В душе каждого мужчины, настоящего я имею в виду, а не "макаронной свистульки", в его подсознании дремлет инстинкт добытчика, если хотите добытчика, который стремится прокормить семью. И только охота и рыбалка способны реализовать тот потенциал, который заложен в нем мамой природой.
Звонок звенел противно, где–то там, на краюшке дремлющего сознания, так, как звенит единственный комар в вашей комнате, который, тем не менее, не дает вам спать всю ночь. Мне хотелось прихлопнуть его, и я бы наверняка это сделал, если бы не предвидел свое желание с вечера. Будильник был поставлен вне досягаемости вытянутой руки. Жена не выдержала первой, любя толкнула меня в бок локтем и со словами: «Как ты достал своей рыбалкой», - снова заснула. Не разлепляя век, наощупь, я побрел на кухню ставить чайник. За окном беспроглядная ночь. «Ну и на фига мне это все?» - подумал я, зажигая огонь, пытаясь не поддаваться желанию позвонить своим друзьям и сославшись на высоченную температуру – снова лечь в постель, и обнять ее…. мою любимую подушку.
Заваренный крепкий чай, взбодрил, но не на столько, что бы перестали мелькать мысли о звонке друзьям. Все снасти были приготовлены еще с вечера, оставалось только забрать тормозок, который лежал в холодильнике, дожидаясь своего времени и часа. Мой взгляд случайно упал на сиротливо стоявшую здесь же бутылку водки “Nemiroff”, секунду поколебавшись, был уговор с друзьями спиртное не брать, и со словами: - если что в бардачок положим, в смысле привезем назад не распечатанную, совместно с тормозком были отправлены в рюкзак. Чувствуя себя виноватым в том, что не даю спать жене в эту рань, стараясь не скрипеть дверью, шагнул за порог, нагруженный всем необходимым для удачной рыбалки. Лифт послушно отсчитал этажи (получилось почти по Шуфутинскому) и плавно остановился на первом. Сгибаясь под тяжестью удочек, спиннингов, наживок, прикормок и прочей рыбацкой всячины я вышел из подъезда в предутреннюю свежесть.
Два моих друга – Женька и Колька уже сидели на лавочке возле подъезда и спорили, почти срываясь на крик о политической ситуации в Украине. Рядом с ними, не принимая участия в дебатах, дремал наш водитель – Леонид Петрович. Личность очень интересная со своеобразным чувством юмора и не лишенной внутреннего обаяния внешностью. При виде меня споры тут же утихли, первое - я все же сенсей и гуру рыбалки для них, а во–вторых опоздал на сорок секунд, а значит, об Украине можно было забыть на время, переключившись на меня. Быстро забросили в багажник шевроле Лачетти, снасти и понеслись, разрезая фарами ночную темноту не переставая, травить анекдоты и невероятные истории на близкую всем рыбацкую тему.
Старый пруд нас встретил парующей от утренней прохлады зеркальной гладью своей воды, время от времени покрывающеюся зыбью волн вызванных всплеском больших и поменьше рыбин. Лягушки орали оглушительно громко, считая видимо, что эта их песнь любви должна нравиться абсолютно всем. Разложив подсак, по существующей у рыбаков традиции, сунул его в воду – по поверию, это залог успеха во всех рыбалках. Поплевав на крючок и нацепив на него кусочек хлеба, ароматизированный конопляным маслом, забросил удочку. Поплавок, описав дугу, мягко шлепнулся о воду и застыл, ожидая своего звездного часа. Мои друзья тоже не теряли времени, колдуя над своими удочками, время от времени вступая в перепалки на счет суеверий в рыбной ловле и важности их соблюдения. И только Леонид Петрович казалось, ни куда не спешил, философски глядя на разгоравшиеся краски раннего летнего утра. Подготавливая к забросу спиннинги, я вдруг увидел, как поплавок слегка дрогнул и неторопливо начал уходить в глубину. Резкая подсечка и согнувшаяся в дугу удочка заставила учащенно забиться сердце, леска звенела от сильного сопротивления пытающейся освободиться рыбы. Лягушки притихли в недоумении - кто это мог помешать их такому замечательному исполнению любовного гимна. Друзья пытались помочь советами, часто противоречащими друг другу в своих предложениях.
