Коммуникатор завибрировал, уведомляя хозяйку о полученном сообщении. Майя посмотрела на экран. На нём горела надпись: «2Претенденты. Аудитория 27.
Экзамен нач. 10 мин.».Лаконичность администрации неприятно скрипнула по струнам и без того расшатанных нервов Майи. Могли хотя бы добавить «пожалуйста». Девушка
вздохнула. Она и не помнила, когда в последний раз говорила слова «пожалуйста», «спасибо», «будьте добры». Наверное, в детстве - к детям до 10 лет режим
безмолвия, воцарившийся в Стране после победы силенционистов на последних
выборах, отношения не имел. Из речи же взрослых слова и фразы, не содержащие
семантическую нагрузку, постепенно исчезали. Когда право на разговор достается
ценой нечеловеческих усилий, желания тратить его по пустякам не остаётся.
Партия силенционистов была создана тридцать лет назад тремя энтузиастами,
впоследствие названными Восстановителями Тишины – Кирафом, Виджадом и Авмидом.
Прогресс средств связи привел к созданию коммуникатора - специального прибора
для получения и отправки сообщений, способного работать от мысленных образов.
Достаточно было четко и осознанно представить сообщение, которое вы хотите
отправить адресату, как оно отображалось на экране и вам оставалось лишь нажать
кнопку отправления, причем адресат получал его на родном языке. Как и водится,
новое открытие породило огромное количество радикально-оптимистически
настроенных людей, готовых с радостью отправить на свалку все, что
использовалось до этого на протяжении веков. Коммуникатор, утверждали они, это
новая ступень эволюции, призванная перевести общение на новый уровень, а
создание Всеобщей Коммуникационной Сети (ВКС) даст человеку возможность раз и
навсегда избавиться от недосказанности и боязни быть непонятым или понятым превратно. Человеческий голос, - это очень сложный инструмент: даже утвердительный ответ при помощи него можно озвучить в более чем тридцати различных интонациях, варьируя тембр, громкость, тон и другие его характеристики. Не отсюда ли вытекают все конфликты между людьми, что голоса, пытающиеся договориться, слишком отличаются друг от друга, да и интонации, допустимые в одной социальной группе, являются совершенно неприемлемыми в другой? ВКС освободит человечество от голосовых пут, утверждали они. Слоган силенционистов “Безмолвие освобождает” по популярности обошёл все известные до той поры лозунги и девизы.
Майя села за широкую, покрытую лаком, парту из композита, на которой, в специальных углублениях, лежали электронный тестбук c вопросами экзамена и пластиковый стилос. Она была немного взволнована. К этому событию она готовилась всю свою сознательную жизнь. Её родители сдали экзамен с первого раза, старший брат - тоже. Семья Майи относилась к тому типу людей, которые всегда понимают, что именно от них требуется и стараются не обманывать этих ожиданий. Их семья не была замечена в нарушениях режима безмолвия, им никогда не выносились предупреждения. Они всегда были лояльны, поддерживали все начинания и никогда не протестовали.
Снова завибрировал коммуникатор. Администрация в той же минималистически-бескомпромиссной форме велела претендентам отключить коммуникаторы и включить тестбуки. Экран устройства, пару раз мигнув, осветился пугающе большим логотипом ВКС - статуя Фемиды с мечом, весами и повязкой, закрывающей не глаза, а рот; она была заключена в окружность, по всей длине которой располагалась надпись на латыни: “Silentio liberat”. Глаза богини были широко раскрыты и, казалось, следили за каждым твоим шагом. Вопросы подразделялись на пять блоков, содержащие тесты по общей грамотности, логике, тест IQ, риторике и блок по основам силенционизма. Поговаривали, что отдельно оценивается выдержка претендента на экзамене и его сосредоточенность, но Майя не особо доверяла этим слухам. Предэкзаменационная нервозность уже начала проходить, и Майя неуверенно обвела взглядом аудиторию. Просторное помещение в форме квадрата со стороной в 10 метров было заставлено партами, за каждой из которых сидел один претендент. Все одинаково сосредоточены, подобно спортсменам, ожидающим сигнала к старту, смотрят преимущественно вниз или вперед. Майя одёрнула себя и опустила глаза вниз. Что это с ней? “Претендентам запрещается вступать в коммуникационный, невербальный или визуальный контакт с другими претендентами” (Положение об экзамене на получение права голоса, пункт 27). Если бы сейчас кто-то из сидящих в аудитории встретился с ней взглядом, у них обоих были бы большие проблемы. Как уверяли представители экзаменационной комиссии, эта мера была вынужденной
необходимостью – если даже обычный коммуникатор стал способен читать мысли,
страшно даже представить, до каких горизонтов технический прогресс расширил понятие «шпаргалки».
