Г л а в а о д и н н а д ц а т а я
КТО ПОЙДЕТ НА СОЛНЕЧНЫЙ ОСТРОВ
Покажи пистолет! – пристал Сережка. – Врешь, что настоящий!
Мишка за его спиной разинул рот и что-то зашептал соседним партам.
- Еще какой настоящий! – обиделся Юрка.
- Пистолет настоящий! Передайте по рядам! – транслировал Мишка.
- Покажи! – не унимался Сережка. – Стрелять не буду, клянусь!
- Стрелять не будет! – транслировал Мишка, и задние ряды успокоено вздохнули.
Юрка молчал с окаменелым лицом, Сережка сделал безразличный вид, а пальчики его под крышкой парты забегали, словно встревоженные муравьи. Нащупав Юркин портфель, пальчики устремились к замку. Отщелкнули его и потянули крышку портфеля. Где-то существовал потайной замок, потому что крышка даже не пошевелилась. Если потайной замок, понял Сережка, значит и шифр – на каждом секретном истребителе шифровались шасси, генератор и даже ключ зажигания. Какой же может быть шифр?
- Юрка? – весело глянул Сережка. – А ты когда родился? Наверное, до войны? Или до революции?
Юрка клюнул на эту хитрость. Хотя и виду не подал – ответил все с тем же каменным лицом:
- В пятьдесят втором.
Отлично, порадовался Сережка. Первые цифры известны. Один девять пять два.
- Ты не понял! – укорил он приятеля. – Когда? Это значит, месяц и день!
Юрка протяжно вздохнул, но ответил:
- Третьего июня, а что? Ты для своей энциклопедии спросил? Так меня там нет. Пока.
«Пока»! Сережка от души посмеялся над подобной наглостью, он даже хлопнул свободной рукой по парте.
- Шалышкин? – повернулась к нему Софья Гавриловна. – Что-нибудь новенькое о Ленине?
Это был подвох. Ну что у Шалышкина может быть новенького о Ленине? Разве он Петька Головастик? Или Юрка?
- Новенькое о Ленине! – толкнул он ногой приятеля. – Срочно!
Пальцы его тем временем бегали по портфелю в поисках секретного замка. Внезапно они нарвались на бечевку и как муравьи, побежали по ней. Может быть, портфель запечатан сургучом – тогда из замочка точно идет бечева! Похоже, если учитывать, какая там важная книга лежит!
- Можно, я? – затряслась над головами Майкина рука.
Сережка вздрогнул – вместо секретного замка его пальчики нащупали чей-то кулак. Кулак был острый, очень твердый и неуступчивый. Сережка с испугом посмотрел на Юрку. Юрка сидел с безразличным выражением лица и слушал, как Майка рассказывает, что Володя Ульянов родился в Ульяновске, а когда он стал Лениным, переехал в Ленинград. Это объясняло все тайны Ульянова-Ленина! Вот что его тянуло в города его имени! Всякий Сережка стремился бы в город Шалышкин!
- Софья Гавриловна! – вскрикнул Сережка, потому что кулак ухватил его пальчики и больно сжал. – Софья Гавриловна, а есть такой город – Шалышкин?
Софья Гавриловна посмотрела на Петьку Головастика, Петька пожал плечами.
- Думаю, что нет! – с сожалением констатировала Софья Гавриловна.
- А почему? – со слезами в голосе воскликнул Сережка Шалышкин и посмотрел на Юрку. – Очень больно… что нет такого города!
- Опять за старое? – сердито прошептал мучитель и сжал его пальчики еще сильней. – Ты уймешься, наконец, или нет?
- А Скуратов!.. – тоном ябеды крикнул Сережка. – Скуратов! Есть такой город, Софья Гавриловна?
Петька Головастик не был персональным компьютером. Персональных компьютеров не было вообще. Стояли два компьютера – один в Америке, другой в СССР, ростом с два небоскреба, и оба были по мозгам в первом классе. Любой из четвертого «Е» обсчитал бы их без бумажки. А уж Петька Головастик! Петька, давай!
