Зима, пушистая снежная… даже ветерка не чувствуется в воздухе, мир как будто замер завороженный своею красотой. Казалось бы, у зимы не так много красок, как, скажем, у осени или лета, но в этот день неизвестный художник расписал ее снега, одарил своею теплотой погруженные в сон деревья, и заставил плясать на солнышке маленьких переливающихся зайчиков.
Мы шли по дороге, и белый снег под ногами тотчас приобретал оттенок серого, невзрачного и совсем неприятного глазу. Более получаса гуляли мы в этой зимней сказке, и никто из нас двоих не решался задать ей вопроса. Нет, не оттого, что мы боялись или стеснялись спросить, просто бывают такие моменты, когда хочется оставаться в неведение, ведь таинство только тогда является ритуалом, когда каждый хранит его тайну, его секрет. Я чувствовала, как внутри меня постепенно накапливается неведомая мне энергия, как по телу разливается тепло, а во рту ты ощущаешь странный привкус, это прекрасные ни с чем не сравнимые сладостные муки ожидания. Иногда хочется, чтоб они длились вечно; будто мечта, к которой стремишься всем своим существом, и шаг за шагом приближаешься к ней, и вот почти ухватив ее за край платья, она вновь ускользает из твоих рук. Наконец-то мы завернули за очередной дом, она остановилась, достала самые обыкновенные ключи от домофона и открыла входную дверь. Мы были на месте. Ни слова не говоря, и даже не обернувшись, посмотреть здесь ли мы, она вошла в подъезд, и мы поспешили за ней. Пока мы поднимались по ступенькам старого 5-ти этажного дома с разрисованными стенами, усыпанного бычками, я подумала, а может зря мы все это затеяли, может, нас просто решили обвести вокруг пальца. И вообще здесь уже не чувствовалось ничего волшебного, обыденный мир, обычный дом… Какое разочарование, и я полностью в этом убедилась, когда мы дошли до последнего 5 –го этажа и переступили порог самой, что ни на есть никчемной квартирки, коих сотни, если не тысячи в нашем захолустном городке. Она даже не предложила нам снять верхнюю одежду, только жестом указала стоять здесь, прямо в дверях. Если признаться честно, мое терпение висело на волоске, и я, быть может, уже распрощалась с ней, но моя подруга, будто прочитав мои мысли, удержала меня за руку:
- Подожди, давай посмотрим.
Я ничего не ответила, просто кивнула. А про себя подумала:
- Что ж посмотрим, как ты нам голову будешь дурить… Даже интересно.
Спустя пару минут она вернулась и рукой показала следовать за ней, мы повиновались. Мы вошли в зал: старая софа, на тумбочке черно- белый телевизор, включенный, но без звука, шторы в какой-то непонятный цветочек, под ногами половик, вообще все как-то грязно и неуютно. Я даже поморщилась от того, как ступала, пусть и в сапогах, по грязному полу. Из зала мы вошли в одну комнату, затем из нее в следующую; она не сильно отличалась от предыдущих двух, все тот же грязный ковер под ногами, скрипучие кровати на пружинах, они казались мне уже раритетом, хотя здесь они были просто грудой звенящего хлама, деревянный шкафчик для книг, и письменный стол с железной лампой, вот, пожалуй, и все что мы успели разглядеть там. Из последней комнаты был виден коридор, мало освещенный и довольно узкий; она вошла туда первая, а мы старались не на шаг не отставать, и как выяснилось позже, это было мудрое решение. Я не знаю, сколько метров в длину был тот самый коридор, который мне напоминал подземный туннель, чем дальше мы уходили, тем труднее становилось дышать, воздух становился тяжелым, будто кислород понемногу испарялся, а на смену ему появлялся какой-то другой, не скажу точно, я не сильна в химии, газ. Да и если в начале мы видели свои тени, играющие на стенах светло песочного цвета, то потом, мы были вынуждены взяться с подругой за руки, чтоб не потерять хотя бы друг друга, и идти вслед за той, по чьей вине мы оказались здесь. Мы шли молча, прислушиваясь к каждому ее шагу, ведь за все наше путешествие, она не произнесла не единого слова, в голову ко мне уже закралась мысль, что мы имеем дело с немой, да и вдобавок совсем не расположенную к каким бы то ни было отношениям. Казалось, будто она сама по себя, а мы как жалкие воришки пробираемся за ней, чтоб найти ее логово и ограбить старушонку. Что еще удивило в этом месте, так это, то, что коридор был слишком длинный, он не мог уместиться в такой квартирке, неужели он тянулся через весь дом? Но как? Такая мысль казалась абсурдной. Однако мы все еще шли, и впереди была только темень и пустота, сплошной мрак. Мне стало не по себе. И, похоже, не мне одной, подруга вцепилась мне в левую руку, так что я едва не вскрикнула. Мои мысли по поводу обыкновенного развода не рассеялись окончательно, но скажем так, я нутром чувствовала, что впереди нас ждет нечто или некто. И мы продолжали путь, с каждым шагом, прощаясь с еще одной частичкой света. И вот, когда мы шли практически на ощупь, я вела правой рукой по стене, так было проще следовать за нашей странной проводницей, которая, по-видимому, изучила этот коридор от и до, внезапно появился яркий солнечный свет, и страшный коридор выпустил нас из своих объятий.
