…8-00.
Утро.
Начало рабочего дня.
- Вылетай на «Крайний,» то бишь в Байконур. Там, у «вашей вертушки», ресурса только до завода догнать - сказал мне командир отряда, стоя на пороге эскадрильи.
Помолчал, пожевал губами и добавил: Повнимательней. Тебе загрузят груз для нашей «Восьмёрки», остановленной по окончанию ресурса какой то запчасти, в Кзыл-Орде.
- Ну загрузят, так загрузят. Я готов, как пионэр - мысленно резюмирую приказ и кивая согласно, командиру.
Он повернулся ко мне, и глядя в глаза медленно повторил:
- По-вни-ма-тельней. Сколько тебе загрузили – неизвестно. Смотри сам. Авиатехника не дают – продолжил шеф. Говорят - сам дойдёшь. Знать, доверяют. Цени.
Да, и на «Крайнем» тебя очень ждут. Нужна рабочая машина - подытожил он.
- Понял-нет?! - хмурит брови шеф.
- Понял! - киваю.
Подумаешь проблема?! Три «кратковременных стоянки», и заправка с контролем отстоя топлива. Да глянуть масло там, и, «шурум-бурум» всякий – отмечаю про себя.
- Когда вылетать то? – спрашиваю шефа
- А сейчас и вылетай. Домой только позвони, не забудь!- напоминает командир, закрывая дверь.
Ну что ж, вперёд! -Люблю такие вот, экстренные вылеты, без долгих и нудных сборов и подготовок.
Жму трусцой в «картохранилище», где ждут меня скрупулёзно подготовленные во всех направлениях, личные карты, на которых только телефонов нет - остальная информация - вся есть. Это сейчас «джипиэски» всё заменяют, а совсем недавно хорошо подготовленная карта была самым ценным помощником пилота-одиночки. У которого из инструментов, только пара глаз, да пара рук, да верный прибор - очкометр, расположенный в самом «надёжном месте». Ха-ха.
Прошу девочек «на метео», дать прогноз на всю глубину маршрута, чтобы не терять драгоценное время в аэропортах.
Хорошее нововведение придумали, прямо скажем, да и «принятие решения на вылет «По радио» тоже здорово.
Мне - пошли навстречу, и прогноз на всю глубину маршрута, «на руках».
Согласовываю в «Диспетчерском пункте» высоту полета, и «принимаю официальное решение» оформленное надлежащим образом, на полет до Джамбула. Там, надо будет дозаправиться, так как расстояние в пять сотен километров для нашей Читы-гриты – почти максимальное.
Перехватываю что-то из горячего, в буфете (столовка ещё не работает), и иду на перрон к вертолету.
У вертушки, которую предстоит перегнать в город Ленинск, для обслуживания системы водоснабжения космодрома и самого города, стоят несколько человек подготовивших «посылку». Однако, на глазок - под полтонны, запчастей для нашей же вертушки, находящейся как раз по пути маршрута перелёта.
Смотрю на груз.
- Мдаа! – только и вырвалось, увидев забитый салон.
Ребята - молчат.
- Что будешь выгружать? - читаю в их взглядах.
- А я, откуда знаю? - Повисим, попробуем. Там видно будет - пожимаю плечами, понимая: всё, что загрузили, необходимо на «оперативной точке», чтобы продолжила летать большая вертушка нашего авиаотряда.
Запустил оба двигателя, опробовал «матчасть».
Машина, конечно далеко не зверь, да и жара подкрадывается.
Ведь день только начинается. Надо шевелиться, пока пекла нет, и путь неблизкий: около тысячи километров ждут меня и вертушку, впереди.
Выруливаю на полосу.
Диспетчер на «вышке» - женщина, не всегда быстро вникающий в особенности и возможности вертолетов, даёт условия:
- Вам взлет против ветра! (или - поперек взлетной полосы), так как ветер - выше предельного, "сбоку", для моего типа вертолета.
Тьфу ты!
Не по взлетной полосе придется разгоняться, значит. Поэтому и взлет будет
не «по самолетному» - разбежавшись и набрав помогающую в таких случаях, спасительную скорость, а «по вертолётному». Очень некстати.
