Независимый человек делает то, что нужно. Зависимый - то, что умеет или привык.
И за это своё умеемое или привычное он держится со сверхценной одержимостью.
Если есть любовь - не возникает выбора.
Могилевский Рубен Владимирович
ХАЛОДНАЯ ПАСТЕЛЬ
(эротико - публистические хроники)
Основано на реальных событиях, ряд событий изъято личной цензурой. Любые совпадения имён и фамилий случайны. Совпадения по месту, времени – нет. Посвящается постельным принадлежностям.
Вместо предисловия
Однажды, дожив до определённого возраста, начинаешь думать, что всё про всех и вся знаешь и никакая из историй не может быть новой и ни одна не в состоянии тебя удивить. Как вдруг, наступает тот самый «вдруг» и жизнь выбрасывает такое коленце, что ты сам от удивления садишься на попу и думаешь, да, нет вот это то со мной не могло произойти, это сон какой то, сейчас проснусь.
Воскресение
Москва,29 июля 2012, воскресенье, утро. Он спит. Ну как то положено людям ночью ложиться спать и вставать поутру. Именно потому он дома, в своей постели, потому как вчера надо было заснуть, он лёг и провалился в морок, просто мозг в какой то момент чик и щёлкнул тумблером переведя организм в состояние нет, не покоя-stand by. Сердце барабанной дробью забилось в грудной клетке, прошлось куда то вверх, гулко ударило колоколом в ушах бум-бум и встало. Его подбросило с постели, и неведомая сила посадила. Он крутнул головой разодрал глаза и лёгкие сделали пфуф с шумом выбрасывая воздух, сердце встрепенулось, ударило и снова пошло начиная с колокольного единичного бум в ушах, постепенно опускаясь туда, где ему и положено быть – в грудь. Он сел. Катя – не то имя, не то образ. Он потянулся к телефону, нажал кнопку домой – 5:23 сказала Nokia. Он ухмыльнулся – можно было не смотреть. Он давно так встаёт, правда, обычно по субботам, а сегодня воскресенье. Он знал, что уже не уснёт. Бронхи сузились до маленького свистка и через них воздух со свистом вползал и сипло вырывался наружу. Курить. Надо закурить. Он встал, пошатнулся, ступая на ещё немые ноги, взглянул на балкон. На балконе валялась пачка, из которой торчал бычок – пусто. Продолжая задыхаться он натянул майку, шорты и не умываясь шагнул за порог. Походкой человека с похмелья он волочил себя к ларьку. Просунув в прорезь оконца 100 рублёвый билет, бросил: Давыдов белый,-на пожалуйста не хватило воздуха. Спящая ларёчница тюрского происхождения подняла помятое заспанное лицо: «Толстий?». – Да, толстый! Он схватил пачку и руками – крюками хватал не податливую упаковку, направляясь назад к дому. В спину неслось: «сидачу забил». Он шёл и рвал упаковку не гнущимися пальцами, как будто там лежало спасенье. У подъезда, на лавке сидела дворничиха в резиновых шлёпках на смуглую ногу в рыжей жилетке униформы поверх футболки и в трениках. Она уже выполнила часть работы и перед подъездом стояла тележка с огромным ведром, куда были перемещены остатки субботней ночи: многочисленные пивные банки, бутылки, пакетики из-под семечек и прочего на заесть. Удобно расположившись в соседстве с метлой, она что то голосом встревоженной индюшки лопотала в точно такой же Nokia как у него. Он плюхнулся рядом, наконец выковырял целую сигарету, переломав в труху соседние, чиркнул зажигалкой, втянул отраву по самый предел своих лёгких, выдохнул как будто хотел надуть не шарик, но целый воздушный шар. Ещё одна затяжка и боль ожога в пальцах окончательно вернула его из морока ночи в мир, в котором было множество света, звуков, запахов и цвета. Он швырнул обжигающий бычок в дворницкое ведро, как некогда Арвидас Сабонис бросал трёхочковый. Достал ещё сигарету, затянулся спокойной затяжкой и крутнул головой вправо. Дворничиха, увидев его глаза, подскочила, хватая метлу и верёвку тележки с ведром, аллюром унеслась к соседнему дому. Он полез в карман и достал мобильник, щёлк, щёлк , меню сообщений – пусто. А чего ты ждал? – пронеслась мысль. – действительно, чего я ждал уже третий год? – ответила другая мысль. Время 5:30, ещё 3,5 часа до встречи с приятелем, которому обещано помочь с переездом. Он поднял себя с лавки и побрёл к прудам. Умные говорили – надо двигаться. Он как пони шёл по кругу пруда и время от времени, дёргал кнопки телефона. Вот уже встала, умылась, актимель, поедет домой, щёлк, щёлк, сообщения – пусто. Круг, ещё круг, круг. У пруда рассаживаются рыбаки, раскладывая не хитрый завтрак: чипсы и пару банок пива. Он подошёл и на корточки присел рядом с одним: клюёт? – О, браток! Смотрю вчера было весело? –Ага, обхохочешься… - Ты это, на, поправься, ты себя в зеркало видел? И протянул пиво. – Не, спасибо, брат, не пил вчера. – Тем более, на, держи, я на утро пожадничал и взял две, хватай холодненькое ещё! – Спасибо, я так посижу, ладно? Рыбак как то на удивление часто стал таскать рыбёх: карась, бычок, бычок, ещё, карась. Что то несёт про реку не то Икшу, не то выкшу, где они с пацанами не то были за рыбой, не то за просто попить и вот там, они каждое утро выглядели как и он пока пивка не дёрнут. Рыбак что то ещё лил в податливые уши, а он сидел и говорил: угу. Потом он встал: пора. Рыбак: ты приходи, я тут в отпуске и здесь каждое утро, с тобой приятно поболтать. –Непременно – сказал он и пошёл к дому. Ключи, документы, что то ещё? А вот, кофе можно дёрнуть. Он поставил кофе на плиту и уставился в окно на ворону, сидящую на дереве у окна. Ворона, переступая лапами крутила головой и тоже разглядывала того, что для неё за окном. Кар-Кар – заорала ворона и подпрыгнула на ветке. – Чего кар, зараза, разбудишь всех! Пшшш, предательски кофе залило газ, растекаясь и тут же застывая на плите. Блин! Так, тряпка,- вытирать. Так, ехать, что то забыл. Ключи, документы – на месте. А что? Кар-Кар-Кар – ворона хлопнула крыльями и улетела прочь. Точно, я ж кофе пью по утрам. У-бррр,- ёжась и тряся сонной головой, вошла Света: – Кофе убежало? К Денису? – Да, ты чё не спишь? – Я лягу, тут ворона, ладно? – Спи.
Дверь, ещё дверь, дверь машины – хлоп,- поехали. На навигаторе адрес на ходу. Автопилот. Мысли медленным варевом ползут в голове. Газ, тормоз, светофор. Пикет ГАИ: здрасте, как мы себя чувствуем? – Спасибо. –Спасибо, что? – Спасибо, ничего! –Пойдёмте, дуним! – Надо? – Отказ – под протокол! – Ну, надо, так надо! – Дуйте! – Пфу! – Так, что за ..? Щёлк, щёлк. – Так, ещё разок и продолжительней! – ПФУУУУ! –Так, нормально? – Вы не здоровы? – Это вам прибор показал? – В зеркало взгляните. Вы управлять можете? – Да, я всё могу… почти…мог - Осторожней.. пожалуйста.. на дороге! – Права отдай! Приехал, навигатор пустым голосом: через 50 м поворот налево и вы достигнете вашу цель! – Хорошо бы достигнуть цель! Во дворе гордые столбики часовыми не пускают проехать к подъезду. Так, попробуем отсюда – тоже самое. Блин! Он, что домой на вертолёте летает – где проезд? Он тыкает в меню номер мобилы Дениса: - Алло, привет! Деня, я чё то проехать к дому не могу. Где дырка? – Привет! Какая дырка? – Любая! Чтоб к подъезду попасть! – А-а-а-а, ви в этом смисле? – Да, День, сегодня я в этом смысле! – У нас тут не просто. Рядом с тобой ГАИ. Ты где то рядом паркуйся, я через полчаса не раньше подъеду – наберу тебя. Вместе заедем, ок? – Изумительно, жду! Так, где тут парковаться? Остановка запрещена, и здесь, и здесь. Парковка только для сотрудников МОТОТЭР. Ладно, годится. Припарковался. Телефон, щёлк, щёлк – пусто. Сигарета. Прикуриватель. Вместо прикуривателя включил неделю молчавшее радио. – Катюша! – проорало радио. – О, господи, что это? – вздрогнул он. – Радиостанция Серебряный Дождь, театр у микрофона по воскресеньям, Лев Николаевич Толстой, «Воскресенье»…. Бла, бла, бла, слушайте нас… после рекламы – ответило радио. - А, ну понятно! – Чего тут не понять? Я с радио разговариваю и оно мне отвечает, эт, нормально. Каначикова дача по тебе плачет! Так, и что нам скажет толстий, тот, что Лев Николаевич? А Толстой хорошо поставленным голосом актёра времён развитого социализма продолжал отчитывать сцену, где Катюша бежала к поезду, в котором её любовь возвращалась в Петербург. Слушал. Слушал. ДРРРР- зазвенел мобильник. – Так, вижу тебя! Круто ты припаркаван! Ты меня видишь, мы справа? – Деня с супругой махали руками в машине. – Да, вижу, иду за тобой! – плык, отбой. Приехали. – Как дела? О, я смотрю день банкира вчера удался? – Да, вчера был тот ещё денёк! – Лёва, это, может в машине посидишь, а я потаскаю коробки? Чё то ты зеленоватый в синеву, хи-хи! – прохихикал Денис и подмигнул. – Да, нет, буду таскать. Тебе нужен был потаскун, вызывали? Вот я и пришёл, пошли! Таскаем коробки. Денис: я тут, это, как говорится, пользуясь случаем, хочу так сказать поговорить. Ты не против, потом поболтать? – День, да болтай, раз надо! – Да, мне твой совет, так сказать, бывалого нужен. – Ручку, бумагу прихватил или на диктофон запишешь? Боюсь, ничего нового не открою. Потаскали, загрузили, отвезли, разгрузили, подняли. Денис: тут Маша пока приберётся, а мы во дворе покурим, а потом чайку, гуд?- Гуд! - Я, это, вот чего. Ты, со Светкой и с другими как? Ну, ты понял? – Естественно, я понял. Только не с другими, а с другой, вот уж третий год как продолжается… Закончилось, уже вернее сказать. – Что закончилось? Со Светкой или с этой, не помню, говорил ли ты имя? –Честно? Я вообще не припомню, когда тебя слышал до того как ты попросил коробки поносить. И когда ж сказать тебе про неё успел? – Ну, помнишь, я к тебе в ноябре заезжал денег отдать и мы мой квартирный вопрос обсуждали? – Квартирный, помню, а про неё – не помню, не важно. Ты появляешься раз в полгода и вдруг тебе интересно «про неё»? – Ну, я это, хотел, не совсем, скорее про себя, понимаешь, мы тут с Машей… - Ладно, давай так: я слушаю – ты рассказываешь, потом – наоборот. – Ага, смотри… Ну ты знаешь, мы женаты и всё такое. И как то оно. Знаешь? – Нет, не знаю – развёл он плечами. -Ты, к телу ближе. – Так, вот не всегда у нас хорошо и не только секс, но и разговариваем как то всё больше - ругаемся, а так изо дня в день от отпуска к отпуску живём, ну, как пассажиры трамвая. Вроде и едем в одном направлении, а поговорить не о чём. Понимаешь? – Да, бывает и так. – А у вас? – У вас это вы, сударь, какой периметр имеете в виду? И потом, давай сначала ты закончишь. – Ну, вот у тебя любовница… А как при этом жена? – Блин, чё ты тень на плетень! Жена при этом никак! Есть я и она, а есть я и жена, понятно? А при жене дети, а там учебники, завтраки, каникулы, продукты… А при ней.. при ней.. яйца мне крутит.. крутила. Блин, давай тематику определим. Тебе мой жизненный опыт интересен и ты ждёшь пересказ событийного ряда или ты будешь про себя рассказывать и совет просить? Если про меня, то скажи с какого года начать повествование, понятно? – Чё то ты напряжён, случилось чего? – Денис, да жизнь случилась, обыкновенная жизнь. Ушла она, если тебе это столь необходимо. – Ааааа, а я смотрю, ты как то не в форме. Ну, тогда, я чё ,в другой может раз? – Да, забей! Когда опять встретимся? Говори, чего хотел. – Ну, я это, тут, понимаешь, подумал, может мне тоже того, налево? Что скажешь? Может оно помогает? -Помогает, говоришь? Да, как тебе сказать? Помогает? Мешает? Как то, блин, и так и эдак и гораздо больше и ещё чуток. Ты с терминами как то разверни, налево – оно большое понятие, ёмкое… Кто то от жены в некуда – это налево. Кто то от жены к проституткам. Кто то по ****ям… я уж леберастов в расчёт не беру… Всё – налёво. Вас, друг мой, какой изгиб интересует? – О, я смотрю тебя отпускает! Юморишь! – Денис, вот мы с тобой одного года, учились вместе. Допустим, у тебя ментальность несколько другая. Вот знаю тебя хренову тучу лет, а к твоему скандинавскому характеру до сих пор не привык. Давай так. Я тогда сам, вроде дошло чё надо. Щаз опытом поделюсь. А ты сам думай. К проституткам ходил очень давно, тебе не советую, там как то не то чтобы как в туалете поезда антисанитарно, потом выйдешь и хуже, чем было до того. Работают они, понимаешь? Оно может в пятнадцать лишь бы кончить и хорошо бы было, а тебе 42 по осени уж стукнет – не наш вариант. Раза два был, потом-увольте. Потом три года таскался по клубам, да три или около того… - Во, во, расскажи в какие лучше ходить, чтоб на верочку. – Помолчи, я не закончил, вопросы потом. Что клубы? Да, без разницы, вся разница в размере чека, а девки – одно и тоже, к тому же, они кочуют из клуба в клуб, если не клюёт. Понятно, в шашлычной сложнее, но тоже клюёт. Я не про это. Вот, сначала как то есть вопрос в голове, а как попрёт после столь долгого перерыва ведь я по сути там с того кризиса если и был то по теме забухать и баста. Сначала ходил с кем то по клубам. Ну, то с целой толпой приятелей – вообще шансы стремятся к нулю. Потом втроём, вдвоём – раз на раз не приходится, то подстрелишь кого, а то и порожняк. Знаешь, тяжёлый случай: ты вроде как то понравился, а друг твой её подруге нет – и усё, проехали. Я потом в одиночку. И тут поперло, тока держись, я даже не поверил, думал кратковременный успех, ан нет. Вероятность 90 процентов, я б сказал, а то и выше, главное – не нажраться в хлам, а то приедешь до койки и уснёшь. Сначала засасывает, адреналин: О, вот, такая и какая и всё мне?!!! Причём, не ты снимаешь как в двадцать, но тебя – сами подходят, кто заговаривает, кто рядом попой трясёт, кто губки бантиком или волосы крутит – по разному знаки дают. Не знаю, как тебе сказать – неоном горит «хочу». Нет, полно барышень от 16 до 20 – к ним лучше не соваться, хотя, бывало узнаешь скока лет и уголовный кодекс вспоминаешь…. Они в основном потусить, а если трахаться, то ты можешь просто не дотянуть пока она на танцполе отскачет, они ж ещё с молодыми печёнками пьют как лошади, правда, потом засыпают в такси… Блин, да по разному. Основная категория – это от 22 до 35. Дальше тебе пока самому не интересно, а эти в самый раз. У всех «своя история» почему она здесь, но на выходе всё в койку сводится. Сначала ты не замечаешь, что есть ещё одна составляющая « а поговорить», в основном, когда ты ботинки на выход обуваешь, тебе чего то напоследок рассказать пытаются, два жанра: «вы козлы», «я вообще то не такая». Бывает тебе полжизни уже в такси расскажут, если повезёт в какое-нить Алтуфьевого ехать. Бывает, напротив, от такси и до ботинок кроме языка тел - вообще тишина, понятно, это самый лучший вариант. Потом ты – пока, она – пока, пока и всё. Бывало, пойдёшь по нужде, а это чуткое создание возьмёт твой телефон, себе наберёт – и телефончик в книжку. Вот это самая жопа! Потом как начнёт звонить или СМС слать, и не знаешь уже чё сказать, чтоб не дёргала. В году эдак 2005-м, в начале самом, Лариса была. Обычно имён не помню уже через минуту как узнал, а эта запомнилась. 22 года. Выше меня в полголовы, а на шпильках, ваще карликом себя рядом ощущаешь. Рыжая, не крашенная. Тихо улыбалась, за ухом поцеловал, она - потекла. Я ей: пора, поехали. Она – скорей поехали. Молча. Всё молча. Девка-огонь. Меня вштырело – дай телефон. Она бумажку – на. Через день позвонил: как дела? Ответ: чего вчера не позвонил, я ждала. Ну, как то здорово всё, феерия. За локоть возьмёшь, а она млеет, от любого прикосновения заходится. Меня понесло – каждый день, после работы к ней. Нет, уже не только постель, кино, парки, кабаки. Хотя в кино и парках - тоже, в кабаках – ни разу, правда. Даже в лодке на пруду… Блин. Потом как то она мне: я взрослая девочка, я всё понимаю, давай голову не морочить друг другу, определим формат. Я спрашиваю: в смысле? Отвечает: определим, что у нас без продолжений, только секс, а то похоже ты увлёкся и я тоже… Прикинь! Акселерация в одном взятом мозге! Как то я по началу даже обрадовался такой смышлёности, а потом какое то чувство, жуткое такое, как будто чужую жизнь взаймы, а проценты набегут и не отдать потом. Страшно, -наверное верное слово. Потом мои на юга потянулись, к маме моей. Я ночевать стал, своя зубная в стаканчик щётка и продукты из магазина после работы – к ней. Выходные на речку, шашлык-машлык. Как то сидим у неё дома, она по шампусику – вторая бутылка moёt, я – по коньячку, фрукты лопаем, болтаем обо всём и не о чём. Курить – на балкон. Стою и пошёл мыслительный процесс: это чё ж я такое делаю? Это чё ж с девочкой будет? Нет, вштыревает, вштыревает, но весь адреналин как от ворованного сыра, а как сыр перестанет быть ворованным – вкус не тот и опять по клубам? Это ж полный пипец, уйти к ней я стопудово не уйду, а когда сказать прощай? Она сзади босиком, в полотенце замоталась, подошла и тихо сзади обняла: чего, пора? Я спрашиваю: пора, чего пора? Отвечает: вот ты стоишь, а я тебя слышу, ты не парься, всё по честному, нам пора вопрос закрывать, скоро лету конец, мои - с дачи, твои тоже домой, надо закругляться, иначе беда потом, не разбежимся. А ты, Деня, представь, только что друг друга клубникой кормили, тока ржали как лошади. Нет, мысли то и раньше эти в голову мою ложились, только гнал я их – завтра будет видно, а пока. И вдруг «пора»!!! Да не я ей сказал, а она. В институтские годы я всегда первый говорил, а тут…. Я опешил: ты, что мысли читаешь? – Нет – отвечает, - чувствую, что нам обоим пора. Дальше, больше. Лариса: Лёва, можно только тебя попросить, не сегодня ладно, потом? Отвечаю: что ты говоришь, да я вообще никуда не уйду!!! Да, я решу вопросы, вопросов не будет. Она: у тебя не будет вопросов завтра, послезавтра, ещё какое то время не будет. А потом будут. И нет уверенности, что мы сможем на них ответить. Денис, ты когда – нибудь слышал, чтоб баба так говорила? Да, она все мысли мои из головы извлекла и теми же почти словами…. Ещё неделя, потом обыденно попрощались и всё. Денис: ну, ты ж помнишь, где она живёт. Может щаз, раз такое дело, ты освободился и к ней? – Я чё на зоне сидел?! Что значит освободился? Как был ты восторженный сопляк, так, похоже, и сдохнешь юнцом! Надо Машке сказать, чтоб долбанула тебя чем, может мозги как то встряхнутся… Я тебе для чего это рассказал? А если ты влюбишься, на третий заход пойдёшь? А самая жопа -если она влюбится, а ты нет. Я б тебе подумать посоветовал про «налево», вот к чему клоню. – А ви в этом смысле… И чё с 2005 потом ни с кем? Ты ж вроде ходил на дни банкира? – Да, вот ещё! Мозг, он штука изворотливая. Придумал выход: никаких долгих проектов, два, три раза, потом адьёс! И сам не сломаюсь и жизнь никому не испорчу. И понеслось… Кстати, года через полтора встретились, я там танцора сальсы пытался изобразить, здорово набрался и отжигал с малолеткой… А тут к барной стойке подошёл – она. Говорит: о привет! Смотрю, ищешь опять? Я отвечаю: ну да, оттягиваюсь просто, а если и ищу то приключений на жопу если только. А ты ищешь? Отвечает: конечно ищу, смотри кругом, здесь все ищут и сами не знают чего. А ты хорошо, если знаешь, зачем сюда пришёл. Ну как то так поговорили. Она за свой столик к мальчику, я – к девочке за свой. Ну, езжу по клубам, снимаю. Всё ничтяк. Разок, другой и: дорогая, всё уже было. Денис: в смысле? – Ха, вот и они: в смысле? В смысле таком добавлял я не понятливым вот всё, что было уже прошло и ничего другого, последовать не может, конец, финал, компренде? Какая бы барышня не была, лимит в три захода ни разу не превысил. А тут другая напасть. Нет, они всё время чё то мне рассказывали, даже доказывали, да я никогда не слушал: ага, да ну, вот-вот…. А тут может та случайная встреча в подкорку влезала, может ещё что и стал я слушать… Вот тут началось, я столько гавна в уши принял, не поверишь… Есть те, кто мужа ищут и обламываются который раз. Есть те, которые от мужа ищут. Есть те, которым просто в кайф и точка. Пожалуй, последний вариант – это по истине счастливый случай. Потрахались, всем спасибо – все сыты и довольны. Но это скорее 10 к одному или один к десяти, считай, как хочешь, у меня башка туго варит сегодня. Были варианты, когда на работе, у служебного входа ждали: ты не можешь со мной так поступить! Но и это не остановило. Чем душа успокоилась? Как то барышня сняла. Я зашёл в клуб после работы, тока коктейль взял, может отхлебнул два раза, как она: привет! Чё то скучно здесь, поехали ко мне. Нормально, едем. Живёт в центре, квартира – хоромы. Обставлена по богатому, нет, не вычурно и дорого, а именно со вкусом и дорого. Площадь, не знаю, квадратов 250, мне после хрущёвки – вообще аэродром. Секс, секс, много секса, часа в четыре, наверное,-в отруб. У меня внутренний будильник по субботам, я если не дома, то около пяти на ноги и домой. Проснулся, поцеловал, говорю: пора. Она заспанная: чё, телефончик дашь? А там фигня какая то, не знаю как сказать. На всех стенах фотки: она, он, дети двое маленьких. Ну как то не осознанно не хочу в этот дом ещё. Обычно замужние в гостиницу, а эта даже обсуждать не стала – домой. Короче, Склифасовсикй, не дал я телефона. Такого наговорила на последок про своего мужа, что меня вывернуло у подъезда, не буду пересказывать, как бы опять не блевануть. Я как представил себя на его месте, волосы на спине дыбом встали. Вот после неё – всё, по сей день, если в клуб, то виски пожрать и хорош. Наелся их исповедей, да и сам понял одно: есть разница физиологическая, кто повыше, кто покороче, худее, толще, умнее, глупее, но либо девки замуж пришли себя продать, либо какую то головную боль затрахать. Мне чё то расхотелось им быть помощником. Понимаешь, ты вроде своё пришёл добрать, а получается из тебя сок сосут, где тут энергией подзаряжаться? Это ж вампиризм в чистом виде и ты ровно затем туда собрался. Не, смотри, научишься эндорфин получать, так сказать, не взирая на – иди. Пойдёшь потрахаться, а тебе самому так мозг отрахают, что потом виски с коньяком как воду пить будешь не хмелея. Выбор по любому твой. Это аккурат к моему дню рождения произошло. Посидел, подумал, 38 лет и удивить то уже нечем, не торкает меня больше вся эта шняга. Перестал ходить. Теперь тезисно расскажу последний вариант, скорее с конца.
22 –е я вернулся, вернее в ночь на 23 июля я вернулся в Москву, неважно откуда, важно даже не куда, но к кому. Я вернулся к той, которая была той единственной и желанной начиная с февраля 2010 года, которая последние 10 дней каждые полчаса писала СМС: скучаю, жду, скучаю, считаю дни и снова - скучаю. Тогда, 23-го, понедельник, проспав часов эдак пять, я тихо встал и украдкой выполз из дома позвонить. 6 гудков прогудела Nokia, проспала - подумал я и дал отбой. Опаздывает? Светло, яркое солнце, уже припекало, хоть и было 9 утра, во дворе гуляли мамочки с колясками и редкие прохожие тащили пакеты из магазина, что там, за домом. Мы с ней уж пару раз расставались, щаз как бы ренесанс по сценарию. Звоню ещё раз, минут эдак через цать,-гудки. Сердце бум и споткнулось – чё то не то. Гуляю рядом с собаками и малышами, взад-вперёд. Какая то гадость щаз будет, спинным мозгом чую,-на работу человек всю жизнь к восьми или к двенадцати, но в понедельник обычно не дежурит (у нас народ дежурит по графику с 12-21). Догулял до 10-ти, в десять по любому уже ей вставать, даже если в ночное, звоню, считаю гудки: раз, два, три, четыре, пять…. Алло, привет! Щаз выйду, перезвоню. Отбой. Сел на качели, жду. Покачал на качельке себя, затем какого то настойчивого малыша, поболтал с его мамашей, тишина. 10-30 звоню – Ой, привет! Ты как почувствовал, я тока вот из лифта иду! Достали наши бараны из филиалов, опять косячат, пришлось объяснять как служебку писать. Фууух! Вот! – Ты чё такая как струна? Рабочая неделя тока начата, а ты по утру уже столь бодра и не весела. – Да, достало всё! Вот ты ушёл, а Кирилл теперь из себя начальника строит, а Надя ему и слова поперёк не скажет. Они меж собой до сих пор полномочия делят, а я одна только и работаю как папа Карло!!! – Ладно, утрясём как нибудь твою проблему. Я соскучился, приехал, считай сегодня под утро. Хочу тебя, сил нет никаких. У нас сегодня вторник? Денис перебивая: ты ж сказал, что в понедельник звонил, это что уже на следующий день, я не въехал? – Да, нет, это у нас с ней так свидание называется, если я говорю сегодня вторник?, а она говорит - ага, то вечером идём в гостиницу. Ну как то так повелось. – А, понятно, продолжай. Продолжаю. Отвечает: не, сегодня самый, что ни на есть понедельник,- у меня на вечер планы. – Ок, тогда во вторник вторник ? – Нет, во вторник у меня поход в кино, иду с подругой. – Погади, давай сверим часы, я говорил, что в Москве буду 22-го, край – 23 –го. Вчера написал, что выезжаю. Ты писала, что ждёшь. Это чё за такое кино, на которое билеты заранее покупают, да ещё и сдать их нельзя? Каннский фестиваль? Хрен с ним, может сегодняшние планы можно перенести, отложить. –Вот, ты всегда был эгоистом! Приехал откуда-то и сразу тебе вторник! А у меня значит и планов быть не может?!!! – Да, нет, может, смекаю, не маленький, мы уж давно договорились – ты в планировании свободна и не подотчётна. – Чё ты там смекаешь? Я тебе просто сказала, что должна время от времени встречаться с подругами и ориентироваться на их планы. А тут такой явился, не запылился – перенеси! – Пушистик, ты не пыхти, пожалуйста, я может с недосыпу чего не понял. Давай иначе сформулирую. И когда у нас вторник? – Не в понедельник и не во вторник точно! –Катёнка, ты как то по-русски скажи как называется тот день, когда я смогу тебя увидеть? – Вот ты сам прежде всего научись по-русски разговаривать! Ладно, похоже, действительно спишь ещё. В среду у меня с 8 до 11 окно, берёшь? – Не, вот сейчас я точно проснулся, без вариантов, не сплю. Ты щаз что только что сказала, окно с восьми до одиннадцати утра? У тебя для меня есть окно? – А как ты хотел? Хочешь быстрее меня увидеть – бери окно, нет – я подумаю, куда тебя можно вставить. – Понятно. Совсем перегрелась? Я что на приём к проктологу записываюсь? Какое, нах, окно? – Так ты в среду подъедешь? – Ладно, посмотрю тебе в глазки, подъеду. Поведай, как фильмец называется? – Да, я и не помню. – Гавно вопрос, в среду расскажешь. – Это ты там перегрелся похоже, какое гавно? Ты чё наезжаешь? – А подружку звали Николай? С которой в кино идёшь. – Я щаз выключу телефон, ты в среду приедешь? – Приеду, желанная ты моя, приеду, в восемь в известном тебе месте, щаз закажу. – Вот то-то! Целую! Пока! Отбой. Во вторник прислала СМС: «Уря, завтра вторник! Не перепутай в 8 а.m.» Я в среду приехал, даже цветов прикупил, успел. Сижу, жду. Чем дольше жду, тем больше хочется этими розами по морде ей съездить. Никогда не опаздывает, а тут полчаса, скоро бронь гостиница снимет. Жду. Тлею фитилём. Приехала. У меня морда, сам не вижу, но чую наперекосяк. Из машины выпархивает и ланью ко мне. На шею повисла, в губы впилась, не оттащить. Я обмяк. Заходим в номер. Она пулей разделась и в ванную, в душ. Я следом. Секс в душе, секс, снова секс. В перерыве пробую рот открыть, а она: ууу, как соскучилась и рот поцелуем закрывает. А на третьем заходе почалось: так, грудь не трогай! волосы не путай! можешь заушье поцеловать! Вяленько заканчиваю, кончаю. Сел на кровати: Катёнка, я сходу хотел сначала поговорить, но увидел тебя и слова не смог сказать, давай проясним? Дурацкий разговор позавчера вышел. Я ведь верно понял ты ищешь и тебе требуется время на общение, так сказать, с мальчиками? Оно всё понятно, без проблем, мы ж договорились, но, блин, с «окном» - это перебор. Она краснеет и дрожащим голосом: вот ты всегда так, а я тебе всё время твержу одно и тоже, да ты и слушать не хочешь! Я: чего я не слышу, всё я слышу, вот в понедельник услышал, что ты меня ждала, ждала, а как я приехал у тебя для меня только «окно». Отвечает: да, так на этой недели выходит, вся занята! Вот только это время и осталось. Да, если б я не скучала, щаз бы спала себе преспокойно, потом по человечески встала… А я как полоумная неслась к тебе, даже голову не помыла! Собираюсь с силами и говорю: так вечер вторника удачно сложился, что до головы дело не дошло! Ты свои глаза в зеркало видела? Они у тебя, как у вампира красные! Ты сколько спала после этого своего кино? Кстати, название подобрала? Может щаз перескажешь о чём фильм? Или занята была, головы не поднять, из-за кресла не видно? Чушь не пори! Я тебя об одном просил всегда, не делай мне мозг своей «халодной пастелью»! Она: а вот ты послушай, сам! Ты Лёвочка, такой молодец, пришёл когда захотел, ушёл как натрахался, а я, да, остаюсь в халодной пастели одна и жду, когда же ты вновь соизволишь вторник назначить! Мне как то надо время между тобой и тобой заполнять! Я тебе сто раз говорила, что пока мы вместе, я не кого искать не могу, у меня все мысли и чувства тобой одним заняты! Да, если б я могла вот так с первым встречным! А я не могу, я не такая! Пока ты у меня есть, я мужиков вокруг себя и не вижу! Вот ты смотрел «О чём говорят мужчины»? Там сказано, «вот ты от любовницы уходишь и её жизнь заканчивается, а твоя продолжается!» Вот так и у меня! А если я раз в сто лет договариваюсь с подругами, у которых своя тоже жизнь, семьи, дети, работа, планы свои вообще, так ты на дыбы! Я по первому твоему звонку должна сказать все в жопу, мой трахаться захотел, так? Я опешил: вот, ты объясни, чего тебя в понедельник сходу разорвало? Отвечает: потому как я знала, что ты истерику закатишь!!! Потому как ты давно решил, что я твоя вещь и ты мной помыкаешь, как тебе вздумается! А у меня из-за тебя никакой личной жизни нет, вообще жизни нет, мне даже к маме съездить нельзя! Отвечаю: так, давай оба попьём воды и посидим спокойно, выдохнем! Она: сам пей свою воду! У меня жизнь может быть, ответь??? И в рёв, слёзы как у Олега Попова в цирке фонтаном. Пью воду, закуриваю: Так, давай по порядку. Мы с тобой ещё в мае 11 договорились, что ты ищешь, а я вопросов не задаю – раз. Ты мне морочила голову, что я пришёл, ушёл, что у тебя только работа, а так каждый день одно и тоже, что в выходные ты вынуждена проводить с родными, которые тебе выносят мозг и не дают покоя-два. Ты сказала, что я тебя никуда не вожу, только трахаю, а сама ни в ресторан, ни в клуб идти отказывалась всегда, предпочитая гостиницы эти сранные – это три. Я летом 11-го с тобой говорил, что раз такая пьянка, я отправлю своих отдыхать месяца на два и мы всё время будем вместе – так? Их не было два месяца дома. Сколько мы с тобой времени провели, отвечай!!! Она не переставая рыдать: да, я не помню, это ж когда было? А я тебе про сейчас говорю! Я закипая внутри окончательно: зато я помню, два месяца раз в неделю! И не разу в выходные! Хотя я тебе не просто предлагал, я просил со мной выезжать загород по выходным! Я предлагал тебе снимать гостиницу на всю неделю или больше, раз к тебе домой почему то нельзя никак! Я предлагал снова снять квартиру, чтоб не таскаться по этим клоповникам, от которых меня воротит! Я предлагал клубы, кино, парки, кабаки, шашлыки, рыбалки! И что в ответ? Тебе срочно понадобилось заняться английским с репетитором, у тебя подруги воспылали неуёмной страстью тебя видеть, многочисленные сёстры, дяди, даже зять, к которому невозможно отказать ехать на его дачу! Да мы встречались реже, чем обычно! Но самое циничное – это твои «воздушные шары»!!! Как выходные, так воздушные шары! Всю неделю ты обещаешь со мной поехать на рыбалку, даже говорила, что удочки в машину сложила! А потом в пятницу ближе к вечеру, хренак: « я еду кататься под Дмитров на воздушных шарах»! Я тебе чё тогда сказал? Что более нелепую отмазку придумать невозможно, скажи честно, что у тебя есть кто то и я не буду выносить мозг ни себе, ни тебе, говорил?!!! Она, рыдая беззвучно, почти шипя: Да, я действительно каталась на этих шарах! И не было у меня никого и нет сейчас, из-за тебя, между прочим, из-за тебя я не могу найти нормального мужа и родить детей! Из меня кипяток начинает выплёскиваться наружу: Ты скока раз каталась на шарах? Отвечает: один всего то и каталась! Не пойму чего ты привязался к этим шарам! Изумительно – говорю – А сколько выходных было за два месяца??? Никак не меньше 16-ти дней!!! И все 16 ты говорила, что поедешь на уже проплаченные шары и перенести никак. Потом ты говорила: да мы не поехали в этот раз был ветер, горлышко заболело и т.п. А я сижу и жду когда же ты найдёшь для меня время!!! Потом мои вернулись и у тебя вдруг пропали репетитор, подруги, даже зять со своей калужской дачей пропал и маме помогать не надо! Тебе тотчас захотелось, чтоб я проводил с тобой ночи и выходные!!! Я ж одного прошу – не делай мне мозг!!! Зарывшись в ладони, из-под которых сочатся слёзы: вот ты мне никогда не верил! Мне тяжело знать, что ты проводишь время со своей семьёй! Я тебе говорю, что у меня нет никого, из-за тебя нет, а ты не в состоянии поверить!!! Я прошу дать мне личную жизнь, а ты не даёшь!!! Я уже и сам плачу от досады и обиды: ты чё несёшь??? Я ж люблю тебя до беспамятства!!! Я тебе ни разу за всё время ничего не возразил, ни разу не воспротивился ни одному твоему походу ко всем эти подругам, зятям и шарам!!! Я всегда говорил ты хочешь, тебе надо, - иди, конечно, я подожду другой раз. Я разве не уважал нашу договорённость???!!! Не отнимая ладоней отвечает: вот ровно потому я тебе сказала в этом мае, что с тобой у меня нет никакой жизни и нам лучше расстаться!!! А ты меня на свою Мальту потащил, где трахал меня целыми днями и ночами как шлюху!!! Я за свой отпуск даже выспаться не смогла, так и приехала с синяками под глазами!!! Ты меня не отпустил!!! Я просила отпустить, потому как жить уже так не могу, а ты не отпустил, что не так?!!! Отвечаю: как то так, да не так. Я сказал, что второй раз твою песню про тупик сил нет слушать, поэтому не продолжай. Я сказал уже через 5 минут нашей встречи, что пошёл домой и сказал, что если передумаешь, ты знаешь как меня найти. Кто через неделю прислал СМС, что ты подписала отпуск и готова ехать? Я твоей рукой водил? Какая шлюха?!!! Чё ты несёшь? Да спала ты каждый день в обед и вечером достаточно рано ложились. Да , я набросился на тебя в день прилёта, но мы не виделись почти два месяца!!! Отняла ладони, берёт часы: так, времени мало остаётся, а у меня голова с воскресенья не мытая. Я щаз в душ пойду голову мыть, я с такой головой на работу не пойду! Мои волосики должны быть шелковисты, воть! Я, не стесняясь слёз: Катя, ты что?? Я может тебя последний раз вижу, ты опять песню про свой тупик завела, а ты думаешь как у тебя голова будет выглядеть, да вечером помоешь! Давай договорим до чего-нибудь! Отвечает: ты руки убери, уже договорили до всего!!! Хватит, я больше терпеть ничего не намерена! Дай мне в конце концов голову помыть! И ушла в душ. Битый час там плескалась. Я пару раз пытался зайти, так визжала как на скотобойне. Потом молча высушила голову феном. Оделась и ровно так: цветуёчки, я пожалуй, заберу! Всё, одевайся! Пошли, я одна выходить не хочу! Спрашиваю: вот и закончили??? Ага, ты только в этот раз отпусти, а то не отлепишься от тебя, не стряхнёшь!- отвечает. Вышли. Я в свою машину. Она - в свою. Разъехались. А мне в банк надо было справку одну забрать, я договорился на тот день, меня ждали. Заехал. Пропускная система. До барышни из кадров не дозвонился. Пришлось нашим звонить просить наверх поднять. Пришёл. Её нет. Слово за слово. Все: о, загорелый, весёлый, глаза блястят, красавчик!!! Вот, что значит, человек не работает!!! Бла- бла. Приходит ОНА: Всем привет! Садится себе за стол и молча начинает слёзы ронять. Я прощаюсь со всеми и в кадры. Взял справку. Еду домой. Полный автомат, ничё не соображаю. Дома смотрю справку в отчестве Винтилдилович, прикинь, написали! Звоню в кадры: девоньки, вы чё белины объелись?!!! Отвечает одна: Ой. Извини. Переделаем. Ты в пятницу эту заезжай обязательно после обеда. В два, удобно тебе? Только обязательно. А то я с понедельника в отпуске, как бы не потерялась справка. Приехал. Встретил одного из отдела своего: Чё, даже к нам на минуту не зайдёшь?!! Зайди. Там у Нади какие то вопросы были, пожалуйста, без тебя не разберёмся. Зашёл. Какую то фигню показал, рассказал. Ухожу. Моя радость встаёт и на весь зал: Лёва, можно мне тебя проводить, а то прошлый раз даже толком и не простились! Вышли. На лавке сидим. Молчит. За руку вцепилась, голову на плечо положила, сидим. Молчим. Коллеги мимо ходят. Останавливаются: привет! Хорошо выглядишь! Загорел! Бла-Бла! Я говорю: Катя, ты, что то сказать собралась не иначе. Мне как то пофиг, а тебе ещё здесь работать. Давай в другой раз. Не отпускает. Молчит. Я говорю: давай ты сегодня всё обдумай, успокойся, а скажем, завтра встретимся в городе и за обедом всё оговорим, что не сказали позавчера или скажем вместо того, что наговорили позавчера, ок? –Да, да, ты скажи куда, я в любое время завтра, в любое место. Вот и хорошо, в три, на Петровском бульваре, наш ресторан. – Это где ты в крайний раз мороженным обляпался? – Точно, в него и приезжай. Встретились. Сели. Заказали. Пытаюсь говорить начать. Кладёт руку на мою: я щаз буду реветь, а когда ревёшь, есть не очень хочется. Давай, пожалуйста, поедим. Мы ж есть сюда пришли. – Я к тебе пришёл, с тобой говорить пришёл. Тебе надо ещё чуток посидеть мысли устаканить? Хорошо, молчу. Будем есть. Едим, часа три едим. Всё по взрослому: первое, второе и компот. И то закажет и то. Потом заява: чё то я на нервах обожралась. Вся кровь из мозга в животик ушла, щаз опять глупостей наговорю. Давай пройдёмся? Прохаживаемся, прохаживаемся. Уходились уже. Я говорю: может с меня начнём? Она: нет, ты всегда говоришь и вот, что из этого выходит, я сама начну. Сели. Начинает: ты понимаешь, мне нормальный муж нужен, нормальные дети? Это понятно? – Да, более чем. – Ну, так вот. Меня наш формат никогда не устраивал и устраивать не мог. Тебе хорошо: у тебя дети, любовница, жена. У тебя всё, у меня – ничего. Это не честно, не находишь? Вот поэтому я прошу тебя от меня отстать. Да и вообще, мене эта работа, эта карьера не нужна. Я сильно жалею, что не уехала на Кубу не осталась там жить. Спрашиваю: негр, белый? – Не поняла – отвечает всхлипывая.- Я говорю, с кем, а вернее за чей счёт ты собралась на Кубе жить? –Да, там деньги не нужны. Там можно и так жить. – Э, нет, душа моя, там у них развитой социализм, строитель коммунизма – это носитель коммунистической морали. Там за тунеядство могут и посадить, а ещё хуже припаять проституцию, - с ними не забалуешь. Ты не помнишь тех времён, а я в такой стране пожил, знаю. Да у меня и сокурсники кубинцы есть, я с ними поддерживаю отношения. Они говорят, в этом плане без перемен. – Да, пофиг, Маньку с прошлого места работы помнишь? Она с Гуа вернулась. Так она собралась свою тойоту продать, говорит ей там до конца жизни этих денег хватит. Значит, с ней поеду на Гуа! Отвечаю: Акуеть! Это ты меня сюда позвала рассказать как на Гуа поедешь?!!! Поезжай, это твой выбор. Только любые деньги заканчиваются и будешь жить потом под кустом, там же жрать и там же все кому не попадя тебя драть будут. Чем не рай? Вот там то точно выбрать сумеешь! Не захочешь, а тебя всё одно выбирать будут. Ладно, пошли к машинам, загулялись! Передумаешь, звони, пиши в любое время, а с меня на сегодня довольно! Вставай, пошли! Сидит. Рыдает. – Да мне этого не надо! Если б мне это надо было у меня и здесь миллион мужиков бы было!!! А мне нормальный муж, нормальные дети, нормальная жизнь нужна!!! А любовницей я никогда быть и не хотела!!! Понятно?!!! Рыдает, уже третий пакет бумажных салфеток в ход пошёл. Высмаркиваясь: чё прям, в любое время как захочу так и звонить? – А я чё сказал? Звони, я тебя из сердца выкинуть уж третий раз не могу. Мне тебя дурочку жалко, я б не ушёл от тебя никогда, да только муж нужен «нормальный», а я выходит, априори не нормален и ни нормальных детей, ни нормальной жизни со мной не будет. Понятно, чё не понять, вставай, пошли! Сидит, утёрлась и с хитринкой: нет, прям, как захочу так в любое время ночи и звонить? Ответь и пойдём, у меня и так все планы уже навернулись на сегодня! У меня в голове шумит, не чё не понимаю: если ты, конечно позвонишь в три ночи и спросишь сплю ли я, то не надо, я как ты понимаешь, не один сплю и будить по всякой ерунде жену я бы просил тебя этого не делать. А так звони. Встаёт: пошли, всё с тобой ясно, Лёвка! Я думала, вот щаз скажет, да пофиг во сколько и всё! А ты всегда такой циничный – жену смотри не разбуди! Да, я настоящая женщина, я знаю, каково это когда у тебя любимых отбирают! Да я не в жизнь не позвоню ей в три ночи, понял! Всё что мне нужно, чтоб обо мне заботились! Я сижу, вся соплями изошлась, у меня постоянные проблемы с носом, а ты даже не поинтересовался как я себя чувствую! А у меня дырка в носу, может и из-за неё я и спать нормально не могу – нос постоянно заложен, а тебе всё равно! – Так, я опять завёлся, ты меня дальше не подначивай! Для отъезжающих на Гуа я Лев Автондилович, а лёвкой ты свои воздушные шары называть будешь! Ты болеешь? Я завтра тебе лора найду, есть на примете один, и телефон его СМСкой кину. Предварительно договорюсь, скажешь от меня. Пошли! – Чё правда пришлёшь? – Блин, сказал -пришлю, значит пришлю! Разъехались. На следующий день вызвонил врача, договорился. Пишу ей на мыл: телефон такой то звать так то. Начиная с понедельника тебя ждёт с 9-ти утра. Приём стоит полтора рубля. Ни ответа, ни привета. Понедельник близится к концу, пишу: скажи, ты к врачу идёшь или что? Часов в девять вечера четверга пишет: а ты мог бы со мной съездить? Отвечаю: надо? Пишет: мне очень надо, а то я сама никогда не решусь сходить, так и буду мучиться. У меня завтра вторая смена, так что очень будет удобно меня туда свозить. Я на работу приеду, брошу машину, ты меня в 9-00 заберёшь, а после приёма у врача вернёшь назад на работу. Хорошо? И прикладывает картинку, карта из яндекс, сердечком красным помечена точка на карте и надпись: «место свидания с Лёвушкой. 9-00». Приехал. Садится в машину: слушай, у меня тут лампочка перегорела, ты ж знаешь, мне поменять некому, а тащиться на сервис по такому случаю влом. – Показывай, чё за лампочка? Выкрутил: так, на обратном пути куплю, поменяю. – Ах ты радость моя заботливая! – целует. Едем, щебечет соловьём, как грустила всё воскресенье, как не могла найти себе места до вчерашнего дня и про то, что одни казлы её окружают на работе. Потом: - А ты чё делал? Ну, я ответил, что гулял с детьми, а во вторник встретил лучшего друга, он опять разводится. Представляешь, День? Сашка опять документы на развод собирает. Ну, мы с ним под это дело дерябнули чутка в Карлсоне. Кате и говорю, дескать , друг жаловался, что опять вынужден уходить, а я ему лекцию прочёл, что баб воспитывать нужно, а не хавать все их прибабахи. А Сашка нахавается, а потом когда перебор давай разводиться. Я и резюмировал: не прав друг лучший: женился, родил, развёлся – очень просто живёт, а так нельзя. Приехали. Продолжительный засос. Охи, ахи: ты меня прости, я точно дура! К врачу заходим. Он смотрит её нос: Так, перфорация носовой перегородки, и выглядывая из-за её плеча, мне говорит глядя в мои глаза: возникает при продолжительном течении сифилиса и отсутствии должного лечения. Катя: у меня не было сифилиса, я проверялась!!! Врач, не выпрямляясь, смотрит мне в глаза. Я у Кати за спиной машу ему головой, дескать не грузи. Врач: ну, потом люди тривиально получают самый простейший антибиотик, например, во время ангины или респираторного заболевания, возбудитель сифилиса весьма чувствителен к любому виду антибиотика и погибает, а года через три в организме не остаётся следов. Вот вы когда проверялись? Я сзади делаю отчаянные жесты, а врач не видит – увлёкся разглядыванием носовых проходов: так ну проходы ровные, пазухи сейчас чистые, я для себя работы не вижу, если только при носовом дыхании ваша дырка не издаёт свист, который вас раздражает. Если свистите носом, то мы можем сделать пластику и ваше отверстие убрать, если не свистит, то можно и не дёргаться. Вынимает из носа свои штуки и лезет в горло: немного миндалины и стенка в налёте, опять же можно провериться на коки, они с сифилисом частенько в комплекте ходят… Катя судорожно и громко сглатывает. Я уже откровенно стучу себя по башке, кручу у виска и одними губами шепчу: говори что то другое… Врач в недоумении смотрит на меня, на неё: так, вы, говорите, проверялись недавно и ничего не нашли, а когда это было? Катя: да, вы что! Откуда у меня сифилис! Анализы даже следов не выявили!!! Доктор: а причина обращения какова, что беспокоило, ну анализы, зачем сдавать пошли? Катя: да, просто так, взяла и пошла и нет там ничего!!!! Я резко встаю, с грохотом отодвигая стул и врачу показываю: всё, хорош! Провожу ребром ладони по своему горлу, как верблюд машу головой и беззвучно говорю губами: говори другое! Доктор: а, понял, раз анализы отрицательны, то возможно перфорация возникла от чрезмерного употребления сосудосуживающих препаратов…. Смотрит на меня – я рукой помахиваю, дескать во – во, продолжай, а другой рукой показываю – во!, оттопырив верх большой палец. Доктор кивает: так вот, стало быть, ткани отмирают и как следствие вам дырка в носу. Вам можем зашить, если мешает. Катя: да, нет спасибо не надо. Если дырка на здоровье не влияет, то не надо туда и лезть, верно? - Абсолютно верно! - отвечает врач – а так надумаете, приходите, Лёва вам даст мой номер, звоните, я скажу какие анализы и вперёд! Наскоро простившись, выметаемся из клиники. Катя на улице: какой то он чудной! – Не обращай внимания, они, эскулапы, все с придурью! Идём к машине. Катя: ух, как мы быстро с врачом разделались! А на работу только к 12-ти. Слушай, по хорошему, мы с тобой с самой Мальты не виделись, я серьёзно очень соскучилась! Как там мой друг? – проводит рукой по ширинке – соскучился по Катёнке? – Да, соскучился, что говорить! Тут парк неподалёку, пошли погуляем. Конечно, хочу тебя! Она: здорово, щаз кустик какой-нибудь романтичный найдём, ох и зацелую я друга своего! Вот хожу я по кустам этого парка, соскучился, то я соскучился, а все наши разговоры в голове вертятся. На перепих настроения нет, да и парк грязный, засран в полном смысле этого слова. Катя, залезая в один из кустов: во, давай здесь! – Не ,чё то не чисто здесь. Поехали, поищем место почище! Отъехали. Встали. Прошлись. Картинка та же. Катя: пошли, я всё в машине сделаю. Сели. Я: слушай, я давно думал тебе сказать, правда, не в этой обстановке, но всё ж хочу сказать сейчас, т.к. больше терпеть не могу. Тебе нужен муж и дети. Я бы очень хотел, чтобы ты мне родила мальчишек и девчонок. У нас всё будет. Катя, слушай, я договорюсь с женой, я все вопросы решу, мы поженимся! Катя, потупив голову: ничего этого мне не нужно! – А что нужно? Смотри, я здесь по любому не в настроении, не хочу чего то. Может вечером тогда в гостиницу? – Мммм, в гостиницу? А что? Давай сегодня в восемь в нашем месте! И тут меня чуть не разорвало: муж, дети – не надо, а трахаться по гостиничным номерам –надо! За каким ты тогда мне весь этот цирк устраиваешь третий год к ряду? Можно как то без шапито? Она давай рыдать, как заорёт: отвези меня, где взял! На работу вези! И не преставая один бумажный платок за другим, ревёт как крокодил перед завтраком. Я еду, сердце в ушах стучит. Глаза слезятся, вся дорога как при плавании под водой с открытыми глазами. Тут она: Магазин, стой! Я тормоз в пол: какой ещё магазин? Тычет пальцем на противоположную сторону дороги и ровным голосом: Вон, автозапчасти, ты мне лампочку обещал поменять! Машину посреди дороги так с аварийкой и бросил, иду не глядя, скрежет тормозов, мат в открытые окна. Купил, сел в машину: на свою лампочку! Едем. Так до работы и проревела с перерывом на автозапчасти. Приехали. Вкрутил лампочку: всё, наелся я твоих вывертов, закончил, нет больше ничего, не выношу я больше! Я тебя прощаю и ты прощай! Она на мне повисла и губами мои ищет. Я с усилием скинул её руки, сел в машину и поехал разворачиваться, чтоб со стоянки выехать. Проезжаю. Сидит в своей машине и театрально рыдает в открытые окна. Ну, вот и сказочке конец! Домой приехал. Полбутылки виски с горла в себя влил, сижу на балконе, курю и как из меня всё полезло. Сижу и реву как в детстве навзрыд. Литр вискаря в себя влил и , не в одном глазу, трясёт как паралитика. Потом Артём звонит на пьянку приглашает. Съездил, потрепались. Он говорит: так, завтра едем в Сергиев Посад, а оттуда на Гремящий источник. Эвана, тебя трясёт! Съездим – отпустит, ты тока до завтра дотяни. Вот вчера ездил, у Преподобного Сергия вразумления просил, потом на источник – много легче стало, а то трясло как осину на ветру. Вот сегодня до тебя добрался. Смотрю, ты варежку разинул, даже вопросов не задаёшь. Трогательная мулька? Денис: это чё, выхода нет? - Вот ты слушал. Как нет? Выход есть всегда. Всегда ты должен знать, что если что то делаешь, то будешь чё то получать взамен, и не факт, что это шоколад будет. Выбор твой. Ты не так давно женат, у вас ещё нет привычки обходиться друг без друга – ломай ситуацию под себя. Работай над женой, не жди, когда она лучше станет или сама до чего то допрёт. Не допрёт, точно говорю. Говори, не стесняясь, - вы ж люди родные, без трусов дома ходите, вот и говори, чё думаешь. Глядишь, она задумается, что то в тебе выявит и подскажет, что то в себе поправит. Может чё и получится. Ты имей в виду, я тебе, если бы все три года рассказал, ты б вообще акуел, там радость к горю в пропорции один к тысячи! Денис: буду думать, это хорошо, что мы так славно поболтали. Это ж я в шоколаде по сравнению с твоими проблемами! Ладно, спасибо пойду жене помогать. Я – вот это категорически приветствую, помогай, это сближает, вечерком вспомнишь о супружеском долге, предварив покупкой каких не то рамушек – и может сломаешь ситуацию. Главное, не сиди на жопе как я и чуда не жди. Оно, чудо придёт, как только ты задницей двигать начнёшь, иначе гимор в прямом и переносном смысле. Пожали руки. Разошлись.
Едет Лев Автондилович домой и мысль простая - надо Толстого перечитать. Нет в памяти приёмника машины Серебряного Дождя, не слушает Лев эту радиостанцию, как она включилась, да ещё в такой момент? Неспроста. Читал лет в пятнадцать, вообще не понял, чё они там все парились: здесь плохие, здесь – хорошие. Почитаю, знак это. Может в книжке ответ, как из этой ситуёвины выходить. Приехал и засел за книжку. Здорово там главный герой покуражился по жизни и героине досталось. Из-за него, по сути, она по жизни вниз покатилась. А теперь он пытается как бы грех искупить и вроде любит её, а вот только все его благие намерения в книжке разбиваются об отказы Катюши и предложение замуж отвергла и в тюрьме условия отказалась улучшить. Не буду тёзку переписывать. Дочитал до места, где Катюша говорит: «Вы барин, того, не надо вам этого и мне от вас ничего не надо, не чистая я теперь, грязная, я сама себе противна и вам такая жена не нужна и общаться со мной - вам чести вашей урон наносить…». Я как это прочёл, совсем мне плохо стало. Это ж что ж такое? Кого любил, ту и погубил, это что я теперь наделал? Я ей жизнь сломал. Это она после меня по рукам пошла из-за того, что решила, что я не женюсь на ней никогда. А теперь ей передо мной стыдно, за то, что она меня «совмещала» с кем не попадя???? Ей перед самой собой стыдно!! Я накосячил. А ей стыдно! Это мне Радонежский сказать хотел??? Что ж делать? Может в конце книги ответ на мой вопрос???
Лев Автондилович
Говорят, что имя многое определяет в человеке. Что пишут про льва: ИСТОРИЯ И ЗНАЧЕНИЕ ИМЕНИ ЛЕВ - Происходит от латинского слова "лео" - лев и греческого "леон" - лев, царь зверей. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА ЛЬВА - В характере преобладают доброта и душевность.
ТИПАЖ ЛЬВА - Самодостаточен, учен, дальновиден.
ХАРАКТЕР ИМЕНИ ЛЕВ - Терпим к недостаткам людей, гибок и дипломатичен. Однако все это до поры, до времени. Льва лучше не злить - об этом всегда должны помнить его жена и подчиненные. Лев отважен до безрассудства. Опасность пьянит его, как вино! Так же безрассуден он и в любви - и это особенно влечет к нему женщин. Он быстр и решителен.
Лев всегда благожелателен к людям, независимо от звания, должности и "нужности" их. А вот окружающие нередко не отвечают ему тем же. Мягкость принимается за слабость и провоцирует желание посмотреть на него свысока, обойти, "оттереть", особенно если он является соперником в достижении успеха. Самого Льва это не очень волнует - успел привыкнуть. И только изредка накопившаяся обида, причем не на какого-либо конкретного человека, а на всех сразу, повергает его в уныние. Длится оно недолго, и вскоре Лев снова становится самим собой.
ПСИХИКА ЛЬВА - Лев в основном спокоен и даже флегматичен. Он экстраверт, излучающий тепло и готовность прийти на помощь.
ИНТУИЦИЯ ЛЬВА - Хорошо развита, но только в пределах узкой конкретной области, чаще всего - своей специальности. Реакция замедленная, в неожиданных ситуациях Лев может и растеряться.
Нравственность: предпочитают категоричные заявления типа: "Делай так" или "Так делать нельзя". Строгость нравственных принципов входит в систему их взглядов.
Сексуальность: не любят никаких осложнений, их сексуальность можно обозначить как "гусарская любовь".
Похоже.
Родился Лёва, как и положено людям с таким отчеством на Кавказе. Рос там же. Вырос лет эдак до 13-ти. Тогда интернет-шмитернет не было. Дети во дворе с утра до вечера. А как погода плохая книжки читали. Фантастику, детективы, много чего читали, Мопассана, Бунина тоже читали. Ух. Пробуждали они, эти мопасаны, в неокрепших умах самые естественные желания и самые противоестественные фантазии и сны. Так случилось, что курорт – это какое то магическое место: солнце, море, воздух, вино, фейхоа всякое уж больно на мозг отдыхающих влияет. Все, кто на юга приезжают, пытаются за свой отпуск реализовать всё, о чём мечталось на работе и не моглось. Ну, у взрослых своя жизнь – взрослая, про неё не о чем рассказывать: шашлычок под коньячок…. А у детей тоже детские санатории, детские профилактории, спорт лагеря и т.д. и тоже фейхуа всевозможное. Доросли детки, когда зов позвал, потянул, поманил их на пляж. На тот самый пляж, на который родители уже лет восемь выгнать не могли. Это для жителя Ленинграда тёплое море – это чудо, а для аборигенов – никто и не замечает его. Чего? Ну, море и море – вон оно и днём и ночью и летом и зимой, вон оно плещется себе и плещется, да и пусть себе. Нет. Рыбу ловить ходили, коньков там морских, мидий – это не то. А вот на пляже валяться, да в море плескаться – это для лохов отдыхающих. Пришли детки на пляж, а там девчонки и такие и сякие, какие хочешь. Да они и хотят. Сначала как то не клеилось никак. Детишки - к сверстницам. А те ещё малы, школой, мамами запуганы. От местных - врассыпную. А те, что по-старше, к тем, как подойти, вон они тётеньки какие, как взрослые совсем, даже губы и ногти красят. Стрёмно. Вот и ходили, слюной давясь и мопасановы сны видели на яву. И вдруг Лёве «свезло» первым. Познакомился случайно у автомата с газировкой с барышней, а той пятнадцать. Ей две недели на югах осталось, а отдых как то не задался как хотелось, ну по - взрослому. Домой приедешь, чего подружкам рассказать? Когда это ещё родаки путёвку купят, да одну отправят? А с ними какой отдых? Вот и встретились два поисковика счастья мимолётного. Случилось! То самое случилось! Ни у кого ещё не случилось, а Лёва не то, что видел вживую, не то, что трогал или целовался. Он трогал, смотрел, целовался и совсем по – взрослому был с настоящей женщиной!!!! Это вам не тут! Тогда статья за распространение порнографии, вот дети и познавали строение женского тела в библиотеке по учебникам по акушерству, да репродукции художников разглядывали на чёрно-белых иллюстрациях. Никто не то что не представлял: как это входит и выходит, но понятия не имел, где этот самый вход. А тут! Лев, он больше не Лёвка, не Левочка маленький – мужик самый взаправдушный, в натуре мужик, не пацан. И летел Левка домой, так и распирало дружкам похвастать. А ещё круче, завтра они опять с Аней встречаются. Так вот притащить завтра всю братву на пляж, усадить на гальку, а самому так по - хозяйски подойти взять Аню за талию и поцеловать, да, точно так и будет, надо, чтоб все видели. Прям в губы и поцеловать! Щаз бы раз СМС одну и ту же всем послать, плык и готово. А тогда и домашний телефон не у всех стоял. Народ к соседям ходил позвонить - скорую вызвать не то, что поболтать. Короче, последнего из своих оповестил уже ближе к 12 ночи, выслушав от сергуниной матери всё, что она о нас балбесах думает и как это до тебя Лёва дошло, вроде всегда самый приличный мальчик из всех бармалеев, шляться по ночам людей будить, - тоже съесть пришлось, стоя потупив глаза. Вот, отца позову, чтоб всыпал тебе - ему аккурат к шести на работу, щаз он те задаст! Стоял и канючил: разбудите, мы с пацанами на рыбалку с утра самого, пока не жара, а Серёжу забыли предупредить, вот я и прошу позовите, тётя Зина, вы ж добрая! Лёва ходил и от друга к другу сообщал о своём подвиге, каждый говорил «врёшь, не может быть», каждому пришлось ответить на несколько вопросов, вот он и закончил обход за полночь. По утру собрались пацаны в условленном месте. Все ждут. Лёва прикупил каких то цветуёчков и гордо расхаживает из стороны в сторону. Зрительская аудитория первые 15 минут сидела молча в таком же напряжении как и Лёва, потом пацаны стали переговариваться меж собой, потом хихикать, а через час, когда на жаре лёвын букет стал клонить бутоны, откровенно подкалывать Лёву. За всю свою жизнь Лёвушка такого позора ни разу не испытывал. Даже, когда пять лет назад его избили и сняли американские кроссовки и пацаны говорили: «ну тебя опустили, теперь ты лох», было не так обидно. На следующий день Лёва пришёл на тоже место уже без цветов, но в тоже время. Пришла ОНА: о, привет! А ты со вчерашнего дня стоишь? – Вот ещё! – надулся индюком Лёва – я тут другую жду! Она смеясь: другая может и не придёт, а я уже здесь, пошли купнёмся! Взяла Лёву тёплой ладошкой за руку и повела к морю. Лёва поплыл и растаял в этой ладошке как кубик льда на полуденном летнем асфальте. Потом они гуляли по набережной, Лёва на свои карманные кормил барышню обедом в кафешке и сколько не вертел головой по сторонам, ни один знакомый не прошёл мимо и не увидел лёвыного триумфа. Потом прошли в рощу, где у Лёвы снова «было». Договорились вновь в тоже время на завтра и Лёва уплыл с жёстким намерением завтра вновь собрать зрителей. Вечером с пацанами шлялись по набережной под звуки кабачной перепевки АББА доносящиеся то из одного ресторана, то из другого. Где то на дискотеке пел Антонов про своё море. Лёва шёл и говорил: да, стопудово говорю сегодня встречались, я её в «Сказке» обедом кормил, а потом полдня в роще трахал, вот. Пацаны ржали в голос и каждый, соревнуясь в остроумии, подкалывал его. Когда Лёва от праведного гнева уже готов был лопнуть они дотопали до «Сказки», где на открытой веранде сидела ОНА. Она сидела, пила вино из гранённого стакана (фужеры в «Сказке» не полагались по категории), смеялась в голос и обнимала Мусу. Муса-старший брат мальчишки из параллельного класса, с которым Лёва постоянно дрался. Так бывает, живут два пацана и делить им вроде нечего, но время от времени дубасят друг друга не на жизнь, а за что дубасят? Потому как он казёл, ответил бы каждый. Муса здоровый парень, предпризывного возраста, учащийся местной путяги, имеющий множество приводов в милицию и балансирующий на грани посадки, имел соответствующую репутацию, пожалуй, не только на районе, но и во всём городе. Частенько, под благовидным предлогом Муса колотил Лёву в мясо за то, что Лёва иногда одерживал верх над братцем. И вот Она с ним! С кем другим тоже было бы плохо, а с ним - беда. У Лёвы и так кровь кипит в голове, а тут…, да ещё и с ним. По дворовым, босяцким понятиям какие бы вопросы у тебя не возникали к противнику, даже подойти к нему было нельзя, если он «с бабой». Даже лохов-отдыхающих не били, если это парочка. Лев плевать тогда хотел на целый мир, мира больше не было, был только Муса и Она. Лев подошёл, схватил её за руку: давай, отойдём! Муса неспешно встал, схватил Лёву за шиворот рубахи, рванул вверх и выдрал всю материю от воротника до пояса: ты, чё, баран, совсем рамсы попутал! Схватив Лёву за шею и придушив левой рукой, Муса потащил Лёву во двор кафешки. Во дворе Муса с силой швырнул уступающего ему в весовых категориях вдвое Лёвушку в ряды ящиков, сложенных во дворе. Лев себя тогда не помнил, но его пацаны, которые потянулись следом за ними во двор рассказывали потом ещё несколько лет как Лёва надрал Мусе задницу: тебя как пружиной выкинуло из этих ящиков, ты подскочил к нему и хрен его знает как, схватив его за уши, подпрыгнул вверх и сверху-вниз ударил его головой в нос! Муса рухнул как подстреленный и очухался минут эдак через цать, уже тогда, когда всю компанию подъехавшие мусора рассаживали по бобикам. Один из дружков Мусы долбанул что есть силы Лёву сзади по голове ящиком из-под пива (тогда они были деревянные) и вырубил его до приезда в РОВД. Лёвины друзья сошлись в рукопашной с использованием подручных средств с друзьями Мусы и не известно чем бы всё закончилось, если бы не подоспевший наряд милиции. Как то их, ментов вроде немного было тогда, в те времена, но были милиционеры почти везде и всегда, когда это было нужно. С Мусой Лёва стали непримиримыми врагами и Муса потом долго искал удобное время и место, чтоб отомстить. После Лёвиного первого курса Муса подловил его одного в той же «Сказке» и чуть было не зарезал, если б не случай. Но до первого курса ещё далеко и эпизод этот к делу не относится. Относится к делу другой эпизод. Лёва, с головой обмотанной бинтами как у Щорса катил на велике в магазин за молоком. Лёва подъехал к ступеням магазина и собирался слезть с велика, как по ступеням стала спускаться ОНА: ой, привет! Бедненький, как же тебе из-за меня досталось! Жаль, что ты на следующий день не пришёл, сходили бы в рощу! Ты зря тогда, мы с ним только познакомились, и он просто предложил поужинать! У нас и не было ничего! Голова болит? Лёва сразу заблестел глазами полными слёз: ты…, ты…, ты… - слова никак не хотели покидать лёвын рот. – Ты ж утром со мной, а вечером…., ты, ты…! – никак не получалось ничего сказать, а слёзы уже потекли предательскими струйками. – Ты, ты, грязная, вот, кто ты! – проорал он на всю улицу и крутнув педалями унёсся прочь. Лёвочка прибывал в детской депрессии – обиде не очень долго, ну может месячишко погрустил. Дети, они любые болячки быстро одолевают. Потом как то со старшими пацанами с района они вечером сидели у костра и все обсуждали лёвыно приключение и все были в бурном восторге и говорили, что Лёвке то повезло: и девку поимел и Мусу. Лёва сердился и дул губы – ничё вы не знаете про это всё! Карим, старший брат одного из его друзей, тогда с видом уже изрядно пожившего и познавшего человека, затягиваясь папиросой, сказал: запомни, Лёвка, весь мир – бардак, все бабы – ****и, а солнце – долбанный фонарь! Всё фигня! На, лучше пыхни! Лёвка надолго запомнил это изречение и потом не раз его цитировал. Можно сказать, жизнь поделилась на две составляющие до этого вечера и после началась совсем другая, на которую Лёва смотрел уже совсем другим своим особенным взглядом. И взгляд этот по свидетельству друзей говорил: не дай то Бог, лучше даже и не подходи! А Виталька говорил: ну, у нашего льва рожа - чисто наездная! Сколько раз потом, из года в год, эта самая рожа и этот самый взгляд помогали избежать казалось бы неминуемой драки. Потом они по совету «старшаков» стали ходить на дискотеки по санаториям и домам отдыха и «снимали» девчонок там. Для Лёвы вопрос успеха у женщин стал делом принципа. Ему нравились эти курортные романы: всё время подвозят свежее мясо – любил он тогда говорить. Барышни приезжали и уезжали и так было без конца. Он сначала бережно считал свои победы и столь же бережно хранил в памяти имена и образы. Со временем, годам к пятнадцати, у Лёвы развился преждевременный склероз в особой форме его проявления – только познакомившись с очередной красоткой, уже через пару минут он не мог вспомнить её имя. Он тогда научился всех называть «моя лапа». Время шло. Однажды, во время одного из общесемейных торжеств он разговаривал со своим дедом «за жизнь». Дедушка говорил: ты уже большой, Лёвка, совсем мужчина. Тебе пора перестать играть как малыш в песочнице. Щаз это конечно не к чему, а я в дом с 11-ти лет копейку приносил. Я не к тому, что тебе работать надо, а повзрослеть пора. Посмотри на себя со стороны. Ты тратишь жизнь впустую, а пора думать о своём будущем, о будущем своей семьи, своего брата и сестры. Ещё немного и тебе придётся заботиться не только о родителях, но и о собственной семье. Ты посмотри, как ты учишься. Самая лучшая оценка – четвёрка. Поступать в здешний агромелиоративный будешь или в Москву поедешь? В Москву поступить, там голова нужна, знания нужны! А ты целыми днями за девками таскаешься, вон бабка говорит «вот - вот принесёт в подоле»! Я тебе раньше не делал замечаний, потому как не пора было, а теперь пора – голову включай. Смотри, чтобы шансов на поступление было больше, нужна медаль. Вот как хочешь, так и получай! Здесь ты образование тоже можешь получить, но там, в Москве, не будет папы с мамой, ты сам будешь за себя отвечать, там будешь настоящим мужчиной! Только тот, кто отвечает за себя и за своих близких – настоящий мужчина! А скольким девкам ты под юбки залез – это не о чём, понял? Лёва: Понятно, в общем. Деда, а скажи, вот отдыхающие живут хорошо, целыми днями только и делают, что валяются на пляже, пьют вино, едят, не о чём не парятся. А мы как то не так живём, мы даже когда отдыхать ездим, ну например, в Ленинград, помнишь? И отдыхаем вовсе не так. Может надо как то проще что ли ко всему относиться? Вот мама с бабушкой варенья, соленья всякие тоннами каждый год заготавливают, а мы даже всё съесть не успеваем и выбрасываем. Что скажешь? Дед отвечал: давай про варенье сейчас не будем. Отдыхающий – слово такое, смысл у него специальный. Отпускник ещё говорят. Отпустили его, понимаешь, дела, работа отпустили. Он здесь от этого всего отдыхает. Почём ты знаешь, может он одиннадцать месяцев в году в тайге лес валил или на шахте под землёй горбатился – не важно. Важно то, что он себе этот отпуск заслужил, заработал и сейчас имеет полное право валяться и не о чём не думать. Ты, наверное, хотел сказать ещё, что почти все здесь и мужчины и женщины ведут себя вовсе не так, как вам рассказывают в школе, должны вести себя взрослые люди? Это их дело, их право определять, как со своей жизнью обойтись, ты б на этих не смотрел. Не знаю, как это сейчас тебе объяснить, какими словами. Они как бы у жизни взаймы все эти удовольствия берут и не думают, что возможно скоро и отдавать придётся. Думаю, сейчас тебе немножко знаний не хватает, не могу я это простыми словами объяснить. Просто запомни как урок в школе, как аксиому – не хорошо это, лучше так не делать. Не у всех это получается – не делать, ты просто поверь, если не поступать так бесшабашно, много легче и даже слаще жить тебе будет. Ну, к этой теме давай мы годков через пять-шесть вернёмся, подробней тогда поговорим. А пока давай так. Ты, похоже, не здорово понял, зачем надо хороший институт закончить, верно? Давай так, пусть это пока мне надо, ты это для меня сделай. Школу закончи с медалью, институт просто закончи, не обязательно с красным дипломом, мне и синий сгодится. А выполнишь мою просьбу, я тебя отблагодарю подарком ценным. Вот, давай договоримся ты мне диплом, а я тебе Волгу двадцать четвёртую подарю, белую, что скажешь? – Ни чё се! Прям, настоящую Волгу?!! – заволновался Лёва – это у меня в 20 лет своя Волга будет? – Может, не в 20, а в 22 – точно, ещё ж два года в армии служить – подтвердил дедушка. А пока вот ещё, закончишь школу с медалью, я попрошу твоего отца купить тебе этот, как его, видик, хочешь? Может стерео-шмерео какое, что то серьёзное, дорогое, хочешь? Лёва: да, хочу, лучше видик, наверное. Можно, я как школу закончу, тогда скажу чё купить? Можно – рассмеялся дед - пальцем покажешь, отец купит, я ему шепну! Лёва про институт как то более-менее понял сразу, что штука по любому нужная. Жаль не удалось с дедом поговорить через 5-6 лет, как дедушка обещал, умер дедушка на четвёртом курсе, а так бы истину, которая сама в голову пришла, лет на двадцать раньше усвоил, ну если не усвоил, то принял бы как аксиому, кто знает.
Захотел – сделал. Сделал Лёва медаль, хоть очень не просто было учителям доказать, что закоренелый троечник теперь знает на пять. Получил Лёва видик, этот видик в последствии здорово влиял на лёвину жизнь, добавив в неё и сахара и перца. С Волгой облом приключился,- в 92 году на выделенные под машину деньги хрен что купишь, в труху накопления превратились, да и ладно. Институт – покруче Волги будет.
Поступил Лёва в институт. Первый семестр учиться было тяжело, пожалуй, очень. Как то засасывал быт, тренировки, дома мама стирала-готовила, а здесь - всё сам. Дед велел на мордобой какой то ходить, вот Лёва и записался на бокс. И тренировки тяжело шли, и после нагрузок, что давал тренер, всё время спать хотелось. С соседями по общаге было не просто, не привычно: кто музыку крутил и спать не давал, а хуже всего – этажом выше жили девчонки четвёртого курса, так у них кровати громыхали каждую ночь, как будто их завтра расстреляют и им выпало исполнение последнего желания. На втором семестре всех пятерых девчонок – четверокурсниц отчислили из института с формулировкой: отчислены за не соответствие моральному облику советского студента. Спать стало легче, а жить как то боязно. На доске объявлений деканата постоянно возникало два списка, с одной и той же формулировкой отчислены с факультета за несоответствие облику советского студента и список фамилий, причём список один - только женские фамилии, второй – мужские. Лёва как то спросил в деканате, а чего список один не делается. Ему пояснили – это факультетская традиция такая: мужской список – это кого кураторы уличили в пьянстве, женский – за ****ство – именно так дословно и сказала девочка-секретарша в деканате - одним списком только за неуспеваемость печатаем. Так и висели все лёвыны пять лет три постоянно обновляемых списка, вывешенные в назидание студентам. Кстати о собаках, женский вопрос у Лёвы на первом семестре обстоял никак, совсем. Лёва, конечно же, хотел привычного тепла и неги, только произошло какое то колдовство: как только Лёва подходил к какой-нибудь прелестнице, даже не дав ему произнести слова, девчонки разбегались кто куда. Сокурсники не могли понять в чём дело и только разводили руками. Деньги по студенческим меркам у Лёвы водились в избытке, будучи уроженцем приморского городка и сыном обеспеченных по советским меркам родителей, он был весьма плотно упакован: американские шмотки, кроссовки, джинсовые костюмы, куртки там всякие кожаные, словом, всё, что в советские времена многим и многим было недоступно, у Лёвы присутствовало весьма внушительным гардеробом. Лёва с детства отличался брезгливостью, как то в школе они ездили на поезде в Москву на экскурсии, так Лёва почти за двое суток не сходил по большому, уж больно туалет ему казался грязным и омерзительным. Потому сколько его сокурсники не просили дать поносить что либо, Лёва не давал не за что и даже самым близким друзьям. В отличии от многих общаговских, Лева всегда ходил только в чистых вещах, которые вручную стирал сам. Казалось бы, весьма не дурной собой, спортивного телосложения, модно и качественно одет и прочая привлекательная добродетели, ан нет, шарахаются девчонки, ближе пяти метров и не подойти. Даже в аудиториях ни одна рядом не садилась. Так и отучился Лёва под мощным гнётом спермотоксикоза первые полгода. После сдачи первой сессии он с ребятами поехал на улицу Горького закупаться винами и там встретил земляка, что учился в первом меде. Условились – встретились. Лёва к земляку приехал, как положено как Дед Мороз к детям: полные руки пакетов, всё как надо вина-шмина, сыр-мыр и прочий хабур-чабур. Устроили они пир, потом земляк и говорит: ты не будешь возражать, я щаз девчонок позову, класные, ей-ей! Мужчина сказал – мужчина сделал: привёл четверых и каждая загляденье, у Лёвы в ВУЗе самая красивая в сравнении с ними – Баба Яга. Лёва от долгого воздержания первое время находился под воздействием судороги челюстно-лицевых мышц и сказать ничего не мог и только слащаво улыбался. Потом одна из прекрасных фей погладила Лёву по ноге и обжигая теплом дыхания прошептала на ухо: пойдём. Лёва завис в той общаге до самого дня отлёта домой на каникулы. Возвращался он домой счастливым принцем, с которого свалилось страшное заклятие.
Вернувшись в Москву после каникул, Лёва с успехом совмещал учёбу, общение с друзьями, студенческие попойки, спорт и конечно девчонок. Вдобавок к перечисленному он от комсорга группы вырос до члена бюро ВЛКСМ и строил комсомольскую карьеру и не случись известного коллапса, вступил бы в партию. Основные лёвины почитательницы были будущими медиками и педагогами. Лёва обрёл былую уверенность и бил влёт везде на дискотеках, в кинотеатрах, да и просто на улицах запросто: привет, тебя как зовут? Подорвало Лёву как будто полугодовой простой взвёл какую то страшную пружину и та, разворачиваясь, требовала всё больше и больше побед на женских фронтах. И Лёва воевал, воевал до последнего, до самого не могу. Ни одну стоящую юбку не пропускал. Отечественные девушки, девчонки из стран соцлагеря, вьетнамки, кореянки, негритянки – экзотика! Очень сильно льстило ему, что девчонки дают. Он считал свои победы поначалу, потом перестал вести счёт, потом увлекал сам процесс: снимет, не снимет, секс ушёл на какой то второй, а то и третий план. К курсу четвёртому просто тупо надоело. ВСЕ и ВСЯ надоели. Лица, фигуры, кожа – разные, а на выходе? На выходе – одно и то же - пустота какая то. Как то скатилось всё до обыденного: он знает все улыбки, жесты, походки, с вероятность близкой к единице вычисляет пойдёт она с ним или нет, а нет… нет чего то такого, нужного чего то и нет. В те времена москвички сторонились приезжих, т.к. существовало убеждение, что все приезжие мечтают жениться исключительно из-за прописки. Лёва не мечтал жениться вообще не за какие коврижки. Зная от сокурсниц бытовавшее мнение лучшей половины московского сообщества, Лёва на младших курсах даже и не пытался. На четвёртом задачку решил себе усложнить – только Москва. Преуспел и здесь. Были правда лёгкие казусы – несколько раз Лёву приглашали знакомиться с родителями и тогда ему приходилось толкать речь, что дескать она самая прекрасная из всех, кто когда либо встречался во всей его жизни, но он не может позволить себе её обмануть в ожиданиях и в силу своего мерзкого ****ского характера ещё не нагулялся и это будет по отношению к ней воздушной и прекрасной - дьявольское предательство, ибо женившись, он всё одно не угомонится, и потому поступить так с ней не может. Множество раз эта тирада действовала безотказно, но пару раз барышни ставили его в тупик. Любовь – такого слова в лексиконе Лёвы не было, он считал это слово обязательным и обязывающим немедля после произнесения идти в ЗАГС и жениться. Никогда и никому Лёва не говорил этого страшного слова, как то он сам себе льстил, что покуда оно не сказано, он и не обманул никого, честно пришёл, честно ушёл. Вот как то так ровненько ложились все мысли и действия строго по полочкам – не придерёшься. Очаровательная, красивая, восхитительная, завораживающая и много, много слов и все были, по его мнению правдой, он ведь не выбирал себе иных девчонок. Конечно, на вопрос «я тебе нравлюсь» или «тебе хорошо со мной» он также правдиво отвечал, иначе, что он там делал?, если не нравится и не хорошо! Есть ещё одно сложное слово: «небезразлична». Он сначала как то даже его и не оценил как к чему-либо обязывающее. Ему казалось, что если безразличен кто либо - то это вообще пофиг, это как негры в Африке, ты знаешь, что эти самые афроафриканцы есть где то там далеко, но что они и что с ними происходит – пофиг. А тут девушка, ну не любовь с ней, но секс, и как же она безразлична?, да, вот она такая желанная, желания хоть отбавляй, как это безразлична?!! Небезразлична!! Правда, небезразлична. Но оказалось, что это слово почти такое же, как люблю и даёт надежду на скорое признание в любви, а затем гарантированный ЗАГС. Как оказалось, многим и этого «безобидного» слова предостаточно. Он то думал, если уступает место бабушке в метро, то это тоже небезразличность или как то так по смыслу - не на много больше. Однажды, всегда что то случается однажды в первый раз, вот и тогда ничто не предвещало подвоха. Уже не в первый раз он ездил к одной девочке домой, всякий раз без каких либо эксцессов и в тот раз он ехал как всегда «за этим», ничегошеньки не предполагая ещё. Пришли, вошли, раздеваемся в прихожей, я что то оживлённо рассказываю и говорю: пошли сделаем это в ванной! Она: подожди! И отстраняется от поцелуя. Заводит меня в зал, а там стол – полная чаша, за столом: и папа и мама и сестра младшая и тёти с дядями и ещё, Бог весть, люди какого родства все при полном параде сидят, стол не тронут – нас ждут. УПС? Чёрта с два, упс! Я даже не знаю этого слова, что я испытал! Назовём это ступор. Стою, моргаю часто: здравствуйте! Мужчина во главе стола подходит, протягивает руку: вы, Лев, а я Эдуард Петрович, а это, стало быть, Юличкина родня, вот, супруга моя…… и перечисляет всех, с кем мне уготована трапеза, а сам руку сжимает и потряхивает ею всякий раз после очередного имени отчества. Сел я, поел я, поулыбался, проводили меня: Ты, Лёва, заходи теперь запросто, для нас почти теперь член семьи ты ж понимаешь? Отвечаю: всенепременно! Можно меня Юля на улицу проводит? Вышли из подъезда. Спрашиваю: это ты зачем? Юля: что зачем? – Зачем ты эти смотрины устроила, почему меня не предупредила? Я ж не знал, куда глаза прятать!!! Юля: просто, Лёвушка, когда люди друг друга любят – это счастье и я этим счастьем должна была поделиться с родными! Отвечаю: любят? Как это любят? Почему мы? Да с чего ты взяла??? Юля: мы с тобой 47 дней встречаемся и 42 дня в отношениях, и ты всегда мне говорил, что я самая-самая, самая тебе дорогая и небезразличная! Разве нет? Лёва сглотнул разок, сглотнул ещё, а слова не приходят: я, во-первых, учусь, во-вторых, жениться ещё лет десять не планировал, «небезразлична» говорил, но это ничего такого, понимаешь?!! Я молодой и мне рано семью, не знаю, как и сказать… Юля начинает тихо катить слёзы по щекам: просто папа должен знать в лицо того, за кого я хочу замуж… я ему всё о нас, всё о тебе рассказала… он сказал, чтоб привела… папа тоже считает, что тебе надо доучиться, а потом жениться… потом – это года полтора тебе осталось и диплом уже… Лёва: это, что, это как, это вы молодцы, конечно, а я… кто то поинтересовался? Я может, и через полтора года буду думать, что не пора? Ты меня спросила? Я тебе не говорил, что люблю тебя! Ты тоже не говорила! Юля: не обязательно же дословно, когда и так всё ясно… ты ж говорил много раз, что со мной тебе лучше, чем с кем бы то ни было ещё!!! Я от тебя не ожидала такого, ты просто – сволочь, у тебя сердца нет и видеть тебя больше не хочу!!! Лева: вот и прекрасно, каждый при своих, прощай! Лёва ушёл не оборачиваясь, никогда её больше не видел. Потом, лет через двадцать она нашла его в Одноклассниках и писала, что то вроде того, что самое лучшее время её жизни было с ним, что сейчас счастлива, трое детей и живёт в Германии… Лёва не ответил ничего. Но это было потом, уже в другой какой то жизни. А пока Лёва всё чаще стал попадать в комичные ситуации. Несколько раз невесть откуда вернувшиеся родители девчонок заставали их «за этим». Дважды Лёву крепко избили ревнивые мужья, тоже, не понятно откуда появившись. Лёва как то позволял себя бить тогда, хотя тогда мог бы ответить на побои и возможно помимо рогов мужьям достались бы и гематомы, а может и переломы челюстей. Не было за ним правды, за ним голым правды не было. Потому он дважды нагишом, схватив свои вещи в охапку, убегал в подъезд, где утирал кровавые сопли собственной майкой и спешно одевался. Всякий раз было какое то гадкое ощущение, как будто в магазине спёр конфет и был пойман строгим продавцом. Затем, поясняя наличие синяков на лице и сломанного носа, он рассказывал одногруппникам о похождениях. Он рассказывал не охотно, а они, напротив выпытывали подробности и с завистью говорили «ты крут». Никакой крутизны Лёва не чувствовал, он как представлял себя голого в подъезде, так всякий раз возвращалось чувство омерзения к себе самому. Шло время, события шли, девушки одна за другой уходили в лету. Была достаточно длительная связь с разведённой женщиной лет тридцати, которая сначала увлекла и надоела, как и все прочие. Как то в начале пятого курса, возвратившись после очередного похода, он с приятелем пошёл в баню, где они долго под пиво философствовали о житие-бытье. Приятель не понял, чего Лёву по жизни не устраивает и что заставляет ломать голову над совершенно простыми вещами. Приятель поехал к пассии, а Лёва -домой. Трясясь в вагоне метро по дороге в общагу, Лёва сидел и думал, что неудачи последнего времени в учёбе связаны с каким то внутренним дискомфортом, с каким то чувством, что он постоянно занят чем то не тем и это «не то» ему здорово надоело. Он перестал, как отрезало, какой то внутренний предохранитель сгорел. Лёва стал ждать, чего то другого ждать. Что именно он ждал, он тогда не понял, но ждал. Потом диплом, выход во взрослую жизнь. Вернулся домой, т.к. имел давнишний настрой после института возвращаться. Сейчас это время называют «лихими девяностыми». Какой-то внятной работы не было и по первости он устроился жарить шашлыки к одному знакомому кооперативщику. Сезон прошёл, с сезоном ушли и заработки, а другой работы так и не нашёл. Промаявшись без дела, как и все его дворовые друзья, зимой Лёва позвонил студенческому другу в Москву. Друг работал «на себя», открыл дело, и делом этим было посредничество: свёл покупателя и продавца – комиссия на карман. Друг сказал «приезжай, здесь не пропадёшь». Лёва не долго думал: щаз поконтуюсь в Москве, а потом дома дела устаканятся – вернусь. На следующий день в Москву, да так и подвис в златоглавой навсегда. Дела шли, в день Лёва зарабатывал чуть больше, чем за месяц жарки шашлыков. А женский вопрос для него стал вопросом. Перестало получаться в буквальном смысле слова. Как то после одной сделки направились с контрагентами обмыть дело в ресторан, потом ещё в один… Познакомился, поехали домой. Пока ехали в такси и желание и настрой были и даже завалившись с барышней в кровать вроде «процесс пошёл», пошёл и иссяк не приблизившись к финалу. Вот те раз! Всю жизнь ни разу, а тут «не стоит»! Девчонка - очень и весьма, всё как он любит, а не фига, не работает организм. Пробовал с ней встречаться, пытался как бы отмотать ситуацию назад, цветы, походы в театр, в Суздаль съездил. Вроде поднялось настроение и всё должно получаться, а не получилось. В ней что то не то – решил тогда Лёва. Стал пробовать ещё. На трезвую – никак, только под шафе и получается. Так как то время шло. Тут для друзей время подошло: то один женился, то другой, из дома вести – там друзья детства уже и детей стали заводить. Друзья после работы к жёнам, Лёва – домой книжки читать, да кино смотреть. Время от времени знакомства, да пьяные утехи. Первый раз пошёл в театр один, просто взял одел костюм, повязал галстук и наобум Лазаря выдвинулся в центр. Попал на «Три сестры», сидел и силился влить в себя прекрасное искусство, искусство проникать отказывалось. Рядом ближе к сцене сидели две девчонки: одна – хорошенькая, вторая – её подруга… Первой, естественно, обернулась и одарила Лёву взглядом подруга, затем и хорошенькая быстро, невзначай. Как то постановка пошла живее и дошла до антракта. В буфете девчонки читали ценники и в нерешительности замявшись, попытались уйти. Лёва изображая самое возможное радушие, обратился к той, второй, той, что подруга: простите, сударыня, могу я вас просить скрасить время антракта и разделить со мной беседу и лёгкие закуски под шампань? Сама ситуация: театр, костюм, девчонки в платьях с претензией, если не на вечерние, то на выходные, дурацкая ,по лёвыному мнению, постановка навеяли стёбное настроение. Лёва был одет по пику тогдашней моды: ботинки на толстенной подошве, чёрные блестящие брюки, белая рубашка, малиновый шерстяной пиджак и галстук – «взрыв в джунглях» заколот золотой заколкой, внушительного размера лопатник в руке, на руке браслет – золотая цепь в палец толщиной. Словом, шарм и очарование – Лёва живое воплощение этих слов. Та, что подруга: ой, здравствуйте, давайте… Лёва, не спрашивая мнения барышень, купил бутылку шампанского, кучу бутербродов с чёрной икрой и белой рыбой, стал блистать: Вас как зовут? Света и Наташа – изумительно! Меня – Лев! Как вы, находите постановку? Как Вам кажется, режиссёр привнёс что то своё в чеховский сюжет или сам Чехов написала подобную ерунду? К сожалению, из Чехова всегда предпочитал только его короткие юмористические рассказы, а что то подобное всегда казалось слишком скучным, все эти сады вишнёвые, как то мрачно, негатива много… Что скажите, Светлана? Подруга Наташа с полным ртом: мы тоже как то Чехова не очень, но сегодня гуляли у Патриарших, замёрзли и решили – дай зайдём, вот! Лёва: Светлана, как то не похоже, что дело случая, вы в таком элегантном платье, причёска, макияж, думаю, вы планировали поход в театр? Света: в театр собирались, но в билетной кассе больше ничего интересного не встретили, вот решили сюда. Лев: ну раз все единодушны во мнении, предлагаю покинуть это богоугодное заведение и направить стопа своя в индийский ресторанчик, что неподалёку! Полагаю, индийская кухня не вызовет у вас отторжения! Света, пригубляя шампанское: мы как то не голодны, вообще то… Наташа: здорово, там и поболтаем о других писателях или кино, а вы фильмы любите? Как вам скандальные «девять с половиной»? Лев: предпочитаю в таком случае «Робокоп» и «Рэмбо».. пойдёмте. Могу я попросить ваши номерки, девчонки? Наташа: вот держите, мы пока пойдём губы подкрасим.. Лев получил верхнюю одежду и ждал. Девушки вернулись из дамской комнаты. Светлана излучала лёгкую скуку и старалась отвести взгляд. Наташа собрала все бутерброды со стола и запихала бумажный пакет в дамскую сумку по размерам подходящую для походов за картошкой. Наташа излучала счастье, румянец во всю щёку, глаза блястят. Оделись, Наташа взяла Лёву под ручку: вперёд! Лёва, выйдя на улицу: Света, могу вам предложить левую руку? Пошли, метров за триста Лев от Наташи с удивлением узнал, что девчонки учатся на третьем курсе его института и живут в его же общаге. Как и подобало девчонкам, они учились на факультете бухучёта. Лёву не удивляло, что даже визуально он не мог вспомнить светыну подругу, но как Света не осталась в его памяти, не понятно. Как то ВУЗ не блистал красавицами, и все приметные барышни были им примечены и отмечены, если б он её встретил хотя бы в коридоре или столовке, то точно бы запомнил. Ужин прошёл в лёгкой и не принуждённой обстановке. Наташа набралась вина и пела соловьём, не давая Льву блеснуть остроумием. Светлана тоже как то потеплела и уже изредка улыбалась, здоровый девичий румянец расползался по милым щёчкам и в глазках пропали ледяные кристаллы.
Светлана.
Светлана или Лана, Ланочка. Как впоследствии скажет лёвина жена, разглядывая фотографии, - всё как ты любишь. Что же любил Лёва? Пожалуй, самым важным, самым притягательным была не красота, но не доступность, эдакая даже надменность Ланы в общении с мужчинами. Лана обладала какой то врождённой способностью отбивать атаки самых настойчивых ухажёров. Всегда мужчина находился на некой дистанции, пересечь которую были мужики не в состоянии. Она как бы выстраивала вокруг себя невидимую стену, об которую как волны об волнорез, разбивались мужские взгляды. Это какой то особый наклон головы, какое то особое движение брови, неповторимый взгляд недоумения, красноречиво объясняющий: «вы не интересны», что то необъяснимое в жестах, движении плеч. Как только сокурсник или кто либо ещё пытался перейти незримую черту, тут же холодная стена отчуждения и вполне ощущаемый холод заставляли смельчака одуматься и отступить. Внешность. Внешность, там действительно было за что зацепиться взглядом: гордо посаженная на лебяжью шею голова с ниспадающими прямыми почти белыми до пояса волосами, плечи, необыкновенные руки, грудь, талия, восхитительная попа, длинные прямые ноги и совершенно волшебные стопы, которых Лев не встречал никогда прежде. Это были не стопы, лапки с аккуратными ровными пальчиками, подъём - не большой и не маленький, пяточки, которые так хотелось целовать,- восхитительные лапки, слов не подобрать к описанию, их просто надо было чувствовать в ладонях или хотя бы видеть. Лана как то по особенному ходила, эта не была походка похотливой самки, раскачивающей маятником бёдра, это какая то восхитительная по мягкости и пружинистости походка пантеры, уверенной в себе львицы, богини пластики и красоты. Кожа, это произведение искусства какого то необыкновенного белого цвета, нет не бледного холодного в синеву, а белого тёплого манящего совершенно невозможного цвета кожа. Прикосновение к руке, шее, тонким прямым как вычерченным пальцам рук, мягким ладошкам, заставляло лёвкино сердце биться барабанной дробью и обдавало жаром непреодолимого желания. Как только первый раз Лев прикоснулся к волшебной ладошке, незримый ток пробежал по всему его телу, любое, даже мимолётное прикосновение к заветному телу просто лишало рассудка, и это невообразимое чувство потом ещё очень долго жило в его воспоминаниях о Ней. Волосы, натурального цвета, с каким то необыкновенным, только им присущим нет, не запахом, но ароматом волшебного питья. В эти волосы хотелось погружаться и купаться как в волнах тёплого моря. Словом, Лев ни встречал такого волшебного существа никогда. Ни одна представительница лучшей половины человечества не была столь хороша, ни одна не вызывала желания носить, нет не на руках, на кончиках пальцев. Кружилась голова? Да, просто вдруг весь остальной мир выключили, мир остался где то там далеко в прошлом, в прошлом, в котором не было её.
Первая встреча. Он проводил подруг до общаги, до самых дверей комнаты и распрощался, пообещав навестить подруг в ближайшую пятницу, после работы. Лёва возвращался домой. Он шёл по лестнице вниз, и погружённый в себя не замечал приветствий тех, кого он знал по уже прошлой студенческой жизни. В совершеннейшей прострации он спустился на первый этаж, где Юрка, одногрупник Юрка просто набросился на него с каким то индейским воплем и сдавил в объятиях. Юрка остался в аспирантуре и жил в той же общаге. Он долго тряс лёвыну руку и что то рассказывал про одногрупников, про себя, про то, как уже начал преподавать, что то ещё и ещё. Лёва стоял и улыбался и слышал и не слушал, просто не мог услышать, разобрать не единого слова. Он даже на автомате что то пробормотал о себе, отвечая на юркины вопросы. Вдруг Юрка: я тут стоял звонил по автомату, смотрю ты идёшь, а ты с барышнями пронырнул за турникет и в лифт, никого вокруг себя и не заметил. Тебе и я, и Лариска, и Алла кричали «Лёва привет!», а ты даже ухом не повёл. Понятно почему. Ты где Полякову подцепил? Лёва выходя из мечтательного оцепенения: Полякова, кто такая? Юрка: Светка Полякова, третий курс, факультет бухучёта, ты должен был её помнить, она уже училась, когда мы были на пятом! Лёва: должен был, почему? Юрка: а почему ты сейчас с ней шёл, никого не замечая? Вот как то потому, ха-ха! Чё, правда, не помнишь?!! Вот те раз! Да тут из-за неё полинститута пересралось, другая половина передралась! А она ни с кем вообще, никого к себе не подпускает. Ты сам то где её выцепил? Лёва: никого, говоришь? А ты сам к какой половине относишься пересравшихся или передравшихся? Юрка, поднимая правую руку, с окольцованным безымянным: Кейзер теперь Зайцева, я к ней теперь отношусь, ха-ха-ха! Лёва: ух ты, здорово, поздравляю! Ленке мои искренние поздравления и привет! Большой и длинный был сегодня день, поеду я, пожалуй! Попрощались.