Петька посмотрел в потолок, и в глазах его замелькала географическая карта. Поезд, Ленин, мавзолей, снова поезд. Купе кондуктора и названия городов с остановками.
- Есть! – воскликнул Головастик. – Есть такой город! Сразу за Москвой! Мы проезжали! Город называется Скуратов!
Сережка внезапно стукнул Юрку по плечу. Юрка не ответил, только еще больше напрягся. Сережка взвизгнул, упал на парту, на свободную руку и заплакал.
- Ладно! – сквозь зубы ответил Юрка. – Еще раз сунешься!
Из-под парты появилась вторая Сережкина рука. Она потрясла онемевшими пальцами и легла под Сережкино лицо. Сережка искренне плакал, вот что!
Софья Гавриловна растерянно глянула на плачущего Шалышкина и спросила Юрку:
- Что это с ним?
- Не видите? Плачет. Расстроен, что нет такого города – Шалышкин.
Мишка успокоил, что нет такого города Потапов, даже деревушки, наверное, нет. На великих просторах СССР не имелось также города Савицкий, где жили бы одни отличники – просто не было. И город Березкин полностью отсутствовал, до последнего жителя, старика на костылях, уныло смотрящего вдаль уходящему поезду. И хорошо, что нет – жалко дедушку. По партам перебрали весь класс. Большой Советский Союз, а никого, кроме Юрки Скуратова!
Сережка тем временем и плакать забыл – кричал, что было мочи, каждому по городу раздавал. Добрая душа у Шалышкина, даже Майка его простила.
Майка умела обижаться ни за что. Вот решит, что она обиделась, и все тут. Сразу холодом от нее повеет, как от Снежной королевы, отвернется и навсегда про тебя забудет! Будешь мучиться, как Сережка Шалышкин, гадать на ромашках, ходить на руках, прыгать как лягушка, с локотками под коленками, рот себе мизинцами растянешь – а она! Хоть бы глянула, хоть бы бровью повела! Оттого и больно Сережке, будто бы душу ему сжали Юркиным кулаком!
Сережка умел оборачиваться жертвой. Это мы уже видели. Он умел оборачиваться навязчивой жертвой. Эта жертва таскалась за вами повсюду, и вы не могли отлепить ее от ботинка, как сами знаете что! Вот ведь бывает, что жалко человека – нет мочи, а увидишь – так бы и придушил, не оттащишь! Уж и говорит он примирительно и готов к полнейшему послушанию, а только что-то в тебе на это актерство не отвечает и отворачивает!
Майка обернулась на Сережку, чтобы показать ему, что простила. Соседство с препротивным Боренькой Буржуем сделало ее покладистей. Боренька уже разложил на парте шоколадку «Аленка», новенькое перышко для ручки, тканевую перьечистку с пуговкой посередине, настоящую клеенчатую обложку для тетради и сине-красный деревянный карандаш. Сделав это, Борька прилежно сложил свои пухленькие ручонки и уставился в классную доску, ожидая восторгов и аханья с Майкиной стороны.
- Юрка! – сказала Савицкая. – Какой ты умный!
Сережка даже закашлялся от неожиданности.
- Ты ко мне обернулась! – возопил Сережка. – Причем тут Юрка?
- Притом! – лениво ответила Майка. – Сам с ним сел, а мне Буржуя оставил!
При этих словах Буржуй задумался, полез в портфель, и как последний аргумент, достал оттуда артиллерийский бинокль. Даже Софья Гавриловна замерла от такого аргумента. Даже Софье Гавриловне захотелось посмотреть за горизонт. Даже Софье Гавриловне показалось, что в нем можно увидеть Москву.
