И этот момент скоро настал. У начальника их бюро был день рождения. А все дни рождения в те времена справляли на работе. Готовились заранее. Сбрасывались по трояку или по пятерке, закупали продукты. Кое что приносили из дома. Картошку там, овощи, фрукты из своих огородов на дачах. А колбасу или что из мясного привозили уж из Москвы. Благо, что из их бюро практически каждую неделю кто-нибудь обязательно бывал в Москве, в Министерстве, в каком-нибудь НИИ или же в их головном институте, ГИПРОТЯЖМАШ. Ну, заодно и по магазинам пробежаться. Тем более, что на поездку в Москву в отделе Главного Сварщика всегда было два заводских проездных билета.
А потом часа в четыре в конце рабочего дня сдвигали столы в помещении бюро, накрывали их закуской, включали негромко музыку и начинали. Причем Главный сварщик по традиции всегда присутствовал в их бюро. Потому что он когда-то сам был начальником этого бюро.
Ну, а после пяти, к их празднующей компании обычно присоединялись еще кто-нибудь из отдела или цеха со своей выпивкой и закуской. Двери бюро распахивались, все вываливали в вестибюль этажа, музыку делали громкой и начиналось настоящее веселье часов до шести или семи вечера. Кого на сколько хватало. Ведь большинство работников отдела были женщинами, а женщинам после работы надо было еще идти за детьми в детсады или в ясли. Но они все равно пытались веселиться.
И здесь Главный сварщик во время медленного танца с Машей положил ей в руку ключи от задней двери своего кабинета и прошептал ей на ухо:
-- Иди ко мне в кабинет. Дверь со стороны лестничной площадки. Я немножко попозже приду.
Маша поняла, что Главный решился и сегодня должно произойти именно то, о чем она втайне мечтала и что, рано или поздно, происходит с каждой девушкой в начале ее взрослой жизни. Ее бросило в жар, щеки ее стали пунцовыми и у нее оглушительно застучало сердца. Она закусила губу и пошла. И ей казалось, что все вокруг смотрят на нее уничижительно «завидывающе», догадываясь, куда и зачем она идет.
Но никто на нее не смотрел. И никто ее не видел. Все были навеселе, все были заняты самими собой, своими делами, своими проблемами, своими неожиданно возникшими желаниями и никому не было дела до того, куда пошла эта симпатичная, чернокудрая Маша.
Надо сказать, что в те времена секс на работе был довольно распространенным явлением. Да и где еще советским женщинам и мужчинам можно было заняться сексом, как не на работе? Целый день вместе, целый день взаимного общения, с восьми утра до пяти вечера, поэтому от симпатий или антипатий избавиться было сложно.
А если между мужчиной и женщиной, сидящими в одном кабинете, возникла симпатия, то почему бы ее не подкрепить взаимным сексуальным удовольствием? Так сказать, разовым сексом? Сексом для легкого взаимного удовольствия, а не для развития взаимных отношений. Кто запретит? Тем более, что при желании найти укромное местечко для взаимного уединения в течении рабочего дня в этом многоэтажном инженерном корпусе не составляло никакого труда. И они находили эти местечки, и уединялись на полчасика, и отрывались сексуально по полной. А потом, довольные, умиротворенные, и почти счастливые возвращались на свои рабочие места.
Ну, а вечеринка в конце работы тем более располагала к такому простому способу получения взаимного сексуального удовольствия. И где-то после семнадцати часов, то есть, после официального завершения рабочего дня и освобождении рабочих кабинетов инженерного корпуса от своих работников, участники празднества начали активно разбиваться на парочки, периодически исчезающие куда-то на некоторое время.
Поэтому на Машу никто никакого внимания не обращал. Не до нее всем было. И она без осложнений дошла до задней двери кабинета Главного сварщика, расположенной на торцевой лестничной площадке здания, открыла ее и вошла.
