Заяц
В 1985 году в Советском Союзе снова поменялось руководство. Пленум ЦК КПСС выбрал Генеральным секретарём ЦК КПСС Михаила Горбачёва. Его умерший предшественник - Константин Устинович Черненко - бледный измождённый болезнью человек, пробыл на высоком посту менее года.
В стране подул холодный ветер перемен, стали популярными слова «гласность» и «перестройка». Уже в конце этого года в Женеве впервые встретились президент США Рональд Рейган и Михаил Горбачёв. Начался период сближения двух основных «супердержав» мира и нормализации международных отношений.
Николай Рябович и Миша Долгов, студенты третьего курса Ленинградского университета были далеки от всех этих событий. На летних каникулах они устроились работать проводниками пассажирских поездов.
- Денег заработаем вагон! - мечтательно сказал «Атос».
- Зарплату предлагают маленькую… - недовольно скривился Михаил.
- Да кто из проводников рассчитывает на зарплату? - хохотнул Коля. - Туда идут работать, чтобы иметь деньги с пассажиров.
- Как это? - не понял наивный Долгов.
- Поработаешь - поймёшь!
Однако какое-то невезение преследовало их с самого начала трудового пути. Им выпала честь работать на весьма специфическом поезде Ленинград - Львов. Всю первую поездку настроение у обоих было дрянь, и тому есть объективная причина: за весь рейс ни одного «левого» рубля, потому что им пришлось везти на экскурсию в Галичину шумных пионеров.
- Когда же мы начнём зарабатывать бешеные «бабки»? - подначивал друга Миша.
- Что с детей взять? - флегматично заметил Рябович. - Водку они ещё не пьют, своих денег нет…
Обратно загрузились нормальные пассажиры, но не в нормальной численности. Их плацкартный вагон временно переименовали в общий.
- Зато легко наберём «зайцев»! - обрадовался сообразительный Коля.
- Это почему же?
- Билеты в общий вагон самые дешевые и на них не указаны места, - авторитетно пояснил он. - А когда не надо указывать места - значит, не надо считать пассажиров.
- А нам, какая радость? - спросил Долгов.
- То есть если в вагоне должно быть сорок пассажиров, то это совсем не
значит, что их не может быть семьдесят. Или я не прав?
- Прав!
Любой студент-проводник легко пойдёт на различные должностные
преступления, на которые, впрочем, смотрели сквозь пальцы все, кто по правилам должен был следить за работой новоявленных железнодорожников.
- Отдадите мне десять процентов от выручки за рейс, - сказал им бригадир поезда. - И берите кого хотите... Только не попадитесь ревизорам.
- А это кто такие?
- Эти люди подчиняются только начальнику железной дороги и, если найдут у вас «зайца» - сразу вылетите с работы.
Самым прибыльным считался безбилетный временный подвоз пассажиров за мзду, превышающую стоимость билета в два раза. Помимо этого, применялся интересный метод под общим названием «Китай».
- Это когда одним комплектом пастельного белья обслуживаешь нескольких пассажиров, - рассказывал матёрый железнодорожный «волк».
- Как это?
- А так, - учил новичков опытный бригадир. - Человек поспал, сошёл. Ты простыни мочишь и аккуратно раскладываешь у себя под матрасом. Полежал на них немного, и они становятся, как только что глаженные утюгом…
- Лихо! - искренне восхитился «Атос». - А почему «Китай»?
- Потому что народа спит много. Затем втюхиваешь комплект следующему пассажиру за рубль и все довольны… Но опасайтесь ревизоров!
- Мы будим осторожными! - пообещал Михаил и они пошли принимать пассажиров.
Их действительно набилось много, но они все, как на грех были с билетами. Наученный горьким опытом народ ещё во Львове занял все свободные места в общем вагоне и быстро заснул, чтобы не видеть, как другие будут мучиться целую ночь в тамбуре.
- Опять денег не будет… - вздохнул расстроенный Долгов.
- Ну, ситуация знакомая, - отмахнулся Рябович. - В Киеве наверстаем.
Из Львова поезд выехал в девять часов вечера. Рано утром они должны были прибыть в столицу Украины. В одиннадцать часов вечера поезд сделал плановую остановку в Тернополе - тихом красивом городе.
- Сынки, это тринадцатый вагон? - спросил проводников энергичный дед, лет восьмидесяти на вид.
- У нас мест нет! - отрезал Колька.
- А у меня билет…
Пока он забирался в вагон, то много шутил и смеялся.
- У деда явно хорошо поставлено чувство юмора! - подумал Миша.
Кроме того, у него наблюдалось непреодолимое желание хорошо поспать.
- А где спать-то? - оглянулся он. - Свободных мест нет даже на третьих полках.
- Мы же говорили! - хором ответили студенты.
- Я что-то придумаю…
Дедок оказался предприимчивым. Он сначала открыл свой чемоданчик и так тихо-тихо произносит:
- Твою мать!
Потом начал лазить по вагону на коленях и что-то руками искать. Проснувшийся благодаря остановке народ оживился, все наблюдали за странным дедом, а тот лазил по коридору туда-сюда и под нос шептал:
- Где же она?.. Где?!
У «Атоса» любопытство не выдержало, он и спросил:
- Дед, чего ищешь?.. Может что пропало? Так ты скажи, мы тут все поищем.
