Эта повесть не для детей, а для "взрослых детей". То есть для тех взрослых, которым нравится читать сказки.
Сказки для взрослых пишутся чуть иначе, чем для детей. В них допустимо то, над чем дети смеяться не будут. Главное: несколько необычно высветить какую-то проблему, подтолкнуть читателя на её обдумывание.
Надеюсь, повесть вам понравится! Автор.
Владимир Кочкин.
ЛУ-ЛУ И ДЕТЁНЫШ ДРАКОНА. Сказочная повесть.
1.
Солнце ещё лучами речку не ожгло, не закачалось в ней радостным отражением на быстрых струях и волнах, радуя своим жизнелюбием город.
Ждать предстояло немало времени, когда вода прогреется, когда можно будет купаться и нырять с высокого обрыва, но Лу-Лу не расстраивался по этому поводу. Ему нравилось лежать в гамаке и рассматривать облака.
Он бы долго ещё смотрел в небо, но прибежал его лучший друг Ан-Рах.
- Скорей! - крикнул он, едва распахнул небольшую дверцу, ведущую в сад.
- Что скорей? - лениво произнёс Лу-Лу.
- Одевайся скорей! - выпучил глаза Ан-Рах и, взмахнув рукой, протараторил: - Там, на площади такое, такое творится!!!
- И что же там творится? - Лу-Лу посмотрел на друга одним глазом.
Ой, глаз у него было два, как у всех гномов. Но не каждый гном мог сощурить глаз, посмотреть одним. Сегодня это на Ан-Раха не произвело никакого впечатления. Выпалил, ещё более округлив глаза:
- На площадь ловцы детёныша дракона привели! Ему всего сто лет, а уже разговаривает! У него даже имя есть - Йох-Хо!
Лу-Лу стремительно выпрыгнул из гамака. Вот тут ему Ан-Рах чуть позавидовал. Сам он таким проворством не обладал, (гномы медлительны по натуре, даже дети).
Лу-Лу шустро нырнул в оранжевую майку, запрыгнул в короткие зелёные штанишки, накинул на плечи жёлтые тесёмочки и, сунув ноги в маленькие красные башмачки, звонко выкрикнул:
- Побежали! Что встал, рот раззявив?!
На площади было столпотворение.
Это умное и смешное слово "столпотворение" Лу-Лу узнал от деда, который до 600 лет работал в шахтах горы, добывал... нет, не те блестящие камешки, которые блестящими делали огранщики, а полезную и нужную гномам руду.
Руды в горе были разными. Из одной плавильщики, те что у подножья горы печи жаркими делали, выплавляли железо. Из другой - медь. Ценилось и золото. Но оно шло, в основном, на отделку тех вещей, которым гномам хотелось придать нарядный вид. И серебро ценилось, но меньше.
Когда деде Лу-Лу исполнилось 600 лет, Совет Старейших дал ему другую работу - красить ткани.
- В горе было спокойствие, - не раз говорил деда, когда в глазах его появлялась тоска. - А в городе - сплошное столпотворение, суета сует. - Он ворчать начинал, вспоминая взрослость: - И как только в городе нравится жить некоторым, без красоты истинной, без труда особо нужного...
Красители всегда могли немного красок взять для себя, это не считалось воровством. Вот почему одежда Лу-Лу была чуть более яркой и красивой, чем у других детей. Зато отец Ан-Раха был оружейником, на поясе его сына висел небольшой меч в ножнах из кожи речной змеи. Да ещё с каменьями на рукояти, которые делали его необыкновенно красивым. А на лезвии выгравированы были драконы, летящие перед серебряным солнцем под золотистыми облаками. За этот меч Лу-Лу готов был отдать всю свою одежду и крепкие башмаки, в придачу.
Лу-Лу и Ан-Рах со всех ног побежали к площади... Ой, ног у них было две, как у всех гномов. Выражение это, "со всех ног", тогда применялось жителями города, когда подчеркнуть они хотели, что кто-то и куда-то мчался без оглядки. Ещё говаривали: "быстрее ветра", "сломя голову", что тоже, как вы уже поняли, не всегда соответствовало истине.
