
- К Ивану пришел его дружок, они в ком-нате сидели тихо, а потом начали ругаться. Он запретил мне даже близко подходить к его кабинету, убиралась там только под его присмотром. Так что я ничего не знаю, что там было.
У него громко звучала музыка, так  что о чем шел разговор, когда вышли в кори-дор – не знаю. Когда орать стали уж очень сильно, я выглянула из двери. Они стояли около ванной комнаты. Через некоторое время стало тихо, и я вышла и увидела это, а потом сидела на лестнице до приезда врачей. Очень уж мертвых боюсь.
- Как же вы могли не слышать, что происходит в квартире? Кто-то уходит, приходит, делает что хочет.
- Постройка старая, стены толстые,  а у него гремела музыка. Да и злился он, если ему мешали. Так я старалась не показываться на глаза.
Она несколько раз моргнула, потом стала смотреть на потолок, силясь сдержать слезы, но ей это не удалось.
На последующих допросах честно таращила глаза на следователя, отвечала именно так, от раннее сказанного не отклонялась ни не йоту. Когда ее специально путали, чтобы уличить во лжи, плакала и твердила только одно: - Ничего не знаю, ничего не знаю…
Расспросы Павла только подтвердили слова женщины. Она была на положении скорее домработницы, чем гражданской супруги хозяина дома. Иван только терпел мачеху, учитывая, что от хозяйственных дел уйти не удастся. Кто-то должен их делать?
Мельтешения и возни прислуги около двери он бы не потерпел ни за что.  Держал в строгости обоих домочадцев.
Как бы то не было, в короткий промежуток между  приемом пищи и звонком Наденьки, его убили, а дурь частично высыпали в унитаз, а остальное оказалось на полу. Вот этого бы Антон делать не стал, даже если бы сошел с ума. Был кто-то еще. Невидимый, злой и очень хитрый.
Павел приехал уже после всех, его наскоро опросили, а что именно произошло подробно он узнал от Наденьки, по ее словам, злодей Антон что-то не поделил с дружком, вернулся и радостно добил несчастного, а тот  ведь уже был вполне жив и здоров. Что их жалеть, оба дружка были заядлыми наркоманами.
Что и говорить, стройная версия, а главное, очень удобная для Павла. В нее он поверил сразу и без лишних вопросов. Потом так и объяснял следователю, а про то, что был дома и ругался с пасынком, более того, подрался, решил молчать. Это дело семейное, к Антону никакого отношения не имеет.
Но все было не так просто. Были и такие вопросы, на которые не было ответа.
Удар такой силы мог бы нанести крупный, высокий мужчина, а не худой и невысокого роста наркоман. Так кто это сделал?
По свидетельству соседки, сидевшей на лавочке, никто из посторонних ни входил и не выходил из подъезда. Или она не видела. На лавке дамочка оказалась уже после всех событий и толком ничего объяснить не могла.
Субтильная мачеха исключалась из списка подозреваемых, она бы могла убить злобного таракана, но никак не взрослого и сильного парня.
А вот отчим подходил на эту роль очень замечательно. Но был составлен протокол работника ГИБДД, где четко указывалось время происшествия, сомневаться в котором не было смысла.
- Во сколько вы уехали с работы?
- В 18-30 или около того. Может быть позднее.
- А где были больше часа? Вас задержали сотрудники около 20-00?
- Не знаю, - мужчина посмотрел на Илью Ильича, лицо у него вытянулось.
- Как же так? Вы уехали с работы и отправились домой? Или заезжали куда-либо еще?
- Нет, я задержался на работе, читал отчет, конец года, знаете ли, а на часы не смотрел, - мужчина уже пришел в себя и был готов врать и дальше, - уехал, как закончил.
Следователь засомневался, больше часа потеряно неизвестно где, а в это время убивали его пасынка. Было видно, что Павел его любил, и, по-видимому, очень переживал его смерть.
Чуть позднее Илья Ильич доехал до авторемонтной мастерской и поговорил со сторожем. Тот объяснил все четко: - Поздно уехал в тот раз. Все уже разошлись, ну а он последний, значит. Суббота ведь. Я пришел на работу в 18-00, чаю попил, то, се. Потом телевизор включил, там новости шли, а тут хозяин сигналит, выпускай, значит. Это точно было после 19.30. Я открыл ворота, он уехал. В тот день дождь лил, но я все равно по территории прошелся.  Проверил замки на дверях мастерских. Потом Шарик с друганами прибежал. Собаки наши приблудные, ну и покормил стаю. Хлеб там, кости. Голодные, бездомные, но охраняют честно. Гавкают, если что, громко. Покурил пару сигарет. А что такого? Потом вернулся в сторожку. Включил опять телевизор, смотрел фильм. Вроде все.
- По какой программе новости смотрели?
- Какой всегда, …(он назвал известный канал).
- Это точно?
