Грохот волн и далекие раскаты молнии звучали для меня дыханьем города – хаотичным, беспокойным, непредсказуемым. Это и был мой город, моя вселенная, ведь мне была незнакома другая жизнь. Я сидел на краю земли, прислонившись к обросшему мхом валуну и задевая ногами кактусы, которые здесь росли подобно траве. Я был дома, в Португалии, а казалось, что я переступил невидимую горизонтальную черту и оказался в бесконечности.
Под ногами – бесконечная толща воды, а надо мною – темное предзакатное небо без конца и начала. На мысе Кабо де Рока время всегда кажется остановившимся, а наша жизнь: заботы, волнения и разочарования, равно как и радости и достижения – такими несущественными. Здесь по-прежнему царствует атмосфера загадочности и неизведанности происходящего, которая сотни лет толкала моряков на поиски ответов и вечную смерть.
С течением времени молния становилась все ярче и увереннее, небо темнело, ветер начал казаться практически беспощадным. «Понятно, почему здесь прижились только кактусы – думал я – порывы соленого ветра, постоянное движение и шум просто не оставляют другой растительности никаких шансов».
За спиной послышался скрип плохо смазанных, проржавевших от соли петель – это закрывалась сувенирная лавка, которая так не вписывалась в окружающий величественный пейзаж. Алессандра, моя соседка, торопливо повесила на дверь старый чугунный замок и, сопротивляясь ветру, направилась в сторону моего убежища под камнем. Перегнувшись через ограду, глупую преграду для туристов, она крикнула в мою сторону:
«Все в порядке, Мане? Посмотри какая погода, может лучше домой пойдешь?»
Я хмыкнул. В этом вся Алессандра: искренне беспокоится обо всех, кроме самой себя.
«Не волнуйся, я ненадолго!»- прокричал я в ответ, поворачиваясь к ее силуэту в окружающих фиолетовых сумерках. Она выглядела такой хрупкой, просто невесомой на фоне этого сгущающегося чернильного неба и массивного креста за спиной, который словно раскинул руки от осознания своей беспомощности.
Алессандра неопределенно передернула плечами и направилась к облезлому зеленому велосипеду, который всегда держала чуть поодаль за маяком. Еще несколько минут и на мысе остался лишь я, старый маяк, массивный крест из цельного камня и бушевавшая вокруг стихия. Я видел, как море становится все суровее, как прорезает небо кривая молнии, чувствовал, как задрожали под ногами бесстрашные кактусы.
Мне нравилась такая Португалия – без туристов, незнакомых языков и людей, которые приехали лишь за парочкой фотографий и удостоверением, что они побывали на краю Земли. «Всего 3 евро и красивая деревянная рамка в подарок, купите и показывайте своим друзьям» - так обычно говорила Алессандра, когда к ней заходил очередной покупатель. Большинство из них не ощущало, чем эта земля была на самом деле – местом чьих-то надежд, чаяний, началом морских путешествий и больших открытий. Этот каменный, обросший редкой, жесткой растительностью мыс, был первым шагом к открытию человека.
Я поплотнее закутался в мамино пальто и напряженно вгляделся в море. Где-то там мой отец, практически у берега. Сейчас он сматывает сети, делит рыбу со своими напарниками, одновременно сочиняя для меня новую историю. Он знает столько всего интересного, что его истории даже не имеют конца. По сути, они все – большой рассказ о каком-то особом мире, который я так до конца и не понял.
У нас с отцом был свой тайный язык. Он знал, как я люблю этот мыс, люблю дышать соленым воздухом и ощущать брызги воды на лице. Поэтому он всегда разрешал мне ждать его после работы – когда дело было сделано, а лодка надежно спрятана в нашем полуразвалившемся сарае недалеко от берега, он зажигал масляный фонарь, такой старомодный и такой уютный, и шел от моря к спуску с горы. Я видел этот маленький, теплый огонек и с радостными криками вскакивал со своего места, пролезал под оградой и, раскинув руки навстречу ветру, проносился мимо беленого здания, блуждающего света маяка, черной громады каменного креста. Я оставлял позади суровые пейзажи, недовольное море, необъятное небо – материи слишком большие для моего юного возраста, как любит выражаться мама, и бежал к отцу. В такие моменты для меня существовал только он.
Мыс Кабо де Рока был для меня воплощением моей мечты о покорении моря и далеких морских странствиях. Но я подозревал, что для каждого Мыс становился чем-то особым, воспоминанием, которым просто так не поделишься даже с близкими людьми. Отец, например, когда мы пришли сюда на рассвете в канун Великой Пятницы, задумчиво зажмурился и подставил лицо навстречу ветру и морской бесконечности со словами:
«Ты только представь, я здесь, на территории старой Европы, а лицо мое обращено навстречу Новому свету. И между нами – лишь толщи неизведанной темной воды. Это мне и нравится в моей профессии – возможность каждый день заплывать на границу двух миров – старого и нового, и делать вид, что у меня есть выбор, куда вернуться».
Не буду делать вид, что я полностью понял то, о чем говорил мой папа, но мне всегда нравилось, когда он вот так вот рассуждает. Как будто мы не бедные жители рыбацкого поселения, а полноправные владельцы окружающей нас роскоши, у которых всегда есть выбор.
Вдруг мои мысли прервал маленький путеводный свет, мигающий огонек, который медленно двигался от ломающихся об берег волн до грандиозных камней мыса. Я резко встал, и несколько камней под ногами откололось и покатилось к окружавшей пропасти. С намерением быть осторожнее я стал карабкаться против ветра, наверх, взяв за ориентир верхушку креста.
«А вдруг с тобой что-то случится?» - причитала обычно мама, пока я завязывал шнурки и закутывался в ее длинный плащ.Готовился встречать папу.
«Что может случиться?» искренне удивлялся я. «Мама, это же гора Бога, который устал жить на этой земле и подыскивает новую на горизонте» - отвечал я папиными словами.
«Ох вы мои сказочники» - со вздохом бормотала мама – «Просто будь осторожнее, договорились? Может там и есть Бог, но у него слишком много дел, что бы уследить за всеми».
Последний уступ и вот я уже на вершине. После коротко взгляда на окончательно расшумевшееся море с белыми барашками ревущих волн и первые звезды, я с криком побежал вниз. Руки мои были распахнуты, как у того креста, а маяк подозрительно косился на меня, нарушителя спокойствия, своим ярким глазом. Но мне было все равно, абсолютно, ведь внизу ждал отец, от которого так успокаивающе пахло солью, водорослями и рыбой. Дома – мама, которая наверняка уже приготовила ужин и теперь напряженно вглядывается в окно. А я с криками бегу по краю Земли и все своим существом ощущаю, как же я счастлив.