Полет орла.
Горы, омываемые белоснежной морской пеной, вздымались каменной стеной, едва не касаясь небесного океана. Бескрайние равнины раскинулись зеленым покрывалом непроходимых лесов и свободных лугов. Реки атласными лентами изгибались среди гор и холмов.
В этих диких краях, непокорных, суровых, расположился монастырь с небольшой деревенькой. Жизнь в ней текла спокойно и размеренно. Каменные великаны охраняли поселение от воинственных ветров и сильных врагов. Прозрачные реки, стекающие из хрустальных чаш гор, поили людей поистине удивительным зельем. Монахи поклонялись яркому свету солнца, склоняли головы перед силой ветра, касались лбами земли, вознося ее прочность, и смиренно молились упоительным рекам. Внимая чистой молитве монахов, природа щедро одаривала жителей деревни своими богатствами. Гармония царила в этих краях долгие годы.
Людей становилось все больше, росли их дома и дворы, богатели и беднели семьи, вместе с ними росла маленькая деревушка в горах. Сильные ветры, как и прежде, разбивались о высокие скалы, а морская пена плескалась у подножия гор. Воздух нес с собой вкус цветов, яркие краски осени и каплю соленого моря. Но стали бледнее луговые травы, лес отшагнул от деревни, и звери покинули людей, прячась в глуби зеленой крепости. Стали страдать жители деревни, и первое их страдание было названо голодом, второе бедностью, а третье - человеком. Злые мысли, черная зависть и ненависть овладели сердцами человеческими. Познал народ гор бедность, выпил немало горя, с болью познал он силу природных стихий. Уж и горы высокие не спасали от ветра буйного, а гроза лихой гостью стала и резвилась она на просторах…
В семье бедняка рос мальчик, он помогал своему отцу взращивать пшеницу, пасти коз и вести дом. Но больше всего сын бедняка любил уходить высоко в горы и сидя на краю смотреть вниз, где синева моря топила острые камни. Мальчик слушал песни ветра и тихий стон моря, легкий гул земли и шелест темно-зеленых лесов. Так, сидел он часами и с упоением вслушивался в каждый звук. Мальчик хотел стать монахом, но очерствевшие сердца не приняли его и слыли в земли, чтобы нести людям благо. Но слышал бедняк хриплый глас земли, как кричит она от усталости, и чувствовал он дрожь эту в сердце. Не мог он возделывать землю, будто сердце свое он царапал и кричал от боли той и бессилия. И пошел бедняк в горы, чтобы хором ветров успокоиться, чтоб просить непокорных о помощи. Видел он, что монахи от деревни отвернулись, очерствели и стали статуями. Разбудить ото сна захотел их бедняк, оживить сердца умершие.
Вздыбились каменные старейшины, стали огромны их высеченные тела и суровые лица нахмурились. Ветра яростные трепали скалу бесчувственную, разлетались вокруг щепки каменные. Бушевала синева моря, в белой пене торчали её зубы острые. Лес скрипел песнь печальную и угрожающую. Солнце светом своим жалило, обдавало жаром пылающим.