- Да, я всегда их смотрю. Погоду слушаю обязательно.
- Во сколько вернулись в сторожку?
- Фильм уже шел.  Где-то около 21-00.
- Что ж, два часа на улице были? Не замерзли?
- Не знаю, может быть, - Митрич как-то растерялся, - дело наше такое – за порядком смотреть.
Он вздохнул, почесал макушку: - Платят мало, но вместе с пенсией хватает. А как вот у вас зарплата? Большая?
На такие вопросы Илья Ильич отвечать не стал. Теперь все было ясно. Ушел с работы Павел позднее, чем сказал. А значит, все сходилось. Случайно наткнулся на патруль, а на месте задержался надолго, приехал уже после скорой помощи и полиции.
Про то, что новости Митрич смотрел по другому каналу, он вспомнил  лишь дома. Но прийти с таким заявлением к дотошному  следователю побоялся. Когда-то по молодости случайно оказался свидетелем драки и убийства. Нервы потрепали славно, чуть сам под статью не попал. Когда разобрались во всем, выпустили. Но с тех пор зарекся попадать в какие-либо уголовные дела. А тут такое! То супружница Павла себя порешила, то сынка зарезали! Решил так: - Хозяин хороший, что и говорить. Молодец, такое дело держит! А во всем остальном пусть разбираются, кому положено, мое дело - сторона.
Выяснив все вопросы со временем, Илья Ильич заинтересовался другим.
- А вот почему в тот злополучный день вы возвращался домой так поздно и ка-кой-то замысловатой, кривой дорогой?
- Не знаю, так получилось.
- А почему ехали долгой дорогой?
- Это как? – удивился Павел.
- Может быть, проще по прямой? А вы крюк сделали? Зачем?
Часть 4.
Тот растерянно молчал. Потом пожал плечами.
 - Не могу сказать. Извините, устал очень.
- Несколько вопросов обязан задать.
Илья Ильич заподозрил, что Павел и Надя были заинтересованы в смерти пасынка. Возможно, были ссоры или недоразумения с отчимом или его женой. Или, например, через полгода Павел рассчитывал получить хорошее наследство. Капиталы, доставшиеся от матери были не большими, но все же...
Но к его удивлению, оказалось, ничего этого и в помине не было. Жили дружно, а Наденьку парень считал за прислугу, к качеству ее работы претензий никаких не имел, а остальное его не интересовало. Большую часть денег, доставшихся от матери, Иван потратил неизвестно куда, впрочем, это и понятно. Роскошная жизнь дорогого стоит.  Автомобиль поменял на более престижный. Но у Павла и Наденьки были свои автомашины, и чужая машина была ни нужна никак. Университет парень совсем забросил, не считал нужным появляться на занятиях. Бездельнику и лодырю светило отчисление за неуспеваемость и армия, но это его никак не волновало.
Знал ли об этом Павел? Может, из-за этого были вопросы?
Знал, но старался держаться в стороне, по принципу: «Моя хата с краю, ничего не знаю». На хитро поставленные вопросы Ильи Ильича сказал так: - Это были его деньги. Куда и как тратил, мне не говорил, да это и так ясно. Такая жизнь способна съесть любые деньги.
Ответ, куда же девалась меньшая часть, появился намного позднее. Когда заинтересовавшийся этим вопросом Илья Ильич выяснил, что парень заплатил крупному поставщику, рассчитывая получить солидный барыш с дури. Но к Павлу и его жене это не имело никакого отношения.
- Когда выдадут тело сына? – мужчина потер лицо руками, - Договориться надо о похоронах. Так-то уже все готово, ждем только этого.
- Можете забирать. Вот документы. Подъезжайте …
Он все очень толково объяснил, Павел тщательно все записал.
- Что ж, больше не задерживаю.
- До свидания, спасибо.
- Не за что.
По горячим следам поймать убийцу не удалось, дело обрастало всевозможными справками, свидетельствами, протоколами, но с места не сдвигалось.
Ивана похоронили рядом с матерью. Семья из двух человек тихо и мирно зажила в опустевшей квартире. Казалось, что ничего не изменилось, но это было не так.
Павел понимал, что Надя, если и не рада смерти сына, то не горюет, как он, это точно. Для нее гибель Ивана стала освобождением от постоянного угнетения и унижения. Она задышала спокойно и легко. А заботили ее лишь его страдание и самочувствие.
Часть 4.
Пока преступная парочка была под подозрением и подвергалась допросам, они были сильные, сосредоточенные и вдвоем. Друг за друга горой. А вот когда все успокоилось, напряжение спало, оказалось, что дружная семейка порознь, каждый сам по себе.
Началось все с кошмарных снов. Он в который раз видел жуткий кошмар, участвовал в нем. Перестал спать спокойно, тщательно скрывая ото всех свое состояние. Начал принимать снотворное, но тогда от ужаса происходящего невозможно стало очнуться.
