Иван никада не щитал сибя нариком:
«Я просто инагда травлюсь. Адин раз живём» — вот и все отмасски, атговорки — «А вот Серый – это дааа… жосский нарик, нарколыга кончинный. Гы.» «Просто жись такая щас, в нашем круге, если на сходке не «хапнешь» чего-там, то тиряешь свой аффтаритет. Ну, мы же прадвинутые, мы жа нармальные такие…Вот нисёт ритм… это же нармальная кислата…ааааа….»
А вот сигодня Гошан, Гошан-гашиш, спрашивает: «Ванёк, ты пробовал БББ?!»… Иван в ответ: «Неее, чё это?»… «Ну, ты даёшь! Ты чё не в теме!» — удивляеца Гошан-гашишан… «Не, я ф теме, только не панимаю» — Иван напряг мосх... Гошан начинает ухмыляца: «Да ты гонишь! Как это не панимаю? Ты чё ваще не пробавал?»… Иван: «А чё это?»… Гашишан ищё больше щерица: «Аццкая штука, нидавна паявилась»… «БэБэБэ??» — Иван делает ооочень удивлёнае лицо — «А пачиму БэБэБэ?»… «Абривиатура» — с умной мордой гаварит Гашишан. Иван: «А чё азначает?»… Гашишан: «Бальшие Белые Бабачки»… Иван вытягивает лицо: «Йооо!!!»... Гошан тоже, хотя скарее с иронией: «Йооо!!!»… «И чё харашо вставляет?» — интересуеца Иван... «Штырит, как нада» — Гашишан отвечает с очень сирьёзным лицом… Иван сразу к делу: «Скока?»… Гошан: «Тебе, как другану, первая хапка бисплатно, а патом рубль за дозу.»… «Это чё, тыща?» — Иван как бы не въежжает… Гашишан: «Ясен пень тыща! Не один же рупь, ёпть!»… «Гы» - нипанятно так улыбаеца Иван и сразу: «А чё так дорого?»… «Ты пробуй – узнаишь» - ухмыляеца Гашишан…
Иван типа думает, а Гашишан с ухмылкой: «Очкуешь?»… «Неа думаю» — Иван нерешительно. «Думай-думай» — С той же ухмылкой Гошан — «У меня одна доза осталась. Если ссышь, то Юльке Сивой отдам, она заценит». Иван теперь решительней: «Давай. А это как – курят, пыхают или по веняке?»… «Ни то, ни другое, ни третье» — Гошан теперь с прищуром ухмыляеца — «Это савсем новая штука, из Китая пришла, вещь для избранных, её дажи в Галандии запритили»… «Йооо!» - васклицаит Ванёк – «Пакажи»…
Гошан из своей сумки дастаёт, какой-то палитиленовый свёртак, просит праверить дверь, и после того, как Иван убидился, что дверь заперта, раскрывает его. Там внутри оказываеца кожаный мешочик, подвязанный шолкавой тисёмкой. Из ниго Гашишан дастаёт две какие-то трубки, вроди стикляные, но не празрачные и ищё две трубки, гибкие празрачные, типа от капильницы. Также какой-то шар пахожий на стиклянную тару, или тару пахожую на шар, и еще какой-то аппарат с балончиком вроди писталета. Патом дастаёт спрятаный в красовке маленький пакетик. Просит Ивана принести стакан вады. Када Иван принёс вады – всё было готова. Стиклянные трубачки саединили с тонкими празрачными селиконовыми, каторые погрузили в шар. Садиржимае пакетика высыпали в писталет (там было специальнае отдиление) ствол писталета вставили в маленькое отверстие в шаре. Гошан велел Ивану лечь и в каждой ладошке сжать по трубке. Иван спросил: «А как эта действует? Чё-то хрень какая-то… левая»… А Гошан, ему сказал: «Не ссы, ща увидишь»………………………………………………………………………
По Ивану разлилась непонятная, но сладкая истома. Казалось, будто из трубок выливаются незримые мощные потоки особой волшебной энергии, которые потом разделяются ручейками и бегут по телу, образуя в нем новые невидимые пути, не связанные ни с нервной, ни с кровеносной системой, ни с чем либо вообще. И было не понятно - то ли они в нём, то ли он уже сам в них. Это нельзя было назвать ни свободной от желаний «нирваной», ни каким-то райским блаженством, полным неизведанных чувств, то было что-то во много раз превосходящее простое человеческое представление об удовольствии. Даже опытный любитель кайфа не смог бы дать определение этому состоянию, не смог бы описать всё то, что ему довелось почувствовать в этот момент. Некоторые наркотики дают ощущение счастья, некоторые дают нечеловеческий прилив энергии, некоторые отрешают от этого мира, а какие-то препараты открывают иные миры. Но эта новая «дурь», как будто дарила всё это разом, делала это лучше, действовала сильнее и дольше. Человек становился адептом новой веры и постигал сущность всемогущего божества, с которым сливался в единое целое.
Ивану вдруг открылось всё устройство этого мира, вся красота бытия и философия, лежащая в его основе, он понял, что мир идеален и прекрасен – идеален более, чем мыслил Платон, и прекрасен более, чем излагал Аристотель. Он понял, что краски этого мира ярче тех полотен, коих он никогда не видел, ибо не посещал музеев, но подспудно ощущал их величие, слыша такие имена, как Да Винчи, Рембрандт, Дега, Репин, Кандинский и Уорхол. Иван познал, что суть этого, прежде для него простого мира, невероятно сложна, но, тем не менее, он уже близок к ее понимаю, ибо увидел этот мир насквозь, услышал звук этого мира и обонял его запах. В тот момент, когда, как ему казалось, он уже начал достигать просветления в высшем значении этого слова, просветления, которое не могло пригрезится даже наипросветленнейшему Сиддхартхе Гаутаме, в этот самый миг «новый почти что познанный мир» вдруг разлетелся мириадами светлых невесомых субстанций.
«Приход» длился всего лишь пять минут, но Ивану казалось, что он прожил в ином измерении целую вечность………………………………………………………………………
Паследние что он пробарматал, када его начало атпускать: «Я вижу много бальших белых бабачек»