— Какие вы все хэвенцы нервные, — пробормотал торговец.
— Радуйся, что к нам попал, у «опекунов» уже кровью бы в подвале харкал. Как нас бомбить в порошок, так вы, скоты инопланетные, все смелые. Шагай давай и пасть закрой, — толкнул его прикладом сержант.
Они подошли к лифту, и сержант передал его следующему конвою. Дальше у сержанта не было допуска. Он, конечно, догадывался, что в здании есть секретный уровень, и возможно, не один, но свои догадки держал при себе. В военной разведке Приморской Республики болтунов не держали.
— Мы, что, едем еще вниз? У меня клаустрофобия, я ненавижу быть под землей, я хочу увидеть солнце! — заорал несчастный, когда в лифте погас и без того тусклый свет.
— Заткнись, паскуда, — его ударили без размаха поддых. Ботинком или кулаком, он не разглядел, разница была небольшая. Торговец упал на пол, который нестерпимо вонял какой-то дезинфекцией. Конвоирам было всё равно, они были в респираторных масках. Они поехали дальше вниз в невыносимо кромешной тьме навстречу страшащей неизвестности.
Когда его выволокли из лифта и втолкнули в помещение, он все еще восстанавливал дыхание. Ударили его без особой злобы, просто острастки ради, иначе он еще долго корячился от боли. Это он уже понял, спасибо первому следователю, безмозглому отморозку-дуболому. Медленно приходя в себя, он вдыхал затхлый воздух. Освободив его от наручников, конвой покинул камеру.
Потом осмотрел свое новое жилище, если можно было так назвать эту комнату. Обшарпанные стены, впрочем, как и везде в этом мрачном здании, если верить такому же тусклому свету, вновь объявившемуся. Только вместо этого придурка-капитана, который измотал уже не пытками, а тупыми допросами, за столом сидел седой старик.
— Твоя хитрость должна тебя спасти, боль ничто, — затвердил про себя пленник, — Осмотрись, всегда есть шанс, даже здесь. — Боль немного отпускала.
Добродушный такой старикан, зажмуривший или прикрывший глаза. Одет он был в такой же серый армейский комбинезон, как и у всех здешних вояк. Внимательному взору пленника сразу бросилось в глаза, что стандартный комбез у старика был такой же чистый, как у всех. Но не отглажен, и более того мятый. Даже нет нашивок за награды и ранения.
Когда он не нашел петлиц на вороте, то подумал, что его бросили в камеру с провинившимся воякой, лишенным всех званий и регалий, или еще хуже, с подставным старым уродом, надетым в военную форму. Подставной только и будет ждать момента, когда торговец заговорит... Что вы еще от меня хотите, уроды? Угораздило полететь в этот ад, надо было лететь на Адхарру.
Но почему его комбез такой чистый? И почему он за столом сидит, а не на нарах? Почему на койках, то есть, на нарах никого нет? Стоп, таких начищенных до блеска ботинок он даже у следователя не видел. И такую кожу на старческом лице я видел только у буржуев на Веге после омолаживающих процедур. Дайте только подняться, я ударю эту «крысу», даже это будет последняя «наседка» в моей судьбе.
Когда торговец поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к столу, он увидел, что вместо петлиц на вороте у старика были погоны на плечах.
Перед ним сидел трехзвездочный генерал. Когда генерал просто приоткрыл глаза, перед пленником как будто разверзлись дула пистолетов. Это был патриарх, харизму которого еще не придавила старость. Даже если забыть на миг про его погоны, на него просто невозможно было поднять руку. Психоз торговца из бурного водопада превратился в горную реку, пленник опомнился, но не успокоился окончательно.
— Добрый день, мистер Сэнд. Я генерал Роберт Уильямс, шеф военной разведки. Присаживайтесь, у нас будет серьезный разговор.
— Можно воды?
— Пейте, вкус у нее так себе, зато она очищенная.
— Генерал, почему мы так глубоко под землей? Нельзя ли перенести нашу беседу поближе к поверхности? У меня клаустрофобия.