Четвертый «Е» восторженно вздохнул. Мишка Зеленка полез через головы, чтобы разглядеть невиданную штуку, Петька Головастик просто вытянул шею, а задние парты поднялись как по команде.
- Фи! – сказала Майка Савицкая. – И для чего он нужен?
- Для похода! – серьезно нахмурившись, ответил Боренька Буржуй. – Мы же идем на Солнечный остров. Правда, Юрка? Да!
- Да? – протянула Софья Гавриловна. – Что еще за Солнечный остров? Кто там был? Это подходит к нашей следующей теме «Как я провел лето»?
Новая тема, переглянулся класс.
- Сочинение! – кисло пропел с «Камчатки» двоечник Гришка Иванов.
- Юра? – спросила Софья Гавриловна. – Что это за Солнечный остров?
Юрка все это время вертелся как уж. Не то, чтобы он разглядывал класс, нет, это Майка Савицкая в упор разглядывала его, а он уворачивался. Юрка уже и макушку чесал, и нос поскреб, и ботинок расшнуровал и заново завязал – Майка смотрела, не мигая.
Майка знала, что если приличная девочка будет несколько минут разглядывать симпатичного ей мальчика, он и есть перестанет, и по ночам будет вскрикивать, и все уроки не выучит, а влюбится. Что-то в мальчиках переключается, как в телевизорах – иному и тумблера хватит, а иного и по затылку хлопнешь.
- Сережка! – взмолился Юрка. – Чего она смотрит?
- Влюбилась! – зло ответил Сережка. – Не бойся, это у нее ненадолго!
- Знаю по себе! – посмотрел он на Майку.
Софья Гавриловна встала над Юркой.
- Солнечный остров? – Юрка пожал плечами. – Софья Гавриловна, какой еще Солнечный остров?
- Как вы не догадываетесь! – воскликнула Майка. – Это же тайна! Если бы все знали про Солнечный остров!..
- Все сокровища были бы растащены! – согласился Боренька Буржуй. – Правда, Юрка? Да!
Тут-то Сережка и заволновался. Кто они – чтобы знать про Солнечный остров? Кто они – даже просто его обсуждать? Разве они лежали мертвяком на полу, подслушивая тайные разговоры, всякий миг опасаясь быть раскушенным и выброшенным за порог? Разве они потели в чулане, разглядывая странные названия на карте – Великие Дураки, Жадино-Говядино? Или, может быть, прыгали в окно, улепетывая с фолиантом под рубашкой? Бежали по гвоздям? Прыгали на забор и срывались? Получали градинами по голове? Плюхались в лужи? Выли привидениями? Падали в банку с краской? Кто они?!!
- Юрка! – воскликнул Сережка. – Молчи! Это наша тайна, с ней и умрем!
Майка выкатила нижнюю губу. Это был новый жест после фырканья. Так она училась выражать крайнее недоумение и обиду. Шалышкин, которого она подумывала простить, снова выпустил гонор на свободу!
- Юрочка! – сказала Майка, возвращая губу на прежнее место. – Ты ведь не собираешься умирать с этой тайной?
Юрка посопел. Вообще-то он и вовсе не собирался умирать, хоть без тайны. У него еще были планы на осень, а дальше дети, как мы знаем, не загадывают.
- Нет! – ответил Юрка. – Не собираюсь. Только про Солнечный остров теперь полкласса знает!
Класс принялся переглядываться – где же вторая, несведущая половина?
- Вот именно! – воскликнул Шалышкин. – Что же теперь? Какая же это тайна после всего, скажите?
Он горестно обхватил голову руками и уперся локтями в парту. Он задумался. Если бы не Майка, которая подсмотрела его хитрющие глаза.
- Ясно! – сказала Майка. – Шалышкин в своем репертуаре! А только знайте, что без меня вы на этот остров не уйдете! Хоть ночью!
- Я тебе помогу! – вмешался Боренька. – У меня артиллерийский бинокль! Из него даже лунатиков видно на Луне! Как они на желтых машинках ездят! Да!
