Предыдущая часть(часть 3) - http://www.proza.ru/2014/04/05/2043
Ей стали сниться цветные сны. Она торопилась на работу, с работы торопилась домой. Личная жизнь постепенно набирала обороты. Если, конечно, можно считать личной жизнью выстраивание просто нормальных отношений с…соседом? бывшим знакомым? а может, уже другом?
Олеся каждый раз хваталась за эту мысль и пыталась удержать.
Она чувствовала, что Андрей незаметно становится для неё, пусть не любимым, но очень дорогим человеком. Олеся догадывалась, что парень начинает чувствовать то же самое. Он перестал пить, старался чем мог помочь ей.
А чем он, инвалид, мог помочь?!
Леся удивлялась, оказывается, мог. Ещё как мог. Девушка заметила, что он делал то, что, судя по разговорам женщин-коллег, умеет делать не всякий мужик. Не было ни одного рабочего инструмента, который бы не подчинялся его рукам.
- Тетя Клава за утюг тебя благодарила. Она его уже на пенсию отправила, а теперь он лучше нового работает. Сказала, что у тебя руки золотые.
- Вот если б ноги, - криво ухмыльнулся Андрей, но заметив расстроившуюся Олесю, тут же сменил тему. – Может, опять кон в карты? Уж сегодня ты меня точно не обыграешь!
- Да? Ну, тогда увеличим ставки: проигравший не один раз моет посуду, а два? Нет. Три! Сам же сколько раз хвастался, что в армии тебя никто обыграть не мог, - заводила Леська.
- Два или три? – в глазах Андрея сразу появился счётчик.
Он ни разу не смог выиграть у Олеси. Ловко тасуя карты, быстро их сдавая, она всегда неизвестным способом добивалась того, что ей доставались козыри. А под конец, в самый ответственный момент игры, смерив Андрея насмешливым взглядом, бойко выбрасывала «генеральского» туза.
- А этот-то откуда? – горячился Андрей. – Ну, медицина! Ну, даёте! Так вот она какая, значит, профессиональная ловкость рук? Ну, согласен, надо развивать хирургу пальцы. Но не до такой же степени!!! – не унимался он. – У тебя первая заповедь – не навреди. А ты сейчас со мной что делаешь?!!!
Леська только хохотала. Андрей успокаивался и мыл посуду.
Мыл и не в наказание. Приноровился даже гладить. Только никак не мог справиться во время глажки с вышивкой на постельном белье.
Он стал брать двойные заказы надомной работы. Потом потихоньку увеличил свою норму ещё.
Однажды взял целых шесть заказов по наклеиванию марок на конверты. Эта работа по сравнению с прежними показалось ему очень лёгкой. Андрей не учёл, что она была ещё и кропотливой.
- Говорила же, бери хотя бы пять заказов, а не шесть! – ползая по ковру, собирала марки Олеся, на ходу приклеивая их на конверты. – Уже сроки поджимают, а у нас ещё ничего не готово.
- Не-а, лучше шесть, чем пять. Не люблю эту цифру, - Андрей никак не мог справиться с прилипшими марками на руках.- Вот бы деньги так к рукам липли!
Он посмотрел на Лесю и увидел её, ползающую на четвереньках по ковру в коротком домашнем халатике. Девушка увлеклась работой и ничего не замечала.
Поза была выразительной и откровенной.
- Леська, только не двигайся, не меняй позу, и у меня откроется второе дыхание!!!
Поняв причину его буйного веселья, Олеся моментально выпрямилась. Сдув волосы с лица, раскраснелась и зашвырнула в парня пачкой конвертов:
- Не ослепни!!!
Довольный Андрей покатился от смеха:
- Ну, просто ты отсюда так смотришься: у тебя….
- Без подробностей!
Андрей хотел сказать ещё что-то, но Леська показала ему кулак. Андрей согласно кивнул:
- Умеешь подкреплять доказательством свои мысли.
- За работу!
- Тебе только на зоне в охране служить.
