Терпкое вино скользило по горлу, как по снежной горе, словно множество резвых ребятишек скатывались вниз будоража криками счастья величественную гору. Как тепло и радостно становилось на душе, это не написать в словах, в особенности ярких лучей пресловутого солнца проникающего сквозь маленькое квадратное оконце. Упрямый запах зелёной травы дополнял эдакий стол чувств, девственными всплесками эмоций.
- Эх... благодать! - повторял мужчина, после каждого глотка, лежа на мешках с зерном в подсыревшем углу.
Покрутив пальцами усы, на которых остались капельки вина, о чём то задумался,и плеснул ещё вина в опустевшую кружку. Развалившись на мешках во весь рост, он думал, как ему безмятежно и хорошо живётся.
Каждый день "казачок" - так прозвали его в округе из-за длинных усов, " неохотно принимался за повседневную работу перемолки зёрен. В перерывах он выходил из мельницы покурить трубку, наблюдая за длинными четырёхугольными крыльями поглощающие под себя воздух. После чего он возвращался к работе засучив рукава.
Вечером, когда на небе пробивались первые звёздочки и из небесного кармана медленно выкатывалась большая белая луна, "казачок" нагружал тележки мешками с мукой и расспрашивал извозчиков из разных близлежащих городков о том: что нравится и чем занимается народ за пределами этих пшеничных полей. После долгих повествований он дёргал себя за ус и с восклицанием говорил:
- Недурственно!
После того как все разъезжались он садился на ступеньки и диву давался красотам небесного царства, покуривая трубку забитую до отказа табаком. Ровно в одиннадцать часов к нему прискакивал ситный друг с его излюбленными гостинцами. Затем дружески обнимались и проходили в мельницу. Они садились на мешки в углу разложив перед собой на постеленную ткань крупную дичь уповая её духмяный запах, в симфонии сочного лука и хрустящего отменного хлеба. Рядом располагался шкалик вина из которого казачок изымал вдохновение на жизнь в более ярких её красках, нежели он видел трезвыми глазами. Наперсник рассказывал занимательные истории о жизни горожан и в перерывах попивал вино. В последствии, одухотворённые напитком они ложились почивать, покамест петух из ближайшей деревеньки, не начнёт раскатистый клёкот.
И так повторялось каждый Божий день...
Нынешние утро не отличалось от многих других, и в чреве мельницы бурлила повседневная работа. На улице сегодня было ещё более прекрасно чем обычно. На лазурном небе, пастырь - ветер, гнал белых барашков в упрямую бесконечность. Солнце дало свободу лучам поиграться на золотистом поле с усатыми колосками, согревая могучую славянскую землю. "Казачок" как обычно в перерыве вышел в свет, покурить трубку, рассматривая круговые вращения крыльев. Дым углублялся в небосвод растекаясь в воздухе, как краска по столу. Его глаза словно, стрелка на часах, делали кольцевые движения всматриваясь в крыло. И вдруг в его голову капнула мысль: " Что такого любимого есть у него в жизни? "
Да и на самом деле, кроме мельницы и вина, у него ничего не было, что могло бы приглянуться сердцу. Все шло как вращение крыльев - по накатанной. Он дорожил своим другом - это было как успокоительное для души на время. Наперсник вдохновлял свежими новостями о жизни горожан, чем они у себя занимаются и что им любо, а вино ещё более красочно оказывало услугу окунуться в давнюю мечту. Почему "казачок" не мог взять и уйти с мельницы? Об этом никто и знать не знает. У него были причины, помимо охваченной лени. Зато в голове он всегда представлял себя знатной персоной в роли богатого купца ибо в свете поэтов, которыми он так восхищался. Он и сам писал стихи под руководством винного властителя, но даже его лучший друг не знал об этом. Казачок думал о свободе, о пути который его поджидает где-то за углом, пока он ринется в дорогу, но он не осмеливался из-за безделья. Ему было хорошо, он чревоугодничал и опустошал чарку распластавшись на мешках. Что может быть ещё легче и лучше, чем праздность?
Он смотрел вдаль не сводя глаз с бескрайнего поля ждущих надежд, гоняя мысли в голове.
Начало смеркать. Светлое небо накрывалось тёмным одеяльцем, укладывая солнце спать. Скрипучие колеса протаптывали просёлочную дорогу. Злые и жадные мухи с яростью накидывались на коня, пытаясь ему навредить, но хвост словно пропеллер отгонял враждебных ненавистников. Извозчик в полусонном состоянии трясся на тележке перебирая в зубах папиросу.
- Доброго вечера! Какие вести нынче гоняет ветер? - спросил "казачок", не успев извозчику ещё спешиться на землю.
Пока они грузили мешки, добрый путник известил обо всем что произошло за сегодняшний день, вплоть до грызни уличных собак, которые в порывах голода делили обнажённую кость.
- Недурственно! - взгромоздив на тележку последний мешок.
Пожелав хорошего пути, он присел на ступеньки покуривая и размышляя. Ему все чаще и убедительней являлись мысли о новой жизни, которую он ждал с нетерпением, но в тоже время он думал и о приятном багровом винце, после которого ничего не хочется делать, а просто лежать на потёртых мешках и наслаждаться каждым моментом релаксации разума. Вот это было для него лучшей отрадой, нежели новая жизнь. Лень - супруга, дающая ему блаженство.