А потом и вовсе начались страшное.
Как-то ночью в гулкой тишине в коридоре послышалось непонятное треньканье, затем звук стал четче. Надя спала, а Павла охватил дикий ужас, он лежал, не в силах встать и включить свет.  Потом сильный удар в стену, как кувалдой. Ко-вер  сделал звук каким-то приглушенным, расплывчатым, глухим. Мужчина замер. Это  произошло именно в их спальне, а не за стеной у соседей. Он определил это четко. Надя проснулась, когда все стихло.
- Кто? Что? А это у соседей… Давай спать, надоел этот чертов алкаш!
И она повернулась на другой бок, и тихо засопела, а вот ему не спалось. Было страшно. Но в эту ночь так больше ничего ужасного не произошло. Он поворочался и заснул спокойно.
 В другой раз с книжной полки слетели толстые тома. Одна, через несколько минут – вторая, небольшой перерыв и они посыпались  одна за одной. Он так испугался, что ждал только одного, когда все это прекратится. И тишина наступила, встать и посмотреть в чем дело мужчина просто не мог. Утром Надя поставила на место томики, сказав: - Стены в доме кривые, вон как полку перекосило, вот все и свалилось.
После этого надолго все успокоилось, а Павел стал чувствовать себя лучше и успокоился.
Как-то войдя в ванную комнату, увидел чудовищную картину. Все было так, как будто произошло все только сейчас. Иван с ножом в груди хрипел, пуская кровавые пузыри изо рта, беспомощно водя руками по полу. Павел захлопнул дверь, а когда открыл, оказалось, что света нет, лампочка перегорела. А в комнате никого нет. И опять Надежда объяснила все это очень спокойно.
- Вот ведь печаль. Это уже четвертая за неделю. Проводка старая, напряжение скачет туда-сюда. Может ее поменять?
- Делай сама, деньги знаешь где.
Он прошипел сквозь зубы, а  отпустило только через час, на работе.
В другой раз он остановился у магазина, решил купить жене сласти к чаю. Та та-кое уважала, но не злоупотребляла. Только на праздники. Надо экономить. Кому и зачем? Он был не то что богат, но вполне обеспечен. Такие радости допустимы каждый день!
Он припарковал машину, вышел, отправился в магазин. А когда вернулся, около автомобиля стоял … Иван. Живой и здоровый. Он улыбался, просил довести до дома. Павел так опешил, что молчал.
- Это недалеко. Да вы, наверное, знаете… - парень назвал адрес Павла. Собеседник вздохнул и облокотился на капот, всмотрелся в незнакомца. Это был не Иван, а совершенно другой человек. Явно откуда-то из восточных республик. Эмигрант! А еще этот акцент! Как он мог так перепутать? Теперь понятно, почему никто не хотел ему помочь.
- Вам плохо? Может, скорую вызвать? Так я позвоню. Сейчас, - он стал набирать номер на телефоне.
- Не надо. Куда, вы сказали, вас везти?
– хрипло и с трудом проговорил несчастный, уже пришедший в себя.
- Да на проспекте, тут близко. Жена стиральную машину купила, да как такую коробку тащить, неудобно.
Из тени дерева выступила беременная девушка, застенчиво улыбаясь, сказала: - Мы заплатим, пожалуйста, помогите.
- А что на такси денег нет? – Павел ос-мелел.
- Нет, - вздохнула она, - хотели хоть какую-нибудь, а взяли самую дорогую.
- Садитесь.
Против своей воли, только потому, что так все счастливо обошлось, он помог загрузить стиральное чудо в багажник,  потом доставил их на место.
- Подождите, сейчас деньги принесу, -  и девушка ушла в дом.
Он уехал, не стал дожидаться. А потом понял, в чем дело. У парня куртка была такого же цвета и модели, как и у Ивана. Но, конечно же, о качестве и говорить не приходилось. Но все равно странно. Неприятно. Он рассказал все Надежде. Она не удивилась: - А что тут такого? Сейчас рано темнеет, вот и спутал.
- Около фонаря и освещенной витрины?
- Ерунда это! Выброси из головы. Пойдем ужинать – жена нежно обняла его и поцеловала.
Страхи уже отступили в темноту, казалось, навечно.
Через неделю он открыл дверь своим ключом, но та приотворилась на небольшую щель, стальная цепочка мешала открыть ее до конца. Так закрыть ее мог тот, кто находился дома.
- Надюша, скорей открывай! Я привез кое-что! Тебе это понравиться.
Мужская рука убрала преграду, дверь широко распахнулась, в проеме стоял сын. Он, как обычно, приветствовал Павла: - А, папаша. Ну, заходи, заходи! Ждем-с.
И ушел по коридору в свою комнату. Там звучал тяжелый рок.
У Павла подкосились ноги. Кое-как он вошел и остановился у вешалки.