Увидеть свет, после мрака было равно минутному ослеплению, и мы невольно зажмурились, как от яркой вспышке. Но все же мы не так продолжительно пробыли в тех подземельях, и не успели привыкнуть к темноте так сильно, чтоб глаза наши перестали видеть, поэтому буквально через пару минут, нашему взору представилось то место, куда мы пробирались с необъяснимыми трудностями. И снова я почувствовала горечь во рту. Куда Мы пришли?! Я ожидала увидеть хотя бы дубовый стол на плетеных ножках, на нем горящие свечи и хрустальный магический шар. А здесь, еще одна комната, только чуть побогаче обставлена, да и женская рука в ней чувствовалась, сразу видно и порядок и чистоту.
- И это все?! Не сдержав свои чувства, воскликнула я.
Женщина даже не соизволила посмотреть в мою сторону. Она стояла в самом центре комнаты к нам спиной. Затем она повернулась и заговорила:
- Садитесь. Ты брюнетка на диван, а ты блондинка на кровать, что у другой стены.
Мы недоверчиво прошли в комнату и послушно сели, а она продолжала:
- Не надо никаких вопросов, здесь это лишнее.
Как будто мысли мои прочитала, я уже собиралась завалить ее вопросами обо всем, раз уж она оказалась не немая, как мы думали ранее.
-Просто ждите, скоро вы все узнаете.
И она вышла из комнаты, пошла тем самым жутким коридором. А мы остались сидеть друг напротив друга и негромко обмениваться фразами. Я была абсолютно спокойна, а вот мою подружку сильно волновала эта непонятная странная женщина. Неизвестно что они хотели от нас, но мы сами пришли сюда, по своей воле, поэтому, что бы ни было, виноваты только мы.
И девушки решили просто сидеть и ждать, сами не зная кого и чего; им обещали новое неизведанное, а они даже не уточнили, о чем конкретно идет речь, так что теперь расплачивались за свою жажду приключений.
Время плыло, как в замедленном танце и только по внутренним часам я могла ощутить, что прошло минут 40, не больше, но и эти минуты казались растянутыми настолько, что, отчего то казалось, что за окном уже наступил вечер и зажглись звезды. Мы уже не о чем не разговаривали, просто молча сидели на местах. Я бы уже встала и ушла, если б не надо было вновь пробираться по тому коридору. Я не знала точно, есть ли в нем развилки, в кромешной тьме мы их не разглядели, и поэтому, просто так взять и уйти, мы не могли. А ожидание постепенно перерастало в жалкое пересчитывание минут, которые, казались, никогда не закончатся. Но наше одиночество все же было нарушено. Рядом с моим диваном оказалось белая дверь, странно, что мы ее не заметили, хотя и за все проведенное нами время в этой комнате успели, пожалуй, разглядеть каждый ее угол; так вот, она открылась и я, не ожидавшая уже ничего, невольно вздрогнула, услышав ее звук.
