Явление -- самостоятельная грань Божества.
Бедная душенька! Заставляют тебя и лгать, и кривить. И скоро ничего от тебя не останется.
Размышления о религии навевают на меня радость потому что за этим стоит вечность, и грусть потому что никому ничего толком не понятно.
Сидел бы и просто глядел в чьи-нибудь глаза, и чтобы в этих глазах отражались все оттенки чувств упомянутые в словарях.
Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез. Их вечное пререкание и есть моя жизнь.
Даже не знаю, что делать слепым когда они прозревают, плакать им или радоваться?
Раньше мое образование казалось мне вполне сносным. А сейчас: вопросы, вопросы, -- и ничего я не знаю.
График моей жизни: с вечера до утра -- мучения; с утра до вечера -- страдания.
Иногда мне кажется, что все доброе и хорошее либо само погибает, либо его убивают.
Если в юности я недопонял математики, то только потому, что не находил в ней достаточное количество жизни.
Люблю святую православную церковь, царей отечества моего люблю, люблю деньги и хорошую икру к пирогу.
Жизни надо радоваться хотя бы потому что земля круглая, люди все разные, а воздух на 70% состоит из азота. Понимаешь? -- Время гудит.
Имя, которым одарили меня родители, никогда мне не нравилось. Я всю жизнь мечтал быть индейцем-апачем, и называться "десять палок". Сам не знаю почему...
Нету места в которое бы я опаздывал, нету обстоятельств от которых следует свирепеть, и нет такого горя которому бы не нашлось утешения.
О себе я могу сказать, что у меня трезвая голова и пьяные ноги.
Моя жизнь -- грустная история. И в этой истории ни что искать, ни где искать, я не имею ни малейшего представления.
Сам того не желая, я стал членом клуба, в который не стремиться попасть ни один мыслящий и тонко чувствующий человек.
Солнце всходит и заходит, и это единственное, что мне доподлинно известно.
Слушая вдохновенные проповеди и глядя на красноречивые потрясания рук проповедников, я все понимал, -- но не верил.
Я мучительно вглядываюсь в хаос, надеясь по ту сторону хаоса разглядеть свою невинность.
Я родился, чтобы радоваться и страдать, потому что Бог открыл через себя полноту радости, и полноту страдания.
Я хотел бы знать, зачем человек рождается, растет, женится, приносит в мир детей, а затем умирает; тоже самое происходит и с его детьми, бесконечная цепь, не имеющая ни начала, ни конца.
Я страшно завидую тем, кто избавлен от необходимости исполнять изо дня в день одно и то же, одно и то же, незаметно превращаясь в грубый механизм.
Я был беспокоен, всю жизнь чего-то искал, томился. Но зато когда умер, все увидели: как же я наследил в этом мире.
Я сел на скалу и стал задавать себе грустные вопросы, да, грустные, потому что я не в силах был ответить на них.