- Не ной, - Олеся потёрла уставшие глаза. – Если за два часа успеем доделать эту пачку, то мы…
- …совсем окосеем.
- То мы уложимся в срок, - строго поправила Леся. – Работаем!
Андрей послушно приступил к выполнению приказа.
Вскоре заказы были готовы.
Олеся потянулась, выпрямив уставшую спину.
- Может, массаж сделать? – озорно произнёс Андрей.
- Какой? – сразу не сообразив, недоумённо спросила Леська.
- Ай! Ну, нет! Только не проси эротический. Нет! Нет! И не уговаривай.
Олеся приняла шутку и тут же парировала:
- Это как бы «не надо мне помогать материально – помоги сексуально»?
- Вот-вот. Я и не знал о твоих интересах, - смеялся парень. - Кошмар, с кем, оказывается, в одной квартире живу!
Но Леська не собиралась уступать:
- Ничего себе, а я боялась, что это ты ко мне приставать начнёшь.
- Размечталась!
Девушка не нашлась, что ответить и нехотя отдала первенство в поединке Андрею:
- Пора чай пить.
Оба отправились на кухню.
Олеся и Андрей всё чаще проводили время вместе. Делали домашние дела, смотрели телевизор, даже вечерами вместе гуляли.
Тогда Олеся заставляла парня под своим присмотром вставать на «ноги». Так она называла костыли. Исключение составляли дальние расстояния. На таких «марш-бросках» Андрей не справлялся и сильно уставал, ездил на коляске.
Домой возвращались с частыми «привалами». Андрею нужен был отдых.
Но специальная гимнастика, домашние тренажёры, которые парень сделал с леськиной помощью, потихоньку начинали делать своё дело: возвращали силу и надежду. Надежду на полноценную жизнь. Но Олесе было ясно, что без операции всё равно не обойтись.
Ранняя весна зазывала на улицу. Смело думается, легко дышится. В одну из прогулок они забрели дальше обычного.
- Открываем новые горизонты, - удивился Андрей.
- Если поднапрячься, можно добраться до моего «второго дома». Посмотришь, где я работаю. Всего лишь пара метров осталась.
Андрей не успел ответить, в сумке Леси зазвонил мобильник.
- Здравствуй, Оксана! Как проходит дежурство?
Из трубки доносился беспокойный голос.
Олеся пыталась уловить суть в запутанных словах медсестры:
- Оксана, я на улице, как раз рядом. Что случилось?
Через несколько секунд отчётливо произнесла:
- Буду.
Схватила коляску с Андреем и, резко развернув, ничего не объясняя, помчалась к больнице. В больничном коридоре на всём ходу катанула её, с ничего не понимающим парнем, к стене:
- Жди здесь.
Оксана уже бежала навстречу:
- Олеся Анатольевна, всё готово. Вас в операционной ждут. Состояние крайне тяжёлое. Большая кровопотеря.
- Подача крови?
- В три вены.
- Давление? - на ходу задавала вопросы Олеся.
- Критическое! Он близок к шоку!
Андрей заметил, как за удаляющимися девушками, не отрываясь, следит испуганная заплаканная женщина. Олеся с Оксаной скрылись в операционном блоке. Женщина пригвоздила взгляд к его дверям.
«Кто у неё там?»
Андрей посмотрел на зажжённую табличку: «Тихо. Идёт операция».
«Кто? Муж? Отец? Брат?»
Опять бросил взгляд на женщину. Она больше не плакала, не вздрагивала. Упёрлась неживым взглядом в горящие над дверью слова. Дрожащие губы что-то шептали. У Андрея не получилось расслышать - понял по глазам: «За что? Не надо его! Лучше меня!»
Мысли тут же опередил шальной ответ: «Ребёнок!!! У неё там ребёнок!»
Он не мог ошибиться - сколько раз встречал такой же взгляд «там»: обезумевшие русские и чеченские женщины у серого дома. А солдатские матери на изрытых снарядами дорогах!