Дедушка встал, вытер руки об штаны и спокойно уточнил:
- Да тут, детки, я гадюку в чемоданчике вёз.
- Зачем? - опешил Долгов.
- Внучков хотел порадовать, - таинственно сообщил дед, - а эта курва вылезла и куда-то поползла!
Сначала установилась гробовая тишина, потом, как по команде начали визжать все представительницы прекрасного пола.
- Спасите! - вопила одна тётка, весом под сто килограмм.
У народа начался массовый психоз. Всё, что хоть как-то похоже по внешнему виду на ядовитого гада, начало вызывать у людей парализующий панический ужас.
- Вот она ползёт! - крикнула молодая девушка и свалилась со второй полки.
Началась настоящая паника. Мужчины на руках выносили в соседний вагон своих рыдающих жён и детей. Некоторых тщедушных мужчин на руках выносили их отзывчивые массивные жёны.
- Рятуйте! - хрипел усатый дядька, но от страха не мог сделать и шага.
Кто-то будто обезьяна пробирался к тамбуру через верхние полки, а кто-то вследствие такого лазания смачно падал на голову соседей.
- Одним словом эвакуация. - Николай мрачно заметил. - Плакали наши денежки.
Продолжался массовый побег минут шесть. Всех пассажиров смело, как веником. Во всём вагоне остался дедок и озабоченные проводники.
- Вот теперь мест много! - сказал довольный дед.
Он лёг на нижнюю полку, чемоданчик положил под голову и через пять минут захрапел, словно паровоз.
- Вот нервы у деда! - удивился Михаил.
Проснулся геройский дедуля утром. Посмотрел в окошко, поезд стоит.
- Значит уже приехали! - решил он. - Ну, собираться-то мне недолго…
Потихоньку вышел из вагона, и по привычке на перроне закурил. Посмотрел на небо довольным взглядом, а возле него проходил железнодорожник. Дед его спросил:
- Ну, как тут Киев?
Тот даже остановился от неожиданности и выдал:
- Какой Киев?! Тернополь.
- Не может быть! - не выдержал дед. - А что случилось?
- Какой-то чудак вчера в вагоне змею запустил, так народ так кричал, что вагон пришлось отцеплять. Вот сейчас отгонять будут и проверять.
А студенты из злополучного вагона заливали своё горе в компании едва знакомого проводника из московского поезда. Он признался:
- Работаю я в одном из московских локомотивных депо. Один из моих
коллег-машинистов большой приколист. Одна из его любимых шуток -
остановить на платформе поезд и спросить дорогу. Теперь представьте себе -
останавливается электричка, открывается окошко кабины машиниста, и
мужик в железнодорожной форме спрашивает: «Женщины!.. Скажите, пожалуйста, я в Подольск правильно еду?»
- Уже смешно! - плотоядно усмехнулся Рябович.
- Когда у окружающих проходил первый шок, то все начинали активно показывать дорогу, размахивать руками: «Да, да, правильно...» - весело закончил проводник.
- Нам бы сейчас хоть куда-нибудь уехать… - буркнул Долгов.
- Вот такие ребята работают у нас в депо... Наливай!
К вечеру их судьба определилась. Проверенный на предмет змей вагон вернули из депо и прицепили к какому-то поезду до Киева.
- Скоро поедем, - обрадовались друзья.
Стоянка уже подходила к концу. К ним в вагон билеты не продавались, поэтому пассажиров не было.
- Зато выспимся! - с недовольным видом сказал Коля.
Громкоговоритель объявил:
- Посадка закончена, и скорый поезд отправляется.
У проводников настроение улучшилось, они увидели, как к их вагону бодро бежала бабка, толстенькая, упитанная старушенция, и истошно орала:
- Возьмите меня, ребята!
Они единогласно решили:
- Первый «заяц» за рейс - надо брать.
Втащили бабку в поезд и вдруг заметили, что в штабной вагон так же, на ходу, запрыгнули ревизоры.
- Шухер! - закричал Мишка.
- Иди, посмотри, пойдут ли проверяющие к нам… - велел ему Рябович.
- Чего я?.. А ты что будешь делать?
- А я буду бабку стеречь и подумаю, куда бы её спрятать.
Ревизоры пошли по вагонам. Долгов прибежал обратно и сообщил напарнику эту ужасную новость.
- А у нас в вагоне всего один пассажир, да и тот «заяц»! - испуганно ахнул напарник.
- Ты придумал, куда деть бабку?
- Нет!
- Тогда нам нужно срочно найти место, куда можно спрятать эту бабку… - растерянно сказал Михаил.
Они ничего не смогли придумать лучшего, как засунуть её в рундук под нижнюю полку купе. Место, куда чемоданы кладут. Взъерошенный Коля подбежал к мирно сидящей бабке и грозно приказал:
- Лезьте под полку!
- Зачем это? - всполошилась она.
- Нужно! - велел суровый проводник.
Бабка особо не сопротивлялась, но запихнуть её туда было непросто.
- Объёмная «зайчиха» нам попалась! - пошутил «Атос», хотя товарищу было не до смеха.