4 парня, как 4 добрых молодца, только без коней, предстали перед нашими удивленными взглядами, в голове промелькнула мысль, и от нее меня бросило в дрожь, все думаю, попались… И что делать, куда бежать от этих красавцев? В тот коридор, в котором наши шансы выбраться были равны почти 0 или сидеть здесь, так ничего и не делая? Я решила попытаться использовать шанс, пусть он казался и совсем маленьким, но это все же шанс, надежда на спасение. И только я поднялась с дивана, как ощутила огромную тяжесть в ногах, сначала я не поняла этого, в моих мыслях я уже неслась по темному коридору, забыв обо всем на свете, но в реальности при первой же попытке сделать шаг, коленки мои задрожали, и я бессильно рухнула на диван. И только тогда, мои мысли вернулись ко мне, и я заметила, что смотрю на одного из парней каким-то остекленевшим взглядом, а он все так же стоит у двери, через которую вошел и отвечает мне тем же лишенного всякого смысла взглядом, просто как говорят, глаза в глаза. Через какие-то доли секунды он подошел ко мне, все еще не отрывая от меня своих зеленых глаз, и присел на диван, я краем глаза успела заметить, что и рядом с моей подружкой опустился на кровать плечистый светло-русый парень, а двое других сею секунду же удалились из комнаты.
Итак, мы остались наедине с нашими новыми знакомыми, и, откровенно говоря, чувство осторожности, сравнимое, наверное, с тем, как в лесу выслеживаешь дикого кабана, меня не покидало, я была на чеку, пускай, и глаза его смогли на минуту меня заворожить. Мы сидели друг напротив друга, и я изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза, я помнила, как меня словно загипнотизировали, лишили своей воли, не дали сбежать, но, итак я ощущала непреодолимое влечение, нет, это была не страсть, скорее что-то вроде интереса. Мне всегда хотелось разгадать тайну гипноза, а здесь я не только его чувствовала, но, как ни странно, внутри меня все заполнялось исполинской силой. Я подняла глаза, и больше не смогла оторвать взгляд от него, просто волшебство какое-то.
- Я Миша, - сладким, словно мед голосом представился он и подсел ко мне поближе. Хотя бы из вежливости, я должна была сказать ему свое имя, но я молчала. Мои мысли были далеко отсюда, такое чувство раздвоенности, со мной еще не случалось. Я думала об одном и, кажется, в ту же секунду о другом, как будто, я два разных человека. Один из них готовил план к побегу из этого странного местечка, а другой, будто под какими-то чарами, разглядывал Мишу, ловил каждое его движение, каждый жест. У Миши было удивительное сочетание ярко зеленых глаз и огненно рыжих волос, длинные прямые они касались его плеч, не особо широких, как у нового друга моей подруги, и не узких, я бы назвала их одним словом – мужские. Он был высокий под метр 1,90 , стройный, но в руках чувствовалась сила, а сквозь белую футболку ярко выражались грудные мускулы и кубики пресса. Вроде бы ничего особенного: ни в одежде, он был в простой футболке и в синих джинсах, ни во внешности, откровенно говоря, красавец не моего романа, но что-то притягивала к нему, звало и манило. И тут моя мысль оборвалась, я почувствовала, как почти прижимаюсь к его груди, и будто мой разум вернулся, и я мгновенно пробудилась от колдовских чар и отсела от него к противоположной стороне дивана. В голове все путалось, мое тело не подчинялось моему разуму, и я была почти в панике, все всегда было под контролем, а здесь творилось что-то никак не поддающегося объяснению.
Миша сделал вид, что не заметил, как я отскочила от него, как от огня и заговорил своим спокойным и в тоже время сладким голосом:
-Наша жизнь похожа на прыжок в бездну, мы с каждым мгновеньем рвемся к чему-то, спешим, день за днем за исчезающей от нас дорожкой, а когда достигаем последнего прыжка, останавливаемся и задумываемся о том, к чему все это, куда мы так рвались, куда спешили. Смотрим в прошлое, потому как понимаем, что у нас осталось только это, и что впереди лишь пустота, которую, как ни странно, создали мы сами. Да и прошлое, что теперь для нас? Оно так же бесполезно, как дождь в конце ноября, когда все живое уже либо умерло, либо уснуло до следующей весны…
Я не понимала к чему такой серьезный разговор вести при первой встрече, а еще удивляло то, что Мише на вид было лет 27-29, вряд ли больше, а он рассуждал так, будто прожил всю жизнь и преисполнился мудрости.