- Что стоишь? Раздевайся. Твоя мамзель приготовила отличный ужин. Проходи на кухню, - сын выглянул в коридор, - я сейчас.
Не раздеваясь, мужчина прошел в кухню и там сидел до появления жены. Она изумилась, найдя его в таком виде. Выключила громыхавший басами компьютер, сняла с Павла верхнюю одежду, переобула, накормила и уложила спать. А сама долго смотрела в темное  окно, понимая, что муж явно неадекватен и требуется серьезное лечение. Но сказать себе это было страшно. От одной такой мысли ее начинало заваливать набок. Психиатр, шизофрения, содержание в диспансере. Боже мой! Как это пережить?
Между тем, на пару недель все успокоилась. Павел стал весел и доволен, вплотную занялся работой, а она была просто счастлива.
А потом начался кошмар. Она давно уже начала ремонт и теперь добралась до комнаты Ивана, собираясь ее полностью переделать, но Павел не позволил.
- Зачем и почему? Иван живет там, пользуется комнатой, всем доволен.
- Кто живет? Где?
- Иван – в своей комнате. А разве ты его не видишь? Он разговаривает со мной, иногда сидит рядом. Тогда-то он выжил, был долго в больнице, а сейчас вернулся. Иван!
Дверь в спальню пасынка открылась, пасынок улыбнулся Наде и подошел к отцу, обнял его.
- Ну что теперь скажешь?
Она ухватилась за стол, голова закружилась, тошнота подкатила к горлу, и женщина потеряла сознание. Очнулась уже раздетая в своей постели, уверила себя, что это  только сон и успокоилась. Послышался страшный  грохот из ванной комнаты. На негнущихся ногах Надя поспешила туда. Жуткая сцена повторялась вплоть до мелочей. Около убитого Ивана на коленях стоял муж и горько плакал. Не веря себе она потрогала сидящего и хрипящего парня. Рука коснулась его одежды, а потом окрасилась кровью. Потом ее рука соскользнула на его пальцы. Кожа была прохладная и липкая от пота. В том, что это был настоящий, живой Иван сомнений не было.
Это был такой ужас, что она могла только смотреть и не дышать.
Но кошмар растаял как туман, Павел некоторое время сидел на полу, потом решительно встал и сказал: - Так дальше жить нельзя. Пойду к следователю, все расскажу честно.
Он пошел на кухню, налил стакан забористого коньяка, выпил и закусил соленым огурцом. Но обращая внимания на жену, оделся и ушел. Надя побежала вслед за ним.
Илья Ильич сидел у себя в кабинете, занимался «бумажной» работой. Длительное и нудное занятие требовало огромной силы воли и мужества, в любой случае не меньше чем короткая и яркая схватка с преступником.  А тот, явился, в углу не запылился, но как-то криво. Дверь резко открылась и …
Павел споткнулся в дверях кабинета, упал, проехался на коленях по полу, уткнулся в письменный стол и закатил истерику. Он бился головой об крепкий дуб, методично передвигаясь к углу, видимо, решил там покончить жизнь самоубийством, разбив головушку об  казенное имущество. При этом дико орал: - Это не я! То есть я! Но не я! Я во всем виноват! Судите меня! немедленно!
Илья Ильич так изумился, даже растерялся. То ли буйный отчим сошел с ума, то ли желает сделать чистосердечное признание. Было совершенно непонятно. Он вызвал охрану, трое дюжих мужиков повалили гостя на пол, завели руки за спину и надели наручники. Посадили на стул. Тот как-то притих, только поглядывал с угрозой.
Тут прибежала его жена Надежда и заявила: - Павел тут ни при чем! Напился вчера, сволочь, а сегодня добавил. Это сделала я! Сажайте быстрее! Где тут у вас казематы?! А-а-а!
- Успокойтесь, вот воды выпейте.
- У-у-у! Не хочу! В тюрьму желаю! А-а-а!
- Надя, что ты так кричишь? Зачем пришла? Это я виноват! Во всем! Я и тебе всю жизнь испортил! Уехал тогда, бросил тебя одну с ребенком. Как я мог? Ты все простила! А я! О-о-о! Помогите хоть кто-нибудь!
- Семейный скандал надо устраивать дома, плотно закрыв окна и двери. Ко мне зачем пришли? – Илья Ильич теперь, после того, что стало ясно, что супруги решают бытовые проблемы, а на него никакого внимания не обращают, был готов ко всему.
Павел как-то поостыл, сидел в неудобной позе, а стальные наручники больно защемили кожу на руках. «Зачем я здесь? В чем надо признаваться? Иван ведь жив! А то, что было в ванной комнате, только показалось!» - ему было трудно собраться с мыслями, да и несчастную Наденьку было жалко. Она-то тут причем? Он молчал, смотрел на жену.
Илья Ильич достал дело, полистал.