Ревизоры быстро прошли их вагон, никаких нарушений не нашли. Они уже собирались уходить, как внимание одного из них привлекло то, что студенты упорно сидели на полке одного из купе и не вставали.
- Чего это они? - подозрительно удивился ревизор.
Дело в том, что, если бы они встали, силы, уминающие бабку в рундуке, перестали бы действовать, и полка бы открылась. Ревизор специально позвал проводников, но они упорно не сдвинулись с места.
- Что у вас там спрятано?! - буквально завизжал он.
- Ничего.
- «Зайца» прячете!?
- Нет!
- Тогда вставайте… - настаивал въедливый ревизор.
- Не встанем.
- Значит, сядете за злоупотребление служебными обязанностями!
Общими усилиями студентов заставили встать. Полку открыли, и изумлённым взглядам контролёров-ревизоров предстала стокилограммовая, красная от натуги бабка.
- Как же вы там поместились?! - спросили её проверяющие.
- Залезла…
Ревизоры тоже бывают с чувством юмора.
- Главное, что здесь делаете? - засмеялся один.
- До Киева еду! - недовольно ответила она.
- А билет есть?
Бабушка с трудом выбралась из тесного плена и протянула им билет на поезд, в этот вагон, на то самое место, где лежала…
Граната
17 мая 1985 года произошло событие, возмутившее всё взрослое население СССР, в газете «Правда» был опубликован и вступил в силу Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством». После этого было закрыто большинство магазинов торгующих ликероводочной продукцией. Несколько раз специально поднимались цены на спиртное. Оставшиеся магазины могли удовлетворить постоянный алкогольный спрос похмельного населения только с 14 до 19 часов.
Государство начало всестороннюю борьбу под девизом «Трезвость - норма жизни». Принимались жёсткие административные меры против публичного распития спиртных напитков в общественных местах. Пойманным за употребление алкоголя на рабочем месте грозили штрафами, увольнениями и исключением из партии.
Галину Сушко, в девичестве Сапего эти нововведения не пугали, скорее даже наоборот. Алкоголь она не любила, в отличие от мужа Николая, зато имела необычное хобби. Каждую зиму Галя сажала огурцы в горшочек и ставила под лампу дневного света.
- Не могу жить без свежих огурчиков! - притворно жаловалась она мужу.
В советское время свежих овощей зимой взять было негде, поэтому женщина всячески холила и подкармливала капризные чахлые ростки, а потом пересаживала в ведёрки и ставила на подоконники окон.
- Хорошо, что в «сталинках» окна большие! - бурчал Николай, любивший дневной свет больше огурцов.
Его супруга была женщиной упрямой и решительной, поэтому открыто выражать протест он не решался.
- Как я скажу, - отрезала она и топнула ногой, - так и будет!
Зелёная ветвь росла быстро, постепенно заплетая всё окно. Огуречный куст растопыривал хамские мясистые листья и приводил в ужас кактусы и фиалки, которые заметно сникали, а то и вовсе отбрасывали корешки за неимением копыт.
- Когда-нибудь нам места не останется… - однажды заметил супруг.
- Твой диван они же пока не трогают! - ответила скрытой угрозой жена.
Весной зверюга отращивала крошечные огурчики с ярко-жёлтыми цветами на кончиках. Снятие созревших огурчиков было церемонией, на которой присутствовала вся семья, которая эти огурчики благополучно съела с громким причмокиванием и закатыванием глаз.
- Как-никак, в магазинах огурцы появляются месяцем позже, - похвасталась соседям Галина, - а у нас свои.
Ближе к лету кусты обычно разрастались до совершенно неприличных размеров, уже не помещаясь в окнах, и наступало время вывозить их на природу.
- Пора выпустить питомцев на волю, - сказала она, и это прозвучало как приказ. - Нужно ехать на дачу.
Процесс погрузки кустов в машину занимал, как правило, три пары рук. Обычно ей помогали младшие сёстры: Ольга и Марина, но они уехали учиться, и родителям пришлось привлечь десятилетнего сына Костю.
- Будешь поддерживать стебель! - велел ему отец.
Он понёс ведро, из которого рос чудо-огурец, остальные члены семьи спускались по лестнице следом, неся длиннющий зелёный хвост.
- Прямо анаконда какая-то! - пошутил старший Сушко.
Когда они возвратились за вторым монстром, их застукала соседка и шарахнулась в сторону, подавив острое желание перекреститься. Она испуганно выдохнула:
- Ой, что это?
Николай с совершенно серьёзной физиономией бросил через плечо:
- Бананы!
Ему выпала честь нести самый хвост куста, и он гордо проследовал вниз, вслед за торжественной процессией.
- Так вот как они растут! - заключила соседка, и, довольная, прошмыгнула к себе в квартиру.
Когда старенькая «шестёрка» была забита ползучей зеленью под завязку, они выехали на дачу. Николай вёл машину, а Галина руководила процессом. Благодаря её ценным указаниям они через два часа благополучно добрались до места назначения.
- Сейчас бы в баньку и спать! - потянулся жилистым телом Сушко.
- Никакого отдыха! - отрезала жена. - Во-первых, нужно посадить кусты.
- А во-вторых?
- Сегодня к нам в гости приходят Викторовы.
Николай скривился, он не любил шумных соседей по даче. Они жили богаче, чем Сушко, и каждый раз ненароком подчёркивали это.