— Довольно странный психоз для космического контрабандиста, вы не находите? — насмешливо произнес генерал, — Сделайте мне одолжение, перестаньте делать из меня идиота. Если хотите, примите таблетку, это не яд, это обычный валиум, поможет успокоиться. А ответ на второй вопрос очень простой. Здесь вы в самой большой безопасности, и дело даже не в том, что сегодня дует ветер с севера, и все на поверхности надели ОЗК[1] и респираторы...
— Я родился в подземном городе, на двадцать седьмом уровне, вам не понять, — Сэнд запил валиум водой, довольно противной на вкус. — В космосе я хоть могу увидеть звезды, но под землей не могу находиться долго, а я у вас в гостях больше недели. И да, черт побери. Знаю, знаю, вы мне уже все мозги засрали, как мне повезло, что я у вас, а не у каких-то «опекунов». Только что-то я не чувствую себя счастливым.
— Для нас всех будет лучше, если вы успокоитесь и перестанете скрывать свой страх под бравадой и нарочитой наглостью, а еще перебивать меня. Имейте хоть капельку уважения к старику. Вы прошли стандартную проверку, она не отличается деликатностью.
Вы должны понимать, что после Бомбежки хэвенцы, мягко говоря, не любят всех инопланетников, а не землян исключительно. И это вполне простительно. Ведь к нам тогда прилетели не только земляне, когда восстала их бывшая колония. Объединенный флот превратил Хэвен в радиоактивный ад. Если можно так сказать, нам еще крупно повезло, что это была пиррова победа. У Адхарры, насколько нам известно, до сих пор нет военного флота, как такового. Повторяю, у меня к вам серьезный разговор. Что до «опекунов»..., — тут генерал вздохнул.
— Мы не зря разговариваем именно здесь, в нашей секретной тюрьме, в логове военной разведки. Нашей тайной полиции, Департаменту опеки наплевать, что вы не землянин, а веганский мелкий торговец и контрабандист по совместительству, которого в лучшем случае пустили не дальше марсианских доков. Они бы устроили показательный процесс, и вас бы сейчас уже расстреляли или повешали на городской площади.
— Продолжайте, — Сэнд стал говорить спокойно.
— Вот это другой разговор. Положение дел в Приморье должно коренным образом измениться... Впрочем, вас это ни в коей мере не касается, — генерал сделал паузу, выпил сам безвкусной воды и поморщился. — Высшее военное командование в моем лице хочет с вами сотрудничать. Вы — контрабандист с Веги, то есть не питаете большой симпатии к Двухстороннему Земному Альянсу, мягко говоря. То есть, вы — весьма ловкий мошенник, раз поднялись пусть и до мелкого космического торговца, зато с безнадежных катакомб бедняков и парий. Поэтому вы нас немного понимаете. Это была лирика, теперь пойдет проза.
— У вас должны быть кое-какие связи в Веганской конфедерации, — генерал специально сделал паузу, прикидывая, адекватен ли сейчас собеседник.
— В двух словах. У нас есть золото и алмазы, то есть то, что вы особенно любите получать в обмен на свои товары. Универсальная валюта Вольного братства и всего человечества.
— А наркотики? У вас тут растет «кокс», который весьма ценят в Свободном космосе, и ...
— Категорическое нет! — На лице генерала поползли морщины и тут же снова разгладились. — Это противоречит моим принципам. Только «рыжье» и «камушки», но давайте говорить на нормальном человеческом языке, а не на вашем сленге. Еще возможно, уран, плутоний, — тут генерал саркастически усмехнулся. — Монополия на импорт платины, увы, для вас уже закрыта, — на этот раз старик обезоруживающе улыбнулся.
— А с моей стороны?
— Технологии. Всё, что касается экологии, энергетики, транспорта и телекоммуникаций, Это в первую очередь. Вся информация на этом кристалле, это отчет моих аналитиков, но вы умный человек, сообразите, что еще сможете нам продать. Это аванс за ваши услуги, — генерал кинул холщевый мешочек.
— О-ла-ла, это же алмазы!