Такой взгляд не забудешь, не спутаешь.
Брошенные правительством, страной женщины сами приезжали в пекло искать своих пропавших на войне сыновей. Терпели унижение, боль, голод. Только мальчишки-солдаты делились с ними хлебом. Женщины проходили сотни дорог, десятки банд боевиков. И ведь находили своих сыновей!!! Продавали всё. Платили выкуп за живых, платили за мёртвых. Увозили назад или счастье, или горе. Не нашедшие – надежду.
Тогда Андрей хорошо запомнил слова Михалыча: «Наверное, на небе, зная сколько войн будет послано за людские грехи на землю, чтобы мир не оскотинился совсем, создали особую людскую породу – мать».
Тётя Клава подошла к парню:
- В операционной-то мальчишка совсем. Не заладилось у них там что-то – Олесю вызвали. Операция долгая. Я тебе сейчас на нашем диванчике постелю. Твоя-то теперь нескоро.
- Дождусь.
Нянечка подошла к женщине:
- Не убивайся так. Олеся Анатольевна кого хочешь с того света вытащит! Ты лучше молись. Молись! Олеся наша любит, когда за больных молятся, говорит: «Лёгкость в руках появляется».
Мать медленно повернула голову, посмотрела на старую нянечку.
Андрей решил, что в таком состоянии женщина вряд ли услышит какие-либо слова.
Услышала. Ожила.
Руки сомкнулись перед побелевшими губами. Коридор стал заполнять тихий отчаянный шёпот.
Андрей, не отрываясь, следил за ней: «Кому молится?» - Прислушался. – «Ясно кому. Матери, конечно».
До парня всё быстрее стали долетать слова: «Матерь Божья! Матушка Богородица! Умоли Сына своего – Бога моего…».
Стерильная операционная, яркий свет, вокруг власть белого цвета. Здесь он кажется сильнее всех самых ярких цветов в мире – ничто не способно его затмить. Лишь……только…..красный. Цвет крови. Она вырвалась и залила всё операционное поле. Началось сильное массивное кровотечение. Мальчишка умирал.
Андрей всё яснее улавливал почти тихий крик: «Заступница! К кому прибегну в горести моей? Кто плач мой и воздыхание мое примет, если не Ты…? Вручаю чадо моё милостивому покрову твоему!».
Сразу определив место, откуда хлынула кровь, Олеся быстро зажала его большой белой салфеткой. Белоснежная салфетка моментально стала превращаться в красный лоскут, закрывая собой бьющую кровавую струю.
- Салфетки! Ещё!
Кровь поутихла.
- Раскрываем рану шире. Давление?
Анестезиолог сразу возбуждённо бросил:
- Не определяется!....и сердце!
- Олеся Анатольевна, огромная кровопотеря! Времени мало - через 15 минут - смерть.
- Без паники, - голос Олеси звучал спокойно и твёрдо. - Освобождаем прижатый сосуд. Готовы? Работаем!
Её уравновешенные, без рывков, движения постепенно передались бригаде. Опасения отступили назад, уступив место профессионализму.
Олеся резким движением убрала салфетки.
- Вот он!
Теперь смертоносный кровоточащий сосуд виден отчётливо. Быстро наложила зажим. Успела. Кровотечения больше нет! Сейчас самое важное - шов.
Сложная работа: его придётся делать в глубине раны, быстро, а главное, надо действовать точно, отклонение на миллиметр влево - вправо и …Силы и внимание на пределе.
Оксана испуганно посмотрела на Олесю.
Та улыбнулась:
- Ребят, но вы же понимаете, что само не пройдёт. - Засмеялись. Олеся умело разрядила обстановку. – Не впервой. Вспомните, и не таким пациенты удивляли!
Опять спокойная слаженная помощь.
Олеся натренированными пальцами чётко и уверенно завязывала узлы в ране.
Снова счёт на секунды и миллиметры: не дотянешь – выпустишь кровь, перетянешь – резанёшь по сосуду.
