Один из сыновей Хамора по имени Шхем что называется «положил глаз» на дочь главы большого, но малозначительного, с его точки зрения царского сына, семейства, недавно прибывшего к ним на жительство откуда-то издалека. Но девушка из приличной семьи не слоняется по улицам города без всякого дела. А ему очень хочется ее увидеть. И он упрашивает отца объявить в городе праздник, что-то вроде фестиваля в Рио-де-Жанейро, во время которого на улицы города выходят все девушки и молодые женщины и развлекают себя и зевак музыкой, песнями и плясками.
Яакову с сыновьями не до веселья. Они организовали школу по изучению Торы, нечто вроде современной иешивы, и с утра до вечера корпели над науками. А маленькая (1) Дина скучала в одиночестве, потому что важные занятия мальчиков не предназначены для девчонок. Привлеченная звуками музыки и воспользовавшись тем, что на нее никто не обращает внимания, она незаметно выскользнула из шатра и направилась полюбопытствовать, почему там, откуда была слышна музыка, так весело.
Вот тут-то Шхем ее и увидел. Не долго думая, он сгреб ее в охапку и уволок к себе, где развлекался с ней, как только душа его пожелала. Вряд ли девушки были какой-то диковиной для царского сына. И, скорее всего, он привык брать себе ту, которую пожелает. И ни одна из них не оставила следа в его сердце. Но Дина оказалась особым случаем. Царский сын Шхем вдруг влюбился в первый раз в своей жизни. Поэтому он отправился к отцу своему и сказал:
– Возьми мне эту девушку в жены!
Т.е. Шхем, влюбившись, хотел, чтобы было все по закону: чтобы отец его Хамор отправился к отцу Дины Яакову и засватал ее по всем правилам, заплатив необходимый калым. И отец Шхема, не смея возразить своему первенцу, идет к Яакову.
– Шхем, сын мой, – душа его пристрастилась к дочери вашей. Дайте же ее в жены ему! И породнитесь с нами…. И поселитесь у нас, и будет страна эта перед вами, селитесь и кочуйте по ней, и сделайтесь оседлыми в ней…. Возложите на меня самый большой выкуп и дары, и я дам, как скажете мне. Только отдайте ему девицу в жены!
Тут есть над чем поразмыслить. Откуда вдруг такая щепетильность? Схватил силой, изнасиловал, потом решил жениться, – ну так и женись. Кто запретит? Или в паспорте штамп нужен? Представьте себе: вот царю-батюшке привели холопку безвестную развлечься на досуге от скуки. А царю блажь такая стукнула в голову: а не жениться ли ему на девке, потому как показалось ему, что чувства какие-то он к ней испытал. И поехал царь-батюшка в избу холопскую руки ее просить – ну не может он с ней сожительствовать по-другому.
Более правдоподобной была бы обратная ситуация. Сын Яакова, например тот же Шимон, который сыграет в этой истории главную роль, увидев у местного царя дочку и влюбившись, уговорил бы отца своего просить ее руки.
Или может быть испугался местный управитель, сидящий в укрепленном городе в окружении многочисленных людей верных, Яакова с его малолетними детьми? Затрясся от страха и решил подарками дорогими искупить шалости своего здорового оболтуса? Да-а-а…. Странно все это!
Объяснение придумал Раши. Народы, по его мнению, после Потопа оградили законом специальным себя от распутства, а потому насиловать девственниц недопустимо. Рамбан на утверждение Раши, что народы оградили себя от распутства, саркастично заметил: «А я и не знал об этом – ведь кенаанцы предавались всем видам разврата: и с женщинами, и со скотом, и с мужчинами, как написано: ‘Ибо все эти мерзости делали люди этой страны, бывшие до вас, и осквернилась страна’ (2)».
Как прореагировал Яаков, когда узнал, что случилось с Диной, и далее на предложение Хамора, мы достоверно не знаем. Трудно себе представить, что вся эта ситуация оставила его равнодушным. Но Яаков знал или догадывался, что причиной несчастья с Диной, является его собственное поведение. Мы помним, что очень рассердился на него Бог, когда он спрятал Дину от Эйсава (3). Поэтому Яаков впадает в какое-то оцепенение. А вот сыновья его от Леи, кровные братья Дины, сильно разгневались. И больше всех – Шимон и Леви.