Во время разговора он попытался взять меня за руки, и незаметно вложил мои руки в свои. Я почувствовала холод, будто было открыто окно, и зимняя метель ворвалась к нам в комнату вместе с леденящим ветром. Я помню, как хотела спросить его:
-Отчего они такие холодные? Но мой вопрос так и остался в моих мыслях. Постепенно его руки стали теплеть, будто от прикосновения ко мне он согревался, и мне отнюдь не показалось это, я точно помнила, какими они были и как за пару секунд стали не намного холоднее моих. А еще зеленые глаза, за те же пару секунд стали цветом изумруда или как можно еще сказать светом, зеленоватым, ярким, пронзающим пространство, светом. Никогда я еще не видела настолько светящихся глаз, как от счастья светятся, вспомнилась мне давно избитая фразу. Однако ж я всегда думала, что она имеет переносное значение, а здесь, кажется, совсем другое, глаза и вправду светятся зеленоватыми огоньками. Как только я сообразила, что все перемены в моем новом знакомом произошли после того, как он взял меня за руки, я тотчас отдернула их. Не знаю, в чем тут дело, и быть может, я просто придумала себе очередную историю, но в тот момент, мне стало не по себе: я явно ощущала, как мое тепло словно покидает мое тело и тонкой струйкой разливается по его рукам, наполняя его своей энергией и силой. А Миша продолжил свой рассказ:
- И я тоже спешил жить. Гнался за летящим призраком, как корабль плыл по волнам и против течения тоже, с каждым днем открывая для себя все новые и новые горизонты, и углубляясь в этот мир. Он казался мне тайной, загадкой, которую с одной стороны хочешь разгадать, а с другой не торопишься с правильным ответом, тем самым, продлевая свои поиски и постигая новые варианты. Ведь нет такой загадки, у которой был бы всего лишь один верный ответ, их всегда огромное количество и путей, по которым ты можешь до них дойти. И я старался ничего не упустить. Я много учился, сначала университет, затем еще и аспирантура, тянулся к знаниям этого мира. Сейчас вспоминаю, сколько книг я прочитал, сидя при тусклом свете от настольной лампы, и как ложился спать глубоко за полночь, а на утро меня снова ожидала моя профессия, моя работа. И так за годом год.
Я слушала его, и с каждой фразой он становился мне все ближе, его слова уже перекликались с моими мыслями, такое ощущение, что ведешь неслышный разговор сама с собой. Мы по-прежнему не отрывали взгляда друг от друга, и пускай он сначала взял меня за руки, а я вырвалась от него, дальше по ходу разговора, я сама стала гладить его руку, которая мне казалась нежной, как легкий шелк. И с каждым моим прикосновеньем я отдавала ему свою частичку теплоты. Нет, это был не тот первый, почти подневольный поступок, когда он заставил меня смотреть ему в глаза, это было мое желание. И отчего-то на душе становилось невыразимо сладко, как будто опьяняющий аромат затуманивал мой разум. А Миша будто не замечал, как я таяла, как я дарила ему свое тепло, он говорил и говорил, но, как и я не мог оторвать взгляд:
- А дальше была армия. Меня определили на службу в Чечню. Я учился и там, сначала обыкновенная строевая подготовка, затем нас учили стрелять и, как выяснилось позже, убивать. Нет, не подумай, что дело идет о какой-нибудь террористической группировке, все законно, государство само определило нас на эту службу. Вообщем, однажды мы попали в засаду, мы шли в увал, нас атаковали боевики, и нам пришлось отстреливаться. Я убил троих.
Он замолчал, я по глазам читала, как больно ему было вспоминать все это и от чего-то рассказывать мне, абсолютно незнакомой девушке.
- А дальше я вернулся, живой и невредимый, повезло мне.
И он иронично улыбнулся, а я совсем не понимала, о какой иронии здесь вообще может идти речь?! Чечня, это не игра в солдатики, это жизнь, и хорошо, что он вернулся оттуда и сидит сейчас не в инвалидном кресле, а вместе со мною на диване.
- И после всех испытаний я наконец-то занялся тем, о чем мечтал всю свою жизнь, моя мечта могла бы воплотиться и раньше, намного раньше, если б я постоянно не говорил себе, сейчас не время, не тот момент, сначала учеба, работа, а ты потом, потом, позже. Не зная того, что это неизвестное во временных рамках «позже» может и не наступить. Знаешь, какое заветное желание у меня было?
Тон его голоса совсем изменился, со сладких ноток он перешел почти, что на крик, который будто вырвался из души от глубокого отчаяния.