- Наверное, крокодил, поглядев на всеобщий ажиотаж, промолвил подошедший Петрович.
И вот после продолжительной борьбы, которую во время вываживания, казавшуюся несколько раз проигранной, довольно крупный карп, был наконец - то помещен в садок.
– Сенсей, Гуру, - искренне восхитились мои друзья, похлопывая меня по плечу, но все же, легкая нотка зависти, что не у них клюнул этот красавец, проскальзывала в их интонации. И пока я подготавливал удочку к новому забросу, ребята установили походный столик, на котором разложили взятые из дома продукты. Не глядя в их сторону, почувствовал на себе вопросительные взгляды.
– Мы же договорились не пить, - попытался слабо возразить я.
– А за сбитый, - Женька привел решающий аргумент, дело в том, что опять же по традиции первую пойманную рыбу надо отпускать или налить чарку за нее, так как трехкилограммового карпа отпускать было жалко, то пришлось поддаться на уговоры друзей. Стопки были быстро наполнены огненной жидкостью, а подошедший Петрович со вздохом плеснул себе в стакан апельсинового сока.
– Ну, за рыбалку! - только и успел произнести я, известную всем фразу, как Коля, а за ним и Женька, бросая свою водку, рванули к удочкам. Это зрелище отвлекло меня, но не настолько, что бы я не заметил поклевку на своей удочке. И если кто–то смотрел на нас со стороны, как мы разбегались в разные стороны от стола , то он наверняка долго смеялся над этим зрелищем. Леонид Петрович взяв в руки подсак, задумчиво решал кто ему из нас более симпатичен и кому нужно оказать свою помощь в вываживании рыбы.
Только я почувствовал, что на другом конце спиннинга довольно крупная рыба, как она сорвалась, оставив в душе разочарование. Моим друзьям повезло, они поймали два абсолютно одинаковых полутора килограммовых сазанов и теперь азартно спорили, не скрывая радости, чья рыба больше. Причем спорили, не стесняясь в выражениях, доказывая свою правоту, пока не услышали за спиной тихое девичье: «Здравствуйте!»
Повернувшись, мы увидели стройную девушку, впрочем, ее стройность только угадывалась из-под огромного размера пятнистой курточки надетой на ней, рукава которой были закатаны почти на половину длины, копна рыжеватых, вьющихся волос обрамляла ее ангельское личико. Смутились все, почувствовав себя весьма неловко по поводу крепких слов, которыми выражали свой восторг из-за пойманной рыбы.
- Кто ты, прекрасное дитя? - спросил я ее, приходя в себя.
- Я с ним, кивнула она влево, - своим остреньким подбородочком, слегка покраснев. Мы давно уже заметили стоящий недалеко большой черный “Land Rover”. Рядом с машиной, втиснув свое тело в кресло, расположился огромный тучный мужчина издалека похожий на гору Ай-Петри. Раскинув неимоверное количество удочек, заняв почти половину берега, он застыл в напряженном ожидании поклевки. «Папа прислал купить то, на что вы ловите,» - сказала она.