— Да, вы не ошиблись. Более того, это розовые алмазы ювелирной огранки. Вы держите в руках целое состояние. Сейчас вас проводят до вашего челнока, и вы свободны, почти. Один мешочек обеспечит безбедную жизнь вам, но не вашим будущим внукам. При ваших-то долгах за последние бесплодные рейсы. Я практически отпускаю вас под честное слово, скажем так.
— Но что-то мне говорит, что вам скучно жить спокойной, размеренной жизнью буржуа или рантье. Если вы выполните свою часть сделки, то будет всего лишь небольшой приз за ваши старания. И тогда вас будет ждать вот этот чемодан, или равнозначный ему груз — генерал открыл кейс, и сияние драгоценных камней отразилось на лице веганца. Полуослепший от блеска камней, полуобезумевший от жажды наживы торговец не заметил короткой усмешки генерала.
«Рыбка на крючке, теперь ты попался по-настоящему».
— Вы же азартный игрок, Сэнд. Если вы будете сотрудничать с нами, то станете одним из самых богатых людей в истории Веганской Конфедерации, — Уильямс решил укрепить психологический эффект, — вы не просто купите шикарный дом в предместье, жить на проценты, и вас будут уважать мелкие буржуа, которых вы сами презираете. Вас впустят в свой круг и банкиры, и промышленники Веги, — генерал выждал полминуты и закрыл чемодан.
— Да эти снобы меня никогда дальше ограды не пустят, не то что, в свои шикарные особняки. Я же все равно буду для них грязный выскочка, неотесанный нувориш с двадцать седьмого уровня.
— Ошибаетесь, но мне нравится, что здравый рассудок вы не потеряли при виде сверкающих камушков. Только учтите, если вы не будете тратить свой, да-да, это уже ваш мешочек на личные цели, а привезете нам технологии, то вас будет ждать не только этот чемодан. Чем больше вы нам привезете, тем богаче станете.
— Генерал, скажите, а почему бы нам вдвоем не уехать на Вегу с этим чемоданом? Почему вы хотите жить на этой проклятой Богом планете?
— Аккуратней в выражениях, будьте так любезны. Во-первых, вы не сможете увезти всю мою семью, у меня восемь законных и семнадцать незаконных внуков. Ваш одноместный «Корвет» под это не рассчитан. — Когда генерал был еще только лейтенантом в частной военной компании земного концерна «Юнайтед кемикал», то прозвище у него было не «Старик», как сейчас, а «Жеребец». — Во-вторых, это не мои «камни». Скажем так, это трофеи, принадлежащие армии Республики.
— И самое главное, вы это потом поймете. Власть — это лучший наркотик для таких честолюбивых людей, как я и вы, - генерал сделал паузу, потому что обалдевшему Сэнду давно уже была нужна передышка, теперь уже моральная.
— То, что вы привезете, превратит умирающий Хэвен в очень мощного противника Земного Альянса. Это будет на руку и лично вам, и Веге, если моя планета поднимется с колен. Мы не только обогатим вас, у вас будет наша политическая поддержка, даю слово военного. Ваша родина, Веганская конфедерация получит сильного союзника в противостоянии с Альянсом. Не забывайте, мы как раз посредине между Вегой и Солнечной системой.
— Да, я понимаю, — на счастливом лице торговца играла глупая улыбка.
— Сэнд, очнитесь, ради всего святого. Вам же придется красть, подкупать и убивать ради этого чемодана. Хочу предупредить. У нас очень длинные руки. Не волнуйтесь, мы не будем рисковать ради вас своей резидентурой в Веганской Конфедерации.
Этажом выше сидит еще один ваш «коллега» или соперник, если вам так будет угодно, из Вольного Братства. С Веги он, или с Фомальгаута или Адхарры, вам знать необязательно. Если вы нас «кинете», то его люди придут за вами и вашей очаровательной женой, которая сейчас на шестом месяце. Даже если вы выживете при этом, концессию на импорт драгоценных камней с Хэвена вы потеряете навсегда. Вы меня понимаете?
— В первый раз, что-ли? Х-мм, ну куда уж без угроз. Я все ждал кнута после такого пряника.
— Отлично. А теперь позвольте узнать, что за груз у вас на борту? Опять антирадиационные препараты и оружие?
— Нет, генераторы энергии и портативные очистители воды.