- Есть, конечно, интересные вопросы…
Надежда посмотрела на него строго: - Павел пьян и неадекватен, а я не в со-стоянии отвечать, мигрень, знаете ли. Данные, полученные в ходе этих допросов, не имеют юридической силы, и не будут рассматриваться судом как доказательство вины. Это пытка. Запрещено.
- Эк куда вас, любезная, занесло. Еще расскажите мне про Гаагский суд. Я ведь только хотел спросить, зачем на прием явились? Уж какая-то причина для этого должна быть? А может, очень важная? – следователь прятал ухмылку в усах.
- Не можем самостоятельно решить семейные проблемы.
- Какие? Уж не об убийстве пасынка идет речь?
- Нет. Отнюдь, - обнаглевшая дамочка цыкнула языком как заправский вор, для полноты картины не хватало еще плюнуть на пол, - у вас есть постановление о задержании и ордер?
- Это какой? На обыск? Чего? Вашей квартиры? – он уже откровенно издевался, - если он вам нужен, оформим незамедлительно. В качестве основания укажу ваше личное требование.
Телефон звякнул, хозяин взял трубку, выслушав кваканье, сказал: - Буду. Давайте ваши повестки, подпишу. Но готовитесь, в следующий раз вызову сюда и чтоб никаких отговорок не было. Отвечать на вопросы точно и честно. Все.
Женщина встала, хотела подойти к мужу, но закашлялась. Павел посмотрел нее и в ужасе замер. Иван, появился за спиной жены и стал ее душить, у него потемнело в глазах, и он неловко упал со стула, потерял сознание.
Привести в чувство в кабинете его не удалось, вызвали скорую помощь. Медики забрали несчастного, а закончился этот день в лечебнице.
- Что с ним, точно сказать не могу. Понаблюдаем месяц, диагноз поставим, по-лечим, и все будет хорошо. Да не плачьте так, душенька, ничего страшного не произошло. Вот лучше скажите, до этого было что-то не так?
Внимательному психиатру Наденька рассказала все, но чуть сглажено, говорить всю правду о появлении пасынка просто было невозможно.
Доктор не спешил заканчивать разговор, долго присматривался к женщине, а потом сказал: - Обратитесь к врачу по месту жительства. Вам тоже требуется медицинская помощь. Хорошо?
Она согласно кивнула, но до дела так и не дошло.
  Женщина шла к остановке автобуса. Над головой шумели высокие и красивые ветви с обильной листвой. Вечные, могучие дубы о чем-то не спеша переговаривались.
Возвращаться в страшную квартиру она категорически не хотела, боялась. Но поехала женщина именно туда.  Ей казалось (что за безумные фантазии!), что если квартира будет пустой и неухоженной, а мужа там никто не будет ждать, то и он не вернется. Некуда и незачем.
Одной было совсем тоскливо, и Надя купила на рынку лохматого щенка, породу которого затруднился сказать и сам продавец.
- Наверное, такса, нет, не очень похож. Нет, это не крыса, или там свинка морская. Собака, точно! Берите, дамочка и не сомневайтесь. Пес защитит от  любых воров. Кусачий и злой!
Теперь стало намного веселее. А веселый двортетьер оказался на редкость забавным.
Через месяц разрешили свидание с Павлом, она увидела его и ужаснулась. Это был он и не он. Похудевший, постаревший, но такой родной и любимый. Он жадно и небрежно ел, глотая большие куски. Говорил нехотя. Покормив его, она вышла в коридор, и горько заплакала.
- Сильный невроз, могло быть и хуже, учитывая все обстоятельства. Пару месяцев полечим, и если рецидивов не будет, выпишем, - врач, только что вернувшийся из отпуска, был благодушен и весел.
Она поверила сразу: все будет хорошо! И уже успокоенная, пошла к автобусу. Впереди сидевшие тетки не громко разговаривали о своем, но тема ее заинтересовала настолько, что Надя подавшись вперед, внимательно слушала.
- Нет, это другое. Приведения это отдельно. Тут другой случай. Убитый не успокаивается, желает утащить убийцу в могилу, отомстить, значит. Но как? На короткое время обретает видимость плоти, вот как инкубы и суккубы, и является. Убить не может, но все равно добьется своего. Сводит людей с ума. Жуть.
- Да как же так? Такое невозможно!
- Очень даже.
- И что делать в таком случае?
- Не знаю, милая. Можно в церковь, можно к Захарии. Это уж каждый выбирает сам. Ну, что? На следующей выхожу.
И тетка, кряхтя и сопя, слезла с сиденья, подхватила необъятные сумки, поволокла их к выходу.
Надежда так и сидела, скрючившись. «Значит, это не было галлюцинацией! Вот как! Но что же делать? И кто такая Захария?»
Дома Наденька долго убирала кухню, а потом пришла в спальню и села рядом с постелью мужа в кресле. Спать не хотелось, а вот подумать обо всем случившимся, просто необходимо.