-С 5 лет я мечтал быть художником! В детстве я разрисовывал все стены в комнатах; сначала это были цветные мелки, они легко стирались мокрой тряпкой с краски, а затем родители купили мне акварель и альбом для рисования, лишь бы я не портил новые обои. А в школе ни одна стенгазета не обходилась без моего участия. Я рисовал днем и ночью, и был счастлив, что могу показать свой мир, открыть его людям! Все началось со старших классов, родители решили, что карьера художника их не устроит, и что мне надо задуматься о реальной профессии, которая смогла бы приносить деньги. Я и сам понимал это. Я решил, что стану юристом, профессия с неплохими перспективами и еще, я точно видел строгую грань между работой юриста и художника. Поверь, это было важно для меня. Работа нужна для развития разума, а творчество для твоей души, так я считал. Начались дополнительные занятия в школе, курсы, времени стало совсем в обрез. Казалось, что я все время учился и учился, а отдыхать мог только ночью. Сначала ночь была моей спасительницей, она открывала мне двери в мир прекрасного. Ночью после суетного дня, я брал кисти, мольберт и начинал творить, я рисовал. Нередко так увлекался, что засыпал лишь под утро. А утром снова одни дела: школа, курсы, занятия с репетитором, да и с друзьями увидеться хотелось. Вот так скоро сил моих стало не хватать, и я перестал рисовать, забросил в дальний угол свой мольберт, и мысленно дал себе обещание, что, как только закончу учебу, вновь начну рисовать. И здесь была моя роковая ошибка! За все время я не написал ни одной картины; лишь во снах я был все еще художником; а на Яву разным человеком, но точно не самим собой! Так вот после учебы и службы я вернулся в мир, чтобы стать тем, кем всегда хотел быть, художником. Я пробыл им всего лишь день, день равный всей моей жизни, день, когда спустя так много лет, я вновь обрел себя и свою душу.
И я понимала его, понимала его душу, его стремление к прекрасному, скрытого от глаз тех, кто привык жить в реальности, и кто настолько вписался в этот мир, что неотделим от него, как личность уже не существует. И для него есть всего лишь одно понятие: «общество», вот чем он живет и чем дышит.
Когда он рассказывал про то, как учился, я решила прервать его монолог и тоже вступила в разговор. Учеба, чем не вариант?! Можно было еще погоду обсудить или какой-нибудь недавно вышедший на широкий экран фильм, отличные темы для первой встрече. Во время моего рассказа он все время кивал головой, будто подтверждал мои слова, а не редко начатое мной предложение оканчивал он. Мне показалось, что парень сидящий напротив все про меня знает. Но как-то странно, мы не разу не встречались до сегодняшнего дня. Обсудив стандартные темы, Миша незаметно перешел на совсем личное. Казалось бы, не к чему он сказал мне о том, что мне подходят такие имена, как Антон, Юра, Аня, Оля…А я, подумав, что он просто назвал их наобум, знаешь, первое, что приходит в голову; ему в ответ про своих парней, друзей и подруг. И как только я их перечислила, мое сознание упрямо начало твердить, что таких совпадений не бывает. Назвать все их, когда я не сказала и полуслова о себе и тем более о близких мне людях.
Он знал, он точно знал. Но откуда? Не знаю… Быть может, он читал мои мысли, или быть может мое выражение лица, выдало мой вопрос, и он почти тотчас ответил мне:
- Ничего здесь удивительного нет. Это все твои лица; их очень и очень много, вот почему некоторые имена так часто встречаются у нас в жизни, мы с ними душевно связаны. Неужели ты думаешь, что имя, пустой звук? Оно, как и время твоего рождения, накладывает определенный отпечаток на твою дальнейшую судьбу. Быть может, это кажется мистическим, и наука только начинает заглядывать в тайну, но я от чего-то верю, что имена нам даны не просто так. Знаешь, как люди меняли свою судьбу, всего лишь вписав в паспорт не свое имя? Официально его звали Станиславом, а в реальности Вячеславом. Появлялось чувство некоторой раздвоенности, которая как дорожка пролегала через всю жизнь.
То, что он говорил, я итак знала. Он снова показал хорошие знания моей биографии, тот пример касался моего дедушке по маминой линии. Историю его имени я знала почти с детства, мне всегда было любопытно, почему мы зовем дедушку Славой, а незнакомые люди Станиславом. А потом, моя бабушка рассказала мне, как в паспорте перепутали и написали не то полное имя, Станислав вместо Вячеслав. Так и стал жить мой дедушка с двумя именами.