- Олег только что приехал из Никарагуа… - по секрету шепнула супруга.
- Что он там делал? - удивился Николай.
- Помогал обслуживать авиационную технику и учить этому аборигенов.
- Опять начнёт хвастаться покупками! - заметил он.
- Поучился бы лучше, как нужно зарабатывать, - упрекнула обидчивая Галя, - пошли сажать огурцы…
Сушко благоразумно промолчал и пошёл помогать приземлять надоевшие кусты. Занимаясь этим, они нашли в земле ржавую гранату.
- Очевидно, со времён войны здесь лежит, - важно сказал Николай.
- Так мы же каждый год огород перекапываем… - возразила жена.
- Значит, Земля выдавила…
Супруг предложил бросить её в овраг и взорвать. Галина ему возразила:
- Это опасно, можно убить или покалечить кого-нибудь нечаянно.
- Так что же нам делать?
Николай слегка запаниковал, но железобетонная жена успокоила его:
- Я сама позабочусь об опасной находке.
- Как?
- Сдам её в военкомат.
- Почему военкомат?
- А куда же ещё?!
После окончания посадки она положила гранату в потёртую хозяйственную сумку и занялась ужином. Вечером к ним пришли соседи. Олег Викторов, достаточно обеспеченный человек, недавно женился.
- Нахожусь на седьмом небе от счастья! - заявил он с порога.
Молодая жена, которую звали Зина, была хороша собой, и Олег хорохорился, как петух. Он стал хвастаться своей командировкой:
- Есть такая банановая республика в Латинской Америке. Любо-дорого было наблюдать, как нас готовили к командировке. Приказали отпустить усы. Мы даже ходили в солярий в санчасти загорать, испанский учили, латиноамериканцами нас хотели сделать.
- Для чего? - не понял Николай.
- Чтоб ЦРУ ничего не узнало... - зачем-то прошептал Олег. - Так что я провёл там год с небольшим, будто в раю побывал…
Сушко задал только один вопрос:
- Олег, а испанский-то ты выучил?
- Конечно.
- А скажи что-нибудь.
Викторов выдал заграничную фразу, все с уважением на него посмотрели.
- А по-русски это как будет? - робко поинтересовалась Галина.
- Сколько стоит эта бутылка рома?
- А ещё что-нибудь знаешь?
- А нахрена мне это нужно, - удивился Олег, - этого было вполне достаточно…
Они посидели, выпили и Викторов сказал:
- Хорошо с вами, только я сегодня обещал съездить в гости к родителям жены в близлежащую деревню.
- У нас там старая дача… - вставила хвастливая Зиночка.
Соседи находились в приподнятом душевном состоянии, и Галина сказала:
- Раз обещал - деваться некуда, нужно ехать.
- А как же Костя? - супруг вспомнил о сыне.
- Он же спит давно…
Поехали все вместе. Как водится, взяли с собой гостинцы, экзотические фрукты, ну и пару бутылок самого лучшего коньяка.
- Один раз живём! - рисанулся хмельной Олег.
В деревне их с нетерпением встречали родственники Зиночки с варёной картошкой и баяном. Веселье затянулось за полночь, был выпит коньяк, тесть Викторова, чтобы не ударить в грязь лицом, выкатил бадью самогона.
- Мне же завтра за руль? - ужаснулся Сушко и отказался от добавки.
Тесть не обиделся и принялся рассказывать:
- Мы храним свои картофельные запасы как мыши: в земле вырываем нору, над ней возводим крышу и сверху засыпаем землёй, чтобы картошка благополучно перезимовала. Роем норы на колхозной земле, чтобы не занимать свою, а от чужих людей закрываем на большие амбарные замки. Петровичу сильно не повезло, землю под нору ему выделили около железнодорожной станции. А на станции стоит пивной ларёк. Народ у нас, как известно, добрый, и просто так облегчаться ему неинтересно. «Смогу ли я после трёх «ершей» попасть аккурат в замочную скважину?» - думал каждый из любителей пива. Петровича это сильно злило, особенно зимой. Он ругался, и в драку лез, но за всеми ведь не уследишь. Осточертело ему в конец, взял он фазу на двести двадцать вольт и закоротил её на замок.
- Ловко! - восхитился Николай.
- И что вы думаете, - закончил тесть, - хоть он электрошок снял через месяц, никогда проблем с замком у него больше не было.
- А вы говорите, собака Павлова! - засмеялся зять.
Они выпили ещё, и Олег отвёз семейство Сушко назад. Он был изрядно пьян, но ему и море было по колено. Перед отъездом Николай согласился утром забрать тестя в город.
- Мне в понедельник нужно в больницу, - веско сказал он, - а Олег тут ещё неделю проторчит…
- Медовый месяц! - заржал пьяный Викторов и обнял смущённую жену.
На следующий день они выехали часов в десять. Николай хорошо выспался, но перегар после вчерашней пьянки присутствовал. Они просёлочной дорогой добрались до нужной деревни.
- Только как нам ехать мимо поста ГАИ?! - высказал сомнение Сушко.
- Они местных не тормозят! - категорично заявил тесть.
