Пробуждение

Василий Логинов
Вначале были звуки, аккуратными стежками музыкального метронома прошивающие и прощупывающие материю бытия.
Потом между нехотя подчинившейся материей и главенствующими звуками установилось недолгое равновесие.
Бытие же определилось как музыкальное, а в фортепьянных аккордах оформилось и начало расти я.
Затем я ощутило диспропорцию: оно состояло из двух неравнозначных частей. Одна, меньшая, была значительно ближе к музыке. А большая часть пока томилась среди приглушенных звуков. Что-то мешало воспринимать фортепьянные аккорды целиком.
Но оказалось, что меньшей частью я могло двигать.
Я послало короткую команду, и ощутило холодок от быстрого перемещения своей свободной части, и вдруг, сопровождая звуковое усиление, обнаружился свет, скакнувший в боль, и резь, и испуг, и я быстро погрузило себя опять в еще не отступивший мрак.
Окружающая темнота начала пульсировать в такт музыке, и я начало считать незримые толчки, которые с каждым десятком преобразовывались в удары.
Скоро удары стали стекаться в одну точку, и там накапливать силу, которая, нагнетая неизменную свою первородную частоту, сразу же определила эту музыкальную область тела как главный орган, орган-источник жизненных телесных соков.
На шестидесятом ударе я почувствовало: биение своего сердца, и процесс заполнения жизненной влагой его мышечных камер, и обратный процесс — резкий выброс соков в аорту, и разлитие их по всему телу, и даже пульсацию самых мелких сосудиков.
И уже не было ни малой, ни большой части. Произошло их звуковое объединение на уровне физического существования тела.
И это означало, что я достаточно окрепло благодаря музыке, которая теперь ласкала неделимое целое.
А затем...
Затем наступила короткая пауза, в течение которой или недолгое отсутствие света, или же спасительное пребывание в первозданной звуковой стихии, или же все вместе избавило я от страха перед грядущими изменениями в среде существования.
Перерыв закончился, и остатки боли растворились в существовании.
Я попробовало осторожно двинуть вдруг обнаруженными светозащитными перегородками, — веки, конечно же, это мои веки! — одновременно и верхним, и нижним, — получилось! — сквозь реденькую решетку ресниц были различимы какие-то предметы.
Уже совсем не боясь, я впустило в себя свет.
В новом мире были стол, стул и кровать со смятым бельем.
Я открыло, что обладает телом.
А потом я почувствовало свой пол, и от этого немного тягостного чувства родился стон, а с ним беспокойство, и я вдруг обрело способность сопоставлять образы и мысли со словами.
"Я – женщина. Я проснулась".
Играл музыкальный будильник.