Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю;
и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.
Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море;
и третья часть моря сделалась кровью.
(Откровения Иоанна Богослова)
- Лиль, эй! Псссст, я здесь! Лиля! – настойчивый и раздражающий голос вывел её из транса. Антон прятался за колонной у входа, жестами подзывая к себе. Лиля медленно поднялась с колен, оправила складки свободного белого балахона, скользнула взглядом по своим коленопреклоненным сестрам, и неспешно двинулась к выходу. Антон попытался схватить её и заключить в объятия, но был аккуратно отстранен.
- Тебе нельзя здесь находиться. Зачем ты пришел? – Лиля кончиком пальца коснулась щеки Антона там, где проходила глубокая царапина, еще не успевшая зажить.
- Я за тобой! Идём, пока караульные сменятся, мы успеем перебраться через забор, а там, через пару километров у меня машина. Только сними свои белые тряпки, тебя будет издалека видать. – Антон суетился, нетерпеливо стрелял глазами по сторонам, вздрагивал от каждого звука, и дергал девушку за руку. – Далеко они тебя увезли, я уж не надеялся, что найду. Ну, идём же скорее!
Лиля послушно позволила вести себя за руку, коротко оглянувшись назад и получив утвердительный кивок от еще одной женщины в белом. Антон торопился, срывался на бег, пару раз не туда повернул, и, в конце концов, вылетел прямо на двух охранников, что мирно курили в уголке возле мужского туалета. У одного мужчины из пальцев выпал окурок и на его месте в руке тут же оказалась телескопическая дубинка, которая злобно и металлически лязгнула, трансформируясь из небольшого цилиндра в длинный тускло поблескивающий прут. Антон дернулся в другую сторону, у него при себе не было даже ножа. Интересно, как он вообще смог сюда проникнуть?
- Что здесь происходит, Сестра? – Второй охранник не спешил выбрасывать сигарету, и она тихонько дымилась у него в зубах.
- Бежим! – Антон взвыл и развернулся, чтобы бежать обратно, но прохладная и нежная рука удержала его на месте. – Мы успеем, не сдавайся!
- Простите, он еще ничего не знает. Я выведу его и вернусь. – Лиля обращалась к охраннику с сигаретой. Он хмыкнул и махнул рукой. – Идем, милый, я по пути всё тебе объясню.
Антон хотел было запротестовать и вырваться, но чья-то невидимая рука словно бы легла ему на плечо, слегка охладив тело под курткой, и подтолкнула в другую сторону. Рядом скромно улыбнулась Лиля, взяла его под локоть и повела по коридору прочь от провожающих их взглядами мужчин. Они свернули в другой коридор, который оказался точной копией предыдущего – чистые белые стены, зеркально вымытый пол, выложенный мраморной плиткой в шахматном порядке, закрытые белые двери без надписей и табличек. Снаружи здание бывшего медицинского университета ничем не отличалось от прочих полуразрушенных и заброшенных сооружений. Такие же закопченные стены, почерневший и крошащийся кирпич, проваленная крыша с торчащими ребрами стропил, пустые глазницы выбитых окон и поросший дикими кустами двор. После ядерного удара двадцать лет назад, Москва превратилась в обугленные обломки бывшего коммунизма, по которым стальным катком прошлись голод, мародерство, анархия, безнаказанный бандитизм и прочие прелести неконтролируемого общества. И так было не только в Москве. Ядерная волна прошлась по всей планете, выжигая напалмом города, что поменьше, и превращая столицы в дымящиеся обломки. За двадцать лет никто так и не признался, не выяснил и не открыл, кто был инициатором удара, кто нажал на красную кнопку и запустил механизм самоуничтожения планеты. Строились всякие гипотезы и версии. Естественно, каждая страна наговаривала на соседа. Чуть было не началась новая, уже постъядерная война. Но голод и разруха быстро остудили пыл враждующих сторон. Планета вот уже двадцать лет усиленно зализывала раны и пыталась восстановить бывший уровень цивилизации. Но в мире что-то неуловимо изменилось. Внутренне изменились сами люди. Возможно, причиной этому была новая всемирная религия, которая внезапно вышла на передний план и подмяла под себя территории, разрозненные национальные группы и спорящие стороны. Кто-то догадался на основе христианства собрать и упорядочить все главные мировые религии, громко озаглавив это смешение канонов и вер, как «Свидетели Красного Дракона». Поначалу, никто не обращал внимания на еще одно религиозное течение, ведь на обломках цивилизации тут же стали прогрессировать новые верования и секты, в основном сводившиеся к покаянию после божественного предупреждения. Поэтому, появлению на сцене нового образования не придали особого значения, посчитав его еще одним паническим наростом на теле истощенного общества. Только когда «Красный Дракон» быстро вытеснил конкурентов с поля боя, переманив в свою веру чужих прихожан, его стали воспринимать серьезно. А потом не на шутку всполошились, когда под видом паломничества и поиска новых адептов, из общин и поселений стали пропадать женщины. Пропадать и не возвращаться. Точнее, не пропадать, они уходили по своей воле, зачастую предупреждая близких и родственников, но иногда - не оставляя ни единой весточки. Возраст ушедших был не лимитирован, никакими общими чертами уходившие не были объединены. Просто женщины. Никто не пытался их искать. Многие просто закрывали на это глаза. Подумаешь, еще кто-то пропал. Сейчас во всем мире от голода погибало гораздо больше людей, нежели количество уводимых «Красным Драконом». Но Антон рискнул.
