- Не надо вам правды? Не читают? Никому не интересна чужая жизнь? А что тогда интересно? Фантастика? Сказки?.. Да, что вы в этом понимаете! – рыжеволосая девушка выскочила из кабинета с солидной медной табличкой, гласившей, что именно тут находится кабинет не кого-то там, а самого главного редактора издательства. Хотела было хлопнуть дверью на прощанье, но стеклянные створки бесшумно сошлись, отделив прозрачной глухой стеной возмущённую посетительницу от того, кто потратил на неё меньше пары минут, безапелляционно заявив, что это «не ново, не интересно, не оригинально, жизненно до банальности и, как прямое следствие, редакции не подходит». Рыжеволосый ураган пролетел мимо невозмутимой секретарши, бормоча про бестолкового дизайнера, умудрившегося приделать медную табличку на стеклянную дверь…
1
- Тёть Зин! Тё-оть Зи-ин!
Работавшая в огороде полная женщина тяжело выпрямилась во весь свой немаленький рост, приложила руку «козырьком» ко лбу и вгляделась в стоящую у калитки фигуру:
- Этт хто там по мою душу? С пенсьонного чо ль, отделу?
Стоящая у калитки девушка улыбалась, раскинув руки для «обниму»:
- Нет, тёть Зин. Не оттуда я.
Женщина вытерла руки о фартук. Подошла ближе, сощурилась:
- Ох, ты, дед мой лесовик да бабка-русалка! Олька-балаболька, ты чо ль?
- Я! Я! Узнали!
- Дык, глаза-то твои ведьминские разве спутаешь с кем? Ну, иди ко мне. Иди, обниму. Пропадалка ты моя, враз найдённая!
Сидя на скромной чистой кухне, Оля, улыбаясь, потягивала из огромной кружки душистый травяной чай:
- А почему я – «пропадалка»-то, тёть Зин?
- Дык, ты када тут крайний-то разок была?
- Семь лет назад, тёть Зин, когда бабулю хоронили…
- Вот то-то! Пропадалка, она и есть! Неужто уж семь лет прошло после бабули твоей?
- Семь, тёть Зин. Уже семь…
Пожилая женщина по-матерински перекрестила погрустневшую гостью. Подошла, погладила по голове, как в детстве:
- А ты, балаболька, куды волосЫ-то свои подевала? Такие кОсищи были!
- Какие косы, тёть Зин! Никто их уже не носит. Давно не носит.
Ольга тряхнула короткой копной льняных волос:
- Как вы тут? Деревня-то, смотрю, умирает… Сколько домов жилых осталось? Десять?
- Девять. Как деда Семёна весной схоронили, так девять и осталося… А ты, балаболька, чо в наши края-то? Тоска одолела али как?
- Да, так… Потянуло вдруг. Проветриться.
- Проветриться, говоришь? А ты бельё, чо ль, шо тебе проветриваться надобноть? А ну, рассказывай тётке, шо там у тебя, в городе твоём! Семья есть ли? Дети? Чо одна тогда приехала? – тётя Зина приняла позу кэгэбиста, внимательно всматриваясь в Ольгины глаза.
- Да нет у меня семьи. Пока нет. И детей нет. Думаю вот… Предложение поступило. Приехала с мыслями собраться. Подумать…
- Поступило, говоришь… Ну-ну… Поступают-то, вроде, в институты всякие. Без любви, значится, замуж-то идём? А, балаболька? Права тётка?
Ольга молчала. Ну, что она может рассказать тёте Зине! Про то, что была она, любовь-то. Была. Да еще какая. Только разминулась её любовь со счастьем-то. Разными дорожками побежали. У него – семья. Дети. Хорошие пацаны. Двое. Бросать которых он не собирался. Хотя, что там себя обманывать! Он об этом Ольгу сразу предупредил… А она все равно полетела. На огонёк призрачный. Обожглась. Крепко. Хорошо, не сгорела…
А сейчас вот Костик появился. Хороший парень. Хороший. Ее любит. Замуж зовёт. Подруги ругаются. Досидишься, мол. Да и рожать пора… Вот и приехала в края родные. Может, земля детства её подскажет, что делать? Как поступить?
Тётя Зина молчала вместе с Ольгой. То ли без слов всё поняла, то ли решила не трогать чужую-то душу. Потом тряхнула седой головой:
- Иди-ка, балаболька, спать. Ночь уж скоро. С завтрего-то чо делать будешь? На кладбище к твоим-то сходим?
- Конечно! Конечно, сходим. И к бабуле, и к дедуле. И к вашему дяде Коле сходим. Я свечек из храма привезла… А потом, тёть Зин, я в лес пойду. Говорят, у вас – год грибной?
- А у нас он всегда хрибной-то. Для того, кто с хрибами говорить умеет! Ты ж не забыла дедову-то науку?
- Не забыла! Все помню. И лес наш помню. Глаза закрою – все тропиночки помню! С закрытыми глазами, наверное, пройду!
- Ну, глаза-то ты все ж не закрывай. Споткнёсси еще! Кто тебя из лесу-то поташш-и-ит? Я хоть и сильная пока, да ты не девочка уже.
Ольга помнила, как в детстве ходила за грибами с бабулей и тётей Зиной. Грохнулась через пень, ногу подвернула. Тётя Зина её до дому на спине и несла. А бабуля худенькая была, сил-то поменьше было. Ей корзинки с грибами достались…
…Наволочка пахла лугом. И солнцем. И детством…
Ольге снился лес. Их лес, родной. Вдоль и поперёк в детстве исхоженный. Только был он, почему-то, тёмный и неприветливый. Ветер поднялся, пыль какая-то. Мешала тропинку рассмотреть.
Откуда в лесу пыль?
Заблудилась она, вроде. Кричала, звала кого-то. Да только ветер в ответ. Страшно выл, волками злыми, на несколько голосов сразу.
Побежала она, вроде. Попыталась. Только травы высокие ноги путали, деревья путь преграждали. И пыль - глаз не открыть. И волчий вой - всё ближе, ближе.
Она ветки колючие раздвинула, ноги непослушные из травы выдернула, рванула вперёд – да и упала в чьи-то руки. Тёплые, большие. Уютно так упала. Сильные руки. Такие обнимут, да не отпустят. Лицом в грудь упёрлась. В широкую и крепкую. Мужскую. Смолой сосновой запахло. Дымом, травами и ещё чем-то… Чем-то знакомым…
Глаза-то подняла, чтоб лицо рассмотреть – и проснулась…
Сердце бухало где-то в горле. Но не от страха. От счастья непонятного. И голова немного кружилась. И запах. Запах смолы сосновой. И дыма, и трав…
***********************************************************
Часть 2 здесь:
http://www.proza.ru/2014/04/04/2408