Ведь, чтобы оторваться вертикально от земли максимально загруженному вертолёту - нужна стопроцентная мощность движков, а переведя вертушку в разгон скорости и её может не хватить, чтобы удержать машину над землей. Ведь поддерживающая вертолет сила, уменьшится, при наклоне винта вперед, так как «укоротится» её вектор, разложившись на "составляющие".
- А, чтоб тебя! – тихо ругаюсь сквозь зубы. Ну не раньше и не позже. Я
так рассчитывал на разбег «по самолетному», чтобы можно было не напрягаясь забрать весь уложенный в салон груз, необходимый ребятам в Кзыл-Орде.
Запрашиваю контрольное висение, против ветра, вырулив на центр полосы, и
встав поперек неё в направлении имеющейся, якобы, согласно «Инструкции по производству полетов» на нашем аэродроме, грунтовой полосы, которой никто
не пользуется и уже давно.
Вертушка еле оторвала колеса от земли, на контрольном висении, а учитывая,
что взлетать нужно поперек неё, разгон скорости придется выполнять над
неровным грунтом аэродрома, плюс, впереди нас ждет… бетонный забор, с
редкими молодыми деревцами, которые тоже имеют высоту.
- Что делать?! Пытаться взлетать или ждать ветра?! Или вернуться на стоянку
и разгрузить вертушку? Ведь придется писать объяснительную «Почему вернулся
со старта после контрольного висения». Так куда потом, глаза девать?
Ведь, по документам, мне сейчас можно было загрузить не больше 60-70кг. Выяснится, что вертолет перегрузили наши же ребята, и им «выпишут шейной
мази». Всем. А я - буду чистеньким и пушистым.
Блин! Может-быть, таки рискнем? Дистанции до забора высотой метра два с половиной-три, и редкими, молодыми, скорей кустами чем деревьями, в принципе должно хватить с небольшим запасом, в мысленно проведенной привычно траектории взлета, если отвернуть чуток от условного направления условной грунтовой полосы. Тогда, дистанция до забора будет немного, но побольше.
Я молочу на середине полосы, уже минуты три, примеряясь к ветру и строя разные взлётные траектории.
Мдаа, тяжело будет над этими кочками корячиться! Вертолет едва елозит на сантиметрах от земли, хоть и против ветра. Всё на пределе.
Запрашиваю ещё раз, в надежде на понимание сидящего «на вышке диспетчера»,
что разбегаться как самолет по полосе родной, и взлетать - гораздо легче,
чем корячиться против ветра над землёй, с таким большим взлётным весом.
А молотить впустую, и ждать, что ветер стихнет - себе дороже. Нас ведь ждут пятьсот с гаком, кэмэ впереди, до заправки, и каждый грамм керосина сейчас
на вес золота, учитывая тяжелый режим который придется держать двигателям
на взлете и в наборе высоты.
- Если бы не эти долбаные "порывы" в градации, которую мне сейчас дают, и
выводят за разрешенный предел по боковому ветру! Ну сказала бы один раз
без порыва, и я тут же нажав кнопку "Радио", попер бы как болид по полосе,
разбегаясь по-самолетному. А потом, мне было бы уже пофигу, когда начал разбегаться - пусть будут порывы, зато у меня была бы поступательная
скорость и останавливаться никто из нас, никогда не стал бы.
- "Если бы, да кабы" - Чего мечтать?!
Ладно.
Попытаемся взлететь «приёмом запланированного отскока», как учил меня мой комэска, ещё на Ми-4.
Отруливаю к самому краю ВПП. Примеряюсь: делю, "глазомерно", участки
располагаемой полосы, потому как "ВэПэПэ" её назвать в том виде, что она
есть - слишком "жирно" будет.
И, естественно планирую "использовать переднее колесо", хоть с пяток метров
в начале разбега, чтобы оно, взяв на себя часть веса вертолёта, позволило накопить добавочку к тяге винту. Что, в свою очередь поможет быстрей
достичь желанных тридцати-сорока кэмэ в час, на разбеге-разгоне, обещающих
всем вертолетчикам мира так называемый "трясучий режим", пройдя который винтокрылая машина обретает "второе дыхание" и ведет себя гораздо
активней.
- А вот здесь, подорву машинку ручкой управления - намечаю ориентир - так
как небольшой земляной валик сбоку ВПП, моей перегруженной машине может
подломить, загруженное переднее крохотное колёсико, на которое сейчас
обопрётся вся вертушка, балансируя тягой винта вверху.
