Вечер. Возвращаюсь домой с работы. Дорожка длинная-длинная и прямая, как взлётная полоса. Слева она примыкает к дороге – того и гляди по плечу шаркнет автобус, справа обрамлена по-весеннему голоногими деревьями.
Хорошо неспешно чапать по плиточному покрытию, когда знаешь, что тебя ждут! Вот тропа упирается в автобусную остановку. Обычно на ней пассажиров немного – скромно и печально ждут, когда их, наконец, подберут. Да, признаться, и сегодня страждущих немного, но ведут они себя как-то шумно и вызывающе. Галдящих всего четверо. Средних лет мужчина и женщина сидят на скамейке, ещё два мужика стоят спиной к проезжей части, мешая мне пройти.
Продолжаю в темпе вальса дефилировать мимо остановки. «Ну и лица!» - думаю, окинув взглядом неопрятную компанию. Но не бомжи: в глазах нет того благородного и возвышенного состояния души. Скорее всего - опохмелившиеся гопники, дожигающие вечер.
Однажды на прежней работе, отправившись на обед, встретил двух таких небритых и краснолицых. Возвращаясь, опять с ними «пересёкся»: из тесного столичного переулка каждый тащил свежевывороченный «с мясом» блок бокового зеркала заднего вида размером с голову телёнка. Взгляды наглые и неприкрыто дерзкие.
Почти разминувшись с препятствием, чувствую спиной, что нечто вот-вот должно произойти. Ощущение такое, словно входишь ночью в незнакомую подворотню. За плечом раздаётся нарочито громкое, как в театре чихание, а через мгновение - грубый смех, похожий на лошадиное ржание. Хочется развернуться и со всей силы дать под дых шутнику, чтобы сел на кушетку. Однако делаю вид, что безнадёжно глух на оба уха – невозмутимо продолжаю свой путь.
«Если бы сумка на плече не мешала, я бы ему точно врезал!– думаю про себя, - В следующий раз непременно врежу! Если сумки не будет!»