С Востока дул холодный ветер, нарушавший тишину тихим шелестом редкой травы. Несколько вооруженных всадников напряженно вглядывались в даль, пытаясь заметить любую опасность, исходящую от древней долины Гар-Болг.
Где-то вдали, чуть южнее, темнел Мертвый лес, видимый лишь узкой черной полоской. К тому лесу ни один смертный не решался приближаться даже после того, как в долину пошли люди, старавшиеся ее обжить и вновь сделать зеленой. Опасались все не только кровожадных обитателей леса, но и растущих там деревьев-исполинов.
Самый молодой из патрульных боязливо съежился, и оглянулся через плечо на горы, недалеко от которых находился совсем еще небольшой городок Дэр’раа, куда они должны были вернуться к ночи.
-Ронк! – окликнул его один из патрульных. – Не спи!
Молодой воин насупился и тронул бока коня пятками, подгоняя задремавшее на ходу животное. Поднявшийся в легкий галоп конь недовольно фыркнул на чрезвычайно резкое движение рук всадника, больно ударившее животное по уголкам губ.
Молодой всадник нервничал, и эта тревога передавалась коню - животное прекрасно ощущало мелкую дрожь, пронизывающую седока. Это напряжение усиливалось с каждым мгновением подобно медленно натягиваемой струне...
И вот, наконец, натяжение настигло пика, и эта самая струна лопнула.
Из-под земли взметнулось несколько крупных фигур, напугав лошадей. Рванувшиеся в панике лошади скинули своих всадников и бросились в рассыпную. Одному из животных повезло меньше - тварь, показавшаяся из-под земли, порвала животному брюхо. Тонко взвизгнувший конь рухнул на землю, получил второй удар - по голове - и замер навсегда.
Из всех упавших воинов поднялись на ноги лишь двое. Один успел лишь заметить со свистом летящую к нему когтистую лапу, а второй - самый молодой из патрульных - даже замахнулся выхваченным мечом. Но сделать все равно ничего не успел - неведомая тварь снесла парню голову одним небрежным взмахом длинного гибкого хвоста.
Избежавшие смерти лошади, обезумевшие от страха, неслись сломя голову в единственное место, где их могли защитить - домой, в Дэр’раа. Они преодолели дорогу до городка так быстро, что, подбегая к воротам, одна из лошадей оступилась и рухнула замертво к ногам напуганного стражника, едва успевшего отскочить от падающего животного. Оставшиеся лошади заметались в окружении пытавшихся их поймать и успокоить людей. Они не подпускали мужчин к себе, издавая взбешенное дикое ржание, от звука которого кровь стыла в телах услышавших это людей. Лошади бились в истерике до тех пор, пока к ним не подступил единственный в городе эльф. Животные все не успокаивались, продолжая хрипло реветь, нежели чем ржать, но эльфу удалось подойти к ним совсем близко. Какое-то время кони бесновались вокруг него, ни разу не задев, а потом, наконец, начали приходить в себя. Медленно - даже слишком медленно - подрагивающие от напряжения и страха лошади подпустили к себе людей, позволили взять себя под уздцы и отвести в конюшни, где ими мог бы заняться конюх.
-Закрыть ворота! - решительно скомандовал эльф. - Лучников на стену! Вооружите всех, кто способен держать оружие. Готовимся к бою!
* * *
Жители Дэр’раа были напуганы – женщины не могли успокоить детей, мужчины храбрились, но за шутками и бравадами отчетливо чувствовался страх.
Зоркие эльфийские глаза всматривались на юг – откуда прибежали перепуганные кони. Небо постепенно темнело, поднялся холодный ветер, неся с собой запах пыли и тлена. Эльф не видел ничего, что помогло бы понять произошедшее с лошадьми. Но сам вид сгущающихся туч и исходящий от равнины запах внушал ему недоверие и ощущение неминуемой опасности.
Отвлекшись от своего наблюдения, эльф оглянулся и посмотрел на готовых к бою людей. Мужчины были вооружены и напряжены, каждый был вооружен – кто мечом, кто топором, а кто – алебардой дворфской работы. Даже женщины вооружались, чтобы в случае необходимости защитить своих родных. Некоторые из них вполне уверенно держали короткие мечи. Иные – кинжалы и кухонные ножи. И в этой толпе эльф с сожалением увидел девочек – совсем еще малышек – которые прижимали к груди своих кукол, словно те могли спасти их от надвигающейся угрозы. Впрочем, город был слишком юным и вряд ли постройки из дерева могли бы обеспечить достаточную безопасность. Потому жители и собрались на площади – вооруженные и готовые дать отпор любому противнику. Все знали на что шли, когда решили поселиться здесь. И эльф в том числе.