Лёва ехал домой и вспоминал Ленку Кейзер. Забавно, Юрка с Ленкой сошлись ещё на первом курсе, на картошке. Любовь-морковь и всё такое. Затем, что то там у них разладилось после каникул. Ленка отчаянно хотела замуж, да, именно отчаянно, иначе не скажешь. Причём у всех сложилось впечатление, что не важно за кого, лишь бы побыстрей. После размолвки Ленка сразу же стала окучивать юрыного друга. Юра и Генка сошлись как то в не детском поединке, вот, просто стояли и лупили друг друга в лифтовом холле глубокой ночью, нет, не в кровь, но в полное мясо, и не известно чем бы эта драка закончилась, если б они бились где-нибудь на улице… Перебудили весь этаж, мужики еле-еле растащили бойцов, которые уже к тому времени изрядно друг друга намяли. Они умудрились разбить огромное двойное стекло в окне лифтого холла, все изрезались осколками, но с упорством заклятых врагов продолжали бой все в крови. Вид был ужасный у обоих, обоих зашивали в трамвпункте, оба потеряли уйму крови и потом долго ходили на занятия сначала в бинтах, потом в пластырях, рассаживаясь в аудиториях на разных концах. Они ещё разок перепугали жителей общаги, также сойдясь в лифтовом холле, перебудили народ своими воплями. Когда студенты выбежали, Генка и Юрка сидели на подоконнике обнявшись, рядом валялась пустая бутылка водки, стояла початая. Они сидели обнявшись, и оба плакали – помирились. Друзья помирились, а Ленка пошла искать счастье дальше. Как тогда её прозвали – Сорока. Как в детской прибаутке: сорока кашу варила, этому дала и этому дала, и этому дала…. Ленка дала всем, кто брал. Причём, любой получал полный комплект: Лена готовила еду, штопала одёжку, стирала и конечно давала. Все помнили о злополучных списках, поэтому Ленка всегда настаивала на том, чтобы секс был на полу. Вот так матрас на пол и Ленка зажимала свой собственный рот во время секса. Кровать не скрипит, стоны не раздаются – так Лене казалось, кураторы институтские ничего не узнают. Была такая фигня в те годы: на каждом факультете из числа преподавательского состава ежегодно выбирался посредством жребия куратор, в чьи обязанности входило в том числе ходить по общагам и выявлять аморал. Ленку слили стукачи. В каждом общежитии были стукачи – это мальчики или девочки с посредственной успеваемостью, которым за эту общественную нагрузку «натягивали» оценки в сессию. Ленку слили. Лёва узнал об этом на очередном заседании бюро ВЛКСМ, вот запросто зачитали список людей, кого определили на отчисление, огласили требование институтского парткома усилить работу с комсомольцами с целью предотвращения подобных эксцессов. Обычно Лёва участвовал в голосовании по вопросам исключения таких неудачников из комсомола – «воздержался», а тут что то его подорвало. Лёва обратился к председательствующему Паше с просьбой дать ему слово. Как правило, решение таких вопросов стояло в конце собрания и народ дружно позёвывая старался побыстрее закончить пустую формальность, - все здорово удивились и пошли реплики типа «и так всё ясно, давайте закругляться». Лёву разорвало, не дожидаясь предоставления слова, он вышел к кафедре и толкнул пламенную речь в духе комсомольцев начала века, о том, что человек слаб и может оступиться, что как раз именно на нас, прогрессивной части молодёжи, на её авангарде лежит ответственность за судьбы советской молодёжи и прочая, прочая, прочая. Лёва говорил много и пафосно, комсомольцы проснулись, зашевелились. После такой речи каждому стало как то не ловко голосовать «за» по вопросам ходатайства в ректорат об отчислении и исключении из комсомола. Лёва предложил строгий выговор, ходатайство в ректорат с просьбой не отчислять под обязательство комсомольского актива взять нерадивых на поруки. Председатель бюро Паша был более взрослый, он уже заканчивал аспирантуру, знал жизнь и геморроев не хотел. Он резко возражал, развёл полемику о «мусоре в рядах» и что то такое. В результате бюро поделилось на два лагеря и ожесточённая полемика превратила заседание в многочасовой диспут. Лёва вышел из диспута «победителем» - приняли большинством голосов (демократия) его предложение, а чтоб Лёве было не повадно больше так шалить назначили Лёву ответственным за патриотическое воспитание (а как ещё было «это» назвать?), вменив ему в обязанность как раз и заниматься работой с такими нестойкими товарищами. Ленку и многих других тогда не отчислили, а Лёве ещё три последующих года приходилось «работать» со студентами и писать всевозможные доклады о проделанной работе и успехах. Лёва встречался с каждым, кто спалился и тупо делился опытом, как делать так, чтоб не засветиться. Понятно, были люди понятливые, кто сразу вникал в суть вопроса о глубокой конспирации – их отмечали как перевоспитанных и Паша потом гордо отчитывался на парткоме о невероятных достижениях актива факультета в работе с молодёжью. Понятно, были и непонятливые, которых ловили вновь и уже отчисляли без возможности восстановления и Лёве заносили очередной «строгач» в личное дело. Именно благодаря этим «строгачам» Лёву дважды не утверждали кандидатом в партию, третьего раза не случилось по причине известных событий 91-го – 92-го годов – Лёва тогда смекнул, что партия больше не является гарантом успешной карьеры и попытки вступления прекратил. Но это потом, а пока до 91-го как до луны. Лёвкина общественная «работа» тогда здорово добавила событий в жизнь. Пришлось много времени тратить на общение с народом, да и бокс время от времени практиковать – попадались особо тяжёлые случаи – некоторые несчастные считали именно Лёву виновником собственных неудач и пытались предъявить ему счёт. С другой стороны, Лёва до окончания получал повышенную стипендию, был на хорошем счету в деканате, что помогало ему решать множество вопросов своих друзей, да и в студенческой среде авторитет был непререкаем. Лёву в институте знали просто все студенты без исключения и каждое появление Лёвы в институте сопровождалось «привет!» или «ой, привееет!»,- Лёва всегда отвечал кивком головы и только особо приближённые удостаивались рукопожатия или ответного «привет!». Однажды, через год наверное, Лёвка с друзьями отмечал новый год и здорово набравшись, стремил своё тело в постель. Тут ему попалась Ленка, с которой они продолжили банкет. Утром Лёва проснулся на полу, на матрасе, продирая глаза, он увидел девичьи ноги, свой халат и … Ё! ленкину голову. Ленка сидела на кровати и штопала лёвыны носки, на электроплитке жарились сосиски и яичница. Лёва обнаружил себя, скажем, в не понятном без трусовом состоянии, т.е. это когда трусов на тебе нет и в голове нет воспоминания «было» или нет, вообще с воспоминанием трудно. Как пили-ели помнил, как потом играли с пацанами в блот и тоже пили – помнил, а вот как пошёл домой и как дошёл – пусто. Косвенные признаки: матрас на полу, отсутствие трусов и Ленка, штопающая носки говорили как раз о «полном моральном разложении» одного из лучших представителей советской молодёжи. Признаки говорили, голова болела, во рту бяка и нуль воспоминаний. Лёва встал, выпил воды и спросил: Ленка, ты откуда здесь взялась, это где это я тебя поймал? Ленка в ответ: щаз Лёвушка покушаешь, чайчик попьёшь и легче станет, я и пивка тебе принесла… Плохо дело – пронеслось в голове у Лёвы – пивко, за пивком уже сбегала. Лёва сел за стол, смёл еду, выпил чай, затем пиво, а память всё одно напрочь отказывалась выдавать картинку вчерашнего. Ленка улыбаясь: ты был такой ненасытный, настоящий лев, рвал меня как антилопу, пока не выключился, да ты спишь часа четыре – не больше, остальное время ты тут такое со мной вытворял…Я давно приметила, что ты ко мне неравнодушен, да глупая не поняла. А теперь точно знаю, что ты только меня всегда хотел..Я теперь тебя никому не отдам.. –Так, приехали – думал Лёва – как теперь от Ленки отделываться. Ленка отличалась хваткой добермана, челюсти только ножом и разжать, уж если вцеплялась в кого – просто так не оттащить. Каждого кандидата в мужья Лена отрабатывала тщательно и бескомпромиссно. Каждый получал ленкин набор заботы: стиранное бельё, глажку, готовку, таскалась везде и всегда под ручку, как медсестра выносила тела, поверженные Бахусом, она влезала в жизнь и была в ней вся, заполняя эту самую жизнь до краёв. Возможно, именно этот напор и отпугивал кандидатов, не знаю. Лёва подошёл к окну и думал: если он её взял на двенадцатом и, как водится по пьяне, тащил, взвалив на плечо до десятого по лестничной клетке, то сколько людей могло попасться по пути? Это на фига он всё это время шифровался и за сексом пёрся на другие концы Москвы во все эти педы и меды, чтоб вот так глупо спалиться! Самое главное, Ленка, хоть и была хороша собой, но не настолько по его мнению хороша, чтоб накрыть медным тазом его триумфальное восхождение по комсомольской стезе, а ещё менее всего Лев хотел жениться, имея твёрдое намерение вначале обзавестись собственным домом, сделать карьеру и состояться. И как теперь состояться? Если спалился, то на ближайшем бюро его с удовольствием сожрёт Паша и точно доведёт дело до отчисления. Если с Ленкой продолжать, то дело неминуемо закончиться ЗАГСом – всё, приехали: ни карьеры, ни дома, ни то, что называется состоявшийся человек. Не, нам такой хоккей не нужен. – Слышь, Лен, ты очень хорошая девочка и мне очень стыдно, что так вышло… я как то очень вчера перебрал и нездорово соображал, что делаю… как бы там вчера не вышло, всё вчера и закончилось, ничего больше не будет, понимаешь? Я не могу с тобой продолжать отношения и дело вовсе не в тебе, но во мне… тебе такой не нужен, поверь.. Лена с иголкой в руке так и замерла над джинсами, пока Лёва ел-пил, она закончила с носками и переключилась на джинсы, которые Лёва умудрился невесть где вчера разодрать на коленке. Она сидела и хлопала красивыми глазами с огроменными такими опахалами ресниц и слёзы, те самые слёзы, которые Лев не переносил, катились по щекам. – Ты, да, как это?- только и сказала она. – Пойми, ты самая красивая на потоке, тебя все хотят, любой был бы счастлив заполучить тебя, а я, не знаю как и сказать, я не тот, понимаешь? Мне отношения сейчас не нужны, я сейчас по жизни живу по разгильдяйски, никогда и не на ком не останавливаюсь. Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал, я пока так живу, вот…- Ты альпинист? – спросила Лена- я научусь и буду с тобой ходить… Куда ходить? – опешил Лёвка – зачем ходить? Лена: ну, в горы, ты ж любишь, сказал… - Блин, да нет, какие горы? Я в смысле, что от одной юбки к другой и без остановок, как тебе ещё сказать? – Лёвка уже и не знал как смотреть в эти глаза полные слёз. – Ты про Алку и Наташку? Да, это ничего, я ж тоже не была одна… это ничего, я забуду – на секунду переставая катить слёзы проговорила она. – Щаз, я наверное, плохо формулирую, щаз слова подберу, давай вместе чай попьём, а? – не мог Лёвка просто так сказать «пошла вон», не в его это характере. Обычно девчонки как то быстро реагировали, кто молча уходил, кто отпускал пощёчину, кто как, а тут никак. И жалко её, а себя ещё жальче – не надо такого счастья и не потому как неизвестно сколько у неё по пыток было до Юрки, не потому как известно сколько её экспериментов провалится после него, но потому, что при любом раскладе жениться означало ставить крест на поставленных целях. А целей у Лёвы было много, а женитьба стояла в далёких призрачных планах, на потом. Вопрос люблю, не люблю – вообще не причём, вот просто незачем сейчас и всё тут. Ленка посидела в оцепенении, потом рукавом халата смахнула слёзы с лица, схватила чайник и пулей в ванную наливать свежей воды. Лена налила чайник под завязку и поставила на плитку. Они вдвоём рядом сели и смотрели на этот чайник и молчали. Вот сейчас чайник закипит и всё станет на свои места, сейчас вот-вот в клубах пара из носика вылетит джин и начнёт исполнять желания каждого и всем будет непременно хорошо. Чайник не кипел, джин не вылетал. Они сидели и смотрели на этот волшебный сосуд, который вот-вот всё и разрешит, смотрели и молчали. Вскипел. Ленка пружиной выстрелила, схватила заварной, метнулась в туалет и вылила ею же утром заваренный чай, схватила пачку, стала засыпать свежую заварку, неверными руками засыпав полстола чаинками, залила кипятком, села: надо подождать пока заварится – и снова замолчала, покачнулась на стуле и засунула под попу ладони. Теперь их взгляды устремились на чайник заварной, который Ленка невесть когда успела помыть, он в магазине был грязнее, а сейчас стоял такой довольный и светил надраенными белыми боками. Лёва посмотрел вокруг и только сейчас заметил, что учебники, листики, ручки, карандаши, линейки и прочий учебный хлам были аккуратно сложены на большом столе, всё было прибрано, каждой штучке было определено место: ни тебе рубашек и свитеров, ни трусов с носками, ничего не валялось в комнате, даже матрас успела поднять и застелить лёвкину кровать пока Лёва созерцал мир в окно. Ни хрена теперь не найти – подумал Лёва и вздохнул. – Пора? – встрепенулась Лена. – Чего пора? – Ну, чай наливать, заварился, думаешь? Какая то предательская мыслишка пробралась в голову нашему льву, какое то ощущение, что это чудо в его халате было здесь в этой комнате всегда и даже не в этой комнате, а вообще было всегда. Вот это черноволосое чудо с огромными ресницами казалось чем то таким привычным как тот же халат, который он любил всегда надевать, вернувшись с тренировок и приняв душ. И запах, он вдруг почувствовал её запах, какой то необыкновенно вкусный запах волос, тела, даже эти ресницы казалось, как то вкусно пахли. Лёва как проснулся, так, кроме как натянуть трусы ничего и не одел, как то и мысли не было, что можно ещё чем то заняться, кроме как болтать. – Я, похоже даже зубы не чистил, как встал – озвучил Лёва и встал со стула. Лёвка встал и он встал, оттопырив трусы. – Я в душ, щаз приду – сказал Лёва и метнулся в сторону ванной. – Ой, да, я здесь, буду здесь – сказала Ленка и покраснела как свекла. Лёва мылся в душе, как будто до того работал в шахте, намыливался, ополаскивался, тёр себя мочалкой, со остервенением тёр зубы щёткой, включал контрастный душ: холодная, горячая, холодная, холодная. Наверное, долго он плескался, наконец вылез, стал растираться полотенцем. На батарее должны были висеть трусы и майки, они ещё с той недели были выстираны и в нужном и понятном месте висели вот здесь, а теперь их нет – убрала и халата нет на крюке – он тоже при ней. Лёвка завернулся в полотенце и прошёл в комнату. Лена лежала в его кровати и хлопала глазами. – А чай? – пробормотал Лёва. – Иди ко мне – откидывая одеяло, как то почти беззвучно одними губами сказала Ленка. Полотенце – в сторону, улёгся. Она, прижимаясь всем телом поцеловала мочку лёвкиного уха: холодный какой, сейчас я тебя согрею, мой родной! Заниматься любовью – вот именно так и никак иначе называлось то, что с ними было обоими. Время внутри этой комнаты раз и встало, остановилось, не шло. Плевать они хотели на скрипы кровати, на стоны и вопли, которые наверняка слышал весь этаж – они делали любовь. За окном предательски быстро село солнце и в комнате стало совсем темно. Они совершенно без сил молча лежали в кровати и задремали, задремали и уснули, просто провалились в сон. Следующим днём они проснулись, одновременно открыли глаза. Ленка, лёжа на его плече: можно, Лёвка, я не буду просыпаться, ладно? – Угу – только и мог сказать горе-любовник. В тот день надо было сдавать курсовик по планированию, здоровенный такой труд требовал защиты у строгого профессора и пропустить пару было нельзя. – Блин, у меня планирование, курсовик! Чёрт, не дай Бог, проспали! – как ужаленный Лёвка вскочил с постели. – Ты здесь останешься? Вот вторые ключи на зеркале, если чё! – уже одеваясь как солдат по тревоге, выпалил Лёвка и убежал в институт. Курсовик Лёвка сдал на трояк, чего то как то не убедительно бормотал и профессор всё задавал и задавал вопросы, усомнившись, а не списал ли Мовсесян. Весь день пошёл через одно место, схватил пару на лабораторной, а на десерт на один из семинаров, в перерыве между парами, припёрся Паша. Паша просунулся в дверь аудитории, покрутил головой, нашёл глазами жертву и сказал: Мовсесян, выйди, с вещами! Лёвка вышел. В коридоре стояла зарёванная Ленка. – Быстро – только и успел подумать Лёвка. – Так, оба, за мной! – выпалил Паша - Кейзер, чё встала, шевелись, давай! Пришли в комнату комитета комсомола факультета. Паша, доставая из своей папки два листа писчей бумаги: Так, Мовсесян садится сюда, Кейзер – сюда. Сверху отступ в одну треть. Ниже слово «объяснительная» и далее оба пишите каким таким макаром Кейзер оказалась в постели Мовсесяна сегодня в 9 утра, а главное что было в этой постели до 9-ти. – Ты, Паша, чё совсем, акуел, не буду я ничего писать! Пиши сам свои рапорты! Я и так знаю, чем весь этот балаган закончится, скажи сразу, когда на публичную порку приходить! Тока учти, Ленка не пойдёт, я один, понял! – А если не понял, что в морду дашь?!! – проорал Павел – ты совсем охерел, устроил Гамору и ещё тут рыцаря из себя строишь!!! Да ты знаешь, что это твоя Кейзер полинститута обслуживает!!! Клац – прямой в челюсть, накаут. Лёва: Лена, ты домой иди, пожалуйста, я сам, ладно? Ленка встала и убежала. Лёва присел рядом с Пашей и стал большим пальцем правой руки давить в область между носом и верхней губой, левой удерживая бессильную голову Паши – действует сродни нашатыря. Павел сел на полу и захлопал глазами: ты чё и вправду мне в морду дал?!!! Ну, ты мудак, Лев Автондилыч! Дай руку, я встану! Ладно, сели, потолкуем! Сели, сидим, Павел мнёт челюсть: Блин, больно! Лёва: да, вроде не сломал, иначе ты так бодро языком щаз не ворочал…. Паша: слушай, дело хреново Лохматова написала на вас донос, отдала декану… ты не представляешь, как он орал, когда мне домой звонил… Ты больной, что ли, мы ж с ним тебя в партию рекомендовали! ****ь, да ты понимаешь, мы c ним щаз оба партбилеты положим! Это же полный абзац! Это не просто там какого то ёбаря - неудачника отчислить и баста, ты ж весь факультет абосрал! Вот я теперь, чего делать должен? Лёва: не знаю, к декану пошли, сходим, он дядька нормальный, разберёмся по тихому…. Пришли к декану. Декан прочёл лекцию о том, что у партийных и комсомольцев есть одна прерогатива – подниматься из окопа первым, что это не привилегия какая то, но наоборот ответственность, спрос десятерной и что может простят кому то, то партийным ни за что и всё в таком духе. Про то, что Лёвка не оступился, но совершил идеологическую диверсию в столь не простое время. Говорил о том, что необходимо ценить людей, которые за тебя поручились, про то как Лёвка всем волчий билет приготовил, а не только себе. Демонстративно пил валерьянку, багровел, хватался за сердце наш добрый декан. Свою длинную речь он закончил: что будете делать, вот вы двое? Предложения какие? Лёва: можно я с Лохматовой переговорю? Я попробую её убедить забыть про всё и про письмо вам забыть тоже, можно? Завтра к вам приду и всё доложу? Декан: ты, Мовсесян, учти, я в любом случае этот сигнал в стол положу, до поры до времени, дёрнешься чуть в сторону – тут я тебе всё и припомню, разумеешь? Иди, договоришься - ещё поучишься, нет – пакуй чемоданы! А ты, Павел, должен сам с Кейзер переговорить, да так, чтоб всё поняла! Лёва нашёл Лохматову, в вежливой и очень дипломатичной форме объяснил, что Верка перестаралась, что стукачи во все времена были меж молотом и наковальней и всё в таком духе. Торжественно пообещал, что всё все забудут и для пущего эффекта потребовал написать заявление в деканат о том, что она сознательно оболгала Кейзер по причине личной неприязни, теперь раскаивается и просит её простить за ложный донос. На следующий день Лёва оттащил бумажку Лохматовой декану, тот назвал его шельмой и ещё что то нравоучительное поведал. Пообещал, что в кандидаты партии Лёвку в этом году точно не примут и что теперь он у него на личном контроле и всё такое. О чём говорил Паша с Леной, Лёва только догадывался, только Ленка стала Лёву избегать и даже за всё время до окончания института Лёва не смог с ней переговорить. Лёва подъезжал к дому и думал, а могло ли у него с Леной что то получиться или нет. Наверное, не могло. В его мозгу сидел кошмар: вот женится он такой популярной девушке, вот потом через много лет встретит кого то из своих сокурсников, а те в открытую или хуже – за спиной будут говорить «ха, я спал с его женой, да Лёва мой молочный брат… а ты пробовал лёвыны жену….». Нет, такое съесть Лёвка не мог. В те времена ещё подпольных видеосалонов, где крутили немецкую порнуху, девчонки и мальчишки, насмотревшись «даст иш фантастиш» экспериментировали как только могли в сексе. Очень круто было стать участником группового секса, как в видике. Лёва мог участвовать в групповом, вот только мужик в этом действе мог быть только один – он. Он несколько раз пробовал с приятелями, но даже по пьяне или по обкурке весь его организм отказывался работать, наступал ступор и не то, что присоединиться к этому клубку тел, но даже прикасаться к девушке не мог. Неважно с кем была девушка до него, пусть пять минут назад, неважно с кем и в каких отношениях могла состоять, единственно – в этот момент она только его и никак иначе. А теперь смотри, Кейзер Зайцевой стала и Юрка как то смог это переварить, а на втором курсе пил безбожно и чуть под это дело из института не вылетел. О том единственном дне с Ленкой Лёва как то по пьяному делу проболтался Юрке. Они тогда напились и Юру понесло в печаль, он говорил, что он тогда на первом курсе с Леной вёл себя не правильно и что то упустил и только он и виноват, что у них с Ленкой не получилось. Лёве тогда казалось, что знай Юра о ленкиных похождениях, он вину с себя снимет и легче забудет, вот и наговорил. Тогда от ревности Юрка сгорал, а сейчас стоял на крыльце, светился как новый пятак и гордо сказал, что Ленка его жена. Ему, Лёвке сказал, дескать, по фиг ему прошлое. Неужели несколько лет унижений и ревности не сломали, не убили то самое первое чувство? Лена продолжала свои походы «за мужем» насколько Лёва слышал от других, осторожней стала да и только, а так до диплома всё таскалась по мужским двушкам да трёшкам. Пацаны ей и прозвище прилепили «царь жопа» и многие говорили, что Ленка «во все дыры». Нет, такого точно не может быть - думал Лёвка - это как то по какому то залёту типа моего женился, выбора, наверняка, не было, не отмазался. Лёва пришёл домой, пожарил окорочков, достал водку из морозилки и принялся за нехитрую трапезу. Он ел, пил с «тренером», чёкаясь рюмкой об бутылку и вспоминал институт. Как и говорилось, в своём институте Лёва старался не светится. Исключением были «параходы». Есть по сей день экскурсии из Северного речного вокзала какие хочешь: и короткие дня на два-три и по-длинее, хоть до самой Астрахани. Студентам от всяких профкомов, студкомов полагались льготные путёвки, за совершенно символическую плату можно было прокатиться, разок до Астрахани Лёвка катался по стоимости трёх обедов в студенческой столовке. Были и комсомольские выезды на тех же «параходах» или в санаторий или пансионат какой. На таких мероприятиях собирался тот ещё контингент. Днём, с самого утра и до вечера девчонки и мальчишки выходили на трибуну и разглагольствовали о деле Ленина, о морали, устоях, ценностях, о том, что в условиях нового НЭПа надо оставаться идейным борцом и не поддаваться на капиталистические уловки и как то в таком духе. Народ хлопал, как тогда и полагалось, громко и продолжительно. Вечером, за ужином, те же мальчишки и девчонки тоже хлопали только по пятьдесят и по сто. Затем следовала традиционно дискотека, где лучшая часть советской молодёжи сближалась, а самое единение наступало, когда парочки разбредались по номерам или в коллективном походе в смешанную баню. Лёва ездил в такой пансионат первый раз в самом начале второго курса, когда все остальные студенты горбатились на картошке. В день приезда, просто сходу все здорово надрались, спать Лёва пошёл в буквальном смысле по стенке. Когда Лёвка силился попасть ключом в замочную скважину своего номера, его в буквальном смысле атаковала девчонка из их бюро ВЛКСМ. Барышня старше его, с четвёртого курса, средней внешности, про таких говорят «не красивых женщин не бывает, бывает мало водки». Водки было много. Она всегда на каждом заседании первой ставила предложения об исключении проштрафившихся из комсомола, всякий раз приправляя речами о необходимости жёсткой борьбы с пороками. В ту ночь она была живым воплощением порока, девицы из немецкой порнухи показались образцом целомудрия. Утром она же прочла пламенную речь об идеологических диверсиях запада, о тлетворном влиянии на неокрепшие умы, сыпала цитатами текущих партийных бонз и деятелей прошлого и резюмировала, что мы все плечом к плечу должны встать как один на борьбу с пороком. Лёва сидел и крутил головой, он искал взглядом хотя бы одного, кто бы хоть усмехнулся или хихикнул, но все сидели с такими рожами, как будто этой ночью читали труды Маркса. Он тогда ошалел от количества спиртного ежедневно поглощаемого комсомолом. Очень не ловко себя чувствовал, когда с трибун доносились пламенные речи и призывы, когда вчерашние выпивохи и развратники, борясь с похмельным синдромом «после вчерашнего» , глотали воду графинами и несли идеологическую пургу. Через две недели такого режима у Лёвки уже потрясывались руки как у матёрого синяка. Он попросил встречу тет-а-тет с Пашей, на которой пробовал добиться от него пояснений, как же так, кому нужен весь этот фарс и для кого вся эта ерунда с речами. Павел морщился, давился отрыжкой, крутил головой с будуна и говорил, что так надо и париться не о чём, что позднее до Лёвы дойдёт, а пока надо смотреть и слушать и не выбиваться из коллектива. Лёва тогда вечером здорово перебрал, по утру он предупредил Пашу и уехал к своим на картошку. На картошке было всё примерно тоже самое, с той лишь разницей, что по утру вместо речей народ ползал по грядкам и собирал в мешки выкопанный картофель. Лёва день на третий выхлопотал справку у местного фельдшера за пузырь водки и уехал в Москву отпиваться боржомом – весь органон более не принимал алкоголя. Пансионат, картошка – это здорово, захотел – уехал. А куда ты денешься с парахода, идущего в Астрахань? Лёва просыпался в чужих каютах с какими то девицами и от большого перепоя даже не мог вспомнить было ли с ней чего. Кайф то в чём? Ну раз надрался – весело, два надрался, а через неделю звук открываемой бутылки уже вызвал спазм в горле. На таком параходе Лёва весь обратный путь пытался прятаться в каюте, под любым предлогом стараясь избежать попойки. Потом он ездил, много и часто на всевозможные мероприятия, но больше трёх дней все заезды избегал, т.к. постоянное пьянство выбивало его из физических и душевных сил. Он сидел, чёкался с тренером и перебирал в памяти воспоминания. Он мог вспомнить задницы и бюсты, ноги и задницы, а имён – нет. Он даже попытался посчитать сколько их могло быть в институте, но не из-за того что их было довольно много, но из-за того, что всё примерно было чертовски одинаково статистику построить не удалось. Он изо всех сил пытался вспомнить имена тех, с кем ему было хорошо и не очень, но девичьи имена всплывали в памяти только, если имелась какая то курьёзная история. Вспомнилась, например, Лариска, красивая девчонка, которая у него с приятелями вызывала всегда смех. Она была курсом старше и приблудилась на одной из дискотек. Лёва со своим соседом закадрили её и подружку. Лёва спинным мозгом чувствовал неудачу, потому клинья пытался подбивать к подружке, но сосед оказался проворнее и буквально умыкнул барышню из под носа, - чик и закрылись у него в комнате. Лёва тогда до утра прослушал ларкину лекцию о коварстве мужчин под аккомпанемент звуков из соседней комнаты. Ларка поведала, что она девственница и девственность отдаст только после замужества. Лёва подтрунивал, говорил, что вот неандертальцы видать потому и вымерли вместе с мамонтами из-за подобных предрассудков, что, возможно у неё тот самый рецессивный ген, который мешает ей жить нормальной и полноценной жизнью. Совсем под конец он уже откровенно пошлил и пытался выпроводить несговорчивую девицу, но Ларка убила его новой формулой: я пришла с подругой и не уйду, пока она не выйдет. Так и остался Лёвка тогда не солоно хлебавши. Утром, когда Лёва уже совсем не мог бороться с Морфеем, Лариса произнесла какую то замысловатую речь о «межполовой дружбе» и крыша у Лёвы поехала окончательно. Лара долго и с ссылками на великих рассказывала о дружбе мужчин и женщин и об отношениях «чистых» от секса. Перед уходом она потребовала от Лёвы, чтобы он согласился, что после сегодняшней ночи он её тот самый «межполовой друг», ведь только перед другом можно так раскрыть душу, как сделала она. Лёва был согласен на что угодно, лишь бы она перестала его пинать, когда он закрывал глаза и силился уснуть, он согласился дружить, а потом многократно об этом жалел. Лариска дружила в самый не подходящий момент: она вламывалась на дружеские попойки, во время сна, учёбы, самое страшное – когда Лёва был не один. Заваливалась, изучала содержимое холодильника, сооружала себе поесть, пила чай и смотрела телек или видик. Никакие возражения не принимались, просьбы покинуть помещение не удовлетворялись. Даже после того, как Лёвка выпихивал её силком, она ни чуть не обижалась и возвращалась через пару дней как ни в чём ни бывало: а , ерунда, у друзей так бывает. Поссорились – помирились. Сидит, скажем Лёва с барышней, пытается установить контакт, тут стук в дверь, сначала тихонько кулачком, потом более настойчиво ножкой и так пока не откроют. Ночь, день – не имело значения, если у друга-Ларисы что то накипело в душе. Лёвка стал запирать дверь, врезал глазок – бесполезно, Ларка тарабанила чем здорово доставала соседей, а те в свою очередь, доставали Лёвку, чтоб тот разобрался наконец со своими бабами. Вот так припрётся и барышне: привет! Я Лара, лёвкин друг, а ты? Ничто её не смущало, даже если девушка сидела завёрнутая в простынь. В собственной комнате у Лёвы личная жизнь замерла, даже если барышня не удалялась сразу, то о появлении вновь и речи быть не могло – «дружить» на троих соглашались не многие. Наконец, случилось чудо и у Ларки появился ухажёр. Месяца три Лариськи не было видно, Лёва расслабился и даже перестал запирать входную дверь, как всё началось вновь. Лёва пытался объяснить, что она его здорово достала своей беспардонностью и даже, если ей совершенно наплевать на него, то её парню будет здорово неприятно узнать, что она таскается к Лёве днём и ночью. Лариська поняла это по-своему, в только ей присущей манере и стала проведывать друга вдвоём. Это был двойной абзац. Ларкин парень служил во флоте и только восстановился в институте, он безостановочно часами мог рассказывать про свои приключения в рейдах и всякие морские байки. С чувством такта у него тоже всё было хорошо – он не понимал ни намёков, ни в лоб, стоял и блеял, что он то всё понимает, но Ларе это просто необходимо и потому он здесь. Ещё через какое то время морячок неожиданно подкараулил Лёвку на улице и пробормотав какую то лабуду о сатисфакции сходу долбанул Лёвке по носу головой. Лёвка совершенно не ожидал такого расклада и в ответ ударил уже после серии сокрушающих ударов и находясь фактически в нокдауне. К лёвыному счастью, бойцов достаточно быстро растащили прохожие, иначе не избежать Лёвке инвалидности. Оказалось, что больше полугода морячок «склонял к сожительству» (вот такой перл ввернула ему Лариська), умолял на коленях стать его женой, но всё тщетно. Добрачные связи Ларка отрицала напрочь, а замуж пообещала выйти после окончания института и не днём раньше. Вот тут то моряк и надумал «страшное», что ларкина дружба имеет сексуальный оттенок, а ему пудрят мозги. Решил с Ларкой порвать, а на последок накостылять Лёвке. Кое как Лёва сумел убедить горе-любовника в том, что он был бы счастлив, если бы Лариска забыла дорогу к его дому. Потом лёвка долго и нудно читал лекцию Ларисе, что она поступает с человеком жестоко, что секс после свадьбы – это отлично, но тогда она просто обязана немедля стать его женой, если она не хочет до окончания института (что не здорово понятно) связывать себя семейными узами, то до брака надо обязательно с ним переспать, иначе он сдрыснет. Лариска выступила круче, чем кто - либо смог бы вообразить. Она после лекций встретила своего возлюбленного и с порога объявила, что вняла его уговорам и согласна с ним спать. Единственно, она не может выгонять соседку по комнате, поэтому на время сна он должен уговорить своих соседей свалить напогулять. Морячок не был особой приближённой к студкомам, профкомам и комсомолам, поэтому жил в трёшке с двумя соседями. Вообразите, все в курсе некой волнительной истории о его любовном бремени и наконец он с гордостью объявляет, что ему нужна хата и пацанам надо убраться часов эдак на побольше. Всё происходит днём, соседи ушли в длительный просмотр фильмов, пришла Ларка, разделась, естественно до нижнего белья, одела поверх ночнушку и улеглась в кровать. Когда Ромео изнемогающий от страти стащил с себя трусы и прыгнул в постель, Ларка устроила истереку: я думала хоть ты не такой, я думала тебе будет просто приятно со мной поспать немного, почувствовать моё тепло…. Я думала мы так лучше сможем к друг другу потихоньку попривыкнуть, а ты как животное пытался на меня наброситься…. Понятное дело, у моряка сорвало крышу окончательно и он не особо стесняясь в выражениях послал её куда подальше. Когда Лариска плача всё это поведала Лёве, лев еле сдерживался от хохота, он даже несколько раз сходил и умылся ледяной водой. Ларка всё таки заставила Лёву заржать как лошадь когда произнесла следующее: Лёва, вот ты всё время говорил, что надо ему дать, все подружки крутят у виска и говорят тоже самое. Что надо было дать? Скажи, а вот он сказал, чтоб больше я не появлялась рядом, сказал, что в одном лифте со мной не поедет, это конец? Может быть, если я щаз к нему приду и дам, мы помиримся и у нас всё будет хорошо? Лёва успокоился еле-еле и сказал, что Ларке уже ничего не светит и сейчас он голову даёт на отсечение, что ларкина девственность пропадёт зазря, замуж он её точно после этого не возьмёт, да и встречаться будет навряд ли. Можно попробовать сначала поговорить, извиниться, поплакать и только потом дать, если о чём то удастся договориться. Умная девочка всё сделала по-своему: она написала ему записку, передала через соседа, выгнала свою соседку и ждала пока моряк не придёт. Моряк, страдая нервным расстройством, пошёл и здорово набрался, прочитав записку с текстом: «я готова тебе отдаться, жду у себя после пяти», затем на совершенно пьяную голову пришёл и тупо как кролик отрахал Лариську, а затем уснул. Просувшись, Ромео прочёл Ларке лекцию о том, что она редкая извращенка, добавил множество эпитетов отборным морским языком боцманов и торжественно пообещал, что не сядет с ней срать на одном поле, не то чтобы поддерживать хоть какие отношения. Лёва утешал ревущую Ларку как мог, что он ей только не говорил. Извёл на неё сначала бутылку шампанского, затем с ней на двоих хлопнул бутылку дорогущего армянского коньяка, только после столь лошадиной дозы алкоголя Ларка перестала реветь и уснула сидя на стуле, выронив рюмку из повисшей руки. Лёва тогда положил её на свободную кровать и преспокойно себе заснул на своей. Утром он проснулся от пощёчины и сел ничего не понимая на кровати. Ларка стояла и сдавленным шёпотом повторяла: Лёва, как ты мог, как ты мог… Лёва пытался выведать чем он обязан столь оригинальному пробуждению, пытался её утешить, просил прощения за то, что не сумел Ларку отговорить давать морячку, что был насмешлив и не убедителен. Лариса убила льва на повал: ты мной воспользовался, ты, видя моё горе подпоил меня и трахнул! Лёва: это с чего вдруг такой вывод? – А с того, что у меня опять там свербит, как после секса! А ты бесстыжий стоишь в одних трусах и я в трусах и без лифчика даже! Сколько Лёва не объяснял, что трусы - это его ночная форма одежды, что она уже миллион раз его видела в этих самых трусах, что она пришла в свитере на голое тело и без всякого лифчика, что никакого секса не было, что он тихо спал…. Ларка была непреклонна и истерику не прекращала. У Лёвы в воображении уже рисовались сцены ареста и посадки в тюрьму за изнасилование, как вдруг Лариска попросила выпить, хлопнула махом оставшиеся грамм двести коньяка из чайной кружки, театрально взмахнула рукой и произнесла: теперь я падшая женщина и мой удел быть утехой всем встречным…. Достаточно бодро оделась и испарилась. Лариска вновь объявилась только перед защитой лёвыного диплома, недели за три. Лёва решил в тот день устроить себе выходной и пошёл в студклуб на дискотеку. Зрелище его потрясло, Лариска танцевала танец сумасшедшего хореографа под названием «гибель вселенной». Вокруг неё был изрядный пустырь не смотря на переполненный зал, она вытворяла немыслимые пасы руками, какие то невероятные движения всем телом и причудливо переставляла ноги, пытаясь попасть в такт песни Pet show boys. Потом она увидела его и потребовала белый танец. Белыми танцами стали все последующие часа на два. Она мёртвой хваткой обвила его шею руками и нелепо терлась в такт музыки об лёвкин ремень. Он еле-еле соблазнил её покинуть помещение и выйти на улицу подышать, глупо дав обещание исполнить её маленькую просьбу. Просьба была маленькая – идти к ней в гости. Она первый год училась в аспирантуре и заселилась в соседнюю общагу, в которой Лёва бывал крайне редко. Для аспирантов давали отдельные комнаты, поэтому соседок не предполагалось. Лариська всю дорогу домой держала его за руку, крепко вцепившись хладной ладошкой в лёвкину руку, проходя в лифт, открывая дверь в комнату, ни на секунду цепкие пальчики не выпускали Лёвку. Она зашла, заперла дверь: сейчас, сейчас, вот, у меня есть шампанское и сыр, давай съедим?! Садись вот здесь, да, здесь будет удобно – указала на кровать- так, вот тебе бутылка, а я нарежу хлеб и сыр, открывай! Она нарезала сыр и хлеб, пододвинула всё это к Лёве, достала два хрустальных фужера: наливай, ешь! Лёвка: за что пьём? Лара: ты мужчина, ты и говори! – Хорошо, за тебя! – чёкнулся Лёвка своим фужером и отпил. – За меня пьём до дна! – хихикнула Лариська. Она требовала наливать и пить до дна пока бутыль не опустела. Потом посмотрела на Лёву: шампанское ведь бьёт в голову, тебе ударило? Лёва: я плотно обедал, по жизни здоровый человек, занимающийся спортом, для меня полбутылки шипучки – как слону дробина… ты поговорить хочешь, мы не виделись года два, как жила? – Так, у меня где то была сметана, хочешь? – Лариська ёрзала, брала то сыр, то хлеб, складывала в бутерброд, затем раскладывала обратно по тарелкам. – Спасибо, я сыт, расслабься, ты чего такая всклокоченная? – ответил Лёва. Ларка сложила ладонь к ладони, зажала их между своих коленок и стала раскачиваться вперёд-назад, потом после некой паузы: ты помнишь нашу ночь? Так вот с той нашей ночи я не была с мужчиной два с половиной года… Смотри, я теперь брею ноги, подмышками и там… я изменилась…. А мужики от меня шарахаются… ты когда то говорил, что я красивая… ты врал или я состарилась? – Нет, что ты! Как ты можешь состариться, тебе щаз только 23! Всё у тебя с внешностью нормально, вот только одеваться ты стала чудно, что это за юбка, блузка? Юбка, сказать короткая – преувеличить здорово, это какой то лоскут материи с молнией, блузка прозрачная и расстёгнута на пару лишних пуговиц, чулки… Ты одета даже не вызывающе, но как то, как из колхоза, не знаю как сказать… ты в школу так не ходишь, я надеюсь? – Думаешь, проблема в одежде? Надо иначе одеваться и всё?- Лариска заёрзала и залезла в холодильник – вот, у меня есть кефир, будешь? – налила себе кефир в фужер, где только что плескалось шампанское и махом выпила и стала облизывать губы, как кошка умывающаяся по утрам. – Иначе одеваться надо в любом случае, одежда может быть не дорогой, но должна быть подобрана по вкусу – Лёва не знал в какое русло направить разговор, чтобы подойти к главному для неё вопросу, ответить и ретироваться обратно в студклуб. – Ты скажи, почему от меня мужики шарахаются? – Лариска покраснела как тряпка для корриды – я что урод? – Нет, ты не урод, даже совсем, наоборот, у тебя всё в порядке: обалденная фигура, красивое лицо, шея, руки, да всё у тебя на месте! Чё ты морочишься?! Тебе надо успокоиться и перестать метаться… Прости, у тебя и раньше с головой было не в порядке, а сейчас у тебя просто безумные глаза, а если предположить, что ты говоришь другим примерно тоже самое, я думаю, их это пугает, они просто не понимают, что тебе нужно и каковы будут последствия отношений с тобой… - Что это значит? – Лариська не переставая раскачиваться – я сексуально озабоченная психопатка, ты это хочешь сказать? – Попей ещё кефира, сядь спокойно рядом, успокойся, я тебя не укушу. Я не психолог, я не могу правильные слова говорить, да ещё по таким сложным вопросам – Лёва понимал, что его просто так сейчас не отпустят и надо что то сказать, чтоб отпустила, а что говорить не понятно. – Я попробую, смотри, мальчишки ищут секс или любовь. Секс – это всё легко и без вопросов, есть симпатия, пошли – перепехнулись и никаких обязательств, вопросов, кроме хорошо получилось или нет, понравилось или нет. Любовь, не уверен, что здорово в этом понимаю, но это больше чем секс, секс как следствие, но тоже необходим, считаю, что платонические чувства – это что то другое, не любовь, ну, это я так считаю, может кто другой считает иначе… Не знаю перерастает ли секс в любовь, но любовь непременно должна сопровождаться сексом – я так думаю. – А я им и пыталась сказать, что мне не нужны проблемы, только секс, а они всё равно разбегались… - закапала слезами Лара. – Слушай, если это происходит примерно так, как это было с твоим морячком, то это многое объясняет. Вот как это происходит? Ты выбираешь какого-нибудь подвыпившего самца, приводишь его домой и предлагаешь секс? Молча или что то при этом говоришь? – Конечно, что то говорю, рассказываю- Ларка пожала плечами – а надо молчать? – Да, как бы тебе сказать… Должно быть настроение совместное, какой то общий порыв, тогда в кайф, причём он должен чувствовать, что тебе это нужно не меньше, чем ему… Как то и молчаливое бесчувственное бревно не каждого вштыривает.. Нельзя лечь и сказать, вот делай что хочешь, и от начала до конца пролежать как на приёме у врача, страсть надо показать, хотеть эту страсть самой, так как то… Лариска: тебя не поймёшь, вот, скажи а тебе со мной было хорошо тогда? Лёва: в смысле? Я ж спал, просто спал, а ты глотнула коньяка и вырубилась, сползла со стула и пыталась устроиться на полу.. Я тебя поднял, положил на кровать, накрыл покрывалом. Потом ты сама пыталась стащить с себя свитер и у тебя не получалось, ты что то бормотала, пыталась встать, у тебя не получалось, короче, пьяная ты была, я не хотел тебя в таком виде к тебе домой тащить. Я снял с тебя свитер, носки и джинсы, накрыл одеялом и всё, мы потом спали и каждый на своей кровати, порознь. Да, я тебе тогда говорил, да, не было у нас с тобой ничего! – Я тебе не верю, не могла я так упиться, чтоб всё придумать, хотя теперь это не важно. Я тебе как женщина нравлюсь?- Ларка спросила глядя куда то в окно. – Лариса, я тебе уже триста раз говорил, что ты очень привлекательная, сексуальная, если хочешь, тебе просто нужно мне поверить и почувствовать уверенность в себе, тогда у тебя всё попрёт. Понятно? Ну, ладно, я вижу ты всё поняла, а сейчас тебе нужно отдохнуть, ты заходи как – нибудь ко мне, ещё поболтаем, а сейчас я пойду, мне ещё диплом пописать надо, ага?- Лёва встал и двинулся к двери. Ларка как то невероятно извернулась в узкой комнате и проскользнула вперёд, встав перед дверью: Я сексуальная и возбуждаю желание, так? Я тебе нравлюсь как женщина? Стащила блузку, сорвала юбку-лоскуток и стоит в своих чудо-чулках с совершенно безумными глазами полными слёз: Если ты сейчас уйдёшь, я просто в окно выпрыгну, честно! Я тебе нравлюсь, докажи! Лёва такого не видел никогда, он опешил и просто стоял, пытаясь что то придумать. Он даже себе представить не мог, что же будет, если он с ней переспит, она вообще банным листом прилипнет, не отцепишься. И уйти он не мог, кто знает, что ей сейчас в голову взбредёт. Ларка тем временем разделась полностью: поцелуй меня, пожалуйста! Лёва попал в постель, его как бы в неё поместили как плюшевого мишку не здорово интересуясь его мнением. Лариська тряслась от возбуждения всем телом и жадно впивалась губами в его губы, совершала нелепые движения языком, прижималась всем телом и Лёва потерял голову, перед ним была просто женщина, которую он хотел, а чёкнутая Лариська - это не здесь и не с ним. Ларка трахалась, невероятно трахалась, необуздано. Лёва возбуждался вновь и вновь и так до тех пор пока не уснул, нет, скорее заглох как движок без топлива. После этой ночи Ларка несколько раз навещала Лёву, но прошлая прилипчивость пропала без следа. Стоило Лёве сказать, что сейчас не подходящий момент, Ларка тут же говорила «ага, я в другой раз зайду». Лариська стала даже ходить по другому, движения рук, головы – какая то уверенность, что ли появилась, одеваться стала по другому, неброско но с каким то стилем, вкусом. Потом преспокойно они потрахались на посошок в последний день перед тем, как Лёва сдал комнату в общаге и уехал домой. Никаких соплей, вопросов. Интересно, а где она Лариська теперь? Вот имя – Лариса, он его помнил. Была полячка со смешным именем Крыся, была негритянка, которая упорно называла себя Надя, Наташа – первая девственница, грудастая немка Барбара из-за которой её бойфренд чех здорово начистил Лёве морду, продавщица Наташа из магазина Бухарест – первая замужняя дама 30 лет, своеобразный секс наставник, Саша из Ленинграда – первый миньет, Танюшка, такая сладкая девочка из текстильного, две подружки Оли, чёрненькая и беленькая – первая груповуха и всё, пожалуй имён и не вспомнить, так, чтоб наверняка, без ошибки. Все барышни из всевозможных комсомольских рейдов, что там имена, там и лиц не вспомнить. Девчонки по выше, по ниже, по стройнее, по толще, из Союза и по дальше оного, разные, а имён нет – все как одна. Вот ходила Сашенька, молоденькая дурочка -мужнина жена, а долго ли Лёва будет её помнить? Саша, с ней её познакомил лёвкин друг Саша, один субботним вечером во время очередного похода в ларёк за спиртным он её и подцепил. Ушёл один, а вернулся с Сашей и вот мой Саша и говорит: смотри, Лёва, кого я тебе привёл! Ты её покорми, приюти и обогрей! Сашка посидел ещё чуток и убежал домой. Саша поела, попила, попросила поставить фильм по видику, потом попросила поставить порнушку, а потом, как бы в промеж разговора о погоде поинтересовалась как львы относятся к французским поцелуям. Так и «целовала» Саша Лёву несколько месяцев навещая его после работы, так на коротке, по стандартной программе: ужин, миньет. Лёва пытался добиться от Сашеньки секса не только орального, но получил ответ, что Саша замужняя женщина, что здесь она получает только то, что ей не хватает дома, что мужу она изменять не намерена, и далее дословно: «другие дырочки только для него». Лёва пробовал интересоваться почему бы ей дома не использовать все свои дырочки для мужа и не дополнять на улице, ответ был безупречен по логике: « ты с ума сошёл, он будет считать меня шлюхой, а кем считаешь ты меня мне плевать!». Забавная мартышка эта Саша, как то притащила какую то свою подружку, Лена, кажется, зовут. – Вот – сказала Саша - ты хотел секса по полной программе, вот тебе Лена, удовлетворяй её по полной, а со мной только по-французски будем продолжать, ок? Саша завершила свой «французский поцелуй» в отдельной комнате, а затем вернулась в комнату, где ожидала Лена. Саша сидела и смотрела, как Лёва с ней кувыркался, затем попрощалась и пошла домой. Вот чего Лёва хочет от этой жизни? Позавчера обеим сказал, чтоб не появлялись больше. Может, надоело коллекцию пополнять, может не интересно? Может, цель коллекции не понятна? Вот, взять хотя бы эту Свету Полякову, что то в ней есть такое, чего он прежде не встречал, какой то внутренний кишмиш, что то притягательное. Чудно, подержал ладошку и хочется вновь её видеть, быть рядом, смотреть в глаза, ловить улыбку. Вот, понятно, именно её хочу, Свету Полякову! Понеслось: цветы, торты, театры, рестораны, два клуба на всю Москву – повёл, а ей не понравилось. То ли толчея на входе не понравилась, то ли то, что они мимо этой очереди продефилировали прям в клуб, то ли сверх наглые барышни, которые подваливали к Лёве стоило ему чуть шагнуть в сторону от Светы, то ли масса красавцев в малиновых, бежевых, зелёных пиджаках, которые не менее нагло лапали этих сверх наглых девиц. В клубы договорились не ходить, в казино тоже. Ходили только туда, куда она хотела и тогда, когда она могла. Училась Светка как проклятая, цель у неё была – по обмену студентов уехать в штаты поучиться. У неё была цель, у него тоже была цель, и Лёва под любые желания своей цели подлаживался как мог. К нему домой она не ехала, не соглашалась. К ней он приезжал, а там всегда соседка Наташа была, и хрен её куда денешь. Ходил Лёва вокруг сметаны котом месячишко, а ему даже сметанки и лизнуть не удалось. Нет, влюблённость и всё такое, но как то пусть не секс, но петтинг какой никакой хотя бы через месяц можно? Лёва давай расставлять точки над жи, после очередного отказа проехать к нему, в лоб спросил как она к нему относится и надо как то уже… Светка выдала такое, что превзошло все Лёвыны ожидания: а я думала ты сюда к Наташе ходишь. И миленько так улыбнулась. Лёва стоял и хлопал глазами: как это, к Наташе? Я ж с тобой и в театр и в кабак и цветы тебе, ты чё, какая Наташа?! Хлопнул дверью и ушёл. Мобилок тогда не было. Лёва поехал домой, дома, на автоответчике три пропущенных звонка: прости, я пошутила… прости.. прости. Потом звонит: сейчас же приезжай, я тебя люблю! Жду в холле, на первом! Лёва приехал, его мечта сидит на скамеечке перед турникетами входа в общагу, смотрит по сторонам, рядышком стоит здоровенная дорожная сумка. Лёвка вылез из машины и пошёл к Свете, та побежала ему на встречу, повисла на шее и долгим-долгим поцелуем запечатала ему рот. Потом по хозяйски уселась в машину: сумку принеси, пожалуйста, очень тяжёлая! Лёвка закинул сумку в багажник: Света, а что в ней, тяжёлая, как чёрт? Гири, что ли? Светка: там фен, пара книжек, тапочки, короче, самое необходимое на первое время. – Понятно – Лёва ехал домой молча, Светка лёжа у него на правом плече целовала его в щёку, в шею, дышала в ухо, короче, Лёвка еле доехал, попав в пару аварийных ситуаций – повезло, прочие участники движения увернулись. Дома был секс и его было много, тот вечер он помнит в деталях по сей день. Всегда «это» на выходе можно было оценить как в школе: «отлично», «хорошо» или «удовлетворительно». А тогда, «это», да, не было никакого «это» и оценить вот то новое, ранее никогда не существовавшее по привычной шкале невозможно, счастье было, тривиальное всепоглощающее счастье и больше ничего. Нет, в перерывах они кушали, даже какого то винца дёрнули. Света уже на следующий день в квартире навела свой порядок: переставила предметы, переложила лёвкины вещи, везде и на нужных местах разложила свои, проще говоря - территорию пометила. Дальше отношения пошли по программе: Светка вечером звонит «я сегодня у тебя», приезжает, живёт день-два, а то и полную неделю, день-два остаётся ночевать в общаге, что то там учить сдавать, готовить. Нет, у него дома она тоже занималась, когда он работал, просто по её уверению ей иногда тяжело было тащиться к первой паре через весь город или надо было что то списать у подружек. Так доплыли из зимы в лето. Летом познакомились сначала с её родителями, после почти месяц гостили у Лёвы дома, купались, загорали, полпобережья исколесили на машине – чудное было лето. Из лета покатили в осень. Света усиленно стала заниматься по всем предметам, особенно английским, был нанят репетитор, к которому Лёва первое время ездил вместе с ней, но позже безнадёжно отстал, т.к. домашние задания готовить ему было некогда. Светка целый день, включая выходные как белка в колесе носилась институт – репетитор - домой, сверлила глазами учебники и конспекты и… Всегда бывает «и». И сдала тест и была одобрена в числе студентов, уезжающих весной в США. Весной она не уехала, откладывала отъезд до последнего, пока в деканате не пригрозили отдать место другому. Она всё пыталась поговорить с Лёвкой, так мол и так, мы будем полгода порознь, может в жопу эту Америку… Лёвка, неуклонно отвечал, что наступать на горло мечте нельзя, что полгода пролетят как один день, что он будет постоянно звонить и писать ей в кампус. За то, когда она вернётся, они тот час поженятся. Они даже на этой идее попёрлись подавать заявление в ЗАГС с датой через восемь месяцев от подачи. В районных ЗАГСах что у него, что у неё тупо отказали, а в центральном сказали, что максимум ожидания в очереди 6 месяцев, потом надо подавать заново. Плюнули, ну не ехать же в ЗАГС из аэропорта?!! Решили немедля по приезду сразу же всё и оформить. Светка уехала. Первое время рыдала в трубку, выла волком, потом всё чаще стала щебетать и делиться впечатлениями. Лёвка на телефон тратил ползаработка. Времена были тяжёлые, у светкиных родителей совсем не хватало денег и Лёва помогал, привозил продукты, одёжку для светкиной сестры, обувь, незаметно от папы оставлял маме денежек. Время шло и по осени он несколько раз звонил и попадал на ответ одного из живущих в кампусе, что Поляковой сейчас нет, не смотря на поздний час и когда она появится неизвестно. В наших общагах телефон, на который можно звонить, стоял на вахте, у какой-нибудь дежурной бабули, а там, в этих штатах, всё не как у людей. Кампус состоял из множество трёхэтажных строений, вообще без какой-либо вахты и турникетов. На первом этаже, в холле, был телефон-автомат, по которому можно было звонить, бросая «квотер» или получать звонки входящие бесплатно. Система ответа на входящие была такая: телефон звенел, первый, кто оказывался рядом, снимал трубу и звал того, кому этот звонок предназначался. Лёвка всегда звонил до упора: или кто-то отвечал или до отбоя, звонил, не взирая на время суток. Всё чаще Лёва не заставал Свету дома. К осени все обитательницы от первого до третьего этажа знали сумасшедшего Лео из России и если это был ночной звонок, какая-нибудь девчонка сонным голосом: Hi, Leo….. Лёва тоже стал запоминать имена обитательниц несчастного первого этажа. Однажды, где то в ноябре ему ответил мужской голос, он как то там представился, сказал, что сейчас в кампусе праздник, что он бойфренд одной из светкиных соседок, поведал, что лев стал легендой всего кампуса и нет студента, который бы не знал бедного русского. В свойственной англосаксам манере он выразил Лео своё сочувствие, но заметил, что тот здорово всех достал. Он говорил, что лев мешает спать девчонкам по ночам, что те, зафантазировавшись из-за лёвиной истории постоянно попрекают своих пацанов отсутствием внимания и настоящего чувства и всем будет огромное счастье, если Лео перестанет названивать. Лёва не унимался и пытался расспросить респондента о Свете, тот мялся, мычал, что то. Потом собеседник сдался и выпалил, что ещё на летней практике в местном отделении ипотечного банка к Светке стал клеиться глава отделения. Мужик он в возрасте, где то за тридцать, у него всё в ажуре: машины, дом здесь, дом там, дом на побережье… Светка с ним постоянно ходит по кабакам и пабам, а вот уже второй месяц почти живёт у него дома и в кампусе почти не появляется, только на занятиях в институте. Лёва дал обещание прекратить звонки, если респондент обеспечит завтра в восемь вечера по местному явку Светки к телефону. Лёвин собеседник выполнил просьбу. Светка сама сняла трубку ровно в восемь и сразу же после лёвиного «алло» ринулась в атаку. Света поведала крайне возмущённым тоном, что много раз умоляла его не отпускать в Америку, а он, именно он её просто выпихнул в штаты, а теперь чем то не доволен. Она была возмущена до предела и негодовала в полный рост, именно Лёва распускает про неё невесть какие сплетни, что всё это ложь, а она живёт и учится в американской глубинке, где все друг друга знают, что по его милости она не может спокойно ходить в магазин, где даже продавцы хихикают ей вслед, что весь институт показывает на неё пальцем и только из-за него она рассорилась со всеми своими друзьями… Ей поступило от института предложение воспользоваться системой двойного диплома и потому она, вернувшись в Москву, сдаст местную сессию и вернётся назад опять на полгода.. Она много чего говорила и было впечатление, что она даже не дышит, слова летели и летели одно за одним и били, били несчастного льва в сердце. Лёва громко выкрикнул в трубку: Привет! – Что? – сбилась Света – Что ты сказал? Какой привет?!!! Лёва: ты забыла поздороваться, у людей принято здороваться, вот я и говорю – привет! Слушай, я всё понял, не надрывай связки, ты пиши, если шо, всё, пока! – повесил трубку. Лёва уже вчера был сам не свой, бессонная ночь и последняя надежда, что сегодня она скажет что то такое, что всё вернёт на исходные, а теперь надежды нет. Любовь есть, боль, нечеловеческая боль есть, а надежды больше нет. Лёвка взял на работе отпуск и поехал по старым студенческим связям в Ленинград с группой канадок, студенток его ВУЗа по обмену. Неделю Лёвка совмещал посещения Эрмитажа, Петергофа, музеев с пьянкой и употреблением анаши. Он находился под перманентным кайфом с утра до ночи, под этим кайфом он перетрахал всех укуренных в смерть канадок, включая одну пакистанского происхождения. Вернувшись в Москву и перестав пить и курить Лёвка жил как во сне, спал во сне, ел во сне, работал и даже ездил в командировки. Друзья стали ловить его на том, что на поставленный вопрос он отвечал минут через пять, а то и вовсе не удостаивал ответом. Где то совсем под новый год позвонила, нет, ни Светка, её мама. Мама начала откуда то издалека песнь про нелёгкое время, про её тяжёлую материнскую долю… Лёва слушал недолго и попросил светыну маму более ему не звонить, а если той требуется излить душу, то для этого церкви существуют. Мама затараторила, что Светка хорошая, что её подлые пендосы оболгали, на самом деле кроме Лёвы у неё в жизни никого не было и Лёва и есть её жизнь… И если у Лёвы есть сердце, то он не откажет ей, матери и поедет вместе с ней в аэропорт завтра встречать Свету… Лёвка согласился. В аэропорт он явился с букетом из 51 розы белого цвета. Светкина мама тут же заметила, что это две месячные зарплаты её и отца… ах, что за чудо, твои розы. Встретили. Светка то ревела навзрыд, то прятала лицо в розах, так до самого дома и доехали без слов. Пришли, подняли изрядно пополнившийся светкин багаж, Света: пошли, я с тобой обязана поговорить в машине. Сели в машину, говорит много сбивчиво, перескакивая с темы на тему, о том как летела туда, как летела обратно, как прятала пачки долларов в трусы, боясь, что их отнимет наша таможня, про то как они учились, про практику и уже час прошёл пока Лёва вмешался: слышь, там поди папа твой тоже обнять тебя хочет, ты давай к телу поближе! Пошла тягомотина про то, что сейчас страшные времена, что она увидела своего отца, который постарел за полгода больше чем за десять лет, что с порога на неё пахнуло нищетой, что «там» настоящая жизнь, что Лёвка приехал её встречать на той же машине, что и провожал, что наверняка до сих пор (!) живёт на съёмной квартире, что она конечно же виновата, что не устояла, но и он, она уверена, не терялся, что её сестре родители будущего не дадут и теперь она им сама как родитель должна о них заботится и сестру поднимать на ноги, что из-за сестры у неё времени нет ждать, когда Лёва заработает денег… Лёва сидел и смотрел в открытое окно машины и не мог открыть рта. Света резюмировала: Лёвка, ты самый замечательный человек, которого я когда либо видела, ты ещё заработаешь свой миллион долларов, но я не имею права ждать, нам лучше расстаться! Потом последовали слёзы. Лёва: спокойной ночи, вылазь! Света: что? – Расстаёмся, заказывали – передаём! Тебе лучше расстаться, значит расстаёмся, я и в аэропорт ехать не хотел! А ты, я смотрю экономная стала, могла бы себе такси позволить.. А, ну да, тебе ещё носильщик требовался чемоданы поносить, не сообразил, вылазь, давай из моей старой машины! – Вот ты всегда так, всё испортил, я совсем иначе хотела, чтоб всё закончилось, а ты… - Заткнись и выметайся, не то щаз помогу, мама не узнает – скрипел зубами Лёвка. Лёва приехал домой, лёг лицом вниз на диван и пролежал до утра. Звонил домашний, звонил недавно приобретённый кирпич Motorola, потом звонил дверной звонок, а потом Сашка вынес дверь входную ногой. Сашка зашёл, перевернул Лёвку: а где она? – Дома - ответил Лёвка и уставился немигающими и невидящими глазами на Сашку. – Так, понятно, я щаз! – Сашка подорвался и побежал на кухню – где у тебя водка?!! – Чё? А! Нету! – отморозился Лёвка когда Сашка уже выбежал из квартиры. Сашка пришёл с гранатовым соком и двумя бутылками водки, наполнил стакан: на пей, щаз надо! Лёва послушно как воду выпил первый. Саша налил ещё и отшвырнул пустую бутылку. Лёва выпил второй. Третий пошёл также. Четвёртый Лёва выпил и сказал: брррр, гадость какая, запить! Лёва выпил чуть сока и стал реветь. Сначала плакали одни глаза, потом плечи, руки, потом всё тело лёвкино плакало и стонало. Сашка: так, сиди, я щаз метнусь за столяром в ЖЭК дверь поправить, а ты лучше поспи. Лёва походил по квартирке, нашёл на кухне упавшую пачку сашкиных сигарет и закурил. Первый раз сигарету закурил. До этого если что и курил в институте, то только анашу. Очень и очень редко курил. Он сел на кухне, пододвинул банку для сгоревших спичек, смотрел в окно и курил сигареты одну за другой. В прихожей началась возня – меняли дверную коробку. Потом вошёл Сашка: акуеть, он ещё и курит теперь! Ну ка! Отдай щаз же! Так, ладно, я щаз Андрея вызову, он тебе мозги вставит! – пошёл звонить в прихожку. Приехал Андрюха, привёз свою знаменитую аптечку, фонендоскоп, тонометр – ни дать ни взять – неотложка. Походил, посмотрел, померил: так, вот это и вот это глотать, вот это рассасывать, вот это отваривать – стал раскладывать на столе какие -то коробочки с лекарствами. Щаз я тебе напишу что и как принимать, ведь не запомнишь ни хрена. – Андрюха, ты давление померял, сердце послушал, пульс посчитал?- подал голос Лёвка- ты обратно свои пилюли складывай. Во, ты лучше на Кузьминки за дурью сгоняй. Я бы сам, да Сашка водярой накачал, как бы не задавить кого! – Ладно, будет тебе дурь, больше коробка не привезу, губы не раскатывай! – ответил Андрюха и укатил со своим скарбом. Накурился Лёвка тогда до чертей в буквальном смысле слова, в полном беспамятстве провалился в сон. Утром пошёл умываться, а в прихожке погром: тумбочка под телефон разбита вдребезги, сам телефон пластмассовой кучкой мусора аккуратно лежал в мусорном совке, тут же стоял веник. – Ух ты, интересно, а что ж это я дрова от тумбочки не сложил в поленницу? – подумал Лёвка и пошёл на кухню пить кофе. Он достал motarola и по соте позвонил Сашке: Саня, привет! Просьба к тебе. Ты с женой поговори, я б у вас поконтовался пока новую хату не сниму. В этой я находиться не могу. Да, вызвони хозяина, рассчитайся с ним сам, ключи я тебе на работе передам. Вот ещё, я тут ему телефон и тумбочку расхерачил, надо денег отдать, дай ему баксов двести, пусть у человека праздник будет. Если Вика упрётся,-не беда, я в гостинице перебьюсь. Саня: без вопросов, вечером ко мне поедешь, на диване в большой комнате будешь спать. Вещи забрать или как? – Барахло щаз сам соберу, кину в тачку. Спасибо – закончил разговор Лёва. Лёва выпил кофе, с отвращением вывернул в мусорку со сковороды пожаренную с колбасой яичницу. Побрёл в душ. Он вышел в прихожку. Ужасное место эта прихожка, это его позорный столб, возле которого он столько времени провёл в ожидании ланкиного голоса, здесь её голосом он услышал приговор, здесь умер тот прежний Лёвка и пока он здесь, в этой квартире ничего нового из ходячего трупа не возродится. Валить! Валить отсюда сейчас же! Трррр – зазвенела мобила. Алло! - Буркнул Лёва. Неузнаваемый женский голос через помехи ненадёжной связи: Лёва, это ты? – Лёва умер! – проорал Лёва – Кто говорит? Я говорю, другой говорит. Вы больше сюда не звоните больше! Лёвка у Сашки неделю каждый вечер пил пока Вика не вмешалась. Вика наехала на Лёвку как каток на асфальт, то, да сё, сам сопьёшься – твоё дело, а мужа не спаивай, ему тебе не отказать, баба тебе нужна. Стала Вика его пытать, кого бы он из своих бывших хотел он, а Лёвка никого не хотел, ни бывших, ни будущих, он водки хотел и спать хотел. Сняла Вика Лёвке квартиру, фактически сама его туда перевезла, а на новоселье привезла подарок – здрасте! Открываем дверь, кто за дверью? Лариська! Стоит и ёлкой новогодней сияет. Пришли дёвчонки полы помыли, жрать сварганили, Лёвку постирали, за стол усадили, накормили, напоили, да Ларку в кроватку подложили. Как то едет Лёвка дня через два по работе по МКАД, дорога как бобслейная труба, гололёд, ряд один расчищен из двух, все ползут вереницей за Камазом, который тащит прицеп с катушками силового кабеля. Здоровенные такие бабины подскакивают в кузове. Тащится Лёвка за Камазом, ни обогнать, ни свернуть. Камаз подпрыгивает на какой то хрени и одна из бабин вываливается из кузова и медленно так подпрыгивает, крутится и Лёва едет, нет, не едет, а ползёт медленно на встречу верной встрече с девчонкой с косой, вот-вот приголубит. Нет, Лёвка честно давил на тормоз, даже пониженную передачу в коробке подоткнуть успел на рефлексе, а толку? Дистанция была метров десять, тормози, не тормози, щаз прихлопнет его как муху. Смотрел Лёвка как хвостом крутится кусок кабеля на бабине и все родственники пронеслись перед глазами чередой фотографий и Ланка-Светланка, со всеми он успел попрощаться. Вдруг, всегда бывает «вдруг», вдруг эта огромная катушка подпрыгивает и мимо, влетает в сугроб, пробивает его и застревает где то на обочине. Наконец-то машина остановилась и весь змеиный хвост МКАДа, что тащился за КАМАЗом встал. Лёвка вышел из машины сел на капот и закурил. Он крутил головой, смотрел на грязный снег, сугробы, убогие трубы и здания, на солнце, яркое такое, воздух, вонючий воздух МКАД был самым сладким, что когда-либо он вдыхал. Он купил огромный букетище цветов, шампанское и ввалился домой: Ларка, Ларка! Где ты?! Лариска, в трусах и фартуке, и вся одежда – такая домашняя форма, с ножом в руке выползла с кухни: Ух ты! Цветочки! Чё за повод? – Лариська! А просто я самый везучий человек на свете! – заорал Лёвка с порога. А…. понятно, ты проходи, раздевайся! Сейчас покушаем, чайку выпьем, а потом расскажешь – чмокнула Лариська лёвыну щеку. Поговорили. Ей очень хорошо быть ему другом, пусть даже он с этим другом и спит время от времени. Через недельку она едет в Берлин к своему бывшему однокурснику в гости на пару недель, она свободная женщина и друзей у неё может быть больше одного. Как то так. Уехала Ларка, вернулась, повстречались они, может ещё несколько раз и потерялись.
Другая Светка.
Как то жил себе Лёвка, работал, ездил в командировки по городам и весям бескрайней Родины. Ничего примечательного не происходило. Тут как то захотелось ему на метро прокатиться. У лёвки есть такая причуда, то кильку в томате жрёт, то тушёнку ему подавай. А в тот памятный день, а точнее вечер захотелось ему на метро прокатиться. Обычно он даже в стельку пьяный катил на своей девятке куда глаза глядят и на ментов внимания ноль. Стоили менты от 50 до 100 баксов за пьянку, чего морочиться? Сел в вагон, а напротив сидит такая принцесса вагона. В каждом вагоне есть принцесса – самая красивая девушка в вагоне. Сидит принцесса и читает книженцию какую то. Лёвка в казино в покер собирался дуться, а тут на те, принцессы по метро шастают. Загадал Лёвка, если на его станции выйдет из вагона, то начнёт он клеить девчонку. Вышла. Туфли лодочки классической шпилькой так и отбивают в мозгу цок, цок. Бежевый плащ, бежевые крашенные волосы, спинка, попка, ножки, аппетитненько. Муррррр! Выходим из метро, она в Ленком, в кассы, лев за ней. Кассиршу спрашивает есть ли билетики на Юнону и Авось на сёдня. Ей говорят, что такие билетики следует за месяц покупать. Девушка отходит поджав губы, выходит на улицу и пытается билетик лишний выспросить. Лёвушка к кассе, шлёп соточку долларов, может ещё глянете резерв режиссёрский или ещё какой (очень большие деньги тогда 100 баксов). Вышел, к девчонке подошёл: Вот, у меня не лишний билет есть, пошли! Она: спасибо, сколько я вам должна? Лёвка: я вас просто приглашаю в театр, нисколько не должна! Она: ой, нет, спасибо. Стоят на улице. Второй звонок. Лёвка: девушка, что то я замёрз тут с вами, вот вам билет, хотите – выкиньте, хотите – Карачинцева послушаем, а я пойду, пожалуй, а то на своё место не сяду. Сунул ей в руку билет и пошёл. Свет померк, началось, а она не пришла. Ну и ладно, давненько в театре не был и постановка очень ничего. Антракт. Пошёл, погулял, девчонки в фойе улыбаются, волосики поправляют, приятно, но не актуально. Сел на своё место. Кто сидит рядом? Вагонная принцесса рядом сидит: я не успела, на своё место не пустили, пришлось на балконе сидеть… А, понятно, не успела…. – кивнул Лёва. Хорошая постановка, актёры играли чудесно, рядом сидит принцесса вагона, но хлоп и свет зажгли. Идут в гардероб, она молчит, он тоже. Она смотрит в пол, он молча улыбается, как театральная люстра в антракте светится. – Могу просить тебя об одолжении? Хочу тебя проводить-сказал Лёвка подавая даме плащ- в столь поздний час одинокой очаровательной незнакомке не следует быть одной. Как тебя зовут? Я – Лев! – Здравствуйте, ой, а я Света!- незнакомка в ответ. – Да, а вы мультик про Вини-Пуха любите? Эээ, давай на ты! Как в мультике: моё любимое имя, мой любимый цвет, мой любимый размер. А я тебя ещё в метро заметил. – Вы ехали в метро, со мной ехали? – Ага, ехал, кто ещё - ехали рядом, а я ехал с тобой – засмеялся Лёвка- пойдём, ты есть хочешь? Через дорогу кафе, пошли пончиков пожуём! – Пончики? Я пончики не очень, в другой раз, давайте? – как то грустно говорит новая Светка. – Можно и не пончиков пожевать, действительно, пончики можно и в другой раз, пойдём, на Горького голодными не останемся, щаз что-нибудь найдём, только не в макдональдс, ладно? Аккурат напротив Ленкома и сели, какая то кафешка, какое – то меню, еда какая-то – не важно. А важно другое – принцесса вагона. Трёп не о чём. Затем такси, Светка: садитесь вперёд, а я сзади поеду. Лев: я ж к вам дорогу не знаю, лучше тебе спереди, садись. Светка: нет, я – сзади, ты спереди. Едут, молчат, поворот налево, поворот направо, здесь во двор, нале-направо, шестой подъезд, приехали. Приехали. Лёва суёт Свете телефон: вот, на, набери здесь свой номер, я завтра позвоню. Света: я продиктую, ты сам запишешь, а я не знаю, как с этой штукой обходиться. Лёвка записал номер, по приезду домой позвонил: добрый вечер, могу услышать Светлану? Кто говорит? Лев говорит. Да, конечно, подожду. Алло, Света? Ты знаешь, мы как то не условились о новой встрече, что на счёт завтра? Света: завтра не смогу – уезжаю к маме в область, а на неделе можно, попробуй позвонить. Ты знаешь, я устала, давай спокойной ночи. Пока. Пока. Ни хрена себе поговорили – подумал лев – какая круть, в театр сходили, поели, поболтали, а щебетать соловьём, фиг – попробуй звонить. Интрига, Лев дождался понедельника и вечером позвонил: Алло… нет дома? Позже? Да, конечно, перезвоню. Снова Лев набирает номер: Простите за поздний звонок, могу попросить Свету? – Да, минуту. Света, тебя, иди быстрей, пятый раз звонит. Света: Алло, Лев? Привет! Рада слышать. Выходные? Приятно? С мамой дома всегда приятно. Что на счёт завтра? Можешь приехать на ВДНХ, скажем часам к 7-ми, я там работаю, приедешь, позвонишь по телефону , диктует номер, я объясню как проехать и где встать. – Понятно, буду к 19-00, а если я пешком? – Пешком, так, пешком, подъедешь – позвони. А сейчас спокойной ночи! Пип. Лёвка ходил, ходил, так до сна и ходил: ничего себе крутизна какая, взял, подъехал, позвонил. Упал, отжался. Как то так и пошли отношения – Лёва ухаживает, принцесса благосклонно принимает ухаживания. Секс состоялся, именно состоялся, не случился, не произошёл, но состоялся. Света благосклонно и как бы между прочим приняла приглашение после очередного рандеву заехать к Лёвке домой. По хозяйски разделась, благосклонно приняла предложение чая с плюшками, потом промеж прочего, как бы обыденно попросила выдать халат и полотенце. Короче, полная уверенность и непринуждённость, принимает всё как должное, как совершенно обязательное, проявляет инициативу и направляется в ванную. Лёва присел и призадумался – надо же как девочка играет королеву: принёс, унёс, сел, ждать. Прекрасно! Любопытно, что дальше? Дальше было дольше, мылась Светка как будто шахтёр после месяца непрерывных работ на шахте, долго и основательно, скорее долго, возмутительно долго и Лёвка уж приспал в кресле, как тут принцесса вышла: Так, пошли спать! Переспали, поспали, мдя. Светка, не смотря на возраст, оказалась девстницей. Лёва, естественно, ничего подобного не ожидал и к такому повороту, мягко говоря, был не готов. Нет, не к физиологическому состоянию принцессы, но к поведенческому ряду. Когда Лёва совсем было собрался спать и уже поплыл на волнах дрёмы, Свету понесло в повествование о своём житие. Она поведала, что всегда вызывала интерес у мальчишек, что всегда было полным-полно ухажёров, цветов, тортов, драк у подъезда, ревности одноклассниц, но кроме интереса к самому процессу, никто из ухажёров не представлял какого либо интереса. Так закончилась школа, шло также обучение в институте, пока на последних курсах не появился ОН. ОН был на десяток лет старше. По тем временам ОН был человек при деньгах, при работе – свой успешный бизнес. Ухаживал ОН необыкновенно, слова говорил необыкновенные. Осыпал подарками, водил в рестораны и театры. С ним было множественное счастье и множество надежд и ожиданий. Всё было волшебно и радость встреч и горесть расставаний. ОН был человек занятой и часто разъезжал по стране по делам фирмы, всякий раз, когда ОН возвращался, был праздник. ОН был нежен, заботлив и мечтал о свадьбе. И вот, когда они объяснились, и к взаимному счастью приняли решение о женитьбе, произошла трагедия. ЕГО убили во время одной из разборок. И вот такой ужас, приправленный слезами и всхлипываниями, полился в лёвкины уши до самого утра. Лёвка в ту ночь был замечательным собеседником – молчал. Когда ей пора было ехать на работу, Лёва приготовил нехитрый завтрак из салата и яичницы, сок, кофе. По дороге на работу Лёва спросил: скажи, Свет, а ты зачем ко мне сегодня приезжала? Тебе не с кем было поделиться своей бедой? Отвечает: да, нет, полгода как прошло, и я почти привыкла, так ещё плачу иногда. А ты не плохой и не хороший, ты обыкновенный, как многие из тех, кто вокруг меня крутился всегда. Ты такой же как все, ты ещё тогда, в метро меня разглядывал как лошадь перед покупкой, взглядом под юбку лез. Потому как ты себя потом нагло вёл, было понятно, что опыта у тебя хоть отбавляй и как шанс представится, ты не растеряешься. Вот, ты и не растерялся. Лёва отвлёкся от дороги: что ты щаз сказала, повтори, я с недосыпу не расслышал? Света: А-А-А-А, тормози! Сработал рефлекс с автошколы и Лёвка утопил педаль тормоза в пол, не задумываясь о том, что и зачем. Было такое упражнение в автошколе, когда мастер по вождению неожиданно орал «пешеход». Лёвка оторвал взгляд от Светы, перед капотом стоял мужик с авоськой и икал. Мужичок прочухался и что есть силы шмякнул авоськой об капот. Бутылки с молоком, не то с кефиром разлетелись, и по лобовому стеклу потекла белая жижа. Сука! – выругался мужик и пошёл по переходу восвояси. Лёвка сидел, хлопал глазами, правая нога тряслась как лапка у лягушки под воздействием тока батарейки. Оцепенение разорвалось, Света: ты долго будешь сидеть, поехали уже, на работу опоздаю. Лёвка завёл заглохший движок, смыл остатки молокопродукта со стекла и поехал. Приехали. Света: Пока! – и чмокнула Лёвку в щеку. Время потекло своим чередом, Лёвка Свете не звонил и даже как то стал забывать о её существовании. События шли, рабочие события, события досуга, сменялись действующие лица в спектакле жизни и новые впечатления штукатуркой замазывали старые воспоминания. Вдруг, одним пятничным вечером, а точнее ночью раздался звонок. Лёва был не один, он притащился с очередной барышней свеже снятой в клубешнике, естественно, телефон звонил в самый не подходящий момент и брать его Лёва не собирался. Включился автоответчик: алло, это снова я, Света, звоню тебе в шестой раз, я знаю, ты дома, возьми трубку, пожалуйста. Ты мне нужен. Алло! Алло! Я сегодня звонить не буду больше. Набери меня сам, диктует номер. Конечно, Лёвка не подошёл и перезванивать не стал. В субботу допоздна он был занят новым приобретением – девочкой-пустышкой с очаровательной задницей и длинющими ногами. Мордашка милая и что в ней не есть – всё эдакое миленькое, сама сексапильность на шпильках. Было на что отвлечься. По утру, в воскресенье Лёвка решил сделать себе выходной, отоспаться перед неделей рабочей и планов на день не строил. На кухне поставил вариться яйца и пошёл прослушивать автоответчик. На автоответчике было полно записей, звонили девчонки, интересовались лёвкиными планами, просили звонить, не забывать. Светка действительно звонила шесть раз, что там бормотала, вздыхала в трубку. Лёвка нацарапал карнадашом телефон и перезвонил. – Алло! - Ответила трубка. – Здравствуйте, позовите Светлану, пожалуйста. – Она ещё спит, может ей что то передать? – Да, нет, не стоит, пусть спит, до свидания! – А вот, погодите, уже не спит, передаю. – Алло, Лёва? – Да, я. – Я тебе звонила. – Я заметил. – Ты мне нужен. Ты знаешь, дурацкое было утро, ты меня прости, я не должна была.. – Я знаю, что не должна, но уже прокомпосировали, проехали. Ты чё хотела? – Я всё же извинюсь, ты меня извини, ладно? Я хотела тебя просить о помощи. Помнишь, я тебе говорила о Нём? Я давно не была у него на кладбище и хотела тебя просить, чтоб ты меня отвёз. – Прикольно, я нужен теперь как водитель.. А ты молодец, с юмором девчонка. Я щаз в жёлтых страницах пороюсь, не вешай трубку… Вот тебе телефон такси, записывай…. А мне больше не звони, я не дом быта и не бюро добрых услуг, догоняешь? – Нет, ты не понял, мне не такси нужно, мне ты нужен… Мне сейчас твоя помощь нужна… Как тебе объяснить, я сама туда не доеду, не дойду, я за полгода там была только два раза и каждый раз сначала не могла туда дойти, а потом не могла оттуда уйти. Пожалуйста, пожалуйста, мне очень надо… а ты, я прошу, я хочу, чтоб ты меня отвёз. Не надо мне отказывать, я очень тебя прошу… - Хорошо, диктуй адрес, где тебя забрать. Диктует. – Так, я щаз завтракаю, одеваюсь, у тебя буду через час. Подъеду, наберу тебя, имей в виду, я ждать не умею. Наберу, тебе две минуты на спуститься, поняла? – Да, я жду. Приехал, села в машину: Привет! Я покажу, где цветы купить, остановишься? – Ага, поехали. Куда едем? Ехали в Митино, долго и молча. От машины шли к могиле молча, только Светка сжимала лёвкину ладонь до боли. Дошли. Лёвка: ты сама там, а я здесь на дорожке покурю, иди. Светка посидела с час у могилы, что то там бормотала, затем поднялась и пошла к Лёвке. – Держи меня под локоть, у меня что то голова кружиться, ладно? Лёвка подхватил Свету за талию и потащил к выходу. Шли молча, отъехали. Лёвка тормознул у ближайшего ларька и купил Есентуки-17: на, тебе задание, мелкими глотками надо выпить всю бутылку, справишься? Она кивнула. – Вот и славно, пей. Уже подъезжая к ней домой. Лёвка: значит вот, что скажу. Тебе ЕГО надо проведывать, но ты, пожалуйста, это делай без меня. Митино, конечно, далеко и ездить туда на автобусе не наездишься. Я вот, что, я кладбища не люблю, да и вообще мне делать там нечего. Так, что на тебе сотку баксов, на такси хватит год кататься. Да, и если кран потечёт или забор покрасить или ещё какие подсобные работы… Я не Хекельбери Финн, мне, пожалуйста, не предлагай. Щаз подъедем и ты пообещаешь мне больше не звонить. Договорились? – Нет, не договорились – отвечает. Я всё это время думала о тебе. Я поняла, почувствовала, ты не такой, как я тебе в то утро говорила. Ты хороший и я поняла, что ты мне нужен. Вот. Поэтому, ты меня не гони и не бросай. – Слушай, душа моя, если б я всех, с кем когда либо переспал, оставлял при себе, мне б общежитие построить пришлось. Хороший я, не хороший – нет в этом вопроса, мне от тебя характеристика не нужна и совершенно не интересно, что ты там себе надумала. Ты у меня когда была даже тарелку за собой не помыла. Жрать ты готовить не умеешь, я помню как ты салат пыталась перемешать. Ты вообще никому ничего дать не можешь, ты – потребитель. Ты меня на роль исполнителя твоих желаний назначила. Я что золотая рыбка? Приезжаешь, трахешь мозг, потом на несколько месяцев пропадаешь и на тебе вдруг заявляешь, что я тебе нужен. Здесь вопрос другой: нужна ли мне ты. Я доступно излагаю? Света отвечает: в том то и дело, именно я тебе и нужна. Ты мне нужен, я тебе нужна и ты не сможешь меня бросить и забыть не сможешь. Ты не можешь меня прогнать, тебе нельзя меня прогонять. – Иди с Богом! – ответил Лёва, остановил машину, вылез, предложил руку, помог выбраться из машины, закрыл дверь, сел в машину и по газам. Понедельник вечером Лёвка возвращался домой в драбодан пьяный – приезжали контрагенты из Сибири, а потому были не лёгкие переговоры под градус. Приехал он к счастью не очень поздно около одиннадцати ночи, остановил машину у подъезда, заглушил движок и уснул за рулём. Вот так, повернул ключ и заглох вместе с мотором, машина выключилась и Лёвка повис на руле – выключился. Проснулся Лёвка от стука в стекло и помахал силуэту расплывающемуся в окне: вали отсюда! В окно ещё стучали и дёргали дверную ручку. Лёвка с усилием разлепил глаза, напрягся и сфокусировал взгляд. Света стояла. Шёл дождик. Света была изрядно мокрая, зонтик, который она держала в руке защищал от дождя плохо, ветер дул то снизу, то сбоку и дождь закидывал каплями как от него не закрывайся. Лёвка вылез из машины: Ты зачем здесь, я не велел?! – Я тебе уже сказала, но, наверное, опять сказала не то или не так. Пойдём, тебе надо лечь в кровать, обязательно в кровать. Я так боялась, что ты в машине задохнёшься, я тут уже минут пятнадцать тарабаню, а ты спишь. Я уже людей хотела звать, чтоб окно разбили, ведь ты бы задохнулся. – Дура, я машину заглушил, выключил, с чего мне задыхаться? Ты чего припёрлась, тебя кто звал? – Я сама пришла, захотела и пришла. А ты не гони меня. Давай, я тебе помогу домой дойти, ты ж на ногах не стоишь. – Хрен с тобой, репейник, веди, на тебе ключи от квартиры! – Лёвка побрёл к подъезду, раскачиваясь из стороны в сторону как маятник Фуко. Зашли, разделись. Светка: посиди чуть-чуть, а я щаз тебе чаю сделаю… Лёва не помнит, пил ли он тогда чай, как в результате уснул. Помнит утро. Лёвка проснулся то ли от того, что выспался, то ли от того, что в квартире нечем было дышать. В квартире воняло чем то горелым и сбежавшим кофе. Лёва встал, побрёл в ванную. Жадно большими глотками попил воды из под крана, принял душ, почистил зубы, побрился. Халата на крючке не было. Лёвка завернулся в банное полотенце и выполз на кухню. На столе стояла тарелка с порезанными кружочками помидорами и огурцами, чашка кофе и тарелка с яичницой. – Доброе утро! Я яичницу люблю глазунью, а помидоры режут дольками, а не кружками, ха-ха. Ты сама завтракала? – Да, я съела творожок у тебя был и сметана была. Ты, пожалуйста, садись, я тебя кормить буду. Мне скоро на работу, поедим, и я к метро побегу – сказала Света. Позавтракали. Света быстро собралась, наскоро расчёсывая свои длинные волосы, спешно оделась. В прихожей чмокнула Лёвку в щеку: пока, до вечера, ты во сколько сегодня домой? – Ну, если ничего не будет, часов в девять, наверно. – Вот и славно, в девять я на лавочке у подъезда, пока – сказала и выпорхнула за дверь и застучала вниз по лестнице каблучками. Потом был вечер, утро и снова вечер. Утро сменялось вечером, будни выходными, пришло время отпуска. Съездили в Италию. Тогда Италия – это как в космос щаз слетать и с инопланетянами пообщаться. Поездка прошла феерически, впечатлений положительных масса. Было приключение в магазине. Свете понравилась куртка. Лёвка долго терпел, как Света перемерила полмагазина и был в состоянии близком к клинической смерти. Истязания магазином более получаса для Лёвы и сейчас смерти подобно. И тут Света говорит, что эта куртка нравится. Хорошая куртка, нравится, значит будем покупать. Лёвка торговался с продавцами, выторговал скидку, оплатил покупку. Всё время Светка стояла рядом и светилась солнышком. Отошли от магазина до ближайшего угла и ну Светка реветь: ты зря её купил, пойдём её сдавать, мы не можем себе позволить такие дорогие вещи и всё в таком духе… Лёва настоял, чтоб покупку оставили. Это была первая проба эффекта «странной» истерики. Потом был случай на автозаправке. Где то через неделю после куртки они ехали из Рима в Римини, по дороге водитель объявил, что желающие могут перекусить и отправить естественные надобности. Лёвке эти надобности были уже как час необходимости, поэтому он сказал Свете, чтоб она шла в кафе и кушала, сам же убежал в туалет. Оказалось, что вся наличность была при Лёве, как назло, в туалете была очередь как в мавзолей, незадача словом. Лёвка вернулся в автобус за пять минут до отъезда, в автобусе стоял вой как будто сотня плакальщиц оплакивала безвременно ушедшего фараона. Светка голосила так, что звенели стёкла. Нет, Лёвка успел купить в кафе какой то томатом политый коржик, который служащий кафе назвал пиццей. Вечером в гостинице состоялось светыно соло на тему « ты мной пользуешься как вещью, я тебе нужна только для секса и т.д. и т.п.» Это была вторая проба пера. Понятно, затем произошло замирение под обильный ужин в ресторане, но как говорится, осадочек остался. Прошёл ещё год и снова отпускная пора, поездка в Крым. Море, море фруктов, вина, удовольствия, счастья, танцев. И снова повторяется заход на истерику с похожей повесткой « ты и не думаешь на мне жениться, тебе нужна прислуга и секс раба…». По возвращению состоялось множество намёков о необходимости оформить наконец отношения, но всё без результата. Не то, чтобы Лёва не хотел, не был лев в себе уверен, казалось, что нет того чувства, сильного чувства, на котором как на фундаменте должна расти семья. Потом как то Лёвка сам на сам размышлял о себе, о Свете, о будущих детях, о будущем и решил. Думал он вот что: девчонок у него было достаточно, из всех, кто когда либо встречался, Светка самая лучшая, нет, не по биопараметрам, это ерунда - другое – характер, желание, её желание быть рядом с Лёвкой, а не с кем то другим, ему что то нужно – она старается, есть желание учиться быть хозяйкой – она научилась уже сносно готовить, стирать, гладить. Решил он предложить завести детей. Вот, заведутся дети, значит можно и жениться. А пока они, дети, заводятся, у них двоих будет время. Предложил, Света с радостью согласилась и первенец был зачат в тот же день. Свадьба. Совместная настоящая жизнь, семья, понимашь. В 1998 году лёвкина фирма споткнулась о кризис, споткнулась, да и сдохла. В январе 99-го выплатили выходное пособие своим работникам и разбежались други-учредители. Лёвка сел без работы, так случайные заработки. Света нашла работу первой, а Лёвка ещё полгода сидел так ни то ни сё. После развала фирмы особых накоплений не осталось, а потому работать и зарабатывать нужно было с нуля. Лёвке посчастливилось выйти в банк рядовым специалистом. Он работал – карьеру делал, деньгу зарабатывал. Она работала – карьеру делала, деньгу зарабатывала. Сын рос с нянями, родителей видел по утрам, когда в садик отводили. Семья собиралась в семью только в отпуске, а так ушли утром на работу, ночью пришли и спать. Одним погожим днём призадумался Лёвка: а зачем они так живут, то на квартиру копят, то теперь на большую квартиру копят, вроде как для себя и стараются, оба для семьи, а где она семья? К тому времени уже несколько друзей развелись. Стал Лёвка сам себе задавать вопрос, а не слишком ли они увлеклись работой себе самим ничего не оставляя? Стал он заводить разговоры на предмет не поменять ли Светке работу или не уволиться вовсе. Раз получил скандал, как так всё бросить, столько усилий и вот когда есть ощутимые достижения – она глава департамента и бросить. Два, три – ни в какую даже разговаривать не хочет. Задумал Лёвка хитрость – а что если второго родить, хошь, не хошь , а в декрет придётся идти. Задумал – сделал. Светка сначала поворчала, дескать такие решения необходимо принимать сообща, а потом и утихла. Родился второй сын. Как ушла с работы, так жизнь и наладилась. Со временем и у Лёвки стало получаться не каждый день в аврале сидеть, а домой по–раньше приходить. Год, другой – всё славно. А потом стала Светка кукситься, нервничать, на работу проситься. Придёт Лёвка домой, а ему: еда в холодильнике и продолжает трепаться по телефону с подругами. Дальше, ещё интересней, пока Лёвка на работе, дети в школе-саду, она дрыхнет полдня, а потом Лёвка спать, а Светка на кухне под пирожок книжки до утра читает. У банкиров работа нервная, они по пятницам пар спускают по пабам всяким. Как то Лёвка навеселе был снят одной смазливой барышней. Как то не планировалось, а вышел вот такой экспромт. Пришёл домой Лёвка утром в субботу, открыл дверь, а ему с порога: еда в холодильнике, а я спать пошла. Нет, какой то не тот хоккей. Надо что то менять. Хорошо, поговорил со Светкой, договорились, что выходит она на работу, но не при каких обстоятельствах не задерживается позже семи. Договорились. Вышла. Месяца три домой как штык приходила, а потом то одно срочное задание, то другое и нет её дома. Утром вместе кофе попили, ночью вместе поспали – вот и весь семейный быт. У Лёвки дни банкира каждую пятницу, домой в субботу возвращается часам к шести по утру. Пошёл лёвка «по рукам»: несколько длительных романчиков надоедали достаточно быстро. Потом Лёвка для себя решил, что все эти сопли-разговоры ему больше не нужны и под одну юбку более двух раз не заглядывал. Сначала как то нормально, чего дома не хватало, всё на дне банкира добирал, не о чём не думал. А потом почалось: то на мужа нарвётся, то девки ему мозг стали выносить. Поначалу он на такие неровности и внимания не обращал, а потом подустал, поднадоело всё. Как бы разнообразно день банкира не проходил, какие бы разнообразные девки не попадались, а всё как то раз, взяло и надоело. Нет кайфа и удовлетворения нет. Как 38 исполнилось, завязал Лёвка девок охотить. Года два без малого если Лёвка и ходил на день банкира, то только пьянкой всё и заканчивалось.
Катя.
Назовут человека родители, и живёт человечек как по писанному: Екатерина - чистая, непорочная (древнегреческое).Имя очень распространено как в России, так и на Западе. В зарубежной традиции начальная буква "е" отсутствует: Катерина, Катарин, Кэтрин.В прошлом веке в России с этим именем были связаны даже нарицательные наименования: катя - кукла, задать катю - выпороть, катеринить - богатеть, наживаться (очевидно потому, что "катеньками" назывались купюры в сто рублей с портретом Екатерины II - большие по тем временам деньги). Екатерина кажется гордой и неприступной, хотя на самом деле она все такая же несмелая и неуверенная в себе. Ей все кажется, что она недостаточно умна, что у нее дурной вкус, что она не сможет ответить так, как надо... Она склонна принимать все на себя, излишне субъективна. На самом деле Екатерина - человек с высоким интеллектом, имеющая достаточно вкуса и такта, живет интересной и насыщенной жизнью. Она стремится рассчитывать только на собственные силы, напрасно пренебрегая помощью окружающих. Не сумев самостоятельно решить проблему, Екатерина способна на такой приступ гнева, который может шокировать близких.Екатерина очень зависит от собственного настроения: она может быть доброй, величественно спокойной, легковозбудимой, быстро выходящей из себя, у нее достаточно трудный характер. Она добросовестна, но работа не занимает ее, она не чувствует, что работа ей необходима. В любви и браке Екатерина ищет надежность, возможность обрести уверенность в себе. Она не спешит выйти замуж, хотя выбор у нее довольно богатый. Чаще она не ошибается, выбирает близкого себе по духу человека.
Она фантазерка, у нее хорошо развито воображение.
Екатерина Ивановна Трясогускина, она же Катёнка, она же Пушистик, она же Золотой, она же Лизунчик и прочая, прочая. В банке у Лёвы всегда работало множество весьма соблазнительных особ, но Лёва всегда соблюдал правило, железное правило: на работе ни-ни. За всё время ни к кому не разу не подкатился. До поры определённой, до времени, пока в правиле не появилось сильное исключение. Как то он потом вспоминал, когда же он её впервые увидел, вспомнил. Было это в 2008. Он раньше слышал по работе, что у смежников работает такая Трясогускина, возможно, даже и видел на совместных празднествах, вот только, картинки, фотокарточки в мозгу не отложилось. В начале года пошёл он к смежникам начальника подразделения искать, зашёл на их территорию, а там остатки вечеринки – поздравляли одного из сотрудников. Все уже ушли, но остались трое самых упёртых. Один мальчик, которого Лёва хорошо знал, одна девочка, которая также известна по имени и должности и ещё одна, которую никак не идентифицировал. Привет чесной компании! – поприветствовал Лёва подвыпившую группу – кого празднуете, чё то на поздравление меня не позвали. А где ваш босс, дозвониться не могу. Одна из девиц – Наташка: Лев Автондилович, разминулись, вот только – только оделась и ушла. А празднуем день рождения Чиканова, он, кстати, тоже ушёл. Не хотите присоединиться? – Спасибо, сёдня за рулём, в другой раз. Ладно, буду вашего шефа по мобилке вызванивать. Хороших всем выходных! – засобирался к себе лев. Санёк: Лев Автондилович, когда ещё так в узком кругу, так сказать поднимем корпоративный дух? Оставайтесь, машину в гараже бросите, не в первой ведь. А я и сала подрезал и водочку из морозилочки щаз свежую достану. – Спасибо, коллеги, у меня на завтра планы, в другой раз – попытался Лёвка вежливо соскочить. Троица здорово наквакалась и все трое плохо стояли на ногах. Незнакомка опиралась обеими руками о тумбочку и пыталась устроить стрельбу глазами в направлении вероятного противника. Взгляд скользил и промахивался. Ещё ряд приёмов женского очарования: покрутить бёдрами, надуть губки и глуповато улыбаться стреляя глазами, были явлены на суд публики. Выглядело это крайне комично и, мягко говоря, не привлекательно. Лёва никогда не был противником коллективных попоек, но всегда придерживался стандарта, что коль скоро пьянство на работе, то наедаться вусмерть никому нельзя. И тут третья барышня хлопает Лёву по плечу, обливает водкой из рюмки и раскачиваясь на не твёрдых ногах крутит прядки волос и пытается выполнить завлекательное движение в тазобедренном суставе: Да, ладно, Автондилыч, какие там у тя планы завтра, чтоб отказываться выпить с такими классными девчонками как мы! Давай, щаз вот я тебе рюмочку… - Слышь, ты кто такая? Вижу тебя первый раз. У вас тут текучка и лица меняются, что новичков и не упомнишь – останавливает пьяную тираду лев. – Как кто, я Катя, Катерина я, Трясогускина, я в отделе у Филиповой работаю и уже давно, меня тута все знают… Ик! – ответила подвыпившая коллега. – Во-первых, девочка, для тебя я Лев Автондилович, во-вторых, тебе уже хватит, приняла ты на свои хрупкие плечики изрядно, шла бы ты домой, пока тебя мало кто видел в таком состоянии – сказал Автондилыч и пошёл своей дорогой. Уходил и слышал как Наташка говорила: ты, чё Катька, белины объелась, в понедельник если Автондилыч скажет шефу, тебя в один момент из банка вышвырнут.. Трясогускина в ответ: да, ладно, у меня и не такие на брюхе ползали! Ушёл Лёвка и забыл, забыл, пока волею случая не повстречал её вновь. А случай представился через год. В банке прошло серьёзное сокращение и Катьку – молодого перспективного специалиста выперли в первых рядах. У лёвки в подразделении здорово порезали ставки и часть народа разбежалась, надо было искать замену. Вот, лёвка и искал. Смотрел прежде всего своих, тех кого в смежных подразделениях подсокращали и никого не мог себе подобрать. Как то в курилке пожаловался на не простую долю руководителю смежников, что ничего подходящего найти не может. Она перебрала ряд фамилий, но всех их Лёвка уже смотрел. – А вот, кстати, Трясогускина – класная деваха, я её к себе из ОПЕРУ брала, она толковая, быстро учится и я б её не сократила, но понимаешь, молодым легче работу находить, вот я и пооставляла тех, кому за сорок. Ты пригласи, посмотри, да ты должен её помнить, она у Филипповой работала – выдала рекламный ролик коллега. Лёвка сколько не силился, но не лица, ни фамилии вспомнить не смог, о чём и признался коллеге. – Ну, это ерунда, увидишь, вспомнишь, нормальная девка, точно тебе говорю, можешь у Филипповой спросить, толковая. Взял Лёвка телефон и на следующий день позвонил: - Здравствуйте, Екатерина Ивановна? Мовсесян из банка беспокоит. Рад, что узнали. Я тут замену вместо Воронкиной ищу. Вы в курсе, чем она занималась, интересно будет обсуждать позицию? Трясогускина промычала, что то типа да ищу работу и можно приехать. – Замечательно, жду вас через два часа, подъезжайте. – Ой, простите, это несколько неожиданно, я сейчас не дома и одета неподобающе, может в другой раз? – ответила Катя. – Душа моя, другого раза может и не быть, мне срочно человек нужен. Не важно как одета, приезжай, у меня люди на собеседование один за другим идут, вот для тебя есть окно в 19-ть, потом может и не случиться.- отрезал лев. – Хорошо, я подъеду – в ответ. Приехала, вошла, села. Одета действительно не ах: поношенные джинсы, в таких впору на картошку ездить, свитер с вытянутыми рукавами не второй даже свежести, но в чистом виде предполагавшийся как белый цветом, убитые кроссовки. На голове космический ералаш «взрыв на макаронной фабрике» - полное впечатление, что откуда то с сеновала её Лёвка выдернул. Дал лёвка несколько не сложных тестов, которые Трясогускина долго покопавшись всё же решила. Вела себя крайне не уверенно, всё время оттягивала рукава своего свитера, на стуле ёрзала и смотря в пол бормотала ответы на вопросы, ошибалась, нервничала, сбивалась и чувствовала себя явно не в своей тарелке. Лёвка остался не доволен кандидатом, у него такие не выживают. Проводил. Встретили в коридоре Альфреда из соседнего подразделения: О, Катюха, привет! А ты чё к Автондилычу? Лев Автондилыч, можно я Катю провожу? – Да, забирай, мне ещё кандидатов встречать. Свисткова я отправил домой, вот сам ношусь по этажам – ответил лев и удалился в направлении лестничной клетки. Как позже оказалось, Альфред пытался её отговорить, дескать, Автондилыч зверь, у него все по струнке ходят и если что сразу выгонит по статье… Левка отсобеседовал в тот день ещё троих, каждый был ужаснее другого, даже тривиальные задачки никто из этих спецов решить не смог. Сидел Лёва и перебирал в уме отсмотренное и никто его не радовал, а закрывать позицию надо было срочно, подразделение и так работало в половинном составе и все буквально падали от усталости. Решил лёвка переспать это событие и поутру принять свежее решение. Утром сидел и снова перебирал резюме, одно за другим отправлял в урну, потом психанул и всю оставшуюся пачку швырнул вверх. Выматерился, что за незадача, на рынке людей без работы полно, а нормального спеца и не найти! Листики–резюме разлетелись по кабинету, а один повертелся осенним листом и приземлился на клавиатуру. Левка пометался по кабинету из угла в угол, достал сигареты, закурил. Свистков (один из подчинённых, сидящих в одном с ним кабинете): что Лев Автондилыч, труба, не найти никого? – Да, понимаешь, Влад, ходят одни дебилы, двух слов связать не могут! Как они у смежников работали? Хрень какая то! – сел и запыхтел лев сигаретой. Взял резюме с клавы и хотел было и его в урну. – О, Влад, ты ж с отделом Филипповой плотно завязан, а кто такая Трясогускина, убей, никак вспомнить не могу! – спросил лев. – Так, это была такая, мы с ней всегда сверки делали. Так чем с Филипповой сверку делать – лучше уж с ней. Мы с Филипповой всегда по два часа возимся, а с Катюхой чик-чик и готово. Нормальная девка, смышлёная. Да как вы не помните, она у Филипповой уж года два как работала? Ну, сидела ещё рядом с Маринкой, за ширмой! – Нет, Тёмкину помню, естественно, и где ширма помню, а Катю эту как в первый раз видел. Да и мычала она как то всё не уверенно, хотя и отмычала лучше всех из тех, что вчера смотрел. Чудно, два года говоришь, а чё то я её не приметил, так то вроде у смежников кого по имени-фамилии не помню, но хоть в лицо помню, а эта - белый лист. – Да, нет, вроде такая нормальная. Вы возьмите, выгнать всегда можно, может не накосячит – отрекомендовал Влад. – Хорошо, пойду ещё народ поспрашаю – сказал Лев и пошёл к народу. Поговорил, никто ничего плохого по работе не сказал. Вернулся лев и звонит: Катерина Ивановна, здравствуй. Мовсесян. Если не передумала, я тебе щаз телефон барышни из кадров дам. Созвонись, договорись о встрече на сегодня, я ей щаз рапорягу выдам, чтоб тебя оформляла в штат. Беру тебя на ранее озвученных условиях. Вот и принял. Вышла Катя на работу в марте 2009 года. По началу трудилась, коллеги плохих отзывов не давали, её непосредственный начальник была довольна. На глаза Катя льву не попадалась и особо не отсвечивала, ничем примечательным не отметилась. Почти год прошёл, февраль десятого. Наступила очередная пятница и , естественно, был повод что то отметить. День банкира стартовал в офисе. Все изрядно подкрепились спиртным и Лёвка выдал команду: так, пацаны, пора по пабам, девушкам – хороших выходных! Лёва стал с коллегами обсуждать, где убьют остатки пятницы и выбор пал на Жигули, что на Арбате. Тут Катя подходит и говорит: а возьмите меня с собой, пожалуйста. Коллеги мужеского пола поддержали: давай возьмём, пусть девчонка оттопырется с нами, покажем, как старая гвардия отдыхает! Остальные девчонки послушно ушли по домам, а группа единомышленников на двух такси выдвинулась в бар. Уселись плотненько, Катю положили на колени. Лёве досталась голова. Приехали. Пили, ели, танцевали. Катя ела, пила от коллег не отставала. Лёва отплясывал на танцполе, подпевал песни своего детства, что исполнялись местным ВИА. Исполнил несколько танцев с барышнями, что крутились неподалёку. Через какое то время вокруг лёвы стали отираться две подружки, ха-ха, хи-хи, ла-ла-ла. Тут Катя, до того отплясывающая танец «конец галактики» необыкновенной пластики и ритма, подходит к этим барышням и так с улыбкой: Отвалите суки, вам здесь ничего не светит! Барышень как корова языком слизала. Объявляют белый танец, Лёва обескураженно крутит головой по залу на предмет кто б его пригласил. Подходит Катя, кладёт ему руки на плечи и говорит: да, не смотри по сторонам, лучше меня здесь всё равно нет! Танец белый, я приглашаю. Танцуем, Катя в лёвыно ухо: А у любви глаза зелёные… Лёва, вглядываясь в глаза: это ты что ли любовь? Глаза и впрямь зелёные. Танец кончился, пошли к столу продолжить. Катюха с размаху села на стул, да вместе со стулом и навернулась, пытаясь стащить скатерть со стола. –Так, ребёнку больше не наливать – заржал Саня – Катя, сходи в туалет, умойся, полегчает и поешь чего–нибудь, это ты кушаешь плохо, вот и развезло! Ха-Ха! Смотрит лёва, а ребёнок и того, действительно напилась, пора ей в люльку и баиньки. – Катюша, пойдём, нам пора, я тебя провожу, одевайся. Где твой номерок? Давай. Я возьму твою одёжку и подожду у гардероба, а ты иди, в туалет сходи на дорожку. Пошли, пошли. Довёл лёва ребёнка до туалета, пошёл простился с пацанами и стал ждать у выхода. Катя достаточно быстро вышла. Пошли к такси, Катя повисла у Лёвы на руке, крепко сжимая цепкими пальчиками. – Так, сколько до тебя такси стоит, у тебя деньги есть? – спросил Лёва. – да, есть у меня деньги – ответствовала Катя и полезла в сумку. Стала оттуда извлекать всякие женские нужники и совать Лёве в руки. – подержи, щаз кошелёк найду. –Так, понятно, за такси я сам заплачу, потом отдашь – сказал Лёва и потащил Катю к стоянке такси. – Мне в Алтуфьево, вот! – сказала–икнула Катя. Подошли к одному таксисту, к другому. – Я с этими чурками не поеду – сказала Катя и шатаясь ринулась на проезжую часть и ну давай махать руками. Остановила одну машину, другую – всё не то, стоит, качается. И тут ринулась чуть не в левый ряд. – Так, понятно – сказал Лёва – иди сюда, вместе поедем, только ты дорогу показывай. Сели в десятку какого то тюрка, поехали. Катя прижалась всем телом к Лёве и стала как то по детски искать лёвкины губы, тыкаясь мордашкой то в щёку, то в подбородок. – У любви глаза зелёные, а я та самая любовь с зелёными глазами, чё не видишь? – сказала Катя не много отстранившись. Лёва раз и впился поцелуем в горячие сладкие губы. Какое то старое совсем забытое ощущение движения электронов по всему телу от рецепторов раздражения куда то вниз и по всему телу. Что то совсем забытое, какой то специфический вкус губ, запах волос, женского тела. Невозможно оторваться. Все бывали на море, наверное. Вот ты долго не был на этом самом море, ты долго ждал возвращения, и вот ты на море, быстро раздеваешься и медленно входишь в тёплые волны, вдыхаешь запах нет, не йода и водорослей, но запах блаженства, запах тепла и неги. Может тепло и нега пахнуть? Может и именно пахнет. Ты медленно входишь в море, не потому как боишься замёрзнуть, но потому как эти первые ощущения от прикосновения воды, от прикосновения песка хочется растянуть, продолжить в бесконечность. Идёшь и входишь в воду по самые плечи и волна умывает твоё лицо, оставляя запах блаженства и ощущение начала, начала чего то хорошего, начала того, чему ещё кажется бесконечно долго не будет конца. Ты ныряешь, даже толком не наполнив воздухом лёгкие. Ныряешь и плывёшь под водой, плывёшь – летишь с ощущением птицы: взмах руками-крыльями и паришь медленно почти над самым дном, ещё взмах, ещё. Воздух кончился, но ты плывёшь под водой не на запасе воздуха, но на каком то импульсе нескончаемого восторга. Ты плывёшь и чувствуешь прикосновение каждой молекулы воды к своему телу. Воздуха нет и почти невозможно бороться с желанием вдохнуть, но нет сил вынырнуть – прервать этот подводный полёт. Головокружение, восторг. – Алтуфьево, приехали. Вас у метро высадить? – прервал поцелуй водила. – Как метро? Мы ж тока отъехали! – сказала Катя, озираясь по сторонам – не, нам чуть подальше, вот туда езжайте, сюда, направо, налево – стала руководить Катя продолжая прижиматься к Лёвке и сжимать цепкими пальцами его ладонь. Подъехали к дому. Лёва специально подобрал идиотскую фразу. Вот как то хотелось ему Катю, но как то уже трезветь начал и начал вспоминать свой зарок не пялить коллег. – Ну что? Чай, кофе, потанцуем?! – спросил он. – Конечно, потанцуем, пошли – ответила Катя. В лифте целовались. С трудом нашла ключи, копалась в сумки, достала три комплекта и некоторое время смотрела на связки ключей, как бы выбирая. Вошли. Долгий поцелуй в прихожей. – Так, мне в ванную надо, а ты раздевайся туда – сказала Катя и махнула в сторону тёмной комнаты. Сама на ходу скидывая на пол с себя обувь и верхнюю одежду, устремилась в ванную. Лёва вошёл в тёмную и стал искать плечики, чтоб повесить куртку. Свободных не было. На полке лежали два мотоциклетных шлема. На длинной перекладине весели куртки, плащи, платья хозяйки, тут же весели две мотокуртки – черепахи: одна женская, вторая – явно мужская. Ещё какие то куртки, обувь на полу, размер этих вещей как минимум не позволял сделать предположение, что Катя время от времени одевает мужское платье. Лёва накинул свою куртку поверх каких то платьев, подобрал катины вещи и тоже повесил. В ванной зазвучала выпущенная под большим напором вода из крана. Пить, хочу пить. Лёва двигался в свете лампы из тёмной комнаты по чужой и неизвестной квартире – по правой стене. Доводилось сталкиваться и с более затейливыми планировками квартир. Опыт, его не пропьёшь. Ванная здесь, туалет, вот кухня, выключатель нашарил на стене, включил. Прямо под потолком на длинном шнурке провода висело солнце – огромная лампа ватт эдак на 150. От яркого света у Лёвы даже бордовые круги поплыли в глазах. Пить. Вот фильтр стоит на тумбе, чашка. Жадно пьёт, один глоток, второй. Набрал воды для третьего глотка и выплюнул, вода тухлая. Лёва взглянул в чашку из той что пил, чашка не то после чая в подтёках, не то её по жизни не часто баловали мытьём. Лёва подошёл к мойке, открыл кран холодной. Кран плюнул ржавчиной в раковину, в которой лежали несколько тарелок, чайных ложек и множество вилок. Вся посуда была в грязи, такой старой слипшейся грязи. Лёвка нашёл губку и тщательно помыл кружку. Набрал пробежавшей холодной воды из-под крана и медленно не торопясь выпил. Рядом с мойкой стоял столик, на котором вповалку была свалена немногочисленная чистая посуда. Правее стояла стиралка с загружённым бельём, ещё правее электрическая плита с маслеными от грязи блинами-комфорками, ручка духовки оторвана и лежит рядом, на машинке стиральной. Плитке доставалось мало внимания, на левом боку висела бумажка – этикетка, наклеенная производителем, потёки грязи по плите по лицевой и боковым поверхностям, между комфорок валялась сковородка с остатками чего то типа броколли, облагороженные ростками зелёной плесени. Ещё правее холодильник. Хорошо бы сочку и хорошо бы томатного. Лёва открыл дверь. На полках за хвосты подвешены три игрушечные мыши. Початая пачка актимель, кефир, на блюдце иссохший и покрытый плесенью сыр, рядом початая бутылка чешского пива. В магазинной упаковке два растёкшихся помидора и просто на полке скукуженный огурец, надкушенный до половины. На двери вагинальные свечи, ещё какие то лекарства, две бутылки чешского пива, початая бутылка водки, полбутылки мартини, маленькая бутылка ликёра Бейлиз с содержимым грамм на 20, да две бутылки дешёвого белого вина на средней полке на бутылкодержателях дополняли натюрморт. Сока нет. Окно без штор и тюли, балконная дверь. На подоконнике цветок в горшке с листьями опустившимися к подоконнику. Лёва подхватил кружку со стола, отлепил присохший чайный пакетик, набрал воды из-под крана и полил цветок. У окна стояла тумба, поверх которой вповалку лежали журналы, поверх журналов два чулка. Стол. Над столом огромные настенные часы несколько превосходящие размером циферблат со Спасской башни. На столе три тарелки с присохшими остатками пищи, кусок засохшего хлеба в пакете, початая пачка печеньков, упаковка от пирожин, два жирных залапанных пивных бокала, два хвоста обглоданной воблы, рыбья шелуха. Несколько открытых упаковок таблеток: антибиотики, средства от ЛОР-заболеваний, успокоительные – новопасит, ещё какие-то таблетки и витаминки. Три чашки с пакетиками, блюдце с четырьмя отжатыми пакетиками чая. Ещё одна тумба, на тумбе картонная коробка со всевозможными лекарствами. У стола два табурета. Рядом с тумбой открытый пластиковый ящик со всевозможным инструментом и дрель. Рядом со столом лёвкин носок к чему то прилип, на полу было что то пролито. Дверной проём. Ближе к мойке в стену вбиты два гвоздя, на одном висит фартук, под фартуком стоит помойное ведро и источает миазмы давно разложившейся пищи. Рядом пяток пустых бутылок из под пива, бутылка из под водки. Лёва взял ведро и выставил на захламлённый предметами для ремонта балкон. Лёва подавил подкатывающую тошноту, налил себе ещё воды в «свою» чашку и покинул кухню, интуитивно направившись в спальню – комнату напротив. Маленькая квадратная комната, лампочка ильича под потолком, на окнах нет ни штор, ни тюли. На стенах абы как строителями поклеены обои частично отвалившиеся, поверх обоев несколько постеров с девицами в бикини и постеров с мотоциклами. На леноливоем полу разбросаны многочисленные пакеты с вещами, какие то дорожные сумки, поверх которых навалены вещи и нижнее бельё мужского и женского кроя, одинокий утюг, рядом фен, к стене прислонено зеркало. У стены свалены какие то обломки мотоцикла, лыжи. Не туда. Лёвка развернулся, и повернул назад в прихожую. По левую руку, за двустворчатыми дверями была комната также с лампочкой ильича, два стула с наваленными вещами, на полу монитор – телевизор, открытый ноут, стерео система начала девяностых, пара стопок учебников и конспектов, завершающаяся почти сгоревшими свечками из Икеи. На стене, над телевизором такие же, как и на кухне куранты. Окно без штор и тюли. На подоконнике расставлены оплавленные свечи, бесконечное число зажигалок, блюдце с чайной ложкой. Посреди комнаты стол журнальный, на столе женские трусы, носочки, пара зарядок к мобильнику, пустой стакан, ещё несколько свечек, три зажигалки. Во всей квартире необыкновенно затхлый запах давно непроветриваемого помещения и пыли. Собственно пыль шарами перекати-поле каталась по полу. Софа со смятым постельным бельём забывшем свежесть, одна подушка на софе, другая на полу у стены. Рядом с подушкой возвышается два стула, на одном стоит синий роутер, на другом куча разнообразного белья. Лёва открыл окно. Откинул простынь, присел на софу и выпил воду. Писец! Такое впечатление, что хозяева квартиры, а их, несомненно, два разнополых существа, спешно ограбили чью то дачу, перевезли всё это старьё барахло, свали всё по кучкам, затем наскоро что то такое приготовили себе пожрать, пожрали, запили всё это дело пивком и чайком, лакернули водочкой с пироженками и воблой, а затем… затем, наверняка за окном прогремел ядерный взрыв и потому хозяева в беспорядке побросали награбленное и недоеденное и рванули в бомбоубежище. Рванули и погибли по пути, так в дом и не вернувшись. Лёвка вспомнил как выглядела его квартира, когда он расстался с Ланой. Примерно в таком же состоянии, пожалуй, нашла квартиру Лариска. Да, в этом доме живёт беда. Вода шумела, не переставая вода из под крана в ванной. Чё она там делает? Почему не включает душ? Бывало такое, привезёшь подвыпившую барышню к ней домой, она залезет в ванную или душ, и там возьми и усни. Бывало, горе выпивох приходилось снимать уснувшими с унитаза, бывало много чего. Вдруг позвонила жена. Почему вдруг? Потому как уже по давней традиции Лёва, в очередную пятницу звонил с работы и говорил: дорогая, я сегодня в ночное, буду рано. Это означало, что ждать его следует утром в субботу в диапазоне от трёх до семи утра, как попрёт. Рано – значит рано утром. Уже очень давно жена не звонила по ночам. – Алло! Чё ты там делаешь? – спросила Светка. – Честно? Вот смотрю по сторонам и думаю, действительно, а что я здесь забыл.. – ответил Лёва. – Вот и нечего тебе там делать езжай домой – ответствовала Светка в мобилке. – Меня не жди, спи, скоро выдвинусь. – А чего у тебя там тихо так, ни голосов, ни музыки, ты где? – не отключалась Света. – Судя по всему, я в сортире, пытаюсь справить нужду, а ты меня отвлекаешь, пока дорогая – закончил Лёва и нажал отбой. Лёва двинулся в ванную, пора проведать клиента. Открывает дверь. Ванная. Та же лампочка ильича под потолком, ванна, над ванной во всю стену под потолок зеркало. Ванная шторка на перекладине, на полу бежевый коврик. На коврике в розовых носочках стоит Катя. В одних трусах стоит и чистит зубы. – О, вечерний туалет? Ты душ приняла? Давай вместе? Чё то ты тут долго с зубами.. – ввалился Лёвка. Катя сплюнула зубную пасту: Щаз, вот, мне зубы надо, я всегда вечером зубы чищу. Я щаз, подожди и закрой дверь, холодом дует. Лёвка вернулся, сел на софу. Так, засекаем сто двадцать секунд, не выйдет – ходу отсюда – решил Лёвка. Щёлкнул секундомер, сидит думает: похоже, трезвею. Так, щаз она выйдет, я скажу, что чайку попью в другой раз и откланяюсь с пожеланием спокойно спать. Бывало так, что Лёвка протащившись пол – Москвы, вот также оказывался с барышней у неё дома и настрой пропадал. Настрой пропадал и Лёвка откланивался. Мобилка досчитала до 118. Хрясь – распахнулась дверь ванной. Катя бегом из ванной в комнату, шаг, другой, третий, подскочила к софе. Лёвка встал с софы: закончила…? Катя сняла свои трусы и опустилась на колени, чик-чик, ремень, дёрнула брюки, трусы и взяла в рот. Желание прощаться у Лёвы временно отпало. Катя сделала несколько глотательно – поступательных движений активно помогая себе рукой, подняла голову и не прекращая работать рукой: ой, закрой окно, холодно. Снова продолжила своё действо по вызволению спермы. Через какое то время Лёва кончил. Он взял Катю под локти и поднял её с колен. Обратной стороной ладони Катя утёрлась: вкусненько! Катя одними губами, нет не поцеловала, но коснулась лёвкиных губ, отстранилась: я щаз, зубы почищу, сек! И снова шаг, другой, третий проскакала в ванную. – Катя, какие зубы! Чудно, ей Богу! – крикнул Лёва в уже захлопнувшуюся дверь. Из ванной послышались звуки душа. Лёва разделся и пошёл в ванную. Катя стояла под душем, во рту опять торчала зубная щётка. – Так, подвинься – залез в ванную Лёва – где тут у тебя мыло или гель, а вижу. Лёва отодвинул Катю из под струй душа, залез сам, омылся, намылился ладонями, смыл. – Дай ка, я тебя сполосну – сказал Лёвка и набрал в ладони геля. Катя не вынимая щётку чё то промычала. Лев намылил любительницу чистых зубов и принялся смывать. – Тьфу – сплюнула омываемая – осторожно шорстку не намочи, а то потом спутается и возиться с ней на ночь. Лёва попробовал реализовать секс в душе, но Катька извернулась ужом: пойдём в кроватку, здесь точно шёрстку намочим. Лёвка вылез вытерся единственным полотенцем и расставил полотенце, растянув его руками в стороны: Вылазь, я тебя ловлю. Катя: да, нет, дай полотенце сюда! Взяла полотенце и стала вытирать им зеркало: Очень важно вытереть сейчас, а то потом будет трудно отмыть… - А, ну, да, чистота и порядок – прежде всего – согласился лев – совет тебе, купи щётку автомобильную, специальная такая воду смахивать со стекол, это то, что доктор тебе прописал. Катя вылезла из ванной, вытерлась полотенцем уже третья: лев, зеркало и она. – Пойдём, пойдём, пока не замерзли, в кроватку – сказала Катюша и потащила льва за руку. Только легли, снова зазвенел мобильник, Лёва не взял. Катя соскользнула вниз и снова взяла в рот. В этот раз она настолько сильно и энергично помогала себе рукой как – будто пыталась оторвать всё лёвкино достоинство. – Так, это упражнение прервём, пока не дошли до травматизма - Лёва отстранился и секс оральный заменил вагинальным в позе миссионерской. Лёва никак не мог поймать ритм то ли от того, что периодически замолкающий мобильник начинал звонить вновь, то ли мысли всякие возникали в мозгу. Как то не волшебно кончил – вымучил себя Лёвка. Катя исполнила классическую секс-партию бревна, проявив стойкость и терпение, исполнив свою миссию без возгласа, движения и вздоха. Лёва сел на софе, воспользовался удачно размещёнными на полке журнального столика салфетками, утёр её и себя. Катя сзади обвила его руками и притянула к себе. Лёвка повернулся и в длительном сладком поцелуе стал поглаживать Катю по телу. Целоваться ей нравилось больше. Катя вся, всем телом, каждой клеточкой кожи, подрагиванием губ как бы говорила: да, вот так, ещё, да нравится. У льва был достаточно длительно действующий пунктик – любых женщин волосы, прикасавшиеся к его лицу, вызывали зуд и непременное желание отстранится, стряхнуть волосы. «Волософобия» возникла у него сразу после расставания с Ланой и никогда не покидала его ни с одной из представительниц лучшего пола. И вот, во время поцелуя Лёвка чётко ощутил, почувствовал и понял, что именно в эти волосы, катькины волосы, ему хочется зарыться всем лицом, что именно от их прикосновения у него кружится от волшебного удовольствия голова.
Похоже, что во время поцелуя Катюша и догналась. Лёва встал, стал одеваться: волшебный вечер, волшебница! А мне пора двигать домой, а то никогда от тебя не уйду. Пора мне, надо как-нибудь продолжить в менее пьяном состоянии. От фонаря на улице в комнате было достаточно светло. Катя нагая вытянулась на софе как кошка на весеннем солнце. Лёва одевался и смотрел на неё: длинные, даже красивые ноги, великоватая ступня сорок первого-второго размера с не пропорционально маленькими пальчиками и малюсенькими ногтями, бёдра – голифе причудливо выпирающие в стороны, царская задница идеальной формы, замечательный животик, какой то волшебный пупок, грудь, хм, странная конструкция: при размере номер раз вытянутая как у рожавшей и с целюлитными прожилками вокруг сосков, великоватые плечи, восхитительная шея, вкуснющие губы, океан волшебных волос, необыкновенные светящиеся огоньком и задором зелёные глаза и всё это при невыразительном лице… Настолько не однородно скроенных и выглядящих женщин лев не встречал, хотя может, и не замечал, не примечал, а тут.. Катька… странно, никогда не хотелось не то, что её, просто подойти и заговорить о чём то не по работе, а вот теперь и уходить не хочется, всему виной её волосы, какой то внутренний кишмиш, пока не понятно какой. Лёвка оделся, попрощался, попросил махнуть в какую сторону от подъезда дорога и ушёл. Лёвка шёл к дороге. Купил у ларька сигарет, закурил. Какие то двое, тусовавшиеся у ларька увязались за ним. Они о чём то переговаривались, лёвка слов не разбирал погружённый в свои мысли, как вдруг ветер донёс до него: смотри
, я его щаз разверну и в хибло, котлы снимай и ноги… Лёва развернулся, щелчком пальцев метнул горящий бычок в морду одному из самаритян, второму сходу пробил в челюсть. Избежал драки почти по-буддийски мирно. Долго стоял на дороге никак не мог поймать такси на пустынной дороге, холод окончательно выветрил остатки хмеля. Лёвка стоял и думал, как же это он так лоханулся и как теперь встречать рабочий понедельник? Поймал какого то водилу на двадцать четвёрке и поехал домой. Сидел лёвка и думал, думал о том, что столько девок прошло через его УПК на работе и столько было пожалуй даже более в его вкусе, чем Катя, а чем она его проняла – не понятно. Так он ехал погружённый в воспоминания, пытался вспомнить по именам и фамилиям бывших сотрудниц, которые предпринимали попытки подкатить к начальнику и почти всех вспомнил, как приехал домой. Эту ночь спал плохо. Ночь с субботы на воскресение спал плохо, постоянно снилась Катька, вернее не совсем она, а какое то ощущение тепла и неги, которое вопреки полной разрухи в её доме, странному поведению клиента, накрыло его так, что он не смог противостоять. У него случалось вот так знакомиться с девахами, но Лёва обычно таких отфутболивал сразу, да и попросту секс не мог состояться из-за внутреннего настроя. А здесь? Здесь полно было тормозящих факторов, а он в результате и уходить не хотел – ерунда какая то. К обеду воскресенья он пришёл к заключению, что в понедельник легко сможет Трясогускиной объяснить, что всё, что было в ночь на субботу, всё это сон, не более того, и что более таких сновидений не повторится. Здорово просто тогда набрался и попал под бесконтрольное действие настроения пятницы – вот и всё. Лев утром проснулся совершенно бодрый в каждом члене своего тела, выспавшийся и отдохнувший. В полной уверенности преодоления надуманных проблем выдвинулся на работу. По дороге, в машине распевал песни, подпевая итальянским тенорам:.. куди куди куда, пам- парам – парам…
Первое свидание
Лёва приехал на работу где то на полчаса ранее обыкновения, поздоровался с сотрудниками – ранними птахами и прошёл в кабинет. Кофе, сигарета, утренняя почта, Лёва увлёкся деловой перепиской. Коллеги одна за другой, один за другим, приходя на работу, заглядывали в дверь кабинета и здоровались, лев всем желал лёгкого понедельника и мурлыча под нос утреннюю песню итальянцев, бодро стучал по клавишам. Работа его несколько увлекла, и он и не заметил, как подобрался часам к одиннадцати. Тут он поймал себя на мысли, что Трясогускина не последовала заведённому им правилу и утром традиционное здрасти не сказала. Лёва набрал внутренний номер: алло! Трясогускина, зайди! Катя вошла, по кошачьи перемещая тело от двери к лёвному столу, подошла, опёрлась руками о стол и , выгнув совершенно по кошачьи спину, произнесла: Лёв, привет! Как выходные? – Нормально, выходные. Как у тебя? Пойдём, покурим, собирайся – ответил лев. – У меня выходные очень хорошо, ездили к мамику, потом решила дома прибраться и отсыпалась, спала хорошо. Курить? Я ж не курю. – Катя стояла, опираясь на стол и раскачивая бёдрами ( ещё бы кошачий полосатый хвост). – Курить тебе не следует, курить буду я, пройдёмся, покурим и поговорим, собирайся – сместил брови к переносице Лёвка. – Ой, я щаз оденусь и зайду – сказала и выпорхнула из кабинета. Лёва шёл с ней к лифту, Катя попыталась взять и сжать лёвыну ладонь – не надо – отстранился Лёва. Вошли в лифт и снова облако–дурман какого то не вероятного запаха окутало лёвку, вновь захотелось зарыться в волосы всем лицом, нырнуть в этот океан чувственный, и взмах за взмахом проплыть, почти касаясь носом дна, так далеко насколько хватит дыхания. Вышли на улицу, лёвка закурил, тут же подошёл один коллега с производственным вопросом, затем второй, Катя жалась в сторонке. – Так, пойдём, отойдём, сядем в машину, тут поговорить не дадут – Лёва взял Катю за ладонь и быстрым шагом направился к припаркованной за углом машине. Дошли, сели. – Вот, слушай. Помнишь пятницу? – спросил Лёва. – Конечно, помню, очень хорошая пятница была – ответила Катя и улыбаясь опустила к долу глаза. – Так вот, ты ж понимаешь, я твой начальник, ты подчинённая, у меня семья, дети и то, что вышло оно как то вышло и прошло – начал было Лёва, запнулся и стал прикуривать новую сигарету – Я вот и говорю, между нами ничего быть не может, мы должны вместе работать. Затяжка. И всё, что у нас случилось и может случиться – это секс, без каких либо обязательств и перспектив – неожиданно для себя закончил лёва. – А я согласная! – ответила Катя и вся как то преобразилась, засветилась, подняла глаза и взяла лёвыну руку и зажала своими ладошками. – да… - протянул лёва – как на счёт сегодня встретиться, перепихнёмся? Наверное, ехать к тебе, мы до ночи не доедем, давай я сниму какую–нибудь гостиницу у работы, знаешь, есть такие на час? – Да, давай, у меня на сегодня нет планов и учёбы нет – ответила Катя. – хорошо, после работы встречаемся здесь, в машине, если задержусь, я тебе скажу, а щаз пошли работать – закончил Лёвка. - Ять, что я такое несу! – подумал он про себя. Они молча шли в офис, быстрым шагом разошлись по рабочим местам. Лёва заказал гостиницу на не большом удалении от офиса. До вечера Лёвка метался как лев клетке, работать не мог и всё думал о том, куда же он залез. У него всё время перед глазами стоял стол на её кухне с разбросанными таблетками и почти пустая пачка новопасита. Чужого подранка добираешь, говорил он себе. Сейчас работу отработаю и скажу ей, что передумал, или нет, не передумал, что то другое надо сказать, короче, что то скажу. К вечеру зашла Катя: я так, посидеть рядом, вот уже всё переделала, и вечера жду, хочется отсюда свалить побыстрее. – Иди, доработай. Уже скоро – ответил лёва. Вечером Лёвка попрощался с коллегами и пошёл к машине, рядом с машиной прогуливалась Катя. Поехали. Выехали и въехали в пробку, рядом в соседней машине сидела Наташка, которая завидев сладкую парочку, начала энергично махать и стучать в стекло. Лёва икнул в ответ и подумал, что спалился сразу же, щаз радио по всему банку разнесёт. Помахал в ответ и продолжил движение. Наташка рулила параллельно в соседнем ряду, почти до самой гостиницы и только за пару перекрёстков ушла на свой маршрут. Гостиница как гостиница, такая как все, что сдаются на час: тонкие стенки и все звуки соседей наполняют твою комнату, а ты наполняешь своими комнаты соседей. Лёвка заплатил, получил ключ, Катя старалась стоять так, чтоб администратор гостиницы не видел её лица. Пошли в номер, зашли. Быстро скинули с себя верхнюю одежду, Катюша расстегнула лёвкины брюки, взяла в рот и ритмично задвигала головой. Лёвка, против обыкновения кончил быстро, секунд через сорок. Прошли в ванную, налили шампуней, гелей в джакузи и стали отдыхать. – А что, вполне круто, шампуни, халаты, джакузи, уютненько – сказала Катюшка. Лёвка переполненный желанием, приблизился к Кате, приподнял её и насадил. Вода в джакузи была чрезмерно горячей и после того как лёвка кончил, у него закружилась голова. Они вышли и завлились на кровать, такая большая круглая кровать под балдахином с кистями. Лёвка разлёгся на кровати, накрылся простынёй, прижал к себе Катюху: Пфух! До чего хорошо! Аж голова кругом! Из соседних номеров послышались возгласы проплаченного секса: а, а, а, а – отрабатывала проститутка. Катюша медленно сползла вниз, одёрнула простынь и взяла в рот. Столь быстрого восстановления лёвка от себя не ожидал, но подтянул Катю к себе, поцеловал и вошёл в неё. Снизу, сверху, в позе бобра, сидя, стоя, стоя у зеркальной стены. Перед зеркалом Катя задышала, задышала и мелкой дробью дрожи по всему телу кончила: ой, аж ноги подгибаются, ляжем? Легли. Звонок: алло, это администратор, ваше время истекло, вам десять минут или продлять будете? Катя: а сколько время, я маме обещала сегодня не поздно заехать? – Десять- ответил Лёва. – Давай, продлять не будем сегодня, а? - спросила Катя. –Хорошо, Лизунчик, щаз ей наберу – ответил Лёвка. – О, Лизунчик! А мне нравится прозвище, называй меня так, мне нравится. Я – Лизунчик! Пошли. Сдали ключ администратору. Администратор: надеюсь, Вам у нас понравилось? Ждём вас снова! Катюша, спускаясь по ступенькам: да, да, да, нам очень понравилось и мы скоро вернёмся!
Только секс
Два-три раза в неделю встречались лёва и Катя. Неделя, другая. Заходит Полина – непосредственный катин руководитель: Лев Автондилыч, Катя перестала работать, вторую неделю дурака валяет. Я ей говорю, а она « иди к Автондилычу». Вот я и пришла. – Хорошо, Полина, иди и пригласи Трясогускину сюда – ответил Лёва. – А я не знаю где она, мобильник её лежит на столе, а куда она в течении дня всё время пропадает, я и не знаю- говорит Полина. – Хорошо, ты иди, я разберусь – ответил Лёва. В тот день как раз было назначено очередное свидание. Лёва зашёл в программу, отобрал итерации по исполнителям, статистика забавная: примерно на три итерации Кати сто-сто пятьдесят итераций Полины. Лёва написал мыло Кате «зайди». Не прошло и получаса: Вызывал? Вот она я! Катя стояла в дверях разрозовевшаяся от волнения. – Одевайся, душа моя, курить пойдём – скомандовал лёва и стал одеваться. Вышли, отошли в сторонку. – Смотри, у нас только секс и твои дела вне работы – это твои дела, можешь делать всё, что тебе заблагорассудится. Никаких привилегий нет у тебя и быть не может. Это понятно? – начал лёвка. – Да, понятно, - сказала Катя. – Вот, Полинка жалуется, что ты совсем забила на работу и посылаешь её. Что скажешь? – Что скажу? Да, все кругом чувствуют, что у нас отношения изменились, вот все девки и завидуют. Врёт она всё, я вот только в туалет отошла, как она тут же жаловаться понеслась. А я нормально работаю, не хуже, чем она! – негодовала Катя. – Понятно, я отобрал итерации, соотношение твоих примерно один на сто. Смотри, моё особое отношение к тебе начинается за пределами стен банка и в стенах банка тут же заканчивается. Запомни, как только я пойму, что наша история мешает тебе работать, я тут же тебя уволю, капишь? – что такое капишь? – спросила Катя. – Это от итальянского капито, т.е. понимаешь. Ещё вопросы? – да, нет, вопросов нет. Слушай, сегодня Наташке звонили из института и нам надо срочно ехать сдавать зачёт. Так что встречу сегодня перенесём. Ладно? – Твоя жизнь. Ты сама её наполняешь событиями. Сегодня со мной не хочешь – замечательно. Учти, будешь увязывать свидания с отношениями по работе или как то выносить в подразделение на коллег, тебя в этих стенах не будет в час. Иди, работай! До завтра! – Лёва развернулся и пошёл в офис. Катя побежала следом, вошли в лифт. – Слушай, да чёрт с ним с институтом, не пойду я туда! Я так, с Наташкой за компанию туда поступила. Мне самой тошнит от него уже, я и бросить его давно хочу. Раз такой расклад, сегодня свидание не отменяем, пожалуйста. Ладно? – Нет, не ладно! – у тебя голова закружилась от несуществующего успеха. Решила, сегодня в институт с Наташкой, - хоть с Фёдором на Колыму! Я сегодня допоздна, есть чем заняться. Гостиницу отменю. До завтра! – сказал Лёва и вошёл в кабинет, прикрыв дверь перед катиным носом. День, через день. Заходит руководитель смежного департамента. – Левка, привет! Тут такая фигня, у меня Кукин работать перестал, за две недели вторая служебка об ошибках. Твоя Трясогускина по полдня у него на столе сидит. Я ей уже раз цать замечания делала. Отойду, возвращаюсь – она опять там. Я с Кукиным разговаривала, он мычит что то нераздельное. Слушай, Автондилыч, он только женился. Ты б унял свою дуру! Разломает парню судьбу и карьеру убьёт пацану! Пойдём, полюбуешься. Она и щаз голубкой там вокруг него вьётся! – хорошо, Наташа, пошли, ты не нервничай, такое на работе бывает. Щаз разберёмся. – оборвал Лёва непрерывную тираду. Пришли. Катя сидит у Кукина на столе, хахочет. Кукин сидит красный как рак. Лёва: Трясогускина, пройди на свое рабочее место, пожалуйста! Кукин, пойдём, курнём! Да, не одевайся, за тридцать секунд не замёрзнешь! Пошли. Вышли на улицу. Лёва: смотри Женька, мне всё равно как ты своей жизнью распоряжаешься – это твоё. Как ты работаешь, меня тоже не парит – это к Наталье вопрос. Катя уже третью неделю косячит и висит на волоске от увольнения. Запомни, от меня: все ваши с Катей отношения до работы, после работы, в выходные и праздничные дни. Понял? Как ты с Царёвой будешь свои отношения выстраивать – это к Наталье вопрос, она твой босс. Просьбы, жалобы, пожелания? Нет? Иди, работай, синий весь стал! Лёвка стоял и курил одну сигарету, вторую: Ять! Только секс, чего меня так штырит? Закурил третью. Замёрз, пошёл в офис. Сегодня утром с Катей уславливались о свидании. Вот там и поговорим. Поехали, приехали в гостинцу. Зашли, разделись, приняли ванную, легли. Коитуса нет, настроения нет. – Катя, слушай, мы с тобой по поводу Полины говорили – раз. Сегодня я тебя от Кукина шуганул – два. Я ещё раз тебя попрошу о следующем. Свои отношения строй вне работы, меня дразнить не надо, я не ведусь на такое. Ещё один косяк по работе, любой, опоздание, не выполнение должностных обязанностей, любой косяк и тебя в банке больше нет. Мне на работе этот мапет-шоу не нужен. Просьбы, жалобы, предложения? – начал лёва. Катя: я, это, только сегодня к девчонкам зашла, ну там к нашим, к Наташе, а тут Царёва как подлетит фирией и ну ругаться. Вот и всё. А я нормально работаю. И потом, я ж здесь с тобой! Вот. – Фурией, не фирией! Катя, я сказал, если требуется повторить, я третий и последний раз повторю, четвёртого не будет. Мне повторить? – ответил Лёва. – Нет, не надо – прошептала Катя – я не буду тебя по работе злить. Из соседних номеров доносились звуки характерного свойства, было ощущение, что лежишь у соседей на кровати: ах. Аха, ух стонала барышня в соседнем номере. И-и-и-и – вторил номер напротив. – Смотри-ка, соседи разошлись, а у меня висяк. Задолбала меня эта гостиница. Лизунчик, а давай я тебе квартиру сниму? К моему дому поближе, тебе будет удобно после института там ночевать. Что скажешь? – сменил Лёва тему после долгого молчания. – да, я стеснялась тебе сказать, но мне и самой в этих гостиницах не нравится. А квартира, звучит здорово. Если не далеко от метро снять – будет здорово, а то я задолбалась из дома на работу, с работы в институт, три конца по Москве! А машину свою я в декабре разбила и никак не починю. На метро и пешком не набегаешься – с радостью ответила Катя – дай ка я тебя здесь поцелую! Минут через цать звонит администратор: продлевать будете, у вас уже перелимит пять минут? Лёвка: продлеваем!
Сняли квартиру. Удобно, до метро две минуты, катькин институт рядом, лёвка через перекрёсток живёт. Лизунчик выбирала сама. Так себе квартирка. За эти деньги хозяин мог и получше обстановку подобрать. Лёва зашёл, осмотрелся: завтра позвони хозяину, скажешь, чтоб стиралку и телек приволок, шкафчик или тумбу ещё какую. Откажет, найдём другую, тебе должно быть здесь удобно.