Олеся наложила точный шов. Опасности кровотечения нет. Но времени тоже. На мониторе сигналы всё реже. Внезапно часть сосуда начала постепенно выскальзывать из-под зажима.
- Олеся Анатольевна!
- Вижу.
- Сейчас выскользнет совсем!
В словах Олеси – отпор:
- Рано ты за ним, Костлявая. Зажим - сильнее! Прижимай!
За дверью всё громче слово за словом: «Царица Небесная! Надежда моя, Богородица! Ты, всё претерпевшая, всё премогшая - всё поймёшь. Ты, Сама, Своими руками принявшая Сына своего со Креста!!! Ты одна знаешь всю высоту радости, весь гнёт горя. Услышь молитву мою!»
Олеся – бригаде:
- Накладываю второй ряд швов. Успею.
Олеся делала последние движения: завязала…. затянула…
Двери раскрылись. Мать резко повернула голову. Снова замерла. Олеся мимоходом машинально бросила постоянно повторяемую фразу:
- Опасности для здоровья нет.
Женщина не шевелилась. Очнувшись, схватила за рукав уходящую Олесю, и рухнула перед ней на колени.
Олеся, ничуть не смутившись, спокойно крикнула:
- Девочки, шприц!
Домой возвращались под утро, шли молча. Только что родившееся солнце медленно открывалось городу. Будило его тихо и осторожно.
Андрей всё чаще стал поглядывать на Олесю. Сначала искоса, осторожно, чтобы она не заметила. Потом всё чаще.
- И ты не считаешь себя Богом?
- Нууу…- игриво протянула Олеся .- ….скорее Богиней.
Присела на первую попавшуюся скамейку. Ноги после многочасовой операции гудели.
- Посижу буквально минуточку, - закрыла глаза.
Андрей не отрываясь смотрел на неё:
- Похожа.
- На кого?
- На Богиню.
Олеся разозлилась:
- Ну, а ты, когда детей спасал, считал себя Богом?!! А Михалыч? А ребята?
Андрей удивился.
- Ну, вот видишь, - Олеся устало потянулась, спорить ей больше не хотелось.
- Просто….- опять начал парень.
- Что «просто»?
Андрей молчал.
- Ну, договаривай.
- Просто я подумал, ты – железная. От тебя зависела жизнь пацана, а у тебя ни один мускул не дрогнул. И когда мать его перед тобой на колени бухнулась, ты даже не подняла её.
- Какое утро сегодня замечательное: сколько приятных комплиментов. То я – Богиня, то – «железная» леди. Ещё скажи, со мной из-за железного характера можно в разведку идти.
- Ну, да и выдержка, и прикроешь, если что - не сомневаюсь, и в хорошей физической форме.
Андрей развязно, нарываясь, оглядел леськину фигуру.
– Я бы даже сказал, в классной физической форме! Но задание будет под угрозой: мы ж до цели не дойдём, друг-друга перестреляем.
- Ты будешь моей целью №1,- Олеся, дурачась, вцепилась Андрею в горло.
- А где же железная выдержка? – закричал тот.
Девушка опять устало опустилась на скамейку:
- Выдержка железная, говоришь? Это у операционного стола. А вечером после операции ты ко мне лучше не заходи: руки трясутся и дрожь по всему телу. «Отходняк», по-твоему. Думаешь, я просто так вечерами после таких операций часами из ванной комнаты не выхожу?
Андрей молчал.
- А женщина…. Понимаешь, я просто к этому привыкла. И поверь, как врачу: лекарства ей помогут быстрее, чем мои уговоры.
Солнечный свет накрыл город. Он проснулся, засуетился, побежал. Но весеннее утро никак не хотело включаться в его ритм и располагало к тишине и покою.
- Андрюшка! Сейчас до дома доберёмся и чайку! Да? Приготовишь?
- Подам прям в постель.
- Переживу внимание и поскромнее, - в тон ответила развеселившаяся Леська.
Продолжение (часть 5) - http://www.proza.ru/2014/04/05/2037