Он ещё не долго посидел на лестнице и в скором времени вошёл внутрь.
Белый лунный свет освещал все поле, по которому порывисто молодой конь рассекал злорадный ветер. Непоколебимое чувство холода нависло над пшеничным царством. Верный наперсник с задумчивым видом скакал держа в руках корзину с гостинцами, все ближе приближаясь к цели.
Спустя время, в утробе мельнице осел искусный запах копчённых колбас, прожаренной утки и тонкий аромат лука.
- Эх...благодать, - сказал казачок. - Поведай мне, нынешние события в твоём городище.
- Знаешь что, мой кровный друг. Я сегодня был у давно мне знакомой статной семьи в которой к великому прискорбию скончался сын...
- Да ты что? - прервал его казачок.
- Царство ему небесное!
- Рассказывай все в подробностях!
- Его семья является "большими" людьми в городишке и каждая собака с ними считается. Частенько я захаживал в поместье. Страх о болезни преследовал головы благоразумных бояр. После каждого случайного чиха придворный скакал по мою душу. В семье был единственный ребёнок - сын, поэтому за его здоровье и хорошую жизнь готовы были отдать все на свете.
В течении всех лет наблюдал как растёт отпрыск. Он целыми днями гулял и кроме потехи не было отрады. Науки и правописания -"черту не сдались", как не старались родители. Мальчик имел все, но не хотел этого понимать. Я с ухмылкой смотрел на происходящую ситуацию, утешая старших обнадёживающей речью.
Когда ему исполнилось девятнадцать лет, мозг таки ударил в голову, пошевелив здравый смысл. Он начал задумываться, что всю жизнь ему не провести в веселье и безделье. Рано или поздно родители станут старыми и беспомощными, что кроме него некому будет помочь...
Друг налил себе в чарку вина, с трепетом увлажнив горло и продолжил:
- Мальчик с усердием взялся за учёбу. Родители диву давали стараниям сына, ведь только недавно сорвали лист календаря в котором числился лоботрясом. Все бы хорошо, но как говорится "за радостью следует горе". Температура серьёзно прыгнула на градуснике, охваченный лихорадкой, он бормотал молитвы тихим дрожащим голоском. Сыпь покрыла его тело и я с точностью поставил диагноз - сыпной тиф.
Плачь раздавался из разных комнат, он лежал, а я рядом с койкой наблюдал за ним. Прекратив читать молитвы он попросил наклониться. Встав на колени и подсунув ухо, мальчик сказал мне вот что:" Я знаю вас ещё с детства. Вы очень хороший и понимающий человек. Простите меня, что был таким дураком, что не понимал очевидного. В последнее время моей мечтой стало достичь уважения и гордости от родителей. Ведь я всегда видел взгляд отца, сердитый и злобный, но в тоже время любящий. А мне хотелось теперь увидеть добрый и счастливый взгляд. Вместо маминой брани, услышать ласковые слова. Они меня любят, а их я и слушать не хотел...".
Наперсник ещё долгое время рассказывал исповедь больного.
Казачок с волнением слушал и теребил руками портки. В его голове творилась суматоха и беготня. Он воскрешал бывшие кусочки жизни, словно пазл, присоединяя друг к другу. Бытие несчастного мальчика было схоже с его, ведь безделье всему причина жизненных катаклизмов. В особенности его насторожили предсмертные слова :" Как я мог жить с пустой жизнью?"
После сего разговора казачок с задумчивым видом вышел на улицу перекурить, не проронив ни слова.
"Как же я глуп!" - проговаривал себе под нос по нескольку раз.
Он ещё долго стоял, рассматривая галерею звёзд представленную мечтательным небом. На мешках, со страстным храпом почивал наперсник держа в руке чарку. По усам скатывались капли вина, медленно капая на настил. Казачок оглядел печальным взглядом мельницу и в тихую лёг рядом на мешки с мыслями о наболевшем.
Под утро голосистый петух встречал розовое солнце, размахивая могучими крыльями вожака. К его зову подключились и остальные собратья, тем же пробудив наперсника. Он поднялся с закрытыми глазами, держась за голову. Осадки ночи напоминали о себе. Протерев помятой рукой глаза, не заметил задумчивого друга. Не много погодя сообразил, что скорей всего он покуривает излюбленный табак.
На улице капли росы покачивались на траве, обросшей вокруг мельницы. Пустота поля была схожа с вольным непокорным небом, где также легко и близко к свободе. Осмотрев окрестность и прошуршав пшеничные рощи, никого не оказалось. Волнения заставляли сердце биться чаще и судорожно беспокоиться, ведь он никогда не отдалялся далеко. Вернувшись бумерангом обратно, он заметил на двери прибитую записку.
" Я ушёл, и больше никогда не вернусь!
Мою душу терзает погибель,
Мол в мельнице непокорно умру
Не познав и милостей жизни.
Мы встретимся вскоре, надеюсь,
И пусть хранит тебя Бог,
Помогай и людям в отныне,
Как ты мне изрядно помог."
Щёлкнул замок на двери. Сердце радостно стреляло в грудь. Оседлав коня, он двинул в строну тянущихся колосков.