- Вот здесь, машина потеряет временный приток тяги от взятой "на себя",
легонько, ручки раскрутив тем самым несущий винт, и,.. просядет вновь,
коснувшись земли всей массой. А это место - ровное - как раз для спокойного касания и отскока колеса вместе с с вертушкой, от травянистого грунта.
И на это "касание" у меня как раз и есть, сейчас, "планы": вертушка, на
режиме близком к максималу - просядет, стукнув передним колесом земли,
и в этот момент - на некторое время "разгрузит" несущий винт, обороты
которого моментально подскочат увеличив тягу, что при "УЖЕ" набранной
скорости "Х" позволит быстрей войти и пройти "трясучий режим". А "он",
хорош тем, что сменится и перестроится обдувка несущего винта, резко
увеличив тягу на нём. Что в свою очередь позволит активней набрать
желанные 60-70 кэмэ в час и перейти в набор высоты - надеюсь с
"приличными цифрами", вертикальной скорости.
- С Богом! – как говорится. Поехали! Где наша не пропадала.- К взлету
по вертолетному с курсом таким-то, готов, борт такой-то! - Жму, мысленно перекрестясь, кнопку «Радио».
- Ветер – двести семьдесят градусов - пять, порывы семь. Взлёт против
ветра разрешаю! – «говорит вышка».
- Взлетаю, борт такой-то! – отвечаю.
Всё. "Теперь - только вперед!" Золотое правило выработанное со времен
Ми-1 и укрепившееся перейдя на газотурбинную, довольно вялую по сравнению
с поршневой, вертушку. Промерив глазомерно "сто раз" траекторию взлета
- если решились взлетать, то "только вперед"! - И сам так делаю, и
так же учил всех своих ребят.
Натужно и кособоко переваливаясь, запланированно просев и коснувшись в самом начале, вместо центра намеченной заранее «проплешины» на грунте, между ВПП и
второй «Рулежной дорожкой», и проскочив таки, с грехом пополам «трясучий
режим», медленно-медленно набираем поступательную скорость. Видно ребята,
ждущие нас за тысячу километров, помогают мысленно.
Но, радоваться будем, когда перетянем забор…
Поступательная скорость нет-нет да и забьется, истерично, стрелкой прибора возвращающейся назад, "до" делений оцифровки "тридцать-сорок кэмэ в час".
И, начинают шевелиться нехорошие мысли в голове, так как сокращается на
глазах, спланированная взлётная дистанция.
Медленно, ох как медленно разгоняется вертолет! Скорость набора высоты -
меньше полуметра в секунду.
Да-а-а! Таких «вертикальных скоростей», в моей жизни ещё не было.
Превращаюсь в сплошной комок нервов, отстраненно, как будто это не я,
а кто-то другой отсчитывает оставшиеся метро-секунды, и автоматически
бесстрастно и точно проверяя-сверяя в мозгу, создавшуюся траекторию
набора высоты.
- Если не буду вписываться в траекторию из-за препятствий - отверну влево, вдоль забора и параллельно ВПП, и по-над второй РД донаберу скорость - бьется в мозгу
запасной вариант. Никто и пикнуть не посмеет, если наберу высоту первого разворота и доложу как ни в чем ни бывало "взлёт произвел", фактически находясь под 90 градусов от первоначального курса - то ли разбега, то ли разгона.
Тьфу ты!
- Та-ак! Забор мы перетянем похоже, а вот между теми деревцами, хоть и тоненькими, надо будет пройти так, чтобы винт был выше верхушек.
Матерюсь сквозь зубы: Млять! Ну и где же, тот предельный сбоку ветер, из-за
которого вынудили взлетать-то против него?! Мне он сейчас, позарез нужен.
- До чего же грамотный диспетчер попался, раньше работавший на вертодроме несколько лет. Знает она блин, назубок, все летные ограничения вертушек!
Чтоб тебя приподняло и прихлопнуло!
- Да чего уж там! Каждый отрабатывает свой хлеб, и тут ничего не попишешь – медленно остываю спустя мгновение, понимая, что неправ. Уж если на то пошло,
то надо было запросить висение прямо на стоянке, не выруливая на
"исполнительный старт" – начинаю вдруг соображать, отматывая назад. Между
моей вертушкой и другими, были несколько пустых стоянок, и наверно можно
было договориться и зависнуть там, для якобы контроля.