— Я рад, что не ошибся в вас. Вы не мыслите шаблонно, не то, что большинство ваших предшественников, тупых полудурков, которых мы скормили «опекунам». Обсудим детали.
Когда дверь за веганцем закрылась, генерал вызвал лейтенанта Морана.
Джек Моран спускался по той же шахте лифта и мучительно думал, зачем его вызывают. Очередное задание? Вряд ли. Почти все задания он получал от непосредственного командира. Последний был сейчас где-то на испытаниях. Я же верой и правдой служу, зачем меня в расход? Мы же по собственному заданию Старика инкассаторов бомбанули... Неужели зачищают хвосты?
Когда они проехали этаж смертников, Джек облегченно вздохнул, но лифт медленно, но неумолимо шел вниз дальше.
— Господин генерал, — Джек козырнул. На этот раз конвой не оставил камеру, но и состоял он теперь не из обычных солдат, входящих в тюремный конвой разведки. Это были такие же как он, солдаты спецназа, ветераны первой Пустынной войны. Против них у Джека шансов не было, даже если они не держали в руках оружие. Самого Джека обезоружили при входе в лифт.
— Вольно, присаживайтесь лейтенант.
Джек бросил короткий взгляд на мятую одежду Уильямса.
— Внучка пролила молоко на мундир, пришлось надеть полевую форму, — улыбнулся генерал. Нашивок он принципиально не носил, о причинах этого никто благоразумно не спрашивал. — Но давайте сразу о деле. Вы наверное, были очень удивлены, когда получили последнее задание, лейтенант.
— Вы про инкассаторов?
— Именно про них. Это вам и вашей команде, — генерал положил на стол стопку пухлых конвертов.
— Не спусти все в казино, — холодно улыбнулся генерал и сразу посуровел — Но вызвал я вас, лейтенант, не только для этого.
По нашим данным руководство Республики хочет удрать с Хэвена. Нам же они оставляют нищую страну с большим уровнем коррупции и преступности. Двадцать лет назад нам пришлось смириться, что Департамент опеки, тогда он назывался просто — служба безопасности корпорации «Кемикал груп», захватил власть в стране. Теперь же нам приходится лечить десять процентов призывников от наркомании. И это в то время, когда Сьерра-Пуэбло готовит полномасштабное вторжение.
— Господин генерал, да мы им наваляем, как и в первый раз.
— Лейтенант, именно этого я и хочу. И именно, чтобы дать отпор Королевству, и избежать гражданской войны при перевороте, ваша команда мне как раз и нужна.
— Перевороте?
— Кому, как не армии пора занять достойное место в обществе? Кому, как не нам свергнуть этих распоясавшихся легавых? Как вы думаете, что за фургон вы ограбили? Тут было это, — генерал открыл тот самый чемодан.
— Боже правый!
— Именно. Это только малая часть того, что «опекуны» украли у народа и с чем они хотят удрать с планеты. Переворот проходит под кодовым именем «Вальгалла», начнется он с «Полета валькирий» в радиоэфире.
Джек, конечно, был обязан армии всем. Нищий, голодный и оборванный мальчишка с Пустоши нашел свое место только в армии. Только там он смог получить работу, образование и уважение.
— Расстрелять их всех! — Джек, конечно, перебарщивал, но четверо ветеранов за спиной, и недавнее ограбление... Тут никакой Орден чести не поможет. Если я не найду нужных слов, и генерал мне не поверит... Оливия ждет ребенка. Если меня кончат здесь, пусть тогда это будет дочка. Тогда она не будет играть в эти грязные игры. Пусть выйдет замуж за... Не знаю, за бизнесмена или чиновника. Нет, только не за чиновника, твари продажные. И, конечно, не за легавого. Ну стреляйте уже. Чего комедию разводите? Ребят, наверняка, уже зачистили. Ну, Старик, до тебя я успею добраться по-любому, вместе уйдем в лучший мир. Чего тянешь то?
— Мальчик мой, всему свое время. Для начала нужно подготовиться, ты же понимаешь. Я тебе верю, расслабься, ты излишне напряжен, этим ты и меня, и людей нервируешь.
