Рубель
рассказ
/ ...написан давненько, лет 30 назад... Интересно, кто вырос из главного героя?.. Но без ложной скромности я бы включил рассказ в какую-нибудь хрестоматию для детей/.
- 1 -
И опять в такую жару мать отсылала Ваську торговать в пионерский лагерь.
По тому как она зло бряцала подойником, матерно ругала корову, Васька понял, что перечить бесполезно. Он молча встал с кровати, потоптался для виду возле пустого умывальника и пошёл снаряжать велосипед. Драндулет достался от отца, которого Васька почти не знал, а значит о нём и не расспрашивал. Раз слышал, как мать, выгребая навоз из-под коровы, отмахнулась от соседки: «А по мне хоть сдох он, пусть городская над ним и убивается. Если бы не Васька и велосипед бы выкинула».
Как Васька и предполагал, заднее колесо за ночь приспустило. Лениво, нога за ногу, он сходил в сени за качком, не спеша возвратился во двор. Ехать не хотелось. У забора сел на траву, заткнул пальцем дырку в шланге и, понемногу сдвигая палец, постарался извлечь звуки погромче и неприличнее. «У всех выходной, а я, как дурак, прись за десять километров!» - буркнул он, с опаской поглядывая на дверь.
-Бес ты окаяннай! Пошто расселся-то?! Малины нарви, она нынче по восемьдесят копеек стакан. Ох, навязались на мою головушку! - мать уже несла трёхлитровые банки с молоком, и Васька окончательно понял — придётся ехать.
Долго, помогая и плечом, и животом, он подкачивал колесо. Наконец закончил, вытер грязные катыши с ладоней, поплевал на палец и мазнул торчящий из обода пупсик. Порядок — слюна не пузырилась.
В малиннике Васька обдирался недолго. Схлопотал по затылку от матери, но всё-таки вынудил её достать приготовленную загодя малину.
-Вчерась на варенье отложила, тебя же, обормота зимой лечить, опять дохать будешь. Ехай давай, «Почту утреннюю» показывают уже, а ты всё никак не соберёшься.
Васька приторочил поклажу к багажнику.
-Горе ты моё! - мать попыталась поцеловать его на дорогу, но он увернулся.
Двинул в пионерский лагерь.
- 2 -
Дорогу в лагерь Васька знал хорошо. На буднях, когда он гонял туда порожняком, ездить было одно удовольствие. И хотя велосипед был старый, да не по росту — ноги едва до педалей доставали — Ваську это не смущало. Свист в ушах стоял.
Через посёлок он пробирался не спеша, поглядывая в блестящее зеркальце на руле, которое мать разрешила купить к лету. Оно подрагивало, будто подпевало: «Я еду, еду, еду...» - и Васька видел свою довольную физиономию с белой шапкой волос на голове.
За городским автобусным кольцом, где разворачивались неповоротливые «ЛИАЗы», асфальт кончался, а грунтовая дорога ныряла прямо в лес. В будни машин здесь не было, и до самого лагеря Васька мчался с присвистом, начисто забывая про зеркальце. Да кроме неба и облаков в нём ничего и не отражалось.
Но сегодня Васька ехал без настроения. Материн наказ выручить за малину и молоко «бешеные» - по его мнению — деньги, крепко засел в голове, заставляя всю дорогу перепроверять материны расчёты. Доехав до железнодорожно вокзала, где с электричек народ пересаживался в автобусы, он даже остановился, слез с велосипеда и, присев на лавочку, пересчитал всё заново. С натяжкой сумма получалась. Большая она и маленькая он ощущал не совсем. Знал только что деньги на форму нужны. Слышал, мать жаловалась всё той же соседке: «Бройлеру-то опять новую форму покупай, а деньги? Рубероид на крышу вон надо. Сама вся оборвалась». Но его угнетал сам процесс торговли, да ещё рядом с пионерским лагерем...
Он бы ещё посидел, посокрушался на судьбу, но весёлый девичий голос вернул его на площадь.
-Одуванчик, почём малинка?
Васька поднял голову и увидел перед собой двух девиц пионервожатовского возраста. Одна, уперев руки в колени, склонилась над ним и смеялась. Красивых девчонок старше себя Васька стеснялся, а потому злился на них. Эта — весёлая, волосы Ваське лицо щекотят, румянец на щеках, будто морковью щёки натёрли — рукой уже к корзине потянулась. Но что поразило его, так это её кофта, которой на ветру и солнце, будто не было вовсе. А всё, о чём Васька только догадывался раньше, да по похабным анекдотам от старших мальчишек слышал, - теперь рядом с его носом подрагивало и волновалось.Он встал. Девица оказалась повыше его.
-Рубель, - хрипотцой промолвил он.
-Однако це-ены!
Васька отвернулся и стал поправлять перекинутые наперевес банки с молоком.
-Не хочешь, не бери.
-Пойдём, Светик, автобус уходит, - вступила в разговор другая девица. -Юрок тебя не только малиной за приезд угостит. Бесплатно.
-Он угостит... - расхохоталась Светка. - До малины ему будет!
-Пионеров заставит, наберут.
Они, крикнув Ваське: «Пока, рубель!» - побежали к автобусу.
Васька оценил как набит маршрутный «ЛИАЗ». Городских, с областного центра, ехавших в лагерь, он выделил особо, как будущих покупателей. В основном, они и атаковали автобус.