А тогда, всё можно было бы и переиграть. И, кстати дозаправиться можно
было бы, потом. Точно говорят: «Сильны задним умом».
- Впрочем, вряд ли этот диспетчер дал бы мне добро висеть на стоянке –
усмехаюсь сам-себе. Это "Руководители полетов" старой школы не боялись
ничего и разрешали если надо садиться прямо на перрон, в стороне от
воздушных судов.
Фу-у! Мелькнул забор в тройке-пятерке метров, под нами, с запасом прошли
между деревцами, но впереди - ждет овраг и поселок, которые тоже надо
побыстрей преодолеть-пройти, на случай отказа двигателя у перегруженного вертолета.
Наконец, проплыл овраг внизу, и отлегло немного на душе, хотя радоваться
было рано.
Кое-как наскреб семьдесят метров, а диспетчер ждет наверняка моего
бодрого доклада о благополучном взлете, с высоты в сто метров с этим
курсом.
- Взлёт произвёл, борт такой то! – выдавливаю из себя, и вытираю взмокший
лоб, чувствуя, как капельки пота бегут под рубашкой.
- Набирайте двести пятьдесят, выход связь с районом доложить! -
бесстрастно – вещает «вышка».
- Двести пятьдесят говоришь? – бурчу напряженно про себя. Хорошо. Только
когда я их займу, с такой вертикальной скоростью набора высоты?! Да и поступательная скорость по прибору – сто двадцать километров в час.
Когда и куда «приедем», в таком темпе?! – напряженно работает мозг.
- Ой блин! Развернуться назад и сесть, что ли? Так чего голову морочил,
когда пробовал машину на висении? - Надо было развернуться со старта,
сославшись на производственную необходимость, да и подразгрузить машину.
Или дождаться, когда ветер либо стихнет, либо развернется «по полосе». А
если сейчас развернусь и сяду назад, то на мою голову свалится куча всякого дерьма, включая объяснительные о перегрузе и причинах побудивших таки
взлетать.
Бумаг придется и объяснительных писать, море, доказывая, что «не верблюд».
…Надо бы расчетное время выхода из "зоны взлета-посадки" уже давать, а
у меня в голове «стучит большой вопрос»: где топлива взять, если его
не хватит? Ведь на таком тяжелом режиме для двигателей какое-то время
лететь придется.
…Ломаю голову - как выкручиваться буду с "такими скоростями"?
А возвращаться - страсть не хочется, веришь-нет? Ведь позору не оберешься. Вернуться на рабочей машине когда уже колеса были в воздухе. Да меня куры засмеют.
- Так! А попробую-ка договориться наперед – рождается мысль.
Переключаю радиостанцию на «Местный диспетчерский пункт управления воздушным движением»: Согласуйте пожалуйста, дополнительно, возможность дозаправки во Фрунзе, из-за небольшой фактической скорости.
«На вышке» - ребята, и объяснять им долго не надо. Врубились «что-почём».
- Сделаем - говорят. Вам - встречный борт МИ-6, с Новотроицка на триста метров. Займите четыреста пятьдесят.
- Займём после пролета рубежа вашей зоны ответственности - отвечаю.
- Ой не знаю! - тут еле сто пятьдесят наскребли.
….Использую любое дуновение ветра, и едва вертолет начинает набирать
высоту, «вспухать», как говорят пилоты, ласково так ручечкой жму,
тихохонько, от себя, будто с горки вниз скатываясь. Скорость понемногу,
значит, добавляю.
Вот - уже на пять километров в час, «нарастил».
Хорошо!
…Боремся за неё родимую, за каждый километр, около часа. И желто-серые
бугры, унылой и бестолковой чередой толпящиеся впереди, не так опасно
близко проносятся под нами, постепенно отдаляясь и уходя метр по метру,
вниз-вниз-вниз.
- Где же этот встречный «Ми-6»?- обшариваю глазами пространство впереди-
вверху.
То-о-лько подумал, как раздалось «щёлк-щёлк» в эфире и знакомый звук
ворвался в наушники: Вав-вав-вав! Это - характерный шум наводимый в тесной
кабине громадного по сравнению с моим, вертолета, который попадает в микрофон, едва там нажмут кнопку «Радио».
Гляжу во все глаза: Ну где же вы? Где?!
И тут, что-то попало в поле зрения ниже полета, впереди.