Кабинет Главного сварщика был обычным кабинетом Главного специалиста крупного Советского завода. Большая, вытянутой прямоугольной формы комната, в середине которой стоял длинный стол для заседаний, собранный из нескольких сдвинутых обычных столов, накрытых бордовой шерстяной скатертью. К этому сборному столу с торца, перпендикулярно ему, примыкал громаднейший двух тумбовый импортный канцелярский стол самого Главного Сварщика, дополненный внушительным кожаным поворотным креслом, закупаемых в те времена специально для больших начальников. Вокруг вытянутой части стола с обеих его сторон стояло два десятка обычных кабинетных стульев для участников ежедневных производственных оперативных совещаний.
Одна стена кабинета выходила наружу и представляла собой два спаренных окна, а вдоль глухой противоположной стены размещалась стандартная мебельная стенка из светлых, под орех, декоративных панелей. Стенка служила шкафом и предназначалась для книг, одежды, телевизора, магнитофона, проигрывателя, магнитофона и для холодильника хозяина кабинета. Здесь же в стенке находилась и запасная дверь кабинета, выходившая на лестничную площадку пожарного выхода этажа здания.
За спиной главного кабинет перегораживала раздвижная поперечная декоративная стенка из светлого картонного «оргалита», где в своеобразном закутке стоял мягкий, темной кожи диван, накрытый клетчатым пледом с подушкой думкой. Около дивана стояла обычная туалетная тумбочка с настольной лампой и телефоном. А в дальнем углу закутка в стене виднелась еще одна дверь, ведущая в туалетную комнату Главного где был размещен унитаз и умывальник с кранами для горячей и холодной воды.
На этом диване в этом закутке Главный отдыхал во время своих рабочих перерывов. Ведь у Советских заводских руководителей рабочий день был ненормированным и неофициально начинался с семи утра, а заканчивался только после семи вечера. Поэтому возможность полежать, немного отдохнуть от заводских забот и затем привести себя в порядок для вечерних встреч с начальством признавалось необходимой для заводских руководителей высокого ранга.
Маша зашла в кабинет, прикрыла за собой дверь и остановилась в нерешительности. Сердце у нее билось оглушительно, щеки пылали настоящим жаром. Она прижала раскрытые ладони рук к своим горящим щекам, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться.
Но получалось плохо. Тогда она прошла в глубь кабинет и открыло дверь отделения мебельной стенки, предназначенной для размещения одежды, на задней стороне которой было закреплено большое зеркало. Из зеркала на нее смотрела длинноногая худощавая девушка с небольшой, но уже четко очерченной грудью. На девушке была темно-серая плиссированная юбка колоколом из какой-то тонкой, незнакомой ей материи, купленная по случае в Московском ЦУМе и темно красная свободного покроя шелковая кофта с откидным воротом, сшитая мамой на выпускной техникумовский вечер. А если добавить сюда еще ее темные волнистые волосы, свободно рассыпанные по плечам, то выглядела она «обалденно». Она себе понравилась и начала потихонечку успокаиваться.
В этот момент запасная дверь кабинета открылась и в комнату вошел Главный сварщик. Он закрыл за собой дверь на защелку и подошел к Маше. Маша инстинктивно съежилась и сложила скрещенные руки у себя на груди, испуганно глядя на него.
Главный взял ее за руки, поднес кисти себе к губам и начал их медленно целовать. Сначала пальцы по одному и вместе, затем ладони, потом начал подниматься выше и выше. Он целовал ее мягко, ласково, нежно, совсем тихонечко, лишь чуть прикасаясь губами к коже, словно бы щекотал ее кожу своими губами, которые неожиданно для Маши оказались удивительно сладостными, теплыми, влажными и даже горячими.
Потом Главный отпустил ее руки, обнял ее и начал целовать ее шею, щеки, после чего прижался к ее губам. Пьянящая волна незнакомого ей ранее возбуждения начала заволакивать сознание Маши. Ей хотелось, чтобы ласки Главного не кончались никогда, а, наоборот, все усиливались и усиливались. Сладостный стон вырвался из ее губ, руки ее опустились вниз и безвольно легли вдоль тела, а голова запрокинулась назад. Все! Она уже не владела собой и отдалась на волю ласкающего ее мужчины.