Город гномов небольшим считался, в нём дворов 500 насчитывалось, но проверить это не каждый мог. Гномы умели считать до десяти, некоторые до ста, а вот более... - скажем так: не было надобности.
Более широкие улицы города были прямыми. Они лучами сходились к площади, которая находилась в центре города. Некоторые дома поражали размерами: в них жило несколько семей, не менее 10 порой. Но большинство, как и дом Лу-Лу, не выделялись особо.
От отца и деда Лу-Лу слыхал, что в стране гномов есть города намного больше. Хотя малыш ни одного такого города не видел, лучшим считал свой. Ему нравились кривые боковые улочки, (чтобы ветер в них блудил, как говаривал деда), нравились скрипучие флюгера и разноцветные стёкла в окнах, нравились ставни, одна другой узорчатей, и даже брусчатка, по которой так неудобно бегать, нравилась.
Лу-Лу и Ан-Рах протиснулись почти к самому столбу, к которому был привязан небольшой дракончик: пасть обмотана верёвкой, верёвкой же обмотаны крылья.
Дракончик плакал.
Ещё бы! Он понимал речь гномов. А гномы говорили, ничуть не стесняясь того, что он их слышит и понимает.
- Может отпустим?! - робко предложил один из гномов.
- Ещё чего! - возмутился другой. - Да я из крыльев такие две лодки сделаю, сносу не будет!
- Так и шкура пойдёт в ход! Башмаки из неё особо крепкие!
- Вы о мясе забыли! Оно старикам молодость и здоровье возвращает!
- А сердце, съеденное сырым, воинов храбрее делает!!!..
Хозяйственные гномы долго и обстоятельно обсуждали, как можно использовать каждую крохотулечку тела дракончика, а он плакал... - не мог сдержать слёз.
Тот гном, который предложил отпустить его, пристыженно молчал. А вскоре заявил, что и кровь драконов полезна: если скормить её длинноухим, они давать станут целебное молоко.
Участь детёныша дракона была предрешена. Осталось дождаться, когда из горы вернуться камнедробильщики: право убивать пленных драконов было за ними.
- Они же поздно придут! И усталые! - выкрикнул кто-то.
- Значит, завтра с утра к делу благому приступим! - важно сказал главный ловчий, статный гном с сильным взглядом. И приказал ловчим: - Уведите детёныша дракона в наш сарай!
- А если он огнём плюнет, сарай сожжёт?! - выкрикнул кто-то.
Ловчий усмехнулся.
- Там гореть нечему, стены из камня, а потолок из негорюч-дерева.
2.
Дракончика поймали случайно.
Ловчие облаву делали на диких длинноухих, чтобы пополнить ими городское стадо. Эти неприхотливые животные даже кустарники могли поедать, но давали жирное и очень вкусное молоко. Но особо ценился сыр из этого молока. Он годами не портился. Его можно было брать в дальние походы, а в периоды засухи, либо проливных дождей, он не раз спасал жителей города от голода.
В облаву все ловчие пошли, 47 гномов. Уже обвязали верёвками с красными флажками небольшой лесок, в котором прятались длинноухие, когда на луг в противоположной стороне от города опустились дракониха с дракончиком.
- Рано Йох-Хо, рано ты решил крылья испытать! - сказала дракониха так громко, что её услышал каждый ловчий.
- Хочу пить! - намного тише сказал дракончик.
- Река неподалёку, сейчас воды принесу. - сказала дракониха и взмыла в небо.
Как только дракониху не стало видно, главный ловчий дал команду:
- Связать детёныша!
Это оказалось делом не трудным. Малыш дрожал, тяжело дышал и почти не сопротивлялся.
Эта добыча была знатней, важней. На лесок и притаившихся там длинноухих, как говорится, ловцы махнули рукой. Да и куда они денутся: лесок опутан верёвками с красными флажками. И через неделю, и через месяц длинноухие будут пастись в нём.
Когда дракониха вернулась, её малыша, опоясанного верёвками, уже вели к городу. Она могла бы заживо сжечь гномов, но... какая мать будет сжигать своего детёныша.
Ловцы жались к дракончику, но и про ружья не забывали.
- Гномы! - громогласно кричала дракониха с неба. - Вы за это поплатитесь!
Один из ловчих не удержался, выстрелил.