Пока я вспоминала семейную историю, он незаметно приблизился ко мне и нежно, едва касаясь, обнял. И пусть он показался мне холодным в тот момент, но спустя уже секунду я почувствовала, как внутреннее тепло наполняет и его и меня, как оно разливается неспешными потоками по всему телу, словно река в полноводие, омывая высокие берега, и даруя жизнь зеленому убранству. Кажется, я влюбилась и, кажется взаимно…
Он лежал на спине, а я рядом, почти не дыша, проводила рукой по длинным огненным волосам, а потом, едва касаясь, по лицу. Эйфория, состояние не объяснимого счастья, вот, пожалуй, и все, что я могла тогда описать с помощью слов. Иногда для души совсем не нужны осмысленные фразы и заученные когда-то выражения, у нее свой язык и свой мир, мир чувств и эмоций. Я любовалась им, он поистине был прекрасен! Мне хотелось его сравнить с каким-то божеством, но на ум приходило только одно творение великого мастера эпохи Возрождения « Давид» Микеланджело.
Нежность завладела всем моим сердцем, сделала подвластной чарам любви, я хотела ощутить прикосновение его алых губ, я изнывала от всепоглощающей меня страсти. А он только улыбался и нежно обнимал меня за талию. И мне казалось, что он чувствовал каждое мое движение, даже дыхание. Я была не в силах себя больше сдерживать и легла к нему на грудь. Я, словно маленький котенок, прижалась к нему, и все, что мне сейчас было нужно, заключалось в одном простом желании: я хотела услышать биение его сердца, его учащенный ритм. Но раз, два… тишина, совсем тишина… Я повернула голову и услышала, как он одними губами он произнес:
- Ты не услышишь его…
И сильно погрустнел, так что глаза стали не светом, а скорее лондонским туманом.
И тут, меня словно окатили ледяной водой, я вдруг поняла, почему он такой холодный и отчего его сердце не бьется.
-Боже мой,- вырвалось у меня.
Мир словно исчез передо мною, мне хотелось ринуться вниз головой о землю, выпрыгнуть из окна 5-го этажа, но он удержал меня, не дал совершить непоправимое. Нет, я совсем не боялась его, он был настоящим, почти реально сидящим со мной человеком, не призрак, ни зомби, про которых снимают ужастики, ни какая-нибудь там еще нечисть, нет. Самое необъяснимое крылось в том, что я вдруг почувствовала, как всего лишь за пару минут первоначальная симпатия разгоралась в сильную, всепоглощающую любовь, как она заполняла все мое существование. Все еще не понимая, что со мной происходит, я все же посмотрела ему в глаза, и взгляд не дал нам больше оторваться друг от друга, я вновь обняла его. Я совсем забыла про свою подругу, отныне в моих мыслях был только парень с изумрудными глазами и яркими, почти огненными, волосами. Я хотела его так сильно, что мое дыхание стало горячим и частным, кровь как будто закипала в жилах; а от его объятий кружилась голова, словно наркотик, он стирал все грани реальности, одурманивал меня, я была вся в его власти. Но, по-видимому, он понял, что я себя не контролирую, и что еще немного и он сам не захочет остановить меня. И Миша сказал:
- Ты забыла, мы не одни. Не стоит сейчас…
И мы просто лежали в объятьях друг друга, он чувственно гладил мои волосы, а я наслаждалась моментом, неповторимые и уж тем более, необъяснимые ощущения.
Кажется, я потеряла счет времени и растворилась, уснула в его руках. Но мое счастье испарилось так же быстро, как и повстречалось мне. Пришла та, кого они называли главной. У нее не было имени, просто главная. В черном длинном шелковом платье, она была похожа на колдунью, за ней тянулся шлейф из того же шелка, который, казалось, весь был пропитан сверхчеловеческой силой. Она, не спеша, прошлась по комнате, пристально посмотрела сначала на меня, потом на мою подружку и, ни слова не говоря, удалилась. После ее ухода, осталось чувство, будто мне сделали рентген всех моих поступков, помыслов и мыслей. Скажу откровенно, неприятная это процедура. Миша проводил ее глазами, а потом встал с дивана и повернулся ко мне:
- Мне надо идти. Наше свидание закончилось.