А главный, слегка отстранился от нее и начал расстегивать пуговицы ее кофточки. Затем он снял ее кофточку, повернулся к столу и аккуратно положил ее на спинку одного из стульев. Потом он встал на колени перед Машей, повернул ее к себе спиной, расстегнул молнию на юбке, спустил ее вниз, взял одну ногу за лодыжку, чуточку приподнял ее и высвободил из-под нее юбку, потом он то же самое сделал и с другой ногой. Юбку он тоже аккуратно повесил на спинку стула.
Теперь Маша стояла перед ним с закрытыми глазами в трусиках и лифчике. Он также аккуратно снял с нее трусики, и также аккуратно положил их на стул. После чего встал и принялся за лифчик. И вот Маша уже полностью обнаженная стоит перед ним. Красивая и желанная до «жути», до невозможности.
Главный взял ее на руки понес в свой закуток. Здесь он положил спиной ее на диван, а сам встал перед ней на колени и начал ее целовать. Он ее исцеловал всю. И не было на теле Маши места, куда бы он не заходил в своих ласках языком, губами или руками. А Маша была в эти мгновения, как в сладком дурманящем тумане, ничего не соображающая и не понимающая. Она чувствовала лишь одно, что ей хорошо, как никогда на свете и что это самые чудесные мгновения в ее жизни.
Она вся буквально «исходилась» желаниями и ей хотелось еще большего. И когда «это большее» наступило, она испытала такое сильное наслаждение, что даже на мгновение отключилась совсем и провалилась в настоящую прострацию. Это был первый в ее жизни сексуальный оргазм при первом в ее жизни половом акте с мужчиной. Такое бывает редко с женщинами. Но все же бывает.
А потом действительность вступила в свои права. Ведь для Главного рабочий день еще не закончился. На туалетном столике зазвонил телефон. Главный сел и взял трубку. Звонили из заводоуправления. Он послушал, потом сказал:
-- Хорошо, сейчас буду!
Потом он наклонился к Маше, поцеловал ее в губы и сказал:
-- Спасибо Машенька! Мне было очень хорошо! Я сейчас уйду, а ты потом просто захлопнешь дверь за собой. И все! Пока!
Он еще раз наклонился к Маше и еще раз поцеловал ее в губы и вышел из закутка. Маша проводила его взглядом. Вот он, ее первый в жизни мужчина. Правда, без штанов и трусов, в одной лишь белой рубашке с расстегнутым воротом и сдвинутым набок галстуком, он выглядел смешно и нелепо. Но это и не страшно. Зато он только что доставил ей такое неземное наслаждение, о существовании которого она и не подозревала до сих пор. Слышала много раз это слово, «оргазм», «оргазм», которое все ее знакомые девчонки произносили с придыхание и чуть ли не закатывали при этом глаза от восхищения. И вот теперь и она знает, что это такое, оргазм! Теперь и она испытала это женское чудо, ради которого и стоит жить на свете!
Маша чувствовала себя счастливейшей на свете. Она втянула в себя воздух, закинула руки за голову и сладко, сладко потянулась. Каждая клеточка ее тела буквально ликовала от радости! Все, она теперь женщина. И как это оказывается хорошо - быть женщиной! Теперь она может в полной мере пользоваться всеми положенными ей природой женскими благами половой близости с мужчиной, не опасаясь ничего на свете. Главное здесь – не «подзалететь» случайно и не забеременеть ненароком! Но ведь и он, этот ее первый мужчина, тоже не хочет ее беременности. Он же – большой начальник! А начальники не имеют права «делать» детей на стороне. Значит, с этой стороны ей сейчас опасаться нечего! Он побеспокоится. А что будет потом – посмотрим!
Так Маша стала женщиной и так у нее появился любовник. Правда, любовник этот ей в отцы годился. Но это было не так уж и важно. Главное, что он появился. И не какой-то там сопливый пацан ее лет, способный лишь обжиматься и слюнявится где-нибудь в подъездах, а настоящий солидный мужчина в годах и, конечно же, при деньгах. Как будут дальше развиваться их отношения, она не представляла. И не собиралась представлять. Зачем? Это уже не ее забота. А его! Но в том, что их близкие отношения будут продолжены, она не сомневалась. Во всяком случае, она им постарается попользоваться.
***
Конец второй части.
Продолжение здесь:
http://www.proza.ru/2014/04/14/1384