– Уверены: смерти должно предать этого человека и домашних его, – сказали они отцу своему, – потому что Бог, Творец всей земли, заповедал Ноаху и его детям, что человек никогда не должен грабить или предаваться разврату. И вот, посмотрите, Шхем подверг насилию сестру нашу, и ни один житель города этого не сказал ему ни слова.
А тут является вся эта делегация сватов с Хамором и Шхемом во главе. И хотя Хамор и Шхем обращаются к Яакову, отвечают ему Шимон и Леви:
– Все, что вы просите, мы выполним. Но пока сестра наша в вашем доме, не приближайтесь к ней. Мы должны переговорить с отцом нашим Ицхаком по этому вопросу, так как, обычно, мы ничего не делаем без его совета, потому что он лучше всех знает заветы отца нашего Авраама. И чтобы он не сказал нам, мы сообщим вам и ничего от вас не скроем.
Шимон и Леви решили затянуть переговоры, чтобы обдумать план мести и подготовить все необходимое для его осуществления. А Хамор и Шхем, вполне удовлетворенные результатами первого этапа переговоров, отправились восвояси. Братья же устроили совещание и вдруг Шимона «осенило».
– Мы предложим им обрезаться, – предложил он, – а так как они на это не согласятся, мы потребуем вернуть сестру нашу.
На том и порешили. На другой день вновь появились Шхем и Хамор и узнали о единственно возможном варианте урегулирования вопроса в свою пользу. Весь мужской пол города Шхема должен быть подвергнут обрезанию. Хамор и Шхем обрадовались, что речь идет о сущем пустяке, и в приподнятом настроении отправились подготовить мужскую половину города к таинству. И никакого подвоха в словах сыновей Яакова они не почувствовали и не увидели. Тора же говорит читателю своему, что неискренни были слова сыновей Яакова и задумали они против жителей Шхема хитрость.
Хитрость заключалась в том, что они решили обмануть Шхема и Хамора. Сделают ли они себе обрезание или не сделают, никто согласие на официальный брак Шхема и Дины не даст. Если, предположим, мужчины города Шхема откажутся (как заговорщики и надеялись) обрезать себя, тогда по соглашению Хамор обязан будет вернуть Дину Яакову. Если же вдруг они все-таки сделают обрезание, то Дину можно будет выкрасть, пока они будут находиться в «болезни». Но главную «хитрость» задумали Шимон и Леви, и как показывают дальнейшие события, держали ее в тайне от всех. «Вместо того чтобы люди стали говорить: над еврейской девушкой надругались, – пусть они скажут: идолопоклонников перерезали за то, что они силой взяли дочь Яакова, еврейскую девушку» – порешили они промеж собой. А было им всего лишь 14 и 13 лет.
А тем временем Хамор и Шхем вернулись в родной город, собрали всех жителей, особо уважаемых и не очень, на, так сказать, лобном месте у ворот города, чтобы сообщить им о тех переменах в организме мужчин, которые должны случиться в ближайшее время. Однако не все, к их искреннему удивлению, поддержали их инициативу. В самом деле, Шхем хочет обрезаться, чтобы жениться на еврейке, – это его личная проблема. А у жителей Шхема такая процедура не была в чести.
– Вы поймите, – стали уговаривать своих сограждан Шхем и Хамор, – нам нужно это обрезание, чтобы породниться с ними, и тогда их стада, их достояние и весь их скот наши будут.
После такого довода, большинство согласилось на операцию. Однако престарелый отец Хамора Хедкам и его братья выступили против.
– Мы поднимем все племена Кенаана, – резко заявили они. – Мы убъем Шхема, Хамора, Дину и всех, кто подвергнется обрезанию. Неужели вокруг вас мало других женщин?
Тогда слово вновь взял Хамор. Он объяснил собравшимся, что согласился на обрезание из хитрости. На брачном пиру, когда евреи опьянеют и забудут об осторожности, их нужно будет всех перерезать по его сигналу.
И вот после этих слов жители Шхема оказались настолько глупы, что приняв совершенно смехотворные доводы Хамора, обрезали себя – шестьсот сорок пять взрослых мужчин и двести семьдесят шесть отроков. И только совсем несколько человек все же уклонились от операции.
А потом произошло вот что. На третий день после операции, когда мужчина бывает наиболее слаб, два мальчика Шимон и Леви, вооруженные мечами, ворвались в город и всех перебили. Досталось не только мужчинам, но также женщинам и детям. Все что они нашли в городе более или менее ценного, все забрали, а еще увели всю живность и пленили восемьдесят пять девственниц, среди которых выделялась одна по имени Бона (4). Она приглянулась Шимону, и по преданию, он взял ее в жены, хотя и завещал Авраам, что негоже потомкам его родниться с хананеянками.