Как же хотелось пойти вместе с ним, не имело значения куда, в какую реальность, прижаться к нему и не отпускать его уже никогда. Моя душа словно стала единой с его душой. Но верно наше счастье заключается не в чем-то конкретном, а в самом поиске его. Человек, достигая состояния нирваны, к сожалению, а может и к радости, не понимает этого и оттого пускается на новые поиски счастья, тем самым получается, что счастье есть не что иное, как возможность его поиска. То, что всегда ускользает от нас и делает нас счастливыми. Мы замечаем его только тогда, когда теряем, и снова отправляемся в путь на поиски того неведомого неразгаданного чувства.
Миша уходил, и только сейчас я поняла, что это было правильно. Оставшись со мной, он, как не парадоксально звучит, лишил бы меня того самого счастья, пусть и сначала подарив мне его на мгновение. Он и собеседник моей подруги, подошли к окну, раскрыли его, и ветер наполнил комнату каким-то снежным ароматом. Странным образом ушел через окно новый знакомый моей подруги, а потом и Миша с легкостью взобрался на подоконник и шагнул в пустоту. Я лишь успела крикнуть ему вдогонку:
- Только один вопрос, подожди! Что это за место и как тебя найти?
Он остановился и повернулся ко мне; зеленые глаза вновь показались живыми. Миша подошел ближе, взял мою руку и положил в свою, сверху накрыв ее другой рукой, а потом сказал то, что я не забуду, постараюсь не забыть до конца своих дней.
- Это вместилище душ, здесь мы учимся быть хорошими, постигаем то, что не успели в жизни, чтобы потом отправиться в другой путь. И знаешь, это наша не последняя встреча, мы еще увидимся; иди по жизни, не спеша, и не думай о своем конце, он все равно придет неожиданно, когда сама не ждешь. Просто живи и не ищи смерти. Мы еще встретимся.
У меня было столько вопросов, но по глазам его я поняла, не надо больше слов. Кажется, мы читали мысли друг друга. Он хотел поцеловать мою руку, потянул к губам, но я резко отдернула ее.
- Не надо, не стоит этого делать пока сейчас. Ты сказал, что у нас еще будет время, так что я его подожду.
- Ну, что ж до встречи.
-До встречи.
А дальше я не помню, исчез ли он или испарился или быть может, просто ушел сам своими ногами, оставив за собой полоску белого тумана. Меня, очевидно, начало возвращать в мою реальность, я почувствовала, как быстро лечу по каким-то туннелям, огромнейшая, ни с чем не сравнимая сила втягивала меня обратно…
И тут я открыла глаза, оказалось, что я лежу в комнате на своем мягком диване. Но прошу вас, не говорите мне, пожалуйста, что мне приснился сон, и что Миша всего лишь привиделся в нем, нет, не поверю. Я думаю, то была иная реальность и кто-то подарил мне возможность в ней побывать, не знаю, отчего мне не стерли память или не оставили в ней навечно, как еще одну душу. Я вернулась к себе, побывав в ином мире и увидев все своими глазами, почувствовала запредельное, невозможное на земле. Или быть может всего лишь неосознанное человеком, непонятое им…
Человек боится того, чего не знает, избегает его, потому что не уверен, что справиться, что хватит сил. И самое страшное в жизни неизведанное – это смерть. Я не верю людям, которые говорят, что не бояться смерти. Это не правда. Ведь ты всего лишь заговорил о ней, заговорил издалека, не чувствуя ее дыхания, а что будет, если она приблизиться так, что станет частью твоей жизни, а поверь, рано или поздно это все равно случиться. Ты снова обманешь себя, сказав, что не боишься ее? Может быть, но знай, что не так-то и просто солгать себе, обмануть свою душу. Все мы боимся смерти, а главный вопрос заключается в том, насколько сильно. Наш страх может сковать движения, сделать нас своим рабом или может заставить двигаться вперед, открывая дорогу в жизнь. И что же выберешь ты?
Знаешь, когда я вспоминаю тот сон, мне кажется, я стала бояться смерти чуть меньше прежнего… И еще я запомнила навсегда Мишу с зелеными глазами и его последние слова: « надо просто жить». Я не стану искать его в земном мире, это бесполезно. Но я знаю, что где-то в слоях иной реальности он ждет меня, и мы непременно должны встретиться. Быть может, ты еще придешь ко мне во сне, чтобы показать частичку своего мира, а пока я буду просто жить…
Сон в ночь на 2 февраля.
14 февраля 2009г.
Таня Астрит.