Он сел рядом с водителем показывать дорогу до трассы. Они благополучно проехали пост, как из засады выскочил одинокий гаишник с волшебной палочкой. Попутчик предложил:
- Давай проскочим, типа - не видели, у него всё равно транспорта нет.
Поехали дальше и увидели, что их догоняет трехколёсный мотоцикл.
- Видимо, тот в кустах был спрятан... - тесть предложил Николаю: - Давай отрывайся метров на пятьсот, а потом мы свернём на просёлочную дорогу, я тута все дороги знаю, всю жисть на рыбалку езжу, и по просёлочной дороге мы оторвёмся от гаишника.
Летели они километров под сто, оторвались изрядно, уже и не видно мотоцикла. Тесть скомандовал:
- Приготовься, сейчас будет поворот… так, давай - резко.
Николай на огромной скорости повернул на второстепенную дорогу и аккуратно въехал между двух берёз. Они так удачно зажали машину с двух сторон, что они даже выйти из неё не смогли.
- Попались! - охнула испуганная Галина.
Так и дождались молодого гаишника. Тот понятно смеялся минут пять.
- Ваши документы, - а принюхавшись, добавил: - Ага, нетрезвое состояние!
Галина кое-как выбралась из салона и начала упрашивать гаишника не наказывать их очень сильно.
- Картина маслом, - угорал он, - кому расскажи, не поверят - на мотоцикле задержал машину.
Николаю было совершенно не смешно, ведь машину помяли, права отнимут. Он с небольшой обидой спросил тестя Олега:
- Что же ты, Михалыч, говорил, что здесь всю жизнь ездил за рыбой.
- Да, - честно ответил тесть, - ездил, но на велосипеде…
Галина так разволновалась, что даже заплакала. Она засунула руку в сумку в поисках носового платка, а вытащила гранату.
- Что это такое? - напрягся гаишник.
- Граната! - ответила она и легкомысленно помахала бомбой замедленного действия перед его носом.
- Что вы собираетесь с ней делать?
- В военкомат везём, - вдруг ожил Сушко, - поэтому и спешили так…
- А может, вы её себе заберёте? - поинтересовался Михалыч.
У работника ГАИ мгновенно пропал интерес к злостным нарушителям общественного порядка.
- Везите в военкомат! - торопливо заявил он. - Счастливого пути.
Гаишник быстро уехал, а бедолаги пару часов потратили, чтобы вырваться из берёзового плена. Потом поехали домой. За несколько часов тряски в машине граната к счастью не взорвалась.
- Давай к военкомату! - настоятельно велела Галина. - Мне надоело таскать её в сумке…
Они поехали туда, но их ждало разочарование. Воскресный вечер - естественно военкомат не работал, поэтому гранату взяли домой.
- Утром по пути на работу занесу, куда следует... - сказала жена.
- На меня можешь не рассчитывать, - нашёлся сообразительный супруг, - мне к семи на работу.
Они высадили Михалыча, добрались до дома. Ночь семейство Сушко провели неспокойно, попробуй, усни, когда на кухне лежит бомба. В понедельник утром муж сбежал, не позавтракав, а Галя пошла в военкомат.
- Вот горе-то, какое! - запричитала она перед закрытой дверью, - он работает с девяти часов, а мне на работу к восьми.
Пришлось пойти на работу с гранатой, а по дороге ей попалась дежурная часть милиции.
- Очень кстати! - подумала мудрая женщина и зашла в милицию.
Она гордо выложила опасную находку перед дежурным милиционерам.
- Что это?! - опешил молодой сержант.
- Вот, нашла, - ответила Галя, - несла в военкомат, но там закрыто…
- А нам она зачем? - удивился лейтенант.
- Заберите и обезвредьте.
Два доблестных стража порядка спрятались за дверцы сейфа и бесстрашно завопили:
- Тётка! Неси эту фигню в военкомат, мы такими делами не занимаемся!
- С милицией не поспоришь! - вздохнув, Сушко убрала гранату в сумку и пошла на завод.
Она внедрилась в людской ручеёк, который стекал в могучую реку, вливающуюся в проходную завода.
- В перерыв сбегаю в военкомат! - смело решила она.
Не дойдя до проходной метров двести, женщина опомнилась.
- Нехорошо гранату на завод нести, - запоздало подумала Галина, - да и охрана периодически сумки проверяет… Неудобно может получиться, завод-то оборонный - не поймут меня, ой не поймут!
Сушко остановилась на секунду и украдкой спрятала железку в кусты, росшие неподалёку.
- Авось никто не найдёт! - понадеялась она. - А то рядом поликлиника, жилой дом и детская площадка с песочницей...
Прошла Галина на работу благополучно. Часам к девяти коллеги решили чаю попить. Неожиданно для себя, она всё рассказала о гранате.
- А где она теперь? - спросил кто-то.
- По-прежнему лежит в кустах…
Все зашумели, начали предлагать пути выхода из кризиса. Вместе с Галиной работала мать Ивана Казарцева, чей муж работал в КГБ. Все попросили её:
- Звони мужу, пусть «гэбэшники» гранату ищут сами и обезвреживают.
Так и сделали, особисты гранату быстро обезвредили. Ментам дежурным обещали пистон вставить, а вот Сушко не то, что именными часами не наградили - спасибо даже не сказали...