- Сдурел! - заорал на него главный ловчий. - Патроны беречь надо! На этой высоте её пулей не взять!
Хоть и страшно было ловчим, они смеялись в ответ на крики драконихи. Против её мести у них было верное средство - ружья.
Всё это Лу-Лу и Ан-Рах вызнали на площади.
Вместе с толпой они дошли до сарая, который находился на окраине города. Успев занять места у не остекленного окна, они жадно наблюдали, как приковывают дракончика к стене, как навешивают на цепи огромные замки.
Связку ключей главный ловчий бросил в чашу, которая стояла на столе.
- Не сбежит! Эти оковы не порвать и взрослому дракону! - весело сказал он. Повернулся молодому, но кряжистому гному: - Ин-Ри, возьмёшь десять ловчих, на свой выбор, стражу до темноты будете нести. От сарая не отходить чтоб! И ты, Эн-Хо, выбери себе десять ловчих. Утром, чуть свет, тут чтобы был! Сарай окружите, чтобы со всех сторон сподручно было за небом наблюдать!
- А ночью кто охранять будет?! - спросил пожилой ловчий.
- Ночью драконы слепошарые, не летают! - рассмеялся главный ловчий.
- А ну, как подползёт...
- Не говори чепухи! - отрезал главный ловчий.
3.
Во дворе дома Лу-Лу, его друг Ан-Рах обсуждали эти ошеломительные новости.
- Надо его спасти, - задумчиво произнёс Лу-Лу.
- Кого?!
- Дракончика.
- Ты ум-то где растерял?! - удивлённо посмотрел на него Ан-Рах.
- Надо его спасти! - уже твёрдо произнёс Лу-Лу.
- Тебе же не полста лет, чтобы...
- Я знаю, сколько мне лет! - сверкнул глазами Лу-ЛУ. - Этой осенью исполнится 100, уже не малыш буду.
Ан-Рах было всего 97 лет. Подумав о чём-то, он обиженно засопел.
- Не сердись, - приобнял его Лу-Лу. - Давай-ка я расскажу тебе одну историю. Её деда мне сказывал, а ему - его деда.
Историю эту Лу-Лу рассказывал долго, со всеми подробностями. Я же перескажу её кратко, своими словами, чтобы не утомить вас столь длинным повествование.
Чуть более 1000 лет назад гномы этого города были дружны с драконами.
В лесах тогда жило много иглошестных, огромных хищных зверей, которые нападали и на гномов. Очень даже любили нападать на одиноких гномов, чтобы питаться и ими. А иглошерстные были любимым лакомством драконов.
Это и объединило драконов и гномов.
Гномы большой толпой, криками и с помощью трещоток выгоняли иглошерстных из лесов. Как только они выбегали на открытое место, на них нападали с неба драконы и убивали.
Гномам доставались иглы и кожа иглошерстных, драконам - мясо. Но если добыча была большой, если драконы не могли всё сьесть и унести с собой, то и для гномов наступало пиршество. Мясо этих животных было нежным и вкусным.
Когда гномы изобрели порох и научились делать ружья, надобность в драконах отпала. Пули, не то что стрелы, пробивали "броню" из густой шерсти и игл. Иглошерстные стали желанной добычей гномов, а драконы теми, от кого эту добычу стало желательно уберечь.
Ружья помогли и в войне с драконами. С наступлением темноты, уже в сумерках, драконы слепли. Смельчаки-гномы карабкались по скалам, порой отвесным, к высоким пещерам и расстреливали беспомощных драконов.
- Сейчас драконы живут только на другой стороне горы, - рассказывал Лу-Лу. - Их мало осталось, многие переселились в дальние горы. Ведь за нашей горой нет растительности, нет животных. Им приходится для охоты к нам летать, в нашу долину. А это не каждому дракону под силу.
- Про это знаю, - сказал Ан-Рах. - Сам много раз драконов в небе видел.
- Они стараются не летать над городом, а охотятся за дальним лесом. А эта дракониха, с малышом, решила сократить путь. Только поэтому её детёныша ловцы в плен смогли взять.
- А как дракон спас деда твоего деды?
