С Монастырщинским прокурором Николаем Гончаровым я познакомился, приняв руководство местным отделом милиции. Прокурор был тридцатилетним, спортивного вида парнем с рыжеватыми волосами и волевой, выдающейся вперёд, что делало неправильным прикус, челюстью. Что и говорить, он был тщеславен и лепил себе карьеру, идя по жизни, как танк. Он имел несгибаемую волю и твёрдый характер. Но недостаток ли это, по нашей-то жизни?! Как бы то ни было, юрист он был отменный, обсуждать с ним тот или иной правовой вопрос было одно удовольствие. Количественные и качественные показатели работы нашей районной прокуратуры были значительно выше, чем у других ей подобных, и Николая прочили на место заместителя прокурора области. Так бы оно и было, если бы не страшный поворот судьбы, вмиг уничтоживший все его прежние заслуги, низвергший с достигнутых высот, сделавший никем и ничем…
Многие ещё помнят, что на рубеже семидесятых и восьмидесятых годов прошлого века в Смоленске орудовал безжалостный маньяк, насильник и серийный убийца Стороженко. На его страшном счету было более 50 нападений, 12 убийств. Возрастной диапазон его жертв – от 6 до 56 лет! Более полутора лет маньяк держал в напряжении всю милицию и прокуратуру. Все жители были оповещены о том, что убийца может быть на машине, что нельзя садиться к незнакомым людям в машину, что надо о любых подозрениях сообщать по 02. И надо же было такому случиться, что Гончаров, которого уже перевели на должность начальника отдела областной прокуратуры, следуя ночью из Смоленска в Монастырщину на автомобиле, предложил подвезти двух девиц, а получив отказ, схватил одну из них и попытался насильно запихнуть в салон. Девицы вырвались и убежали, а Николай поехал дальше. Девицы, конечно же, позвонили в милицию и сообщили номер автомашины.
Наутро в кабинете генерала собралась вся следственно-оперативная группа.
- Всё сходится!- сказал генерал.- Разыскиваемый нами маньяк – прокурор Гончаров Николай Степанович. У него есть служебный автомобиль, возможность свободно передвигаться по всей области. Он по должности знает обо всех, принимаемых нами, мерах по розыску убийцы и избегает наших хитроумных капканов. Он молод и падок до женского пола. У него, наконец, нелады с женой, что, возможно и порождает ненависть к особам женского пола вообще. Так что, осталось его вину лишь доказать!
На совещании был разработан обширный план действий, согласно которому, прокурор Гончаров должен быть обложен, как волк флажками, и загнан за решётку, в камеру.
О наличии подозреваемого Гончарова сообщили в Москву. Там среагировали мгновенно, как же, дело ведь на контроле в ЦК КПСС! В Смоленск отрядили бригаду работников Генпрокуратуры СССР, во главе со старшим советником юстиции Атамановой. Эта группа только что прибыла в Москву из Сочи, где арестовала бывшего председателя Сочинского горисполкома Воронкова. Причём,( это до сих пор не освещалось ни в одном СМИ !) Воронкова, уже снятого с должности мэра, пригрело МВД, присвоив ему звание полковника милиции и поставив во главе ведомственного санатория. А до этого они – раскручивали небезызвестное узбекское (хлопковое) дело. Заместителем Атамановой в бригаде был ставший впоследствии широко известным, благодаря серии телепередач, Тельман Хоренович Гдлян.