- Где справедливость? - наигранно возмущался Николай. - Мы, можно сказать жизнью рисковали, чтобы людей спасти, а они к нам так отнеслись…
Единственной наградой для него было то, что Галина бросила заниматься вредным огурцеводством.
- Мало ли что мы ещё в земле найдём! - заявила она и была, как обычно права.
Аисты
XII фестиваль молодёжи и студентов проходил в столице СССР с конца июля и до начала августа 1985 года. Праздничную Москву посетило около тридцати тысяч человек почти из всех стран планеты. Эмблемой фестиваля был выбран радужный цветок с белым голубем мира. Политическая цель фестиваля заключалась в исправлении негативного образа СССР в глазах мировой общественности, создание позитивного впечатления о первом в мире социалистическом государстве.
Имидж воинственного Советского Союза был основательно подорван вводом войск в соседний Афганистан. Именно в этом году произошло крупнейшее восстание советских военнопленных в лагере кишлака Бадабер в Пакистане.
После спешного перевода из аэродромного взвода охраны Сергей Тарасенко попал служить в стрелковый батальон под Кандагаром. Накануне там случился позорный случай - прапорщик Косюк при помощи земляка сержанта Ивана Мощенко продал моджахедам цинковую коробку с патронами к автомату АКМ.
- Кто же нас заложил? - мучился подозрениями прапорщик.
Он знал, что это работа вредных особистов дивизии. Начал раскручиваться тяжёлый маховик советско-военного справедливого возмездия. Для начала прапорщика решено было заклеймить позором на суде офицерской чести.
- Пропесочьте его по полной программе! - приказал командир полка.
Замполит полка всех офицеров и прапорщиков собрал в клубе, который представлял собой огромную палатку с задранными от жары краями, и первым стал костерить, на чём свет стоит попавшегося продавца.
- В то время, когда советские солдаты выполняют священный долг интернациональной помощи афганскому народу, - вдохновенно вещал он, - находятся некоторые сомнительные личности…
В таком духе замполит продолжал минут двадцать. Затем, с гораздо меньшим энтузиазмом и по бумажке, выступили назначенные товарищи и друзья Косюка. В заключение обвиняемый получил возможность выступить с последним словом.
- Всё как в настоящем суде… - шептались присутствующие.
Командир батальона сорокалетний рязанский мужик по фамилии Сазонов, также присутствовавший на суде, всё это время мрачно
молчал, думая о пятне, которое ляжет на батальон.
- Академия из-за этого пятна может накрыться медной крышкой… - мучился коренастый майор.
Красный от жары и волнения прапорщик поднялся и стал, как мог, защищать себя. Он не стал вспоминать о своём тяжёлом детстве, о маме-старушке, двух детях и трёх племянниках, не бил себя в грудь, утверждая:
- Бес попутал и больше не повторится!
Речь его была коротка и изящна.
- Так ведь, это... Товарищ подполковник... - сказал он, обращаясь к замполиту полка. - Я ведь им патроны... варёные продал.
Лицо командира батальона просветлело. Появился свет в конце тоннеля.
Дальнейшее разбирательство показало, что Косюк и сержант Мощенко в день перед сделкой что-то очень долго варили в большой кастрюле на электроплитке. Нашлись и свидетели.
- Они мне замутили что-то про холодец… - сказал старший сержант Халилов.
Привели в качестве эксперта, заспанного после наряда начхима.
Тот долго въезжал, о чём собственно речь. Но, поняв суть вопроса и поправив очки, объяснил:
- Э-э… При длительном кипячении патронов, то незначительное количество воды, которое находится в воздухе, обязательно присутствующем в патроне для прохождения реакции возгорания, переходит из газообразного состояния в жидкое, что приводит к потере необходимых кондиций пороха в патроне, необходимых для его воспламенения, по причине чего...
- Короче, стрелять не будет?! - не выдержав, перебил Сазонов, и, получив утвердительный ответ, подумал: - Умный, гад, наверное, академию
закончил...
Приговор суда был суров, но справедлив:
- За опасные и не согласованные с командованием полка диверсионные действия объявить прапорщику Косюку о неполном служебном соответствии с досрочным прерыванием командировки в ОКСВА.
В итоге все оказались в выигрыше.
- Прапора отправлю в Союз! - думал удовлетворённый командир батальона, уходя из клуба. - Замполиту, чтоб не выпендривался, напомню о его официантке, а особисту рот закрою орденом Красной Звезды! И волки сыты, и овцы целы. Так что - держись, академия, прорвёмся…
Из толпы офицеров и прапорщиков, покидающих клуб, раздался насмешливый голос, обращённый к осуждённому, но довольному отъездом на Родину Косюку:
- Слышь, а, чтобы автомат не стрелял, его что - зажарить надо?!
В горячем афганском воздухе раздался общий хохот... Сержанта Мощенко разжаловали до рядового, и он был приставлен наставником к недавно прибывшему Тарасенко.
- На «дембель» всё равно уйдём вместе… - Иван посвятил новичка в хитросплетения отношений советских солдат с местным населением.
Местные воины Аллаха «душманы» по терминологии советской пропаганды, «шурави», то есть русских, не трогали. Те соответственно тоже отвечали похвальным миролюбием. Помаленьку торговали друг с другом, всё лучше, чем стрелять.