— Так точно, господин генерал. — Джек обуздал свой гнев и стал внимательно слушать, старательно имитируя мирные намерения. Даже так завалю Старика. Завалят его самого сейчас или нет, но он так и не выбрал имя второму ребенку. Даст бог, хоть это дитя выживет и доживет хотя бы до его лет.
— Вашей миссии присвоен код «Фреки». Состав команды тот же: ты, Спица, Ворчун, Санта, Змей, Студент. Я знаю, при ограблении ранили Фейерверка и Сироту. Они до сих пор в госпитале, но подкрепления я дать не могу. Все толковые и преданные люди заняты.
Врать не буду, задание смертельно опасное. Ваша цель — наркозавод. Мы должны лишить противника этого источника доходов и избавиться от этой заразы навсегда. По возможности соберите компромат на «опекунов». Завод находится где-то на севере. Но на Пустошь вы поедете не сразу, сначала вы отправитесь в Гринтаун, именно через него идут поставки этой поганой дури. Сбор команды, оружие, амуниция и транспорт — на базе «Чарли». Остальные инструкции в этом конверте. Удачи тебе, Ворон, — генерал специально назвал Морана оперативным псевдонимом, давая знать, что аудиенция закончена.
— Господин генерал, можно вопрос?
— Зачем ребята из другого полка за твоей спиной стоят и только сейчас оружие отпустили?
— Нет.
— Когда ты мое место займешь, то поймешь. Если выживешь. И запомни, сынок. Я понял, что в тебе не ошибся, не тогда, когда конверты отдал. Ты был нищим пацаном с Пустоши, чуть не стал бандитом, пока в армию не пришел, годы нищеты не забываются.
Но на тебе долги в крупных казино, очень большие долги. К слову, половина из них спишется, если мы с тобой победим. Просто совет, бросай эти проклятые карты, до добра это тебя не доведет.
Азарта тебе и в спецназе хватит с лихвой. Правда, если Оливия родит не мертвого ребенка, как в первый раз, то ты одумаешься. Очень на это надеюсь. А сейчас ты лакомый кусочек для любого вербовщика, поэтому здесь и ребята за твоей спиной. Но я повторяюсь, людей не хватает. Особенно специалистов такого уровня, как ты.
И не тогда я понял, что тебе можно верить, когда ты на словах глотки хотел порвать легавым. Не обижайся, я знаю, и сейчас хочешь. Я окончательно понял, что ты с нами, когда про задание сказал. Точнее, когда ты понял, что твои люди живы. Только тогда ты успокоился, даже мне до конца не поверил, но за своих людей стал спокоен. Был готов умереть с чистой совестью, но до моей глотки перестал целиться. Удачи тебе, летеха. Удачи всем нам.
Из ворот военной базы «Чарли» выехал бронированный вездеход. Влившись в поток машин, вездеход заметно среди них выделялся.
Машина уверенно и быстро пошла по разбитому шоссе, постепенно достигая шестидесяти миль[2] в час. Для гусеничной машины у нее был удивительно плавный и бесшумный ход, без присущего танкам лязга, тряски и грохота. «Студент», сидящий за рулем, все никак не мог нарадоваться своей новой «игрушке».
— Классная тачка! — с нескрываемой любовью сказал он.
Прозвище он свое получил не потому, что был сын профессора и врача. Его забрали на войну с первого курса института. Недостаток образования он восполнял при любой подвернувшейся возможности. Все свободное время он или читал специальную литературу, или ковырялся в своих железках, оттачивая талант механика. Если, конечно, позволяла строгая жена, бывшая сокурсница, преподавательница их «альма матер».
— Посмотрим, у всех и всего есть свои недостатки, — ответил Моран, сидевший справа от водителя.
— Ворон, Оливия родила?
— Нет еще, Спица, — сказал лейтенант. Его мрачный тон дал всем понять, что на эту щекотливую тему беседовать дальше не стоит.
— Всё будет хорошо, командир, - Спица подалась немного вперед и ободряюще похлопала сзади Джека по плечу. Змей ревниво покосился на этот жест, потом увидел в зеркало заднего вида хмурое шефа, и успокоился. Спица, хорошо знавшая характер своего напарника и любовника, улыбнулась Змею. Добрая милая улыбка сразу напомнила Змею их последнюю ночь, и как Спица его тогда измотала.