23-е февраля, год десятый
Накануне в понедельник, предпраздничный день. Девчонки пацанам – коллегам приготовили подарки, всякую дребедень. Напротив лёвкиного кабинета Соня Ляхович повесила огромный ватман, на котором самостоятельно нарисовала гротесковую картинку стриптизёрши на шесте и огромная надпись с 23-м февраля! Ля-ля-ля! Утреннее построение Тома Полынина прочитала стихи собственного написания, девчонки накрыли стол – завтрак, хлопнули по пластиковому стаканчику шампанского, заели бутербродами и домашними пирожками, разошлись по рабочим местам. Смежники стартовали в обед, более основательно: водка, вина, первое, второе и компот. После обеденного перерыва Лёва вернулся в кабинет, у смежников орёт музыка, публика визжит, свистит – веселуха продолжается. Заходит Альфред – документы по сделке принёс: извини, Автондилыч, подзадержался, там Катюха на вешалке стриптиз устроила, весь этаж собрался, пошли смотреть! К смежникам не протолпиться, народу набежало весь этаж. Ну, стриптиз – это конечно сказано громко, скорее эротический танец с вешалкой, но крайне зажигательный танец. Катюха раскрасневшаяся от интенсивных движений и алкоголя сняла с себя под улюлюкание толпы кофточку, отбросила в зрителей, осталась в полупрозрачной блузке, совершала движения тазом, опираясь на офисную вешалку, скользила руками вниз и, остановившись в позе бобром, одновременно изображая облизывание шеста вешалки в такт музыки крутила тазом, сгибая и разгибая колени в такт музыки. Не плохо, пластично и даже соблазнительно. Мужики из соседних подразделений хлопали в такт музыки и свистели. Катя развернулась лицом в лёвыну сторону, покачивая бёдрами, одновременно перебирая за спиной руками по шесту сверху вниз, приседала, двигала бёдрами и изображая вожделение с полуприкрытыми глазами выразительно-пленительно облизывала губы. Потом вскочила на близстоящий стол и, продолжая танец, стала поднимать юбку, продемонстрировала резинки кружевных чулков, розовые трусы с блёсками и резким движением вниз встала раком, покачиваясь на огромных шпильках и упираясь руками в стол. Народ ревел и улюлюкал. Лёва Альфреду: тут праздник похоже надолго, пока Царёва с совещания не вернётся, а у нас сделка, пошли работать. Свисткову стоящему рядом: Влад, скажи всем нашим, каждому, чтоб убирались по рабочим местам, скажи, я велел работать, шабаш, обеденный перерыв кончился! Настроение у Лёвы испортилось, он сидел и дулся как крупа на мышь, здорово этот танец его поддел. День был предпраздничный, а потому короткий. Лёва, завершив неотложное, засобирался домой. Оделся и пошёл по коридору к направлению выхода. На встречу шёл изрядно напоздравлявшийся Тёма из смежников, завидев Лёвку, кинулся обниматься: Ура! Автондилыч, с нашим праздником тебя! Пойдём, дёрним по соточке, сегодня положняк, сам понимаш! Нельзя так сказать товарищей одних бросать! Пойдём, кто воевал – имеет право! Идём, по соточке и по домам! Ей-ей, чик и всё! Я и сам Майке обещал сёдня по-раньше! Повис на Лёвке, не отлепить. Зашли на половину смежников, Лёвке начислили наркомовских, выдали бутер с салом и под троекратное Ура накатили. Лёва покрутил головой. Народу было навалом, все стояли, пили-закусали, кто-то ещё сидел на рабочих местах и доделывал работу. На кресле, около аквариума, сидел Тамир со стаканом кровавой Мери, у него на коленях сидел Катя, что то отхлёбывала из пластикового стаканчика и гомерически хохатала. Лёва Тёме: давай ещё по двести и отгрузим тебя к Мае! Тёма: Во, это по нашему, по - красноармейски! Чёкнулись, хлопнули. Лёва с института не мог зараз больше пятидесяти грамм водки намахнуть – сразу накатывала тошнота, стоило грамм на двадцать переборщить. А тут ничё, двести зашли как домой. Тёме двести тоже зашли как домой, он потянулся за огурчиком, не удержался на ногах и рухнул в ковралин мордой вниз. Лёва поднял Тёму, оттащил к его рабочему месту, усадил в кресло и пошёл на выход. Машину на работе не бросил и поехал домой. Ехал, матерился и разговаривал в слух сам с собой: и чё ты хотел, секса? Вот тебе секс и ничего больше! Нет вопроса, почему она это делает. Лёвка хорошо себе представлял, знал по себе. Меняешь партнёра, заводишь новый флирт, и кажется, что ты то самый что ни на есть настоящий, самый хороший, а тот человек, которого ты любил по самое не могу, тот человек, который взял и предал именно он ничто и зовут его никак. Одержал одну победу, а вдруг выборка не состоятельна? Вдруг на другом примере будет осечка? Надо проверять. Пробуешь новый роман и получаешь подтверждение того, что да именно ты вызываешь интерес у противоположного пола, а значит всё верно – теорема доказана. Ты – абсолютно нормальный и даже хороший человек, а тот, кто тебя предал, сделал непростительную ошибку. Свое предположение о собственной значимости, собственной полноценности требует доказательств. С этим понятно. Не понятно другое. Весь этот концерт в катином исполнении для него, это ему показывали, доказывали, что вот она такая секси, такая притягательная и все, без исключения, мужики захлебнуться слюной стоит ей поманить пальцем. Зачем она это доказывает Лёве? То, что лев женат – это было дано в задачке, то, что каждый раз он пойдёт домой, - также не вопрос. Если нужна иллюзия, что твой партнёр целиком и полностью принадлежит тебе, то выбрать любого другого – не есть проблема. Зачем весь этот мапет-шоу? Зачем именно на работе? Зачем собственную репутацию в глазах коллег закатывать под плинтус. Чтобы убедился кто? Я или Женька? Может лёвка не обращал внимания, а для Кати это было естественной и единственной нормой поведения? Может он просто её не знал, не замечал раньше, а так было всегда? Может она вела так себя всегда и никакой интриги в том нет – ведёт себя человек естественно? Есть такие люди, страдающие нарциссизмом, им нужно всегда получать подтверждение собственной красоты и востребованности, может это тот случай? Тогда почему у неё дома новопасит? Нарцисс с лёгкостью переворачивает жизненные страницы, ни на секунду в себе не сомневаясь. А это что? Лёва пытался разрешить этот вопрос с помощью бутылки в компании своих друзей, но получил вывод, что и с бутылкой не разобрать. Оставил выводы на потом.
Накануне восьмого марта Лёвка стоял у служебного входа, курил. Он в тот день хотел домой пораньше, но его поймал коллега со срочным вопросом и обсуждение затянулось на полчаса. Мимо, по противоположной стороне дороги продефилировала Катя повиснув на руке у Славки, коллеги, чьё подразделение располагалось на четвёртом этаже. Лёва провожал Катю взглядом. Интересно, а это кино уже похоже не для меня, меня ведь нет, я ушёл. Значит, это более простой случай и я здесь не причём, так один из участников спектакля, не более. В конце концов, ты чё, детей с ней крестить собрался? Не всё тебе равно как она и с кем? Пока тебе даёт – бери! Она что то оживлённо ему рассказывала, оба смеялись. Интересно. Почувствует взгляд, обернётся? Нет, не видит ничего, увлечена. После праздников, в один из будних дней, Катя подошла вечером, когда все ушли: Лева, ты давно не приезжал.. я соскучилась совсем, а сама стесняюсь спросить, а ты не заговариваешь со мной.. вот я и пришла, что сегодня? – Ты хочешь? -спросил лев. Катя ответила утвердительно. – Тогда едем! – лёва стал собираться. Лёвка приехал к Кате, после секс-фитнесса в ванне они лежали на диване и отдыхали. Катя, лёжа на его груди: как же здорово, как же замечательно, вот только ноги у меня слабые – устают быстро, когда я сверху. Надо на фитнесс попоходить – подкачать! Лёва: кстати про спорт, я старый, толстый, не спортивный… устаю быстро.. Ты пользуешься успехом у мужской половины, что по-моложе.. Я тебе зачем? Катя: а я и не думала никогда об этом, просто ты приходишь и мне хорошо, вот так хорошо лежать у тебя на груди и ни о чём не думать. Тебе ведь хорошо здесь сейчас и со мной?! Лёва: да, потому и прихожу. Катя: ты приходи, ладно?! Лёвка зарылся лицом в катины волосы, вдохнул и поцеловал её в шею чуть ниже уха: какая ты волшебная, пушистая, ты – Пушистик, вот кто ты, буду звать тебя Пушистик! Катя: да, я твой маленький котёнок – Пушистик..
Ушло всё, дом, дети, жена, работа, сомнения, ревность, он здесь сейчас и рядом Пушистик, она его Пушистик. Пока он не ушёл, она здесь, его Пушистик. Всё остальное где то там далеко не с ним, в другой жизни, этой параллельной. А жизнь сейчас и здесь с ней.
До апреля встречались по пять раз на неделе. Лёва всякий раз, когда ехал к Кате думал: я еду к Пушистику к своему Пушистику, остального нет, остальное кончилось, когда я вышел с работы, а начнётся, когда я выйду от неё.
В первых числах апреля Лёва уехал в командировку на пару дней. Вернулся страшно соскучившийся, как будто не видел её вечность и в первый же вечер к ней. Всякий раз он приезжал, звонил ей на мобильник: я на месте, открывай. Катя выбегала, открывала дверь в подъезд и неизменно повисала на нём в поцелуе: я так ждала и вот дорогой Лев Автондилыч приехали… Всё отступало, проблемы на работе, житейские дела. Самое страшное было уходить, уходить из этой сладкой жизни в жизнь другую, где каждое утро снимаешь тапочки и идёшь на работу, вечером приходишь с работы и снова - тапочки. Каждые майские Лёвка много лет подряд ездил в Сибирь, в забытые Богом места охотиться. Охота, да собственно, кому были нужны эти птички и зверушки? Он с друзьями специально выезжал в те места, где не то, что мобильник, даже спутниковый телефон брал в определённое время суток не более получаса. Охота – это уехать из мегаполиса с его бешенным ритмом, уехать от работы, от дел, от жён, сменить ежедневную картинку, сменить режим путешествия из утренних тапочек в вечерние. Лёвка обычно в таких рандеву полностью отключался и на десять дней уходил в иную жизнь, где кроме озёр, рек, уток, бобров, лосей и медведей ничего не было, не было мыслей и воспоминаний. В ту поездку Лёвка ходил и спал на ходу, сидел в засидке и зевал и птицу и зверьё, за всю охоту взял уток десять не больше, - остальное прогрезил. Всё время перед глазами стояла улыбающаяся Пушистик, сознание рисовало её в тот самый момент, когда она с распростёртыми объятиями сбегала по ступенькам и повисала у него на шее. Не надо было закрывать глаза, картинка так и стояла сама. Во сне она приходила и он с ней обсуждал какие то общие воспоминания и курьёзные случаи на работе, говорил о какой то ерунде. Всякий раз в поездках на охоту последний день в тайге был грустный, день расставаний с миром без тапочек и мобильников, день сборов и начала пути на вездеходе назад в цивилизацию. Против обыкновения, для Лёвки почти двое суток дороги в Москву прошли как вдохнуть и выдохнуть – раз и с сумкой уже у подъезда своего дома, а завтра на работу и увижу её. Оба не могли дождаться, когда закончится этот длинющий, бесконечный день, он с Катей раз пятнадцать за день выходили на покурить. Добравшись вечером до квартиры, оба вцепились друг в друга и если и выпускали друг друга из объятий, то минут на пару – не больше. И так две недели подряд, пока Лёва с семьёй на две недели не уехал в отпуск в Турцию. Поездка была так себе. Лёвке не климатило, было всё время душно, жарко противно, по ночам снились какие то дурацкие кошмары. Лёвка просыпался среди ночи, что снилось, вспомнить не мог и уснуть тоже не мог. Один сон он всё ж запомнил, среди прочих он повторялся многократно. Сон. Дурацкий сон, - игра утомлённого мозга. Он всякий раз просыпался, выходил на пляж, ложился на шезлонг и вдыхал морской воздух, что был лишён жара ночи, и дремал. Днём он также не мог отвлечься, какое то чувство перманентного беспокойства не покидало его. Вскоре Лёвка заболел, половина отеля заболела каким то жутким гриппом, который у Лёвы развился в удушающий бронхит. Лёвка здорово температурил, до сорока, а местные врачи навыписывали антибиотиков и жаропонижающих. Весь отпуск слился в один день ожидания конца. Лёвка прошляпил катин день рождения, банально перепутал дни, а потом увидел на объявлении в отеле дату и понял, что не позвонил и не поздравил, звонить на следующий день не стал, к тому же по Москве уже была ночь. По возвращению в Москву, в тот же день Лёвка пошёл в ювелирный и после долгого разглядывания безделушек остановил свой выбор на золотом гарнитуре: подвес и серьги с жемчугом. Завтра, в понедельник подарю, у Пушистика юбилей – 25. Понедельник. Лёвка с трудом досидел до вечера. Он и Пушистик поехали на квартиру. По дороге Лёва остановился у цветочного ларька, купил букет роз. Лёва сел в машину: Пушистик! Поздравляю тебя с прошедшим днём рождения! Это тебе – протянул розы – и хоть ложка хороша к обеду, я хочу подарить тебе ложку сейчас. Лёва протянул подарок: пожалуйста, одень, мне кажется, жемчуг тебе идёт. Катя, открывая упаковку: о, такая ложка всегда вовремя! Одела серьги, цепочку с кулоном, открыла зеркальце в козырьке лобового стекла и стала себя разглядывать: Да, жемчуг мне идёт, красоту ни чем не испортить, спасибо тебе! – и поцеловала Лёву долгим сладким поцелуем – Поехали скорее! Лёва ехал и сомневался угодил ли он с подарком. То, что подарок она ждала – было явственно, а вот, то что лёвка с подарком угодил было более чем сомнительно. Пушистик положила голову на лёвкино плечо и всю дорогу до квартиры сжимала лёвкину ладонь, разжала руку только тогда, когда Лёвка стал парковаться у подъезда. То лето десятого в Москве было ужасным, наступила жара и в Подмосковье уже начали тлеть торфяники. То ли лёвка ещё не отошёл от болезни, то ли забил себе голову мыслью, - не важно, в постели не ладилось. Лёвка: Пушистик, а есть что перекусить? Катя: есть чай в пакетиках и всё. Лёва сказал, что щаз сбегает в магазин и что-нить купит. Лёвка сбегал и вернулся с бутылкой белого вина сыром и виноградом. Остаток вечера они провели попивая вино, лопая сыр и виноград. Во вторник Катя пришла на работу, а подарок не надела, пришла в старых своих серьгах. Лёва поинтересовался почему Катя не надела, та ответила, что одета так, что серьги и цепочка не подойдут и что оденет с другой более подходящей одеждой. Потом в течение года Лёва неоднократно задавал вопрос почему она не носит его подарок, Катя одела ещё дважды, когда Лёва совсем надоел с этим вопросом. Пожалуй, до этого вторника Катя всегда вела себя так, что любая встреча с Лёвкой очень желаема и ожидаема, любая минута, проведённая с ним, будь то совместный выход попить кофе на работе, будь то свидание на квартире, всегда Катя радовалась и радость эта была не притворной. Лёва почувствовал, что что то изменилось за время его отпуска. Природа не терпит пустоты, лев знал этот закон и понял, что его отсутствие было эффективно ею заполнено, а он со своей к обеду ложкой припоздал. Не особо до того дня Лёва копался в себе на предмет зачем ему Пушистик и зачем он ей. Он хорошо на собственной шкуре усвоил, что после расставания с любимым человеком вокруг образуется такая пустота и боль, что эту пустоту заполняешь как можно большим количеством событий и людей, наполняешь сексом и секс становится не наркотиком, вливающим в жизнь адреналин, но антидепрессантом. Действие этого антидепрессанта краткосрочно, всякий раз тебе нужен новый секс-партнёр, новые впечатления, новая порция успокоительного, чтоб забыть заглушить воспоминания и боль. Льву частенько во время его свободного полёта в дни банкира попадались такие барышни, что расстались со своими половинами или рассорились, лев таких про себя называл подранками. Он достаточно быстро научился распознавать таких по взгляду, по притворному веселью, по прочим поведенческим признакам. Лёва сразу же во время поиска партнёрши на ночь вычислял таких подранков и старательно избегал. У него было несколько проколов, один был весьма не приятный. Он однажды сболтнул девушке в каком банке он работает. Он по своему обыкновению попрощался с барышней своей коронной фразой со смыслом: всё, что у нас было, всё кончилось, ничего больше не будет. Попрощался и уже в понедельник о барышне не вспоминал. Барышня приехала вечером к окончанию рабочего дня, дождалась Лёву у служебного входа. Лёве пришлось ещё раз объяснить, что никакого развития отношений не будет, та пятница была не более чем одноразовый секс и ни во что вылиться не может ни при каких обстоятельствах. Барышня с завидным упорством приезжала четыре раза и только в четвёртый, когда Лёве пришлось не стесняясь в фразеологии очень жёстко объяснить, что ещё один её визит ничего кроме унижения ей не принесёт, отстала. Были эксцессы аналогичного свойства, когда барышня брала лёвкин мобильник, набирала себе на телефон, а потом названивала в любое время дня и ночи до тех пор пока Лёвка не вносил номер в список нежелательных. Ещё тогда, в феврале у Кати дома Лёвка понял, что Катя и есть этот подранок. Понял, но для себя вывернулся, придумав себе формулу типа: ей по любому нужно заполнять вакуум, почему бы мне не быть одним из наполнителей! Он знал, что рано или поздно сам получит свою фразу назад: «всё уже было», но говорил сам себе: у меня всё честно, мы договорились, нам двоим это нужно, а раз нужно двоим, то никто и никому не делает и не сделает плохо. Знал, что формула хлипкая и по сути он сам себе врёт, но эта формула давала возможность успокаивать себя, когда он видел, что Катя уделяет внимание другим. Она успокаивала, она, эта формула оправдывала его перед самим собой. Он знал, что врёт себе и знал, что из такой истории обязательно кто то один выйдет проигравшим, но льстил себе, что ж он то точно выйдет из этой ситуации «со щитом», а никак не «на щите». А в мае он совсем перестал думать и не думал до своего отпуска. А теперь стал понимать, что во время его отпуска произошло что то, что изменило её в ЕЁ отношении к нему. Возможно, в её коллекцию уже попал человек, что в последствии вытеснит его окончательно. Лёва подсознательно изменил привычный порядок: после работы в койку. Не осознано стал в квартире болтать о всякой ерунде, начиная с работы, заканчивая книгами, что он прочёл. Пытался организовывать совместные выходы в бары, пабы, клубы. В одном из клубов произошла сценка. Действуя по стандартной схеме, Катя с Лёвой перекусили, выпили, закусили и в перерывах между коктейлями, танцевали. Так, возвращаясь к барной стойке за очередной порцией алкоголя, они столкнулись с одной из барышень, что пришла в клуб с определённым намерением. Она проследовала за нашей парочкой и у барной стойки подошла к лёве, обняла его за талию и в ухо прокричала: а ты мне нравишься, пойдём танцевать! Лёва перекрикивая шум музыки, прокричал ей в ухо: извини, я здесь с женой и указал пальцем на Катю, что стояла в полуметре. Барышня была настроена решительно и не сдавалась, уходить не хотела. Катя решила вмешаться: ты, чё не видишь, я с ним пришла?!!. Девушка продемонстрировала, что её рот не для пальцев-не клади: девочка, плевать с кем пришёл! Важно с кем уйдёт! Вали отсюда! Катя схватила её и удерживая что то стала выкрикивать ей в ухо, слов Лёва не слышал. Отпрянув от девушки, Катя наклонилась к лёвыному уху: я тебя хочу! Сейчас же хочу! Поехали прям щаз домой! Решительно взяла лёву за руку и направилась к выходу. Только на улице она выдохнула и впилась поцелуем в лёвкины губы: хоть в подворотню пойдём, я очень тебя хочу. Лёва поймал такси и увёз её на квартиру. Домой в тот день (вернее на следующий) лёвка пришёл только в восемь. После того случая Катя любые лёвкины предложения потанцевать отвергала «я не люблю танцевать и музыку громкую не люблю». До этого формула ответа была другая: «конечно пойдём, ты ж знаешь, я нигде не была». Время шло, лето заканчивалось. Лёвка подпил на своём дне рождения и когда гости и домочадцы разошлись спать, вышел из дома, прихватив бутылку виски, и погрузился в размышления. Он стал думать и спорить сам с собой. Он как бы поделил себя сам на две половины: одна – это он сам сорокалетний циник, вторая – лёвушка, тот лёвушка из детства, наивный и романтичный. Циник говорил: помнишь, ты стал гордиться тем своим навыком, что позволяет тебе вычислять с минимальной погрешностью был ли у девушки секс и как давно? Помнишь, сколько раз ты отчётливо понимал, что навык и с Катей сбоя не даёт? Лёвушка отвечал: помнишь ли ты, что больше ни с кем тебе никогда не было так хорошо как с ней? Помнишь, как много раз в своей жизни ты хотел влюбиться и страстно этого желал? Циник: влюбиться? Ты издеваешься? Я давно стал человеком – продвинутым пользователем жизни. Мне многого не надо, но и своё не упущу. Всё это было тогда, дома в школе, потом в институте, а после Ланы ни желания влюбляться, ни навыка любить не осталось. Кому ты врёшь? Мне два года назад надоело таскаться по клубам, надоело куда то ездить, откуда то возвращаться домой, мёрзнуть в ожидании такси. Я просто обленился и даже секс меня перестал интересовать как таковой. А тут такая удобная возможность возникла. Катя вопросов не задаёт, мозги не трахает и всегда под рукой. Я ж всё от собственной лени и для собственного удобства всё придумал и квартирку ей снял к дому поближе, чтоб после душа зимой промёрзнуть не успеть. Лёвушка: нет, то, что ты стал свиньёй, не новость. Сначала ты на Свете женился. Потом детей нарожал. Лет пять таскался по клубам и трахал девок как кукол резиновых, каждую как использованный презерватив в ведро. Тебе не мерзнуть надоело, до тебя дошло, что всё, что ты всё время искал – это была любовь, которую ты всегда хотел, но так и не нашёл. А сейчас боишься себе признать, что эта любовь с зелёными глазами у тебя есть, опять себе химеры какие то придумываешь! Циник: всё это бред, я своё отпахал на нивах любви, больше меня этими коврижками не заманишь. Какие глаза? Какая любовь? Как я могу её любить, если у неё много было до меня, много кого есть во время меня и будет не меньше после меня, как? У неё сейчас также как было у меня после Ланы. Я тогда разрешил себя любить, а ты что хочешь, чтобы мне разрешили любить её? Надолго ли её хватит? Что я потом буду делать, когда она через некоторое время ляжет под какого-нибудь тренера по фитнессу? Когда её потянет на приключения как и меня, что? Откуда ты вообще выполз Лёвушка, ведь ты остался там, в детстве, что прошло! Лёвушка: ты любишь, тебя она любит, а ты велосипед придумать пытаешься. Живут же люди потом, после развода на две семьи и детей своих не забывают и у тебя получится. Пропустишь своё главное, Богом посланное и помрёшь от тоски. Циник: ты давай, не лезь, у меня ничего нет, всё фигня, карьера, деньги, квартиры, машины, всё ничто, единственное, что я за всё время построил – это семья и мои дети… Разбил все мозги Лёвушка тогда, остатки собственного мира, иллюзии спокойствия и комфорта развеял. Встретил лев рассвет, заснуть так и не смог. Сел поехал на работу. Хоть сорок и не празднуют, но коллеги приходили, здоровались, поздравляли, кто то какие то пожелания. Вошла и Катя, поздоровалась, спросила как выходные и ушла. Секунд тридцать была в кабинете, но лёва посмотрел-просканировал, вынес вердикт – её выходные прошли полноценно, насыщенно. Мысли в голове одна за другой, никак ночной саморазбор в голове не прекращается. Накатила ревность, цепко вцепилась в горло, сдавила дыхание. Стало сердце колотиться, в ушах стучать. Стучало, стучало и настучало на неотложку. Приехали эскулапы и увезли Лёвку в больницу с подозрением на инфаркт. Привезли. Дежурный врач сняла кардиограмму, послушала, ещё какие то свои манипуляции докторские прошаманила и говорит: у вас батенька стресс, ничего по своей части не вижу, вам в терапию, у вас лёгкие свистят. Вам потребуется выписать успокоительных, это другая терапия, но и с этим терапевт разберётся, на нужные консультации к специалистам направит. В терапии диагностировали лёвке воспаление лёгких, положили под капельницу, уколов назначили, стали лечить. Все позвонили. Друзья, знакомые, коллеги приезжали в больницу проведать, звонили. Телефон звонил каждые 15 минут, обязательно кто то справлялся о здоровье. Палата была двухместная. Сосед, не выдержав перезвона, сбежал в другую палату. Лёвка и сам подустал от телефона, но телефон не выключал, ждал, когда позвонит ОНА. Прошла неделя, каждый день Лёву кто то навещал, жена приезжала утром и вечером. Лёва позвонил Кате сам: Привет, Пушистик! Как дела, как настроение? – Нормуль – отвечает. – Что у тебя нового, интересного? – да, всё по старому, работы много, твоя зам уже всех достала, ходит, мечется, нервничает, вот – продолжает Катя. – Ко мне каждый день кто то приезжает из знакомых и коллег. Телефон звонит постоянно, у меня даже сосед сбежал в другую палату – ему мой телефон покоя не даёт. А ты чё не звонишь? – да как то закрутилась по работе, ты ж знаешь, Полина в отпуске, я одна. Ты как там? – Я? Я - зашибись! Сплю, ем, по телефону болтаю, фильмы смотрю, да с такими же бедолагами во дворе гуляю иногда. Ты заехать проведать не хочешь? – К тебе жена ездит. А я чё там буду делать? – отвечает. – Как это что? Что делают, когда проведывают больных? – продолжил Лёва. – ага, я приеду, а она там и что я ей скажу? – Катя. – Что скажешь? Скажешь правду, что приехала меня проведать. Тут полно народа приезжает и все разнополые так сказать – Лёва. – Нет уж! Она к тебе ходит, вот она пусть и ходит. Слушай, тут клиенты пришли. Целую, пока – дала отбой Катя. Лежит Лёва и думает: ну, телефон можно и отключить, включать буду во время бодрствования, буду спать побольше, выздоравливать пора, а здесь всё понятно. Вернусь, уволю её к такой то матери, а иначе будет каждый день перед носом мельтешить, на нервы давить. Позвонили из другого банка, сделали предложение по работе, лев сказал, что подумает. Думал, что здорово всё складывается, увольнять её не надо, сам уйду. Уйду, буду реже её видеть, нам обоим это всё надоест и закончится всё само по себе. На следующий день Лёва позвонил новому работодателю и сказал, что как только выпустят врачи, сразу же выйдет и напишет заявление, что с предложением согласен и выйдет на новую работу как только отпустят со старой. Прошла ещё неделя. Катя не звонила, он ей тоже. Лёва выполз погулять, присел на лавочку, пригрелся на осеннем солнышке, достал книжку почитать. Больничный двор был хороший, как парк: асфальтовые дорожки, кустарник, деревья. Больница далеко от центра, а потому воздух чистый. Сидел Лёвка и думал, что жизнь классная штука, что ему нравится этот хоть и уже осенний, но тёплый ветер, ему нравятся уже начавшие активно желтеть и опадать листья, да всё ему нравится и всё у него хорошо. Вдруг зазвонил телефон, кто говорит – нет, не слон, Катя позвонила. Звонила Катя, что то тараторила про то как устала без него, что ей его не хватает, что он ей нужен, что она скучает и ещё текст… Лёва сидел и слушал, не слышал, кивал головой и смотрел в небо на пролетающий самолёт и думал, что хорошо бы быть щаз в самолёте и лететь в какую–нибудь Ниццу на бархатный сезон, купаться, пить вино и смотреть на попки на пляже. Он задумался и почти вздремнул. Катя что то продолжала щебетать. Лёва опомнился и перебивая: Слушай, я принял решение уйти из банка. Всё, знаешь задолбало, тошнит от всего. Не знаю, как на новом месте будет, попервости всегда тяжело, но игра свеч стоит, я думаю. Я принял предложение, они давно меня окучивали, уверяют, что будет шоколад. Шоколад, не шоколад, но хуже, чем в нашем банке, уверен не будет. Он завершил свою тираду и не услышал, а почувствовал как там, на работе, та, что сейчас держит трубку у уха, расстроилась, расстроилась сильно, он физически почувствовал, как сделалось ей не хорошо. Знаете, бывает так нехорошо. Лёвка спросил: алло! Ты ещё со мной? – да, я слушаю – дрожащим голосом ответила Катя – рада за тебя, слышала банк хороший. Ответила и замолчала, даже дыхания в трубе не слышно, вообще ни звука. Лёвка взглянул на небо, там где пролетал самолёт висела жирная белая черта, белая по бледно-синему, на лавку рядом с Лёвой села какая то пичуга и перебирая лапами, прошла взад-вперёд, развернулась и вывернув голову сбоку одним глазом взглянула на Лёву, взглянула, подморгнула и улетела. Лёвка какое то время молчал. – Алло, ты со мной? – спросила Катя. – да, я здесь – ответил Лёва – на птичку смотрю. – Какая птичка? – спросила Катя. –Да, хрен его знает, не промысловая какая то, сойка, наверное – ответил Лёва. – Когда уходишь? – спросила Катя. – Пока не могу назвать тебе последний день. Надо сначала выписаться, а эти эскулапы вцепились в меня, всё какие то обследования назначают. Представляешь, у меня третья степень ожиренья! – Да уж, попадёшь в лапы этим врачам, хренушки выпустят. Ты заканчивай болеть, возвращайся, я скучаю без тебя – почти шёпотом закончила Катя. – Ты со мной пойдёшь? Я как выйду на новое место, осмотрюсь чуток. Ты пойдёшь ко мне? – сам не зная как, сказал лёва, как будто и не он это говорил. – Конечно, пойду! Я с тобой куда хочешь пойду! Ты только позвать меня не забудь! – радостно затараторила Пушистик и шмыгнула пару раз носом. – Договорились, буду выздоравливать, мне уже тут совсем невмоготу, не отпустят – сбегу. Тоже скучаю, а ты и не заехала ни разу. – Я тебе объясняла, почему не приезжаю – тихо сказала Катя. – Ладно, мне на клизму пора. Целую! – закончил Лёва и дал отбой. На следующий день Катя позвонила дважды и через день позвонила и в день выписки звонила раз пять: ну, выписали? Выписали, куда им деваться. Лёвка на возражения врача о том, что обследования не закончены и что необходимо продолжить, ответил решительным отказом дальше валяться в клинике и подписал какой-то массивный документ, дающий ему право умереть и снимающий ответственность с врачей. Лёвка после больницы в первый день к ней. Какой секс-пекс? Стали мыться в душе, Лёвка было пристроился, дёрнулся пару раз, да чуть не упал – голова закружилась. Бочком – бочком, Катя поддерживает под руку, доползли до постели, легли. Лёвке было плохо и хорошо. Плохо от того что потолком мир кружился в глазах, а хорошо от того что Катя жалась к нему, положив голову на грудь. И вновь не осталось ничего: ни старых воспоминаний, ну будущих тревог, всё там, в другом миру параллельном.
Лёва перешёл в другой банк и первый месяц старался на новом месте во всём разобраться, подчистить накопившиеся проблемы, а потому сидел до упора почти ежедневно. Понять утром будет ли возможность встретиться с Катей было невозможно. А потому Лёва вечерами, когда можно было какие- то задачи перенести на завтра, старался освободить себе время для встреч с Ней. Звонил за пять – десять минут до окончания её рабочего дня и говорил, что сегодня можно встретиться. Всегда безотказно. Единственно, там уже на квартире он стал всё чаще замечать, что у Неё стекленеют глаза. Примерно так стеклянеют глаза у людей в очереди в процедурный кабинет. Сидят люди в очереди на клизму, процедура мало приятная, но необходимая, а тут ещё и ждать. Вот, каждый в очереди сидит и думает о чём-то своём до определённого момента, когда очередной бедолага придёт и крикнет «кто последний». Сидит вся очередь со стеклянными глазами не мигая, а потом очнувшись от окрика, моргнёт, - да, а кто у нас последний. Это когда ты деться никуда не можешь и время просто надо переждать, ты сидишь, вернее тело твоё сидит в очереди, а мыслями ты не здесь, но где то в месте более приятном. Так и Катя, даже в позе наездницы скачет на лёвке, раз и отъезжает глазами куда то прочь отсюда. Лёва стал спрашивать всё ли нормально, о чём она умудряется думать в такие моменты и куда отъезжает в мечтах. Всякий раз получал ответ, что ему показалось, что наверное глаза просто уставшие, т.к. встаёт рано, двигается к семи на фитнесс, потом работа однообразная не интересная, ещё и институт надо нагонять пропущенное, устаёт словом, но ей с лёвкой хорошо и обращать внимание не следует. Днями, неделями позднее возникла другая особенность. Звонит лёвка за пять минут до окончания работы и говорит, я сегодня хотел бы к тебе подъехать, а в ответ – здорово, дай я тебе перезвоню, только узнаю какие сегодня занятия в институте и можно ли будет прогулять. Раз бортонула – нельзя прогулять, другой бортанула. Встречаются уже не по нескольку раз на недели , а так разок в неделю, а то и через неделю, другую. Объясняет, что на институт потрачено много времени и денег, пусть не здорово понимает зачем он нужен, но бросать как то жаль, а прошлый учебный год она с Лёвкой здорово запустила – постоянно прогуливала, вот и нагонять надо. Одним вечером подъехал Лёва к ней и повёл её в кафе перекусить да поболтать. Поговорили. Лёва говорил, что он мальчик большой и понимает, что времени у неё на него нет, он всё понимает и готов услышать, что «институт» занял всё время, а для него времени теперь нет. Катя, говорила о том, что ей тяжело работать без него, что теперь весь коллектив злорадствует, что он её не взял с собой, делает намёки не двусмысленные, а особенно все разошлись, когда Лёвка пригласил к себе в банк Валерию, а её Катю оставил работать за копейки в душном микроклимате язвительных коллег. Лёвка оправдывался, что Валера умеет то, чему сейчас у Лёвы совершенно нет времени учить Катю, что на работе со временем вообще швах и что он сам частенько не успевает даже пообедать, что вряд ли Кате добавило очков и настроения, что в течение дня он бы не смог уделить ей и минуты. Лёва говорил, что скучает, получал ответ, что Она скучает тоже. А потом она и говорит: смотри, у меня щаз такое расписание, что вторник и четверг, как правило, свободны, давай ориентироваться на вторник и четверг, ты разгребай свои дела так, чтоб железно быть в эти дни свободным и будем встречаться. Что скажешь? Лёвка сказал, что постарается. Лёва после того дня старался. Накануне вторника и четверга на работе сидел до скольки требовалось, чтоб не переносить ни одного вопроса на завтра. Частенько домой уползал за полночь, но вторник и четверг освобождал по максимуму. Пошло расписание жёстко вторник, да четверг, пока. Пока раз он позвонил и получил ответ: слушай, сегодня встречаюсь со старинной подругой, никак перенести не могу, давай вторник перенесём на пятницу, эту пятницу я прогуляю институт смело, да и ты остаться сможешь подольше. Давай? – Ну, давай. Расписание стало более плавающим. Теперь он звонил ей в любой свой свободный вечер и спрашивал: Привет! Эт я. Сегодня вторник? Если получал утвердительный ответ, то вторником мог быть понедельник, вторник, среда, любой день. Так у них и повелось, если сегодня «вторник», значит, он едет к Пушистику, если во вторник любой другой день, значит Катя в «институт». Так ближе к новому году и плыли по жизни. Лёва расстраивался, что «вторник» переносится, психовал, понимая что стоит в неком графике расписании, где доступ к телу определяет она, что его приоритет сдвинут на какое то шестое место, всякий раз намеревался позвонить и сказать, что вторники закончились и он из очереди выбывает, и всякий раз заслышав в трубке её голос таял и говорил одно - «хочу вторник». Так доехали до декабря. По обыкновению, когда у Кати при нём звонил телефон, она доставала его из сумки, смотрела номер вызывающего и давала отбой: а, опять Наташка звонит, потом её наберу. В тот вторник они шли к подъезду и зазвонил телефон, телефон звонил долго, Катя долго копалась в сумке и уже когда достала, телефон замолк. – Лёв, подожди, я щаз быстро перезвоню – надо – сказала Она. – алло, Кирилл, привет! Да, могу говорить. Ты что хотел? Нет, долго копала телефон в сумке, не занята, ты говори, а то я на улице, холодно. Нормуль. Нормуль. Как у тебя? Ха-ха, бывает! Слушай, я пока от метро дошла и так замёрзла, давай быстрей, хочу в ванную и спать. Нет, не сегодня. Когда? Не знаю когда. Мало ли кто и что. Ты мне скажи лучше, когда ты мою машину отремонтируешь? В декабре год исполняется, как ты меня всё обещаниями кормишь. Вот, да, лучше скажи, когда машину отремонтируешь. Определишься – звони. Всё, я пошла. Пока! Лёвка знал, что был некий Кирилл. Катина история была такова: жил-был Кирилл, эдакий мажор и папин сын. Папа крутиков, а сын раздяй. Работает Кирилл в автосервисе, гоняет на моциках, прётся от машин Субару. Вещи, что лев видел в квартире – его, забрал Кирилл их позже. Что Лёвка попал в её дом примерно через три-четыре недели как они расстались с Кириллом. Год жили настоящей семьёй, тока не расписаны. Жили, жили они, расстались потому как Она мечтала выйти замуж, нарожать детей, а он стал гулять налево и направо и даже не стеснясь её присутствия названивал своим девкам и назначал свидания. Потом Кате эта история надоела и она его выгнала взашей. Он ей так омерзителен и ненавистен, что вспоминать о нём она не хочет, а потому просит Лёву больше про него ей не напоминать и вопросами не мучить. Была какая то история про её автомобиль, что она разбила в декабре прошлого года в гололёд. Автомобиль такой класный, что расставаться с ним жаль, вот она и отдала каким то знакомцам его чинить, а знакомцы забухали и никак авто не сделают. Лёвка в сентябре ещё, услышав историю про разбитый авто, предложил ей отдать свой автомобиль. У Лёвки получалось два новых авто на семью и плюсом старый, но очень удобный и любимый авто, который лёвка никак не хотел продавать, хотел непременно в добрые руки старого друга отдать. В сентябре Лёвка узнал, что у Кати есть права, что была машина, которую ей купила мамик, что машина класная и навороченная, да вот только по гололёду она умудрилась её разбить и машина в ремонте. Тогда, в сентябре Лёва как доктор тщательно выспросил об аварии, узнал характер удара и повреждений. Тогда Лёва прочёл лекцию о том, что судя по описанным повреждениям, сто процентов повело ланжерон передний и возможно будут повреждения в двигателе, что на таком аппарате ездить нельзя как не ремонтируй, всё одно будет сыпаться. Лёвка дал совет его продать в том состоянии, что есть на зап. части, пусть за копеечку малую, но не париться. Сказал, что Лёвка готов завтра пригнать ей на работу свою машину и отдать. Он даже похвалил качества своего росинанта как в хорошем рекламном ролике, отметил, что рука не поднимается продать и ему будет приятно, если Катя станет новым владельцем. Катя поведала, что свою машинку любит, что скоро её сделают, а лёвыну не возьмёт, так как не очень хорошо управляется на механике. Ну нет и нет, стоит машина на стоянке и стоит. Вот тут Лёва и говорит: А чё ты паришься? Я свою машину тебе предлагал, она до сих пор стоит и ждёт тебя, щаз напишу тебе доверку, чтоб с переоформлением не париться и катайся пока твою не починят, а потом решишь какую себе оставить свою или мою, делов то?! А потом удовлетвори моё любопытство. Ты в таких красках рассказывала какой Кирилл подлец, что на пушечный выстрел к нему не подойдёшь, а теперь о свидании с ним разговариваешь. Всё, переболела, помирилась? Катя отвечала, что Кирилл как был козлом, так и остался, встречаться она с ним не встречалась и встречаться не намерена, что он ей сразу после аварии пообещал восстановить машину как новую, вот пусть и выполняет обещание, а встретится она с ним тогда, когда машину починит и то, чтоб ключи забрать, что тот бухой мастер, про которого она ранее говорила и есть Кирилл и его приятель вот и вся недолга. Лев такой ответ съел усмехнувшись. В первые же выходные своего верного коня отдал перекупщикам за сущие копейки. У Лёвы была своя свежая машина, он покупал её в прошлом году. А тут чего то решил себе купить покруче. Сам себе объяснил «для поднятия общего коитуса», продал акции и купил дорогущую машину. Купил и поймал себя на мысли, что хочется ему взглянуть на катину реакцию. Реакция была, когда Катя узнала ценник. Она тогда поинтересовалась на какие такие шиши он её купил, если говорил, что сидит в долгах. Лёва отшутился, что подобрал мелочь по карманам. До конца декабря вторник был почти каждый рабочий день и даже пару суббот прихватили, когда Лёва улизнул из дома под предлогом поездки к друзьям на дачу. Наступала череда «зимних каникул». Лёва с семьёй уехал по европам отдыхать на все каникулы. Вернулся и вторник вновь стал плавающим, хотя и не реже двух раз в неделю, как то Катя подгадывала своё расписание, а Лёва принимал любой предлагаемый ею вторник. Наступил февраль. Лёва нечаянно сводил Пушистика в ресторанчик не шибко дорогой поужинать, подарил роз штук 25, Катя верещала от радости, сказала, что это очень здорово, что Лёва помнит, что у них юбилей. Лев как то опешил и не сообразил в начале какой такой юбилей, а оказалось год ровнёхонько как Лёва сказал свою фразу: чай, кофе потанцуем. Ничего такого Лёва и не планировал, обставлять поход в ресторан как то особо, просто взбрело в голову, что давно с ней нигде не был, а тут «юбилей» оказывается. Пушистик щебетала соловьём, как здорово, что он помнит, что она надеялась и ждала, что Лёвка как то да обозначит этот день, что это так важно для неё. Лёва сказал, выкручиваясь: ну, юбилей это как то очень громко, я бы сказал - дата. Катя отвечала, что лев может это называть как хочет, главное, что помнит. Вот такой славный подарок неожиданно сделал Лёва сам себе. В ресторане Пушистик быстро набралась «французской кислятиной» (всегда говорила, что не любит сухие вина), набралась в зюзю, эдакую мягкую белую пушистую зюзю. Пушистик ласковым катёнком тёрлась, мурлыкала весь вечер, целовала Лёвку в щёку, шею, брала его ладонь в свою и целовала. Они поймали такси, по её просьбе поехали к её мамику домой. Катюша в такси всё время целовалась и ни на секунду не выпускала лёвыну руку из своей. Потом стала шептать ему в ухо: Я кошшшшка, я кошшшка, я своими коготочками ловлю мышку, я поймала мышку и мышке из моих коготочек не вырваться, цап-царап, держу мышку не выпущу, я кошшшшка! Лёва рассмеялся: ты верно забыла, что я лев? Кошка промахнулась и вместо мышки впилась коготочками во льва? Какая ты кошка? Ты маленький, пушистый котёнок – Пушистик! Вот кто ты! Катя горячо дыша в ухо лёвке: да, называй меня Ка-тён-ка! Я Катя – Катёнка, твой маленький и ласковый катёнок. Приехали к маминому подъезду. Катя стала целоваться – не оторвать, таксист терпеливо вышел из машины и закурил. В окно машины кто то постучал. Катя как заорёт: привет! Чуть оглушила Лёву до звона в ухе. За окном стояла девушка. – Галка! Галчёнок! Это я приехала! Щаз выхожу, стой! И Лёве: это Галка сестра моя! Лёва вылез из машины, помог выбраться Кате. – здравствуйте, Галя, добрый вечер! – поздоровался Лёва. Пушистик: Это Лёвка, вот, смотри! – Я поняла – ответила Галя – где это вы так накачались? Подниметесь по чаю выпьем? Катя: Галчонок, у нас дата! ха-ха! По чаю, потанцуем, нет, сегодня танцевать не будем и чая не будем, мамик уже дома? А мне в люлю пора баиньки, пусть он идёт, пошли сестра домой! Лёва, до вторника!! – и пошла в подъезд. – До свидания – сказала Галя, звонко рассмеялась и пошла догонять сестру. Вторники. Будни, выходные. Апрель пришёл.
Небезразличен
Пришёл апрель. Лёва взял отпуск и на пару недель укатил на моря. Приехал, знал, что ждёт, думать не мог иного. Вторники. В один из вторников, - а знаешь, это не по-людски вот так взять и уехать, а меня ставить перед фактом – начала разговор Пушистик. – В смысле? Ты о чём? Про охоту? Так я тебе говорил много раз, что мы уж больше десяти лет, а то и пятнадцать ездим в Сибирь на охоту на майские. Ты, что не помнишь? Я ж тебе и архив фоток показывал и ты говорила, что как здорово это у нас и всё такое. Да, я собираюсь на майские на охоту. У нас всё готово и билеты в кармане. Ты о чём? – озадачился лев. – причём тут охота?! -Помню я про охоту. Я на майские буду у мамика отсыпаться пока ты там птиц убивать будешь. Я не про то – продолжала Катя. – Катёнка, а про что? Никак в толк не возьму! – лёвка в ответ. – А про то, как ты на моря уехал. Пришёл во вторник, а собираясь домой, так про между прочим « я завтра на моря с женой». Забыл? – что то я не въезжаю. Мы с тобой обсуждали эту поездку с декабря, а то и с ноября. Не помнишь? Мы ж собирались ехать туда на Новый Год. В этот раз решили ехать с Валькой и его женой. Я тебе рассказывал, что поручил вопрос Вальке и своей жене, а они всё прошляпили, долго попу морщили пока в гостиницах мест не осталось, и цены взлетели до небес. Я тебе ещё говорил, что пришлось подключиться самому и удалось найти нормальное предложение только на апрель. Ты ещё смеялась, что Валька как начнёт что то делать, так лучше ему поручать за смертью ходить. Ну? Чего ты не помнишь, разве? Я щаз не вспомню чётко, но и дату отъезда – приезда тебе называл не раз. Ты ж ещё несколько раз переспрашивала и говорила, что как раз поучишься наконец. Ты к чему это щаз? – Да, вспоминаю…. Но всё равно как то … а ладно забей! – закончила разговор Катя. До отъезда на охоту встречались часто, Пушистик говорила «запасусь тобою впрок». Уехал Лёва на охоту. Набил бобров, уток, глухарей, тетеревов, лося взял под случай. Охота задалась как никогда. Каждый вечер Лёвка падал без сил и спал и снилась ему ОНА, снилась как выбегает навстречу из подъезда, как каждый день на календаре вторник. Снился всё время календарь. Такой отрывной календарь почему то на бабушкиной кухне. Лёвка во сне подходил, срывал лист, на новом листе была другая дата, а красным шрифтом было набрано ВТРОНИК. Лёвка удивлялся, смотрел на старый смятый лист: надо же, вторник! Смотрел на календарь – опять вторник. Вот это здорово, каждый день теперь вторник! Тот Май одиннадцатого выдался тёплым в тайге. По обыкновению, всегда тайга встречала снегом, пургой, морозец держался от минус одного до десяти. К обеду температура подымалась до плюс пяти – десяти, но утром и вечером всегда мороз. А в тот год как приехали, на второй день всё развезло и термометр прибитый на столб посреди заимки в обед неизменно показывал двадцать с плюсом. Все друзья матерились, что за неудача с погодой такая, комары стали вылезать. Болото развезло, всё кругом в воде и топи, от заимки до засидки только лодкой или на вездеходе, по лесу не побродить, да и в засидке утром станешь, а часа через три надо сниматься – вода подступает и сколько досок себе под ноги не бросай – всяко тонуть начинаешь. Все ворчат, а лёвке везёт – куда его не ставят, дичь сама на него прёт, даже лось сам вышел, да и стреляет в этот раз Лёва на раз. Пригрелся после обеда лёвка на солнце. Сидел уставший после утрянки и счастливый. Повылезала живность, вся тайга наполнилась звуками, где то ухал, не токовал, но ухал глухарь, долбили дятлы, жужжали мухи, звенели комары и летали бабочки, ага, лёвка в первый раз в это время в тайге видел бабочек. Сидел лёвка уставший, не в силах нагнуться и стащить с себя сапоги-болотники, уж ноги сварились, а сил наклонится стащить нету. На столе лежала лёвкина вертикалка. Бабочка прилетела, села на воронёный ствол и поползла к цевью хлопая крыльями. Лёвка стащил с себя терморубаху, футболку и загорал. Чудно, в тайге, в мае и загорал. Если бывает счастье, то наверняка такое. Вот хорошо и всё. Ни о чём не приятном думать просто не можется. Пацаны который день ворчат, что болото с каждым днём всё тает и хрен его знает как назад выбираться, потонем совсем. На общем сходе решили сниматься завтра, на три дня раньше запланированного. Все ходят бурчат, а Лёвка – фигня всё, прорвёмся! Сидел лёвка и думал, что счастлив и бабочку видеть счастлив, и счастлив тем, что есть у него Катёнка, его любимый Пушистик. Он думал о том, что вернётся домой, поговорит со Светой, попросит прощения и она простит, отпустит. О том, как ввалится к Кате и с порога скажет: будь моей женой! Вот так театрально, непременно на одном колене и в правой руке кольцо. Ага, вот так, на колено и с кольцом! Дорога назад была жесть. Выступали ночью по холодку. Шли по прожектору, матерились, сбивались с пути, сверялись по GPS и шли по болоту кое как, тонули, теряли гусеницы – гусянки, долбили пальцы молотами, тонули в жиже болотной, матерились в голос. Ночевали-дневали в тайге, выставив часового смотреть чтоб медведь не подошёл, менялись по часам, ночь-утро шли, днём отсыпались. Последняя ночовка - день в тайге, потом переход и дальше вездеходы на тягачи, охотники в джипы и в город, а за тем аэропорт и к Пушистику , домой. Все без сил, валятся воробьями спать, а лёвка устал не меньше, но не ворчит – доволен, своим решением доволен, что узел гордиев уже разрубил, осталось только до Москвы доехать, а там вторник каждый день! Вышли из тайги, поставили вездеходы на тягачи. Пересели на джипы, поехали в город. Лёвка достал мобильник, включил, связь ждёт, а вот и появилась одна палочка, появилась пропала, снова появилась. Лёва набирает номер: Алло! Пушистик, привет! Эт я! А мы из леса вышли, всё, еду к тебе! Завтра утром в самолёт, послезавтра я у тебя! Связь искажает звук с бульканием из трубки какой то механический голос: Слыуши тея полоха… завтра приезжаешь …ждууу. – Да, нет, у тебя буду послезавтра, тут у нас такие приключения были, расскажу, не поверишь… Автомат прерывает разговор: связь прервалась. Выбрались, успели к самолёту. Летим домой, все домой, а он к Пушистику. Дёрнули коньяка в самолёте побузили и уснули. Снится Лёве сон. Тот самый дурацкий турецкий сон и хочет Лёва проснуться, прогнать эту дурь, а сон не отпускает. Снится. Снится лёвке как он в костюме с огроменным букетом идёт пешком к НЕЙ. Идёт, кругом лето, жара, а он в костюме, при галстуке и с удивлением замечает, что и не жарко ему вовсе. Идёт, знает, что сегодня вторник, назначено, оговорено, его ждут. Идёт в какой то полуподвал – гостиницу. Заходит и администратору: я в восьмой, мне назначено на пять, дайте ключ пожалуйста! Администратор: Катерина Ивановна сегодня принимают с десяти, сейчас по записи идёт номерок на тринадцать. Сместилась очередь понимаете? – Какая очередь?!!! – возмущается Лёва – вы что заболели, сегодня вторник, я договорился на пять, сейчас пять, какие на хрен номерки, вы не здоровы? - Так, молодой человек, будете буянить, я охрану приглашу. Тут таких как вы прытких много, вон в коридор посмотрите. Задержалась Катерина с первыми двумя, всё сместилось, вы по живой очереди теперь шестым будете. Стойте, не бузите! Идёт лёва в коридор, стоят мужики, такие же как и он все в костюмах, с цветами. Лёва: мужики, я на пять записан, пропустите! Мужики начинают его отпихивать, лёвка рвётся к двери, лупит мужиков букетом. Забегают в коридор два одинаковых с лица с беджиками «охрана» и крутят Лёву. Мужики в очереди одобрительно: правильно, наподдайте ему, тут некоторые по полгода номерок ждут и ничего, а этот, ишь выискался, в шею его! Скрутили лёвку одинаковые, тащат к выходу. Администратор: ну, я ж вам говорили не буянить, надо спокойно своей очереди ждать. Екатерина Ивановна всех примет, если номерки выписала, просто подождать надо. Лёва, отряхиваясь от охранников: погодите, запись значит? Хорошо. А сколько каждого обслуживает? Администратор: первые два задержались, часа по два каждый, видать случай особый, а так третий, к примеру, за пять минут отстрелялся. Ну, прикиньте на каждого в очереди минут по тридцать… Лёва: пятеро передо мной, каждый от получаса до двух… Это что получается, я сегодня и не пройду? Администратор: может до полуночи и не поспеете, да вы не переживайте, Катерина номер за двое суток оплатила, обязательно к ней попадёте. Мы можем вам дать другой номер, поспите пока, а я вас позову по очереди. Возьмёте? Я вам номер за пять тыщ сдам… - Да, вы тут совсем с дуба рухнули! Я лучше в другой раз зайду, мне завтра работать, а я у вас буду невесть скока ждать! На этом месте сон всякий раз прерывался, прервался и сейчас. Стюардесса тронула лёвкино плечо: пристёгиваемся, на посадку идём! Вышли из аэропорта, друзья попрощались, каждый по своим домам. Лёва едет на такси, солнце светит, везде трава зелёная, листья на деревьях уже раскрылись, развернулись и висят бледно-зелёные, - красота. Приехал Лёвка к себе домой. Как то день прошёл, ночь прошла, а со Светой не поговорил. Так, полдня фотки семейству с охоты демонстрировал, да потом спать завалился и продрых до утра. Утром приехал на работу, в часов одиннадцать вырвался в ювелирный. Долго и придирчиво выбирал кольцо, слушал продавца про чистоту бриллианта, про качество огранки, выбрал, купил. Вышел из магазина: Алло! Привет! Доброе утро заказывали? Передаём! Доброе утро, Пушистик! Отвечает: спасибо, сегодня доброе утро как нельзя кстати. Приехал? – Ну , да, почти. Немного до тебя ещё не доехал, но вечером доеду обязательно! – Лёва. – А, сегодня, это хорошо, пусть будет сегодня, я ждала, когда приедешь! Приезжай! Тут люди, до встречи! – закончила и отбила Катя. До вечера лёвка крутился как белка в колесе, всех отбрил – перенёс на завтра и сбежал с работы. Ехал, чем ближе к катиной квартире, тем как то настрой падал. – Нет, как то она сегодня странно по телефону звучала. Приеду - посмотрю, что да как, а потом кольцо. Если ждала меня, то попрошу Её стать моей женой. Если не ждала, то я сразу смогу распознать. Торопиться не буду. Нет, не сразу, не с порога! Приехал, позвонил, она сказала, что стоит в пробке и надо подождать. Дождался, минут сорок стоял. Приехала, чмокнула в щеку, повисла. – пойдём! Пошли, вошли. Все так, да как то не так. – Лёв, слушай, я тут вся какая то всклокоченная – начала Катя с порога – мне надо в душ и шерсть помыть. Ты посиди, чуть меня подожди, пожалуйста, я в душ одна. Ладно? Лев сел на диван. Ждёт. Минут через сорок послышался звук фена. Лёва подрезал розы, поместил их в вазу. Разделся. Зашёл в ванную, спросил может ли он в душ. – щаз я выйду, ты ж не потный, наверное, я щаз к тебе приду – сказала Катя. Лёва оделся – с кольцом явно следует ждать. Вышла. – вот теперь готова! – сказала она – ложись! – Катёнка, я еле дотерпел сегодня… - начал лёва. – молчи! – сказала Катя, встала на колени и начала миньет. Кончили, закончили часа через три. Так секс, не секс, глаза стеклянные, лицо отворачивает, молчит. Лёва понял, что с кольцом попал впросак, пусть в портфеле полежит. Катя: как с тобой время летит всегда, скоро полночь, сейчас ты уйдёшь.. – пора, да, пожалуй, на сегодня пора, пойду – Левка одевается, несёт какую то пургу про охоту, про уток. Катя вышла в прихожую, оперлась спиной о стену, руки положила за спину. – Ну, до завтра – протянул руки лёва. – Уходишь. Я вот, сказала хозяину, что всё, этот месяц последний. Как ты в апреле уехал, так я его и предупредила. – начала Катя. – Не понял. Предупредила о чём? – запнулся лёва. – Предупредила, что больше квартиру не снимаем, что 31 мая – последний день и съезжаю. – В смысле? Другую наймём? – поинтересовался лев. – Нет надобности в другой. Я так решила, мы с тобой до 31 мая, а потом всё. – Что всё? – Лёва перестал завязывать шнурки. – Всё, значит – всё. Так больше продолжаться не может. Ты сначала уехал в апреле и ничего не сказал. Ты приходишь, когда тебе заблагорассудится, всякий раз уходишь, а я остаюсь одна. Понимаешь? Ты пришёл. Ушёл, а я в холодной постели одна и так день за днём, месяц за месяцем. Я думала, что мне хорошо, когда ты приходишь и всё равно как уходишь. А ты уехал в апреле и я поняла, что мне не всё равно. Не всё равно!!! Я всегда себя уговаривала, что всё равно. А не всё равно. Я в апреле поняла, что скучаю, а это не правильно, не могу я так. Ты стал мне небезразличен. Молчи, щаз я говорю, ты всё время говоришь, а я слушаю. Я долго готовилась, а теперь увидела тебя и поняла, что смогу. Вот. До 31 мая проплачено, можешь приходить, а потом – всё. Потом не приходи, не звони мне. Ты там на пляжах веселился, а я вдруг здесь сидела и поняла, что ты мне небезразличен, а это не верно, не правильно. Ты говорил «секс», а в апреле секс для меня кончился, и я поняла, что мне без тебя пусто, ты небезразличен мне. А это не правильно. Наши отношения зашли в тупик, надо заканчивать. Я решила, я смогла, поэтому ты должен знать, знать, что 31-е последний день. Бери свои вторники, в июне – ничего, конец. В Июне всё кончилось, нам надо расставаться, в июне, я так решила, я знаю, в июне нас больше нет. Лёва наклонился, завязал шнурки на ботинках: 31-го, говоришь? А чё не сёдня? Сегодня хороший день, хрена ждать?! – Да, сегодня? Ведь проплачено до 31-го и я договорилась… Ты хочешь сегодня? Как сегодня, почему? Хорошо, значит пусть сегодня! Как знаешь… – жонглировала Катя словом сегодня. Лёва хлопнул дверью и вылетел в подъезд, затем на улицу. Там на улице ему как будто пробили поддых. Лёва шагнул раз, два, поймал удар и встал, беспомощно глотая воздух. Вот так стоял не в силах шевелиться и вздохнуть и выдохнуть не мог. Как после удара он попытался приседать, но не выдохнуть не вдохнуть не мог. Спазм. По всему телу спазм, портфель с кольцом соскользнул с плеча и упал в грязь. Лёва присел на корточки и пытался поймать ртом воздух, хлопал ротом, как рыба на суше. Кха, кха. Пытался продышаться. Подбежал дог, здоровенный такой, чёрный. Подбежал, лизнул от подбородка и до кепки. – Ой, вы извините, - подошла девушка – хозяйка собаки – он добрый, вы не испугались? – Шпасибо! – прохрипел, встал лёвка и бегом побежал к машине. Сел. Завёл. Сидит. Сидит в машине, сил уехать нет. Сидит, думает, да нет, не может быть, это всё ерунда какая то. Нельзя было тянуть с кольцом, надо было не пускать её в ванную, надо было сразу, с порога, как и хотел, как мечтал, как столько раз себе это представлял… Надо щаз вернуться и сказать что хотел, будь что будет, а кольцо пусть или берёт и принимает предложение или выбросит, сама пусть и выбросит.. вернусь. Глушит двигатель. Хлоп дверь подъезда. Катя быстрыми шагами идёт к своей машине, не послушная сумка падает с плеча, поправляет рукой, в которой держит мобильник, во второй сумка спортивная – не удобно, забрасывает дамскую сумку на плечо и в мобильник: всё уже, всё, еду я, еду, жди, да минут пятнадцать до тебя и буду… Лёва смотрит, щаз она увидит его, остановится… Нет, Катя отбила телефон, снова поправила съезжающую с плеча сумку, почти бегом подошла к своей машине, кинула сумки на заднее сиденье и рванула с места. Лёва минуту, две хлопает глазами, сидит недвижим. Лёвка заводит двигатель – догнать, не пустить! Рвёт следом, сворачивает из дворов налево, выезжает на красный на главную дорогу – где она? Нет её. Встречка идёт сплошным потоком не пересечь. Стрелка налево, сворачивает, газу, лавирует между сонных машин. Большой проспект, голова влево – вправо. Один светофор, второй – нет её. Сзади в матюгальник: водитель, гос.номер остановиться! Сирена, мигалки, стоп. Сидит, опустил окно. – Здравствуйте, 44 батальон ДПС, лейтенант Пупкин! Документы! – берёт, смотрит – выйти из машины! Пройдёмте! Садятся в машину. – Куда летим? Две сплошные, движение по встречке, три аварийные ситуации, два красных, на лишение накатали.. Лев Авто- ндилович… Куда летим уважаемый? - Я, я, я.. догнать хотел, не догнал- мычит Лёва. – Так, давайте дуть! Глазки красные, речь бессвязная, руки дрожат, много приняли? – Не, не пил… - Точно, алкоголя нет! Поедем в наркодиспанцер, таблетки, уколы, что принимали… Авто – ндилович? – Да, ничего не принимал, устал с работы, забыл у коллеги кое что, догнать хотел, не догнал, теперь домой. Ты б отпустил домой, а?! – Лёва кладёт пятирублёвый билет в нишу под пепельницу. Гаишник смотрит на льва: Нет, вы только на себя посмотрите! Да вы как двигались в потоке!!! Себя не жалеете, а люди?!! Повезло, что не сбили никого!!! Отпустить, прыткий какой! Щаз права изыму, год без прав посидишь, может научишься ездить! – Да, ладно… научусь, я езжу столько, сколько многие не живут. Куда мне учиться?! Лейтенант, я так не езжу, сегодня вышло так, догнать хотел… отпускай – кладёт лев ещё пятёрку – день сегодня гавно, бывает у каждого такой день, у каждого мужика так бывает, когда надо догнать, но не догоняешь… - Да вижу я, что ты не в себе… Вот сейчас внятно говорить стал, не наркота, вижу… но всё равно так ездить нельзя! – теплеет гаишник – ладно, одну забери и повнимательнее! Лёва берёт деньгу, документы, идёт в машину, садится, включает аварийку. Взял новотерскую, открыл, вода как из огнетушителя на штаны, на рубаху, в лицо фонтаном. Умылся, выматерился в голос, попил. Приехал домой, вошёл. Жена трепет с подругой по телефону, сидит на кухне, ноги на стол. Отстраняет трубку: Лёвка, привет! Еда на плите остыла, сам разогревай, тебе от Натальи привет! Лёвка в прихожей снимает с себя мокрый костюм, рубаху, бросает всё на пол: Костюм в химчистку, рубашку в стирку, есть не хочу, устал, пошёл спать, Наташке скажи пошла в жопу, а , ладно привет ей! – как телеграмму отговорил Лёва и пошёл расстилать постель. –Так, я перезвоню завтра, муж пришёл! Ага, пока! – отбила телефон Света. – Ты чего такой… зелёный весь? Что с костюмом? Случилось что? – зашла Света в комнату. – Так, жопа на работе,…. человеческий фактор… не бери в голову… Костюм облил водой, повесь на плечики, может не помнётся… я спать, ладно? – продолжая расстилать постель говорит лёвка. – Да ты сам весь не свой! Что случилось? – настаивает Света. – Иди на кухню, пирожное поешь, чайку выпей, Наташе перезвони, обещала, нормально всё, просто устал… первый день и много неожиданного навалилось… в принципе ожидаемо… да, не приятно, всё равно… иди, не стой под стрелой… - отбрил Лёвка. – Нет, ну ка, остановись, выдохни, да, что с тобой?! Стой, так, щаз обниму тебя, поцелую и всё пройдёт… всё там осталось, ты дома, я здесь, всё, родной, успокойся – обнимает – виснет на лёвке Света, гладит как маленького по спине. – Ты извини, день к чёрту… я тут, а потом ещё бутылка этой минералки… окатила водой как из душа, вон и трусы даже мокрые, я щаз успокоюсь, коньяк плесни грамм сто, я щаз, иди – мямлил Лёвка. Света лезет за коньяком, Лёва заканчивает застилать постель, идёт на балкон, закуривает. Света заходит: так, халат надень, ещё не лето, тапочки вот принесла, одевай… ты постой чуть-чуть, я лягу, буду тебя ждать.. Лёва в сигареты три прикончил коньячок, зашёл, выключил свет и лёг. Лёг и выключился, закрутило голову, затянуло в водоворот и вырубило сознание как лампочку в подъезде, - потух. Утро, тапочки, зубная паста… Лёва стоит и думает: так, всё случилось, случилось по сценарию, ты ждал, когда ей надоест, когда устанет от тебя – дождался, ну вот и всё. На работе. Пришёл сел, пароль в машину, почта, прога рабочая… надо начинать, в монитор не вижу ничего. Кофе, пройдусь на улицу, курну, кофе, щаз резкость в глазах и наведётся. Лёвка как ушёл со старого места работы стал звонить Кате, обычно звонил утром, в обед и вечером. Всякий раз: Привет! Эт я, твоё доброе утро! Привет! Добрый день заказывали? Передаём! Привет! Я – твой добрый вечер! Катя просила слать СМСки, дескать, ей так привычней, но Лёвка всегда отнекивался – не люблю я кнопки тыкать, а потом мне твой голос нужно слышать. Так и звонил каждый день. Вышел сегодня во двор, всё вокруг то, да не то. Совсем другая жизнь началась, а та жизнь, что хотел, ушла, растаяла как сон. Собрался с силой, пошёл работать. День прошёл, настал новый. Лёвка пришёл во двор напротив работы. Стоит, пьёт кофе, курит. Подходит какой то мужик потрёпанный, всклокоченный и явно с будуна, мужик, бомж, не бомж, как говорили в начале века прошлого «из бывших», такой - со следами–остатками интеллигентности: Господин хороший, а дайте сигаретку! Утро-то какое сегодня! Возьми, да выпей! А я для себя решил, что всё, со старой жизнью завязал! Вот встал сегодня и решил! Всё, нету её старой жизни! По такому утру и не грех новую, хорошую начать! Я ж жил такою жизнью, я умею! Всё с сегодняшнего дня ни-ни к старой жизни! А спичку? уважишь? Лев дал закурить, прикурить, отошёл к урне, подкурил новую сигарету, бычок в урну. – Ты чего так одну за одной? – не отставал мужик – а ты возьми прими её свою новую жизнь, как есть, ты её увидь и начни… А курить, как и пить – это не хорошо! Вот лучше петь или на саксе играть! Я знаешь, как на саксе играю, я ж тридцать лет на саксе! Лёва: ладно, удачи тебе, извини, мне звонить надо, бывай! – Ну это, что… я ухожу, я ж вижу, у тебя тоже утро, как моё почти – смеётся и уходит – фарафам- фара – фафа – изображает игру на саксофоне. Лёва кнопки на телефоне, щёлк, щёлк- гудок. – Алло, привет! Это моё доброе утро, не иначе?- смеётся Катя. – Привет! Ты знаешь, всё верно, я всё думал, что ты сказала, верно… вот только, я ехал к тебе… сказать ехал.. а приехал и говорил совсем не то говорил и сказал не то, понимаешь? – начал лёва. – Ой, чё то с утра всё сложно как то! Утро у меня доброе! ты это спросить хотел? – Катя. – Слушай – с места в карьер рванул Лёвка – я думал, о чём ты сказала, всё это время только и думал… - запнулся и сдулся лёвушка – ты сказала я могу до 31-го приезжать?! Так я приеду, сколько мне дней осталось, я во все и приеду. Позовёшь? – Хм, ну да, до 31-го можно, потом нельзя… хочешь, сегодня вторник? – ответила Катя – а то начал откуда то издалека. – Хочу, конечно, хочу, я позавчера ещё хотел тебе сказать, но не догнал, не успел…- начал было лёва по новой. - Извини, клиенты пришли, давай до вечера, целую – повесила трубку Катя. Вечер. Лёва катил по широченному проспекту, катил к ней. Катил, катил, да встал в пробке. Встал, по правую руку магазин, вывеска «Элитные вина». Зашёл купил шампанское, дорогое французское, пожалуй, не прилично дорогое, к нему два хрустальных фужера – не из катиных же кружек пить. Так, щаз приеду, зайду, скажу, что на охоте надумал сказать, а там будь как будет. Как скажу, какими словами – не важно, важно что. Кольцо подарю. Откажет, не откажет, надо доделать, что решил- придумал для себя Лёвка и выключил мыслительный процесс. Ехал, вспоминал, как началось, как продолжалось, лентой кино крутился год прошедший. Приехал. Позвонил: Эт я! Я на пороге, открывай! Катя выбежала завёрнутое в пляжное парео: пойдём быстрей, я только из душа – схватила за руку, повлекла за собой в подъезд, вошли в квартиру. Шторы наглухо задёрнуты, свет везде потушен. Лёва потянулся к выключателю… - Нет, не надо, не включай! В душ пошли, раздевайся! – Катя. – Слушай, погоди в душ, я приехал сказать тебе хочу… я на охоте всё решил, просто не сказал о чём решил, ты первая сказала, а я хотел, чтоб всё не то, не так хотел – стал запинаться Лёва как мальчишка на первом свидании. – Иди, разденься, я в ванную, волосы подвяжу, а то шёрстка намокнет, а фен я уже в машину унесла – шагнула в ванную и прикрыла дверь Пушистик. Лёва поставил пакет с шампанским на пол, вошёл в комнату, зажёг свет. Постель застелена, бельё свежее. Пыли на полу нет – всё вымыто на чисто, пыли нет ни на одном предмете. Вещей разбросанных по комнате тоже нет – не привычный порядок. Лёвка разделся, отнёс и положил шампань в холодильник, помыл фужеры, выставил на стол, помыл по дороге купленный виноград и треснул себя по лбу – цветы забыл, виноград купил у метро, а про цветы забыл – да, чё теперь! Катя высунулась из двери: Ну где же ты, давай! Лёва пошёл в ванную, залез. Катя: так, я тут для тебя пены навела, как ты любишь! Залезла сверху, поцеловала, и понеслась всадницей быстрей-быстрей, закрыла глаза, закусила губу: а-а-а-ах, а-а-а-а, - взвилась, выгнулась, провела коготками по лёвкиной груди, замерла. Встала: так, я мытая, иди сюда, щаз тебя мыть буду. – Так, руку вверх, другую, повернись, спинку, попку… эх, всякая женщина позавидовала бы твоей попке, ногу подыми, другую – командовала Катя – Ну вот, ты и чистый. Где хочешь, здесь, стоя, сидя, можем в кроватку… ты как? – Пушистик, подожди, я…вот, что хотел.. – начал и не продолжил Лёва. Катя впилась в страстном поцелуи в его губы, сползла вниз, встала на колени и исполнила миньет. Лёва кончил, поднял Катю под локти, поставил на ноги: давай выйдем, вот полотенце, вытирайся. Вышли, лёва завернулся в полотенце, Катя в парео. Лёва: на кухню пошли, я там виноград помыл. – Нека, пойдём в кроватку. Виноград? Да, тащи его с собой! – двинулась Катя в комнату. Лёвка вытащил из морозилки шампань, взял фужеры, зажав между пальцев, подхватил тарелку с виноградом и пошёл вслед за ней. – Ух ты! Чё за повод? Что за шампанское такое? Брют? Ты ж знаешь, я люблю сладкие! – тараторила Катя устраиваясь на кровати – телек включить? – Нет, накой нам телек?! Это шампанское не бывает сладким, я уже тебе не раз говорил, что настоящее не бывает ни сладким, ни полу сладким, оно либо шампанское, либо компот с газом, а это – самое что ни наесть настоящее. Не могу сказать, что в таком принимал ванны, но пить эту марку доводилось, знатоки хвалят. Сейчас попробуешь – начал приходить в себя Лёва. Хлоп – пробка полетела и ударилась в штору, закатилась куда то. Лёва налил: вот, попробуй, пожалуйста. Виноград жуй. Контраст сладкого и кислого – это, то что доктором назначено. Катя щиплет виноград, кладёт ягоду за ягодой в рот, отпивает из фужера: о, какие фужеры. Хрусталь, я полагаю? Ничё так шампанское, кисленько. Чё за название такое? не видела никогда, а, впрочем, я без тебя и не пила никакого французского… Фужеры где взял? – Где? Купил, там же где и шампанское, это тебе в подарок. У меня в портфеле ещё подарок для тебя. Слушай, я на охоте много о тебе думал, я много думал о себе, о детях, про жену думал, о нас думал, я всё решил, просто позавчера ты была какая то не своя, чужая, я струсил и не сказал, подумал позже скажу.. – попытался Лёвка вернуться. – Позавчера было позавчера, было и кончилось, нет его больше… Всё, что было, кончилось, вот первого начнётся другое, без тебя.. я долго готовилась, долго хотела тебе это сказать, ещё до нового года хотела, но так и не смогла, думала пусть будет так, как есть, а потом после нового года хотела, каждую встречу сказать, а потом в апреле поняла, что должна сказать и я смогла, я сказала, понимаешь? Хотела и сказала! Не начинай! Понял? – быстро-быстро заговорила Катя и медленно покатила слёзы из глаз. – Я хочу, я хотел тебя просить… – попытался лёва. – Да, сколько же ты будешь мучать меня! Прекрати! Ничего я не хочу! Хочу, чтоб об этом ты перестал говорить и всё! Не надо меня не о чём просить! Можешь сделать, как я прошу? – Катя с надрывом, утираясь пододеяльником. – Меня не слышат – это минус, но и не гонят – это плюс – сказал Лёвка, встал, вышел на кухню, закурил, уставившись в окно. Катя ко второй сигарете прошлёпала босыми ногами по линолеуму в кухню: Эй, совсем оборзел?! Ты ж куришь в туалете! Я тебе не разрешаю нигде больше здесь курить – с напускной весёлостью говорила Она. – А чего теперь? Теперь чего? Ты ж съезжаешь! Можно и покурить. Теперь уж что? Пофиг всё теперь и всему пофиг.. – продолжал жадно втягивать дым Лёвка. – Дуралей, ты Лёвка! Тебе вообще бросать нужно, а ты пыхтишь этой отравой. Туши, мне ещё спать здесь! Пошли уже виноград есть! – сказала и, уткнув лицо в кончик парео, вышла Катя из кухни. Лёвка пошёл следом, по пути выбросил бычок в сортир. – Так, за что пьём? – полулёжа, полусидя расположилась Катя на кровати и подняла фужер на встречу Лёве – Кстати, подлей своей кислятинки! – Изволь. Пить, раз такое дело, будем за тебя и за твоё выстраданное решение.. За твоё решение! – сказал Лёвка и чокнулся со звоном своим фужером об её. Потом они полулёжа допивали шампанское. Лёвка бормотал: за тебя! Чокался, что то бормотал про то, как смотрел на неё тогда в первую ночь… снова чокался- за тебя!, отпивал, подливал. – Устала я. Да и ты устал. Хочешь завтра вторник? Ты приходи завтра.. А сейчас уходи.. уходи и приходи завтра… до 31-го приходи, хорошо? – допила Катя и поставила свой фужер на пол. Лёвка подскочил, стал одеваться: раз -носки, два -трусы, раз, раз и в ботинках. Катя встала с кровати, прошла и замерла в дверном проёме, протянула к Лёвке руки, обняла и поцеловала долгим-долгим поцелуем: Всё. Иди. До завтра. Завтра вторник, не забудь! – Пока! Помню! Спи хорошо! – ответил лёва и пошёл к машине. Сел. Поехал. Подъезжая к дому, разрыдался как ребёнок. На стоянке заглушил машину, вылез, умылся минералкой, нашёл в машине чистую ветошь – собственные некогда трусы, вытерся, закурил.
Любовь последняя
Доходил свои вторники Лёва, последний вторник был календарным вторником – 31 мая 2011. Все вторники прошли, на каждой встрече оба любовника вели себя так, как – будто ровным счётом ничего не изменилось и не изменится никогда. Катя и лёва непринуждённо болтали, рассказывали друг другу новости с работы, естественно, трахались. Вечером 31-го оба помолчали в прихожей, обнялись, поцеловались и разошлись. Остаток недели лёва провёл на автопилоте, ходил на работу, ходил с работы, играл в бадминтон с ребятами, в пятницу с Валькой надрался вдрызг. Суббота прошла. 5-23 утра. Воскресенье 5 июня 2011 год. Лёва проснулся и понял, что уснуть не удастся. Тихо встал, оделся, пошёл гулять на озеро. На озере сидели рыбачили рыбаки. Лёвка просидел рядом с одним, наблюдая за поплавком. Около восьми сел в машину и поехал на пересечение Гарибальди и Профсоюзной, там магазин «Охотник». Почему в него, именно в Охотник, ни тогда, ни сейчас он объяснить не может. Приехал. Потерзал сонного продавца, выбрал себе пару удочек, снасти. Сел в машину и почувствовал, что Катя где то рядом, вот туда, направо, где то там. Набрал её номер: Привет! Я решил тебе позвонить, знаю, не спишь. Ты где? – Я на улице Строителей, щаз поеду на квартиру последние вещички забрать – ответила Катя бодрым голосом. – Я как чувствовал, ты где то рядом. Подъедь, пожалуйста, в Воронцовский парк, это тебе почти по пути. Хочу тебя увидеть, поговорить. Я не долго, потом отпущу – попросил Лёвка. – Хорошо. Десять минут буду – ответила Катя. Лёва встретил Катю у центрального входа, попытался поцеловать, Катя отстранилась. Прошлись в глубь парка, присели на лавочку. Лёва стал говорить, он говорил, что Катю понимает, что она красивая, молодая, что мужики на неё оборачиваются, что понимает, что он ей не нужен, такой, на пятнадцать лет старше, с двумя детьми, что если он разведётся, то дети всё равно не куда не денутся, что выбор между двумя мужчинами, одним – без детей, другим с детьми, всегда будет не в пользу последнего, но, лёвка понял, с самого первого дня понял, что влюбился в Катю и любит её, как никогда и никого. Он просил её не уходить, говорил, что чувствует, что она тоже нуждается в нём… Катя слушала, слушала, потом выдала голосом автоответчика: Наши отношения зашли в тупик. Нам лучше расстаться. Лёва стал рассказывать, что в людском дуэте всегда один любит сильнее, другой просто позволяет себя так сильно любить, что лёвка готов быть тем, кто любит сильнее. Он говорил, что любой человек нуждается в любви и рано или поздно к этому приходит. Он говорил, что только кажется, что можно прожить жизнь с человеком из уважения или сострадания или другого чувства. Он говорил, что всё равно, потом ни дети, ни кто и ни что другое не смогут остановить человека, когда он столкнётся с настоящей любовью. Он просил его не бросать. Катя ещё раз повторила тантру: Наши отношения зашли в тупик. Нам лучше расстаться. Высморкалась в бумажный носовой платок. Лёвка стал рассказывать про Лану, как знакомились, как встречались, как он мечтал, что она родит ему детей, как расстались. Лёва говорил как встретил Свету, как думал, что любит её, рассказал про рождение первого сына, про рождение второго, как сорились и как мирились. Рассказывал, что почувствовал, когда встретил её, Катю, что сразу понял, что их свёл вместе Бог. Рассказывал, как здорово её ревновал, что трусил, именно трусил себе признаться, что любит её. Говорил о том, что жалеет, что говорит о своей любви только сейчас. Катя: ты вот всё здорово рассказываешь, а ревность твоя пустая. Я тоже сразу не поняла насколько ты мне не безразличен, а потом в апреле поняла, что у меня и нет никого ровно потому как я всё время тебя жду и потому ни на кого не обращаю внимания. А мне нужно собственную жизнь устраивать. У меня за всё это время после Кирилла никого так и не случилось, кроме тебя. Я поняла, это тупик. Из тупика нужно выходить. Нам лучше расстаться. Лёва не сдерживаясь рассказал, что он очень большой мальчик и девчонок повидал на своём веку гораздо больше, чем Катя просто видела за свою жизнь на улице, что он хоть свечку над её кроватью не держал, но всё знает. Сказал, что это не правда, что он уверен, что Катя встречается не только с ним, но ещё со многими, что он хорошо понимает почему так происходит. Он говорил, что они похожи, что он точно также в молодости увлекался девчонками, они требовались ему для самоутверждения, для понимания, что он нужен кому то, а потом, когда ушла любовь, точно также как она пытался затрахать беду. Он говорил, что это всё понятно, так люди поступают, когда их в жизни постигает разочарование в человеке, которого полагал родным и любимым… Катя тезесно изложила свою версию, она заключалась в следующем: до Кирилла было увлечение молодости, потом был Кирилл, после Кирилла был Лёвушка, а вовремя лёвушки не было даже ни одной интрижки, ни одного случайного перепиха и всё потому, что все мысли были о Лёве. – Ты всё себе надумал, у меня не было и нет никого и всё из-за тебя. Я, как ты рассказываешь, не могу. Я не могу не закончив с одним человеком начинать что то новое. Вот потому нам лучше расстаться. Если б я так могла, вообще не парилась, а я не такая. Ты сам такую жизнь прожил и всех вокруг считаешь одинаковыми, давай этот бессмысленный разговор кончать – резюмировала Катя. Лёва передложил пойти к выходу из парка, а по пути сказал: Я знаю, что ты ищешь замену Кириллу или тому первому, - не важно. Я знаю и уверен, что поиск ты свой не прекращала и что мужики у тебя были, пусть никого из них ты не смогла полюбить. Ты ищешь и будешь искать, пока не поймёшь, что нашла. Я готов тебе предложить следующее. Раз ты всё равно никого не нашла, а я, как ты говоришь тебе «небезразличен», я принимаю этот факт за непреложную данность. Тебе надо искать, ты ищи, но меня не бросай. Найдёшь, скажешь мне, что нашла и я сразу же уйду. А пока не нашла, позволь мне быть рядом. Поверь, когда сам не любишь, всё одно здорово понимать, что тот, кто рядом, тебя любит. Мы сейчас попрощаемся, но ты знаешь, что я от тебя в одном щелчке телефона – нажала кнопку вызова и вот он я, только позови. Я хочу, чтоб ты поняла, в моей жизни настоящая любовь была – это Лана, первая любовь, а теперь у меня есть ты – моя любовь последняя. Я знаю, что сдохну и буду тебя любить. А теперь я еду домой- Лёва довёл Катю до машины, открыл дверь. Катя села и стала плакать, тихо, без слов плакать, по-детски размазывать по лицу сопли, слюни, слёзы. Лёвка сходил к своей машине, взял воду и протянул Кате: я сейчас уеду, прошу тебя, пожалуйста, сразу не уезжай, посиди, успокойся. Ты ж сделаешь, как я прошу?! Катя молча кивала головой. Лёва сел в машину. Сразу же зазвонил телефон: Привет! А я проснулась только что, а тебя нет. Ты где? Куда сбежал? – заспанным голосом спросила Света. – Я в парк отъезжал, мне приспичило по утру, тебя будить не стал. Знаешь, что? А свари мне, что ли кашу, гречку! – ответил лёва и стал съезжать с бордюра. – Так, а ты во сколько закончишь своё приспичило? – продолжала Света. – Уже закончил. Отъезжаю от Воронцовского, пожалуйста, вари кашу. Пока – закончил Лёва и дал отбой. Лёвка приехал домой пустой. Тело своё привёз, а душа осталась в парке. Света носилась по квартире в каком то необыкновенно приподнятом настроении без умолку что то всё время говорила льву, детям, дети поддерживали разговор, лёвка отвечал односложно. Где был? В парке. Купил удочки. Старые сломались, решил обновить. Буду ходить рыбачить. Погоды стоят хорошие. Света порхала по кухне, продолжала что-то говорить, а потом совсем не в тему: Вот, дети, много лет назад ваш папа выбрал маму, а сегодня выбрал её опять. Лёвка поперхнулся кашей, но смолчал.
12 июня воскресенье, вечер
До субботы лёва Кате не звонил, она тоже не проявлялась. В воскресенье Света с обеда поехала с детьми по детским магазинам. Лёвка встретился с соседом и стали они играть во дворе в нарды. Играли, пили пиво, сосед оживлённо болтал, что то рассказывал, про то, как надо жить и жизнь устраивать. По обыкновению, в нарды Лёва выигрывал всегда. Внутри состязания, конечно, какие то партии отдавал, но всегда к концу минитурнира выходил победителем. Сегодня лёвке не пёрла фишка. Уже десять ноль, а сделать с соседом Лёва ничего не может, проигрывает, хоть тресни. Сосед – само чувство юмора: да, лёвка, видать ты какого то не того гавна сутреца наелся! Смотри, как тебе не везёт! БРРР, брррр – задёргался виброзвонком нокиа, пополз по скамейке и упал в траву, из травы пикнул – пришло СМС. Реклама – подумал Лёвка и не стал нагибаться за телефоном, продолжая игру. – Ты телефон то подыми, может важное что пришло – приостановил игру сосед – глянь, я подожду. Лёвка нагнулся, достал телефон, посмотрел. СМС от Кати: «слышь мань, не трогай шурина, какой ни есть. А всё ж родня». Лёва ответил: Привет! Какой шурин? Ты номером ошиблась? Сунул мобилку в карман шорт, продолжил игру. Бррррр – промассировал ногу телефон: ну, помнишь, в парке, когда я тебе про галкиного бойфренада рассказывала, я говорила ни рыба он ни мясо… а ты пытался вспомнить песню Высоцкого и только и вспомнил.. не трогай шурина… А я у мамика спросила, она любит Высоцкого, вот я тебе и написала. Лёвка рассмеялся: слышь мань, не трогай шурина!.... Продолжил игру и одним пальцем жмакал кнопки телефона, в ответ СМС писал: Катёнка, ты молодец, а мама твоя самый молодец, передай я ей должен))). Слушай, я тебя в караоки так и не сводил, хоть много раз и обещал. Давай я тебя приглашу в караоке поближе к твоей работе, завтра, например. Что скажешь? Нажал отправить и кинул зары. Так, что тут у нас ду шеш, как говорят наши братья персы! – обращаясь к соседу. Бррррр завибрировал телефон: Ага, ты мне ещё и шашлыки обещал бараньи, да так и не сподобился))). Отыграл одну партию с марсом. Сосед: во, я ж говорил, что то интересное, кто это тебе пишет? – Это нога, того кого надо, нога! Играй, давай, двоечник, щаз я из тебя такую карацупу заделаю! – ответил Лёва. Лёвка играет, а сам загривком чувствует, сидит Катя и также как и он телефон из рук не выпускает. Пишет Кате: значится так, я завтра у тебя после работы, встречу у служебного и пойдём. К 19-00 если столик закажу. Нам идти минут пятнадцать. Ок? Катя отвечает: ОК!!!!!!!!!! Ещё разок кинул зары, ещё ход, ещё… Сосед бросает зары: да ну тебя, сдаюсь, марс! Не буду больше играть! Ты мне щаз весь исторический момент испортишь, всё, проиграл ты 10:4 счёт. Спасибо за игру! – А ты не азартен сегодня, Парамоша! Так и не дашь отыграться любимому соседу?!! – подначивал Лёва. – Да, ну тебя в жопу! Ты посмотри на себя! Стал кидать камень только тот, что тебе нужен! Не, ну так бывает???!!! – возмутился сосед – Так, всё, щаз окончательно испортишь мне настроение. Пойдём лучше водки дёрнем. Скоро жара начнётся уже и не попить, а? – Конечно, пойдём! Нарды с собой брать, продолжим? – смеялся Лёва. – Я тебе сказал, не подначивай, домой их неси! – смеялся сосед – Жена, эй, жена!!! – орал сосед – накрывай на стол, мы щаз с Лёвкой придём водку кушать, вот только до магаза дойдём! Вылезла в окно соседка: Лёва, мой не иначе продул опять. Будет водку пить и материться, что ты его в нарды снова обманул? – Да, нет, что ты, уделал твой благоверный меня 10:4 счёт, под чистую разобрал! – ответил Лёвка.
Понедельник, тринадцатое
Утром Лёва на работе к работе, собственно, не прикасался. Забронировал столик в караоке, потом набрал в турагентство, чьими услугами пользовался постоянно заказал тур на двоих в Рим. В обед заехал в агентство оплатил, на обратном пути заехал в ювелирный купил серьги – комплект к кольцу. Хотел вечером в караоке подарить, да не утерпел до вечера, рванул к Кате на работу. Приехал, позвонил: привет! С днём рождения заказывали?!! Спускайся, я у забора стою, жду. День рождения тебе привёз. Катя: сейчас спущусь! Лёва прождал полчаса. Хотел звонить. Бежит Катя, бежит, головой вертит, подошла ближе, близоруко сощурилась на номер машины, распознала и рванула быстрей. – Вот она я! – запрыгнула Катя в машину – где твой день рождения! Давай его сюда! Быстрей давай! Нагнулась, дотянулась до лёвки и поцеловала долго-долго. От радости у лёвы в зобу дыханье спёрло… Лёва: долго думал, что же тебе подарить и вот придумал. Достал с заднего сиденья фирменный пакет ювелирного магазина и пакета достал шоколадку в фирменной обёртке с логотипом магазина: вот тебе шоколадка подсластить. Запустил руку в пакет, достал фирменную ручку магазина: это к шоколадке, держи! Запустил руку ещё: вот тебе брелок на ключи к шоколадке! Ещё разок нырнул в пакет: и ещё к шоколадке прилагается вот эта коробочка – протянул Кате серьги. Катя бросила всю эту мелочь на полку в торпедо машины, открыла коробочку: ой, серёжки! Я ж правильно понимаю, это ни стекляшки какие-то, это то, что на коробке написано, это брильянты? – Это брильянты, вот здесь бумажечка, на бумажечке написано вес, размер, каратность, чистота и прочая параметры. В бардачке достань ножницы, отрежь. Хочу просить тебя одеть. Катя дрожащими руками залезла в бардачок, вывернула содержимое себе на колени: и где тут ножницы? Лёва взял перочинный ножик, выдвинул ножницы и отрезал бумажку: я тебе всё в пакет покидаю, одень серьги, на – и протянул на ладони. Катя рванула защитную крышечку в зеркале козырька лобового стекла и оторвала: ой, оторвалась, возьми! Ловко вставила серьги и стала крутить головой из стороны в сторону и делать рожицы в зеркало. – Нравится? – спросил Лёва – усложняю, вот тебе бумажки, читай! Катя взяла бумажки и стала читать: что это? Ничего не понимаю, билеты какие то. – Вот, смотри 28.06.11 дата вылета, маршрут Шереметьево – Рим, 04.07.11 Рим-Шереметьево назад, пассажир: Трясогускина Е., другая бумажка , держи говорит о том, что при двухместном размещении в номере со львом гостиница недалеко от Ватикана рада будет тебя видеть. У меня много отпуска не набежало, всё, что есть, да и тебя на неделю коллеги без труда отпустят, смотри, рабочих дней всего 4-е, а мы пробудем без копеек шесть полных суток! Что скажешь? – Скажу, что подпишут отпуск или я их удавлю! – заверещала Катя. – Вот, подарки кончились, прошу завтра мне загранпаспорт привезти, не забудь, а то визу не успеем оформить и так в натяг – закончил Лёвка. - Конечно, привезу! Тут у Кати зазвонил телефон: да, да, да иду уже! Всё, почти в лифт вошла, пока! – Лёвушка, слушай, тут аккурат как ты позвонил коллеги начали меня поздравлять, мне бы к ним… да и вчера, мы с тобой переписывались и у меня совсем из мозга дата вылетела, пока Галка утром поздравлять не стала, сегодня все родственники к мамику приедут поздравлять, так, что семейный праздник, соберутся только родственники, а мы с тобой лучше завтра в караоке отметим, как и договаривались, ладно? – Ладно, перенесём на завтра… - без особого энтузиазма сказал Лёва – ты паспорт только не забудь! Катя подхватила пакет и вылезла из машины. Не успел Лёвка выйти сам, как Катя рванула через дорогу. – Стой! – заорал Лёва – назад! Вернись ка! Катя в два прыжка обернулась назад: что? Лёва достал букет цветов из багажника: на! Вот теперь полный комплект, можете, сударыня удалиться до завтра! Катя свободной рукой схватила букет: спасибо! И побежала в банк. Лёвка ехал, возвращался в офис, и радостно было и не очень. Лёва очень любил подарки дарить, но в этот раз как то культяписто, не ровно получилось. Одному факту, что увидел ЕЁ он был бесконечно рад, волосы катины как-будто ещё лежали на его лице и весь её запах был с ним и пробуждал желание, вот только вечер она проведёт не с ним. Утром следующего дня, по дороге в офис позвонила Катя: а ты мог бы по пути заехать на работу? А я тебя кофе угощу? Лёва: хорошо, я как раз не определился с маршрутом, поеду через тебя, через полчаса выходи во дворик за инкассацией, поняла? Лева приехал. Катя прибежала, поставила кофе на лавочку: так, пока не забыла – вот паспорт, на карточку не смотри, я там толстая, на, держи! Давай кофе пить! Сели. Катя в традиционной мини юбке, такой, какую лёва обычно называл налобковой повязкой, это такие юбки и платьюшка, когда чуть не так повернёшься и видны трусы. Верх – маечка на бретельках, голые руки. Мини юбка, голые, гладкие, восхитительные ноги. У льва закружилась голова от желания. Лёва полез целоваться обниматься. Катя через минутку отстранилась: какое неудачное ты место выбрал, коллеги так и шныряют взад-вперёд! Давай в следующий раз вооон там сядем, там не увидят – махнула она вглубь двора. – Слушай, тут Наташка звонила в институт, у нас оказывается сегодня надо заключительные работы сдать, ну экзамены, зачёты, семестр-то тю-тю, кончился! Давай караоке на завтра перенесём, а? – Да, хоть вообще отменим! Хочешь, я после работы к тебе в институт подъеду, там на районе полно мест, куда нить сходим, а? – ответил вопросом на вопрос Лев. – Не в институт не надо, лучше завтра. Хрен его знает, сколько там экзамены продлятся… - попросила Катя, сделав рожицу блондинки-дебилки. – Нормально, поеду я на работу, кофе в машине допью, мне ещё документы в агентство забросить, а я вчера и так полдня на работе не появлялся – Лёва взял пластик с кофе и пошёл в машину. – дай я хоть с тобой до машины дойду – подхватила под руку лёву Катя и зашагала рядом – ты знаешь, на работе все обзавидовались, а дома все меряли серьги, всем подарок твой понравился! – Я старался – ответил Лёва, коротко поцеловал и уехал. Ночью, около полуночи пришла СМСка: облом, сегодня завалила экзамен, завтра пересдача, давай перенесём на четверг, а? Лёва выматерился в голос, чем напугал жену, извинился и лёг спать. Отвечать не стал. Утром четверга лёвка специально поехал на работу через катин банк, подъезжая набрал и спросил не хочет ли она пить кофе с ним во дворике. Катя сказала, что сейчас как раз в кафешке покупает кофе на вынос и обязательно возьмёт на его долю. Приехал, попили кофе, Катя выглядела так будто за ночь разгрузила пару эшелонов с картошкой, лицо припухшее от бессоницы, руки подрагивают, глазюки-краснюки и фингал на предплечье и ещё пара на ляжках и коленках. Лето, жарко, а Катя пришла поверх плеч тёплая длинющая шаль. -Ты заболела? – поинтересовался лёвка- на улице жара, а ты в шали… выглядишь паршиво, температура? – Да, нет, всё в порядке, просто я на работе сижу прям под кондиционером и боюсь простыть – парировала Катя. – Ну, сейчас то ты не на работе – продолжил Лев. Катя усиленно накидывала шальку, заворачивалась как в одеяло с ногами но фингалы всё ж заголились. – А мы с галкиным мужем, ну с шурином и его друзьями ходили играть в то воскресенье в пейнтболл… вот, представляешь, сквозь одежду прострелили- Катя пыталась удержать стакан с кофе и укутать ноги. – В воскресенье? Или вчера? …Ты до вечера-то доживёшь? Я смотрю, экзамены дорого тебе достались, с синяками. Спать то прилечь удалось? Или продолжила день рождения обмывать до утра? С кем оттопыривалась? Ты б берегла себя! – медленно и тихо проговорил Лёва каждую букву. – И правда, чё мы попрёмся в этот караоке, я петь не умею и не люблю, чё мне там делать? Может лучше в пятницу в какой другой клуб сходим, потанцуем? – Катя включила дурака. -Шутишь? – спросил Лёва – до недавнего времени у тебя любовь к танцам пропадала, теперь петь ты не пойдёшь. А куда ты хочешь? – Ну, не знаю, куда ты меня поведёшь- начала Катя входить в образ элочки-людоедки – тут правда, мы всей семьёй в Калугу на выхи собирались, так что будет понятно в пятницу когда поедем в пятницу или субботу. Лёва встал и подражая катиной манере идиотничать: -ой, время с тобой как бежит, ах! уже работать-работать пора, ты отсыпайся, определяйся, не поедешь в Калугу – свисти, пойдём по второму пункту программы – шашлык-рыбалка, ты ж хотела шашлык, будет тебе шашлык, выдвинемся с ночёвкой, а перед рыбалкой можно в клубе потусить, ты свисти если чё. Сел поехал. Ночью приходит СМСка: на семейном совете постановили выезжать в пятницу сразу после работы. Лёва ответил: Аминь! А я уже договорился с пацанами на выхи в калужскую губерню на рыбалку. Пятница, утро, едет Лёва на работу, удалось проскочить рано без пробок. Звонок: Привет! Я твоё добброе утро! Стою в кафешке покупаю кофе нам с Полинкой! Заедешь ко мне, я б на тебя взяла… - Вовремя позвонила, как раз к твоему повороту подъезжаю, сворачиваю, щаз буду – быстро ответил лев. Встретились, вошли подальше во дворы, уселись под деревьями на лавке. Катя выглядела совершенно выспавшейся и даже свежей. Катя одела юбку пониже колен, плотные не прозрачные колготки, верх дополнял пиджачок с длинными рукавами, на ногах кроссовки. Катюшка затараторила: блин, так по-идиотски получилось, ты прости, всю неделю тебя динамила…тут просто много вещей на дачу повезём и поедем на двух машинах, я им нужна, поэтому двинемся наверное часов в пять, но может следующая неделя будет получше, а там и до Рима не далеко, а? Лёвка: да, нормально, мы ж договорились в парке, я вопросы не задаю, мне б просто как то с планами по-определённей, а то хочу в караоке, пойду в караоке, потом завтра пойдём, потом не пойдём… ладно, проехали. Забей! Никуда от нас шашлык с рыбалкой не денется, ещё два месяца впереди – мечтательно закончил Лёвка и пустился в рассказ о том, как он классно маринует и готовит шашлык. Потом лёвка рассказал, куда обычно они с другом выезжают в калужскую область рыбачить, поинтересовался, не далеко ли это от места, куда выдвигается Катя. Катя сказала, что названия населённых пунктов ей не о чём не говорят. Лёвка сказал, что сегодня в ночь выдвигается в те места рыбачить с Валькой и ещё одним другом, а чтобы не мотаться взад-вперёд, они условились часов до двух ночи потусоваться по клубам, а двинуть на рыбалку с тем расчётом, чтоб приехать к утрянке. Неожиданно Катя перебивает: Как это с Валькой? Какие клубы? Мы ж на сегодня договорились, что ты идёшь со мной!! Я и вечернее платье на сегодня приготовила, ты, что кидаешь меня?!!! – Вечернее платье? – опешил Лёвка – ты себя в зеркало видела? Ты этот наряд называешь вечерним? А на ногах надо полагать серебряные туфельки? Надо позвонить Светке, спросить, не подсыпала ли она мне каких галлюциногенов на ужин! Ты же только что сама сказала, что уедешь с работы в пять и сразу попрёшь в Калугу. Ты в Калуге предполагаешь идти со мной в клуб? Прикольно! Давай созвонимся, я вечерком субботы подъеду к тебе в Калугу и сходим в местные заведения. Так? – Нет, не так! Я всю неделю пыталась подстроить свои планы под тебя и ждала сегодняшнего дня. А платье и нормальные туфли у меня в машине лежат, Вот! – продолжила Катя на голубом глазу не мигая. – Так, чуть помедленнее кони, чуть помедленнее… вот только что я ослышался и мне почудилось, что ты сказала, что едешь со своими в пять в Калугу? – спросил Лёва и встал. – Я сказала, что сегодня мои едут после работы в пять домой собирать вещи, а выдвинутся часов в девять, пока поужинают, то да сё. Вот я и рассчитывала, что до девяти буду с тобой, с тобой ужинать собиралась, вот и всё! – Катя в голубой глаз подпустила слёз. – Ладно, давай вместе почитаем СМС, что ты мне вчера прислала, доставай телефон, я свой в машине бросил! Там чётко написано тобой о твоих планах на сегодня! – окончательно разошёлся Лёва. – Я прекрасно помню, что писала, не будем смотреть. Так мы идём с тобой или нет? Я могу позвонить своим и сказать, чтоб ждали меня к десяти, как раз пробки рассосутся. – тихонько продолжила Катя, продолжая промывать глаза слезами. – Ха-ха-ха, держите меня семеро! Ну, точно! Всё я перепутал. Конечно! Значит такая повестка на вечер: к полшестого подъедешь на бульвар, я точный адрес скину по мылу, бросишь свою машину, пересядешь в мою, поедем ужинать, потом погуляем по бульвару, я посажу тебя в машину где-то в девять тридцать и ты радостно попрёшь к шурину на дачу. А я к десяти к пацанам в клуб, там раньше всё одно ловить нечего. Договорились? – сказал Лёва и по баскетбольному послал стаканчик из под кофе в урну метров с десяти – Пууу! – Семнадцать тридцать? На бульварном? – заулыбалась Катя. – Ну, да! плотненько у тебя денёк выходит сегодня, но да вся неделя расписание кончик ножа не просунуть. Всё, пошли поработаем, а то твои поди тебя ищут уже с огнём! – завершил лёвка. Подошёл, присел на корточки, притянул сидящую на лавке Катю и поцеловал – Вот тебе! Вытирай слёзы и работать! Вечер. Встретились. Катя пересаживается к Лёве в машину в своём утреннем наряде. – Боюсь, этот стиль Гаврош сделает нас не проходными в приличный ресторан – удивился лёва. – А я сейчас у тебя на заднем сиденье и переоденусь – ответила Катя, залезая на задний ряд кресел. – А чё на работе, в кабинете не переоделась? – удивился Лёвка. – Да как всегда, короткий день, а клиент попёр косяком, не успела, торопилась к тебе – сказала Катя раздеваясь до нижнего белья – лёв, посоветуй, мне какой лифчик к этим трусам одеть, этот, этот или этот? Лёва, просунувшись в водительское окно – напомни, мы в гостиницу трахаться идём или в ресторан? Если трахаться, то этот, если в ресторан, так никто не увидит под платьем, любой одевай, полегче, чтоб не душно… - Не, в гостиницу не пойдём, у меня месячные, видишь крылышки прокладки из трусов торчат? Я потому такая дура всю неделю, у меня как раз только к концу эта история подходит. В ресторан пойдём! Ладно, дальше я сама, закрой окно, прохожие через твоё плечо заглядывают - рассмеялась Катя. Катя вылезла в каком-то ранее не виданном лёвой платье, на шпильках – ходулях сантиметров пятнадцать и стала на голову выше Лёвки. – Ну как? – повертелась Катя. – Очень эффектно выделяешься на фоне платья и не менее эффектно возвышаешься надо мной – хихикнул Лев. – Я ж говорю, я готовилась, специально всё в интернет-магазине заказала, всё новое - продолжала крутиться на месте Катя. Лёва не стал расстраивать Катю, что её вечерний наряд по совокупности выглядит рублей на пятьсот, а он, по всей видимости, столько и стоил. – Пошли, красота, ты моя ненаглядная! – протянул руку лёвка. Пушистик подняла обе руки вверх, одновременно вытащила заколки и пушистые густые волосы водопадом устремились вниз покрывая катины плечи. – До чего же ты хороша, Пушистик!- не сдержал лёвка восторг. Катёнка подхватила льва под локоть и пошли. Катя стоически выдерживала боль прогулки, новые туфли-ходули разбивали пятки и натирали пальцы, но она терпела и улыбалась солнышком. За длинный путь прогулки только один раз села на лавку и оклеила уже разбитые в кровь ноги пластырями, коих в её сумке к счастью оказалось огромное количество. Пришли в ресторан, хороший, дорогой. Метрдотель улыбаясь посмотрел на Катю снизу вверх, и обращаясь к лёве произнёс: Полагаю, вашей даме будет удобно на улице, вот здесь – и указал на дальний столик в углу – у нас совершенно дико холодно в основном помещении и боюсь не смогу вас посадить так, чтоб на вас не дуло. Лёва: дорогая, давай присядем на воздухе, если озябнешь, нам любезно предложат пледы. Ведь так, леонид? – закончил фразу лев, наклонившись прочитать имя на бейдже метрдотеля. Ели много, вкусно и дорого. На десерт Лёвка заказал эклеры и уделался кремом, вымазав футболку. - Ну и хрен с ним! Вечер уже закончился, щаз как раз тебя провожу до машины, а там, в моей у меня сумка, там ещё пара приличных лежит, так что в клуб замарашкой не пойду - сказал лёва, закончив расчёты с официантом. Официант, увидев размер чаевых, прибежал с каким то чистящим средством, брызгал на лёвку и тёр его полотенцем, чем вызвал смех-колокольчик у Кати. Отбились от назойливого официанта и пошли, тут Катя сослалась на безобразный лёвкин вид и попросила поймать машину, добраться до своих авто. Приехали. Лёвка предложил Кате переодеться в костюм Гавроша, чтоб удобнее и уместнее выглядеть на дачных грядках, Катя заявила, что ещё не вечер и она требует продолжения банкета. Лёва пробовал интересоваться как же всё благородное семейство в сборе будет ждать её одну, на что Катя возразила: я, там, в Калуге нужна сильнее, чем мне Калуга, пусть сидит и ждёт! Лев: кто ждёт? – Ну, шурин, бойфренд галкин! – парировала Катя. Поехали по бульвару. Лёва: вот новый дорогой клуб, хочешь? Катя: конечно. Ты ж знаешь, я нигде не была! Пошли. Входим. Катя в очереди идёт первой через рамку металлоискателя, за ней лёва. Охранник чуть ниже ростом льва останавливает Катю, тычит антеной рации в табличку: администрация оставляет право отказать в доступе в клуб без объяснения причин и говорит: девушка, у нас фейсконтроль, вам отказано. Метрдотель существенно выше охранника разглядел идущего сзади льва: о, добрый вечер! Это ваша спутница? Проходите, пожалуйста, проходите, Эмма встретит вас вверху, у нас сегодня презентация нового диска диджея Пи-Пи, будет много интересного! Лёва вышел из-за Кати: Катёнка, ты диджея Пипи слушать будешь? – А чё? Пошли, я правда, не знаю кто это? – ответила спутница. - Прошу, проходите, наверх – метрдотель в рацию – Эмма, встречаем! Здравствуйте! Рады вас видеть! Как вы поживаете! Вам столик на двоих поближе к сцене сбоку, так, чтоб не задевали. Вот, прошу – суетится Эмма. Вокруг ходят породистые девицы с коктейлями в длинющих стаканах и лыбятся в тридцать три зуба. Катя: не, здесь не нравится. Эмма, а вот здесь, на небольшом подиуме вам также будет хорошо виден наш перфоманс… Катя озирается, концентрация одиноких девиц в этом месте ещё более плотная: Скажите, а мы можем сами выбрать? Эмма: да конечно, я сниму любой резерв! Катя идёт по залу и выбирает стол…. у входа на кухню в самом глухом углу: Вот, здесь хорошо! Эмма: вы уверены? здесь вы никого не увидите! Катя: а нам и не надо ни на кого смотреть! Здесь! Подлетает официант к Лёве: предпочтёте начать с лонгайленд или предложить текилы для старта? Лёва: нам со спутницей каких-нибудь безалкогольных коктейлей, мы сегодня оба за рулём! Катя сначала что то лопотала про то, как соскучилась, пыталась шутить и смеяться своим шуткам, потом настроение стало убывать. Лёвка чувствовал неладное и предлагал уйти в другое место, но Она отказывалась. Время уже одиннадцать, у лёвки звенит телефон, пацаны орут, что пора, что движуха уже началась и лёвке надо выдвигаться к ним. Лёвка спрашивает Катю: ну, синдарелла, скоро карета станет тыквой? Тебе не пора к шурину? Катя, огрызаясь и дуясь: не пора! Пусть ждут! После 12-ти подлетела Эмма: я очень прошу меня извинить, могу я вам подсадить за столик четверых девушек? Лёва: да, без проблем! Мы уже скоро будем выдвигаться! Приходят молоденькие моники белучи и веры брежневы, садятся, галдят. Катя сошла с лица куда то подпол, щёки надула, брови опустила: ты зачем их сюда посадил?!!! – Пушистик, первый час! Шурин, поди от волнения себе уж передние зубы выдавил? Тебе не пора? – спрашивает Лёвка. Тут звонит телефон, лёва орёт в трубу: да, алло, почти не слышу! Классное место! А у вас? Давайте ко мне! Тут самая движуха началась! Ок! через полчаса! Катя: я знаю, во сколько мне уходить, ещё сидим! Досидели до четверти второго. Катя попросила отвезти её к машине. Ехала молча. Приехали. Лёва попросил Катю беречь себя и попрощался. Пересела, уехала не переодеваясь. Лёвка заехал за своими в клуб, забрал и двинулись на рыбалку. Пацаны наснимали девок и требовали их вести с собой на рыбалку. Лёвка сказал, что не будет баб, что хочет без баб спокойно порыбачить, сумел настоять на своём. Ехали на двух машинах, Валька с братом, лёвка со своим старинным другом – Артёмом. Артёма он давно не видел и Артём набросился с вопросами что? Как? Новости? Лев ему первому рассказал про Катю, всё с февраля и по последний час. Артём слушал, перебивал репликами «ну ты даёшь!», чесал бороду. Потом, рассказал историю из своей жизни, приправил байками из жизни общих знакомых и уверял, что у Лёвки сейчас очень удобный шанс зафиксировать моральные убытки и воспользовавшись размолвкой послать Катю к такой то матери. Подъезжали к месту, лев выдал что то типа: всё равно её не брошу, потому как она хороша. Артём вылетел на поляну и призывая во свидетели Бога и пассажиров соседней машины орал на все окрестности: други, это, что ж такое делается?! Теряем друга боевого! Спятил лёвка во сраку лет! Как есть спятил, ум весь через член у него вышел! Дай, друг Валька, мне весло, я вдарю ему промеж глаз. Может мозги на место встанут!!! На вопросы изумлённых приятелей Артём поведал, что связался наш лёвка со сущим вампиром, что соки из него сосёт нещадно, что все должны лёвку срочно спасать. Угомонили Артёма изрядной дозой мексиканской текилы, все рыбаки утихомирились и завалились спать. Года три назад лёвка столкнулся с ситуацией, что оказывается секс может быть не только и не столько в удовольствие, но как месть. Ему во время кратких свиданий что то такое говорили девчонки, но он особо на это внимания не обращал. Пока не столкнулся с одной замужней барышней, которая с таким душевным жаром говорила, что она с ним только по единственной причине, чтоб мужу её было хреново. И вот, наверное, первый раз лёвка ощутил физиологически, что Катя сейчас в чьих то объятиях и именно потому, чтоб ему, лёвке было хреново. Он чувствовал, что Катя сейчас с кем то, кто для неё значит не больше, чем мотылёк на стекле. Она с кем-то из мести ему и мстит, упиваясь удовольствием мести. Лёвка всем своим существом ощущал и ему было очень хреново, он как будто ловил радио волну, какой то импульс, что посылала ему Катя откуда то за несколько километров отсюда. Каждая её томная судорога оргазма накрывала его физиологической болью. Лёвка единственный из компании устоял пред Бахусом. Бахус попросту не взял его, слегка притупил ощущения, но не опьянил. Лёвка разобрал удочки и на рассвете расположился на берегу. Лёвка сидел и уходил в нирвану, отключая себя от мыслей кроме червя, крючка и поплавка. Часам к десяти клёв прекратился. Набралось изрядно на уху. Лёва вылез на полянку, развёл костёр, почистил окушей, стал варить уху – будет чем пацанам оттянуть вчерашний алкоголь. Уха кипела в ведёрке, лёва собрал лишние угли и запалил мангал. Пожарил запасённый шашлык и стал будить рыбаков. Ребята вылезали из машин, разминали затёкшие тела. Позавтракали плотно, распечатали запасы текилы и с песнями продолжили пикник. Потом разделись донага и устроили заплывы в речушке. Приехали какие то местные аборигены, прочли лекцию о том, что москали въехали на благоустроенное место и им, москалям необходимо откупиться пузырём. Голый лёвка, не стесняясь срама, так и не оделся, вышел на поляну, объявил себя кельтом и истинным аборигеном сих мест и пообещал каждому страшную смерть от его рук. Для убедительности вымазал всю рожу себе землёй и что то нёс про кельтские ритуалы жертвоприношений, для убедительности размахивая перед носом незваных гостей макаровым. Затем лёвка видимо поймал солнечный удар, отбросил пистолет в кусты и ударяя себя в грудь кулаками потребовал самого отважного на поединок, обещая заставить смельчака съесть собственные уши. Аборигены решили, что нарвались на выездную сессию психушки, предпочли смыться. Потом пришли какие- то феи из ближайшей деревни, но лёва пропустил развитие сюжета, упав без сил в машину спать. Авто здорово разогрелось на солнце и сны львы снились самые мерзопакостные. Снилось, что его скрутили и держат два каких то верзилы, а Катя в объятиях у какого то толстяка в солнцезащитных очках. Лёвка пытался вырваться и орал, что Катя не смеет этого делать, на что Катя обратила лицо в его сторону и сказала: А как ты хотел, Кисуня? Будем страдать! Ты велел искать и пробовать, а потому как у нас на даче нет тёплой воды, подмываться холодной опасно, вот как то выкручиваюсь орально, ты ж просил себя беречь, вот я и берегу. Мечущегося во сне Лёвку разбудил Артём, сказал, что можно запросто угореть в раскалённой машине и надо вставать. Лёвка встал, поплавал в речке нагишом. Вытерся у машины и стал смотреть MMS, что успела наслать ему Катя. Фоток было множество, катек во всевозможных ракурсах. Не известному фотографу Катя улыбалась искусственной слащавой улыбкой фотомодели. В поле с цветами, босиком на траве, с венком на голове и в довершение Катя с тигром – охотничьей винтовкой, аналогом снайперской армейской винтовки. Катя в платьюшке сидела на квадроцикле широко расставив ноги, одной рукой удерживала руль, другая рука сжимала тигр, опиравшийся на бедро. – Ух ты! Тако ружо абы кому не дадут! Тако ружо, как жану, не доверят никому, только близкому. Ты с кем так оттопыриваешься?! – отбил СМС лёвка. Тут же пришёл ответ: да есть подвязки... Плевок. Лёва отбросил мобилку и пошёл есть и пить с пацанами. Подвыпивший лёва отправил Кате несколько своих фото с оружием в стиле ню и угомонился. Затем они совершили нагишом массовый заплыв в реке под улюлюканье барышней на противоположном берегу и тем примечательность рыбалки закончилась, придя в обычное своё течение. Ребята больше не пили, только купались, рыбачили и кушали. По дороге домой Артём продолжил свою отповедь на предмет того, что лёвка обязан всё бросить, философствовал, подводил доказательную базу, был наверное убедителен. Лёвка ехал, погружённый в свои мысли и к словам артёмкиным относился как звукам дороги, слышал, но не слушал. Слушал лёва собственные мысли и были они весьма безрадостны. Лёвка всегда считал себя бойцом, считал себя способным не сдаваться без боя, способным побеждать, вырывать победу любой ценой. А что происходит с ним сейчас? Что он делает вот уже больше года? Артём задремал на полуслове и шумовой фон ушёл вместе с ним. Лёвка включил тихонько радио. Океан Эльзи пел:
Що ж це я
Що ж це я не зумів
Зупинитися вчасно
Все ясно
Зі мною тепер і назавжди
Пізно не йди
Не йди від мене
Я наллю собі я наллю тобі вина
А хочеш із медом
[Приспів]
Хто ти є ти взяла моє життя І не віддала
Хто ти є ти випила мою кров І п’яною
впала
Твої очі кличуть хочуть мене
Хто ти є ким би не була ти
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою
Шо ж це
Шо ж це я не зумів
Зупинити себе тебе
Сьогодні
Сьогодні так дує
Без тебе сумую
Сумую без тебе
Накинь щось на себе
Я наллю собі я наллю тобі вина
А хочеш із медом
[Приспів]
Хто ти є ти взяла моє життя І не віддала
Хто ти є ти випила мою кров І п’яною
впала
Твої очі кличуть хочуть мене
Хто ти є ким би не була ти
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою
Я наллю собі я наллю тобі вина
А хочеш із медом
[Приспів]
Хто ти є ти взяла моє життя І не віддала
Хто ти є ти випила мою кров І п’яною
впала
Твої очі кличуть хочуть мене
Хто ти є ким би не була ти
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою….
Лёвка слушал эту старую, давно ему знакомую песню. Всегда ему нравился текст и мелодия, проникновенный голос солиста, но сегодня она звучала по особому, звучала специально для него и о нём, о нём и о Ней. Я не здамся без бою – повторял вновь и вновь про себя лёвка – Я боец! Борись! Я не здамся без бою. Он понял, что больше не будет плыть по течению, принимая события, он сам будет эти события создавать. Он докажет, что лучше него и нет никого, никого такого, кто бы был нужен ей. Он – то, что надо – всплыла фраза из репертуара Браво. После того, как его бортанули во вторник, лёвка подумывал отказаться от поездки в Рим. Сейчас он решил, твёрдо и уверенно, что едет и эта поездка будет одной из лучших в его коллекции путешествий, он сделает её такой, эту поездку.
Ариведерчи Рома!
Выбирая тур, лёвка сначала думал поступить шаблонно и повезти Катю в Париж. Потом передумал: Париж, увидеть, умереть, последнее танго, нет, всё не то. Рим и только Рим, древний, помпезный и одновременно лёгкий, воздушный – вечный город, город вечного. В понедельник лёва позвонил Кате и поинтересовался, когда будет вторник. Катя посетовала, что на даче была холодная вода, ночами было холодно и она простудилась, что болит горлышко и она сидит на работе только потому, что едет с ним в Рим и не хочет дразнить коллег ещё и больничным. Просила потерпеть до Рима. Она подлечится и в Риме будет огурцом. Червяк ревности тут же сообщил, что Катя просто отрабатывает впрок с кем-то предстоящую разлуку, как бывало перед лёвкиными отъездами. Лёва пообещал потерпеть, внутренне себе пообещал, что после Рима ей уж точно ни на какие дачи ехать не захочется.