-Патруль нелегко было бы застать врасплох... – послышался тихий шепоток какого-то стражника, стоявшего с длинным луком на стене.
-Здесь сплошная равнина, спрятаться негде... засада была бы замечена задолго... – ответил ему второй.
-Тихо... – прошипел эльф, и мужчины замолчали, доверяясь не только его военному опыту, но и чуткому эльфийскому слуху.
А эльф действительно вслушивался в странные звуки, будто бы исходящие отовсюду. Казалось, что осыпается земля и мелкие камушки, но поблизости не было ни гор, с которых мог сойти оползень, ни пещер под землей...
Чья-то крошечная ладонь коснулась руки эльфа, сжимающего рукоять меча, и он опустил взгляд на подошедшую к нему девочку. Ясные серо-зеленые глаза смотрели на него с надеждой, волосы трепыхались на тихом ветерке.
-Ты что-нибудь видишь, отец? – тихо спросила девочка. – К нам приближаются орки?
-Нет, милая... Равнина пуста, как и накануне вечером. – ответил ей эльф.
-Но что-то изменилось. Разве ты не ощущаешь этого?
-Да. Чувствую. Но не могу нащупать откуда придет беда... - он погладил ее по волосам и на мгновение прижал к себе, ощущая скрытый в рукаве ее простого платьица кинжал, с которым она ловко управлялась на тренировках.
-Можно, я побуду с тобой здесь, на стене?
-Оставайся. Мне понадобятся твои зоркие глаза...
Прижавшись к отцу, девочка направила взгляд за стены, где ветер гонял кучки пыли, пытаясь слизать жалкую траву, которая едва-едва начала появляться на этой раньше бесплодной земле.
Медленно сгущался вечер, и вместе с ним в жителях городка все сильнее разрасталась тревога. Мало кто мог заснуть, и потому большинство жителей собрались на площади вокруг колодца – немного подбодрить и соседей, и себя, показать супругам, что готовы помочь в предстоящей опасности даже самым малым.
Со временем, некоторые все-таки отправились по домам, но и за кажущимися крепкими стенами им было очень не по себе – сам воздух был пропитан страхом.
Когда ночь начала свое шествие, многие люди все еще были на площади. Разговоры были тихими, дети совсем не играли – даже те, которые так и не смогли заснуть. Слова, произносимые едва слышным шепотом, да шелест ветра на одежде жителей – вот все, что можно было слышать в этом крохотном городке.
Поэтому когда из-под земли раздался тихий гул, его смог расслышать каждый, кто находился на улице. Навострили уши все, начиная с животных, и заканчивая самыми маленькими детьми, съежившимися на руках у своих матерей и нянек.
Напрягшиеся на стенах стражники смотрели во все глаза, высматривая врага на равнине. Но ни одна тень не колыхнулась в ночи.
Однако рокот из-под земли нарастал, и людям показалось, что он с каждым мгновением становился все громче и громче. Наконец, животные подали голоса – скотина, собранная в загоны, взбесилась, лошади истошно заржали. Те лошади, что вернулись из патруля без своих седоков и вовсе стали биться о стены загона, пытаясь вырваться. Под копыта одного из таких коней попался неудачливый конюх, решивший успокоить животное – острая кромка копыта рассекла ему череп, словно отточенный нож – тыкву. Тело мужчины даже не удалось забрать из загона – взбесившиеся кони растоптали его в мгновение ока.
Поднялась пыль, некоторые горожане закашлялись, стали отходить подальше, но деваться было особо некуда – распределенные группами животные, в том числе и напуганные коровы и свиньи, поднимали такой шум и пыль, что вскоре весь городок накрылся этим облаком.
Паника усилилась, перебрасываясь с животных – на детей, потом на женщин. Некоторые старались держаться, и с яростью осматривались, пытаясь понять что именно напугало так скотину.
Наконец, задрожала земля под ногами людей на площади, и находящийся в самом сердце этой площади колодец вдруг уронил со стены несколько камней, которые с гулким эхом упали в его черное нутро.
Самый храбрый горожанин, неся факел, подошел к колодцу – там дрожь земли ощущалась сильнее всего, и гул стал уже настолько сильным, что сомнений быть не могло – он доносился именно из колодца. Мужчина заглянул внутрь этой тьмы, но ничего не увидел. Оглянувшись на своих товарищей, он недоуменно пожал плечами. Люди вокруг чуть приблизились к нему, прислушиваясь – в конце концов, все и хотели, и не хотели увидеть, наконец, врага, или, хотя бы – понять причину гула и дрожи земли. Ведь с невидимым врагом неизвестно как бороться, и именно это незнание противника порой бывает хуже всего.
Нервно переступающие с ноги на ногу горожане вдруг заметили, что гул оборвался – словно его и не было. Вместе с ним прекратилась и дрожь.