Но взбирался все выше бедняк, опираясь на камни сильные, пригибаясь от ветра ярого, ослепленный светом солнечным. И стремился к вершине он, оставляя усталость и боль, позабыв о своей нищете, порешив пороки людские в себе. Решительность бедняка была землей его ногам. Не дрогнули камни твердые, чувствуя мощь решимости человека, и были опорой ему. Взошел на вершину горы бедняк, и ударил в лицо ему сильный ветер. Выстоял человек против натиска, тогда второй раз ударил гневный дух, и вновь выстоял бедняк. Отдышавшись, молвил он слово: «Мудрый ветер, ты велик в своей силе, и никто не может сравниться с тобой в свободе! Внемли же моему слову чистому, слову тихому, но звонкому. Мы в несчастье живем, и слышу я, как земля просит о помощи. Но бедняк я отроду, и нет во мне истинных знаний, что помогут земле и народу. Дай совет, могучий дух неба, дай ответ на мое слово». Стих ветер, слушая речь бедняка, разозлился, но дал ответ: «Ты глупец, ведь богат, а зовешь себя бедным. А народ ваш не заслужил прощения, возомнили себя они духами, зазнались в своем величии. Вижу я, что чист ты помыслом. Стой же здесь подобно орлу, сколько сможешь, сколько выдержишь, коль уйдешь, то знай, не простят людей духи великие и пошлют они беды новые. Будь орлом же и докажи всем свой умысел, стой же так и моли прощение, пусть земля будет твоей опорою». Ветер стих, вздохнула земля свободнее, но стихии с новой силой ударили. Человек на краю пропасти раскинул руки перед ветром, выпрямил сутулую спину, вдохнул острый воздух. Тепло земли растеклось по телу бедняка, дрожали камни, но были прочны они. Оторвал одну ногу от земли бедняк, и был похож он на орла, взмывающего в небо. Руки его – крылья, раскинуты в полете птицы, глаза закрыты, а губы шепчут песню молитвы. Слаб его голос, заглушаемый воем и свистом ветра, но молитва его певуча и чиста, от сердца смелого – сильна. Воспевал человек природу, пел дух его, и вкладывал в песню всю любовь, теплящуюся в теле, всю боль истязающую и горе печальное.
День прошел, солнце зноем морило, ветер яростно бился о скалы, кипело море, бурля угрожающе. Клокотал лес океаном глубоким, затянули грозовые тучи небо светлое. Ночью буйствовала гроза, разоряясь и сильно гневаясь, осыпала вспышками ярыми лица скал небрежно-суровые. День второй прошел, третий, четвертый – все стоял бедняк на крою пропасти. И шептал свою молитву светлую, прямо в тьму моря глубокого. Содрогалось тело его, и дрожали руки крепкие, болью наполненные, напряжение захлёстывало волнами раскатистыми. Так неделя минула тяжелая. Истощился, устал бедняк, на пределе сил оказался, глад и жажда его мучили, холод лез под одежду серую. Но раскинуты были руки, и слетала молитва шепотом, до сих пор на орла похож он был, и взлетал в небеса свободные. Казалось бедняку, что руки его обросли перьями дивными, что на солнце радугой переливались. Стало легко его тело, а руки свободными, будто ветер его поддерживал. Напряжение смылось волной спокойствия, и омылось тело благоговением. Тело стало его вселенной, а руки – галактиками, ярко звезды светили с трепетом, нежно теплом одаривая. Тихо стало на душе бедняка, убежала тревога с беспокойством, а пришла на их место целостность и гармония с божественным.
Дух великий услышал пение, обратил он свой взор на скалы суровые. Долго слушал он песнопение, и молитва казалось тихою, хоть беззвучной, но очень громкою. Дух спустился, на скалы высокие и во зрел там фигурку малую, что стояла в облачении нищего, но с душой орла гордого. С губ его песня слетала, что терялась в глубоком море, уносилась ветром могучим, и земля той молитвой насыщалась. Зеленели горы суровые, распускали цветки небывалые, чаши хрустальные силой природы наполнялись. И взлететь человек мог, но стоял на земле прочно, будто дерево в нее вросшее.
Дух обличие принял орла грозного, величавого и сурового. Взмахнул крыльями мощными, в свете солнечном серебром сверкающими. Тишину небес разрезала волна воздуха, замолчал ветер буйный, задрожала земля крепкая, солнце красное блеснуло вспышкой яркою. Подлетел орел белокрылый к бедняку на краю пропасти, и всмотрелся в него очами мудрыми, щёлкнул клювом златым грозно. Человек на скале не шелохнулся, и не вздрогнул от взгляда грозного, так стоять и остался он, лишь глаза открыл уставшие.
«Что ты хочешь, стоящий на скале человек, что ты ждешь, чему молишься?» - громыхнул Орел гласом человеческим, взмахнув крыльями, раскинул перья острые, опасно-стальным серебром сверкающие.