Дверь открылась, вошел Иван, сел на кровать, где спал ее муж и улыбнулся женщине.
Она просто не верила своим глазам, но реальность вот она и с этим уже приходится считаться.
- Опять… Ну сколько можно? – она даже не возмущалась, а растерялась, - никак свою смерть ему простить не можешь?
- Тут другое, так получилось. Вроде как он мне отомстил. Простить не могу, но и претензий нет. Тебе подробности знать не положено. А ведь я к нему хорошо относился, как к отцу.
- Что ж тогда так мучаешь? Отпусти. Пожалуйста.
- Хочется, вот и мучаю. Очень уж он впечатлительный. А почему это вдруг я не имею права стоять рядом с ним или разговаривать?
- Он же уже сошел с ума, а теперь мед-ленно умирает. Если бы у меня хоть что-то было, отдала бы не задумываясь, лишь бы ты оставил его в покое. Но мне и предложить нечего.
Она тихо заплакала.
- Отпусти его и не мучай, он ни в чем ни виноват. Так уж случилось.
- Как это так? Прирезал меня как свинью, и не виноват? Убью его, но сначала помучаю. А что плохого?
- Что хочешь? Может, я что-то могу для тебя сделать?
- Пойдешь в вечное рабство? Тогда он все забудет и будет жить счастливо, но без тебя.
- Давай, что уж сделаешь? Все равно так невозможно, ему хуже с каждым днем, - она горько заплакала.
- Любишь его? Даже такого? Сумасшедшего?
- Да, - теперь плотину прорвало, и слезы хлынули потоком.
- А ведь он всю жизнь прожил как медуза, куда волна тащит, туда и плывет. Тебя вот бросил, мать не любил, меня вот жизни лишил. Разобраться по настоящему, только мечтал о непонятном.
- Врешь ты все! Тебя-то как раз и любил! А-а-а! Про дочь и не вспоминал, а о тебе заботился все эти годы. Очень тебя прошу, прости.
- Вот видишь, еще одно преступление! А вот ты его сильно любишь?
- Да.
- Всю жизнь?
- Да.
- Да как такое возможно?
- Когда-нибудь ты это поймешь и простишь всех и вся. Прежде всего, это тебе нужно, а потом простят тебя, опустят, куда захочешь.
- Какие глупости. Может, я никуда и уходить не собираюсь.
- А ты мать видел?
- Нет, ее нет.
- Значит, ушла.
- Куда? – искренно заинтересовался Иван.
- Не знаю. Мне это недоступно.
- По-твоему, Соня простила меня?
 - Павел говорил, что больше трех минут она злиться на тебя не могла. Очень уж любила.
- Все ты врешь! Специально! – Иван чуть не плакал.
- Да, все ложь. Всегда, - она так измучилась, что и спорить не стала. Надежд не осталось никаких. И ни на что… Зло, как ливень затопило все, превратив жизнь в селевой поток, где в жуткой трясине бились друг об друга огромные валуны, поваленные деревья, тонны грязи. Спасения не было.
Она вытерла глаза, воспользовавшись носовым платком мужа, прочистила нос. Выпила холодной воды. Все, боец к военным действиям был готов, теперь даже смерть не страшна, терять все равно было нечего.
Вместо вполне живого и здорового Ивана около кровати находился незнакомый мужчина. Незнакомец был невысок, волосы у него были пепельные, какие-то смазанные, правильные черты лица. А внутри серых глаз клубилась абсолютная, бархатная чернота. Зрелище завораживало, притягивало, нельзя было оторвать глаз нового гостя. Голос, звучал повелительно, но не грубо: - Неужели бы добровольно отправилась в ад ради такого ничтожества? Так любишь?
- Да.
- Неубедительно как-то все это звучит. Вот зачем тебе это? Скажи.
- Я не знаю, так получилось.
- Таким медузам достается  все. Самое лучшее. Почему? Неизвестно. Загадка. Не понимаю, - он или оно помолчало, внимательно рассматривало хозяйку, та чувствовала, как ледяная рука проводит по ее плечам, потом проникло вовнутрь, и взяла сердце женщины в ладонь, чуть сжала. У Наденьки перехватило дыхание. Это был решающий момент. Сожми она чуть сильнее, смерти не миновать.
- Ладно, уболтала, чертовка. Больше мучить его не буду, забудет все кошмары, будет здоров. Но сделаю не за так. У  Захарии скоро день рождения, желаю порадовать. Поедешь…
Она уже ни на что не надеялась, а тут такое! Женщина улыбалась, даже чуть было не засмеялась. Хотела было поблагодарить названного гостя. Но вместо него сидел недовольный Иван.
- Значит, так, все я слышал, но не согласен. Однако приходится подчиниться, но и у меня права есть! Мешать себе не позволю! Уедите из квартиры все равно, а нет – примусь за старое!