Люди замерли в ожидании, и если бы не беснующиеся животные, они были уверены, что не услышали бы ни звука.
Однако, затишье длилось недолго – внезапной волной земля под колодцем вздыбилась, и резко рухнула вниз стремительным потоком, за считанные мгновения открывая огромную пасть провала. Находившиеся ближе всего к колодцу люди катились в темноту этой пасти, крича и пытаясь схватиться за что-нибудь, но их увлекали за собой потоки земли и камней. В провал затянуло близстоящее здание, в котором скрыли до наступления ночи кур и гусей. Птицы с подрезанными крыльями беспомощно кричали, не в силах улететь даже сквозь открытую дыру в стене, которая образовалась, когда треснули несколько балок.
Люди бежали прочь от расширяющегося провала, не желая попадаться в эту смертельную ловушку, и совершенно забывая о животных, которые помогали им прокормиться все эти долгие и нелегкие месяцы.
Теперь к крикам животных присоединились крики людей – кто-то кричал, падая в мрак, кто-то – в отчаянии от увиденного… а то-то кричал вслед упавшему родственнику или другу.
Одна из молодых матерей бросилась вниз – следом за упавшим ребенком, и тьма поглотила их так, словно их и не было вовсе.
Стражники не могли даже сдвинуться с места – они все оставались на своих постах, не зная как сражаться с самой землей, внезапно ставшей их врагом.
Когда провал перестал расширяться, и последний шелест земли и крик жертвы, упавшей вниз, затихли, горожане увидели, что сам колодец еще стоит, словно башня – возвышается посередине возникшей воронки.
Резкий порыв холодного ветра качнул эту башню, и колодец преломился и рухнул, словно поверженная осадными орудиями башня.
Стоявший на стене эльф всматривался в темноту воронки, крепко прижимая к себе свою дочь, но ничего не мог увидеть или почувствовать – кроме дрожащего тельца дочурки, которая была напугана до смерти.
-Этанна… - прошептал он ей, но девочка не слышала его, прячась в складках его плаща, и плотно зажмурив глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Эльф чуть тряхнул рукой плечо дочери. – Этанна… Детка, очнись… ты должна послушать меня…
Девочка тихо пискнула, замотав головой, и еще сильнее вжавшись в бедро отца, не желая даже на мгновение отрываться от его спасительного тепла. Она верила – отец спасет ее от любой опасности.
Ему ничего больше не оставалось делать, кроме как оторвать взгляд от площади, и с силой оторвать дочь от себя. Присев к ней, он с трудом удержал ребенка от объятий.
-Этанна, милая… послушай меня… ты должна остаться с дядей Торкесом… - заговорил эльф, стараясь, чтобы голос не выдал его страха. – Я обязан пойти и проверить этот провал…
Девочка пискнула и замотала головой, из глаз катились слезы.
Высокий солдат, стоявший рядом, тяжело опустил свои ладони на плечи малышки, а потом чуть присел и поднял ее на руки, чтобы она не сопротивлялась.
-Торкес… - эльфийские глаза впились в глаза стражника. – Охраняй ее!
-Ценой своей жизни, господин! – мрачно кивнул воин. Девочка с какой-то обреченностью спрятала лицо на груди воина, позволяя отцу идти – в глубине своей еще неокрепшей души она знала, что от ее отца зависят жизни не только ее самой, но и многих ее друзей, и матерей этих ребятишек.
Эльф метнулся к лестнице, по пути щелкнув по плечу нескольких стражников, и они скатились на площадь, оказавшись среди напуганных женщин и детей. Те расступались, давая воинам возможность подобраться к месту трагедии, унесшей жизни почти третьей части жителей этого городка.
Чистый эльфийский голос разнесся над возникшим затишьем, раздавая приказы. Люди слушались его с первого слова – матери принялись успокаивать расплакавшихся детей, мужчины, которые не были заняты на стенах и башнях – окружили воронку, готовые отразить любую атаку, если вдруг из тьмы поднимется что-то враждебное.
Не успел эльфийский офицер подойти к краю, как из воронки в воздух взметнулось несколько десятков серых теней. Защитники города едва успели вскинуть луки для первого выстрела, а из темноты вылетало все больше и больше летающих тварей, подобно рою потревоженных мух.
Воздух разодрал резкий стрекот серых моргоротов. Появление тварей сопровождалось зловещим и диким смешением самых разнообразных звуков, в которое сплетались свист и хлопки огромных кожистых крыльев, скрежет мощных клыков и крики их жертв, в тела которых монстры с визгом вонзали острые ядовитые клыки и когти, безжалостно разрывая заживо людей и животных. Этим отвратительным крылатым тварям было все равно кого убивать.
Глава 5.
http://proza.ru/2014/04/04/1281