«У великих духов я прошу прощения, за народ свой, что затмили солнце своим самолюбием, истощили землю своей жадностью, жизнь разрушили мыслями порочными, да злыми» - отвечал бедняк орлу, смотря в небо.
«Сдайся! Нет человеку прощения! Ведь устал ты, зазря себя истязаешь, в дом иди свой, да спи спокойно. Разве дело тебе есть до рода людского? Не монах ты, не можешь с духами говорить, и они не будут мольбы людские слушать» - прогремел Орел грозно-вызывающе и всмотрелся в лицо человека маленького.
«Благодарю за совет добрый, Орел Великий, не могу я отступиться от пути выбранного. До смерти своей стоять буду здесь, коль рано она придет, то пускай, только не отступлю я перед смертью, а приму её в свои объятия» произнес бедняк, и слова его ветер звоном разнес над горами.
«Будь по-твоему, вижу решимость твою, что служит землей для тебя. Но придут к тебе сильнейшие страдания, только через них люди смогут отчиститься. Переживай же всю боль людскую, если сможешь, то будет народ твой прощен. Вновь земля насытиться, и сольется вновь человек и гармония. Я Великий Дух дарую вам прощение» - произнес Орел, крылом взмахнув, и поднявшись в небо, полетел он над скалами черными.
В тот же миг содрогнулось тело исхудалое, подкосились ноги бедняка, пошатнулись руки сильные, пронзил небо крик нечеловеческий. Боль – змея черная, оплела тело человеческое, каждый виток все сильнее сдавливал, и все злее становилась змея и опаснее. Чешуя сверкала алым отливом, а клыки блестели серебром. Заворачивая – окутала, очаровывая – отравливала, шипя сладко – сердце сдавливала. Невыносимую боль испытал бедняк, такую, что самому не верилось.
А природа начала буйствовать, проснулись в ней силы скрытые, человеку покорные, но до времени. Полыхнуло солнце багрянцем, и обрушился с неба ледяной дождь, ветер свистом разрезал капли, и взрывались они, превращаясь в пыль. Захрустели горы высокие, как изломанный лед, друг о друга крошились. Дева-молния белоснежная, рвала небо на куски, синее. И земля под ногами в великана превратилась, расшумелась, пасть разинула.
Испугались люди в деревне той, побежали они в церковь их высокую, но не нашли даже купола. Златый купол упал в море синее, поглотила его пена бешеная, да разбила о камни твердые, на кусочки злата мелкого. И молили люди о пощаде, и кричали в страхе и отчаянии, да ответа им не было. Только вдруг забилось сердце бедняка, как услышал он плачь жалобный, и ребенок плакал маленький, и старик. Он собрал все свое упрямство бедное, и разорвал узы тленные, узы черные, змеей наложенные. Отступилась боль, в тень запряталась, сердце человека так светилось желанием, ослепило оно змеюку всемогущую. Протянул бедняк руки к небу, и почувствовал, что та боль стала легче перышка, поднимает она его к небу далекому.
И рассеялись тучи, дождь прошел, и утихла Земля-матушка, стих и ветер в повиновении, океан заклокотав, успокоился. Ярко-солнышко, осветила горы израненные, осветила землю убитую, и деревья погибшие, и со скорбью провожало их в путь далекий, к всемогущим Богам и Владычицам.
И увидели люди на горе человека стоящего, разводил он тучи движением, одаренный солнцем ясным. Успокаивал ветер буйный, и перекликался с птицами неспокойными. Восхитились люди диву-двиному, чуду-расчудесному. А бедняк спустился с гор высоких, и сказал, что землю восстанавливать надо, и любить природу-матушку, ведь она из-за нас страдавшая.
А монахи признали того бедняка, не поверили, своим носом поворотили, да посмеялись. Тут же гром грянул над жадными, прогнившими и рассыпались монахи, словно горсть земли. И верно, из земли мы рождаемся, и землею же становимся. Так и жили люди, чтя природу и с ветром разговаривая, и пришла благодать в их края обещанная. А Орел птица гордая, поселилась на скалах суровых, что по-прежнему хранили деревню от ветра грозного, и от врага хитрого.