3 -
Почему Васька недолюбливал городских, он и сам не мог объяснить. Может, от матери передалось, а скорее всего пионерлагерь покоя не давал. Приезжал туда, бросал велосипед и через щели в заборе смотрел: чего же там делается?
Жили городские нехотя. В столовую, откуда всегда вкусно пахло кашей и какао, шли нестройной толпой. Передние во главе с воспитателями пытались запевать, но задние обязательно по-дурацки хорошую песню перевирали.
Иногда Васька слышал, как среди каруселей и качелей раздавался рёв. Пацан или девчонка, бывало и старше Васьки, неожиданно орали на весь лагерь: «Домой хочу!» И все были до того искусаны комарами, словно для комаров вкуснее городских пионеров ничего и не было.
По выходным ворота лагеря открывались, и к ребятам наезжали родители. Тогда у Васьки начинался «чёс». Он прятал глаза, но материну цену держал.
-Господи, похудал-то как, - подводили к Ваське какого-нибудь парнишку. - Почём?
Васька наливал с краями маленькую банку.
-Лагерь, он и есть лагерь, - весело смеялся отец парнишки и первым припадал к банке. - А ты говорила: «Пиво», - вздыхал. - Где его возьмёшь в такой глухомани. Просил же вчера: «Зайди в магазин».
Многие ребятишки, не по первому разу кормившие комаров, Ваську знали, посмеивались:
-Коммерсант.
Васька и ездил в выходные сюда неохотно, но словно назло кому-то: матери, искусанным пионерам, себе — ездил.
4 -
Сразу же за городским кольцом Ваське пришлось съехать с дороги на обочину. По грунтовке, будто беженцы в кино, с сумками, рюкзаками, брели в лагерь городские. Дальше автобусы не шли, разве только попутки, которых на всех не хватало.
«Сколько же ей надо на эту форму! - злился он на мать. - Четвёртый выходной торгую! Теперь вот малины насыпала. Меряй теперь! Сказала — последний раз. Больше не поеду!» - он кое-как обогнал народ и выехал снова на дорогу. Оставалось километра два.
Далеко впереди, налегке — только босоножки в руках - прыгали, резвились две девчонки. Вскоре Васька узнал их. Светка, в прозрачной кофточке, перебегала с одной стороны дороги на другую, пинала камушек. Подружка пыталась отнять, у неё не получалось.
«К женихам едут», - серьёзно подумал Васька и опять рассердился на что-то. То ли штаны, или велосипед облезлый, то ли мешавший проехать лихо, груз на багажнике, - но не по себе было Ваське. Он представил как расположится со своим товаром около лагеря, как придут туда эти разодетые в яркие, непонятно из чего сшитые штаны, девчонки, и, не стесняясь его опять склонятся над малиной. Плюнул с досады и приналёг на педали.
Светка разыгралась не на шутку. Васька уже вплотную подъехал, кашлянул для острастки, но дорогу ему не уступали. Взлягивая ногами, Светка помчалась по прямой, пиная камушек, но неожиданно бросилась вправо и остановилась, как вкопанная. Васька не ожидал, не успел отвернуть и зацепил её рулём. Успел выставить ногу, не упал совсем, но корзина с багажника медленно поползла, и малина посыпалась на дорогу, в кювет, в грязную придорожную жижу. Вдобавок большую часть малины, которая оказалась на дороге, подавила Светка — она не ожидала удара и завалилась на бок.
Васька смотрел, как белая прозрачная кофта Светки набухает малиновым соком и не знал, что делать.
-Распрыгалась! - выдавил он и отвернулся в сторону, чтобы не видеть Светку.
Вторая девица хохотала, как ненормальная.
-Как бы дала вот сейчас! - замахнулась на него ногой Светка. - Колхозник долбаный! - и ткнула ногой в велосипед.
Зазвенели чудом уцелевшие банки.
-Ездите тут! - с трудом сдерживая слёзы, выкрикнул он и вспомнил материны обвинения. - Только и могёте, что...- но дальше не сказал, поостерёгся.
Светка встала, длала ему щелчка и, виляя задом, побежала догонять подругу.
Васька зажал меж колен переднее колесо велосипеда и, скрепя от злости зубами, начал выправлять велосипедый руль, который от удара вывернуло в сторону.
Минут через пять он опять догнал девчонок. Светка стояла на обочине сняв кофточку, счищала грязь, а, увидев Ваську, даже не отвернулась.
Он рассвирепел. Поравнявшись, он презрительно сквозь зубы цыкнул слюной в Светку и, уезжая, увидел, что плевок пришёлся прямо в её голую грудь.
«Вот так тебе! - замазывал он злостью какую-то смуту в душе. - И за малину, и за то, что нахальная такая, - всхлипнул. - И за отца тоже!»
5 -
Перед самым лагерем Ваську нагнал грузовик. Оставалось только мостом проехать, да через поле немного. Услышав, как бьются друг о друга борта машины, Васька принял вправо, пригнул голову, чтобы — когда обгонять будет — пыль в глаза не летела. Напрягся. Возле моста грузовик его и нагнал.
-Эй, рубель! - почти над Васькиным ухом заорали знакомы голоса. - Получи ответного!
От неожиданности он шарахнулся в сторону, под мост, и первое, что услышал — звон разбитых банок, а уже потом весёлый, дружный хохот с грузовика.