Где-то в передних рядах послышался шум. Колоссальным усилием воли Майя заставила себя не отрывать взгляда от пола, выложенного керамической плиткой с
незатейливым рисунком. Тишину нарушил расстроенный девичий голос.
-Я же всего на минуточку оглянулась. Вы не можете меня выгнать из-за этого.
-Не усугубляйте ситуацию. Согласно Положению о режиме безмолвия вам объявляется первое и последнее предупреждение за использование человеческого голоса без права,- голос администратора звучал сухо и деловито, как автоматная очередь.
-Напоминаю, что в случае повторения нарушения вас могут подвергнуть операции “заморозки” голоса сроком на год.
-Пожалуйста, не выгоняйте меня! Я не смогу подготовиться к следующему экзамену! У меня мать больна, мне нужна нормальная работа, я не смогу её найти без права голоса!!!- крики девушки удалялись, видимо, её выводили из аудитории.
Майя подумала, что так и не узнает, кто же была эта девушка. Она была уверена, что никто так и не осмелился даже посмотреть в её сторону. Ей, скорее всего, не будут замораживать голос. Многократное нарушение режима безмолвия, неподчинение должностному лицу, попытка срыва экзамена. Это уже не обычный проступок, а злостное нарушение, а за это одно наказание - ампутация голосовых связок. А потом - нищее существование без нормальной работы, без уважения окружающих, жизнь инвалида, калеки...
Майя поймала себя на мысли, что буквально то же самое могло произойти и с ней. Ходили слухи, что комиссия специально подсаживает в аудитории людей, нарочно ищущих чьего-либо взгляда. Посмотрел тебе в глаза, и поднимает руку, вызывая экзаменаторов. Хотя в эти сплетни Майя тоже не особо верила...
Восстановители Тишины были людьми дела, а не слова. И от обсуждений и дебатов они быстро перешли к активным действиям. Была создана силенционистская партия. Их идеи были незатейливы и понятны – кто из нас хотя бы раз в жизни не хотел заткнуть кому-то рот, уверенный в неадекватности оппонента и собственной непогрешимости? К тому же, партия заявляла, что будучи избранной она в первую очередь потратит все силы на то, чтобы лишить права голоса бездарных и бездумных исполнителей попсы, доставших всю Страну своим заунывным воем и идиотскими высказываниями во всякого рода ток-шоу. Неудивительно, что через пару лет партия получила места в парламенте, а ещё через пять - с подавляющим перевесом выиграла парламентское большинство. Далее последовало создание ВКС и принятие ряда актов, узаконивших введение в стране режима безмолвия. Говорить отныне могли лишь сдавшие специальный экзамен лица. Остальным предписывалось молчание.
Естественно, что сначала было много недовольных. Но силенционисты довольно быстро с ними разобрались. Ни один из их оппонентов не сдал экзамен на право голоса, а все попытки протестовать квалифицировались как нарушение режима безмолвия и карались по всей строгости закона. Очень скоро в стране не мог
говорить ни один инакомыслящий. Они пытались пикетировать здание парламента, но все их акции больше напоминали траурные шествия или поминки, чем митинги - многим из них уже были ампутированы голосовые связки, остальные же предпочитали молчание добровольное молчанию принудительному. На следующем этапе развития событий к первоначальным четырем блокам вопросов экзамена добавился блок по основам силенционизма. Право голоса быстро превратилось в некий критерий лояльности и благонадёжности; сначала людей без права голоса перестали назначать на руководящие должности, что, в принципе, было понятно: что же руководителю повышать, если у него нет голоса? А затем серьёзные работодатели и вовсе перестали нанимать на работу людей, у которых даже гипотетически могли возникнуть проблемы с режимом безмолвия. Все, что оставалось бесправным, чтобы хоть как-то прокормить себя и своих близких - подрабатывать чернорабочими или попрошайничать на улицах. Впрочем, последнее занятие было объявлено вне закона.