А что же Яаков? Так и находился в коматозном состоянии всю эту историю? Говорит Тора: «молчал Яаков». Он так и молчал, пока развивались все эти события, ни звука не произнес. И только в конце его прорвало:
– Смутили вы меня, опозорив меня среди жителей этой страны – кенанеев и призеев! – сказал он Шимону и Леви. – Я же малолюден: соберутся против меня и поразят меня, и истреблен я буду с домом моим.
О чем говорит Яаков? Его волнует судьба Дины? Ничуть. Он ни разу не вспоминает о ней на протяжении всей главы. Дина – отрезанный ломоть, все равно, что мертва. Тогда, может быть, он укорил Шимона и Леви за устроенную ими «хитрость»? Нет, он ни словом не упрекает сыновей своих за кровавую резню. Он боится, что другие племена Кенаана соберутся все вместе и уничтожат его со всей семьей. Что вообще произошло с Яаковом? Он потерял веру в Бога и утратил доверие к Нему? Или, может быть, как раз наоборот, он увидел и понял, наконец, как страшен Господь и ничтожна жизнь человеческая?
Давайте взглянем на все события этой главы еще раз. Нам, сегодня живущим, многое в этой истории кажется странным и непонятным. Например, коварство и чрезмерная неоправданная жестокость Шимона и Леви. Особенно в глазах неевреев. Чем не повод для антисемитизма?
Похищение человека и насилие над ним, особенно если речь идет о ребенке, а Дина не достигла еще брачного возраста, – серьезное преступление, требующее серьезного наказания. И никакие смягчающие обстоятельства: влюбленность, желание узаконить отношения впоследствии, выкуп и т.п. действия не могут отменить наказания. Хотя кажется, что разумным было бы все же, сыграть свадьбу и таким образом смыть бесчестие. Почему же на это не согласились братья Дины, но пошли на «хитрость» и устроили вместо этого бессмысленную резню ни в чем не повинных людей?
Краткий ответ на этот вопрос содержит последний стих 34 главы, в котором на упреки Яакова, Шимон и Леви, сказали следующее: «Неужели как с блудницей поступать с сестрой нашей?».
Предположим, Яаков идет на поводу у похитителей его дочери, берет за нее выкуп, и все вроде тип-топ. Это послужит сигналом всем окружающим племенам, что у евреев можно безнаказанно брать любую женщину, кто какую пожелает. Это первый раз – блажь такая нашла на принца Шхема – предложили компенсировать моральный ущерб платой любого размера, на второй раз, скорее всего, случится так, что никто и ничего не предложит. А зачем? Евреи – слабы и постоять за своих женщин не могут. Поэтому Шимон и Леви защищают не только и не столько честь сестры своей, но, главным образом, честь своего племени. Иначе, с этого времени и навсегда, придется держать своих еврейских женщин взаперти.
Почему Шхем так поступил? Потому что он не боялся, что маленькое племя – фактически одно семейство – каких-то пришельцев смогут оказать ему сопротивление. Мы помним, как к пришельцам относились в Сдоме. Почему в Шхеме должно быть по-другому? А вот дочку могущественного соседнего царя Шхем вряд ли осмелился бы похитить и изнасиловать, как бы он не распускал слюни, глядя на нее.
Вот поэтому, рассуждали Шимон и Леви, показав силу, необходимо вызвать страх у окружающих народов. А возможно вызвать такой страх только чрезмерной жестокостью, но никак не за столом переговоров. Никакие уговоры и разумные доводы обычно на отморозков не действуют. Как только ты начинаешь их увещевать или в чем-то убеждать, они тут же и однозначно воспринимают твои слова как признак слабости твоей, и только смеются тебе в ответ. А как же сила «непротивления злу», спросит мой вдумчивый читатель? И на этот вопрос он найдет ответ в этой книге, если будет очень внимателен.
Немного убеждает, но не очень. Зачем нужно было перебить всех мужчин, от мала до велика, и большинство женщин? Вернемся в начало главы. Откуда стало известно, что Дину похитили и изнасиловали? Об этом судачили все в городе, что называется, на каждом углу. И никто не осудил поступок Шхема. Поэтому к преступлению, совершенному Шхемом, были как бы все причастны. И именно поэтому Шимон и Леви не щадили никого. Вот только грабеж устраивать не надо было.