- Мама родная! – так это ж они, подо мной промчались. Ах вы безобразники,
военные коллеги!
Во-он подо мной пронеслись - хвост трубой, в мой любимый город. На какой же высоте они летят, если у меня еле-еле сотня с небольшим, на приборе?! – качаю головой и цокаю языком укоризненно. Ведь эта громадина
сама под тридцать-сорок метров, в длину! Ну дают братья по винту!
…Мда-а! А я - тоже «несусь с невероятной скоростью», только в другую сторону. Идем, подгоняемые солнышком.
А скорость-то, потихоньку растёт! Керосин вырабатывается, центровочка меняется
в нашу пользу: «нос» - наклоняется, скорость – растет.
Хорошо!
Прикидываю: если напрямки и без «геоточки», (специальной поворотной
точки на карте, обязательной для учёта всеми воздушными судами), то километров девяносто выиграю.
Выхожу на связь с Джамбулом и прошу срезать «уголок у трассы». Так мол и так, маловато топлива. А ребята Джамбульские, с нами уже хватанули лет десять назад, забот. Тогда сел, не долетев километров пятьдесят по топливу, наш пилот. И
только потому, что шел по трассе, «как положено». Только «положено то положено», да не для всех подходит, так как для Ми-1 и Ми-2, это расстояние не всегда под силу. Идти-то надо с востока на запад, да обязательно на попутном эшелоне. Вот тут-то и ждет, засада, нашего брата.
Так того пилота - "высекли" перед всем объединенным авиаотрядом. А за что?!
Надо было ему месячишко походить на вылет, дожидаясь попутного ветра.
Может-быть кто-нибудь и призадумался бы, да для наших типов сделал другой маршрут. Ясный перец, что местность в тех местах очень даже недружелюбная для человека – сплошные пески под три сотни кэмэ, но какая разница где искать самолет-вертолет, если сядет кто-нибудь по отказу?
Мда. Разрешил значит мне Джамбул, срезать уголок-то. Дай Бог им здоровья!
Снова выхожу на связь, теперь с Фрунзе.
Объясняю ситуацию.
Понимают. Дай Бог и им здоровья!
Говорят доброжелательно: Свернёте к нам, если что...
- А?! - Ну не красота ли? – улыбаюсь во всю ширь. Как мало человеку надо,
для счастья!
Мчимся уже сто пятьдесят кэмэ в час, местами - сто шестьдесят, «аж уши закладывает». Ха-ха.
По прикидкам - «если подрезать тут и скостить там» - хватает тютелька в
тютельку.
Впереди, насколько хватает глаз - бесконечный и унылый пейзаж из желто-
белого песка, поперечными штрихами и изгибами, напоминающий бегущие волны
моря. А в кабине вертушки уютно и спокойно. Летишь и смотришь сверху, на
всё это песчаное безмолвие, словно в кинофильме.
…Сел в Джамбуле с остатком топлива, аж в сто двадцать литров. Керосина –
навалом!
И чего волновался, спрашивается!? Но такова особенность вертушки, что при опущенном в горизонтальном полёте, носе машины, топливная система показывает остаток керосина с погрешностью, выражающейся в загорании сигнального табло «Критический остаток топлива», которое бьёт по натянутым нервам не хуже электрического тока, особенно, когда «на ноль в баке» начинает ложиться,
стрелка прибора.
Ну, да ладно. Заправляю только основной бак, так как идти до Чимкента -
недолго.
«Принимая решение по радио» прошусь «напрямую, по горному ущелью». Всего-то
сто шестьдесят пять километров вместо двухсот с гаком, если направят в обход,
по «по разводке».
Разрешают напрямую. Дай Бог им здоровья!
- Борт такой-то, разрешите запуск двигателей - жму кнопку "Радио".
…Через двадцать минут, идём над петляющей автодорогой, в узком, красивом и зеленом ущелье. Под нами, проносится мелькая бесконечная вереница автомашин, сменяется картинка небольших придорожных сёл.
Вьется слева по полету, то исчезая, то появляясь горная речушка. Поблескивает
на солнышке, своими перекатами.
Белеют шапки облаков, зацепившихся за такие же белые вершины.
Пыхтит надсадно тепловоз, тянущий непомерно длинный состав.
Минул час с небольшим, и горы слева и справа раскрыли вдруг, свои зеленые
ладони, выпустив нас в цветущую южную долину.
