ДАЙТЕ ПОДУМАТЬ!
Так. Одно ясно, запутался я…
Звездочет лежал на дне, заложив руки за голову, положив на пузо камень для веса, и ждал, когда холод воды почистит мозг, лишнего там набралось, спасу нет, сплошной мусор. Не протолкаться. Мало того, что натекло из реальной жизни и просочилось из МИРа, Бог мой, до чего все-таки назойливая система, но и Свои просто засыпали тревогой, от них он, в частности, и занырнул так глубоко, нечего им сказать было, нечего…
Их было совсем немного, тех, кого не заразил МИР, не манила власть, и не заботила земная жизнь в той мере, в которой ей подчинялись и ее строили люди раньше, до появления МИРа.
Они шли параллельным путем, без техники и электроники, они не вживляли чипы, и не стимулировали тело и психику искусственно, так развиваться было неизмеримо трудней, но результат-то был ошеломляющим, ни один человек на земле, и даже все скопом не могли многого из того, что для Своих было не то что привычным, а просто рутиной. Их ненавидели и боялись, восхищались и шарахались, не понимая главного – все, что они могли, было для них только инструментом…
Тело, мозг, способность обходиться без воздуха, воды, пищи, то, как они манипулировали энергией и информацией, без проводов, излучателей, и прочих костылей и приспособлений, которых вдоволь наворотило человечество за три века технократии, все это было инструментом для самого главного, познания. Им просто было очень любопытно, в какой же все-таки вселенной они живут…
Они уже знали про нее кое-что. И умели многое. Но использовали все это на всю катушку, до дна, только бы Знать еще больше. На человечество выкраивать было нечего. И они очень страдали от того, что не могут напрямую подарить эти знания и навыки человечеству, на это у них тоже ума хватало…
Медик мог вылечить, и, даже, если напрячься, оживить любого, но не всех. А, значит, никого, сделай такое, и законы общества расколют его на избранных и обойденных, и резни не миновать, причем самой, что ни на есть яростной, в погоне за чудом как раз и совершаются самые ужасные злодеяния. Чем ослепительней цель, тем страшнее средства, которыми человечество до нее пытается добраться. За примером и ходить далеко не надо. Христос, вон, оживил кого-то, так его к кресту приколотили. Да еще и выпороли по дороге. А потом богом обозвали, и две тыщи лет резали друг друга во славу божию. Вот и оживляй после этого…
И Металлург мог дать людям многое – несокрушимые материалы, вечный инструмент, раз уж людям так нравится именно инструментом окружающий мир изменять, так дай им такое, они не то, что Землю, галактику раскурочат, и не заметят, и опять недовольны будут. А почему? А потому, что изменять да курочить начинают ДО того, как поймут, чего они, собственно, хотят…
И уж совсем полный и необратимый Апокалипсис настал бы, если б человечество хоть краем узнало, что ему могли дать Психолог и Связист. Люди до сих пор транспортом не научились без жертв управлять, а дай им возможность управлять Человеком??? Тут же человечество и кончилось бы…
И они закрылись от людей в своих замках, и на вершинах гор, кто в недоступном от природе месте, кто, сделав недоступным место обыденное. Выдумывать особо ничего и не надо было, в сказках всех народов мира есть мороки и заколдованные места, Шамбалы и Ойкумены. А то и просто Вальхаллы. Всего и делов-то, сделать сказку былью…
Звездочет, правда, поступил чуть по-другому, его замок был открыт, и доступ свободен, то ли он был тщеславен, и хотел, чтоб его было видно всем, то ли щедр, он и сам в этом не желал разбираться. Просто красивый получился, и вписал он его в природу с таким смаком, что у любого при виде взлетающего над озером замка дух захватывало. Ну и хотелось ему, чтоб каждый мог по нему пошляться и повосхищаться. Только вот его самого там встретить никто не мог, даже если сквозь него проходил…
А для него самого он был просто пуст. И теней ходивших по замку людей он не видел. Он не гнал гостей, но и не выходил к ним, у него и так дел полно. Не мешают, и ладно…
А сделать так, чтоб не мешали, невелика проблема. Энергии хватало. А уж знаний, тем более. Даже Психолога на помощь звать не пришлось….