- Торговать - лучше, чем воевать! - часто шутил их комбат при разговоре с главным полевым командиром провинции, которого звали Ахмет.
- Аллах Акбар! - Ахмет закрывал лицо ладонями, как бы подтверждая, что русский изрекает истину.
Афганцы загоняли шмотки, травку, бытовую аппаратуру. Получали в обмен лекарства, бензин и другие, нужные в хозяйстве вещи. Командир батальона общался с Ахметом запросто:
- Есть разговор.
- Говори, дорогой.
- Хочу оправить на родину «видики», - озвучивал своё желание капитан, - моя жена давно мечтает смотреть американские фильмы.
- Нет проблем, дорогой! - ответил хозяин района.
- Подкинь солярки...
Ахмет всегда, по закрытому каналу, предупреждал комбата о гастролёрах. Так назывались моджахеды, которых гнали из Пакистана американские доллары. Непримиримые боевики, отрабатывая деньги, совершали громкие диверсии, эхо от которых докатывалось до Вашингтона.
- С такими не договоришься. - Ахмет предупреждал русского комбата, чтобы тот в ответ не сжёг окрестные кишлаки.
- Спасибо дорогой!
Когда же из штаба приходил приказ об операции на землях Ахмета, Сазонов тоже не усердствовал, а чаще просто бездействовал. Так продолжалось уже немало лет, и негласного перемирия никто не хотел нарушать. Так что первый месяц прошёл для «Арамиса» тихо и спокойно.
- Салям алейкум, Николай! - приветствовал Ахмет русского майора на радиочастоте, известной только им двоим.
- Алейкум ассалям! - как положено, ответил тот.
- Как жизнь? - Ахмет прилично выучил русский язык. - Жаль, что ты не смог побывать на моей свадьбе.
Ахмет недавно взял третьей женой молоденькую девушку по имени Нимбола и очень гордился этим. Досталась она ему согласно традиции бадал хистал, как компенсация за убитого родственника Ахмета. В голосе комбата слышалось искреннее сожаление, ему доводилось присутствовать на обильных праздниках местного авторитета:
- Поздравляю! Извини, что не смог вырваться.
- Понимаю.
- Дел много навалилось...
- Боюсь, их станет больше.
Затвердевший голос полевого командира выделил главное в беседе:
- Что-то случилось?
- Жди гостей...
Сазонов помолчал мгновение, переваривая услышанное. В мозгу молниеносно прокручивались различные варианты развития событий:
- Спасибо, будем готовиться.
- Бисмаллах! - традиционно попрощался Ахмет. - Помни, я предупредил.
- На всё воля божья, - закончил задумавшийся майор. - Я запомню!
Гостями оказались гастролёры, по слухам солдатского радио, навербованные в Испании. Носили они странное прозвище «Чёрные аисты».
- Чёрные это понятно, так как одеты в тёмную униформу, - гадал Мощенко, - но почему аисты?
- Может у мусульман эта птица крутая? - высказал догадку Сергей.
- Крутой у испанцев футбол и коррида... - осадил его Халилов. - Что они забыли в стране далёкой от их родины, как Луна от Солнца?
Испанцы уже наделали много шума в окрестностях и на них бросили спецназ. Батальону рядового Тарасенко было поручено содействовать в уничтожении «пернатых».
- Обнаглели гады! - ругнулся раздражённый комбат.
Произошло несколько боевых столкновений, результатами, которых стали два разрушенных кишлака и одиннадцать «двухсотых» в Союз.
- Иногда в них отправляют контрабанду, - шепнул разжалованный сержант, - но чаще трупы молодых ребят, ничего в жизни не нюхавших кроме запаха пороха и смерти.
Так они разговаривали, загружая в машину цинковые гробы, для последнего полёта на равнодушную Родину. На следующий день под «ковровым» обстрелом советскими «градами» случайно погибла Нимбола.
- Вай, комбат, плохо... - Ахмет обозлился и дал «чёрным аистам» проводника из местных. - Видит Аллах, я не хотел бойни.
В ответ советское командование решило раз и навсегда покончить с обнаглевшими «птицами». Была разработана секретная операция, в которой батальон майора должен был сыграть не самую последнюю роль. Но то ли у «духов» разведка была на уровне ГРУ, то ли случилась банальная утечка информации, в общем, маршевая колонна батальона попала в засаду.
- Резать будем! - обрадовались «душманы».
Она была устроена по всем правилам военного искусства, хотя афганцы книг не читали и в военных академиях не учились. Просто они как их предки сотни лет назад, ждали врагов в узком, глубоком ущелье. По разным сторонам бывшего русла давно высохшей реки, в верхних точках, уютно расположились их лучшие стрелки. Как только лязгающая колонна втянулась в ловушку, начался огненный ад.
- Откуда они взялись? - ужаснулся впечатлительный «Арамис». - Минуту назад дорога была свободной...
Гранатомётчики наёмников сожгли идущий первым БТР механика-водителя Халилова. Со всех сторон на бойцов посыпался смертоносный град, по непрочной броне настойчиво застучали злобные пули.
- Вашу мать стреляйте!.. Огонь, огонь! - командир батальона матами сгонял бойцов с машин, заставляя впавших в ступор солдат стрелять в ответ. - Пропадём же задаром...