Софья Гавриловна пожалела, что она не Майка Савицкая. Артиллерийский бинокль лежал на расстоянии ладони от нее. Софья Гавриловна недоверчиво покачала головой, и это не укрылось от Бореньки Буржуя, который вскочил в полуобороте к классу.
- Смотрите! – встал он в наполеоновскую позу. – Вот вам бинокль! Смотрите сами!
Софья Гавриловна прильнула к биноклю. Она увидела толстые губы, затем огромный глаз Бореньки Буржуя. Ресницы в нем были с бревно.
- В окно смотрите, Софья Гавриловна! – Боренька с силой направил бинокль. – Что видите?
Взору Софьи Гавриловны открылся волшебный мир. Сойка на березе посмотрела ей в глаза и отвернулась, потряхивая хвостиком. Рядом оказалось ее гнездо с пышными головками из него. Птенцы не просили еды, они просто никуда не улетали по осени, как дети, которые до старости решили жить с родителями. Сойка в чем-то увещевала их, однако в гнездо не возвращалась.
- Вы дальше смотрите! – воскликнул Боренька. – Фокус наведите!
Дальше виднелась тайга и тайга, но если и вправду фокус навести, она распадалась на валежники и бобровые плотины, принималась шевелиться и показывала звериные головы и хвосты. Вылетел зайчонок на поляну, будто по требованию режиссера, принялся умываться лапкой, поднял ухо и заново принялся умываться. Старая ворона пролетела над ним, словно по вогнутой дуге, и взмыла на дерево. Рядом с ней дятел долбил еловую шишку, чешуйки величиной с тарелку летели прочь.
- Дальше смотрите! – воскликнул Боренька. – Что вы скромничаете? Это же артиллерийский бинокль! Видите Москву? Да!
Софья Гавриловна хлебнула воздух и оторвала бинокль от глаз.
- Нет! – задохнулась Софья Гавриловна. – Так далеко я не умею!
- Хватит! – взмолилась она, словно ее подняло до небес. – Вернемся в класс!
Учителя страдают близорукостью. Даже если они Софьи Гавриловны. Все учителя страдают близорукостью. Потому что ведут учеников. Учителя не самые большие мудрецы, но никто не вышел бы без этих поводырей! Мой поклон вам, Софья Гавриловна в далеком тысяча девятьсот шестьдесят втором году! Я вас вижу, Софья Гавриловна, потому что перевернул артиллерийский бинокль! Узнаете меня, одного за этой партой?
- Юрка! – стукнул по парте кулаком Сережка Шалышкин. – Они за нами хотят под-гля-ды-вать? Дулю им! Возьмем систему «Антирадар»! В летном городке! Вместе снимем с папкиного истребителя!
- Антирадар? – протянул Головастик. – Что-то я об этом не слышал!
- А это не значит, что этого нет! – парировал Шалышкин. – Секретное оборудование, понял? Чтобы противник не видел твоего самолета!
- Так вы на самолете? – заныл Зеленка за спиной. – А сколько там мест? Меня возьмете?
- Вообще-то я еще не думал, - признался Шалышкин. – Хотя на самолете – это идея! Карта понадобится! С Солнечным островом!
- Карта есть! – не выдержал Юрка.
- Знаю! – серьезно кивнул Шалышкин. – В вашем чулане.
Софья Гавриловна растерянно переводила глаза с одного на другого. Она и не думала, что все так серьезно. Что все так далеко зашло, дальше некуда. Теперь они угонят самолет! Если Шалышкин вообще умеет летать!
- Умею! – ответил Шалышкин ее говорящему взгляду. – Я сто раз с папкой в воздух поднимался! Вы не знаете, как нас воспитывают в летном городке!
Четвертый «Е» представил, как.