Что произошло дальше, Надя не помнила.
- Приснилось мне, что ли все это? – утром женщина проснулась в кресле. Она спала в одежде, совершенно в неудобной позе, - почему вчера я не легла в кровать?
Сквозь бытовые утренние заботы проступали воспоминания о странном видении.
- Но так не бывает! Сны уходят в никуда, а вспомнить их невозможно. Так не бывает!
А потом женщина призадумалась. В по-следнее время произошло столько страшного и мистического, что впору бы-ло поверить в разные фокусы. Одна мысль билась как птица в клетке: - Надо ехать на дачу. Срочно.
Заброшенный домик совсем перекосил-ся. В него и заходить было страшно. Продать его и участок она не смогла, желающих купить не нашлось. Так и уехала, не решив этот вопрос, из городка, а о даче и не вспоминала.  А вот пришлось.
Как и говорил ночной гость, в сухом подвале  на полке лежал сверток. Весь в пыли, даже не так, в грязи. По инструкции разворачивать его не стала, а погрузив в сумку, отвезла ведьме.
Та гостью не ждала, но выслушала все очень внимательно и поверила сразу в невозможное.
- Значит, лично соизволил появиться. Большая честь! Ну а что в свертке-то знаешь?
- Нет. Раскрывать не велено.
- Понравилась ты ему, даже об этом позаботился. Иначе бы руки обожгла, уровень, знаешь ли, не тот, хоть и владелица. Впрочем, особых секретов нет, мо-жешь взглянуть, - Захария, не брезгуя и не боясь запачкать руки, развернула целлофан, потом пакет. В шелухе обертки лежала книга, толстенный том. Черная кожа была украшена золотом тиснением. Название прочитать Надя не смогла, но собеседница была в таком востор-ге, что перевела неведомые письмена.
- «Ошибочность некоторых мнений одного известного мага. Тит». Это он о Бло. И тут бродяга не успокоился, - она счастливо рассмеялась, - редкая и интересная вещь. А принадлежит она тебе по праву. Подозреваю, что и затеяно все это было ради вот этого. Так или иначе, и должно было быть, но он чуть подкорректировал события. Впрочем, возможно, Бло и переусердствовал, он-то равнял тебя к себе. Уговаривать или угрожать не стал, но лучше бы уж так... Ведь отдала бы без звука? Так?
Женщина неуверенно кивнула, она и не знала, что такие страсти-мордасти хранятся у нее в подвале на даче. А ведьма продолжала.
- Был уверен, что просто так не отдашь, а сделать что-то злое с тобой или силой заставить отдать, пока ты владелица книги не получилось бы. В любой случае, пока эта вещь твоя, лично тебе не смог бы причинить никакого вреда, зато вот потом сделал бы с тобой все что угодно… Да видимо, не захотел. Так что действовал через мужа. Ты хоть знаешь что это такое?
Гостья недоуменно пожала плечами.
- Книга…
Хозяйка как проснулась от счастливого сна.
- Да теперь все это и не важно. Подарок значит, такой он решил мне сделать к дню рождения. Хорош, что и говорить! Ну, да ладно, что хочешь за такое чудо? Говори, не стесняйся. Сделаю все.
- Он обещал, что Павла оставят живым и здоровым, и не будут больше мучить.
- Ну, раз сказал, так оно и будет. От меня-то что требуется?
- Ничего. Для меня это ненужная вещь, все равно не смогла бы прочитать. Можно я пойду?
- Ладно, милая, как скажешь, но один подарок я тебе все-таки сделаю. Протяни руку.
Наденька, отчаянно трусила, но ослушаться улыбчивую, но внушающую страх, хозяйку не осмелилась. Та поводила по ее ладони острым ногтем, который больше походил на заточенный коготь и что-то пошептала. Когда та отпустила руку, вся кожа была исцарапана. Было больно и неприятно.
- Это ничего. Скоро заживет, а о моем даре не пожалеешь. Ребенка хочешь? – Захария пытливо заглянула ей в глаза, рот при этом у нее покривился.
- Да, очень… сына… - Надя говорила как в забытьи, врать было просто невозможно, - очень люблю Павла…
- Значит, я не ошиблась, поняла все правильно. Узнаешь все потом. Как выйдешь за порог, позабудешь все и навсегда.
Павла выписали через месяц после визита к ведьме. Он был весел и рвался на работу. Но Наденька упорно убеждала его уехать, но муж ничего и слушать не желал.
Вечером в гости к супругам заглянул старый друг Павла, с которым до сих пор муж вместе занимался делами.
- Директором тебе не под силу быть, а дворником не согласишься. Продавай свою долю. Так будет лучше всем.
Дальше пошел чисто мужской разговор,  а как результат, Павла обобрали до нитки. Выплатили какие-то копейки и дали крепкого пинка под зад.