Настал день отъезда. Лёва доработал, переоделся в удобную для поездки одежду, попрощался с коллегами и двинул в аэропорт на метро. С Катей они условились встречаться в кассах аэроэкспресса. Лев вошёл в вагон метро и спинным мозгом почувствовал Её присутствие. Лёвка, извиняясь, стал пробираться из одного конца вагона в другой, крутил головой, высматривал. Увидел. Катя сидела в центре вагона, положив дорожную сумку на колени. Сидела и активно перебирая большим пальцем по клавиатуре мобильника строчила СМС. Лёва подошёл и встал ровно у её колен. Катя была погружена в свои мысли и безотрывно отправляла и получала СМС, читала, шевеля губами, вновь писала. Лёва проехал пару станций, Катя так и не подняла глаз. Интересно, какая версия выдвинута на продажу? Она едет к давней подруге на дачу, она жутко разболелась, иное? Что она пишет этим своим получателям? Лёвка достал свою мобилу и отбил ей СМС: подними глаза))). Телефон в Её руках в очередной раз дёрнулся, Катя оторвала глаза от трубки и почему-то крутнула головой сначала вправо, затем налево и только потом подняла глаза. Подняла глаза, встретилась со смеющимися глазами лёвки и сказала: ой, привет! Надо же! Быстро выключила и убрала телефон в сумку. В электричке аэроэкспресса она щебетала соловьём, что наконец она дождалась встречи, что счастлива тем, что у них будет почти неделя, только их неделя, что ей много раз снились сны, как они там в Риме… В аэропорту первым делом прошвырнулись по магазинам, лёвка накупил Пушистику косметики по её желанию и выбору, парфюм подобрал сам. После магазина они пили французское шампанское в кафешке, ели пироженные. Изрядно шампанского взяли с собой, множество неудобных пакетов. Лёвка усадил Катю перед выходом на посадку, а сам пошёл перекурить и купить сумку, чтоб легче было таскать бутылки. Лёвка прикупил сумку и подходил к Кате. Катя сидела уткнувшись в телефон и энергично отстукивала СМСки. Лёва: привет, радистка Кэт! Всё стучишь? Как тебе сумка? Думаю, с такой будешь ходить на пляж – удобная. Катя, пряча телефон: я ж за границей только раз была на Кипре, скажи, а дорогой будет роуминг, если СМСки отправлять? Лёва: роуминг будет тикать сразу, как включишь мобилку, будет не дёшев. Я пользуюсь туристическими симками, если чё, дам тебе позвонить. Напиши получателям, что роуминг дорогой и все сообщения по приезду. Катя: да я мамику пишу. У нас с ней старая договорённость не звонить, а СМСки отправлять. Ещё в детстве, уйду куда-нибудь, а мамик мне вечером пишет «напиши, что у тебя всё ок», бывало я ей за ночь несколько ок пришлю, она и спит спокойно. Лёва: ладно, позвонишь мамику оттуда, щаз прощайся, на посадку пошли. Прилетели. Лёвка заказал встречу в аэропорту. Водитель был в строгом деловом костюме, изрядно болтал по-английски, подхватил багаж и усадил нашу парочку в представительский мерседес. «Ух ты» только и повторяла Катя прижимаясь к лёве и чередуя поцелуи с разглядыванием несущейся картинки за окном. Номер в гостинице был по-европейски не большой, но очень уютный, гостиница выглядела богато. На каждом этаже, в лифтовых холлах стояли вазоны со спелыми красными яблоками. Катя из коридора: как думаешь, они для красоты, чё то яблочко захотелось? – Да, возьми сколько хочешь – сказал Лёва и протянул беллбою чаевые – так бросай вещи, Рим не то место, где следует сидеть в номере. Сейчас прогуляемся перед сном и перекусим. Они выбежали на улицу. Лёвка покрутил головой и махнул рукой: туда! Они перебрались по мосту через Тибр и пошли по направлению Испанской лестницы. Катя шла, крутила головой по сторонам и кроме звука ииии ничего не говорила. – Слушай – прервал молчание лёвка – это ж я здесь двадцать лет как не был! Представляешь, а не глаза, а скорее ноги что ли помнят куда идти, вон, смотри, в конце проулка и есть Испанская лестница! Сзади, из поворота нарисовалась компашка подвыпивших парней, какое-то время они шли сзади и горланили оживлённо. Катя несколько раз обернулась: Лёв, какие-то они странные, давай пойдём быстрее. Интересно, что они там орут? Лёвка: а вот ускорятся мы не будем. Мы гуляем. А этих дразнить не надо. Сейчас рванём и они вслед за нами, им приключение будет. Иди спокойно. Катя: вот разорались как резанные, чё они орут то так? Лёва: говорят, что у тебя задница хорошая и спорят кто из них сейчас тебя за задницу ущипнёт. Это, возможно, испанцы или португальцы, они, как и макаронники любят щипать восхитительные задницы, как у тебя. – Ты, что их понимаешь? Пойдём тогда быстрее, пожалуйста – сильнее сдавила лёвкину руку Катя. Лёва: угомонись, давай лучше остановимся и пропустим их вперёд. Встали, отойдя в сторонку и давая проход в узкой улочке. Лёва развернулся так, чтобы стоять к компании юнцов лицом, Катя спряталась между стеной и его спиной. Лёвка почувствовал, что Кате страшно, она спряталась за его спину, ждёт защиты, и от этого чувства стало очень тепло и приятно на душе. Парни подошли и затараторили, обращаясь к лёве: та-та-та-та-та. Лёва: ио но капсико итальяно, ио каписко инглезия. Do you speak English? Один из парней поинтересовался, переключаясь на английский: вы американцы? Лев ответил: Нет, мы русские. А вы? – Мы из Бразилии - ответил другой - скажите, а где Ватикан? Лева: мне кажется, вам следует вернуться через речку и повернуть за мостом налево. Я турист и не здорово помню, но, похоже, там – махнул влево рукой лёвка. Парни буркнули спасибо, пожелали хорошего времяпрепровождения и пошли назад, вновь продолжая вопить на всю ивановскую. – Фуух, какие они не приятные… - сказала Катя. – Да, нормальные пацаны, я б тоже, увидев такой вид сзади, не смог бы сдержать эмоции – засмеялся лёвка. – Какой вид, тут узкий переулок и всё? - Катя. – Вид самой прекрасной в мире задницы, увенчанной божественным телом и гордой головой – продолжал улыбаться лёвка. У подножия лестницы прохаживались двое смуглых коротышек – торговцев цветами. Завидев жертву, один подлетел к лёве и что то затараторил: скузи…флёре.. белла синьора…ричи сеньор.. повери…юроу - только отдельные слова и разобрал лёвка. – А этому тоже моя задница нравится? – рассмеялась Катя. – Несомненно, и этому. Он просит купить у него розы, что-то бормочет, что я богатый, а он бедный и если я дам ему 5 евро за чудесные цветы, ты будешь вне себя от счастья, а я спасу его от голодной смерти, далее не переводимая игра слов успешного мёчендайзера. Ты готова поносить цветочки? Вроде выглядят свежими – полез лёвка в карман за деньгами – Блин, самая мелкая – десятка! Щаз сдачи зажулит… Да, ладно! Держи, бродяга! – сунул банкноту лёвка смуглому инку. Ожидаемо инка пропищал грация и дал дёру. – Тут полно всяких потомков инков и майя, торгуют цветами, есть ещё не менее назойливые негры, что продают пластилин распиханный по воздушным шарикам, но эти, похоже, уже двинулись восвояси – проговорил лёва приближаясь к ступеням. – Какой пластилин? – поинтересовалась Катя. Тут подлетел очередной потомок древней цивилизации и уже на сносном английском стал уверять, его букет также должен быть оплачен. Катя: блин, что ж они такие назойливые, скажи ему, мы уже купили, он что не видит? Торговец не унимался и продолжал скулить и тыкал в Катю цветами, хватал её за руки. – Слышь, рожа! Руки убери и вали отсюда! – гаркнул лёвка по-русски смеясь. Чуть выше на ступенях сидела парочка, у девушки в руках было четыре букета. Она по-русски: они от вас не отстанут - рассмеялась. Лёвка крикнул в ухо надоедливому торговцу: Укушу! И инка поспешил ретироваться. – Надо запомнить – сказала девушка на ступеньках – слышь, Антон, в следующий раз скажи, что укусишь - и рассмеялась. Катя тоже рассмеялась. – Доброй ночи! – приветствовал случайных знакомых лёва. – И вам доброй! – ответил из-под восседающей на нём девушки Антон. Ещё не много побродили, перекусили в кафешке и Катя запросилась в гостиницу: лёвка, а у меня настроение, хоть ешь тебя, пошли быстрей в номер! В номере приняли наскоро душ и занимались любовью. В перерывах пили шампанское и снова любили друг друга. Катя, как никогда прежде с ним, была счастлива и этим счастьем сполна делилась с лёвкой. Совершенно измученные они заснули в объятиях друг друга, забыв потушить свет. Утренний стрёкот мотороллеров, скутеров, по-современному, возгласы прохожих, городская возня проникали в номер сквозь зашторенное открытое окно. Лёва проснулся скорее не от шума, но запах, волшебный запах рядом лежащей красавицы заставил открыть его глаза. Катя спала рядом, разметав, разбросав свои роскошные волосы по подушке. Левка осторожно высвободил из-под Пушистика руку, согнул в локте, положил на ладонь свою голову и стал любоваться. Он уже далеко не первый раз видел Катёнку нагой, но в тот день она была восхитительна, такой он не видел её никогда и так сильно как тогда Её не хотел. Лёвка осторожно оттянул простынь с катиной груди и стал медленно-медленно целовать её тело начиная от набухших сосков и далее скользя по телу. Лёвка добрался до шеи. Катя во сне выгнулась, выдохнула лёвке в лицо необыкновенно горячий воздух и у лёвки окончательно снесло голову от желания. Пробуждение затянулось. Парочка разошлась, и чуть было не прозевала завтрак. Первый день прошёл на ура. Они гуляли, гуляли, смотрели. Лёвка купил Кате фотоаппарат и фотографировал её и так и эдак. На обратном пути, уже вечером зашли в магазин и помимо подарков детям, лёвка купил Кате панамку. Катя пожаловалась на пекущее солнце, вот и купили. Ещё купили смешной брелок на ключи – мишку в костюме формула один. Вечер и ночь были столь же прекрасны, как и предыдущая, разве что уснули только под утро. Следующий день также прошёл в прогулках и экскурсиях. Вечером лёвка по пути купил Кате сумку-рюкзачок, чтоб удобнее ей было таскать свои женские штучки. Вошёл враж и затащил Катю в магазин сначала нижнего белья, где совместно с приветливыми продавщицами заставил Её перемерить кучу всевозможных вещичек. Катя остановила выбор на комплектах, отвергнув многое из того, на чём настаивал лёвка. Ещё день, колизеи, храмы, музеи, прогулки. Остапа понесло и посетили ещё магазинчик, где лёвка заставил перемерить кучу понравившихся ему платьев. Из-за неординарной фигуры – галифе на бёдрах, многие весьма оригинальные модели, к разочарованию льва, не подошли. Катя в магазине ворчала, отказывалась мерить, ссылалась на усталость и боль в ногах, но лёвка был непреклонен. – Покупаешь всякую гадость через интернет, а здесь есть возможность померить и выбрать, терпи! Лучше пара платьев по 400, но евро, чем куча по 500 рублей!– не сдавался Лёвка. Всё же удалось отобрать идеально по фигуре пяток платьюшек. Ещё один магазин, где лёвка настаивал на покупке пальто, но уступил катиным возражениям. Ещё пара обувных, где он Её окончательно уморил, но всё ж прикупил босоножек. Домой на такси. В номер ввались без задних ног, бросив в угол пакеты с покупками. Успели принять душ, и обоих сморил сон. Лёвка спал, проснулся от ощущения пристального взгляда, разлепил глаза. Катя сидела напротив кровати совершенно голая, сидела на стуле, оседлав его спинкой вперёд. В левой руке держала фужер с шампанским, в правой почти пустую бутылку шипучего напитка. – Иди ка сюда – тихо сказала она – ты только посмотри на этого соню! И спит и дрыхнет! Я ему уже дырку во лбу просмотрела, а он так сладко спит! Лёва подошёл, поцеловал. Катя повалила лёвку на спину и всадницей понеслась в секс заезде. И закрутилась карусель: в душе, стоя, на полу, на кровати. Лёвка изнемогал от счастья. – Люблю, тебя люблю! – выкрикивал он – как мне ещё любить моего Пушистика?! Вдруг Катя невероятным сильным движением рук скинула с себя лёвку, отбросив словно пушинку, зарыдала в голос и ринулась в душ. Лёвка опешил. Катя врубила душ и завывала в рыданиях, с успехом заглушая шум падающей воды. Лёва сел, достал виски, налил в стакан до половины, засыпал пригоршню льда из морозилки, закурил. К пятой сигарете вышла наша волшебница с мокрыми волосами и краснющими глазами-щелками в припухших веках: я скотина! А ты… а ты… ты такой хороший… Лёвка, прости меня Бога ради! Лёва сдавленным голосом: что это было? Скажи, что? За что я тебя должен прощать? – Я просто по жизни долбанутая… а ты такой… ты такой необыкновенный.. Лёвка, прости меня! – вновь зарыдала Катя. – Иди сюда… иди сюда, катёнок – расставил руки для объятий лёвка – я тебя люблю и ты самая лучшая, слышишь?! Самая лучшая на свете! Ну ка, не смей мне обижать себя! – притянул к себе и целовал Катю в глаза лёвка. Катя обняла лёвку, изо всех сил прижималась и поскуливала. – Так, ты снова щаз пойдёшь в ванную, умоешься холодной, непременно холодной, водой и мы пойдём ужинать. Мы просто устали и есть хотим – распорядился лёвка. Катя медленно пошла в ванную, быстро умылась и вернулась: – Вот, это теперь я! Умытая и не зарёванная! Возьми меня! Как не взять? Взял. Ещё полчаса жарких ласк. Лёва заставил её одеть вечернее платье из новых, новые босоножки, сам одел брюки и белую рубаху с рукавом и повёл Её в ресторан, что на верху, на крыше отеля. С крыши открывался восхитительный вид на старый, нет, именно на древний и волнующий город, город в котором только так и можно жить: из безудержного счастья в не долгие слёзы. Катя быстро пришла в себя, пила вино, ела вкуснющую рыбу-меч, что заказал лёвка. Слопала заказанный лёвке греческий салат и почти в одиночку расправилась с литровой бутылкой белого вина. – Я только щаз и поняла, как голодна. А давай ещё по мороженному и обязательно торта! – рассмеялась Катёнка. Налопались. На обратном пути Катю ударило выпитое в голову и в лифте она совершенно обмякла пытаясь вывалиться в раскрывшиеся двери лифта. Лёвка подхватил Её на ручки и бережно отнёс в кровать, проявляя чудеса сноровки при открытии двери в номер. Он положил её на кровать, раздел до трусов, накрыл простынью и одеялом. Некоторое время полюбовался на Неё спящую, перекурил и сам завалился спать. Во сне Катёнка жалась к нему всем телом. Утром чуть не проспали экскурсию в Ватикан. А потому бегом сорвались и на такси полетели к открытию. Ватикан, как и ожидалось, занял весь день, они только и успели поужинать, да ещё побродить по улочкам. Лёвка по памяти вёл Её к Бокке, по дороге рассказывая эпизод из «римских каникулл». Не смотря на усталость, оба светились счастьем и крепко сжатые руки расцепляли только когда лёвка просил Её замереть для фото на очередном сверхживописном месте. К Бокке они дошли, но, к сожалению, по причине позднего часа древнее изваяние было закрыто на решётку. Катя повисла на решётке и дурачилась, просовывала сквозь прутья голову, руку, ногу: на сожри меня за ложь, Бокка! Слышишь?!. – А может и хорошо, что он за решёткой?! Щаз бы цап и слопал мою дурную голову – наигравшись, сказала Катя. Лёвку накрыл топографический кретинизм и он совершенно перестал ориентироваться. Безуспешно пытались поймать такси, потом напали с расспросами где они есть и где поймать такси на не англоязычную пожилую пару итальянцев. Пара, махая руками, указала дорогу к стоянке такси. Домой приползли, высунув языки от усталости, и без душа попадали спать. Среди ночи не ясно кто проснулся первым, скорее, оба и одновременно. Долго обнимались, целовались, ласкали друг друга и любили до рассвета. На рассвете уснули и проснулись одновременно. После утренних любовных утех направились на прогулку. У лёвы возникло сожаление, что кольцо он не взял с собой в поездку, но тут же коварный план сделать предложение здесь и купить кольцо добавил ему решимости и настроения. Сразу же, как только он надумал, по пути возник ювелирный, по щучьему веленью, не иначе. – Зайдём, хочу сделать тебе сюрприз – увлёк за собой в магазин Катю. К счастью, в магазине персонал говорил по-английски. Лёва затребовал обручальных колец с брильянтами и придирчиво стал выбирать и советоваться с продавцом. Катя: - пойдём! Я не хочу! Лёва: подожди, мне надо, потерпи чуть-чуть! – Ты, что не слышишь?! Никакое кольцо я не хочу! Никакие кольца я от тебя не возьму! И мерить ничего не стану! И вообще я щаз уйду! – закапризничала Катя. Продавец, видя замешательство, смекнул, что покупатель с горящими глазами и золотой кредиткой щаз уйдёт без покупки: Сеньор, сеньор, пожалуйста, быть может наши кольца… у нас завтра будет новая коллекция… а пока, быть может, ваша сеньора померит эту чудную цепочку с кулоном-брильянтом восхитительной частоты и огранки, ни чуть не уступающий по качеству серьгам вашей сеньоры… И с необыкновенной шустростью материализовал цепочку с кулоном. Лёва сник: померяй! Ассистентка продавца тут же защёлкнула на шее у Кати замок цепочки и заверещала: Белиссимо! Лёвка протягивая продавцу карточку: пусть будет в этот раз цепочка, кольцо уже есть. Катя стояла в магазине и хлопала своими зелёными глазами эдакой стрекозой. Вышли. Катя, вертясь у зеркала в витрине: - ничего себе, ты шустрый! Я даже А не успела сказать, не то, что рассмотреть цепочку и кулон. А что! Замечательно! И к колечку моему теперь полный комплект! Спасибо! И оглушительно чмокнула лёвку в щёку. – Ты всё успела сказать, я всё успел услышать, рад, что понравилась, носи на здоровье! – поник лёвка. – Я всё сразу поняла, что ты задумал. Мне не нужно от тебя кольца, по крайне мере не сейчас, я не готова. Прошу, не надо…не расстраивайся… У меня есть кольцо, оно совсем простенькое, даже наверное и не серебряное и камушек – стекляшка, оно у меня ещё оттуда, с детства, ну почти … и я его снимать не готова… я ещё недавно думала, что потеряла тебя насовсем.. а тут.. всё очень хорошо, может даже слишком… - Пойдём в музей, цепочка тоже хороший сувенир, будешь вспоминать эти дни – закончил разговор на ювелирные темы лёва. В музее Катя потеряла свою панаму. После ювелирного Катя поникла и ходила за лёвкой по музею молчаливой тенью. Лёвка, как заправский экскурсовод, выковырял из своей памяти двадцатилетние воспоминания, и водил Катю от экспоната к экспонату, тыкал в направлении древностей распростёртой ладонью: прошу обратить внимание, это самая древняя дошедшая до наших дней…. Уходились, в музейном дворе уселись на лавочку отдохнуть. Тут Катя всполошилась – обнаружила пропажу. Подошли к охране, так, раз так, вот потеряли панаму, такая цвета беж с надписями Феррари… Охрана засуетилась, в рацию: капелло Феррари, …..капелло Феррари. Ничего, никто не находил. Вечером зашли в музейную комнату забытых и потерянных вещей, служители вытащили целую кучу всевозможных шапок, кепок, панамок – нашей нет. Катя расстроилась, даже слезки выступили на глазах. Фигня, поехали быстрей на такси в магазин – продавцы отвечают - есть белые, а такого цвета сейчас нет. Послезавтра завезём, приходите. Катя совсем поникла. Лёвка не сдавался. Объяснил продавцам, что завтра уезжают, что панамка нужна кровь из носу. Продавцы предложили выход – в аэропорту есть их магазин и они закажут нужную капелло туда и лёвка без труда сможет её купить. На том и успокоились. Последний день мало отличался от предыдущих, единственно, напоследок купили Катя приглянувшееся пальто, ещё босоножки, мамику сумку, куртку, джинсы и прочая нужная дребедень. Бегом, бегом сдали номер и в аэропорт. Провожал их сонный водитель, который полчаса сидел в машине у гостиницы, не догадавшись подойти к стойке администратора, насилу его нашли, поехали. Водила по-английски ни бум-бум, сколько Лёва ни просил его поднажать, тащился по трассе уныло. Даже на лёвкино: сеньор, рапидо порфаворе! Отреагировал тирадой, тыча в спидометр, дескать, ограничения по скорости, не положено. Потом, как назло, макаронники промурыжили на таможне, вообщем, до закрытия магазина не успели. Лёвка шёл по коридорам беспошлинной торговли мимо закрытых магазинов, рядом безвольно семенила Катя, понурив голову. Вдруг, впереди лёвка увидел магазин Феррари, из которого вышла девушка–продавец и стала опускать жалюзи. Лёвка как заорёт на весь аэропорт: Сеньора, аспетто! Сеньора, аютто, порфаворе! Сеньора, капелло Феррари! Продавщица встала, вытаращилась на бегущего к ней лёвку и опустила руки. Ио сеньор Мовсесян! – радостно сообщил лёвка и сунул кредитку в руки ошалевшей продавщицы – Капелло Феррари, порфаворе! Продавщица захлопала глазами и на чистом английском сообщила, что она итак закрывает магазин на полчаса позже. Специально ждала его, Мовсесяна, а теперь всё электричество выключено и шапку продать невозможно. Лёвка стал лапотать, что дескать вопрос жизни и смерти, любимая не переживёт, если он не купит ей эту панаму, что лёвка прям здесь умрёт возле ног сеньоры, но он знает, что добрая сеньора не позволит случиться несчастью из-за никчемной панамки. Сеньора рассмеялась, сказала, что если лёвка даст наличные под расчёт, то так и быть, панамка его. Евро в наличке нуль, лёвка бегом понёсся к банкомату, снял, бегом вернулся и получил заветную панаму. Катя стояла рядом с магазином и с любопытством наблюдала как лёвка смеясь носится по аэропорту. – Вот! – с видом триумфатора водрузил лев как корону на катину голову панамку – капелло Ферарри! Ржака какая! Ну, мы её добыли! Катька рассмеялась колокольчиком громко и звонко, обняла лёвку и изо всех сил прижалась и поцеловала так, что у левки перехватило дыхание. Ариведерчи, Рома! Борт приземлился рано утром, времени хватало, чтоб заехать к лёвке на работу, взять авто и отвезти Катю к мамику домой – так стояло в изначальном плане. Лёвка выгнал машину, закинул сумки, усадил Катюшу в машину и двинулся в путь, направляясь к дому катиной мамы. – Слушай, мои сейчас живут на даче. У мамика дома поди и жрать нечего. А давай на дачу?! Время хватает?! – неожиданно изменила показания Катя. Приехали на дачу. Перед воротами копошились у стоящей машины люди: уже знакомая лёвке Галка, по видимости шурин, пара мужиков за пятьдесят и, по видимости, мамик. Лёвка подкатил к воротам, вылез из машины, достал катин багаж: Пошли, Катя! Всё семейство в сборе? Щаз будем здороваться, знакомиться… - Повылезали все, как назло! Стой здесь. Не надо. Давай сумки, я сама донесу! – отрезала Катя. Лёва опустил сумки наземь. Благородное семейство бросило свои дела и уставилось на Катю и Лёву в молчании. Галка, близоруко сощурившись, разглядывала лёву и, распознав не то лёву, не то машину помахала рукой. – Привет, Галя! – лёвка помахал в ответ. Катя подхватила сумки и надрываясь потащила за ворота. Один из мужчин шагнул навстречу и протянул руку желая помочь Кате. – Я сама! – буркнула Катя и скрылась за воротами. Лёвка кивнул людям у ворот, развёл руками, сел в машину и уехал. Она не хочет меня показывать своим, тогда не понятно почему бы не ехать в пустую мамину квартиру, артистка – подумал Лёвка и направился домой переодеваться на работу. День прошёл. По дороге домой лёва получил СМС: от мамика спсбо за сумку, от лёхи (шурин) спасибо за картинку. Лёва отбил в ответ: Нэма за що.
Заботится
Ты казала у пятницу дашь пощупать ягодицу
Я пришов, тебе нэма, пидманула, пидвела
(украинская народная)
После Рима встречались регулярно и часто, не только в гостиницах, но и выбирались в город погулять, покушать, поболтать. Катя пару раз завела песню про то, как ей тяжело расставаться с Лёвкой и как ей не хватает того ощущения просыпаться рядом с ним, как это было в Риме. Во время одного из таких разговоров Лёвка предложил: смотри, я своих отправлю на моря, месяца на два, мы снова снимем квартиру или будем у тебя – не важно, а важно будет то, что мы каждую ночь будем вместе. Что скажешь? Катя завизжала от неподдельного восторга и повисла у него на шее. Через пару дней Лёвка организовал поездку своей семьи на юга, о чём и сообщил Кате. Лёва поинтересовался, будут ли они жить у неё на квартире или лучше снять квартиру. Катя почему-то резко высказалась против её квартиры, а по поводу съёма в найм отметила, что сначала пусть лёвка своих отправляет, а там будет видно. Затем переключила разговор на тему рыбалки, пустилась в рассказы о своих ранних успехах в рыболовстве, поведала о том, что у неё целый ящик снастей и пара удочек, щебетала, что будет здорово выбираться в выходные на природу и обжираться шашлыками. Лёва отправил семью на юга и стал просить Катю снять квартиру, она сказала, что лучше не морочиться с уборкой и прочей ерундой и лучше подобрать какую–нибудь не дорогую гостиницу. Лёва нашёл гостиницу и снял сначала на неделю с возможностью продления. Первую ночь Катя не приехала сославшись на встречу с подругами, которых не видела тысячу лет и перенесла на завтра. Потом было доложено, что она совершенно запустила английский и теперь занимается с репетитором 3-4 раза в неделю с 20 –ти и до 22-х, частенько забалтываются и под чай заканчивают за одиннадцать. Т.к. репетитор – это её институтский преподаватель, то с ней очень важно заниматься тогда, когда препод может, ведь именно этот препод будет ставить Кате оценки по экзамену и диплому. Условились ехать вечером пятницы на все выходные рыбачить. В пятницу утром во время ежедневного лёвкиного доброго утра Катя поведала, что Галка с шурином оплатили катания на воздушном шаре и что в субботу придётся лететь кататься на шарах. Лёвка стал возмущаться, что снял гостиницу, что они давно собирались ехать на рыбалку и все планы разрушены. Катя сказала, что этот вечер у неё будет свободен от репетитора, что устала она и немедля позвонит преподу и попросит перенести занятие на неделю. Вечером встретились, прошлись по кабакам, клубам. В снятую и проплаченную гостиницу ехать отказалась, сославшись на то, что хочет номер с зеркалом над кроватью, а там этого нет. Остановились в одной почасовой гостинице, затем заехали в другую. В пять утра их выгнал администратор, отказав в продлении. Катя заявила, что ей следует привести себя в чувства после бессонной ночи и подготовиться к полётам на шарах, направилась домой. Все выходные лёвка пропьянствовал. По ночам снился «турецкий» сон. В понедельник переговорили, оказалось, что от холодных коктейлей у Кати заболело горло и она все выходные провалялась на даче в тёплых носочках, а шары пришлось перенести на неделю. Вторая неделя прошла вовсе без встреч, Катя училась и болела, а на выходные заявила катания на воздушных шарах. На третьей недели лёва по телефону звучал совсем глухо и уныло, поэтому был простимулирован свиданием дважды, но выхи опять прошли без него, т.к. оказывается, в прошлые был сильный ветер и шароплаватели отказались летать и вновь перенесли. С каждой встречей Катя выглядела всё хуже и хуже: мешки под глазами от недосыпа, красные глаза. В гостиницах после первого часа просто вырубалась и спала часа два пока не заканчивалось время. Была одна встреча вне гостиниц и кабаков. Позвонила Катя с нового неизвестного ему номера телефона: Не пугайся, это мой запасной номер. У меня украли мобилку, может не украли, может потеряла, короче нет его. Звони пока на этот номер, а я восстановлю старый позже. Лёвка сказал, что купит Кате новый телефон. Лёвка понёсся в магазин покупать телефон. Тут у него возникла идея купить два: один себе, один ей, одинаковые. Apple – очень хороший телефон, на нём есть функция: поиск телефона. Ты со своего телефона задаёшь поиск и телефон с не большой погрешностью указывает на карте место нахождения искомого. Лёвка даже вообразил, вот так найдёт Катю у «репетитора» и прям в лицо скажет всё, что о ней думает. Он приехал в магазин и долго и нудно расспрашивал продавца как сделать необходимые настройки. Продавец охотно объяснял и провозился с Лёвкой очень долго. Вот уже всё понятно и надо идти оплачивать покупки. Лёва стал в очередь в кассу, кассирша долго возилась с каждым и Лёвка ждал. Ждал и думал, ну, хорошо, вот видел ты её с Кукиным, видел со Славкой, с Тамиром, видел, как она кокетничает с клиентами, и? Ты просто физиологически знал, что ты у неё не один, знал всегда, и что тебе даст, если ты увидишь очередную рожу, её очередного любовника? Морду будешь бить? Кому в морду? Чуваку, который по сути не виноват? Ей в морду? Устроишь истерику и обвинишь её во лжи? А что на выходе? Лёва развернулся и вновь подошёл к продавцу: Вы знаете, я передумал. Я, пожалуй, ограничусь покупкой одного телефона, перепишите чек. Рожа у продавца вытянулась, ещё бы! Ему компасировали мозг и он уже раскатал губу как продаст два аппарата по штуке баксов каждый, а тут один… - А почему вы передумали? – попробовал не сдаваться продавец. – Да, вы знаете, я подумал, что слишком много не нужного мне функционала. Хотел купить себе и жене, а теперь думаю, что мой старый ещё послужит, куплю только жене - объяснился лев. – А вопрос экономического свойства? Понимаю, у нас есть кредитные программы, можете второй взять в кредит – попробовал откатать навык, полученный на тренингах, продавец. – Возможно, вы и правы, не зачем разбрасываться деньгами на не нужный функционал, я возьму один и другой марки, вот Samsung, к примеру, посоветуйте – решил обломать мёчендайзера лёвка. – Но у нас нет такого и близко по функционалу к яблоку – упорствовал продавец. – Нет и не надо! – прекратил прения лев. У продавца был день разочарований, вместо двух аппаратов за две штуки бакинских, пришлось продать один за шесть тыщ рублей. Купил. Отвёз Кате, вручил. На четвёртой неделе лёвка почти вытребовал себе встречу в пятницу и на встрече, в гостинице устроил разборки. Лёвка спрашивал: я тебе надоел – ответ отрицательный, ты нашла, то что искала – нет, хорошо, если поездка на шарах отменилась, то почему не позвонила, могли поехать на рыбалку или ещё куда за город вместе – ответ – первый приз: я привыкла, что выходные ты проводишь с семьёй. Лёва потерял остатки самообладания и шипел как уж на сковородке. Он говорил, что совершенно не понимает какой спектакль она разыгрывает, зачем все эти недомолвки и недоговорённости, почему она не может ему сказать всё прямо как есть, а не водить его за нос пустыми обещаниями, что более тупой отмазки, чем эти грёбанные воздушные шары он не слышал в жизни, что невесть откуда взявшийся репетитор – есть такая же отмазка, почему она не говорит всё как есть, почему, почему, зачем… Катя выдала перл, обильно политый слезами: она одна, всё время одна, одна устраивает свою жизнь и карьеру, что лёвка пользуется ею как вещью, что ей тривиально среди всей этой суеты нет времени подумать о себе, о своём будущем и настоящем, каждый день работа, учёба и никакого просвета, что лёвка жестокий и ничего не понимает, думает о себе и…. вот теперь, когда он один дома засыпает в пустой и халодной пастели, быть может сейчас то и поймёт, что значит быть одной… Лёва сделал шаг конём, дескать уже понял, осознал, хватит. Или он получает обещанное внимание, или…. возвращаемся в состояние «воронцовский парк» и никаких событий после него не было и больше не будет. Катя покапала честными слезами и сказала, что раз он осознал, она готова доказать ему, что у неё никого нет и провести с ним каждый день следующей недели. Лёвка на выходных думал, чем заняться на недели и придумал тур на кораблике с Северного Речного порта. Плавают такие кораблики, писал уже о них. Заказал, оплатил и в понедельник предъявил путёвки на параход. Отплытие в среду вечером, возвращение в воскресенье вечером. Катя похлопала глазами и попробовала сказать, что её никто не отпустит в разгар сезона отпусков, на что лёвка возразил, что лично позвонит её шефу и столь краткосрочный отпуск будет в её кармане. Пришлось ей с радостью согласиться, и, пообещать урегулировать вопрос на работе самостоятельно. Понедельник-Вторник провели совместно, только вечера ночевать всё одно Катя уехала на дачу. На кораблике возникла новая дурь: во время секса Катя стала жевать жвачку, даже во время орального жвачка непрерывно находилась во рту, но переезжала за щёку. Пагубная привычка была прервана во время одного из соитий. Лёва раскачивал ритм в миссионерской позе, Катя энергично жевала, как верблюд на привязи. Лёва протянул руку к катиному рту и приказал: плюй щазже! Ещё раз посмеешь во время секса жевать, прибью, как животное, веришь!!! Катя энергичными кивками подтвердила согласие. После, во время прогулки по палубе она осторожно начала, что жвачка, это потому как у неё комплекс нечистого дыхания, что ей казалось, что приятный мятный запах изо рта… Лёва перебил: так ведут себя проститутки, если кончать с каждым клиентом, коих за день может случиться пару десятков, по их мнению, увеличивается риск рака шейки, а на жвачке можно сосредоточиться и не кончать. Из этой же оперы не целоваться в губы и запрет на прикосновения к груди и прочая ерунда. Ну, под это ещё подкладывается теория, что дома муж или любимый и ему можно всё, а здесь работа. Ты здесь на работе? Катя: нет.- Вот и чудесно, тогда отдыхай! – закончил Лёва. Дальнейшее плавание без приключений и закидонов. По возвращении ехали в такси к ней на дачу Катя мялась, мялась и начала разговор, что вот ты любишь, никогда не поинтересуешься как я там на работе, бросил меня одну, поговорить кроме Светки не с кем, все кругом козлы и козы, нет бы позаботиться и забрать к себе… к тому ж она показывала фотки римские Ляхович и нечаянно показала два снимка с тобой, лёвка, вроде быстро пролистала, но, похоже, заметила Ляхович и узнала, закудахтала, кто это, кто это такой знакомый, ещё разок покажи, я мол, не знаешь, а она покажи ка ещё, да покажи… короче, теперь все по углам шепчутся и зубоскалят… забрал бы ты меня к себе…. Лёва пообещал забрать при первой же возможности. До приезда лёвкиной семьи опять началось: то понос, то золотуха, встречались раз-два в неделю, не чаще. Лёва старался быть заботливым и внимательным, задавал вопросы о её житейских делах, предлагал любую помощь, но повода себя проявить так и не нашёл. Вернулась Света с детьми. Первую неделю после возвращения лёвка и сам не особо стремился на свидания – соскучился по своим и с работы бежал домой. На выходных Катя отбила СМС: попала в аварию. Жива. Лёва сразу же выбежал на улицу и давай названивать Кате. Трубку сняла с раза третьего и тихо: я тут сплю, чего звонишь? – Что с тобой? Что-нибудь повредила? – начал запыхавшийся лёвка. – Да, нет, ерунда, ехала к шурину на дачу, какой-то мудак на калужской трассе въехал мне в жопу, ничё, заклеила багажник скотчем, доехала недавно – отвечает позёвывая. – Да в жопу эту машину! Ты-то как? – волновался лёвка. – Я? Я – нормально, только устала, не волнуйся, ничего не ушибла, не ударила. Долго ждали ГАИ, пока оформили, устала. Спать хочу. Целую! – стала прощаться Катя. – Целую! Спи спокойно! Хрен с ней этой железякой, главное ты цела – закончил Лёва. В понедельник встретились, лёвка смотрел на развороченный багажник и сетовал, что удар большой силы и крутился вокруг Кати ужом, говорил, что на всякий пожарный нужно проверить шейные позвонки, при ударах сзади бывает всяко. Вечер провели на ура, с продлением. Лёвка шёл, провожал Катю к машине: Слушай, Катёнка, я в прошлый раз тебе нормальную машину предлагал, жалею, что не настоял, ездишь на сущем хламе, я смотрел, теперь к переднему правому лонжерону добавился задний, геометрия кузова нарушена, короче, нормально не вытянут, ты её продавай, а я тебе другую куплю. В этот раз не отвертишься. Катя расцеловала, попрощалась. Лёвка через неделю нашёл по объявлению машинюшку с хорошими заявленными параметрами, скинул Кате ссылку на объявление напосмотреть и по мылу написал, если понравится, то поедем вместе посмотрим. На следующий день Катя отзвонила: вчера вечером ездила со знакомцем смотреть, хорошо, что его взяла, машина оказалась перевёртыш, вся деланная, переделанная, давай другую посмотрим. Лёвка: что за знакомец такой? Кирилл? – Да, нет, совсем не Кирилл, Кирилла я уж и не помню когда слышала последний раз, не то, что видела. Это лёшкин (шурина) приятель. – Нездоровая у тебя тяга на автослесарей и жестянщиков – завершил разговор левка – найду другую машинку, сброшу инфо. Пока! Нашёл, позвонил на следующий день: смотри, машинка живёт по дороге к тебе в Алтуфьево, я сегодня никак до темноты туда не доеду, занят по работе. Тебя попрошу, будешь ехать домой, заедь к ним, я их предупредил, попроси показать машинку, посмотри как в салоне, в багажнике. Твоя задача просто посмотреть состояние ухоженности, может на объявление они год назад её фотографировали, капишь? Да и просто посиди за рулём, постарайся пяткой почувствовать твоё или нет. На следующее утро Катя докладывает: ездили опять со знакомцем, детально осмотрели, знакомец сказал, надо брать. Я предупредила хозяев, что сегодня подъедешь ты смотреть. Во сколько с тобой встретимся, чтоб посмотреть? – Встретимся сегодня в семь, я гостиницу закажу, подъедешь туда – ответил лёва. – Не поняла, после гостиницы совсем темно будет, ты машину смотреть по темноте будешь? – спросила Катя. – Ты её смотрела? Тебе понравилось. Знакомца с собой для консультаций брала, значит его мнению доверяешь. Хрена я там буду делать?! Щаз договорюсь с хозяином, чтоб машину ко мне на работу привёз завтра. Отдам ему деньги, тебе машину и всё, проект закрыт – попытался закрыть тему лёв. – Тебе всё равно на чём я буду ездить? – удивилась Катя. – Ты своего знакомца на хрена туда тащила? – спросил лёвка. – Ну, он жестянкой в сервисе занимается, да и в двигателях сечёт – отвечает – просто ты в банке работаешь, он в сервисе, я подумала... – Подумала и молодец! Чё теперь говорить? Ты к семи не опоздаешь в гостиницу, я раньше не поспею – закруглил лёва. – Я не поняла – говорит. – Ты хочешь поговорить об этом? Изволь. Этот мальчик кто? Это мальчик охотничье ружьё? Это мальчик воздушные шары? Это мальчик репетитор? Это мальчик Наташка? Это мальчик другие твои подруги? Может это мальчик институт? Катя, мальчики девочкам не ездят просто так и не смотрят для них машины. Ты ему сказала, что мамик решил автопарк тебе обновить или сказала, что я покупаю? – стал нагреваться лёвка. – Что ты такое говоришь! – Катя с искренним возмущением – какие мальчики? Это лёхин друг, а Лёха галкин муж. Человек просто так помогает. Какие ружья, какие шары? – Нет, так нет. Жду тебя в гостинице. Пока! – отбил трубу Лев. В гостинице таинство свершалось молча, за исключением кратких команд (встань, ляг, перевернись) и не менее кратких вопросов-ответов. Вышли, лёва сообщил, что завтра в три по полудню Кате надлежит быть у лёвкиного офиса – в другое время хозяин машины не может. Лёвка попросил прийти с паспортом и водительским и попрощался. Следующим днём Лёвка обошёл приобретаемое авто, посмотрел под разными углами освещения, попросил завести движок, рассчитался, оформили бумаги и вручил Кате ключи и документы: всё, владей! Поздравляю! Давай, садись за руль, прокатишь меня кружок, посмотрю, что за агрегат ты выбрала. Сели, прокатились. Лёва прощаться. Катя: я до сих пор не верю, что ты мне её купил… Лёва: Мне просто не всё равно на чём ты ездишь. Убьёшься на своём металлоломе, что я буду тогда делать? Нет уж, ты на нормальной машине езди! – Может, когда машину старую продадим, тебе деньги вырученные отдать? – ляпнула Катя. – Тебе старую мамик покупала? Вот пусть мамик себе шубу на вырученные купит! Мамику от меня привет! Всё, мне на работу! – попрощался Лёвка. Ближе к окончанию рабочего дня звонит Катя: слушай, я до сих пор в шоке, не верится, что ты мне машину купил…. Слушай, я толком то и спасибо не сказала… А давай её обмоем сегодня что ли? – А, давай! – ответил Лёва. Обмывали в бане, ну не машину, но Катьку точно намочили и попарили от души.
Лёвке Катя на его день рождения подарила фигурку льва, самостоятельно изготовила календарь, очень примечательный календарь, каждый день – вторник, вместо года обозначено с 2011 по 20… года. И написала трогательную открытку, помимо тёплых и нежных слов « я хочу, чтоб каждый твой день был вторник,… я желаю тебе каждый день вторник». Лёвкин день рождения естественно был вторник. Катя притащила в гостиницу костюм из секс-шопа «для особого случая», но «особый» случай был прерван телефонным звонком и Катя засобиралась, заторопилась ехать «к сестре». Отпраздновали день рождения и энтузиазм пропал. Снова то к маме нужно ехать, то к подруге, то репетитору, то диплом писать и вторники переносятся, переносятся. В сентябре ушла одна из лёвкиных сотрудниц. Лёвка, как и обещал, взял Катю к себе. Потом Лёва пожалел не раз, но обещал, значит обещал.
По дороге на Мальту
На новом месте Катя освоилась быстро. Уже на второй день своего пребывания всем сотрудникам было дано понять, что она на особом положении. Все сотрудники, всегда по жизни лёвку звали по имени-отчеству, на всех работах без исключения. Катя звала Лёва. Каждый сотрудник, прежде чем обратиться с вопросом к шефу, думал раз двадцать. Катя могла себе позволить подойти и усесться на лёвкин стол, сидеть и болтать ногами и вести разговор на тему о работе или вовсе не о ней. Лёвка сделал замечания, что на работе себя вести так нельзя. Катя поменяла тактику, но повод, пусть косвенный, всех убедить в своей особенности всегда умело находила. Народ к такому положению вещей привык быстро и лёвка стал замечать, что сотрудники подходят к Кате и о чём-то шепчутся, прежде чем подойти к нему с просьбой. Лёва несколько раз публично отчитал Катю за ошибки в работе, но переломить, изменить мнение, доказать, что на работе все равны так и не смог. Работы было не особо много. Катя коротала досуг переписываясь СМСками, частенько у неё звонил телефон и она выходила на лестничную клетку поболтать. У лёвы в подразделении работала молоденькая девочка Валя. Валька была совсем зелёный сотрудник, и лёвка часто с ней занимался, объяснял тонкости ремесла, подробно разбирал её ошибки, обучал. Стоило Вале сесть к лёве за стол, тут же нарисовывалась Катя. Катя то предлагала чай, то кофе, спрашивала, когда пойдём обедать или находила «срочный» рабочий вопрос. Лёвка по-прежнему носил кольцо в портфеле. Что происходит? Этот вопрос не давал ему покоя. С одной стороны нет сил от неё отказаться, с другой стороны ревность - у неё постоянно звенит телефон, постоянно она кому то пишет, постоянно уже назначенные встречи переносятся. Где, чёрт возьми, мой перманентный вторник? Когда я наконец пойму, что нужен ей только я? Могу ли я вообще победить в конкурентной борьбе? Почему и зачем она всё время кого-то ищет? Всякий раз, как только отношения начинают теплеть и лёвка вот-вот готов сделать предложение, она тут же отдаляется. Во время встреч лёвка много говорил, рассказывал о себе, о своих прошлых похождениях, говорил о том, что когда вокруг тебя много людей, создаётся иллюзия собственной значимости и востребованности, но это самообман. Говорил о том, что взгляд замыливается и ты уже не понимаешь, что за люди тебя окружают и зачем они нужны. Говорил, что так можно проглядеть, не заметить главное – свою судьбу. Катя всегда охотно слушала, в смешных эпизодах хихикала, в грустных затихала, но неизменно говорила одно и тоже: «как много всего, будет что тебе вспомнить» и всё.
5-23 утра воскресенье. Лёве снились кошмары, он проснулся и вышел на кухню. Достал уже изрядно потёртую коробочку с кольцом и сидел и смотрел на это заклятое кольцо, которое никак не хотело на ту самую руку. Лёва сидел отматывал их историю взад и вперёд, пытался проанализировать катино поведение, пытался понять, что же он сам делает не так. Лёвка вспомнил и эпизод со жвачкой на корабле и все резкие перепады в катином настроении. Вдруг его поразила простая мысль, что после разговора в парке, когда он ей сказал ищи получилась дурацкая картина, выходило так, что он признаёт все её связи на стороне, он их принимает и довольствуется лишь сексом время от времени. Катя ничего не делает просто так и эта демонстрация со жвачкой была не что иное как объявление: ты хотел проститутку – вот получай. Всё сделал не так, всё сделал не верно. Зачем вместо того, чтобы сказать Катя выходи за меня, просто прекращай свои похождения, мне кроме твоих зелёных глаз никто не нужен и тебе никто кроме меня не нужен, я всё время говорил, что знаю о её похождениях на стороне? Зачем же я сам себя так унижаю? Зачем унижаю её? Почему я поставил её в такие рамки существования? А может, я себе льщу, может зря тешу своё самолюбие и я для неё не больше чем часть досуга? Быть может, я стою для неё не больше, чем любой прохожий на улице и вся эта игра, её игра в кошки-мышки просто форменное издевательство и нужна ей только для поднятия собственного самомнения? Ведь возвышаться за счёт унижения другого просто. А унижен ли кто-либо более, чем я? Лёва просто кипел и выхода не видел. Лёвка сидел, вертел в руках кольцо и совершенно запутался в собственных вопросах. Вот там, на кровати лежит его жена, человек, с которым он прожил очень много радостных лет, человек, который подарил ему счастье быть отцом, человек, который пережил с ним нелёгкие дни и был с ним в беде. Пусть лёвка любит Катю, пусть. Хорошо, он бросит жену и уйдёт. Причинит боль ей, себе, своим детям, а Кошка-Катя наиграется с мышкой и захочет новую игрушку. Что тогда? Как он сможет с этим жить? Выдержит ли? Да, выброшу я это чёртово кольцо! Лёвка встал, открыл окно, замахнулся… Всё где-то проще, всё где-то рядом… Присел на табурет у распахнутого окна и застыл. Кольцо вертел в руке и смотрел в окно, в темноту ноябрьской ночи, как будто там из темноты должно прийти решение. Вдруг сзади совершенно неслышно подошла Света. Подошла и положила руки ему на плечи: ты чего не спишь? Открыл окно, холода напустил, я аж там, в комнате замёрзла, а ты тут в трусах одних сидишь весь ледяной как ледышка. Хлоп и закрыла окно. Бррр – произнесла Света, кутаясь в халат – а чё ты тут делаешь? – Да, вот не спится – пробормотал лёвка – чего-то проснулся и сижу думаю… О чём можно думать в столь ранний час? Иди ко мне в постельку! – сонно позёвывая прошептала Света. Лёвка развернулся к ней лицом и смотрел на неё, смотрел и хотел сказать, понимал, что сказать надо, а вот что сказать, что вот в этой ситуации говорить? – Лёва, а чё за коробочка на столе валяется? Что это у тебя там в руке? – повеселев спросила Света. – Кольцо – ответил лёвка и разжал ладонь – смотри! Света взяла кольцо, повертела в руках: о, ты похоже, вспомнил о нашем юбилее! А мы так и не договорились, как считать от дня свадьбы, что в эти числа ноября или от дня свидания. – Будем считать от дня свадьбы – ответил Лёва – эту дату можно сверить со штампом в паспорте. А ты помнишь месяц, день, когда мы повстречались, нет? Я вот тоже точной даты сейчас не назову. – Какой ты молодец, Лёвка, дай я тебя поцелую – нагнулась и поцеловала Света – брр, какой ты холодный, иди сейчас же оденься – отпрянула. Света надела кольцо: Слушай, как хорошо, что вспомнил. Спасибо за подарок. Сегодня предлагаю в ресторанчик отметить. А сейчас пошли быстрее спать – Света взяла лёву за руку и потащила в постель.
Лёвка в понедельник пришёл на работу пораньше, не спалось. Катя тоже приехала рано, но кроме наброшенной на спинку стула куртки никаких других признаков катиного нахождения на работе нет. Лёва подхватил свою чашку и направился на кухню за кофе. Катя стояла на лестничной клетке и болтала по телефону: да, да, ты был сам огонь, ха-ха. Да-а-а, да-а-а, я тоже, да, да, у меня до сих пор ноги подгибаются… сегодня… сегодня пока не знаю как фишка ляжет, я тебе напишу… Лёва развернулся и хотел пойти спуститься в кухню по другой лестнице, прошёл несколько шагов по коридору, снова развернулся и пошёл к Кате. Щаз я ей скажу, что мне всё надоело, надоело плавать как гавно в проруби, надоело быть гавном – думал лёвка, ускоряя шаг. Катя почти столкнулась с ним на лестничной клетке, уже закончила свой разговор и возвращалась на место. Они почти столкнулись лбами. – О, привет! А ты за кофе? – Катя протянула руки, обняла и поцеловала лёвку – я с тобой! Лёвка кивнул головой. – Подожди, я за кружкой – ворковала Катя. Они шли, Катя держала лёвкину ладонь в своей. Наливают кофе. – Слушай, я очень устал – начал лёва – тут разговор короткий. Ты уходишь к своим репетиторам. Так больше нельзя. – Я очень соскучилась, можно сегодня будет вторник? – спросила Катя тихо. – Как вторник? Она хочет вторник. Зачем? Только что она кому-то щебетала по поводу прошедшей ночи, только что вторник почти обещан ему. Что это? – думал Лёвка. – Вторник? Пусть сегодня будет вторник. Позже поговорим. Я должен сейчас по работе. Вечером. Всё вечером – сказал лёва. И снова вторники и ожидание вторников. Снова сомнения, снова желание.
Дали на работе задание произвести сокращение штата. Возьми, да уволь Катю – говорил он себе. Уволил? Уволил Валю. Почему? Катя умеет больше – оправдал своё решение лёвка.
Февраль. Пошли обедать. Обедали с Катей в ресторанчике. Во время обеда Катя рассказала, что совсем разболелись зубы. Сходила по страховке к врачу, сказали, что случай страховкой не покрывается, надо лечить, выписали счёт. Лёва попросил счёт. Да, стоматология – вещь дорогая. Пошли назад, на работу. Лёвка попробовал снять деньги в банкомате. Банкомат на обслуживании. Зашли в оперзал. Лёва оформил расходник и стал в очередь в кассу. Стоят. Заходит мальчик, знакомый на лицо и к Кате: о, Катюха, как дела? Как я рад тебя видеть! Завидев льва: здравствуйте, Лев Автондилович! Катя: привет, Коля! Коля тут же переключает внимание на Катю. Идёт разговор в стиле сколько лет, сколько зим. Катя предложила Коле выйти на улицу. Лев дождался очереди, снял необходимую сумму. Вышел из оперзала, Катя и Коля стояли у дверей входа в банк, оживлённо что-то обсуждали, Катя смеялась. Лев вышел: Катя, я закончил, пошли работать. Катя попросила ещё минуточку, лёва пошёл на рабочее место. Лев спросил, что за фрукт. Катя ответила, что никто, просто коллега с прошлого места работы и лёва мог его помнить, расспрашивал коллега как она на новом месте, неудобно было сразу уйти. Катя получила деньги на лечение зубов. Понятно, в тот день вторник не случился. Март, апрель. Лёва с Катей возвращались с обеда и зашли во двор рядом с их офисом на перекурить. Катя шептала ласковые слова, прижималась к лёвке и целовалась. Они целовались, Катя пела соловушкой, настроение у обоих было превосходное. В каких-то лохмотьях, в кроссовках без шнурков на босу ногу бодро по лужам к влюблённой парочке вышагивал бомж-саксофонист. Обращаясь к лёве бывший музыкант: О, барин, привет! Ты снова здесь! Дай сигаретку! Лёва дал. Саксофонист продолжил хохоча: о, а дочка у тебя замечательная, красавица, на тебя похожа! Лёва: ты, чё, дядя, обалдел, это внучка моя, глаза ослепли, не видишь?!! Шёл бы ты своей дорогой! Саксофонист: я так тебе скажу, барин, тебе много думать надо, а она чужой тебе человек! Не надо тебе с ней! Она молодая и жизнь у неё своя, тебя в той жизни нет! – сказал и зашлёпал по лужам.
Лёвка всерьёз подумывал об уходе из банка. Решил уйти и спокойно обдумать все свои отношения с Катей. Ушёл. Лёвка решил сделать одну давно откладываемую им операцию и лёг в клинику. Прошёл все обследования, отводов к операции не получил. Прооперировали. К моменту выписки из больницы, они с Катей не встречались больше месяца. Лёва позвонил и попросил о встрече. Катя выказала радость по поводу лёвкиного выздоровления и обещала перезвонить. Вместо звонка на следующий день лёва получил СМС. Катя писала: я так устала, к тому же анализы плохие. Лёва получил послание и понял, что сейчас ему расскажут про «тупик», но поинтересовался что за анализы. Катя переслала фото анализов. На листке обследования значилось 13 позиций со знаком положительно в графах. Все болезни венерического характера. Лёва ответил в СМС: продуктивно. За месяц. Продуктивно. Меня обследовали до операции, обследовали после. Пойду проверюсь ещё. Лёвка сдал анализы – по всем позициям «отрицательно». Лёва позвонил Кате: ты лечишься? – Да, как раз лежу на капельнице! – отвечала она. Лёва: у меня результаты отрицательны, чист. Вопрос на твоей стороне. Существует вероятность, что заболевания возникли сами по себе на фоне твоего ослабления иммунитета. В любом случае, меня перед операцией проверяли досконально трижды, затем комплексно после операции и сейчас ещё разок. Я чист. Катя проговорила, что её врач выдаёт аналогичную версию. Договорились о встрече. Снова парк, уже другой. Лёвка после операции был ещё здорово слаб и пришёл на неверных ногах, покачиваясь от слабости. Вернее, приехал. Лёва сидел в машине и ждал. Катя припоздала в пределах разумного, чуть меньше получаса от условленного. Вышла из своей машины и не верной, спотыкающейся походкой, задевая себя коленкой о коленку шла к лёве. Лёва подумал: точно, щаз будет рассказ про «тупик». Катя подошла, поцеловала кратко, посетовала, что лёвка зелёный и предложила пройти к лавочке. Лёва сказал, что, если речь сейчас пойдёт о «тупике», то ему хватит и речи прошлогодней и сейчас смысла в повествовании нет. Катя настояла пройти к лавочке. Пришли, сели. Катя запустила слезу, достала приготовленные бумажные платочки и начала. Начала с того, что лечащий врач, конечно, допускает возможность того, что такие анализы приключились на фоне ослабленного иммунитета, но в 90 из 100 это зараза привнесённая. Лёва отметил, что помимо жены у него только один партнёр – она. Напомнил, что перед операцией хирурги страхуются максимально, чтоб от крови пациента не подцепить какую-нибудь фигню, а потому исследуют всё и на всё. Напомнил, что до и после операции по всему спектру анализы были отрицательны и порекомендовал оповестить катины «воздушные шары». «Это ты своим шарам воздушным вопросы задавай и обследоваться предложи» - дословно. Катя завела шарманку, про халодную пастель, что с трудом пережила одиночество без лёвы, что лёва наградил её целым перечнем болезней, что был к ней не справедлив и… Лёва прервал тираду: я очень ослаб после операции и сейчас не расположен слушать твои байки про одиночество. У тебя скоро день рождения и я хотел тебе подарить совместную поездку на Мальту. Поскольку сейчас ты намерена мне рассказать, что «наши отношения зашли в тупик», то видимо, мне придётся выбрать какой то иной подарок. Я обещаю тебе подумать, что другое подарить. А пока, пока! Лёва сказал и пошёл к машине. Катя шла за ним следом, рыдала и пыталась что то нести про то как лёва пришёл, ушёл, она одна, все обвинения беспочвены, что, действительно, лучше им расстаться, т.к. годы идут, а она не может не порвав с ним, строить свою жизнь… Лев дошёл до машины. Сказал «хватит», сел в машину и уехал. Через неделю приходит СМС: я договорилась с коллегами, они меня отпускают через неделю в отпуск. Ура! Можем ехать! Лёва отбил: куда? Ответ: как куда? Ты собирался подарить мне поездку на Мальту. Я взяла и оформила отпуск на две недели. Лёва в ответ: а как же «тупик»? как же твоё лечение? Ответ: ты же меня не отпустил! Лечение как раз к тому времени я закончу. Лёва: иду покупать путёвки, привези паспорт.
Паспорт Катя привезла непосредственно в агентство. Настал катин день рождения. Лёва условился о встрече, договорился отобедать совместно, ибо вечер был занят Катей под семейное торжество. 101 роза, проплаченные путёвки, праздничный обед – вот и все лёвкины поздравления. Во время обеда Катя продемонстрировала свой новый мобильник, дескать решила себя побаловать на день рождения. К окончанию обеда позвонил ей курьер и сообщил, что привёз чехол к мобильнику. Катя посетовала, что не взяла денег. Лёва достал пятирублёвый билет и сказал: рассчитайся. После обеда лёва выдал Кате ведро под розы, собственно розы, горячо поцеловал и убыл домой. Катя отбила СМС, что на работу она эти ужасно тяжёлые розы еле донесла, коллеги на работе сказали, что доводилось видеть и четыреста, а сто, это так – ни о чём. Лёвка отбил: завидуют. Мамику привет! Через день лёвка снова предложил совместно отобедать. Встретились, пообедали. После обеда залезли в машину поболтать. Катя заявила, что хочет лёвку нет сил. Что отдалась бы прям здесь на перекрёстке, будь у лёвы тонированы стёкла в машине. Потом продемонстрировала свои фото, в числе которых было фото Катя с розами и ещё ряд других. Потом Катя продолжила листать фотки в телефоне и говорит: вот, смотри сделала себе эпиляцию – показывает фото своего лобка – напомни, я тебе уже присылала? Лёва отвечает: мне? Нет. Пришли. Катя пересылает MMS. Попрощались. Лёвка едет домой и звонит Кате: смотрю я на твоё фото и кончаю. Катя в ответ: кто это? Лёва: один из тех, кому ты направила фото своего лобка. Катя: да, кто это? Лёва: мой номер не определился, не узнаёшь, богатым буду! Хотел тебе сказать, обворожительный лобок! Хорошего дня! – отбой. До отъезда на Мальту Катя писала по сто раз на дню о всякой ерунде, о том, как лежит под капельницей, о том как скучает, новости на работе, сплетни.
Отъезд. Борт задержали. В аэропорту промурыжили долго. На место приехали, устали. Лёва устал ждать, соскучился, а потому сразу после обеда стал сексуально домогаться и взял Катю. Катя что то несла про усталость, но лёвка не мог слушать, он только хотел. Первые дни прошли на восторге. На третий день лёвка исполнил в постели арию ненасытного любовника и дело закончилось миньетом. Катя села на кровати, обратной стороной ладони утёрла губы, вытерла руку о простынь, взяла свой мобильник и стала отбивать СМС. Лёва возмутился, дескать что же ты делаешь, Катя ответила, что ведёт дневник. Что делают люди на морях? Купаются, загорают, едят, гуляют, ездят на экскурсии и трахаются. У лёвы с Катей программа не отличалась оригинальностью. Единственно, каждый день был как езда на американских горках, то вверх, то вниз, то восхитительно хорошо, то хотелось блевать от отвращения. Ночью Катя от ползала на дальний край кровати и не позволяла во сне к себе прикасаться. Утром первым делом отбивала СМС, во время обеда, ужина сидела уткнувшись в телефон и постоянно что-то долбила. Ничего подобного римским каникулам в постели не происходило, никакой любви, спаривание, иначе не назвать. Катя просто давала и терпеливо ждала, когда лёвка наконец удовлетворится. Однажды вечером во время одного из секс-марафонов Катя начала вопить: руки вот отсюда убери, к груди не прикасайся, да и вообще кончай быстрей, когда ты уже натрахаешься…. Лёвка не выдержал и решил расставить точки над жи и стал задавать вопросы: ты нашла мне замену – нет, перестал удовлетворять сексуально – ответ отрицательный, увлеклась поисками и между проб мне нет места – нет никого и никаких сексуальных контактов нет, так какого чёрта ты всё это вытворяешь – просто когда мы приехали, я хотела спать, а ты меня фактически изнасиловал. Лёвка поинтересовался единственная ли это причина, получил утвердительный ответ. Лёва попросил принять во внимание, что не был с Катей почти два месяца, соскучился и еле-еле дотерпел, и, если ей было столь неприятно, то можно было сказать однозначно. Договорились считать первую неделю досадным недоразумением и друг другу нервы не портить. Катя, конечно же, ежедневно кому то телеграфировала СМС, но старалась это делать, когда лёвка был, например в ванной. Как только лёвка выходил, телефон выключала и убирала. Катя старалась делать вид, что ей хорошо, но спала по-прежнему на свой половине, и ночью обнимать себя не давала. Время от времени включала «стеклянные глаза» и уходила в себя. В последний день заметно нервничала и была не в себе: на море пойдём, не пойдём, в магазин пойдём, не пойдём, гулять пойдём, не пойдём и так полдня хочу то, нет, теперь это не хочу. Во второй половине дня выбрались всё таки погулять, гуляли немного, Катя вдруг изъявила желание пить вино в номере и трахаться, вот так и сказала: пошли трахаться. Дотрахались до приезда такси, поехали в аэропорт. В аэропорту Катя ходила не мертва, ни жива, отвечала невпопад и лёвкины расспросы игнорировала, весь полёт смотрела фильм на своём телефоне и спала. Лёва привёз Катю к дому мамика, до того молчавшая Катя предложила поднять её вещи. Лёва донёс вещи до лифта и попрощался, сославшись на то, что не хочет своим видом смущать её домочадцев как в прошлый раз. Через день лёва уехал на рыбалку, а по возвращении приключились события, о которых было сказано в самом начале повествования.
Тяни-толкай
Состояние разлуки лёвка переносил крайне паршиво. Чтобы как-то себя отвлечь лёвка бросил курить и стал бегать и заниматься на всевозможных турниках и прочих железяках, вкопанных во дворе. Когда становилось совсем хреново от наркотической ломки, отжимался на кулаках. Спал плохо и ежедневно просыпался в 5-23 утра, во сколько бы не лёг. В ночь на 4-е августа нашёл катину страничку в facebook, её фотографий нашёл не много, штуки три. Написал сообщение с просьбой вывесить ещё. Прошла неделя, лёвка не выдержал и позвонил, Катя отвечала да, нет и закончила разговор пожеланием вовсе не звонить и более её не беспокоить. Через пару дней в facebook появилась куча её фотографий, которые сделал он за время их путешествий и встреч и несколько абсолютно свежих, сделанных не им. Лёва отписал в facebook сообщение, что очень рад их видеть и что они ему очень дороги. Получил ответ, что она долго не заглядывала на свою страничку, что ответила бы раньше, «но проклятый ФБ скрыл лёвкины сообщения». Лёва ответил: «спасибо, что ты есть», получил: «спасибо, что есть ты». Они пообсуждали какой то фильм часов до трёх ночи время от времени отправляя сообщения. Лёвка написал: «не стоит сидеть во всяких фейсбуках, смотри погоды какие стоят, гуляй почаще». Тут же получил ответ: « а выгуливаюсь я регулярно, мои бдения в ФБ выгуливанию не мешают». Переписка прервалась. На следующий день лёва безуспешно пытался прозвониться – трубку не брала. Лёвка стал писать мыла на адрес её рабочий, она сначала не отвечала, а вечером ответила, что та ситуация, в которой они оба пребывают, есть единственно возможный выход, что всё верно и быть вместе им не суждено. Лёвка скулил, писал и писал. Катя попросила не писать ей на рабочий ящик и дала личный почтовый адрес. На следующий день лёвка отправил курьерской доставкой букет. Получил мыло с фотоотчётом: Катя с цветами в различных ракурсах и текст: очень скучаю. Очень спасибо. Лёвка стал писать письма, где обвинял во всех смертных грехах себя, каялся. Просил прощения. Просил дать ему возможность встретиться с ней, умолял. Катя то отвечала по нескольку раз на день, то устраивала перерыв на несколько дней. Лёва слала цветы, взамен получал фотоотчёты: Катя с цветами, Катя на прогулке, Катя на даче, Катя в машине и т.п. Лёва просил о встрече и неизменно получал два вида ответов, либо «я не готова», либо «нам лучше не встречаться». Потом Катя порекомендовала льву заняться английским на одном из интернет-ресурсов. Сказала, что будет выбирать различные задания и их проходить, что лёвка сможет следовать за ней и так будет чем-то занят и отвлечётся. Лёвка принялся штудировать задания различные, среди которых были тексты различных песен. Катя изучала песни минорной лирической направленности, всё больше про порушенное женское счастье. Лёвка стал писать ей мыла на английском и получал ответы. Лёвушка писал на страничку, получал в ответ одно предложение и был тому страшно рад. Лёва многократно умолял с ним встретиться, предлагал куда-нибудь поехать, и вдруг Катя согласилась ехать с ним на рыбалку совместно с Валькой и его подругой. Лёвка ждал до ночи пока не получил СМС, в котором Катя написала «я не готова». Лёвка отправился на рыбалку уже ночью. Утром валькина подруга слушала лёвыны сетования, уверяла, что в катиных рассказах о нём всегда были только восторг и любовь и что по её мнению Катя лёву любит. В середине августа позвонил Валька, как-то хитро поинтересовался, не будет ли Лев возражать, если к нему на день рождения его подруга Светка пригласит Катю. Лев ответил, что конечно же будет рад её видеть, на том и условились. Лёвка позвонил Кате, и о чудо! Катя ответила. Они договорились, что перед вечеринкой у Вальки встретятся в гостинице. Лёвка прикупил шампанского, фруктов и прилетел. Катя приехала, повисла на лёвушке, шептала ласковые слова, говорила, что они оба дураки, что позволили друг другу расстаться. Катя выглядела плохо, вся линия декольте в огромных угрях, угри на плечах, на спине, на лице. Лицо помятое, под глазами мешки, глаза красные, уставшие и, о ужас! Прекрасные катины волосы: волосы висели безжизненными прядями, без блеска, неживые, ранее густые – сейчас редкие. Жуть! Катя покрылась прыщами, волосы выпадали и стали редкими, на ногах повылезали вены, пучки варикозных расширений сосудов, менее чем за месяц Катя постарела, именно постарела, лет на пятнадцать. В номере Катя плакала и просила не смотреть на неё, задёрнуть шторы и не включать свет. Лёвка говорил, что она самая прекрасная, самая красивая, что он её любит и не видит никаких прыщей. В тот день они любили друг друга страстно, как бывало в редкие дни. На вечеринку к Вале они пришли сильно опоздав. Катя и лёва светились как два новых пятака, всё время не выпускали рук друг друга, друзья забыли про основной повод и валькины гости пили множество тостов за счастье Кати и Льва, за радость их воссоединения. Катя толкнула тост, что они более никогда не расстанутся. Лёвка был на двадцатом небе от счастья. Вечеринка была в разгаре, как ввалился в кабак Пяткин – бывший коллега по старому месту работы. Пяткин кинулся обниматься к Кате. Катя вела себя чрезмерно сдержанно и отстранённо с ним и тотчас заявила, что они с лёвой воссоединились и нет больше в мире сил, способных их разлучить и предложила за это выпить Пяткину штрафную. От момента появления Пяткина и до конца вечеринки Катя постоянно целовалась с лёвой, ни на секунду не выпуская лёвкину ладонь из своей. Гости потребовали продолжения банкета и выдвинулись в другой клуб. Катя зашептала лёвке, что нет сил больше терпеть и надо ехать в гостиницу. Лёва предложил ехать к нему домой или к ней. Катя отвергла это предложение, утверждая, что так долго не дотерпит. В гостинице они пробыли до утра. Утром, около восьми они заехали забрать свои авто, что бросили у кабака перед валькиной вечеринкой. Лёва предложил вновь поехать к себе или к ней домой, Катя заметила, что ночь была более чем насыщенная и им обоим лучше отдохнуть, а домой ни к нему, ни к себе не поедут, т.к. «она не готова». До лёвкиного дня рождения Катя «была не готова», не встречались. Утром, в свой день рождения не стал исключением и лёвка встал вновь в 5-23, лёвка занимался спортом на улице, бегал, отжимался, подтягивался. Пришло катино письмо по электронке, в письме были стихи-поздравление, Катя написала стихи и лёвка перечитывал их вновь и вновь. Лёвка позвонил, благодарил за стихи, за поздравление, говорил, что она поздравила его самой первой и это несомненное счастье. Договорились, что отметят день рождения завтра в ресторане. Лёвка пригласил своего лучшего друга Сашку с его подругой в ресторан. Катя попросила до ресторана встретиться в гостинице, лёвка с радостью принял её предложение. В гостиницу Катя приехала с подарком, привезла бутыль кизлярского коньяка и серебряную фляжку работы кубачей. Катя с прошлой встречи выглядела много лучше, нет, прыщи никуда не делись, волосы не стали гуще, но выглядела она не такой помятой, лицо здорового цвета, под глазами нет мешков и сами глаза не воспалены. В гостинице сначала всё было как в прошлый раз, потом, первичная радость куда то улетучилась и Катя стала ворчать «здесь не целуй, грудь не трогай…», до конца гостиничной брони пролежали и проболтали о книгах братьев Стругацких. В ресторан ехали лёва что то воодушевлённо болтал, сыпал комплименты, Катя отвечала односложно и выглядела напряжённо. Лёвкины друзья приехали через полчаса, вручили лёве подарок. Катя вся преобразилась и до ухода друзей была сама весёлость, сама нежность, само радушие. Около одиннадцати друзья попрощались и уехали, Катю как подменили. Она взяла в руки свой телефон, быстро-быстро запереберала пальцем сообщение, получила ответ и сказала, что устала и что ей немедленно надо ехать домой. Лёвка был счастлив и ничего особенного не заметил, и только в такси, по дороге домой, понял, что произошла разительная перемена в сравнении с вечеринкой Валентина, перемена, причина которой не известна, хотя и понятна. Уже на следующий день Катя не отвечала ни на телефон, ни по мылу. Лев отправил курьером цветы – тишина. День, другой, на звонки не отвечает, на письма тоже. На английском интернет-ресурсе, где они совместно занимались, активность в изучении материала была, были и новые изученные песни, в числе которых была песня Scotty doesn’t know. Лёва никогда такой песни ранее не слышал и группа-исполнитель была ему неизвестна. Для тех, кто не знает содержания: Скотти не знает, что пока он думает она в церкви, она передо мной на коленях, пока он думает, что она у мамы, я пялю её в машине и всё в таком же духе. Лёва прослушал песенку и фраза: I can't believe he's so trusting, While I'm right behind you thrusting…. We did it on his birthday.. плотно засела в его мозгу на много месяцев. Лёва написал мыло на английском, в котором указал, что ценит её чувство юмора и оригинальность передачи информации, писал, что ей должно быть известно, что Скотти как раз хорошо всё знает, о чём ей многократно говорил, что ему льву не понятно зачем всё это. Катя тотчас ответила, что не понимает о чём он говорит. Лёва не поленился скопировать с сайта катины упражнения, в числе которых и была эта песня и переслал по почте. Катя откомментировала, что это просто песня из любимого её кинофильма, что не понимала, о чём поётся в этой песне и просто решила посмотреть текст. Лёва ответил, что Катя давно переговаривается с ним через тексты песен и все предшествующие передавали её настроение, что эта в общем ряду также имеет свой смысл и выбрана не случайно. В ночь на день города лёвка дома набрался, объявил домочадцем, что пошёл по клубам и ушёл в ночь. В клубах лёвку клеили девчонки, а лёвка периодически просматривал катины фото на телефоне, подпускал слезу и опрокидывал очередную рюмаху. Клеи лёву клеили, поводили ещё по клубам и под утро он обнаружил собственное тело где то в районе Октябрьского поля в квартире, где постели с ним были две девчонки, которые пытались добиться от вусмерть пьяного лёвки сатисфакции. Лёвка сам себе поставил диагноз влюблённость в тяжёлой запущенной форме с тяжёлыми осложнениями, поразившими весь органон, включая функцию детовоспроизводства, о чём поведал опечаленным барышням и откланялся. Домой лёвка приехал в 10-30 утра и прежде чем лечь спать отправил Кате мыло: доброе утро, Пушистик! Тут же получил ответ: с дбрвмым утеречком!
Оба вечерок провели продуктивно.
До середины сентября Катя то слала лёвке свои фото и неизменно подписывала их «скучаю», то не писала в ответ ни слова, то отвечала по телефону, то не брала трубку, а в один прекрасный день орала на лёвку так, что у того звенело в ушах. Лёвка несколько дней, быть может три, не звонил и не писал, на английский сайт не выходил и вообще себя не проявлял. На четвёртый позвонил, Катя говорила, что сожалеет о своём поведении, что все слова наговорила сгоряча, что просит её простить… Лёвка предложил сходить в какое-нибудь нейтральное место, предложение было принято. Лёвка решил, что кабак и гостиница не подходят, и купил билеты на концерт модной группы. Лёва приехал на машине. Катя приехала на метро, в самый притык перед началом концерта. Лёва стоял и ждал у метро, Катя вышла из метро, от лёвкиного поцелую отстранилась и вела себя холодно и отстранённо. Молча пошли и уже на подходе ко входу в комплекс Катя выдала: скажи ка Лёва, а ты не еврей? А то я евреев не люблю! Лёва опешил развитию сюжета, ответил отрицательно и попросил ответить на следующее: Скажи, ты третий год со мной встречаешься и раньше тебя моя национальная принадлежность не волновала, с чего вдруг ты решила задаться столь важным для тебя вопросом? Катя продолжила блистать: ну надо же было что то спросить… Лёва остановился и поинтересовался если у неё есть намерение провести весь вечер в таком же ключе, то лёвка отдаст ей билет и сам пойдёт домой. Катя просила не обижаться на неё дуру, и сослалась на острую фазу ПМС, отметив, что с годами этот период в её жизни стал проходить всё хуже для мозга. Концерт начался, после первой песни на ряд сзади, чуть в стороне села Валька, та самая, что работала с лёвой и Катей и та, которую лёвка сократил. Лёва попытался поздороваться с Валентиной, как тут до того никакая Катя преобразилась, стала целоваться, шептать лёвке тёплые слова и стала само обаяние и очарование. Катя увлечённо слушала песни и полезла посмотреть перевод одного незнакомого слова в свой телефон. Достала телефон так, чтоб было видно лёве, активизировала и на экране всплыло СМС от Виталечка, Катя тотчас нажала кнопку домой и перешла в словарик, посмотрела слово, сообщила лёвке перевод и продолжила целоваться. По окончании концерта лёва объявил, что сейчас подойдёт поздороваться к Вале, Катя повисла на лёве и стала целоваться. Целовались пока охрана не подошла и не попросила пройти на выход. Тут Катя снова поменяла маску и холодным тоном сообщила, что провожать её до метро не надо. Лёва просил дать возможность ему её подвести, Катя отказывалась, ссылаясь на то, что к общению «не готова» и будет плакать. Уже почти дошли до метро, как Катя вновь переменила решение и разрешила себя отвезти к машине, что припаркована у метро Алтуфьево. Сели, поехали, сначала молча, потом лёвка пытался её разговорить, но Катя отвечала односложно и попросила довести её в тишине. Подъехали к её машине Лёва начал: Катя, ты помнишь, я предлагал тебе после врача создать семью, ты помнишь? Катя: да, я хорошо тот день помню. Лёва: я думаю, у тебя было время подумать и принять решение. Давай уточним, тебя нужен нормальный муж, а я в этом качестве тебе не нужен, тебе не нужна наша семья и дети от меня не нужны. Катя: всё верно. Нам лучше расстаться, а от тебя мне ничего не нужно! Лёва и так и сяк Независимый человек делает то, что нужно. Зависимый - то, что умеет или привык.
И за это своё умеемое или привычное он держится со сверхценной одержимостью.
Если есть любовь - не возникает выбора.
Могилевский Рубен Владимирович
ХАЛОДНАЯ ПАСТЕЛЬ
(эротико - публистические хроники)
Основано на реальных событиях, ряд событий изъято личной цензурой. Любые совпадения имён и фамилий случайны. Совпадения по месту, времени – нет. Посвящается постельным принадлежностям.
Вместо предисловия
Однажды, дожив до определённого возраста, начинаешь думать, что всё про всех и вся знаешь, и никакая из историй не может быть новой и ни одна не в состоянии тебя удивить. Как вдруг, наступает тот самый «вдруг» и жизнь выбрасывает такое коленце, что ты сам от удивления садишься на попу и думаешь, да, нет вот это со мной не могло произойти, это сон какой-то, сейчас проснусь. История всегда состоит из двух частей, у каждой на одни и те же события свой отклик, своё отражение. Ниже одна вторая часть одной истории.
Воскресение
Москва, 29 июля 2012, воскресенье, утро. Он спит. Ну положено людям ночью ложиться спать и вставать поутру. Именно потому он дома, в своей постели, потому как вчера надо было заснуть, он лёг и провалился в морок, просто мозг в какой то момент чик и щёлкнул тумблером переведя организм в состояние нет, не покоя-stand by. Сердце барабанной дробью забилось в грудной клетке, прошлось куда-то вверх, гулко ударило колоколом в ушах бум-бум и встало. Его подбросило с постели, и неведомая сила посадила. Он крутнул головой, разодрал глаза и лёгкие сделали пфуф с шумом выбрасывая воздух, сердце встрепенулось, ударило и снова пошло начиная с колокольного единичного бум в ушах, постепенно опускаясь туда, где ему и положено быть – в грудь. Он сел. Катя – не то имя, не то образ. Он потянулся к телефону, нажал кнопку домой – 5:23 сказала Nokia. Он ухмыльнулся – можно было не смотреть. Он давно так встаёт, правда, обычно по субботам, а сегодня воскресенье. Он знал, что уже не уснёт. Бронхи сузились до маленького свистка и через них воздух со свистом вползал и сипло вырывался наружу. Курить. Надо закурить. Он встал, пошатнулся, ступая на ещё немые ноги, взглянул на балкон. На балконе валялась пачка, из которой торчал бычок – пусто. Продолжая задыхаться он натянул майку, шорты и не умываясь шагнул за порог. Походкой человека с похмелья он волочил себя к ларьку. Просунув в прорезь оконца 100 рублёвый билет, бросил: Давыдов белый,-на пожалуйста не хватило воздуха. Спящая ларёчница тюрского происхождения подняла помятое заспанное лицо: «Толстий?». – Да, толстый! Он схватил пачку и руками – крюками хватал не податливую упаковку, направляясь назад к дому. В спину неслось: «сидачу забил». Он шёл и рвал упаковку не гнущимися пальцами, как будто там лежало спасенье. У подъезда, на лавке сидела дворничиха в резиновых шлёпках на смуглую ногу в рыжей жилетке униформы поверх футболки и в трениках. Она уже выполнила часть работы и перед подъездом стояла тележка с огромным ведром, куда были перемещены остатки субботней ночи: многочисленные пивные банки, бутылки, пакетики из-под семечек и прочего на заесть. Удобно расположившись в соседстве с метлой, она что-то голосом встревоженной индюшки лопотала в точно такой же Nokia как у него. Он плюхнулся рядом, наконец выковырял целую сигарету, переломав в труху соседние, чиркнул зажигалкой, втянул отраву по самый предел своих лёгких, выдохнул как будто хотел надуть не шарик, но целый воздушный шар. Ещё одна затяжка и боль ожога в пальцах окончательно вернула его из морока ночи в мир, в котором было множество света, звуков, запахов и цвета. Он швырнул обжигающий бычок в дворницкое ведро, как некогда Арвидас Сабонис бросал трёхочковый. Достал ещё сигарету, затянулся спокойной затяжкой и крутнул головой вправо. Дворничиха, увидев его глаза, подскочила, хватая метлу и верёвку тележки с ведром, аллюром унеслась к соседнему дому. Он полез в карман и достал мобильник, щёлк, щёлк , меню сообщений – пусто. А чего ты ждал? – пронеслась мысль. – действительно, чего я ждал уже третий год? – ответила другая мысль. Время 5:30, ещё 3,5 часа до встречи с приятелем, которому обещано помочь с переездом. Он поднял себя с лавки и побрёл к прудам. Умные говорили – надо двигаться. Он как пони шёл по кругу пруда и время от времени, дёргал кнопки телефона. Вот уже встала, умылась, актимель, поедет домой, щёлк, щёлк, сообщения – пусто. Круг, ещё круг, круг. У пруда рассаживаются рыбаки, раскладывая не хитрый завтрак: чипсы и пару банок пива. Он подошёл и на корточки присел рядом с одним: клюёт? – О, браток! Смотрю вчера было весело? – Ага, обхохочешься… - Ты это, на, поправься, ты себя в зеркало видел? И протянул пиво. – Не, спасибо, брат, не пил вчера. – Тем более, на, держи, я на утро пожадничал и взял две, хватай холодненькое ещё! – Спасибо, я так посижу, ладно? Рыбак как-то на удивление часто стал таскать рыбёх: карась, бычок, бычок, ещё, карась. Что-то несёт про реку не то Икшу, не то выкшу, где они с пацанами не то были за рыбой, не то за просто попить и вот там, они каждое утро выглядели как и он пока пивка не дёрнут. Рыбак что-то ещё лил в податливые уши, а он сидел и говорил: угу. Потом он встал: пора. Рыбак: ты приходи, я тут в отпуске и здесь каждое утро, с тобой приятно поболтать. –Непременно – сказал он и пошёл к дому. Ключи, документы, что ещё? А вот, кофе можно дёрнуть. Он поставил кофе на плиту и уставился в окно на ворону, сидящую на дереве у окна. Ворона, переступая лапами крутила головой и тоже разглядывала того, что для неё за окном. Кар-Кар – заорала ворона и подпрыгнула на ветке. – Чего кар, зараза, разбудишь всех! Пшшш, предательски кофе залило газ, растекаясь и тут же застывая на плите. Блин! Так, тряпка,- вытирать. Так, ехать, что-то забыл. Ключи, документы – на месте. А что? Кар-Кар-Кар – ворона хлопнула крыльями и улетела прочь. Точно, я ж кофе пью по утрам. У-бррр,- ёжась и тряся сонной головой, вошла Света: – Кофе убежало? К Денису? – Да, ты чё не спишь? – Я лягу, тут ворона, ладно? – Спи.
Дверь, ещё дверь, дверь машины – хлоп,- поехали. На навигаторе адрес на ходу. Автопилот. Мысли медленным варевом ползут в голове. Газ, тормоз, светофор. Пикет ГАИ: здрасте, как мы себя чувствуем? – Спасибо. –Спасибо, что? – Спасибо, ничего! –Пойдёмте, дуним! – Надо? – Отказ – под протокол! – Ну, надо, так надо! – Дуйте! – Пфу! – Так, что за ..? Щёлк, щёлк. – Так, ещё разок и продолжительней! – ПФУУУУ! –Так, нормально? – Вы не здоровы? – Это вам прибор показал? – В зеркало взгляните. Вы управлять можете? – Да, я всё могу… почти…мог - Осторожней.. пожалуйста.. на дороге! – Права отдай! Приехал, навигатор пустым голосом: через 50 м поворот налево и вы достигнете вашу цель! – Хорошо бы достигнуть цель! Во дворе гордые столбики часовыми не пускают проехать к подъезду. Так, попробуем отсюда – тоже самое. Блин! Он, что домой на вертолёте летает – где проезд? Он тыкает в меню номер мобилы Дениса: - Алло, привет! Деня, я чё то проехать к дому не могу. Где дырка? – Привет! Какая дырка? – Любая! Чтоб к подъезду попасть! – А-а-а-а, ви в этом смисле? – Да, День, сегодня я в этом смысле! – У нас тут не просто. Рядом с тобой ГАИ. Ты где-то рядом паркуйся, я через полчаса не раньше подъеду – наберу тебя. Вместе заедем, ок? – Изумительно, жду! Так, где тут парковаться? Остановка запрещена, и здесь, и здесь. Парковка только для сотрудников МОТОТЭР. Ладно, годится. Припарковался. Телефон, щёлк, щёлк – пусто. Сигарета. Прикуриватель. Вместо прикуривателя включил неделю молчавшее радио. – Катюша! – проорало радио. – О, господи, что это? – вздрогнул он. – Радиостанция Серебряный Дождь, театр у микрофона по воскресеньям, Лев Николаевич Толстой, «Воскресенье»…. Бла, бла, бла, слушайте нас… после рекламы – ответило радио. - А, ну понятно! – Чего тут не понять? Я с радио разговариваю и оно мне отвечает, эт, нормально. Каначикова дача по тебе плачет! Так, и что нам скажет толстий, тот, что Лев Николаевич? А Толстой хорошо поставленным голосом актёра времён развитого социализма продолжал отчитывать сцену, где Катюша бежала к поезду, в котором её любовь возвращалась в Петербург. Слушал. Слушал. ДРРРР- зазвенел мобильник. – Так, вижу тебя! Круто ты припаркован! Ты меня видишь, мы справа? – Деня с супругой махали руками в машине. – Да, вижу, иду за тобой! – плык, отбой. Приехали. – Как дела? О, я смотрю, день банкира вчера удался? – Да, вчера был тот ещё денёк! – Лёва, это, может в машине посидишь, а я потаскаю коробки? Чё то ты зеленоватый в синеву, хи-хи! – прохихикал Денис и подмигнул. – Да, нет, буду таскать. Тебе нужен был потаскун, вызывали? Вот я и пришёл, пошли! Таскаем коробки. Денис: я тут, это, как говорится, пользуясь случаем, хочу так сказать поговорить. Ты не против, потом поболтать? – День, да болтай, раз надо! – Да, мне твой совет, так сказать, бывалого нужен. – Ручку, бумагу прихватил или на диктофон запишешь? Боюсь, ничего нового не открою. Потаскали, загрузили, отвезли, разгрузили, подняли. Денис: тут Маша пока приберётся, а мы во дворе покурим, а потом чайку, гуд?- Гуд! - Я, это, вот чего. Ты, со Светкой и с другими как? Ну, ты понял? – Естественно, я понял. Только не с другими, а с другой, вот уж третий год как продолжается… Закончилось, уже вернее сказать. – Что закончилось? Со Светкой или с этой, не помню, говорил ли ты имя? –Честно? Я вообще не припомню, когда тебя слышал до того как ты попросил коробки поносить. И когда ж сказать тебе про неё успел? – Ну, помнишь, я к тебе в ноябре заезжал денег отдать и мы мой квартирный вопрос обсуждали? – Квартирный, помню, а про неё – не помню, не важно. Ты появляешься раз в полгода и вдруг тебе интересно «про неё»? – Ну, я это, хотел, не совсем, скорее про себя, понимаешь, мы тут с Машей… - Ладно, давай так: я слушаю – ты рассказываешь, потом – наоборот. – Ага, смотри… Ну ты знаешь, мы женаты и всё такое. И как-то оно. Знаешь? – Нет, не знаю – развёл он плечами. -Ты, к телу ближе. – Так, вот не всегда у нас хорошо и не только секс, но и разговариваем всё больше - ругаемся, а так изо дня в день от отпуска к отпуску живём, ну, как пассажиры трамвая. Вроде и едем в одном направлении, а поговорить не о чём. Понимаешь? – Да, бывает и так. – А у вас? – У вас это вы, сударь, какой периметр имеете в виду? И потом, давай сначала ты закончишь. – Ну, вот у тебя любовница… А как при этом жена? – Блин, чё ты тень на плетень! Жена при этом никак! Есть я и она, а есть я и жена, понятно? А при жене дети, а там учебники, завтраки, каникулы, продукты… А при ней.. при ней.. яйца мне крутит.. крутила. Блин, давай тематику определим. Тебе мой жизненный опыт интересен и ты ждёшь пересказ событийного ряда или ты будешь про себя рассказывать и совет просить? Если про меня, то скажи с какого года начать повествование, понятно? – Чё то ты напряжён, случилось чего? – Денис, да жизнь случилась, обыкновенная жизнь. Ушла она, если тебе это столь необходимо. – Ааааа, а я смотрю, ты как-то не в форме. Ну, тогда, я чё ,в другой может раз? – Да, забей! Когда опять встретимся? Говори, чего хотел. – Ну, я это, тут, понимаешь, подумал, может мне тоже того, налево? Что скажешь? Может оно помогает? -Помогает, говоришь? Да, как тебе сказать? Помогает? Мешает? Как то, блин, и так и эдак и гораздо больше и ещё чуток. Ты с терминами как нибудь разверни, налево – оно большое понятие, ёмкое… Кто то от жены в некуда – это налево. Кто-то от жены к проституткам. Кто-то по ****ям… я уж леберастов в расчёт не беру… Всё – налёво. Вас, друг мой, какой изгиб интересует? – О, я смотрю тебя отпускает! Юморишь! – Денис, вот мы с тобой одного года, учились вместе. Допустим, у тебя ментальность несколько другая. Вот знаю тебя хренову тучу лет, а к твоему скандинавскому характеру до сих пор не привык. Давай так. Я тогда сам, вроде дошло чё надо. Щаз опытом поделюсь. А ты сам думай. К проституткам ходил очень давно, тебе не советую, там не то чтобы как в туалете поезда антисанитарно, потом выйдешь и хуже, чем было до того. Работают они, понимаешь? Оно может в пятнадцать лишь бы кончить и хорошо бы было, а тебе 42 по осени уж стукнет – не наш вариант. Раза два был, потом-увольте. Потом три года таскался по клубам, да три или около того… - Во, во, расскажи в какие лучше ходить, чтоб на верочку. – Помолчи, я не закончил, вопросы потом. Что клубы? Да, без разницы, вся разница в размере чека, а девки – одно и тоже, к тому же, они кочуют из клуба в клуб, если не клюёт. Понятно, в шашлычной сложнее, но тоже клюёт. Я не про это. Вот, сначала как то есть вопрос в голове, а как попрёт после столь долгого перерыва ведь я по сути там с того кризиса если и был то по теме забухать и баста. Сначала ходил с кем-то по клубам. Ну, то с целой толпой приятелей – вообще шансы стремятся к нулю. Потом втроём, вдвоём – раз на раз не приходится, то подстрелишь кого, а то и порожняк. Знаешь, тяжёлый случай: ты вроде понравился, а друг твой её подруге нет – и усё, проехали. Я потом в одиночку. И тут попёрло, тока держись, я даже не поверил, думал кратковременный успех, ан нет. Вероятность 90 процентов, я б сказал, а то и выше, главное – не нажраться в хлам, а то приедешь до койки и уснёшь. Сначала засасывает, адреналин: О, вот, такая и какая и всё мне?!!! Причём, не ты снимаешь как в двадцать, но тебя – сами подходят, кто заговаривает, кто рядом попой трясёт, кто губки бантиком или волосы крутит – по разному знаки дают. Не знаю, как тебе сказать – неоном горит «хочу». Нет, полно барышень от 16 до 20 – к ним лучше не соваться, хотя, бывало узнаешь скока лет и уголовный кодекс вспоминаешь…. Они в основном потусить, а если трахаться, то ты можешь просто не дотянуть пока она на танцполе отскачет, они ж ещё с молодыми печёнками пьют как лошади, правда, потом засыпают в такси… Блин, да по разному. Основная категория – это от 22 до 35. Дальше тебе пока самому не интересно, а эти в самый раз. У всех «своя история» почему она здесь, но на выходе всё в койку сводится. Сначала ты не замечаешь, что есть ещё одна составляющая « а поговорить», в основном, когда ты ботинки на выход обуваешь, тебе чего то напоследок рассказать пытаются, два жанра: «вы козлы», «я вообще-то не такая». Бывает тебе полжизни уже в такси расскажут, если повезёт в какое-нить Алтуфьево ехать. Бывает, напротив, от такси и до ботинок кроме языка тел - вообще тишина, понятно, это самый лучший вариант. Потом ты – пока, она – пока, пока и всё. Бывало, пойдёшь по нужде, а это чуткое создание возьмёт твой телефон, себе наберёт – и телефончик в книжку. Вот это самая жопа! Потом как начнёт звонить или СМС слать, и не знаешь уже чё сказать, чтоб не дёргала. В году эдак 2005-м, в начале самом походов по бабам, Лариса была. Обычно имён не помню уже через минуту как узнал, а эта запомнилась. 22 года. Выше меня в полголовы, а на шпильках, ваще карликом себя рядом ощущаешь. Рыжая, не крашенная. Тихо улыбалась, за ухом поцеловал, она - потекла. Я ей: пора, поехали. Она – скорей поехали. Молча. Всё молча. Девка-огонь. Меня вштырело – дай телефон. Она бумажку – на. Через день позвонил: как дела? Ответ: чего вчера не позвонил, я ждала. Здорово, феерия! За локоть возьмёшь, а она млеет, от любого прикосновения заходится. Меня понесло – каждый день, после работы к ней. Нет, уже не только постель, кино, парки, кабаки. Хотя в кино и парках - тоже, в кабаках – ни разу, правда. Даже в лодке на пруду… Блин! Потом как-то она мне: я взрослая девочка, я всё понимаю, давай голову не морочить друг другу, определим формат. Я спрашиваю: в смысле? Отвечает: определим, что у нас без продолжений, только секс, а то похоже ты увлёкся и я тоже… Прикинь! Акселерация в одном взятом мозге! Как-то я поначалу даже обрадовался такой смышлёности, а потом какое-то чувство, жуткое такое, как будто чужую жизнь взаймы, а проценты набегут и не отдать потом. Страшно, - наверное, верное слово. Потом мои на юга потянулись, к маме моей. Я ночевать у неё стал, своя зубная в стаканчик щётка и продукты из магазина после работы – к ней. Выходные на речку, шашлык-машлык. Как-то сидим у неё дома, она по шампусику – вторая бутылка moёt, я – по коньячку, фрукты лопаем, болтаем обо всём и не о чём. Курить – на балкон. Стою и пошёл мыслительный процесс: это чё ж я такое делаю? Это чё ж с девочкой будет? Нет, вштыревает, вштыревает, но весь адреналин как от ворованного сыра, а как сыр перестанет быть ворованным – вкус не тот и опять по клубам? Это ж полный пипец, уйти к ней я стопудово не уйду, а когда сказать прощай? Она сзади босиком, в полотенце замоталась, подошла и тихо сзади обняла: чего, пора? Я спрашиваю: пора, чего пора? Отвечает: вот ты стоишь, а я тебя слышу, ты не парься, всё по честному, нам пора вопрос закрывать, скоро лету конец, мои - с дачи, твои тоже домой, надо закругляться, иначе беда потом, не разбежимся. А ты, Деня, представь, только что друг друга клубникой кормили, тока ржали как лошади. Нет, мысли и раньше эти в голову мою ложились, только гнал я их – завтра будет видно, а пока. И вдруг «пора»!!! Да не я ей сказал, а она. В институтские годы я всегда первый говорил, а тут…. Я опешил: ты, что мысли читаешь? – Нет – отвечает, - чувствую, что нам обоим пора. Дальше, больше. Лариса говорит: Лёва, можно только тебя попросить, не сегодня ладно, потом? Отвечаю: что ты говоришь, да я вообще никуда не уйду!!! Да, я решу вопросы, вопросов не будет. Она: у тебя не будет вопросов завтра, послезавтра, ещё какое-то время не будет. А потом будут. И нет уверенности, что мы сможем на них ответить. Денис, ты когда-нибудь слышал, чтоб баба так говорила? Да, она все мысли мои из головы извлекла и теми же почти словами…. Ещё неделя, потом обыденно попрощались и всё. Денис: ну, ты ж помнишь, где она живёт. Может щаз, раз такое дело, ты освободился и к ней? – Я чё на зоне сидел?! Что значит освободился? Как был ты восторженный сопляк, так, похоже, и сдохнешь юнцом! Надо Машке сказать, чтоб долбанула тебя чем, может мозги встряхнутся… Я тебе для чего это рассказал? А если ты влюбишься, на третий заход пойдёшь? А самая жопа, если она влюбится, а ты нет. Я б тебе подумать посоветовал про «налево», вот к чему клоню. – А ви в этом смысле… И чё с 2005 потом ни с кем? Ты ж вроде ходил на дни банкира? – Да, вот ещё! Мозг, он штука изворотливая. Придумал выход: никаких долгих проектов, два, три раза, потом адьёс! И сам не сломаюсь и жизнь никому не испорчу. И понеслось… Кстати, года через полтора встретились, я там танцора сальсы пытался изобразить, здорово набрался и отжигал с малолеткой… А тут к барной стойке подошёл – она. Говорит: о привет! Смотрю, ищешь опять? Я отвечаю: ну да, оттягиваюсь просто, а если и ищу, то приключений на жопу если только. А ты ищешь? Отвечает: конечно ищу, смотри кругом, здесь все ищут и сами не знают чего. А ты хорошо, если знаешь, зачем сюда пришёл. Ну как-то так поговорили. Она за свой столик к мальчику, я – к девочке за свой. Ну, езжу по клубам, снимаю. Всё ничтяк. Разок, другой и: дорогая, всё уже было. Денис: в смысле? – Ха, вот и они: в смысле? В смысле таком добавлял я не понятливым вот всё, что было уже прошло и ничего другого, последовать не может, конец, финал, компренде? Какая бы барышня не была, лимит в три захода ни разу не превысил. А тут другая напасть. Нет, они всё время чё то мне рассказывали, даже доказывали, да я никогда не слушал: ага, да ну, вот-вот…. А тут может та случайная встреча в подкорку влезала, может ещё что и стал я слушать… Вот тут началось, я столько гавна в уши принял, не поверишь… Есть те, кто мужа ищут и обламываются который раз. Есть те, которые от мужа ищут. Есть те, которым просто в кайф и точка. Пожалуй, последний вариант – это по истине счастливый случай. Потрахались, всем спасибо – все сыты и довольны. Но это скорее 10 к одному или один к десяти, считай, как хочешь, у меня башка туго варит сегодня. Были варианты, когда на работе, у служебного входа ждали: ты не можешь со мной так поступить! Но и это не остановило. Чем душа успокоилась? Как-то барышня сняла. Я зашёл в клуб после работы, тока коктейль взял, может отхлебнул два раза, как она: привет! Чё то скучно здесь, поехали ко мне. Нормально, едем. Живёт в центре, квартира – хоромы. Обставлена по богатому, нет, не вычурно и дорого, а именно со вкусом и дорого. Площадь, не знаю, квадратов 250, мне после хрущёвки – вообще аэродром. Секс, секс, много секса, часа в четыре, наверное,-в отруб. У меня внутренний будильник по субботам, я если не дома, то около пяти на ноги и домой. Проснулся, поцеловал, говорю: пора. Она заспанная: чё, телефончик дашь? А там фигня какая-то, не знаю как сказать. На всех стенах фотки: она, он, дети двое маленьких. Ну как то не осознанно не хочу в этот дом ещё. Обычно замужние в гостиницу, а эта даже обсуждать не стала – домой. Короче, Склифасовсикй, не дал я телефона. Такого наговорила на последок про своего мужа, что меня вывернуло у подъезда, не буду пересказывать, как бы опять не блевануть. Я как представил себя на его месте, волосы на спине дыбом встали. Вот после неё – всё, по сей день, если в клуб, то виски пожрать и хорош. Наелся их исповедей, да и сам понял одно: есть разница физиологическая, кто повыше, кто покороче, худее, толще, умнее, глупее, но либо девки замуж пришли себя продать, либо какую-то головную боль затрахать. Мне чё то расхотелось им быть помощником. Понимаешь, ты вроде своё пришёл добрать, а получается из тебя сок сосут, где тут энергией подзаряжаться? Это ж вампиризм в чистом виде и ты ровно затем туда собрался. Не, смотри, научишься эндорфин получать, так сказать, не взирая на – иди. Пойдёшь потрахаться, а тебе самому так мозг отрахают, что потом виски с коньяком как воду пить будешь не хмелея. Выбор по любому твой. Это аккурат к моему дню рождения произошло. Посидел, подумал, 38 лет и удивить то уже нечем, не торкает меня больше вся эта шняга. Перестал ходить. Теперь тезисно расскажу последний вариант, скорее с конца.
22 –е я вернулся, вернее в ночь на 23 июля я вернулся в Москву, неважно откуда, важно даже не куда, но к кому. Я вернулся к той, которая была той единственной и желанной начиная с февраля 2010 года, которая последние 10 дней каждые полчаса писала СМС: скучаю, жду, скучаю, считаю дни и снова - скучаю. Тогда, 23-го, понедельник, проспав часов эдак пять, я тихо встал и украдкой выполз из дома позвонить. 6 гудков прогудела Nokia, проспала - подумал я и дал отбой. Опаздывает? Светло, яркое солнце, уже припекало, хоть и было 9 утра, во дворе гуляли мамочки с колясками и редкие прохожие тащили пакеты из магазина, что там, за домом. Мы с ней уж пару раз расставались, щаз как бы ренесанс по сценарию. Звоню ещё раз, минут эдак через цать,-гудки. Сердце бум и споткнулось – чё то не то. Гуляю рядом с собаками и малышами, взад-вперёд. Какая то гадость щаз будет, спинным мозгом чую,-на работу человек всю жизнь к восьми или к двенадцати, но в понедельник обычно не дежурит (у нас народ дежурит по графику с 12-21). Догулял до 10-ти, в десять по любому уже ей вставать, даже если в ночное, звоню, считаю гудки: раз, два, три, четыре, пять…. Алло, привет! Щаз выйду, перезвоню. Отбой. Сел на качели, жду. Покачал на качельке себя, затем какого-то настойчивого малыша, поболтал с его мамашей, тишина. 10-30 звоню – Ой, привет! Ты как почувствовал, я тока вот из лифта иду! Достали наши бараны из филиалов, опять косячат, пришлось объяснять как служебку писать. Фууух! Вот! – Ты чё такая как струна? Рабочая неделя тока начата, а ты по утру уже столь бодра и не весела. – Да, достало всё! Вот ты ушёл, а Кирилл теперь из себя начальника строит, а Надя ему и слова поперёк не скажет. Они меж собой до сих пор полномочия делят, а я одна только и работаю как папа Карло!!! – Ладно, утрясём как-нибудь твою проблему. Я соскучился, приехал, считай сегодня под утро. Хочу тебя, сил нет никаких. У нас сегодня вторник? Денис перебивая: ты ж сказал, что в понедельник звонил, это что уже на следующий день, я не въехал? – Да, нет, это у нас с ней так свидание называется, если я говорю сегодня вторник?, а она говорит - ага, то вечером идём в гостиницу. Ну как-то так повелось. – А, понятно, продолжай. Продолжаю. Отвечает: не, сегодня самый, что ни на есть понедельник,- у меня на вечер планы. – Ок, тогда во вторник вторник ? – Нет, во вторник у меня поход в кино, иду с подругой. – Погади, давай сверим часы, я говорил, что в Москве буду 22-го, край – 23 –го. Вчера написал, что выезжаю. Ты писала, что ждёшь. Это чё за такое кино, на которое билеты заранее покупают, да ещё и сдать их нельзя? Каннский фестиваль? Хрен с ним, может сегодняшние планы можно перенести, отложить. –Вот, ты всегда был эгоистом! Приехал откуда-то и сразу тебе вторник! А у меня значит и планов быть не может?!!! – Да, нет, может, смекаю, не маленький, мы уж давно договорились – ты в планировании свободна и не подотчётна. – Чё ты там смекаешь? Я тебе просто сказала, что должна время от времени встречаться с подругами и ориентироваться на их планы. А тут такой явился, не запылился – перенеси! – Пушистик, ты не пыхти, пожалуйста, я может с недосыпу чего не понял. Давай иначе сформулирую. И когда у нас вторник? – Не в понедельник и не во вторник точно! –Катёнка, ты как то по-русски скажи как называется тот день, когда я смогу тебя увидеть? – Вот ты сам прежде всего научись по-русски разговаривать! Ладно, похоже, действительно спишь ещё. В среду у меня с 8 до 11 окно, берёшь? – Не, вот сейчас я точно проснулся, без вариантов, не сплю. Ты щаз что только что сказала, окно с восьми до одиннадцати утра? У тебя для меня есть окно? – А как ты хотел? Хочешь быстрее меня увидеть – бери окно, нет – я подумаю, куда тебя можно вставить. – Понятно. Совсем перегрелась? Я что на приём к проктологу записываюсь? Какое, нах, окно? – Так ты в среду подъедешь? – Ладно, посмотрю тебе в глазки, подъеду. Поведай, как фильмец называется? – Да, я и не помню. – Гавно вопрос, в среду расскажешь. – Это ты там перегрелся похоже, какое гавно? Ты чё наезжаешь? – А подружку звали Николай? С которой в кино идёшь. – Я щаз выключу телефон, ты в среду приедешь? – Приеду, желанная ты моя, приеду, в восемь в известном тебе месте, щаз закажу. – Вот то-то! Целую! Пока! Отбой. Во вторник прислала СМС: «Уря, завтра вторник! Не перепутай в 8 а.m.» Я в среду приехал, даже цветов прикупил, успел. Сижу, жду. Чем дольше жду, тем больше хочется этими розами по морде ей съездить. Никогда не опаздывает, а тут полчаса, скоро бронь гостиница снимет. Жду. Тлею фитилём. Приехала. У меня морда, сам не вижу, но чую наперекосяк. Из машины выпархивает и ланью ко мне. На шею повисла, в губы впилась, не оттащить. Я обмяк. Заходим в номер. Она пулей разделась и в ванную, в душ. Я следом. Секс в душе, секс, снова секс. В перерыве пробую рот открыть, а она: ууу, как соскучилась и рот поцелуем закрывает. А на третьем заходе почалось: так, грудь не трогай! волосы не путай! можешь заушье поцеловать! Вяленько заканчиваю, кончаю. Сел на кровати: Катёнка, я сходу хотел сначала поговорить, но увидел тебя и слова не смог сказать, давай проясним? Дурацкий разговор позавчера вышел. Я ведь верно понял ты ищешь и тебе требуется время на общение, так сказать, с мальчиками? Оно всё понятно, без проблем, мы ж договорились, но, блин, с «окном» - это перебор. Она краснеет и дрожащим голосом: вот ты всегда так, а я тебе всё время твержу одно и тоже, да ты и слушать не хочешь! Я: чего я не слышу, всё я слышу, вот в понедельник услышал, что ты меня ждала, ждала, а как я приехал у тебя для меня только «окно». Отвечает: да, так на этой недели выходит, вся занята! Вот только это время и осталось. Да, если б я не скучала, щаз бы спала себе преспокойно, потом по человечески встала… А я как полоумная неслась к тебе, даже голову не помыла! Собираюсь с силами и говорю: так вечер вторника удачно сложился, что до головы дело не дошло! Ты свои глаза в зеркало видела? Они у тебя, как у вампира красные! Ты сколько спала после этого своего кино? Кстати, название подобрала? Может щаз перескажешь о чём фильм? Или занята была, головы не поднять, из-за кресла не видно? Чушь не пори! Я тебя об одном просил всегда, не делай мне мозг своей «халодной пастелью»! Она: а вот ты послушай, сам! Ты Лёвочка, такой молодец, пришёл когда захотел, ушёл как натрахался, а я, да, остаюсь в халодной пастели одна и жду, когда же ты вновь соизволишь вторник назначить! Мне как-то надо время между тобой и тобой заполнять! Я тебе сто раз говорила, что пока мы вместе, я не кого искать не могу, у меня все мысли и чувства тобой одним заняты! Да, если б я могла вот так с первым встречным! А я не могу, я не такая! Пока ты у меня есть, я мужиков вокруг себя и не вижу! Вот ты смотрел «О чём говорят мужчины»? Там сказано, «вот ты от любовницы уходишь и её жизнь заканчивается, а твоя продолжается!» Вот так и у меня! А если я раз в сто лет договариваюсь с подругами, у которых своя тоже жизнь, семьи, дети, работа, планы свои вообще, так ты на дыбы! Я по первому твоему звонку должна сказать все в жопу, мой трахаться захотел, так? Я опешил: вот, ты объясни, чего тебя в понедельник сходу разорвало? Отвечает: потому как я знала, что ты истерику закатишь!!! Потому как ты давно решил, что я твоя вещь и ты мной помыкаешь, как тебе вздумается! А у меня из-за тебя никакой личной жизни нет, вообще жизни нет, мне даже к маме съездить нельзя! Отвечаю: так, давай оба попьём воды и посидим спокойно, выдохнем! Она: сам пей свою воду! У меня жизнь может быть, ответь??? И в рёв, слёзы как у Олега Попова в цирке фонтаном. Пью воду, закуриваю: Так, давай по порядку. Мы с тобой ещё в мае 11-го договорились, что ты ищешь, а я вопросов не задаю – раз. Ты мне морочила голову, что я пришёл, ушёл, что у тебя только работа, а так каждый день одно и тоже, что в выходные ты вынуждена проводить с родными, которые тебе выносят мозг и не дают покоя-два. Ты сказала, что я тебя никуда не вожу, только трахаю, а сама ни в ресторан, ни в клуб идти отказывалась всегда, предпочитая гостиницы эти сранные – это три. Я летом 11-го с тобой говорил, что раз такая пьянка, я отправлю своих отдыхать месяца на два и мы всё время будем вместе – так? Их не было два месяца дома. Сколько мы с тобой времени провели, отвечай!!! Она не переставая рыдать: да, я не помню, это ж когда было? А я тебе про сейчас говорю! Я закипая внутри окончательно: зато я помню, два месяца раз в неделю! И не разу в выходные! Хотя я тебе не просто предлагал, я просил со мной выезжать загород по выходным! Я предлагал тебе снимать гостиницу на всю неделю или больше, раз к тебе домой почему-то нельзя никак! Я предлагал снова снять квартиру, чтоб не таскаться по этим клоповникам, от которых меня воротит! Я предлагал клубы, кино, парки, кабаки, шашлыки, рыбалки! И что в ответ? Тебе срочно понадобилось заняться английским с репетитором, у тебя подруги воспылали неуёмной страстью тебя видеть, многочисленные сёстры, дяди, даже зять, к которому невозможно отказать ехать на его дачу! Да мы встречались реже, чем обычно! Но самое циничное – это твои «воздушные шары»!!! Как выходные, так воздушные шары! Всю неделю ты обещаешь со мной поехать на рыбалку, даже говорила, что удочки в машину сложила! А потом в пятницу ближе к вечеру, хренак: « я еду кататься под Дмитров на воздушных шарах»! Я тебе чё тогда сказал? Что более нелепую отмазку придумать невозможно, скажи честно, что у тебя есть кто-то, и я не буду выносить мозг ни себе, ни тебе, говорил?!!! Она, рыдая беззвучно, почти шипя: Да, я действительно каталась на этих шарах! И не было у меня никого и нет сейчас, из-за тебя, между прочим, из-за тебя я не могу найти нормального мужа и родить детей! Из меня кипяток начинает выплёскиваться наружу: Ты скока раз каталась на шарах? Отвечает: один всего и каталась! Не пойму чего ты привязался к этим шарам! Изумительно – говорю – А сколько выходных было за два месяца??? Никак не меньше 16-ти дней!!! И все 16 ты говорила, что поедешь на уже проплаченные шары и перенести никак. Потом ты говорила: да мы не поехали в этот раз был ветер, горлышко заболело и т.п. А я сижу и жду когда же ты найдёшь для меня время!!! Потом мои вернулись и у тебя вдруг пропали репетитор, подруги, даже зять со своей калужской дачей пропал и маме помогать не надо! Тебе тотчас захотелось, чтоб я проводил с тобой ночи и выходные!!! Зарывшись в ладони, из-под которых сочатся слёзы: вот ты мне никогда не верил! Мне тяжело знать, что ты проводишь время со своей семьёй! Я тебе говорю, что у меня нет никого, из-за тебя нет, а ты не в состоянии поверить!!! Я прошу дать мне личную жизнь, а ты не даёшь!!! Я уже и сам плачу от досады и обиды: ты чё несёшь??? Я ж люблю тебя до беспамятства!!! Я тебе ни разу за всё время ничего не возразил, ни разу не воспротивился ни одному твоему походу ко всем эти подругам, зятьям и шарам!!! Я всегда говорил ты хочешь, тебе надо, - иди, конечно, я подожду другой раз. Я разве не уважал нашу договорённость???!!! Не отнимая ладоней отвечает: вот ровно потому я тебе сказала в этом мае, что с тобой у меня нет никакой жизни и нам лучше расстаться!!! А ты меня на свою Мальту потащил, где трахал меня целыми днями и ночами как шлюху!!! Я за свой отпуск даже выспаться не смогла, так и приехала с синяками под глазами!!! Ты меня не отпустил!!! Я просила отпустить, потому как жить уже так не могу, а ты не отпустил, что не так?!!! Отвечаю: как то так, да не так. Я сказал, что второй раз твою песню про тупик сил нет слушать, поэтому не продолжай. Я сказал уже через 5 минут нашей встречи, что пошёл домой и сказал, что если передумаешь, ты знаешь как меня найти. Кто через неделю прислал СМС, что ты подписала отпуск и готова ехать? Я твоей рукой водил? Какая шлюха?!!! Чё ты несёшь? Да спала ты каждый день в обед и вечером достаточно рано ложились. Да, я набросился на тебя в день прилёта, но мы не виделись почти два месяца!!! Давай, оставим это. Представь, вот моя семья и мы с тобой, нас с тобой двое, а их трое. Три человека, которые ни в чём не виноваты, я просто так от них уйти не могу... Отняла ладони, берёт часы: так, времени мало остаётся, а у меня голова с воскресенья не мытая. Я щаз в душ пойду голову мыть, я с такой головой на работу не пойду! Мои волосики должны быть шелковисты, воть! Я, не стесняясь слёз: Катя, ты что?? Я может тебя последний раз вижу, ты опять песню про свой тупик завела, а ты думаешь как у тебя голова будет выглядеть, да вечером помоешь! Давай договорим до чего-нибудь! Отвечает: ты руки убери, уже договорили до всего!!! Хватит, я больше терпеть ничего не намерена! Дай мне в конце концов голову помыть! И ушла в душ. Битый час там плескалась. Я пару раз пытался зайти, так визжала как на скотобойне. Потом молча высушила голову феном. Оделась и ровно так: цветуёчки, я пожалуй, заберу! Всё, одевайся! Пошли, я одна выходить не хочу! Спрашиваю: вот и закончили??? Ага, ты только в этот раз отпусти, а то не отлепишься от тебя, не стряхнёшь!- отвечает. Вышли. Я в свою машину. Она - в свою. Разъехались. А мне в банк надо было справку одну забрать, я договорился на тот день, меня ждали. Заехал. Пропускная система. До барышни из кадров не дозвонился. Пришлось нашим звонить просить наверх поднять. Пришёл. Её нет. Слово за слово. Все: о, загорелый, весёлый, глаза блястят, красавчик!!! Вот, что значит, человек не работает!!! Бла- бла. Приходит ОНА: Всем привет! Садится себе за стол и молча начинает слёзы ронять. Я прощаюсь со всеми и в кадры. Взял справку. Еду домой. Полный автомат, ничё не соображаю. Дома смотрю справку в отчестве Винтилдилович, прикинь, написали! Звоню в кадры: девоньки, вы чё белины объелись?!!! Отвечает одна: Ой. Извини. Переделаем. Ты в пятницу эту заезжай обязательно после обеда. В два, удобно тебе? Только обязательно. А то я с понедельника в отпуске, как бы не потерялась справка. Приехал. Встретил одного из отдела своего: Чё, даже к нам на минуту не зайдёшь?!! Зайди. Там у Нади какие то вопросы были, пожалуйста, без тебя не разберёмся. Зашёл. Какую-то фигню показал, рассказал. Ухожу. Моя радость встаёт и на весь зал: Лёва, можно мне тебя проводить, а то прошлый раз даже толком и не простились! Вышли. На лавке сидим. Молчит. За руку вцепилась, голову на плечо положила, сидим. Молчим. Коллеги мимо ходят. Останавливаются: привет! Хорошо выглядишь! Загорел! Бла-Бла! Я говорю: Катя, ты, что то сказать собралась не иначе. Мне как то пофиг, а тебе ещё здесь работать. Давай в другой раз. Не отпускает. Молчит. Я говорю: давай ты сегодня всё обдумай, успокойся, а скажем, завтра встретимся в городе и за обедом всё оговорим, что не сказали позавчера или скажем вместо того, что наговорили позавчера, ок? –Да, да, ты скажи куда, я в любое время завтра, в любое место. Вот и хорошо, в три, на Петровском бульваре, наш ресторан. – Это где ты в крайний раз мороженным обляпался? – Точно, в него и приезжай. Встретились. Сели. Заказали. Пытаюсь говорить начать. Кладёт руку на мою: я щаз буду реветь, а когда ревёшь, есть не очень хочется. Давай, пожалуйста, поедим. Мы ж есть сюда пришли. – Я к тебе пришёл, с тобой говорить пришёл. Тебе надо ещё чуток посидеть мысли устаканить? Хорошо, молчу. Будем есть. Едим, часа три едим. Всё по взрослому: первое, второе и компот. И то закажет и то. Потом заява: чё то я на нервах обожралась. Вся кровь из мозга в животик ушла, щаз опять глупостей наговорю. Давай пройдёмся? Прохаживаемся, прохаживаемся. Уходились уже. Я говорю: может с меня начнём? Она: нет, ты всегда говоришь и вот, что из этого выходит, я сама начну. Сели. Начинает: ты понимаешь, мне нормальный муж нужен, нормальные дети? Это понятно? – Да, более чем. – Ну, так вот. Меня наш формат никогда не устраивал и устраивать не мог. Тебе хорошо: у тебя дети, любовница, жена. У тебя всё, у меня – ничего. Это не честно, не находишь? Вот поэтому я прошу тебя от меня отстать. Да и вообще, мене эта работа, эта карьера не нужна. Я сильно жалею, что не уехала на Кубу не осталась там жить. Спрашиваю: негр, белый? – Не поняла – отвечает всхлипывая.- Я говорю, с кем, а вернее за чей счёт ты собралась на Кубе жить? –Да, там деньги не нужны. Там можно и так жить. – Э, нет, душа моя, там у них развитой социализм, строитель коммунизма – это носитель коммунистической морали. Там за тунеядство могут и посадить, а ещё хуже припаять проституцию, - с ними не забалуешь. Ты не помнишь тех времён, а я в такой стране пожил, знаю. Да у меня и сокурсники кубинцы есть, я с ними поддерживаю отношения. Они говорят, в этом плане без перемен. – Да, пофиг, Маньку с прошлого места работы помнишь? Она с Гуа вернулась. Так она собралась свою тойоту продать, говорит ей там до конца жизни этих денег хватит. Значит, с ней поеду на Гуа! Отвечаю: Акуеть! Это ты меня сюда позвала рассказать как на Гуа поедешь?!!! Поезжай, это твой выбор. Только любые деньги заканчиваются и будешь жить потом под кустом, там же жрать и там же все кому не попадя тебя драть будут. Чем не рай? Вот там-то точно выбрать сумеешь! Не захочешь, а тебя всё одно выбирать будут. Ладно, пошли к машинам, загулялись! Передумаешь, звони, пиши в любое время, а с меня на сегодня довольно! Вставай, пошли! Сидит. Рыдает. – Да мне этого не надо! Если б мне это надо было у меня и здесь миллион мужиков бы было!!! А мне нормальный муж, нормальные дети, нормальная жизнь нужна!!! А любовницей я никогда быть и не хотела!!! Понятно?!!! Рыдает, уже третий пакет бумажных салфеток в ход пошёл. Высмаркиваясь: чё прям, в любое время как захочу так и звонить? – А я чё сказал? Звони, я тебя из сердца выкинуть уж третий раз не могу. Мне тебя дурочку жалко, я б не ушёл от тебя никогда, да только муж тебе нужен «нормальный». Понятно, чё не понять, вставай, пошли! Сидит, утёрлась и с хитринкой: нет, прям, как захочу так в любое время ночи и звонить? Ответь и пойдём, у меня и так все планы уже навернулись на сегодня! У меня в голове шумит, не чё не понимаю: если ты, конечно позвонишь в три ночи и спросишь сплю ли я, то не надо, я как ты понимаешь, не один сплю и будить по всякой ерунде жену я бы просил тебя этого не делать. А так звони. Встаёт: пошли, всё с тобой ясно, Лёвка! Я думала, вот щаз скажет, да пофиг во сколько и всё! А ты всегда такой циничный – жену смотри не разбуди! Да, я настоящая женщина, я знаю, каково это когда у тебя любимых отбирают! Да я не в жизнь не позвоню ей в три ночи, понял! Всё что мне нужно, чтоб обо мне заботились! Я сижу, вся соплями изошлась, у меня постоянные проблемы с носом, а ты даже не поинтересовался как я себя чувствую! А у меня дырка в носу, может и из-за неё я и спать нормально не могу – нос постоянно заложен, а тебе всё равно! – Так, я опять завёлся, ты меня дальше не подначивай! Для отъезжающих на Гуа я Лев Автондилович, а лёвкой ты свои воздушные шары называть будешь! Ты болеешь? Я завтра тебе лора найду, есть на примете один, и телефон его СМСкой кину. Предварительно договорюсь, скажешь от меня. Пошли! – Чё правда пришлёшь? – Блин, сказал -пришлю, значит пришлю! Разъехались. На следующий день вызвонил врача, договорился. Пишу ей на мыл: телефон такой то звать так то. Начиная с понедельника тебя ждёт с 9-ти утра. Приём стоит полтора рубля. Ни ответа, ни привета. Понедельник близится к концу, пишу: скажи, ты к врачу идёшь или что? Часов в девять вечера четверга пишет: а ты мог бы со мной съездить? Отвечаю: надо? Пишет: мне очень надо, а то я сама никогда не решусь сходить, так и буду мучиться. У меня завтра вторая смена, так что очень будет удобно меня туда свозить. Я на работу приеду, брошу машину, ты меня в 9-00 заберёшь, а после приёма у врача вернёшь назад на работу. Хорошо? И прикладывает картинку, карта из яндекс, сердечком красным помечена точка на карте и надпись: «место свидания с Лёвушкой. 9-00». Приехал. Садится в машину: слушай, у меня тут лампочка перегорела, ты ж знаешь, мне поменять некому, а тащиться на сервис по такому случаю влом. – Показывай, чё за лампочка? Выкрутил: так, на обратном пути куплю, поменяю. – Ах ты радость моя заботливая! – целует. Едем, щебечет соловьём, как грустила всё воскресенье, как не могла найти себе места до вчерашнего дня и про то, что одни казлы её окружают на работе. Потом: - А ты чё делал? Ну, я ответил, что гулял с детьми, а во вторник встретил лучшего друга, он опять разводится. Представляешь, День? Сашка опять документы на развод собирает. Ну, мы с ним под это дело дерябнули чутка в Карлсоне. Кате и говорю, дескать , друг жаловался, что опять вынужден уходить, а я ему лекцию прочёл, что баб воспитывать нужно, а не хавать все их прибабахи. А Сашка нахавается, а потом когда перебор давай разводиться. Я и резюмировал: не прав друг лучший: женился, родил, развёлся – очень просто живёт, а так нельзя. Приехали. Продолжительный засос. Охи, ахи: ты меня прости, я точно дура! К врачу заходим. Он смотрит её нос: Так, перфорация носовой перегородки, и выглядывая из-за её плеча, мне говорит глядя в мои глаза: возникает при продолжительном течении сифилиса и отсутствии должного лечения. Катя: у меня не было сифилиса, я проверялась!!! Врач, не выпрямляясь, смотрит мне в глаза. Я у Кати за спиной машу ему головой, дескать не грузи. Врач: ну, потом люди тривиально получают самый простейший антибиотик, например, во время ангины или респираторного заболевания, возбудитель сифилиса весьма чувствителен к любому виду антибиотика и погибает, а года через три в организме не остаётся следов. Вот вы когда проверялись? Я сзади делаю отчаянные жесты, а врач не видит – увлёкся разглядыванием носовых проходов: так ну проходы ровные, пазухи сейчас чистые, я для себя работы не вижу, если только при носовом дыхании ваша дырка не издаёт свист, который вас раздражает. Если свистите носом, то мы можем сделать пластику и ваше отверстие убрать, если не свистит, то можно и не дёргаться. Вынимает из носа свои штуки и лезет в горло: немного миндалины и стенка в налёте, опять же можно провериться на коки, они с сифилисом частенько в комплекте ходят… Катя судорожно и громко сглатывает. Я уже откровенно стучу себя по башке, кручу у виска и одними губами шепчу: говори что то другое… Врач в недоумении смотрит на меня, на неё: так, вы, говорите, проверялись недавно и ничего не нашли, а когда это было? Катя: да, вы что! Откуда у меня сифилис! Анализы даже следов не выявили!!! Доктор: а причина обращения какова, что беспокоило, ну анализы, зачем сдавать пошли? Катя: да, просто так, взяла и пошла и нет там ничего!!!! Я резко встаю, с грохотом отодвигая стул и врачу показываю: всё, хорош! Провожу ребром ладони по своему горлу, как верблюд машу головой и беззвучно говорю губами: говори другое! Доктор: а, понял, раз анализы отрицательны, то возможно перфорация возникла от чрезмерного употребления сосудосуживающих препаратов…. Смотрит на меня – я рукой помахиваю, дескать во – во, продолжай, а другой рукой показываю – во!, оттопырив верх большой палец. Доктор кивает: так вот, стало быть, ткани отмирают и как следствие вам дырка в носу. Вам можем зашить, если мешает. Катя: да, нет спасибо не надо. Если дырка на здоровье не влияет, то не надо туда и лезть, верно? - Абсолютно верно! - отвечает врач – а так надумаете, приходите, Лёва вам даст мой номер, звоните, я скажу какие анализы и вперёд! Наскоро простившись, выметаемся из клиники. Катя на улице: какой-то он чудной! – Не обращай внимания, они, эскулапы, все с придурью! Идём к машине. Катя: ух, как мы быстро с врачом разделались! А на работу только к 12-ти. Слушай, по хорошему, мы с тобой с самой Мальты не виделись, я серьёзно очень соскучилась! Как там мой друг? – проводит рукой по ширинке – соскучился по Катёнке? – Да, соскучился, что говорить! Тут парк неподалёку, пошли погуляем. Конечно, хочу тебя! Она: здорово, щаз кустик какой-нибудь романтичный найдём, ох и зацелую я друга своего! Вот хожу я по кустам этого парка, соскучился, то я соскучился, а все наши разговоры в голове вертятся. На перепих настроения нет, да и парк грязный, засран в полном смысле этого слова. Катя, залезая в один из кустов: во, давай здесь! – Не ,чё то не чисто здесь. Поехали, поищем место почище! Отъехали. Встали. Прошлись. Картинка та же. Катя: пошли, я всё в машине сделаю. Сели. Я: Смотри, я здесь по любому не в настроении, не хочу чего-то. Может вечером тогда в гостиницу? – Мммм, в гостиницу? А что? Давай сегодня в восемь в нашем месте! – отвечает Катя. - Слушай, я давно думал тебе сказать, правда, не в этой обстановке, но всё ж хочу сказать сейчас, т.к. больше терпеть не могу. Тебе нужен муж и дети. Я бы очень хотел, чтобы ты мне родила мальчишек и девчонок. У нас всё будет. Катя, слушай, я договорюсь с женой, я все вопросы решу, мы поженимся! Катя, потупив голову: ничего этого мне не нужно! – А что нужно? И тут меня чуть не разорвало: муж, дети – не надо, а трахаться по гостиничным номерам – надо! За каким ты тогда мне весь этот цирк устраиваешь третий год к ряду? Можно как-то без шапито? Она давай рыдать, как заорёт: отвези меня, где взял! На работу вези! И не преставая один бумажный платок за другим, ревёт как крокодил перед завтраком. Я еду, сердце в ушах стучит. Глаза слезятся, вся дорога как при плавании под водой с открытыми глазами. Тут она: Магазин, стой! Я тормоз в пол: какой ещё магазин? Тычет пальцем на противоположную сторону дороги и ровным голосом: Вон, автозапчасти, ты мне лампочку обещал поменять! Машину посреди дороги так с аварийкой и бросил, иду не глядя, скрежет тормозов, мат в открытые окна. Купил, сел в машину: на свою лампочку! Едем. Так до работы и проревела с перерывом на автозапчасти. Приехали. Вкрутил лампочку: всё, наелся я твоих вывертов, закончил, нет больше ничего, не выношу я больше! Я тебя прощаю и ты прощай! Она на мне повисла и губами мои ищет. Я с усилием скинул её руки, сел в машину и поехал разворачиваться, чтоб со стоянки выехать. Проезжаю. Сидит в своей машине и театрально рыдает в открытые окна. Ну, вот и сказочке конец! Домой приехал. Полбутылки виски с горла в себя влил, сижу на балконе, курю и как из меня всё полезло. Сижу и реву как в детстве навзрыд. Литр вискаря в себя влил и , не в одном глазу, трясёт как паралитика. Потом Артём звонит на пьянку приглашает. Съездил, потрепались. Он говорит: так, завтра едем в Сергиев Посад, а оттуда на Гремящий источник. Эвана, тебя трясёт! Съездим – отпустит, ты тока до завтра дотяни. Вот вчера ездил, у Преподобного Сергия вразумления просил, потом на источник – много легче стало, а то трясло как осину на ветру. Вот сегодня до тебя добрался. Смотрю, ты варежку разинул, даже вопросов не задаёшь. Трогательная мулька? Денис: это чё, выхода нет? - Вот ты слушал. Как нет? Выход есть всегда. Всегда ты должен знать, что если что то делаешь, то будешь чё то получать взамен, и не факт, что это шоколад будет. Выбор твой. Ты не так давно женат, у вас ещё нет привычки обходиться друг без друга – ломай ситуацию под себя. Работай над женой, не жди, когда она лучше станет или сама до чего то допрёт. Не допрёт, точно говорю. Говори, не стесняясь, - вы ж люди родные, без трусов дома ходите, вот и говори, чё думаешь. Глядишь, она задумается, что то в тебе выявит и подскажет, что то в себе поправит. Может чё и получится. Ты имей в виду, я тебе, если бы все три года рассказал, ты б вообще акуел, там радость к горю в пропорции один к тысячи! Денис: буду думать, это хорошо, что мы так славно поболтали. Это ж я в шоколаде по сравнению с твоими проблемами! Ладно, спасибо пойду жене помогать. Я – вот это категорически приветствую, помогай, это сближает, вечерком вспомнишь о супружеском долге, предварив покупкой каких не то рамушек – и может сломаешь ситуацию. Главное, не сиди на жопе как я и чуда не жди. Оно, чудо придёт, как только ты задницей двигать начнёшь, иначе гимор в прямом и переносном смысле. Пожали руки. Разошлись.