- Я уже не верил, что найду тебя, - юноша украдкой рассматривал свою возлюбленную. Никаких следов побоев, насилия или недоедания. Его девушка даже будто светилась изнутри от спокойствия и счастья.
- Верить нужно всегда. – Лиля продолжала вести его по пустым и чистым коридорам, не останавливаясь и не озираясь.
- Я не думал, что ты уйдешь. Ты же никогда не верила в эту чушь. Почему тогда? Это же секта, Лиля! – Антон легонько дёрнул её за руку, заставляя остановиться и посмотреть на него.
Ласковые голубые глаза согрели ненадолго его сердце, но затем Лиля отвела взгляд.
- Ты ничего не знаешь, милый. Это сложно.
- Ну, так объясни!
Девушка помедлила немного, сделала пару шагов и открыла одну из безликих дверей.
- Пойдем, - Лиля вошла первой, не оставив шанса пререкаться и уговаривать бежать отсюда.
В комнате ничего не было, только простые деревянные скамьи, уставленные рядами. Девушка присела на одну из них и задумчиво разгладила складки белого одеяния. На груди у неё тускло блеснула брошь в виде пальмового листа.
- Присядь, я расскажу тебе, почему я здесь. – Дождавшись, когда Антон устроится рядом с ней, Лиля положила свою ладонь ему на руку, мягко прикоснувшись к грязным и сбитым в кровь костяшкам пальцев. – Это началось двадцать лет назад. Как и предсказывали, двадцать первого декабря. Конец Света настал. Мы с тобой были слишком маленькими, чтобы помнить и понимать. Нам было просто страшно. Тогда, в далеком две тысячи двенадцатом, Он попытался прорваться. И Ему это почти удалось.
- Он? – Антон вопросительно глянул на любимую, но ответного взгляда не удостоился.
- Он, - Лиля потупилась еще больше, опустив голову ниже и разглядывая крошечное пятнышко у себя на подоле. – Он – Дьявол, Зло, Красный Дракон. Имён много, все зовут его по-разному. Но суть остается та же. Он – тот, кто был предсказан, как Разрушитель.
- Это же религиозный бред! – Юноша вырвал свою руку и сжал пальцы в кулак. – Они промыли тебе мозги! Они давали тебе какие-то таблетки, делали уколы?
- Нет, Тоша, нет, милый. Я сама это видела. Раньше я не умела смотреть сквозь себя и сквозь слои времени и пространства. Я видела только маленькие картинки из будущего. Помнишь, у меня постоянно случалось дежа-вю? Это и был мой дар. Я могла Видеть, только не умела и не знала как. Меня научили здесь.
- Милая, любимая, посмотри на меня, прошу! – Антон сполз с лавки и опустился на колени для того, чтобы заглянуть в глаза той, которую так долго и рьяно искал. – Это не может быть правдой. Послушай, ведь ты же и сама прекрасно знаешь, что то, что случилось двадцать лет назад, не было ничем сверхъестественным. Всё было ожидаемо. Кто-то первый запустил ракеты, это вызвало цепную реакцию. Никаких высших сил, только люди и политика!
- И кто же первым запустил эти ракеты? Ты знаешь? – Лиля дернула подбородком и глубоко вздохнула. – Никто не нажимал кнопку «Запуск». Никто из людей. Система запустилась автоматически, без сигнала и команды. Была ненадолго прорвана Завеса между нашими мирами, и это Он протянул к нам свою лапу. Да, я знаю, ты мне не веришь. Я сама не верила. Но это действительно так. Завесу удалось восстановить, но она слишком ослабла. А Он… Он не оставляет попыток прорваться. Поэтому, я нужна здесь. Все мы нужны.
