Иные «приключения» в нашей экспедиции случились вблизи Феодосии, где волею судьбы мы вынуждены были производить спасательные археологические раскопки. Связано это было с тем, что траншея строящегося газопровода «удачно» попала на остатки древнего поселения, основательно разрушив его центральную часть. Нам оставалось исследовать то, что к счастью, оказалось не тронутым бурной «созидательной» работой строителей. После укладки участка газопровода энтузиазм последних как-то поубавился: то ли трубы закончились, то ли погода не располагала к трудовой деятельности. На объекте наступило временное затишье. За несколько дней до нашего приезда здесь прошли сильные продолжительные дожди. И прорытая довольно глубокая и широкая, но ещё беструбная и не засыпанная землёй траншея успешно наполнилась более чем наполовину водой, превратившись в этакий канал, на радость представителям не только дикой, но и домашней орнитофауны в виде гусей и уток из расположенного поблизости села.
Рядом с этой, временно возникшей водной коммуникацией и объектом наших исследований я и мой начальник Виталий Александрович установили испытанную десятиместную экспедиционную палатку. И началась обычная, и привычная (уже и для меня) полевая археологическая работа.
Через пару дней мы обратили внимание, что вблизи «канала», напротив нашего лагеря, появляется не только водоплавающая птица, но и стадо овец, под предводительством большого красавца-барана, которое пасли разные люди. Этот факт позволил нам сделать вполне логичное умозаключение о том, что стадо – общественное. И, вот в один из дней мы увидели за «каналом»… Её – Пастушку, с лёгкой хворостинкой в одной руке, книгой – в другой, в босоножках и достаточно откровенном по тем временам купальнике, состоящем из двух частей. Наряд её дополняла кокетливая соломенная шляпка. Дама явно сочетала полезное – общественное, с приятным – индивидуальным. Выражаясь метким языком пролетариата, она являлась «многостаночницей»: пасла скотину, загорала и, с помощью книги, повышала интеллектуальный уровень. Было ей слегка за 30, и выглядела она настолько приятно, что мой начальник, хоть и бывший в те времена приверженцем твёрдых моральных устоев, нет-нет, да и поглядывал в её сторону… Впрочем, может быть, мне тогда это только казалось. Пастушку же нисколько не интересовали ни мы, ни наша весьма увлекательная работа. Похоже, что и общественная нагрузка её никак не занимала. Она, несомненно, и всецело отдавалась двум страстям: солнцу, уже основательно позолотившему её белую кожу, и чтению явно увлекательной книги. Последняя страсть Пастушки чуть было не привела к губительным, если не сказать – ужасным последствиям…
Наш спокойный, после рабочего дня, отдых в палатке внезапно нарушил гулкий шум и многоголосое блеяние. Выскочив наружу, мы оторопели: овечье стадо во главе с бараном стремительно приближалось к нам, а вернее – к заполненной водой траншее. Баран на несколько секунд задержался на обрывистом берегу, словно раздумывая, а затем со всего маху рухнул в воду. Намерения овец были абсолютно ясны: они были полны решимости следовать за вожаком!
– Отгоняй их от воды! – закричал Виталий Александрович.
Благо, вокруг было много комков засохшей земли, чем я и воспользовался, прицельно меча их в рвущихся к воде овец. Между тем, вожак, то погружаясь, то выныривая, успешно тонул… В последний момент шефу удалось набросить ему на рога верёвочную петлю, и мы стали вытягивать животное. С большим трудом извлекли его из воды, поскольку пребывание в ней основательно увеличило и без того немалый вес барана. Наблюдавшее за нашей спасательной операцией, сбившееся в кучу, стадо жалобно блеяло, но к траншее уже не приближалось. Вожак лежал на боку. Изо рта у него пошла пена, потом – вода. Вскоре он открыл обезумевшие глаза, попытался встать, свалился. Наконец, баран утвердился таки на ногах, но почему-то стал ходить по кругу, как цирковая лошадь… Было такое ощущение, что животное – явно не в себе…
Вблизи стада, с той стороны траншеи, вдруг появилась Пастушка, с традиционной книжкой в руке, в упомянутом выше пляжном одеянии.