Он потерял счет времени, но картина не складывалась, уже вода вокруг него бурлить начала, и песок тонкой взвесью закрыл его от проплывающих рыб, когда до него дошло, наконец, что не с того конца он за дело взялся.
Тоже, мне, баран выискался, по полочкам все раскладывать…
Последнее время засилье поля МИРа стало так велико, что стоило ощутимых усилий от него избавляться, когда надо было по-настоящему Подумать. Вот и сейчас он опять топтался на тех же самых граблях, цапал кусочки мыслей, и пытался их впритирку разглядеть. Бред. Ногтем гвоздь не забивают…
Он поежился от того, что ему предстоит и, решившись, стал звать фиолетовое пятно…
Когда он увидел его первый раз в детстве, он захлебнулся от одного его вида. Слегка размытое, чуть похожее на лепесток розы, оно выпархивало из зрачка зажмуренного глаза, и плавно удалялось, но не уменьшалось, а, наоборот, росло, и тут же на фоне его выскакивало следующее, и вот уже они вереницей отлетали от него, колыхаясь и переливаясь, маня за собой, и приглашая в полет трепещущими краями лепестка. И из лежащего неподвижно детского тельца тянулся за караваном лиловых странников он, он сам, тот, кто гостил в этом человеческом теле. Тот, кто так хотел знать, кто же он на самом деле, и что это за караван, и куда стремится он, плавно и бесшумно. Нет человеческих звуков во вселенной, ее музыку ему еще предстояло услышать.
Он с первого раза запомнил восторг ожидания, ни с чем не сравнимый восторг того, что вот же, вот, еще одно фиолетовое облако, еще, и я узнаю что-то главное. В тот раз он не узнал ничего, но запомнил основное, как позвать этот караван…
Он рассказал про караван родителям, и те, ошалев от страха, потащили его к врачам, заподозрив отравление, наркотики, мутацию и черт знает что еще. После месяца непрерывных тестов и анализов, отлеживаясь на траве забытой Богом и людьми опушке в лесу, его увезли к бабушке, жившей в чудом сохранившейся лесной глуши, он понял одно. Людям можно рассказывать только о людском. А об Этом лучше ни гу-гу, трусость людей перед неизведанным была неописуема. Как это сочеталось с людским любопытством, он даже и теперь не понимал…
До сих пор у него сохранилось чувство недоумения, и легкого презрения к отцу. Тот шел с работы через поле, и на границе леса над речушкой увидел летающую тарелку. Так, по крайней мере, он ее описал. Перед маленьким мальчишкой всплыла волшебная картина – рассветное утро, и серебром росы подернута трава, солнце бьет вдоль земли еще, оно только-только приподнялось ото сна, и умудряется просвечивать насквозь с острейшего угла небольшую быструю речку, а за всем этим светло-серебряным великолепием занавесом стоят темные ели. Он даже знал это место, отец брал его пару раз на работу в институт. И небо еще не выцвело, лазурь так глубока, что сквозь купол ее еще мерещатся звезды и чернота бездонного космоса, и парит над руслом реки оранжевая чечевица с голубоватыми переливающимися краями…
- Пап, а что же это было?
- Не знаю, я на станцию шел…
- Как? И не подошел???
- Да нууу…Мало ли…
Мальчишке объяснять уже было ничего не надо. Отец просто перестал быть богом…
Он сполз тогда тихонько с отцовских колен, и улизнул к себе, лег на кроватку, вытянулся и закрыл глаза, ему, во что бы то ни стало, надо было узнать, что это было. И тихо порхнуло от глаз фиолетовое пятно, потом еще, еще, и вот уже струится в космос караван, зовет за собой. Куда? Может туда, откуда и прилетела незваная таинственная оранжевая гостья? У мальчика захватило дух, он захлебнулся, вот оно!!! Выпорхнуло очередное пятно, стало расти, но не удалялось, он увидел, что летит вместе с пятном он сам, оно взяло его с собой!!!
А Земля, дом, Солнечная система, все это неспешно отдалялось назад, сжимаясь в точку, он глянул на тот мирок, откуда стартовал, и рванул вперед, оседлав фиолетовое облако, и захлебываясь от восторга, появилась надежда Узнать…