Спустя несколько часов Майя шла по широкой, залитой солнечным светом улице. На душе у неё было легко, в кармане джинсов лежал заветный кусок пластика, оперативно выданный ей экзаменационной комиссией. 94% - это вам не шуточки. Майя улыбнулась, вспомнив, как засуетились экзаменаторы, когда подсоединенный к проверяющему устройству тестбук, помигав девушке на прощание, выдал на экран её результат. Экзаменатор по такому случаю даже нарушил молчание и во весь голос поздравил её с успешной сдачей теста. Ей быстренько напечатали права, и, зачитав вслух длинный перечень случаев, в которых рекомендуется воздерживаться от разговора во избежание неприятных последствий, вручили прямоугольный кусок пластмассы со встроенным чипом. Майя шла по улице, кушая шоколадное мороженое с имбирем и ванилью, размышляя о том, что же сегодня произошло в ее жизни. Она получила право голоса. Скорее всего, без труда устроится на хорошую работу, так что в финансовом плане она обеспечила себе безоблачное будущее лет на десять вперёд. А что все-таки станет с девушкой, удаленной из аудитории? Майя пожала плечами. Разве теперь найдешь ее? Она пошла по средней дороге из сказки, сулящей путникам одни неприятности, и следовать за ней Майя не собирается. Жить можно и в Стране, достаточно всего лишь соблюдать правила...
Майя почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Повернув голову в сторону ближайшего дворика, она увидела в подворотне детскую фигурку. Майя шагнула в подворотню, мальчик тут же сделал шаг назад, в глубину двора. На вид ему было лет семь. Одет он был в длинные не по росту, скорее всего, отцовские брюки, когда-то имевшие синий цвет, и такого же цвета пиджак, выглядевший на нем скорее как длинная куртка или полупальто. Лицо у ребенка было исхудавшее и чумазое, на нем двумя большими фонарями горели два голубых глаза. Их голодный взгляд был устремлен на мороженное, которое девушка все еще держала в руке. Майя подумала, а ведь возможно, что этот мальчик ни разу в жизни не пробовал мороженного – скорее всего, это слишком дорогое удовольствие для его родителей. И, даже не задумываясь над тем, что она делает, она инстинктивно протянула ребенку шоколадно-имбирно-ванильное чудо.
Коммуникатор завибрировал. Майя, не убирая вытянутой руки, сняла его с пояса и взглянула на экран. Сообщение гласило: "Внимание! Вы находитесь в неблагополучном районе города. Могут встречаться попрошайки. Согласно пункту 64
«Положения о режиме безмолвия» помощь подобным людям запрещена". Майя знала, что существовало какое-то довольно логичное обоснование этого пункта, но не могла вспомнить, какое именно. Ребенок тем временем чуть подался вперёд и потянулся к мороженному своей исхудалой ручкой. В следующее мгновение перед глазами Майи пронеслась череда картин: бессонные ночи за учебниками, рыдания в подушку, экзаменатор, вручающий ей право голоса, девушка, лица которой она так и не увидела. И тут её осенило: безмолвие действительно освобождало; сегодня, получив право говорить, Майя была намного менее свободной, чем вчера, принужденная к молчанию. Молчать она могла о тысяче вещей, и делать это именно так, как ей того пожелается. Говорить же было гораздо сложнее.
Время бежало, хотя прошло всего лишь мгновение. В ВКС уже поступил сигнал о том, что обладатель права голоса за номером 8009765 попал в неблагоприятный район. Через пять минут сюда подъедет патруль. Выбор просто вопил о своей необходимости.
Девушка осторожно, словно в замедленной съёмке, опустила руку и отвернулась от ребёнка. За спиной раздался сдавленный всхлип, но Майя уже вышла из подворотни и зашагала в направлении к остановке общегородского электротранспорта. Внезапно она заметила, что всё ещё держит в руке рожок с мороженым. Сначала она хотела его выбросить - в электробус с едой всё равно не пустят, но поблизости не было урны переработки мусора, и Майя нехотя, с отвращением, начала доедать уже изрядно подтаявший десерт. Во рту зазвучала настоящая вкусовая симфония – сладкая, горькая, островатая и пряная одновременно. Именно таким разным, многогранным вкусом, по глубокому убеждению Майи, обладала свобода, которую она сегодня потеряла…