Едет Лев Автондилович домой и мысль простая - надо Толстого перечитать. Нет в памяти приёмника машины Серебряного Дождя, не слушает Лев эту радиостанцию, как она включилась, да ещё в такой момент? Неспроста. Читал лет в пятнадцать, вообще не понял, чё они там все парились: здесь плохие, здесь – хорошие. Почитаю, знак это. Может в книжке ответ, как из этой ситуёвины выходить. Приехал и засел за книжку. Здорово там главный герой покуражился по жизни и героине досталось. Из-за него, по сути, она по жизни вниз покатилась. А теперь он пытается как бы грех искупить и вроде любит её, а вот только все его благие намерения в книжке разбиваются об отказы Катюши и предложение замуж отвергла и в тюрьме условия отказалась улучшить. Не буду тёзку переписывать. Дочитал до места, где Катюша говорит: «Вы барин, того, не надо вам этого и мне от вас ничего не надо, не чистая я теперь, грязная, я сама себе противна и вам такая жена не нужна и общаться со мной - вам чести вашей урон наносить…». Я как это прочёл, совсем мне плохо стало. Это ж что ж такое? Кого любил, ту и погубил, это что я теперь наделал? Я ей жизнь сломал. Это она после меня по рукам пошла из-за того, что решила, что я не женюсь на ней никогда. А теперь ей передо мной стыдно, за то, что она меня «совмещала» с кем не попадя???? Ей перед самой собой стыдно!! Я накосячил. А ей стыдно! Это мне Радонежский сказать хотел??? Что ж делать? Может в конце книги ответ на мой вопрос???
Лев Автондилович
Говорят, что имя многое определяет в человеке. Что пишут про льва: ИСТОРИЯ И ЗНАЧЕНИЕ ИМЕНИ ЛЕВ - Происходит от латинского слова "лео" - лев и греческого "леон" - лев, царь зверей. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА ЛЬВА - В характере преобладают доброта и душевность.
ТИПАЖ ЛЬВА - Самодостаточен, учен, дальновиден.
ХАРАКТЕР ИМЕНИ ЛЕВ - Терпим к недостаткам людей, гибок и дипломатичен. Однако все это до поры, до времени. Льва лучше не злить - об этом всегда должны помнить его жена и подчиненные. Лев отважен до безрассудства. Опасность пьянит его, как вино! Так же безрассуден он и в любви - и это особенно влечет к нему женщин. Он быстр и решителен.
Лев всегда благожелателен к людям, независимо от звания, должности и "нужности" их. А вот окружающие нередко не отвечают ему тем же. Мягкость принимается за слабость и провоцирует желание посмотреть на него свысока, обойти, "оттереть", особенно если он является соперником в достижении успеха. Самого Льва это не очень волнует - успел привыкнуть. И только изредка накопившаяся обида, причем не на какого-либо конкретного человека, а на всех сразу, повергает его в уныние. Длится оно недолго, и вскоре Лев снова становится самим собой.
ПСИХИКА ЛЬВА - Лев в основном спокоен и даже флегматичен. Он экстраверт, излучающий тепло и готовность прийти на помощь.
ИНТУИЦИЯ ЛЬВА - Хорошо развита, но только в пределах узкой конкретной области, чаще всего - своей специальности. Реакция замедленная, в неожиданных ситуациях Лев может и растеряться.
Нравственность: предпочитают категоричные заявления типа: "Делай так" или "Так делать нельзя". Строгость нравственных принципов входит в систему их взглядов.
Сексуальность: не любят никаких осложнений, их сексуальность можно обозначить как "гусарская любовь".
Похоже. Похоже на то, что думал о себе Лев. Был ли Лев львом? Пожалуй, лет до 18-ти, возможно и был львом, после стал скорее изворотливой обезьяной, хитрой, опытной обезьяной.
Родился Лёва, как и положено людям с таким отчеством на Кавказе. Рос там же. Вырос лет эдак до 13-ти. Тогда интернет-шмитернет не было. Дети во дворе с утра до вечера. А как погода плохая книжки читали. Фантастику, детективы, много чего читали, Мопассана, Бунина тоже читали. Ух! Пробуждали они, эти мопасаны, в неокрепших умах самые естественные желания и самые противоестественные фантазии и сны. Так случилось, что курорт – это какое-то магическое место: солнце, море, воздух, вино, фейхоа всякое уж больно на мозг отдыхающих влияет. Все, кто на юга приезжают, пытаются за свой отпуск реализовать всё, о чём мечталось на работе и не моглось. Ну, у взрослых своя жизнь – взрослая, про неё не о чем рассказывать: шашлычок под коньячок…. А у детей тоже детские санатории, детские профилактории, спорт лагеря и т.д. и тоже фейхуа всевозможное. Доросли детки, когда зов позвал, потянул, поманил их на пляж. На тот самый пляж, на который родители уже лет восемь выгнать не могли. Это для жителя Ленинграда тёплое море – это чудо, а для аборигенов – никто и не замечает его. Чего? Ну, море и море – вон оно и днём и ночью и летом и зимой, вон оно плещется себе и плещется, да и пусть себе. Нет. Рыбу ловить ходили, коньков там морских, мидий – это не то. А вот на пляже валяться, да в море плескаться – это для лохов отдыхающих. Пришли детки на пляж, а там девчонки и такие и сякие, какие хочешь. Да они и хотят. Сначала как то не клеилось никак. Детишки - к сверстницам. А те ещё малы, школой, мамами запуганы. От местных - врассыпную. А те, что постарше, к тем, как подойти, вон они тётеньки какие, как взрослые совсем, даже губы и ногти красят. Стрёмно. Вот и ходили, слюной давясь и мопасановы сны видели на яву. И вдруг Лёве «свезло» первым. Познакомился случайно у автомата с газировкой с барышней, а той пятнадцать. Ей две недели на югах осталось, а отдых как то не задался как хотелось, ну по - взрослому. Домой приедешь, чего подружкам рассказать? Когда это ещё родаки путёвку купят, да одну отправят? А с ними какой отдых? Вот и встретились два поисковика счастья мимолётного. Случилось! То самое случилось! Ни у кого ещё не случилось, а Лёва не то, что видел вживую, не то, что трогал или целовался. Он трогал, смотрел, целовался и совсем по – взрослому был с настоящей женщиной!!!! Это вам не тут! Тогда статья за распространение порнографии, вот дети и познавали строение женского тела в библиотеке по учебникам по акушерству, да репродукции художников разглядывали на чёрно-белых иллюстрациях. Никто не то что не представлял: как это входит и выходит, но понятия не имел, где этот самый вход. А тут! Лев, он больше не Лёвка, не Левочка маленький – мужик самый взаправдушный, в натуре мужик, не пацан. И летел Левка домой, так и распирало дружкам похвастать. А ещё круче, завтра они опять с Аней встречаются. Так вот притащить завтра всю братву на пляж, усадить на гальку, а самому так по - хозяйски подойти взять Аню за талию и поцеловать, да, точно так и будет, надо, чтоб все видели. Прям в губы и поцеловать! Щаз бы раз СМС одну и ту же всем послать, плык и готово. А тогда и домашний телефон не у всех стоял. Народ к соседям ходил позвонить - скорую вызвать не то, что поболтать. Короче, последнего из своих оповестил уже ближе к 12 ночи, выслушав от сергуниной матери всё, что она о нас балбесах думает и как это до тебя Лёва дошло, вроде всегда самый приличный мальчик из всех бармалеев, шляться по ночам людей будить, - тоже съесть пришлось, стоя потупив глаза. Вот, отца позову, чтоб всыпал тебе - ему аккурат к шести на работу, щаз он те задаст! Стоял и канючил: разбудите, мы с пацанами на рыбалку с утра самого, пока не жара, а Серёжу забыли предупредить, вот я и прошу позовите, тётя Зина, вы ж добрая! Лёва ходил и от друга к другу сообщал о своём подвиге, каждый говорил «врёшь, не может быть», каждому пришлось ответить на несколько вопросов, вот он и закончил обход за полночь. По утру собрались пацаны в условленном месте. Все ждут. Лёва прикупил цветуёчков и гордо расхаживает из стороны в сторону. Зрительская аудитория первые 15 минут сидела молча в таком же напряжении как и Лёва, потом пацаны стали переговариваться меж собой, потом хихикать, а через час, когда на жаре лёвын букет стал клонить бутоны, откровенно подкалывать Лёву. За всю свою жизнь Лёвушка такого позора ни разу не испытывал. Даже, когда пять лет назад его избили и сняли американские кроссовки и пацаны говорили: «ну тебя опустили, теперь ты лох», было не так обидно. На следующий день Лёва пришёл на тоже место уже без цветов, но в тоже время. Пришла ОНА: о, привет! А ты со вчерашнего дня стоишь? – Вот ещё! – надулся индюком Лёва – я тут другую жду! Она смеясь: другая может и не придёт, а я уже здесь, пошли купнёмся! Взяла Лёву тёплой ладошкой за руку и повела к морю. Лёва поплыл и растаял в этой ладошке как кубик льда на полуденном летнем асфальте. Потом они гуляли по набережной, Лёва на свои карманные кормил барышню обедом в кафешке и сколько не вертел головой по сторонам, ни один знакомый не прошёл мимо и не увидел лёвыного триумфа. Потом прошли в рощу, где у Лёвы снова «было». Договорились вновь в тоже время на завтра и Лёва уплыл с жёстким намерением завтра вновь собрать зрителей. Вечером с пацанами шлялись по набережной под звуки кабачной перепевки АББА доносящиеся то из одного ресторана, то из другого. Где то на дискотеке пел Антонов про своё море. Лёва шёл и говорил: да, стопудово говорю сегодня встречались, я её в «Сказке» обедом кормил, а потом полдня в роще трахал, вот. Пацаны ржали в голос и каждый, соревнуясь в остроумии, подкалывал его. Когда Лёва от праведного гнева уже готов был лопнуть они дотопали до «Сказки», где на открытой веранде сидела ОНА. Она сидела, пила вино из гранённого стакана (фужеры в «Сказке» не полагались по категории), смеялась в голос и обнимала Мусу. Муса-старший брат мальчишки из параллельного класса, с которым Лёва постоянно дрался. Так бывает, живут два пацана и делить им вроде нечего, но время от времени дубасят друг друга не на жизнь, а за что дубасят? Потому как он казёл, ответил бы каждый. Муса здоровый парень, предпризывного возраста, учащийся местной путяги, имеющий множество приводов в милицию и балансирующий на грани посадки, имел соответствующую репутацию, пожалуй, не только на районе, но и во всём городе. Частенько, под благовидным предлогом Муса колотил Лёву в мясо за то, что Лёва иногда одерживал верх над братцем. И вот Она с ним! С кем другим тоже было бы плохо, а с ним - беда. У Лёвы и так кровь кипит в голове, а тут…, да ещё и с ним. По дворовым, босяцким понятиям какие бы вопросы у тебя не возникали к противнику, даже подойти к нему было нельзя, если он «с бабой». Даже лохов-отдыхающих не били, если это парочка. Лев плевать тогда хотел на целый мир, мира больше не было, был только Муса и Она. Лев подошёл, схватил её за руку: давай, отойдём! Муса неспешно встал, схватил Лёву за шиворот рубахи, рванул вверх и выдрал всю материю от воротника до пояса: ты, чё, баран, совсем рамсы попутал! Схватив Лёву за шею и придушив левой рукой, Муса потащил Лёву во двор кафешки. Во дворе Муса с силой швырнул уступающего ему в весовых категориях вдвое Лёвушку в ряды ящиков, сложенных во дворе. Лев себя тогда не помнил, но его пацаны, которые потянулись следом за ними во двор рассказывали потом ещё несколько лет как Лёва надрал Мусе задницу: тебя как пружиной выкинуло из этих ящиков, ты подскочил к нему и хрен его знает как, схватив его за уши, подпрыгнул вверх и сверху-вниз ударил его головой в нос! Муса рухнул как подстреленный и очухался минут эдак через цать, уже тогда, когда всю компанию подъехавшие мусора рассаживали по бобикам. Один из дружков Мусы долбанул что есть силы Лёву сзади по голове ящиком из-под пива (тогда они были деревянные) и вырубил его до приезда в РОВД. Лёвины друзья сошлись в рукопашной с использованием подручных средств с друзьями Мусы и не известно чем бы всё закончилось, если бы не подоспевший наряд милиции. Как то их, ментов вроде немного было тогда, в те времена, но были милиционеры почти везде и всегда, когда это было нужно. С Мусой Лёва стали непримиримыми врагами и Муса потом долго искал удобное время и место, чтоб отомстить. После Лёвиного первого курса Муса подловил его одного в той же «Сказке» и чуть было не зарезал, если б не случай. Но до первого курса ещё далеко и эпизод этот к делу не относится. Относится к делу другой эпизод. Лёва, с головой обмотанной бинтами как у Щорса катил на велике в магазин за молоком. Лёва подъехал к ступеням магазина и собирался слезть с велика, как по ступеням стала спускаться ОНА: ой, привет! Бедненький, как же тебе из-за меня досталось! Жаль, что ты на следующий день не пришёл, сходили бы в рощу! Ты зря тогда, мы с ним только познакомились, и он просто предложил поужинать! У нас и не было ничего! Голова болит? Лёва сразу заблестел глазами полными слёз: ты…, ты…, ты… - слова никак не хотели покидать лёвын рот. – Ты ж утром со мной, а вечером…., ты, ты…! – никак не получалось ничего сказать, а слёзы уже потекли предательскими струйками. – Ты, ты, грязная, вот, кто ты! – проорал он на всю улицу и крутнув педалями унёсся прочь. Лёвочка прибывал в детской депрессии – обиде не очень долго, ну может месячишко погрустил. Дети, они любые болячки быстро одолевают. Потом как то со старшими пацанами с района они вечером сидели у костра и все обсуждали лёвыно приключение и все были в бурном восторге и говорили, что Лёвке повезло: и девку поимел и Мусу. Лёва сердился и дул губы – ничё вы не знаете про это всё! Карим, старший брат одного из его друзей, тогда с видом уже изрядно пожившего и познавшего человека, затягиваясь папиросой, сказал: запомни, Лёвка, весь мир – бардак, все бабы – ****и, а солнце – долбанный фонарь! Всё фигня! На, лучше пыхни! Лёвка надолго запомнил это изречение и потом не раз его цитировал. Можно сказать, жизнь поделилась на две составляющие до этого вечера и после началась совсем другая, на которую Лёва смотрел уже совсем другим своим особенным взглядом. И взгляд этот по свидетельству друзей говорил: не дай то Бог, лучше даже и не подходи! А Виталька говорил: ну, у нашего льва рожа - чисто наездная! Сколько раз потом, из года в год, эта самая рожа и этот самый взгляд помогали избежать казалось бы неминуемой драки. Потом они по совету «старшаков» стали ходить на дискотеки по санаториям и домам отдыха и «снимали» девчонок там. Для Лёвы вопрос успеха у женщин стал делом принципа. Ему нравились эти курортные романы: всё время подвозят свежее мясо – любил он тогда говорить. Барышни приезжали и уезжали и так было без конца. Он сначала бережно считал свои победы и столь же бережно хранил в памяти имена и образы. Со временем, годам к пятнадцати, у Лёвы развился преждевременный склероз в особой форме его проявления – только познакомившись с очередной красоткой, уже через пару минут он не мог вспомнить её имя. Он тогда научился всех называть «моя лапа». Время шло. Однажды, во время одного из общесемейных торжеств он разговаривал со своим дедом «за жизнь». Дедушка говорил: ты уже большой, Лёвка, совсем мужчина. Тебе пора перестать играть как малыш в песочнице. Щаз это конечно не к чему, а я в дом с 11-ти лет копейку приносил. Я не к тому, что тебе работать надо, а повзрослеть пора. Посмотри на себя со стороны. Ты тратишь жизнь впустую, а пора думать о своём будущем, о будущем своей семьи, своего брата и сестры. Ещё немного и тебе придётся заботиться не только о родителях, но и о собственной семье. Ты посмотри, как ты учишься. Самая лучшая оценка – четвёрка. Поступать в здешний агромелиоративный будешь или в Москву поедешь? В Москву поступить, там голова нужна, знания нужны! А ты целыми днями за девками таскаешься, вон бабка говорит «вот - вот принесёт в подоле»! Я тебе раньше не делал замечаний, потому как не пора было, а теперь пора – голову включай. Смотри, чтобы шансов на поступление было больше, нужна медаль. Вот как хочешь, так и получай! Здесь ты образование тоже можешь получить, но там, в Москве, не будет папы с мамой, ты сам будешь за себя отвечать, там будешь настоящим мужчиной! Только тот, кто отвечает за себя и за своих близких – настоящий мужчина! А скольким девкам ты под юбки залез – это не о чём, понял? Лёва: Понятно, в общем. Деда, а скажи, вот отдыхающие живут хорошо, целыми днями только и делают, что валяются на пляже, пьют вино, едят, не о чём не парятся. А мы как то не так живём, мы даже когда отдыхать ездим, ну например, в Ленинград, помнишь? И отдыхаем вовсе не так. Может надо как то проще что ли ко всему относиться? Вот мама с бабушкой варенья, соленья всякие тоннами каждый год заготавливают, а мы даже всё съесть не успеваем и выбрасываем. Что скажешь? Дед отвечал: давай про варенье сейчас не будем. Отдыхающий – слово такое, смысл у него специальный. Отпускник ещё говорят. Отпустили его, понимаешь, дела, работа отпустили. Он здесь от этого всего отдыхает. Почём ты знаешь, может он одиннадцать месяцев в году в тайге лес валил или на шахте под землёй горбатился – не важно. Важно то, что он себе этот отпуск заслужил, заработал и сейчас имеет полное право валяться и не о чём не думать. Ты, наверное, хотел сказать ещё, что почти все здесь и мужчины и женщины ведут себя вовсе не так, как вам рассказывают в школе, должны вести себя взрослые люди? Это их дело, их право определять, как со своей жизнью обойтись, ты б на этих не смотрел. Не знаю, как это сейчас тебе объяснить, какими словами. Они как бы у жизни взаймы все эти удовольствия берут и не думают, что возможно скоро и отдавать придётся. Думаю, сейчас тебе немножко знаний не хватает, не могу я это простыми словами объяснить. Просто запомни как урок в школе, как аксиому – не хорошо это, лучше так не делать. Не у всех это получается – не делать, ты просто поверь, если не поступать так бесшабашно, много легче и даже слаще жить тебе будет. Ну, к этой теме давай мы годков через пять-шесть вернёмся, подробней тогда поговорим. А пока давай так. Ты, похоже, не здорово понял, зачем надо хороший институт закончить, верно? Давай так, пусть это пока мне надо, ты это для меня сделай. Школу закончи с медалью, институт просто закончи, не обязательно с красным дипломом, мне и синий сгодится. А выполнишь мою просьбу, я тебя отблагодарю подарком ценным. Вот, давай договоримся ты мне диплом, а я тебе Волгу двадцать четвёртую подарю, белую, что скажешь? – Ни чё се! Прям, настоящую Волгу?!! – заволновался Лёва – это у меня в 20 лет своя Волга будет? – Может, не в 20, а в 22 – точно, ещё ж два года в армии служить – подтвердил дедушка. А пока вот ещё, закончишь школу с медалью, я попрошу твоего отца купить тебе этот, как его, видик, хочешь? Может стерео-шмерео какое, что то серьёзное, дорогое, хочешь? Лёва: да, хочу, лучше видик, наверное. Можно, я как школу закончу, тогда скажу чё купить? Можно – рассмеялся дед - пальцем покажешь, отец купит, я ему шепну! Лёва про институт как то более-менее понял сразу, что штука по любому нужная. Жаль не удалось с дедом поговорить через 5-6 лет, как дедушка обещал, умер дедушка на четвёртом курсе, а так бы истину, которая сама в голову пришла, лет на двадцать раньше усвоил, ну если не усвоил, то принял бы как аксиому, кто знает.
Захотел – сделал. Сделал Лёва медаль, хоть очень не просто было учителям доказать, что закоренелый троечник теперь знает на пять. Получил Лёва видик, этот видик в последствии здорово влиял на лёвину жизнь, добавив в неё и сахара и перца. С Волгой облом приключился,- в 92 году на выделенные под машину деньги хрен что купишь, в труху накопления превратились, да и ладно. Институт – покруче Волги будет.
Поступил Лёва в институт. Первый семестр учиться было тяжело, пожалуй, очень. Как то засасывал быт, тренировки, дома мама стирала-готовила, а здесь - всё сам. Дед велел на мордобой какой то ходить, вот Лёва и записался на бокс. И тренировки тяжело шли, и после нагрузок, что давал тренер, всё время спать хотелось. С соседями по общаге было не просто, не привычно: кто музыку крутил и спать не давал, а хуже всего – этажом выше жили девчонки четвёртого курса, так у них кровати громыхали каждую ночь, как будто их завтра расстреляют и им выпало исполнение последнего желания. На втором семестре всех пятерых девчонок – четверокурсниц отчислили из института с формулировкой: отчислены за не соответствие моральному облику советского студента. Спать стало легче, а жить как то боязно. На доске объявлений деканата постоянно возникало два списка, с одной и той же формулировкой отчислены с факультета за несоответствие облику советского студента и список фамилий, причём список один - только женские фамилии, второй – мужские. Лёва как то спросил в деканате, а чего список один не делается. Ему пояснили – это факультетская традиция такая: мужской список – это кого кураторы уличили в пьянстве, женский – за ****ство – именно так дословно и сказала девочка-секретарша в деканате - одним списком только за неуспеваемость печатаем. Так и висели все лёвыны пять лет три постоянно обновляемых списка, вывешенные в назидание студентам. Кстати о собаках, женский вопрос у Лёвы на первом семестре обстоял никак, совсем. Лёва, конечно же, хотел привычного тепла и неги, только произошло какое то колдовство: как только Лёва подходил к какой-нибудь прелестнице, даже не дав ему произнести слова, девчонки разбегались кто куда. Сокурсники не могли понять в чём дело и только разводили руками. Деньги по студенческим меркам у Лёвы водились в избытке, будучи уроженцем приморского городка и сыном обеспеченных по советским меркам родителей, он был весьма плотно упакован: американские шмотки, кроссовки, джинсовые костюмы, куртки там всякие кожаные, словом, всё, что в советские времена многим и многим было недоступно, у Лёвы присутствовало весьма внушительным гардеробом. Лёва с детства отличался брезгливостью, как то в школе они ездили на поезде в Москву на экскурсии, так Лёва почти за двое суток не сходил по большому, уж больно туалет ему казался грязным и омерзительным. Потому сколько его сокурсники не просили дать поносить что либо, Лёва не давал не за что и даже самым близким друзьям. В отличии от многих общаговских, Лева всегда ходил только в чистых вещах, которые вручную стирал сам. Казалось бы, весьма не дурной собой, спортивного телосложения, модно и качественно одет и прочая привлекательная добродетели, ан нет, шарахаются девчонки, ближе пяти метров и не подойти. Даже в аудиториях ни одна рядом не садилась. Так и отучился Лёва под мощным гнётом спермотоксикоза первые полгода. После сдачи первой сессии он с ребятами поехал на улицу Горького закупаться винами и там встретил земляка, что учился в первом меде. Условились – встретились. Лёва к земляку приехал, как положено как Дед Мороз к детям: полные руки пакетов, всё как надо вина-шмина, сыр-мыр и прочий хабур-чабур. Устроили они пир, потом земляк и говорит: ты не будешь возражать, я щаз девчонок позову, класные, ей-ей! Мужчина сказал – мужчина сделал: привёл четверых и каждая загляденье, у Лёвы в ВУЗе самая красивая в сравнении с ними – Баба Яга. Лёва от долгого воздержания первое время находился под воздействием судороги челюстно-лицевых мышц и сказать ничего не мог и только слащаво улыбался. Потом одна из прекрасных фей погладила Лёву по ноге и обжигая теплом дыхания прошептала на ухо: пойдём. Лёва завис в той общаге до самого дня отлёта домой на каникулы. Возвращался он домой счастливым принцем, с которого свалилось страшное заклятие.
Вернувшись в Москву после каникул, Лёва с успехом совмещал учёбу, общение с друзьями, студенческие попойки, спорт и конечно девчонок. Вдобавок к перечисленному он от комсорга группы вырос до члена бюро ВЛКСМ и строил комсомольскую карьеру и не случись известного коллапса, вступил бы в партию. Основные лёвины почитательницы были будущими медиками и педагогами. Лёва обрёл былую уверенность и бил влёт везде на дискотеках, в кинотеатрах, да и просто на улицах запросто: привет, тебя как зовут? Подорвало Лёву как будто полугодовой простой взвёл страшную пружину и та, разворачиваясь, требовала всё больше и больше побед на женских фронтах. И Лёва воевал, воевал до последнего, до самого не могу. Ни одну стоящую юбку не пропускал. Отечественные девушки, девчонки из стран соцлагеря, вьетнамки, кореянки, негритянки – экзотика! Очень сильно льстило ему, что девчонки дают. Он считал свои победы поначалу, потом перестал вести счёт, потом увлекал сам процесс: снимет, не снимет, секс ушёл на какой то второй, а то и третий план. К курсу четвёртому просто тупо надоело. ВСЕ и ВСЯ надоели. Лица, фигуры, кожа – разные, а на выходе? На выходе – одно и то же - пустота какая то. Как то скатилось всё до обыденного: он знает все улыбки, жесты, походки, с вероятностью близкой к единице вычисляет пойдёт она с ним или нет, а нет… нет чего то такого, нужного чего то и нет. В те времена москвички сторонились приезжих, т.к. существовало убеждение, что все приезжие мечтают жениться исключительно из-за прописки. Лёва не мечтал жениться вообще не за какие коврижки. Зная от сокурсниц бытовавшее мнение лучшей половины московского сообщества, Лёва на младших курсах даже и не пытался. На четвёртом задачку решил себе усложнить – только Москва. Преуспел и здесь. Были правда лёгкие казусы – несколько раз Лёву приглашали знакомиться с родителями и тогда ему приходилось толкать речь, что дескать она самая прекрасная из всех, кто когда либо встречался во всей его жизни, но он не может позволить себе её обмануть в ожиданиях и в силу своего мерзкого ****ского характера ещё не нагулялся и это будет по отношению к ней воздушной и прекрасной - дьявольское предательство, ибо женившись, он всё одно не угомонится, и потому поступить так с ней не может. Множество раз эта тирада действовала безотказно, но пару раз барышни ставили его в тупик. Любовь – такого слова в лексиконе Лёвы не было, он считал это слово обязательным и обязывающим немедля после произнесения идти в ЗАГС и жениться. Никогда и никому Лёва не говорил этого страшного слова, как то он сам себе льстил, что покуда оно не сказано, он и не обманул никого, честно пришёл, честно ушёл. Вот так ровненько ложились все мысли и действия строго по полочкам – не придерёшься. Очаровательная, красивая, восхитительная, завораживающая и много, много слов и все были, по его мнению правдой, он ведь не выбирал себе иных девчонок. Конечно, на вопрос «я тебе нравлюсь» или «тебе хорошо со мной» он также правдиво отвечал, иначе, что он там делал?, если не нравится и не хорошо! Есть ещё одно сложное слово: «небезразлична». Он сначала даже его и не оценил как к чему-либо обязывающее. Ему казалось, что если безразличен кто либо - то это вообще пофиг, это как негры в Африке, ты знаешь, что эти самые афроафриканцы есть где то там далеко, но что они и что с ними происходит – пофиг. А тут девушка, ну не любовь с ней, но секс, и как же она безразлична?, да, вот она такая желанная, желания хоть отбавляй, как это безразлична?!! Небезразлична!! Правда, небезразлична. Но оказалось, что это слово почти такое же, как люблю и даёт надежду на скорое признание в любви, а затем гарантированный ЗАГС. Как оказалось, многим и этого «безобидного» слова предостаточно. Он то думал, если уступает место бабушке в метро, то это тоже небезразличность или как то так по смыслу - не на много больше. Однажды, всегда что-то случается однажды в первый раз, вот и тогда ничто не предвещало подвоха. Уже не в первый раз он ездил к одной девочке домой, всякий раз без каких либо эксцессов и в тот раз он ехал как всегда «за этим», ничегошеньки не предполагая ещё. Пришли, вошли, раздеваемся в прихожей, я что то оживлённо рассказываю и говорю: пошли сделаем это в ванной! Она: подожди! И отстраняется от поцелуя. Заводит меня в зал, а там стол – полная чаша, за столом: и папа и мама и сестра младшая и тёти с дядями и ещё, Бог весть, люди какого родства все при полном параде сидят, стол не тронут – нас ждут. УПС? Чёрта с два, упс! Я даже не знаю этого слова, что я испытал! Назовём это ступор. Стою, моргаю часто: здравствуйте! Мужчина во главе стола подходит, протягивает руку: вы, Лев, а я Эдуард Петрович, а это, стало быть, Юличкина родня, вот, супруга моя…… и перечисляет всех, с кем мне уготована трапеза, а сам руку сжимает и потряхивает ею всякий раз после очередного имени отчества. Сел я, поел я, поулыбался, проводили меня: Ты, Лёва, заходи теперь запросто, для нас почти теперь член семьи ты ж понимаешь? Отвечаю: всенепременно! Можно меня Юля на улицу проводит? Вышли из подъезда. Спрашиваю: это ты зачем? Юля: что зачем? – Зачем ты эти смотрины устроила, почему меня не предупредила? Я ж не знал, куда глаза прятать!!! Юля: просто, Лёвушка, когда люди друг друга любят – это счастье и я этим счастьем должна была поделиться с родными! Отвечаю: любят? Как это любят? Почему мы? Да с чего ты взяла??? Юля: мы с тобой 47 дней встречаемся и 42 дня в отношениях, и ты всегда мне говорил, что я самая-самая, самая тебе дорогая и небезразличная! Разве нет? Лёва сглотнул разок, сглотнул ещё, а слова не приходят: я, во-первых, учусь, во-вторых, жениться ещё лет десять не планировал, «небезразлична» говорил, но это ничего такого, понимаешь?!! Я молодой и мне рано семью, не знаю, как и сказать… Юля начинает тихо катить слёзы по щекам: просто папа должен знать в лицо того, за кого я хочу замуж… я ему всё о нас, всё о тебе рассказала… он сказал, чтоб привела… папа тоже считает, что тебе надо доучиться, а потом жениться… потом – это года полтора тебе осталось и диплом уже… Лёва: это, что, это как, это вы молодцы, конечно, а я… кто то поинтересовался? Я может, и через полтора года буду думать, что не пора? Ты меня спросила? Я тебе не говорил, что люблю тебя! Ты тоже не говорила! Юля: не обязательно же дословно, когда и так всё ясно… ты ж говорил много раз, что со мной тебе лучше, чем с кем бы то ни было ещё!!! Я от тебя не ожидала такого, ты просто – сволочь, у тебя сердца нет и видеть тебя больше не хочу!!! Лева: вот и прекрасно, каждый при своих, прощай! Лёва ушёл не оборачиваясь, никогда её больше не видел. Потом, лет через двадцать она нашла его в Одноклассниках и писала, что то вроде того, что самое лучшее время её жизни было с ним, что сейчас счастлива, трое детей и живёт в Германии… Лёва не ответил ничего. Но это было потом, уже в другой какой то жизни. А пока Лёва всё чаще стал попадать в комичные ситуации. Несколько раз невесть откуда вернувшиеся родители девчонок заставали их «за этим». Дважды Лёву крепко избили ревнивые мужья, тоже, не понятно откуда появившись. Лёва позволял себя бить тогда, хотя тогда мог бы ответить на побои и возможно помимо рогов мужьям достались бы и гематомы, а может и переломы челюстей. Не было за ним правды, за ним голым правды не было. Потому он дважды нагишом, схватив свои вещи в охапку, убегал в подъезд, где утирал кровавые сопли собственной майкой и спешно одевался. Всякий раз было какое то гадкое ощущение, как будто в магазине спёр конфет и был пойман строгим продавцом. Затем, поясняя наличие синяков на лице и сломанного носа, он рассказывал одногруппникам о похождениях. Он рассказывал не охотно, а они, напротив выпытывали подробности и с завистью говорили «ты крут». Никакой крутизны Лёва не чувствовал, он как представлял себя голого в подъезде, так всякий раз возвращалось чувство омерзения к себе самому. Шло время, события шли, девушки одна за другой уходили в лету. Была достаточно длительная связь с разведённой женщиной лет тридцати, которая сначала увлекла и надоела, как и все прочие. Как то в начале пятого курса, возвратившись после очередного похода, он с приятелем пошёл в баню, где они долго под пиво философствовали о житие-бытье. Приятель не понял, чего Лёву по жизни не устраивает и что заставляет ломать голову над совершенно простыми вещами. Приятель поехал к пассии, а Лёва -домой. Трясясь в вагоне метро по дороге в общагу, Лёва сидел и думал, что неудачи последнего времени в учёбе связаны с каким то внутренним дискомфортом, с каким то чувством, что он постоянно занят чем то не тем и это «не то» ему здорово надоело. Он перестал, как отрезало, какой то внутренний предохранитель сгорел. Лёва стал ждать, чего то другого ждать. Что именно он ждал, он тогда не понял, но ждал. Потом диплом, выход во взрослую жизнь. Вернулся домой, т.к. имел давнишний настрой после института возвращаться. Сейчас это время называют «лихими девяностыми». Какой-то внятной работы не было и по первости он устроился жарить шашлыки к одному знакомому кооперативщику. Сезон прошёл, с сезоном ушли и заработки, а другой работы так и не нашёл. Промаявшись без дела, как и все его дворовые друзья, зимой Лёва позвонил студенческому другу в Москву. Друг работал «на себя», открыл дело, и делом этим было посредничество: свёл покупателя и продавца – комиссия на карман. Друг сказал «приезжай, здесь не пропадёшь». Лёва не долго думал: щаз поконтуюсь в Москве, а потом дома дела устаканятся – вернусь. На следующий день в Москву, да так и подвис в златоглавой навсегда. Дела шли, в день Лёва зарабатывал чуть больше, чем за месяц жарки шашлыков. А женский вопрос для него стал вопросом. Перестало получаться в буквальном смысле слова. Как то после одной сделки направились с контрагентами обмыть дело в ресторан, потом ещё в один… Познакомился, поехали домой. Пока ехали в такси и желание и настрой были и даже завалившись с барышней в кровать вроде «процесс пошёл», пошёл и иссяк не приблизившись к финалу. Вот те раз! Всю жизнь ни разу, а тут «не стоит»! Девчонка - очень и весьма, всё как он любит, а не фига, не работает организм. Пробовал с ней встречаться, пытался как бы отмотать ситуацию назад, цветы, походы в театр, в Суздаль съездил. Вроде поднялось настроение и всё должно получаться, а не получилось. В ней что-то не то – решил тогда Лёва. Стал пробовать ещё. На трезвую – никак, только под шафе и получается. Так как то время шло. Тут для друзей время подошло: то один женился, то другой, из дома вести – там друзья детства уже и детей стали заводить. Друзья после работы к жёнам, Лёва – домой книжки читать, да кино смотреть. Время от времени знакомства, да пьяные утехи. Первый раз пошёл в театр один, просто взял одел костюм, повязал галстук и наобум Лазаря выдвинулся в центр. Попал на «Три сестры», сидел и силился влить в себя прекрасное искусство, искусство проникать отказывалось. Рядом ближе к сцене сидели две девчонки: одна – хорошенькая, вторая – её подруга… Первой, естественно, обернулась и одарила Лёву взглядом подруга, затем и хорошенькая быстро, невзначай. Как то постановка пошла живее и дошла до антракта. В буфете девчонки читали ценники и в нерешительности замявшись, попытались уйти. Лёва изображая самое возможное радушие, обратился к той, второй, той, что подруга: простите, сударыня, могу я вас просить скрасить время антракта и разделить со мной беседу и лёгкие закуски под шампань? Сама ситуация: театр, костюм, девчонки в платьях с претензией, если не на вечерние, то на выходные, дурацкая ,по лёвыному мнению, постановка навеяли стёбное настроение. Лёва был одет по пику тогдашней моды: ботинки на толстенной подошве, чёрные блестящие брюки, белая рубашка, малиновый шерстяной пиджак и галстук – «взрыв в джунглях» заколот золотой заколкой, внушительного размера лопатник в руке, на руке браслет – золотая цепь в палец толщиной. Словом, шарм и очарование – Лёва живое воплощение этих слов. Та, что подруга: ой, здравствуйте, давайте… Лёва, не спрашивая мнения барышень, купил бутылку шампанского, кучу бутербродов с чёрной икрой и белой рыбой, стал блистать: Вас как зовут? Света и Наташа – изумительно! Меня – Лев! Как вы, находите постановку? Как Вам кажется, режиссёр привнёс что-то своё в чеховский сюжет или сам Чехов написала подобную ерунду? К сожалению, из Чехова всегда предпочитал только его короткие юмористические рассказы, а что то подобное всегда казалось слишком скучным, все эти сады вишнёвые, как то мрачно, негатива много… Что скажите, Светлана? Подруга Наташа с полным ртом: мы тоже как то Чехова не очень, но сегодня гуляли у Патриарших, замёрзли и решили – дай зайдём, вот! Лёва: Светлана, как то не похоже, что дело случая, вы в таком элегантном платье, причёска, макияж, думаю, вы планировали поход в театр? Света: в театр собирались, но в билетной кассе больше ничего интересного не встретили, вот решили сюда. Лев: ну раз все единодушны во мнении, предлагаю покинуть это богоугодное заведение и направить стопа своя в индийский ресторанчик, что неподалёку! Полагаю, индийская кухня не вызовет у вас отторжения! Света, пригубляя шампанское: мы как то не голодны, вообще то… Наташа: здорово, там и поболтаем о других писателях или кино, а вы фильмы любите? Как вам скандальные «Девять с половиной»? Лев: предпочитаю в таком случае «Робокоп» и «Рэмбо».. пойдёмте. Могу я попросить ваши номерки, девчонки? Наташа: вот держите, мы пока пойдём губы подкрасим.. Лев получил верхнюю одежду и ждал. Девушки вернулись из дамской комнаты. Светлана излучала лёгкую скуку и старалась отвести взгляд. Наташа собрала все бутерброды со стола и запихала бумажный пакет в дамскую сумку по размерам подходящую для походов за картошкой. Наташа излучала счастье, румянец во всю щёку, глаза блястят. Оделись, Наташа взяла Лёву под ручку: вперёд! Лёва, выйдя на улицу: Света, могу вам предложить левую руку? Пошли, метров за триста Лев от Наташи с удивлением узнал, что девчонки учатся на третьем курсе его института и живут в его же общаге. Как и подобало девчонкам, они учились на факультете бухучёта. Лёву не удивляло, что даже визуально он не мог вспомнить светыну подругу, но как Света не осталась в его памяти, не понятно. Как то ВУЗ не блистал красавицами, и все приметные барышни были им примечены и отмечены, если б он её встретил хотя бы в коридоре или столовке, то точно бы запомнил. Ужин прошёл в лёгкой и не принуждённой обстановке. Наташа набралась вина и пела соловьём, не давая Льву блеснуть остроумием. Светлана тоже потеплела и уже изредка улыбалась, здоровый девичий румянец расползался по милым щёчкам и в глазках пропали ледяные кристаллы.
Светлана.
Светлана или Лана, Ланочка. Как впоследствии скажет лёвина жена, разглядывая фотографии, - всё как ты любишь. Что же любил Лёва? Пожалуй, самым важным, самым притягательным была не красота, но не доступность, эдакая даже надменность Ланы в общении с мужчинами. Лана обладала врождённой способностью отбивать атаки самых настойчивых ухажёров. Всегда мужчина находился на некой дистанции, пересечь которую, были мужики не в состоянии. Она как бы выстраивала вокруг себя невидимую стену, об которую как волны об волнорез, разбивались мужские взгляды. Это какой-то особый наклон головы, особое движение брови, неповторимый взгляд недоумения, красноречиво объясняющий: «вы не интересны», что-то необъяснимое в жестах, движении плеч. Как только сокурсник или кто-либо ещё пытался перейти незримую черту, тут же холодная стена отчуждения и вполне ощущаемый холод заставляли смельчака одуматься и отступить. Внешность. Внешность, там действительно было за что зацепиться взглядом: гордо посаженная на лебяжью шею голова с ниспадающими прямыми почти белыми до пояса волосами, плечи, необыкновенные руки, грудь, талия, восхитительная попа, длинные прямые ноги и совершенно волшебные стопы, которых Лев не встречал никогда прежде. Это были не стопы, лапки с аккуратными ровными пальчиками, подъём - не большой и не маленький, пяточки, которые так хотелось целовать,- восхитительные лапки, слов не подобрать к описанию, их просто надо было чувствовать в ладонях или хотя бы видеть. Лана по особенному ходила, эта не была походка похотливой самки, раскачивающей маятником бёдра, это какая то восхитительная по мягкости и пружинистости походка пантеры, уверенной в себе львицы, богини пластики и красоты. Кожа, это произведение искусства необыкновенного белого цвета, нет не бледного холодного в синеву, а белого тёплого манящего совершенно невозможного цвета кожа. Прикосновение к руке, шее, тонким прямым как вычерченным пальцам рук, мягким ладошкам, заставляло лёвкино сердце биться барабанной дробью и обдавало жаром непреодолимого желания. Как только первый раз Лев прикоснулся к волшебной ладошке, незримый ток пробежал по всему его телу, любое, даже мимолётное прикосновение к заветному телу просто лишало рассудка, и это невообразимое чувство потом ещё очень долго жило в его воспоминаниях о Ней. Волосы, натурального цвета, с каким-то необыкновенным, только им присущим нет, не запахом, но ароматом волшебного питья. Словом, Лев ни встречал такого волшебного существа никогда. Ни одна представительница лучшей половины человечества не была столь хороша, ни одна не вызывала желания носить, нет не на руках, на кончиках пальцев. Кружилась голова? Да, просто вдруг весь остальной мир выключили, мир остался где-то там далеко в прошлом, в прошлом, в котором не было её.
Первая встреча. Он проводил подруг до общаги, до самых дверей комнаты и распрощался, пообещав навестить подруг в ближайшую пятницу, после работы. Лёва возвращался домой. Он шёл по лестнице вниз, и погружённый в себя не замечал приветствий тех, кого он знал по уже прошлой студенческой жизни. В совершеннейшей прострации он спустился на первый этаж, где Юрка, одногрупник Юрка просто набросился на него с индейским воплем и сдавил в объятиях. Юрка остался в аспирантуре и жил в той же общаге. Он долго тряс лёвыну руку и что-то рассказывал про одногрупников, про себя, про то, как уже начал преподавать, что то ещё и ещё. Лёва стоял и улыбался и слышал и не слушал, просто не мог услышать, разобрать не единого слова. Он даже на автомате что-то пробормотал о себе, отвечая на юркины вопросы. Вдруг Юрка: я тут стоял звонил по автомату, смотрю ты идёшь, а ты с барышнями пронырнул за турникет и в лифт, никого вокруг себя и не заметил. Тебе и я, и Лариска, и Алла кричали «Лёва привет!», а ты даже ухом не повёл. Понятно почему. Ты где Полякову подцепил? Лёва выходя из мечтательного оцепенения: Полякова, кто такая? Юрка: Светка Полякова, третий курс, факультет бухучёта, ты должен был её помнить, она уже училась, когда мы были на пятом! Лёва: должен был, почему? Юрка: а почему ты сейчас с ней шёл, никого не замечая? Вот как то потому, ха-ха! Чё, правда, не помнишь?!! Вот те раз! Да тут из-за неё полинститута пересралось, другая половина передралась! А она ни с кем вообще, никого к себе не подпускает. Ты сам где её выцепил? Лёва: никого, говоришь? А ты сам к какой половине относишься пересравшихся или передравшихся? Юрка, поднимая правую руку, с окольцованным безымянным: Кейзер теперь Зайцева, я к ней теперь отношусь, ха-ха-ха! Лёва: ух ты, здорово, поздравляю! Ленке мои искренние поздравления и привет! Большой и длинный был сегодня день, поеду я, пожалуй! Попрощались.
Лёва ехал домой и вспоминал Ленку Кейзер. Забавно, Юрка с Ленкой сошлись ещё на первом курсе, на картошке. Любовь-морковь и всё такое. Затем, что-то там у них разладилось после каникул. Ленка отчаянно хотела замуж, да, именно отчаянно, иначе не скажешь. Причём у всех сложилось впечатление, что не важно за кого, лишь бы побыстрей. После размолвки Ленка сразу же стала окучивать юрыного друга. Юра и Генка сошлись в не детском поединке, вот, просто стояли и лупили друг друга в лифтовом холле глубокой ночью, нет, не в кровь, но в полное мясо, и не известно чем бы эта драка закончилась, если б они бились где-нибудь на улице… Перебудили весь этаж, мужики еле-еле растащили бойцов, которые уже к тому времени изрядно друг друга намяли. Они умудрились разбить огромное двойное стекло в окне лифтого холла, все изрезались осколками, но с упорством заклятых врагов продолжали бой все в крови. Вид был ужасный у обоих, обоих зашивали в трамвпункте, оба потеряли уйму крови и потом долго ходили на занятия сначала в бинтах, потом в пластырях, рассаживаясь в аудиториях на разных концах. Они ещё разок перепугали жителей общаги, также сойдясь в лифтовом холле, перебудили народ своими воплями. Когда студенты выбежали, Генка и Юрка сидели на подоконнике обнявшись, рядом валялась пустая бутылка водки, стояла початая. Они сидели обнявшись, и оба плакали – помирились. Друзья помирились, а Ленка пошла искать счастье дальше. Как тогда её прозвали – Сорока. Как в детской прибаутке: сорока кашу варила, этому дала и этому дала, и этому дала…. Ленка дала всем, кто брал. Причём, любой получал полный комплект: Лена готовила еду, штопала одёжку, стирала и конечно давала. Все помнили о злополучных списках, поэтому Ленка всегда настаивала на том, чтобы секс был на полу. Вот так матрас на пол и Ленка зажимала свой собственный рот во время секса. Кровать не скрипит, стоны не раздаются – так Лене казалось, кураторы институтские ничего не узнают. Была такая фигня в те годы: на каждом факультете из числа преподавательского состава ежегодно выбирался посредством жребия куратор, в чьи обязанности входило в том числе ходить по общагам и выявлять аморал. Ленку слили стукачи. В каждом общежитии были стукачи – это мальчики или девочки с посредственной успеваемостью, которым за эту общественную нагрузку «натягивали» оценки в сессию. Ленку слили. Лёва узнал об этом на очередном заседании бюро ВЛКСМ, вот запросто зачитали список людей, кого определили на отчисление, огласили требование институтского парткома усилить работу с комсомольцами с целью предотвращения подобных эксцессов. Обычно Лёва участвовал в голосовании по вопросам исключения таких неудачников из комсомола – «воздержался», а тут что-то его подорвало. Лёва обратился к председательствующему Паше с просьбой дать ему слово. Как правило, решение таких вопросов стояло в конце собрания и народ дружно позёвывая старался побыстрее закончить пустую формальность, - все здорово удивились и пошли реплики типа «и так всё ясно, давайте закругляться». Лёву разорвало, не дожидаясь предоставления слова, он вышел к кафедре и толкнул пламенную речь в духе комсомольцев начала века, о том, что человек слаб и может оступиться, что как раз именно на нас, прогрессивной части молодёжи, на её авангарде лежит ответственность за судьбы советской молодёжи и прочая, прочая, прочая. Лёва говорил много и пафосно, комсомольцы проснулись, зашевелились. После такой речи каждому стало не ловко голосовать «за» по вопросам ходатайства в ректорат об отчислении и исключении из комсомола. Лёва предложил строгий выговор, ходатайство в ректорат с просьбой не отчислять под обязательство комсомольского актива взять нерадивых на поруки. Председатель бюро Паша был более взрослый, он уже заканчивал аспирантуру, знал жизнь и геморроев не хотел. Он резко возражал, развёл полемику о «мусоре в рядах» и что то такое. В результате бюро поделилось на два лагеря и ожесточённая полемика превратила заседание в многочасовой диспут. Лёва вышел из диспута «победителем» - приняли большинством голосов (демократия) его предложение, а чтоб Лёве было не повадно больше так шалить назначили Лёву ответственным за патриотическое воспитание (а как ещё было «это» назвать?), вменив ему в обязанность как раз и заниматься работой с такими нестойкими товарищами. Ленку и многих других тогда не отчислили, а Лёве ещё три последующих года приходилось «работать» со студентами и писать всевозможные доклады о проделанной работе и успехах. Лёва встречался с каждым, кто спалился и тупо делился опытом, как делать так, чтоб не засветиться. Понятно, были люди понятливые, кто сразу вникал в суть вопроса о глубокой конспирации – их отмечали как перевоспитанных и Паша потом гордо отчитывался на парткоме о невероятных достижениях актива факультета в работе с молодёжью. Понятно, были и непонятливые, которых ловили вновь и уже отчисляли без возможности восстановления и Лёве заносили очередной «строгач» в личное дело. Именно благодаря этим «строгачам» Лёву дважды не утверждали кандидатом в партию, третьего раза не случилось по причине известных событий 91-го – 92-го годов – Лёва тогда смекнул, что партия больше не является гарантом успешной карьеры и попытки вступления прекратил. Но это потом, а пока до 91-го как до луны. Лёвкина общественная «работа» тогда здорово добавила событий в жизнь. Пришлось много времени тратить на общение с народом, да и бокс время от времени практиковать – попадались особо тяжёлые случаи – некоторые несчастные считали именно Лёву виновником собственных неудач и пытались предъявить ему счёт. С другой стороны, Лёва до окончания получал повышенную стипендию, был на хорошем счету в деканате, что помогало ему решать множество вопросов своих друзей, да и в студенческой среде авторитет был непререкаем. Лёву в институте знали просто все студенты без исключения и каждое появление Лёвы в институте сопровождалось «привет!» или «ой, привееет!»,- Лёва всегда отвечал кивком головы и только особо приближённые удостаивались рукопожатия или ответного «привет!». Однажды, через год наверное, Лёвка с друзьями отмечал новый год и здорово набравшись, стремил своё тело в постель. Тут ему попалась Ленка, с которой они продолжили банкет. Утром Лёва проснулся на полу, на матрасе, продирая глаза, он увидел девичьи ноги, свой халат и … Ё! ленкину голову. Ленка сидела на кровати и штопала лёвыны носки, на электроплитке жарились сосиски и яичница. Лёва обнаружил себя, скажем, в не понятном без трусовом состоянии, т.е. это когда трусов на тебе нет и в голове нет воспоминания «было» или нет, вообще с воспоминанием трудно. Как пили-ели помнил, как потом играли с пацанами в блот и тоже пили – помнил, а вот как пошёл домой и как дошёл – пусто. Косвенные признаки: матрас на полу, отсутствие трусов и Ленка, штопающая носки говорили как раз о «полном моральном разложении» одного из лучших представителей советской молодёжи. Признаки говорили, голова болела, во рту бяка и нуль воспоминаний. Лёва встал, выпил воды и спросил: Ленка, ты откуда здесь взялась, это где это я тебя поймал? Ленка в ответ: щаз Лёвушка покушаешь, чайчик попьёшь и легче станет, я и пивка тебе принесла… Плохо дело – пронеслось в голове у Лёвы – пивко, за пивком уже сбегала. Лёва сел за стол, смёл еду, выпил чай, затем пиво, а память всё одно напрочь отказывалась выдавать картинку вчерашнего. Ленка улыбаясь: ты был такой ненасытный, настоящий лев, рвал меня как антилопу, пока не выключился, да ты спишь часа четыре – не больше, остальное время ты тут такое со мной вытворял…Я давно приметила, что ты ко мне неравнодушен, да глупая не поняла. А теперь точно знаю, что ты только меня всегда хотел..Я теперь тебя никому не отдам.. –Так, приехали – думал Лёва – как теперь от Ленки отделываться. Ленка отличалась хваткой добермана, челюсти только ножом и разжать, уж если вцеплялась в кого – просто так не оттащить. Каждого кандидата в мужья Лена отрабатывала тщательно и бескомпромиссно. Каждый получал ленкин набор заботы: стиранное бельё, глажку, готовку, таскалась везде и всегда под ручку, как медсестра выносила тела, поверженные Бахусом, она влезала в жизнь и была в ней вся, заполняя эту самую жизнь до краёв. Возможно, именно этот напор и отпугивал кандидатов, не знаю. Лёва подошёл к окну и думал: если он её взял на двенадцатом и, как водится по пьяне, тащил, взвалив на плечо до десятого по лестничной клетке, то сколько людей могло попасться по пути? Это на фига он всё это время шифровался и за сексом пёрся на другие концы Москвы во все эти педы и меды, чтоб вот так глупо спалиться! Самое главное, Ленка, хоть и была хороша собой, но не настолько по его мнению хороша, чтоб накрыть медным тазом его триумфальное восхождение по комсомольской стезе, а ещё менее всего Лев хотел жениться, имея твёрдое намерение вначале обзавестись собственным домом, сделать карьеру и состояться. И как теперь состояться? Если спалился, то на ближайшем бюро его с удовольствием сожрёт Паша и точно доведёт дело до отчисления. Если с Ленкой продолжать, то дело неминуемо закончиться ЗАГСом – всё, приехали: ни карьеры, ни дома, ни то, что называется состоявшийся человек. Не, нам такой хоккей не нужен. – Слышь, Лен, ты очень хорошая девочка и мне очень стыдно, что так вышло… я очень вчера перебрал и нездорово соображал, что делаю… как бы там вчера не вышло, всё вчера и закончилось, ничего больше не будет, понимаешь? Я не могу с тобой продолжать отношения и дело вовсе не в тебе, но во мне… тебе такой не нужен, поверь.. Лена с иголкой в руке так и замерла над джинсами, пока Лёва ел-пил, она закончила с носками и переключилась на джинсы, которые Лёва умудрился невесть где вчера разодрать на коленке. Она сидела и хлопала красивыми глазами с огроменными такими опахалами ресниц и слёзы, те самые слёзы, которые Лев не переносил, катились по щекам. – Ты, да, как это?- только и сказала она. – Пойми, ты самая красивая на потоке, тебя все хотят, любой был бы счастлив заполучить тебя, а я, не знаю как и сказать, я не тот, понимаешь? Мне отношения сейчас не нужны, я сейчас по жизни живу по разгильдяйски, никогда и не на ком не останавливаюсь. Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал, я пока так живу, вот…- Ты альпинист? – спросила Лена- я научусь и буду с тобой ходить… Куда ходить? – опешил Лёвка – зачем ходить? Лена: ну, в горы, ты ж любишь, сказал… - Блин, да нет, какие горы? Я в смысле, что от одной юбки к другой и без остановок, как тебе ещё сказать? – Лёвка уже и не знал как смотреть в эти глаза полные слёз. – Ты про Алку и Наташку? Да, это ничего, я ж тоже не была одна… это ничего, я забуду – на секунду переставая катить слёзы проговорила она. – Щаз, я наверное, плохо формулирую, щаз слова подберу, давай вместе чай попьём, а? – не мог Лёвка просто так сказать «пошла вон», не в его это характере. Обычно девчонки как то быстро реагировали, кто молча уходил, кто отпускал пощёчину, кто как, а тут никак. И жалко её, а себя ещё жальче – не надо такого счастья и не потому как неизвестно сколько у неё по пыток было до Юрки, не потому как известно сколько её экспериментов провалится после него, но потому, что при любом раскладе жениться означало ставить крест на поставленных целях. А целей у Лёвы было много, а женитьба стояла в далёких призрачных планах, на потом. Вопрос люблю, не люблю – вообще не причём, вот просто незачем сейчас и всё тут. Ленка посидела в оцепенении, потом рукавом халата смахнула слёзы с лица, схватила чайник и пулей в ванную наливать свежей воды. Лена налила чайник под завязку и поставила на плитку. Они вдвоём рядом сели и смотрели на этот чайник и молчали. Вот сейчас чайник закипит и всё станет на свои места, сейчас вот-вот в клубах пара из носика вылетит джин и начнёт исполнять желания каждого и всем будет непременно хорошо. Чайник не кипел, джин не вылетал. Они сидели и смотрели на этот волшебный сосуд, который вот-вот всё и разрешит, смотрели и молчали. Вскипел. Ленка пружиной выстрелила, схватила заварной, метнулась в туалет и вылила ею же утром заваренный чай, схватила пачку, стала засыпать свежую заварку, неверными руками засыпав полстола чаинками, залила кипятком, села: надо подождать пока заварится – и снова замолчала, покачнулась на стуле и засунула под попу ладони. Теперь их взгляды устремились на чайник заварной, который Ленка невесть когда успела помыть, он в магазине был грязнее, а сейчас стоял такой довольный и светил надраенными белыми боками. Лёва посмотрел вокруг и только сейчас заметил, что учебники, листики, ручки, карандаши, линейки и прочий учебный хлам были аккуратно сложены на большом столе, всё было прибрано, каждой штучке было определено место: ни тебе рубашек и свитеров, ни трусов с носками, ничего не валялось в комнате, даже матрас успела поднять и застелить лёвкину кровать пока Лёва созерцал мир в окно. Ни хрена теперь не найти – подумал Лёва и вздохнул. – Пора? – встрепенулась Лена. – Чего пора? – Ну, чай наливать, заварился, думаешь? Какая то предательская мыслишка пробралась в голову нашему льву, какое то ощущение, что это чудо в его халате было здесь в этой комнате всегда и даже не в этой комнате, а вообще было всегда. Вот это черноволосое чудо с огромными ресницами казалось чем-то таким привычным как тот же халат, который он любил всегда надевать, вернувшись с тренировок и приняв душ. И запах, он вдруг почувствовал её запах, какой то необыкновенно вкусный запах волос, тела, даже эти ресницы казалось, как то вкусно пахли. Лёва как проснулся, так, кроме как натянуть трусы ничего и не одел, как то и мысли не было, что можно ещё чем-то заняться, кроме как болтать. – Я, похоже, даже зубы не чистил, как встал – озвучил Лёва и встал со стула. Лёвка встал и он встал, оттопырив трусы. – Я в душ, щаз приду – сказал Лёва и метнулся в сторону ванной. – Ой, да, я здесь, буду здесь – сказала Ленка и покраснела как свекла. Лёва мылся в душе, как будто до того работал в шахте, намыливался, ополаскивался, тёр себя мочалкой, со остервенением тёр зубы щёткой, включал контрастный душ: холодная, горячая, холодная, холодная. Наверное, долго он плескался, наконец вылез, стал растираться полотенцем. На батарее должны были висеть трусы и майки, они ещё с той недели были выстираны и в нужном и понятном месте висели вот здесь, а теперь их нет – убрала и халата нет на крюке – он тоже при ней. Лёвка завернулся в полотенце и прошёл в комнату. Лена лежала в его кровати и хлопала глазами. – А чай? – пробормотал Лёва. – Иди ко мне – откидывая одеяло, как то почти беззвучно одними губами сказала Ленка. Полотенце – в сторону, улёгся. Она, прижимаясь всем телом поцеловала мочку лёвкиного уха: холодный какой, сейчас я тебя согрею, мой родной! Заниматься любовью – вот именно так и никак иначе называлось то, что с ними было обоими. Время внутри этой комнаты раз и встало, остановилось, не шло. Плевать они хотели на скрипы кровати, на стоны и вопли, которые наверняка слышал весь этаж – они делали любовь. За окном предательски быстро село солнце и в комнате стало совсем темно. Они совершенно без сил молча лежали в кровати и задремали, задремали и уснули, просто провалились в сон. Следующим днём они проснулись, одновременно открыли глаза. Ленка, лёжа на его плече: можно, Лёвка, я не буду просыпаться, ладно? – Угу – только и мог сказать горе-любовник. В тот день надо было сдавать курсовик по планированию, здоровенный такой труд требовал защиты у строгого профессора и пропустить пару было нельзя. – Блин, у меня планирование, курсовик! Чёрт, не дай Бог, проспали! – как ужаленный Лёвка вскочил с постели. – Ты здесь останешься? Вот вторые ключи на зеркале, если чё! – уже одеваясь как солдат по тревоге, выпалил Лёвка и убежал в институт. Курсовик Лёвка сдал на трояк, чего то как то не убедительно бормотал и профессор всё задавал и задавал вопросы, усомнившись, а не списал ли Мовсесян. Весь день пошёл через одно место, схватил пару на лабораторной, а на десерт на один из семинаров, в перерыве между парами, припёрся Паша. Паша просунулся в дверь аудитории, покрутил головой, нашёл глазами жертву и сказал: Мовсесян, выйди, с вещами! Лёвка вышел. В коридоре стояла зарёванная Ленка. – Быстро – только и успел подумать Лёвка. – Так, оба, за мной! – выпалил Паша - Кейзер, чё встала, шевелись, давай! Пришли в комнату комитета комсомола факультета. Паша, доставая из своей папки два листа писчей бумаги: Так, Мовсесян садится сюда, Кейзер – сюда. Сверху отступ в одну треть. Ниже слово «объяснительная» и далее оба пишите каким таким макаром Кейзер оказалась в постели Мовсесяна сегодня в 9 утра, а главное что было в этой постели до 9-ти. – Ты, Паша, чё совсем, акуел, не буду я ничего писать! Пиши сам свои рапорты! Я и так знаю, чем весь этот балаган закончится, скажи сразу, когда на публичную порку приходить! Тока учти, Ленка не пойдёт, я один, понял! – А если не понял, что в морду дашь?!! – проорал Павел – ты совсем охерел, устроил Гамору и ещё тут рыцаря из себя строишь!!! Да ты знаешь, что это твоя Кейзер полинститута обслуживает!!! Клац – прямой в челюсть, накаут. Лёва: Лена, ты домой иди, пожалуйста, я сам, ладно? Ленка встала и убежала. Лёва присел рядом с Пашей и стал большим пальцем правой руки давить в область между носом и верхней губой, левой удерживая бессильную голову Паши – действует сродни нашатыря. Павел сел на полу и захлопал глазами: ты чё и вправду мне в морду дал?!!! Ну, ты мудак, Лев Автондилыч! Дай руку, я встану! Ладно, сели, потолкуем! Сели, сидим, Павел мнёт челюсть: Блин, больно! Лёва: да, вроде не сломал, иначе ты так бодро языком щаз не ворочал…. Паша: слушай, дело хреново Лохматова написала на вас донос, отдала декану… ты не представляешь, как он орал, когда мне домой звонил… Ты больной, что ли, мы ж с ним тебя в партию рекомендовали! ****ь, да ты понимаешь, мы c ним щаз оба партбилеты положим! Это же полный абзац! Это не просто там какого то ёбаря - неудачника отчислить и баста, ты ж весь факультет абосрал! Вот я теперь, чего делать должен? Лёва: не знаю, к декану пошли, сходим, он дядька нормальный, разберёмся по тихому…. Пришли к декану. Декан прочёл лекцию о том, что у партийных и комсомольцев есть одна прерогатива – подниматься из окопа первым, что это не привилегия какая то, но наоборот ответственность, спрос десятерной и что может простят кому то, то партийным ни за что и всё в таком духе. Про то, что Лёвка не оступился, но совершил идеологическую диверсию в столь не простое время. Говорил о том, что необходимо ценить людей, которые за тебя поручились, про то как Лёвка всем волчий билет приготовил, а не только себе. Демонстративно пил валерьянку, багровел, хватался за сердце наш добрый декан. Свою длинную речь он закончил: что будете делать, вот вы двое? Предложения какие? Лёва: можно я с Лохматовой переговорю? Я попробую её убедить забыть про всё и про письмо вам забыть тоже, можно? Завтра к вам приду и всё доложу? Декан: ты, Мовсесян, учти, я в любом случае этот сигнал в стол положу, до поры до времени, дёрнешься чуть в сторону – тут я тебе всё и припомню, разумеешь? Иди, договоришься - ещё поучишься, нет – пакуй чемоданы! А ты, Павел, должен сам с Кейзер переговорить, да так, чтоб всё поняла! Лёва нашёл Лохматову, в вежливой и очень дипломатичной форме объяснил, что Верка перестаралась, что стукачи во все времена были меж молотом и наковальней и всё в таком духе. Торжественно пообещал, что всё все забудут и для пущего эффекта потребовал написать заявление в деканат о том, что она сознательно оболгала Кейзер по причине личной неприязни, теперь раскаивается и просит её простить за ложный донос. На следующий день Лёва оттащил бумажку Лохматовой декану, тот назвал его шельмой и ещё что-то нравоучительное поведал. Пообещал, что в кандидаты партии Лёвку в этом году точно не примут и что теперь он у него на личном контроле и всё такое. О чём говорил Паша с Леной, Лёва только догадывался, только Ленка стала Лёву избегать и даже за всё время до окончания института Лёва не смог с ней переговорить. Лёва подъезжал к дому и думал, а могло ли у него с Леной что то получиться или нет. Наверное, не могло. В его мозгу сидел кошмар: вот женится он такой популярной девушке, вот потом через много лет встретит кого то из своих сокурсников, а те в открытую или хуже – за спиной будут говорить «ха, я спал с его женой, да Лёва мой молочный брат… а ты пробовал лёвыны жену….». Нет, такое съесть Лёвка не мог. В те времена ещё подпольных видеосалонов, где крутили немецкую порнуху, девчонки и мальчишки, насмотревшись «даст иш фантастиш» экспериментировали как только могли в сексе. Очень круто было стать участником группового секса, как в видике. Лёва мог участвовать в групповом, вот только мужик в этом действе мог быть только один – он. Он несколько раз пробовал с приятелями, но даже по пьяне или по обкурке весь его организм отказывался работать, наступал ступор и не то, что присоединиться к этому клубку тел, но даже прикасаться к девушке не мог. Неважно с кем была девушка до него, пусть пять минут назад, неважно с кем и в каких отношениях могла состоять, единственно – в этот момент она только его и никак иначе. А теперь смотри, Кейзер Зайцевой стала и Юрка как то смог это переварить, а на втором курсе пил безбожно и чуть под это дело из института не вылетел. О том единственном дне с Ленкой Лёва как то по пьяному делу проболтался Юрке. Они тогда напились и Юру понесло в печаль, он говорил, что он тогда на первом курсе с Леной вёл себя не правильно и что то упустил и только он и виноват, что у них с Ленкой не получилось. Лёве тогда казалось, что знай Юра о ленкиных похождениях, он вину с себя снимет и легче забудет, вот и наговорил. Тогда от ревности Юрка сгорал, а сейчас стоял на крыльце, светился как новый пятак и гордо сказал, что Ленка его жена. Ему, Лёвке сказал, дескать, по фиг ему прошлое. Неужели несколько лет унижений и ревности не сломали, не убили то самое первое чувство? Лена продолжала свои походы «за мужем» насколько Лёва слышал от других, осторожней стала да и только, а так до диплома всё таскалась по мужским двушкам да трёшкам. Пацаны ей и прозвище прилепили «царь жопа» и многие говорили, что Ленка «во все дыры». Нет, такого точно не может быть - думал Лёвка - это как то по какому то залёту типа моего женился, выбора, наверняка, не было, не отмазался. Лёва пришёл домой, пожарил окорочков, достал водку из морозилки и принялся за нехитрую трапезу. Он ел, пил с «тренером», чёкаясь рюмкой об бутылку и вспоминал институт. Как и говорилось, в своём институте Лёва старался не светится. Исключением были «параходы». Есть по сей день экскурсии из Северного речного вокзала какие хочешь: и короткие дня на два-три и по-длинее, хоть до самой Астрахани. Студентам от всяких профкомов, студкомов полагались льготные путёвки, за совершенно символическую плату можно было прокатиться, разок до Астрахани Лёвка катался по стоимости трёх обедов в студенческой столовке. Были и комсомольские выезды на тех же «параходах» или в санаторий или пансионат какой. На таких мероприятиях собирался тот ещё контингент. Днём, с самого утра и до вечера девчонки и мальчишки выходили на трибуну и разглагольствовали о деле Ленина, о морали, устоях, ценностях, о том, что в условиях нового НЭПа надо оставаться идейным борцом и не поддаваться на капиталистические уловки и всё в таком духе. Народ хлопал, как тогда и полагалось, громко и продолжительно. Вечером, за ужином, те же мальчишки и девчонки тоже хлопали только по пятьдесят и по сто. Затем следовала традиционно дискотека, где лучшая часть советской молодёжи сближалась, а самое единение наступало, когда парочки разбредались по номерам или в коллективном походе в смешанную баню. Лёва ездил в такой пансионат первый раз в самом начале второго курса, когда все остальные студенты горбатились на картошке. В день приезда, просто сходу все здорово надрались, спать Лёва пошёл в буквальном смысле по стенке. Когда Лёвка силился попасть ключом в замочную скважину своего номера, его в буквальном смысле атаковала девчонка из их бюро ВЛКСМ. Барышня старше его, с четвёртого курса, средней внешности, про таких говорят «не красивых женщин не бывает, бывает мало водки». Водки было много. Она всегда на каждом заседании первой ставила предложения об исключении проштрафившихся из комсомола, всякий раз приправляя речами о необходимости жёсткой борьбы с пороками. В ту ночь она была живым воплощением порока, девицы из немецкой порнухи показались образцом целомудрия. Утром, на заседании, она же прочла пламенную речь об идеологических диверсиях запада, о тлетворном влиянии на неокрепшие умы, сыпала цитатами текущих партийных бонз и деятелей прошлого и резюмировала, что мы все плечом к плечу должны встать как один на борьбу с пороком. Лёва сидел и крутил головой, он искал взглядом хотя бы одного, кто бы хоть усмехнулся или хихикнул, но все сидели с такими рожами, как будто этой ночью читали труды Маркса. Он тогда ошалел от количества спиртного ежедневно поглощаемого комсомолом. Очень не ловко себя чувствовал, когда с трибун доносились пламенные речи и призывы, когда вчерашние выпивохи и развратники, борясь с похмельным синдромом «после вчерашнего» , глотали воду графинами и несли идеологическую пургу. Через две недели такого режима у Лёвки уже потрясывались руки как у матёрого синяка. Он попросил встречу тет-а-тет с Пашей, на которой пробовал добиться от него пояснений, как же так, кому нужен весь этот фарс и для кого вся эта ерунда с речами. Павел морщился, давился отрыжкой, крутил головой с будуна и говорил, что так надо и париться не о чём, что позднее до Лёвы дойдёт, а пока надо смотреть и слушать и не выбиваться из коллектива. Лёва тогда вечером здорово перебрал, по утру он предупредил Пашу и уехал к своим на картошку. На картошке было всё примерно тоже самое, с той лишь разницей, что по утру вместо речей народ ползал по грядкам и собирал в мешки выкопанный картофель. Лёва день на третий выхлопотал справку у местного фельдшера за пузырь водки и уехал в Москву отпиваться боржомом – весь органон более не принимал алкоголя. Пансионат, картошка – это здорово, захотел – уехал. А куда ты денешься с парахода, идущего в Астрахань? Лёва просыпался в чужих каютах с какими то девицами и от большого перепоя даже не мог вспомнить было ли с ней чего. Кайф то в чём? Ну раз надрался – весело, два надрался, а через неделю звук открываемой бутылки уже вызвал спазм в горле. На таком параходе Лёва весь обратный путь пытался прятаться в каюте, под любым предлогом стараясь избежать попойки. Потом он ездил, много и часто на всевозможные мероприятия, но больше трёх дней все заезды избегал, т.к. постоянное пьянство выбивало его из физических и душевных сил. Он сидел, чёкался с тренером и перебирал в памяти воспоминания. Он мог вспомнить задницы и бюсты, ноги и задницы, а имён – нет. Он даже попытался посчитать сколько их могло быть в институте, но не из-за того что их было довольно много, но из-за того, что всё примерно было чертовски одинаково статистику построить не удалось. Он изо всех сил пытался вспомнить имена тех, с кем ему было хорошо и не очень, но девичьи имена всплывали в памяти только, если имелась какая то курьёзная история. Вспомнилась, например, Лариска, красивая девчонка, которая у него с приятелями вызывала всегда смех. Она была курсом старше и приблудилась на одной из дискотек. Лёва со своим соседом закадрили её и подружку. Лёва спинным мозгом чувствовал неудачу, потому клинья пытался подбивать к подружке, но сосед оказался проворнее и буквально умыкнул барышню из под носа, - чик и закрылись у него в комнате. Лёва тогда до утра прослушал ларкину лекцию о коварстве мужчин под аккомпанемент звуков из соседней комнаты. Ларка поведала, что она девственница и девственность отдаст только после замужества. Лёва подтрунивал, говорил, что вот неандертальцы видать потому и вымерли вместе с мамонтами из-за подобных предрассудков, что, возможно у неё тот самый рецессивный ген, который мешает ей жить нормальной и полноценной жизнью. Совсем под конец он уже откровенно пошлил и пытался выпроводить несговорчивую девицу, но Ларка убила его новой формулой: я пришла с подругой и не уйду, пока она не выйдет. Так и остался Лёвка тогда не солоно хлебавши. Утром, когда Лёва уже совсем не мог бороться с Морфеем, Лариса произнесла какую-то замысловатую речь о «межполовой дружбе» и крыша у Лёвы поехала окончательно. Лара долго и с ссылками на великих рассказывала о дружбе мужчин и женщин и об отношениях «чистых» от секса. Перед уходом она потребовала от Лёвы, чтобы он согласился, что после сегодняшней ночи он её тот самый «межполовой друг», ведь только перед другом можно так раскрыть душу, как сделала она. Лёва был согласен на что угодно, лишь бы она перестала его пинать, когда он закрывал глаза и силился уснуть, он согласился дружить, а потом многократно об этом жалел. Лариска дружила в самый не подходящий момент: она вламывалась на дружеские попойки, во время сна, учёбы, самое страшное – когда Лёва был не один. Заваливалась, изучала содержимое холодильника, сооружала себе поесть, пила чай и смотрела телек или видик. Никакие возражения не принимались, просьбы покинуть помещение не удовлетворялись. Даже после того, как Лёвка выпихивал её силком, она ни чуть не обижалась и возвращалась через пару дней как ни в чём ни бывало: а , ерунда, у друзей так бывает. Поссорились – помирились. Сидит, скажем Лёва с барышней, пытается установить контакт, тут стук в дверь, сначала тихонько кулачком, потом более настойчиво ножкой и так пока не откроют. Ночь, день – не имело значения, если у друга-Ларисы что-то накипело в душе. Лёвка стал запирать дверь, врезал глазок – бесполезно, Ларка тарабанила чем здорово доставала соседей, а те в свою очередь, доставали Лёвку, чтоб тот разобрался наконец со своими бабами. Вот так припрётся и барышне: привет! Я Лара, лёвкин друг, а ты? Ничто её не смущало, даже если девушка сидела завёрнутая в простынь. В собственной комнате у Лёвы личная жизнь замерла, даже если барышня не удалялась сразу, то о появлении вновь и речи быть не могло – «дружить» на троих соглашались не многие. Наконец, случилось чудо и у Ларки появился ухажёр. Месяца три Лариськи не было видно, Лёва расслабился и даже перестал запирать входную дверь, как всё началось вновь. Лёва пытался объяснить, что она его здорово достала своей беспардонностью и даже, если ей совершенно наплевать на него, то её парню будет здорово неприятно узнать, что она таскается к Лёве днём и ночью. Лариська поняла это по-своему, в только ей присущей манере и стала проведывать друга вдвоём. Это был двойной абзац. Ларкин парень служил во флоте и только восстановился в институте, он безостановочно часами мог рассказывать про свои приключения в рейдах и всякие морские байки. С чувством такта у него тоже всё было хорошо – он не понимал ни намёков, ни в лоб, стоял и блеял, что он то всё понимает, но Ларе это просто необходимо и потому он здесь. Ещё через какое то время морячок неожиданно подкараулил Лёвку на улице и пробормотав какую-то лабуду о сатисфакции сходу долбанул Лёвке по носу головой. Лёвка совершенно не ожидал такого расклада и в ответ ударил уже после серии сокрушающих ударов и находясь фактически в нокдауне. К лёвыному счастью, бойцов достаточно быстро растащили прохожие, иначе не избежать Лёвке инвалидности. Оказалось, что больше полугода морячок «склонял к сожительству» (вот такой перл ввернула ему Лариська), умолял на коленях стать его женой, но всё тщетно. Добрачные связи Ларка отрицала напрочь, а замуж пообещала выйти после окончания института и не днём раньше. Вот тут-то моряк и надумал «страшное», что ларкина дружба имеет сексуальный оттенок, а ему пудрят мозги. Решил с Ларкой порвать, а напоследок накостылять Лёвке. Кое-как Лёва сумел убедить горе-любовника в том, что он был бы счастлив, если бы Лариска забыла дорогу к его дому. Потом лёвка долго и нудно читал лекцию Ларисе, что она поступает с человеком жестоко, что секс после свадьбы – это отлично, но тогда она просто обязана немедля стать его женой, если она не хочет до окончания института (что не здорово понятно) связывать себя семейными узами, то до брака надо обязательно с ним переспать, иначе он сдрыснет. Лариска выступила круче, чем кто - либо смог бы вообразить. Она после лекций встретила своего возлюбленного и с порога объявила, что вняла его уговорам и согласна с ним спать. Единственно, она не может выгонять соседку по комнате, поэтому на время сна он должен уговорить своих соседей свалить напогулять. Морячок не был особой приближённой к студкомам, профкомам и комсомолам, поэтому жил в трёшке с двумя соседями. Вообразите, все в курсе некой волнительной истории о его любовном бремени и наконец он с гордостью объявляет, что ему нужна хата и пацанам надо убраться часов эдак на побольше. Всё происходит днём, соседи ушли в длительный просмотр фильмов, пришла Ларка, разделась, естественно до нижнего белья, одела поверх ночнушку и улеглась в кровать. Когда Ромео изнемогающий от страти стащил с себя трусы и прыгнул в постель, Ларка устроила истереку: я думала хоть ты не такой, я думала тебе будет просто приятно со мной поспать немного, почувствовать моё тепло…. Я думала мы так лучше сможем к друг другу потихоньку попривыкнуть, а ты как животное пытался на меня наброситься…. Понятное дело, у моряка сорвало крышу окончательно и он не особо стесняясь в выражениях послал её куда подальше. Когда Лариска плача всё это поведала Лёве, лев еле сдерживался от хохота, он даже несколько раз сходил и умылся ледяной водой. Ларка всё таки заставила Лёву заржать как лошадь когда произнесла следующее: Лёва, вот ты всё время говорил, что надо ему дать, все подружки крутят у виска и говорят тоже самое. Что надо было дать? Скажи, а вот он сказал, чтоб больше я не появлялась рядом, сказал, что в одном лифте со мной не поедет, это конец? Может быть, если я щаз к нему приду и дам, мы помиримся и у нас всё будет хорошо? Лёва успокоился еле-еле и сказал, что Ларке уже ничего не светит и сейчас он голову даёт на отсечение, что ларкина девственность пропадёт зазря, замуж он её точно после этого не возьмёт, да и встречаться будет навряд ли. Можно попробовать сначала поговорить, извиниться, поплакать и только потом дать, если о чём-то удастся договориться. Умная девочка всё сделала по-своему: она написала ему записку, передала через соседа, выгнала свою соседку и ждала пока моряк не придёт. Моряк, страдая нервным расстройством, пошёл и здорово набрался, прочитав записку с текстом: «я готова тебе отдаться, жду у себя после пяти», затем на совершенно пьяную голову пришёл и тупо как кролик отрахал Лариську, а затем уснул. Просувшись, Ромео прочёл Ларке лекцию о том, что она редкая извращенка, добавил множество эпитетов отборным морским языком боцманов и торжественно пообещал, что не сядет с ней срать на одном поле, не то чтобы поддерживать хоть какие отношения. Лёва утешал ревущую Ларку как мог, что он ей только не говорил. Извёл на неё сначала бутылку шампанского, затем с ней на двоих хлопнул бутылку дорогущего армянского коньяка, только после столь лошадиной дозы алкоголя Ларка перестала реветь и уснула сидя на стуле, выронив рюмку из повисшей руки. Лёва тогда положил её на свободную кровать и преспокойно себе заснул на своей. Утром он проснулся от пощёчины и сел ничего не понимая на кровати. Ларка стояла и сдавленным шёпотом повторяла: Лёва, как ты мог, как ты мог… Лёва пытался выведать чем он обязан столь оригинальному пробуждению, пытался её утешить, просил прощения за то, что не сумел Ларку отговорить давать морячку, что был насмешлив и не убедителен. Лариса убила льва на повал: ты мной воспользовался, ты, видя моё горе подпоил меня и трахнул! Лёва: это с чего вдруг такой вывод? – А с того, что у меня опять там свербит, как после секса! А ты бесстыжий стоишь в одних трусах и я в трусах и без лифчика даже! Сколько Лёва не объяснял, что трусы - это его ночная форма одежды, что она уже миллион раз его видела в этих самых трусах, что она пришла в свитере на голое тело и без всякого лифчика, что никакого секса не было, что он тихо спал…. Ларка была непреклонна и истерику не прекращала. У Лёвы в воображении уже рисовались сцены ареста и посадки в тюрьму за изнасилование, как вдруг Лариска попросила выпить, хлопнула махом оставшиеся грамм двести коньяка из чайной кружки, театрально взмахнула рукой и произнесла: теперь я падшая женщина и мой удел быть утехой всем встречным…. Достаточно бодро оделась и испарилась. Лариска вновь объявилась только перед защитой лёвыного диплома, недели за три. Лёва решил в тот день устроить себе выходной и пошёл в студклуб на дискотеку. Зрелище его потрясло, Лариска танцевала танец сумасшедшего хореографа под названием «гибель вселенной». Вокруг неё был изрядный пустырь не смотря на переполненный зал, она вытворяла немыслимые пасы руками, какие то невероятные движения всем телом и причудливо переставляла ноги, пытаясь попасть в такт песни Pet show boys. Потом она увидела его и потребовала белый танец. Белыми танцами стали все последующие часа на два. Она мёртвой хваткой обвила его шею руками и нелепо терлась в такт музыки об лёвкин ремень. Он еле-еле соблазнил её покинуть помещение и выйти на улицу подышать, глупо дав обещание исполнить её маленькую просьбу. Просьба была маленькая – идти к ней в гости. Она первый год училась в аспирантуре и заселилась в соседнюю общагу, в которой Лёва бывал крайне редко. Для аспирантов давали отдельные комнаты, поэтому соседок не предполагалось. Лариська всю дорогу домой держала его за руку, крепко вцепившись хладной ладошкой в лёвкину руку, проходя в лифт, открывая дверь в комнату, ни на секунду цепкие пальчики не выпускали Лёвку. Она зашла, заперла дверь: сейчас, сейчас, вот, у меня есть шампанское и сыр, давай съедим?! Садись вот здесь, да, здесь будет удобно – указала на кровать- так, вот тебе бутылка, а я нарежу хлеб и сыр, открывай! Она нарезала сыр и хлеб, пододвинула всё это к Лёве, достала два хрустальных фужера: наливай, ешь! Лёвка: за что пьём? Лара: ты мужчина, ты и говори! – Хорошо, за тебя! – чёкнулся Лёвка своим фужером и отпил. – За меня пьём до дна! – хихикнула Лариська. Она требовала наливать и пить до дна пока бутыль не опустела. Потом посмотрела на Лёву: шампанское ведь бьёт в голову, тебе ударило? Лёва: я плотно обедал, по жизни здоровый человек, занимающийся спортом, для меня полбутылки шипучки – как слону дробина… ты поговорить хочешь, мы не виделись года два, как жила? – Так, у меня где-то была сметана, хочешь? – Лариська ёрзала, брала то сыр, то хлеб, складывала в бутерброд, затем раскладывала обратно по тарелкам. – Спасибо, я сыт, расслабься, ты чего такая всклокоченная? – ответил Лёва. Ларка сложила ладонь к ладони, зажала их между своих коленок и стала раскачиваться вперёд-назад, потом после некой паузы: ты помнишь нашу ночь? Так вот с той нашей ночи я не была с мужчиной два с половиной года… Смотри, я теперь брею ноги, подмышками и там… я изменилась…. А мужики от меня шарахаются… ты когда то говорил, что я красивая… ты врал или я состарилась? – Нет, что ты! Как ты можешь состариться, тебе щаз только 23! Всё у тебя с внешностью нормально, вот только одеваться ты стала чудно, что это за юбка, блузка? Юбка, сказать короткая – преувеличить здорово, это какой то лоскут материи с молнией, блузка прозрачная и расстёгнута на пару лишних пуговиц, чулки… Ты одета даже не вызывающе, но как то, как из колхоза, не знаю как сказать… ты в школу так не ходишь, я надеюсь? – Думаешь, проблема в одежде? Надо иначе одеваться и всё?- Лариска заёрзала и залезла в холодильник – вот, у меня есть кефир, будешь? – налила себе кефир в фужер, где только что плескалось шампанское и махом выпила и стала облизывать губы, как кошка умывающаяся по утрам. – Иначе одеваться надо в любом случае, одежда может быть не дорогой, но должна быть подобрана по вкусу – Лёва не знал в какое русло направить разговор, чтобы подойти к главному для неё вопросу, ответить и ретироваться обратно в студклуб. – Ты скажи, почему от меня мужики шарахаются? – Лариска покраснела как тряпка для корриды – я что урод? – Нет, ты не урод, даже совсем, наоборот, у тебя всё в порядке: обалденная фигура, красивое лицо, шея, руки, да всё у тебя на месте! Чё ты морочишься?! Тебе надо успокоиться и перестать метаться… Прости, у тебя и раньше с головой было не в порядке, а сейчас у тебя просто безумные глаза, а если предположить, что ты говоришь другим примерно тоже самое, я думаю, их это пугает, они просто не понимают, что тебе нужно и каковы будут последствия отношений с тобой… - Что это значит? – Лариська не переставая раскачиваться – я сексуально озабоченная психопатка, ты это хочешь сказать? – Попей ещё кефира, сядь спокойно рядом, успокойся, я тебя не укушу. Я не психолог, я не могу правильные слова говорить, да ещё по таким сложным вопросам – Лёва понимал, что его просто так сейчас не отпустят и надо что-то сказать, чтоб отпустила, а что говорить не понятно. – Я попробую, смотри, мальчишки ищут секс или любовь. Секс – это всё легко и без вопросов, есть симпатия, пошли – перепехнулись и никаких обязательств, вопросов, кроме хорошо получилось или нет, понравилось или нет. Любовь, не уверен, что здорово в этом понимаю, но это больше чем секс, секс как следствие, но тоже необходим, считаю, что платонические чувства – это что то другое, не любовь, ну, это я так считаю, может кто другой считает иначе… Не знаю перерастает ли секс в любовь, но любовь непременно должна сопровождаться сексом – я так думаю. – А я им и пыталась сказать, что мне не нужны проблемы, только секс, а они всё равно разбегались… - закапала слезами Лара. – Слушай, если это происходит примерно так, как это было с твоим морячком, то это многое объясняет. Вот как это происходит? Ты выбираешь какого-нибудь подвыпившего самца, приводишь его домой и предлагаешь секс? Молча или что-то при этом говоришь? – Конечно, что то говорю, рассказываю- Ларка пожала плечами – а надо молчать? – Да, как бы тебе сказать… Должно быть настроение совместное, какой то общий порыв, тогда в кайф, причём он должен чувствовать, что тебе это нужно не меньше, чем ему… Как то и молчаливое бесчувственное бревно не каждого вштыривает.. Нельзя лечь и сказать, вот делай что хочешь, и от начала до конца пролежать как на приёме у врача, страсть надо показать, хотеть эту страсть самой, так как то… Лариска: тебя не поймёшь, вот, скажи а тебе со мной было хорошо тогда? Лёва: в смысле? Я ж спал, просто спал, а ты глотнула коньяка и вырубилась, сползла со стула и пыталась устроиться на полу.. Я тебя поднял, положил на кровать, накрыл покрывалом. Потом ты сама пыталась стащить с себя свитер и у тебя не получалось, ты что то бормотала, пыталась встать, у тебя не получалось, короче, пьяная ты была, я не хотел тебя в таком виде к тебе домой тащить. Я снял с тебя свитер, носки и джинсы, накрыл одеялом и всё, мы потом спали и каждый на своей кровати, порознь. Да, я тебе тогда говорил, да, не было у нас с тобой ничего! – Я тебе не верю, не могла я так упиться, чтоб всё придумать, хотя теперь это не важно. Я тебе как женщина нравлюсь?- Ларка спросила глядя куда -то в окно. – Лариса, я тебе уже триста раз говорил, что ты очень привлекательная, сексуальная, если хочешь, тебе просто нужно мне поверить и почувствовать уверенность в себе, тогда у тебя всё попрёт. Понятно? Ну, ладно, я вижу ты всё поняла, а сейчас тебе нужно отдохнуть, ты заходи как – нибудь ко мне, ещё поболтаем, а сейчас я пойду, мне ещё диплом пописать надо, ага?- Лёва встал и двинулся к двери. Ларка как то невероятно извернулась в узкой комнате и проскользнула вперёд, встав перед дверью: Я сексуальная и возбуждаю желание, так? Я тебе нравлюсь как женщина? Стащила блузку, сорвала юбку-лоскуток и стоит в своих чудо-чулках с совершенно безумными глазами полными слёз: Если ты сейчас уйдёшь, я просто в окно выпрыгну, честно! Я тебе нравлюсь, докажи! Лёва такого не видел никогда, он опешил и просто стоял, пытаясь что то придумать. Он даже себе представить не мог, что же будет, если он с ней переспит, она вообще банным листом прилипнет, не отцепишься. И уйти он не мог, кто знает, что ей сейчас в голову взбредёт. Ларка тем временем разделась полностью: поцелуй меня, пожалуйста! Лёва попал в постель, его как бы в неё поместили как плюшевого мишку не здорово интересуясь его мнением. Лариська тряслась от возбуждения всем телом и жадно впивалась губами в его губы, совершала нелепые движения языком, прижималась всем телом и Лёва потерял голову, перед ним была просто женщина, которую он хотел, а чёкнутая Лариська - это не здесь и не с ним. Ларка трахалась, невероятно трахалась, необуздано. Лёва возбуждался вновь и вновь и так до тех пор пока не уснул, нет, скорее заглох как движок без топлива. После этой ночи Ларка несколько раз навещала Лёву, но прошлая прилипчивость пропала без следа. Стоило Лёве сказать, что сейчас не подходящий момент, Ларка тут же говорила «ага, я в другой раз зайду». Лариська стала даже ходить по другому, движения рук, головы – какая то уверенность, что ли появилась, одеваться стала по другому, неброско но с каким то стилем, вкусом. Потом преспокойно они потрахались на посошок в последний день перед тем, как Лёва сдал комнату в общаге и уехал домой. Никаких соплей, вопросов. Интересно, а где она Лариська теперь? Вот имя – Лариса, он его помнил. Была полячка со смешным именем Крыся, была негритянка, которая упорно называла себя Надя, Наташа – первая девственница, грудастая немка Барбара из-за которой её бойфренд чех здорово начистил Лёве морду, продавщица Наташа из магазина Бухарест – первая замужняя дама 30 лет, своеобразный секс наставник, Саша из Ленинграда – первый миньет, Танюшка, такая сладкая девочка из текстильного, две подружки Оли, чёрненькая и беленькая – первая груповуха и всё, пожалуй имён и не вспомнить, так, чтоб наверняка, без ошибки. Все барышни из всевозможных комсомольских рейдов, что там имена, там и лиц не вспомнить. Девчонки по выше, по ниже, по стройнее, по толще, из Союза и по дальше оного, разные, а имён нет – все как одна. Вот ходила Сашенька, молоденькая дурочка -мужнина жена, а долго ли Лёва будет её помнить? Саша, с ней её познакомил лёвкин друг Саша, один субботним вечером во время очередного похода в ларёк за спиртным он её и подцепил. Ушёл один, а вернулся с Сашей и вот мой Саша и говорит: смотри, Лёва, кого я тебе привёл! Ты её покорми, приюти и обогрей! Сашка посидел ещё чуток и убежал домой. Саша поела, попила, попросила поставить фильм по видику, потом попросила поставить порнушку, а потом, как бы в промеж разговора о погоде поинтересовалась как львы относятся к французским поцелуям. Так и «целовала» Саша Лёву несколько месяцев навещая его после работы, так на коротке, по стандартной программе: ужин, миньет. Лёва пытался добиться от Сашеньки секса не только орального, но получил ответ, что Саша замужняя женщина, что здесь она получает только то, что ей не хватает дома, что мужу она изменять не намерена, и далее дословно: «другие дырочки только для него». Лёва пробовал интересоваться почему бы ей дома не использовать все свои дырочки для мужа и не дополнять на улице, ответ был безупречен по логике: « ты с ума сошёл, он будет считать меня шлюхой, а кем считаешь ты меня мне плевать!». Забавная мартышка эта Саша, как то притащила свою подружку, Лена, кажется, зовут. – Вот – сказала Саша - ты хотел секса по полной программе, вот тебе Лена, удовлетворяй её по полной, а со мной только по-французски будем продолжать, ок? Саша завершила свой «французский поцелуй» в отдельной комнате, а затем вернулась в комнату, где ожидала Лена. Саша сидела и смотрела, как Лёва с ней кувыркался, затем попрощалась и пошла домой. Вот чего Лёва хочет от этой жизни? Позавчера обеим сказал, чтоб не появлялись больше. Может, надоело коллекцию пополнять, может не интересно? Может, цель коллекции не понятна? Вот, взять хотя бы эту Свету Полякову, что то в ней есть такое, чего он прежде не встречал, какой то внутренний кишмиш, что то притягательное. Чудно, подержал ладошку и хочется вновь её видеть, быть рядом, смотреть в глаза, ловить улыбку. Вот, понятно, именно её хочу, Свету Полякову! Понеслось: цветы, торты, театры, рестораны, два клуба на всю Москву – повёл, а ей не понравилось. То ли толчея на входе не понравилась, то ли то, что они мимо этой очереди продефилировали прям в клуб, то ли сверх наглые барышни, которые подваливали к Лёве стоило ему чуть шагнуть в сторону от Светы, то ли масса красавцев в малиновых, бежевых, зелёных пиджаках, которые не менее нагло лапали этих сверх наглых девиц. В клубы договорились не ходить, в казино тоже. Ходили только туда, куда она хотела и тогда, когда она могла. Училась Светка как проклятая, цель у неё была – по обмену студентов уехать в штаты поучиться. У неё была цель, у него тоже была цель, и Лёва под любые желания своей цели подлаживался как мог. К нему домой она не ехала, не соглашалась. К ней он приезжал, а там всегда соседка Наташа была, и хрен её куда денешь. Ходил Лёва вокруг сметаны котом месячишко, а ему даже сметанки и лизнуть не удалось. Нет, влюблённость и всё такое, но как то пусть не секс, но петтинг какой никакой хотя бы через месяц можно? Лёва давай расставлять точки над жи, после очередного отказа проехать к нему, в лоб спросил как она к нему относится и надо как то уже… Светка выдала такое, что превзошло все Лёвыны ожидания: а я думала ты сюда к Наташе ходишь. И миленько так улыбнулась. Лёва стоял и хлопал глазами: как это, к Наташе? Я ж с тобой и в театр и в кабак и цветы тебе, ты чё, какая Наташа?! Хлопнул дверью и ушёл. Мобилок тогда не было. Лёва поехал домой, дома, на автоответчике три пропущенных звонка: прости, я пошутила… прости.. прости. Потом звонит: сейчас же приезжай, я тебя люблю! Жду в холле, на первом! Лёва приехал, его мечта сидит на скамеечке перед турникетами входа в общагу, смотрит по сторонам, рядышком стоит здоровенная дорожная сумка. Лёвка вылез из машины и пошёл к Свете, та побежала ему на встречу, повисла на шее и долгим-долгим поцелуем запечатала ему рот. Потом по хозяйски уселась в машину: сумку принеси, пожалуйста, очень тяжёлая! Лёвка закинул сумку в багажник: Света, а что в ней, тяжёлая, как чёрт? Гири, что ли? Светка: там фен, пара книжек, тапочки, короче, самое необходимое на первое время. – Понятно – Лёва ехал домой молча, Светка лёжа у него на правом плече целовала его в щёку, в шею, дышала в ухо, короче, Лёвка еле доехал, попав в пару аварийных ситуаций – повезло, прочие участники движения увернулись. Дома был секс и его было много, тот вечер он помнит в деталях по сей день. Всегда «это» на выходе можно было оценить как в школе: «отлично», «хорошо» или «удовлетворительно». А тогда, «это», да, не было никакого «это» и оценить вот то новое, ранее никогда не существовавшее по привычной шкале невозможно, счастье было, тривиальное всепоглощающее счастье и больше ничего. Нет, в перерывах они кушали, даже какого-то винца дёрнули. Света уже на следующий день в квартире навела свой порядок: переставила предметы, переложила лёвкины вещи, везде и на нужных местах разложила свои, проще говоря - территорию пометила. Дальше отношения пошли по программе: Светка вечером звонит «я сегодня у тебя», приезжает, живёт день-два, а то и полную неделю, день-два остаётся ночевать в общаге, что то там учить сдавать, готовить. Нет, у него дома она тоже занималась, когда он работал, просто по её уверению ей иногда тяжело было тащиться к первой паре через весь город или надо было что-то списать у подружек. Так доплыли из зимы в лето. Летом познакомились сначала с её родителями, после почти месяц гостили у Лёвы дома, купались, загорали, полпобережья исколесили на машине – чудное было лето. Из лета покатили в осень. Света усиленно стала заниматься по всем предметам, особенно английским, был нанят репетитор, к которому Лёва первое время ездил вместе с ней, но позже безнадёжно отстал, т.к. домашние задания готовить ему было некогда. Светка целый день, включая выходные как белка в колесе носилась институт – репетитор - домой, сверлила глазами учебники и конспекты и… Всегда бывает «и». И сдала тест и была одобрена в числе студентов, уезжающих весной в США. Весной она не уехала, откладывала отъезд до последнего, пока в деканате не пригрозили отдать место другому. Она всё пыталась поговорить с Лёвкой, так мол и так, мы будем полгода порознь, может в жопу эту Америку… Лёвка, неуклонно отвечал, что наступать на горло мечте нельзя, что полгода пролетят как один день, что он будет постоянно звонить и писать ей в кампус. За то, когда она вернётся, они тот час поженятся. Они даже на этой идее попёрлись подавать заявление в ЗАГС с датой через восемь месяцев от подачи. В районных ЗАГСах что у него, что у неё тупо отказали, а в центральном сказали, что максимум ожидания в очереди 6 месяцев, потом надо подавать заново. Плюнули, ну не ехать же в ЗАГС из аэропорта?!! Решили немедля по приезду сразу же всё и оформить. Светка уехала. Первое время рыдала в трубку, выла волком, потом всё чаще стала щебетать и делиться впечатлениями. Лёвка на телефон тратил ползаработка. Времена были тяжёлые, у светкиных родителей совсем не хватало денег и Лёва помогал, привозил продукты, одёжку для светкиной сестры, обувь, незаметно от папы оставлял маме денежек. Время шло и по осени он несколько раз звонил и попадал на ответ одного из живущих в кампусе, что Поляковой сейчас нет, не смотря на поздний час и когда она появится неизвестно. В наших общагах телефон, на который можно звонить, стоял на вахте, у какой-нибудь дежурной бабули, а там, в этих штатах, всё не как у людей. Кампус состоял из множество трёхэтажных строений, вообще без какой-либо вахты и турникетов. На первом этаже, в холле, был телефон-автомат, по которому можно было звонить, бросая «квотер» или получать звонки входящие бесплатно. Система ответа на входящие была такая: телефон звенел, первый, кто оказывался рядом, снимал трубу и звал того, кому этот звонок предназначался. Лёвка всегда звонил до упора: или кто-то отвечал или до отбоя, звонил, не взирая на время суток. Всё чаще Лёва не заставал Свету дома. К осени все обитательницы от первого до третьего этажа знали сумасшедшего Лео из России и если это был ночной звонок, какая-нибудь девчонка сонным голосом: Hi, Leo….. Лёва тоже стал запоминать имена обитательниц несчастного первого этажа. Однажды, где то в ноябре ему ответил мужской голос, он как то там представился, сказал, что сейчас в кампусе праздник, что он бойфренд одной из светкиных соседок, поведал, что лев стал легендой всего кампуса и нет студента, который бы не знал бедного русского. В свойственной англосаксам манере он выразил Лео своё сочувствие, но заметил, что тот здорово всех достал. Он говорил, что лев мешает спать девчонкам по ночам, что те, зафантазировавшись из-за лёвиной истории постоянно попрекают своих пацанов отсутствием внимания и настоящего чувства и всем будет огромное счастье, если Лео перестанет названивать. Лёва не унимался и пытался расспросить респондента о Свете, тот мялся, мычал, что то. Потом собеседник сдался и выпалил, что ещё на летней практике в местном отделении ипотечного банка к Светке стал клеиться глава отделения. Мужик он в возрасте, где то за тридцать, у него всё в ажуре: машины, дом здесь, дом там, дом на побережье… Светка с ним постоянно ходит по кабакам и пабам, а вот уже второй месяц почти живёт у него дома и в кампусе почти не появляется, только на занятиях в институте. Лёва дал обещание прекратить звонки, если респондент обеспечит завтра в восемь вечера по местному явку Светки к телефону. Лёвин собеседник выполнил просьбу. Светка сама сняла трубку ровно в восемь и сразу же после лёвиного «алло» ринулась в атаку. Света поведала крайне возмущённым тоном, что много раз умоляла его не отпускать в Америку, а он, именно он её просто выпихнул в штаты, а теперь чем-то не доволен. Она была возмущена до предела и негодовала в полный рост, именно Лёва распускает про неё невесть какие сплетни, что всё это ложь, а она живёт и учится в американской глубинке, где все друг друга знают, что по его милости она не может спокойно ходить в магазин, где даже продавцы хихикают ей вслед, что весь институт показывает на неё пальцем и только из-за него она рассорилась со всеми своими друзьями… Ей поступило от института предложение воспользоваться системой двойного диплома и потому она, вернувшись в Москву, сдаст местную сессию и вернётся назад опять на полгода.. Она много чего говорила и было впечатление, что она даже не дышит, слова летели и летели одно за одним и били, били несчастного льва в сердце. Лёва громко выкрикнул в трубку: Привет! – Что? – сбилась Света – Что ты сказал? Какой привет?!!! Лёва: ты забыла поздороваться, у людей принято здороваться, вот я и говорю – привет! Слушай, я всё понял, не надрывай связки, ты пиши, если шо, всё, пока! – повесил трубку. Лёва уже вчера был сам не свой, бессонная ночь и последняя надежда, что сегодня она скажет что то такое, что всё вернёт на исходные, а теперь надежды нет. Любовь есть, боль, нечеловеческая боль есть, а надежды больше нет. Лёвка взял на работе отпуск и поехал по старым студенческим связям в Ленинград с группой канадок, студенток его ВУЗа по обмену. Неделю Лёвка совмещал посещения Эрмитажа, Петергофа, музеев с пьянкой и употреблением анаши. Он находился под перманентным кайфом с утра до ночи, под этим кайфом он перетрахал всех укуренных в смерть канадок, включая одну пакистанского происхождения. Вернувшись в Москву и перестав пить и курить Лёвка жил как во сне, спал во сне, ел во сне, работал и даже ездил в командировки. Друзья стали ловить его на том, что на поставленный вопрос он отвечал минут через пять, а то и вовсе не удостаивал ответом. Где то совсем под новый год позвонила, нет, ни Светка, её мама. Мама начала откуда то издалека песнь про нелёгкое время, про её тяжёлую материнскую долю… Лёва слушал недолго и попросил светыну маму более ему не звонить, а если той требуется излить душу, то для этого церкви существуют. Мама затараторила, что Светка хорошая, что её подлые пендосы оболгали, на самом деле кроме Лёвы у неё в жизни никого не было и Лёва и есть её жизнь… И если у Лёвы есть сердце, то он не откажет ей, матери и поедет вместе с ней в аэропорт завтра встречать Свету… Лёвка согласился. В аэропорт он явился с букетом из 51 розы белого цвета. Светкина мама тут же заметила, что это две месячные зарплаты её и отца… ах, что за чудо, твои розы. Встретили. Светка то ревела навзрыд, то прятала лицо в розах, так до самого дома и доехали без слов. Пришли, подняли изрядно пополнившийся светкин багаж, Света: пошли, я с тобой обязана поговорить в машине. Сели в машину, говорит много сбивчиво, перескакивая с темы на тему, о том как летела туда, как летела обратно, как прятала пачки долларов в трусы, боясь, что их отнимет наша таможня, про то как они учились, про практику и уже час прошёл пока Лёва вмешался: слышь, там поди папа твой тоже обнять тебя хочет, ты давай к телу поближе! Пошла тягомотина про то, что сейчас страшные времена, что она увидела своего отца, который постарел за полгода больше чем за десять лет, что с порога на неё пахнуло нищетой, что «там» настоящая жизнь, что Лёвка приехал её встречать на той же машине, что и провожал, что наверняка до сих пор (!) живёт на съёмной квартире, что она конечно же виновата, что не устояла, но и он, она уверена, не терялся, что её сестре родители будущего не дадут и теперь она им сама как родитель должна о них заботится и сестру поднимать на ноги, что из-за сестры у неё времени нет ждать, когда Лёва заработает денег… Лёва сидел и смотрел в открытое окно машины и не мог открыть рта. Света резюмировала: Лёвка, ты самый замечательный человек, которого я когда либо видела, ты ещё заработаешь свой миллион долларов, но я не имею права ждать, нам лучше расстаться! Потом последовали слёзы. Лёва: спокойной ночи, вылазь! Света: что? – Расстаёмся, заказывали – передаём! Тебе лучше расстаться, значит расстаёмся, я и в аэропорт ехать не хотел! А ты, я смотрю экономная стала, могла бы себе такси позволить.. А, ну да, тебе ещё носильщик требовался чемоданы поносить, не сообразил, вылазь, давай из моей старой машины! – Вот ты всегда так, всё испортил, я совсем иначе хотела, чтоб всё закончилось, а ты… - Заткнись и выметайся, не то щаз помогу, мама не узнает – скрипел зубами Лёвка. Лёва приехал домой, лёг лицом вниз на диван и пролежал до утра. Звонил домашний, звонил недавно приобретённый кирпич Motorola, потом звонил дверной звонок, а потом Сашка вынес дверь входную ногой. Сашка зашёл, перевернул Лёвку: а где она? – Дома - ответил Лёвка и уставился немигающими и невидящими глазами на Сашку. – Так, понятно, я щаз! – Сашка подорвался и побежал на кухню – где у тебя водка?!! – Чё? А! Нету! – отморозился Лёвка когда Сашка уже выбежал из квартиры. Сашка пришёл с гранатовым соком и двумя бутылками водки, наполнил стакан: на пей, щаз надо! Лёва послушно как воду выпил первый. Саша налил ещё и отшвырнул пустую бутылку. Лёва выпил второй. Третий пошёл также. Четвёртый Лёва выпил и сказал: брррр, гадость какая, запить! Лёва выпил чуть сока и стал реветь. Сначала плакали одни глаза, потом плечи, руки, потом всё тело лёвкино плакало и стонало. Сашка: так, сиди, я щаз метнусь за столяром в ЖЭК дверь поправить, а ты лучше поспи. Лёва походил по квартирке, нашёл на кухне упавшую пачку сашкиных сигарет и закурил. Первый раз сигарету закурил. До этого если что и курил в институте, то только анашу. Очень и очень редко курил. Он сел на кухне, пододвинул банку для сгоревших спичек, смотрел в окно и курил сигареты одну за другой. В прихожей началась возня – меняли дверную коробку. Потом вошёл Сашка: акуеть, он ещё и курит теперь! Ну ка! Отдай щаз же! Так, ладно, я щаз Андрея вызову, он тебе мозги вставит! – пошёл звонить в прихожку. Приехал Андрюха, привёз свою знаменитую аптечку, фонендоскоп, тонометр – ни дать ни взять – неотложка. Походил, посмотрел, померил: так, вот это и вот это глотать, вот это рассасывать, вот это отваривать – стал раскладывать на столе какие -то коробочки с лекарствами. Щаз я тебе напишу что и как принимать, ведь не запомнишь ни хрена. – Андрюха, ты давление померял, сердце послушал, пульс посчитал?- подал голос Лёвка- ты обратно свои пилюли складывай. Во, ты лучше на Кузьминки за дурью сгоняй. Я бы сам, да Сашка водярой накачал, как бы не задавить кого! – Ладно, будет тебе дурь, больше коробка не привезу, губы не раскатывай! – ответил Андрюха и укатил со своим скарбом. Накурился Лёвка тогда до чертей в буквальном смысле слова, в полном беспамятстве провалился в сон. Утром пошёл умываться, а в прихожке погром: тумбочка под телефон разбита вдребезги, сам телефон пластмассовой кучкой мусора аккуратно лежал в мусорном совке, тут же стоял веник. – Ух ты, интересно, а что ж это я дрова от тумбочки не сложил в поленницу? – подумал Лёвка и пошёл на кухню пить кофе. Он достал motarola и по соте позвонил Сашке: Саня, привет! Просьба к тебе. Ты с женой поговори, я б у вас поконтовался пока новую хату не сниму. В этой я находиться не могу. Да, вызвони хозяина, рассчитайся с ним сам, ключи я тебе на работе передам. Вот ещё, я тут ему телефон и тумбочку расхерачил, надо денег отдать, дай ему баксов двести, пусть у человека праздник будет. Если Вика упрётся,-не беда, я в гостинице перебьюсь. Саня: без вопросов, вечером ко мне поедешь, на диване в большой комнате будешь спать. Вещи забрать или как? – Барахло щаз сам соберу, кину в тачку. Спасибо – закончил разговор Лёва. Лёва выпил кофе, с отвращением вывернул в мусорку со сковороды пожаренную с колбасой яичницу. Побрёл в душ. Он вышел в прихожку. Ужасное место эта прихожка, это его позорный столб, возле которого он столько времени провёл в ожидании ланкиного голоса, здесь её голосом он услышал приговор, здесь умер тот прежний Лёвка и пока он здесь, в этой квартире ничего нового из ходячего трупа не возродится. Валить! Валить отсюда сейчас же! Трррр – зазвенела мобила. Алло! - Буркнул Лёва. Неузнаваемый женский голос через помехи ненадёжной связи: Лёва, это ты? – Лёва умер! – проорал Лёва – Кто говорит? Я говорю, другой говорит. Вы больше сюда не звоните больше! Лёвка у Сашки неделю каждый вечер пил пока Вика не вмешалась. Вика наехала на Лёвку как каток на асфальт, то, да сё, сам сопьёшься – твоё дело, а мужа не спаивай, ему тебе не отказать, баба тебе нужна. Стала Вика его пытать, кого бы он из своих бывших хотел он, а Лёвка никого не хотел, ни бывших, ни будущих, он водки хотел и спать хотел. Сняла Вика Лёвке квартиру, фактически сама его туда перевезла, а на новоселье привезла подарок – здрасте! Открываем дверь, кто за дверью? Лариська! Стоит и ёлкой новогодней сияет. Пришли дёвчонки полы помыли, жрать сварганили, Лёвку постирали, за стол усадили, накормили, напоили, да Ларку в кроватку подложили. Как то едет Лёвка дня через два по работе по МКАД, дорога как бобслейная труба, гололёд, ряд один расчищен из двух, все ползут вереницей за Камазом, который тащит прицеп с катушками силового кабеля. Здоровенные такие бабины подскакивают в кузове. Тащится Лёвка за Камазом, ни обогнать, ни свернуть. Камаз подпрыгивает на какой-то хрени и одна из бабин вываливается из кузова и медленно так подпрыгивает, крутится и Лёва едет, нет, не едет, а ползёт медленно на встречу верной встрече с девчонкой с косой, вот-вот приголубит. Нет, Лёвка честно давил на тормоз, даже пониженную передачу в коробке подоткнуть успел на рефлексе, а толку? Дистанция была метров десять, тормози, не тормози, щаз прихлопнет его как муху. Смотрел Лёвка как хвостом крутится кусок кабеля на бабине и все родственники пронеслись перед глазами чередой фотографий и Ланка-Светланка, со всеми он успел попрощаться. Вдруг, всегда бывает «вдруг», вдруг эта огромная катушка подпрыгивает и мимо, влетает в сугроб, пробивает его и застревает где то на обочине. Наконец-то машина остановилась и весь змеиный хвост МКАДа, что тащился за КАМАЗом встал. Лёвка вышел из машины сел на капот и закурил. Он крутил головой, смотрел на грязный снег, сугробы, убогие трубы и здания, на солнце, яркое такое, воздух, вонючий воздух МКАД был самым сладким, что когда-либо он вдыхал. Он купил огромный букетище цветов, шампанское и ввалился домой: Ларка, Ларка! Где ты?! Лариска, в трусах и фартуке, и вся одежда – такая домашняя форма, с ножом в руке выползла с кухни: Ух ты! Цветочки! Чё за повод? – Лариська! А просто я самый везучий человек на свете! – заорал Лёвка с порога. А…. понятно, ты проходи, раздевайся! Сейчас покушаем, чайку выпьем, а потом расскажешь – чмокнула Лариська лёвыну щеку. Поговорили. Ей очень хорошо быть ему другом, пусть даже он с этим другом и спит время от времени. Через недельку она едет в Берлин к своему бывшему однокурснику в гости на пару недель, она свободная женщина и друзей у неё может быть больше одного. Как то так. Уехала Ларка, вернулась, повстречались они, может ещё несколько раз и потерялись.
