Жили два соседа – Петр Иваныч и Иван Петрович. Когда у ворот встречались, приветливо раскланивались. Дружбы между ними не было, а так, уважение: мол, сосед мой. Между их дворами стоял высокий и глухой забор: доска к доске. Со временем стал забор подгнивать – то щель образуется, то доска вывалится. Вот Петр Иваныч бежит с гвоздями и молотком, а уж Иван Петрович фанерку тащит – вместе брешь заделывают. Однажды так работали, да и разговорились: забор стареет, лес дорожает, денег не хватает. И так друг другу приглянулись, что, бывало, выпадет доска, а они ее полдня заделывают – в приятных беседах. А то порой, будто и не замечают, что выпала – в прореху ручкой машут, улыбаются. Один картошку поливает, другой ему: «Бог в помощь!» - кричит. Второй яблоньку окапывает – первый ему попить подает. Как-то у Петра Иваныча именины были, так Иван Петрович его сквозь дыру банкой меда угостил. А потом у Иван Петровича праздник – Петр Иваныч сметанки несет, да Иван Петрович возражает: «Дорогой- говорит, - сосед, не ем я молочного, а вот если хотите подарок мне сделать, то окажите любезность, принесите из вашего колодца водички – уж больно хороша она у вас». И Петр Иваныч целое ведро в щель протискивает. Так и повелось: Иван Петрович потчует соседа то мёдом, то молоком; а сам всё его водичку пьёт. Сдружились, и стали подумывать: «А ну его, забор-то. Мешает только». Пётр Иваныч говорит: «У меня гвозди кончились». Иван Петрович отвечает: «У меня вся фанера на собачью будку ушла». И улыбаются. Стали друг друга с полслова понимать. Пётр Иваныч размышляет: «Богатый, видно, сосед-то у меня – ишь, молоко с медом не переводятся - задарил. Приятно такое соседство иметь». Иван Петрович думает: «Хороший человек мой сосед: будет кому в трудную минуту мне стакан воды подать. Повезло».
Петр Иваныч догадывается: «Видно, корова у него молочная, не то, что моя. Небось, и ульи держит…» И все чаще стала мысль донимать: откуда у соседа мед с молоком? Вот однажды пришел он к забору, зовет Иван Петровича, а тот не откликается. Тогда просунулся Петр Иваныч в щель и увидел: опускает сосед в свой колодец ведро и достает полное меда, другой раз опускает – вытаскивает молоко. Рядом стоит телега, на ней две бочки, наполнил их сосед молоком и медом до краев и повез куда-то.
Отошел Петр Иваныч в глубокой задумчивости: «На базар продавать поехал. Даст же Бог людям такое счастье! А здесь, кроме сырой воды в колодце нет ничего…»
С тех пор стал Петр Иваныч на соседа иначе смотреть: «С таким богатством мог бы и меня осчастливить!» Протянет ему Иван Петрович банку меда, а он думает: «Сам, небось, бочками возишь…» Берет и кривится. Попросит сосед водички, подаст Петр Иваныч с неохотой, глядит, как он пьет, да блаженно улыбается и думает: «Кроме воды ничего в тебя не лезет – заелся». На соседский дом посмотрит: «И что дом-то такой? Крыша худая, крыльцо покосилось… Копит, видать, потом дворец построит».
Приглядываться стал – у соседских ворот кони часто меняются – то воронок стоит, то гнедой, то мышистый: «Не мудрено, от таких-то денег».
Все реже к забору подходит, а только видит, что мелькает там сосед с заискивающей улыбкой. «Какое лицо неприятное, как я раньше не замечал. Забор ему ставить дорого, денег не хватает: все врет, все притворяется. Жадина. Самому задаром досталось, а другим не помогает».
Позовет его Иван Петрович, попросит попить, а он из дождевой бочки нальет. Тот выпьет и спасибо скажет. Опять попросит – Петр Иваныч с червячком зачерпнет, сосед снова выпьет, червячка выплеснет, пошутит: закуска, мол, попалась.
Старается обидеть Петр Иваныч своего соседа, а тот будто не понимает, только виновато улыбается. Лопнуло терпение у Петра Иваныча, не может и видеть соседа. «Неси - говорит, – доски, я гвозди купил, будем забор чинить». Принес; стали работать. Петр Иваныч гвозди вбивает, Иван Петрович доски держит. И все не угодит, сердит соседа. Наконец, осталась последняя доска, не выдержал Петр Иваныч – как стукнет Иван Петровича молотком по пальцам, как тот закричит! «Так тебе и надо, сквалыга!» - сказал Петр Иваныч. «И не нужен мне твой мед».
Снова стал глухой забор. Только теперь соседи у ворот не раскланивались, а отворачивались.
И вдруг Петр Иваныч заметил, что у соседских ворот нет больше никаких лошадей. Неделю нет, месяц, год… Чего только не думал, а не догадался.
Сидит как-то на улице, на скамеечке, дышит воздухом. Подходит к нему незнакомая старушка и спрашивает: «Где сосед-то ваш? Что-то не видать его». «Не знаю, и знать не хочу» - отвечает. Покачала бабушка головой: «Видно, не выдержал, бедный, улетел из родного гнезда». «Почему это он бедный?» - спрашивает Петр Иваныч. «Как же, - говорит бабушка, - ведь вот у вас, наверное, во дворе колодец с чистой водой, вы и горя не ведаете. И не знаете, что в округе ни речки, ни ручья нет. А у бедного Иван Петровича в колодце-то только молоко и мед были: начерпает, продаст на базаре, купит лошадку и едет за триста верст на озеро. Наберет воды в бочки; пока везет, сам измучается и лошадь погубит. Считай, только и жил на свете ради воды. Устал, в бедность впал. Жаль. Хороший был человек – всегда молочком угостит». И ушла бабушка…