Т.Гдлян, и с ним ещё трое прокурорских, приехали в Монастырщину, имея две задачи: собрать доказательства вины Н.Гончарова и изобличить в паре убийств ещё одного подозреваемого – пастуха одного из хозяйств района. Этот пастух, замызганный, нехорошо пахнущий, с детства страдающий слабоумием, был запихнут в камеру, куда к нему подсадили заместителя начальника отдела уголовного розыска УВД майора милиции Александра Сергеева ( впоследствии он стал генерал-майором, начальником Главного управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД СССР). С недельной щетиной, фингалом под глазом, в замызганной телогрейке, видавшей виды ушанке на голове, блёклыми синими татуировками, он напоминал вора средней руки, бегающего от правосудия. Саня «колол» пастуха двое суток, но так ничего и не добился. Дебильный парень лишь мычал что-то нечленораздельное, плакал, размазывая грязь по лицу, и пытался молиться, забившись в угол на нарах…
Тельман Гдлян расколол его за пять минут в кабинете начальника милиции. Со страшным криком: «Я из Генпрокуратуры!», Гдлян, для начала, со всей дури саданул пастуха лицом о лежащее на столе толстое стекло. Из носа подозреваемого хлынула кровь, а старший советник юстиции, тыча ему удостоверением с золотым гербом в морду, требовал признания в убийствах, повествуя, попутно, как собственноручно сжёг в печи узбекского дехканина, отказавшегося указать, где его хозяин спрятал золото и драгоценности… Генпрокурорского напора пастух не выдержал и, поскольку грамоты не знал, поставил под зачитанными ему признаниями корявый крестик…
Его чистосердечное признание было вскоре подкреплено заключениями экспертиз: криминалистической, которая определила, что поясной ремень, которым была задушена жертва и кусок ремня, найденный при обыске в доме пастуха, составляли ранее единое целое. Со второй жертвы были изъяты несколько волос, принадлежащих, согласно заключению судебно-биологической экспертизы, подозреваемому. Несмотря на то, что в суде пастух от своих признательных показаний отказался, суд влепил ему 11 лет строгача! ( Года через полтора, когда задержанный Стороженко признался в совершении этих двух убийств, пастуха выпустили на свободу, даже не извинившись! Никто не ответил и за фальсификацию доказательств!).
Николай Гончаров тем временем лежал в стационаре медсанчасти УВД, куда его определили, якобы, для проверки состояния здоровья перед назначением на должность заместителя прокурора области. На самом деле у него, под видом анализов, брали биологические материалы: кровь, слюну, волосы… Нельзя сказать, что такой опытный юрист, криминалист не чувствовал что –то не то, какой-то вакуум вокруг. Более того, он, скорее всего, даже связывал эту атмосферу вокруг себя с подозрениями в убийствах… Но поделать ничего не мог! Проведенная по одному из убийств в Венгрии экспертиза изъятых в салоне автомашины Гончарова женских волос, подтвердила их принадлежность жертве. Другая, проведенная в Чехословакии, экспертиза установила, что волосы, найденные на одежде одной из жертв, - это овечья шерсть с тулупа, которым было накрыто заднее сиденье того же автомобиля. Идентификация спермы и слюны, отпечатков пальцев изобличали Гончарова ещё в двух изнасилованиях и убийствах.
Николая арестовали прямо в медсанчасти УВД. Всё время, пока шло предварительное расследование, он, несмотря на предъявленные улики, упорно отрицал свою вину в совершении убийств этих четырёх девушек. А через год его нахождения в следственном изоляторе КГБ был задержан их истинный убийца - Стороженко, сознавшийся в совершении этих преступлений, показавший на местах убийств, как это происходило. Кроме того, в его квартире были обнаружены вещи, принадлежавшие жертвам. Страшно подумать: если бы Стороженко не поймали ещё несколько месяцев, Николая Гончарова могли приговорить к высшей мере и расстрелять!
Но наши правоохранители, прокуроры и судьи не привыкли просто так, с извинениями и компенсацией морального вреда и материального ущерба, отпускать не виновных. На Николая Гончарова накопали целую кучу правонарушений, вменив ему, в конце - концов, издевательство над женой и причинение ей побоев во время семейных ссор. Несмотря на то, что его супруга во время суда от всех притязаний и обвинений в его адрес отказалась, коллегия по уголовным делам областного суда приговорила Николая Гончарова к тем самым полутора годам лишения свободы, которые он уже отбыл вод стражей. Эта судимость не дала Николаю возможность восстановиться на службе. Не был он принят и в адвокатское сообщество. Так всю оставшуюся жизнь и зарабатывал, участвуя в судах в качестве представителя. Восстановить свои, попранные правосудием, права, ему так и не удалось.
А недавно мне стало известно о кончине Николая Степановича Гончарова. Ему не было, кажется, и шестидесяти пяти…
23.02-2014 г.
На снимке- маньяк Владимир Стороженко в центре. Проверка показаний на месте.