И есть в истории этой одно обстоятельство, которого комментаторы никак не касаются. Зачем нужно было, чтобы мужчины Шхема обрезались? Сами же сыновья Яакова, выдвинувшие такое условие, и ответили на этот вопрос: «станем одним народом». Так кого же, в таком случае, перебили сыновья Яакова? Своих же, «евреев»? Или все же процедура обрезания не присоединяет чужака к «святому народу»? Уж не в этом ли заключалась «главная хитрость» Шимона и Леви?
Сведения о дальнейшей судьбе Дины очень противоречивы. Дина забеременела от Шхема и в положенное время родила дочь. Братья Дины намеревались сразу же умертвить девочку, но Яаков не позволил им. Он решил поступить много гуманнее. Надев на шею девочки медальон со словами «Посвящена Богу», он просто бросил ее под кустом терновника. Потом каким-то фантастическим образом она оказалась у египетского жреца из города Он (5) Поти Фера, жена которого страдала от бесплодия. Они приютили девочку и растили как свою дочь, дав ей распространенное в Египте имя Аснат. В дальнейшем она стала женой Йосефа и родила ему в Египте двух сыновей: Менаше и Эфраима.
Что касается самой Дины, то по одной версии, она стала женой Шимона и родила ему Шауля (6). Умерла в Египте, ее тело Шимон перевез на Святую землю и похоронил в Арбеле (7), где до сего дня якобы существует ее могила.
По другой версии она стала женой Иова многострадального из земли Уц, той самой, которую дал ему Господь после всех, перенесенных им злоключений. И родила она ему семерых сыновей и трех дочерей. И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова.
А что же Шимон и Леви? Им все так и сошло с рук? Нет, конечно. Они также получили свое наказание, в соответствие с законом «мера за меру», но об этом мы узнаем чуть позже.
А еще говорят, что с тех самых пор город Шхем стал, что кость в горле народа Израиля, чем-то вроде «национального проклятия». И продолжается оно, проклятие это, как считают, до наших дней.
Шхем обратился в пустыню. Только двум молодым людям удалось спастись. Когда началась резня, они спрятались в смоляной яме. А потом, когда все было кончено, побежали в город Тапуах к местному царю Йишви и рассказали, что случилось в Шхеме.
– Быть того не может, чтобы двое тринадцатилетних мальчиков перебили всех мужчин Шхема, – не поверил Йишви, царь Тапуаха.
Пошлю-ка я в Шхем разведчиков, решил Йишви, пусть они выяснят, что там на самом деле произошло. Вскоре разведчики предстали перед царем и подробно описали опустошенный, разграбленный город.
– Неслыханно! – разгневался Йишви. – Этим евреям нужно отомстить.
Он послал гонцов ко всем аморрейским царям, приглашая их объединиться против Яакова. Семь царей аморрейских, услышав какое зло сотворили сыновья Яакова городу Шхему, во главе огромного войска в десять тысяч отборных бойцов выступили на борьбу с Яаковом.
Но Яаков много молился Богу и просил отца своего Ицхака молиться за него, и услышал Бог их молитву, и навел ужас на царей кенаанских, и вселил страх в их сердца, и произошло чудо – повернулись цари каждый со своим войском и отправились по домам.
Иллюстрация: Акварель James Jacques Joseph Tissot «Seduction of Dinah, Daughter of Leah» (Совращение Дины, дочери Леи).
(1) Ей было около восьми лет.
(2) Левит 18:27.
(3) «Ты поступил не по-братски с Эйсавом, – сказал ему Бог, – поэтому Дина будет рожать детей Иову Уцианину, который не родственник тебе. Более того, коли ты отверг обрезанного сына Авраама, она отдаст свою девственность необрезанному Кенааниту; а так как ты отверг законный брак, то она будет взята насильно» (вариант из мидраша Берешит Раба).
(4) Она родила Шимону Шауля (один вариант предания).
(5) Гелиополис.
(6) Другой вариант предания.
(7) Арбель – местность в Галилее у озера Киннерет недалеко от города Тверии. На западной оконечности озера Киннерет возвышается на 380 метров, нависая над ним, гора Арбель, на вершине которой находилось древнее поселение Арбель. По преданию здесь похоронены третий сын Адама и Хавы Шет, а также сыновья Яакова – Реувен, Шимон и Леви, и дочь Дина.