Другая Светка.
Жил себе Лёвка, работал, ездил в командировки по городам и весям бескрайней Родины. Ничего примечательного не происходило. Тут захотелось ему на метро прокатиться. У лёвки есть такая причуда, то кильку в томате жрёт, то тушёнку ему подавай. А в тот памятный день, а точнее вечер захотелось ему на метро прокатиться. Обычно он даже в стельку пьяный катил на своей девятке куда глаза глядят и на ментов внимания ноль. Стоили менты от 50 до 100 баксов за пьянку, чего морочиться? Сел в вагон, а напротив сидит такая принцесса вагона. В каждом вагоне есть принцесса – самая красивая девушка в вагоне. Сидит принцесса и читает книженцию. Лёвка в казино в покер собирался дуться, а тут на те, принцессы по метро шастают. Загадал Лёвка, если на его станции выйдет из вагона, то начнёт он клеить девчонку. Вышла. Туфли лодочки классической шпилькой так и отбивают в мозгу цок, цок. Бежевый плащ, бежевые крашенные волосы, спинка, попка, ножки, аппетитненько. Муррррр! Выходим из метро, она в Ленком, в кассы, лев за ней. Кассиршу спрашивает есть ли билетики на Юнону и Авось на сёдня. Ей говорят, что такие билетики следует за месяц покупать. Девушка отходит поджав губы, выходит на улицу и пытается билетик лишний выспросить. Лёвушка к кассе, шлёп соточку долларов, может ещё глянете резерв режиссёрский или ещё какой (очень большие деньги тогда 100 баксов). Вышел, к девчонке подошёл: Вот, у меня не лишний билет есть, пошли! Она: спасибо, сколько я вам должна? Лёвка: я вас просто приглашаю в театр, нисколько не должна! Она: ой, нет, спасибо. Стоят на улице. Второй звонок. Лёвка: девушка, что то я замёрз тут с вами, вот вам билет, хотите – выкиньте, хотите – Карачинцева послушаем, а я пойду, пожалуй, а то на своё место не сяду. Сунул ей в руку билет и пошёл. Свет померк, началось, а она не пришла. Ну и ладно, давненько в театре не был и постановка очень ничего. Антракт. Пошёл, погулял, девчонки в фойе улыбаются, волосики поправляют, приятно, но не актуально. Сел на своё место. Кто сидит рядом? Вагонная принцесса рядом сидит: я не успела, на своё место не пустили, пришлось на балконе сидеть… А, понятно, не успела…. – кивнул Лёва. Хорошая постановка, актёры играли чудесно, рядом сидит принцесса вагона, но хлоп и свет зажгли. Идут в гардероб, она молчит, он тоже. Она смотрит в пол, он молча улыбается, как театральная люстра в антракте светится. – Могу просить тебя об одолжении? Хочу тебя проводить-сказал Лёвка подавая даме плащ- в столь поздний час одинокой очаровательной незнакомке не следует быть одной. Как тебя зовут? Я – Лев! – Здравствуйте, ой, а я Света!- незнакомка в ответ. – Да, а вы мультик про Вини-Пуха любите? Эээ, давай на ты! Как в мультике: моё любимое имя, мой любимый цвет, мой любимый размер. А я тебя ещё в метро заметил. – Вы ехали в метро, со мной ехали? – Ага, ехал, кто ещё - ехали рядом, а я ехал с тобой – засмеялся Лёвка- пойдём, ты есть хочешь? Через дорогу кафе, пошли пончиков пожуём! – Пончики? Я пончики не очень, в другой раз, давайте? – как то грустно говорит новая Светка. – Можно и не пончиков пожевать, действительно, пончики можно и в другой раз, пойдём, на Горького голодными не останемся, щаз что-нибудь найдём, только не в макдональдс, ладно? Аккурат напротив Ленкома и сели, какая то кафешка, какое – то меню, еда какая-то – не важно. А важно другое – принцесса вагона. Трёп не о чём. Затем такси, Светка: садитесь вперёд, а я сзади поеду. Лев: я ж к вам дорогу не знаю, лучше тебе спереди, садись. Светка: нет, я – сзади, ты спереди. Едут, молчат, поворот налево, поворот направо, здесь во двор, нале-направо, шестой подъезд, приехали. Приехали. Лёва суёт Свете телефон: вот, на, набери здесь свой номер, я завтра позвоню. Света: я продиктую, ты сам запишешь, а я не знаю, как с этой штукой обходиться. Лёвка записал номер, по приезду домой позвонил: добрый вечер, могу услышать Светлану? Кто говорит? Лев говорит. Да, конечно, подожду. Алло, Света? Ты знаешь, мы как то не условились о новой встрече, что на счёт завтра? Света: завтра не смогу – уезжаю к маме в область, а на неделе можно, попробуй позвонить. Ты знаешь, я устала, давай спокойной ночи. Пока. Пока. Ни хрена себе поговорили – подумал лев – какая круть, в театр сходили, поели, поболтали, а щебетать соловьём, фиг – попробуй звонить. Интрига, Лев дождался понедельника и вечером позвонил: Алло… нет дома? Позже? Да, конечно, перезвоню. Снова Лев набирает номер: Простите за поздний звонок, могу попросить Свету? – Да, минуту. Света, тебя, иди быстрей, пятый раз звонит. Света: Алло, Лев? Привет! Рада слышать. Выходные? Приятно? С мамой дома всегда приятно. Что на счёт завтра? Можешь приехать на ВДНХ, скажем часам к 7-ми, я там работаю, приедешь, позвонишь по телефону , диктует номер, я объясню как проехать и где встать. – Понятно, буду к 19-00, а если я пешком? – Пешком, так, пешком, подъедешь – позвони. А сейчас спокойной ночи! Пип. Лёвка ходил, ходил, так до сна и ходил: ничего себе крутизна какая, взял, подъехал, позвонил. Упал, отжался. Так и пошли отношения – Лёва ухаживает, принцесса благосклонно принимает ухаживания. Секс состоялся, именно состоялся, не случился, не произошёл, но состоялся. Света благосклонно и как бы между прочим приняла приглашение после очередного рандеву заехать к Лёвке домой. По-хозяйски разделась, благосклонно приняла предложение чая с плюшками, потом промеж прочего, как бы обыденно попросила выдать халат и полотенце. Короче, полная уверенность и непринуждённость, принимает всё как должное, как совершенно обязательное, проявляет инициативу и направляется в ванную. Лёва присел и призадумался – надо же как девочка играет королеву: принёс, унёс, сел, ждать. Прекрасно! Любопытно, что дальше? Дальше было дольше, мылась Светка как будто шахтёр после месяца непрерывных работ на шахте, долго и основательно, скорее долго, возмутительно долго и Лёвка уж приспал в кресле, как тут принцесса вышла: Так, пошли спать! Переспали, поспали, мдя. Светка, не смотря на возраст, оказалась девстницей. Лёва, естественно, ничего подобного не ожидал и к такому повороту, мягко говоря, был не готов. Нет, не к физиологическому состоянию принцессы, но к поведенческому ряду. Когда Лёва совсем было собрался спать и уже поплыл на волнах дрёмы, Свету понесло в повествование о своём житие. Она поведала, что всегда вызывала интерес у мальчишек, что всегда было полным-полно ухажёров, цветов, тортов, драк у подъезда, ревности одноклассниц, но кроме интереса к самому процессу, никто из ухажёров не представлял какого либо интереса. Так закончилась школа, шло также обучение в институте, пока на последних курсах не появился ОН. ОН был на десяток лет старше. По тем временам ОН был человек при деньгах, при работе – свой успешный бизнес. Ухаживал ОН необыкновенно, слова говорил необыкновенные. Осыпал подарками, водил в рестораны и театры. С ним было множественное счастье и множество надежд и ожиданий. Всё было волшебно и радость встреч и горесть расставаний. ОН был человек занятой и часто разъезжал по стране по делам фирмы, всякий раз, когда ОН возвращался, был праздник. ОН был нежен, заботлив и мечтал о свадьбе. И вот, когда они объяснились, и к взаимному счастью приняли решение о женитьбе, произошла трагедия. ЕГО убили во время одной из разборок. И вот такой ужас, приправленный слезами и всхлипываниями, полился в лёвкины уши до самого утра. Лёвка в ту ночь был замечательным собеседником – молчал. Когда ей пора было ехать на работу, Лёва приготовил нехитрый завтрак из салата и яичницы, сок, кофе. По дороге на работу Лёва спросил: скажи, Свет, а ты зачем ко мне сегодня приезжала? Тебе не с кем было поделиться своей бедой? Отвечает: да, нет, полгода как прошло, и я почти привыкла, так ещё плачу иногда. А ты не плохой и не хороший, ты обыкновенный, как многие из тех, кто вокруг меня крутился всегда. Ты такой же как все, ты ещё тогда, в метро меня разглядывал как лошадь перед покупкой, взглядом под юбку лез. Потому как ты себя потом нагло вёл, было понятно, что опыта у тебя хоть отбавляй и как шанс представится, ты не растеряешься. Вот, ты и не растерялся. Лёва отвлёкся от дороги: что ты щаз сказала, повтори, я с недосыпу не расслышал? Света: А-А-А-А, тормози! Сработал рефлекс с автошколы и Лёвка утопил педаль тормоза в пол, не задумываясь о том, что и зачем. Было такое упражнение в автошколе, когда мастер по вождению неожиданно орал «пешеход». Лёвка оторвал взгляд от Светы, перед капотом стоял мужик с авоськой и икал. Мужичок прочухался и что есть силы шмякнул авоськой об капот. Бутылки с молоком, не то с кефиром разлетелись, и по лобовому стеклу потекла белая жижа. Сука! – выругался мужик и пошёл по переходу восвояси. Лёвка сидел, хлопал глазами, правая нога тряслась как лапка у лягушки под воздействием тока батарейки. Оцепенение разорвалось, Света: ты долго будешь сидеть, поехали уже, на работу опоздаю. Лёвка завёл заглохший движок, смыл остатки молокопродукта со стекла и поехал. Приехали. Света: Пока! – и чмокнула Лёвку в щеку. Время потекло своим чередом, Лёвка Свете не звонил и даже как то стал забывать о её существовании. События шли, рабочие события, события досуга, сменялись действующие лица в спектакле жизни и новые впечатления штукатуркой замазывали старые воспоминания. Вдруг, одним пятничным вечером, а точнее ночью раздался звонок. Лёва был не один, он притащился с очередной барышней свеже снятой в клубешнике, естественно, телефон звонил в самый не подходящий момент и брать его Лёва не собирался. Включился автоответчик: алло, это снова я, Света, звоню тебе в шестой раз, я знаю, ты дома, возьми трубку, пожалуйста. Ты мне нужен. Алло! Алло! Я сегодня звонить не буду больше. Набери меня сам, диктует номер. Конечно, Лёвка не подошёл и перезванивать не стал. В субботу допоздна он был занят новым приобретением – девочкой-пустышкой с очаровательной задницей и длинющими ногами. Мордашка милая и что в ней не есть – всё эдакое миленькое, сама сексапильность на шпильках. Было на что отвлечься. По утру, в воскресенье Лёвка решил сделать себе выходной, отоспаться перед неделей рабочей и планов на день не строил. На кухне поставил вариться яйца и пошёл прослушивать автоответчик. На автоответчике было полно записей, звонили девчонки, интересовались лёвкиными планами, просили звонить, не забывать. Светка действительно звонила шесть раз, что там бормотала, вздыхала в трубку. Лёвка нацарапал карнадашом телефон и перезвонил. – Алло! - Ответила трубка. – Здравствуйте, позовите Светлану, пожалуйста. – Она ещё спит, может ей что то передать? – Да, нет, не стоит, пусть спит, до свидания! – А вот, погодите, уже не спит, передаю. – Алло, Лёва? – Да, я. – Я тебе звонила. – Я заметил. – Ты мне нужен. Ты знаешь, дурацкое было утро, ты меня прости, я не должна была.. – Я знаю, что не должна, но уже прокомпосировали, проехали. Ты чё хотела? – Я всё же извинюсь, ты меня извини, ладно? Я хотела тебя просить о помощи. Помнишь, я тебе говорила о Нём? Я давно не была у него на кладбище и хотела тебя просить, чтоб ты меня отвёз. – Прикольно, я нужен теперь как водитель.. А ты молодец, с юмором девчонка. Я щаз в жёлтых страницах пороюсь, не вешай трубку… Вот тебе телефон такси, записывай…. А мне больше не звони, я не дом быта и не бюро добрых услуг, догоняешь? – Нет, ты не понял, мне не такси нужно, мне ты нужен… Мне сейчас твоя помощь нужна… Как тебе объяснить, я сама туда не доеду, не дойду, я за полгода там была только два раза и каждый раз сначала не могла туда дойти, а потом не могла оттуда уйти. Пожалуйста, пожалуйста, мне очень надо… а ты, я прошу, я хочу, чтоб ты меня отвёз. Не надо мне отказывать, я очень тебя прошу… - Хорошо, диктуй адрес, где тебя забрать. Диктует. – Так, я щаз завтракаю, одеваюсь, у тебя буду через час. Подъеду, наберу тебя, имей в виду, я ждать не умею. Наберу, тебе две минуты на спуститься, поняла? – Да, я жду. Приехал, села в машину: Привет! Я покажу, где цветы купить, остановишься? – Ага, поехали. Куда едем? Ехали в Митино, долго и молча. От машины шли к могиле молча, только Светка сжимала лёвкину ладонь до боли. Дошли. Лёвка: ты сама там, а я здесь на дорожке покурю, иди. Светка посидела с час у могилы, что то там бормотала, затем поднялась и пошла к Лёвке. – Держи меня под локоть, у меня что то голова кружиться, ладно? Лёвка подхватил Свету за талию и потащил к выходу. Шли молча, отъехали. Лёвка тормознул у ближайшего ларька и купил Есентуки-17: на, тебе задание, мелкими глотками надо выпить всю бутылку, справишься? Она кивнула. – Вот и славно, пей. Уже подъезжая к ней домой. Лёвка: значит вот, что скажу. Тебе ЕГО надо проведывать, но ты, пожалуйста, это делай без меня. Митино, конечно, далеко и ездить туда на автобусе не наездишься. Я вот, что, я кладбища не люблю, да и вообще мне делать там нечего. Так, что на тебе сотку баксов, на такси хватит год кататься. Да, и если кран потечёт или забор покрасить или ещё какие подсобные работы… Я не Хекельбери Финн, мне, пожалуйста, не предлагай. Щаз подъедем и ты пообещаешь мне больше не звонить. Договорились? – Нет, не договорились – отвечает. Я всё это время думала о тебе. Я поняла, почувствовала, ты не такой, как я тебе в то утро говорила. Ты хороший и я поняла, что ты мне нужен. Вот. Поэтому, ты меня не гони и не бросай. – Слушай, душа моя, если б я всех, с кем когда либо переспал, оставлял при себе, мне б общежитие построить пришлось. Хороший я, не хороший – нет в этом вопроса, мне от тебя характеристика не нужна и совершенно не интересно, что ты там себе надумала. Ты у меня когда была даже тарелку за собой не помыла. Жрать ты готовить не умеешь, я помню как ты салат пыталась перемешать. Ты вообще никому ничего дать не можешь, ты – потребитель. Ты меня на роль исполнителя твоих желаний назначила. Я что золотая рыбка? Приезжаешь, трахешь мозг, потом на несколько месяцев пропадаешь и на тебе вдруг заявляешь, что я тебе нужен. Здесь вопрос другой: нужна ли мне ты. Я доступно излагаю? Света отвечает: в том то и дело, именно я тебе и нужна. Ты мне нужен, я тебе нужна и ты не сможешь меня бросить и забыть не сможешь. Ты не можешь меня прогнать, тебе нельзя меня прогонять. – Иди с Богом! – ответил Лёва, остановил машину, вылез, предложил руку, помог выбраться из машины, закрыл дверь, сел в машину и по газам. Понедельник вечером Лёвка возвращался домой в драбодан пьяный – приезжали контрагенты из Сибири, а потому были не лёгкие переговоры под градус. Приехал он к счастью не очень поздно около одиннадцати ночи, остановил машину у подъезда, заглушил движок и уснул за рулём. Вот так, повернул ключ и заглох вместе с мотором, машина выключилась и Лёвка повис на руле – выключился. Проснулся Лёвка от стука в стекло и помахал силуэту расплывающемуся в окне: вали отсюда! В окно ещё стучали и дёргали дверную ручку. Лёвка с усилием разлепил глаза, напрягся и сфокусировал взгляд. Света стояла. Шёл дождик. Света была изрядно мокрая, зонтик, который она держала в руке защищал от дождя плохо, ветер дул то снизу, то сбоку и дождь закидывал каплями как от него не закрывайся. Лёвка вылез из машины: Ты зачем здесь, я не велел?! – Я тебе уже сказала, но, наверное, опять сказала не то или не так. Пойдём, тебе надо лечь в кровать, обязательно в кровать. Я так боялась, что ты в машине задохнёшься, я тут уже минут пятнадцать тарабаню, а ты спишь. Я уже людей хотела звать, чтоб окно разбили, ведь ты бы задохнулся. – Дура, я машину заглушил, выключил, с чего мне задыхаться? Ты чего припёрлась, тебя кто звал? – Я сама пришла, захотела и пришла. А ты не гони меня. Давай, я тебе помогу домой дойти, ты ж на ногах не стоишь. – Хрен с тобой, репейник, веди, на тебе ключи от квартиры! – Лёвка побрёл к подъезду, раскачиваясь из стороны в сторону как маятник Фуко. Зашли, разделись. Светка: посиди чуть-чуть, а я щаз тебе чаю сделаю… Лёва не помнит, пил ли он тогда чай, как в результате уснул. Помнит утро. Лёвка проснулся то ли от того, что выспался, то ли от того, что в квартире нечем было дышать. В квартире воняло чем то горелым и сбежавшим кофе. Лёва встал, побрёл в ванную. Жадно большими глотками попил воды из под крана, принял душ, почистил зубы, побрился. Халата на крючке не было. Лёвка завернулся в банное полотенце и выполз на кухню. На столе стояла тарелка с порезанными кружочками помидорами и огурцами, чашка кофе и тарелка с яичницой. – Доброе утро! Я яичницу люблю глазунью, а помидоры режут дольками, а не кружками, ха-ха. Ты сама завтракала? – Да, я съела творожок у тебя был и сметана была. Ты, пожалуйста, садись, я тебя кормить буду. Мне скоро на работу, поедим, и я к метро побегу – сказала Света. Позавтракали. Света быстро собралась, наскоро расчёсывая свои длинные волосы, спешно оделась. В прихожей чмокнула Лёвку в щеку: пока, до вечера, ты во сколько сегодня домой? – Ну, если ничего не будет, часов в девять, наверно. – Вот и славно, в девять я на лавочке у подъезда, пока – сказала и выпорхнула за дверь и застучала вниз по лестнице каблучками. Потом был вечер, утро и снова вечер. Утро сменялось вечером, будни выходными, пришло время отпуска. Съездили в Италию. Тогда Италия – это как в космос щаз слетать и с инопланетянами пообщаться. Поездка прошла феерически, впечатлений положительных масса. Было приключение в магазине. Свете понравилась куртка. Лёвка долго терпел, как Света перемерила полмагазина и был в состоянии близком к клинической смерти. Истязания магазином более получаса для Лёвы и сейчас смерти подобно. И тут Света говорит, что эта куртка нравится. Хорошая куртка, нравится, значит будем покупать. Лёвка торговался с продавцами, выторговал скидку, оплатил покупку. Всё время Светка стояла рядом и светилась солнышком. Отошли от магазина до ближайшего угла и ну Светка реветь: ты зря её купил, пойдём её сдавать, мы не можем себе позволить такие дорогие вещи и всё в таком духе… Лёва настоял, чтоб покупку оставили. Это была первая проба эффекта «странной» истерики. Потом был случай на автозаправке. Где то через неделю после куртки они ехали из Рима в Римини, по дороге водитель объявил, что желающие могут перекусить и отправить естественные надобности. Лёвке эти надобности были уже как час необходимости, поэтому он сказал Свете, чтоб она шла в кафе и кушала, сам же убежал в туалет. Оказалось, что вся наличность была при Лёве, как назло, в туалете была очередь как в мавзолей, незадача словом. Лёвка вернулся в автобус за пять минут до отъезда, в автобусе стоял вой как будто сотня плакальщиц оплакивала безвременно ушедшего фараона. Светка голосила так, что звенели стёкла. Нет, Лёвка успел купить в кафе какой то томатом политый коржик, который служащий кафе назвал пиццей. Вечером в гостинице состоялось светыно соло на тему « ты мной пользуешься как вещью, я тебе нужна только для секса и т.д. и т.п.» Это была вторая проба пера. Понятно, затем произошло замирение под обильный ужин в ресторане, но как говорится, осадочек остался. Прошёл ещё год и снова отпускная пора, поездка в Крым. Море, море фруктов, вина, удовольствия, счастья, танцев. И снова повторяется заход на истерику с похожей повесткой « ты и не думаешь на мне жениться, тебе нужна прислуга и секс раба…». По возвращению состоялось множество намёков о необходимости оформить наконец отношения, но всё без результата. Не то, чтобы Лёва не хотел, не был лев в себе уверен, казалось, что нет того чувства, сильного чувства, на котором как на фундаменте должна расти семья. Потом как то Лёвка сам на сам размышлял о себе, о Свете, о будущих детях, о будущем и решил. Думал он вот что: девчонок у него было достаточно, из всех, кто когда либо встречался, Светка самая лучшая, нет, не по биопараметрам, это ерунда - другое – характер, желание, её желание быть рядом с Лёвкой, а не с кем то другим, ему что то нужно – она старается, есть желание учиться быть хозяйкой – она научилась уже сносно готовить, стирать, гладить. Решил он предложить завести детей. Вот, заведутся дети, значит можно и жениться. А пока они, дети, заводятся, у них двоих будет время. Предложил, Света с радостью согласилась и первенец был зачат в тот же день. Свадьба. Совместная настоящая жизнь, семья, понимашь. В 1998 году лёвкина фирма споткнулась о кризис, споткнулась, да и сдохла. В январе 99-го выплатили выходное пособие своим работникам и разбежались други-учредители. Лёвка сел без работы, так случайные заработки. Света нашла работу первой, а Лёвка ещё полгода сидел так ни то ни сё. После развала фирмы особых накоплений не осталось, а потому работать и зарабатывать нужно было с нуля. Лёвке посчастливилось выйти в банк рядовым специалистом. Он работал – карьеру делал, деньгу зарабатывал. Она работала – карьеру делала, деньгу зарабатывала. Сын рос с нянями, родителей видел по утрам, когда в садик отводили. Семья собиралась в семью только в отпуске, а так ушли утром на работу, ночью пришли и спать. Одним погожим днём призадумался Лёвка: а зачем они так живут, то на квартиру копят, то теперь на большую квартиру копят, вроде как для себя и стараются, оба для семьи, а где она семья? К тому времени уже несколько друзей развелись. Стал Лёвка сам себе задавать вопрос, а не слишком ли они увлеклись работой себе самим ничего не оставляя? Стал он заводить разговоры на предмет не поменять ли Светке работу или не уволиться вовсе. Раз получил скандал, как так всё бросить, столько усилий и вот когда есть ощутимые достижения – она глава департамента и бросить. Два, три – ни в какую даже разговаривать не хочет. Задумал Лёвка хитрость – а что если второго родить, хошь, не хошь , а в декрет придётся идти. Задумал – сделал. Светка сначала поворчала, дескать такие решения необходимо принимать сообща, а потом и утихла. Родился второй сын. Как ушла с работы, так жизнь и наладилась. Со временем и у Лёвки стало получаться не каждый день в аврале сидеть, а домой по–раньше приходить. Год, другой – всё славно. А потом стала Светка кукситься, нервничать, на работу проситься. Придёт Лёвка домой, а ему: еда в холодильнике и продолжает трепаться по телефону с подругами. Дальше, ещё интересней, пока Лёвка на работе, дети в школе-саду, она дрыхнет полдня, а потом Лёвка спать, а Светка на кухне под пирожок книжки до утра читает. У банкиров работа нервная, они по пятницам пар спускают по пабам всяким. Как то Лёвка навеселе был снят одной смазливой барышней. Как то не планировалось, а вышел вот такой экспромт. Пришёл домой Лёвка утром в субботу, открыл дверь, а ему с порога: еда в холодильнике, а я спать пошла. Нет, какой то не тот хоккей. Надо что то менять. Хорошо, поговорил со Светкой, договорились, что выходит она на работу, но не при каких обстоятельствах не задерживается позже семи. Договорились. Вышла. Месяца три домой как штык приходила, а потом то одно срочное задание, то другое и нет её дома. Утром вместе кофе попили, ночью вместе поспали – вот и весь семейный быт. У Лёвки дни банкира каждую пятницу, домой в субботу возвращается часам к шести по утру. Пошёл лёвка «по рукам»: несколько длительных романчиков надоедали достаточно быстро. Потом Лёвка для себя решил, что все эти сопли-разговоры ему больше не нужны и под одну юбку более двух раз не заглядывал. Сначала вроде нормально, чего дома не хватало, всё на дне банкира добирал, не о чём не думал. А потом почалось: то на мужа нарвётся, то девки ему мозг стали выносить. Поначалу он на такие неровности и внимания не обращал, а потом подустал, поднадоело всё. Как бы разнообразно день банкира не проходил, какие бы разнообразные девки не попадались, а всё раз, взяло и надоело. Нет кайфа и удовлетворения нет. Как 38 исполнилось, завязал Лёвка девок охотить. Года два без малого если Лёвка и ходил на день банкира, то только пьянкой всё и заканчивалось.
Катя.
Кто ты Катя?
Екатерина Ивановна Трясогускина, Любимая, она же Катёнка, она же Пушистик, она же Золотой, она же Лизунчик и прочая, прочая. В банке у Лёвы всегда работало множество весьма соблазнительных особ, но Лёва всегда соблюдал правило, железное правило: на работе ни-ни. За всё время ни к кому не разу не подкатился. До поры определённой, до времени, пока в правиле не появилось сильное исключение. Как то он потом вспоминал, когда же он её впервые увидел, вспомнил. Было это в 2008. Он раньше слышал по работе, что у смежников работает такая Трясогускина, возможно, даже и видел на совместных празднествах, вот только, картинки, фотокарточки в мозгу не отложилось. В начале года пошёл он к смежникам начальника подразделения искать, зашёл на их территорию, а там остатки вечеринки – поздравляли одного из сотрудников. Все уже ушли, но остались трое самых упёртых. Один мальчик, которого Лёва хорошо знал, одна девочка, которая также известна по имени и должности и ещё одна, которую никак не идентифицировал. Привет честной компании! – поприветствовал Лёва подвыпившую группу – кого празднуете, чё то на поздравление меня не позвали. А где ваш босс, дозвониться не могу? Одна из девиц – Наташка: Лев Автондилович, разминулись, вот только – только оделась и ушла. А празднуем день рождения Чиканова, он, кстати, тоже ушёл. Не хотите присоединиться? – Спасибо, сёдня за рулём, в другой раз. Ладно, буду вашего шефа по мобилке вызванивать. Хороших всем выходных! – засобирался к себе лев. Санёк: Лев Автондилович, когда ещё так в узком кругу, так сказать поднимем корпоративный дух? Оставайтесь, машину в гараже бросите, не в первой ведь. А я и сала подрезал и водочку из морозилочки щаз свежую достану. – Спасибо, коллеги, у меня на завтра планы, в другой раз – попытался Лёвка вежливо соскочить. Троица здорово наквакалась и все трое плохо стояли на ногах. Незнакомка опиралась обеими руками о тумбочку и пыталась устроить стрельбу глазами в направлении вероятного противника. Взгляд скользил и промахивался. Ещё ряд приёмов женского очарования: покрутить бёдрами, надуть губки и глуповато улыбаться стреляя глазами, были явлены на суд публики. Выглядело это крайне комично и, мягко говоря, не привлекательно. Лёва никогда не был противником коллективных попоек, но всегда придерживался стандарта, что коль скоро пьянство на работе, то наедаться вусмерть никому нельзя. И тут третья барышня хлопает Лёву по плечу, обливает водкой из рюмки и раскачиваясь на не твёрдых ногах крутит прядки волос и пытается выполнить завлекательное движение в тазобедренном суставе: Да, ладно, Автондилыч, какие там у тя планы завтра, чтоб отказываться выпить с такими классными девчонками как мы! Давай, щаз вот я тебе рюмочку… - Слышь, ты кто такая? Вижу тебя первый раз. У вас тут текучка и лица меняются, что новичков и не упомнишь – останавливает пьяную тираду лев. – Как кто, я Катя, Катерина я, Трясогускина, я в отделе у Филипповой работаю и уже давно, меня тута все знают… Ик! – ответила подвыпившая коллега. – Во-первых, девочка, для тебя я Лев Автондилович, во-вторых, тебе уже хватит, приняла ты на свои хрупкие плечики изрядно, шла бы ты домой, пока тебя мало кто видел в таком состоянии – сказал Автондилыч и пошёл своей дорогой. Уходил и слышал как Наташка говорила: ты, чё Катька, белины объелась, в понедельник если Автондилыч скажет шефу, тебя в один момент из банка вышвырнут.. Трясогускина в ответ: да, ладно, у меня и не такие на брюхе ползали! Ушёл Лёвка и забыл, забыл, пока волею случая не повстречал её вновь. А случай представился через год. В банке прошло серьёзное сокращение и Катьку – молодого перспективного специалиста выперли в первых рядах. У лёвки в подразделении здорово порезали ставки и часть народа разбежалась, надо было искать замену. Вот, лёвка и искал. Смотрел прежде всего своих, тех кого в смежных подразделениях подсокращали и никого не мог себе подобрать. Как то в курилке пожаловался на не простую долю руководителю смежников, что ничего подходящего найти не может. Она перебрала ряд фамилий, но всех их Лёвка уже смотрел. – А вот, кстати, Трясогускина – класная деваха, я её к себе из ОПЕРУ брала, она толковая, быстро учится и я б её не сократила, но понимаешь, молодым легче работу находить, вот я и пооставляла тех, кому за сорок. Ты пригласи, посмотри, да ты должен её помнить, она у Филипповой работала – выдала рекламный ролик коллега. Лёвка сколько не силился, но не лица, ни фамилии вспомнить не смог, о чём и признался коллеге. – Ну, это ерунда, увидишь, вспомнишь, нормальная девка, точно тебе говорю, можешь у Филипповой спросить, толковая. Взял Лёвка телефон и на следующий день позвонил: - Здравствуйте, Екатерина Ивановна? Мовсесян из банка беспокоит. Рад, что узнали. Я тут замену вместо Воронкиной ищу. Вы в курсе, чем она занималась, интересно будет обсуждать позицию? Трясогускина промычала, что то типа да ищу работу и можно приехать. – Замечательно, жду вас через два часа, подъезжайте. – Ой, простите, это несколько неожиданно, я сейчас не дома и одета неподобающе, может в другой раз? – ответила Катя. – Душа моя, другого раза может и не быть, мне срочно человек нужен. Не важно как одета, приезжай, у меня люди на собеседование один за другим идут, вот для тебя есть окно в 19-ть, потом может и не случиться - отрезал лев. – Хорошо, я подъеду – в ответ. Приехала, вошла, села. Одета действительно не ах: поношенные джинсы, в таких впору на картошку ездить, свитер с вытянутыми рукавами не второй даже свежести, но в чистом виде предполагавшийся как белый цветом, убитые кроссовки. На голове космический ералаш «взрыв на макаронной фабрике» - полное впечатление, что откуда-то с сеновала её Лёвка выдернул. Дал лёвка несколько не сложных тестов, которые Трясогускина долго покопавшись всё же решила. Вела себя крайне не уверенно, всё время оттягивала рукава своего свитера, на стуле ёрзала и смотря в пол бормотала ответы на вопросы, ошибалась, нервничала, сбивалась и чувствовала себя явно не в своей тарелке. Лёвка остался не доволен кандидатом, у него такие не выживают. Проводил. Встретили в коридоре Альфреда из соседнего подразделения: О, Катюха, привет! А ты чё к Автондилычу? Лев Автондилыч, можно я Катю провожу? – Да, забирай, мне ещё кандидатов встречать. Свисткова я отправил домой, вот сам ношусь по этажам – ответил лев и удалился в направлении лестничной клетки. Как позже оказалось, Альфред пытался её отговорить, дескать, Автондилыч зверь, у него все по струнке ходят и если что сразу выгонит по статье… Левка отсобеседовал в тот день ещё троих, каждый был ужаснее другого, даже тривиальные задачки никто из этих спецов решить не смог. Сидел Лёва и перебирал в уме отсмотренное и никто его не радовал, а закрывать позицию надо было срочно, подразделение и так работало в половинном составе и все буквально падали от усталости. Решил лёвка переспать это событие и поутру принять свежее решение. Утром сидел и снова перебирал резюме, одно за другим отправлял в урну, потом психанул и всю оставшуюся пачку швырнул вверх. Выматерился, что за незадача, на рынке людей без работы полно, а нормального спеца и не найти! Листики–резюме разлетелись по кабинету, а один повертелся осенним листом и приземлился на клавиатуру. Левка пометался по кабинету из угла в угол, достал сигареты, закурил. Свистков (один из подчинённых, сидящих в одном с ним кабинете): что Лев Автондилыч, труба, не найти никого? – Да, понимаешь, Влад, ходят одни дебилы, двух слов связать не могут! Как они у смежников работали? Хрень какая-то! – лев сел и запыхтел сигаретой. Взял резюме с клавы и хотел было и его в урну. – О, Влад, ты ж с отделом Филипповой плотно завязан, а кто такая Трясогускина, убей, никак вспомнить не могу! – спросил лев. – Так, это, была такая, мы с ней всегда сверки делали. Так чем с Филипповой сверку делать – лучше уж с ней. Мы с Филипповой всегда по два часа возимся, а с Катюхой чик-чик и готово. Нормальная девка, смышлёная. Да как вы не помните, она у Филипповой уж года два как работала? Ну, сидела ещё рядом с Маринкой, за ширмой! – Нет, Тёмкину помню, естественно, и где ширма помню, а Катю эту как в первый раз видел. Да и мычала она как то всё не уверенно, хотя и отмычала лучше всех из тех, что вчера смотрел. Чудно, два года говоришь, а чё то я её не приметил, так вроде у смежников кого по имени-фамилии не помню, но хоть в лицо помню, а эта - белый лист. – Да, нет, вроде такая нормальная. Вы возьмите, выгнать всегда можно, может не накосячит – отрекомендовал Влад. – Хорошо, пойду ещё народ поспрашаю – сказал Лев и пошёл к народу. Поговорил, никто ничего плохого по работе не сказал. Вернулся лев и звонит: Катерина Ивановна, здравствуй. Мовсесян. Если не передумала, я тебе щаз телефон барышни из кадров дам. Созвонись, договорись о встрече на сегодня, я ей щаз рапорягу выдам, чтоб тебя оформляла в штат. Беру тебя на ранее озвученных условиях. Вот и принял. Вышла Катя на работу в марте 2009 года. По началу трудилась, коллеги плохих отзывов не давали, её непосредственный начальник была довольна. На глаза Катя льву не попадалась и особо не отсвечивала, ничем примечательным не отметилась. Почти год прошёл, февраль десятого. Наступила очередная пятница и , естественно, был повод что то отметить. День банкира стартовал в офисе. Все изрядно подкрепились спиртным и Лёвка выдал команду: так, пацаны, пора по пабам, девушкам – хороших выходных! Лёва стал с коллегами обсуждать, где убьют остатки пятницы и выбор пал на Жигули, что на Арбате. Тут Катя подходит и говорит: а возьмите меня с собой, пожалуйста. Коллеги мужеского пола поддержали: давай возьмём, пусть девчонка оттопырется с нами, покажем, как старая гвардия отдыхает! Остальные девчонки послушно ушли по домам, а группа единомышленников на двух такси выдвинулась в бар. Уселись по машинам плотненько, Катю положили на колени. Лёве досталась голова. Приехали. Пили, ели, танцевали. Катя ела, пила от коллег не отставала. Лёва отплясывал на танцполе, подпевал песни своего детства, что исполнялись местным ВИА. Исполнил несколько танцев с барышнями, что крутились неподалёку. Через какое то время вокруг лёвы стали отираться две подружки, ха-ха, хи-хи, ла-ла-ла. Тут Катя, до того отплясывающая танец «конец галактики» необыкновенной пластики и ритма, подходит к этим барышням и так с улыбкой: Отвалите суки, вам здесь ничего не светит! Барышень как корова языком слизала. Объявляют белый танец, Лёва обескураженно крутит головой по залу на предмет кто б его пригласил. Подходит Катя, кладёт ему руки на плечи и говорит: да, не смотри по сторонам, лучше меня здесь всё равно нет! Танец белый, я приглашаю. Танцуем, Катя в лёвыно ухо: А у любви глаза зелёные… Лёва, вглядываясь в глаза: это ты что ли любовь? Глаза и впрямь зелёные. Танец кончился, пошли к столу продолжить. Катюха с размаху села на стул, да вместе со стулом и навернулась, пытаясь стащить скатерть со стола. –Так, ребёнку больше не наливать – заржал Саня – Катя, сходи в туалет, умойся, полегчает и поешь чего–нибудь, это ты кушаешь плохо, вот и развезло! Ха-Ха! Смотрит лёва, а ребёнок и того, действительно напилась, пора ей в люльку и баиньки. – Катюша, пойдём, нам пора, я тебя провожу, одевайся. Где твой номерок? Давай. Я возьму твою одёжку и подожду у гардероба, а ты иди, в туалет сходи на дорожку. Пошли, пошли! Довёл лёва ребёнка до туалета, пошёл простился с пацанами и стал ждать у выхода. Катя достаточно быстро вышла. Пошли к такси, Катя повисла у Лёвы на руке, крепко сжимая цепкими пальчиками. – Так, сколько до тебя такси стоит, у тебя деньги есть? – спросил Лёва. – Да, есть у меня деньги – ответствовала Катя и полезла в сумку. Стала оттуда извлекать всякие женские нужники и совать Лёве в руки. – подержи, щаз кошелёк найду. –Так, понятно, за такси я сам заплачу, потом отдашь – сказал Лёва и потащил Катю к стоянке такси. – Мне в Алтуфьево, вот! – сказала–икнула Катя. Подошли к одному таксисту, к другому. – Я с этими чурками не поеду – сказала Катя и шатаясь ринулась на проезжую часть и ну давай махать руками. Остановила одну машину, другую – всё не то, стоит, качается. И тут ринулась чуть не в левый ряд. – Так, понятно – сказал Лёва – иди сюда, вместе поедем, только ты дорогу показывай. Сели в десятку какого-то тюрка, поехали. Катя прижалась всем телом к Лёве и стала как-то по детски искать лёвкины губы, тыкаясь мордашкой то в щёку, то в подбородок. – У любви глаза зелёные, а я та самая любовь с зелёными глазами, чё не видишь? – сказала Катя, немного отстранившись. Лёва раз и впился поцелуем в горячие сладкие губы. Какое то старое совсем забытое ощущение движения электронов по всему телу от рецепторов раздражения куда то вниз и по всему телу. Что-то совсем забытое, какой-то специфический вкус губ, запах волос, женского тела. Невозможно оторваться. В эти волосы хотелось погружаться и купаться как в волнах тёплого моря. Все бывали на море, наверное. Вот ты долго не был на этом самом море, ты долго ждал возвращения, и вот ты на море, быстро раздеваешься и медленно входишь в тёплые волны, вдыхаешь запах нет, не йода и водорослей, но запах блаженства, запах тепла и неги. Может тепло и нега пахнуть? Может и именно пахнет. Ты медленно входишь в море, не потому как боишься замёрзнуть, но потому как эти первые ощущения от прикосновения воды, от прикосновения песка хочется растянуть, продолжить в бесконечность. Идёшь и входишь в воду по самые плечи и волна умывает твоё лицо, оставляя запах блаженства и ощущение начала, начала чего-то хорошего, начала того, чему ещё кажется бесконечно долго не будет конца. Ты ныряешь, даже толком не наполнив воздухом лёгкие. Ныряешь и плывёшь под водой, плывёшь – летишь с ощущением птицы: взмах руками-крыльями и паришь медленно почти над самым дном, ещё взмах, ещё. Воздух кончился, но ты плывёшь под водой не на запасе воздуха, но на каком-то импульсе нескончаемого восторга. Ты плывёшь и чувствуешь прикосновение каждой молекулы воды к своему телу. Воздуха нет и почти невозможно бороться с желанием вдохнуть, но нет сил вынырнуть – прервать этот подводный полёт. Головокружение, восторг. – Алтуфьево, приехали. Вас у метро высадить? – прервал поцелуй водила. – Как метро? Мы ж тока отъехали! – сказала Катя, озираясь по сторонам – не, нам чуть подальше, вот туда езжайте, сюда, направо, налево – стала руководить Катя, продолжая прижиматься к Лёвке и сжимать цепкими пальцами его ладонь. Подъехали к дому. Вроде хотелось ему Катю, но уже трезветь начал и быть может начал вспоминать свой зарок не пялить коллег. – Ну что? Чай, кофе, потанцуем?! – спросил он. – Конечно, потанцуем, пошли – ответила Катя. В лифте целовались. С трудом нашла ключи, копалась в сумки, достала три комплекта и некоторое время смотрела на связки ключей, как бы выбирая. Вошли. Долгий поцелуй в прихожей. – Так, мне в ванную надо, а ты раздевайся туда – сказала Катя и махнула в сторону тёмной комнаты. Сама на ходу скидывая на пол с себя обувь и одежду, устремилась в ванную. Лёва вошёл в тёмную и стал искать плечики, чтоб повесить куртку. Свободных не было. На полке лежали два мотоциклетных шлема. На длинной перекладине весели куртки, плащи, платья хозяйки, тут же висели две мотокуртки–черепахи: одна женская, вторая – явно мужская. Ещё какие-то куртки, обувь на полу, размер этих вещей как минимум не позволял сделать предположение, что Катя время от времени одевает мужское платье. Лёва накинул свою куртку поверх каких-то платьев, подобрал катины вещи и тоже повесил. В ванной зазвучала выпущенная под большим напором вода из крана. Пить, хочу пить. Лёва двигался в свете лампы из тёмной комнаты по чужой и неизвестной квартире – по правой стене. Доводилось сталкиваться и с более затейливыми планировками квартир. Опыт, его не пропьёшь. Ванная здесь, туалет, вот кухня, выключатель нашарил на стене, включил. Прямо под потолком на длинном шнурке провода висело солнце – огромная лампа ватт эдак на 150. От яркого света у Лёвы даже бордовые круги поплыли в глазах. Пить. Вот фильтр стоит на тумбе, чашка. Жадно пьёт, один глоток, второй. Набрал воды для третьего глотка и выплюнул, вода тухлая. Лёва взглянул в чашку, из которой пил, чашка не то после чая в подтёках, не то её по жизни не часто баловали мытьём. Лёва подошёл к мойке, открыл кран холодной. Кран плюнул ржавчиной в раковину, в которой лежали несколько тарелок, чайных ложек и множество вилок. Вся посуда была в грязи, такой старой слипшейся грязи. Лёвка нашёл губку и тщательно помыл кружку. Набрал пробежавшей холодной воды из-под крана и медленно не торопясь выпил. Вылил старую воду из фильтра, наполнил свежей. Рядом с мойкой стоял столик, на котором вповалку была свалена немногочисленная чистая посуда. Правее стояла стиралка с загружённым бельём, ещё правее электрическая плита с маслеными от грязи блинами-комфорками, ручка духовки оторвана и лежит рядом, на машинке стиральной. Плитке доставалось мало внимания, на левом боку висела бумажка–этикетка, наклеенная производителем, потёки грязи по плите по лицевой и боковым поверхностям, между конфорок валялась сковородка с остатками чего-то типа брокколи, облагороженной ростками зелёной плесени. Ещё правее холодильник. Хорошо бы сочку и хорошо бы томатного. Лёва открыл дверь. На полках за хвосты подвешены три игрушечные мыши. Початая пачка актимель, кефир, на блюдце иссохший и покрытый плесенью сыр, рядом початая бутылка чешского пива. В магазинной упаковке два растёкшихся помидора и просто на полке скукуженный огурец, надкушенный до половины. На двери вагинальные свечи, ещё какие-то лекарства, две бутылки чешского пива, початая бутылка водки, полбутылки мартини, маленькая бутылка ликёра Бейлиз с содержимым грамм на 20, да две бутылки дешёвого белого вина на средней полке на бутылкодержателях дополняли натюрморт. Сока нет. Окно без штор и тюли, балконная дверь. На подоконнике цветок в горшке с листьями, опустившимися к подоконнику. Лёва подхватил кружку со стола, отлепил присохший чайный пакетик, набрал воды из-под крана и полил цветок. У окна стояла тумба, поверх которой вповалку лежали журналы, поверх журналов два чулка. Стол. Над столом огромные настенные часы, несколько превосходящие размером циферблат со Спасской башни. На столе три тарелки с присохшими остатками пищи, кусок засохшего хлеба в пакете, початая пачка печеньков, упаковка от пирожин, два жирных залапанных пивных бокала, два хвоста обглоданной воблы, рыбья шелуха. Несколько открытых упаковок таблеток: антибиотики, средства от ЛОР-заболеваний, успокоительные – новопасит, ещё какие-то таблетки и витаминки. Три чашки с пакетиками чая, блюдце с четырьмя отжатыми пакетиками чая. Ещё одна тумба, на тумбе картонная коробка со всевозможными лекарствами. У стола два табурета. Рядом с тумбой открытый пластиковый ящик со всевозможным инструментом и дрель. Рядом со столом лёвкин носок к чему-то прилип, на полу было что-то пролито липкое. Дверной проём. Ближе к мойке в стену вбиты два гвоздя, на одном висит фартук, под фартуком стоит помойное ведро и источает миазмы давно разложившейся пищи. Рядом пяток пустых бутылок из -под пива, бутылка из-под водки. Лёва взял ведро и выставил на захламлённый предметами для ремонта балкон. Лёва подавил подкатывающую тошноту, налил себе ещё воды в «свою» чашку и покинул кухню, интуитивно направившись в спальню – комнату напротив. Маленькая квадратная комната, лампочка ильича под потолком, на окнах нет ни штор, ни тюли. На стенах абы как строителями поклеены обои частично отвалившиеся, поверх обоев несколько постеров с девицами в бикини и постеров с мотоциклами. На линолеумовом полу разбросаны многочисленные пакеты с вещами, какие-то дорожные сумки, поверх которых навалены вещи и нижнее бельё мужского и женского кроя, одинокий утюг, рядом фен, к стене прислонено зеркало. У стены свалены какие-то обломки мотоцикла, лыжи. Не туда. Лёвка развернулся, и повернул назад в прихожую. По левую руку, за двустворчатыми дверями была комната также с лампочкой ильича, два стула с наваленными вещами, на полу монитор – телевизор, открытый ноут, стерео система начала девяностых, пара стопок учебников и конспектов, завершающаяся почти сгоревшими свечками из Икеи. На стене, над телевизором такие же, как и на кухне куранты. Окно без штор и тюли. На подоконнике расставлены оплавленные свечи, бесконечное число зажигалок, блюдце с чайной ложкой. Посреди комнаты стол журнальный, на столе женские трусы, носочки, пара зарядок к мобильнику, пустой стакан, ещё несколько свечек, три зажигалки. Во всей квартире необыкновенно затхлый запах давно непроветриваемого помещения и пыли. Собственно пыль шарами перекати-поле каталась по полу. Софа со смятым постельным бельём забывшем свежесть, одна подушка на софе, другая на полу у стены. Рядом с подушкой возвышается два стула, на одном стоит синий роутер, на другом куча разнообразного белья. Лёва открыл окно. Откинул простынь, присел на софу и выпил воду. Писец! Такое впечатление, что хозяева квартиры, а их, несомненно, два разнополых существа, спешно ограбили чью-то дачу, перевезли всё это старьё барахло, свали всё по кучкам, затем наскоро что-то такое приготовили себе пожрать, пожрали, запили всё это дело пивком и чайком, лакернули водочкой с пироженками и воблой, а затем… затем, наверняка за окном прогремел ядерный взрыв и потому хозяева в беспорядке побросали награбленное и недоеденное и рванули в бомбоубежище. Рванули и погибли по пути, так в дом и не вернувшись. Лёвка вспомнил как выглядела его квартира, когда он расстался с Ланой. Примерно в таком же состоянии, пожалуй, нашла квартиру Лариска. Да, в этом доме живёт беда. Вода шумела, не переставая вода из под крана в ванной. Чё она там делает? Почему не включает душ? Бывало такое, привезёшь подвыпившую барышню к ней домой, она залезет в ванную или душ, и там возьми и усни. Бывало, горе выпивох приходилось снимать уснувшими с унитаза, бывало много чего. Вдруг позвонила жена. Почему вдруг? Потому как уже по давней традиции Лёва, в очередную пятницу звонил с работы и говорил: дорогая, я сегодня в ночное, буду рано. Это означало, что ждать его следует утром в субботу в диапазоне от трёх до семи утра, как попрёт. Рано – значит рано утром. Уже очень давно жена не звонила по ночам. – Алло! Чё ты там делаешь? – спросила Светка. – Честно? Вот смотрю по сторонам и думаю, действительно, а что я здесь забыл.. – ответил Лёва. – Вот и нечего тебе там делать езжай домой! – ответствовала Светка в мобилке. – Меня не жди, спи, скоро выдвинусь. – А чего у тебя там тихо так, ни голосов, ни музыки, ты где? – не отключалась Света. – Судя по всему, я в сортире, пытаюсь справить нужду, а ты меня отвлекаешь, пока дорогая – закончил Лёва и нажал отбой. Лёва двинулся в ванную, пора проведать клиента. Открывает дверь. Ванная. Та же лампочка ильича под потолком, ванна, над ванной во всю стену под потолок зеркало. Ванная шторка на перекладине, на полу бежевый коврик. На коврике в розовых носочках стоит Катя. В одних трусах стоит и чистит зубы. – О, вечерний туалет? Ты душ приняла? Давай вместе? Чё то ты тут долго с зубами.. – ввалился Лёвка. Катя сплюнула зубную пасту: Щаз, вот, мне зубы надо, я всегда вечером зубы чищу. Я щаз, подожди и закрой дверь, холодом дует. Лёвка вернулся, сел на софу. Так, засекаем сто двадцать секунд, не выйдет – ходу отсюда – решил Лёвка. Щёлкнул секундомер, сидит, думает: похоже, трезвею. Так, щаз она выйдет, я скажу, что чайку попью в другой раз и откланяюсь с пожеланием спокойно спать. Бывало так, что Лёвка протащившись пол–Москвы, вот также оказывался с барышней у неё дома и настрой пропадал. Настрой пропадал и Лёвка откланивался. Мобилка досчитала до 118. Хрясь – распахнулась дверь ванной. Катя бегом из ванной в комнату, шаг, другой, третий, подскочила к софе. Лёвка встал с софы: закончила…? Катя сняла свои трусы и опустилась на колени, чик-чик, ремень, дёрнула брюки, трусы и взяла в рот. Желание прощаться у Лёвы временно отпало. Катя сделала несколько глотательно–поступательных движений активно помогая себе рукой, подняла голову и не прекращая работать рукой: ой, закрой окно, холодно. Снова продолжила своё действо по вызволению спермы. Через какое то время Лёва кончил. Он взял Катю под локти и поднял её с колен. Обратной стороной ладони Катя утёрлась: вкусненько! Катя одними губами, нет, не поцеловала, но коснулась лёвкиных губ, отстранилась: я щаз, зубы почищу, сек! И снова шаг, другой, третий проскакала в ванную. – Катя, какие зубы! Чудно, ей Богу! – крикнул Лёва в уже захлопнувшуюся дверь. Из ванной послышались звуки душа. Лёва разделся и пошёл в ванную. Катя стояла под душем, во рту опять торчала зубная щётка. – Так, подвинься – залез в ванную Лёва – где тут у тебя мыло или гель, а вижу. Лёва отодвинул Катю из-под струй душа, залез сам, омылся, намылился ладонями, смыл. – Дай ка, я тебя сполосну – сказал Лёвка и набрал в ладони геля. Катя не вынимая щётку чё то промычала. Лев намылил любительницу чистых зубов и принялся смывать. – Тьфу – сплюнула омываемая – осторожно шорстку не намочи, а то потом спутается и возиться с ней на ночь. Лёва попробовал реализовать секс в душе, но Катька извернулась ужом: пойдём в кроватку, здесь точно шёрстку намочим. Лёвка вылез, вытерся единственным полотенцем и расставил полотенце, растянув его руками в стороны: Вылазь, я тебя ловлю! Катя: да, нет, дай полотенце сюда! Взяла полотенце и стала вытирать им зеркало: Очень важно вытереть сейчас, а то потом будет трудно отмыть… - А, ну, да, чистота и порядок – прежде всего – согласился лев – совет тебе, купи щётку автомобильную, специальная такая воду смахивать со стекол, это то, что доктор тебе прописал. Катя вылезла из ванной, вытерлась полотенцем уже третья: лев, зеркало и она. – Пойдём, пойдём, пока не замерзли, в кроватку – сказала Катюша и потащила льва за руку. Только легли, снова зазвенел мобильник, Лёва не взял. Катя соскользнула вниз и снова взяла в рот. В этот раз она настолько сильно и энергично помогала себе рукой как–будто пыталась оторвать всё лёвкино достоинство. – Так, это упражнение прервём, пока не дошли до травматизма - Лёва отстранился и секс оральный заменил вагинальным в позе миссионерской. Лёва никак не мог поймать ритм то ли от того, что периодически замолкающий мобильник начинал звонить вновь, то ли мысли всякие возникали в мозгу. Как-то не волшебно кончил – вымучил себя Лёвка. Катя исполнила классическую секс-партию бревна, проявив стойкость и терпение, исполнив свою миссию без возгласа, движения и вздоха. Лёва сел на софе, воспользовался удачно размещёнными на полке журнального столика салфетками, утёр её и себя. Катя сзади обвила его руками и притянула к себе. Лёвка повернулся и в длительном сладком поцелуе замер, стал поглаживать Катю по телу. Целоваться ей нравилось больше. Катя вся, всем телом, каждой клеточкой кожи, подрагиванием губ как бы говорила: да, вот так, ещё, да нравится. У льва был достаточно длительно действующий пунктик – любых женщин волосы, прикасавшиеся к его лицу, вызывали зуд и непременное желание отстраниться, стряхнуть волосы. «Волософобия» возникла у него сразу после расставания с Ланой и никогда не покидала его ни с одной из представительниц лучшего пола. И вот, во время поцелуя Лёвка чётко ощутил, почувствовал и понял, что именно в эти волосы, катькины волосы, ему хочется зарыться всем лицом, что именно от их прикосновения от волшебного удовольствия у него кружится голова.
Похоже, что во время поцелуя Катюша и догналась. Лёва встал, стал одеваться: волшебный вечер, волшебница! А мне пора двигать домой, а то никогда от тебя не уйду. Пора мне, надо как-нибудь продолжить в менее пьяном состоянии. От фонаря на улице в комнате было достаточно светло. Катя нагая вытянулась на софе как кошка на весеннем солнце. Лёва одевался и смотрел на неё: длинные, даже красивые ноги, великоватая ступня сорок первого-второго размера с не пропорционально маленькими пальчиками и малюсенькими ногтями, бёдра–голифе причудливо выпирающие в стороны, царская задница идеальной формы, замечательный животик, волшебный пупок, грудь, хм, странная конструкция: при размере номер раз вытянутая как у рожавшей и с целюлитными прожилками вокруг сосков, великоватые плечи, восхитительная шея, вкуснющие губы, океан волшебных волос, необыкновенные светящиеся огоньком и задором зелёные глаза и всё это… Настолько не однородно скроенных женщин лев не встречал, хотя может, таких и не замечал, не примечал, а тут.. Катька… странно, никогда не хотелось не то, что её, просто подойти и заговорить о чём-то не по работе, а вот теперь и уходить не хочется, всему виной её волосы, какой-то внутренний кишмиш, пока не понятно какой. Лёвка оделся, попрощался, попросил махнуть в какую сторону от подъезда дорога и ушёл. Лёвка шёл к дороге. Купил у ларька сигарет, закурил. Какие-то двое, тусовавшиеся у ларька увязались за ним. Они о чём-то переговаривались, лёвка слов не разбирал погружённый в свои мысли, как вдруг ветер донёс до него: смотри
, я его щаз разверну и в хибло, котлы снимай и ноги… Лёва развернулся, щелчком пальцев метнул горящий бычок в морду одному из самаритян, второму сходу пробил в челюсть. Избежал драки почти по-буддийски мирно. Долго стоял на дороге никак не мог поймать такси на пустынной дороге, холод окончательно выветрил остатки хмеля. Лёвка стоял и думал, как же это он так лоханулся и как теперь встречать рабочий понедельник? Поймал водилу на двадцать четвёрке и поехал домой. Сидел лёвка и думал, думал о том, что столько девок прошло через его УПК на работе, и столько было, пожалуй, даже более в его вкусе, чем Катя, а чем она его проняла – не понятно. Так он ехал погружённый в воспоминания, пытался вспомнить по именам и фамилиям бывших сотрудниц, которые предпринимали попытки подкатить к начальнику и почти всех вспомнил, как приехал домой. Эту ночь спал плохо. Ночь с субботы на воскресение спал плохо, постоянно снилась Катька, вернее не совсем она, а какое-то ощущение тепла и неги, которое вопреки полной разрухи в её доме, странному поведению клиента, накрыло его так, что он не смог противостоять. У него случалось вот так знакомиться с девахами, но Лёва обычно таких отфутболивал сразу, да и попросту секс не мог состояться из-за внутреннего настроя. А здесь? Здесь полно было тормозящих факторов, а он в результате и уходить не хотел – ерунда какая-то. К обеду воскресенья он пришёл к заключению, что в понедельник легко сможет Трясогускиной объяснить, что всё, что было в ночь на субботу, всё это сон, не более того, и что более таких сновидений не повторится. Здорово просто тогда набрался и попал под бесконтрольное действие настроения пятницы – вот и всё. Лев утром проснулся совершенно бодрый в каждом члене своего тела, выспавшийся и отдохнувший. В полной уверенности преодоления надуманных проблем выдвинулся на работу. По дороге, в машине распевал песни, подпевая итальянским тенорам:.. куди куди куда, пам- парам – парам…
Первое свидание
Лёва приехал на работу где-то на полчаса ранее обыкновения, поздоровался с сотрудниками – ранними птахами и прошёл в кабинет. Кофе, сигарета, утренняя почта, Лёва увлёкся деловой перепиской. Коллеги одна за другой, один за другим, приходя на работу, заглядывали в дверь кабинета и здоровались, лев всем желал лёгкого понедельника и мурлыча под нос утреннюю песню итальянцев, бодро стучал по клавишам. Работа его несколько увлекла, и он и не заметил, как подобрался часам к одиннадцати. Тут он поймал себя на мысли, что Трясогускина не последовала заведённому им правилу и утром традиционное здрасти не сказала. Лёва набрал внутренний номер: алло! Трясогускина, зайди! Катя вошла, по кошачьи перемещая тело от двери к лёвному столу, подошла, опёрлась руками о стол и , выгнув совершенно по кошачьи спину, произнесла: Лёв, привет! Как выходные? – Нормально, выходные. Как у тебя? Пойдём, покурим, собирайся – ответил лев. – У меня выходные очень хорошо, ездили к мамику, потом решила дома прибраться и отсыпалась, спала хорошо. Курить? Я ж не курю. – Катя стояла, опираясь на стол и раскачивая бёдрами (ещё бы кошачий полосатый хвост). – Курить тебе не следует, курить буду я, пройдёмся, покурим и поговорим, собирайся – сместил брови к переносице Лёвка. – Ой, я щаз оденусь и зайду – сказала и выпорхнула из кабинета. Лёва шёл с ней к лифту, Катя попыталась взять и сжать лёвыну ладонь – не надо – отстранился Лёва. Вошли в лифт, и снова облако–дурман какого-то невероятного запаха окутало лёвку, вновь захотелось зарыться в волосы всем лицом, нырнуть в этот океан чувственный, и взмах за взмахом проплыть, почти касаясь носом дна, так далеко насколько хватит дыхания. Вышли на улицу, лёвка закурил, тут же подошёл один коллега с производственным вопросом, затем второй, Катя жалась в сторонке. – Так, пойдём, отойдём, сядем в машину, тут поговорить не дадут – Лёва взял Катю за руку и быстрым шагом направился к припаркованной за углом машине. Дошли, сели. – Вот, слушай. Помнишь пятницу? – спросил Лёва. – Конечно, помню, очень хорошая пятница была – ответила Катя и улыбаясь опустила к долу глаза. – Так вот, ты ж понимаешь, я твой начальник, ты подчинённая, у меня семья, дети и то, что вышло оно как-то вышло и прошло – начал было Лёва, запнулся и стал прикуривать новую сигарету – Я вот и говорю, между нами ничего быть не может, мы должны вместе работать. Затяжка. И всё, что у нас случилось и может случиться – это секс, без каких либо обязательств и перспектив – неожиданно для себя закончил лёва. – А я согласная! – ответила Катя и вся как-то преобразилась, засветилась, подняла глаза и взяла лёвыну руку и зажала своими ладошками. – Да… - протянул лёва – как на счёт сегодня встретиться, перепихнёмся? Наверное, ехать к тебе, мы до ночи не доедем, давай я сниму какую–нибудь гостиницу у работы, знаешь, есть такие на час? – Да, давай, у меня на сегодня нет планов и учёбы нет – ответила Катя. – Хорошо, после работы встречаемся здесь, в машине, если задержусь, я тебе скажу, а щаз пошли работать – закончил Лёвка. - Ять, что я такое несу! – подумал он про себя. Они молча шли в офис, быстрым шагом разошлись по рабочим местам. Лёва заказал гостиницу на небольшом удалении от офиса. До вечера Лёвка метался как лев клетке, работать не мог и всё думал о том, куда же он залез. У него всё время перед глазами стоял стол на её кухне с разбросанными таблетками и почти пустая пачка новопасита. Чужого подранка добираешь, говорил он себе. Сейчас работу отработаю и скажу ей, что передумал, или нет, не передумал, что-то другое надо сказать, короче, что-то скажу. К вечеру зашла Катя: я так, посидеть рядом, вот уже всё переделала, и вечера жду, хочется отсюда свалить побыстрее. – Иди, доработай. Уже скоро – ответил лёва. Вечером Лёвка попрощался с коллегами и пошёл к машине, рядом с машиной прогуливалась Катя. Поехали. Выехали и въехали в пробку, рядом в соседней машине сидела Наташка, которая завидев сладкую парочку, начала энергично махать и стучать в стекло. Лёва икнул в ответ и подумал, что спалился сразу же, щаз радио по всему банку разнесёт. Помахал в ответ и продолжил движение. Наташка рулила параллельно в соседнем ряду, почти до самой гостиницы и только за пару перекрёстков ушла на свой маршрут. Гостиница как гостиница, такая как все, что сдаются на час: тонкие стенки и все звуки соседей наполняют твою комнату, а ты наполняешь своими комнаты соседей. Лёвка заплатил, получил ключ, Катя старалась стоять так, чтоб администратор гостиницы не видел её лица. Пошли в номер, зашли. Быстро скинули с себя верхнюю одежду, Катюша расстегнула лёвкины брюки, взяла в рот и ритмично задвигала головой. Лёвка, против обыкновения кончил быстро, секунд через сорок. Прошли в ванную, налили шампуней, гелей в джакузи и стали отдыхать. – А что, вполне круто, шампуни, халаты, джакузи, уютненько – сказала Катюшка. Лёвка переполненный желанием, приблизился к Кате, приподнял её и насадил. Вода в джакузи была чрезмерно горячей и после того как лёвка кончил, у него закружилась голова. Они вышли и завалились на кровать, такая большая круглая кровать под балдахином с кистями. Лёвка разлёгся на кровати, накрылся простынёй, прижал к себе Катюху: Пфух! До чего хорошо! Аж голова кругом! Из соседних номеров послышались возгласы проплаченного секса: а, а, а, а – в одной тональности отрабатывала проститутка. Катюша медленно сползла вниз, одёрнула простынь и взяла в рот. Столь быстрого восстановления лёвка от себя не ожидал, но подтянул Катю к себе, поцеловал и вошёл в неё. Снизу, сверху, в позе бобра, сидя, стоя, стоя у зеркальной стены. Перед зеркалом Катя задышала, задышала и мелкой дробью дрожи по всему телу кончила: ой, аж ноги подгибаются, ляжем? Легли. Звонок: алло, это администратор, ваше время истекло, вам десять минут или продлять будете? Катя: а сколько время, я маме обещала сегодня не поздно заехать? – Десять - ответил Лёва. – Давай, продлять не будем сегодня, а? - спросила Катя. – Хорошо, Лизунчик, щаз ей наберу – ответил Лёвка. – О, Лизунчик! А мне нравится прозвище, называй меня так, мне нравится. Я – Лизунчик! Пошли. Сдали ключ администратору. Администратор: надеюсь, Вам у нас понравилось? Ждём вас снова! Катюша, спускаясь по ступенькам: да, да, да, нам очень понравилось и мы скоро вернёмся!
Только секс
Два-три раза в неделю встречались лёва и Катя. Неделя, другая. Заходит Полина – непосредственный катин руководитель: Лев Автондилыч, Катя перестала работать, вторую неделю дурака валяет. Я ей говорю, а она « иди к Автондилычу». Вот я и пришла. – Хорошо, Полина, иди и пригласи Трясогускину сюда – ответил Лёва. – А я не знаю где она, мобильник её лежит на столе, а куда она в течение дня всё время пропадает, я и не знаю - говорит Полина. – Хорошо, ты иди, я разберусь – ответил Лёва. В тот день как раз было назначено очередное свидание. Лёва зашёл в программу, отобрал итерации по исполнителям, статистика забавная: примерно на три итерации Кати сто-сто пятьдесят итераций Полины. Лёва написал мыло Кате «зайди». Не прошло и получаса: Вызывал? Вот она я! Катя стояла в дверях разрозовевшаяся от волнения. – Одевайся, душа моя, курить пойдём – скомандовал лёва и стал одеваться. Вышли, отошли в сторонку. – Смотри, у нас только секс и твои дела вне работы – это твои дела, можешь делать всё, что тебе заблагорассудится. Никаких привилегий нет у тебя и быть не может. Это понятно? – начал лёвка. – Да, понятно, - сказала Катя. – Вот, Полинка жалуется, что ты совсем забила на работу и посылаешь её. Что скажешь? – Что скажу? Да, все кругом чувствуют, что у нас отношения изменились, вот все девки и завидуют. Врёт она всё, я вот только в туалет отошла, как она тут же жаловаться понеслась. А я нормально работаю, не хуже, чем она! – негодовала Катя. – Понятно, я отобрал итерации, соотношение твоих примерно один на сто. Смотри, моё особое отношение к тебе начинается за пределами стен банка и в стенах банка тут же заканчивается. Запомни, как только я пойму, что наша история мешает тебе работать, я тут же тебя уволю, капишь? – Что такое капишь? – спросила Катя. – Это от итальянского капито, т.е. понимаешь. Ещё вопросы? – Да, нет, вопросов нет. Слушай, сегодня Наташке звонили из института и нам надо срочно ехать сдавать зачёт. Так что встречу сегодня перенесём. Ладно? – Твоя жизнь. Ты сама её наполняешь событиями. Сегодня со мной не хочешь – замечательно. Учти, будешь увязывать свидания с отношениями по работе или как то выносить в подразделение на коллег, тебя в этих стенах не будет в час. Иди, работай! До завтра! – Лёва развернулся и пошёл в офис. Катя побежала следом, вошли в лифт. – Слушай, да чёрт с ним с институтом, не пойду я туда! Я так, с Наташкой за компанию туда поступила. Мне самой тошнит от него уже, я и бросить его давно хочу. Раз такой расклад, сегодня свидание не отменяем, пожалуйста. Ладно? – Нет, не ладно! – у тебя голова закружилась от несуществующего успеха. Решила, сегодня в институт с Наташкой, - хоть с Фёдором на Колыму! Я сегодня допоздна, есть чем заняться. Гостиницу отменю. До завтра! – сказал Лёва и вошёл в кабинет, прикрыв дверь перед катиным носом. День, через день. Заходит руководитель смежного департамента. – Левка, привет! Тут такая фигня, у меня Кукин работать перестал, за две недели вторая служебка об ошибках. Твоя Трясогускина по полдня у него на столе сидит. Я ей уже раз цать замечания делала. Отойду, возвращаюсь – она опять там. Я с Кукиным разговаривала, он мычит что-то нечленораздельное. Слушай, Автондилыч, он только женился. Ты б унял свою дуру! Разломает парню судьбу и карьеру убьёт пацану! Пойдём, полюбуешься. Она и щаз голубкой там вокруг него вьётся! – Хорошо, Наташа, пошли, ты не нервничай, такое на работе бывает. Щаз разберёмся – оборвал Лёва непрерывную тираду. Пришли. Катя сидит у Кукина на столе, хохочет. Кукин сидит красный как рак. Лёва: Трясогускина, пройди на свое рабочее место, пожалуйста! Кукин, пойдём, курнём! Да, не одевайся, за тридцать секунд не замёрзнешь! Пошли. Вышли на улицу. Лёва: смотри Женька, мне всё равно как ты своей жизнью распоряжаешься – это твоё. Как ты работаешь, меня тоже не парит – это к Наталье вопрос. Катя уже третью неделю косячит и висит на волоске от увольнения. Запомни, от меня: все ваши с Катей отношения до работы, после работы, в выходные и праздничные дни. Понял? Как ты с Царёвой будешь свои отношения выстраивать – это к Наталье вопрос, она твой босс. Просьбы, жалобы, пожелания? Нет? Иди, работай, синий весь стал! Лёвка стоял и курил одну сигарету, вторую: Ять! Только секс, чего меня так штырит? Закурил третью. Замёрз, пошёл в офис. Сегодня утром с Катей уславливались о свидании. Вот там и поговорим. Поехали, приехали в гостинцу. Зашли, разделись, приняли ванную, легли. Коитуса нет, настроения нет. – Катя, слушай, мы с тобой по поводу Полины говорили – раз. Сегодня я тебя от Кукина шуганул – два. Я ещё раз тебя попрошу о следующем. Свои отношения строй вне работы, меня дразнить не надо, я не ведусь на такое. Ещё один косяк по работе, любой, опоздание, не выполнение должностных обязанностей, любой косяк и тебя в банке больше нет. Мне на работе этот мапет-шоу не нужен. Просьбы, жалобы, предложения? – начал лёва. Катя: я, это, только сегодня к девчонкам зашла, ну там к нашим, к Наташе, а тут Царёва как подлетит фирией и ну ругаться. Вот и всё. А я нормально работаю. И потом, я ж здесь с тобой! Вот. – Фурией, не фирией! Катя, я сказал, если требуется повторить, я третий и последний раз повторю, четвёртого не будет. Мне повторить? – ответил Лёва. – Нет, не надо – прошептала Катя – я не буду тебя по работе злить. Из соседних номеров доносились звуки характерного свойства, было ощущение, что лежишь у соседей на кровати: ах, Аха, ух стонала барышня в соседнем номере. И-и-и-и – вторил номер напротив. – Смотри-ка, соседи разошлись, а у меня висяк. Задолбала меня эта гостиница. Лизунчик, а давай я тебе квартиру сниму? К моему дому поближе, тебе будет удобно после института там ночевать. Что скажешь? – сменил Лёва тему после долгого молчания. – Да, я стеснялась тебе сказать, но мне и самой в этих гостиницах не нравится. А квартира, звучит здорово. Если не далеко от метро снять – будет здорово, а то я задолбалась из дома на работу, с работы в институт, три конца по Москве! А машину свою я в декабре разбила и никак не починю. На метро и пешком не набегаешься – с радостью ответила Катя – дай ка я тебя здесь поцелую! Минут через цать звонит администратор: продлевать будете, у вас уже перелимит пять минут? Лёвка: продлеваем!
Сняли квартиру. Удобно, до метро две минуты, катькин институт рядом, лёвка через перекрёсток живёт. Лизунчик выбирала сама. Так себе квартирка. За эти деньги хозяин мог и получше обстановку подобрать. Лёва зашёл, осмотрелся: завтра позвони хозяину, скажешь, чтоб стиралку и телек приволок, шкафчик или тумбу ещё какую. Откажет, найдём другую, тебе должно быть здесь удобно.
23-е февраля, год десятый
Накануне в понедельник, предпраздничный день. Девчонки пацанам–коллегам приготовили подарки, всякую дребедень. Напротив лёвкиного кабинета Соня Ляхович повесила огромный ватман, на котором самостоятельно нарисовала гротесковую картинку стриптизёрши на шесте и огромная надпись с 23-м февраля! Ля-ля-ля! Утреннее построение, Тома Полынина прочитала стихи собственного написания, девчонки накрыли стол – завтрак, хлопнули по пластиковому стаканчику шампанского, заели бутербродами и домашними пирожками, разошлись по рабочим местам. Смежники стартовали в обед более основательно: водка, вина, первое, второе и компот. После обеденного перерыва Лёва вернулся в кабинет, у смежников орёт музыка, публика визжит, свистит – веселуха продолжается. Заходит Альфред – документы по сделке принёс: извини, Автондилыч, подзадержался, там Катюха на вешалке стриптиз устроила, весь этаж собрался, пошли смотреть! К смежникам не протолпиться, народу набежало весь этаж. Ну, стриптиз – это конечно сказано громко, скорее эротический танец с вешалкой, но крайне зажигательный танец. Катюха раскрасневшаяся от интенсивных движений и алкоголя сняла с себя под улюлюкание толпы кофточку, отбросила в зрителей, осталась в полупрозрачной блузке, совершала движения тазом, опираясь на офисную вешалку, скользила руками вниз и, остановившись в позе бобром, одновременно изображая облизывание языком шеста вешалки в такт музыки крутила тазом, сгибая и разгибая колени в такт музыки. Не плохо, пластично и даже соблазнительно. Мужики из соседних подразделений хлопали в такт музыки и свистели. Катя развернулась лицом в лёвыну сторону, покачивая бёдрами, одновременно перебирая за спиной руками по шесту сверху вниз, приседала, двигала бёдрами и изображая вожделение с полуприкрытыми глазами выразительно-пленительно облизывала губы. Потом вскочила на близстоящий стол и, продолжая танец, стала поднимать юбку, продемонстрировала резинки чулков, розовые трусы с блёсками и резким движением вниз встала раком, покачиваясь на огромных шпильках и упираясь руками в стол. Народ ревел и улюлюкал. Лёва Альфреду: тут праздник похоже надолго, пока Царёва с совещания не вернётся, а у нас сделка, пошли работать. Свисткову стоящему рядом: Влад, скажи всем нашим, каждому, чтоб убирались по рабочим местам, скажи, я велел работать, шабаш, обеденный перерыв кончился! Настроение у Лёвы испортилось, он сидел и дулся как мышь на крупу, здорово этот танец его поддел. День был предпраздничный, а потому короткий. Лёва, завершив неотложное, засобирался домой. Оделся и пошёл по коридору к направлению выхода. На встречу шёл изрядно напоздравлявшийся Тёма из смежников, завидев Лёвку, кинулся обниматься: Ура! Автондилыч, с нашим праздником тебя! Пойдём, дёрним по соточке, сегодня положняк, сам понимаш! Нельзя так сказать товарищей одних бросать! Пойдём, кто воевал – имеет право! Идём, по соточке и по домам! Ей-ей, чик и всё! Я и сам Майке обещал сёдня пораньше! Повис на Лёвке, не отлепить. Зашли на половину смежников, Лёвке начислили наркомовских, выдали бутер с салом и под троекратное Ура накатили. Лёва покрутил головой. Народу было навалом, все стояли, пили-закусали, кто-то ещё сидел на рабочих местах и доделывал работу. На кресле, около аквариума, сидел Тамир со стаканом кровавой Мери, у него на коленях сидела Катя, что-то отхлёбывала из пластикового стаканчика и гомерически хохотала. Лёва Тёме: давай ещё по двести и отгрузим тебя к Мае! Тёма: Во, это по-нашему, по - красноармейски! Чокнулись, хлопнули. Лёва с института не мог зараз больше пятидесяти грамм водки намахнуть – сразу накатывала тошнота, стоило грамм на двадцать переборщить. А тут ничё, двести зашли, как домой. Тёме двести тоже зашли, как домой, он потянулся за огурчиком, не удержался на ногах и рухнул в ковролин мордой вниз. Лёва поднял Тёму, оттащил к его рабочему месту, усадил в кресло и пошёл на выход. Машину на работе не бросил и поехал домой. Ехал, матерился и разговаривал в слух сам с собой: и чё ты хотел, секса? Вот тебе секс и ничего больше! Нет вопроса, почему она это делает. Лёвка хорошо себе представлял, знал по себе. Меняешь партнёра, заводишь новый флирт, и кажется, что ты-то самый что ни на есть настоящий, самый хороший, а тот человек, которого ты любил по самое не могу, тот человек, который взял и предал именно он ничто и зовут его никак. Одержал одну победу, а вдруг выборка не состоятельна? Вдруг на другом примере будет осечка? Надо проверять. Пробуешь вновь и вновь новый роман и получаешь подтверждение того, что да именно ты вызываешь интерес у противоположного пола, а значит всё верно – теорема доказана. Ты – абсолютно нормальный и даже хороший человек, а тот, кто тебя предал, сделал непростительную ошибку. Свое предположение о собственной значимости, собственной полноценности требует доказательств. С этим понятно. Не понятно другое. Весь этот концерт в катином исполнении для него, это ему показывали, доказывали, что вот она такая секси, такая притягательная и все, без исключения, мужики захлебнуться слюной стоит ей поманить пальцем. Зачем она это доказывает Лёве? То, что лев женат – это было дано в задачке, то, что каждый раз он пойдёт домой, - также не вопрос. Если нужна иллюзия, что твой партнёр целиком и полностью принадлежит тебе, то выбрать любого другого – не есть проблема. Зачем весь этот мапет-шоу? Зачем именно на работе? Зачем собственную репутацию в глазах коллег закатывать под плинтус. Чтобы убедился кто? Я или Женька? Может лёвка не обращал внимания, а для Кати это было естественной и единственной нормой поведения? Может он просто её не знал, не замечал раньше, а так было всегда? Может она вела так себя всегда и никакой интриги в том нет – ведёт себя человек естественно? Есть такие люди, страдающие нарциссизмом, им нужно всегда получать подтверждение собственной красоты и востребованности, может это тот случай? Тогда почему у неё дома новопасит? Нарцисс с лёгкостью переворачивает жизненные страницы, ни на секунду в себе не сомневаясь. А это что? Лёва позже вечером пытался разрешить этот вопрос с помощью бутылки в компании своих друзей, но получил вывод, что и с бутылкой не разобрать. Оставил выводы на потом.
Накануне восьмого марта Лёвка стоял у служебного входа, курил. Он в тот день хотел домой пораньше, но его уже на улице поймал коллега со срочным вопросом, и обсуждение затянулось на полчаса. Мимо, по противоположной стороне дороги продефилировала Катя повиснув на руке у Славки, коллеги, чьё подразделение располагалось на четвёртом этаже. Лёва провожал Катю взглядом. Интересно, а это кино уже похоже не для меня, меня ведь нет, я ушёл. Значит, это более простой случай и я здесь не причём, так один из участников спектакля, не более. В конце концов, ты чё, детей с ней крестить собрался? Не всё тебе равно как она и с кем? Пока тебе даёт – бери! Она что-то оживлённо рассказывала Славе, оба смеялись. Интересно, почувствует взгляд, обернётся? Нет, не видит ничего, увлечена. После праздников, в один из будних дней, Катя подошла вечером, когда все ушли: Лева, ты давно не приезжал... я соскучилась совсем, а сама стесняюсь спросить, а ты не заговариваешь со мной... вот я и пришла, что сегодня? – Ты хочешь? - спросил лев. Катя ответила утвердительно. – Тогда едем! – лёва стал собираться. Лёвка приехал к Кате, после секс-фитнесса в ванне они лежали на диване и отдыхали. Катя, лёжа на его груди: как же здорово, как же замечательно, вот только ноги у меня слабые – устают быстро, когда я сверху. Надо на фитнесс попоходить – подкачать! Лёва: кстати про спорт, я старый, толстый, не спортивный… устаю быстро.. Ты пользуешься успехом у мужской половины, что помоложе.. Я тебе зачем? Катя: а я и не думала никогда об этом, просто ты приходишь и мне хорошо, вот так хорошо лежать у тебя на груди и ни о чём не думать. Тебе ведь хорошо здесь сейчас и со мной?! Лёва: да, потому и прихожу. Катя: ты приходи, ладно?! Лёвка зарылся лицом в катины волосы, вдохнул и поцеловал её в шею чуть ниже уха: какая ты волшебная, пушистая, ты – Пушистик, вот кто ты, буду звать тебя Пушистик! Катя: да, я твой маленький котёнок – Пушистик..
Ушло всё, дом, дети, жена, работа, сомнения, ревность, он здесь сейчас и рядом Пушистик, она его Пушистик. Пока он не ушёл, она здесь, его Пушистик. Всё остальное где-то там далеко не с ним, в другой жизни, этой параллельной. А жизнь сейчас и здесь с ней.
До апреля встречались по пять раз на неделе. Лёва всякий раз, когда ехал к Кате думал: я еду к Пушистику к своему Пушистику, остального нет, остальное кончилось, когда я вышел с работы, а начнётся, когда я выйду от неё.
В первых числах апреля Лёва уехал в командировку на пару дней. Вернулся страшно соскучившийся, как будто не видел её вечность и в первый же вечер к ней. Всякий раз он приезжал, звонил ей на мобильник: я на месте, открывай. Катя выбегала, открывала дверь в подъезд и неизменно повисала на нём в поцелуе: я так ждала и вот дорогой Лев Автондилыч приехали… Всё отступало, проблемы на работе, житейские дела. Самое страшное было уходить, уходить из этой сладкой жизни в жизнь другую, где каждое утро снимаешь тапочки и идёшь на работу, вечером приходишь с работы и снова - тапочки. Каждые майские Лёвка много лет подряд ездил в Сибирь, в забытые Богом места охотиться. Охота, да собственно, кому были нужны эти птички и зверушки? Он с друзьями специально выезжал в те места, где не то, что мобильник, даже спутниковый телефон брал в определённое время суток не более получаса. Охота – это уехать из мегаполиса с его бешенным ритмом, уехать от работы, от дел, от жён, сменить ежедневную картинку, сменить режим путешествия из утренних тапочек в вечерние. Лёвка обычно в таких рандеву полностью отключался и на десять дней уходил в иную жизнь, где кроме озёр, рек, уток, бобров, лосей и медведей ничего не было, не было мыслей и воспоминаний. В ту поездку Лёвка ходил и спал на ходу, сидел в засидке и зевал и птицу и зверьё, за всю охоту взял уток десять не больше, - остальное прогрезил. Всё время перед глазами стояла улыбающаяся Пушистик, сознание рисовало её в тот самый момент, когда она с распростёртыми объятиями сбегала по ступенькам и повисала у него на шее. Не надо было закрывать глаза, картинка так и стояла сама. Во сне она приходила, и он с ней обсуждал какие-то общие воспоминания и курьёзные случаи на работе, говорил о какой то ерунде. Всякий раз в поездках на охоту последний день в тайге был грустный, день расставаний с миром без тапочек и мобильников, день сборов и начала пути на вездеходе назад в цивилизацию. Против обыкновения, для Лёвки почти двое суток дороги в Москву прошли как вдохнуть и выдохнуть – раз и с сумкой уже у подъезда своего дома, а завтра на работу и увижу её. Оба не могли дождаться, когда закончится этот длинющий, бесконечный день, он с Катей раз пятнадцать за день выходили на покурить. Добравшись вечером до квартиры, оба вцепились друг в друга и если и выпускали друг друга из объятий, то минут на пару – не больше. И так две недели подряд, пока Лёва с семьёй на две недели не уехал в отпуск в Турцию. Поездка была так себе. Лёвке не климатило, было всё время душно, жарко, противно, по ночам снились какие-то дурацкие кошмары. Лёвка просыпался среди ночи, что снилось, вспомнить не мог и уснуть тоже не мог. Один сон он всё ж запомнил, среди прочих он повторялся многократно. Сон. Дурацкий сон, - игра утомлённого мозга. Он всякий раз просыпался, выходил на пляж, ложился на шезлонг и вдыхал морской воздух, что был лишён жара ночи, и дремал. Днём он также не мог отвлечься, какое-то чувство перманентного беспокойства не покидало его. Вскоре Лёвка заболел, половина отеля заболела каким-то жутким гриппом, который у Лёвы развился в удушающий бронхит. Лёвка здорово температурил, до сорока, а местные врачи навыписывали антибиотиков и жаропонижающих. Весь отпуск слился в один день ожидания конца. Лёвка прошляпил катин день рождения, банально перепутал дни, а потом увидел на объявлении в отеле дату и понял, что не позвонил и не поздравил, звонить на следующий день не стал, к тому же по Москве уже была ночь. По возвращению в Москву, в тот же день Лёвка пошёл в ювелирный и после долгого разглядывания безделушек остановил свой выбор на золотом гарнитуре: подвес и серьги с жемчугом. Завтра, в понедельник подарю, у Пушистика юбилей – 25. Понедельник. Лёвка с трудом досидел до вечера. Он и Пушистик поехали на квартиру. По дороге Лёва остановился у цветочного ларька, купил букет роз. Лёва сел в машину: Пушистик! Поздравляю тебя с прошедшим днём рождения! Это тебе – протянул розы – и хоть ложка хороша к обеду, я хочу подарить тебе ложку сейчас. Лёва протянул подарок: пожалуйста, одень, мне кажется, жемчуг тебе идёт. Катя, открывая упаковку: о, такая ложка всегда вовремя! Одела серьги, цепочку с кулоном, открыла зеркальце в козырьке лобового стекла и стала себя разглядывать: Да, жемчуг мне идёт, красоту ни чем не испортить, спасибо тебе! – и поцеловала Лёву долгим сладким поцелуем – Поехали скорее! Лёва ехал и сомневался угодил ли он с подарком. То, что подарок она ждала – было явственно, а вот, то что лёвка с подарком угодил было более чем сомнительно. Пушистик положила голову на лёвкино плечо и всю дорогу до квартиры сжимала лёвкину ладонь, разжала руку только тогда, когда Лёвка стал парковаться у подъезда. То лето десятого в Москве было ужасным, наступила жара и в Подмосковье уже начали тлеть торфяники. То ли лёвка ещё не отошёл от болезни, то ли забил себе голову мыслью, - не важно, в постели не ладилось. Лёвка: Пушистик, а есть что перекусить? Катя: есть чай в пакетиках и всё. Лёва сказал, что щаз сбегает в магазин и что-нить купит. Лёвка сбегал и вернулся с бутылкой белого вина сыром и виноградом. Остаток вечера они провели попивая вино, лопая сыр и виноград. Во вторник Катя пришла на работу, а подарок не надела, пришла в старых своих серьгах. Лёва поинтересовался почему Катя не надела, та ответила, что одета так, что серьги и цепочка не подойдут и что оденет с другой более подходящей одеждой. Потом в течение года Лёва неоднократно задавал вопрос почему она не носит его подарок, Катя одела ещё дважды, когда Лёва совсем надоел с этим вопросом. Пожалуй, до этого вторника Катя всегда вела себя так, что любая встреча с Лёвкой очень желаема и ожидаема, любая минута, проведённая с ним, будь то совместный выход попить кофе на работе, будь то свидание на квартире, всегда Катя радовалась и радость эта была не притворной. Лёва почувствовал, что что-то изменилось за время его отпуска. Природа не терпит пустоты, лев знал этот закон и понял, что его отсутствие было эффективно ею заполнено, а он со своей к обеду ложкой припоздал. Не особо до того дня Лёва копался в себе на предмет зачем ему Пушистик и зачем он ей. Он хорошо на собственной шкуре усвоил, что после расставания с любимым человеком вокруг образуется такая пустота и боль, что эту пустоту заполняешь как можно большим количеством событий и людей, наполняешь сексом и секс становится не наркотиком, вливающим в жизнь адреналин, но антидепрессантом. Действие этого антидепрессанта краткосрочно, всякий раз тебе нужен новый секс-партнёр, новые впечатления, новая порция успокоительного, чтоб забыть заглушить воспоминания и боль. Льву частенько во время его свободного полёта в дни банкира попадались такие барышни, что расстались со своими половинами или рассорились, лев таких про себя называл подранками. Он достаточно быстро научился распознавать таких по взгляду, по притворному веселью, по прочим поведенческим признакам. Лёва во время поиска партнёрши на ночь сразу же вычислял таких подранков и старательно избегал. У него было несколько проколов, один был весьма не приятный. Он однажды сболтнул девушке в каком банке он работает. Он по своему обыкновению попрощался с барышней своей коронной фразой со смыслом: всё, что у нас было, всё кончилось, ничего больше не будет. Попрощался и уже в понедельник о барышне не вспоминал. Барышня приехала вечером к окончанию рабочего дня, дождалась Лёву у служебного входа. Лёве пришлось ещё раз объяснить, что никакого развития отношений не будет, та пятница была не более чем одноразовый секс и ни во что вылиться не может ни при каких обстоятельствах. Барышня с завидным упорством приезжала четыре раза и только в четвёртый, когда Лёве пришлось не стесняясь в фразеологии очень жёстко объяснить, что ещё один её визит ничего кроме унижения ей не принесёт, отстала. Были эксцессы аналогичного свойства, когда барышня брала лёвкин мобильник, набирала себе на телефон, а потом названивала в любое время дня и ночи до тех пор пока Лёвка не вносил номер в список нежелательных. Ещё тогда, в феврале у Кати дома Лёвка понял, что Катя и есть этот подранок. Понял, но для себя вывернулся, придумав себе формулу типа: ей по любому нужно заполнять вакуум, почему бы мне не быть одним из наполнителей! Он знал, что рано или поздно сам получит свою фразу назад: «всё уже было», но говорил сам себе: у меня всё честно, мы договорились, нам двоим это нужно, а раз нужно двоим, то никто и никому не делает и не сделает плохо. Знал, что формула хлипкая и по сути он сам себе врёт, но эта формула давала возможность успокаивать себя, когда он видел, что Катя уделяет внимание другим. Она успокаивала, она, эта формула оправдывала его перед самим собой. Он знал, что врёт себе и знал, что из такой истории обязательно кто-то один выйдет проигравшим, но льстил себе, что уж он-то точно выйдет из этой ситуации «со щитом», а никак не «на щите». А в мае он совсем перестал думать и не думал до своего отпуска. А теперь стал понимать, что во время его отпуска произошло что-то, что изменило её в ЕЁ отношении к нему. Возможно, в её коллекцию уже попал человек, что в последствии вытеснит его окончательно. Лёва подсознательно изменил привычный порядок: после работы в койку. Не осознано стал в квартире болтать о всякой ерунде, начиная с работы, заканчивая книгами, что он прочёл. Пытался организовывать совместные выходы в бары, пабы, клубы. В одном из клубов произошла сценка. Действуя по стандартной схеме, Катя с Лёвой перекусили, выпили, закусили и в перерывах между коктейлями, танцевали. Так, возвращаясь к барной стойке за очередной порцией алкоголя, они столкнулись с одной из барышень, что пришла в клуб с определённым намерением. Она проследовала за нашей парочкой и у барной стойки подошла к лёве, обняла его за талию и в ухо прокричала: а ты мне нравишься, пойдём танцевать! Лёва перекрикивая шум музыки, прокричал ей в ухо: извини, я здесь с женой и указал пальцем на Катю, что стояла в полуметре. Барышня была настроена решительно и не сдавалась, уходить не хотела. Катя решила вмешаться: ты, чё не видишь, я с ним пришла?!!. Девушка продемонстрировала, что её рот не для пальцев-не клади: девочка, плевать с кем пришёл! Важно с кем уйдёт! Вали отсюда! Катя схватила её за руку и, удерживая, что-то стала выкрикивать ей в ухо, слов Лёва не слышал. Отпрянув от девушки, Катя наклонилась к лёвыному уху: я тебя хочу! Сейчас же хочу! Поехали прям щаз домой! Решительно взяла лёву за руку и направилась к выходу. Только на улице она выдохнула и впилась поцелуем в лёвкины губы: хоть в подворотню пойдём, я очень тебя хочу! Лёва поймал такси и увёз её на квартиру. Домой в тот день (вернее на следующий) лёвка пришёл только в восемь. После того случая Катя любые лёвкины предложения потанцевать отвергала «я не люблю танцевать и музыку громкую не люблю». До этого формула ответа была другая: «конечно пойдём, ты ж знаешь, я нигде не была». Время шло, лето заканчивалось. Лёвка подпил на своём дне рождения и когда гости и домочадцы разошлись спать, вышел из дома, прихватив бутылку виски, и погрузился в размышления. Он стал думать и спорить сам с собой. Он как бы поделил себя сам на две половины: одна – это он сам сорокалетний циник, вторая – лёвушка, тот лёвушка из детства, наивный и романтичный. Циник говорил: помнишь, ты стал гордиться тем своим навыком, что позволяет тебе вычислять с минимальной погрешностью был ли у девушки секс и как давно? Помнишь, сколько раз ты отчётливо понимал, что навык и с Катей сбоя не даёт? Лёвушка отвечал: помнишь ли ты, что больше ни с кем тебе никогда не было так хорошо как с ней? Помнишь, как много раз в своей жизни ты хотел влюбиться и страстно этого желал? Циник: влюбиться? Ты издеваешься? Я давно стал человеком – продвинутым пользователем жизни. Мне многого не надо, но и своё не упущу. Всё это было тогда, дома в школе, потом в институте, а после Ланы ни желания влюбляться, ни навыка любить не осталось. Кому ты врёшь? Мне два года назад надоело таскаться по клубам, надоело куда-то ездить, откуда-то возвращаться домой, мёрзнуть в ожидании такси. Я просто обленился и даже секс меня перестал интересовать как таковой. А тут такая удобная возможность возникла. Катя вопросов не задаёт, мозги не трахает и всегда под рукой. Я ж всё от собственной лени и для собственного удобства всё придумал и квартирку ей снял к дому поближе, чтоб после душа зимой промёрзнуть не успеть. Лёвушка: нет, то, что ты стал свиньёй, не новость. Сначала ты на Свете женился. Потом детей нарожал. Лет пять таскался по клубам и трахал девок как кукол резиновых, каждую как использованный презерватив в ведро. Тебе не мерзнуть надоело, до тебя дошло, что всё, что ты всё время искал – это была любовь, которую ты всегда хотел, но так и не нашёл. А сейчас боишься себе признать, что эта любовь с зелёными глазами у тебя есть, опять себе химеры какие-то придумываешь! Циник: всё это бред, я своё отпахал на нивах любви, больше меня этими коврижками не заманишь. Какие глаза? Какая любовь? Как я могу её любить, если у неё много было до меня, много кого есть во время меня и будет не меньше после меня, как? У неё сейчас также как было у меня после Ланы. Я тогда разрешил себя любить, а ты что хочешь, чтобы мне разрешили любить её? Надолго ли её разрешения хватит? Что я потом буду делать, когда она через некоторое время ляжет под какого-нибудь тренера по фитнессу? Когда её потянет на приключения как и меня, что? Откуда ты вообще выполз Лёвушка, ведь ты остался там, в детстве, что прошло! Лёвушка: ты любишь, тебя она любит, а ты велосипед придумать пытаешься. Живут же люди потом, после развода на две семьи и детей своих не забывают и у тебя получится. Пропустишь своё главное, Богом посланное и помрёшь от тоски. Циник: ты давай, не лезь, у меня ничего нет, всё фигня, карьера, деньги, квартиры, машины, всё ничто, единственное, что я за всё время построил – это семья и мои дети… Разбил все мозги Лёвушка тогда, остатки собственного мира, иллюзии спокойствия и комфорта развеял. Встретил лев рассвет, заснуть так и не смог. Сел, поехал на работу. Хоть сорок и не празднуют, но коллеги приходили, здоровались, поздравляли, какие-то пожелания. Вошла и Катя, поздоровалась, спросила как выходные и ушла. Секунд тридцать была в кабинете, но лёва посмотрел-просканировал, вынес вердикт – её выходные прошли полноценно, насыщенно. Мысли в голове одна за другой, никак ночной саморазбор в голове не прекращается. Накатила ревность, цепко вцепилась в горло, сдавила дыхание. Стало сердце колотиться, в ушах стучать. Стучало, стучало и настучало на неотложку. Приехали эскулапы и увезли Лёвку в больницу с подозрением на инфаркт. Привезли. Дежурный врач сняла кардиограмму, послушала, ещё какие-то свои манипуляции докторские прошаманила и говорит: у вас батенька стресс, ничего по своей части не вижу, вам в терапию, у вас лёгкие свистят. Вам потребуется выписать успокоительных, это другая терапия, но и с этим терапевт разберётся, на нужные консультации к специалистам направит. В терапии диагностировали лёвке воспаление лёгких, положили под капельницу, уколов назначили, стали лечить. Все позвонили. Друзья, знакомые, коллеги приезжали в больницу проведать, звонили. Телефон звонил каждые 15 минут, обязательно кто-то справлялся о здоровье. Палата была двухместная. Сосед, не выдержав перезвона, сбежал в другую палату. Лёвка и сам подустал от телефона, но телефон не выключал, ждал, когда позвонит ОНА. Прошла неделя, каждый день Лёву кто-то навещал, жена приезжала утром и вечером. Лёва позвонил Кате сам: Привет, Пушистик! Как дела, как настроение? – Нормуль – отвечает. – Что у тебя нового, интересного? – Да, всё по старому, работы много, твоя зам уже всех достала, ходит, мечется, нервничает, вот – продолжает Катя. – Ко мне каждый день кто-то приезжает из знакомых и коллег. Телефон звонит постоянно, у меня даже сосед сбежал в другую палату – ему мой телефон покоя не даёт. А ты чё не звонишь? – Да как-то закрутилась по работе, ты ж знаешь, Полина в отпуске, я одна. Ты как там? – Я? Я - зашибись! Сплю, ем, по телефону болтаю, фильмы смотрю, да с такими же бедолагами во дворе гуляю иногда. Ты заехать проведать не хочешь? – К тебе жена ездит. А я чё там буду делать? – отвечает. – Как это что? Что делают, когда проведывают больных? – продолжил Лёва. – Ага, я приеду, а она там и что я ей скажу? – Катя. – Что скажешь? Скажешь правду, что приехала меня проведать. Тут полно народа приезжает и все разнополые так сказать – Лёва. – Нет уж! Она к тебе ходит, вот она пусть и ходит. Слушай, тут клиенты пришли. Целую, пока – дала отбой Катя. Лежит Лёва и думает: ну, телефон можно и отключить, включать буду во время бодрствования, буду спать побольше, выздоравливать пора, а здесь всё понятно. Вернусь, уволю её к такой-то матери, а иначе будет каждый день перед носом мельтешить, на нервы давить. Позвонили из другого банка, сделали предложение по работе, лев сказал, что подумает. Думал, что здорово всё складывается, увольнять её не надо, сам уйду. Уйду, буду реже её видеть, нам обоим это всё надоест и закончится всё само по себе. На следующий день Лёва позвонил новому работодателю и сказал, что как только выпустят врачи, сразу же выйдет и напишет заявление, что с предложением согласен и выйдет на новую работу как только отпустят со старой. Прошла ещё неделя. Катя не звонила, он ей тоже. Лёва выполз погулять, присел на лавочку, пригрелся на осеннем солнышке, достал книжку почитать. Больничный двор был хороший, как парк: асфальтовые дорожки, кустарник, деревья. Больница далеко от центра, а потому воздух чистый. Сидел Лёвка и думал, что жизнь классная штука, что ему нравится этот хоть и уже осенний, но тёплый ветер, ему нравятся уже начавшие активно желтеть и опадать листья, да всё ему нравится и всё у него хорошо. Вдруг зазвонил телефон, кто говорит – нет, не слон, Катя позвонила. Звонила Катя, что-то тараторила про то как устала без него, что ей его не хватает, что он ей нужен, что она скучает и ещё текст… Лёва сидел и слушал, не слышал, кивал головой и смотрел в небо на пролетающий самолёт и думал, что хорошо бы быть щаз в самолёте и лететь в какую–нибудь Ниццу на бархатный сезон, купаться, пить вино и смотреть на попки на пляже. Он задумался и почти вздремнул. Катя что-то продолжала щебетать. Лёва опомнился и перебивая: Слушай, я принял решение уйти из банка. Всё, знаешь задолбало, тошнит от всего. Не знаю, как на новом месте будет, попервости всегда тяжело, но игра свеч стоит, я думаю. Я принял предложение, они давно меня окучивали, уверяют, что будет шоколад. Шоколад, не шоколад, но хуже, чем в нашем банке, уверен не будет. Он завершил свою тираду и не услышал, а почувствовал как там, на работе, та, что сейчас держит трубку у уха, расстроилась, расстроилась сильно, он физически почувствовал, как сделалось ей не хорошо. Знаете, бывает так нехорошо. Лёвка спросил: алло! Ты ещё со мной? – Да, я слушаю – дрожащим голосом ответила Катя – рада за тебя, слышала банк хороший. Ответила и замолчала, даже дыхания в трубе не слышно, вообще ни звука. Лёвка взглянул на небо, там где пролетал самолёт висела жирная белая черта, белая по бледно-синему, на лавку рядом с Лёвой села какая -то пичуга и перебирая лапами, прошла взад-вперёд, развернулась и, вывернув голову, сбоку одним глазом взглянула на Лёву, взглянула, моргнула и улетела. Лёвка какое-то время молчал. – Алло, ты со мной? – спросила Катя. – Да, я здесь – ответил Лёва – на птичку смотрю. – Какая птичка? – спросила Катя. – Да, хрен его знает, не промысловая какая то, сойка, наверное – ответил Лёва. – Когда уходишь? – спросила Катя. – Пока не могу назвать тебе последний день. Надо сначала выписаться, а эти эскулапы вцепились в меня, всё какие-то обследования назначают. Представляешь, у меня третья степень ожиренья! – Да уж, попадёшь в лапы этим врачам, хренушки выпустят. Ты заканчивай болеть, возвращайся, я скучаю без тебя – почти шёпотом закончила Катя. – Ты со мной пойдёшь? Я как выйду на новое место, осмотрюсь чуток. Ты пойдёшь ко мне? – сам не зная как, сказал лёва, как будто и не он это говорил. – Конечно, пойду! Я с тобой куда хочешь пойду! Ты только позвать меня не забудь! – радостно затараторила Пушистик и шмыгнула пару раз носом. – Договорились, буду выздоравливать, мне уже тут совсем невмоготу, не отпустят – сбегу. Тоже скучаю, а ты и не заехала ни разу. – Я тебе объясняла, почему не приезжаю – тихо сказала Катя. – Ладно, мне на клизму пора. Целую! – закончил Лёва и дал отбой. На следующий день Катя позвонила дважды и через день позвонила и в день выписки звонила раз пять: ну, выписали? Выписали, куда им деваться. Лёвка на возражения врача о том, что обследования не закончены и что необходимо продолжить, ответил решительным отказом дальше валяться в клинике и подписал какой-то массивный документ, дающий ему право умереть и снимающий ответственность с врачей. Лёвка после больницы в первый день к ней. Какой секс-пекс? Стали мыться в душе, Лёвка было пристроился, дёрнулся пару раз, да чуть не упал – голова закружилась. Бочком – бочком, Катя поддерживает под руку, доползли до постели, легли. Лёвке было плохо и хорошо. Плохо от того что потолком мир кружился в глазах, а хорошо от того что Катя жалась к нему, положив голову на грудь. И вновь не осталось ничего: ни старых воспоминаний, ну будущих тревог, всё там, в другом миру параллельном.
Лёва перешёл в другой банк и первый месяц старался на новом месте во всём разобраться, подчистить накопившиеся проблемы, а потому сидел до упора почти ежедневно. Понять утром будет ли возможность встретиться с Катей было невозможно. А потому Лёва вечерами, когда можно было какие- то задачи перенести на завтра, старался освободить себе время для встреч с Ней. Звонил за пять – десять минут до окончания её рабочего дня и говорил, что сегодня можно встретиться. Всегда безотказно. Единственно, там уже на квартире он стал всё чаще замечать, что у Неё стекленеют глаза. Примерно так стекленеют глаза у людей в очереди в процедурный кабинет. Сидят люди в очереди на клизму, процедура мало приятная, но необходимая, а тут ещё и ждать. Вот, каждый в очереди сидит и думает о чём-то своём до определённого момента, когда очередной бедолага придёт и крикнет «кто последний». Сидит вся очередь со стеклянными глазами не мигая, а потом очнувшись от окрика, моргнёт, - да, а кто у нас последний. Это когда ты деться никуда не можешь и время просто надо переждать, ты сидишь, вернее тело твоё сидит в очереди, а мыслями ты не здесь, но где-то в месте более приятном. Так и Катя, даже в позе наездницы скачет на лёвке, раз и отъезжает глазами куда-то прочь отсюда. Лёва стал спрашивать всё ли нормально, о чём она умудряется думать в такие моменты и куда отъезжает в мечтах. Всякий раз получал ответ, что ему показалось, что наверное глаза просто уставшие, т.к. встаёт рано, двигается к семи на фитнесс, потом работа однообразная не интересная, ещё и институт надо нагонять пропущенное, устаёт словом, но ей с лёвкой хорошо и обращать внимание не следует. Днями, неделями позднее возникла другая особенность. Звонит лёвка за пять минут до окончания работы и говорит, я сегодня хотел бы к тебе подъехать, а в ответ – здорово, дай я тебе перезвоню, только узнаю какие сегодня занятия в институте и можно ли будет прогулять. Раз бортонула – нельзя прогулять, другой бортанула. Встречаются уже не по нескольку раз на недели , а так разок в неделю, а то и через неделю, другую. Объясняет, что на институт потрачено много времени и денег, пусть не здорово понимает зачем он нужен, но бросать как-то жаль, а прошлый учебный год она с Лёвкой здорово запустила – постоянно прогуливала, вот и нагонять надо. Одним вечером подъехал Лёва к ней и повёл её в кафе перекусить да поболтать. Поговорили. Лёва говорил, что он мальчик большой и понимает, что времени у неё на него нет, он всё понимает и готов услышать, что «институт» занял всё время, а для него времени теперь нет. Катя, говорила о том, что ей тяжело работать без него, что теперь весь коллектив злорадствует, что он её не взял с собой, делает намёки не двусмысленные, а особенно все разошлись, когда Лёвка пригласил к себе в банк Валерию, а её Катю оставил работать за копейки в душном микроклимате язвительных коллег. Лёвка оправдывался, что Валера умеет то, чему сейчас у Лёвы совершенно нет времени учить Катю, что на работе со временем вообще швах и что он сам частенько не успевает даже пообедать, что вряд ли Кате добавило бы очков и настроения, что в течение дня он бы не смог уделить ей и минуты. Лёва говорил, что скучает, получал ответ, что Она скучает тоже. А потом она и говорит: смотри, у меня щаз такое расписание, что вторник и четверг, как правило, свободны, давай ориентироваться на вторник и четверг, ты разгребай свои дела так, чтоб железно быть в эти дни свободным и будем встречаться. Что скажешь? Лёвка сказал, что постарается. Лёва после того дня старался. Накануне вторника и четверга на работе сидел до скольки требовалось, чтоб не переносить ни одного вопроса на завтра. Частенько домой уползал за полночь, но вторник и четверг освобождал по максимуму. Пошло расписание жёстко вторник, да четверг, пока. Пока раз он позвонил и получил ответ: слушай, сегодня встречаюсь со старинной подругой, никак перенести не могу, давай вторник перенесём на пятницу, эту пятницу я прогуляю институт смело, да и ты остаться сможешь подольше. Давай? – Ну, давай. Расписание стало более плавающим. Теперь он звонил ей в любой свой свободный вечер и спрашивал: Привет! Эт я. Сегодня вторник? Если получал утвердительный ответ, то вторником мог быть понедельник, вторник, среда, любой день. Так у них и повелось, если сегодня «вторник», значит, он едет к Пушистику, если во вторник любой другой день, значит Катя в «институт». Так ближе к новому году и плыли по жизни. Лёва расстраивался, что «вторник» переносится, психовал, понимая что стоит в неком графике расписании, где доступ к телу определяет она, что его приоритет сдвинут на какое-то шестое место, всякий раз намеревался позвонить и сказать, что вторники закончились и он из очереди выбывает, и всякий раз заслышав в трубке её голос, таял и говорил одно - «хочу вторник». Так доехали до декабря. По обыкновению, когда у Кати при нём звонил телефон, она доставала его из сумки, смотрела номер вызывающего и давала отбой: а, опять Наташка звонит, потом её наберу. В тот вторник они шли к подъезду и зазвонил телефон, телефон звонил долго, Катя долго копалась в сумке и уже когда достала, телефон замолк. – Лёв, подожди, я щаз быстро перезвоню – надо – сказала Она. – Алло, Кирилл, привет! Да, могу говорить. Ты что хотел? Нет, долго копала телефон в сумке, не занята, ты говори, а то я на улице, холодно. Нормуль. Нормуль. Как у тебя? Ха-ха, бывает! Слушай, я пока от метро дошла и так замёрзла, давай быстрей, хочу в ванную и спать. Нет, не сегодня. Когда? Не знаю когда. Мало ли кто и что. Ты мне скажи лучше, когда ты мою машину отремонтируешь? В декабре год исполняется, как ты меня всё обещаниями кормишь. Вот, да, лучше скажи, когда машину отремонтируешь. Определишься – звони. Всё, я пошла. Пока! Лёвка знал, что был в её жизни некий Кирилл. Катина история была такова: жил-был Кирилл, эдакий мажор и папин сын. Папа крутиков, а сын раздяй. Работает Кирилл в автосервисе, гоняет на моциках, прётся от машин Субару. Вещи, что лев видел в квартире – его, забрал Кирилл их позже. Что Лёвка попал в её дом примерно через три-четыре недели как они расстались с Кириллом. Год жили настоящей семьёй, тока не расписаны. Жили, жили они, расстались потому как Она мечтала выйти замуж, нарожать детей, а он стал гулять налево и направо и даже не стесняясь её присутствия названивал своим девкам и назначал свидания. Потом Кате эта история надоела и она его выгнала взашей. Он ей так омерзителен и ненавистен, что вспоминать о нём она не хочет, а потому просит Лёву больше про него ей не напоминать и вопросами не мучить. Была какая-то история про её автомобиль, что она разбила в декабре прошлого года в гололёд. Автомобиль такой класный, что расставаться с ним жаль, вот она и отдала каким-то знакомцам его чинить, а знакомцы забухали и никак авто не сделают. Лёвка в сентябре ещё, услышав историю про разбитый авто, предложил ей отдать свой автомобиль. У Лёвки получалось два новых авто на семью и плюсом старый, но очень удобный и любимый авто, который лёвка никак не хотел продавать, хотел непременно в добрые руки старого друга отдать. В сентябре Лёвка узнал, что у Кати есть права, что была машина, которую ей купила мамик, что машина класная и навороченная, да вот только по гололёду она умудрилась её разбить и машина в ремонте. Тогда, в сентябре Лёва как доктор тщательно выспросил об аварии, характер удара и повреждений. Тогда Лёва прочёл лекцию о том, что судя по описанным повреждениям, сто процентов повело ланжерон передний и возможно будут повреждения в двигателе, что на таком аппарате ездить нельзя как не ремонтируй, всё одно будет сыпаться. Лёвка дал совет его продать в том состоянии, что есть на зап. части, пусть за копеечку малую, но не париться. Сказал, что Лёвка готов завтра пригнать ей на работу свою машину и отдать. Он даже похвалил качества своего росинанта как в хорошем рекламном ролике, отметил, что рука не поднимается продать и ему будет приятно, если Катя станет новым владельцем. Катя поведала, что свою машинку любит, что скоро её сделают, а лёвыну не возьмёт, так как не очень хорошо управляется на механике. Ну нет и нет, стоит машина на стоянке и стоит. Вот тут Лёва и говорит: А чё ты паришься? Я свою машину тебе предлагал, она до сих пор стоит и ждёт тебя, щаз напишу тебе доверку, чтоб с переоформлением не париться и катайся пока твою не починят, а потом решишь какую себе оставить свою или мою, делов то?! А потом удовлетвори моё любопытство. Ты в таких красках рассказывала какой Кирилл подлец, что на пушечный выстрел к нему не подойдёшь, а теперь о свидании с ним разговариваешь. Всё, переболела, помирилась? Катя отвечала, что Кирилл как был козлом, так и остался, встречаться она с ним не встречалась и встречаться не намерена, что он ей сразу после аварии пообещал восстановить машину как новую, вот пусть и выполняет обещание, а встретится она с ним тогда, когда машину починит и то, чтоб ключи забрать, что тот бухой мастер, про которого она ранее говорила и есть Кирилл и его приятель вот и вся недолга. Лев такой ответ съел усмехнувшись. В первые же выходные своего верного коня отдал перекупщикам за сущие копейки. У Лёвы была своя свежая машина, он покупал её в прошлом году. А тут чего-то решил себе купить покруче. Сам себе объяснил «для поднятия общего коитуса», продал акции и купил дорогущую машину. Купил и поймал себя на мысли, что хочется ему взглянуть на катину реакцию. Реакция была, когда Катя узнала ценник. Она тогда поинтересовалась на какие такие шиши он её купил, если говорил, что сидит в долгах. Лёва отшутился, что подобрал мелочь по карманам. До конца декабря вторник был почти каждый рабочий день и даже пару суббот прихватили, когда Лёва улизнул из дома под предлогом поездки к друзьям на дачу. Наступала череда «зимних каникул». Лёва с семьёй уехал по европам отдыхать на все каникулы. Вернулся и вторник вновь стал плавающим, хотя и не реже двух раз в неделю, как-то Катя подгадывала своё расписание, а Лёва принимал любой предлагаемый ею вторник. Наступил февраль. Лёва нечаянно сводил Пушистика в ресторанчик не шибко дорогой поужинать, подарил роз штук 25, Катя верещала от радости, сказала, что это очень здорово, что Лёва помнит, что у них юбилей. Лев как-то опешил и не сообразил в начале какой-такой юбилей, а оказалось год ровнёхонько как Лёва сказал свою фразу: чай, кофе потанцуем. Ничего такого Лёва и не планировал, обставлять поход в ресторан как -то особо, просто взбрело в голову, что давно с ней нигде не был, а тут «юбилей» оказывается. Пушистик щебетала соловьём, как здорово, что он помнит, что она надеялась и ждала, что Лёвка как-то да обозначит этот день, что это так важно для неё. Лёва сказал, выкручиваясь: ну, юбилей это как-то очень громко, я бы сказал - дата. Катя отвечала, что лев может это называть как хочет, главное, что помнит. Вот такой славный подарок неожиданно сделал Лёва сам себе. В ресторане Пушистик быстро набралась «французской кислятиной» (всегда говорила, что не любит сухие вина), набралась в зюзю, эдакую мягкую белую пушистую зюзю. Пушистик ласковым катёнком тёрлась, мурлыкала весь вечер, целовала Лёвку в щёку, шею, брала его ладонь в свою и целовала. Они поймали такси, по её просьбе поехали к её мамику домой. Катюша в такси всё время целовалась и ни на секунду не выпускала лёвыну руку из своей. Потом стала шептать ему в ухо: Я кошшшшка, я кошшшка, я своими коготочками ловлю мышку, я поймала мышку и мышке из моих коготочек не вырваться, цап-царап, держу мышку не выпущу, я кошшшшка! Лёва рассмеялся: ты верно забыла, что я лев? Кошка промахнулась и вместо мышки впилась коготочками во льва? Какая ты кошка? Ты маленький, пушистый котёнок – Пушистик! Вот кто ты! Катя горячо дыша в ухо лёвке: да, называй меня Ка-тён-ка! Я Катя – Катёнка, твой маленький и ласковый катёнок. Приехали к маминому подъезду. Катя стала целоваться – не оторвать, таксист терпеливо вышел из машины и закурил. В окно машины кто-то постучал. Катя как заорёт: привет! Чуть оглушила Лёву до звона в ухе. За окном стояла девушка. – Галка! Галчёнок! Это я приехала! Щаз выхожу, стой! И Лёве: это Галка сестра моя! Лёва вылез из машины, помог выбраться Кате. – Здравствуйте, Галя, добрый вечер! – поздоровался Лёва. Пушистик: Это Лёвка, вот, смотри! – Я поняла – ответила Галя – где это вы так накачались? Подниметесь по чаю выпьем? Катя: Галчонок, у нас дата! ха-ха! По чаю, потанцуем, нет, сегодня танцевать не будем и чая не будем, мамик уже дома? А мне в люлю пора баиньки, пусть он идёт, пошли сестра домой! Лёва, до вторника!! – и пошла в подъезд. – До свидания – сказала Галя, звонко рассмеялась и пошла догонять сестру. Вторники. Будни, выходные. Апрель пришёл.