- Куда стрелять то? - крутил головой Сергей.
В этот самый момент он заметил свою смерть. Увидел её не в классическом образе женщины в плаще и с косой, а в виде бородатого мужика с гранатомётом на плече. Тот целился в последнюю машину колонны, а как виделось ему прямо в глаза.
- Мать твою! - он стоял в гулком чреве раскалённого «бэтээра» и судорожно поворачивая пулемётную башенку боевой машины, случайно выхватил изготовившегося к выстрелу «душмана».
Ещё одна секунда и обрадованная свободой возбуждённая граната, оставляя след, как комета Галлея, рванётся к нему. Эта секунда растянулась для него почти в бесконечность. Время и жизнь вокруг для него остановились, словно умерли.
- Капец! - окончательно решил он.
Прошлое, настоящее и будущее, вопреки всем научным законам соединилось в одно мгновение, стали доступны все сразу. Тарасенко видел всё вокруг как бы в замедленном, киношном просмотре.
- Кому рассказать не поверят! - не вовремя подумалось ему.
С удивлением он узнал в руках у стрелявшего советский гранатомёт «муха». Увидел до половины оторванный карман на грязной, камуфляжной куртке явно нервничавшего стрелка.
- Как дома побывал… - перед его глазами пронеслись улочки городка.
Промелькнуло здание завода, где он целый год волындался до призыва в армию. Мать тогда часто упрекала его в нежелании учиться, а сейчас привиделась рядом.
- Хочешь, можешь протянуть руку и дотронешься…
- Ой, сердце схватило! - в этот миг женщина прижала к груди правую руку, с зажатым в ладони кухонным ножом.
Мама замерла истуканом на кухне его родного дома, в ощущении неосознанной беды. Застыла Марина Сапего, которая в иной реальности могла родить ему сына. Вся его жизнь, прошлая и будущая, вместилась в одну тягучую секунду...
- Ни фига себе! - «Арамис» испугался по-настоящему.
Нет не смерти, ведь пока мы живём невозможно понять, что это такое. А уже после смерти это становится неважным. К тому же он был молод и как всё молодое, уверен в бесконечности жизни. Испугался наш друг предопределённости...
- Неужели ничего нельзя изменить? - ужаснулся он пугающей догадке. - И всё за тебя уже решил кто-то...
Как будто жизнь литерный поезд, мчащийся от одной станции к другой. По блестящим рельсам судьбы и строгому расписанию. А сам человек всего лишь наивный пассажир, который не может никуда свернуть, поэтому он не в силах предотвратить надвигающуюся катастрофу...
- Нет, - выругался Сергей, увидев своё возможное будущее, и закричал: - Я не хочуууууууу!
Он закрыл глаза и побелевшими от напряжения пальцами, до упора вдавил гашетку крупнокалиберного пулемёта ПКВТ. Суеверно не открывал их, пока не расстрелял весь боекомплект. А когда открыл, на том месте, где стоял боевик с роковым гранатомётом, плавились и отекали красные камни.
- Хрен вам! - выдохнул он, и жизнь обрела привычную скорость.
Ожившая мать, тяжело вздохнув, высыпала в кастрюлю, нашинкованную для наваристого борща капусту. Девушка Марина вышла из кинотеатра в компании нескольких весёлых ребят и, подпрыгивая от нетерпения, направилась на вечерние танцы.
- Что взяли? - комбат Сазонов в горячке боя выпустил ненужные автоматные очереди в след уходящим «духам». - Вот вам подарок...
Потом он долго тряс невысокого Тарасенко в радостном возбуждении возвращения к жизни.
- Ты понимаешь, что сделал? - перекрикивал он эхо прошедшего боя. - Если бы они сожгли последний «бэтээр», то нас бы не выпустили!
- Точняк, - сказал нервно куривший Мощенко. - Чудом отскочили...
Сергей пока ничего не понимал, в его голове протяжно и нудно гудело от нескончаемых выстрелов. Он ошалело мотал раздувшейся башкой, с прилипшими ко лбу потными, русыми волосами.
- Ничего не помню... - честно признался «Арамис».
Адская смесь тошнотворных запахов, из немыслимой комбинации сгоревшего пороха, крови и свежего ветра кружила голову. Комбату было плевать на его молчание, главное, что они с потерями, но вырвались из ловушки.
- Ну, молодец, герой, - кричал рано поседевший майор. - Сразу пишу представление на «звёздочку», заслужил боец!
- Спасибо! - совершенно не по Уставу ответил Сергей.
Потом были обычные заботы после кровавого боя, перевязка раненых, погрузка убитых.
- Мы можем жить с достоинством, - сказал ему усталый военврач, - но не можем с ним умереть.
- Это почему? - с подозрением спросил он.
- Умирать всегда приходится в дерьме и муках...
Выполняя тяжёлую привычную работу, Тарасенко напряжённо думал:
- Не может быть, чтобы случайно такое со мной произошло!.. Значит, я должен изменить что-то в своей жизни. Теперь я не буду просто ехать пассажиром по кем-то проложенной колее судьбы. Нет!.. Я буду сам выбирать свои направления...
продолжение http://www.proza.ru/2011/05/28/40