- Когда гномы отвернулись от драконов, деда деды не перестал дружить с одним из них. В тот день он и ещё трое старателей, знающих толк в рудах, возвращались из дальней пещеры. Из леса выскочил иглокожий, бросился на них. Им была бы верная смерть, если бы с неба камнем не упал дракон, друг деды. Он повалил иглошерстного в пяти шагах от гномов и убил его. "Я уже сыт,- сказал он, - эту добычу дарую вам".
- Но почему мы должны спасти дракончика?!
- Дракона, друга деды, звали Йох-Хо. И детёныша драконихи зовут Йох-Хо.
- И что?!
- У драконов родовые имена. Быть может, он правнук или внук того дракона.
- И что?!
- Если бы дракон не спас деду моего деда, он не появился бы на свет. И я бы не родился.
- И что?!
- Что-что! - вспылил Лу-Лу. - Перестань быть тупоголовым!!!
- Да понял я... всё понял. Спасти дракончика - дело чести! Просто, думаю вот... Ох, не миновать беды!!!
- Тс-с! - приложил к губам палец Лу-Лу. - Что раскричался?!
- Раз надо, будем спасать, - сказал Ан-Рах. - Страшно только.
- А чего бояться?! - заулыбался Лу-Лу. - Ну выпорют, не изгонят же! Мы же дети!
- Боюсь не этого, а Йох-Хо. Вдруг зацепит лапой, или дыханием спалит.
- Он же разумный! Скажем, что спасать его пришли, даже не вздумает огнём плеваться!
- Всё равно страшно, - тяжело вздохнул Ан-Рах.
4.
К сараю ловчих Лу-Лу и Ан-Рах подкрались в сумерках. Лёжа в кустах, они наблюдали за стражей. Им не слышно было, о чём говорили гномы, но подползти ближе дети не решились. У ловчих "намётан глаз": шелохнись ветка, тотчас заинтересовались бы. К тому же, за разговором ловчие не забывали поглядывать в небо и ощупывать взглядами кусты и деревья.
Как стемнело, стражники ушли в город. Лишь скрылись они из вида, Лу-Лу прошептал:
- Луна в туче, скоро совсем темно будет. Успеть бы до до полной темноты - бежим!
Пригнувшись, дети добежали до двустворчатой двери сарая.
- Надо же, не заперта даже! - удивился Ан-Рах.
- От кого запирать-то! - отозвался Лу-Лу и за кольцо потянул дверь на себя. Скрип железных дверных петель показался детям самым громким звуком на свете.
- Так мы весь город разбудим! - испуганно прошептал Ан-Рах. - Надо петли смазать.
- А чем?!
- Я знаю чем, - прошептал Ан-Рах и убежал за угол сарая. Вскоре примчался обратно, вытянул руку и разжал кулак. На ладони его лежали две крупных личинки жука-навозника. - Я их тут, у стены, тридён назад зарыл. На них рыба-зеркало лучше всего клюёт. Они большие и жирные.
- Можно на петли воды плеснуть, - заулыбался Лу-Лу.
- До ручья бежать, туда и обратно, полчаса пройдёт, - возразил Ан Рах. - В город тем более нежелательно бегать. А так, камень подходящий найдём. Жердь вон, к стене прислонёна. Рычаг мигом соорудим, чтобы дверь приподнять.
Так и сделали. Лу-Лу приподнял дверь, а Ан-Рах раздавил личинки и смазал ими петли. Дверь стала открываться и закрываться без скрипа.
Света в сарае было немного, но у гномов "острые" глаза. Лу-Лу бросился к чаше, которая стояла на столе, схватил ключи и подбежал к дракончику.
- Ты не бойся нас! Мы пришли тебя спасать! - сказал он тихо. Йох-Хо мотнул головой, цепи шумно зазвенели.- Стой смирно! Сейчас замки открою!
Пока Лу-Лу возился с замками, Ан-Рах мечом перерезал верёвки, связывающие крылья дракончика. Йох-Хо протянул в сторону Ан-Раха морду, обмотанную верёвкой.
- А ты огнём плеваться не будешь?!
Йох-Хо замотал головой из стороны в сторону.
Ан-Рах срезал узел и размотал верёвку.
- Спасибо вам, друзья! - громогласно провопил дракон.
- Тишшше! - змеёй прошипел на него Лу-Лу. - Так весь город разбудишь! Говори шопотом, а лучше ничего не говори! Иди к выходу!