- Все вы? – Антон взъерошил грязные волосы пальцами и неодобрительно хмыкнул. – Вас в жерву приносят? Почему никто из ушедших сюда не возвращается?
- Все мы, - девушка тихо повторила, коснувшись броши на груди. – Нас сто сорок четыре тысячи по всему миру. «Из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих». Мы сдерживаем завесу своей силой и своей жизнью. Это цена за то, чтобы люди попытались исправить всё, что было содеяно. Вы живете и восстанавливаете Землю, мы – защищаем вас и даем вам время.
- Чушь и белиберда! Они заморочили тебе голову! – Антон встал на колени и приподнял своими ладонями лицо Лили, оставив у неё на щеке темную полосу от перепачканных грязью и копотью пальцев. – Так, а теперь слушай меня! Мы сейчас выйдем отсюда. Ты скажешь, чтобы нас пропустили, тебя они знают. Мы убежим. Ты отлежишься, отдохнешь, придешь в себя, соберешься с мыслями… Не знаю. Да что угодно! Но тебе нужно отсюда уйти. Помнишь, мы хотели пожениться? Помнишь, Лиля?
- Я не могу, - губы девушки дрогнули, в уголках глаз блеснули сдерживаемые слёзы. – Если я уйду, то может не хватить сил, чтобы сдержать Его. Понимаешь, всегда должно быть сто сорок четыре тысячи. Ни больше, ни меньше. Чтобы заменить меня, нужно подготовить такую же девушку. А это время. Время, которого у нас нет! Ну как же ты не понимаешь?!
- Я понимаю, любимая, понимаю. – Антон поцеловал мокрую от скатившейся слезы щеку Лили, не удержался и поцеловал еще раз, в губы. – Проводи меня хотя бы.
- Конечно, Тош, провожу. – Белое одеяние зашуршало, когда девушка поднялась со скамьи. – Здесь никого не удерживают силой.
Антон молча шагал вслед за Лилей, не отпуская её маленькой белой руки. Коридоры были всё такими же пустыми и пустынными, белыми и безликими. Не хлопали двери, не было слышно шагов, не доносились разговоры. И от этого было очень жутко.
Охрана на выходе беспрепятственно пропустила их. Лиля довела юношу до забора, в котором зиял провал, заросший кустами волчьей ягоды, и остановилась, обняв его на прощание.
- Прости меня, любимая, - Антон поцеловал успокоившуюся девушку в висок и отстранился.
- Мне не за что тебя прощать. Я рада, что ты всё понял. – Лиля ласково улыбалась ему, и морозный зимний ветер трепал её распущенные волосы и щипал за покрасневшие щеки.
- Прости меня за это… - Парень резко и сильно ткнул кулаком возлюбленную в солнечное сплетение, как раз ниже места, где крепилась брошь с пальмовой веткой.
Лиля судорожно выдохнула, пошатнулась, широко открыв глаза, и стала медленно оседать на землю. Никто не видел, как Антон подхватил её на руки и полез в пролом, чтобы перебраться по ту сторону ограды и оказаться подальше от этого места. Здесь верили и доверяли всем. Но власть их оканчивалась за забором.
***
Тела падают, словно подкошенные одним могучим ударом. Белые руки, как белые крылья, белые рукава, как белые перья. Рубиновые тягучие капли, словно бусы, словно россыпь алых ягод брусники. Белое. Всюду белое и мертвое. Только тускло поблескивают латунные пальмовые ветви. Блестят, и тут же обугливаются, оплавляются бесформенным комком, прожигая белые одеяния. Тишина сменилась криком.
- Лиля! Солнышко, что случилось? – Слабый свет от коптящей жирным свечки заслонило встревоженное лицо Антона. – Ты кричала во сне.
- Всё в порядке. Просто приснилось… что-то. Уже не помню. – Девушка с трудом подтянулась на постели и села, подложив подушку под ноющую спину. – Наверное, неудобно лежала. Сейчас всё сложнее устроиться поудобнее.
- Опять брыкался? – Антон приложил ухо к животу жены, погладил его шершавой ладонью и нежно поцеловал пупок. – Уже скоро, любимая, нас будет трое. Уже скоро.
«Уже скоро», - подумал Дракон, яростно сжимая маленькие кулачки и вновь толкаясь детскими пятками в сдерживающей его утробе. «Совсем скоро…»