Летчики выводят на поле детишек, за руку, чтобы не попали под шасси. Затем они рассаживают их по самолетам и вкарабкиваются сами. Захлопнув стеклянный колпак, они выруливают на взлетную полосу и передают штурвал своим сыновьям. Серебряные иглы одна за другой взмывают в небо, расставив короткие плоские крылья, под взгляды оставшихся на земле матерей. Дети летчиков пронзают пространство и выносятся в звездную темень. Мимо пролетают Юрий Гагарин и Герман Титов, а перед глазами – Луна с несущимися по ее автобанам желтыми автомобилями!
Угонят, подумала Софья Гавриловна! Значит, точно угонят истребитель.
Майка посмотрела на Шалышкина. Это было заманчиво, в летном шлеме. Но у Юрки был мотоциклетный шлем, поближе к земле. Они неслись на красном мотоцикле, Майка, обнимала Юрку сзади, косынка ее трепыхалась на полной скорости, Юрка не оборачивался, шоссе зеркально серебрилось, а над ним уже показывался край висящего в небе Солнечного острова.
- Юра? – на всякий случай уточнила Майка. – А ты умеешь водить мотоцикл?
- Нет! – ответил Юрка, и видение рассыпалось как разбитое зеркало.
- Как? – воскликнула Майка. – Ты меня обманул?
- Обманул! – кивнул Сережка. – А что тут такого? Может, он понравиться тебе хотел? Вот и врал! Ты еще его не знаешь, а уже!
- Я не врал! – обиделся Юрка. – Я просто хотел сказать, что во сне. То есть, чемпион по мотогонкам во сне! Это шутка такая. Прибаутка.
- Какие у него лопоухие уши! – нежно погладил Сережка. – Майка, посмотри, видала такие?
Юрка уклонился.
- На тебе! – Боренька Буржуй протянул ему шоколадку «Аленка». – Можешь откусить. Вот досюда. Я с тобой на остров и пешком пойду. А хочешь – нас моя «Победа» подвезет?
- Не твоя! – огрызнулся Мишка Зеленка. – А папки моего!
Боренька Буржуй оглянулся и долго разглядывал Мишку Зеленку.
- Это кто? – спросил он Сережку.
- Мишка Зеленка! – ответил Шалышкин, принимая шоколадку. – Есть такой человек на свете.
Он откусил от шоколадки кончик и признался Юрке, что вкусно.
Мишка яростно разглядывал Бореньку.
- Не злись! – Юрка отобрал у Сережки шоколадку и протянул ее Мишке. – Ты заслужил!
Мишка оттолкнул шоколадку всей ладонью.
- На переменке познакомимся! – обещал он Буржую.
- За что? – удивился Боренька. – Пожалуйста, ешь шоколадку, не жалко.
- За все! – ответил Мишка, и это было правдой. Кто-то был должен за все ответить, почему не Буржуй? Буржуи всегда за все отвечают. Это называется социальной ответственностью, Мишка не знает, но чувствует.
- За все! – укрепляется Мишка в своем решении. – До первой крови!
Боренька вздыхает и достает из портфеля самое сладкое лакомство – плитку «Гематогена» из бычьей крови.
- Кровь так кровь! – пожимает плечами Буржуй.
Сережка облизывается на «Гематоген». Даже Юрке становится не по себе. Кто не любит гематоген – тот не ребенок!
- Сочинение! – провозглашает Софья Гавриловна и новеньким мелком выбивает дробь по классной доске. – Тема сочинения – «Как я провел это лето»!
В доску влетает «Гематоген». Он влепляется в восклицательный знак после «лета» и сплющивается в гармошку. Софья Гавриловна вжимает голову в плечи. Такого с ней не было никогда! Даже самые отчаянные двоечники, вроде Гришки Иванова не смели ей дерзить! А призраков с папироской она запросто вылавливала в туалете, как вы помните! Софья Гавриловна оборачивается и видит замершего в размахе Мишку Зеленку.
Неудачник страшнее двоечника, поверьте.