«СТАРИК» ВАСЬКА КРУК
Полковой «отец-командир» явно ошибался, утверждая в напутственной речи, в момент отправки несостоявшихся курсантов в линейные части, что, дескать, предстоит вам, неразумным, трудиться на строительстве железной дороги, в частности – «таскать шпалы в креозоте на трассе». В Ш…ом железнодорожном батальоне строительством дороги не занимались вовсе! Как я уже упоминал ранее, стратегическая задача заключалась в приведении в надлежащий жилой вид воинской территории, что и осуществлял личный состав – ни шатко, ни валко… Копали траншеи под различные коммуникации, ставили деревянные столбы для освещения части, сооружали щитовые домики в офицерском «городке» для увеличивающегося командного контингента. Были, конечно, и иные всевозможные занятия, к примеру, хождение в наряды. Из них наиболее приятными являлись – кухонные. Там, во всяком случае, можно было хоть вдоволь поесть. А вот еды «гусям» как раз постоянно и не хватало. Многое из пищи (особенно белый хлеб, масло, сахар) отнималось «стариками» и «фазанами».
…Упомянутые офицерские домики отапливались при помощи котельной, которая находилась на территории части. Кочегарили в ней по очереди «старики», и, если ходили в ночную смену, после отсыпались в палатке в течение дня.
Одним из таких «ночных» кочегаров был «старик», ефрейтор Васька Крук, из прикарпатских сельских парней, завершивший своё образование на уровне восьми классов. Васька очень гордился полученным воинским званием, мечтал стать сержантом, хотя бы младшим. Он рассказывал, что у девушек в их селе к парням, что служили в армии, особое отношение. Тем более, к тем, кто демобилизовался с «лычками» или иными армейскими отличиями. По этой причине, на гимнастёрке Крука красовалось с полдесятка разных воинских значков, явно им не заслуженных.
Но настоящим большим специалистом Васька являлся – как выяснил я вскоре – вовсе не в кочегарном деле…
«Старик» Крук был довольно высокого роста, сутулый, жилистый, с длинными по-обезьяньи руками, увенчанными пудовыми кулаками. Ходил он, слегка пригнувшись, в раскачку. Лицо – словно рубленное, со скошенным лбом, прямым острым носом, выступающим вперёд подбородком. Глаза и волосы – тёмные. Когда Васька говорил, обнажались большие, пожелтевшие от курева зубы. Даже при большой натяжке «обвинить» его в какой-либо внешней привлекательности было непросто. Вместе с тем, веяло от всей Васькиной фигуры какой-то первобытной силой… При разборках с молодыми солдатами Крук всегда был в первых рядах. Думаю, что память о его тяжёлых кулаках у многих сохранилась надолго, если не на всю оставшуюся жизнь…
Как это не покажется дивным, но Крук нравился женскому полу… По вечерам, лёжа в палатке и покуривая, любил Васька поведать «старикам» и «фазанам» о своих амурных похождениях на «гражданке», во всю смакуя те или иные подробности. Была у «старика» Крука даже записная книжка, где он фиксировал все подвиги на любовном фронте.
Конечно, оказавшись в армейских условиях, Васька вовсе не изменил своим гражданским привязанностям. Да, и «ночным» кочегаром он пристроился (уж не знаю с какого периода) лишь с одной целью – бегать ночью через забор (как он выражался) «до дивок-москалёк». Однако подобные мероприятия требовали времени. А в печи необходимо было своевременно подбрасывать торф, чтобы они подавали тепло в офицерские домики… «Кочегарить» в двух местах одновременно, даже при Васькиных физических возможностях, было не реально. Ясное дело – любвеобильному «старику» нужны были сменщики-помощники, и, разумеется, из «гусей». Раза три в неделю таким помощником у Крука был я.
Уставший от всякой строительной работы, «охоты за жирными бычками» на территории части, плёлся я после ужина в кочегарку. Вскоре появлялся отоспавшийся и хорошо отъевшийся за день Васька. Бросив лопатой в топку десятка два брикетов торфа, для поддержания – как он говорил – спортивной формы, Крук давал мне инструкции по кочегарному делу. Завершал он их, как правило, одной и той же фразой: – Смотри, «гусь», не засни! Если печи затухнут, убью, сука! Затем, весело насвистывая «Червону руту», Васька исчезал в темноте…
Поскольку перспектива быть побитым Васькиными крутыми кулаками меня никак не устраивала, я старательно следил за печами, бросал по необходимости в них торф, поддерживая ровное горение. Ходил по грязной, дымной кочегарке, что-то бормотал вполголоса, при этом боясь сесть на единственный табурет, поскольку знал, что усну…
Крук не появлялся, а усталость подступала всё сильнее. Наконец я не выдерживал и садился на табурет, убеждая себя в том, что это всего лишь на какие-то пять, ну, десять минут… И тут же засыпал… Никогда не помнил, что мне снилось, но забыть пробуждение было невозможно…Оно происходило в состоянии стремительного полёта и сильного удара об пол кочегарки…
Излюбленным занятием возвратившегося от «дивок-москалёк», удовлетворённого Васьки Крука было – выбить из-под меня, спящего, ногой табурет, что делал он ловко и злобно…
…И по истечении многих лет не хочу я скрывать страстной моей мечты того времени: убить «старика» Крука! Учитывая его физическую силу, сделать это можно было только из стрелкового оружия. Но, увы, патроны к автоматам АКМ нам выдавались только холостые…