Стоп, надо отвлечься и забыть про восхитительные изгибы ее упругого тела. Змей настроился на работу, стал думать про нюансы операции. По приезду в Гринтаун Джек обязательно начнет планерку. Советы своего заместителя, получившего прозвище за звериную хитрость, ему пригодятся.
— Кстати. С нами нет Сироты и Фейерверка. Ты, Студент, будешь не только водилой и механиком, но и радистом, вместо Сироты. Машина новая, опытный образец, так ее растак. Обеспечишь за ней уход, по возможности в боевые действия не вступаешь.
— Так точно, — немного обиженно ответил Студент.
— Без обид, Студент. А ты, Ворчун, возьмешь на себя взрывчатку. Вопросы? — процедил лейтенант.
— Ворон, это не совсем эффективно, — начал было Змей.
— Аспид ушастый, ты бы пасть закрыл, пока я добрый. Если меня подстрелят, тогда и будешь командовать, - ядовито сказал Моран.
— Подожди, Ворон. Нормально всё, — Змей решил дождаться планерки. Лучше сейчас не дергать Морана, весь на нервах. И за ребенка переживает, и насчет задания, или может, опять проигрался в покер, черт его дери. Всему свое время.
— Шеф, я же классный снайпер, зачем на мне взрывчатка, — подал голос Ворчун. Все, кроме спящего Санты, оживились, ожидая привычной забавной перепалки.
— Это Спица — классный снайпер, ни одного промаха. В отличие от тебя, болтливого алкаша. Даже сейчас где-то нализался, сука, — отрезал Ворон командирским тоном.
— Сволочь ты носатая. Ладно, буду еще и взрывником, — огрызнулся Ворчун, намекая на крючковатый нос лейтенанта, за который Моран получил свое уже прозвище. Трезвенниками всё отделение назвать было трудно. Кроме добряги Санты, который сейчас сладко спал слева от Ворчуна, и вечно злого Сироты, которого опекуны задели в живот при ограблении инкассаторов.
Но Ворчуну на базе «Альфа» отказала медсестра, и он напился в ночь перед операцией, покрошив при этом «летунов», боевых летчиков. Моран его «отмазал», Старик прикрыл всю команду, но до сих пор Джек был очень сильно зол на Ворчуна. Бухать перед заданием нигде в спецназе не приветствовалось, по вполне понятным причинам. Ворчун заткнулся и стал смотреть пролетавшие пейзажи.
Шоссе с обеих сторон огораживала защитная лесополоса. Сквозь нее мелькали поля, поселки, озера с рыбацкими лодками, придорожные станции технического обслуживания, иногда полосу сменяли лесные чащи.
Чем больше машина уходила на север, тем больше пустело шоссе, и все больше можно было увидеть пейзажей дикой природы.
Вскоре появился знак, пресловутый черный трилистник на ядовито-желтом фоне «Зараженная зона. 10 миль». Все шесть человек, синхронно как один, застегнули застежки на бронекостюмах и опустили забрала шлемов. При въезде в «полосу отчуждения» лесополоса сменилась глухим забором двадцати футов[3] высотой и в три фута шириной. Забор не только снижал радиоактивный фон, но и скрывал от взора мрачные развалины довоенного города.
Когда счетчик Гейгера на приборной панели начал стихать, запикал датчик псионической активности. Половина людей перекрестилась. Все, кроме водителя, рефлекторно схватились за оружие, лежащее у них на коленях в герметичных чехлах. Водитель же без приказа командира нажал на газ, и бронеход понесся на максимально возможной скорости.
Смолкнувший пси-датчик известил, что призраков они проскочили. Все облегченно вздохнули, но на выходе из зоны их поджидал другой неприятный сюрприз.
Скучающий полицейский поджидал за поворотом. Но уже битый час не проехало ни одной машины.
— Слышь, Жак, — постучал он по стеклу патрульной машины, — может, сменим точку? Сержант вечером с нас три шкуры сдерет, если мы его долю не принесем.