Ещё немного и будем заходить на посадку в аэропорту Чимкента – воздушной
гавани красивого, южного, одноименного городка.
…В Чимкенте льём и «утаптываем под пробки», душистый авиакеросин. Ветер по расчету будет встречный, а идти ещё около четырехсот километров, да плюс,
двести до «Крайнего».
На «предполётном осмотре вертолета» - всё хорошо. У меня уже почти пять
часов лётного времени, при дневной норме в шесть, а ещё идти и идти. А
за переналёт дневной саннормы могут и по затылку дать.
Потом конечно. Но, могут!
Температура вот у земли - за плюс 35. Но здесь, нам никто не запрещает взлетать "по самолетному". Вот и побежим, по взлетной, длиннющей полосе, набирая столько, чтобы вертушка хоть и неохотно, но оторвала таки колеса
от раскаленного бетона, и пойдем потихоньку, на запад, одновременно метр за метром набирая высоту.
Ну, ладно. Чего это мы, о проблемах?
- "Чимкент-Вышка", борт такой-то, прогноз-подготовку имею, топлива на три
часа сорок минут, принимаю решение «по радио», без запасного, пункт
назначения "Кзыл-орда". - Разрешите запуск двигателей!
….А вертолётик-то - «разбежался»!
Вот и речка Тамерлановка мелькнула внизу, узкой полоской прибрежных ив,
на серо-белой, мелкой и приятной ноге летом, гальке.
И темневшие было вдалеке горы Каратау медленно и угрожающе теснят с
правого боку.
Но они, не помешают. Мы пройдем ещё немного по их южной стороне и вскоре выйдем, в чисто поле. А там, если набрать большую высоту, четко просматриваются очертания поселений, стертых с лица земли безжалостным
"визажистом – Временем".
Серо-голубое марево впереди, ухудшает видимость. Видно поднятая местным
буяном-ветром, многовековая пыль степей повисла в воздухе, скрадывая обзор.
И только петляющая лента старинной и могучей когда-то Сыр-Дарьи, медленно и неуклонно приближается к линии полета, слева, подбадривая и оживляя
безжизненный от палящего солнца, пейзаж, да сизый дымок от натужно
работающего тепловоза тянущего бесконечный состав, говорят, что жизнь
и здесь имеет место быть.
…Хоть температурка и далеко за тридцать вылезла, а очень даже весело бежим.
Сто пятьдесят - запросто, с полными-то топливными баками. Понимает, однако, винтокрылая ласточка, как живое существо: нужны мы там. Вот и старается.
Ближе к Кзыл-Орде - уже сто восемьдесят идём. Совсем весело.
Карабкаемся вверх, повыше, используя восходящие потоки воздуха. Там –
попрохладней, да и радиосвязь лучше. Надо выйти на связь с «Крайним»,
чтобы запросить разрешения на «прилет сегодня».
Связываюсь, называю фамилию и делаю запрос.
Удивленно, будто марсианин им вещает, говорят: Принято. Щас передадим
командиру.
А командир там - царь и Бог. Не разрешит - хоть лоб разбей, и – наоборот.
Широкая зеленоватая полоса слева, с небольшими озерками, нитки искусственных, старых и новых каналов внизу, да белеющие пески впереди, красноречиво подсказывают о близости нового аэродрома города Кзыл-Орда.
Через пяток минут, активно и на скоростях, заходим на посадку.
Заруливаю поближе к нашим "Восьмёркам".
Ребята - глаза вылупили.
- Ты откуда свалился - спрашивают?
- Оттуда – говорю. Забирайте свои железки, мне ещё двести километров бежать.
- Счас! - говорят мужики, и мухой освобождают вертушку, облегченно
приподнявшуюся на колесах, словно вздохнув.
Но, «номер» не прошёл! Командир на Байконуре - запретил «прилёт сегодня».
- Сначала Двоечку от нас забрать, а потом - вашу пригнать - отвечают.
- Ну что ж! - военные ребята, с ними не поспоришь.
Зато наши рады, что завтра «взмоют в небо» благодаря привезённым железякам:
чаем напоили и спать на уютное место, уложили.
- Значит не зря мы с Двоечкой, торопились! - отмечаю про себя, улыбаясь и,
быстро проваливаюсь в молодой крепкий сон.