- Но я ничего не вижу, - громко прошептал Йох-Хо.
Лу-Лу схватил верёвку с пола, приказал: - Открой рот! - Он сунул в пасть Йох-Хо середину верёвки и сказал тише, оглядываясь по сторонам: - Закрой рот. - И пояснил: - Это верёвка, за концы её мы тебя поведём.
Дети довели дракончика до двери и только тут поняли, что он в проход не пройдёт. Предстояло выбирать: либо смазывать петли у второй створки двери, либо смириться с её скрипом.
- У тебя ещё личинки есть?! - спросил Лу-Лу.
- А с чем я завтра на рыбалку пойду?! - недовольно проворчал Ан-Рах.
- Тащи давай, не жадничай! - чуть повысил голос Лу-Лу...
Пока дети заняты работой, я расскажу вам нечто забавное.
5.
В ветреную погоду город гномов особо шумный. Скрипят калитки, скрипят двери и ворота, скрипа добавляют флюгера, которые есть на каждой крыше.
Больше скрипа - лучше! К богатству, верят горожане. Скрип им ничуть не досаждает, даже радует.
Гномы бережно относятся к железу - ось телеги скрипнет чуть, хозяина повозки отчитают принародно. Но ни одного гнома не заставить смазать шарнир флюгера, либо петли дверей.
К богатству... Этой примете есть разумное объяснение.
Драконам ничуть не мешает своя громогласность. А вот звуки от трущегося ржавого железа они не переносят. Ни одного не заставить подлететь близко к дому гнома, если в ветреную погоду на нем поскрипывает флюгер.
Во времена войны с гномами, драконы нередко нападали на город. Делали это только в безветренную погоду. Горожане и тут нашли выход. При появлении драконов начинали открывать и закрывать скрипучие двери.
К богатству... Сейчас драконов мало осталось, на город они уже не нападают, а привычка не смазывать скрипучие шарниры флюгеров и петли дверей осталась.
6.
Дети вывели дракончика из сарая. Держа верёвку в руках, повели его по торной тропе вниз, к ручью. Когда отошли от сарая шагов на довольно приличное расстояние, Лу-Лу сказал:
- Йох-Хо, здесь ты можешь безбоязненно говорить. Но не очень громко!
Дракончик тотчас выплюнул верёвку и остановился.
- Так я могу разговаривать, но так я не знаю куда идти! - прорычал он.
Верёвка вернулась на прежнее место.
Дети довели дракончика до небольшой поляны. Вокруг стеной стояли раскидистые деревья-оборонцы... Они не были опасными. Прозвали их так из-за длинных узких листьев, по виду напоминающих мечи гномов.
- Это лучшее место, - сказал Лу-Лу. - Даже если ночью хватятся и начнут искать, не сразу найдут. Йох-Хо, выплёвывай верёвку! Мы пришли!
- А где мы?! - спросил дракончик.
- На поляне, среди Странного леса, - ответил Лу-Лу.
- Спасибо друзья! Я никогда этого не забуду! Знайте, драконы умеют ценить добрые дела и поступки!!!
- Нашел время сопли в мыльной воде разводить! - фыркнул Ан-Рах. - Ты сиди тут тихо. А утром, чуть свет, как слепота спадёт, улетай домой. А нам пора уходить. А то как бы нас искать не стали!
- Идите, - прорычал Йох-Хо. - Спасибо вам! Спаси...
- Да ладно тебе! - прервал его Лу-Лу. - Заладил одно и то же!
Дети отошли шагов на десять. Ан-Рах остановился, резко повернулся и выкрикнул звонко:
- Йох-Хо! Светлого неба тебе над головой!
- Спасибо друзья! - прорычал дракон.
- Светлого неба над головой! - крикнул и Лу-Лу.
Больше они не оглядывались.
Дома Лу-Лу ждал неодобрительный взгляд деда.
- Будешь бегать до столь поздна, - сердито заговорил он, - дня три из дома не выпущу! - Взгляд его смягчился. - Иди уж спать, устал поди. Еда на плите, тёплая еще.