Я уже начал доставать хлеб, как Колька шагнул вперед и решительно заявил, что у нас не магазин, и мы не продаем такую замечательную наживку. Моему недоумению не было предела, он никогда не отличался жадностью. Девушка смутилась и готова уже была уйти, но этот балбес сказал, что мы можем ей подарить ее, если она позавтракает с нами. Мне стал понятен его хитроумный план, просто друг не хотел отпускать столь очаровательное создание. Женька сложил охотничьи сосиски на металлическую крышку, щедро полил их водкой и поджег. Зрелище и запах – не для слабонервных, очень рекомендую вам попробовать так сделать, и вы удивитесь их вкусу и аромату. Мы, наконец-то налили по чарке, и выпили уже не за пойманную рыбу, а за нашу прекрасную незнакомку. Сосиски были бесподобными, но понравились Инне, так звали нашу гостью, не они, а тонкие почти прозрачные ломтики сала с неимоверным количеством розовых прослоек, слегка пахнущих чесночком которые таяли во рту оставляя желание попробовать еще. Вся наша мужская сущность в присутствии этой молоденькой, симпатичной девушки проявилась полностью, каждый старался быть оригинальным, умным человеком, обладающим неимоверным чувством юмора. Только Леонид Петрович был не в восторге от нашей гостьи, его шутки оставались неоцененными.
На прощание я вручил Инне два кусочка хлеба, один из которых был с конопляным маслом лично для нее, в разговоре выяснилось, что папа ей дал свою старенькую удочку.
Поблагодарив нас за угощение, взяв два кусочка хлеба для наживки, Инна ушла и нам показалась, что с собою она унесла не только хлеб, но и весь наш искрометный юмор, совместно с хорошим настроением. Колька грустил меньше всех думая, что я не заметил, как он все же срисовал телефон нашей гостьи. Петрович, видя наше состояние, поспешил прийти на помощь: «Так, хлопцы, быстро ловить рыбу, а то меня домой не пустят!» - намекая на то, что мы просто обязаны поймать и ему. Еще раз, выдохнув под крайнюю на сегодня чарку, с тихой грустью отправились перебрасывать свои удочки.
- Ура!!! - разрезал воздух звонкий, восторженный крик нашей знакомой.
Оглянувшись, я увидел, как она, вцепившись двумя руками в удилище, рискуя его поломать, напрягая все свои силенки, борется с чем-то по-видимому очень большим. Вы наблюдали, как бегут борцы сумо, колыхаясь всеми своими складками тела, широко ступая, набирая огромную кинетическую энергию? Так несся на помощь ей ее папа, до этого мирно дремавший в кресле. Скорость была развита большая, а учитывая массу тела и отсутствие преграды в виде другого сумоиста, то вам станет понятно, почему мы увидели цунами, пусть даже и районного масштаба. Влетев в воду, рыбак не растерялся, а перехватил у дочери удочку и теперь уже с важным видом, отфыркиваясь, начал вываживать рыбу.
Ох, если бы это был трофейный экземпляр, мы бы так не смеялись, уважая чувства Инны, но это оказался средних размеров карась, в большущих руках, папы казавшийся вообще мальком. Икая, размазывая слезы, выступившие от смеха, наблюдали, как зажав улов двумя руками, из которых торчал только хвост, скользя по мокрой глине, он все-таки выбрался на берег, не упустив рыбу. Важно достав из машины громадных размеров садок, бережно опустил в него карася и так же не спеша, с гордостью отправился опускать садок в воду. Спуск к воде завершился без падений, рыба, учитывая размеры садка, видимо решила, что попалась на крючок к добрым гринписовцам и ее выпустили на волю.
Жара, тем не менее, становилась все нестерпимей, крупная рыба отошла от берега, залегши в глубоких ямах пережидая зной, а подошла мелочь без конца объедавшая наживку, "крупные" экземпляры которой мы выпускали с просьбой позвать, кого ни будь постарше. Обещания мальков привести маму или папу в виде беззвучно открывающихся ртов - были, но видимо их никто и не думал выполнять, оказавшись в воде. Наш сосед не верил обещаниям рыбьей мелочи и все опускал и опускал ее в свой садок. Не выдержав, Женька пристыдил горе-рыбака за то, что он берет "детенышей" и на удивление его слова подействовали, по крайней мере, пока мы складывали снасти, к садку больше никто не подходил.
Уже сидя в машине, наша легкая грусть, вызванная сожалением по уходящему прекрасному дню, вылилась в тихое, задумчивое исполнение народной песни:
Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ты вьёшься надо мной?
Ты добычи не дождешься
Чёрный ворон, я не твой!