В Армии служил со мной в одной роте парень с Украины – Володя Фарафонов. Родом из Харькова. По паспорту он был русский, но себя считал украинцем. Свободно разговаривал на двух языках. По сроку службы Володя был старше на один призыв – полгода, а по возрасту – на 3 года. Как он сам рассказывал, его призвали в армию после 4-го курса политехнического института. Для нас это было странно, так как с последнего, 5-го курса, в Армию не забирали. Давали, как правило, закончить институт. По странному стечению обстоятельств Володя, в свои 21 год, не был комсомольцем. Это было еще более удивительно, так как парень он был умный, толковый, хваткий и очень энергичный. Помню, в школе у нас принимали в комсомол, как только человек достигал 14-летнего возраста. Троечникам и хулиганам давали время исправиться, но потом тоже принимали в ряды ВЛКСМ. Только самым отъявленным головорезам и неисправимым тупицам могли отказать.
Но Фарафонов не был ни тем, ни другим. Наоборот, это был отличный парень, замечательный командир. После сержантской школы Володя сначала командовал отделением. Командовал так здорово, что вскоре его повысили в звании, а потом и в должности, назначив заместителем командира взвода. И вот этот парень – отличник Советской Армии, хороший товарищ, смекалистый командир – почему–то до сих пор не был в рядах ВЛКСМ. На все вопросы Володя отшучивался, что, мол, как-то так сложилась жизнь. Я подозревал, что Вовка что-то скрывает, но узнать, что именно, не было никакой возможности. Только на 2-ом году службы мне удалось узнать Вовкину тайну. И то, совершенно случайно. Поскольку служили мы с ним в одном взводе, то как-то раз заступили вместе в один караул: он – начкаром, я – его помощником. За вечерним чайком мне удалось разговорить Володю, и он рассказал мне свою удивительную историю.
Умница и круглый отличник Вовка Фарафонов вступил в комсомол еще в 7-ом классе, когда ему исполнилось 13 лет. Активист и общественник, он брался за любые дела. Помогал отстающим в учебе, участвовал в сборе макулатуры и металлолома, брал шефство над октябрятами. В младших классах был председателем совета отряда, потом заседал в комитете комсомола школы. В общем, это был парень, которым гордилась школа. После ее окончания, кстати, с серебряной медалью, Володя легко поступил в политехнический. И там тоже был на хорошем счету у преподавателей и однокурсников.
Будучи как-то в гостях на одной вечеринке он в шутку пожаловался, что, мол, уже за полночь, а завтра с утра топать на первую пару. А так, мол, не хочется. Вот если бы у него была уважительная причина не ходить… Один из гостей отозвал Володю в сторону, и сказал, что может ему помочь. Что, если Володе надо, то он может свести его с человеком, который изготовит печать той поликлиники, к которой относится Фарафонов, и Володя, в любой необходимый момент, может штамповать себе медицинские бланки в любом количестве и на любой день. Но это все не бесплатно, естественно. Стоит это удовольствие 25 рублей. По советским временам - довольно приличная сумма. Фарафонов сразу сообразил, какую выгоду он может из всего этого извлечь. Прекрасный математик, он сразу просчитал математическую и геометрическую прогрессию возможной прибыли. Володя дал добро, и через неделю у него был треугольный штамп «его» поликлиники.
Этот штамп давал возможность делать справки о разовом посещении врача, прохождении медкомиссии и кратковременной нетрудоспособности. Володя потихоньку распространил информацию среди своих одногруппников, что, если, мол, кому надо свободный денек – другой для особых дел, можно обращаться к нему. И, что удивительно, народ пошел. Многим студентам нужны были свободные дни: кому отоспаться после гулянки, кому съездить по делам в город, кому навестить родителей или побыть с девушкой. В общем, народ пользовался услугами Вовки. А Володя не особо много и брал: рубль – за справку на один день, трешку – за два дня. Преподаватели не обладали особыми криминалистическими талантами и потому свято верили бланку с печатью.
Но нужно было расширять производство. Вскоре преподаватели могли обратить внимание на обилие справок с одной поликлиники. Да и студенты с других групп и курсов интересовались наличием иных справок . Володя через старого знакомого сделал печать еще одной поликлиники, потом – еще одной. Затем в ход пошли круглые печати врачей специалистов – терапевта, хирурга, уролога, гинеколога. Народ хлынул к Фарафонову толпой. От желающих отдохнуть от учебы не было отбоя. Организацию приобретения медсправок Фарафонов поставил на поток, но по всем правилам конспирации. К нему обычно обращался староста группы, который приносил список необходимых справок и деньги. Как правило, обычные студенты его в лицо не знали. Все печати и справки Володя носил в своем новом дипломате, с которым никогда не расставался. Не дай бог, кому-нибудь в руки попадет. Но все пока складывалось удачно. Жил Володька припеваючи. В месяц он получал зарплату академика, покупал себе самые модняцкие вещи – джинсы, батники, кроссовки и виниловые пластинки с записями «The Beatles» и «Rolling Stouns». Да и родителям Вовка стал подкидывать регулярно. На вопрос «откуда» отвечал, что получает повышенную стипендию. Фарафонов встречался с самой красивой девушкой института, мог позволить водить ее в кафе, угощать мороженым и дарить цветы.
Так продолжалось до конца 4-го курса. Пока не случилось страшное. Однажды после окончания лекций Фарафонов забыл в аудитории свой дипломат. Дипломат, где хранилось все самое ценное в его жизни. Уж, как это получилось, он не помнил, но только кожаный чемоданчик остался одиноко лежать в пустом классе. Дипломат подобрали и отнесли в деканат студенты другого курса с целью возвращения его владельцу. А когда в деканате дипломат открыли, чтобы узнать, кому он принадлежит, то увидели там такое, от чего у видавших виды преподавателей полезли на лоб очки. Печати разных поликлиник, чистые бланки от врачей всех мастей, стопка денег и… конспекты на имя студента 4-го курса Фарафонова Владимира.
Когда вскрылись все махинации, скандал был, конечно, жуткий. Комсомолец, отличник учебы, студент, идущий на красный диплом, занимается темными делишками! Организовал подпольный бизнес! Поставил продажу поддельных медицинских справок на поток! Если бы делу дали ход, Володьке грозил бы реальный тюремный срок. Чтобы не ломать жизнь парню, а заодно не прославиться на весь город, Вовку быстренько турнули из комсомола, а заодно и из института. А поскольку Фарафонов был в призывном возрасте, парня тут же забрили в армию.
Поэтому Фарафонов, находясь на службе, естественно, и не рассказывал о своем громком прошлом, а предпочитал отмалчиваться. С меня он тоже взял слово, что об услышанном я никому не расскажу. И я молчал. Молчал почти тридцать лет. Теперь–то уж, я думаю, можно рассказать, ведь Вовке за давностью срока ничего не будет. И, кстати, Фарафонова мы все-таки приняли в комсомол. На втором году службы. Негоже было отличнику Советской Армии, замечательному командиру и прекрасному товарищу ходить беспартийным. Единогласным решением комсомольская организация роты приняла Владимира Фарафонова в комсомольцы. Как сложилась судьба Володи после армии, я не знаю. Но, надеюсь, он больше никогда в жизни не вставал на тот скользкий путь, на который может вывести желание быстро и легко обогатиться.