"Плыли по небу тучки, тучек -четыре штучки. От первой до третьей-люди. Четвертая-была верблюдик",-такие слова засели в голове маленькой девочки, когда она прочитала их у Маяковского. Кажется, у него. Девочка не понимала их смысла но почему-то запомнила. Она подрастала, а стихи крутились в голове. Спросить взрослых Шура стеснялась. Скажут, что глупая, а это- обидно. "Когда-нибудь все-равно пойму",- решила девочка. А стихи не забывались.
Сегодня Нина и Зойка пришли к Шуре и сообщили радостную весть: Начал созревать горох. Точнее, он набирает стручки. Надо проверить. Нинин папа вчера принес горстку хороших стручков. Но предупредил, что поле сторожат. Это правильно, потому что наголодавшиеся ребятишки, да и не только они, обнесут поле за сутки. Девчонки решили узнать все поточнее и двинулись к колхозной конюшне, за которой простиралось поле гороха.
Так и есть, охраняют. Старенький дедушка Степан сидел рядом с конюхом. Увидев подруг, он встал и побрел к ним.
"Вы, это, девки, за горохом? Так никак нельзя. Не пущу. С меня спросят, если хоть помятым поле найдут. А воров- в тюрьму. Да-да-да, прямо в тюрьму, потому как красть нельзя,- скороговоркой говорил он. А теперь идите подобру-поздорову". Нельзя, так нельзя. Девочки молча зашагали от конюшни. Но , спустившись к речушке, остановились и стали думать, как пройти на поле. И придумали .
От деревни шла дорога на дальние поля и "горы" Горами назывались довольно большие холмы за речкой и леском. Там росла земляника, и девчонки туда бегали свободно. От поля дорога далековато, но ведь "волка ноги кормят". Девчонки помчались по дороге, добежали до речки, повернули направо, к полю и пошли назад. С дороги их было не видно, конюшня и сторож были далеко. Они зашли в гороховое поле и оторопели. Склон пригорочка, на котором было поле был обращен на юг, и горох здесь был высокий. А, главное, он был увешен стручками. Не "лопатками", как называли молодые плоские стручочки, а настоящими стручками.. Девочки начали есть горох. Не знаю, сколько времени прошло, пока они наелись сами и нарвали в принесенные мешочки горох и для домашних. Вставать было страшно, и подруги ползали по полю на животах, устали и решили отдохнуть.
Шура легла на спину и стала смотреть в небо. Сытые, разомлевшие, девчонки даже не разговаривали. Шура смотрела в высокую синеву. Она любила небо. А сегодня оно было очень красивым. По нежной голубизне были разбросаны тонкие мелкие облака. Они тихо и торжественно плыли в вышине. Они были белоснежными на фоне неба. Солнце подсвечивало их и делало еще белее. Девочка любовалась этой красотой. И вдруг... Она видела на небе собаку. Нет, не живую. Просто облачко имело вид красивой белой болонки, какая была у маминой знакомой, очень богатой женщины. Шура долго смотрела на собачку, пока она не исчезла, когда облачко раздуло ветром на два. Шура шепнула Нине и Зойке об этом чуде и подруги уже внимательно разглядывали пушистых путешественников. Они увидели множество фигур, животных и даже человека. "Это -Бог ,-решили подруги-он их видит и накажет. Воровать нельзя-это грех" Но облачко-Бог тоже поменяло форму. Девочки успокоились и начли рассказывать, кто и что видел. Забывшись, они кричали довольно громко.
И вдруг над Шуриным лицом появилось мужское лицо. Оно было перевернутым, и девочка его не узнавала. Она дико заорала на всю округу. Мужчина схватил ее одной рукой, Зойку другой и поднял с земли. Ниночка вскочила сама. Перед ними стоял бригадир. Он был и вообще-то не очень добрым человеком, выслуживался перед начальством, как говорили в деревне, а сейчас он был в ярости.
"Вам кто разрешил горох мять, кто позволил красть?-кричал он на девчонок-вот сдам милиции, будете знать, как колхозное красть. Увидев набитые мешочки, он окончательно рассвирепел." Еще и домой нарвали! Да, я вас, чертовки, да, я вам... " Договорить он не успел. Очень высокий мужчина, забрал плачущих девчонок из рук бригадира. Он же отдал им мешки с горохом. И только тогда девочки узнали председателя колхоза. Страх сковал их окончательно.
"Ты, Иван Николаевич, не кипятись. Давай разберемся, чьи девочки". Бригадир начал говорить, что это неважно, но председатель остановил его крики.
"Это важно,-сказал он. Так чьи эти воровки?"
Когда бригадир перечислил имена родителей, председатель сел на поле, усадил девочек и начал сам есть горох и предложил заняться этим и девчонкам.. Они охотно приступили к еде. Бригадир возмущенно говорил, что так можно весь горох и колхоз истребить. На что председатель сказал: "Иван Николаевич, твои дети когда-нибудь голодали так, как эти девочки? Нет! Ты работал так, как работают их батьки и матери в колхозе? Нет! Так что ты орешь на голодных перепуганных детей. Хочешь показать, как радеешь за колхозное добро? Тогда, можешь и меня сдать милиции, я тоже ворую горох. Да, сдай и меня, потому что так будет справедливо. А вы, девчонки, поглядите лучше на небо. Там такая красота. Можно увидеть кого угодно: и животных, и людей, замки и прочее." И он лег на спину. Девчонки -тоже. И снова они искали на небе фигурки из облаков. И вдруг председатель начал читать: "Плыли по небу тучки,..." Вот тут и поняла Шура стихотворение про тучки. Было интересно, неужели поэты тоже лежали и смотрели в небо, как дети. Она рассказала это председателю, и он подтвердил, что поэты, точно, как дети.
Когда все были сыты, председатель встал, поднял наевшихся девочек, вручил им мешочки с горохом и повел к своей машине. По дороге объяснил, что поля объезжают они с бригадиром, чтобы с уборкой определиться. На девочек наткнулись случайно. Они остановились, и бригадир услышал разговор в гороховом поле, пошел выяснять.
"А почему так далеко вы забрели?- поинтересовался председатель, ближе не такой горох?"
"Так дед Степан караулит у конюшни. Все подходы видно. Вот мы и побежали подальше."
Когда приехали в деревню, председатель высадил девочек из машины и на прощание строго наказал больше не воровать в колхозе ничего, и,вообще, не воровать, так как за это и, правда, наказать могут родителей. А горох он им разрешает собирать, только не мять поле и не носить домой мешочки с горохом.
Еще не раз подруги бегали на поле, сидели с краешку и ели стручки. Домой мешочки не носили. Они подвязывали платья на талии и приносили домой гороха не меньше, а иногда и больше. Так на гороховом супе и жили семьи трех подруг до уборки. А, когда горох убрали, его дали всем на трудодни. Родители говорили, что съеденное подругами у них вычли. Но,кажется, они шутили. А с другой стороны, родителям девочки не говорили о своем приключении, откуда они могли узнать. Разве что, и, правда, председатель дал такое указание кладовщику. Но в глазах девчонок, он был самым справедливым, честным и добрым человеком. А вот бригадира сняли с должности, повысили, как сказал Шурин папа, сделали заведующим ремонтной мастерской. Люди в деревне нарадоваться не могли, а мужчины-механизаторы быстро научили его , как с людьми работать.