- Не мое это дело, старый стал. Давай уж продадим все, квартиру тоже, а уедим как ты и говорила, в родные просторы.
Она радостно согласилась.  Через пол-года супружеская чета обустроилась в небольшой домике на окраине цветущего городка.
Наденька видела, что это не прежний Павел, а совсем другой человек, рано постаревший и физически больной. Он помнил все, но кошмары тревожили его только во снах. А радостное солнце развеивало их как легкий туман над водой. Кроме этого, парочку ничто уже не беспокоило. Время шло медленно и вязко, пока однажды она вдруг поняла, что беременна и растерялась.
- Как так в 45 родить? Старая уже!
- А я уж и не мечтал! Счастье какое! А вдруг это будет мальчик! Всегда хотел!
С этих пор жизнь супругов изменилось. Появилась цель и смысл. Родился сын, абсолютно здоровый и веселый малыш. Назвали Иваном. Надя была против, примета уж очень нехорошая, но Павел настоял: - Очень тебя прошу, ведь любил его и потерял, а теперь вроде как он со мной. Так спокойнее. Теперь сидеть дома не могу, надо искать работу! Займусь тем, чем всегда. Буду чинить автомобили.
Обосновался Павел в специально купленном для этого гараже и дело пошло. К этому времени многие уже имели иномарки, а кто лучше всех сделает ремонт или профилактику? Вот он, наш спаситель и помогатель!
 А через год он купил небольшую авто-мастерскую, и занялся этим делом всерьез..  А Наденька цвела от счастья, она даже на такое даже не надеялась! Всю жизнь она мечтала об искренней любви Павла, но в годы их первого брака за его спиной всегда незримо Софья, надеялась, что родится долгожданный сын, но и этого не случилось. А потом горький развод и годы одиночества. Теперь же все стало так, как и должно было быть. Обычное женское счастье пришло поздно, но его владелица ценила и берегла.
Между тем, Иван был крайне недоволен. Квартира переходила уже в десятые по счету руки, не ремонтировалась, жильцы попадались буйные и неприятные. С такими он не церемонился, издевался, старался как мог. Более двух лет здесь никто не задерживался. Квартира прослыла проклятой, а по городу поплыли невероятные слухи. Риелтор была в от-чаянье.
- Что ж, такое! Вот все хорошо! А никто покупать не хочет! Распустили сплетни и что теперь? Придется хоть за копейки, но продать.
- Милочка, уж будьте любезны, найдите покупателя. Срочно, - просила замученая ночными кошмарами хозяйка.
Удалось за копейки пристроить этот ужас одной молодой паре. Паренек, бестолковый красавчик, и совсем юная девушка с большим животом. Они были веселые и нищие, только начинали взрослую жизнь. А на покупку им наскребли истерзанные двумя этими несчастьями родители.
Иван сразу признал в пареньке себя, только совсем молодого и бестолкового, а к девице отнесся с великим подозрением. Но потом, убедившись в искренности их чувств, полюбил и ее. А уж когда родился ребенок, стало ясно, это подарок судьбы, он получил то, что лишился по вине редкого злодея Павла. Теперь он мог иногда принимать свой истинный облик и разговаривать с крошкой. Это было что-то покрытое длинной серой шерстью, внушавшее страх и отвращение, а ростом сантиметров 70, не более. Это чудовище пробиралось к кроватке мальчика и тихонько ее покачивало, иногда напевало какие-то непонятные песни, похожие на тихое завывание.  В ответ малыш что-то лепетал, горячо и убедительно рассказывая о своих важных и серьезных делах, иногда жаловался на невнимательных родителей. Как ни странно, его собеседник все понимал и утешал как мог: - Что уж теперь сделаешь, терпи сынок. Поменять этих остолопов на что-то другое не получится никак. Сам переживаю как могу…
Что ж, жизнь продолжалась, жалеть было не о чем, мстить некому. Особых претензий и обид к новым соседям у Ивана не было. А были заботы.
Мальчуган приболел, а глупая мамаша лечила его какими-то новомодными таблетками, а об огромном опыте ведьм и колдунов даже и не подозревала.
Иван пришел в гости к Захарии, долго плакал, очень уж мальчонку было жалко. А потом попросил: - Дай чего-нибудь, смотреть не могу на его страдания. Загубят ведь младенца!
Та, поухмылявшись и насмеявшись вдоволь, дала некий рецепт: - Это Тит придумал, поможет обязательно.
На утро на подоконнике лежала страница из старого тетрадки: «При простуде возьмите столовую ложку меда, смешайте …» Молодая мать с удивлением прочитала рецепт, удивилась, но к совету прислушалась. И ведь помогло!
А больше всех был доволен Иван. Теперь у него появилась любимая семья, даже приемный, да что там, родной сынок, о которой он должен заботиться!

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/05/03/730