— У тебя заноза в заднице, Билл? В другом месте еще хуже, — сонно пробормотал напарник, — терпи и жди «терпил», ха-ха-ха. Дай послушать новости, земной шпион так смешно оправдывается. Типа он с Фомальгаута и вообще не при делах, ха-ха-ха.
Вдалеке показались очертания автомобиля. Его очертания были размыты поднятой в воздух пылью. Грузовик, скорее всего. Коп довольно потер ладони и поднял жезл, предвкушая жирную взятку от дальнобойщиков.
Когда машина затормозила, его хорошее настроение испарилось без следа.
Он умудрился остановить «Буран». Несмотря на то, что ракетные турели и пулемет были утоплены в корпусе, вид у машины был самый угрожающий.
Последняя военная разработка, таких машин на всем Хэвене было пока не больше десятка. «Танк во фраке», предназначен для работ в радиоактивной зоне, гусеницы выдерживают прямое попадание из базуки, оснащен химической защитой. Идеальный инструмент для Пустоши[4]. Их появление стало большой неожиданностью не только для разведки Королевства, но и для родного Департамента опеки.
Тонированное стекло опустилось, и оттуда высунулась голова в тактическом шлеме с поднятым забралом.
— Лейтенант Джек Моран, второй десантный полк, первая рота. Что вам угодно? — высокомерно спросил командир группы. Его взгляд метал молнии и обдавал неприкрытым презрением растерявшегося копа.
— Ваш-ши док-кументы, — пролепетал несчастный.
— Вы, «опекуны» позорные, совсем оборзели? Почему не отдаете честь старшему по званию?!
Полицейский поднес трясущуюся ладонь к козырьку фуражки.
— Констебль[5] Уильям Уоткинс, патрульная служба, Департамент опеки.
— На каком основании ты, сын землянина и шлюхи, смеешь останавливать военный транспорт?
— Закон един для всех. Смените ваш тон и предъявите документы, если не хотите загреметь в подвалы Департамента, — злость поборола в копе[6] и страх, и здравый смысл, — Никто не смеет унижать «опекунов». У нас и генералы в ногах валялись.
— Ворчун, разберись. У нас нет времени на этих уродов, — бросил лейтенант.
Дверь вездехода распахнулась, и оттуда вышел невысокий крепыш в силовой броне и с непокрытой головой. Насмешливо улыбаясь, он медленно снял перчатки. Не обращая видимого внимания на наведенный на него пистолет, он прыгнул и в прыжке ударил ногой по руке констебля, которая держала пистолет. Приземлившись, он хуком достал челюсть Уоткинса и отправил тем самым копа в нокаут. Его напарник к тому времени вышел из машины и потянулся к кобуре. Закончить движение он не успел. Ворчун метнул десантный нож в короткий зазор между бронежилетом и шлемом. Полицейский повалился на землю с пробитым насквозь кадыком.
— Вы не офицеры, вы сутенеры в погонах, превратили всю страну в помесь борделя и концлагеря, — полностью оправдал свое прозвище десантник.
Ворчун снова надел перчатки медленными и плавными движениями. Удар бронированного кулака с одинаковой легкостью раскрошил и полицейскую рацию, и голову Уоткинса.
Через пять минут вездеход возобновил свое движение. Патрульная машина лениво догорала в ближайшем обрыве. Когда огонь добрался до водородного двигателя, взрыв превратил в пепел содержимое салона. Заданию ничего больше не угрожало. К тому времени, когда «опекуны» доберутся до обрыва и докопаются до правды, им будет не до этого инцидента.
[1] ОЗК — общевойсковой защитный комплект, предназначен для защиты от радиации.
[2] Миля — единица измерения длины в английской системе мер, равна 1,609344 км.
[3] Фут — единица измерения длины в английской системе мер. Равен 0,3048 м
[4] Пустошь — здесь и далее, дикая территория, зараженная радиацией.
[5] Констебль — низший полицейский чин.
[6] Коп — разговорный синоним слова полицейский, идет от аббревиатуры COP — Constable On Patrol — что в переводе означает констебль в патруле.