Есть Лу-Лу не хотелось. Выпив кружку воды, он пошел в свою комнату. Неторопливо разделся и залез под одеяло. Только начал засыпать, в теле появилась непонятная дрожь. Сначала задрожали ноги, следом руки.
"Наверное это страхи уходят" - подумал он и провалился в сон.
7.
Утром Лу-Лу пробудил звук рога. Так рано он ещё никогда не звучал.
Рог издавал особые звуки, призывая всё население города на площадь. Не всё, конечно же. Плавильщики не могли покинуть свои печи, в которых варились металлы. Мамы не могли оставить тех детей, которые не научились играть самостоятельно... Многие не могли идти на площадь, как бы сильно этого не хотели.
И снова у Лу-Лу задрожали руки и ноги, но не так сильно, как вчера.
В комнату заглянул деда.
- Что копаешься! - сказал неодобрительно. - Одевайся быстрее!
Вскоре Лу-Лу, его отец и мама, деда и две старшие сестры шли к площади. За ними увязалась ласка, маленькое длиннотелое животное с блестящим изумрудным мехом и длинным пушистым хвостом.
Ласк приручили ещё в древности. Они оберегали жилища и сараи от мелких и прожорливых зубохрустов, умеющих прогрызать отверстия в самом твёрдом дереве.
Лу-Лу взял ласку на руки. Гладил и гладил, как никогда. Ласка извернулась, легла в его руках животом вверх и заурчала особо громко. Неподалёку от площади животное встрепенулось. Испугавшись шума толпы, вырвалось из рук и убежала в сторону дома.
8.
На деревянный помост взобрался главный ловчий. Он выждал, когда угомонится толпа и громко заговорил.
- Доблестные гномы! Вчера мы поймали детёныша дракона, показали всем и увели в наш сарай, где приковали к стене. Сегодня ночью кто-то из гномов освободил пленника. Утренняя стража видела, как он взлетел неподалёку от реки и улетел в сторону горы. - Над толпой пронёсся рокот, как от реки на перекатах, когда выходит она из берегов, становится дикой, необузданной. Главный ловчий выкрикнул зло: - Я хочу знать, кто это сделал?!
И снова наступила тишина. Гномы недоуменно переглядывались.
- Кто это сделал?! - прокричал главный ловчий.
- Это сделал я! - выкрикнул Лу-Лу.
- Выйди в центр круга! - прокричал главный ловчий. - Повтори то, что сказал!
Толпа расступилась.
Лу-Лу дошел до помоста, повернулся и, глядя на белоснежные облака, бесцельно плывущие в небе, выкрикнул:
- Это сделал я!
- Зачем?!.. Как посмел он?!... Таким, как он, не место в городе!!! - эти, и другие не менее страшные выкрики, полетели от толпы.
- Я это сделал по велению совести и долга! - выкрикнул Лу-Лу.
- Ты это сделал один?! - прокричал главный ловчий, перекрывая рёв разъяренной толпы.
- Я это сделал один! - выкрикнул Лу-Лу.
- Нет! - раздалось из толпы. - С ним был я!
Толпа расступилась. К помосту подошел Ан-Рах, встал рядом с Лу-Лу.
- Зачем это сделал ты?! - нахмурил брови главный ловчий.
- По праву дружбы! По праву совести и чести! - не очень громко сказал Ан-Рах, но его каждый услышал: толпа стала молчаливой.
Кто хочет высказаться? - спросил главный ловчий, обвёл взглядом толпу и провозгласил: - Начинаем вершить суд!
9.
- Мне дайте сказать! - послышался зычный голос. - Мне!!!
Толпа дружно повернула головы, сдвинула рты в усмешки. Послышались голоса:
- Только поэта тут не хватало... Что путнего он сказать может... Среди остроухих все поэты, откуда среди гномов поэт появился...
- Каждый вправе высказаться! - громко сказал главный ловчий и жестом пригласил поэта-гнома на помост.
Тот взбежал на него легко, хотя и в годах был. Он не носил бороду, как все пожилые гномы, зато тонкие и седые волосы на голове развевались, словно хвост длинноухого.
Поэт вскинул голову и, ткнув пальцем в толпу, громко продекламировал:
Душу смело ставлю на кон,
В каждом - в каждом!!! - живёт дракон.
