Перед Александром Ливергантом, автором новой книги об Оскаре Уайльде в малой серии «ЖЗЛ» стояла очень непростая задача: показать одновременно художника и человека. Иными словами, превратить портрет Дориана Грей в портрет его истинного создателя, не художника Бэзила Холлуорда, он всего лишь литературный персонаж, а именно в портрет Оскара Уайльда – баловня судьбы и ее же изгоя, блестящего денди и жалкого заключенного «С.3.3».
«В наши дни большинство людей умирает от ползучей формы рабского благоразумия, и все слишком поздно спохватываются, что единственное, о чем никогда не пожалеешь, это наши ошибки и заблуждения».
Ливергант не задается вопросом насколько велики были «ошибки и заблуждения» человека, сказавшего о себе: «я вовсе не хочу знать, что говорят за моей спиной, — я и без того о себе достаточно высокого мнения».
По мнению автора новой книги об Оскаре Уайльде, «непристойные действия», за которые его герой был приговорен к двум годам тяжких исправительных работ, а именно его гомосексуальная связь с юным лордом Альфредом Дугласом, в наши дни были бы не только признаны «пристойными», но больше того…
Сегодня – не менее безнравственным считается обвинять представителей сексуальных меньшинств.
Как художник Уайльд безукоризнен. Как писал о нем Борхес: «имя Оскара Уайльда связано с городками английских равнин, а слава – с приговором и застенком. И все же от всего созданного им остается ощущение счастья. Напротив, мужественное творчество Честертона, образец морального и физического здоровья, балансирует на самой границе кошмара. В нем нас подстерегают дьявольщина и ужас; призраки страха могут глянуть с любой, самой неожиданной страницы. Честертон – это взрослый, мечтающий вернуться в детство; Уайльд – взрослый, сохранивший, вопреки обиходным порокам и несчастьям, первозданную невинность. Подобно Честертону, Лэнгу или Босуэллу, Уайльд из тех счастливцев, которые вполне обойдутся без одобрения критики и даже благосклонности читателей, поскольку их припасенное для нас доброжелательство несокрушимо и неизменно».
А вот как человек Уайльд оказался подвержен пороку, которому не мог противостоять. Пороку, который и привел его в тюремную камеру. Так нужно ли было столь подробно описывать последние жалкие годы, когда то блестящего остроумца, в сорок с небольшим лет превратившегося в руину?
«Искусство — зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь», - говорил Уайльд.
Ливергант задался целью показать не парадный портрет Дориана-Оскара, а именно жизнь Уайльда, какой бы разной она ни была. Словно бы оправдывая своего героя, автор пишет: «Сомерсету Моэму, Федерико Гарсии Лорке, Марселю Прусту, Артюру Рембо, Теннесси Уильямсу, Жану Кокто, Трумэну Капоте, Михаилу Кузмину и еще очень и очень многим хорошо писать «нетрадиционная сексуальная ориентация» нисколько не помешала. Перефразируя фразу Уайльда из его эссе 1889 года «Перо, полотно и отрава», можно было бы сказать: «Если человек – гомосексуалист, то это еще не значит, что у него плохая проза».
Это отнюдь не апология Оскара Уайльда, да собственно говоря, он в ней не нуждается, но именно тот портрет, в котором соединились счастливый и доброжелательный художник и человек с порочными связями.
Такая вот получилась книга об Оскаре Уайльде. На мой взгляд, очень удачная и объективная. Ведь, как говорят, из песни слов не выбросишь.