– Вот, стадо Вам спасли от утопления! – с гордостью закричал ей Виталий Александрович.
Она никак не отреагировала на заявление моего начальника, исчезнув также внезапно, как и явилась…
Виталий Александрович, поглядывая на меня, радостно потирал руки: – Ну, что – будем ждать благодарности!
Какой благодарности он жаждал получить от Пастушки, я не знал, но, в силу определённого жизненного опыта и случившейся ситуации, полагал, что, ею, скорее всего, должна была стать вполне заслуженная нами маленькая, скромная «поляна». Ведь, не окажись мы в «нужное время в нужном месте», общественные овцы вслед за бараном могли «пойти на дно» …
Виталий Александрович до получения исторического образования в Одесском государственном университете и занятия любимым делом – археологией прошёл серьёзную жизненную школу. В своё время ему приходилось работать проходчиком на шахте, был он и бригадиром строителей. А эти, настоящие мужские профессии, как известно, закаляют и укрепляют характер, позволяя достаточно философски относиться к жизни и глубоко понимать некоторые свойственные человеку слабости, которые можно расценивать как маленькие жизненные радости. Я это к тому, что Виталий Александрович, как и многие нормальные люди, любил в свободное от работы время опрокинуть одну-другую рюмку водки. Тем более что крепкое здоровье начальника к этому вполне располагало. Положив руку на сердце, не стану утверждать, что эта его позиция была для меня чуждой…
…Наше ожидание затягивалось. И, вдруг со стороны села послышались приближающиеся голоса, сливавшиеся в гул, нечто вроде «улю-лю-лю», весьма напоминающий боевой клич, известных по кинофильмам, индейцев-команчей. Через несколько минут на земляном бруствере траншеи появился десяток распалённых мужиков с палками в руках, злобно кричащих что-то типа «Мы вам, суки, сейчас покажем, как воровать чужих овец». Из-за их спин выглядывала Пастушка. Мужики на некоторое время застыли перед водной преградой, но самый здоровый и активный из них, видимо – предводитель (а возможно, тот, у которого в стаде было наибольшее число овец) призвал соратников к форсированию «канала». Цель «гостей» была предельно проста и понятна: они непременно собирались побить нас палками! И, вот тут-то и проявились во всей красе мужество и пролетарско-шахтёрская закалка Виталия Александровича!
Подбежав с топором в руке к воде, он зычно выкрикнул буквально следующее: – Первого вступившего на наш берег зарублю на месте!
Твёрдость голоса и взгляд начальника, подкрепляемые взмахами топора, произвели самое серьёзное впечатление на наших неожиданных визитёров. Посовещавшись с минуту, они вернулись в село.
– Вот стерва! – конечно, имея в виду Пастушку, подвёл итог нашему приключению Виталий Александрович – «Прошляпила» стадо, а из нас воров сделала. А внешне – симпатичная! – с грустью завершил он.
Мне показалось, что именно последнее обстоятельство более всего расстроило моего начальника.
Как бы там ни было, но история с бараном всё же завершилась хэппи-эндом. В селе в этот же день, очевидно проведя «необходимое дознание», разобрались, кто же виноват в опасном купании барана в траншее, и к вечеру к нам пожаловала делегация из тех же мужиков, но уже вполне дружественная. И была «поляна» по случаю спасения стада, а также торжественная передача вожака стада в хозяйские руки, подкрепляемая обычными в таких случаях заверениями в любви и дружбе.
Но, почему-то, вспоминая об этом случае, на ум невольно приходит, казавшаяся ранее весьма сомнительной мудрость: – Никакое благое дело не остаётся безнаказанным…
27.01.2012
Опубликовано: журнал "ИСКАТЕЛЬ. УКРАИНА". - 2012. - № 3 (май-июнь). - С.90-93.