Небезразличен
Пришёл апрель. Лёва взял отпуск и на пару недель укатил на моря. Приехал, знал, что ждёт, думать не мог иного. Вторники. В один из вторников, - а знаешь, это не по-людски вот так взять и уехать, а меня ставить перед фактом – начала разговор Пушистик. – В смысле? Ты о чём? Про охоту? Так я тебе говорил много раз, что мы уж больше десяти лет, а то и пятнадцать ездим в Сибирь на охоту на майские. Ты, что не помнишь? Я ж тебе и архив фоток показывал и ты говорила, что как здорово это у нас и всё такое. Да, я собираюсь на майские на охоту. У нас всё готово и билеты в кармане. Ты о чём? – озадачился лев. – Причём тут охота?! - Помню я про охоту. Я на майские буду у мамика отсыпаться пока ты там птиц убивать будешь. Я не про то – продолжала Катя. – Катёнка, а про что? Никак в толк не возьму! – лёвка в ответ. – А про то, как ты на моря уехал. Пришёл во вторник, а собираясь домой, так про между прочим « я завтра на моря с женой». Забыл?!! – Что-то я не въезжаю. Мы с тобой обсуждали эту поездку с декабря, а то и с ноября. Не помнишь? Мы ж собирались ехать туда на Новый Год. В этот раз решили ехать с Валькой и его женой. Я тебе рассказывал, что поручил вопрос Вальке и своей жене, а они всё прошляпили, долго попу морщили пока в гостиницах мест не осталось, и цены взлетели до небес. Я тебе ещё говорил, что пришлось подключиться самому и удалось найти нормальное предложение только на апрель. Ты ещё смеялась, что Валька как начнёт что-то делать, так лучше ему поручать за смертью ходить. Ну? Чего ты не помнишь, разве? Я щаз не вспомню чётко, но и дату отъезда – приезда тебе называл не раз. Ты ж ещё несколько раз переспрашивала и говорила, что как раз поучишься наконец. Ты к чему это щаз? – Да, вспоминаю…. Но всё равно как-то … а ладно забей! – закончила разговор Катя. До отъезда на охоту встречались часто, Пушистик говорила «запасусь тобою впрок». Уехал Лёва на охоту. Набил бобров, уток, глухарей, тетеревов, лося взял под случай. Охота задалась как никогда. Каждый вечер Лёвка падал без сил и спал и снилась ему ОНА, снилась как выбегает навстречу из подъезда, как каждый день на календаре вторник. Снился всё время календарь. Такой отрывной календарь почему-то на бабушкиной кухне. Лёвка во сне подходил, срывал лист, на новом листе была другая дата, а красным шрифтом было набрано ВТРОНИК. Лёвка удивлялся, смотрел на старый смятый лист: надо же, вторник! Смотрел на календарь – опять вторник. Вот это здорово, каждый день теперь вторник! Тот Май одиннадцатого выдался тёплым в тайге. По обыкновению, всегда тайга встречала снегом, пургой, морозец держался от минус одного до десяти. К обеду температура подымалась до плюс пяти – десяти, но утром и вечером всегда мороз. А в тот год как приехали, на второй день всё развезло и термометр прибитый на столб посреди заимки в обед неизменно показывал двадцать с плюсом. Все друзья матерились, что за неудача с погодой такая, комары стали вылезать. Болото развезло, всё кругом в воде и топи, от заимки до засидки только лодкой или на вездеходе, по лесу не побродить, да и в засидке утром станешь, а часа через три надо сниматься – вода подступает и сколько досок себе под ноги не бросай – всяко тонуть начинаешь. Все ворчат, а лёвке везёт – куда его не ставят, дичь сама на него прёт, даже лось сам вышел, да и стреляет в этот раз Лёва на раз. Пригрелся после обеда лёвка на солнце. Сидел уставший после утрянки и счастливый. Повылезала живность, вся тайга наполнилась звуками, где-то ухал, не токовал, но ухал глухарь, долбили дятлы, жужжали мухи, звенели комары и летали бабочки, ага, лёвка в первый раз в это время в тайге видел бабочек. Сидел лёвка уставший, не в силах нагнуться и стащить с себя сапоги-болотники, уж ноги сварились, а сил наклонится стащить нету. На столе лежала лёвкина вертикалка. Бабочка прилетела, села на воронёный ствол и поползла к цевью хлопая крыльями. Лёвка стащил с себя терморубаху, футболку и загорал. Чудно, в тайге, в мае и загорал. Если бывает счастье, то наверняка такое. Вот хорошо и всё. Ни о чём не приятном думать просто не можется. Пацаны который день ворчат, что болото с каждым днём всё тает и хрен его знает как назад выбираться, потонем совсем. На общем сходе решили сниматься завтра, на три дня раньше запланированного. Все ходят бурчат, а Лёвка – фигня всё, прорвёмся! Сидел лёвка и думал, что счастлив и бабочку видеть счастлив, и счастлив тем, что есть у него Катёнка, его любимый Пушистик. Он думал о том, что вернётся домой, поговорит со Светой, попросит прощения и она простит, отпустит. О том, как ввалится к Кате и с порога скажет: будь моей женой! Вот так театрально, непременно на одном колене и в правой руке кольцо. Ага, вот так, на колено и с кольцом! Дорога назад была жесть. Выступали ночью по холодку. Шли по прожектору, матерились, сбивались с пути, сверялись по GPS и шли по болоту кое-как, тонули, теряли гусеницы – гусянки, долбили пальцы молотами, тонули в жиже болотной, матерились в голос. Ночевали-дневали в тайге, выставив часового смотреть, чтоб медведь не подошёл, менялись по часам, ночь-утро шли, днём отсыпались. Последняя ночовка - день в тайге, потом переход и дальше вездеходы на тягачи, охотники в джипы и в город, а за тем аэропорт и к Пушистику , домой. Все без сил, валятся воробьями спать, а лёвка устал не меньше, но не ворчит – доволен, своим решением доволен, что узел гордиев уже разрубил, осталось только до Москвы доехать, а там вторник каждый день! Вышли из тайги, поставили вездеходы на тягачи. Пересели на джипы, поехали в город. Лёвка достал мобильник, включил, связь ждёт, а вот и появилась одна палочка, появилась, пропала, снова появилась. Лёва набирает номер: Алло! Пушистик, привет! Эт я! А мы из леса вышли, всё, еду к тебе! Завтра утром в самолёт, послезавтра я у тебя! Связь искажает звук с бульканием из трубки искажённый механический голос: Слыуши тея полоха… завтра приезжаешь …ждууу. – Да, нет, у тебя буду послезавтра, тут у нас такие приключения были, расскажу, не поверишь… Автомат прерывает разговор: связь прервалась. Выбрались, успели к самолёту. Летим домой, все домой, а он к Пушистику. Дёрнули коньяка в самолёте побузили и уснули. Снится Лёве сон. Тот самый дурацкий турецкий сон и хочет Лёва проснуться, прогнать эту дурь, а сон не отпускает. Снится. Снится лёвке как он в костюме с огроменным букетом идёт пешком к НЕЙ. Идёт, кругом лето, жара, а он в костюме, при галстуке и с удивлением замечает, что и не жарко ему вовсе, а даже зябко. Идёт, знает, что сегодня вторник, назначено, оговорено, его ждут. Идёт в какой-то полуподвал – гостиницу. Заходит и администратору: я в восьмой, мне назначено на пять, дайте ключ, пожалуйста! Администратор: Катерина Ивановна сегодня принимают с десяти, сейчас по записи идёт номерок на тринадцать. Сместилась очередь понимаете? – Какая очередь?!!! – возмущается Лёва – вы что заболели, сегодня вторник, я договорился на пять, сейчас пять, какие на хрен номерки, вы не здоровы? - Так, молодой человек, будете буянить, я охрану приглашу. Тут таких как вы прытких много, вон в коридор посмотрите. Задержалась Катерина с первыми двумя, всё сместилось, вы по живой очереди теперь шестым будете. Стойте, не бузите! Идёт лёва в коридор, стоят мужики, такие же как и он все в костюмах, с цветами. Лёва: мужики, я на пять записан, пропустите! Мужики начинают его отпихивать, лёвка рвётся к двери, лупит мужиков букетом. Забегают в коридор два одинаковых с лица с беджиками «охрана» и крутят Лёву. Мужики в очереди одобрительно: правильно, наподдайте ему, тут некоторые по полгода номерок ждут и ничего, а этот, ишь выискался, в шею его! Скрутили лёвку одинаковые, тащат к выходу. Администратор: ну, я ж вам говорила не буянить, надо спокойно своей очереди ждать. Екатерина Ивановна всех примет, если номерки выписала, просто подождать надо. Лёва, отряхиваясь от охранников: погодите, запись значит? Хорошо. А сколько каждого обслуживает? Администратор: первые два задержались, часа по два каждый, видать случай особый, а так третий, к примеру, за пять минут отстрелялся. Ну, прикиньте на каждого в очереди минут по тридцать… Лёва: пятеро передо мной, каждый от получаса до двух… Это что получается, я сегодня и не пройду? Администратор: может до полуночи и не поспеете, да вы не переживайте, Катерина номер за двое суток оплатила, обязательно к ней попадёте. Мы можем вам дать другой номер, поспите пока, а я вас позову по очереди. Возьмёте? Я вам номер за пять тыщ сдам… - Да, вы тут совсем с дуба рухнули! Я лучше в другой раз зайду, мне завтра работать, а я у вас буду невесть скока ждать! На этом месте сон всякий раз прерывался, прервался и сейчас. Стюардесса тронула лёвкино плечо: пристёгиваемся, на посадку идём! Вышли из аэропорта, друзья попрощались, каждый по своим домам. Лёва едет на такси, солнце светит, везде трава зелёная, листья на деревьях уже раскрылись, развернулись и висят бледно-зелёные, - красота. Приехал Лёвка к себе домой. День прошёл, ночь прошла, а со Светой так и не поговорил. Так, полдня фотки семейству с охоты демонстрировал, да потом спать завалился и продрых до утра. Утром приехал на работу, в часов одиннадцать вырвался в ювелирный. Долго и придирчиво выбирал кольцо, слушал продавца про чистоту бриллианта, про качество огранки, выбрал, купил. Вышел из магазина: Алло! Привет! Доброе утро заказывали? Передаём! Доброе утро, Пушистик! Отвечает: спасибо, сегодня доброе утро как нельзя кстати. Приехал? – Ну , да, почти. Немного до тебя ещё не доехал, но вечером доеду обязательно! – Лёва. – А, сегодня, это хорошо, пусть будет сегодня, я ждала, когда приедешь! Приезжай! Тут люди, до встречи! – закончила и отбила Катя. До вечера лёвка крутился как белка в колесе, всех отбрил – перенёс на завтра дела и сбежал с работы. Ехал, чем ближе к катиной квартире, тем настрой спадал. – Нет, как-то она сегодня странно по телефону звучала. Приеду - посмотрю, что да как, а потом кольцо. Если ждала меня, то попрошу Её стать моей женой. Если не ждала, то я сразу смогу распознать. Торопиться не буду. Нет, не сразу, не с порога! Приехал, позвонил, она сказала, что стоит в пробке и надо подождать. Дождался, минут сорок стоял. Приехала, чмокнула в щеку, повисла – Пойдём! Пошли, вошли. Все так, да не так. – Лёв, слушай, я тут вся какая-то всклокоченная – начала Катя с порога – мне надо в душ и шерсть помыть. Ты посиди, чуть меня подожди, пожалуйста, я в душ одна. Ладно? Лев сел на диван. Ждёт. Минут через сорок послышался звук фена. Лёва подрезал розы, поместил их в вазу. Разделся. Зашёл в ванную, спросил может ли он в душ. – Щаз я выйду, ты ж не потный, наверное, я щаз к тебе приду – сказала Катя. Лёва оделся – с кольцом явно следует ждать. Вышла – Вот теперь готова! – сказала она – ложись! – Катёнка, я еле дотерпел сегодня… - начал лёва. – Тсс, Молчи! – сказала Катя, встала на колени и начала миньет. Кончили, закончили часа через три. Так секс, не секс, глаза стеклянные, лицо отворачивает, молчит. Лёва понял, что с кольцом попал впросак, пусть в портфеле полежит. Катя: как с тобой время летит всегда, скоро полночь, сейчас ты уйдёшь.. – пора, да, пожалуй, на сегодня пора, пойду – Левка одевается, несёт какую то пургу про охоту, про уток. Катя вышла в прихожую, оперлась спиной о стену, руки положила за спину. – Ну, до завтра – протянул руки лёва. – Уходишь. Я вот, сказала хозяину, что всё, этот месяц последний. Как ты в апреле уехал, так я его и предупредила – начала Катя. – Не понял. Предупредила о чём? – запнулся лёва. – Предупредила, что больше квартиру не снимаем, что 31 мая – последний день и съезжаю. – В смысле? Другую наймём? – поинтересовался лев. – Нет надобности в другой. Я так решила, мы с тобой до 31 мая, а потом всё. – Что всё? – Лёва перестал завязывать шнурки. – Всё, значит – всё. Так больше продолжаться не может. Ты сначала уехал в апреле и ничего не сказал. Ты приходишь, когда тебе заблагорассудится, всякий раз уходишь, а я остаюсь одна. Понимаешь? Ты пришёл, ушёл, а я в холодной постели одна и так день за днём, месяц за месяцем. Я думала, что мне хорошо, когда ты приходишь и всё равно как уходишь. А ты уехал в апреле и я поняла, что мне не всё равно. Не всё равно!!! Я всегда себя уговаривала, что всё равно. А не всё равно. Я в апреле поняла, что скучаю, а это не правильно, не могу я так. Ты стал мне небезразличен. Молчи, щаз я говорю, ты всё время говоришь, а я слушаю. Я долго готовилась, а теперь увидела тебя и поняла, что смогу. Вот. До 31 мая проплачено, можешь приходить, а потом – всё. Потом не приходи, не звони мне. Ты там на пляжах веселился, а я вдруг здесь сидела и поняла, что ты мне небезразличен, а это не верно, не правильно. Ты говорил «секс», а в апреле секс для меня кончился, и я поняла, что мне без тебя пусто, ты небезразличен мне. А это не правильно. Наши отношения зашли в тупик, надо заканчивать. Я решила, я смогла, поэтому ты должен знать, знать, что 31-е последний день. Бери свои вторники, а в июне – ничего, конец. В Июне всё кончилось, нам надо расставаться, в июне, я так решила, я знаю, в июне нас больше нет. Лёва наклонился, завязал шнурки на ботинках: 31-го, говоришь? А чё не сёдня? Сегодня хороший день, хрена ждать?! – Да, сегодня? Ведь проплачено до 31-го и я договорилась… Ты хочешь сегодня? Как сегодня, почему? Хорошо, значит пусть сегодня! Как знаешь… – жонглировала Катя словом сегодня. Лёва хлопнул дверью и вылетел в подъезд, затем на улицу. Там на улице ему как будто пробили под дых. Лёва шагнул раз, два, поймал удар и встал, беспомощно глотая воздух. Вот так стоял не в силах шевелиться и вздохнуть и выдохнуть не мог. Как после удара он попытался приседать, но не выдохнуть не вдохнуть не мог. Спазм. По всему телу спазм, портфель с кольцом соскользнул с плеча и упал в грязь. Лёва присел на корточки и пытался поймать ртом воздух, хлопал ротом, как рыба на суше. Кха, кха. Пытался продышаться. Подбежал дог, здоровенный такой, чёрный. Подбежал, лизнул от подбородка и до кепки. – Ой, вы извините, - подошла девушка – хозяйка собаки – он добрый, вы не испугались? – Шпасибо! – прохрипел, встал лёвка и бегом побежал к машине. Сел. Завёл. Сидит. Сидит в машине, сил уехать нет. Сидит, думает, да нет, не может быть, это всё ерунда какая-то. Показалось всё, ждала, скучала. Нельзя было тянуть с кольцом, надо было не пускать её в ванную, надо было сразу, с порога, как и хотел, как мечтал, как столько раз себе это представлял… Надо щаз вернуться и сказать что хотел, будь что будет, а кольцо пусть или берёт и принимает предложение или выбросит, сама пусть и выбросит.. вернусь. Глушит двигатель. Хлоп дверь подъезда. Катя быстрыми шагами идёт к своей машине, не послушная сумка падает с плеча, поправляет рукой, в которой держит мобильник, во второй сумка спортивная – не удобно, забрасывает дамскую сумку на плечо и в мобильник: всё уже, всё, еду я, еду, жди, да минут пятнадцать до тебя и буду… Лёва смотрит, щаз она увидит его, остановится… Нет, Катя отбила телефон, снова поправила съезжающую с плеча сумку, почти бегом подошла к своей машине, кинула сумки на заднее сиденье и рванула с места. Лёва минуту, две хлопает глазами, сидит недвижим. Лёвка заводит двигатель – догнать, не пустить! Рвёт следом, сворачивает из дворов налево, выезжает на красный на главную дорогу – где она? Нет её. Встречка идёт сплошным потоком, не пересечь. Стрелка налево, сворачивает, газу, лавирует между сонных машин. Большой проспект, голова влево – вправо. Один светофор, второй – нет её. Сзади в матюгальник: водитель, гос.номер остановиться! Сирена, мигалки, стоп. Сидит, опустил окно. – Здравствуйте, 44 батальон ДПС, лейтенант Пупкин! Документы! – берёт, смотрит – выйти из машины! Пройдёмте! Садятся в машину инспектора. – Куда летим? Две сплошные, движение по встречке, три аварийные ситуации, два красных, на лишение накатали.. Лев Авто- ндилович… Куда летим, уважаемый? - Я, я, я.. догнать хотел, не догнал - мычит Лёва. – Так, давайте дуть! Глазки красные, речь бессвязная, руки дрожат, много приняли? – Не, не пил… - Точно, алкоголя нет! Поедем в наркодиспанцер, таблетки, уколы, что принимали… Авто – ндилович? – Да, ничего не принимал, устал с работы, забыл у коллеги кое -что, догнать хотел, не догнал, теперь домой. Ты б отпустил домой, а?! – Лёва кладёт пятирублёвый билет в нишу под пепельницу. Гаишник смотрит на льва: Нет, вы только на себя посмотрите! Да вы как двигались в потоке!!! Себя не жалеете, а люди?!! Повезло, что не сбили никого!!! Отпустить, прыткий какой! Щаз права изыму, год без прав посидишь, может научишься ездить! – Да, ладно… научусь, я езжу столько, сколько многие не живут. Куда мне учиться?! Лейтенант, я так не езжу, сегодня вышло так, догнать хотел… отпускай – кладёт лев ещё пятёрку – день сегодня гавно, бывает у каждого такой день, у каждого мужика так бывает, когда надо догнать, но не догоняешь… - Да вижу я, что ты не в себе… Вот сейчас внятно говорить стал, не наркота, вижу… но всё равно так ездить нельзя! – теплеет гаишник – ладно, одну забери и повнимательнее! Лёва берёт деньгу, документы, идёт в машину, садится, включает аварийку. Взял новотерскую, открыл, вода как из огнетушителя на штаны, на рубаху, в лицо фонтаном. Умылся, - выматерился в голос, попил. Приехал домой, вошёл. Жена трепет с подругой по телефону, сидит на кухне, ноги на стол. Отстраняет трубку: Лёвка, привет! Еда на плите остыла, сам разогревай, тебе от Натальи привет! Лёвка в прихожей снимает с себя мокрый костюм, рубаху, бросает всё на пол: Костюм в химчистку, рубашку в стирку, есть не хочу, устал, пошёл спать, Наташке скажи пошла в жопу, а , ладно привет ей! – как телеграмму отговорил Лёва и пошёл расстилать постель. –Так, я перезвоню завтра, муж пришёл! Ага, пока! – отбила телефон Света. – Ты чего такой… зелёный весь? Что с костюмом? Случилось что? – зашла Света в комнату. – Так, жопа на работе,…. человеческий фактор… не бери в голову… Костюм облил водой, повесь на плечики, может не помнётся… я спать, ладно? – продолжая расстилать постель говорит лёвка. – Да ты сам весь не свой! Что случилось? – настаивает Света. – Иди на кухню, пирожное поешь, чайку выпей, Наташе перезвони, обещала, нормально всё, просто устал… первый день и много неожиданного навалилось… в принципе ожидаемо… да, не приятно, всё равно… иди, не стой под стрелой… - отбрил Лёвка. – Нет, ну ка, остановись, выдохни, да, что с тобой?! Стой, так, щаз обниму тебя, поцелую и всё пройдёт… всё там осталось, ты дома, я здесь, всё, родной, успокойся – обнимает – виснет на лёвке Света, гладит как маленького по спине. – Ты извини, день к чёрту… я тут, а потом ещё бутылка этой минералки… окатила водой как из душа, вон и трусы даже мокрые, я щаз успокоюсь, коньяк плесни грамм сто, я щаз, иди – мямлил Лёвка. Света лезет за коньяком, Лёва заканчивает застилать постель, идёт на балкон, закуривает. Света заходит: так, халат надень, ещё не лето, тапочки вот принесла, одевай… ты постой чуть-чуть, я лягу, буду тебя ждать... Лёва в сигареты три прикончил коньячок, зашёл, выключил свет и лёг. Лёг и выключился, закрутило голову, затянуло в водоворот и вырубило сознание как лампочку в подъезде, - потух. Утро, тапочки, зубная паста… Лёва стоит и думает: так, всё случилось, случилось по сценарию, ты ждал, когда ей надоест, когда устанет от тебя – дождался, ну вот и всё. На работе. Пришёл сел, пароль в машину, почта, прога рабочая… надо начинать, в монитор не вижу ничего. Кофе, пройдусь на улицу, курну, кофе, щаз резкость в глазах и наведётся. Лёвка как ушёл со старого места работы стал звонить Кате, обычно звонил утром, в обед и вечером. Всякий раз: Привет! Эт я, твоё доброе утро! Привет! Добрый день заказывали? Передаём! Привет! Я – твой добрый вечер! Катя просила слать СМСки, дескать, ей так привычней, но Лёвка всегда отнекивался – не люблю я кнопки тыкать, а потом мне твой голос нужно слышать. Так и звонил каждый день. Вышел сегодня во двор, всё вокруг то, да не то. Совсем другая жизнь началась, а та жизнь, что хотел, ушла, растаяла как туман. Собрался с силой, пошёл работать. День прошёл, настал новый. Лёвка пришёл во двор напротив работы. Стоит, пьёт кофе, курит. Подходит какой-то мужик потрёпанный, всклокоченный и явно с будуна, мужик, бомж, не бомж, как говорили в начале века прошлого «из бывших», такой - со следами–остатками интеллигентности: Господин хороший, а дайте сигаретку! Утро-то какое сегодня! Возьми, да выпей! А я для себя решил, что всё, со старой жизнью завязал! Вот встал сегодня и решил! Всё, нету её старой жизни! По такому утру и не грех новую, хорошую начать! Я ж жил такою жизнью, я умею! Всё с сегодняшнего дня ни-ни к старой жизни! А спичку? уважишь? Лев дал закурить, прикурить, отошёл к урне, подкурил новую сигарету, бычок в урну. – Ты чего так одну за одной? – не отставал мужик – а ты возьми прими её свою новую жизнь, как есть, ты её увидь и начни… А курить, как и пить – это не хорошо! Вот лучше петь или на саксе играть! Я знаешь, как на саксе играю, я ж тридцать лет на саксе! Лёва: ладно, удачи тебе, извини, мне звонить надо, бывай! – Ну это, что… я ухожу, я ж вижу, у тебя тоже утро, как моё почти – смеётся и уходит – фара-фам- фара – фафа – изображает игру на саксофоне. Лёва кнопки на телефоне, щёлк, щёлк- гудок. – Алло, привет! Это моё доброе утро, не иначе?- смеётся Катя. – Привет! Ты знаешь, всё верно, я всё думал, что ты сказала, верно… вот только, я ехал к тебе… сказать ехал.. а приехал и говорил совсем не то говорил и сказал не то, понимаешь? – начал лёва. – Ой, чё то с утра всё сложно как то! Утро у меня доброе! ты это спросить хотел? – Катя. – Слушай – с места в карьер рванул Лёвка – я думал, о чём ты сказала, всё это время только и думал… - запнулся и сдулся лёвушка – ты сказала, я могу до 31-го приезжать?! Так я приеду, сколько мне дней осталось, я во все и приеду! Позовёшь? – Хм, ну да, до 31-го можно, потом нельзя… хочешь, сегодня вторник? – ответила Катя – а то начал откуда-то издалека. – Хочу, конечно, хочу, я позавчера ещё хотел тебе сказать, но не догнал, не успел…- начал было лёва по новой. - Извини, клиенты пришли, давай до вечера, целую – повесила трубку Катя. Вечер. Лёва катил по широченному проспекту, катил к ней. Катил, катил, да встал в пробке. Встал, по правую руку магазин, вывеска «Элитные вина». Зашёл, купил шампанское, дорогое французское, пожалуй, не прилично дорогое, к нему два хрустальных фужера – не из катиных же кружек пить. Так, щаз приеду, зайду, скажу, что на охоте надумал сказать, а там будь как будет. Как скажу, какими словами – не важно, важно что. Кольцо подарю. Откажет, не откажет, надо доделать, что решил - придумал для себя Лёвка и выключил мыслительный процесс. Ехал, вспоминал, как началось, как продолжалось, лентой кино крутился год прошедший. Приехал. Позвонил: Эт я! Я на пороге, открывай! Катя выбежала завёрнутая в пляжное парео: пойдём быстрей, я только из душа – схватила за руку, повлекла за собой в подъезд, вошли в квартиру. Шторы наглухо задёрнуты, свет везде потушен. Лёва потянулся к выключателю… - Нет, не надо, не включай! В душ пошли, раздевайся! – Катя. – Слушай, погоди в душ, я приехал сказать тебе хочу… я на охоте всё решил, просто не сказал о чём решил, ты первая сказала, а я хотел, чтоб всё не то, не так хотел – стал запинаться Лёва как мальчишка на первом свидании. – Иди, разденься, я в ванную, волосы подвяжу, а то шёрстка намокнет, а фен я уже в машину унесла – шагнула в ванную и прикрыла дверь Пушистик. Лёва поставил пакет с шампанским на пол, вошёл в комнату, зажёг свет. Постель застелена, бельё свежее. Пыли на полу нет – всё вымыто начисто, пыли нет ни на одном предмете. Вещей разбросанных по комнате тоже нет – не привычный порядок. Лёвка разделся, отнёс и положил шампань в холодильник, помыл фужеры, выставил на стол, помыл по дороге купленный виноград и треснул себя по лбу – цветы забыл, виноград купил у метро, а про цветы забыл – да, чё теперь! Катя высунулась из двери: Ну, где же ты, давай! Лёва вошёл в ванную, залез в воду. Катя: так, я тут для тебя пены навела, как ты любишь! Залезла сверху, поцеловала, и понеслась всадницей быстрей-быстрей, закрыла глаза, закусила губу: а-а-а-ах, а-а-а-а, - взвилась, выгнулась, провела коготками по лёвкиной груди, замерла. Встала: так, я мытая, иди сюда, щаз тебя мыть буду. – Так, руку вверх, другую, повернись, спинку, попку… эх, всякая женщина позавидовала бы твоей попке, ногу подыми, другую – командовала Катя – Ну вот, ты и чистый. Где хочешь, здесь, стоя, сидя, можем в кроватку… ты как? – Пушистик, подожди, я…вот, что хотел.. – начал и не продолжил Лёва. Катя впилась в страстном поцелуи в его губы, сползла вниз, встала на колени и исполнила миньет. Лёва кончил, поднял Катю под локти, поставил на ноги: давай выйдем, вот полотенце, вытирайся. Вышли, лёва завернулся в полотенце, Катя в парео. Лёва: на кухню пошли, я там виноград помыл. – Нека, пойдём в кроватку. Виноград? Да, тащи его с собой! – двинулась Катя в комнату. Лёвка вытащил из морозилки шампань, взял фужеры, зажав между пальцев, подхватил тарелку с виноградом и пошёл вслед за ней. – Ух ты! Чё за повод? Что за шампанское такое? Брют? Ты ж знаешь, я люблю сладкие! – тараторила Катя устраиваясь на кровати – телек включить? – Нет, накой нам телек?! Это шампанское не бывает сладким, я уже тебе не раз говорил, что настоящее не бывает ни сладким, ни полусладким, оно либо шампанское, либо компот с газом, а это – самое что ни наесть настоящее. Не могу сказать, что в таком принимал ванны, но пить эту марку доводилось, знатоки хвалят. Сейчас попробуешь – начал приходить в себя Лёва. Хлоп – пробка полетела и ударилась в штору, закатилась куда-то. Лёва налил: вот, попробуй, пожалуйста. Виноград жуй. Контраст сладкого и кислого – это, то что доктором назначено. Катя щиплет виноград, кладёт ягоду за ягодой в рот, отпивает из фужера: о, какие фужеры. Хрусталь, я полагаю? Ничё так шампанское, кисленько. Чё за название такое? не видела никогда, а, впрочем, я без тебя и не пила никакого французского… Фужеры где взял? – Где? Купил, там же где и шампанское, это тебе в подарок. У меня в портфеле ещё подарок для тебя. Слушай, я на охоте много о тебе думал, я много думал о себе, о детях, про жену думал, о нас думал, я всё решил, просто позавчера ты была какая-то не своя, чужая, я струсил и не сказал, подумал позже скажу... – попытался Лёвка вернуться. – Позавчера было позавчера, было и кончилось, нет его больше… Всё, что было, кончилось, вот первого начнётся другое, без тебя.. я долго готовилась, долго хотела тебе это сказать, ещё до нового года хотела, но так и не смогла, думала пусть будет так, как есть, а потом после нового года хотела, каждую встречу сказать, а потом в апреле поняла, что должна сказать и я смогла, я сказала, понимаешь? Хотела и сказала! Не начинай! Понял? – быстро-быстро заговорила Катя и медленно покатила слёзы из глаз. – Я хочу, я хотел тебя просить… – попытался лёва. – Да, сколько же ты будешь мучать меня! Прекрати! Ничего я не хочу! Хочу, чтоб об этом ты перестал говорить и всё! Не надо меня не о чём просить! Можешь сделать, как я прошу? – Катя с надрывом, утираясь пододеяльником. – Меня не слышат – это минус, но и не гонят – это плюс – сказал Лёвка, встал, вышел на кухню, закурил, уставившись в окно. Катя ко второй сигарете прошлёпала босыми ногами по линолеуму в кухню: Эй, совсем оборзел?! Ты ж куришь в туалете! Я тебе не разрешаю нигде больше здесь курить – с напускной весёлостью говорила Она. – А чего теперь? Теперь чего? Ты ж съезжаешь! Можно и покурить. Теперь уж что? Пофиг всё теперь и всему пофиг... – продолжал жадно втягивать дым Лёвка. – Дуралей, ты Лёвка! Тебе вообще бросать нужно, а ты пыхтишь этой отравой. Туши, мне ещё спать здесь! Пошли уже виноград есть! – сказала и, уткнув лицо в кончик парео, вышла Катя из кухни. Лёвка пошёл следом, по пути выбросил бычок в сортир. – Так, за что пьём? – полулёжа, полусидя расположилась Катя на кровати и подняла фужер на встречу Лёве – Кстати, подлей своей кислятинки! – Изволь. Пить, раз такое дело, будем за тебя и за твоё выстраданное решение.. За твоё решение! – сказал Лёвка и чокнулся со звоном своим фужером об её. Потом они полулёжа допивали шампанское. Лёвка бормотал: за тебя! Чокался, что-то бормотал про то, как смотрел на неё тогда в первую ночь… снова чокался- за тебя!, отпивал, подливал. – Устала я. Да и ты устал. Хочешь завтра вторник? Ты приходи завтра.. А сейчас уходи.. уходи и приходи завтра… до 31-го приходи, хорошо? – допила Катя и поставила свой фужер на пол. Лёвка подскочил, стал одеваться: раз -носки, два -трусы, раз, раз и в ботинках. Катя встала с кровати, прошла и замерла в дверном проёме, протянула к Лёвке руки, обняла и поцеловала долгим-долгим поцелуем: Всё. Иди. До завтра. Завтра вторник, не забудь! – Пока! Помню! Спи хорошо! – ответил лёва и пошёл к машине. Сел. Поехал. Подъезжая к дому, разрыдался как ребёнок. На стоянке заглушил машину, вылез, умылся минералкой, нашёл в машине чистую ветошь – собственные некогда трусы, вытерся, закурил.
Любовь последняя
Доходил свои вторники Лёва, последний вторник был календарным вторником – 31 мая 2011. Все вторники прошли, на каждой встрече оба любовника вели себя так, как – будто ровным счётом ничего не изменилось и не изменится никогда. Катя и лёва непринуждённо болтали, рассказывали друг другу новости с работы, естественно, трахались. Вечером 31-го оба помолчали в прихожей, обнялись, поцеловались и разошлись. Остаток недели лёва провёл на автопилоте, ходил на работу, ходил с работы, играл в бадминтон с ребятами, в пятницу с Валькой надрался вдрызг. Суббота похмельная прошла. 5-23 утра. Воскресенье 5 июня 2011 год. Лёва проснулся и понял, что уснуть не удастся. Тихо встал, оделся, пошёл гулять на озеро. На озере сидели рыбачили рыбаки. Лёвка просидел рядом с одним, наблюдая за поплавком. Около восьми сел в машину и поехал на пересечение Гарибальди и Профсоюзной, там магазин «Охотник». Почему в него, именно в Охотник, ни тогда, ни сейчас он объяснить не может. Приехал. Потерзал сонного продавца, выбрал себе пару удочек, снасти. Сел в машину и почувствовал, что Катя где-то рядом, вот туда, направо, где-то там. Набрал её номер: Привет! Я решил тебе позвонить, знаю, не спишь. Ты где? – Я на улице Строителей, щаз поеду на квартиру последние вещички забрать – ответила Катя бодрым голосом. – Я как чувствовал, ты где-то рядом. Подъедь, пожалуйста, в Воронцовский парк, это тебе почти по пути. Хочу тебя увидеть, поговорить. Я не долго, потом отпущу – попросил Лёвка. – Хорошо. Десять минут и буду – ответила Катя. Лёва встретил Катю у центрального входа, попытался поцеловать, Катя отстранилась. Прошлись в глубь парка, присели на лавочку. Лёва стал говорить, он говорил, что Катю понимает, что она красивая, молодая, что мужики на неё оборачиваются, что понимает, что он ей не нужен, такой, на пятнадцать лет старше, с двумя детьми, что если он разведётся, то дети всё равно не куда не денутся, что выбор между двумя мужчинами, одним – без детей, другим с детьми, всегда будет не в пользу последнего, но, лёвка понял, с самого первого дня понял, что влюбился в Катю и любит её, как никогда и никого. Он просил её не уходить, говорил, что чувствует, что она тоже нуждается в нём… Катя слушала, слушала, потом выдала голосом автоответчика: Наши отношения зашли в тупик. Нам лучше расстаться. Лёва стал рассказывать, что в людском дуэте всегда один любит сильнее, другой просто позволяет себя так сильно любить, что лёвка готов быть тем, кто любит сильнее. Он говорил, что любой человек нуждается в любви и рано или поздно к этому приходит. Он говорил, что только кажется, что можно прожить жизнь с человеком из уважения или сострадания или другого чувства. Он говорил, что всё равно, потом ни дети, ни кто и ни что другое не смогут остановить человека, когда он столкнётся с настоящей любовью. Он просил его не бросать. Катя ещё раз повторила тантру: Наши отношения зашли в тупик. Нам лучше расстаться. Высморкалась в бумажный носовой платок. Лёвка стал рассказывать про Лану, как знакомились, как встречались, как он мечтал, что она родит ему детей, как расстались. Лёва говорил как встретил Свету, как думал, что любит её, хотел полюбить, рассказал про рождение первого сына, про рождение второго, как сорились и как мирились. Рассказывал, что почувствовал, когда встретил её, Катю, что сразу понял, что их свёл вместе Бог. Рассказывал, как здорово её ревновал, что трусил, именно трусил себе признаться, что любит её. Говорил о том, что жалеет, что говорит о своей любви только сейчас. Катя: ты вот всё здорово рассказываешь, а ревность твоя пустая. Я тоже сразу не поняла насколько ты мне не безразличен, а потом в апреле поняла, что у меня и нет никого ровно потому как я всё время тебя жду и потому ни на кого не обращаю внимания. А мне нужно собственную жизнь устраивать. У меня за всё это время после Кирилла никого так и не случилось, кроме тебя. Я поняла, это тупик. Из тупика нужно выходить. Нам лучше расстаться. Лёва не сдерживаясь рассказал, что он очень большой мальчик и девчонок повидал на своём веку гораздо больше, чем Катя просто видела за свою жизнь на улице, что он хоть свечку над её кроватью не держал, но всё знает. Сказал, что это не правда, что он уверен, что Катя встречается не только с ним, но ещё со многими, что он хорошо понимает почему так происходит. Он говорил, что они похожи, что он точно также в молодости увлекался девчонками, они требовались ему для самоутверждения, для понимания, что он нужен кому-то. А, когда потерял свою любовь, точно также как она, пытался затрахать беду. Он говорил, что это всё понятно, так люди поступают, когда их в жизни постигает разочарование в человеке, которого полагал родным и любимым… Катя тезесно изложила свою версию, она заключалась в следующем: до Кирилла было увлечение молодости, потом был Кирилл, после Кирилла был Лёвушка, а вовремя лёвушки не было даже ни одной интрижки, ни одного случайного перепиха и всё потому, что все мысли были о Лёве. – Ты всё себе надумал, у меня не было и нет никого и всё из-за тебя. Я, как ты рассказываешь, не могу. Я не могу, не закончив с одним человеком начинать что-то новое. Вот потому нам лучше расстаться. Если б я так могла, вообще не парилась, а я не такая. Ты сам такую жизнь прожил и всех вокруг считаешь одинаковыми, давай этот бессмысленный разговор кончать – резюмировала Катя. Лёва предложил пойти к выходу из парка, а по пути сказал: Я знаю, что ты ищешь замену Кириллу или тому первому, - не важно. Я знаю и уверен, что поиск ты свой не прекращала и что мужики у тебя были и есть, пусть никого из них ты не смогла полюбить. Ты ищешь и будешь искать, пока не поймёшь, что нашла. Я готов тебе предложить следующее. Раз ты всё равно никого не нашла, а я, как ты говоришь тебе «небезразличен», я принимаю этот факт за непреложную данность. Тебе надо искать, ты ищи, но меня не бросай. Найдёшь, скажешь мне, что нашла и я сразу же уйду. А пока не нашла, позволь мне быть рядом. Поверь, когда сам не любишь, всё одно здорово понимать, что тот, кто рядом, тебя любит. Мы сейчас попрощаемся, но ты знаешь, что я от тебя в одном щелчке телефона – нажала кнопку вызова и вот он я, только позови. Я хочу, чтоб ты поняла, в моей жизни настоящая любовь была – это Лана, первая любовь, а теперь у меня есть ты – моя любовь последняя. Я знаю, что сдохну, но буду тебя любить. А теперь я еду домой - Лёва довёл Катю до машины, открыл дверь. Катя села и стала плакать, тихо, без слов плакать, по-детски размазывать по лицу сопли, слюни, слёзы. Лёвка сходил к своей машине, взял воду и протянул Кате: я сейчас уеду, прошу тебя, пожалуйста, сразу не уезжай, посиди, успокойся. Ты ж сделаешь, как я прошу?! Катя молча кивала головой. Лёва сел в машину. Сразу же зазвонил телефон: Привет! А я проснулась только что, а тебя нет. Ты где? Куда сбежал? – заспанным голосом спросила Света. – Я в парк отъезжал, мне приспичило по утру, тебя будить не стал. Знаешь, что? А свари мне, что ли кашу, гречку! – ответил лёва и стал съезжать с бордюра. – Так, а ты во сколько закончишь своё приспичило? – продолжала Света. – Уже закончил. Отъезжаю от Воронцовского, пожалуйста, вари кашу. Пока – закончил Лёва и дал отбой. Лёвка приехал домой пустой. Тело своё привёз, а душа осталась в парке. Света носилась по квартире в каком-то необыкновенно приподнятом настроении без умолку что-то всё время говорила льву, детям, дети поддерживали разговор, лёвка отвечал односложно. Где был? В парке. Купил удочки. Старые сломались, решил обновить. Буду ходить рыбачить. Погоды стоят хорошие. Света порхала по кухне, продолжала что-то говорить, а потом совсем не в тему: Вот, дети, много лет назад ваш папа выбрал маму, а сегодня выбрал её опять. Лёвка поперхнулся кашей, но смолчал.
12 июня воскресенье, вечер
До субботы лёва Кате не звонил, она тоже не проявлялась. В воскресенье Света с обеда поехала с детьми по детским магазинам. Лёвка встретился с соседом и стали они играть во дворе в нарды. Играли, пили пиво, сосед оживлённо болтал, что-то рассказывал, про то, как надо жить и жизнь устраивать. По обыкновению, в нарды Лёва выигрывал всегда. Внутри состязания, конечно, какие -то партии отдавал, но всегда к концу минитурнира выходил победителем. Сегодня лёвке не пёрла фишка. Уже десять ноль, а сделать с соседом Лёва ничего не может, проигрывает, хоть тресни. Сосед – само чувство юмора: да, лёвка, видать ты какого-то не того гавна сутреца наелся! Смотри, как тебе не везёт! БРРР, брррр – задёргался виброзвонком нокиа, пополз по скамейке и упал в траву, из травы пикнул – пришло СМС. Реклама – подумал Лёвка и не стал нагибаться за телефоном, продолжая игру. – Ты телефон-то подыми, может важное что пришло – приостановил игру сосед – глянь, я подожду. Лёвка нагнулся, достал телефон, посмотрел. СМС от Кати: «слышь мань, не трогай шурина, какой ни есть. А всё ж родня». Лёва ответил: Привет! Какой шурин? Ты номером ошиблась? Сунул мобилку в карман шорт, продолжил игру. Бррррр – промассировал ногу телефон: ну, помнишь, в парке, когда я тебе про галкиного бойфренада рассказывала, я говорила ни рыба он ни мясо… а ты пытался вспомнить песню Высоцкого и только и вспомнил.. не трогай шурина… А я у мамика спросила, она любит Высоцкого, вот я тебе и написала. Лёвка рассмеялся: слышь мань, не трогай шурина!.... Продолжил игру и одним пальцем жмакал кнопки телефона, в ответ СМС писал: Катёнка, ты молодец, а мама твоя самый молодец, передай я ей должен))). Слушай, я тебя в караоки так и не сводил, хоть много раз и обещал. Давай я тебя приглашу в караоке поближе к твоей работе, завтра, например. Что скажешь? Нажал отправить и кинул зары. - Так, что тут у нас ду шеш, как говорят наши братья персы! – обращаясь к соседу. Бррррр завибрировал телефон: Ага, ты мне ещё и шашлыки обещал бараньи, да так и не сподобился))). Отыграл одну партию с марсом. Сосед: во, я ж говорил, что-то интересное, кто это тебе пишет? – Это нога, того кого надо, нога! Играй, давай, двоечник, щаз я из тебя такую карацупу заделаю! – ответил Лёва. Лёвка играет, а сам загривком чувствует, сидит Катя и также как и он телефон из рук не выпускает. Пишет Кате: значится так, я завтра у тебя после работы, встречу у служебного и пойдём. К 19-00 если столик закажу. Нам идти минут пятнадцать. Ок? Катя отвечает: ОК!!!!!!!!!! Ещё разок кинул зары, ещё ход, ещё… Сосед бросает зары: да ну тебя, сдаюсь, марс! Не буду больше играть! Ты мне щаз весь исторический момент испортишь, всё, проиграл ты 10:4 счёт. Спасибо за игру! – А ты не азартен сегодня, Парамоша! Так и не дашь отыграться любимому соседу?!! – подначивал Лёва. – Да, ну тебя в жопу! Ты посмотри на себя! Стал кидать камень только тот, что тебе нужен! Не, ну так бывает???!!! – возмутился сосед – Так, всё, щаз окончательно испортишь мне настроение. Пойдём лучше водки дёрнем. Скоро жара начнётся уже и не попить, а? – Конечно, пойдём! Нарды с собой брать, продолжим? – смеялся Лёва. – Я тебе сказал, не подначивай, домой их неси! – смеялся сосед – Жена, эй, жена!!! – орал сосед – накрывай на стол, мы щаз с Лёвкой придём водку кушать, вот только до магаза дойдём! Вылезла в окно соседка: Лёва, мой не иначе продул опять? Будет водку пить и материться, ты его в нарды снова обманул? – Да, нет, что ты, уделал твой благоверный меня 10:4 счёт, подчистую разобрал! – ответил Лёвка.
Понедельник, тринадцатое
Утром Лёва на работе к работе, собственно, не прикасался. Забронировал столик в караоке, потом набрал в турагентство, чьими услугами пользовался постоянно заказал тур на двоих в Рим. В обед заехал в агентство оплатил, на обратном пути заехал в ювелирный купил серьги – комплект к кольцу. Хотел вечером в караоке подарить, да не утерпел до вечера, рванул к Кате на работу. Приехал, позвонил: привет! С днём рождения заказывали?!! Спускайся, я у забора стою, жду. День рождения тебе привёз. Катя: сейчас спущусь! Лёва прождал полчаса. Хотел звонить. Бежит Катя, бежит, головой вертит, подошла ближе, близоруко сощурилась на номер машины, распознала и рванула быстрей. – Вот она я! – запрыгнула Катя в машину – где твой день рождения! Давай его сюда! Быстрей давай! Нагнулась, дотянулась до лёвки и поцеловала долго-долго. От радости у лёвы в зобу дыханье спёрло… Лёва: долго думал, что же тебе подарить и вот придумал. Достал с заднего сиденья фирменный пакет ювелирного магазина, из пакета достал шоколадку в фирменной обёртке с логотипом магазина: вот тебе шоколадка подсластить. Запустил руку в пакет, достал фирменную ручку магазина: это к шоколадке, держи! Запустил руку ещё: вот тебе брелок на ключи к шоколадке! Ещё разок нырнул в пакет: и ещё к шоколадке прилагается вот эта коробочка – протянул Кате серьги. Катя бросила всю эту мелочь на полку в торпедо машины, открыла коробочку: ой, серёжки! Я ж правильно понимаю, это ни стекляшки какие-то, это то, что на коробке написано, это брильянты? – Это брильянты, вот здесь бумажечка, на бумажечке написано вес, размер, каратность, чистота и прочая параметры. В бардачке достань ножницы, отрежь. Хочу просить тебя одеть. Катя дрожащими руками залезла в бардачок, вывернула содержимое себе на колени: и где тут ножницы? Лёва взял перочинный ножик, выдвинул ножницы и отрезал бумажку: я тебе всё в пакет покидаю, одень серьги, на – протянул на ладони. Катя рванула защитную крышечку в зеркале козырька лобового стекла и оторвала: ой, оторвалась, возьми! Ловко вставила серьги и стала крутить головой из стороны в сторону и делать рожицы в зеркало. – Нравится? – спросил Лёва – усложняю, вот тебе бумажки, читай! Катя взяла бумажки и стала читать: что это? Ничего не понимаю, билеты какие-то. – Вот, смотри 28.06.11 дата вылета, маршрут Шереметьево – Рим, 04.07.11 Рим-Шереметьево назад, пассажир: Трясогускина Е., другая бумажка , держи говорит о том, что при двухместном размещении в номере со львом гостиница недалеко от Ватикана рада будет тебя видеть. У меня много отпуска не набежало, всё, что есть, да и тебя на неделю коллеги без труда отпустят, смотри, рабочих дней всего 4-е, а мы пробудем без копеек шесть полных суток! Что скажешь? – Скажу, что подпишут отпуск или я их удавлю! – заверещала Катя. – Вот, подарки кончились, прошу завтра мне загранпаспорт привезти, не забудь, а то визу не успеем оформить и так в натяг – закончил Лёвка. - Конечно, привезу! Тут у Кати зазвонил телефон: да, да, да иду уже! Всё, почти в лифт вошла, пока! – Лёвушка, слушай, тут аккурат как ты позвонил коллеги начали меня поздравлять, мне бы к ним… да и вчера, мы с тобой переписывались и у меня совсем из мозга дата вылетела, пока Галка утром поздравлять не стала, сегодня все родственники к мамику приедут поздравлять, так, что семейный праздник, соберутся только родственники, а мы с тобой лучше завтра в караоке отметим, как и договаривались, ладно? – Ладно, перенесём на завтра… - без особого энтузиазма сказал Лёва – ты паспорт только не забудь! Катя подхватила пакет и вылезла из машины. Не успел Лёвка выйти сам, как Катя рванула через дорогу. – Стой! – заорал Лёва – назад! Вернись ка! Катя в два прыжка обернулась назад: что? Лёва достал букет цветов из багажника: на! Вот теперь полный комплект, можете, сударыня удалиться до завтра! Катя свободной рукой схватила букет: спасибо! И побежала в банк. Лёвка ехал, возвращался в офис, и радостно было и не очень. Лёва очень любил подарки дарить, но в этот раз культяписто, не ровно получилось. Одному факту, что увидел ЕЁ он был бесконечно рад, волосы катины как будто ещё лежали на его лице и весь её запах был с ним и пробуждал желание, вот только вечер она проведёт не с ним. Утром следующего дня, по дороге в офис позвонила Катя: а ты мог бы по пути заехать на работу? А я тебя кофе угощу? Лёва: хорошо, я как раз не определился с маршрутом, поеду через тебя, через полчаса выходи во дворик за инкассацией, поняла? Лева приехал. Катя прибежала, поставила кофе на лавочку: так, пока не забыла – вот паспорт, на карточку не смотри, я там толстая, на, держи! Давай кофе пить! Сели. Катя в традиционной мини юбке, такой, какую лёва обычно называл налобковой повязкой, это такие юбки и платьюшка, когда чуть не так повернёшься и видны трусы. Верх – маечка на бретельках, голые руки. Мини юбка, голые, гладкие, восхитительные ноги. У льва закружилась голова от желания. Лёва полез целоваться обниматься. Катя через минутку отстранилась: какое неудачное ты место выбрал, коллеги так и шныряют взад-вперёд! Давай в следующий раз вооон там сядем, там не увидят – махнула она вглубь двора. – Слушай, тут Наташка звонила в институт, у нас оказывается сегодня надо заключительные работы сдать, ну экзамены, зачёты, семестр-то тю-тю, кончился! Давай караоке на завтра перенесём, а? – Да, хоть вообще отменим! Хочешь, я после работы к тебе в институт подъеду, там на районе полно мест, куда нить сходим, а? – ответил вопросом на вопрос Лев. – Не, в институт не надо, лучше завтра. Хрен его знает, сколько там экзамены продлятся… - попросила Катя, сделав рожицу блондинки-дебилки. – Нормально, поеду я на работу, кофе в машине допью, мне ещё документы в агентство забросить, а я вчера и так полдня на работе не появлялся – Лёва взял пластик с кофе и пошёл в машину. – Дай я хоть с тобой до машины дойду – подхватила под руку лёву Катя и зашагала рядом – ты знаешь, на работе все обзавидовались, а дома все меряли серьги, всем подарок твой понравился! – Я старался – ответил Лёва, коротко поцеловал и уехал. Ночью, около полуночи пришла СМСка: облом, сегодня завалила экзамен, завтра пересдача, давай перенесём на четверг, а? Лёва выматерился в голос, чем напугал жену, извинился и лёг спать. Отвечать не стал. Утром четверга лёвка специально поехал на работу через катин банк, подъезжая, набрал и спросил не хочет ли она пить кофе с ним во дворике. Катя сказала, что сейчас как раз в кафешке покупает кофе на вынос и обязательно возьмёт на его долю. Приехал, попили кофе, Катя выглядела так будто за ночь разгрузила пару эшелонов с картошкой, лицо припухшее от бессоницы, руки подрагивают, глазюки-краснюки и фингал на предплечье и ещё пара на ляжках и коленках. Лето, жарко, а Катя пришла поверх плеч тёплая длинющая шаль. - Ты заболела? – поинтересовался лёвка - на улице жара, а ты в шали… выглядишь паршиво, температура? – Да, нет, всё в порядке, просто я на работе сижу прям под кондиционером и боюсь простыть – парировала Катя. – Ну, сейчас то ты не на работе – продолжил Лев. Катя усиленно накидывала шальку, заворачивалась как в одеяло с ногами, но фингалы всё ж заголились. – А мы с галкиным мужем, ну с шурином и его друзьями ходили играть в то воскресенье в пейнтболл… вот, представляешь, сквозь одежду прострелили- Катя пыталась удержать стакан с кофе и укутать ноги. – В воскресенье? Или вчера? …Ты до вечера-то доживёшь? Я смотрю, экзамены дорого тебе достались, с синяками. Спать то прилечь удалось? Или продолжила день рождения обмывать до утра? С кем оттопыривалась? Ты б берегла себя! – медленно и тихо проговорил Лёва каждую букву. – И правда, чё мы попрёмся в этот караоке, я петь не умею и не люблю, чё мне там делать? Может лучше в пятницу в какой другой клуб сходим, потанцуем? – Катя включила дурака. - Шутишь? – спросил Лёва – до недавнего времени у тебя любовь к танцам пропадала, теперь петь ты не пойдёшь. А куда ты хочешь? – Ну, не знаю, куда ты меня поведёшь - начала Катя входить в образ элочки-людоедки – тут правда, мы всей семьёй в Калугу на выхи собирались, так что будет понятно в пятницу, когда поедем в пятницу или субботу. Лёва встал и подражая катиной манере идиотничать: -ой, время с тобой как бежит, ах! уже работать-работать пора, ты отсыпайся, определяйся, не поедешь в Калугу – свисти, пойдём по второму пункту программы – шашлык-рыбалка, ты ж хотела шашлык, будет тебе шашлык, выдвинемся с ночёвкой, а перед рыбалкой можно в клубе потусить, ты свисти если чё. Сел поехал. Ночью приходит СМСка: на семейном совете постановили выезжать в пятницу сразу после работы. Лёва ответил: Аминь! А я уже договорился с пацанами на выхи в калужскую губерню на рыбалку. Пятница, утро, едет Лёва на работу, удалось проскочить рано без пробок. Звонок: Привет! Я твоё добррррое утро! Стою в кафешке покупаю кофе нам с Полинкой! Заедешь ко мне, я б на тебя взяла… - Вовремя позвонила, как раз к твоему повороту подъезжаю, сворачиваю, щаз буду – быстро ответил лев. Встретились, вошли подальше во дворы, уселись под деревьями на лавке. Катя выглядела совершенно выспавшейся и даже свежей. Катя одела юбку пониже колен, плотные не прозрачные колготки, верх дополнял пиджачок с длинными рукавами, на ногах кроссовки. Катюшка затараторила: блин, так по-идиотски получилось, ты прости, всю неделю тебя динамила…тут просто много вещей на дачу повезём и поедем на двух машинах, я им нужна, поэтому двинемся наверное часов в пять, но может следующая неделя будет получше, а там и до Рима не далеко, а? Лёвка: да, нормально, мы ж договорились в парке, я вопросы не задаю, мне б просто как-то с планами по-определённей, а то хочу в караоке, пойду в караоке, потом завтра пойдём, потом не пойдём… ладно, проехали. Забей! Никуда от нас шашлык с рыбалкой не денется, ещё два месяца впереди – мечтательно закончил Лёвка и пустился в рассказ о том, как он классно маринует и готовит шашлык. Упомянул, что с утра заезжал на рынок и готовый шашлык уже лежит в машине. Потом лёвка рассказал, куда обычно они с другом выезжают в калужскую область рыбачить, поинтересовался, не далеко ли это от места, куда выдвигается Катя. Катя сказала, что названия населённых пунктов ей не о чём не говорят. Лёвка сказал, что сегодня в ночь выдвигается в те места рыбачить с Валькой и ещё одним другом, а чтобы не мотаться взад-вперёд, они условились часов до двух ночи потусоваться по клубам, а двинуть на рыбалку с тем расчётом, чтоб приехать к утрянке. Неожиданно Катя перебивает: Как это с Валькой? Какие клубы? Мы ж на сегодня договорились, что ты идёшь со мной!! Я и вечернее платье на сегодня приготовила, ты, что кидаешь меня?!!! – Вечернее платье? – опешил Лёвка – ты себя в зеркало видела? Ты этот наряд называешь вечерним? А на ногах надо полагать серебряные туфельки? Надо позвонить Светке, спросить, не подсыпала ли она мне каких галлюциногенов на ужин! Ты же только что сама сказала, что уедешь с работы в пять и сразу попрёшь в Калугу. Ты в Калуге предполагаешь идти со мной в клуб? Прикольно! Давай созвонимся, я вечерком субботы подъеду к тебе в Калугу и сходим в местные заведения. Так? – Нет, не так! Я всю неделю пыталась подстроить свои планы под тебя и ждала сегодняшнего дня. А платье и нормальные туфли у меня в машине лежат, Вот! – продолжила Катя на голубом глазу не мигая. – Так, чуть помедленнее кони, чуть помедленнее… вот только что я ослышался и мне почудилось, что ты сказала, что едешь со своими в пять в Калугу? – спросил Лёва и встал. – Я сказала, что сегодня мои едут после работы в пять домой собирать вещи, а выдвинутся часов в девять, пока поужинают, то да сё. Вот я и рассчитывала, что до девяти буду с тобой, с тобой ужинать собиралась, вот и всё! – Катя в голубой глаз подпустила слёз. – Ладно, давай вместе почитаем СМС, что ты мне вчера прислала, доставай телефон, я свой в машине бросил! Там чётко написано тобой о твоих планах на сегодня! – окончательно разошёлся Лёва. – Я прекрасно помню, что писала, не будем смотреть. Так мы идём с тобой или нет? Я могу позвонить своим и сказать, чтоб ждали меня к десяти, как раз пробки рассосутся – тихонько продолжила Катя, продолжая промывать глаза слезами. – Ха-ха-ха, держите меня семеро! Ну, точно! Всё я перепутал. Конечно! Значит такая повестка на вечер: к полшестого подъедешь на бульвар, я точный адрес скину по мылу, бросишь свою машину, пересядешь в мою, поедем ужинать, потом погуляем по бульвару, я посажу тебя в машину где-то в девять тридцать и ты радостно попрёшь к шурину на дачу. А я к десяти к пацанам в клуб, там раньше всё одно ловить нечего. Договорились? – сказал Лёва и по баскетбольному послал стаканчик из под кофе в урну метров с десяти – Пууу! – Семнадцать тридцать? На бульварном? – заулыбалась Катя. – Ну, да! плотненько у тебя денёк выходит сегодня, но да вся неделя расписание кончик ножа не просунуть. Всё, пошли поработаем, а то твои поди тебя ищут уже с огнём! – завершил лёвка. Подошёл, присел на корточки, притянул сидящую на лавке Катю и поцеловал – Вот тебе! Вытирай слёзы и работать! Вечер. Встретились. Катя пересаживается к Лёве в машину в своём утреннем наряде. – Боюсь, этот стиль Гаврош сделает нас не проходными в приличный ресторан – удивился лёва. – А я сейчас у тебя на заднем сиденье и переоденусь – ответила Катя, залезая на задний ряд кресел. – А чё на работе, в кабинете не переоделась? – удивился Лёвка. – Да как всегда, короткий день, а клиент попёр косяком, не успела, торопилась к тебе – сказала Катя раздеваясь до нижнего белья – лёв, посоветуй, мне какой лифчик к этим трусам одеть, этот, этот или этот? Лёва, просунувшись в водительское окно – напомни, мы в гостиницу трахаться идём или в ресторан? Если трахаться, то этот, если в ресторан, так никто не увидит под платьем, любой одевай, полегче, чтоб не душно… - Не, в гостиницу не пойдём, у меня месячные, видишь крылышки прокладки из трусов торчат? Я потому такая дура всю неделю, у меня как раз только к концу эта история подходит. В ресторан пойдём! Ладно, дальше я сама, закрой окно, прохожие через твоё плечо заглядывают - рассмеялась Катя. Катя вылезла в каком-то ранее не виданном лёвой платье, туфли на шпильках – ходулях сантиметров пятнадцать и стала на голову выше Лёвки. – Ну как? – повертелась Катя. – Очень эффектно выделяешься на фоне платья и не менее эффектно возвышаешься надо мной – хихикнул Лев. – Я ж говорю, я готовилась, специально всё в интернет-магазине заказала, всё новое - продолжала крутиться на месте Катя. Лёва не стал расстраивать Катю, что её вечерний наряд по совокупности выглядит рублей на пятьсот, а он, по всей видимости, столько и стоил. – Пошли, красота, ты моя ненаглядная! – протянул руку лёвка. Пушистик подняла обе руки вверх, одновременно вытащила заколки и пушистые густые волосы водопадом устремились вниз покрывая катины плечи. – До чего же ты хороша, Пушистик!- не сдержал лёвка восторг. Катёнка подхватила льва под локоть и пошли. Катя стоически выдерживала боль прогулки, новые туфли-ходули разбивали пятки и натирали пальцы, но она терпела и улыбалась солнышком. За длинный путь прогулки только один раз села на лавку и оклеила уже разбитые в кровь ноги пластырями, коих в её сумке к счастью оказалось огромное количество. Пришли в ресторан, хороший, дорогой. Метрдотель улыбаясь посмотрел на Катю снизу вверх, и обращаясь к лёве произнёс: Полагаю, вашей даме будет удобно на улице, вот здесь – и указал на дальний столик в углу – у нас совершенно дико холодно в основном помещении и боюсь не смогу вас посадить так, чтоб на вас не дуло. Лёва: дорогая, давай присядем на воздухе, если озябнешь, нам любезно предложат пледы. Ведь так, леонид? – закончил фразу лев, наклонившись прочитать имя на бейдже метрдотеля. Ели много, вкусно и дорого. На десерт Лёвка заказал эклеры и уделался кремом, вымазав футболку. - Ну и хрен с ним! Вечер уже закончился, щаз как раз тебя провожу до машины, а там, в моей у меня сумка, там ещё пара приличных футболок лежит, так что в клуб замарашкой не пойду - сказал лёва, закончив расчёты с официантом. Официант, увидев размер чаевых, прибежал с каким-то чистящим средством, брызгал на лёвку и тёр его полотенцем, чем вызвал смех-колокольчик у Кати. Отбились от назойливого официанта и пошли, тут Катя сослалась на безобразный лёвкин вид и попросила поймать машину, добраться до своих авто. Приехали. Лёвка предложил Кате переодеться в костюм Гавроша, чтоб удобнее и уместнее выглядеть на дачных грядках, Катя заявила, что ещё не вечер и она требует продолжения банкета. Лёва пробовал интересоваться как же всё благородное семейство в сборе будет ждать её одну, на что Катя возразила: я, там, в Калуге нужна сильнее, чем мне Калуга, пусть сидит и ждёт! Лев: кто ждёт? – Ну, шурин, бойфренд галкин! – парировала Катя. Поехали по бульвару. Лёва: вот новый дорогой клуб, хочешь? Катя: конечно. Ты ж знаешь, я нигде не была! Пошли. Входим. Катя в очереди идёт первой через рамку металлоискателя, за ней лёва. Охранник чуть ниже ростом льва останавливает Катю, тычит антеной рации в табличку: администрация оставляет право отказать в доступе в клуб без объяснения причин и говорит: девушка, у нас фейсконтроль, вам отказано. Метрдотель существенно выше охранника разглядел идущего сзади льва: о, добрый вечер! Это ваша спутница? Проходите, пожалуйста, проходите, Эмма встретит вас вверху, у нас сегодня презентация нового диска диджея Пи-Пи, будет много интересного! Лёва вышел из-за Кати: Катёнка, ты диджея Пипи слушать будешь? – А чё? Пошли, я правда, не знаю кто это – ответила спутница. - Прошу, проходите, наверх – метрдотель в рацию – Эмма, встречаем! - Здравствуйте! Рады вас видеть! Как вы поживаете! Вам столик на двоих поближе к сцене сбоку, так, чтоб не задевали. Вот, прошу – суетится Эмма. Вокруг ходят породистые девицы с коктейлями в длинющих стаканах и лыбятся в тридцать три зуба. Катя: не, здесь не нравится. Эмма, а вот здесь, на небольшом подиуме вам также будет хорошо виден наш перфоманс… Катя озирается, концентрация одиноких девиц в этом месте ещё более плотная: Скажите, а мы можем сами выбрать? Эмма: да конечно, я сниму любой резерв! Катя идёт по залу и выбирает стол…. у входа на кухню в самом глухом углу: Вот, здесь хорошо! Эмма: вы уверены? здесь вы никого не увидите! Катя: а нам и не надо ни на кого смотреть! Здесь! Подлетает официант к Лёве: предпочтёте начать с лонгайленд или предложить текилы для старта? Лёва: нам со спутницей каких-нибудь безалкогольных коктейлей, мы сегодня оба за рулём! Катя сначала что -то лопотала про то, как соскучилась, пыталась шутить и смеяться своим шуткам, потом настроение стало убывать. Лёвка чувствовал неладное и предлагал уйти в другое место, но Она отказывалась. Время уже одиннадцать, у лёвки звенит телефон, пацаны орут, что пора, что движуха уже началась и лёвке надо выдвигаться к ним. Лёвка спрашивает Катю: ну, синдарелла, скоро карета станет тыквой? Тебе не пора к шурину? Катя, огрызаясь и дуясь: не пора! Пусть ждут! После 12-ти подлетела Эмма: я очень прошу меня извинить, могу я вам подсадить за столик четверых девушек? Лёва: да, без проблем! Мы уже скоро будем выдвигаться! Приходят молоденькие моники белучи и веры брежневы, садятся, галдят. Катя сошла с лица куда то подпол, щёки надула, брови опустила: ты зачем их сюда посадил?!!! – Пушистик, первый час! Шурин, поди от волнения себе уж передние зубы выдавил? Тебе не пора? – спрашивает Лёвка. Тут звенит телефон, лёва орёт в трубу: да, алло,… почти не слышу! Классное место! А у вас? Давайте ко мне! Тут самая движуха началась! Ок! через полчаса! Катя: я знаю, во сколько мне уходить, ещё сидим! Досидели до четверти второго. Катя попросила отвезти её к машине. Ехала молча. Приехали. Лёва попросил Катю беречь себя и попрощался. Пересела, уехала не переодеваясь. Лёвка заехал за своими в клуб, забрал и двинулись на рыбалку. Пацаны наснимали девок и требовали их вести с собой на рыбалку. Лёвка сказал, что не будет баб, что хочет без баб спокойно порыбачить, сумел настоять на своём. Ехали на двух машинах, Валька с братом, лёвка со своим старинным другом – Артёмом. Артёма он давно не видел и Артём набросился с вопросами что? Как? Новости? Лев ему первому рассказал про Катю, всё с февраля и по последний час. Артём слушал, перебивал репликами «ну ты даёшь!», чесал бороду. Потом, рассказал историю из своей жизни, приправил байками из жизни общих знакомых и уверял, что у Лёвки сейчас очень удобный шанс зафиксировать моральные убытки и воспользовавшись размолвкой послать Катю к такой-то матери. Подъезжали к месту, лев выдал что-то типа: всё равно её не брошу, потому как она хороша. Артём вылетел на поляну и призывая во свидетели Бога и пассажиров соседней машины орал на все окрестности: други, это, что ж такое делается?! Теряем друга боевого! Спятил лёвка во сраку лет! Как есть спятил, ум весь через член у него вышел! Дай, друг Валька, мне весло, я вдарю ему промеж глаз. Может мозги на место встанут!!! На вопросы изумлённых приятелей Артём поведал, что связался наш лёвка со сущим вампиром, что соки из него сосёт нещадно, что все должны лёвку срочно спасать. Угомонили Артёма изрядной дозой мексиканской текилы, все рыбаки утихомирились и завалились спать. Года три назад лёвка столкнулся с ситуацией, что оказывается секс может быть не только и не столько в удовольствие, но как месть. Ему во время кратких свиданий что-то такое говорили девчонки, но он особо на это внимания не обращал. Пока не столкнулся с одной замужней барышней, которая с таким душевным жаром говорила, что она с ним только по единственной причине, чтоб мужу её было хреново. И вот, наверное, первый раз лёвка ощутил физиологически, что Катя сейчас в чьих-то объятиях и именно потому, чтоб ему, лёвке было хреново. Он чувствовал, что Катя сейчас с кем-то, кто для неё значит не больше, чем мотылёк на стекле. Она с кем-то из мести ему и мстит, упиваясь удовольствием мести. Лёвка всем своим существом ощущал и ему было очень хреново, он как будто ловил радио волну, какой-то импульс, что посылала ему Катя откуда-то за несколько километров отсюда. Каждая её томная судорога оргазма накрывала его физиологической болью. Лёвка единственный из компании устоял пред Бахусом. Бахус попросту не взял его, слегка притупил ощущения, но не опьянил. Лёвка разобрал удочки и на рассвете расположился на берегу. Лёвка сидел и уходил в нирвану, отключая себя от мыслей кроме червя, крючка и поплавка. Часам к десяти клёв прекратился. Набралось изрядно на уху. Лёва вылез на полянку, развёл костёр, почистил окушей, стал варить уху – будет чем пацанам оттянуть вчерашний алкоголь. Уха кипела в ведёрке, лёва собрал лишние угли и запалил мангал. Пожарил запасённый шашлык и стал будить рыбаков. Ребята вылезали из машин, разминали затёкшие тела. Позавтракали плотно, распечатали запасы текилы и с песнями продолжили пикник. Потом разделись донага и устроили заплывы в речушке. Приехали какие-то местные аборигены, прочли лекцию о том, что москали въехали на благоустроенное место и им, москалям необходимо откупиться пузырём. Голый лёвка, не стесняясь срама, так и не оделся, вышел на поляну, объявил себя кельтом и истинным аборигеном сих мест и пообещал каждому страшную смерть от его рук. Для убедительности вымазал всю рожу себе землёй и что-то нёс про кельтские ритуалы жертвоприношений, для убедительности размахивая перед носом незваных гостей макаровым. Затем лёвка видимо поймал солнечный удар, отбросил пистолет в кусты и ударяя себя в грудь кулаками потребовал самого отважного на поединок, обещая заставить смельчака съесть собственные уши. Аборигены решили, что нарвались на выездную сессию психушки, предпочли смыться. Потом пришли какие-то феи из ближайшей деревни, но лёва пропустил развитие сюжета, упав без сил в машину спать. Авто здорово разогрелось на полуденном солнце и сны львы снились самые мерзопакостные. Снилось, что его скрутили и держат два верзилы, а Катя в объятиях у какого-то толстяка в солнцезащитных очках. Лёвка пытался вырваться и орал, что Катя не смеет этого делать, на что Катя обратила лицо в его сторону и сказала: А как ты хотел, Кисуня? Будем страдать! Ты велел искать и пробовать, а потому как у нас на даче нет тёплой воды, подмываться холодной опасно, вот как-то выкручиваюсь орально, ты ж просил себя беречь, вот я и берегу. Мечущегося во сне Лёвку разбудил Артём, сказал, что можно запросто угореть в раскалённой машине и надо вставать. Лёвка встал, поплавал в речке нагишом. Вытерся у машины и стал смотреть MMS, что успела наслать ему Катя. Фоток было множество, катек во всевозможных ракурсах. Не известному фотографу Катя улыбалась искусственной слащавой улыбкой фотомодели. В поле с цветами, босиком на траве, с венком на голове и в довершение Катя с тигром – охотничьей винтовкой, аналогом снайперской армейской винтовки. Катя в платьюшке сидела на квадроцикле широко расставив ноги, одной рукой удерживала руль, другая рука сжимала тигр, опиравшийся на бедро. – Ух ты! Тако ружо абы кому не дадут! Тако ружо, как жану, не доверят никому, только близкому. Ты с кем так оттопыриваешься?! – отбил СМС лёвка. Тут же пришёл ответ: да есть подвязки... Плевок, утирайся. Лёва отбросил мобилку и пошёл есть и пить с пацанами. Подвыпивший лёва отправил Кате несколько своих фото с оружием в стиле ню и угомонился. Затем они совершили нагишом массовый заплыв в реке под улюлюканье барышней на противоположном берегу и тем примечательность рыбалки закончилась, придя в обычное своё течение. Ребята больше не пили, только купались, рыбачили и кушали. По дороге домой Артём продолжил свою отповедь на предмет того, что лёвка обязан всё бросить, философствовал, подводил доказательную базу, был, наверное, убедителен. Лёвка ехал, погружённый в свои мысли, и к словам артёмкиным относился как звукам дороги, слышал, но не слушал. Слушал лёва собственные мысли и были они весьма безрадостны. Лёвка всегда считал себя бойцом, считал себя способным не сдаваться без боя, способным побеждать, вырывать победу любой ценой. А что происходит с ним сейчас? Что он делает вот уже больше года? Артём задремал, умолкнув на полуслове, и шумовой фон ушёл вместе с ним. Лёвка включил тихонько радио. Океан Эльзи пел:
Що ж це я
Що ж це я не зумів
Зупинитися вчасно
Все ясно
Зі мною тепер і назавжди
Пізно не йди
Не йди від мене
Я наллю собі я наллю тобі вина
А хочеш із медом
[Приспів]
Хто ти є ти взяла моє життя І не віддала
Хто ти є ти випила мою кров І п’яною
впала
Твої очі кличуть хочуть мене
Хто ти є ким би не була ти
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою
Шо ж це
Шо ж це я не зумів
Зупинити себе тебе
Сьогодні
Сьогодні так дує
Без тебе сумую
Сумую без тебе
Накинь щось на себе
Я наллю собі я наллю тобі вина
А хочеш із медом
[Приспів]
Хто ти є ти взяла моє життя І не віддала
Хто ти є ти випила мою кров І п’яною
впала
Твої очі кличуть хочуть мене
Хто ти є ким би не була ти
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою
Я наллю собі я наллю тобі вина
А хочеш із медом
[Приспів]
Хто ти є ти взяла моє життя І не віддала
Хто ти є ти випила мою кров І п’яною
впала
Твої очі кличуть хочуть мене
Хто ти є ким би не була ти
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою
Я не здамся без бою….
Лёвка слушал эту старую, давно ему знакомую песню. Всегда ему нравился текст и мелодия, проникновенный голос солиста, но сегодня она звучала по особому, звучала специально для него и о нём, о нём и о Ней. Я не здамся без бою – повторял вновь и вновь про себя лёвка – Я боец! Борись! Я не здамся без бою. Он понял, что больше не будет плыть по течению, принимая события, он сам будет эти события создавать. Он докажет, что лучше него и нет никого, никого такого, кто бы был нужен ей. Он – то, что надо – всплыла фраза из репертуара Браво. После того, как его бортанули во вторник, лёвка подумывал отказаться от поездки в Рим. Сейчас он решил, твёрдо и уверенно, что едет и эта поездка будет одной из лучших в его коллекции путешествий, он сделает её такой, эту поездку.
Ариведерчи Рома!
Выбирая тур, лёвка сначала думал поступить шаблонно и повезти Катю в Париж. Потом передумал: Париж, увидеть, умереть, последнее танго, нет, всё не то. Рим и только Рим, древний, помпезный и одновременно лёгкий, воздушный – вечный город, город вечного. В понедельник лёва позвонил Кате и поинтересовался, когда будет вторник. Катя посетовала, что на даче была холодная вода, ночами было холодно и она простудилась, что болит горлышко и она сидит на работе только потому, что едет с ним в Рим и не хочет дразнить коллег ещё и больничным. Просила потерпеть до Рима. Она подлечится и в Риме будет огурцом. Червяк ревности тут же сообщил, что Катя просто отрабатывает впрок с кем-то предстоящую разлуку, как бывало перед лёвкиными отъездами. Лёва пообещал потерпеть, внутренне себе пообещал, что после Рима ей уж точно ни на какие дачи ехать не захочется.
Настал день отъезда. Лёва доработал, переоделся в удобную для поездки одежду, попрощался с коллегами и двинул в аэропорт на метро. С Катей они условились встречаться в кассах аэроэкспресса. Лев вошёл в вагон метро и спинным мозгом почувствовал Её присутствие. Лёвка, извиняясь, стал пробираться из одного конца вагона в другой, крутил головой, высматривал. Увидел. Катя сидела в центре вагона, положив дорожную сумку на колени. Сидела и активно перебирая большим пальцем по клавиатуре мобильника строчила СМС. Лёва подошёл и встал ровно у её колен. Катя была погружена в свои мысли и безотрывно отправляла и получала СМС, читала, шевеля губами, вновь писала. Лёва проехал пару станций, Катя так и не подняла глаз. Интересно, какая версия выдвинута на продажу? Она едет к давней подруге на дачу, она жутко разболелась, иное? Что она пишет этим своим получателям? Лёвка достал свою мобилу и отбил ей СМС: подними глаза))). Телефон в Её руках в очередной раз дёрнулся, Катя оторвала глаза от трубки и почему-то крутнула головой сначала вправо, затем налево и только потом подняла глаза. Подняла глаза, встретилась со смеющимися глазами лёвки и сказала: ой, привет! Надо же! Быстро выключила и убрала телефон в сумку. В электричке аэроэкспресса она щебетала соловьём, что наконец она дождалась встречи, что счастлива тем, что у них будет почти неделя, только их неделя, что ей много раз снились сны, как они там в Риме… В аэропорту первым делом прошвырнулись по магазинам, лёвка накупил Пушистику косметики по её желанию и выбору, парфюм подобрал сам. После магазина они пили французское шампанское в кафешке, ели пироженные. Изрядно шампанского взяли с собой, множество неудобных пакетов. Лёвка усадил Катю перед выходом на посадку, а сам пошёл перекурить и купить сумку, чтоб легче было таскать бутылки. Лёвка прикупил сумку и подходил к Кате. Катя сидела уткнувшись в телефон и энергично отстукивала СМСки. Лёва: привет, радистка Кэт! Всё стучишь? Как тебе сумка? Думаю, с такой будешь ходить на пляж – удобная. Катя, пряча телефон: я ж за границей только раз была на Кипре, скажи, а дорогой будет роуминг, если СМСки отправлять? Лёва: роуминг будет тикать сразу, как включишь мобилку, будет не дёшев. Я пользуюсь туристическими симками, если чё, дам тебе позвонить. Напиши получателям, что роуминг дорогой и все сообщения по приезду. Катя: да я мамику пишу. У нас с ней старая договорённость не звонить, а СМСки отправлять. Ещё в детстве, уйду куда-нибудь, а мамик мне вечером пишет «напиши, что у тебя всё ок», бывало я ей за ночь несколько ок пришлю, она и спит спокойно. Лёва: ладно, позвонишь мамику оттуда, щаз прощайся, на посадку пошли. Прилетели. Лёвка заказал встречу в аэропорту. Водитель был в строгом деловом костюме, изрядно болтал по-английски, подхватил багаж и усадил нашу парочку в представительский мерседес. «Ух ты» только и повторяла Катя прижимаясь к лёве и чередуя поцелуи с разглядыванием несущейся картинки за окном. Номер в гостинице был по-европейски не большой, но очень уютный, гостиница выглядела богато. На каждом этаже, в лифтовых холлах стояли вазоны со спелыми красными яблоками. Катя из коридора: как думаешь, они для красоты, чё то яблочко захотелось? – Да, возьми сколько хочешь – сказал Лёва и протянул беллбою чаевые – так бросай вещи, Рим не то место, где следует сидеть в номере. Сейчас прогуляемся перед сном и перекусим. Они выбежали на улицу. Лёвка покрутил головой и махнул рукой: туда! Они перебрались по мосту через Тибр и пошли по направлению Испанской лестницы. Катя шла, крутила головой по сторонам и кроме звука ииии ничего не говорила. – Слушай – прервал молчание лёвка – это ж я здесь двадцать лет как не был! Представляешь, а не глаза, а скорее ноги что ли помнят куда идти, вон, смотри, в конце проулка и есть Испанская лестница! Сзади, из поворота нарисовалась компашка подвыпивших парней, какое-то время они шли сзади и горланили оживлённо. Катя несколько раз обернулась: Лёв, какие-то они странные, давай пойдём быстрее. Интересно, что они там орут? Лёвка: а вот ускорятся мы не будем. Мы гуляем. А этих дразнить не надо. Сейчас рванём и они вслед за нами, им приключение будет. Иди спокойно. Катя: вот разорались как резанные, чё они орут то так? Лёва: говорят, что у тебя задница хорошая и спорят кто из них сейчас тебя за задницу ущипнёт. Это, возможно, испанцы или португальцы, они, как и макаронники любят щипать восхитительные задницы, как у тебя. – Ты, что их понимаешь? Пойдём тогда быстрее, пожалуйста – сильнее сдавила лёвкину руку Катя. Лёва: угомонись, давай лучше остановимся и пропустим их вперёд. Встали, отойдя в сторонку и давая проход в узкой улочке. Лёва развернулся так, чтобы стоять к компании юнцов лицом, Катя спряталась между стеной и его спиной. Лёвка почувствовал, что Кате страшно, она спряталась за его спину, ждёт защиты, и от этого чувства стало очень тепло и приятно на душе. Парни подошли и затараторили, обращаясь к лёве: та-та-та-та-та. Лёва: ио но капсико итальяно, ио каписко инглезия. Do you speak English? Один из парней поинтересовался, переключаясь на английский: вы американцы? Лев ответил: Нет, мы русские. А вы? – Мы из Бразилии - ответил другой - скажите, а где Ватикан? Лева: мне кажется, вам следует вернуться через речку и повернуть за мостом налево. Я турист и не здорово помню, но, похоже, там – махнул влево рукой лёвка. Парни буркнули спасибо, пожелали хорошего времяпрепровождения и пошли назад, вновь продолжая вопить на всю ивановскую. – Фуух, какие они не приятные… - сказала Катя. – Да, нормальные пацаны, я б тоже, увидев такой вид сзади, не смог бы сдержать эмоции – засмеялся лёвка. – Какой вид, тут узкий переулок и всё? - Катя. – Вид самой прекрасной в мире задницы, увенчанной божественным телом и гордой головой – продолжал улыбаться лёвка. У подножия лестницы прохаживались двое смуглых коротышек – торговцев цветами. Завидев жертву, один подлетел к лёве и что то затараторил: скузи…флёре.. белла синьора…ричи сеньор.. повери…юроу - только отдельные слова и разобрал лёвка. – А этому тоже моя задница нравится? – рассмеялась Катя. – Несомненно, и этому. Он просит купить у него розы, что-то бормочет, что я богатый, а он бедный и если я дам ему 5 евро за чудесные цветы, ты будешь вне себя от счастья, а я спасу его от голодной смерти, далее не переводимая игра слов успешного мёчендайзера. Ты готова поносить цветочки? Вроде выглядят свежими – полез лёвка в карман за деньгами – Блин, самая мелкая – десятка! Щаз сдачи зажулит… Да, ладно! Держи, бродяга! – сунул банкноту лёвка смуглому инку. Ожидаемо инка пропищал грация и дал дёру. – Тут полно всяких потомков инков и майя, торгуют цветами, есть ещё не менее назойливые негры, что продают пластилин распиханный по воздушным шарикам, но эти, похоже, уже двинулись восвояси – проговорил лёва приближаясь к ступеням. – Какой пластилин? – поинтересовалась Катя. Тут подлетел очередной потомок древней цивилизации и уже на сносном английском стал уверять, его букет также должен быть оплачен. Катя: блин, что ж они такие назойливые, скажи ему, мы уже купили, он что не видит? Торговец не унимался и продолжал скулить и тыкал в Катю цветами, хватал её за руки. – Слышь, рожа! Руки убери и вали отсюда! – гаркнул лёвка по-русски смеясь. Чуть выше на ступенях сидела парочка, у девушки в руках было четыре букета. Она по-русски: они от вас не отстанут - рассмеялась. Лёвка крикнул в ухо надоедливому торговцу: Укушу! И инка поспешил ретироваться. – Надо запомнить – сказала девушка на ступеньках – слышь, Антон, в следующий раз скажи, что укусишь - и рассмеялась. Катя тоже рассмеялась. – Доброй ночи! – приветствовал случайных знакомых лёва. – И вам доброй! – ответил из-под восседающей на нём девушки Антон. Ещё не много побродили, перекусили в кафешке и Катя запросилась в гостиницу: лёвка, а у меня настроение, хоть ешь тебя, пошли быстрей в номер! В номере приняли наскоро душ и занимались любовью. В перерывах пили шампанское и снова любили друг друга. Катя, как никогда прежде с ним, была счастлива и этим счастьем сполна делилась с лёвкой. Совершенно измученные они заснули в объятиях друг друга, забыв потушить свет. Утренний стрёкот мотороллеров, скутеров, по-современному, возгласы прохожих, городская возня проникали в номер сквозь зашторенное открытое окно. Лёва проснулся скорее не от шума, но запах, волшебный запах рядом лежащей красавицы заставил открыть его глаза. Катя спала рядом, разметав, разбросав свои роскошные волосы по подушке. Левка осторожно высвободил из-под Пушистика руку, согнул в локте, положил на ладонь свою голову и стал любоваться. Он уже далеко не первый раз видел Катёнку нагой, но в тот день она была восхитительна, такой он не видел её никогда и так сильно как тогда Её не хотел. Лёвка осторожно оттянул простынь с катиной груди и стал медленно-медленно целовать её тело начиная от набухших сосков и далее скользя по телу. Лёвка добрался до шеи. Катя во сне выгнулась, выдохнула лёвке в лицо необыкновенно горячий воздух и у лёвки окончательно снесло голову от желания. Пробуждение затянулось. Парочка разошлась, и чуть было не прозевала завтрак. Первый день прошёл на ура. Они гуляли, гуляли, смотрели. Лёвка купил Кате фотоаппарат и фотографировал её и так и эдак. На обратном пути, уже вечером зашли в магазин и помимо подарков детям, лёвка купил Кате панамку. Катя пожаловалась на пекущее солнце, вот и купили. Ещё купили смешной брелок на ключи – мишку в костюме формула один. Вечер и ночь были столь же прекрасны, как и предыдущая, разве что уснули только под утро. Следующий день также прошёл в прогулках и экскурсиях. Вечером лёвка по пути купил Кате сумку-рюкзачок, чтоб удобнее ей было таскать свои женские штучки. Вошёл враж и затащил Катю в магазин сначала нижнего белья, где совместно с приветливыми продавщицами заставил Её перемерить кучу всевозможных вещичек. Катя остановила выбор на комплектах, отвергнув многое из того, на чём настаивал лёвка. Ещё день, колизеи, храмы, музеи, прогулки. Остапа понесло и посетили ещё магазинчик, где лёвка заставил перемерить кучу понравившихся ему платьев. Из-за неординарной фигуры – галифе на бёдрах, многие весьма оригинальные модели, к разочарованию льва, не подошли. Катя в магазине ворчала, отказывалась мерить, ссылалась на усталость и боль в ногах, но лёвка был непреклонен. – Покупаешь всякую гадость через интернет, а здесь есть возможность померить и выбрать, терпи! Лучше пара платьев по 400, но евро, чем куча по 500 рублей!– не сдавался Лёвка. Всё же удалось отобрать идеально по фигуре пяток платьюшек. Ещё один магазин, где лёвка настаивал на покупке пальто, но уступил катиным возражениям. Ещё пара обувных, где он Её окончательно уморил, но всё ж прикупил босоножек. Домой на такси. В номер ввались без задних ног, бросив в угол пакеты с покупками. Успели принять душ, и обоих сморил сон. Лёвка спал, проснулся от ощущения пристального взгляда, разлепил глаза. Катя сидела напротив кровати совершенно голая, сидела на стуле, оседлав его спинкой вперёд. В левой руке держала фужер с шампанским, в правой почти пустую бутылку шипучего напитка. – Иди ка сюда – тихо сказала она – ты только посмотри на этого соню! И спит и дрыхнет! Я ему уже дырку во лбу просмотрела, а он так сладко спит! Лёва подошёл, поцеловал. Катя повалила лёвку на спину и всадницей понеслась в секс заезде. И закрутилась карусель: в душе, стоя, на полу, на кровати. Лёвка изнемогал от счастья. – Люблю, тебя люблю! – выкрикивал он – как мне ещё любить моего Пушистика?! Вдруг Катя невероятным сильным движением рук скинула с себя лёвку, отбросив словно пушинку, зарыдала в голос и ринулась в душ. Лёвка опешил. Катя врубила душ и завывала в рыданиях, с успехом заглушая шум падающей воды. Лёва сел, достал виски, налил в стакан до половины, засыпал пригоршню льда из морозилки, закурил. К пятой сигарете вышла наша волшебница с мокрыми волосами и краснющими глазами-щелками в припухших веках: я скотина! А ты… а ты… ты такой хороший… Лёвка, прости меня Бога ради! Лёва сдавленным голосом: что это было? Скажи, что? За что я тебя должен прощать? – Я просто по жизни долбанутая… а ты такой… ты такой необыкновенный.. Лёвка, прости меня! – вновь зарыдала Катя. – Иди сюда… иди сюда, катёнок – расставил руки для объятий лёвка – я тебя люблю и ты самая лучшая, слышишь?! Самая лучшая на свете! Ну ка, не смей мне обижать себя! – притянул к себе и целовал Катю в глаза лёвка. Катя обняла лёвку, изо всех сил прижималась и поскуливала. – Так, ты снова щаз пойдёшь в ванную, умоешься холодной, непременно холодной, водой и мы пойдём ужинать. Мы просто устали и есть хотим – распорядился лёвка. Катя медленно пошла в ванную, быстро умылась и вернулась: – Вот, это теперь я! Умытая и не зарёванная! Возьми меня! Как не взять? Взял. Ещё полчаса жарких ласк. Лёва заставил её одеть вечернее платье из новых, новые босоножки, сам одел брюки и белую рубаху с рукавом и повёл Её в ресторан, что на верху, на крыше отеля. С крыши открывался восхитительный вид на старый, нет, именно на древний и волнующий город, город в котором только так и можно жить: из безудержного счастья в не долгие слёзы. Катя быстро пришла в себя, пила вино, ела вкуснющую рыбу-меч, что заказал лёвка. Слопала заказанный лёвке греческий салат и почти в одиночку расправилась с литровой бутылкой белого вина. – Я только щаз и поняла, как голодна. А давай ещё по мороженному и обязательно торта! – рассмеялась Катёнка. Налопались. На обратном пути Катю ударило выпитое в голову и в лифте она совершенно обмякла пытаясь вывалиться в раскрывшиеся двери лифта. Лёвка подхватил Её на ручки и бережно отнёс в кровать, проявляя чудеса сноровки при открытии двери в номер. Он положил её на кровать, раздел до трусов, накрыл простынью и одеялом. Некоторое время полюбовался на Неё спящую, перекурил и сам завалился спать. Во сне Катёнка жалась к нему всем телом. Утром чуть не проспали экскурсию в Ватикан. А потому бегом сорвались и на такси полетели к открытию. Ватикан, как и ожидалось, занял весь день, они только и успели поужинать, да ещё побродить по улочкам. Лёвка по памяти вёл Её к Бокке, по дороге рассказывая эпизод из «римских каникул». Не смотря на усталость, оба светились счастьем и крепко сжатые руки расцепляли только когда лёвка просил Её замереть для фото на очередном сверхживописном месте. К Бокке они дошли, но, к сожалению, по причине позднего часа древнее изваяние было закрыто на решётку. Катя повисла на решётке и дурачилась, просовывала сквозь прутья голову, руку, ногу: на сожри меня за ложь, Бокка! Слышишь?!. – А может и хорошо, что он за решёткой?! Щаз бы цап и слопал мою дурную голову – наигравшись, сказала Катя. Лёвку накрыл топографический кретинизм и он совершенно перестал ориентироваться. Безуспешно пытались поймать такси, потом напали с расспросами где они есть и где поймать такси на не англоязычную пожилую пару итальянцев. Пара, махая руками, указала дорогу к стоянке такси. Домой приползли, высунув языки от усталости, и без душа попадали спать. Среди ночи не ясно кто проснулся первым, скорее, оба и одновременно. Долго обнимались, целовались, ласкали друг друга и любили до рассвета. На рассвете уснули и проснулись одновременно. После утренних любовных утех направились на прогулку. У лёвы возникло сожаление, что кольцо он не взял с собой в поездку, но тут же коварный план сделать предложение здесь и купить кольцо добавил ему решимости и настроения. Сразу же, как только он надумал, по пути возник ювелирный, по щучьему веленью, не иначе. – Зайдём, хочу сделать тебе сюрприз – увлёк за собой в магазин Катю. К счастью, в магазине персонал говорил по-английски. Лёва затребовал обручальных колец с брильянтами и придирчиво стал выбирать и советоваться с продавцом. Катя: - пойдём! Я не хочу! Лёва: подожди, мне надо, потерпи чуть-чуть! – Ты, что не слышишь?! Никакое кольцо я не хочу! Никакие кольца я от тебя не возьму! И мерить ничего не стану! И вообще я щаз уйду! – закапризничала Катя. Продавец, видя замешательство, смекнул, что покупатель с горящими глазами и золотой кредиткой щаз уйдёт без покупки: Сеньор, сеньор, пожалуйста, быть может наши кольца… у нас завтра будет новая коллекция… а пока, быть может, ваша сеньора померит эту чудную цепочку с кулоном-брильянтом восхитительной частоты и огранки, ни чуть не уступающий по качеству серьгам вашей сеньоры… И с необыкновенной шустростью материализовал цепочку с кулоном. Лёва сник: померяй! Ассистентка продавца тут же защёлкнула на шее у Кати замок цепочки и заверещала: Белиссимо! Лёвка протягивая продавцу карточку: пусть будет в этот раз цепочка, кольцо уже есть. Катя стояла в магазине и хлопала своими зелёными глазами эдакой стрекозой. Вышли. Катя, вертясь у зеркала в витрине: - ничего себе, ты шустрый! Я даже А не успела сказать, не то, что рассмотреть цепочку и кулон. А что! Замечательно! И к колечку моему теперь полный комплект! Спасибо! И оглушительно чмокнула лёвку в щёку. – Ты всё успела сказать, я всё успел услышать, рад, что понравилась, носи на здоровье! – поник лёвка. – Я всё сразу поняла, что ты задумал. Мне не нужно от тебя кольца, по крайне мере не сейчас, я не готова. Прошу, не надо…не расстраивайся… У меня есть кольцо, оно совсем простенькое, даже наверное и не серебряное и камушек – стекляшка, оно у меня ещё оттуда, с детства, ну почти … и я его снимать не готова… я ещё недавно думала, что потеряла тебя насовсем.. а тут.. всё очень хорошо, может даже слишком… - Пойдём в музей, цепочка тоже хороший сувенир, будешь вспоминать эти дни – закончил разговор на ювелирные темы лёва. В музее Катя потеряла свою панаму. После ювелирного Катя поникла и ходила за лёвкой по музею молчаливой тенью. Лёвка, как заправский экскурсовод, выковырял из своей памяти двадцатилетние воспоминания, и водил Катю от экспоната к экспонату, тыкал в направлении древностей распростёртой ладонью: прошу обратить внимание, это самая древняя дошедшая до наших дней…. Уходились, в музейном дворе уселись на лавочку отдохнуть. Тут Катя всполошилась – обнаружила пропажу. Подошли к охране, так, раз так, вот потеряли панаму, такая цвета беж с надписями Феррари… Охрана засуетилась, в рацию: капелло Феррари, …..капелло Феррари. Ничего, никто не находил. Вечером зашли в музейную комнату забытых и потерянных вещей, служители вытащили целую кучу всевозможных шапок, кепок, панамок – нашей нет. Катя расстроилась, даже слезки выступили на глазах. Фигня, поехали быстрей на такси в магазин – продавцы отвечают – в наличии есть белые, а такого цвета сейчас нет. Послезавтра завезём, приходите. Катя совсем поникла. Лёвка не сдавался. Объяснил продавцам, что завтра уезжают, что панамка нужна кровь из носу. Продавцы предложили выход – в аэропорту есть их магазин и они закажут нужную капелло туда и лёвка без труда сможет её купить. На том и успокоились. Последний день мало отличался от предыдущих, единственно, напоследок купили Кате приглянувшееся пальто, ещё босоножки, мамику сумку, куртку, джинсы и прочая нужная дребедень. Бегом, бегом сдали номер и в аэропорт. Провожал их сонный водитель, который полчаса сидел в машине у гостиницы, не догадавшись подойти к стойке администратора, насилу его нашли, поехали. Водила по-английски ни бум-бум, сколько Лёва ни просил его поднажать, тащился по трассе уныло. Даже на лёвкино: сеньор, рапидо порфаворе! Отреагировал тирадой, тыча в спидометр, дескать, ограничения по скорости, не положено. Потом, как назло, макаронники промурыжили на таможне, вообщем, до закрытия магазина не успели. Лёвка шёл по коридорам беспошлинной торговли мимо закрытых магазинов, рядом безвольно семенила Катя, понурив голову. Вдруг, впереди лёвка увидел магазин Феррари, из которого вышла девушка–продавец и стала опускать жалюзи. Лёвка как заорёт на весь аэропорт: Сеньора, аспетто! Сеньора, аютто, порфаворе! Сеньора, капелло Феррари! Продавщица встала, вытаращилась на бегущего к ней лёвку и опустила руки. Ио сеньор Мовсесян! – радостно сообщил лёвка и сунул кредитку в руки ошалевшей продавщицы – Капелло Феррари, порфаворе! Продавщица захлопала глазами и на чистом английском сообщила, что она итак закрывает магазин на полчаса позже. Специально ждала его, Мовсесяна, а теперь всё электричество выключено и шапку продать невозможно. Лёвка стал лапотать, что дескать вопрос жизни и смерти, любимая не переживёт, если он не купит ей эту панаму, что лёвка прям здесь умрёт возле ног сеньоры, но он знает, что добрая сеньора не позволит случиться несчастью из-за никчемной панамки. Сеньора рассмеялась, сказала, что если лёвка даст наличные под расчёт, то так и быть, панамка его. Евро в наличке нуль, лёвка бегом понёсся к банкомату, снял, бегом вернулся и получил заветную панаму. Катя стояла рядом с магазином и с любопытством наблюдала как лёвка смеясь носится по аэропорту. – Вот! – с видом триумфатора водрузил лев как корону на катину голову панамку – капелло Ферарри! Ржака какая! Ну, мы её добыли! Катька рассмеялась колокольчиком громко и звонко, обняла лёвку и изо всех сил прижалась и поцеловала так, что у левки перехватило дыхание. Ариведерчи, Рома! Борт приземлился рано утром, времени хватало, чтоб заехать к лёвке на работу, взять авто и отвезти Катю к мамику домой – так стояло в изначальном плане. Лёвка выгнал машину, закинул сумки, усадил Катюшу в машину и двинулся в путь, направляясь к дому катиной мамы. – Слушай, мои сейчас живут на даче. У мамика дома поди и жрать нечего. А давай на дачу?! Время хватает?! – неожиданно изменила показания Катя. Приехали на дачу. Перед воротами копошились у стоящей машины люди: уже знакомая лёвке Галка, по видимости шурин, пара мужиков за пятьдесят и, по видимости, мамик. Лёвка подкатил к воротам, вылез из машины, достал катин багаж: Пошли, Катя! Всё семейство в сборе? Щаз будем здороваться, знакомиться… - Повылезали все, как назло! Стой здесь! Не надо! Давай сумки, я сама донесу! – отрезала Катя. Лёва опустил сумки наземь. Благородное семейство бросило свои дела и уставилось на Катю и Лёву в молчании. Галка, близоруко сощурившись, разглядывала лёву и, распознав не то лёву, не то машину помахала рукой. – Привет, Галя! – лёвка помахал в ответ. Катя подхватила сумки и надрываясь потащила за ворота. Один из мужчин шагнул навстречу и протянул руку желая помочь Кате. – Я сама! – буркнула Катя и скрылась за воротами. Лёвка кивнул людям у ворот, развёл руками, сел в машину и уехал. Она не хочет меня показывать своим, тогда не понятно почему бы не ехать в пустую мамину квартиру, артистка – подумал Лёвка и направился домой переодеваться на работу. День прошёл. По дороге домой лёва получил СМС: от мамика спсбо за сумку, от лёхи (шурин) спасибо за картинку. Лёва отбил в ответ: Нэма за що.
Заботится
Ты казала у пятницу дашь пощупать ягодицу
Я пришов, тебе нэма, пидманула, пидвела
(украинская народная)
После Рима встречались регулярно и часто, не только в гостиницах, но и выбирались в город погулять, покушать, поболтать. Катя пару раз завела песню про то, как ей тяжело расставаться с Лёвкой и как ей не хватает того ощущения просыпаться рядом с ним, как это было в Риме. Во время одного из таких разговоров Лёвка предложил: смотри, я своих отправлю на моря, месяца на два, мы снова снимем квартиру или будем у тебя – не важно, а важно будет то, что мы каждую ночь будем вместе. Что скажешь? Катя завизжала от неподдельного восторга и повисла у него на шее. Через пару дней Лёвка организовал поездку своей семьи на юга, о чём и сообщил Кате. Лёва поинтересовался, будут ли они жить у неё на квартире или лучше снять квартиру. Катя почему-то резко высказалась против её квартиры, а по поводу съёма в найм отметила, что сначала пусть лёвка своих отправляет, а там будет видно. Затем переключила разговор на тему рыбалки, пустилась в рассказы о своих ранних успехах в рыболовстве, поведала о том, что у неё целый ящик снастей и пара удочек, щебетала, что будет здорово выбираться в выходные на природу и обжираться шашлыками. Лёва отправил семью на юга и стал просить Катю снять квартиру, она сказала, что лучше не морочиться с уборкой и прочей ерундой и лучше подобрать какую–нибудь не дорогую гостиницу. Лёва нашёл гостиницу и снял сначала на неделю с возможностью продления. Первую ночь Катя не приехала, сославшись на встречу с подругами, которых не видела тысячу лет и перенесла на завтра. Потом было доложено, что она совершенно запустила английский и теперь занимается с репетитором 3-4 раза в неделю с 20 –ти и до 22-х, частенько забалтываются и под чай заканчивают за одиннадцать. Т.к. репетитор – это её институтский преподаватель, то с ней очень важно заниматься тогда, когда препод может, ведь именно этот препод будет ставить Кате оценки по экзамену и диплому. Условились ехать вечером пятницы на все выходные рыбачить. В пятницу утром во время ежедневного лёвкиного доброго утра Катя поведала, что Галка с шурином оплатили катания на воздушном шаре и что в субботу придётся лететь кататься на шарах. Лёвка стал возмущаться, что снял гостиницу, что они давно собирались ехать на рыбалку и все планы разрушены. Катя сказала, что этот вечер у неё будет свободен от репетитора, что устала она и немедля позвонит преподу и попросит перенести занятие на неделю. Вечером встретились, прошлись по кабакам, клубам. В снятую и проплаченную гостиницу ехать отказалась, сославшись на то, что хочет номер с зеркалом над кроватью, а там этого нет. Остановились в одной почасовой гостинице, затем заехали в другую. В пять утра их выгнал администратор, отказав в продлении. Катя заявила, что ей следует привести себя в чувства после бессонной ночи и подготовиться к полётам на шарах, направилась домой. Все выходные лёвка пропьянствовал. По ночам снился «турецкий» сон. В понедельник переговорили, оказалось, что от холодных коктейлей у Кати заболело горло и она все выходные провалялась на даче в тёплых носочках, а шары пришлось перенести на неделю. Вторая неделя прошла вовсе без встреч, Катя училась и болела, а на выходные заявила катания на воздушных шарах. На третьей неделе лёва по телефону звучал совсем глухо и уныло, поэтому был простимулирован свиданием дважды, но выхи опять прошли без него, т.к. оказывается, в прошлые был сильный ветер и шароплаватели отказались летать и вновь перенесли. С каждой встречей Катя выглядела всё хуже и хуже: мешки под глазами от недосыпа, красные глаза. В гостиницах после первого часа просто вырубалась, и спала часа два пока не заканчивалось время. Лёвка сидел рядом, смотрел, как она спит, за минут пятнадцать до окончания времени брони говорил: просыпайся, Соня Мармеладова, наше время истекло! Катюша поинтересовалась: Мармеладова – это сладкая? А Соня – потому как я спать всё время хочу? Лёва посоветовал читать книжки. Была одна встреча вне гостиниц и кабаков. Позвонила Катя с нового неизвестного ему номера телефона: Не пугайся, это мой запасной номер. У меня украли мобилку, может не украли, может потеряла, короче нет его. Звони пока на этот номер, а я восстановлю старый позже. Лёвка сказал, что купит Кате новый телефон. Лёвка понёсся в магазин покупать телефон. Тут у него возникла идея купить два: один себе, один ей, одинаковые. Apple – очень хороший телефон, на нём есть функция: поиск телефона. Ты со своего телефона задаёшь поиск и телефон с не большой погрешностью указывает на карте место нахождения искомого. Лёвка даже вообразил, вот так найдёт Катю у «репетитора» и прям в лицо скажет всё, что о ней думает. Он приехал в магазин и долго и нудно расспрашивал продавца как сделать необходимые настройки. Продавец охотно объяснял и провозился с Лёвкой очень долго. Вот уже всё понятно и надо идти оплачивать покупки. Лёва стал в очередь в кассу, кассирша долго возилась с каждым и Лёвка ждал. Ждал и думал, ну, хорошо, вот видел ты её с Кукиным, видел со Славкой, с Тамиром, видел, как она кокетничает с клиентами, и? Ты просто физиологически знал, что ты у неё не один, знал всегда, и что тебе даст, если ты увидишь очередную рожу, её очередного любовника? Морду будешь бить? Кому в морду? Чуваку, который по сути не виноват? Ей в морду? Устроишь истерику и обвинишь её во лжи? А что на выходе? Лёва развернулся и вновь подошёл к продавцу: Вы знаете, я передумал. Я, пожалуй, ограничусь покупкой одного телефона, перепишите чек. Рожа у продавца вытянулась, ещё бы! Ему компасировали мозг и он уже раскатал губу как продаст два аппарата по штуке баксов каждый, а тут один… - А почему вы передумали? – попробовал не сдаваться продавец. – Да, вы знаете, я подумал, что слишком много не нужного мне функционала. Хотел купить себе и жене, а теперь думаю, что мой старый ещё послужит, куплю только жене - объяснился лев. – А, вопрос экономического свойства? Понимаю, у нас есть кредитные программы, можете второй взять в кредит – попробовал откатать навык, полученный на тренингах, продавец. – Возможно, вы и правы, не зачем разбрасываться деньгами на не нужный функционал, я возьму один и другой марки, вот Samsung, к примеру, посоветуйте – решил обломать мёчендайзера лёвка. – Но у нас нет такого и близко по функционалу к яблоку – упорствовал продавец. – Нет и не надо! – прекратил прения лев. У продавца был день разочарований, вместо двух аппаратов за две штуки бакинских, пришлось продать один за шесть тыщ рублей. Купил. Отвёз Кате, вручил. На четвёртой неделе лёвка почти вытребовал себе встречу в пятницу и на встрече, в гостинице устроил разборки. Лёвка спрашивал: хорошо, если поездка на шарах отменилась, то почему не позвонила, могли поехать на рыбалку или ещё куда за город вместе – ответ – первый приз: я привыкла, что выходные ты проводишь с семьёй. Лёва потерял остатки самообладания и шипел как уж на сковородке. Он говорил, что совершенно не понимает какой спектакль она разыгрывает, зачем все эти недомолвки и недоговорённости, почему она не может ему сказать всё прямо как есть, а не водить его за нос пустыми обещаниями, что более тупой отмазки, чем эти грёбанные воздушные шары он не слышал в жизни, что невесть откуда взявшийся репетитор – есть такая же отмазка, почему она не говорит всё как есть, почему, почему, зачем… Катя выдала перл, обильно политый слезами: она одна, всё время одна, одна устраивает свою жизнь и карьеру, что лёвка пользуется ею как вещью, что ей тривиально среди всей этой суеты нет времени подумать о себе, о своём будущем и настоящем, каждый день работа, учёба и никакого просвета, что лёвка жестокий и ничего не понимает, думает о себе и…. вот теперь, когда он один дома засыпает в пустой и халодной пастели, быть может, сейчас то и поймёт, что значит быть одной… Лёва сделал шаг конём, дескать уже понял, осознал, хватит. Или он получает обещанное внимание, или…. возвращаемся в состояние «воронцовский парк» и никаких событий после парка не было и больше не будет. Катя покапала честными слезами и сказала, что раз он осознал, она готова доказать ему, что у неё никого нет и провести с ним каждый день следующей недели. Лёвка на выходных думал, чем заняться на недели и придумал тур на кораблике с Северного Речного порта. Плавают такие кораблики, писал уже о них. Заказал, оплатил и в понедельник предъявил путёвки на параход. Отплытие в среду вечером, возвращение в воскресенье вечером. Катя похлопала глазами и попробовала сказать, что её никто не отпустит в разгар сезона отпусков, на что лёвка возразил, что лично позвонит её шефу и столь краткосрочный отпуск будет в её кармане. Пришлось ей с радостью согласиться, и, пообещать урегулировать вопрос на работе самостоятельно. Понедельник-Вторник провели совместно, только вечера ночевать всё одно Катя уехала на дачу. На кораблике возникла новая дурь: во время секса Катя стала жевать жвачку, даже во время орального жвачка непрерывно находилась во рту, но переезжала за щёку. Пагубная привычка была прервана во время одного из соитий. Лёва раскачивал ритм в миссионерской позе, Катя энергично жевала, как верблюд на привязи. Лёва протянул руку к катиному рту и приказал: плюй щазже! Ещё раз посмеешь во время секса жевать, прибью, как животное, веришь!!! Катя энергичными кивками подтвердила согласие. После, во время прогулки по палубе она осторожно начала, что жвачка, это потому как у неё комплекс нечистого дыхания, что ей казалось, что приятный мятный запах изо рта… Лёва перебил: так ведут себя проститутки, если кончать с каждым клиентом, коих за день может случиться пару десятков, увеличивается риск рака шейки, по их мнению, а на жвачке можно сосредоточиться и не кончать. Из этой же оперы не целоваться в губы и запрет на прикосновения к груди и прочая ерунда. Ну, под это ещё подкладывается теория, что дома муж или любимый и ему можно всё, а здесь работа. Ты здесь на работе? Катя: нет.- Вот и чудесно, тогда отдыхай! – закончил Лёва. Дальнейшее плавание без приключений и закидонов. По возвращении ехали в такси к ней на дачу Катя мялась, мялась и начала разговор, что вот ты любишь, никогда не поинтересуешься как я там на работе, бросил меня одну, поговорить кроме Светки не с кем, все кругом козлы и козы, нет бы позаботиться и забрать к себе… к тому ж она показывала фотки римские Ляхович и нечаянно показала два снимка с тобой, лёвка, вроде быстро пролистала, но, похоже, заметила Ляхович и узнала, закудахтала, кто это, кто это такой знакомый, ещё разок покажи, я мол, не знаешь, а она покажи ка ещё, да покажи… короче, теперь все по углам шепчутся и зубоскалят… забрал бы ты меня к себе…. Лёва пообещал забрать при первой же возможности. До приезда лёвкиной семьи опять началось: то понос, то золотуха, встречались раз-два в неделю, не чаще. Лёва старался быть заботливым и внимательным, задавал вопросы о её житейских делах, предлагал любую помощь, но повода себя проявить так и не нашёл. Вернулась Света с детьми. Первую неделю после возвращения лёвка и сам не особо стремился на свидания – соскучился по своим и с работы бежал домой. На выходных Катя отбила СМС: попала в аварию. Жива. Лёва сразу же выбежал на улицу и давай названивать Кате. Трубку сняла с раза третьего и тихо: я тут сплю, чего звонишь? – Что с тобой? Что-нибудь повредила? – начал запыхавшийся лёвка. – Да, нет, ерунда, ехала к шурину на дачу, какой-то мудак на калужской трассе въехал мне в жопу, ничё, заклеила багажник скотчем, доехала недавно – отвечает позёвывая. – Да в жопу эту машину! Ты-то как? – волновался лёвка. – Я? Я – нормально, только устала, не волнуйся, ничего не ушибла, не ударила. Долго ждали ГАИ, пока оформили, устала. Спать хочу. Целую! – стала прощаться Катя. – Целую! Спи спокойно! Хрен с ней этой железякой, главное ты цела – закончил Лёва. В понедельник встретились, лёвка смотрел на развороченный багажник и сетовал, что удар большой силы и крутился вокруг Кати ужом, говорил, что на всякий пожарный нужно проверить шейные позвонки, при ударах сзади бывает всяко. Вечер провели на ура, с продлением. Лёвка шёл, провожал Катю к машине: Слушай, Катёнка, я в прошлый раз тебе нормальную машину предлагал, жалею, что не настоял, ездишь на сущем хламе, я смотрел, теперь к переднему правому лонжерону добавился задний, геометрия кузова нарушена, короче, нормально не вытянут, ты её продавай, а я тебе другую куплю. В этот раз не отвертишься. Катя расцеловала, попрощалась. Лёвка через неделю нашёл по объявлению машинюшку с хорошими заявленными параметрами, скинул Кате ссылку на объявление напосмотреть и по мылу написал, если понравится, то поедем вместе посмотрим. На следующий день Катя отзвонила: вчера вечером ездила со знакомцем смотреть, хорошо, что его взяла, машина оказалась перевёртыш, вся деланная, переделанная, давай другую посмотрим. Лёвка: что за знакомец такой? Кирилл? – Да, нет, совсем не Кирилл, Кирилла я уж и не помню когда слышала последний раз, не то, что видела. Это лёшкин (шурина) приятель. – Нездоровая у тебя тяга на автослесарей и жестянщиков – завершил разговор левка – найду другую машинку, сброшу инфо. Пока! Нашёл, позвонил на следующий день: смотри, машинка живёт по дороге к тебе в Алтуфьево, я сегодня никак до темноты туда не доеду, занят по работе. Тебя попрошу, будешь ехать домой, заедь к ним, я их предупредил, попроси показать машинку, посмотри как в салоне, в багажнике. Твоя задача просто посмотреть состояние ухоженности, может на объявление они год назад её фотографировали, капишь? Да и просто посиди за рулём, постарайся пяткой почувствовать твоё или нет. На следующее утро Катя докладывает: ездили опять со знакомцем, детально осмотрели, знакомец сказал, надо брать. Я предупредила хозяев, что сегодня подъедешь ты смотреть. Во сколько с тобой встретимся, чтоб посмотреть? – Встретимся сегодня в семь, я гостиницу закажу, подъедешь туда – ответил лёва. – Не поняла, после гостиницы совсем темно будет, ты машину смотреть по темноте будешь? – спросила Катя. – Ты её смотрела? Тебе понравилось. Знакомца с собой для консультаций брала, значит, его мнению доверяешь. Хрена я там буду делать?! Щаз договорюсь с хозяином, чтоб машину ко мне на работу привёз завтра. Отдам ему деньги, тебе машину и всё, проект закрыт – попытался закрыть тему лёв. – Тебе всё равно, на чём я буду ездить? – удивилась Катя. – Ты своего знакомца на хрена туда тащила? – спросил лёвка. – Ну, он жестянкой в сервисе занимается, да и в двигателях сечёт – отвечает – просто ты в банке работаешь, он в сервисе, я подумала... – Подумала и молодец! Чё теперь говорить? Ты к семи не опоздаешь в гостиницу, я раньше не поспею – закруглил лёва. – Я не поняла – говорит она. – Ты хочешь поговорить об этом? Изволь. Этот мальчик кто? Это мальчик охотничье ружьё? Это мальчик воздушные шары? Это мальчик репетитор? Это мальчик Наташка? Это мальчик другие твои подруги? Может это мальчик институт? Катя, мальчики девочкам не ездят просто так и не смотрят для них машины – стал нагреваться лёвка. – Что ты такое говоришь! – Катя с искренним возмущением – какие мальчики? Это лёхин друг, а Лёха галкин муж. Человек просто так помогает. Какие ружья, какие шары? – Нет, так нет. Жду тебя в гостинице. Пока! – отбил трубу Лев. В гостинице таинство свершалось молча, за исключением кратких команд (встань, ляг, перевернись) и не менее кратких вопросов-ответов. Вышли, лёва сообщил, что завтра в три по полудню Кате надлежит быть у лёвкиного офиса – в другое время хозяин машины не может. Лёвка попросил прийти с паспортом и водительским и попрощался. Следующим днём Лёвка обошёл приобретаемое авто, посмотрел под разными углами освещения, попросил завести движок, рассчитался, оформили бумаги и вручил Кате ключи и документы: всё, владей! Поздравляю! Давай, садись за руль, прокатишь меня кружок, посмотрю, что за агрегат ты выбрала. Сели, прокатились. Лёва прощаться. Катя: я до сих пор не верю, что ты мне её купил… Лёва: Мне просто не всё равно на чём ты ездишь. Убьёшься на своём металлоломе, что я буду тогда делать? Нет уж, ты на нормальной машине езди! – Может, когда машину старую продадим, тебе деньги вырученные отдать? – ляпнула Катя. – Тебе старую мамик покупала? Вот пусть мамик себе шубу на вырученные купит! Мамику от меня привет! Всё, мне на работу! – попрощался Лёвка. Ближе к окончанию рабочего дня звонит Катя: слушай, я до сих пор в шоке, не верится, что ты мне машину купил…. Слушай, я толком и спасибо не сказала… А давай её обмоем сегодня что ли? – А, давай! – ответил Лёва. Обмывали в бане, ну не машину, но Катьку точно намочили и попарили от души.
Лёвке Катя на его день рождения подарила фигурку льва, самостоятельно изготовила календарь, очень примечательный календарь, каждый день – вторник, вместо года обозначено с 2011 по 20… года. И написала трогательную открытку, помимо тёплых и нежных слов « я хочу, чтоб каждый твой день был вторник,… я желаю тебе каждый день вторник». Лёвкин день рождения естественно был вторник. Катя притащила в гостиницу костюм из секс-шопа «для особого случая», но «особый» случай был прерван телефонным звонком и Катя засобиралась, заторопилась ехать «к сестре». Отпраздновали день рождения и энтузиазм пропал. Снова то к маме нужно ехать, то к подруге, то репетитору, то диплом писать и вторники переносятся, переносятся. В сентябре ушла одна из лёвкиных сотрудниц. Лёвка, как и обещал, взял Катю к себе. Потом Лёва пожалел не раз, но обещал, значит обещал.
По дороге на Мальту
На новом месте Катя освоилась быстро. Уже на второй день своего пребывания всем сотрудникам было дано понять, что она на особом положении. Все сотрудники, всегда по жизни лёвку звали по имени-отчеству, на всех работах без исключения. Катя звала Лёва. Каждый сотрудник, прежде чем обратиться с вопросом к шефу, думал раз двадцать. Катя могла себе позволить подойти и усесться на лёвкин стол, сидеть и болтать ногами и вести разговор на тему о работе или вовсе не о ней. Лёвка сделал замечания, что на работе себя вести так нельзя. Катя поменяла тактику, но повод, пусть косвенный, всех убедить в своей особенности всегда умело находила. Народ к такому положению вещей привык быстро и лёвка стал замечать, что сотрудники подходят к Кате и о чём-то шепчутся, прежде чем подойти к нему с просьбой. Лёва несколько раз публично отчитал Катю за ошибки в работе, но переломить, изменить мнение, доказать, что на работе все равны так и не смог. Работы было не особо много. Катя коротала досуг переписываясь СМСками, частенько у неё звонил телефон и она выходила на лестничную клетку поболтать. У лёвы в подразделении работала молоденькая девочка Валя. Валька была совсем зелёный сотрудник, и лёвка часто с ней занимался, объяснял тонкости ремесла, подробно разбирал её ошибки, обучал. Стоило Вале сесть к лёве за стол, тут же нарисовывалась Катя. Катя то предлагала чай, то кофе, спрашивала, когда пойдём обедать или находила «срочный» рабочий вопрос. Лёвка по-прежнему носил кольцо в портфеле. Что происходит? Этот вопрос не давал ему покоя. С одной стороны нет сил от неё отказаться, с другой стороны ревность - у неё постоянно звенит телефон, постоянно она кому то пишет, постоянно уже назначенные встречи переносятся. Где, чёрт возьми, мой перманентный вторник? Когда я наконец пойму, что нужен ей только я? Могу ли я вообще победить в конкурентной борьбе? Почему и зачем она всё время кого-то ищет? Всякий раз, как только отношения начинают теплеть и лёвка вот-вот готов сделать предложение, она тут же отдаляется. Во время встреч лёвка много говорил, рассказывал о себе, о своих прошлых похождениях, говорил о том, что когда вокруг тебя много людей, создаётся иллюзия собственной значимости и востребованности, но это самообман. Говорил о том, что взгляд замыливается и ты уже не понимаешь, что за люди тебя окружают и зачем они нужны. Говорил, что так можно проглядеть, не заметить главное – свою судьбу. Катя всегда охотно слушала, в смешных эпизодах хихикала, в грустных затихала, но неизменно говорила одно и тоже: «как много всего, будет что тебе вспомнить» и всё.
