Я люблю перечитывать поэзию Пушкина. Каждый раз, как прикасаюсь к строкам его стихов, снова и снова открываю для себя что-то необычное, не замеченное ранее. Либо это совершенно новое мироощущение, несвойственное мне когда-то, либо понимание другое, либо размышления иные, чем прежде, навеянные прочитанным стихотворением. Так и случилось на этот раз. Я прочла его обращение к отцам пустынникам, где он гениально интерпретировал молитву Ефрема Сирина, считая ее для себя самой важной. Привожу строчки стиха.
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей,
Но дай мне зреть мои, о Боже! прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
А вот молитва Ефрема Сирина:
Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми рабу Твоему.
Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.
Как глубоко проник поэт в сущность этой молитвы, которая, действительно, читается неоднократно Патриархом во дни Великого поста, и как тонко он передал нам беспокойство о спасении своей грешной души. Он не только Великий Русский поэт, но и истинно православный ЧЕЛОВЕК.
Это не анализ данного стихотворения, я просто передаю свои чувства и впечатления от новой встречи с этим потрясающим произведением поэта.