Заявляю вам ответственно:
Он рождён и взлелеян детством...
Поэт сделал паузу, обвёл гномов грустным взглядом и заговорил тише:
Я едва разбудил дракона:
- Где тот мир, с детства законами?!
Сказка где, что счастьем зовут -
Та, в которой любовь не ждут!!!
Мой дракон головой поник:
- Друг мой, вспомни, ведь ты старик.
Прими радостно, утешением:
Только жить - уже наслаждение!
- Дай мне крылья, хочу взлететь -
Небо юности разглядеть!
Он ответил: - Истина - сны.
Не бывает вечной весны.
Голос поэта звучал всё громче:
Душу выплеснул в горький крик:
- Эй, дружок! Это ты старик!!!
И тут понял: его оковы
Я ковал - из каждого слова.
И вдруг понял: на мир влюблённо
Мне смотреть, мне дышать звёздной пылью -
Только так я спасу дракона,
Его память, бесценные крылья!..
Радость детства я ставлю на кон,
В стариках умирает дракон -
С каждым днём ему хуже и хуже!!!
Значит... стал он для них не нужен.
- Где таких недоумков делают?! - раздался скрипучий голос. - Неплохо было бы ещё парочку заказать, чтобы народ смешили!
Гномы дружно повернули головы в сторону говорящего. Эти обидные для поэта слова сказал старый гном, который не умел улыбаться.
И тут Лу-Лу заметил, что на поэта толпа смотрит как-то не так... не так, как прежде. Осуждающе - да. Но ещё была на лицах и лёгкая тень задумчивости... даже интереса.
10.
- Кто ещё хочет высказаться?! - спросил главный ловчий. И снова провозгласил: - Начинаем вершить суд!
Молодые гномы, которые обычно прислуживали на собраниях, принесли из общественного сарая пять лавочек и пять столов. На каждый стол поставили по кувшину, в каждый кувшин положили по двадцать палочек из дерева-справедливости.
Это дерево называлось так не потому, что оно было к кому-то или к чему-то справедливо, а потому лишь, что только из него изготавливались палочки для судебного голосования.
Когда молодые гномы принесли длинные алые мантии и алые колпаки, изготовленные из шерсти длинноухих, из толпы вышли пять старейших гномов. Точнее, пятеро из тех, кто ещё мог ходить и не потерял в старости остроты ума. Их облачили в мантии, усадили за столы.
- Лу-Лу и Ан-Рах, приказываю вам взойти на судный помост! - холодно сказал главный ловчий.
Дети поднялись на возвышение, тоже сколоченное из досок дерева справедливости.
- Говорит Лу-Лу! - прокричал главный ловчий. - Говорит правду!
- Я... - хрипло произнёс Лу-Лу и замолчал. Тысячи глаз смотрели только на него, а это - страшно. Малыш снова решил смотреть на облака.
Сначала Лу-Лу говорил путанно, но постепенно его голос крепчал. Он рассказал, как его прадед был спасён драконом Йох-Хо, что у драконов родовые имена, а раз детёныша драконихи зовут так же, то он может быть правнуком или внуком того дракона, который спас его прадеда.
- Я не мог его не спасти! - так закончил он свою речь.
Главный ловчий спросил:
- Что скажешь ты, Ан-Рах?!
- Я действовал по велению дружбы и совести! - ответил малыш.
- Приступаем к суду! - сказал главный ловчий и повернул голову в сторону судей. - Какое наказание выбираете?!
- Пороть, - сказали трое старейших.
- Простить, - заявил один.
Пятый судья долго молчал, теребил и мял рукой окладистую белоснежную бороду, ниспадающую до пояса, но вот приподнял голову и тихо сказал:
- Пороть!
- Решение принято! - провозгласил главный ловчий. - Сколько ударов назначает каждый из вас Лу-Лу?!
11.
Дерево-обдери росло в каждом дворе города, в некоторых не по одному. Его сочные красные плоды были настолько вкусны, что считались лакомством.
Когда плоды начинали вызревать, превращаться из зелёных в красные, дерево за неделю отращивало тонкие прутья длиной с рост взрослого гнома. Прутья покрывались вскоре очень твёрдыми и острыми чешуйками, растущими как попало. Они были настолько остры и крепки, что в дальних походах использовались в качестве пил. Деревце толщиной с кулак взрослого гнома прутик перепиливал в миг один.