5-23 утра, холодное ноябрьское воскресное утро. Лёве снились кошмары, он проснулся и вышел на кухню. Достал уже изрядно потёртую коробочку с кольцом и сидел и смотрел на это заклятое кольцо, которое никак не хотело на ту самую руку. Лёва сидел, отматывал их историю взад и вперёд, пытался проанализировать катино поведение, пытался понять, что же он сам делает не так. Лёвка вспомнил и эпизод со жвачкой на корабле и все резкие перепады в катином настроении. Вдруг его поразила простая мысль, что после разговора в парке, когда он ей сказал «ищи» получилась дурацкая картина, выходило так, что он признаёт все её связи на стороне, он их принимает и довольствуется лишь сексом время от времени. Катя ничего не делает просто так и эта демонстрация со жвачкой была не что иное как объявление: ты хотел проститутку – вот получай. Всё сделал не так, всё сделал не верно. Зачем вместо того, чтобы сказать Катя выходи за меня, просто прекращай свои похождения, мне кроме твоих зелёных глаз никто не нужен и тебе никто кроме меня не нужен, я всё время говорил, что знаю о её похождениях на стороне? Зачем же я сам себя так унижаю? Зачем унижаю её? Почему я поставил её в такие рамки существования? А может, я себе льщу, может зря тешу своё самолюбие и я для неё не больше чем часть досуга? Быть может, я стою для неё не больше, чем любой прохожий на улице и вся эта игра, её игра в кошки-мышки просто форменное издевательство и нужна ей только для поднятия собственного самомнения? Ведь возвышаться за счёт унижения другого просто. А унижен ли кто-либо более, чем я? Лёва просто кипел и выхода не видел. Лёвка сидел, вертел в руках кольцо и совершенно запутался в собственных вопросах. Вот там, на кровати лежит его жена, человек, с которым он прожил очень много радостных лет, человек, который подарил ему счастье быть отцом, человек, который пережил с ним нелёгкие дни и был с ним в беде. Пусть лёвка любит Катю, пусть. Хорошо, он бросит жену и уйдёт. Причинит боль ей, себе, своим детям, а Кошка-Катя наиграется с мышкой и захочет новую игрушку. Что тогда? Как он сможет с этим жить? Выдержит ли? Да, выброшу я это чёртово кольцо! Лёвка встал, открыл окно, замахнулся… Всё где-то проще, всё где-то рядом… Присел на табурет у распахнутого окна и застыл. Кольцо вертел в руке и смотрел в окно, в темноту ноябрьского утра, как будто там из темноты должно прийти решение. Вдруг сзади совершенно неслышно подошла Света. Подошла и положила руки ему на плечи: ты чего не спишь? Открыл окно, холода напустил, я аж там, в комнате замёрзла, а ты тут в трусах одних сидишь весь ледяной как ледышка. Хлоп и закрыла окно. Бррр – произнесла Света, кутаясь в халат – а чё ты тут делаешь? – Да, вот не спится – пробормотал лёвка – чего-то проснулся и сижу думаю… О чём можно думать в столь ранний час? Иди ко мне в постельку! – сонно позёвывая прошептала Света. Лёвка развернулся к ней лицом и смотрел на неё, смотрел и хотел сказать, понимал, что сказать надо, а вот что сказать, что вот в этой ситуации говорить? – Лёва, а чё за коробочка на столе валяется? Что это у тебя там в руке? – повеселев спросила Света. – Кольцо – ответил лёвка и разжал ладонь – смотри! Света взяла кольцо, повертела в руках: о, ты похоже, вспомнил о нашем юбилее! А мы так и не договорились, как считать от дня свадьбы, что в эти числа ноября или от дня свидания. – Будем считать от дня свадьбы – ответил Лёва – эту дату можно сверить со штампом в паспорте. А ты помнишь месяц, день, когда мы повстречались, нет? Я вот тоже точной даты сейчас не назову. – Какой ты молодец, Лёвка, дай я тебя поцелую – нагнулась и поцеловала Света – брр, какой ты холодный, иди сейчас же оденься – отпрянула. Света надела кольцо: Слушай, как хорошо, что вспомнил. Спасибо за подарок. Сегодня предлагаю в ресторанчик отметить. А сейчас пошли быстрее спать – Света взяла лёву за руку и потащила в постель.
Лёвка в понедельник пришёл на работу пораньше, не спалось. Катя тоже приехала рано, но кроме наброшенной на спинку стула куртки никаких других признаков катиного нахождения на работе нет. Лёва подхватил свою чашку и направился на кухню за кофе. Катя стояла на лестничной клетке и болтала по телефону: да, да, ты был сам огонь, ха-ха. Да-а-а, да-а-а, я тоже, да, да, у меня до сих пор ноги подгибаются… сегодня… сегодня ,пока не знаю как фишка ляжет, я тебе напишу… Лёва развернулся и хотел пойти спуститься в кухню по другой лестнице, прошёл несколько шагов по коридору, снова развернулся и пошёл к Кате. Щаз я ей скажу, что мне всё надоело, надоело плавать как гавно в проруби, надоело быть гавном – думал лёвка, ускоряя шаг. Катя почти столкнулась с ним на лестничной клетке, уже закончила свой разговор и возвращалась на место. Они почти столкнулись лбами. – О, привет! А ты за кофе? – Катя протянула руки, обняла и поцеловала лёвку – я с тобой! Лёвка кивнул головой. – Подожди, я за кружкой – ворковала Катя. Они шли, Катя держала лёвкину ладонь в своей. Наливают кофе. – Слушай, я очень устал – начал лёва – тут разговор короткий. Ты уходишь к своим репетиторам. Так больше нельзя. – Я очень соскучилась, можно сегодня будет вторник? – перебивая, спросила Катя тихо. – Как вторник? Она хочет вторник. Зачем? Только что она кому-то щебетала по поводу прошедшей ночи, только что вторник почти обещан ему. Что это? – думал Лёвка. – Вторник? Пусть сегодня будет вторник. Позже поговорим. Я должен сейчас по работе. Вечером. Всё вечером – сказал лёва. И снова вторники и ожидание вторников. Снова сомнения, снова желание.
Дали на работе задание произвести сокращение штата. Возьми, да уволь Катю – говорил он себе. Уволил? Уволил Валю. Почему? Катя умеет больше – оправдал своё решение лёвка.
Февраль. Пошли обедать. Обедали с Катей в ресторанчике. Во время обеда Катя рассказала, что совсем разболелись зубы. Сходила по страховке к врачу, сказали, что случай страховкой не покрывается, надо лечить, выписали счёт. Лёва попросил счёт. Да, стоматология – вещь дорогая. Пошли назад, на работу. Лёвка попробовал снять деньги в банкомате. Банкомат на обслуживании. Зашли в оперзал. Лёва оформил расходник и стал в очередь в кассу. Стоят. Заходит мальчик, знакомый на лицо и к Кате: о, Катюха, как дела? Как я рад тебя видеть! Завидев льва: здравствуйте, Лев Автондилович! Катя: привет, Коля! Коля тут же переключает внимание на Катю. Идёт разговор в стиле сколько лет, сколько зим. Катя предложила Коле выйти на улицу. Лев дождался очереди, снял необходимую сумму. Вышел из оперзала, Катя и Коля стояли у дверей входа в банк, оживлённо что-то обсуждали, Катя смеялась. Лев вышел: Катя, я закончил, пошли работать. Катя попросила ещё минуточку, лёва пошёл на рабочее место. Вернулась. Лев спросил, что за фрукт. Катя ответила, что никто, просто коллега с прошлого места работы и лёва мог его помнить, расспрашивал коллега как она на новом месте, неудобно было сразу уйти. Катя получила деньги на лечение зубов. Понятно, в тот день вторник не случился, Коля занял его вторник. Март, апрель. Лёва с Катей возвращались с обеда и зашли во двор рядом с их офисом на перекурить. Катя шептала ласковые слова, прижималась к лёвке и целовалась. Они целовались, Катя пела соловушкой, настроение у обоих было превосходное. В каких-то лохмотьях, в кроссовках без шнурков на босу ногу бодро по лужам к влюблённой парочке вышагивал бомж-саксофонист. Обращаясь к лёве бывший музыкант: О, барин, привет! Ты снова здесь! Дай сигаретку! Лёва дал. Саксофонист продолжил хохоча: о, а дочка у тебя замечательная, красавица, на тебя похожа! Лёва: ты, чё, дядя, обалдел, это внучка моя, глаза ослепли, не видишь?!! Шёл бы ты своей дорогой! Саксофонист: я так тебе скажу, барин, тебе много думать надо, а она чужой тебе человек! Не надо тебе с ней! Она молодая и жизнь у неё своя, тебя в той жизни нет! – сказал и зашлёпал по лужам.
Лёвка всерьёз подумывал об уходе из банка. Решил уйти и спокойно обдумать все свои отношения с Катей. Ушёл. Лёвка решил сделать одну давно откладываемую им операцию и лёг в клинику. Прошёл все обследования, отводов к операции не получил. Прооперировали. К моменту выписки из больницы, они с Катей не встречались больше месяца. Лёва позвонил и попросил о встрече. Катя выказала радость по поводу лёвкиного выздоровления и обещала перезвонить. Вместо звонка на следующий день лёва получил СМС. Катя писала: я так устала, к тому же анализы плохие. Лёва получил послание и понял, что сейчас ему расскажут про «тупик», но поинтересовался что за анализы. Катя переслала фото анализов. На листке обследования значилось 13 позиций со знаком положительно в графах. Все болезни венерического характера. Лёва ответил в СМС: продуктивно. За месяц. Продуктивно. Меня обследовали до операции, обследовали после. Пойду проверюсь ещё. Лёвка сдал анализы – по всем позициям «отрицательно». Лёва позвонил Кате: ты лечишься? – Да, как раз лежу на капельнице! – отвечала она. Лёва: у меня результаты отрицательны, чист. Вопрос на твоей стороне. Существует вероятность, что заболевания возникли сами по себе на фоне твоего ослабления иммунитета. В любом случае, меня перед операцией проверяли досконально трижды, затем комплексно после операции и сейчас ещё разок. Я чист. Катя проговорила, что её врач выдаёт аналогичную версию. Договорились о встрече. Снова парк, уже другой. Лёвка после операции был ещё здорово слаб и пришёл на неверных ногах, покачиваясь от слабости. Вернее, приехал. Лёва сидел в машине и ждал. Катя припоздала в пределах разумного, чуть меньше получаса от условленного. Вышла из своей машины и не верной, спотыкающейся походкой, задевая себя коленкой о коленку шла к лёве. Лёва подумал: точно, щаз будет рассказ про «тупик». Катя подошла, поцеловала кратко, посетовала, что лёвка зелёный и предложила пройти к лавочке. Лёва сказал, что, если речь сейчас пойдёт о «тупике», то ему хватит и речи прошлогодней и сейчас смысла в повествовании нет. Катя настояла пройти к лавочке. Пришли, сели. Катя запустила слезу, достала приготовленные бумажные платочки и начала. Начала с того, что лечащий врач, конечно, допускает возможность того, что такие анализы приключились на фоне ослабленного иммунитета, но в 90 из 100 это зараза привнесённая. Лёва отметил, что помимо жены у него только один партнёр – она. Напомнил, что перед операцией хирурги страхуются максимально, чтоб от крови пациента не подцепить какую-нибудь фигню, а потому исследуют всё и на всё. Напомнил, что до и после операции по всему спектру анализы были отрицательны и порекомендовал оповестить катины «воздушные шары». «Это ты своим шарам воздушным вопросы задавай и обследоваться предложи» - дословно. Катя завела шарманку, про халодную пастель, что с трудом пережила одиночество без лёвы, что лёва наградил её целым перечнем болезней, что был к ней не справедлив и… Лёва прервал тираду: я очень ослаб после операции и сейчас не расположен слушать твои байки про одиночество. У тебя скоро день рождения и я хотел тебе подарить совместную поездку на Мальту. Поскольку сейчас ты намерена мне рассказать, что «наши отношения зашли в тупик», то видимо, мне придётся выбрать иной подарок. Я обещаю тебе подумать, что другое подарить. А пока, пока! Лёва сказал и пошёл к машине. Катя шла за ним следом, рыдала и пыталась что-то нести про то как лёва пришёл, ушёл, она одна, все обвинения беспочвены, что, действительно, лучше им расстаться, т.к. годы идут, а она не может, не порвав с ним, строить свою жизнь… Лев дошёл до машины. Сказал «хватит», сел в машину и уехал. Через неделю приходит СМС: я договорилась с коллегами, они меня отпускают через неделю в отпуск. Ура! Можем ехать! Лёва отбил: куда? Ответ: как куда? Ты собирался подарить мне поездку на Мальту. Я взяла и оформила отпуск на две недели. Лёва в ответ: а как же «тупик»? как же твоё лечение? Ответ: ты же меня не отпустил! Лечение как раз к тому времени я закончу. Лёва: иду покупать путёвки, привези паспорт.
Паспорт Катя привезла непосредственно в агентство. Настал катин день рождения. Лёва условился о встрече, договорился отобедать совместно, ибо вечер был занят Катей под семейное торжество. 101 роза, проплаченные путёвки, праздничный обед – вот и все лёвкины поздравления. Во время обеда Катя продемонстрировала свой новый мобильник, дескать, решила себя побаловать на день рождения. К окончанию обеда ей позвонил курьер и сообщил, что привёз чехол к мобильнику. Катя посетовала, что не взяла денег. Лёва достал пятирублёвый билет и сказал: рассчитайся. После обеда лёва выдал Кате ведро под розы, собственно розы, горячо поцеловал и убыл домой. Катя отбила СМС, что на работу она эти ужасно тяжёлые розы еле донесла, коллеги на работе сказали, что доводилось видеть и четыреста, а сто, это так – ни о чём. Лёвка отбил: завидуют. Мамику привет! Через день лёвка снова предложил совместно отобедать. Встретились, пообедали. После обеда залезли в машину поболтать. Катя заявила, что хочет лёвку нет сил. Что отдалась бы прям здесь на перекрёстке, будь у лёвы тонированы стёкла в машине. Потом продемонстрировала свои фото, в числе которых было фото Катя с розами и ещё ряд других. Потом Катя продолжила листать фотки в телефоне и говорит: вот, смотри, сделала себе эпиляцию – показывает фото своего лобка – напомни, я тебе уже присылала? Лёва отвечает: мне? Нет. Пришли. Катя пересылает MMS. Попрощались. Лёвка едет домой и звонит Кате: смотрю я на твоё фото и кончаю. Катя в ответ: кто это? Лёва: один из тех, кому ты направила фото своего лобка. Катя: да, кто это? Лёва: мой номер не определился, не узнаёшь, богатым буду! Хотел тебе сказать, обворожительный лобок! Хорошего дня! – отбой. До отъезда на Мальту Катя писала по сто раз на дню о всякой ерунде, о том, как лежит под капельницей, о том как скучает, новости на работе, сплетни.
Отъезд. Борт задержали. В аэропорту промурыжили долго. На место приехали, устали. Лёва устал ждать, соскучился, а потому сразу после обеда стал сексуально домогаться и взял Катю. Катя что-то несла про усталость, но лёвка не мог слушать, он только хотел. Первые дни прошли на восторге. На третий день лёвка исполнил в постели арию ненасытного любовника и дело закончилось миньетом. Катя села на кровати, обратной стороной ладони утёрла губы, вытерла руку о простынь, взяла свой мобильник и стала отбивать СМС. Лёва возмутился, дескать, что же ты делаешь, Катя ответила, что ведёт дневник. Что делают люди на морях? Купаются, загорают, едят, гуляют, ездят на экскурсии и трахаются. У лёвы с Катей программа не отличалась оригинальностью. Единственно, каждый день был как езда на американских горках, то вверх, то вниз, то восхитительно хорошо, то хотелось блевать от отвращения. Ночью Катя отползала на дальний край кровати и не позволяла во сне к себе прикасаться. Утром первым делом отбивала СМС, во время обеда, ужина сидела уткнувшись в телефон и постоянно что-то долбила. Ничего подобного римским каникулам в постели не происходило, никакой любви, спаривание, иначе не назвать. Катя просто давала и терпеливо ждала, когда лёвка наконец удовлетворится. Однажды вечером во время одного из секс-марафонов Катя начала вопить: руки вот отсюда убери, к груди не прикасайся, да и вообще кончай быстрей, когда ты уже натрахаешься…. Лёвка не выдержал и решил расставить точки над жи и стал задавать вопросы: ты нашла мне замену – нет, перестал удовлетворять сексуально – ответ отрицательный, увлеклась поисками и между проб мне нет места – нет никого и никаких сексуальных контактов нет, так какого чёрта ты всё это вытворяешь – просто когда мы приехали, я хотела спать, а ты меня фактически изнасиловал. Лёвка поинтересовался единственная ли это причина, получил утвердительный ответ. Лёва попросил принять во внимание, что не был с Катей почти два месяца, соскучился и еле-еле дотерпел, и, если ей было столь неприятно, то можно было сказать однозначно. Договорились считать первую неделю досадным недоразумением и друг другу нервы не портить. Катя, конечно же, ежедневно кому то телеграфировала, но старалась это делать, когда лёвка был, например в ванной. Как только лёвка выходил, телефон выключала и убирала. Катя старалась делать вид, что ей хорошо, но спала по-прежнему на свой половине, и ночью обнимать себя не давала. Время от времени включала «стеклянные глаза» и уходила в себя. В последний день заметно нервничала и была не в себе: на море пойдём, не пойдём, в магазин пойдём, не пойдём, гулять пойдём, не пойдём и так полдня хочу то, нет, теперь это не хочу. Во второй половине дня выбрались всё-таки погулять, гуляли немного, Катя вдруг изъявила желание пить вино в номере и трахаться, вот так и сказала: пошли трахаться. Дотрахались до приезда такси, поехали в аэропорт. В аэропорту Катя ходила не мертва, ни жива, отвечала невпопад и лёвкины расспросы игнорировала, весь полёт смотрела фильм на своём телефоне и спала. Лёва привёз Катю к дому мамика, до того молчавшая Катя предложила поднять её вещи. Лёва донёс вещи до лифта и попрощался, сославшись на то, что не хочет своим видом смущать её домочадцев как в прошлый раз. Через день лёва уехал на рыбалку, а по возвращении приключились события, о которых было сказано в самом начале повествования.
Тяни-толкай
Состояние разлуки лёвка переносил крайне паршиво. Чтобы как-то себя отвлечь лёвка бросил курить и стал бегать и заниматься на всевозможных турниках и прочих железяках, вкопанных во дворе. Когда становилось совсем хреново от наркотической ломки, отжимался на кулаках. Спал плохо и ежедневно просыпался в 5-23 утра, во сколько бы не лёг. В ночь на 4-е августа нашёл катину страничку в facebook, её фотографий нашёл не много, штуки три. Написал сообщение с просьбой вывесить ещё. Прошла неделя, лёвка не выдержал и позвонил, Катя отвечала да, нет и закончила разговор пожеланием вовсе не звонить и более её не беспокоить. Через пару дней в facebook появилась куча её фотографий, которые сделал он за время их путешествий и встреч и несколько абсолютно свежих, сделанных не им. Лёва отписал в facebook сообщение, что очень рад их видеть и что они ему очень дороги. Получил ответ, что она долго не заглядывала на свою страничку, что ответила бы раньше, «но проклятый ФБ скрыл лёвкины сообщения». Лёва ответил: «спасибо, что ты есть», получил: «спасибо, что есть ты». Они пообсуждали фильм, что недавно вышел на экраны, часов до трёх ночи время от времени отправляя сообщения. Лёвка написал: «не стоит сидеть во всяких фейсбуках, смотри погоды какие стоят, гуляй почаще». Тут же получил ответ: « а выгуливаюсь я регулярно, мои бдения в ФБ выгуливанию не мешают». Переписка прервалась. На следующий день лёва безуспешно пытался прозвониться – трубку не брала. Лёвка стал писать мыла на адрес её рабочий, она сначала не отвечала, а вечером ответила, что та ситуация, в которой они оба пребывают, есть единственно возможный выход, что всё верно и быть вместе им не суждено. Лёвка скулил, писал и писал. Катя попросила не писать ей на рабочий ящик и дала личный почтовый адрес. На следующий день лёвка отправил курьерской доставкой букет. Получил мыло с фотоотчётом: Катя с цветами в различных ракурсах и текст: очень скучаю. Очень спасибо. Лёвка стал писать письма, где обвинял во всех смертных грехах себя, каялся. Просил прощения. Просил дать ему возможность встретиться с ней, умолял. Катя то отвечала по нескольку раз на день, то устраивала перерыв на несколько дней. Лёва слал цветы, взамен получал фотоотчёты: Катя с цветами, Катя на прогулке, Катя на даче, Катя в машине и т.п. Лёва просил о встрече и неизменно получал два вида ответов, либо «я не готова», либо «нам лучше не встречаться». Потом Катя порекомендовала льву заняться английским на одном из интернет-ресурсов. Сказала, что будет выбирать различные задания и их проходить, что лёвка сможет следовать за ней и так будет чем-то занят и отвлечётся. Лёвка принялся штудировать задания различные, среди которых были и тексты различных песен. Катя изучала песни минорной лирической направленности, всё больше про порушенное женское счастье. Лёвка стал писать ей мыла на английском и получал ответы. Лёвушка писал на страничку, получал в ответ одно предложение и был страшно рад каждой её букве. Лёва многократно умолял с ним встретиться, предлагал куда-нибудь поехать, и вдруг Катя согласилась ехать с ним на рыбалку совместно с Валькой и его подругой. Лёвка ждал до ночи пока не получил СМС, в котором Катя написала «я не готова». Лёвка отправился на рыбалку уже ночью. Утром валькина подруга слушала лёвыны сетования, уверяла, что в катиных рассказах о нём всегда были только восторг и любовь и что по её мнению Катя лёву любит. В середине августа позвонил Валька, как-то хитро поинтересовался, не будет ли Лев возражать, если к нему на день рождения его подруга Светка пригласит Катю. Лев ответил, что конечно же будет рад её видеть, на том и условились. Лёвка позвонил Кате, и о чудо! Катя ответила. Они договорились, что перед вечеринкой у Вальки встретятся в гостинице. Лёвка прикупил шампанского, фруктов и прилетел. Катя приехала, повисла на лёвушке, шептала ласковые слова, говорила, что они оба дураки, что позволили друг другу расстаться. Катя выглядела плохо, вся линия декольте в огромных угрях, угри на плечах, на спине, на лице. Лицо помятое, под глазами мешки, глаза красные, уставшие и, о ужас! Прекрасные катины волосы: волосы висели безжизненными прядями, без блеска, неживые, ранее густые – сейчас редкие. Жуть! Катя покрылась прыщами, волосы выпадали и стали редкими, на ногах повылезали вены, пучки варикозных расширений сосудов, менее чем за месяц Катя постарела, именно постарела, лет на пятнадцать. В номере Катя плакала и просила не смотреть на неё, задёрнуть шторы и не включать свет. Лёвка говорил, что она самая прекрасная, самая красивая, что он её любит и не видит никаких прыщей. В тот день они любили друг друга страстно, как бывало в редкие дни. На вечеринку к Вале они пришли сильно опоздав. Катя и лёва светились как два новых пятака, всё время не выпускали рук друг друга, друзья забыли про основной повод и валькины гости пили множество тостов за счастье Кати и Льва, за радость их воссоединения. Катя толкнула тост, что они более никогда не расстанутся. Лёвка был на двадцатом небе от счастья. Вечеринка была в разгаре, как ввалился в кабак Пяткин – бывший коллега по старому месту работы. Пяткин кинулся обниматься к Кате. Катя вела себя чрезмерно сдержанно и отстранённо с ним и тотчас заявила, что они с лёвой воссоединились и нет больше в мире сил, способных их разлучить и предложила за это выпить Пяткину штрафную. От момента появления Пяткина и до конца вечеринки Катя постоянно целовалась с лёвой, ни на секунду не выпуская лёвкину ладонь из своей. Гости потребовали продолжения банкета и выдвинулись в другой клуб. Катя зашептала лёвке, что нет сил больше терпеть и надо ехать в гостиницу. Лёва предложил ехать к нему домой или к ней. Катя отвергла это предложение, утверждая, что так долго не дотерпит. В гостинице они пробыли до утра. Утром, около восьми они заехали забрать свои авто, что бросили у кабака перед валькиной вечеринкой. Лёва предложил вновь поехать к себе или к ней домой, Катя заметила, что ночь была более чем насыщенная и им обоим лучше отдохнуть, а домой ни к нему, ни к себе не поедут, т.к. «она не готова». До лёвкиного дня рождения Катя «была не готова», не встречались. Утром, в свой день рождения не стал исключением и лёвка встал вновь в 5-23, лёвка занимался спортом на улице, бегал, отжимался, подтягивался. Около семи пришло катино письмо по электронке, в письме были стихи-поздравление, Катя написала стихи и лёвка перечитывал их вновь и вновь. Лёвка позвонил, благодарил за стихи, за поздравление, говорил, что она поздравила его самой первой и это несомненное счастье. Договорились, что отметят день рождения завтра в ресторане. Лёвка пригласил своего лучшего друга Сашку с его подругой в ресторан. Катя попросила до ресторана встретиться в гостинице, лёвка с радостью принял её предложение. В гостиницу Катя приехала с подарком, привезла бутыль кизлярского коньяка и серебряную фляжку работы кубачей. Катя с прошлой встречи выглядела много лучше, нет, прыщи никуда не делись, волосы не стали гуще, но выглядела она не такой помятой, лицо здорового цвета, под глазами нет мешков и сами глаза не воспалены. В гостинице сначала всё было как в прошлый раз, потом, первичная радость куда-то улетучилась и Катя стала ворчать «здесь не целуй, грудь не трогай…», до конца гостиничной брони пролежали и проболтали о книгах братьев Стругацких. В ресторан ехали, лёва что-то воодушевлённо болтал, сыпал комплименты, Катя отвечала односложно и выглядела напряжённо. Лёвкины друзья приехали через полчаса, вручили лёве подарок. Катя вся преобразилась и до ухода друзей была сама весёлость, сама нежность, само радушие. Около одиннадцати друзья попрощались и уехали, Катю как подменили. Она взяла в руки свой телефон, быстро-быстро заперебирала пальцем сообщение, получила ответ и сказала, что устала и что ей немедленно надо ехать домой. Лёвка был счастлив и ничего особенного не заметил, и только в такси, по дороге домой, понял, что произошла разительная перемена в сравнении с вечеринкой Валентина, перемена, причина которой не известна, хотя и понятна. Уже на следующий день Катя не отвечала ни на телефон, ни по мылу. Лев отправил курьером цветы – тишина. День, другой, на звонки не отвечает, на письма тоже. На английском интернет-ресурсе, где они совместно занимались, активность в изучении материала была, были и новые изученные песни, в числе которых была песня Scotty doesn’t know. Лёва никогда такой песни ранее не слышал и группа-исполнитель была ему неизвестна. Для тех, кто не знает содержания: Скотти не знает, что пока он думает она в церкви, она передо мной на коленях, пока он думает, что она у мамы, я пялю её в машине и всё в таком же духе. Лёва прослушал песенку и фраза: I can't believe he's so trusting, While I'm right behind you thrusting…. We did it on his birthday.. плотно засела в его мозгу на много месяцев. Лёва написал мыло на английском, в котором указал, что ценит её чувство юмора и оригинальность передачи информации, писал, что ей должно быть известно, что Скотти как раз хорошо всё знает, о чём ей многократно говорил, что ему льву не понятно зачем сейчас его пинать. Катя тотчас ответила, что не понимает, о чём он говорит. Лёва не поленился скопировать с сайта катины упражнения, в числе которых и была эта песня и переслал по почте. Катя откомментировала, что это просто песня из любимого её кинофильма, что не понимала, о чём поётся в этой песне и просто решила посмотреть текст. Лёва ответил, что Катя давно переговаривается с ним через тексты песен и все предшествующие передавали её настроение, что эта в общем ряду также имеет свой смысл и выбрана не случайно. В ночь на день города лёвка дома набрался, объявил домочадцем, что пошёл по клубам и ушёл в ночь. В клубах лёвку клеили девчонки, а лёвка периодически просматривал катины фото на телефоне, подпускал слезу и опрокидывал очередную рюмаху. Клеи лёву клеили, поводили ещё по клубам и под утро он обнаружил собственное тело где-то в районе Октябрьского поля в квартире, где в постели с ним были две девчонки, которые пытались добиться от вусмерть пьяного лёвки сатисфакции. Лёвка сам себе поставил диагноз влюблённость в тяжёлой запущенной форме с тяжёлыми осложнениями, поразившими весь органон, включая функцию детовоспроизводства, о чём поведал опечаленным барышням и откланялся. Домой лёвка приехал в 10-30 утра и прежде чем лечь спать отправил Кате мыло: доброе утро, Пушистик! Тут же получил ответ: с дбрвмым утеречком! Оба вечерок провели продуктивно.
До середины сентября Катя то слала лёвке свои фото и неизменно подписывала их «скучаю», то не писала в ответ ни слова, то отвечала по телефону, то не брала трубку, а в один прекрасный день орала на лёвку так, что у того звенело в ушах. Лёвка несколько дней, быть может три, не звонил и не писал, на английский сайт не выходил и вообще себя не проявлял. На четвёртый позвонил, Катя говорила, что сожалеет о своём поведении, что все слова наговорила сгоряча, что просит её простить… Лёвка предложил сходить в какое-нибудь нейтральное место, предложение было принято. Лёвка решил, что кабак и гостиница не подходят, и купил билеты на концерт модной группы. Лёва приехал на машине. Катя приехала на метро, в самый притык перед началом концерта. Лёва стоял и ждал у метро, Катя вышла из метро, от лёвкиного поцелуя отстранилась и вела себя холодно и отстранённо. Молча пошли и уже на подходе ко входу в комплекс Катя выдала: скажи ка Лёва, а ты не еврей? А то я евреев не люблю! Лёва опешил развитию сюжета, ответил отрицательно и попросил ответить на следующее: Скажи, ты третий год со мной встречаешься и раньше тебя моя национальная принадлежность не волновала, с чего вдруг ты решила задаться столь важным для тебя вопросом? Катя продолжила блистать: ну надо же было что-то спросить… Лёва остановился и поинтересовался если у неё есть намерение провести весь вечер в таком же ключе, то лёвка отдаст ей билет и сам пойдёт домой. Катя просила не обижаться на неё дуру, и сослалась на острую фазу ПМС, отметив, что с годами этот период в её жизни стал проходить всё хуже для мозга. Концерт начался, после первой песни на ряд сзади, чуть в стороне села Валька, та самая, что работала с лёвой и Катей и та, которую лёвка сократил. Лёва попытался поздороваться с Валентиной, как тут до того никакая Катя преобразилась, стала целоваться, шептать лёвке тёплые слова и стала само обаяние и очарование. Катя увлечённо слушала песни и полезла посмотреть перевод одного незнакомого слова в свой телефон. Достала телефон так, чтоб было видно лёве, активизировала и на экране всплыло «СМС от Виталечка», Катя тотчас нажала кнопку «домой» и перешла в словарик, посмотрела слово, сообщила лёвке перевод и продолжила целоваться. По окончании концерта лёва объявил, что сейчас подойдёт поздороваться к Вале, Катя повисла на лёве и стала целоваться. Целовались пока охрана не подошла и не попросила пройти на выход. Тут Катя снова поменяла маску и холодным тоном сообщила, что провожать её до метро не надо. Лёва просил дать возможность ему её подвести, Катя отказывалась, ссылаясь на то, что к общению «не готова» и будет плакать. Уже почти дошли до метро, как Катя вновь переменила решение и разрешила себя отвезти к машине, что припаркована у метро Алтуфьево. Сели, поехали, сначала молча, потом лёвка пытался её разговорить, но Катя отвечала односложно и попросила довести её в тишине. Подъехали к её машине Лёва начал: Катя, ты помнишь, я предлагал тебе после врача создать семью, ты помнишь? Катя: да, я хорошо тот день помню. Лёва: я думаю, у тебя было время подумать и принять решение. Предложение в силе... Молчит. - Давай уточним, тебе нужен нормальный муж, а я в этом качестве тебе не нужен, тебе не нужна наша семья и дети от меня не нужны? Катя: всё верно. Нам лучше расстаться, а от тебя мне ничего не нужно! Лёва и так и сяк пробовал, но получал одно – «нам лучше расстаться». Лёва предложил ему звонить и обещал стать «спасательным парашютом», на том и расстались.
Через день он и Валька заехали к Свете, его подруге, на работу. Света смеялась, была в благостном расположении духа и поинтересовалась во сколько лёва и Катя послезавтра подойдут в ресторан, где по её словам намечена совместная встреча в формате: лёва с Катей плюс Света с Валентином. Лёвка возражал, что не далее, как позавчера Катя послала его куда подальше и Света что-то напутала. Светка смеялась и говорила, что ничего не перепутала. Пока они переговаривались, пришло мыло от Кати из которого лёва узнал, что ему предлагается принять участие во встрече за ужином и стать четвёртым участником. Лёвка ответил, что конечно будет рад. Лёва пришёл в условленное время в ресторан, Катя не опоздала. Сели, заказали выпить и закусить, Света с Валентином задерживались и Катя с лёвой наедине болтали, вспоминали хорошие моменты из прошлого, смеялись, естественно, целовались. К моменту приезда опаздывающей парочки Катя расправилась со стейком и парой бокалов вина. Только опоздавшие сделали заказ, Катя «в присутствии понятых» поинтересовалась не хочет ли лёвка с ней переспать. Лёва ответил утвердительно. Катя задала вопрос, а сможет ли Лёвка остаться с ней до утра, лёвка ответствовал, что часов до трёх утра – легко. Катя стала смахивать слёзы и причитать, что лёвка никогда не позволял себе оставаться с ней до утра, а раз так, то лучше и не начинать. Остаток вечера Катя рыдала, выбегала в туалет, Света периодически выбегала следом её утешать, шоу продолжалось. Лёва извинился перед друзьями, попросил официанта закрыть счёт. Катя вышла после очередного посещения туалета, узнала, что Лёва собрался домой, и сказала, что тоже поедет домой и попросила лёвку проводить её до машины. Лёвка пошёл провожать Катю. Подошли к машине, Катя открывает багажник, достаёт оттуда свою сумку и говорит: пойдём в гостиницу, только купи мне шампанского, вон за углом магазинчик… Лёва стоял и хлопал глазами, переспросил не послышалось ли ему, что Катя хочет идти в гостиницу. Катя улыбалась вымученной, усталой улыбкой и утверждала, что каждая минута с лёвкой для неё ценна и она будет с ним, пока он не уйдёт домой. Пришли в номер, выпили шампанского. Катя рассказывала про своё детство, про то, как ушёл её отец из семьи, как завёл себе новую жену и про то, что Катя с той поры не поддерживает с отцом отношений. Потом Катя заявила, что уже достаточно пьяна и если лёвка не поторопиться заняться с ней любовью, то она выключится вот-вот. Занятие любовью прошло и Катя выполнила обещание – моментально уснула. Лёвка спал рядом, проснулся в 5-23, просидел полчаса, наблюдая за спящей красавицей. Написал записку: не хотел тебя будить. Целую. Вышел и уехал домой. Около одиннадцати позвонила Катя и поинтересовалась во сколько ушёл лёвка. Лёвка ответил, что на часы не смотрел, что около семи. Катя возмущалась, рассчитывала, что они проснуться вместе. Лёва ответствовал, что когда он был с ней, она отстранилась и спала на своей половине и всякий раз отодвигалась, как лёвка пытался её обнять. Лёва говорил, что когда встал, целовал Катю, но та крепко спала, и он не стал её будить. Разговор закончился.
До конца сентября лёвка присылал Кате цветы, а Катя лёвке слала «катюшек» - свежие фото, на которых она кокетливо кому-то улыбалась в жеманных позах и подписывала «скучаю по лёвушке». На все предложения встретиться или поехать совместно на моря отвечала то «нам лучше расстаться», то «я не готова». 28 сентября лёва позвонил Кате на работу, Катя взяла трубку городского телефона и услышав лёвкино «алло, привет!» тут же стала на него орать и требовать прекратить ей досаждать звонками и тупыми письмами, лёвка повесил трубку. Лёва написал письмо, в котором указал, что он не понимает её поведения и что как бы она к нему не относилась, он более не позволит ей общаться с ним в таком тоне. Катя написала одно мыло, не меняя тональности, затем второе через день, третье, лёвка не отвечал. Потом она позвонила лёвке в десять вечера и поведала, что с Наташкой пьёт в кафе чай и пока она не допила, Лёва может с ней поговорить. Лёва высказал, что думает, он рассказал, что не стоит вытирать об него ноги, что не важно, что там себе надумала она, он не позволит ей с собой таким образом общаться. В окончании разговора лёва напомнил, что она уже многократно говорила, что хочет замуж, лёва сказал, что своё предложение сделал в июле, а в сентябре попросил ответить не изменила ли она своего решения, т.е. по сути своё предложение повторил. Лёва резюмировал, что Кате следует подумать и принять решение кто он в её жизни и зачем ей нужен, пусть позвонит и о своём решении скажет, а в игру хочу, не хочу он больше не играет. Суббота 4 октября, десять вечера, лёвка лежал в ванной и тут позвонил телефон, звонила ОНА. Катя: привет! Я тут всё думала о нас, о чём ты говорил в июле, в сентябре и приняла решение. Я подумала, что вдруг мы поженимся, я готова попробовать, а вдруг у меня не получится. Лёва поинтересовался, что бы это значило. Катя продолжила: Я, конечно же, хотела бы себе такого мужа как ты, но ты такой требовательный. Вот я, к примеру, плохой тебе ужин приготовлю или ты придёшь домой, а я тебе не так тапочки подам и что тогда? Лева: ты во мне не уверена или в себе? Катя: я не уверена в себе. Лёва: ответ принят, значит тебе по-прежнему «этого» от меня не надо. Пусть так. Меня такой ответ устраивает. Как на счёт перепихнуться в понедельник после работы? Сходим в баню, попаримся, займёмся любовью, что скажешь? Катя: фууух, я боялась, что ты совсем не захочешь меня видеть. А я соскучилась. Конечно, давай встретимся в бане. Я буду ждать. Лёвка сидел и переваривал, ничего подобного он себе и представить не мог. Он воображал себе ответ: она скажет, что будет его женой без всяких не получится и, наконец скажет, что любит его, второй вариант был – ей всё надоело и лучше расстаться. Катя, как всегда, вывернула свой неожиданный фортель. Лёвка подумал, а что если поехать в такую же поездку как в Рим, успокоиться, расслабиться и на «чистую» голову спокойно с ней всё обсудить. В бане лёвка предложил поехать на моря, Катя обещала подумать. Началось: кручу, верчу, обмануть хочу… Сначала договорились ехать 12-го октября, лёва поехал и оплатил путёвки в Доминикану. Потом Катя попросила перенести на неделю, лёва перенёс. Тут Катя объявляет, что у её сестры 20-го день рождения и 19-го она уехать не может никак. Лёва удивился, что за 25 лет Катя не запомнила день рождения младшей сестры, сказал, что за перенос горящей путёвки он уже потерял денег и второй раз возможно не удастся перенести, взял и позвонил в агентство. Агент сказала, что может предложить вылет 20-го, а если лёву не устраивает, то перенос на неделю потребует доплатить 50% стоимости от ранее внесённой. Катя слышала по громкой связи и сказала, что если вылет не в ночь, то её устраивает встать сутра поздравить сестру и улететь. За несколько дней до вылета Катя написала, что у неё нет чемодана в поездку, и не мог бы Лёва с ней съездить и выбрать чемодан. Лёвка согласился помочь с выбором, условились, встретились. Катя сидела в кафе торгового центра, сообщила, что чемодан выбрала, но требуется мнение лёвки. Катя выглядела как человек очень не плохо заполняющий свой досуг и отсутствием мужского внимания не страдающий, эдакая сытая, довольная самка. Тут Катерина резко меняет тему разговора, выдавливает из себя слезу и произносит речь о том, что устала быть одной, что о ней некому позаботиться, что надо ехать и делать ТО машины и ей некому в этом помочь. Вот сегодня ей бы хотелось поехать на тех. центр и… Лёва посидел, послушал, подал Кате подставку с салфетками и ответил, что выбирать чемодан договаривались, что пойти в кино договаривались. Сейчас пойдут в кино, потом закроют вопрос с чемоданом и Катя может самостоятельно выдвигаться на тех. центр. - Обо мне некому заботиться… - начала было Катя. – Я вижу – ответил лёвка – пошли смотреть кино. Слёзы высохли, шоу прервалось. Смотрели фильм, весь сеанс она не выпускала его руки и полулежала на его плече. Сеанс закончился, пошли в магазин за чемоданом. – Ты знаешь, я выбрала вот этот чемодан, смотри – тыкнула пальцем в сторону весьма не дешёвой модели Катя. – Будете брать? Пробиваю? – спросила продавец. – Пробивайте – лёва. Пока лёвка расплачивался Катя с продавцом выбирали сумки, сумочки, Катя щебетала соловьём. Крутилась перед зеркалом с сумками. Лёва заметил, что в его планах на сегодня сумки не стояло и покинул магазин с чемоданом.
Полетели. Первые три дня Катя ходила: ах, кокосы, ананасы, ах… По ночам ко мне не приставай, должна же я когда то выспаться… Лёва взял себе книжку на английском читать на пляже. Попадалось множество незнакомых слов, а словарь в свой телефон он не удосужился закачать. Катя предложила свой старый телефон использовать как словарь и легла спать. Лёвка обещал почитать немного и заснуть. Лёвка читал, смотрел слова в словаре и нечаянно многократно нажал кнопку отмены и вывалился в меню СМС. Первое же сообщение было от автора «Виталечка». Лёва покрутил от виталички сообщений было немерено. Лёва пошарился, взял из сейфа новый телефон посмотрел и там. Катя была права на все 100, Scotty doesn’t know. Нет, Скотти хорошо себе предполагал, что Катя меняет партнёров, но таким чудесам логистики можно было только позавидовать, во времена своей студенческой молодости лёвке и близко не удавалось таких рекордов. С 11-го года по 12-й октябрь месяц ситуация выглядела так: Катя жила не менее пары лет у некого Жени, вернее сказать Евгений пользовался преимущественным правом ночевать с ней; с 12-го появился Виталечка, который жил у неё дома на тех же условиях, что и Женя. Т.е. Катя встречается с лёвой на съёмной квартире, в зависимости от того во сколько лёва заканчивает, выдвигается либо к Жене домой, либо на встречу с очередным дон хуаном. Женя всегда получал Катю как снег на голову среди ночи от полуночи и до пяти утра, каждый день Катя встречалась с кем-то из своего телефонного справочника. Бывали дни, когда она умудрялась по лёвкиным подсчётам обслужить шесть человек и приехать к Жене спать. Кстати, Женя был тем жестянщиком, что выбирал для Кати авто. Женя не особо был силён в эпистолярном жанре и писал СМСки кратко, типа: «тебя сегодня ждать» или «ты где». Виталечка – бедное брошенное домашнее животное, эдакий ласковый котик, которого берут на ручки, когда хотят погладить и пинают ногой, когда не интересен. Виталечка жил у неё дома и всё время ждал, во сколько бы Катя не пришла домой, не спал, каждые полчаса, час слал СМСки. Виталик был домовит, убирался по дому, готовил еду, стирал и развешивал бельё, глажка также на нём. Писал Виталечка хорошо и много. Виталия было по-человечески очень жаль, он писал так с душой и так откровенно, что лёвка даже всплакнул, столько было эмоций в тех посланиях. Это ему оказывается Катя столь обильно слала СМС с Мальты. На Мальту, собственно, Катя поехала случайно. Они с Виталечкой планировали в отпуск в Испанию и уже собирались подать документы на визу, как Виталечке вручили уведомление о сокращении, эта такая бумажка, ты её читаешь, а через три месяца уже на рынке труда. Виталечка Кате отписал, что на выходное пособие ехать отдыхать глупо и остался дорабатывать. Катя тут же вышла из «тупика» и отправила лёвке согласие ехать на Мальту. Виталий расстроился, но ему было сказано, что пока он разберётся со своими проблемами Катя подучит английский и отдохнёт, что без отдыха ей никак нельзя. Официальная версия – Катя была на Мальте одна, занималась на языковых курсах. Лёвка по её просьбе купил сувенирный брелок «для дяди», Виталечка писал от счастья кипятком, что Катя ему подарила такой подарок, не забыла. И ещё не раз в своих последующих опусах вспоминал этот драгоценный подарок. Виталечка писал как Толстой много и красиво, Катя отвечала не менее красиво «нормуль», «я тоже», «да», «нет», «скучаю», да и понятно где ж взяться времени на всякие телячьи нежности. Самая прелесть была с фотками, которые она всем своим почитателям рассылала, одни и те же с одними и теми же комментариями «скучаю» шли по целому списку рассылки. Виталечка сидел без работы, сначала в августе, а затем в сентябре, а потом в октябре должен был выйти на новую, договаривался, но всякий раз облом. Катя в октябре оповестила домашнее животное, что отправляется за моря, животное расстроилось, но обещало ждать. Оно её просило не уезжать, что Виталий вот-вот получит работу и… 19-го октября Виталечка проводил Катю к мамику и из дома написал, что уже скучает, что будет ждать…. 20-го Катя улетела с лёвкой, а Виталек опять ждёт. Виталий писал так же как и лёвка, метался. То обвинял себя во всех смертных грехах, то умолял вернуться к нему, то писал длинные оды объяснения в любви, сгорал от ревности и плакал. После 20-го Катя ему не писала и вообще не включала телефон. Условно мальчики у Кати делились на три категории: случайные – это те, которых снимала на одну ночь, для здоровья – с кем было здорово трахаться, для души – это те над кем было здорово издеваться. Лёвка не смог себя идентифицировать ни к одной категории. Виталечка был для души, она даже рассматривала вопрос с замужеством. Виталечка был в числе избранных и представлен мамику, был вхож в дом, до этого в дом ходил Женя, Кирилл. Всем мальчикам добавлялся какой-нибудь шипящий суфикс, например: Колюшка, Женечка, Виталечка, Левушка, Кирюша… Надоевшие объекты удалялись стандартно: «Колюшка, наши отношения зашли в тупик, нам лучше не встречаться». Лёвка читал эти мыла и СМС и чувство дежавю не покидало его по причине того, что Катя не особо утруждала себя в поиске фразеологических решений и всем писала по единому шаблону, слова использовала одни и те же, частенько всем рассылала один и тот же текст, в письме меняла только имя. Лёва читал, попивал ром, пока не стало дурно не то от передозировки рома, не то от прочитанного. Подавляя рвотный рефлекс, лёвка направил своё тело с балкона в туалет. На мгновение лёвке показалось, что Катя за ним наблюдает и ждёт его реакции. Это она мне специально подсунула свой телефон, чтоб посмотреть как Scotty отреагирует – быстрая мысль пронеслась в мозг и ослепила льва. У лёвки от злости поднялась шерсть на спине, он подошёл к Кате, замахнулся, Катя вся сжалась в маленький беззащитный комочек и лёвка опустил руку. Лёва пошёл в клуб при отеле, где сначала спустил все деньги в казино, что были у него на карточке, потом пошёл на дискотеку, где пытался подраться сначала с одним отдыхающим, затем с другим. Первая жертва объявила, что сейчас будет писать в фонтан, чтоб впечатления об отдыхе стали незабываемы, лёвка только и успел приложить бедолагу о стену, как другие отдыхающие также набросились на незадачливого сыкуна и пинками отправили его спать. Второй парень, выбранный лёвой в спарингпартнёры, был здоровенный чувак из Казахстана, крайне добродушный и после того, как лёвка попытался несколько раз его подначить, произнёс: похоже, брат, у тебя плохой день, щаз я тебе сигарку принесу и рома. Со вторым здорово напились и практически побратались. Ночка была жаркая, девчонки отжигали на стойке бара, устраивали любительский стриптиз, парни клали девчонок на стойки и из пупка пили тикилу, слизывали соль вокруг пупка… Лёва с новым знакомцем пил ром стаканами с локтя, танцевал с полуголыми девчонками, горланил песни. Лёву стала охаживать малолетка лет восемнадцати - двадцати, лёвка был сильно пьян и попёрся к ней в номер. Что только юная охотница за впечатлениями не вытворяла, чтоб возбудить лёвку, но искры разгорались и тут же гасли, так и не вспыхнув огнём. Лёвка понял, что сегодня дошёл до полных дуриков, включил автопилот и унёс себя в номер. В номере лёвка распечатал купленные в подарок другу сигары и с сигарами и ромом встретил утро. Он сидел и пытался помирить себя с самим собой, получалось хреново. Он не мог понять как он мог столько унижаться, писать Кате люблю, люблю, столько умолять о встрече, как он мог так сам себя одурачить, сам себе одеть шоры и не понять, что над ним просто издеваются. Лев размышлял и пришёл к выводу, что в принципе в лице Кати ему достался он сам только в юбке. Ведь лёвка также как и она не особо парился в своих похождениях, ну была у него особенность всем объявлять, что им не светит ничего кроме секса, у неё была другая игра, игра разная – суть одна. Катя встала по будильнику на завтрак, провела утренний туалет и поинтересовалось чего это лёвка спросонья уже пьёт, лёвка отговорился соответствующим настроением для рома и сигар. До времени сиесты Катя читала на пляже, лёвка играл в бадминтон. Катя несколько раз предлагала с ней поплавать, но лёва предлагал сделать это без него. Когда лёвка совсем убегался и угарел от жары, он пошёл, поплавал, вышел из воды, вытерся полотенцем. Катя поинтересовалась, почему он её избегает и что случилось. Лёва ответил, что спал мало, пил много и сейчас ему нужно заспать события прошлой ночи. Катя поинтересовалось о каких событиях лёва говорит, лёва честно рассказал, что танцевал с голыми девчонками, пил тикиллу из пупков, проиграл все деньги в казино, в целом эффектно встретил утро. Во время обеда и по пути в номер Катя каждые три минуты повторяла: Лева, скажи, что случилось. Лёва ответил уже в номере, что ничего особенного не произошло и что он хочет спать. Катя не сдавалась и настаивала, чтоб лёвка рассказал, что же произошло. Лёва сказал следующее: видишь ли, Катя, каждый человек рано или поздно сталкивается с неким разочарованием, при этом в этих разочарованиях виноват он сам. Никто не просит людей придумывать себе различные придумки, а затем расстраиваться, когда достоверно становится известно, что это вымысел, утопия. Я сам себе тебя для себя придумал, а теперь совершенно точно знаю, что та, которую я себе выдумал и та, что ты есть на самом деле – совершенно разные вещи. Виновата ли ты, что не соответствовала моим мечтам о тебе? Ответ очевиден – нет, совершенно нет. Более того, я теперь спокоен и перестал метаться и гнобить себя, я понял, что принимаю тебя такой как ты есть. Я не могу сказать хорошо или плохо ты живёшь, я могу сказать, что это нормально, потому как так бывает. Я и сам много лет жил также. Я благодарен тебе и случаю, за то, что прочитал твой телефон, все сообщения и мылы, что успел, а поверь, успел не мало. Катя спешно затараторила: ну это же старый телефон и уже давно я живу совсем не так, как раньше, я изменилась. Лёва: я два телефона прочитал, тебе не стоит оправдываться. Я думал и вот, что придумал. Я не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я копался в твоём грязном белье, мне и самому неприятно. Я понял для себя одно, ты мне нужна вот здесь и сейчас, там в Москве ты мне тоже будешь нужна. Это не хорошо и не плохо, я тебе об этом уже писал, так бывает, а значит – нормально. Единственно, я тебя попрошу, я не герой порнофильма и меня не заводит мысль о том, что мою девушку пользуют как второсортную шлюху все кому не лень, тебе это надо, пусть будет так. Пожалуйста, сделай так, чтоб я больше не чувствовал себя гавном, стоящим в очереди к твоему телу. Мы будем встречаться тогда, когда оба этого захотим. Зачем это нужно? Встречаются же люди, кто-то ходит к проституткам, кто-то встречается с человеком за возможность пожрать хорошо, так бывает и это нормально. Давай не будем об этом думать. Давай будем думать о том, что мы сейчас с тобой здесь, а парни из твоей записной книжки где-то там за десяток с лишним тысяч километров отсюда. Ты здесь сейчас со мной. Тебе хорошо здесь и со мной? Кивает в ответ. Давай так, когда я с тобой, для меня не существует остального мира, а для тебя весь мир это я. Катя попросила рома, крякнула, легла на кровать и на распев: лёвушка, счастье моё, лёвушка, радость моя и так минут пять без перерыва. Лёва ушёл на балкон курить сигару, вернулся, а Катя продолжала: лёвушка, лёвушка, радость… Лёва спросил, что может ли он сейчас понимать, что больше никогда не услышит эту чушь про халодную пастель и Катя никогда не скажет, что у неё окно в утренние часы. Остаток отпуска прошёл много лучше, чем мальтийская поездка, без закидонов и демонстрации оскорблённой невинности. Нормальный отпуск – море, выпивка, песок, секс и какосы. Было видно, что у Кати как камень с души свалился и ей стало много легче. Вернулись в Москву, разъехались по домам. Лёву дома встретила жена и сообщила, что завтра убывает на неделю в Питер и попросила определиться в конце концов приехал ли он домой или нет. Утром он проводил Свету на поезд и возвращался домой, позвонил Кате и спросил у мамика ли она. Катя подтвердила, что у мамы и ждёт его. Лёвка заехал, Катя поведала, что сегодня у неё в планах поменять резину на зимнюю, лёва предложил помочь. Заехали к мамику в гараж, выгнали катино авто, оказалось, что катины покрышки у неё дома и менять она их будет сама, от лёвыного предложения ехать к ней домой менять покрышки отказалась наотрез. Лёва не стал задавать вопросы, памятуя о собственных договорённостях. На следующий день условились встретиться пообедать и посетить отель. Пообедали, сняли номер. Всё как обычно, трахались, болтали и снова трахались. Возьми лёвка, да и спроси почём в этот сезон поменять резину. Катя отвечает: а я и не знаю, мне поменяли. А как ты хотел? Есть кому колёса поменять! Ты же не озаботился! А обо мне есть кому заботится! Вот и поменял… У лёвки несколько подпортилось настроение и эрекция ушла. Катя: это что такое? Почему не стоит? Я что разонравилась?! Ну ка, дружок, быстро встал, давай, давай!- теребила поникший пенис. Лёва встал и предложил собираться по домам, объяснив, что настроение ушло и придёт в другой раз, не сейчас. Катя поняла, что переборщила и до своей машины шла молча. Попрощались. Лёвка ехал домой и понял, размышляя, что так больше продолжаться не может, для него не может. Если раньше у неё был конёк – халодная пастель, теперь она не упустит возможности поприкалываться на тему своих связей. Лёва написал ей: люди косячат и не понимают в чём косяк. Катя отписалась, что людям свойственно ошибаться. До возвращения жены он не делал попыток встретиться, Катя тоже не пылала страстью и не звонила и не писала. Света вернулась и с порога спросила к кому он вернулся, лев ответил, что к ней. Вечером звонит Катя: я тут еду и думаю, вот чего надумала, мне нравится с тобой спать вот так, чтобы я лежала на боку, а ты меня обнимал сзади и прижимался всем телом. Лёва: здорово, не уверен, что это когда-либо возможно теперь. Ты круто выступила в гостинице, наступила мне на яйца и мне, знаешь, больше терпеть этого не хочется, надоело. Катя: ну ты не прав. Подожди. Звук открываемого окна и разговор с мастером тех. центра. Лёва: душа моя, ты едешь в тех.центр и пока будут заниматься твоей машиной, ты скрасишь свой досуг увлекательным разговором? Я не буду говорить. Пока! – повесил трубку.
Морок
Вдруг случилось чудо и Катя стала писать, много развёрнуто, хорошим литературным языком без своих идиотских смайликов. Суть писем была такова, Лёва не прав. По её версии лёвка пришёл в её жизнь, когда она только рассталась с Кириллом, жила она от встречи до встречи c лёвкой, пока не поняла, что влюбилась в него. В том апреле ей стало страшно, что она может разрушить лёвкину семью и решила прекратить отношения. Она хотела расстаться, а лёвка не отпустил, удержал. Сам предложил ей искать, а теперь в каких-то претензиях. Весь её косяк заключается в том, что не надо разбрасывать телефоны и из этой ситуации она вынесла урок и больше так не облажается. Лёвка ни за что не узнал бы о её похождениях, если б не её беспечность с телефоном. Лёва напомнил ситуацию с «воздушными шарами», упомянул Виталика. Катя выдала версию, что летом 11-го действительно только один месяц повстречалась с человеком, но потом поняла, что это не её и рассталась. В августе 12-го, когда она наиболее страдала от одиночества, произошёл рецидив с Виталиком, но финал был также быстр. Лёва писал о том, что не просто так рассказывал ей свою жизнь и похождения. Не случайно говорил, что на бабах съел не одно четырёхлапое создание и по поведению, движению рук, выражению глаз, походке с лёгкостью понимает, был ли у женщины секс и как давно. Во-первых, ему и не надо было читать СМС и мыла, чтобы понимать, «халодная пастель» это плод её воображения, что в этой постели до и после лёвки кто-то есть, а байки из собственного опыта он ей рассказывал только для того, чтоб она услышала одну простую мысль – все эти встречи, интриги, частая смена партнёров есть ничто иное как самообман, что ты сам себя отвлекаешь от главного, этого самого главного человека рядом с собой и не замечаешь. Во-вторых, он надеялся, что Катя увидит его в толпе своих обожателей, сможет выделить и понять, что именно он, лёвка и есть её судьба, но Кате всё время это было не нужно, но было нужно всё время получать доказательства своей востребованности мужской половиной. Катя выдала перл, что он приходил и уходил, никогда не чем в её жизни не интересовался, а когда ей требовалось тривиальное внимание и забота, его никогда не было. Именно потому как не с кем сходить в кино, не с кем сходить в ресторан, не с кем проснуться в одной постели, именно поэтому ей приходилось искать замену. Лёвка ей однозначно дал понять, что детей не бросит, а потому ей пришлось искать заменителей счастья. Лёва посоветовал ей перечитать содержимое своих телефонов, СМС и почту и подумать, а так ли всё было, как она говорит. Катя со своей позиции не отступала ни на йоту: лёва никогда о ней не заботился, внимания не уделял, она страдала от одиночества, а потому дважды оступилась, ошиблась и он не вправе ставить ей в вину. Лёва решился на разговор, решил, что приедет и в глаза ей скажет «всё уже было». Приехал, сказал. Катя твердила и твердила одно: «я ради тебя всё бросила, не бросай». Лёвка размяк, но чем дальше отъезжал, тем сильнее было чувство, что она опять лжёт и лицедействует, обманула. Лёвка приехал и отписал, что понял, она разводит его как лоха и врёт. Вновь переписка, взаимные обвинения. Катя попросила встречу, лёвка согласился. Катя дважды её перенесла, когда лёва заметил, что и так результат на лицо и встреча ничего не изменит, Она написала письмо, в котором писала, что ей тяжело формулировать свои мысли, что она много думала и теперь знает, что ему сказать. Нужна встреча и пусть она ничего не изменит, но лёвка не вправе ей отказать в просьбе быть может последний раз попытаться высказаться и объясниться. Лёва приехал. На встречу Катя пришла после бессонной ночи, вся потрёпанная и измотанная, изо рта разило перегаром. Катя уселась в лёвкин авто и начала с того, что у подружки был день рождения, что оттопыривались до утра и сейчас она не расположена о чём либо говорить. Лёва поинтересовался, с кем она провела эту ночь, отметил, что выглядит она плотно удовлетворённой сексуально. Было ли это новое приобретение или выбрала в партнёры кого-то из старой заначки. Лёвка предположил, что это было свежее мясо, потому как Она выглядит сытой и удовлетворённой. Лёва поинтересовался это единственный повод для встречи, чтоб лёвка достоверно понимал, что Катя по-прежнему пользуется спросом и умеет этот спрос удовлетворять. Катя молчала, лёва ждал. Прождав около получаса, лёва довёз Катю к её офису и предложил проваливать. Катя вцепилась в сиденье и не уходила. Лёвка потерял остатки сдержанности и орал, чтоб она говорила то, что хотела сказать или проваливала. Катя выговорилась, как выплюнула из себя то, что сдерживала до последнего не могу: Я без тебя живу как без рук и без ног, я тебя люблю, не бросай меня. Лёва попросил её сформулировать как она себе представляет это объяснение после того как она с кем-то кувыркалась в постели до утра. Катя молчала и капала слезами на пол. Лёвка подождал ещё какое-то время, вышел из машины, вытащил Катю на мостовую и уехал. Прошло ещё несколько дней, Катя без устали писала, ругала, обвиняла лёвку во всех своих бедах и разочарованиях, просила прощения, металась, но стояла на своём: лёвка своими словами в парке заставил её лечь под других и никак иначе. Лёвка не выдержал и написал всё как он думал, что до встречи с ним, равно как и после встречи Катя вела себя одинаково и ровным счётом возникновение лёвки в её жизни ничего не меняло, что лёвка для неё не более, чем игрушка, одна из многих. Весь её косяк заключается в том, что она не может жить без адреналина многочисленных встреч, многочисленных приключений и романов. При этом в её списке для лёвки отведена особая роль мальчика для битья. Лёва писал о том, что она совершенно запуталась в своих историях, что все эти истории слились для неё в одну. Она путается и сейчас уже совершенно не понимает кому, что и когда писала и говорила. Лёвка напомнил, что всегда старался привлечь к себе внимание, что старался проявлять заботу о ней, делал ей подарки, всегда беспокоился о её здоровье, давал денег на лечение, возил на моря и т.д. и т.п. Катя поразила игрой мысли: «я считала всё это компенсацией». Лёвка пытался для себя понять, что же было на самом деле в её голове всё это время. По истине, как кубик Рубика – одна грань сложилась, в остальных цвета перепутаны и никак не хотят становиться на места. Всё выходило просто до невозможной банальности, примерно, как и у лёвки в молодые годы. Важно рисовать звёзды на фюзеляже, одна победа, вторая, переходим к третьей …. Для собственного спокойствия и душевного комфорта нужна модель поведенческая. У Кати, как и когда-то у него, есть некий кодекс чести любовника. С не большой разницей в модели поведения с этими «звёздочками», разница в том, что Кате требовалось непременно влюбить в себя человека, только тогда можно было ставить точку. Просто секс не давал острых ощущений, сам процесс коитуса интересен в первые несколько встреч, дальше нужна интрига, борьба, борьба со всеми и с ней, за неё борьба. Для того, чтобы перейти к новому проекту требовалась уважительная причина, просто так нельзя. Это как в школе, не хочешь на физру и оправдываешь себя «живот болит», нет, я б пошёл и на турнике и брусьях, но живот болит, честно. Поэтому у партнёра выискивались некие слабые стороны, отрицательные черты характера и поведения. Кто-то квалифицировался как нудный, обыкновенный, недостаточно внимательный к ней, бабник, всё что угодно. Она – д’Артаньян, а звёздочка - нет, сама виновата, что не заслуживает такого счастья как она. Определялся для каждого набор недостатков и формировался вывод: «ну как с таким жить!». Дальше «звёздочка» становилась не интересной и требовалась новая. Можно было переворачивать страничку и с удовольствием отправляться в новое путешествие. Периодически она возобновляла старый проект, но только для того, чтобы убедиться, да, всё верно – не заслуживает «звёздочка» великий дар. С лёвкой также нашлась причина - «не заботился», именно поэтому разыгралась эта миниатюра с тех.центром перед отъездом на Доминикану – просила помочь, умоляла со слезами, а он пренебрёг, отказал. Можно было после поездки припомнить этот отказ и «давай, до свидания». Красивое завершение проекта с телефоном само решало все проблемы и избавляло от необходимости в долгих и нудных объяснениях. Обычно объект «зачитывал» телефон и самоустранялся. Трубу можно было потом эффектно расхреначить о стену, для этого в поездку с ним уже второй раз она отправилась с двумя телефонами. Эдакий красивый финал: она обвиняет его в подлости и разбивает телефон-предатель о стену. Уже пробовала с «потерянной» nokia в 11-м году, получилось эффектно. Есть, что вспомнить. Всё уже окончательно красиво сложилось и можно было совершив контрольный выстрел с телефоном, проект смело закрыть, но… Случилась неожиданность, лёвка, начитался телефона повёл себя неординарно, против ожидаемого, не стал биться в истерике и выдал: «это нормально, так бывает». Всё до этого момента было стандартно, а тут общая схема дала сбой. Возникла новая, ещё не испробованная интрига и стало интересно, а что же дальше. Это как постоянно есть одно и то же блюдо, а потом взять и добавить корицы. Ровно потому и прозвучало « я без тебя как без рук и без ног» - никто другой до сего времени не выбрасывал такие коленца как лёвка, многим и про «тупик» не надо было петь, - отваливали, а тут каждый раз непредсказуемость, а потому он давал надежду на что-то интересное впереди. И эти слова были абсолютной истиной – никто другой до того не давал столько адреналина, столько остроты ощущений. «Я не здамся без бою»? Бой для него окончен. Лёва написал, что наконец его пазл сложился и он принял для себя решение, что Катя для него не будет ни любовницей, ни женой, т.к. не может и не хочет быть не той, ни другой. Два дня Катя молчала, потом стала писать по нескольку раз на день, просить, умолять, требовать, ругаться. Лёвка пару дней не проверял почту, а потом ответил, что поезд ушёл, напомнил, что фактически трижды делал ей предложение выйти за него, неоднократно пытался встроиться в её правила игры, но правил не существует, они меняются по ходу пьесы, одно остаётся неизменным – ей необходимо его унижать. Быть униженным лёвка больше не мог и просил больше к вопросу не возвращаться, просил уделить внимание прочим представителям мужской половины. Катя писала, что вот только сейчас она поняла, что же с ней всё время происходило, что она осознала всю никчемность прожитой жизни, что он лёвка подвёл её к зеркалу, указал все язвы в её душе, указал и бросил. Теперь-то она точно понимает, что всегда была одна фактически одна в плену своих грёз. Она чувствует себя совершенно конченным человеком и поняла, что лёвка всё это время позволял ей не просто чувствовать, что она лучше, чем есть на самом деле, но именно он, лёвка делал её лучше, тащил из болота, куда она себя постоянно запихивала. Она просила быть рядом и её простить, просто быть рядом, пусть она не может быть ему ни любовницей, ни женой, но сейчас её бросить нельзя, она станет от этого только хуже. Лёвка ответил, что, конечно же, любит своего Пушистика и всё ей давно простил, простил, но забыть прошлого не может и это прошлое ставит крест на какой-либо возможности отношений в дальнейшем. Лёвка говорил о том, что больше не может в себе подавлять ревность, что ревность всегда заставляет его думать о том, что в то время пока она не с ним, она в чьих-то объятиях. Наступил декабрь. Катя писала, что близятся новогодние праздники, что на работе будет корпоратив, а она находится в таком удручающем состоянии духа, что веселиться не может и на корпоратив не пойдёт. Лёвка отвечал, что жизнь продолжается и на корпоратив идти нужно, нужно провести время с коллегами и поздравить их с наступающими. Катя просила, просила о встрече. Лёвка предложил встретиться, он готов посмотреть ей в глаза и почувствовать, почувствовать, что всё, что она пишет, не есть очередная игра. Лёва написал, что приедет завтра. Катя ответила, что решила сделать эпиляцию лобка, записалась на процедуру и отменить уже никак нельзя и предложила встретиться в другой день. Лёва предложил процедуру перенести. Катя ответила, что запись к мастеру длительная и если переносить, то в этом году к нему уже никак не попасть. Лёвка ответил, что к корпоративу лобок должен быть в порядке и ей не стоит распыляться по мелочам. Катя эпилировала лобок и принялась названивать лёвке и писать. Вновь просить о встрече. Лёвка приехал, взял с собой календарь со вторниками и приехал. Катя пришла, села в машину. Лёвка попросил её рассказать о том, что же она так хотела ему сказать. Катя молчала, молчала и молчала. Календарь лежал на торпедо, лёва указал ей на календарь и спросил, помнит ли она что это. Катя воодушевилась, взяла календарь в руки и стала петь о том, с какой любовью она его делала и как она хотела, чтоб её пожелания сбылись, что она искренне хотела никогда с лёвой не расставаться. Лёва ответил, что судя по СМС в её телефоне, Катя изготовила этот календарь с любовью, отложила в сторонку и в лёвкин день рождения «молотила как шлюха с Тверской» и потом писала своим любовникам каждому, что время, проведённое с ним незабываемо. Лёва попросил свериться с её телефоном, если она об этом запамятовала. Катя молчала. Лёва попросил её объяснить, чем же ситуация с календарём отличается от текущей, когда она пишет, что ждёт и умоляет о встрече, а когда лёвка готов с ней встретиться, возникает необходимость в лобке. Лёва попросил её забрать календарь и подумать о том, что и тогда и сейчас она лжёт, но лжёт не ему, но себе самой, сама себя обманывает. Лёва пояснил, что пытался Кате помочь разобраться в себе, но ни сил, ни средств похоже к тому не имеет, что не сможет её сделать лучше, т.к. её враг - она сама и есть и убить этого врага лёвка не в состоянии. Катя молчала и беззвучно плакала. Лёвка не мог быть больше участником этого представления и помог Кате покинуть машину. Лёвка уехал, развернулся и заехал во двор перед их старым офисом, в тот двор, где они пили кофе, где они были не он и она, а где были они. В том дворе он звонил ей и просил вторники, в том дворе было много тепла даже в самые морозные дни. Лёвка приехал в тот двор и хотел выбросить именно там этот злосчастный календарь. Лёвка подошёл к урне посреди двора и закурил. Всё было так вокруг, как будто она только что ушла после совместного кофепития, а лёвка остался один, чтоб сделать какой-то важный звонок и принять важное для себя решение. Лёвка стоял и курил, всё было также и детские качели и хоккейная коробка, всё как тогда в прошлом. Лёвка обжёгся бычком от первой сигареты, чертыхнулся, отбросил бычок в урну и потянулся за пачкой. Сзади кто-то осторожно постучал его по плечу: Гражданин хороший, спичкой побалуйте! Лёвка обернулся, сзади стоял тот самый саксофонист. Саксофонист был одет в абсолютно нормальное пальто, чистые брюки, новые начищенные ботинки, на шее модно свёрнутый шарф. Музыкант: о, да я смотрю знакомые всё лица! Зажигалочку, пожалуйста, можно? А чего ты здесь? Давно тебя здесь не видел. А я живу вон в том окне с жёлтыми шторами, видишь? Смотрю, ты один. А что это у тебя в руке? Лёвка: Ага, один… календарь это. Вот выбросить хочу. – А чего с ним, устарел? – поинтересовался саксофонист и выпустил облако дыма от подкуренной сигареты. – Да, пару лет назад подарили, вроде тогда казалось, что дни показывает верно, а сейчас врёт, устарел, старый стал – ответил лёвка. – Тьфу, да ты не жалей, чего старьё жалеть, за старьё цепляться нельзя! Ты выбрасывай не жалей! А себе новый попроси или сам купи! А я теперь по новому живу, вернее сказать по старому, вот сакс себе прикупил, играю снова. Так со старой бандой шпилем джаз. Во как! – похлопал по футляру саксофона – Ладно, барин! Пойду я в метро, мне в клуб играть. У нас щаз самая пора! Фа-фара-фара-фа-фам – изобразил пальцами в воздухе игру на саксе и пошёл через арку на улицу. Лёвка сел в машину, поехал домой. На первом светофоре встал, достал телефон, залез в меню фото, стал просматривать катины фотографии. Катя улыбалась, стояла, сидела, лежала в разных позах и улыбалась похотливой улыбкой неизвестным фотографам. – Не мне – подумал лёвка – улыбалась не мне, рассылала всем по списку. Выйти в корневую директорию, папка Катя: вы действительно хотите удалить? Да, хочу! Щёлк - и нет ничего. – Хорошо бы взять вот так жизнь и вытереть кусок из неё. Щёлк и нет воспоминаний и тяжести на душе нет! – продолжил рулить домой лёвка.
Почти пара недель прошла. Катя писала, говорила, что работает над собой, даже по лёвкиному настоянию к исповеди ходила. Ходила, вот только батюшка причастия не дал. Да и сама она не может отказаться от лёвки, а значит грех её и отказаться от этого греха нет в мире сил… Писала о том, что всегда хотела себе такого как лёвку в мужья, но исключительно потому, как не хотела рушить его семью, не шла на сближение, но наоборот старалась найти ему замену. Искала, но поняла, что никто другой и не нужен. Будь рядом, спасибо, что ты рядом, пиши, пожалуйста, пиши… сможешь заехать, я жду…. Просила о встрече. Встретились дважды, в её машине, у поликлиники. В одну встречу Она жаловалась на злую судьбу, что все вокруг воспринимают её как шлюху, а она никому не давала повода так думать. Лев прослушал и рекомендовал обратить внимание на то, как она одевается, как общается с коллегами противоположного пола, просил подумать о том, как не быть доступной, но желанной и т.п. Катя сказала, что вот теперь начинает всё понимать. В качестве примера привела рассказ о подруге, которая потеряла настоящую любовь по собственной глупости и безалаберности. Раньше ей казалось, что в истории с подругой виноват её жених, а сейчас, она накладывает её случай на своё приобретённое знание и выводы совершенно не в пользу подруги – была дурой «подруга». Закончили встречу тем, что Катя сказала, что так и не смогла сказать ему то главное, зачем приехала, условились встретиться позже. Ещё разок встретились, Катя стала рассказывать хронологию: сначала был Женя, потом… Лёва сидел и слушал, перебил, поинтересовался, зачем она ему всё это рассказывает. Он сказал, что слушать про её мальчиков нет никакого желания, что по прочтению телефонов получается несколько больше персонажей, чем Катя называет, но для него это не имеет значения и подробности ему не нужны. Принципиально важным является то, что она сама себе лгала, лгала ему, всем лгала. Лёва говорил, что не может человек скучать, как «скучала» она. А она скучала с ним на Мальте и писала Виталику, что любит его и считает дни, когда сможет наконец его увидеть. Скучала по лёвке, когда слала ему фотографии свои и тут же трахалась с другими. После Доминиканы лёва получил от неё под дых, когда она ему сказала, что сразу же после него поехала к Жене, и только он о ней и заботится. Вместо того, чтобы замять ситуацию, Катя выступила как конь с яйцами. Лёвка говорил, что если Кате столь необходимо иметь у себя в коллекции несколько любовников, то всё о чём он просил на Доминикане, так честно говорить о том, что они есть и не пудрить мозги своим одиночеством, при этом не посвящать лёвку в подробности. Катя говорила, что всё кончено, что она изменилась и больше никогда и не за что… просила приехать к ней, т.к. она действительно скучает и скучает именно по нему. Писала, писала, написала одно мыло, которое он перечитывал и перечитывал до самого августа. Она писала, что всегда хотела, чтоб лёва был её мужем, мечтала об их детях и дереве у их дома. Очень хотелось верить, и он поверил. Лёвка и заехал, чуть позже, 26-го декабря. Заехал к ней домой. Катя упала к нему в объятия, закружились, понеслись. На окнах уже есть шторы, в комнате темно, свет не зажигали. Лёвка: я на кухню, за водой, щаз тебе принесу… Принёс, подал чашку Кате. Катя жадно пьёт. Отпила: поставь кружку на стол, свет включи, я тут резиночку для волос посеяла… Лёвка щёлкнул, зажёг лампу ильича под потолком, постоял зажмурившись. Одеяло скинули, одеяло валялось на полу, рядом подушка. Лёвка нагнулся, поднял одеяло, бросил на постель, нагнулся, поднял подушку. На подушке красовался здоровенный подтёк, лёвка положил подушку. На простыне, рядом с изголовьем ещё подтёк. В лёвкином мозгу сразу возникла картинка: лежит Катя продольно на кровати, ноги вверх, кто-то её пялит стоя на коленях на кровати, из вагины течёт сок на простынь, Она изнемогает от удовольствия и течёт… Этот кто-то берёт подушку, подкладывает под катину задницу, ноги на шею и продолжает, продолжает, Катя кончает и течёт… Лёва: ты ждала, звала, снова ждала… чтоб не скучно ждать, пригласила кого-то скоротать ожидание вместе. Ты б хотя бы постель сменила, я тебе за два часа до приезда звонил. А ты меня в ту же постель уложила, ****ь! – сказал и стал задыхаться – курить, хочу курить! Лёвка стал судорожно хватать с пола разбросанную одежду, одеваться. Катя села на кровати и заплакала: ты куда? Что случилось? – Я домой. Что это за пятна на белье? – задыхался лёва. – Да, не знаю я! – ревела Катя. – Зато я очень хорошо знаю, что это за выделения и откуда! – Лёвка уже из прихожей захлопывая дверь. Лёва приехал домой. В почте болтались сообщения. Катя писала, что понятия не имеет, что это за пятна и ещё меньше понимает, чего это лёвка так взбеленился. Лёвка ответил, что пятна очень характерные и так бывает во время секса, что сам не однажды таким макаром помогал пачкать бельё. Катя писала, что действительно давно не меняла бельё и это единственный её косяк, что даже предположить не может, что это и откуда натекло. Писала, ещё писала, писала, что готова бы извиниться, но видит Бог, всё не так, как лёвка себе представил. Затем предположила, что возможно, это у неё заложило нос во время очередного насморка и это натекли слюни. Она писала вновь и вновь, что ради лёвки бросила всё и что только начала менять себя, а вот он сейчас возьмёт и всё хрупкое сломает… Лёвка написал: договорились, будем считать это слюни. Спи!
Через день лёвка заехал к Валентину на работу, на их корпоратив. В тёплом кругу народ славно подвыпил, лёвка разомлел и позвонил Кате: я там-то и там-то выпиваю, закусаю, хочешь, подтягивайся к нам! Катя ответила, что будет через двадцать минут и своё заберёт. Катя приехала, позвонила и попросила спуститься. Лёвка с Валькой вышли. Катя поздоровалась, попросила лёвку сесть в машину и поцеловала. Лёвку, как тогда в тот первый раз, окатило тем самым запахом, катины губы были сладкие как в тот самый первый раз. Катя: по-моему, тебе лёвушка хватит уже пить, что если я тебя отсюда украду? Лёва: воруй меня быстрей, я очень хочу быть тобой украденным! Катя дёрнула ручку КПП и понеслась по заснеженным улицам к себе домой. Всю дорогу она сжимала лёвкину руку и разжала, только когда приехали на место. Тот вечер был долгим и томным. Любовники любили друг друга и не могли насытиться. Сильно за полночь, около двух Катя сказала: ты сегодня иди, а потом возвращайся, после нового года, возвращайся, я здесь и жду.
Был новый год. Лёвка писал Кате сообщения, Катя отвечала, обменивались поздравлениями, пожеланиями и фото. Прошли праздники, наша парочка переписывалась. Лёвка ещё пару раз ездил к Кате. После. После лёвка вышел на работу. Катя вечером, возвращаясь со своей работы, либо увозила лёвку к себе, либо хотя бы пять минут сидела с ним в кафе или машине, если лёвка не успевал закончить свою работу. В конце февраля лёвка заболел и провалялся почти дней двадцать. Сначала была жуткая ангина, потом пошли камни из почек. Выписался. Катю навещал не чаще раза в неделю. Был плох, когда мылся с ней в ванной, становилось дурно, да и ползал еле-еле. После работы носился по врачам, процедурам. Выздоровел. В очередной понедельник написал, что хочет вторник. Катя ответила, что сегодня в ночное на работе, сожалеет. Лёва отписал, что пусть вторником будет вторник. Ответ: на этой недели все дни расписаны, да и вообще, наш день – пятница. Лёвка попросил пояснить. Катя пояснила, что на работе болеют и она замещает людей во вторую смену, а потому понедельник, вторник и среда работает. В четверг она обещала заехать к маме, а в пятницу вторник самый что ни на есть. Лёва сказал, что Катя пятницу тоже может забрать себе. Катя перезвонила и стала тараторить, что лёвка опять что-то там себе придумал… Лёвка отрубил, что по телефону времени нет болтать, он работе, но вывод напрашивается простой – Катя опять составила себе недельку и определила его в определённый день. Он спросил, допустим, меня это устраивает, а что же нужно тебе? Катя попробовала поплакать в трубку, лёвка отключился. Катя написала мыло, что с этой неделей так и ничего она поделать не может, просила не надумывать лишнего, что следующая неделя – вся его, и он может выбрать любые дни. Лёвка ответил, что берёт все. Первая неделя прошла – все будни лёвка у неё. Вторая неделя также. На третьей недели Катя стала повторять следующую фразу: Надо же, как время летит! Только вошли, а уже десять, вот тебе и ехать пора. Раз сказала, на следующий день, а потом лёвка стал примечать, что стало его много, непомерно много и что больше трёх часов с ним она провести не может. Всё время находится в напряжении. Лёвка пробовал выяснить причину её напряжения, но всякий раз Катя отговаривалась – тебе показалось. Если не в постели, то разговаривать ни о чём не может. Посидит, поболтает минут пять, а потом: пойдём в постельку.
Апрель. Лёвка предложил провести субботу с Ней, пойти куда-нибудь. Лёвка приехал в субботу утром, Катя не так давно встала и рассекала по квартире в парео. Конечно, договаривались сразу куда-то двинуться, но Лёвка не устоял от соблазна, размотал парео и прям на кухне стоя взял Её, после душ, в душе. Кончили, закончили, собрались, поехали. Поехали в Ботанический Сад. Лёвка потребовал есть и перед походом в сад зашли в ресторанчик перекусить. Лёвка ел с аппетитом, Катя поковыряла в тарелке с салатом и сидела уставившись в пол. Лёва за обедом пытался разговорить, развеселить Катю, но Пушистик ушла во внутреннею нирвану и выходить из неё не собиралась. В Ботаническом Саду отдельные аллеи уже были во власти весны, зеленела трава, на особо солнечных участках деревья и кустарники разворачивали почки уже готовые выбросить нежно зеленные листики. Другие аллеи были ещё во власти зимы, заваленные высоченными сугробами. Граница между весной и зимой обозначалась огромными лужами. Парочка побродила и там и там. Лёва был весел и своим настроением пытался делиться с Ней, пытался заразить Её своей необыкновенной радостью. Он тащил Её то в одну сторону на солнце, то уводил в тень, то швырялся снежками, то предлагал пробежаться по зелёным лужайкам. Катя то поддавалась настроению, то вновь запиралась в ракушку. Нагулявшись и совершенно утрудив ноги, парочка выбрала одну из солнечных аллей и приземлилась на лавочку. Катя достала заготовленный термос с чаем и пирожки из ресторана, всё оказалось как нельзя кстати и вовремя. Они пили горячий чай, лопали пирожки. Катя немного оттаяла и стала улыбаться время от времени, как солнышко - то выйдет из-за тучки, то снова спрячется, то пригреет, то вновь нахмурится. Лёва почему-то только в этот день обратил внимание, что роутер у Кати в комнате серого цвета. Лёвка всегда обращал внимание на всевозможные мелочи и с первого посещения катиной норы был уверен, что роутер синий. Лёва поинтересовался, не меняла ли она его, Катя ответила отрицательно. Лёвка якобы вспомнил одну из когда-то им прочитанных книжек в стиле фэнтази и стал рассказывать. Главный герой книжки жил себе жил, до тех пор, пока однажды не проснулся в собственной квартире с чётким ощущением чего-то необычного. Люди, предметы в его жизни были те же, единственно, у окружающих его людей судьбы совершенно отличались от того, что он помнил о них. Всё вдруг чудесно переменилось, все неудачно закончившиеся истории его жизни в этом вроде привычном, но новом мире имели всегда благополучный исход. Герой обратил внимание одной из ночей, что плафон его настольной лампы в одной из комнат синий, но сколько он помнил эту старую лампу, с самого детства плафон был в его памяти зелёным. Ошибки быть не могло. Следующим утром он снова проснулся и проверил своё наблюдение, совершенно определённо плафон ещё ночью был синим, а утром стал зелёным. Потекли дни. Везде, в быту, на работе история его жизни вновь стала состоять из множества провалов, неудач и редких радостных событий. Герой удивлялся столь разительным ощущениям восприятия своего прошлого и настоящего. Герой сделал вывод, что всё, что было в жизни, где лампа была с синим плафоном - это то, как он хотел бы жить, это то какое прошлое он хотел бы иметь и всё это ему просто приснилось. Герой как-то встретил во дворе своего соседа – древнего дедушку, что жил этажом ниже и разговорился с ним. Все события из жизни деда не имели отличий ни в той жизни, что герой определил как действительность, ни в той, что сам назвал сном. Во сне у всех его близких судьбы существенно отличались в положительную сторону, а у деда никаких даже самых маломальских отличий не было. Герой сидел весенним тёплым днём в своём дворе и болтал с дедом о жизни, рассказал ему о своём сне, поделился своим наблюдением, что сон очень длительный и наполнен массой детализированных событий, чего обычно во снах не бывает. Дед выслушал рассказчика и подарил ему любопытную версию, что человек до определённой поры живёт в двух реальностях, эти реальности развиваются параллельно и только в нескольких точках жизненного пути пересекаются: детство, юность, зрелость и старость. Проведение как бы даёт человеку возможность сделать выбор в какой реальности жить. Всегда у человека есть ощущение, что вот какой-то момент был основополагающим и поступи в этот момент иначе, вся последующая жизнь развилась бы совершенно по-другому. Вот именно в такие моменты реальности пересекаются и зависит всё от человека какую из них он себе выберет. А история деда потому для героя неизменна, что дед свой выбор сделал давным-давно, когда герой ещё и не родился, вот потому -то все события жизни деда, что известны герою одинаковы во "сне" и реальности. Дед говорил герою, что тот сейчас в такой точке, когда можно совершить выбор где остаться в жизни с синей или в жизни с зелёной лампой. Герой долго перебирал свои воспоминания из "сна" и "текущей" жизни и понял, что текущая - это как раз та, как он жить не хотел и не желает. Лёг спать и проснулся уже в своей единственной реальности в мире с синей лампой. Герой проснулся в мире, где все его важные решения были приняты верно и вся дальнейшая жизнь складывалась легко и счастливо. Лёвка говорил, что у него сегодня такое же ощущение, что он в новом мире, где нет всех дурацких событий, что всё плохое - на самом деле кошмарный сон, а реальность не имеет ничего общего с этими дурацкими снами. Он предложил Кате поддержать его настроение и избавиться от всего, сделать как тот книжный герой. Лёвка говорил, что надо вернуться к ней домой, повесить картину, что давно должна висеть, разобрать старые и не нужные вещи из той жизни с синим роутером и выбросить их и забыть, а с ними, с не нужными вещами, из жизни уйдёт всё лишнее и надуманное. Катя внимательно слушала, похвалила книжку, поддержала идею навести дома порядок и повыбрасывать старьё. Лёвка возвращался к ней домой в чёткой уверенности, что именно сейчас они займутся разбором завалов в квартире, но по дороге Катя вновь замкнулась в себе, сообщила о своём полном изнеможении и усталости и попросила грандиозную уборку перенести на потом, как-нибудь на позже, в другой раз.
Шли дни, ежедневная переписка и в письмах кипит настоящая страсть и обоюдное желание. Всё меняется при встрече, во время свиданий Она всё чаще проваливалась в свою нирванную отрешённость. Всякий раз Катя смотрела на часы и лёвке казалось, что она ждёт, когда же он наконец уйдёт. Лёвка постоянно интересовался причиной перемены настроения, но всякий раз получал ответ "да. так. ничего. задумалась и всё". Тотчас пыталась изобразить весёлость, но получалось неважнецки, вовсе не получалось у неё изобразить радость и веселье. Лёвка чувствовал, что изменить свою жизнь его Пушистик не может, что по-прежнему она нуждается в своих приключениях и флиртах. Нуждается, а потому добирает своё на стороне, то совершенно для неё необходимое, что он ей дать не может. Лёва понимал, что она знает, о том, что он знает и это её знание, как гиря на ноге. В одну из пятниц с Катей дома пили вино и занимались любовью. Катя и говорит в перерыве: я так устала, солнца хочется, тебя с работы не отпустят, ты ж только начал работать… вот я с Прохоровой условилась ехать на майские в Египет… Лёвка: ну, что ж, когда -то надо ехать и в Египет, почему бы не сейчас? Езжай! Только береги себя, пожалуйста! Катя: в смысле береги? Мы будем загорать, купаться, я книжек с собой возьму в огрызок закачаю… Лёвка: знаю я как в ебибптах барышни себя ведут. Я тебе куплю презервативов штук пятьдесят. Как думаешь, тебе на недельку хватит? Катя: что ты такое говоришь? Я просто купаться еду! Лёвка: да. Это нормально, все купаться едут. Потом море, солнце, немного коктейлей и сама не заметишь, как под арапом окажешься. Все так там купаются. Ты гандоны бери обязательно, а то привезёшь списочек как в прошлом году, вот только как бы похлеще не оказался. Так что ты береги себя. В рот посторонние предметы без презерватива не тащи… Катя плакала, она всегда плакала, когда он озвучивал ей то, что, как ей казалось, умело ею замаскировано.
Не поехала в Египет. Договорились на майские ехать на рыбалку загород. Поехали. Первый день. Второй день, поутру Катя сидит никакая, скучает, разговор не поддерживает, так: да, нет. Лёвка предложил ехать к ней домой. Приехали. Лёвка приготовил обед, поели. Катя ходит из угла в угол неприкаянная. Гулять? – нет. В кино? – нет. Условились дома кино посмотреть – сидит, зевает. Один фильм посмотрели, второй. В постели ведёт себя вяленько, перетерпливает. Легли спать. Катя отодвинулась. Попросила на неё не наваливаться, не прижиматься – горячий он, потеет она. Так всю ночь и проспали в разных концах. Лёвка давай поутру Катю будить, целовать, ласкать – ой, давай лучше спать. Лёвка почувствовал, что не может она уже больше, что всё – переполнение. После того пикника никуда вместе так и не поехали. Встречались часто, пусть не каждый день. Стала Катя писать, что ездит к родственникам, к двоюродным племяшкам, стала лёвке детские рисунки пересылать. Как-то в душе пожаловалась, что не проходят прыщи на теле. Лёвка предположил, что следует проверить желудок, от всяких гастро-неприятностей слетает обмен веществ, вот и результат на лицо. Катюша поведала, что двоюродная сестра гинеколог, что по её мнению Катя отстаёт от биологических часов и Кате срочно нужно рожать, а иначе начнутся в организме необратимые процессы. Лёва: ну, что ж, мы с тобой на эту тему уже разговаривали. Ты что-то хочешь дополнить? – Нет- отвечает – уже всё сказано. Переписка, телефонные звонки, при личных встречах: лёвушка, радость, солнышко, любимый, любимый, никак иначе. Всё больше разговоров о детях, о всевозможных племянницах, о том, что Катя только там и может реализовать свой материнский инстинкт. Июнь. Её день рождения. Лёвка подарил цветы и люстру в комнату. Ощущение от произведённого подарком эффекта было как тогда с жемчужным комплектом. Днями позже бывший коллега пригласил в боулинг на свой день рождения. Лёвка в боулинге был у коллег нарасхват, все что-то выспрашивали, что-то рассказывали. Катя нацедилась шампанским и поплыла. Лёвка сидел за столиком, а Катя метала шары. Всякий раз наклонялась за шаром, замирала в позе, покачивала бёдрами, грациозно шла по дорожке и метала-катила шар. Среди коллег было три новых для льва мальчика, вот этих мальчиков Катя взяла в оборот. В перерывах между бросками она стояла с ними, поддерживала совместный разговор. Стояла, крутила бёдрами, перебирала волосы, заливисто смеялась, делала губки бантиком, сверкала глазками. Лёвка приглашал Катю к себе за столик, но Катя увлеклась и находилась в полной увлечённости любования тем, как у мальчишек текли слюни. Лёва подошёл к Кате после очередного броска и поинтересовался: Катя, что ты сейчас делаешь? – Ничего! – не меняя игривый тон ответила Катя – а тебя что-то беспокоит? – Ты ведёшь себя как мартовская кошка – прошипел лёвка. – А я кошка и есть. Забыл? – смеялась Катя. Лёва досидел до конца вечера, собрался и со всеми пошёл к выходу. Народ собрался у дороги, коллеги прощались, говорили недосказанное. Катя вышла перед толпой, развернулась: Лёвушка, а ты меня на такси к маме отвезёшь? Лёвка кивнул. В такси Катя сразу запечатала рот лёвке поцелуем: ты сегодня не родной! Лёва пояснил причину своего плохого настроения ещё раз и напомнил, что с кошкой, что гуляет сам по себе Катя вроде как покончила. Катя смеялась и говорила, что лёвка ревнивец, что ему всё показалось, а мальчишки и близко не в её вкусе. Лёвка приехал домой и размышлял, что вот уже почти оттаял, что вот уже опять стал подумывать о кольце, как Катя это почувствовала и испугалась. Лёва сидел и думал: вот как? Что же ей от меня надо? Почему это всё? Зачем? Как она почувствовала, что у лёвки уже готово сорваться с языка «выходи за меня»? Почему дистанцируется? Всё опять на круги своя?
Лёвка съездил в отпуск с семьёй. Во время отпуска Катя ему писала почти каждый час, а ближе к концу отпуска свернула переписку к доброму утру и пожеланиям спокойной ночи. В своих ежечасных рапортах она сообщала, как помогает сестре с ребёнком, что целыми днями только и живёт по режиму племянницы, встаёт чуть свет, вместе с ней ест, вместе гуляет, спит. От каждого письма лёвку захлёстывала волна какого-то необыкновенного, явно ощущаемого счастья и радости. Лёвка поймал себя на мысли, что задарил жену всевозможной ювелиркой, шмотками. – Что я делаю? – задал он сам себе вопрос и сам ответил – ты, лёвка откупаешься, ведь по приезду ты всё скажешь Кате, и, наконец, жене. Одной ночью лёвка никак не могу уснуть, ворочался, вставал, ложился и снова вставал. Вылез на балкон, смотрел катины фотки в facebook на её улыбающееся лицо и не мог налюбоваться, не мог дождаться, когда он приедет, вернётся к Ней. Лёвка наконец заснул, снился ненавистный «турецкий сон». Лёвка проснулся и запретил себе думать и гадать – приеду и сам всё увижу. Лёвка в первый же день к ней. Лёва посмотрел на Неё и гадкое, противное чувство – не сдержалась. Секс – так себе вяленько, Катя зажата, что-то её не отпускает. Лёвка вышел на балкон, закурил. Стоял и думал: есть губы, которые способны произнести много безответственных слов, много лжи, а есть другие губы – этими губами говорить нельзя, они не врут. Вот эти губы говорят, что Катя не была одна, ошибки быть не может, не похоже на девушку с двухнедельным воздержанием от секса. Эти губы кричат, что сон опять в руку. Катя подошла, обняла, попросила вернуться в постель. Катя завела разговор: понимаешь, мне пора замуж, ты должен это понимать. Я живу, чего-то жду, а чего, скажи? Мне муж нужен и ты должен это принять! Лёвка: ты о каком муже говоришь? Я могу говорить только за себя. Представь, я уйду от жены, но детей не брошу, они мои. Я буду им помогать и ездить к ним, когда это будет требоваться им и мне. Денег я зарабатываю сейчас не много, так что экономика такова, что деньги пополам, на две семьи. Первое время нам будет тяжело, прежде всего, в моральном плане. Я буду нервничать, переживать и от тебя потребуется много сил и выдержки. Я смотрю сейчас на тебя, и мне кажется, что ты совсем этим не справишься и не справишься потому, как все эти неурядицы тебе ни к чему, ты к ним не готова и бороться за меня не будешь. Вот, что я думаю. Так ты про меня спрашиваешь или готовишь меня к новости, что за кого-то замуж собралась? Катя стала плакать: ты приходишь и уходишь и даже спать не разу не остался… у-у-у-у-у-у… Лёва: у тебя подмена сознания, я с тобой ночевал, не далее как в этом мае, до этого на Домикане, до этого на Мальте, в Риме… хорошо, несколько ночёвок в гостиницах не в счёт, но это единственное, что тебя беспокоит? Катя плачет: я просто хотела тебе сказать, что у меня время подошло, вот и всё… - Не этого ответа я ждал. Я тебе в прошлом году подробно написал, что я от тебя жду и какие слова хотел бы услышать. Думай! Уехал. Лёвка ехал домой и материл себя последними словами: вот что ты там всё время ищешь, что ты от неё ждёшь? Она сейчас не уверена в себе, не будет уверена никогда!
В первых числах августа лёвка вновь стал физиологически ощущать, чувствовать. Как и год назад, что Катя снова с кем-то. Не просто перепих, но этот «кто-то» стал занимать всё больше и больше места в её жизни. От этого чувства подкатывали спазмы удушья, и в животе пульсировал комок. Лёвка курил и только ядом никотина сбивал спазм, который через некоторое время накатывал вновь и вновь. Она в один из понедельников поведала, что сходила в выходные на некий тренинг «будь счастливой». Лёва поинтересовался зачем. Она была заряжена как кольт на стрельбище и говорила, словно производила выстрел, выстрел, поворот барабана, новый патрон – выстрел. Она говорила, что теперь знает как себя вести по жизни, что более не позволит ему обращаться с ней, как он привык это делать. Она говорила, что теперь умеет быть закрытой и никому более не удастся распоряжаться ею. Она многое поняла в отношении лёвки и всегда считала его отцом, а теперь на все сто знает, что отец не годится на роль любовника. Она говорила, говорила. Лёвка пытался вставить две копейки и сказал, что курсы эти разбивают людям мозги и по сути являются продавцами не существующего счастья. Быть закрытым и отстранённым – не есть успех. Быть коммуникабельным и открытым – не есть проблема, наоборот, но быть доступным – это всегда поражение. Существует разница – быть доступным, когда любой берёт тебя, когда заблагорассудится и когда ты недоступен и при том желанен… Катя заметно растеряла былую уверенность и кольт крутил пустым барабаном – осечка, осечка, выстрела не получалось. Попыталась перезарядиться и вновь пойти в атаку, но лёвка попросил отложить разговор до очной встречи, если таковая ещё актуальна. На встрече он интересовался, что именно она хотела услышать на тренинге, что именно эти псевдопсихологи должны были оправдать в её жизни. Ведь она пошла на эти самые тренинги, чтобы услышать, что всё делает верно, что все её моральные терзания пусты и беспочвенны, что именно так и следует поступать с окружающими. Позвонили, звонил мастер из интернет-компании, и прерванный разговор не нашёл продолжения. У Кати сломался роутер и она его заменила. На последующих встречах лёвка стал замечать, что снова всё чаще появляются «стеклянные глаза» и Катя явственно ждёт, когда лёвка уйдёт. 29 августа они последний раз были вместе. Катя снова попробовала начать разговор «про мужа», подав его с оригинальным соусом, шурин пришёл к Кате с предложением, поскольку Катя жирует одна в отдельной квартире, а они ждут второго ребёнка, то Кате было бы проще жить с мамиком, а квартиру уступить сестре. Лёва процитировал классику «квартирный вопрос испортил москвичей». Катя сетовала, что шурин вместо того, чтобы взять и заработать как все нормальные люди на квартиру, хочет на её хрупких плечах въехать в рай. Лёвка поинтересовался, что же она в связи с этим планирует делать и посоветовал попросту шурина послать. Катя стала плакать и между всхлипываний повторять «муж», «муж», личная жизнь, отсутствие перспектив. Лёва попросил успокоиться и нормально всё обсудить, но тщетно, Катя вошла в клинч и выходить не собиралась. Лёвка подождал, принёс воды, ещё подождал, оделся и предложил закрыть за собой дверь. Ночь лёвка почти не спал и когда утром получил от Неё письмо, в котором она писала, что чудесно спала, выспалась и пребывает в великолепном расположении духа, совсем свой дух и растерял. Лёвка написал, что чувствует, что Катя уже давно приняла в отношении него решение, вот только сообщить об этом решении ему не может. Что он как старые удобные туфли, в них комфортно, но они старые, потёртые, их и выбросить жаль и носить уже никогда не станешь. Вот и перекладывает она его как эти туфли из одного шкафа в другой. Отсюда и всё её поведение. Он просил её подумать спокойно, перечитать прошлогоднюю переписку и понять, что хочет она от него, а что хочет он. Катя ответила через минуту, как будто черновик письма задолго валялся наготове: Ты ли войди в мою жизнь или выйди из неё, а так это всё сквозняком надуло. Лёва прочёл. 10-й, загнул палец, 11-й, загнул второй, 12-й, загнул третий, 8 месяцев 13-го, - ещё палец. Это всё был сквозняк? Всё это надуло? Нет, хватит с меня! Когда теряешь всё – теряешь мужество, когда теряешь то, чего у тебя не было никогда, тогда что? Лёвка ответил: ок. в понедельник завезу тебе на работу ключи.
Завёз ключи. Катя вышла одетая наконец-то как человек, который пришёл на работу: костюм, юбка нормальной длины, блузка застёгнута так, чтоб не демонстрировать бюстье. Катя вышла. Говорила не много, почти не плакала, старалась сдержаться, ключи взяла и ушла. Лёвка приехал домой и написал мыл, что с трудом выдержал эту почти немую сцену, что смотрел в её глаза полные боли и был вне себя и задал вопрос, быть может, он ничего не понял, и они зря всё ломают, так и не создав ничего. Катя отвечала, что в выходные не могла найти себе места, что ездила к мамику , обратно домой и снова к мамику и нигде не было покоя, что в каждой чёрной, похожей на его машину ищет взглядом его лёвушку и сердце болит. Лёвка прочёл, еле сдержался, чтоб щаз же не броситься назад к ней. Он стоял и размышлял, вновь перечитывал два сообщения: одно про сквозняк, и это. Лёва попросил Катю подумать и написать или сказать при встрече всё, что она, возможно, хотела сказать, но так и не смогла. Катя согласилась и обещала к пятнице подготовиться и обязательно сказать всё правильно, всё верно. 5 сентября лёвка приехал и около часа ждал в уличном кафе пока Она выйдет, замёрз. Катя вышла, прошли в машину, сели. Лёвка потянулся, хотел поцеловать, встречного движения не последовало. Лёвка поцеловал её руку. Катя с напускной весёлостью пустилась в разговор о профессиональных тонкостях, попросила комментировать законодательные нормы. Лёвка сначала попытался ей дать пояснения, но понял, что мысль у него путается и о чём, о чём, но об этом он готов говорить в последнюю очередь. Он сказал, что очень долго ждал этого разговора, быть может, почти все четыре года и ждал и говорить о всякой ерунде не готов, это всё потом, после. Катя мялась, что-то лепетала про скрепки, скоросшиватели, бананы в столовой… Лёва: я тебя умоляю, сил моих больше нет, пожалуйста, я прошу… Катя: я готовилась, я знала, что буду говорить, вчера знала… Я как студент перед экзаменом, готовилась, готовилась, а щаз строгий профессор поставит пару. Я боюсь. Лёвка: может не сегодня, ты ещё подумаешь? Я больше не могу, у меня сердце в ушах стучит. Если речь сейчас опять про «тупик», просто скажи «тупик» и всё. Катя: нет, я приехала дать возможность и тебе и себе, тебе, прежде всего, принять решение запнулась, замолчала. Лёва: так, терпение кончилось, не хотел тебя перебивать, но час разговоров про скрепки – это перебор. Ты замуж за меня хочешь? Кивает. – Супер! Давай вернёмся к разговору о моих детях. Как я уже говорил, первое время – самое тяжёлое. Я буду ездить к детям очень часто и возможно, что всякий раз, когда удастся уйти пораньше с работы, я поеду к ним. И так будет месяца четыре, возможно… Я хотел бы от тебя услышать сейчас, что ты это осознаёшь и принимаешь. – Может, ты ещё им не скажешь, что ушёл от них? – вдруг оживилась Катя. – Да, первое время я не буду им говорить о разводе, это всё позже.. – Лёвка. – Значит, ты будешь всё время торчать в своей семье, а что останется мне? Я как? Что получу я? – Катя. Лёвка: ты получишь всего меня, всю мою душу и тело, ведь это не так и мало. В конце концов, ты говорила «ночевать», вот, ночевать буду только у тебя. Позже, когда острый период пройдёт, я буду реже их навещать, но всегда буду с ними, когда они будут во мне нуждаться. – Так, что же меняется для меня? По сути ничего? Ты ездил домой спать, а теперь будешь ездить спать ко мне и в этом вся разница? – Катя. – Подожди, а ты как это видишь, как по-твоему я должен с ними встречаться?- Лёвка. – А, ты хочешь взвалить ответственность на меня?!! Щаз я возьму календарь и отмечу тебе дни, когда ты будешь к ним приезжать – лезет в сумку, достаёт календарь Катерина. – Ты предлагаешь, что-то типа праздников, каникул, дней рождения? Я не об этом. Этого мало. Первое время им потребуется существенно больше – лёва. – Так ты ещё и по выходным скажи, будешь к ним ездить! – Катя. – Если потребуется, то и выходные буду с ними проводить! Это важно для них и для меня! – Лёвка. – А мои дети как же?! – Катя. – Не твои, а наши, наши дети! Их ещё нет, а когда они будут, естественно, всё, что для них требуется, я тоже буду делать. Первые месяцы жизни ребёнку нужна мать на три четверти времени, отец будет нужен позже. К тому времени я смогу больше быть дома и всё у них будет – Лёва. – Ты на меня ответственность не перекладывай, это твоё решение, а не моё! Не надо с больной головы на здоровую.. – Катя. – А вот с этой ноты помедленнее, пожалуйста, что значит не твоё решение? Твоё решение какое? Как я должен поступать? Пойми, все в разводе нормальные люди живут так. Ты пойми, у нас будет семья и мои нынешние дети и мои будущие дети – всё это часть нашей, твоей семьи – Лёвка. – Другие?!! Нормальные?! Да, другие… Многие разводятся и дома больше не появляются и даже от алиментов скрываются, вот как бывает у других! – Катя. – Это исключено. Этого не будет. Ты собираешься завести от меня детей, предполагая, что дети для меня ни что? Ты хочешь детей от человека, который способен забыть детей? Ты хочешь замуж за казла?! Всё не так! Более того, всё недвижимое имущество останется им, я заберу себе только машину и носильные вещи. Половину заработка буду им отдавать, пока они не встанут на ноги.. – Лёва. – Это ж сколько будет длиться? – прервала Катя. – Лет пять для старшего, лет десять для младшего, как-то так – лёва. – А жениться ты вообще собираешься при таком раскладе? – Катя. – Тебя беспокоит штамп в паспорте и ты хочешь всё как у людей… - Лёва. – Да, именно так я и хочу! Свадьба, штамп, как положено! – Катя. – Штамп в паспорте – не проблема, к этому мы ещё дойдём, это самое простое. Давай, договорим о детях, а потом будем про свадьбу говорить - Лёва. Замолчали оба, лёвка закурил. Он сидел и думал: «примерно также я и сам много раз пытался выйти из ситуации, когда стоял перед выбором шагнуть и оказаться за чертой, за той чертой остаётся свободная жизнь, свобода принятия исключительно собственных решений, решений без оглядки на кого-либо, что-либо. Ты подходишь к черте, за спиной твоя жизнь привычная и понятная, одно слово и меняет всё от этой секунды и навсегда. Одно слово и ты будешь всякий раз соизмерять свою жизнь с чужими желаниями, делить её, эту жизнь с другим. А ты не готов вот так взять и всё привычное и понятное оставить в прошлом. Ты подошёл к границе своего мира и мира чужого, мира непонятного, и тем страшного. И в последний момент хочется развернуться и бежать, бежать назад, в своё привычное. Перед тобой человек, которому ты не можешь сказать «всё уже было» и ты отчаянно ищешь повод уличить этого человека в том, что вот именно из-за него ты не можешь сделать тот шаг в страшную неизвестность. Ощущение одно – этот человек цепко вцепился в твою руку и тащит, увлекает за собой туда, куда, где ты уже определённо быть не желаешь, и остаётся одно найти повод, чтоб он сам разжал свою руку и отпустил. Надо найти повод, чтоб сказать «ах, так, ….», и всё – свобода, можешь быть тем, кем ты умеешь и привык быть. Лёвка понял, почувствовал, что она не может сказать своё «я не готова», она ждёт предлог, ищет его, тот предлог, чтоб сказать «я так не могу». Хорошо, пусть будет так, я ей этот повод дам, я скажу те слова, что дадут повод». – Я смотрю, у тебя проблем много, а мне проблемы не нужны! Ты сам разбирайся со своими проблемами, потом поговорим! – прервала тишину Катя. – Э-э-э, как там, и в горе и в радости, пока смерть не разлучит... Что значит мои проблемы? – Лёва. – А вот то и значит! Ты себе комфортную жизнь придумал, для всех будешь хороший, а мне все проблемы свои сваливаешь, всю ответственность, всю грязь на меня перекладываешь! Мне так не надо! – Катя. – Значит так. Тебе дети нужны? Будут тебе дети! Сначала родишь, а потом будем про штампы в паспорте говорить. Может когда будут свои, будешь понимать, что чужие… - попытался Лёва. – А вот как! Я была для тебя и есть любовница. А теперь ты мне ещё детей родить предлагаешь! Я буду любовница с детьми! Нет, мне этого не надо! – Катя. – Слушай, мы что-то разошлись. Наш разговор ушёл в другое русло… в неправильное русло. Мы щаз куда-то не туда идём. Я прошу тебя спокойно подумать о том, что я сказал. Мы можем сейчас поставить или запятую или точку. Давай поставим запятую и к разговору вернёмся после выходных. Ты отдохнёшь… - Лёва пытался свою «руку» не разжать, не отпустить. – Какие запятые?!! Ты опять всё вывернул наизнанку! Не хочу я никаких запятых! – Катя. – Знаешь, охота на тебе жениться прошла после сказанного. Я ставлю точку с запятой. Как только захочу своё мнение изменить – я знаю, где тебя искать. На сегодня хватит, вылезай из машины! – сдался Лёва. – Довези меня до машины, пожалуйста - Катя. Лёва тронулся с места и подъехал к катиной авто. Катя не вылезала и стала плакать. Лёва: я был готов к сюжету, вот платочков заготовил, пользуйся. Катя молчит и плачет. Лёва: Катя, мотни хотя бы головой, я щаз отъеду с проезжей части, ты успокоишься, и мы закончим наш разговор. – Не надо! Ничего не надо! – Катя продолжает реветь. - Всё, вылазь отсюда! Сил моих смотреть на это нет! – Лёвка выпроводил Катю из машины.
Стали переписываться, каждый писал, что тяжело переносит прошедший разговор. В один день лёвка написал Кате, что рад за неё, что она смогла сделать свой выбор и в этом выборе он её поддерживает. Просил быть сильной и впредь с тем, в чью пользу она совершила выбор, никогда не поступить, как она поступала ранее со своими любовниками. Позже, уже на следующий день, лёвка писал, что они загнали себя в тупик своими разговорами, что были на нервах, что надо остыть и успокоиться. Остыть и на трезвую голову нормально обо всём договориться. Сначала Катя завела привычную шарманку «я не готова». Потом перестала отвечать на телефон, после, наконец, ответила: «никак и ничего». Лёвка скулил, писал, что больше ему никто не нужен… Получил ответ: тебе предложили войти в мою жизнь, ты отказался, больше ничего не будет. Лёвка день за днём отматывал катину историю, вспоминал. Выходило так, что Катя всегда безошибочно чувствовала, когда лёвка готов перейти черту, ту линию, когда сломается то, что было привычным и понятным для неё. Эту черту Катя перейти не могла и от Лёвы отказаться не могла, вот и стучалась как весенний мотылёк об лампу, то приблизится, то отлетит. Обожгла крылья, упала и больше не может к этой лампе подлетать. Лёвка снова и снова писал, умолял, ругался, просил прощения – тщетно. Лёвка старался не пить, частенько срывался и по пьяне вновь названивал и писал. Позже лёвка стал собирать себя в кулак и к декабрю, как ему казалось, собрал. 28 декабря Катя пришла к нему снова, пришла во сне. Она была очень грустной и что-то говорила, вот только слов лёвка разобрать не мог. Она пришла снова, одно и то же снилось ему еженощно уже в середине января, Катя стоит, тяжело вздыхает, что-то говорит, а слов не разобрать. Быть может, он ошибся со своими выводами? Лёвка стал чувствовать, что тихо сползает в безумие. Позвонил одной её подруге, другой. Обе ответили теперь Кате хорошо, она обрела душевный покой и выглядит хорошо и всё у неё, действительно хорошо. Лёвке снова приснился тот же сон в феврале, только теперь он услышал, разобрал слова. Катя говорила: ты так ничего, ничего не понял. Ты ничего не увидел, ничего так и не узнал. А ты ничего и не знаешь. Я сына Лёвой назову.
К О Ш К А
Назовут человека родители, и живёт человечек как по писанному: Екатерина - чистая, непорочная (древнегреческое). В зарубежной традиции начальная буква "е" отсутствует: Катерина, Катарин, Кэтрин. В прошлом веке в России с этим именем были связаны даже нарицательные наименования: катя - кукла, задать катю - выпороть, катеринить - богатеть, наживаться (очевидно потому, что "катеньками" назывались купюры в сто рублей с портретом Екатерины II - большие по тем временам деньги). Екатерина кажется гордой и неприступной, хотя на самом деле она все такая же несмелая и неуверенная в себе. Ей все кажется, что она недостаточно умна, что у нее дурной вкус, что она не сможет ответить так, как надо... Она склонна принимать все на себя, излишне субъективна. На самом деле Екатерина - человек с высоким интеллектом, имеющая достаточно вкуса и такта, живет интересной и насыщенной жизнью. Она стремится рассчитывать только на собственные силы, напрасно пренебрегая помощью окружающих. Не сумев самостоятельно решить проблему, Екатерина способна на такой приступ гнева, который может шокировать близких. Екатерина очень зависит от собственного настроения: она может быть доброй, величественно спокойной, легковозбудимой, быстро выходящей из себя, у нее достаточно трудный характер. Она добросовестна, но работа не занимает ее, она не чувствует, что работа ей необходима. В любви и браке Екатерина ищет надежность, возможность обрести уверенность в себе. Она не спешит выйти замуж, хотя выбор у нее довольно богатый. Чаще она не ошибается, выбирает близкого себе по духу человека.
Она фантазерка, у нее хорошо развито воображение. Катя – читатель, мечтатель. Она смотрит фильмы, много фильмов и сюжеты переносит в жизнь свою. Катя и живёт в своём мире вымысла, в каждой истории у неё своя роль, своя ипостась.
Что за зверёк Катя? Катя-кошка. Не просто кошка, но кошшшшшшка, с долгой буквой «ша». Кто такая кошка? Кошка – это центр вселенной, краеугольный камень. Солнце встаёт для кошки и вращается вокруг неё. Кошка всегда разная. Она то похотлива как мартовская кошка, то флегматично ленива, как кошка зимняя, кошка летняя – нежинка подставляет спинку тёплому солнышку, то кошка игривый котёнок, кошка – ночная охотница быстрая и проворная, кошка мстительница – что не так и нассыт хозяину в тапки. Кошка гуляет сама по себе, сама выбирает себе, нет, ни хозяина, но обслугу, того, кто будет расчёсывать шёрстку, задавать корм, когда требуется кошке - почешет за ушком. Кошка – всегда актриса, сыграет кого хочешь, сыграет безукоризненно. Катерина – актриса, великолепная, многоплановая, ей любая роль по плечу, любой образ сыграет. Сыграла однажды, когда-то очень давно, актриса роль, роль весёлой кокотки с Place Pigalle, замечательная великая роль и образ удался. Так бывает с актрисами, сыграет однажды роль своей жизни и всё, как не стремись к новым образам, режиссёр всё одно предложит что-то подобное в развесёлом водевиле, дальше темы Moulin Rouge не уедешь, так и останется в «лёгком» жанре пока не выйдет в тираж. А Катерина актриса великая, ей Macbeth сыграть – раз плюнуть, но та первая роль, что принесла успех, не даёт возможности сменить образ. Сама пробовала и Анну Каренину и Катю из «Грозы» и «Бесприданницу», даже Матушку-Гусыню из датской сказки не осилила, всё не то – образ что-то типа Сони Мармеладовой выходит. Для внешнего пользователя она Кошка, для пользователя внутреннего, для себя самой – она носитель имени Катерина. А что это значит? Чистая и непорочная, как греки придумали. Где тот режиссёр, что разглядит великую драматическую актрису? И выход один или отказаться от лицедейства или играть новые роли в старом и надоевшем амплуа. Ей и самой поднадоело играть роли, но очень страшно, если кто-то вдруг посчитает её неудачницей, лохушкой. С самого детства пытается соответствовать каким-то чужим стандартам: мнению подруг, интернетовским байкам…. Пытается копировать чужие поведенческие модели, подражает. Сколько лёвка не просил перестать озираться на кого-либо, без результата.
После слов
Читать книги доводилось? Не важно детектив, или ещё какая белибердистика. Бывают произведения интересные, захватывающие, когда автор так завернёт, так закрутит сюжет, что ни за что не догадаешься, что будет в следующей главе. Пока читаешь, живёшь событиями книжки, прочёл и осталось чувство, что чего-то теперь и не хватает. Пошли когда-то один за другим в её жизни мальчики-комиксы – сюжет не затейлив, много красивых картинок. Но книжицы тонюсенькие, так листов на двадцать, пролистал быстренько и новый комикс берёшь. Лёвка также по комиксам лет до 18-ти. Очень они с Катей здесь похожи. Ни чем серьёзным себя не подгружаешь, так в охотку пролистал яркую книженцию со стальными скрепками крепления листиков, как на пляже под яблочко или персик, потом объедки в пакетик и уходя с пляжа всё вместе в мусорку. Снова идёшь на пляж и снова тащишь с собой что-то не более затейливое. А потом перестаёт нравиться комикс, как жанр. Жанр себя исчерпал, картинки разные, а всё по сути одно и тоже, надо что-то более замысловатое. Вначале просто количество мальчиков и их разнообразие подстёгивает жизненный интерес. Вначале, как и у лёвки – конечный пункт – секс. Доехали и конечная. Маловато будет, маловато, надо картинок поменьше, текста побольше, переходим к дешёвым любовным романчикам. Уже секс не сама цель, но дополнение не всегда приятное. Цель в интриге, всё должно быть и слёзы и бессонные ночи, соперничество, победы и разочарования. Конечная цель – мальчик должен влюбиться. Влюбился и читать вроде больше нечего, переходим к следующей книжке. Книжки лёгкие, незатейливые – прочитала и забыла. Появляются любимые книжки, вроде перечитываешь уже не первый раз, а всё приятно, каждая буквица знакома, родная, страничку переворачиваешь и не читаешь, но по памяти помнишь, что на следующей и заново переживаешь знакомый сюжет с известным финалом. Кирилл такая книжка. Такая книжка стоит дома на полке. Всегда под рукой, достала, перечитала любимые главы, заложила закладочкой и опять на полку. Книжек много читается одновременно: одна книжка для ежедневного чтива, скажем, для метро, на ходу коротенько. Другая - вечернее чтиво, третья книга выходного дня и т.д. Читаешь книжку и сам себя олицетворяешь с героем, воображаешь, как бы сам поступил в той или иной ситуации, живёшь жизнью героя. Также и с людьми. Кто-то - книжка Толстым написанная с витиеватыми оборотами речи в предложениях на пару страниц, а кто-то как Донцова написала – пара страниц и уже всё понятно, можно выбросить. Казался Кате лёва книжкой интересной, такой, что с наскока не прочитать. Такую книгу читаешь долго вдумчиво, растягиваешь удовольствие. Любая книжка дочитывается до конца. Казался книжкой интересной, а оказался простой как букварь. Верно, так и есть проще и не придумать. Эта книжка тоже на полку, но её перечитывать уже не станешь, уж больно тяжелое чтиво. Будет книжка стоять, чтоб время от времени пройтись тряпкой по корешку, пыль смахнуть. Закончилась лёвкина половинка катиной истории. Вот такая картина, пастель. Есть и другая половинка той же истории, в ней и вымысел и реальность. В этой половинке истории те же события звучат по-другому.
А что же наши двое? А не случилось сложение двух столь разных и столь похожих единиц в двойку, не пошла арифметика. Он не смог, она не смогла, по-другому не смог, по-другому не смогла. Каждый из этих двух в отношении друг друга вынес вердикт, своё решение, каждый хотел другому счастья, счастья без себя. Чего я не понял? Что не услышал? Не видел чего? Видел, слышал, понял, давно понял. Рядом с лёвкой была та, кто не хотела отпускать, кто просила уйти, та, что хотела, чтоб возвращался и всё одно сделала так, чтоб ушёл и не вернулся, потому как не могла, по другому не смогла. Просто время её не пришло, Лёвка пришёл в её жизнь слишком рано и слишком поздно. Это нормально, так бывает. Время придёт, потом, позже, в свой час, обязательно придёт, для неё придёт. Найдёт Катя подходящий для себя вариант, пусть ищет. Начнётся для неё совсем другая, не выдуманная, но настоящая жизнь. И в этой жизни не будет необходимости кого-то играть, Катя будет просто жить своей жизнью. Будут у кошки котята. Лёва проснулся, целый день ходил, бродил и к вечеру решил, что сон, пожалуй, этот настырный сон вещий. Лёвка написал СМС: Поздравляю! Очень за тебя рад. Искренне рад! Просьба, Лёвкой сына не называй, полно ещё всяких хороших имён!