Конечно же, дерево отращивало прутья не для того, чтобы гномы могли их использовать в качестве пил и розг. Ими оно отпугивало птиц. Стоило птице подлететь на опасное расстояние, в дереве словно бы срабатывала пружина - прутик стегал птицу. Не всякая лишалась лишь части перьев, многие замертво падали. Когда плоды полностью вызревали, дерево сбрасывало прутья. Словно бы говорило этим: вот сейчас питайтесь птицы, рассеивайте мои семена.
Когда дерево сбрасывало прутья, уже гномам приходилось защищать урожай. Много не сорвёшь, дня не пройдёт - плоды испортятся. А не сорвёшь - птицы склюют. Месяц детям города было не до игр. Длинными шестами и криками, с раннего утра и до темноты, отгоняли наглых и изворотливых птиц.
Два таких прута, каждый в своей корзине, принесли молодые гномы и поставили на помост. Следом принесли и поставили на помост две низких скамейки с кольцевыми зажимами для рук и ног.
Судьи уже голосовали.
Трое выложили на столы 18 палочек - 5, 7 и 6. Один достал из кувшинчика две палочки, положил их крест накрест, что означало: он отказывается голосовать. Нерешительный судья снова потискал рукой бороду, повздыхал и выложил перед собой 4 палочки. Помедлив чуть, добавил ещё 4 - толпа ахнула, поражаясь его нерешительности и жестокости, но возгласов возмущения не последовало: решение судей никогда не оспаривалось.
Подошел счётчик. Пересчитал палочки, огласил:
- 26 знаков справедливости. Средний результат - 5.(При делении количества палочек на количество судей учитывались только целые числа).
- Сколько ударов назначает каждый из вас Ан-Рах? - спросил главный ловчий.
Процедура повторилась.
Счётчик огласил:
- 22 знака справедливости. Средний результат - 4.
Главный ловчий громко огласил:
- Лу-Лу назначено наказание 5 ударов, Ан-Рах - 4 удара.
12.
Лу-Лу сам, не дожидаясь приказа, стянул штанишки и лёг на скамейку животом вниз. Молодые гномы защёлкнули браслеты на его руках и ногах.
Главный ловчий достал из корзины прут.
Эта неприятная обязанность, наказывать, всегда была на том, кто вёл собрание. Неприятная ещё и в том смысле, что прут не очищался от острых шипов. Тот, кто наказывал, мог брать его только голой рукой - причинял и себе невыносимую боль - в кровь травмировал руку.
Многочисленные шрамы на правой ладони главного ловчего красноречиво говорили: не впервые исполнял такое вот решение суда.
Главный ловчий взял прут, даже не вздрогнув от боли, подошел к лежащему Лу-Лу, и резко взмахнул им.
После третьего удара Лу-Лу закричал, после четвёртого потерял сознание.
Очнулся он дома, в своей кровати, лежащим на животе. Застонал, когда решил повернуться.
- Мой милый мальчик! - Деда сказал хорошие слова, а в глазах его были слезы. Он говорил... оглушительно тихо говорил: - Сегодня ты стал взрослым гномом, несмотря на то, что тебе не исполнилось ещё 100 лет. Порой, мой славный внук, хороший поступок вечности стоит.
- Не плачь, деда! - прошептал Лу-Лу.
- Я никогда и никем не был так горд, как тобой. Скоро целебные мази окончательно уймут боль. Раны зарастут. Но ты и твой друг Ан-Рах навсегда останетесь в памяти города великими героями.
- Не плачь деда! - жалостливо повторил Лу-Лу и заплакал сам. Заплакал слезами огромного счастья, которое разрасталось, ширилось в его душе, наполняя всё его существо бушующей, клокочущей радостью.
Деда погладил его по голове.
- Лежи, отдыхай, выздоравливай. Ни о чём не печалься. Я буду кормить тебя самыми вкусными орехами, стану собирать для тебя в долине самые спелые ягоды.
- Не плачь деда! - произнёс Лу-Лу, всхлипывая и смеясь. - Мне уже не больно! Вот совсем, ни капельки не больно!
КОНЕЦ.